Меняя маски

Глава 1

Железная дверь тихонько отворилась, впуская в мою палату медсестру Рэдхарт.

-Госпожа Диана, у нас прогулка – нежно пропела кобылка, подойдя к моей кровати.

-Спасибо, я пропущу – сухо откликнулась я, рассматривая потолок своей камеры. Все такой же стерильно-белый. Чистый.

Но земнопони не собиралась сдаваться так легко.

-Госпожа Диана, это необходимо и более того, входит в курс вашего лечения – с участливой улыбкой произнесла медсестра.

-Я говорила вам сотню раз и повторю еще столько же – я не больна!

Я снова сорвалась на крик, но земнопони не выказала никакого испуга, а наоборот, улыбнулась еще шире.

-Конечно-конечно, вы полностью здоровы, у вас просто небольшое переутомление. И чтобы снять его, вам просто нужно провести здесь оставшиеся десять дней, вот и все.

-У меня нет никакого переутомления – прошипела я, отворачиваясь к стенке, моя грива вновь упала мне на глаза, и я с раздражением отбросила её за плечо – Отстаньте от меня.

-Простите, госпожа Диана, но вы должны выйти на прогулку – вновь завела свою пластинку Рэдхарт.

Глухое раздражение, копившееся во мне с момента входа медсестры в палату, начало медленно разгораться. Я тяжело вздохнула и повернулась к медсестре.

-Почему бы вам не пойти и не поесть гнилого сена? – выплюнула я ей в лицо. Оскорблять докторов, санитаров и сестер было бесполезно, а порой даже вредно, но мне нужно было выпустить пар.

-Госпожа Диана, нам завозят только качественное сено – рассмеялась Рэдхарт, хотя и немного натянуто – видимо моя грубость все-таки царапнула её – так что я не могу исполнить ваше желание. Может быть, пойдем на прогулку?

Я вздохнула. Рэдхарт прилипчива, словно засахарившееся варенье, и также тошнотворно сладка в своем сюсюканье (общением это сложно назвать) со мной. Лучше пойти – иначе она меня доведет. Или, спустя пару минут, меня отсюда выволокут санитары.

-Хорошо – буркнула я, встав с койки. Моя грива вновь рассыпалась на множество розовых струй, закрыв мне глаза, я с отвращением откинула их назад. Ненавижу свою гриву.

-Вот и славно – улыбнулась Рэдхарт, ведя меня к выходу из комнатушки – Пойдемте, госпожа Диана…

Три месяца назад. Именно тогда все началось. Началось с небольшой распустившейся прядки, которой я не придала особого значения – мало ли, взгрустнулось с утра. А потом чем дальше – тем хуже. Хотя, не волосах дело, а во мне.

Кошмары. Они мне редко снились – в основном что-то ватно-сахарно-шоколадно-молочное. Или же просто что-то яркое, разноцветное, бессмысленное.

Как Она.

В большинстве случаев я хорошо относилась к своей второй половине – ведь кто знает, как бы все обернулось, останься я на каменной ферме. А так, я завела друзей, получила работу…

Не поймите неправильно, я не ненавижу вечеринки, в конце концов, они моё призвание, но как же порой они меня раздражают! Я люблю повеселиться со своими подругами и знакомыми, но когда Она приглашает на вечеринку половину Понивилля, мне хочется рвать и метать!

Ну да, не в вечеринках дело, а в кошмарах, которые начали одолевать меня. Пустые, громадные комнаты, в которых я совершенно одна. Длинные бесконечные коридоры. Темный лес, в котором кто-то плачет и воет. И так каждую ночь – я бродила по темным, жутким местам, совершенно одна.

Я ненавижу быть одна.

Сначала, они были редки – я просыпалась в холодном поту, плакала и ложилась спать снова – на этот раз без снов. Как оказалось, это все только начало. Кошмары начали преследовать меня и наяву.

Три темные расплывчатые фигуры были везде, куда бы я ни пошла. Они ничего ни говорили, ничего не делали – но я буквально чувствовала этот пронизывающий взгляд, полный разочарования и укоризны.

Я не знаю кто они, и чего от меня хотят. Они просто стоят и наблюдают за мной. Поначалу я не обращала на них внимания, но вскоре они меня довели.

Тем утром, ко мне зашла Эпплджек – она привезла яблоки, которые Кейки закупили для приготовления сластей. Я поблагодарила подругу и направилась в небольшую комнату, рядом с чуланом – после того, как Твайлайт любезно согласилась наколдовать морозные чары, Кейки стали использовать её для хранения фруктов и скоропортящихся вещей, если холодильник оказывался забит доверху.

Я открыла дверь и ступила внутрь. В мордочку ударил привычный холодок. Если честно, и меня и Её пугала эта комнатушка – маленькая, темная, холодная. Я аккуратно, стараясь не просыпать яблоки, поставила бадью на каменный пол и развернулась к выходу.

Чтобы встретиться с ними. Они снова стояли передо мной, но что странно – в этот раз они были более плотные, более четкие, более… настоящие.

Как живые.

-Нет, нет, нет, уйдите – простонала я. Отчаянье, страх, злоба – все, что копилось во мне, все это время, вырвалось и захлестнуло меня. Глаза заслонили розовые пряди. Я откинула гриву назад – и увидела, как три тени медленно приближаются ко мне.

Вот тут-то я не выдержала, и с диким визгом набросилась на них, желая только одного – уничтожить, развеять, избавиться от них и этого невидимого взгляда, который пронзает душу.

Очнулась я только когда, одна из теней извернулась и врезала мне задними копытами по животу. Я отлетела и треснулась затылком о кирпичную стену.

-Сахарок, ты чего? – последнее, что я услышала, проваливаясь в обморок.

Оказалось, это была Эпплджек, которая зашла в комнатушку, чтобы предупредить о том, чтобы не держать яблоки на холоде слишком долго. Едва она зашла, я накинулась на неё, повалила на пол и начала избивать. Ковбойше спасло жизнь то, что она быстро среагировала.

После этого случая, я попала сюда. Мне сказали что я «эмоционально переутомилась» и назначили месяц восстановления.

Восстановление… Пялиться на потолок, прерываться на еду, потом либо свободное время, либо прогулка, потом снова пялиться в потолок до тех пор, пока не уснешь. Спасибо девочкам – они навещали меня весь этот месяц. Я каждый раз извинялась перед Эпплджек, а она улыбалась и говорила, что крепче дерева – но я чувствовала, что за этой бравадой скрывается страх.

Кошмары прошли через неделю, тени исчезли практически сразу с момента начала лечения. Но я знала, что все это – лишь на время, чтобы усыпить мою бдительность, чтобы когда я вернусь к обычной жизни, вновь мучить меня по им одной понятной причине…

Мы прошли мимо блока особо опасных – он практически пуст, не считая одной кобылки, которая порой гавкает и воет. Кстати, я не понимаю, почему она опасна – она просто гавкает и ведет себя как псина. Хотя… поговаривают, был тут какой-то инцидент…

А вот и выход во двор. Охранник провожает меня настороженным взглядом.

Сегодня тепло, но иногда налетает холодный ветер, играя опавшими листьями – осень потихоньку вступает в свои права. Я поежилась и порысила к своей скамеечке, на которой обычно сижу во время прогулок. Усевшись на прогретое солнцем дерево, я с тоской уставилась за ограду дворика. Поскорей бы домой, к Кейкам, к подружкам… Кейкам наверняка трудно без меня, кто знает, какие заказы пришли им за этот месяц, пока меня тут «лечили»? Едва меня выпишут, я попрошу помощи у Твайлайт – наверняка она знает больше, чем этот напыщенный жеребец Стэйбл. А потом, когда тени и кошмары исчезнут, позову всех, и мы закатим шумную вечеринку…

Я улыбнулась своим мыслям, как внезапно, около меня на скамейку плюхнулось какое-то размытое пятно. Я сфокусировала взгляд. Пятном оказалась юная кобылка, со шкурой светло-фиолетового цвета. На макушке у неё была забавная шапочка с пропеллером, который вращался от порывов ветра. Но самыми странными в её внешности были глаза. Большая фиолетовая радужка – и никаких зрачков. Выглядела моя «соседка» одновременно мило и жутко.

-Милочка, это мое место – буркнула я, надеясь что кобылка испугается меня и уйдет.

Пони безмятежно взглянула на меня, и я вздрогнула. У неё был какой-то странный, гипнотизирующий взгляд. Поизучав меня немного, она отвернулась и начала напевать песенку:

-Гулял по водостоку крошка-паучок,

Пошел внезапно дождик и смыл его в песок;

Но выглянуло солнышко и стало припекать,

И вновь по водостоку пошел паук гулять.

-Эй, как-тебя-зовут, в общем, найди себе другое место, по-хорошему прошу – раздраженно попросила я.

Кобылка прекратила петь и вновь повернулась ко мне. Этот взгляд… Я уже было решила уйти отсюда и найти другую скамью, как внезапно, пони задала вопрос:

-Ты тоже ищешь родителей?

-Чего? – переспросила я, хотя внутри все екнуло. Откуда она…

-Я тоже их ищу – продолжила кобылка – они куда-то пропали, и я теперь их ищу. Я здесь иногда живу – отдыхаю от поисков. Они хорошо спрятались, мои родители. Но я их найду. И мы снова заживем счастливо – голосом, лишенным эмоций поведала малышка – Большая счастливая семья. И Скрюболл с ними.

Скрюболл? Это её имя? Ничего не скажешь, в десятку так в десятку, имя подходит превосходно.

-Ага, конечно, как скажешь – торопливо согласилась я, потихоньку отодвигаясь от пациентки. Она была слишком странная – даже для психиатрического отделения больницы Понивилля.

-А давай вместе уйдем? – внезапно предложила земнопони – Завтра я ухожу искать родителей. Пойдешь со мной?

-Тебя… выписывают? – ничего не поняв, спросила я.

Скрюболл помотала головой.

-Нет, я ухожу. Искать родителей. Пойдешь со мной?

Я опасливо посмотрела на кобылку. Все тот же безмятежный взгляд, без намека на насмешку. Чистое безумие.

-Эммм… — промычала я, не зная, что ответить.

Спасение пришло внезапно, со стороны вездесущей медсестры Рэдхарт.

-Так, дорогие мои, по комнатам, начинает холодать – весело приказала земнопони.

Пациенты, один за другим, начали исчезать в недрах здания. Скрюболл спрыгнула со скамейки и направилась к входу, напевая ту песенку, что я услышала от неё.

Я проводила её взглядом. Она что – собирается сбежать? Может стоит в таком случае, предупредить охранников и докторов? Хотя, кто мне поверит…

Но она сказала, что идет искать родителей. Может быть… нет, я не могу отсюда уйти. Но, все-таки… В конце концов, я практически выздоровела… А за этой больной надо присматривать… Так, Диана, соберись!

