Радуга иного окраса/ A Rainbow of a Different Color

Глава 10: Честное слово и одно крыло

Рейнбоу Деш резко заскользила копытами по глине, и раскрыла здоровое крыло, замедляя свой галоп. В её радужных прядях блестел пот, и он цеплялся за короткий мех её шерстки на лице, шее и спине. Подпрыгивая и хромая, она по-инерции дошла до кучи сена и плюхнулась в неё. Тяжело дыша, она легонько коснулась ребра.

Она лежала на сене несколько долгих минут и наблюдала за плывущем над головой солнцем. Прошло около недели, как она стала бегать с Ренглер, и за это время она только набирала силу и скорость. Она всё еще не могла летать. Хотя кости срослись и окрепли, Лана по-прежнему настаивала, что её крыло ещё слишком слабое, чтобы держать её вес в воздухе. Поэтому она всё еще носила повязку. Это раздражало Рейнбоу, но она была уверена, что сможет летать до прибытия короля. Обычно она всякий раз игнорировала скептические выражения лиц Хока и Ланы, когда она заводила с ними разговор на эту тему.

В ожидании часа, когда крыло окончательно окрепнет для полётов, Рейнбоу продолжала бегать, пытаясь не обращать внимания на сомнения, возникающие на задворках сознания, что она всё же не успеет восстановиться вовремя. Она была уже довольно неплохой бегуньей; в последний раз, когда она водила с Ренглер скот на поля, пегаска без проблем выдерживала темп земной пони. Вздохнув, она снова коснулась ребра и поморщилась от тупой боли. Она не была уверена: то ли шла на поправку, то ли попросту привыкла к мучениям. Она не хотела признавать это, но на ускорениях у неё всё ещё сбивалось дыхание, а тело пронзала боль.

Сейчас можно было только ждать, но именно этого Рейнбоу Деш и не хотела больше всего. Вместо этого, она наращивала нагрузку, бегая одна после утренних пробежек с Ренглер. Дорога от дома Хока через город, на вершину холма к дому Ренглер, была для неё любимым маршрутом для пробежки галопом туда и обратно. Обычно, на полпути она отдыхала у дома Ренглер, устраиваясь в куче сена прямо за амбаром. Вздохнув с облегчением, она, наконец, позволила своим тяжелым векам опуститься.

Она проснулась через час от того, что кто-то толкал её в бок. Со стоном она повернулась на другую сторону и уткнулась лицом в сено.

— О-о-огх… еще пять минут, мам.

Её уши повернулись на звук хихиканья, а ещё через мгновение она получила очередной несильный толчок в спину.

— Проснись, Рейнбоу. Я проделала весь этот путь в поисках тебя, а ты будешь просто игнорировать меня?

Со вздохом, Рейнбоу Деш развернулась и открыла глаза. Перед её перекошенным лицом стояла кобыла, в белоснежной шерсти которой были оттенки светло-голубого. Перемещая вес из стороны в сторону, Фларри щелкнула крылом по носу Рейнбоу и улыбнулась. Фларри мягко усмехнулась, когда радужная пегаска отпрянула.

— “Мама”? Серьёзно? Готова поспорить, что мы ровесницы.

Более или менее проснувшись, Рейнбоу встала и потянулась, разминая ноющие конечности.

— Правда? Мы… мы раньше встречались?

— Уверена, Хок рассказывал обо мне, — ответила белая пегаска. Она протянула ногу для копытопожатия, которую Рейнбоу приняла. — Я — Фларри.

Глаза Рейнбоу Деш расширились

— Фларри… оу. А! Ты художница, подруга Хока! — она смущенно засмеялась и пробежала копытом по гриве. — Как же так вышло, что я не встретила тебя раньше?

— Оу, ну понимаешь, — сказала Фларри. — Я была занята. Когда я услышала, что король прибывает к нам на День Ликования, то сразу же полетела в один из ближайших торговых городов и купила новый набор долот и точил, чтобы закончить свой проект. Тартар, теперь, когда я знаю, что к нам приедет король, я забраковала целую композицию и начала новую, более подходящую случаю.

— Вау, все пони словно на взводе из-за этого прибытия короля в Наречье, — заметила Рейнбоу. — Мне кажется, вы все чересчур сильно стараетесь..

— Сказала кобыла, которая хочет устроить авиашоу с перевязанным крылом, — отметила Фларри.

Рейнбоу закатила глаза.

— Хорошо, может быть, я тоже заразилась вашим общим трудовым настроем. Хотя я солгала бы, если б сказала, что это было обдуманным решением. Меня просто… ударила в голову эта обалденная мысль: я покажу какие-нибудь воздушные трюки и тем самым сыграю свою роль во всеобщем празднике, — она нейтрально пожала плечами. — В том плане, что раз уж я не знаю, откуда я, то, может я тоже родилась в Наречье, так как это единственное место, которое я знаю. Следовательно, я должна жить по местным традициям, верно?

Фларри уклончиво повела плечами.

— Полагаю, это один из вариантов. По крайней мере, ты хоть чем-то занята, и можешь как-то адаптироваться здесь, — сев на сено, Фларри весело вздохнула и раскрыла крылья, подставив перья под солнечный свет. — Итак, как тебе здесь всё? — спросила она через несколько минут молчания.

— Что? — спросила Рейнбоу, волнующие веки выдавали её изнеможение.

— Я пытаюсь наладить диалог, дурашка, — упрекнула Фларри. — Тебе здесь всё нравится? Наречье хорошее место, правда?

