Принцесса Селестия ненавидит чай

Глава 1

– Чаю, Ваше Высочество? – сказала пожилая серая кобыла в белоснежном чепце, предлагая на мой суд заварной чайник из неисчислимого Королевского Сервиза.
– Конечно, миссис Кози, – согласилась я, поднимая с моего прекрасного антикварного чайного столика из красного дерева мою прекрасную антикварную чашку из фарфора при помощи потока моей прекрасной антикварной магии. – Если мои прекрасные антикварные ноздри не обманывают меня, этим утром у нас крупнолистовой орандж пеко, не так ли?
– Разумеется, Ваше Высочество, – сказала миссис Кози. – Я же знаю, насколько Вы благосклонны к нему. И, к сведению Вашего Высочества, восхитительный жасминовый будет приготовлен к вашей встрече с недавно вернувшейся из Хайнда юной мисс Спаркл. Маленькой леди ведь нравится этот цветок?
– Да, нравится, – согласилась я, любезно улыбаясь Распорядительнице Королевских Чаепитий. – Наши с ней беседы в компании жасминового чая уже стали многолетней традицией.
– Я всегда говорила, что хорошо иметь с друзьями такие маленькие ритуалы и традиции, – сказала миссис Кози, ненадолго прислонив копыто к лицу в задумчивости. – Как бы там ни было, я полагаю, что после этого вы захотите чего-то более простого, так что у нас будет старый добрый оолонг и традиционные сандвичи с кресс-травой. А для вашего tête-à-tête с Принцессой Луной подойдет Эрл Грей, и, если вы простите старуху за её консерватизм, капелька бергамота в этом случае придаст особенный аромат.
– Рада слышать, – сказала я, – у вас всегда получается просто великолепный Эрл Грей, миссис Кози.
Она просияла, немножко краснея.
– Ваше Высочество слишком добры.
– Совсем нет, – возразила я, – всего лишь должная оценка вашего величайшего мастерства.
– Любезнейше благодарю, Выше Высочество, – сказала миссис Кози, сделав небольшой реверанс. – Оо, и на ночь мы подготовили для вас вас нечто особенное!
– Да? – произнесла я.
Миссис Кози кивнула.
– Мята! – воскликнула она.
Я вскинула голову.
– В каком смысле “мята”?
— Я о мятном чае, разумеется! – сказала миссис Кози.
– Оу. – сказала я, опускаясь обратно на подушку. – Что ж, звучит абсолютно восхитительно.
– А как же иначе? – сказала миссис Кози и добавила: – Ха, только посмотрите на меня, заболталась тут, когда нужно чай разливать. Передайте мне вашу чашку, Ваше Высочество.
Так я и сделала, и, выпустив из чайника на волю ароматное облако белого пара, она наполнила чашку до краёв. Я перенесла её обратно к своему диванчику, низко наклонила голову и глубоко вдохнула аромат.
– Ах, – вздохнула я. – Божественно, миссис Кози.
– Вы снова мне льстите, Ваше Высочество, – сказала миссис Кози, почтительно отходя от меня, одновременно с поклоном окутывая своей коричневой магической аурой ручку чайной тележки. – Просто позвоните в колокольчик, если захотите еще чашечку, слышите, Ваше Высочество?
– Ловлю вас на слове! – отозвалась я с музыкальным смехом. – Временами мне оказывается не так-то просто остановиться на одной!
– С вашего позволения, Ваше Высочество. – сказала миссис Кози, выкатывая тележку через раскрытые двери. Я кивнула и улыбнулась ей. Я удерживала эту маску самообладания ровно до того момента, когда двери наконец с щелчком затворились и шаги миссис Кози начали удаляться.
Улыбка спала с моего лица. При помощи магии я направила мою прекрасную антикварную чашку из фарфора к прекрасному антикварному папоротнику, приобретенному специально для этой цели, и с облегчением вылила омерзительную жижу в его терпеливую и всепрощающую почву, наблюдая, как она разливается, а потом впитывается в землю.
– Как же я, лягать, ненавижу чай, – процедила я, уставившись на размокшую грязь.

– Такова история о том, как мы с подругами разрядили обстановку во время зарождающегося межнационального кризиса и посредствовали заключению прочного мира между народом оленей Хайнда и Небесным Королевством грифонов! – сказала моя верная ученица, делая глубокий глоток жасминового чая.
