Наследство

Глава 11.

— ПОДЪЕМ! – Ворвавшись поутру в каюту, энергичная поняшка принялась расталкивать мою сонную ватную тушку. – У нас много дел, надо проверить колокол, надо закрепить противовес, надо захватить пергаменты и чернила, чтобы все подробно зафиксировать, надо, надо, надо. – Тараторила поняшка, а рядом в фиолетовом облачке магии висел длиннющий чек-лист. Она вообще спит? Или на мне только дрыхнет?

— Жду на палубе. – Довольно махнув хвостом, единорожка вылетела из каюты так же быстро, как и появилась.

— Что это сейчас было? – Таращился я на пустое место.

Кряхтя и жалуясь на превратности судьбы, я выбрался из кровати. Кое-как умывшись, я выполз на палубу, фиолетовая единорожка крутилась около колокола. Кажется, все в порядке, она в порядке. Как же приятно видеть её в отличном настроении, а не с той печальной мордочкой.

Забавное дело, пронеслось в голове, вроде надо думать о предстоящим погружении, а я любуюсь тем, как радуется кобылка. Как ребенок, который нашел утром под елкой подарок, большой такой подарок, блестящий. Эх, пожалуй, это как раз то лекарство что ей сейчас нужно. Погрузиться во всю эту научную возню и забыть произошедшее. Хм, а может и мне попробовать поступить так же?

— Арбайтен! Только тяжелый арбайтен поможет тебе вернуться, вперед, — скомандовал я сам себе.

Подготовка не заняла много времени, благо дело, до того делать было нечего и всё десятки раз было проверено. Так что после обеда мы с напарницей совершим первое погружение. Хотя …

— Твайлайт. – Кобылка вопросительно поглядела. – Я тут подумал, всё-таки вы никогда не строили подводных колоколов, это первый. Может быть его сначала пустой опустить, проверить, так сказать, все ли будет хорошо.

— Это разумно. – Задумчиво пробормотала единорожка. – Но мы тогда потеряем много времени на пустой спуск и подъём.

— В противном случае мы рискуем потерять кое-что более ценное, чем время.

— Ладно, ладно, я всего лишь подумала. Опустим на четыреста метров на пару часов, чтобы убедиться в надежности.

— Четыреста? А почему четыреста, мы же пятьсот двадцать намеряли. – То чего я и боялся, глубина оказалась куда больше, чем мог выдержать агрегат. А спуститься как-то было надо.

— Потому что он рассчитан на четыреста, на стольких и будем испытывать. – Разъяснила лекторским тоном волшебница.

— Но нам же на дно надо. Чтобы там все рассмотреть, изучить. – Стоп, дно, там же темень сплошная. Вот голова садовая, это провал, искать на ощупь не вариант. Может какой кристалл светящийся повесить, помощнее. Да нет, там целая гора потребуется, они же еле светятся, не ярче свечи.

— Зачем тебе дно? Мы приплыли изучить пирамиду, а она тоже какую-то высоту имеет. Вот и поглядим на ей вершину. Ведь если верить твоему рассказу управление ей в этой самой вершине. – Логично, черт побери, и не придерёшься.

— Поглядим. – Тихо произнес я. – Слушай, тут такое дело, внизу же темно будет, с “глядеть” могут возникнуть проблемы. Прости, просто этот факт как-то вылетел из головы. – За что был удостоен взгляда «Ты совсем дурак?»

— Ты считаешь, что если никто из пони не спускался так глубоко, то мы не знаем, что на дне темно? Видишь стеклянные полусферы на дне колокола? Это мощные магические светильники, их можно включать только в воде, сильно греются. – Вновь лекторским тоном заявила единорожка.

Вот теперь я чувствую себя школьником, что не выучил урок. И как ей это удается? Я же дипломированный археолог, защитил диссертацию по Древнему Египту. Но когда начинает вот так вот говорить, явно осознаю себя недоучкой. Заучка мелкая.

Колокол спустили, два часа продержали, колокол подняли. Скучнооо. Облокотившись на борт, я смотрел на покачивающийся трос от подводного аппарата. Вроде должен волноваться, рвать волосы от нетерпения, но нет. Стою, созерцаю простор океана. Несколько раз подбегала Твайлайт, суетилась по своему обыкновению, немного нервничала. В общем, была сама собой.