— Да, тут здорово, — сказала Рейнбоу. — Все пони славные и участливые, и они дали мне место, пока я стараюсь пройти через всю эту… хрень. Меня всё устраивает, но восстанавливать память совсем не весело, — она лениво пнула камешек рядом с собой на несколько ярдов вперёд. — Воспоминания приходят случайно, но по-настоящему важные вещи тут же ускользают до того, как я могу их осознать. Как… как…

Она коснулась копытом губ и нахмурила брови, погрузившись в свои мысли, а Фларри просто сложила копыта за головой и смотрела на Рейнбоу. Через несколько секунд лазурная пегаска хмыкнула и снова откинулась спиной на амбар.

— К примеру, возьмём Ренглер. Или даже Дану. Каждый раз, когда я смотрю на них, я нутром чую, что они напоминают мне кого-то, кого я знала. Но всякий раз, когда я пытаюсь выяснить, кого же, то перед лицом будто захлопывают дверь. То есть, она была приоткрыта, но как только я тянусь к ручке, она захлопывается на замок. Это… в этом есть хоть какой-то смысл?

Фларри развела копытами и покачала головой из стороны в стороны.

— Наверное. Ты говоришь, что что-то мешает тебе восстанавливать память, иначе ты бы уже всё вспомнила, так?

— Да. Да, похоже, что так, — с очередным глубоким вздохом, Рейнбоу повернулась к Солнцу, которое продолжало двигаться по ранее намеченному пути. — Я не знаю. Ну да ладно, что ты здесь делаешь?

— Кто, я? — спросила Фларри. — Я только хотела поговорить с таинственной кобылой, о которой так много слышала. И мне кажется, немного высоты сотворит чудо.

Рейнбоу подняла бровь.

— Высоты? Что эт значит?

Фларри поднялась и подмигнула Деш.

— Пошли, нам надо посетить почтовую вышку, — она сделала несколько шагов в северном направлении и повернулась к Рейнбоу, покачивая бровью. — Ну, что? Ты идешь или нет?

Переборов изнеможение, Рейнбоу встала на копыта и рысью последовала за Фларри.

— Да, да, уже иду. Просто подожди секунду.

В несколько широких шагов Рейнбоу поравнялась с Фларри, и вместе два пегаса оставили ферму Ренглер позади. С Фларри во главе они скоро пошли по усыпанной гравием дороге, что бежала через лес и петляла среди высоких деревьев, продвигаясь на север. Дорога вела всё глубже и глубже в лес, где они, в конце концов, добрались до каменного моста, что соединял берега небольшого притока Ярчанки. Фларри остановилась на его середине и счастливо вздохнула, положив копыта на изогнутые каменные перила.

— Я люблю это место, — певуче произнесла она. Потирая копытом камень, она улыбнулась. — Оно очень особенное для меня. Мой отец построил этот мост давно, когда я была ещё совсем маленькой кобылкой. — Она тихо засмеялась и покачала головой, глядя на поток воды под ней. — Никто не знал, почему он хотел построить мост такого высокого качества посреди леса, но я знаю ответ. На этом месте, двадцать четыре года назад, он сделал моей маме предложение. Он даже оставил небольшое сообщение в кладке. Видишь?

Она указала на мраморный блок, установленный в белокаменной кладке моста. Чтобы прочитать послание, Рейнбоу пришлось наклониться и прищуриться. Надпись была выгравирована узористо, со сложными деталями, кроме имени в конце.

— Для тебя, Бруция. Не важно, как бурно или как тихо будет течь вода, наша любовь навсегда объединила два берега. Твой, во веки веков, Кейстоун (и Фларри), — прочитала Рейнбоу вслух. Последняя надпись, похоже, была нацарапана молодыми копытами Фларри, но не было видно сколов вокруг имени. Должно быть, её отец, Кейстоун, помогал ей это выгравить, когда она была маленькой.

Фларри кивнула, когда Рейнбоу закончила читать послание.

— Мой отец был очень любящим жеребцом. Он был архитектором и инженером, одним копытом он тянулся к математике и наукам, а другим — к красоте и искусству. Он построил этот мост восемнадцать лет назад и не показывал его маме, пока работа не была закончена, — она счастливо улыбнулась, её взгляд сфокусировался на какой-то момент в далёком прошлом. — Папа оставил меня ждать на мосту, а сам ушел за мамой. Она была единорогом, так что мне пришлось подождать, пока они не вернутся. Как только я их увидела, то вскочила с места и бросилась к ней. Наверное, это был первый раз, когда я видела, как она плачет.

Экспрессивная Фларри задремала в счастливых воспоминаниях, и Рейнбоу ощутила укол своих собственных чувств. Спустя несколько секунд, она шагнула вперёд и положила копыто на плечо Фларри.

— Похоже, они были замечательными пони, — тихо произнесла она. — Мне… жаль твою потерю.

Она была уверена, что почувствовала дрожь, прошедшую через плечи Фларри, но белая кобыла быстро взяла себя в копыта.

— Спасибо. Это произошло восемь лет назад, но мне всё еще больно. Ни один ребенок не должен потерять родителей.

— Я могу только представить, что ты чувствуешь, — сказала Рейнбоу. — Ты хотя бы провела с ними большую часть жизни, ведь так?

Фларри кивнула.

— Но в один день это станет только частичкой моей жизни. Мне двадцать два, а они погибли, когда мне было четырнадцать. Когда мне стукнет тридцать, то уже проживу дольше без них, — её плечи поникли, но она покачала головой, пытаясь избавиться от грусти. — Я научилась жить… без них, и осталась лишь тупая боль где-то глубоко в сердце. Но она там, никуда не делась. Такое не забывается.

Лицо Рейнбоу Деш стало медленно принимать хмурое выражение, и она начала дрожать. Теперь пришел черёд Фларри поддержать подругу.

— Эй, Рейнбоу. Ты в порядке?