— Мм, – произнесла она, закрывая глаза в блаженстве и позволяя поднимающимся над чашкой завиткам пара омыть её лицо. – Великолепно, как и всегда, Принцесса Селестия!
– На моей службе состоят только лучшие, – сказала я с улыбкой. – В том числе и в области переговоров. Я очень рада столь замечательным новостям из-за границы, Твайлайт. Я хотела бы получить схожие отчеты от каждого члена твоей дипломатической миссии, если это вас не затруднит...
– Мои подруги ожидают внизу, Принцесса, с отчетами на копытах! Мы выучили так много нового не только о дружбе, но и о сложных межнациональных переговорах, и мы горим желанием поделиться всем этим с вами. – она озарила меня широкой белозубой улыбкой и сделала ещё один глоток жасминового чая.
Я ответила тем же и сделала небольшой глоток из собственной чашки, привычно прикладывая всё своё самообладание, лишь бы не поморщиться от вкуса пойла. Раскопать заклинание путешествия во времени и отправиться в прошлое – ох, как же мне иногда этого хотелось! Там бы я нашла того беспринципного мерзавца, что придумал заливать листья кипятком и пить эту бурду, и дала бы ему хорошей затрещины. Не исключено, что по возвращении я обнаружила бы цивилизацию в руинах, а мир – под гнётом деспотичного режима Бриллиантовых псов или ещё что-нибудь в этом роде. Но ради такой цели можно было бы и рискнуть.
– Ах да, – продолжила Твайлайт, не подозревая о моём внутреннем монологе, – ещё мы выучили кучу других уроков! Рэрити хотела поговорить с Вами о чём-то под названием "Болливуд", Пинки собиралась представить графически оформленный доклад о том, почему не стоит есть за один присест слишком много цветной капусты с виндалу, а Рейнбоу Дэш будет упрашивать Вас устроить ежегодный фестиваль, где пони управляли бы украшенными бриллиантами воздушными змеями, и чтобы это было как битва "срежь-змей-у-другого", вроде того как это делается там – прекрасная, безопасная идея.
– Я думаю, что никаких проблем с этим не должно возникнуть, – ответила я, слегка кивнув.
– И ещё кое-что, – сказала она с озорным блеском в глазах. Рог Твайлайт вновь окутало сияние, когда она принялась рыться в висящем на её шее мешке с дипломатической почтой. – У меня для Вас небольшой сюрприз из Хайнда. Угадайте, что это?
– Это... чай? – предположила я. Моё лицо окаменело в подобающем принцессе выражении сдержанного изумления.
– Это чай! – воскликнула Твайлайт, демонстрируя в воздухе небольшую металлическую коробочку. – Ох, подумать только, столько всего можно перевезти через границу с дипломатической корреспонденцией! Ни таможни, ничего такого. И, что самое главное, это абсолютно законно!
Она приблизила коробочку к себе и прочла выбитые в металле слова:
– Верхнелистовой Дарджилинг сверх-строгого отбора, – было написано на упаковке. Твайлайт продолжила: – Также именуемый “Шампанским от мира чая”, этот чай обладает лёгким вкусом, манящим цветочным ароматом и мускатным послевкусием. Идеален для завтрака, лёгкой закуски, а также для любого другого момента, когда Вам просто захотелось расслабиться.
Её лицо светилось.
– Поверьте, Принцесса, никто не знает о чае больше, чем хайндийцы. Если б Вы знали, сколько чая я там попробовала.
– Звучит восхитительно! – произнесла я. – Не могу дождаться, чтобы попробовать!
– Эй, а я знаю! – воскликнула она. – Зачем откладывать в долгий ящик? Давайте позовём миссис Кози, чтобы она заварила нам по чашечке! Если, конечно, вас не смущает, что подарок придётся отрыть прямо сейчас.
– О, я даже не знаю, этот жасминовый чай доставляет мне массу удовольствия, – изящно склонив королевскую голову к моей прилежной ученице, я произнесла эту наглую ложь без тени стыда.