Колокол с честью выдержал испытания и потому первые его пассажиры, а именно я и Твайлайт, готовились спуститься в глубины океана. Забравшись в просторное нутро, мы наблюдали, как снаружи прикручивают массивную стеклянную заглушку обрамленную сталью. Стеклянный люк лег на место, звуки мира исчезли, только дыхание единорожки и мое нарушало эту мертвую тишину.

Палуба медленно поплыла, вбок уступив место плещущимся волнам океана. Мгновение — и стальная махина тонет в темных водах, надежно храня два хрупких существа внутри. Мы завороженно смотрели вниз, скоро пропали голубоватые лучи солнца, что пронизывали толщу воды, становилось все темнее, все страшнее. Я никогда не боялся темноты, даже в детстве она не пугала, но не здесь. Сейчас, зная, что за толстым стеклом раскинулась бездна, враждебная для нас среда, становилось не по себе.

— Твай. Огоньку не найдется? – Не отрываясь от иллюминатора обратился к единорожке.

— Аха, сейчас. – Блеснув рогом, волшебница оживила восемь ярких сфер, что скрывались на днище.

Стало светлее, только смотреть было не на что, кругом вода разных оттенков. На десятой минуте стало откровенно скучно, спуск предстоял долгий, и потому появилась возможность рассматривать все то, чем снабдили первый водолазный колокол поняшки.

Странного вида агрегат с кучей шлангов и длинной стеклянной трубой, в которой быстро поднимались пузырьки воздуха. Как объяснила ученая кобылка, это чтобы не задохнуться, аппарат отфильтровывал углекислый газ и насыщал воздух кислородом. Вот такой технически-магический вариант регенерации кислорода. Несмотря на всю кажущуюся примитивность жизни поняшек, они не перестают поражать воображение. Вот так взять и создать систему рециркуляции воздуха за пару месяцев, это дорогого стоит. Притом с хорошим запасом работы до замены абсорбента внутри, восемь часов кряду.

Так же стоит отметить простую и изящную идею о передачи сигналов тем, кто остался на корабле. Два кусочка янтаря, связанные друг с другом простеньким заклинанием. Действуешь на один заклинанием, второй светится, и наоборот. Небольшая табличка сигналов и вот уже сигнальный трос не нужен.

А вот снаружи магическая вариация манипулятора на батискафе, сделанные из маговосприимчивого материала на подобии клещей. Удерживаемые телекинетическим полем они направлялись куда нужно, а если надавить на них сильнее, то клешни сжимались, удерживая объект. Наличие телекинеза существенно упрощало манипуляции снаружи колокола, делая ненужным сложную систему рычагов и не нарушающих целостность корпуса.

Спуск продолжался долго, небольшие часы мерно отсчитывали минуты. Находясь внутри было сложно судить, опускаемся мы, поднимаемся или просто стоим. Спуск был плавным и размеренным пока не завершился небольшим толчком.

— Четыреста метров. – Прошептала единорожка. – Невероятно. Ни один пони не спускался так глубоко. – Глаза горели любопытством, вжав мордочку в иллюминатор и застыв не в совсем приличной позе, единорожка возбужденно дергала хвостом из стороны в сторону.

— Подвинься. – Перестав разглядывать кобылку, я решил присоединиться, в надежде увидеть все то, что привело её в восторг. Но, увы и ах. До дна слишком далеко, а мимо пирамиды мы промахнулись, по крайней мере, видно её не было.

— Ты понимаешь как это великолепно? – Счастливо проворковала возбужденная кобылка у меня под боком.

— Нет. – Ну а что тут сказать? Вода в свете мощных прожекторов. Даже рыбка не проплывает.

— Как нет? – Пораженно уставилась на меня единорожка. – Ты что не понимаешь, что на такой глубине еще никто не был.

— Я был и глубже. – Пожал я печами. – Даже рыбки не плавают, скучно, как и на трёхстах метрах.

— Да ну тебя. – Обиделась ученая и вернулась к созерцанию глубин.

— Твааайлайт. Ну Твайлайт, хватит обижаться. Помни, зачем мы спустились.

— Помню. – Кобылка подняла недовольный взгляд и вздохнула.

— Тогда я жду вашего заключения уважаемая коллега. – Единорожка закатила глаза и принялась светить рогом, выискивая цель нашего путешествия.

— Мы промахнулись. – Заключила волшебница, закончив со своими магическими штучками. – Нужно сместиться метров на четыреста, направление девяносто два градуса.

— Отлично, не так далеко. – Потер я руки. – Сигнализируй наверх, пускай передвигают нас.