— Я… я кое-что вспомнила, — прошептала она. — Моя мама… она умерла, когда мне было шесть. Я помню, как плакала у кровати в больнице, когда это случилось. Тогда они хотели унести её, но я н-не хотела отпуск-кать… — она сглотнула, и её губы дрогнули. — Мой отец оттащил меня от неё. Я не спала в ту ночь. Думаю, он тоже не спал, — она наклонилась над краем моста, одинокая слеза стекла с её морды и упала в проточные воды. — В последний раз я видела её на похоронах три дня спустя. И это… это всё.

Она вздохнула и оттолкнулась от перил, отодвинувшись от Фларри и встав отдельно посреди моста.

—Забавно, что все мои воспоминания – грустные или бессмысленные. Кажется, давно пора, чтобы что-то это уравновесило.

Фларри глубоко вздохнула, думая о том, что делать дальше.

— Рейнбоу, не только хорошие времена делают из нас тех, кем мы являемся, — начала она. — Плохие вещи также определяют нас. Ты бы не стала той пони, коей являешься сегодня, если бы всего этого не произошло.

— Пони, коей я являюсь сегодня, не есть та пони, коей я была где-то с месяц назад, — подчеркнула Рейнбоу. Она раскрыла крыло и посмотрела на размах перьев — привычка, что по каким-то причинам появилась у неё после посещения Даны на прошлой неделе. — Когда моя мама умерла, я не хотела больше грустить. Я не хотела больше страдать. Я сказала себе, что стану лучшей во всем, за что ни возьмусь, как будто это могло исправить то, что её нет рядом, — она посмотрела на перевязанное крыло и прижала связанную конечность. — Похоже, старые привычки — те ещё крепкие орешки, да?

Фларри улыбнулась.

— Если ты так уверена в своих лётной удали, то я не могу дождаться момента, когда увижу это, — сказала она. — Хотя осталось меньше недели. Это короткий срок для практики, если ещё учитывать то, что твоё крыло всё ещё связано.

— Если праздник в эту субботу, то повязку я сниму в среду, — заявила Рейнбоу. — К тому времени крыло достаточно окрепнет для полётов, не важно, что говорит Лана. Я просто буду налегать на него поменьше, если её это так волнует.

— А что ты собираешься конкретно сделать?

Рейнбоу пожала плечами.

— Сальто, петли, спирали и прочее. Всё, что выглядит круто и очень быстро.

Фларри усмехнулась.

— Верно! — Она раскрыла крыло и положила его на спину Рейнбоу. — Пошли, почтовый пост не так далеко отсюда. Если будешь внимательно слушать, то может быть, услышишь, как Хок свистит по-соколиному.

Рейнбоу навострила уши, но ничего не услышала.

— Серьёзно? Я не слышу.

— Просто подожди. Я не раз уже слышала, как он рассказывает птицам историю своей жизни. Это на самом деле смешно.

Рейнбоу фыркнула в предвкушении забавы.

— Что за чушь!.

Фларри кивнула, в её глазах мелькнул озорной блеск.

— Одно слово: пауки.

— Пффф! — Рейнбоу плюхнулась на спину и стала гоготать. — Серьёзно?

— Правда! — ответила Фларри, подмигнув.

Поднявшись, Рейнбоу смахнула слёзы с глаз.

— Здорово. Я должна достать его как-нибудь.

— Если ты положишь одного ему в кровать, могу гарантировать, что следующие два дня он будет спать на диване, — улыбнулась она, озорно блеснув зубками. — Только он не должен узнать, что это была ты.

— Правда? — спросила Рейнбоу после того, как они с Фларри перешагнули упавший ствол дерева. — Почему это?

Фларри склонила голову в сторону и фыркнула.

— Потому что, когда он застукал меня в последний раз, то я проснулась на следующий день без гривы и хвоста. Ворвался в кобылий дом под покровом ночи, хотя я как бы заслужила это, — она застонала и ущипнула бровь копытом. — Я и не думала, что он может быть таким тихим, чтобы сделать то, что он сделал, при этом, не разбудив меня.

— Кгхм… хе-хе-хе…

Белая пегаска посмотрела на Рейнбоу, которая пыталась подавить смех, скрыв морду за передней левой ногой. Оправившись, она махнула копытом Фларри.

— Прости, прости, это просто очень здорово.

Фларри собиралась что-то ответить, но пронзивший кроны деревьев свист прервал её. Пегасы навострили уши и повернули их в сторону шума. Через несколько секунд они снова услышали свист, на этот раз ответил ястреб откуда-то слева. Бурое пятно спорхнуло с дерева, лишь на мгновение показавшись пегаскам, прежде чем исчезнуть в листве.

— Хок созывает своих птичек, — заметила Фларри.

— О, да! — воскликнула Рейнбоу Деш. — Он показывал это мне на прошлой неделе. Потрясно! Мне надо узнать, как он это делает!

Фларри похлопала Деш копытом по спине.

— Расслабься, цветастая. Твоя метка — не хищная птица. Я никогда не слышала ни одного пони, кроме Хока и его семьи, кто пародировал бы этих хищников так похоже, — её уши повернулись в сторону, где она слышала свист, который превратился в серию коротких звуковых сигналов. — Пошли, давай посмотрим, что он затеял!

Они пошли дальше по тропинке и вскоре вышли на поляну, на которой стоял почтовый пост. Рейнбоу подняла брови, оценивая здание перед собой. Дверей в башне не было, и внешне она состояла из очень большого количества рядов, прибитых к каркасу деревянных панелей. Новые доски помогали поддерживать единственную большую круглую комнату на вершине башни, откуда был слышен многоликий шум от хищных птиц. Кроме этой комнаты и опор, наверху ничего не было, если не считать низких стен вокруг комнаты, соединяющих гнездовье вместе. Иногда по комнате танцевала тень бродящего внутри пони.