Твайлайт моргнула. Сообразительная, жадная до знаний и проницательная – такова моя Преданная Ученица. К тому же ко мне она всегда внимательна. Конечно, всё это очень полезно во время занятий, но когда тебе надо пустить кому-то пыль в глаза... уже не очень. Я готова поклясться, что своим видом никак не выдала истины, но, к своему ужасу, я увидела, как её лицо приняло озабоченный вид после сказанных мною слов.
– Что-то... не так? – спросила Твайлайт, с едва различимыми нотками её вездесущей тревожности в голосе. – Вам не нравится Дарджилинг?
– Мне, разумеется, нравится любой чай, – ответила я, углубляя бездонную пропасть лжи ещё на пару дюймов. – Я очень рада и благодарна твоему подарку, моя Преданная Ученица.
– У Вас ведь уже достаточно много Дарджилинга, – отметила она.
А ведь однажды я забила целый шкаф этим Дарджилингом, вдруг вспомнилось мне. Наполнила доверху. Но на прошлой неделе, когда была в хорошем настроении, я опечатала его рунами и под покровом ночи отнесла в хранилище для небезопасных магических артефактов. Так приятно было наконец избавиться от него.
– Ничуть! – ответила я, таким образом, абсолютно честно.
– Тогда... что же случилось? Пожалуйста, Принцесса, ответьте мне!
Эти жалостливые глаза. Прародитель Гиракотерий, упаси меня от этих глаз, подумала я, укрепляя свой дух против неудержимого урагана умилительной простодушной мольбы, которой лучились глаза моей ученицы. Я припомнила, как будучи ещё маленькой кобылкой Твайлайт регулярно испытывала эти свои глаза на мне, с постоянным успехом превращая могущественную правительницу всей Эквестрии в податливое желе. Я просто бессильна против них.
Да будет так.
– Твайлайт Спаркл, – сказала я с плохо скрываемыми нотками радости в голосе, опуская с заговорщицким видом голову, – я хочу поведать тебе кое-что такое, чего не знает больше ни одна живая душа в мире. Ты готова это услышать?
Лицо Твайлайт засияло ярко, словно моё Солнце.
– Да! – почти выкрикнула она. Я увидела, как неиссякаемый источник радости раскрылся в её сердце от того, что я доверяю Твайлайт Спаркл одну из сокровенных тайн Эквестрии. – Конечно, Принцесса!
Я изобразила свою самую отработанную, доведённую до совершенства улыбку.
– На самом деле мне не нравится чай.
Лучистое солнышко Твайлайт моментально покрылось ледяной коркой, и я вздрогнула от осознания собственного просчёта. На её лице не дрогнул ни один мускул, но яркий свет в глазах Твайлайт моментально исчез и оказался захоронен под толстым слоем вязкой глины где-то на задворках её сознания. Я ощутила неожиданную пустоту в своём животе и, чтобы хоть как-то заполнить её, я вновь заговорила.
– Это довольно забавная история на самом деле, – произнесла я, стараясь звучать как можно более убедительно. – Несколько тысяч лет тому назад Принцесса Луна никак не могла подобрать подходящий подарок на мой очередной день рождения. Для кобылы моего возраста больше всего подходит что-нибудь легко расходуемое; как ты может быть знаешь, одна из королевских археологических экспедиций до сих пор занимается изучением находок в одном из моих старых, давно забытых хранилищ для подарков – как раз недавно они дошли до пласта декоративных подсвечников. Как бы то ни было, Луна каким-то образом втемяшила себе в голову, что я заядлая любительница чая, так что она купила мне этот прекрасный чайный сервиз, дополненный небольшим чайным набором различных сортов. Я была очень тронута этим подарком, хотя на самом деле я просто не переношу этот напиток. Но я не могла сказать ей это прямо в лицо – ты знаешь практически не хуже меня, насколько чувствительной она может быть – так что я заварила себе по такому случаю чашечку под её пристальным наблюдением и притворилась, что действительно получаю удовольствие. И она сама выглядела очень счастливой, наблюдая за мной.
– Какое-то время спустя нам пришлось принимать у себя цилиньского посланника вместе с его свитой по вопросам торговых отношений. А ты знаешь как эти полудраконы-полуединороги гордятся своими чаями. Так что у меня появилась идея нанять действительно первоклассного чайного мастера – кстати миссис Кози её пра-пра-пра... далёкая правнучка – чтобы она заваривала нам всем отличный чай. Всепони как будто бы были довольны, и я посчитала эту тему закрытой.