-Госпожа Диана, прогулка окончена – Рэдхарт будто из-под земли выросла, прерывая мои мысли и заслоняя собой светло-фиолетовую земнопони.

Я застонала. Везде, постоянно мелькает эта медсестра, сколько можно!

-Госпожа Диана… — начала было земнопони.

-Да слышала, не глухая! – огрызнулась я, слезая со скамьи. Пожалуй, я лягу сегодня пораньше…

Глава 2

Тяжелый гул колокола разорвал тишину ночи. Встрепенулась стража. Заплакали и запаниковали пациенты. Из особого отсека раздался леденящий душу крик, переросший в низкий, испуганный вой. Я распахнула глаза и… свалилась с кровати.

— Дискорд вас всех разорви, – машинально ругнулась я, отбрасывая пряди волос, что лезли в глаза. Гул колокола не смолкал, и так давя на мою настрадавшуюся голову. Встав с холодной плитки, я взобралась на кровать и легла, укрывшись одеялом, стараясь не обращать внимания на звон.

— Какого гнилого сена нужен этот колокол вообще? – зло бормотала я, зарываясь мордочкой в подушки. – Кому вообще придет в голову сбежать отсюда?!

Спустя десять минут звон утих. Я облегченно вздохнула. Наверняка какой-нибудь растяпа-охранник поднялся наверх и запутался в веревках. Надеюсь, завтра он получит хороший нагоняй от Стэйбла…

Злорадно улыбаясь таким приятным мыслям, я закрыла глаза, как, внезапно, услышала скрип отворившейся двери. Я резко развернулась… и увидела свою недавнюю знакомую.

— Что ты тут делаешь? – прошипела я, вскакивая с кровати. – Какого Дискорда ты не в своей палате? Ты что, сбежала? Возвращайся назад, тупая ты кобыла, если тебя заметят санитары…

— Я иду за родителями, – твердо объявила кобылка, тряхнув гривой, – я отдохнула – пора искать родителей.

— Селестия милостивая, почему именно ко мне, – возведя глаза к потолку, простонала я, – почему не к охраннику, медсестрам, другому больному в конце концов?!

— Не кричи, а то все проснутся, – шикнула на меня Скрюболл. – Ты ведь тоже ищешь родителей? Пойдем со мной – искать вместе не страшно.

— Я. Никого. Не ищу. – Чеканя каждое слово, произнесла я. – А ты – вали в палату, иначе, если тебя найдут здесь, влетит нам обеим.

— Не будь такой злюкой, – безмятежно улыбнулась кобылка, – Родители все еще любят тебя.

— Заткнись, ослица тупая, и вали отсюда, – еле сдерживаясь, прошипела я. – Плевать я хотела на родителей, дай мне спокойно поспать, иди куда хочешь, надеюсь, ты сдохнешь!

Сорвалась на крик. Снова. Я прикрыла рот копытами. Полегче, Диана, полегче, кобылка же не виновата, что она сошла с ума… Впрочем, Скрюболл не выглядела особенно обиженной или разочарованной. Сделав какой-то странный жест копытом, она развернулась и проследовала к выходу.

-Ты же знаешь, что они не отстанут, – бросила она напоследок, выходя из комнатки.

Я выдохнула, не особо придав внимания её фразе. Главное, что идиотка ушла. Удовлетворенно фыркнув, я развернулась и застыла.

Передо мной стоял мой отец.

Он не изменился сильно за прошедшие годы — та же широкополая шляпа, тот же черный галстук и его неизменная соломинка во рту.

— Нехорошо поступаешь, дочка, – тихо проговорил он. – От отца отрекаешься… Зачем?

— Я не отрекалась от тебя, я ушла в поисках лучшей жизни, – твердо ответила я. – Сгинь, галлюцинация.

— Ты осознаешь, что я нереален, но не осознаешь своего предательства? – усмехнулся папа. – Довольно забавно, не находишь?

— Я не предавала вас – вы сами отпустили меня, – я посмотрела на отца. Странно, он выглядел живым, настоящим… Но этого не

может быть! Папа на ферме…

— Все верно, Диана, я на ферме, – усмехнулся отец. – Я там уже давно. И Инки, и Блинки со мной, и мама, и бабушка – все мы одна большая счастливая семья. Тебя не хватает. Но ты нам и не нужна. Ты умерла для нас, переступив порог нашего дома.

— Ты всего лишь мой бред, – я зло оскалилась. – Проваливай и дай мне поспать.

— О, не волнуйся, детка, папа споет колыбельную, и ты заснешь… НАВСЕГДА!!!

Издав жуткий рев, отец(или то что было им) кинулся на меня. Рефлексы сработали быстрей разума – я кинулась вбок, уходя от разъяренного папы, несущегося на меня. Умом я понимала – это галлюцинация, но что-то не давало мне покоя – уж слишком реальной она была.

— Мерзкая тварь, я убью тебя, ты опозорила нашу семью! – взвыл отец, поняв, что я ускользнула. – Я разорву тебя вот этими копытами! – он вновь кинулся на меня.

Вот ведь… Смешно, я бегаю по тесной комнатушке от своего отца, который хочет меня убить. Ха-ха, Диана, ты такая воображала…

Я еле успела увернуться. Ай! В последний момент что-то ударило меня в бок. Скривившись от боли, я перекатилась на другой конец комнаты. Дверь! Скрюболл ведь не закрыла её! Но… у меня мало времени, а эта… тварь, притворяющаяся моим отцом, слишком быстрая. Я не знаю, что это, и знать не хочу, но одно ясно – оно собирается меня убить. Хотя… может это сработает.

— Иди пожри гнилого сена, кляча подзаборная, – храбрясь, выкрикнула я. – Я никогда не встречала более тупого и медленного существа, чем ты! Конские яблоки, да черепаха Рэйнбоу быстрей тебя!

Я сильно рисковала, но, видимо, тварь так сильно вжилась в роль, что яростно зарычала и кинулась на меня. Да!

Резкий рывок – я перекатилась к двери и захлопнула её. Я услышала странный щелчок, а потом звон чего-то металлического об кафельный пол. Я опустила взгляд.

Ключ. Простой железный ключ, скорей всего украденный Скрюболл у охраны, и забытый ей в замочной скважине. Я впервые ощутила симпатию к этой кобылке.

— Открой дверь, Диана! Послушайся своего отца! – послышалось из-за двери.

— Ты мне не отец, – фыркнула я, разворачиваясь и убегая.

— Открой дверь, поганая кобыла, иначе я вышибу её и распотрошу тебя к дискордовой матери! Гнилое семя, позор рода, тупая ослица…

В спину мне еще долго неслись проклятия и завывания.

Итак, я все-таки сбежала. Великолепно. Теперь нужно найти Скрюболл, если её не нашли до меня и не утащили в камеру… Я старалась идти как можно тише. Бок, куда ударило меня существо, сильно болел, и я была уверена, что к утру образуется большой синяк.

— Мерзкая тварь, – пробурчала я. – Дискорд, как же темно… Ничего не видно. Фонарик бы…

Потихоньку мои глаза привыкали к темноте, но этого было недостаточно, чтобы различить, куда я иду. Поворот налево…Прямо, прямо, прямо… Ай!

Я потерла лоб и свирепо уставилась на стену. Тупик. Чудесно. Я развернулась и пошла назад, как внезапно услышала тихий плач…

-Скрюболл? – насторожилась я. – Ты тут?

Плач доносился из-за двери. Я подошла чуть ближе. Железная, массивная дверь, с зарешеченным оконцем наверху. Черт, неужто её поймали?!

-Скрюболл? Ты тут? – я поднялась на задние копыта, опершись передними на дверь. В комнатушке темно, ничего не видно…

-Скрю… Святая Селестия!!!

Внезапно передо мной в оконце показалась жуткая оскаленная рожа: растрепанная грива торчала во все стороны, язык свесился набок, а суженные зрачки смотрели прямо мне в душу.

Я дернулась назад, попятилась и, хорошенько приложившись затылком о стену, упала на пол. Лицо вновь заслонили розовые пряди, я с ненавистью откинула их назад. Как же я все-таки…

— Мама, это ты? – спросила рожа.

— Чтоб тебя разорвало да в Тартар унесло! – с чувством пожелала я, – Какого черта ты выскакиваешь?!

-Хватит кричать, яаааав-ав-ав!!!

Конские яблоки… Это та самая гавкающая пони… Значит Скрюболл все еще на свободе – это и хорошо и плохо одновременно. Я кое-как встала на все четыре копыта и порысила прочь отсюда, пока не набежали охранники.

Оказалось, я сделала правильно – через пять минут послышались отдаленные голоса. Я ругнулась. Из-за этой… псины, мне теперь придется идти вдвое осторожней – злые, невыспавшиеся охранники наверняка пойдут проверять, кто или что разбудило эту пони. Хотя… возможно я слишком идеализирую этих честных, смелых, но любящих подавить подушку жеребцов.

Я хихикнула. Надо же, в таком состоянии – и сохранить чувство юмора. Не ожидала от тебя такого Диана, не ожидала….

“Это не ты, а я придумала шутку. И ты забыла добавить «будум-тсс!»” – внезапно услышала я.

-Что? Кто это? – я бестолково завертела головой, пытаясь понять, кто это сказал.

“Глупышка, это же Я”, – хихикнул голос.

-Кто? – раздраженно спросила я.

“Я, Пинки Пай, Элемент Смеха, работаю в Сахарном Уголке у четы Кейков.”

— Ты очередная галлюцинация, – фыркнула я. – Я Пинки Пай, а точнее Пинкамина Диана Пай.

“Глупая Диана, я это ты, а ты это я!”

— Знаешь что, я давно хотела сказать, что ты воспринимаешь все слишком легко, – зашипела я. – Едва начинается серьезная проблема – ты прячешь голову в песок, а мне приходится все это разгребать.

“Это когда такое было?” – возмутилась Она.

— Твайлайт прочла заклинание и поменяла кьютимарки. Ты благополучно смылась, а мне пришлось делать всю работу, – зашипела я, но замолчала, увидев вдали фигурку со знакомой шапочкой. Скрюболл!

— Мы поговорим об этом позже, – пообещала я, и, не вслушиваясь в оправдания своей половины, кинулась к кобылке. Ну я ей задам! Из-за неё мне пришлось выйти из своей постели, гоняться за ней по всему госпиталю и…

Громадная фигура вышла из-за поворота. Я остолбенела. Санитар! Они же все спят ночью! Тем временем, он заметил Скрюболл и направился к ней. Я шмыгнула за угол и стала наблюдать. Мое тело будто обратилось в камень.

— Мисс, чтобы делаете тут в такое время? – пробасил санитар, глядя на Скрюболл.