— Треклятая пегасья конструкция, — проворчала Рейнбоу, в поисках способа подняться наверх башни. Не обнаружив такого, она пробормотала что-то невнятное и захлопала здоровым крылом, несмотря на ожидаемый результат. С раздражением она повернулась к Фларри, которая просто подмигнула ей и полетела наверх к башне.

— Хок Тейл! — проворковала белая кобыла в полёте. — Мы пришли к тебе в гости. Надеюсь, ты не забыл, как минимум, о приличии.

Снизу Рейнбоу увидела, как Хок Тейл вышел к краю платформы и помахал Фларри.

— Хей, Фларри! Что привело тебя сюда?

Она пожала плечами, в результате чего провалилась в воздушную яму.

— Оу, ну знаешь, у меня появилось свободное время на копытах, и я решила, что могла бы поглядеть, как у тебя тут дела.

— Да? Так ты закончила свою скульптуру? — спросил Хок Тейл. Положив правую ногу на левую, он прислонился к одной из опор на краю платформы.

— Пффф! Да ну! — Фларри махнула копытом на Хока. — Единственное, что остановит меня, это дефицит времени и даже тогда я буду думать, что она не получилась как следует, пока её не поставят посреди городской площади… особенно на виду короля.

— А, — прокомментировал Хок. Посмотрев назад на своих птиц, он просто пожал плечами. — Не думаю, что буду что-то делать, чтобы произвести на короля впечатление. Я просто работаю на почтовом посту. В этом нет ничего особенного.

— Ты бы мог что-нибудь показать со своими птичками, — предложила Фларри. Ты умеешь ладить с ними, как никто другой. Ты должен получить хороший отзыв от короля.

— Пожалуй, — смягчился Хок. — Я сделаю это, если он попросит, не то чтобы я ожидал этого, или чего-то еще.

Там внизу, Рейнбоу вырыла небольшую ямку в земле, в ожидании момента, когда её заметят. Когда ей показалось, что этого в ближайшем времени не произойдёт, она зарычала и встала на дыбы.

— Я тоже рада тебя видеть, Хок!

Брови Хока взлетели на лоб, и он быстро глянул вниз к основанию башни.

— Рейнб… Оу! Привет! Прости, я не видел тебя там внизу! Я привык, что пегасы поднимаются поговорить со мной сюда, лицом к лицу, как Фларри, — он застенчиво улыбнулся Рейнбоу Деш. Фларри выглядела довольной.

— Да, спасибо, что сказала ему, Фларри, — пробормотала Рейнбоу.

Фларри захихикала и невинно подняла копыта.

— Я как раз собиралась это сделать.

— Не важно, — Рейнбоу закатила глаза и села на землю. — Готова поспорить, у вас там наверху потрясающий вид. Как же досадно, что мне этого не увидеть. Это самое, пожарные еще не видели это место? Уверена, они бы обязательно отметили отсутствие аварийного выхода.

Хок Тейл усмехнулся и спрыгнул с платформы, расправив крылья во время падения.

— Ладно, ладно, Я помогу тебе подняться, — Тихо приземлившись, он подмигнул Рейнбоу и низко наклонился, раскинув крылья. — Садись.

Рейнбоу приподняла бровь.

— Серьёзно?

— Садись или оставайся, мисс Привередливость, — сказал Хок, закатив глаза. Вздохнув, Рейнбоу вскарабкалась к нему на спину и тут же прокляла его, так как чуть не упала. Хок Тейл был уже в воздухе и поднимался к платформе, не уделив Рейнбоу много времени ухватиться за его плечи. Несмотря на дополнительный вес, его дыхание было спокойным, а полёт ровным, и это впечатлило Деш. Она не думала о Хоке, как о сильном летуне.

Все закончилось очень быстро для Рейнбоу. Ощутив вкус напора встречного воздуха и слабые рывки её тела с каждым взмахом крыльев Хока, она обнаружила себя недвижимой на платформе. Она неохотно слезла с его спины и направилась к центру башни. На краткие мгновения её сердце трепетало от знакомого ощущения полёта, которое теперь быстро улетучивалось. Когда оно прошло, она почувствовала пустоту в душе, куда большую, чем за минуту до этого.

Но она успела проникнуться моментом, так как Хок Тейл уже отвернулся к Фларри, которая тоже приземлилась на дощатый пол. Сложив перья по бокам, она присвистнула и зашла в помещение.

— Много времени прошло с тех пор, как я была здесь в последний раз. Похоже вы с Ренглер неплохо залатали это место после шторма.

Хок скромно пожал плечами.

— По большей части, я только доски держал, пока Ренглер их прибивала, а её брат сделал большую часть тяжелой работы.

Фларри хихикнула.

— Комбайн — громадный земной пони, не так ли?

— Это уж точно, — переключив своё внимание на Рейнбоу Деш, он увидел, как кобыла вглядывается в одну из клеток, стоящих вдоль стены. Она и сокол смотрели друг на друга почти в состоянии транса, как вдруг птица внезапно зашипела на неё. Рейнбоу отпрыгнула и отползала назад, пока не шлепнулась на спину. Она была уверена, что видела, как птица в клетке торжествующе улыбнулась.

— Полоумные птицы, — прокомментировала она. Встав на копыта, она заметила, как Хок и Фларри давятся от смеха. Нахмурившись, она скрестила передние ноги на груди. — Что?!

— Они охраняют свою территорию, если ты не знала, — заметил Хок Тейл. Пройдя в центр комнаты, он расправил крылья и жестом очертил круг вокруг себя. — Итак, что думаешь? Оправдала ли реальность твои ожидания?

