Помощник коваля
Глава 3. Чистка и прочие удовольствия
Автор — xvc23847.
Вдвоем с Селестией они относят Твайлайт в библиотеку и укладывают в постель, после чего выходят на улицу. Настала минута расставания. Человек и аликорн смотрят друг другу в глаза и принцесса, собравшись с духом, произносит:
— Человек, ты сделаешь мне эту... как её называют, чистку?
— Конечно, Ваше Высочество. — Человек встал на одно колено и слегка сжал протянутое копыто. — Только прикажите...
— Приказываю.
В голос Селестии было вложено много эмоций, но вот приказного тона не было точно...
— Заходите, Ваше Высочество, — помощник коваля распахнул дверцу в кузню, пропустил принцессу и аккуратно закрыл её.
— Итак, с чего начинается эта... процедура? — поинтересовалась пони.
— Ну, пожалуй, с чистки копыт. Позвольте вашу ножку... — человек сел на приспособленное для него место. — Я делаю это далеко не первый раз... а вот эти украшения надо снять.
— Так снимай, раз надо.
Человек быстро и аккуратно убрал золотой накопытник и положил ногу принцессы на своё колено. Его рука, прикасавшаяся к шкурке пони, была грубоватой на ощупь, но одновременно вызывала какие-то странные чувства...
После чистки передних копыт принцесса развернулась и, вытянув заднюю ногу, подала человеку. Тот принял её, и медленным движением, от которого по телу Селестии прокатилась приятная дрожь, погладил от колена и ниже. Вторая задняя нога, ещё одна волна...
— А теперь, Ваше Высочество, займёмся непосредственно чисткой.
Ей показалось, или голос человека и в самом деле стал слегка хрипловатым?
— Да, человек. И, кстати, называй меня Тией. К чему этот глупый официоз? Куда мне встать?
— Пожалуйста, сюда, Ва... Тия.
Человек взял щётку и медленными движениями стал проводить ей по телу пони — от шеи к хвосту, захватывая новые участки шкурки с каждым проходом.
Селестия чувствовала, как от этих движений её кожа становится всё более... чувствительной? Каждый следующий проход щётки вызывал усиливающуюся волну, которая прокатывалась, кажется, через всё тело. Принцесса сама не заметила, как стала двигаться взад и вперёд, против движений щётки, убыстряя и усиливая вызываемые ей ощущения.
Она чувствовала, как где-то меж бёдер возникает и разгорается давно, казалось бы, забытое ощущение...
Забытое с тех пор, когда она с сестрой, только-только победившие Дискорда и вставшие во главе государства, столкнулись с тем, что каждый род пони, считавший себя важным и аристократичным — а такими считали себя абсолютно все! — пытался пропихнуться поближе к ним, а главное, трону, путём натурального подсовывания сёстрам жеребцов подходящего возраста. С этими попытками пролезания в королевскую милость путём половых удовольствий Селестия справилась достаточно интересным способом: собрала королевским приказом на главной площади Кантерлота практически всех пони, оказавшихся в тот момент в городе и объявила, что отныне, в заботах о благе государства, она отринет все удовольствия плоти. Вскоре эта весть разнеслась по всей Эквестрии...
Благодаря этому, на первый взгляд, несложному решению, Селестии удалось практически за пару лет подавить все возможные претензии знати на трон — несколько заговоров с целью её смещения провалились на стадии вовлечения большого количества пони и попыток устройства народных восстаний и бунтов: никто не хотел идти против «принцессы-девственницы».
Однако, это вскоре отозвалось неприятностями в повседневной жизни Селестии. С каждым годом она обнаруживала, что держаться обещания всё труднее. Но она сумела выдержать первую сотню лет. А потом эти чувства ослабевали, затихали и, наконец, к концу первой тысячи лет, угасли окончательно...
И вот теперь, под руками человека, разгорелись вновь...
Жар между бёдер становился всё сильнее. Вскоре пони почувствовала, как намокает шкурка, начинают дрожать задние ноги и, словно сам собой, задирается хвост...
Естественно, человек, старательно проглаживающий щёткой каждый кусочек её тела, не мог не заметить этого. Какая-то часть его, периодически прикасающаяся к бедру принцессы, явно увеличилась и затвердела.
— Тия... — хрипло произнёс он. — Мне, конечно, приятно, что моя чистка приносит вам такое удовольствие... Но, может быть, прекратить, пока я... мы... не...
— Не волнуйся, человек. Тебе не надо переживать об этом. Ибо я, Принцесса Селестия, приказываю! Выкажи мне всю любовь и дай всё удовольствие, которое только может получить правительница от верноподданного!
— Слушаю и повинуюсь, принцесса! В таком случае, упритесь ногами под примерно таким углом...