— Да знаю я. Уже передаю. – Принялась шаманить с камнем волшебница.

Она что, обиделась на меня и злится? Эти односложные ответы, совсем другой взгляд, чуть дергающийся хвостик, было много времени, чтобы изучить язык тела пони. Из-за того что не разделил её восторга по поводу красот океана, так их тут нет, или это из-за вчерашнего. Нет, не надо этого или, пожалуйста. Все слишком запуталось. Я не хочу оступиться на последних шагах, это разрушит все.

Колокол легонько качнуло, и мы поплыли в указанном единорожкой направлении. Прикинув в голове высоту пирамиды, что была на дне Бермудского треугольника, я снова занервничал.

— Твай, очень не хочу снова вызвать твое недовольство, но мы в пирамиду не врежемся, если будем так плыть?

Открывшая было рот чтобы высказать возмущение от того, что её прервали, единорожка резко развернулась с камню. Колокол вновь тряхнуло и стало тянуть наверх. Не хотелось бы повторять земной эксперимент снова, не сейчас уж точно.

— Как-то я не подумала об этом. – Извиняющиеся улыбнулась кобылка.

— Да ладно. – Отмахнулся я. – Сама же помнишь, как сюда попал.

— Я это. Прости меня, в общем. – Подойдя почти вплотную, призналась она. – Из-за всего, что было в последние дни, я немного не в себе.

— Все хорошо, я понимаю и не сержусь. – Потрепал по макушке улыбнувшуюся единорожку. В последние дни, да уж, тут и находка, тут и я напортачил. Еще неизвестно что сильнее выбило её из колеи.

— Приплыли. – Колокол вновь завис в толще воды.

— Метров двадцать вниз и два-три севернее. – Выдала наше положение относительно строения Твайлайт.

— Тогда давай вниз до трехсот семидесяти, силы прожекторов должно хватить, чтобы увидеть её. Только медленно.

Мы спускались к означенной отметке, сначала из тьмы океанских вод показалась вершина. Она была чуть правее траектории нашего спуска, постепенно высвечивалась грань мегалитического сооружения. Все догадки и предположения начинали сбываться, ответный маяк есть, и он цел. Теперь лишь один сильный удар отделяет меня от родного мира.

— Охо, она и правда есть, она огромна. – Вновь прилипнув к иллюминатору восхищалась единорожка, и вновь в этой двусмысленной позе.

Да это была она, постройка древней цивилизации. Печальный памятник тем, кто был до нас. Сестра той, что отправила глупого человека в путешествие между мирами. Одновременно источник всех моих бед и бесценных знаний. Одна отобрала семью, взамен дав новых друзей. Эта же может отобрать тех, кто дорог мне здесь и вернуть обратно. И теперь, когда я вижу этот мегалит, я ненавижу его, ненавижу за то, что снова лишусь дорогого в жизни.

— Надо было захватить с собой пару запасных светильников. – Задумчиво произнес я глядя в иллюминатор.

— Зачем нам запасные? – Отвлеклась единорожка. – Все работают, что есть, вокруг вполне светло.

— Кидаться вниз. – Кобылка вновь состроила недовольную мордочку. – На сей раз я серьезен, включить их и пусть по грани пирамиды, может их света хватит, чтобы означить дно, разглядеть, что там внизу.

— Оу, ну тогда это имеет смысл. – Недовольная мордочка сменилась понимающей. – А сейчас мне надо все тщательно задокументировать и проверить её некоторыми заклинаниями. Постараться заглянуть внутрь сканирующим заклинанием. – Слегка высунув и прикусив язычок, единорожка принялась вычерчивать на пергаменте.

— Твай, ты только это. – Начал я, усевшись рядом с кобылкой. – Если насканируешь там что, не вздумай нажимать, трогать или чего еще. – Дождавшись утвердительного кивка, я расслабился и погрузился в свои мысли. Времени было еще много, делать особо было нечего. В общем, польза от меня закончилась.

«Мне до него последний шаг, и этот шаг, длиннее жизни». Лезет же в голову всякая фигня. Шаг длиннее жизни, вот предпоследняя черта, за которой — дом. После детального изучения пирамиды той кучкой ученых, что мы привезли, начнутся эксперименты. Долгие и нудные, ввиду отсутствия нормальной глубоководной техники. Пробовать активировать пирамиду будем, конечно, издалека. Для этого припасена взрывчатка.