Рейнбоу Деш огляделась, как будто только сейчас нашла время осмотреться. Ряды клеток стояли ровно друг на друге, и все птицы выглядели здоровыми и сытыми. Их перья не были растрепанными, и птичья часть Рейнбоу подсказывала ей, что они были счастливы. В остальной части башни также было чисто и опрятно, в том числе стол, за которым Хок Тейл надевал свитки на птиц и отправлял их на место назначения.

— У тебя тут довольно чисто, — заметила Рейнбоу. — Да, классно, как ни крути.

— Спасибо, — ответил Хок, толкая задней ногой кучу газет в укромный уголок под столом. — Я стараюсь держать это место в чистоте. Шторм две недели назад дал мне повод задуматься о смене обстановки. Будет чем заняться в ближайшее время.

— Тут гораздо лучше, чем у меня, — она просунула кончик крыла в кипу бумаг и пролистала их, слегка покачивая головой. — Материалы и заготовки валяются у меня по всей мастерской. Хорошо еще, что я использую мой облачный дом только для моих скульптур, в противном случае этот бардак был бы для меня той еще головной болью, — она вздохнула и тихо пробормотала. — прямо, как у меня дома.

Рейнбоу отошла от них к краю платформы, где не было стен, закрывающих её взору открытое небо. Шторм приближался с северо-запада; она чувствовала ветер, раздувающий её крылья. Инстинктивно она открыла здоровое крыло, позволяя воздуху поиграть с её оперением. Она чувствовала, как оно трепетало на ветру, который, разбиваясь о гребень крылышка, скатывался вниз по перьям. Лицо ее овевал влажный, пощипывающий кожу бриз, и она, закрыв глаза, слегка подалась ему навстречу. Отдалённый грохот грома сотряс воздух, и она успела раскрыть глаза прежде, чем наклониться вперед слишком сильно и свалиться с башни.

— Эй, Фларри. — сказала Рейнбоу, не оборачиваясь.

Уши Фларри взметнулись и повернулись в сторону Деш.

— А? Чего, Рейнбоу?

Деш ответила не сразу, она мысленно отвлеклась на теребивший её гриву ветер.

— Что ты тогда имела ввиду про высоту, когда сказала, что это было бы неплохо для меня?

Белая кобыла пару секунд изучала дощатый пол, прежде чем в её глазах загорелись искры сознания.

— А! Точно! — повернувшись к Хок Тейлу, она прислонилась к его плечу, застав жеребца врасплох. — Эй, Хок, ты ведь очень хочешь перевезти Рейнбоу в мою мастерскую? Бедная девочка должна больше дышать свежим воздухом.

— А еще я не хочу, чтобы она упала. — заколебался Хок.

Фларри покачала головой.

— Хок, она уже большая девочка. Не так ли, Деш?

— ...Да-а! — Рассеянно ответила Рейнбоу. Она моргнула, наконец, осознав, что сказала Фларри, и нахмурилась. — Эй, погоди!

Фларри уже хихикала.

— Оу… Люблю тебя, Рейнбоу, — тут она повернулась и косо посмотрела на Хок Тейла. — Ну же, Хок! Даже если она не помнит, кем была прежде, я уверена, что в прошлой жизни она провела достаточно много времени среди облаков, чтобы справиться с ними сейчас.

Всё ещё неуверенно Хок Тейл посмотрел на Рейнбоу, стоящую на краю платформы. Её глаза были блаженно закрыты, и она ловила малейшее дуновение ветра. Он видел как мышцы в её конечностях подёргиваются и изгибаются, как если бы воспоминания о полётах нашли свой путь на поверхность. Ветерок ловил пряди её радужной гривы и развевал их позади её головы, но больше всего его внимание привлекало крыло Деш. То, как она изгибала его на ветру, мастерски играя с потоками воздуха, что омывал гребень крылышка, закручивая воздушные потоки в тугие спирали на кончике её крыла...

— Ты права, Фларри, — сказал он, наконец. Сделав несколько медленных шагов в сторону Рейнбоу, он слегка коснулся крылом её шеи. Её глаза распахнулись и легонькая улыбка пробилась сквозь маску угрюмости на её лице.

— Я тут наслаждаюсь собой, типа, — без энтузиазма проворчала она. Тем не менее, она позволила крылу Хока задержаться на её шее секунду или две, прежде чем стряхнуть его.

Хок Тейл указал глазами на небо.

— Ну? Хочешь полетать, Рейнбоу Деш?

Рейнбоу взглянула на небо и стала изучать облако. Вскоре её губы расплылись в яркой улыбке.

— Похоже, только таким способом кобылка сможет полетать, — сказала она, шагнув к нему. Хок опустил плечи к земле, позволяя Рейнбоу вскарабкаться к нему на спину и ухватиться покрепче, прежде чем он спрыгнул с платформы.

Фларри последовала прямо за ними, и что-то непонятное промелькнуло у неё на лице.

Снова знакомый поток воздуха ударил в лицо Рейнбоу, и вернулась слабая тошнота из-за побега от гравитации. Она почувствовала, как сильные плечевые мышцы Хока поднимали их двоих всё выше и выше. Вскоре башня стала представлять из себя не более, чем тёмную площадку под ними, которая всё уменьшалась и уменьшалась, пока стала неразличимой среди окружающих её деревьев. Они приближались к одеялу слоисто-дождевых облаков, стремительно двигающиеся с северо-запада. Закрыв глаза, Рейнбоу склонила голову к шее Хока, поскольку они прорывались через облачный покров.

Через мгновение всё закончилось, и эту радостную секунду Рейнбоу запомнила надолго. Ощущение водяного пара на морде, пронзительный холод, когда вода цеплялась за её перья на крыльях, мягкая пружинистость облака, что в конце концов, уступила их напору, — все знакомые ощущения проснулись в её полых костях и её крылья наполнились острым желанием собственного полёта. Она вздрогнула, когда энергия и азарт потекли по её венам.