— Все в порядке, дядя, я пошла искать родителей, – невозмутимо ответствовала пони.

Санитар хохотнул.

— Родителей? Хех, милочка, родители твои небось на погосте уже. Пойдем, я отведу тебя в палату.

-На погосте? – переспросила земнопони. Впервые в её глазах мелькнуло подобие чувств.

-Ну, на кладбище, – пояснил санитар. – Умерли твои родители, нет их. Пойдем.

-Умерли… — откликнулась Скрюболл.

-Не переживай, они, наверное, в лучшем… — санитар договорить не успел, как внезапно Скрюболл вцепилась зубами в переднее копыто.

-Ах ты, маленькая дрянь! – разъяренно взревел санитар, пытаясь стрясти с себя земнопони. Та что-то бубнила сквозь зубы, но я не могла разобрать из-за шума, что именно.

-Отпусти, тварь! – бесился санитар. Наконец, ему удалось извернуться и приложить Скрюболл левым копытом. Кобылка вскрикнула и, разжав челюсти, повалилась на пол.

— Уф-уф-уфффф… Конские яблоки, больно-то как, — скривился санитар, склоняясь над земнопони.

Я никогда не считала себя бойцовской пони и редко лезла в драки(случай на Кэнтерлотской свадьбе не в счет), но, в этот раз, что-то щелкнуло у меня в голове. Я вылетела из своей «засады» словно древесный волк и изо всех сил шарахнула санитара копытами по голове.

Громадный пони покачнулся и рухнул на кафель, словно подпиленное дерево. Надеюсь, я не убила его…

— Это ты? – помотав головой, спросила кобылка.

— Да, это я, идиотка! У тебя в башке гумус или что?! Какого сена ты начала кусаться? – напустилась я на Скрюболл.

— Он солгал мне, – ответила земнопони, поправляя шапочку. – Сказал плохое. Что родители мертвы.

— Ооо, пресвятая Селестия, дай мне сил! – я закатила глаза к потолку, и вдруг услышала чьи-то голоса.

-Кричали здесь!

-Ты уверен?

-На все сто!

-Виджиланс, если это снова ты бредил…

Мать моя Кризалис! Все-таки услышали! Проклятье, что же делать? Среди вороха мыслей возникла лишь одна – безумная и нелогичная, но чего вы еще ожидали от меня?

— Быстрее, бежим, – я схватила Скрюболл за копыто и кинулась наутек.

-Там кто-то бежит!

-Пациентки сбежали! За ними!

Дискорд, нас заметили! Поворот, прямо, снова поворот. Скрюболл, поначалу тащившаяся сзади, вырывается вперед. Я слышу топот копыт за спиной. Это подгоняет меня. Сбоку размытым пятном мелькает зеленая табличка. Наконец-то выход! Я напрягаю все свои мышцы и почти равняюсь со Скрюболл. Вместе мы вырываемся на улицу.

Вспышка ослепляет меня, а дикий грохот заставляет на секунду инстинктивно прижаться к земле. На землю рухнула стена воды. Гроза, ветер, ничего не видно. Я бегу, не видя перед собой ничего. Белые молнии изредка освещают пространство передо мной, пару раз очень вовремя – я чуть не налетела на камни. Дикий порыв ветра почти сбивает с ног. Задохнувшись, я останавливаюсь, пытаясь разглядеть фиолетовую пони, но какой-то странный, жуткий звук, что зазвучал совершенно внезапно, заставляет шерстку стать на мне дыбом. Низкий, басовитый гул, пробирающий до мозга костей, разнесся вокруг, заглушая грозу, наполняя мою душу первозданным ужасом…

Глава 3

Первое, что я почувствовала – запах. Сырой, резкий, тяжелый, он словно ввинчивался в ноздри, пытаясь пропитать собой все мое тело. Я чихнула и резко села.

Вокруг громадными черными искривленными столбами стояли деревья. Склонившиеся надо мной зеленые ветви полностью закрывали небо, оставляя лишь небольшие клочки, сквозь которые пробивался скудный солнечный свет.

Я вздохнула и закрыла глаза. Привычная галлюцинация, не раз посещавшая меня за месяц лечения в больнице. Я научилась справляться с ней сама, без помощи таблеток и докторов. Я просто закрывала глаза и медленно считала до десяти, представляя своих родных. Вот и сейчас я поправила гриву и зажмурилась.

 — Раз, два… — протяжно начала я, представляя образы родных пони. Тотчас же зашелестел ветер, взъерошив мне гриву. Но я не отвлекалась, а продолжила размеренно считать, смотря на столь знакомые мордочки, которые улыбались мне и говорили что-то ободряющее.

-… десять – наконец закончила я и открыла глаза.

Ничего не изменилось. Лес все так же остался лесом – темным, угрожающим, тихим. Я моргнула. Это что такое? Очередной кульбит моего больного разума? Или же… Я застонала.

Не галлюцинация, не сон – все взаправду. Вчера я сбежала из больницы вместе со Скрюболл и теперь нас разыскивают во всем Понивилле.

Я запрокинула голову – и разразилась самыми отборными проклятьями и ругательствами, которые только могла вспомнить. Пять минут спустя поток брани иссяк, и я, устроившись поудобнее и прочистив горло, начала обдумывать план действий.

Судя по всему, я сейчас в Вечнодиком Лесу. Нужно срочно выбираться отсюда – это место и на здоровых пони действует угнетающе, а уж такую, как я, лес сожрет и не заметит. И говоря «сожрет», я имею в виду в прямом смысле – здесь куча тварей, питающих к пони исключительно гастрономический интерес…

“Хватит бубнить, Диана, будь веселей! Разве ты забыла – смейся над ужасным, хохочи над страшным…”

 — А ну цыц! – злобно буркнула я. – Тебя тут только не хватало…

“Я всего лишь посоветовала!” – чуть обиженно протянула Она. – “Не нравится – не пой.”

 — Вместо того, чтобы скакать как припадочная, я лучше выберусь отсюда побыстрей, – прошипела я.

“Ди, ты в последнее время какая-то взвинченная.”

 — Потому что ты действуешь мне на нервы! Гораздо лучше было, когда ты сидела и молчала!

Я опять срываюсь на крик… Я прикрыла мордочку копытами и глубоко вздохнула. Тише, Диана, спокойней, вдох-выдох…

 — Я нашла тебя! – внезапно раздался радостный возглас.

После того, как я отругалась и отплевалась, призвав на голову своей напарницы по несчастью все беды и катастрофы, Скрюболл объяснила мне, что произошло после побега.

 — Я бежала и бежала. Потом поворачиваюсь – тебя нет. Я подумала, что ты потерялась и решила поискать тебя. Зашла сюда. Долго бродила, устала. Заснула. Проснулась, услышала тебя, пришла сюда, – просто обрисовала свои приключения кобылка, таращась на меня жутковатыми глазами. Я же только качала головой. Мало того, что она сумасшедшая, так еще и везучая – потому что бродить в Вечнодиком лесу ночью и выжить редко кому удавалось.

 — Хорошо, ты меня нашла, теперь пойдем отсюда, – быстро произнесла я, поднимаясь с земли и осматриваясь. Я, точней Она, часто была в Вечнодиком Лесу – либо ходила к Зекоре, либо бродила с подругами. Проблема в том, что к шаманке вела маленькая, полузаросшая, но все же тропинка, а у Твайлайт всегда наготове было путеводное заклинание, если мы начинали блуждать.

 — Ладно, по пути разберемся, – пробормотала я, делая первый шаг…

Постепенно мои глаза привыкли к темноте, и я могла идти, будучи уверенной, что не врежусь в какое-нибудь дерево или запнусь о корягу. Скрюболл шла рядом, рассеянно осматриваясь по сторонам. Взгляд у земнопони был все такой же безмятежно-невозмутимый. Я ей даже немного позавидовала – она находится в своем уютном мирке, в то время как я вновь вынуждена решать все за свою вторую половину.

Я не ненавидела Пинки – довольно сложно ненавидеть саму себя. Просто она меня раздражала – так же, как вредная привычка или застарелая рана. Большую часть времени, с тех самых пор, как она увидела ту радугу, она играла главную роль, в то время как я пряталась на задворках её разума. И когда я вновь появилась, я была… немножко на взводе. И решила – раз уж Её вечеринка не состоялась — устрою свою собственную. Со своими друзьями конечно – мне не нужны Её друзья. Было тяжело перетаскивать в комнату мешок с мукой и камни, но, в конце концов, я сумела организовать «вечеринку». Все испортила эта пацанка, Рэйнбоу Дэш, ввалившаяся прямо на середине празднования и утащившая меня на ферму этой деревенщины Эпплджек.

Я никогда не питала к Её друзьям теплых чувств. И я не вижу в этом ничего странного – сестры и родители были моими друзьями, а тут внезапно пришли какие-то странные кобылы, пытающиеся получить от меня что-то. Впрочем, Пинки сдружилась с ними, а позднее и со всем Понивиллем. Лишь недавно, я начала привыкать к ним, но Рэйнбоу все еще бесила меня.

Не подумайте, я отношусь к ним вполне тепло, но… Они не мои друзья. Я бы не смогла ужиться с кобылами такого типа. Я искренне благодарна им за поддержку, но они поддерживали не меня, а Пинки.

А я и Пинки – абсолютно разные…

 — Ты слышала? – внезапно прервала мои размышления Скрюболл.

 — Что? – я остановилась, внимательно прислушиваясь. Ничего подозрительного. Лишь унылое завывание ветра и шорох листьев где-то вдали.

 — Ничего странного, – я коснулась плеча испуганной кобылки. – Пойдем, я не хочу проторчать здесь до ночи.

 — Хорошо, – покладисто согласилась земнопони.

А тем временем, я с удовольствием отметила, что уроки бабули Пай даром не пропали. Старушка, за свою насыщенную жизнь побывавшая чуть ли не во всей Эквестрии, научила меня ориентироваться на местности, и вот теперь эти навыки пригодились. Просветы в кроне деревьев становились все ярче и больше, а сухая грязь и пыль под копытами начала превращаться в какую-никакую, а все же в тропинку. Еще чуть-чуть – и мы выйдем из этого дискордового леса…

 — А сейчас слышишь? – вновь спросила Скрюболл. Я остановилась, бросив на нее раздраженный взгляд.

 — Уcпокойся, это просто ветер и листья, пойдем, – попыталась убедить я кобылку, но та покачала головой.

 — Нет, так листья не шуршат.

Я закатила глаза, едва сдерживаясь, чтобы не заорать на идиотку, как вдруг шорох прекратился. Не просто затих, а резко оборвался, будто выключили звук.

А затем раздался чуть ближе.

 — Что это такое, Тартар меня побери, – пробормотала я.