Пони повернула голову, посмотрела на фигуру, которую изобразил человек, и приняла соответствующую позицию: ноги в пол, тело твёрдо зафиксировано.
Сзади раздался звук скользящей ткани и твёрдый, горячий и пульсирующий орган одним движением пронзил, казалось, всё тело Селестии. Из горла её вырвался звук крайне удовлетворённой пони, а бёдра сжались вокруг члена, заполнившего, казалось, всё влагалище, и касавшегося самых чувствительных его точек. Причём всех. И сразу!..
«Как давно я не испытывала подобного! Похоже, его... кхм, прибор... не уступает тем, что я ещё могу вспомнить из своей доцарственной юности...»
Помощник коваля, однако, не забыл и о чистке. Нацепив на руку вторую щётку, он сильными и быстрыми движениями стал проглаживать шкурку принцессы: по спине, бокам, быстрее, сильнее... В теле пони столкнулись две волны удовольствий: первая, напряжённая и пульсирующая — от бёдер вглубь тела и вторая, расслабляющая — от шеи к хвосту, вслед за руками человека. Тело её, хоть и пытающееся устоять на месте, начало буквально бросать взад-вперёд.
— Человек!... — Селестии еле удалось выговорить это, казалось бы, простое слово: так её трясло от буйного наплыва чувств. — Дай мне... больше!
— Да, Тия...
Скинув щётки с рук, человек прижал ноги к наружной стороне задних ног принцессы и сдвинул практически вместе. После чего, схватившись за бёдра пони в области метки, стал быстрыми и глубокими движениями вонзать до основания и тут же практически целиком вытаскивать член. Одновременно с этим, его грубые, шершавые ладони сжали метку солнца...
Вспышка удовольствия, смешанного с каким-то подобием боли, молнией пронзила тело Селестии. Буквально десяток движений человека привёли её на пик удовольствия. Задние ноги ослабели и принцесса практически рухнула на пол.
Человек, успевший понять, что произойдёт, одновременно с её падением согнул ноги и продолжил вгонять член в расслабленное тело пони. Ещё десяток толчков — и излившаяся сперма заполнила влагалище принцессы. Человек поспешно вынул член и отодвинулся.
— Э-э-э, извини, Тия. Я тут, похоже, залил в тебя... не то, что надо...
— Не переживай, человек... — Селестия лишь с третьей попытки набрала достаточно воздуха, чтобы произнести это. — Вряд ли у меня появятся жеребята от тебя...
— Ну, как бы да... беременность не грозит. А болеть чем-то... таким — я не болею. — он глубоко вдохнул и, практически обычным голосом, произнёс. — Надеюсь, Вашему Высочеству понравилось это выражение чувств со стороны верноподданного?
— Опять ты в ту же степь... — вздохнула принцесса.
— Да шучу я так...
— Тоже мне, лучший остряк всех времён и поней. А не забыл ли ты, о верноподданый, о своей работе?
— А? Что?
— Хвост и грива остались непричёсанными!
— Сейчас, сейчас, Тия! Бегу и спотыкаюсь...
И они рассмеялись.
Взяв охапку сена, уместившуюся в ладони, человек устранил следы «чистки» с себя и принцессы, затем сел на прежнее место и стал расчёсывать хвост Селестии, положенный на колени.
Двадцатиминутное расплетание прядей и попытки уложить развевающийся по воздуху хвост Селестия посчитала достаточным. Её всё сильнее клонило в сон...
— Тия, похоже, ты засыпаешь, а я ещё с гривой не закончил.
— Заканчивай... а-а-аф... — Селестия не удержалась от долгого и протяжного зевания. — Для этого вовсе не обязательно, чтобы я бодрствовала.
— В таком случае, сядь сюда, пожалуйста.
Пони села между расставленных ног человека, уместив одну согнутую в колене ногу на его бедро, а другую — вытянув до плеча; на другое плечо она склонила голову. Руки со щётками начали расчёсывать и приглаживать гриву, даря принцессе расслабленность и погружая в глубокий и приятный сон.
Человек, продолжавший обрабатывать гриву, заметил это и медленно прекратил поглаживания. А вскоре заснул и сам...
В таком вот, несколько двусмысленном положении, утром их и обнаружила Луна, огорчённая тем, что сестра не поднимает Солнце в положенный срок.
Разбудив Селестию, она собралась что-то сказать, но потом посмотрела на невыспавшегося человека, хмыкнула и произнесла:
— А к вам, помощник коваля, у меня ещё будут вопросы. Потом.
Она и в самом деле прилетала в кузню, задавала вопросы и получила сеанс чистки...
Но это уже совсем другая история и я расскажу её как-нибудь в следующий раз.