– Где-то спустя месяц начали прибывать первые ящики из Цилиня: дары в благодарность за мою отличную выдержку во время проведения торговых переговоров. Всё это сопровождалось благожелательными письмами, в которых мне желали здоровья и долгой жизни, а так же не забывали напомнить наслаждаться чудесным подарочным чаем. И было бы просто верхом бестактности пренебрегать всем этим, не так ли? Так что я решила для самой себя, что смогу преодолеть свои странные вкусовые пристрастия, и начала пить чай почти на постоянной основе, в надежде хоть как-то свыкнуться с ним.
– Некоторое время спустя после этого, чай и я стали практически неразделимы в умах моих подданных. Вскоре, весь мой двор оказался наполнен жеребцами и кобылами, не представлявших Принцессу без чая. Он стал чем-то вроде символа. Это может прозвучать по-жеребячьи, но когда дело дошло до такого состояния, я решила, что если покончу с этим недоразумением, то могу пошатнуть в глазах подданных свой образ, как неизменного бастиона света в тогдашние темные времена.
Я начала прохаживаться по маленькому балкону Палисандровой залы, обратив свой взор на радостную суматоху Кантерлота, наблюдая, как маленькие пони мчатся туда-сюда со своими повозками, словно заводные игрушки в кукольном городке.
– Но за все сотни лет питья, – сказала я, – мне таки и не удалось к нему привыкнуть. Меня от него тошнит. Временами буквально. Это мой самый нелюбимый напиток в истории, даже хуже чем тот эксперимент с пивом из забродившего можжевельника без сахара, когда мне было что-то около семисот. Прости, что вываливаю это на тебя так неожиданно, но я подумала обо всех тех прекрасных сувенирах, которые ты могла купить вместо этого Дарджилинга, и мне стало совестно. Так не могла бы ты простить старую кобылу за эту маленькую безвредную ложь, моя Преданная Ученица?
Я повернулась и взглянула туда, где сидела Твайлайт.
Её уже не было на месте.
– Всё могло бы пройти и получше, – произнесла я со вздохом. Со стороны арочного выхода из Палисандровой залы донеслись звуки суеты, и вскоре в помещение влетел сержант-гвардеец, статный пегас по имени Гоплит.
– А, Сержант Гоплит, – произнесла я с улыбкой. – Вы случайно не видели обеспокоенную фиолетовую единорожку, выбегающую из этих покоев буквально несколько мгновений тому на—
И это всё, что я успела произнести, прежде чем он налетел на меня и прижал к полу всем своим весом.
Мои глаза расширились, за секунду все возможные планы предательства и убийства пронеслись в моей голове. Так что я была несколько удивлена, когда Гоплит стянул свой шлем и буквально выдохнул мне в лицо всего одно слово.
– Самозванка! – выкрикнул он.
Ох, это не к добру.
– Сержант Гоплит, – сказала я как можно спокойней, – одна лишь сила моих крыльев позволяет гнуть закалённую сталь, так что смею вас заверить, это лишь вопрос вежливости, но не могли бы вы убрать себя с Моего Королевского Высочества?
– Я не принимаю приказов от ложных узурпаторов! – прорычал Гоплит. – Элемент Магии раскрыла твой обман и в это самое время она уже оповещает королевскую стражу.
– Гоплит, – произнесла я, ударяясь головой о твёрдые плиты пола Палисандровой залы, хоть бы этот страж-переросток имел порядочность схватить меня буквально парой метров правее, где был постелен мягкий ковёр, – ваша преданность долгу похвальна. Как и у вашего отца. И у его отца тоже. Я лично знала каждого из десяти ваших предков, служивших на этом посту. И я могу даже сказать, какая именно часть анатомии вашего пра-пра-пра-прадеда пострадала, после чего он и смог получить Пурпурное Сердце. Так что может ваша Милая Принцесса вежливо попросить вас отпустить её?
– Твои слова для меня пустой звук, Королева Чейнджлингов!
– О, так вот значит в чём дело, – сказала я. – Сержант Гоплит, позвольте вас заверить, что—
– Тебе ни в чем меня не заверить! – проревел Гоплит. – Мы однажды усомнились в подозрениях Твайлайт Спаркл во время Королевской Свадьбы, и это чуть не стоило нам Кантерлота! Тебе не оставить Стражу в дураках вновь, мерзкая бестия!
