Крохотные крылья

Скуталу всегда была кобылкой c большими мечтами, но смогут ли они сбыться?По меньшей мере, она всегда может пойти по стопам своего героя, не так ли?

Рэйнбоу Дэш Скуталу

Цикл

Твайлайт Спаркл просыпается посреди ночи. Осматриваясь вокруг и стараясь понять, что её разбудило, единорожка понимает, что, возможно, она не одна...

Твайлайт Спаркл

На языке крыльев

Когда Твайлайт Спаркл находит эту книгу, она открывает целую новую область исследований. Секреты пегасьих крыльев лежат перед ней и она намеревается получить собственное подтверждение теории на практике. Как? Полевое исследование, конечно же.

Рэйнбоу Дэш Твайлайт Спаркл Эплджек Сорен Дерпи Хувз

Следи за собой...

Твайлайт открывает книгу...

Твайлайт Спаркл Лира

Теория хаоса

О чем повествует Древнейшая история Эквестрии? Каков был мир до установления в нем Гармонии - или она существовала вечно? Вопросы, подобные этим, волновали многих. Поэтому когда археологи в Алмазных копях обнаружили следы цивилизации, которая жила еще раньше - и была очень продвинута в техническом плане - историки возликовали: появилась возможность получить ответы! Открытие это, несомненно, должно было принести мир и просвещение. Впрочем (как и всегда), всех ждал жестокий облом...

Твайлайт Спаркл Другие пони Дискорд Кризалис

Пони без прошлого

История о приключениях одного не очень везучего пони, лишившегося памяти, и оказавшегося в весьма опасном водовороте событий. И та тайна, которую он узнает о себе, перевернёт с ног на голову его и без того бурную жизнь.

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Зекора Дерпи Хувз Другие пони ОС - пони

Вопрос веры

Слегка филосовское произведение. Пародия на "Демон по вызову". Идея - книга Андрея Белянина "Демон по вызову" и фильм "Догма".

Другие пони

Казино всегда в выигрыше

Казино остается в выигрыше всегда. При любых обстоятельствах. И если ты считаешь, что можешь выиграть у него, то ты глубоко ошибаешься. Казино всегда в выигрыше.

ОС - пони

Ночь, когда луна остановилась

Можно назвать это легендой, байкой Так или иначе - перед вами - вариант событий тысячелетней давности.

ОС - пони Найтмэр Мун

Пинки Пай и Великая Миссия

Однажды Пинки несоставила неплан, но у Дискорда были другие проблемы...

Рэйнбоу Дэш Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Пинки Пай Эплджек Спайк Принцесса Селестия Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая Старлайт Глиммер

Автор рисунка: BonesWolbach

Пробник

Глава четвёртая

Кеша в спешке собирал ружья. Ему нужны были эти ружья в этой треклятой избушке. Он спотыкался о скомканный ковёр, пару раз больно ударился о перевёрнутый стол, а всё время хлопающую дверь снял с петель и выкинул куда подальше. Мысли в голове путались, не желали быть простыми и понятными, доканывали вопросы. Что-то в нём сломалось.

Он выстрелил в воздух, тогда, не в них, не в медведицу, в воздух. Это было самым простым и понятным воспоминанием. Возможно, именно тогда в нём что-то и сломалось, а теперь истошно и предсмертно вопило: «Ружья, ружья, ружья».

Кеша спустился в подвал и огляделся. Ящики стояли на своих местах, это показалось ему странным. Он готов был поверить во что угодно, но именно в это он никак не желал верить.

Ну не шутка ли, подумал Кеша, смешная шутка. Сколько полезного лежит, и не полезного. Давно бы утащил кто. Склад, называется, всё вокруг раскидал, а ящики не тронул. Сдались они мне, а не тронул. Сохрани, пригодится, тьфу! На что не ступи, всё пригодится. Что не возьми, так на место поставь, на потом. Всунем, впихнём, затолкаем, только бы не пусто было, да, лишь бы не пусто. Хламом всё забить, и так сойдёт. Кто сказал, что полезно, а что нет? Кто? Может быть тот, первый, кто этот хлам выкинул, сложил около мусорок и ушёл? А мы тащим в дом, тащим до тесноты и сами же выкинем, а потом другие тащат и тащат. Родились, сделались, родили, сделали и не пригодились. К мусорке таких, не подлежат переработке.