Шорох то затихал, то вновь возвращался, все приближаясь и приближаясь. С каждым метром он становился все чужеродней, все странней, все… опасней. Когда я осознала, что это за звук, я уже могла различить их мерцающие глаза, мелькающие среди темных деревьев.

 — Скрюболл, – прошептала я, стараясь не двигаться, – по моей команде беги что есть мочи, поняла?

Кобылка серьезно кивнула, хотя она, скорей всего, даже не понимала, что мы окружены стаей голодных хищников, которые, выжидая момент, подбирались к нам все ближе.

 — Раз, – прошептала я. Скрип деревянного тела раздался позади. Я сглотнула. Спокойно, Диана…

 — Два, – еле выдавила из себя я. Тело было словно пружина, Скрюболл тоже напряглась, готовая

броситься прочь в любой момент.

 — Три!!! – заверещала я, одновременно рванув вперед по тропинке. Перемахнув через парочку древесных волков, явно не ожидавших такого, мы бросились наутек. Спустя пару мгновений раздался злобный вой – хищники поняли, что добыча ускользнула, и ринулись в погоню.

Так быстро я еще никогда не бежала. Если честно, я и бегать-то особо не люблю. Если не учитывать то, что за мной неслась свора озверевших и голодных волков, кажется, я смогла побить прошлогодний рекорд Рэйнбоу на забеге Железного Пони…

Честно говоря, я не знаю, сколько продолжалась эта гонка со смертью, но мы наконец выбежали (а точней – вылетели) из чащи, и тут же грохнулись на траву, судорожно хватая воздух ртом и приготовившись к неминуемой смерти. Однако, минут через пять, мне в голову запоздало стукнулась мысль, что они нас вроде как потеряли.

 — Праматерь моя Селестия… – устало вымолвила я, попробовав сплюнуть, но пересохший рот не выдал ничего, кроме жалких брызг.

 — Не ругайся на госпожу Селестию, – отозвалась лежавшая рядом земнопони.

 — Даже и не думала, – отмахнулась я, закрывая глаза. Просто полежать немного, а потом снова…

 — Ух ты, какая красивая грива! – услышала я восхищенный возглас Скрюболл.

Тяжелый вздох сорвался с губ. Все-таки зря я тогда села на ту скамью…

 — Скрюболл… — начала я, открыв глаза, но тут же осеклась.

Желтая шерстка, шикарная розовая грива и огромные бирюзовые глаза, полные страха, радости и недоумения.

 — Эм… привет, Пинки, – пролепетала пони.

 — Здравствуй, Флаттершай, – изумленно ответила я.

Глава 4

Посвящение:Руся, огромное тебе спасибо, за помощь и поддержку, ты супер) Твой соавтор:З

Над ухом раздался какой-то писк. Застонав, я развернулась, и, с трудом разлепив глаза, уставилась на серого котенка, который, мурлыкнув, попытался словить мое ухо. Негромко ругнувшись, я спихнула надоедливое животное с кровати и поползла в ванную. Откуда-то снизу доносились два голоса — звонко щебетала Скрюболл, и что-то негромко отвечала ей Шай. Умывшись, я взяла щетку и принялась расчесывать свою прямую длинную гриву.

Мы живем тут, в маленьком загородном коттедже, забитым всяким зверьем, уже почти неделю. Я до сих пор недоумеваю, как такая трусиха, как Флаттершай, согласилась взять нас двоих к себе. Возможно, ей понравилась Скрюболл; порой я подозреваю, что кобылка для пегаски не более чем очаровательное животное. Впрочем, главное, что Ее подруга заботится о нас и пока не собирается сдавать в психушку. Пока... Отложив щетку я глубоко вздохнула. Возле двери раздалось шебуршание — это маленький котик играл с небрежно брошенной на пол кепочкой моей чокнутой спутницы. К горлу подкатил ком. Единственное, что я любила так же, как Она — это Гамми. Малютка-аллигатор любил меня так же сильно, как и Ее, в отличие от этих кобылок-Хранительниц. Интересно, как там мой друг? Кто приглядывает за ним? В голове мелькнула коварная мысль пробраться в город и зайти домой.. к Ней домой, что бы хоть глазком увидеть, как там Гамми. Нет. Я помотала головой и отбросила ненужные мысли. Сейчас куда важней решить, что же делать дальше. Флаттершай относится ко мне как к подруге, но я не настолько слепа, что не видеть огоньки страха, порой вспыхивающие у неё в глазах... Это злит меня. Почему?! Почему ко мне относятся как к убийце или уродке? Почему мое отрешенное спокойствие и нежелание общаться с другими кажется чудовищным, а Её навязчивая веселость воспринимается как нечто, само собой разумеющееся?

Я уставилась в зеркало. Длинная грива, усталый, недовольный взгляд, рот, искривленный в некоем подобии саркастичной ухмылки. Обычная пони... почти. Но тогда почему в глазах остальных я выгляжу чудовищем?

 — Пинки... то есть, Пинкамина, спускайся, завтрак уже готов, — донеслось со второго этажа. Я вздрогнула и, проведя последний раз щеткой по волосам, вышла из ванной.

Еще одна причина, по которой мне не нравится жить в доме Флаттершай — животные. Мерзкие, грязные, орущие комки перьев, меха и шерсти — они чувствуют меня, боятся и ненавидят. Я плачу им той же монетой. Спустившись вниз, я застала идиллическую картину завтрака за столом — Флаттершай, с умилением наблюдавшая за Скрюболл, которая ловко расправлялась с тарелкой салата и Эйнджел — мерзкий питомец пегаски, с которым у нас была холодная война с самого первого дня моего появления в коттедже.

— Утро.. доброе, — с трудом выдавила я и, не глядя, плюхнулась на стул. О чем тут же пожалела — что-то острое впилось мне в задницу, и я, издав вопль бешенного быка, подскочила чуть ли не на до потолка. Ну конечно! Со стула соскочил еж, и, оскорбленно сопя, убежал в другую комнату.

 — Ах ты мелкая тварь! — рявкнула я, запустив в хихикающего кролика тарелкой. — Что б ты сдох!

 — Не трогай его! — вскрикнула пегаска, ловко подхватив белый комок и взмывая над столом. — Энджел не хотел тебя обидеть, он просто шутил. Он у меня с юмором, — неловко улыбнулась она.

Кролик показал мне язык и отвернулся.

 — Знаешь что, Шай, мне кажется, тебе нужно ЛУЧШЕ ЕГО ВОСПИТЫВАТЬ! — прошипела я, с ненавистью уставившись на розововолосую кобылку.

 — Не будь такой злюкой, Диана! — веселый голосок Скрюболл, безмятежно взиравшей на эту сцену, немного привел меня в чувство. — Хочешь, я отдам тебе мой салат? А то твой уже сьели, — она ткнула копытцем на пол, где свора зверья уже дожирала последний листок.

 — Я не голодна, поем попозже, — буркнула я.

Чертов кроль... все утро испортил. Я слышала шепоток пегаски, нежно корившей пушистого засранца, одновременно борясь с желанием взять этой ночью тесак и наведаться к кролику... Нет, Диана, нет! Ты хоть и безумна, но не убийца. Я взглянула на Флаттершай, баюкавшей кролика, и выдавила из себя улыбку.

 — Ладно... Флаттершай, я понимаю. Просто пусть... твой питомец больше так не делает хорошо?

 — Не волнуйся Пинки, он больше не будет, правда Эйнджел? — кобылка строго взглянула на кролика. Тот кивнул, но в глубине его глаз плясали злые смешинки. Он неисправим...

 — Вот и хорошо, — моя улыбка приобрела вид неаккуратно наклеенной. — Положишь мне еще салата, Флаттершай?

 — Конечно, — улыбнулась кобылка, отпуская кролика и поворачиваясь к кухонному столу. Длинноухий мерзавец снова показал мне язык и юркнул в гостинную. Я скрипнула зубами. Терпи, Диана...

 — Как тебе спалось? — голос Скрюболл отвлек меня от фантазий о мести.

 — Как обычно, — пожала я плечами, принимая миску салата от пегаски. — Даже лучше чем в больнице — никто не кричит, колокол не звонит, кошмары не снятся.

 — И мне хорошо, — блаженно улыбнулась Скрюболл, — прямо как... у мамы с папой.

Я покосилась на Флаттершай. Кобылка мило улыбалась, но я буквально чувствовала страх, рвущий её в клочья.

 — И не говори... — медленно протянула я .- Флаттершай, ты сегодня свободна вечером?

 — Эмм... ну д-да, а что? — мой, казалось, невинный вопрос застал кобылку врасплох.

 — Ничего, просто хочу с тобой поговорить, — я улыбнулась так искренне, как только могла.

 — Эмм... хорошо, только... я сначала накормлю зверят, ладно? — заискивающе промямлила пегаска.

Я кивнула. Обычно, у розовогривой скромницы на это уходит полчаса, плюс-минус 10 минут. Не думаю, что она может добраться до Понивилльской больницы, находящейся на другом конце города.

 — Хорошо, Флаттершай, — улыбнулась я.

День прошел как обычно. Сцепив зубы, я помогала пегаске ухаживать за животными, следила за Скрюболл, что бы она ничего не натворила, даже потешила себя, от души пнув мелкую белую тварь — кролик побежал жаловаться Флаттершай, но мне удалось принять настолько невинное выражение лица и так горячо убеждать пегаску в том, что я совершенно ничего не делала, и вообще, все это ложь и обман, что, в конце концов, она, вздохнув, извинилась и принялась вполголоса отчитывать Эйнджела.

Когда солнце клонилось к закату, я наконец вырвалась из всей этой постоянной суматохи, и устроилась на заднем дворе, длиже к Вечнодикому лесу. Я любила такие минуты полного уединения, когда мысли могут течь свободно, и изумительное чувство свободы охватывает все естество. Красота природы раскрывалась передо мной во всей своей полноте, завораживая красками — от темно-изумрудной травы, до золотиско-алого неба. Шепот синеватой листвы на деверьях убаюкивал, и я вновь погрузилась в раздумья. Интересно, почему Флаттершай отказывается пригласить сюда Твайлайт Спаркл? Я давно просила ее об этом — в душе теплилась надежда, что магия этой талантливой единорожки поможет мне изгнать кошмары, но желтая пегаска каждый раз отрицательно мотала головой, доказывая, что это ужастно опасно.

Единственное существо, которому было на все наплевать — это Скрюболл. Она была совершенно счастлива здесь.

Я тяжело вздохнула и бросив последний взгляд на красивый пейзаж, поспешила домой. Сегодня я должна уговорить пегаску, чтобы та привела ко мне Твайлайт. Если она откажется... в таком случае, у меня есть другой план. И мне он не очень нравится.