Когда она открыла глаза, то снова увидела яркое и золотое солнце над штормом, что шел там, внизу. Она жадно глотала воздух лёгкими, несмотря на то, что он был разреженный и холодный. Нигде на земле больше не было такого свежего воздуха, как здесь, на огромной высоте. Он был настолько чистый и пустой, что воспринимался как полностью новый стихийный элемент. Она услышала тяжелое дыхание Хока и поняла, что прижалась к его шее слишком сильно. Как кошка, она вытягивала свои ноги, одну за другой, чувствуя в них оживление и новый импульс.

— Ну как? — спросил Хок через плечо, поворачивая голову так, чтобы посмотреть на лицо Рейнбоу. Увидев её изумлённое выражение, он улыбнулся и подмигнул, планируя к парящему зданию, виднеющемуся вдали. Слева от них, Фларри поднялась из-под облаков, держа кусок кучевых под её правым крылом, который оставлял спиралевидный след, когда она выполняла штопор, пока они, наконец, не закончились.

— Вау! — воскликнула Рейнбоу, когда Фларри подлетела поближе. — Это просто офигенно! Как ты это сделала?

Фларри хихикнула и пожала плечами во время полёта.

— Всё очень просто. Когда летишь сквозь облако, расправь свои перья, а затем сложи их прямо перед тем, как прорваться сквозь облако. Тогда ты ухватишь часть облака с собой, и оно продолжит рассеиваться, пока ты летишь, — она откинула голову назад и улыбнулась. — Это длится недолго, но, правда, очень красиво смотрится.

— С точки зрения художника, а, Фларри? — усмехнулся Хок Тейл. — Вам двоим надо бы объединиться и придумать трюки высшего пилотажа.

— Художник? Да. Сорвиголова? Это про неё, — заметила Фларри, указывая на Рейнбоу протянутой ногой. — Мне нужны мои копыта для работы над моими скульптурами, и я не хочу сломать их при какой-нибудь аварийной посадке. Ей-то они не очень нужны, — добавила она, подмигнув.

— Верните мне мои крылья, чтобы я могла заботиться о копытах еще меньше, — парировала Рейнбоу. — Я пегас, а не земная пони.

— Верно, — сделав два-три взмаха, Фларри метнулась вперед, обогнав Рейнбоу и Хок Тейла. — Смотрите, что там? Это мой облачный дом, правда я его использую, только когда работаю над скульптурами. Это позволяет сохранять ледяные скульптуры целыми, — она коснулась губ копытом, и запоздало добавила. — Надеюсь, вы ничего не имеете против холода.

Хок Тейл тихо засмеялся, а Рейнбоу поёжилась. Так или иначе, она считала себя летней кобылой. Несмотря на это, она наклонилась к шее Хок Тейла, чтобы лучше видеть дом, когда они приблизились к его ровным облакокаменным стенам.

Дом не был особо примечательным; сделанный полностью из облачного камня он сейчас слегка выделялся на фоне и был бы едва ли заметен в ясную солнечную погоду. Но шторм и плывущие серые облака, что его образовывали, выделяли строение высоко над Наречьем. Рейнбоу предположила, что в доме было три или четыре этажа, хотя он не был очень широк. Скорее всего, на каждом этаже было по две, а то и по три комнаты. А еще она заметила металлическую конструкцию, которая образовала крышу дома. Она имела форму воронки, а центральная колонна проходила через центр крыши внутрь дома, где она пропадала из виду за белоснежными стенами.

— Что это такое? — спросила Рейнбоу, указывая на металлическую штуковину копытом.

— Так я собираю лёд для моих скульптур, — ответила Фларри. — Периодически я взлетаю и тяну кучу перистых облаков вниз из верхних слоёв атмосферы. Затем я загружаю их в эту штуковину, конденсатор, где они превращаются в отдельные кристаллики и машина сжимает их в бруски льда, с которым я уже могу работать.

Чтобы добраться до входной двери, им пришлось облететь устройство сверху, и у Деш появился шанс рассмотреть хитрое приспособление повнимательней.

— Небесный лёд намного чище обычной замороженной воды и его намного проще обрабатывать, — продолжала Фларри. — Он придаёт моим скульптурам блеск и прозрачность, ничего подобного у других ремесленников, которые работают на земле, попросту не получается. Плюс, я могу придать льду какой угодно цвет на любой стадии процесса, просто нужно добавить немного красителя на третьем этаже.

— Ого, твои работы должно быть продаются с бешеной скоростью! — заметила Рейнбоу.

— Когда я их продаю, то да, — сказала Фларри, скромно пожимая плечами. — Я стараюсь делать всё бесплатно для тех, кто в этом нуждается больше всего, и для большинства моих проектов я не беру денег.

— Деш, не позволяй скромности Фларри ввести тебя в заблуждение, — сказал Хок, когда они приближались к парадной двери. — Ей платят тысячи и тысячи кир за самые впечатляющие работы. Она практически всегда при деньгах.

Фларри покраснела.

— Хок, ну ты же знаешь, обычно я стараюсь отговаривать их, даже если знаю свой абсолютный минимум для жизни… комфортной жизни.

— Поразительно, что другие скульпторы до сих пор ничего не предприняли, — сказала Рейнбоу, когда они втроём, наконец, приземлились на облачную террасу.

— Да, но дело в том… — заколебалась Фларри, её щеки стали ещё пунцовей, и это было ещё отчетливей видно на её белоснежной шёрстке. — Ну, у меня нет никаких конкурентов. Я как бы… давным-давно вытеснила их из бизнеса.

Рейнбоу Деш моргнула.

— Оу.

— Такое случается, — добавил Хок, подмигнув. Опустив свои плечи к облаку, он позволил Деш ловко спрыгнуть с его спины.