Кеша не сразу понял, что в подвале светло как днём, что жужжат длинные электрические лампы на потолке и то, что он так и не унёс ни одно ружьё, которое он сам и сложил в шкаф. При нём, у него на плече, лежал только его старый обрез.

Слева, в стене, что-то зашумело и открылся люк. Пусто. Кеша держал обрез наготове. Вскоре послышались шаги, как будто по лестнице, и кто-то говорил. Кеше показалось, что говорят про манную кашу.

— И это всё пережёвывать и пережёвывать. Хоть с комочками, хоть без комочков, хоть старую. Только так можно читать книги, только как пищу, естественно, для ума.

Из люка по очереди вышли трое. Два жеребца, один постарше, средних лет с залысинами, второй – юнец с блокнотом в красной обёртке и кобыла, которая, собственно, и говорила своим приятным голосом про книги. Все они были вымыты и опрятно одеты в одинаковую серую одежду. Заметив сначала Кешу, а потом обрез, они разошлись вдоль стены и рассматривали Кешу.

— Вы его помните? – спросил жеребец постарше.

— Глупый вопрос, — ответил юнец. – Я всех на морду знаю, и вы, кстати, тоже должны это знать, как и все. Я это запишу, сейчас…

— Мы вне нынешних правил, — обеспокоенно заголосил жеребец, но опомнился. – Или вы забыли, что теперь он может их оспаривать?

— Действительно. Ваша взяла, — юнец закрыл блокнот и пригляделся к Кеше повнимательней. – Касаемо вашего вопроса, нет. Этого я не помню. Но он явно из них.

— Точно, точно, — хором ответили жеребец и кобыла.

— Опустите, пожалуйста, оружие, — продолжил юнец. – Не бойтесь. Вы — Голова. Вы тут Голова. Вам нечего бояться.

Кеша опустил обрез, он ему был не нужен. Кеше показалось, что он и сам не нужен. Троица рассказа ему, кто они такие. Это беженцы, простые беженцы. Они спокойно жили и не тужили, однако сейчас им нужно выйти, на данный момент. И они так же сказали, что очень рады видеть его, Кешу, только как Голову, здесь. Что кто-то ещё их встречает. Кеше стало поспокойней.

— Голова? – спросил Кеша.

— Да. Вы точно Голова.

— Точно, точно.

— Это ж с какого рожна?

— Сейчас, — ответил жеребец постарше и выхватил у юнца блокнот. Юнец насупился, но перечить не стал, видимо из-за того, что потерял блокнот. – Кхм. Вы – один, а мы никогда поодиночке не ходим и ничего важного поодиночке не делаем. У вас тут куча коробок, ящиков, шкафов с множеством полезных вещей, а вы в первую очередь наставили на нас оружие. Были готовы к действию, причём без лишнего умысла о том, чтобы сначала поделиться, а потом с нас спрашивать. Вот это – настоящая Голова. Настоящая Голова так и поступает.

— Точно, точно, — хором повторили юнец и кобыла.

— Вы отдохните пока, мы тут сами разберёмся. Не переживайте. Вам ничего не грозит, — жеребец с блокнотом подхватил Кешу и усадил его рядом с пустым столом. – Отдохните. Голова только на боку и отдыхает, никогда не слыхивал о том, чтобы стоя отдыхала.

Кеша послушно сел, он понял, что надо сесть и что он был нужен, но только сидя, а не стоя. В это время кобыла перехватила блокнот у жеребца, оба послушно кивнули и ушли обратно в люк. Вскоре из люка по очереди выходили пони в сером. Кто-то из них брал по ящику, а кто-то выходил уже гружённым.

Кеша их не боялся, скорее наоборот, в нём проснулось любопытство, которое ему о чём-то напомнило, что-то о чуде. Вот этого то он и боялся, Кеша чудеса не любил. Может быть, в первый раз оно прикасается, может быть, но во второй раз одинаковых чудес не бывает. Никогда. Кешу неприятно терзали какие-то потухшие мысли, о чуде, но и казалось ему, что всё это ему не впервой. В них не было чуда. Вроде бы.

От мыслей Кешу оторвала кобыла с блокнотом. Ей почему-то взбрело в голову, что здесь, на столе, должны лежать очень важные для них вещи, так было обещано. Но она не успела договорить, к ней подошли, сказали, что всё готово.