Я зашла в коттедж, который встретил меня непривычной тишиной — лишь изредка где-то чирикали птицы или раздавалось чье-то сопение. К вечеру весь зверинец пегаски успокаивался, поэтому я и выбрала это время, чтобы поговорить с кобылкой спокойно и без шума. Я села на мягкий диван и, откинув голову, расслабилась. Несмотря на то, что на меня охотились, за мной увязалась сумасшедшая кобылка и единственная пони, кому я доверилась, могла в любой момент предать меня — я на миг почувствовала себя... счастливой?

-Эмм, Пинки, то есть Пинкамина, — голосок кобылки вырвал меня из лап дремы. Я открыла глаза. Флаттершай уже сидела на краю дивана, напряженная как струна.

 — Ты хотела о чем-то поговорить, да? — неловко улыбнулась пегаска.

 — Ммм... Да, Флаттершай. Ты помнишь, в прошлый раз мы говорили с тобой о Твайлайт.. В общем, Шай, я настаиваю. Пойми, это мой единственный шанс!

 — Но.. эммм... понимаешь... я так н-не ду... — прошелестела кобылка, низко опустив голову.

 — Прости, что? — я выдавила из себя настолько теплую улыбку, насколько это вообще было возможно.

 — Н-не думаю... что это хорошо. Это опасно, понимаешь? А вдруг Твайлайт не сможет сделать этого? Мы столько раз говорили... ну... и я не хочу... не хочу ее звать, — она сжалась, будто боясь удара. — Я знаю, тебе было плохо в больнице, но... но не считаешь ли ты... ммм... более разумным... эээ.. вернуться? Тебе там помогут, точно, там хорошие доктора, видишь, тебе же тогда полегчало, и кошмары прошли! — горячо заверила меня Флаттершай.

Внутри что-то оборвалось. Я посмотрела на Ее подругу по-новому. Не зря же говорят, что питомцы похожи на своих хозяев, верно? А вдруг за личиной милой желтенькой пегасочки с очаровательными розовыми гривой и хвостом, за бирюзовыми добрыми глазами, за тихим голосом кроется коварная предательница? Нет-нет, я понимаю, она хочет лучшего, но отнюдь не для меня. ДЛЯ НЕЕ.

 — Хорошо, Шай, я подумаю над твоими словами. Поздно уже, верно? Тебе не кажется, что уже пора в кровать? — нежно улыбнулась я, сдерживаясь, что бы не ударить эту лгунью копытом прямо в ее милую мордочку.

 — О, да, конечно, Пинки.. Пинкамина. Насчет больницы ты подумай, хорошо? Доброй ночи! — кобылка заулыбалась и помахала мне копытом.

Ооо, каких усилий мне стоило не вцепиться ей в гриву зубами! Но это ничего бы не дало... Помахав в ответ и проводив пегаску взглядом, я погрузилась в раздумья.

Флаттершай больше не союзник — не сегодня-завтра она вызовет врачей, и мои похождения закончатся там же, где и начались. Остается один вариант — бежать. Этой же ночью. И как можно дальше от Понивилля. Я соскочила с дивана и начала метаться по гостиной. Нужно оставить ей записку — иначе она точно растрезвонит всем, что я у неё была, но внезапно пропала. На мои поиски тогда снарядят целый отряд!

Карандаш, карандаш... О, нашла! Теперь нужен листок... Побегав из комнаты в комнату, я, наконец, нашла обрывок листка. Отлично! Теперь осталось лишь составить записку. Немного подумав, я начала выводить буквы на куске бумаги. Спустя несколько минут, я составила записку, и положив её на обеденный стол, поднялась к себе. Осталось дождаться ночи... и мы со Скрюболл сбежим отсюда.

Гром глухо рыкнул где-то вдали, предвещая ночную грозу. Я вздрогнула и бросила взгляд на часы. Почти полночь. Флаттершай спит и её зверинец тоже. Значит пора.

Я вышла из своей комнаты, стараясь не шуметь, но старые половицы и ступеньки все равно поскрипывали, и каждый особенно пронзительный и громкий скрип заставлял меня замирать с бешено колотящимся сердцем. Проклиная все на свете, кое-как спустившись на первый этаж, я начала искать Скрюболл. Вроде бы она спит в зале...

Я оказалась права – безумная пони мерно сопела на диване, укрытая одеялом. Я подошла к ней и легонько тряхнула её.

-Просыпайся, Скрюболл, — произнесла я.

Кобылка потянулась и, тряхнув фиолетово-белой гривой, сонно уставилась на меня:

 — А что, уже утро?

 — Нет, но нам пора уходить, — прошептала я.

 — Зачем? — кобылка недоуменно уставилась на меня. — Тут хорошо, как у родителей... Я никуда не пойду! — она решительно закопалась под одеяло.

Я вздохнула. Мелкая упрямая кобылка! Ладно, у меня все-еще есть козырь.

 — Скрюболл, ты же хочешь найти родителей, верно? — вкрадчиво полюбопытствовала я, с удовлетворением заметив, как навострились ее ушки. — Понимаешь ли, если мы останемся у Флаттершай, мы никогда не сможем найти твоих маму и папу. Так что нам нужно спешить.

Земнопони выбралась из-под одеяла. В сполохах молний ее глаза будто сияли неким внеземным светом. У меня побежали мурашки по спине.

 — А ты.. ты поможешь мне их найти, правда? — робко спросила она.

Я закусила губу. В душе шевельнулась жалость, и я, вздохнув, утвердительно кивнула:

 — Конечно, я помогу тебе, дорогая. А теперь пошли. Держи, вот твоя шляпа.

Бесшумно выбравшись из дома, мы прокрались ближе к Вечнодикому Лесу и побрели по подлеску. Глядя на светло-фиолетовую шкурку спутницы, я с тоской осознавала, что мне вряд ли удастся исполнить свое обещание.

Всполох молнии расчертил темное, затянутое тяжелыми тучами небо, и оно, загрохотав в ответ, наконец обрушило на землю тонны воды. Зашумел ветер в кронах деревьев, тяжелые капли упали на мою спину. Поежившись, я прибавила шаг, и поравнялась со Скрюболл. Кобылка, больше похожая на тень, инстинктивно прижалась ко мне, испуганно вздрагивая каждый раз, когда мощный гул грома обрушивался на нас. Вечнодикий Лес, темный и жуткий, возвышался по правую сторону, овевая нас леденящей свежестью чащи. Были в этом запахе и тонкие нотки опасности, и легкий шлейф неизвестности, и что еще, такое мятно-дразнящее, живое и страшное, что нельзя передать словами. Я посмотрела налево – там, над полями, клубились сизые нити тумана, будто одинокие призраки бродили неприкаянно среди полей, в тщетной надежде вернуться домой.

Глава 5

Мокро и грязно. Мои копытца скользят по жидкой грязи, в которую превратилась тропинка, а грива, отяжелевшая от воды, тянет голову к земле. Впрочем, мне не до этого – в голове копошатся мысли о побеге из Понивилля.

Я не зря оставила записку Флаттершай – тем самым я отрезала себе возможность вернуться сюда – по крайней мере, до тех пор, пока не разберусь со своими кошмарами самостоятельно. Гнить в палате и жрать таблетки – не для меня, мне хватает одной личности в голове.

“Вместе весело шагать…” – тут же затянул Её голосок какую-то незамысловатую песенку собственного сочинения.

Я тяжело вздохнула. Помяни Дискорда… Не буду обращать на неё внимания – пусть поет свои глупые песенки. Не обращая внимания на восторженное чириканье своей половины, я погрузилась в размышления, еще раз повторяя детали плана, придуманного несколько часов назад. Он был прост – купить два билета в один конец, неважно куда, и уже оттуда продолжать поиски. План был ужасен – но ничего лучше я придумать не могла. Главное – приехать в какое-нибудь абсолютно захолустное местечко, где меня точно никто не узнает.

В подсумке порой что-то позвякивало. Это было пара сотен битов, которые я… позаимствовала у Флаттершай, перед тем как уйти. Надеюсь, она не будет против – тем более я, как честная кобыла, верну ей эти деньги и даже с процентами, если она того пожелает…

“Красть у друзей — нехорошо” – укоризненно протянула Она, оборвав песенку.

-А ну цыц! – яростно зашептала я – Твоего мнения я еще не спрашивала! Либо пой, либо молчи!

“Ди, ты в последнее время какая-то злюка злющая… Мне обидно…”

-Ооо, простите мисс-госпожа-мадемуазель Пинкамина Пай, – мой голос буквально сочился ядом сарказма – я ранила ваши чувства, как я могла, такая неотесанная кобыла, вообще сметь вам что-либо говорить?!

Сорвалась. Опять сорвалась. От моего вопля Скрюболл подскочила и испуганно уставилась на меня.

-Диана, ты чего? – робко спросила пони, таращась на меня своими глазищами.

-Ничего – буркнула я – Плохая погода, психанула, бывает, идем дальше.

-Ага – послушно кивнула кобылка.

“Вот зачем ты её напугала, а?”

Стиснув зубы, я с трудом заставила себя не обращать на Неё внемания. Пусть бормочет, что хочет, до вокзала осталось всего несколько сот метров, а там… Я покину Понивилль.

Увы… легко сказать. За какие-то четверть часа, я больше походила на свинью нежели на пони, а размокшая от дождя грязь комьями липла на копыта, замедляя и без того небыстрое наше продвижение.

-Ди, я устала – захныкала Скрюболл – Почему мы не могли уйти от Флаттершай утром?

-Потому что – отрезала я – Не задавай глупых вопросов, и идем дальше.

-Ди, мне трудно идти – пожаловалась кобылка, с трудом выдирая копытца из жирной, размокшей земли. Грязь мерзко чавкнула, с неохотой отпуская Скрюболл – Почему мы идем не по дороге?

Я устало вздохнула и повернулась к спутнице.

-Скрю, неделю назад из больницы сбежали две неуравновешенные кобылки – вкрадчиво начала я – Как ты понимаешь, это мы. И нас, то есть, этих самых кобылок разыскивают. Все дороги патрулируют, и идти по ним – не самая лучшая идея. Едва мы наткнемся на первый патруль, нас скрутят и вновь запрут в больнице.

-Ааа… — разочарованно протянула земнопони, поправляя шапочку – Нееее, в больницу я не хочу. Там плохо, хоть и хорошо. Там ночью шумят.

-Раз так, тогда идем дальше – я с трудом откинула намокшую гриву, закрывавшую глаза и снова двинулась вперед. Скрю поспешила за мной.

Вечнодикий лес равнодушно наблюдал за нашим путешествием. Листья шептались о чем-то своём с ветром и тяжелый, влажный запах дождя, смешанный с запахом чащи, забивался в ноздри. Я старалась не вглядываться в тьму чащи – ночью Лес становился более… живым что ли, и вполне мог навести морок или даже убить случайного путника. Пусть мы брели по подлеску – я все равно не рисковала.