Шум со стороны арки предвестил появление Шайнинг Армора, старшего брата моей Преданной Ученицы и капитана моей Королевской Гвардии.
– Хвала небесам, – сказала я, пытаясь повернуть свою Королевскую Спину так, чтобы было удобнее говорить с ним. – Шайнинг Армор, не могли бы вы отозвать вашего в высшей степени добросовестного бойца и отправиться потом на поиски вашей сестры? Кажется, она собирается совершить что-то, о чём может потом пожалеть.
Весь преисполненный бдительностью, Шайнинг Армор воззрился на меня.
– Ты, – сказал он.
Ох, это уж точно не к добру.
– Ты! – воскликнул Шайнинг Армор, надвигаясь на меня. – Это ты похитила мою возлюбленную Кейденс и оставила её умирать в холодных шахтах Кантерлотских Гор! И это ты вероломно приняла её облик, чтобы предстать вместе со мной перед алтарём! Я не собираюсь выслушивать твои оправдания!
Нахмурившись, он с лиловой вспышкой отстранил от меня Гоплита и затем окружил прочным барьером чистой мистической энергии.
– Послушай, Шайнинг Армор, – сказала я, осматривая идеальную сферу переливающейся розовым энергии, которую он создал, – звучит глупо, но это всё всего-лишь чудовищное недоразумение.
– Ты попусту сотрясаешь воздух, Чейнджлинг! – сказал Шайнинг Армор. – Пускай твои губы движутся, но я не слышу слов. Я создал односторонний звуковой барьер, в котором ты теперь заключена, так что никто больше не услышит твоей лжи!
Силой мысли я развеяла созданное Шайнингом защитное поле. В конце концов, должны же быть и какие-то полезные стороны того, что ты остаёшься самым могущественным манипулятором Потока из всех ныне живущих.
– Послушай, Шайнинг Армор... – попробовала я ещё раз начать.
Шайнинг Армор мгновенно восстановил защитное поле с характерным звуком “пойнк”. Я ещё раз развеяла поле.
– Шайнинг Армор, пожалуйста, я—
Пойнк. Развеять.
– Если бы вы все просто выслушали ме—
Пойнк. Развеять.
– Я должна сказать что-то очень важн—
Пойнк. Развеять.
– Да ради моего Отца Гиракотерия, Шайнинг Армор—
– Вон она! – выкрикнула Твайлайт Спаркл, забегая в теперь переполненную Палисандровую залу в сопровождении пятёрки своих друзей за спиной. На её голове сияла путеводной звездой Турмалиновая Диадема Дружбы и Магии. – Это Чейнджлинг, который подменил собой Принцессу Селестию!
– У-у-у! – протянула Пинки Пай. – А выглядит-то супер-пупер похоже.
– Да, буквально за одним исключением, – произнесла Твайлайт, растягиваю губы в недоброй улыбке. – Она... не любит... чай!
– Поразительно, – пробормотала Рэрити.
– Да уж, глупая гусыня, – отметила Рейнбоу Дэш, парящая в нескольких метрах над местом схватки. – Всепони знают, что Принцесса упивается своим чаем, как будто завтра никогда не наступит.
– Так что ж мы делать-то с ней будем, а? – спросила со всей возможной откровенностью Эпплджек.
— Всё просто, – ответила Твалайт. – Мы ударим по ней все вместе. На позиции, девочки!
– Эм, – произнесла Флаттершай, едва поднимая своё скромное копытце. – Я хотела сказать, ну, что может быть нам стоит сперва совершенно точно убедиться—
– На это нет времени, Флаттершай! – отрезала Твайлайт. – Нам нужно выжечь это семя порчи так быстро, как это только возможно в силах пони!
– Я уверена, что ты права, – смирилась Флаттершай, грустно опуская голову.
– Нет, нет, постойте! – мои глаза распахнулись. – Послушай свою подругу, Твайлайт!
– Послушай, Ложная Селестия, – сказала Твайлай, – Флаттершай одна из моих лучших подруг, но все-все пони знают, что она так же тверда, как фигурка оригами.