Звучит, конечно, ужасно, кидаться взрывчатыми веществами в историческую ценность, но тут все гораздо безобиднее и не причинит никакого вреда постройке. Порох давно известен пони, но в виду своего миролюбия используется только в фейерверках. Мы же сделали небольшие заряды из этого пороха и прикрепили магический амулет. Штука довольно простенькая, служащая для извлечения магии из окружающего пространства. Использовался пони несколько сотен лет назад, а потом его заменили кристаллами, они не перегревались и не сгорали со временем.

И вот как раз этот перегрев и послужил там. Небольшой амулет за пять часов непрерывной работы раскалялся настолько что плавился. И теперь он играл роль часового механизма.

На стальной пластине, в герметичном контейнере находился прессованный порох и этот самый амулет. Будучи активированным, он начинал раскаляться и в один прекрасный момент подрывал заряд. А стальная пластина не давала заряду испортить постройку. Так должен был быть сымитирован удар. До того момента корабль с колоколом должны были успеть отойти на несколько километров. А оставленную деревянную лодочку с различными фруктами, овощами и прочим скарбом должно затянуть в портал. В теории все выглядит неплохо, а вот что скажет практика?

Когда сознание вернулось в действительность, то кое-что поменялось, а именно наше положение. Нет не колокола, а находящихся в нем. Плотно прижавшись ко мне бочком, рядом лежала Твайлайт и все так же изводила пергаменты. По-моему, когда я уходил в себя, она лежала дальше. Но на этом странное не прошло, свободная рука мерно поглаживала поняшку по спинке от гривы до самого хвоста. От чего последний немного вздрагивал, когда ладонь останавливалась около него.

Это я к ней приполз или она ко мне? Вроде лежит, не возмущается, значит, не мешаю. — Не мешаю, ты бы хоть гладить её прекратил. – С явной издевкой произнес внутренний голос. Рука так же плавно скользнула последний раз по спинке. Да уж, мало было вчерашней истории так я в новую влез. Вести себя подобным образом у пони считается как минимум очень личным, если не останавливаться, а доходить именно до хвоста.

А как уж я это узнал, неизвестно, кто был более красный, я или Флаттершай. Как то, проходя мимо, я провел рукой от самой макушки до хвоста. На что от смущенной и заикающийся пегасочки получил упрек, что подобное делать незамужним парам не очень то и прилично. Конечно, я потом извинился и был прощен, но запомнил эту маленькую деталь и больше не увлекался.

Твайлайт вела себя спокойно, как будто все, так и должно быть. Очень хотелось думать, что она не заметила этого моего поведения, очень надеюсь, что это так. Не знаю, как буду второй раз объясняться с ней. Надо уходить из этого мира, уходить пока еще есть силы это сделать.

— Твайлайт, не пора ли нам на поверхность? – Для себя я решил, что лучше пока не оставаться наедине с единорожкой, раз контролировать себя получается из ряда вон плохо.

— Пожалуй, да. – Бросив взгляд на часы единорожка встала и пошла шаманить с камнем. Колокол тряхнуло, знаменуя завершение первого из многих погружений.

Проходили дни, разные профессора спускались, осматривали, документировали. В общем, шла обычная археологическая экспедиция с поправкой на магические таланты некоторых представителей. Идея скинуть вниз парочку прожекторов провалилась, каким бы сильным не было от них свечение, оно все равно терялось в черной пучине. А поскольку Твайлайт категорически отказалась спускаться ниже, нам пришлось довольствоваться детальным изучением вершины пирамиды.

И это изучение было доскональным. Внутри были полости и неоднородности, что постоянно пересекались, сливались и расходились друг с другом. Это напоминало микросхему, очень здоровую каменную микросхему с вкраплениями разнородных кристаллов. Изучать же теперь сведения я предпочитал в гордом одиночестве, банально боясь оставаться один на один с Твайлайт, а тем более за изучением чего-нибудь.

Почтовые пегасы раз в неделю улетали, чтобы доставить отчеты, отослать и получить письма. Интересные тоже ребята, хвастались мне, что у них профессиональная особенность, спать в полете, как альбатросы прямо. Конечно, было бы разумнее взять дракончика, но Твайлайт решила иначе. За библиотекой должен кто-нибудь присматривать, а это дело она могла доверить только своему помощнику номер один. Да и отсылать он может только принцессе. Думаю, она не обрадуется такой куче макулатуры, падающей на нее в самое неподходящее время.