-Диии – позвала кобылка – а расскажи мне… о своих родителях.

Просьба Скрюболл застала меня врасплох. Я помнила своих родителей, но с годами, их яркие и живые образы тускнели, оставляя лишь грубый схематичный набросок. Отец – крепкий земнопони цвета охры, с вечным галстуком и широкополой шляпой — суровый и строгий, но надежный и заботливый. Мама – светло-серая земнопони, грива стянута в пучок на затылке, на шее висят очки на цепочке в золотой оправе — добрая, но порой нервозная леди заботилась обо всех нас. Инки и Блинки – почти одинаковые, не считая цвета меха и характеров – мои любимые сестры… Это все, что мне удалось вспомнить. Я уже не помню маминых сказок, ни наставлений отца, ни сестричкиных сплетен. А все из-за…

Нет. Не из-за Неё. Глупая, бестолковая, безответственная – я могу ругать Её сколько угодно, но знаю, что Она не забудет родителей. Виновата я – что позволила Ей увлечь себя сюда – в этот яркий, странный мир. Я приняла его, но привыкнуть к нему, я не смогу никогда.

-Дииии – не успокаивалась кобылка – так расскажешь про своих родителей?

-Я повернулась, чтобы заткнуть кобылку, но слова застряли у меня в глотке. Недалеко от нас, всего в десятке шагов стояли они. Тени. Исчезли все мысли – остался только панический, животный страх…

-Ди, ты чего? – недоумевающий голос земнопони кое-как пробился сквозь пелену паники.

-Скрю – прошептала я, совладав с собой– на счет три, ты быстро побежишь за мной, поняла?

Скрюболл застыла.

-Волки? – прошептала она, испуганно таращась на меня.

-Хуже – прошипела я – Тени.

-Тени? – страх в глазах кобылки тут же исчез, сменившись веселостью – Ди, ты разыграть меня решила? Не-а, это такой старый розыгрыш, на него даже жеребята не ведутся!

-Тшшш – шикнула я на неё, но кобылка не успокаивалась.

-В следующий раз придумай что-нибудь пооригинальней – посоветовала земнопони, поворачиваясь в сторону теней. Силуэты дрогнули и медленно потянулись к кобылке…

Со стыдом вспоминаю следующий свой поступок. Я могла бы все свалить на безумие, я знаю, но я уверяю тебя, читатель – тени настоящие. И они есть у всех. Они есть у всех, ждут за твоей спиной любой ошибки, любого твоего сомнения, чтобы наброситься на тебя и утопить тебя в унынии и тьме. Если ты когда-нибудь чувствовал дыру в своей душе, тоску, сжимающую ледяными когтями сердце и безразличие ко всему – знай, тени пришли к тебе.

Но в ту ночь, тени, сами того не зная и не желая, помогли мне.

И я бесконечно благодарна им за это.

_____________________________________________________________________________________

Я несусь, куда глаза глядят. Плевать на Скрю, на поиски – просто убежать от них как можно дальше. Из-под копыт летят куски грязи и сиротливо трещат случайные ветки, оказавшиеся на моем пути. Внезапно, полумрак подлеска сменяется всполохами света. Перед глазами вырастает чья-то фигура. Врезаюсь в неё, что-то бешено крича, и несусь дальше – я хочу убежать от теней так далеко, как только возможно. Я слышу какой-то писк, назойливо вьющийся рядом со мной. Нет времени вслушиваться. Бежать. Просто бежать.

Я очнулась, только когда ноги подкосились, и я рухнула там, где стояла. Сердце бешено колотилось, копыта дрожали, а хрипящие звуки, вырывавшиеся из моего рта, можно было назвать как угодно, но только не дыханием.

-Ну…уфф… ты и… бегунья… Ди – тяжело выдохнул кто-то рядом со мной.

Покосившись, я увидела… Скрюболл. Но…

-Ты… побежала. Я… за тобой – тяжело дыша, ответила кобылка на мой немой вопрос – Ты… выбежала на дорогу… кричала… сбила какого-то пони с ног…

Я с ужасом слушала сбивчивый рассказ Скрюболл. Получается, вместо того, чтобы добраться до вокзала тихо я, как ужаленная в круп, пробежала через пол-Понивилля! Кстати… а где я?

Я быстро огляделась вокруг. Большой зал, в котором расположено множество деревянных скамеек. Все они пусты – лишь на некоторых дремлют пони, крепко обнимая свои подсумки. Потолок, затейливо украшенный завитушками и закорючками(никогда не разбиралась в искусстве) поддерживали небольшие колонны. Куча киосков жмутся к стенам – они все закрыты, и лишь приглядевшись, можно заметить обложки журналов, кучу безделушек и сэндвичи с овсом или ромашками. Взгляд мой натыкается на ряд окошек – в некоторых еще горит свет и мелькают неясные фигуры. Надпись над окошками гласит «Продажа билетов».

Смысл надписи дошел до меня лишь через несколько секунд. После чего я, взвизгнув от радости, крепко обняла Скрю и помчалась к окошку. Земнопони, бормоча что-то себе под нос, поплелась за мной. Не знаю, кто из богинь мне сегодня благоволит, но мой бег от теней привел меня прямо на вокзал! Осталось только купить билеты!

Я подбежала к свободной кассе. Худенькая, невзрачная единорожка индифферентно уставилась на меня.

-Чего изволите, мисс...?

-Пинкамина Диана Пай, два билета до Рокботтом – торопливо выпалила я. Пони поморщилась и потрясла головой.

-Не торопитесь милочка, поезд от вас не уедет – одарив меня порцией сочувственного сарказма, единорожка повернулась к выдвижному ящику, в котором начала рыться.

-Тааак, Рокботтом, Рокботтом… Туда в последнее время зачастили, возможно, что билетов уже и нет…

-Как нет? – оторопела я.

-А вот так вот – пожала плечами кассирша, перебирая пухлые пачки билетов – Чудно, правда? Какая-то деревенька – и вдруг всем понадобилась. А билеты между прочим старые, пришлось заново перепечатывать! – вдруг завелась она, вспомнив о чем-то своем – Кэнтерлотские Железные Дороги могли бы запросто прислать пачку новых, но их овсом не корми – дай сэкономить хоть на чем-нибудь! С самой постройки обходились без…

Без чего обходились железные дороги Кэнтерлота, мне узнать не довелось, поскольку Скрю дернула меня за хвост. Я резко развернулась, чтобы поблагодарить спутницу за спасение моих ушей, как краем глаза заметила множество фигур, маячащих около арки с часами. В тусклом свете магического света, исходившего от чьих-то рогов, блеснула золотая броня. Стражи!

-Стронгстомп, ты уверен, что это была она? – донеслось до меня.

-Она-она. Длинная, розовая грива, сумасшедшие глаза, неадекватное поведение… Бежала по направлению к вокзалу.

-Ну, Стронг, вот если окажется что все зря – три наряда вне очереди.

-Нам нужно уходить – прошептала земнопони. Я вздрогнула. Нет, только не сейчас!

-Погоди, Скрю – умоляюще прошептала я – Сейчас кассирша найдет билеты, и мы уйдем.

-Ладно, жеребцы, рассредоточиться и обыскать тут все. Чем быстрей найдем припадочных – тем быстрей ляжем.

Ответом был дружный гул одобрения. Группа сразу де разделилась на несколько отрядов, пара из которых, к нашему обоюдному ужасу, начали приближаться к нам. В моей голове, словно резиновые мячики, скакали мысли. Что делать, что делать?! Мы не можем спрятаться, драться тоже, а убегать – бесполезно, нас все равно поймают!

-Ди – прозвучал голос кобылки – я помогу.

-Не пори чушь – раздраженно отмахнулась я, следя за стражниками – Я уже придумала, сейчас нам…

-Нет, Ди, это я придумала – внезапно оборвала меня кобылка – Ты хорошая, хоть и вредная, но… мои родители не в Рокботтоме. Они далеко. Очень. Поэтому, я пойду искать их дальше.

-Хватит пороть чушь! – разозлилась я – Ты поедешь со мной и точка!

-Нет, Диана – покачала головой Скрюболл, смотря на меня. Я вздрогнула – её глаза снова светились каким-то неземным светом – Ты почти нашла своих родителей. А мне своих еще искать и искать. Мы еще встретимся. И я познакомлю тебя со своими мамой и папой, а ты меня – со своими. Договорились?

С этими словами, Скрю ободряюще улыбнулась мне и рванула прямо на отряд стражников.

Они оторопели, когда из сумрака на них выпрыгнула фиолетовая кобылка. Просто застыли, а Скрю, в последний момент резко повернула направо и начала лавировать меж скамейками.

-Это она! – наконец опомнился один из стражников – Хватай её!

-Отряд тут же рванул за Скрю, которая выскочила из скамеечного ряда и теперь галопом неслась к выходу. Внезапно. Перед ней выросла громадная фигура пони, но Скрю извернувшись невероятным образом, сумела уйти и была проглочена тьмой, которая начиналась за дверным проемом. За ней вскоре последовали все стражи, что пришли на вокзал.

Все это время я стояла столбом. Просто безучастно наблюдала за своей спутницей. Я не очнулась, даже когда земнопони и преследующие её стражники убежали. Я просто простояла на том месте несколько вечностей, пока голос кассирши не вернул меня в реальность:

-Два билета до Рокботтома. С вас сто восемьдесят битов.

-Ага – с трудом выдавила я – Только… второй не надо.

Кассирша не удивилась. Казалось, она вообще не заметила Скрюболл.

-Один так один. Девяносто бит – равнодушно обронила она.

Хотя, возможно она не видела и меня. Я была для неё надоедливым призраком, маячащим с той стороны окна и требующим какие-то бумажки. Как и множество других пони, покупавших здесь билеты до меня. Я расплатилась и взяв билет, побрела на платформу. За моей спиной раздался скрежещущий голос, эхом отразившийся от стен и потолка пустого вокзала:

-Тягловой поезд Понивилль-Рокботтом отправляется через десять минут.

_____________________________________________________________________________________

Я плачу. Плачу уже несколько часов, сидя на самом дальнем сидении. Все вырвалось наружу – побег из больницы, нападение древесных волков, предательство Флаттершай, тени...

И Скрюболл. Почему, почему она сбежала, это же бессмысленно! Мы бы пожили в Рокботтоме, пару-другую недель, а потом я бы сдержала обещание и помогла ей найти родителей. Я честная кобыла, я не нарушаю своих обещаний, Она подтвердит! Почему она сбежала? Почему? Почему, почему…

Я не помню, когда я перестала плакать. Помню, что когда я подняла голову, рядом со мной сидела Скрюболл, в своей неизменной шапочке. Взвизгнув от счастья, я попыталась обнять её, но мои копыта прошли сквозь неё.