— А нам бы пойти, Голова. Вы понимаете? – начала она нудно. — У нас же небо закончилось, а скучно без неба то. Голова, нам бы пойти, помогите нам, карта есть, да как дойти не знаем. И вещи бы со стола вернуть, а, Голова? Ведь важные были вещи, а какие, не знаем.

— Карта говорите, — сказал Кеша кобыле.

— Да, карта, — кобыла отложила блокнот и расстелила карту на столе. – Нам бы сюда, — она ткнула карандашом в неровный овал на северо-востоке и сделала пометку: «Программа». – Мы же вышли, а раз вышли, то сюда надо. Понимаете, Голова? У нас есть программа. Мы ошарашены, но у нас есть программа, которую нужно выполнять и которая поможет нам. У вас это называется «целью».

— У вас?

— Да, у вас, — кобыла замолчала, потом отпустила карандаш и вдруг воскликнула. — А я знаю! Там наш стол и наши вещи! В программе. Наверное. Я так думаю. Иначе зачем нам ещё туда идти… Ну, Голова, хорошо я придумала?

— Нет. Нет, не здесь, — Кеша поставил точку на карте там, где должен быть ресторанчик и показал кобыле. – Вот, здесь. Там ваши вещи.

— О… Голова-а-а, — удивлённо протянула кобыла. – Вот всем Голова. Там мы, это, туда пару наших отправим. И каждому карту дадим, не заблудятся.

Кеша тяжело вздохнул.

— Ага, как же, — он сделал свою пометку около овала: «Старичок, тебе сюда!». – Знаем мы таких. Только карту оставьте там. А если кого там встретят, передать ему лично.

— Ты, Голова, что-то задумал?

— Ну да.

— Странная ты Голова. Обычно вы так не делаете.

— Вы?

— Да, вы, — кобылу снова побеспокоили. – Голова, ну пойдём, идти бы нам. А карту я передам, хоть ты, Голова, странный, но передам. Только пойдём уже, пойдём.

Кобыла прихватила Кешу за рукав и потащила за собой. Снаружи избушки стояла толпа. Все они были какими-то унылыми и посматривали на серые тучи над головой. Должно быть не так они себе небо представляли.

Вскоре к Кеше и кобыле подошли двое уже известных жеребцов и парочка других серых. Кобыла передала им карту с пометками Кеши и ещё по одной отдельно на каждого с другими соответствующими пометками. Они отчитались, посмотрели-посмотрели и ушли. Блокнот же в это время перекочевал к юнцу.

— Мне как-то страшновато, — неуверенно заметил юнец, когда Кеша повёл толпу, ибо толпа просила, чтобы он, как Голова, шёл впереди.

— Точно, точно, — хором и так же неуверенно ответили жеребец постарше с залысинами и кобыла.

— Это ещё почему? Идти вам что ли страшно?

— Нам не страшно идти, нам страшно идти с тобой. Ты же принадлежишь к этим волкам, либо к одиночкам, либо к тем, кто объединяется в немногочисленные кровавые стаи. Последний раз вас было двести пятьдесят шесть, самое большое сборище. А теперь, наверное, вы хотите искупить свои старые ошибки. Это все знают. Не веришь? Спроси у других, они скажут тебе то же самое.

Кеша спросил и получил похожие ответы. Настроение его было бесповоротно испорчено.

В комнате, которую все считали кабинетом, было душно. Два шкафа, которые почему-то решили поставить именно здесь, якобы для дела, всё ещё пустовали. Света нет, а ведь обещали исправить уже давно. Кеша сидел за небольшим столом и ждал, когда же начнёт говорить эта троица. Но троица молчала, передавая друг другу злосчастный блокнот в красной обложке. Кеша не понимал чуда этого блокнота, даже когда один раз его взял и долго его изучал. Всё было в нём довольно обычным: обычная обложка, немногочисленное количество листов под запись и большое количество фотографий, должно быть, Голов. Кеша точно помнил, что на одной из фотографий был старичок, а на первом листе под запись было написано: «Все Головы нам», а потом в скобках: «дуракам, болтунам, чудакам…» и ещё много зачёркнутых и не зачёркнутых нареканий. Всё-то там обычно, а что-то и есть.