— Естественно, но-о-о-о-о-о-о-о-о…, — промурлыкала Рейнбоу, когда её копыта коснулись мягкого облака и увязли в нём. Ощущения были неземные и приятно знакомые, словно обуваешь старые добрые две пары подков. Восторженно вздохнув, она открыла здоровое крыло и стала наклоняться вперёд, пока не приземлилась лицом в облако и осталась лежать там.

Хок Тейл и Фларри изо всех сил старались удержаться от смеха.

— Эм… Рейнбоу? — спросил Хок, тыкая её копытом. — Ты в порядке?

— Такое мягкое! — был приглушенный ответ Деш, не утруждавшей себя хоть немного приподнять голову из облака.

Фларри не смогла больше сдерживать себя и разразилась громким смехом.

— Пфф! Ха-ха, Рейнбоу, если бы я могла это зарисовать прямо сейчас, то клянусь твоим цветастым задом, я бы сделала это.

Мурлыкая, Рейнбоу перевернулась на спину и медленно пошевелила ногами в облаке.

— М-м-м-м-м-м… Я так давно не витала в облаках, — одним ударом задней ноги она отправила белый кучевой кусочек облачка в свободный полёт, оно лениво поплыло по воздуху, пока его не развеял легкий ветерок. — Я чувствую себя, как дома.

— Рада это слышать, — сказала Фларри и встала рядом с Рейнбоу. Улыбнувшись довольной пегаске, она протянула копыто, чтобы помочь ей подняться. — Хочешь посмотреть дом изнутри?

Рейнбоу моргнула, но в итоге её плечи только ещё глубже погрузились в облако.

— Извини, Фларри, я загляну немного позже. Хочу насладиться моментом подольше.

Фларри закатила глаза.

— Как скажешь. Просто позови, когда войдёшь внутрь, и я к тебе выйду. Хотя сомнительно, что ты заблудишься в таком доме. У него простая планировка, — обращаясь к Хоку, она изящно указала крылом в сторону двери и поклонилась. — Только после вас, сударь мой.

— Как по-рыцарски! — пошутил Хок, шагая к двери. — Хотя я могу лучше! — добавил он с игривым блеском в глазах. Схватив дверную ручку, он открыл дверь для Фларри и вернул поклон. — Только после вас, миледи.

— Тьфу. То есть теперь ты открываешь для меня мою собственную дверь? — в шутку проворчала она и вошла внутрь. — Это чересчур по-джентелькольтски даже для тебя, Хок.

Хок вернул игривую ухмылку.

— Стараюсь.

Они оба вошли в дом, оставив за собой приоткрытую дверь. Рейнбоу, со своей стороны, похоже, даже не заметила этого. Она была слишком очарована впечатлениями, что давало ей облако под спиной и окружавшее её тело. Оно было такое мягкое, что с ним не могли сравниться даже лучшие перьевые матрасы и подушки. Она не могла вспомнить, когда в последний раз она была в облаках, но это только заставляло её чувствовать себя намного лучше.

Рейнбоу незаметно для себя задремала на пару минут. Она проснулась от постоянного зуда возле плеч, который, в конце концов, стал невыносимым. С ворчанием, пегаска села и почесалась. Она поняла, что зуд идёт из её крыльев; оба слегка дрожали, будто ожидая головокружительный полёт.

Вздохнув, она встала и подошла к краю облака, только чтобы лечь обратно на живот и свесить с края передние копыта. Было очень больно находиться высоко в небе и быть полностью не в состоянии использовать свои крылья по прямому назначению. Это противоречило самому природному инстинкту; у неё было сильное желание лететь от облака к облаку, какие только она бы встретила, и прорываться через них насквозь. В тщетной попытке утихомирить крылья, она встала, раскрыла здоровое крыло настолько, насколько это было возможно. Когда высотный ветер подул ей в морду, она закрыла глаза и стала воображать, что летает.

Для Рейнбоу это было достаточно похоже на настоящий полёт; она почти чувствовала, что движется, пока не видела, что это не так. Ветер колыхал её перья, грива развевалась сзади, когда ветер с рёвом пролетал мимо, тянущее ощущение в животе, когда её копыта оторвались от облака, и она упала вниз…

Рейнбоу раскрыла глаза слишком поздно. Прежде, чем она успела среагировать, её задние копыта покинули поверхность облака. Она махнула копытами наугад, надеясь ухватиться за кусочек облачка, но она хватала только разреженный воздух. С испуганным криком покалеченная пегаска начала свой смертельный спуск навстречу твердой земле.

Она махала ногами во все стороны, надеясь, что это как-нибудь восполнит её неспособность летать. Ей крики подхватывал ветер и она легко догоняла их, пока падала. Выше не было ничего, что она могла достать, и Рейнбоу открыла своё здоровое крыло достаточно, чтобы уйти в штопор, пока она смотрела вниз.

Если бы она нашла дождевое облако для приземления, то она бы спаслась. Дождевое облако не такое мягкое, как кучевое, но такой вариант был намного лучше, чем твёрдая земля. К сожалению, шторм не продвигался так быстро, как она надеялась. Ближайшие облака находились еще в доброй миле и единственное, что её с нетерпением ожидало, были соломенные крыши Наречья прямо под ней.

Что-то ей подсказывало, что солома не смягчит её падения так, как хотелось бы.

— А-а-а-а-а-а-а-х!! — падая, кричала она. Между ней и землёй оставалась всего лишь тысяча футов и это расстояние стремительно сокращалось.

Рейнбоу знала, что у неё есть всего несколько драгоценных секунд, прежде чем её красочно размажет по земле, как на какой-нибудь картине художника-модерниста. Она снова открыла здоровое крыло, надеясь изменить угол падения к реке, но без левого крыла она не могла выровняться.