-Была ли кобылка, может кобылки и не было вовсе – промовила Скрюболл озорно взглянув на меня. После чего, кобылка исчезла, оставив после себя сырой запах земли.

Я помотала головой. Опять всякая чушь мерещится. Хотя… может Скрюболл действительно не было? Может, это был моя галлюцинация? Или отчаянное желание увидеть родителей, обретшее форму?

-Это была она – внезапно раздался голос, рядом со мной – Она вообще очень добрая и отзывчивая кобыла. Непонятно, что она нашла в тебе.

Я подняла голову и увидела пегаску, очень похожу на неё, с желтой гривой и белой шкурой. На бедре у нее была та же кьютимарка, что и у меня. Она осуждающе смотрела на меня.

-Кто ты? – шмыгая носом, спросила я – Очередная галлюцинация?

-Может быть – развела копытами пегаска – Сюрпрайз.

-Я бы не сказала – буркнула я.

Кобылка тяжело вздохнула и протянула мне копыто.

-Меня зовут Сюрпрайз. Так понятнее?

-Отлично, мои глюки здороваются со мной – съязвила я, но копыто в ответ протянула. Странно, оно было теплым и твердым… как настоящее.

-Приятно познакомится – продолжила пегаска – Не буду ходить вокруг да около — тебе нужно научиться проигрывать.

-Это довольно трудно сделать, существуя как плохое воспоминание о минувших днях – фыркнула я.

-Ну, если ты считаешь себя воспоминанием – протянула пегаска – В тот раз, ты не показала Ей, что тебе тоже хочется внимания, но поступила как идиотка – натаскала кучу вещей и начала с ними разговаривать. Потом, начала отчаянно исправлять то, в чем и смысла не имеешь. Судьба дала тебе третий шанс, и ты в нескольких шагах от того, чтобы бездарно профукать и его.

-А ты много чего знаешь, как я посмотрю – сощурилась я.

-Я же твоя галлюцинация – отбила мяч кобыла – Собственно, я могла бы и не приходить, но видит Селестия, Скрю не оставила мне другого выбора.

-Не поняла? – озадаченно нахмурилась я – Причем тут Скрюболл?

-При всем – отрезала пегаска, тряхнув гривой – Как ты думаешь, почему она так поступила?

-Идиотка потому что – невнятно пробурчала я, чувствуя, что глаза снова жгут злые слезы. Тупая кобыла, какого сена ей нужно было так делать?!

-Скорей наоборот, ты идиотка – покачала головой Сюрпрайз – видишь ли, Скрю знала, что ты ей не поможешь. Ты заботилась только о себе, заранее решив, что не будешь помогать ей. Она надеялась до последнего, но там на вокзале, ты развеяла её последние надежды. Просто она слишком воспитана, чтобы назвать тебя эгоисткой и предательницей. Потому и поступила так. А ты теперь пытаешься забыть о своем обещании. Очень по дружески.

-Я бы исполнила обещание, клянусь! – вскрикнула я – Я честная кобыла!

-Ну да, ну да – усмехнула Сюрпрайз – еще скажи, что и Флаттершай деньги вернешь.

-И верну! – вскрикнула я, едва сдерживаясь, чтобы не ударить наглую кобылу в морду. Она неимоверно бесила меня, но… почему-то чувствовалось, что она говорит правду.

-Не вернешь – жестко произнесла пегаска – А знаешь почему?

-Почему?

-Очень просто. Ты забудешь – ответила Сюрпрайз – Видишь ли, едва вернется Она, ты вновь уйдешь в спячку, даже не попытавшись напомнить Ей об обещаниях, которые ты дала себе или другим пони. Просто проигнорируешь, удовлетворив свой ненасытный эгоизм. А Она за тебя не ответчик – по крайней мере за твои обещания.

-Это неправда! – рыкнула я. В душе клокотала ненависть вперемешку с обидой.

-Ты сама знаешь, что правда, просто не хочешь признавать этого.

-Нет! Это неправда!

Взмах копытом… и оно проходит сквозь мордочку Сюрпрайз, как если бы та была призраком.

-Мда, вижу, ты не способна на конструктивный диалог – покачала головой пегаска, едва я испуганно отшатнулась от неё – Поэтому оставлю тебя наедине, чтобы ты хорошенько подумала. Но перед этим – дам бесплатный совет. Заведи дневник. Удачи.

Пегаска спрыгнула с сиденья и пройдя по всему вагону, вышла в тамбур.

Я схватилась за голову и застонала. Нет, нет, нет! Хватит с меня этого, всё неправда, все лгут, надоело! Я сама буду решать, как и что мне делать!

Я поудобней устроилась на сидении. Нужно поспать. Я слишком устала, вот и мерещится всякое…

Положив подсумок под голову, я легла на сиденье. Мерные толчки и грохот колес о рельсы действовал расслабляющее, навевая приятные мысли и воспоминания, когда я была еще жеребенком…

-Ди – неожиданно прозвучал её голос.

Я закрыла глаза. Нет, нет, это просто очередная галлюцинация…

-Мы еще встретимся, так? И я познакомлю тебя со своими мамой и папой, а ты меня – со своими. Договорились? – услышала я.

Я закусила губу и отвернулась к спинке сиденья. Я ничего не могла ответить ей.

За окном светила полная луна.

Заключительная глава

Пламя свечи танцует, радуясь чему-то своему. Может быть своей короткой, но яркой жизни, может быть тому, что его свет помогает другим…
“Служа другим, сгораю сам,” – мелькнула у меня в памяти фраза, однажды произнесенная Твайлайт. Я улыбаюсь и начинаю записывать, все, что произошло со мной за это время:
“Я — Пинкамина Диана Пай, альтэр-эго вашей любимицы и хохотушки. Вполне возможно, что эти записи будут утеряны, но я считаю своим долгом рассказать, что случилось несколько месяцев назад, когда прошлое настигло меня…”

Последние часы поездки прошли как в тумане. Я очнулась только тога, когда меня толкнул какой-то пони. Вполголоса пожелав ему ржавых подков, я оглянулась, стараясь понять, где же я. Огромное серое здание было знакомым. Вздохнув, я вошла внутрь вокзала Рокботтома. Внутри было несколько пони, ожидающие своего поезда – кое-кто стоял у ларька с фаст-фудом, несколько спали на скамейках. Я прошла к выходу, собралась с силами и толкнула дверь.

Рокботтом не изменился – все такой же серый, тихий и спокойный. Несколько деревьев, пожухлая трава и светлое, будто выцветшее небо. Я улыбнулась – впервые за это время, улыбка моя не была пропитана ядом сарказма или горечи. Осталось только…

Мои губы тут же опустились. Скрю. Она сбежала, чтобы спасти меня. Или… она действительно не поверила мне и предпочла подвергнуть себя в опасности и искать родителей одной, нежели идти со мной?

« — А ты сама подумай, Ди,» — Её голос звучал как-то пусто и отстраненно. – «Мы с тобой едины, но иногда мне кажется, что ты – персонаж какой-то страшной сказки, который по нелепой случайности ужился со мной.»

–Тебя забыла спросить, – тихо рыкнула я.

« — Неудивительно для тебя,» — парировала Она, –« что тебе до других, когда ты заботишься только о себе?»

–Что же ты не исправишь ситуацию, а? — съехидничала я. – Ты же со всеми дружишь – вот и помогала бы им.

« — А ты и дальше будешь огрызаться, лгать и предавать?»

–Тебе до этого какое дело?

« — Ты часть Хранительницы Элемента Смеха – прояви хоть немного достоинства!»

–Я на это не подписывалась! – истерично взвизгнула я. Хорошо, что я брела по пустынной дороге, и этого разговора никто не слышал и не видел, – мне не нужно это ожерелье, эти подруги, забирай себе, мне не жалко, только оставь меня в покое!

« — Ты вечно врешь, Ди. Причем самой себе. Помнишь наш разговор в ту ночь? Если уж взялась за что-то – будь добра делать это до конца. Ты тогда согласилась со мной, а теперь увиливаешь? Я была о тебе лучшего мнения…»

–Чего только не ляпнешь, когда тебе грозят смертью от холода и мрака! – фыркнула я, рыся по проселочной дороге. – Мне надоело трепаться с вами, мисс Пай.

« — Мне в последнее время тоже. Увы. Так жалко-жалко, но… Вижу, тебя бесполезно воспитывать – что мои уговоры, что советы Сюрпрайз – тебе все равно. Я умолкаю.»

– Вот и славно, – пробурчала я, – слышать твой писк – удовольствие ниже среднего…

Странно осознавать, что спустя столько лет я вновь в Рокботтоме. Только что делать дальше? Какого сена я выбрала этот город, в котором живут мои родители? В отличие от Скрю, я никого не искала, я просто увязалась за этой сумасшедшей, чтобы она не погибла… Я не знаю. Я попробовала взглянуть на себя со стороны: розовая пони бредет по проселочной дороге захолустного городка. В сумке немного еды и воды, пара битов и небольшой блокнот с ручкой, которые я, повинуясь внезапному импульсу, купила еще в Понивилле, за пару минут до отправления. Я пыталась продумать, что делать дальше, но мысли вязли, путались, исчезали…

« — Ты ведь тоже ищешь родителей?» — прозвучал безмятежный голос безумной земнопони, вынырнув из закоулков памяти.

Я помотала головой, отгоняя назойливые вспоминания. Какие, к Дискорду, родители, когда твой разум беснуется, словно разъяренный грифон?

Так, не стоит отвлекаться на всякую чушь. Мне просто нужно отдохнуть, восстановить силы – тогда я смогу придумать, что мне делать дальше. Да!

Я осмотрелась вокруг. Повсюду были камни – большие, маленькие, гладкие, шершавые, всех форм и размеров – должно быть, я случайно забрела на каменное поле, коих в Рокботтоме полно.

–За неимением лучшего… – фыркнула я, остановившись у ближайшего валуна. Сняв сумку, я села и прислонилась спиной к камню. Прохлада ласковой змейкой пробежала по моей спине, и я заурчала от удовольствия. Организм напомнил, что пора уже подкрепиться. Я порылась в сумке. Пара сэндвичей и яблочный сок, проглоченные в одно мгновение, оставили приятное чувство тяжести в животе. Я потянулась и легла на землю, положив сумку под голову.

«Чуть-чуть вздремну и с новыми силами примусь за “мозговой штурм”» — подумала я, разглядывая темную поверхность камня, так резко контрастирующую с покрытым сероватой пеленой небом. Последнее что я увидела, засыпая – как стая ворон, уныло каркая, пролетает над каменным полем.