Был бы тут старичок, подумал Кеша, всё бы он решил. Долго, а главное, правильно решал. Не получил бы моё «правильно», а просто, правильно. Для всех, я бы даже сказал. С этими иначе нельзя, им бы старичка по несколько раз в день, да курсом до конца жизни.

За закрытым окном сильно бабахнуло и снова стрельба, которая не стихала с самого прибытия на место «Программы». Слышались одиночные выстрелы да храп. Справа от Кеши, приложив лоб к столу, сидел старик, он то и храпел. Старика взяли в плен беженцы и привели к Кеше, мол, ты у нас Голова, ты и разбирайся. Кеша вспылил и прогнал их всех куда подальше, не стесняясь в выражениях, правда вскоре отошёл и дал соответствующие указания. С тех пор пленных держали в специальных условиях, как то: отдельный район, подальше от боевых действий, паёк чем послали, а послали, как оказалось, не мало, и охрану, хотя и зря, они всё равно бежать никуда не собирались. Вообще большинство тех, кто здесь был, сдались сразу.

С тех же пор старик привязался к Кеше со своими непонятными целями, просил он поставить его заведующим складом. Дескать, жить без этого не может. Кеше приставучий старик не нравился.

Прогремела очередная стрельба. Кеша привычно и противно для самого себя отмахнулся, а старик перевернулся на другой бок, умудрившись не упасть со стула.

— Вы, Голова, не сердитесь… — умоляюще пролепетала кобыла и передала блокнот.

— Вину мы ни на кого не держим, — продолжил юнец. – Ни на вас, ни на себя. Всякое бывает.

— Однако мы доложим. Прибыли с указанного вами, Голова, места. Вещи нам обещанные принесли, карту там оставили. Довольства у всех было немерено. Эм… — жеребец замолчал, вспоминая. – Плёнку на фотоаппарате использовали в момент. Патефон не умолкает во время отдыха. Радио пытаемся починить, в скором времени.

Кеша вздохнул и недовольно поморщился. Не для этого он их сюда позвал, а они всё об одном и том же.

— Я вам приказал, при всех приказал, не стрелять! Вы же своих бьёте! Таких же как вы, в серых рубашках да с блокнотиками. А они действительно в таких же серых рубашках и действительно с такими же блокнотиками!

— А мы как-то не подумали…

— Не подумали они, не подумали! Кто за вас думать будет?

— Но ведь вы Голова…

— Я вам столько раз повторял, не Голова я! Не ваша уж точно! У вас своя голова на плечах быть должна.

— А вы же есть…

— Да я не про ту голову!

Все трое вжались и затряслись. Жеребцы в скором порядке передали блокнот кобыле.

— У них же та же цель, что и у вас. Программа, если хотите. Скажите, какова ваша программа? А? – Кеша вдруг вспомнил, что ни разу не задавал этот вопрос и это его сильно обескуражило. – А?..

Троица от страха передавала блокнот друг другу. Кто-то один отвечать не хотел, ибо одно из, пожалуй, самых главных правил беженцев гласило: тот, кто берёт блокнот для записи новых, принятых и согласованных как вами, в скобочках, нами, дураками, болтунами, чудаками, и ещё много зачёркнутых и не зачёркнутых нареканий, так и Головой, обязан одновременно как говорить, так и слушать Голову и нести за это ответ. Список Голов вы найдёте в основной части блокнота, листы под запись, в приложении. Это Кеша запомнил. Это ему так же объяснил старик, который сейчас проснулся и молча глядел на троицу. Троица от понимания своего безвыходного положения затряслась и, передавая блокнот, заговорила.

— Согласно принятой всеми без исключения Программе… в случаи отказа и выхода из прошлого распорядка жизни… или его отсутствия… мы должны найти Голову или несколько Голов… любую из предложенных… которая без исключений и лишних объяснений… хочет думать и искать… и пойти под её началом… к месту следующего распорядка жизни… где каждый без исключений… будет искать и в конце концов найдёт счастье для всех… место счастливого распорядка жизни у всех одно…

— Ну так что ж вы на нас напали? – язвительно спросил старик.

— Мы никогда не думали… что место счастливого распорядка жизни уже кем-то занято…

— И кто Программу заверил и печать поставил? – зачем-то спросил старик, хоть и он, и Кеша и все, все-все-все остальные знали ответ.

— Свобода…

— Тьфу!