Рейнбоу перестала кричать и моргнула. Её левое крыло…

На ум пришло решение. Либо снова сломать крыло, пытаясь смягчить падение, либо сломать шею на мощённых улицах. Как бы она и ценила свои летные способности, Деш знала, который из этих вариантов значительно хуже.

Свернувшись в калачик, пегаске удалось зацепиться зубами за перевязь вокруг её связанного крыла. Она сделала резкий рывок, но ткань не спешила поддаваться. Неважно какой материал использовала Лана, но он был высокого качества.

— Давай, — прошипела она сквозь зубы. — давай, давай, давай...

Разрыв. Его было трудно увидеть, а тем более услышать, но Рейнбоу почувствовала мельчайший надрыв ткани, появившийся под натиском её зубов. Она тянула снова и снова, каждый раз увеличивая надрыв на несколько миллиметров. Она открыла глаза и краем бокового зрения увидела шпиль церкви, быстро приближающийся снизу.

— Ради любви к овсу…

Её разрыв добрался до края узла в повязке и остановился. Потея, Деш яростно потянула узел, медленно разрывая его.

— Рвись, рвись, рвись, рвись, рвись, рвись, рвись, рвись, рвись, рвись, рвись…

Внезапно, ткань уступила, и дрожащее крыло Рейнбоу распахнулось во всей своей красе. Перья были тонкие и перекошены из-за долгого неиспользования, но это было крыло, а это значило подъём. Почти сразу же она направила левое крыло вниз, а правое — вверх, заставляя себя свернуть в сторону.

Кончик железного креста на вершине колокольни сильно полоснул её щёку, когда она пролетала мимо, вызвав слабое кровотечение.

Щелкнув плечевыми мышцами, Деш удерживала крылья натянутыми и раскрытыми, направив перья вниз, чтобы создать подъёмную тягу. Она пролетела над улицами достаточно низко, чтобы пробежаться копытами по земле, но уже через мгновение она вернулась в воздух и набирала высоту. Её движение по инерции закончилось, но она возобновила его новым взмахом крыльев. Её левое крыло немного саднило с непривычки, но это было терпимо, и вскоре боль и вовсе исчезла после последовательных взмахов крыльями, когда её мышцы снова привыкли к постоянной работе.

Моргнув несколько раз, Рейнбоу, наконец, поняла измотанным разумом, что она в безопасности. Она вновь посмотрела на крылья и землю, которую она оставила под собой. Она летела. Она взаправду летала сама, и это было круто. Она была в восторге и на лету стала выкручивать петли и спирали, как если бы это было привычным делом.

— Я сделала это! — кричала она в небо, прорываясь сквозь облако и оставляя за собой радужный след. — О да, я сделала это! Я могу летать! Ха-ха, я могу летать! У-у-у-х-у-у-у-у-у!!! Привет, небо! Я дома!

Она легко могла бы добраться до дома Фларри за пару секунд, но вместо этого она проводила своё время, кружась и летая вокруг дома так быстро, как только могла. Весь её стресс и проблемы, казалось, растаяли в этих драгоценных моментах. Она забыла об амнезии. Она забыла о тайне своей личности. В это мгновение она была Рейнбоу Деш, и она летала. Только это имело значение.

— Рейнбоу? Рейнбоу, ты… ты летаешь?!

Деш замедлилась и зависла перед домом Фларри. Там она увидела Хок Тейла и саму Фларри, которые стояли на облаке и раскрыли свои рты от изумления. Повернувшись на месте несколько раз, Рейнбоу засмеялась, глядя на них.

— Однозначно так! Я однозначно летаю! Это величайшее событие в истории!

— Это… это удивительно, — пробормотал Хок Тейл.

— Да-а-а! — протрубила Рейнбоу, приземляясь к ним. Оттолкнувшись ногами от облака, она снова полетела по спирали вокруг дома. — Да-а-а! Однозначно, это так!

---

Серый. Головокружение. Смех. Желтый. Красный. Смятение. Отчаяние.

Страх.

Сильный страх.

Страх движет мной. Беспокойство. Тревога. Скрываю это под маской бравады. Не даю им знать.

Лечу. Лечу вверх. Лечу.

Падаю. Почему я падаю? Не чувствую крыльев. Падаю на землю с болезненным мычанием.

Молния. Гром. Я прыгаю. Остальные тоже. Голоса. Их голоса. Мой голос. Его голос.

Заблудилась. Где они? Не знаю. Влево, вправо, влево, вправо, прямо. Тупик. Назад. Влево, вправо, влево, вправо…

Злость. Вызов. Ожидание. Я жду. Я останавливаюсь. Запуталась. Головокружение. Снова лечу.

Его смех. Преследует меня. Преследует меня, пока я лечу. Постоянно меня преследует.

Гармония разрушена.

Рейнбоу проснулась от звука своего собственного крика и обхватила свои ноги. Её шерсть покрывал пот, а раскрытые крылья словно одеревенели. Стук сердца отдавался в ушах, и она практически не могла глотать. Она поняла, что дрожит, но в то же время по её телу стекал пот. Положив копыто на грудь, она прислонилась к подголовнику и попыталась утихомирить стук своего сердца.

Видения из ночного кошмара стремительно покидали её разум. Слишком поздно она поняла, что должна удержать как можно больше голосов и картинок. Но вскоре все они покинули её, кроме пары вялых эмоций и страхов.

Гармония разрушена.

Деш вздрогнула, когда последние слова вновь прозвучали в её сознании. Она не знала, почему они застряли в её голове. Она не знала, почему они вызывали дрожь в спине и заставляли сердце останавливаться всякий раз, когда она шептала их про себя. Они просто делали это, безо всякой видимой причины. Но кое-что пугало её ещё больше.

Это был не сон. Это было воспоминание.