 — Хорошо отдохнула, дочка? – услышала я знакомый голос. Спустя пару минут что-то ткнуло меня в бок. Я с неохотой открыла глаза и увидела… маму!

 — Мама? – ошарашено пробормотала я, протирая глаза. Мне казалось, что я все-еще сплю. – Ты тут?!

 — И не только я, – улыбнулась она. – Папа, бабушка и даже сестры – все тут. Скоро они присоединятся к нам.

-Но… почему вы здесь, вы же… — я не могла подобрать слов. Все внутри меня кричало, что мама не могла сейчас находиться здесь, на темном поле, заваленном мшистыми камнями.

 — Переехали? – мама закончила предложение за меня. – Нет, милая, что ты? Сейчас я тебе все объясню. Видишь ли, когда ты уехала от нас, мы так возненавидели тебя, что решили уехать отсюда, дабы ничто не напоминало нам о тебе.

 — Что? – я попыталась отползти, но вместо этого лишь больно стукнулась о валун. Смутные догадки о том, куда завел меня мой больной разум, будили во мне давно спрятанные страхи.. Мама строго взглянула на меня.

 — Не перебивай. Так вот, мы думали, что, переехав, навсегда избавимся от тебя и забудем о твоем существовании. Но не тут-то было – слухи о тебе все равно доносились до нас. Мы долго терпели, пока твой папа, благослови его Селестия, не предложил убить тебя. Нам это решение проблемы понравилось, и мы стали выслеживать тебя. Довести тебя до безумия было проще простого, а заманить сюда – и того легче. Осталось последнее – убить тебя, — ее голос, такой насмешливый и простой, был леденяще-потусторонним. Глаза за очками-половинками пылали нездоровым огнем.

 — Вы все – всего лишь галлюцинация моего больного разума, – отрезала я, кое-как встав на все ноги и с трудом сдерживая подкатившийся к горлу комок. – Мой бред о том, что родители и сестры ненавидят меня за мой уход.

 — Ты уверена, дорогая? – рядом с мамой, словно из неоткуда, возник отец. – Помнишь ту ночь в больнице? Это я оставил тот синяк на твоем боку. И, кстати, не вздумай убежать – иначе будет больно.

 — Ложь, – твердо отрезала я, стараясь не смотреть на существ, принявших облик моих родных. – Я ударилась о кровать, только и всего.

 — Мам, пап вы еще не начали? – между существами вылезла любопытная мордочка Блинки. У меня было такое чувство, будто внезапно настала зима. Мир замерз. – О, я успела! Привет, сестренка, я долго ждала этого дня!

 — Ну, что же, почти вся семья в сборе, – тепло улыбнулась мама. – Как считаешь, папочка, подождем бабушку и Инки, дабы воссоединение было полным?

 — Хмм… Думаю да, но зачем отказывать себе в удовольствии? Может, попытаем эту тупую ослицу?

Каждое слово этого нарочито-беззаботного разговора било меня полновесным ударом плети. Тени не стеснялись в выражениях и придумывали самые чудовищные пытки, не прекращая улыбаться и беззлобно подкалывать друг друга. В воздухе потихоньку начали материализоваться остальные существа, принимая облик моих родных. Я наклонила голову, притворяясь, что рыдаю. Голова раскалывалась, мысли разбегались, но я сосредоточилась, вызывая из закоулков памяти образ светло-фиолетовой земнопони. «Скрю». Я ухмыльнулась.

 — Ну вот, вся семья в сборе! – довольно воскликнул отец, переступая с ноги на ногу в нетерпении. – Пинки… о, детка, не плачь. Я постараюсь, чтобы это было не так больно – тварь, носящая облик моего отца подошла ко мне. Это мне и нужно было.

Мощно прыгнув вперед, я протаранила своей головой живот твари. Существо охнуло, а я рванула что есть сил, пока ошарашенные порождения моего безумия застыли на месте. Спустя несколько секунд я услышала злобный вой – твари остались недовольны моей маленькой хитростью.

Промчавшись несколько сотен метров, я поняла, что зря так сильно бежала вначале – в боку начало колоть, дышать становилось трудней, а перед глазами мелькали черные точки. За спиной вновь послышался злобный рев, хлестнувший меня по ушам. Я запетляла по сероватым полям, прячась за валунами, в робкой надежде спастись от преследователей.

 — Проклятье, — хрипло выдохнула я, прилагая последние усилия, чтобы бежать, но это было бесполезно. Споткнувшись, я рухнула на землю, задыхаясь от острой боли в боку.

 — Ну вот и все, мерзкое отродье, – меня окружили твари, носящие маску моих родных. То существо, которое было моим отцом, ухмыльнулось: – Я же говорил – тебе не сбежать! Пора кончать с этим…

Оно занесло надо мной копыто, которое начало изменяться, превращаться в жуткую когтистую лапу. В глазах существ мелькнул триумф торжества. Я закрыла глаза. Вот и все… Я услышала свист стальных когтей, распарывающих воздух, и…

-Ааааа!!!

-Карррр!!!

Внутри будто что-то щелкнуло, и я замолотила копытами, пытаясь отбиться от врага. Я не хочу умирать, только не сейчас, не стоит сдаваться, хотя бы ради Скрюболл… Рискнув приоткрыть глаза, я не увидела тварей – лишь камни, поле, по которому ветер гонял небольшие песчаные вихри и все. Кое-как усевшись на круп я осмотрелась вокруг. Никого. Лишь огромный черный ворон, сидящий в нескольких шагах от меня. Птица боязливо поглядывала то на меня, то на подсумок, который я использовала в качестве подушки.

 — Чего тебе? – буркнула я. По виску текло что-то теплое. Я осторожно провела копытом по нему, поморщившись от боли.

 — Кар, – лаконично ответила птица, подскочив чуть ближе.

 — У меня ничего нет, – мрачно ответила я.

-Кар!

-Кыш! – я махнула копытом и взвизгнула, краем глаза заметив что-то красное. Присмотревшись повнимательней, я поняла, что подсохшие пятна на шерстке были ничем иным как кровью!

— Ах, ты, падальщик гнилоклювый! – прошипела я, подняв взгляд на ворона, который по-прежнему сидел напротив меня. – Полакомиться мной вздумал?!

 — Кар?

 — Кар-кар! – ласково пообещала я, кидаясь на птицу.

Следующие пять минут я носилась по полю за вороном, изрыгая проклятья, плюясь в небо и потрясая копытом. Я понимала, что наглую птицу мне не поймать, но носилась за вороном, который изредка перелетал с камня на камень, гоняя меня по всему полю, как будто ведя к чему-то.

Наконец, устав от этой бессмысленной погони, я шлепнулась там, где стояла, подняв целую волну сухой грязи и пыли, которая незамедлительно осела на мою шерстку.

— Кар! – раздалось сверху.

— Ненавижу тебя, – устало пробормотала я. Полежав немного, я встала, кое-как отряхнула шерстку, подняла взгляд, дабы найти пернатого паршивца… и замерла.

Передо мной стоял небольшой двухэтажный деревянный домик – слегка обветшалый, но добротно построенный и даже кое-где украшенный резными фигурками. Дверь была приоткрыта, а на ней трепыхалось что-то белое. Я помотала головой, но домик не исчез. Я глубоко вздохнула и осторожно двинулась вперед.

Что-то белое оказалось листком бумаги, на котором было написано:

«Нашей любимой дочке, Пинкамине Диане Пай».

Я вздрогнула. Селестия, пусть это не очередной кошмар, рожденный моим воспаленным разумом. Я аккуратно сняла листок с двери и опасливо озираясь, вошла внутрь.

В моем доме было чисто и пусто, если не считать старый, изъеденный термитами стол, на котором валялся огарок свечи, и лежащий на полу стул. Я подняла его и села; стул опасно заскрипел, но вес мой выдержал. Глубоко вздохнув, я развернула листок и начала читать:

«Диана.

Если ты читаешь это – прости нас. Я пишу тебе это, пока у меня есть свободная минутка.

Случилось так, что спустя год, после твоего ухода, земля перестала плодоносить. В камнях все чаще начала попадаться обычная руда и сера, а драгоценные камни – так и вовсе исчезли. Посовещавшись, мы с семьей приняли тяжелое решение покинуть Рокботтом. Мы написали тебе письмо, чтобы ты не волновалась, но пегаска, принявшая его выглядела немного… неадекватно, так что мы решили на всякий случай оставить копию письма здесь.

Надеюсь, переезд пройдет удачно – теперь мы будем жить в городке под названием Стоунхелм – здесь довольно плодородная почва, и, думаю, и у нас будет приличный достаток.

И еще кое-что. Мы много о тебе слышали, Пинки. И хотя я немного разочарован, что ты не пошла по отцовскому пути, я очень горд за тебя. Я очень тебя люблю и надеюсь, что ты будешь продолжать в том же духе. Приезжай к нам в Стоунхелм – мы всегда рады тебя видеть.

С любовью, твой папа.»

-Ты плачешь.

Я вздрогнула и обернулась. За мной стояла белая пегаска, похожая на меня. В полутемной комнате создавалось впечатление, что она светилась.

— И что? – буркнула я, вытирая копытцем мокрые щеки.

— Да так, констатация факта, – усмехнулась пегаска, тряхнув золотистой пушистой гривой. – Теперь-то ты поняла, что и как?

— Да поняла-поняла, – досадливо отмахнулась я от кобылки, шмыгая носом. – Это все было… так странно, глупо, непонятно… Да уж, натворила я дел.

— Да не стесняйся, – кобылка подошла ко мне и обняла. В ее фиолетовых глазах я заметила искреннее сострадание. – Нет ничего стыдного в слезах.

— Когда никто не видит – да, – пробурчала я, уткнувшись в мягкую, белую шерстку.

Позвольте мне не описывать следующие несколько часов. Скажу только одно – я наконец-то дала волю всем тем чувствам, которые копились во мне все это время. Страх, боль, обида, злость, негодование, разочарование – все, что тяжелом грузом лежало на моей душе, наконец было сметено одним письмом, которое я получила спустя несколько месяцев.

Я сижу за столом, записывая все то что, произошло со мной. Ручка скользит по бумаге, выводя буквы, которые складываются в слова, рождая предложения, раскрывающие маленькую историю о моей и Её жизни. Пламя свечи танцует, радуясь чему-то своему. Может быть своей короткой, но яркой жизни, может быть тому, что его свет помогает другим…
“Служа другим, сгораю сам.” – мелькнула у меня в памяти фраза, однажды произнесенная Твайлайт. Я улыбаюсь. Мне осталось дописать совсем немного, а потом… потом еще много чего нужно будет сделать. Навестить родителей. Отыскать и помочь Скрюболл, познакомиться с её родителями. Но сначала – я вернусь в Понивилль.

Ведь там меня ждут друзья.