— Я всё это безобразие прекращу, — сказал Кеша. – Вот сейчас выйду и прекращу.

— Не надо! – вскричала троица и сиганула к выходу.

— А ну отойдите с дороги!

— Не надо. Прости нас, Голова, но как же?! Не безобразие же, а счастье!

— Всех перебью сейчас, где обрез? Где?!

— Прости, Голова. Прости, но не можем выпустить… счастья хочется…

Дверь с другой стороны кто-то попытался открыть дверь, с первого раза не получилось, начали таранить. С какого-то раза получилось. Троица плачущим комом покатилась в сторону шкафов, поднялся ужасный шум. В комнату, запыхаясь и с обрезом за плечом, ввалился пегас с сопровождением из пары серых бойцов. Этого пегаса Кеша узнал, и был ему несказанно рад. Пегас этот не был беженцем, его Кеша встретил по пути, около разрушенного здания и теплиц.

Троица перестала копошиться в обломках шкафов. Наступила тишина… странная тишина. Пегас отдышался и выпрямился, весь он был запачкан в грязи.

— Кажись закончилось… Стрельба прекратилась… Ура.

Кеша выгонял троицу с клятвенным обещанием никуда пока не уходить. Троица со временем поверила и не без помощи пинка удалилась из комнаты. Сейчас Кеше было не до этого. Он обнял пегаса и усадил его за второй стул. Сопровождение из пары серых бойцов решило под шумок ретироваться, отмечать.

— Ура, наконец-то. Всё, друг, отдыхай, на себя-то погляди, весь извазюкался, выделю я тебе новую одежду, накормлю сам и напою.

— Не, не, мне и старая одежда милей, — улыбаясь ответил пегас, поглаживая рубашку в сине-белую полоску. – Спасибо, Кеш, но нет, постираю. Всё равно у тебя кроме серого нет ничего. Я только это… — пегас виновато положил на стол обрез. – Вот, сломал. Заклинило его что ли. Я на курок нажал, а он не выстрелил, патрон что ли застрял…

— Ой да мелочи какие! Мне сейчас ничего из ружей не нужно! Эй, старик! Будешь у нас начальником склада, будешь. Всё оружие тебе сдадим, надоело, забирай. И это возьми.

— Оружейный склад значит? – спросил старик недоверчиво. – Хм… это хорошо. Склад это хорошо. Уважил.

— Я вот, старик, одного всё понять не могу, — начал пегас. – Зачем этот склад тебе?

— Да жадный он, — вклинился Кеша. — Жадный до такой степени, что даже сейчас что продать бы ищет.

— Для души нужен, — деловито ответил старик. – Я же и от Программы и от Свободы то давно отказался, как и большинство. Стукнули нам в голову слова Головы, который нас сюда и привёл. И знаешь, душа заныла сразу, вот хочу склад и хочу. А от кого и под каким словом не важно, есть он у меня, хорошо, нету, бараном упрусь, а получу.

— Жадный, — повторил Кеша.

— Не жадный я. Это вы говорите, что продавать нечего, что всё и как бы надо, но денег на это нет ни у кого, что тогда всё для всех и даром. Молодые вы. Жизнь то не так делается. Дарёному счастью то, может, в зубы и не смотрят, а как до зада дойдут, сразу промеж глаз получат. Думаешь, почему мы не стали воевать, а другие за ружья? А? А потому что другие до счастья были жадные, вот и получили. А что там ружья, продавать, пхех, даже если и стал бы, то ружья счастья не приносят, поэтому сами и не дадут по зубам. Да ещё и этим, — старик кивнул в сторону двери. – Хорошо, что ты эту троицу спровадил.

— Это я им ещё одолжение сделал, не будь за них ответа… хм… не знаю бы, что с ними сделал. Но всё одно жадный ты, — повторил Кеша, но уже не так уверенно. – Если б для счастья, для души, то не целый склад же. Везде знай свою меру, да… без меры и пряником подавишься.

— Молодой…

— А теперь другой вопрос, — сказал Кеша и повернулся к пегасу. – Уйду я сегодня, на пару дней. Не могу я здесь, не могу. Ни выходных, ни праздников, одна похоронка. Хотел их на доброе дело отправить, найти старичка, им он известен, он у них в блокноте. Да только вот, войну нашли. Поэтому ты присмотри за меня, я тебе доверяю.