– Мне нравятся фигурки оригами, – тихо призналась Флаттершай.
– Ясно? – сказала Твайлат, видимо окончательно убежденная. – Все на свои места! Остальные, назад. Братец, возведи щит, чтобы защитить невинных и остальной замок от разрушений.
– Понял, Твайли! – сказал Шайнинг Армор, отдавая ей честь c лихой ухмылкой.
– Серьезно, мои маленькие пони, – сказала я. – Если бы вы меня просто выслушали—
Заискрился электризующий волосы заряд спектральной энергии, Элементы Гармонии пришли в действие. Даже моя величественная грива стала мотаться из стороны в сторону, словно под напором ураганного ветра. Радужный свет начал окружать Носителей Элементов, волны чистой гармонии подняли их в воздух вслед за фокальной точкой в форме Твайлайт.
– Ладно! – сказала я, немного вспотев. – Правда, шутки в сторону! Я вас уверяю, моё бездействие в данный момент объясняется в основном тем, что мне нравится декор этой комнаты и нежеланием его весь спалить, и—
Красочная волна Элементов Гармонии набрала силу и вонзилась в меня, словно туча сотканных из дружбы шершней.
— Ай! – сказала я рассержено. – А это вообще-то колется!
– Я в полной степени ощутила, что означает быть сраженной ударом Элементов Гармонии, “сестра” – раздался спокойный голос со стороны арки. – Это случалось со мной дважды, если ты припомнишь свои предварительные исследования.
– Лулу, – сказала я, пытаясь унять дрожь в голосе, – не могла бы ты наконец утихомирить мою Преданную Учени—
– Довольно лжи! – воскликнула Луна, разбрасывая по комнате всё, что, не было надежно прикреплено к полу, и даже вырывая кое-что с гвоздями. – Моя сестра обожает чай, который я ей дарила! Она повторяла мне это вновь и вновь! Твой обман жалок, Кризалис!
– Не сработало! – тревожно прокричала Твайлайт в этот момент, потрясая Турмалиновой Диадемой вверх-вниз, а затем оборачиваясь к товарищам. – Мы недостаточно дружны, или что? Может, стоит песню спеть? Или поделиться секретами?
– Вдарим снова! – крикнула Рейнбоу Дэш.
— Хороший план, РД, – согласилась Твайлайт. – Ну ладно, Лжелестия, приготовься получить двойной удар концентрированной любви и терпимости!
– Твайлайт, пожалуйста, могу ли я хоть что-нибудь сказать такое, чтобы ты—
Снова радужный свет.
– Арх! – вырвалось у меня. – Да! Да, хорошо, теперь я ощущаю привкус металла во рту, а теперь мы можем все успокоиться, умоляю?
– Нет! – с хрипотцой воскликнула Рэрити, видимо увлёкшаяся праведными карами. – Уничтожим её! Ударим снова!
– Я сомневаюсь, что это сработает, Рэрити! – сказала Твайлайт. – Луна, как снова настроить эту штуку на режим Изгнания в Луну? Там какой-то переключатель, или—
– Нет, всё немного сложнее, – сказала Луна, забирая Турмалиновую Диадему из копыт Твайлайт. – Здесь требуется тонкая подстройка под магическое поле Луны. Потерпи сек...
– Хорошо! – сказала я, мои глаза расширились, потому что я услышала о том единственном варианте, который действительно был способен как-то навредить мне. – О да! Я так люблю чай! Мм, мм, прекрасно!
– Поздно, самозванка, – провозгласила Луна, возвращая Твайлайт её Диадему. – Бей, когда будешь готова, Твайлайт Спаркл.
– Понятно! – сказала Твайлайт, поднимаясь гордо и с высоко поднятой головой. – Снова по местам!
И снова, Элементы Гармонии расцвели светом. Ну и ну, подумала крохотная беспристрастная частичка моего сознания, как же быстро вещи выходят из под контроля.
Я взирала на то, что могло стать моим роком, и, более того, делала это по самой глупейшей из возможных причин.
Я глубоко вздохнула, собирая весь потенциал Потока вокруг моей прекрасной античной фигуры словно пелены вокруг младенца, и затем сфокусировала его через рог, позволяя ему циркулировать вверх и вниз по всей длине. Мои глаза вспыхнули, тут же став окнами к самым глубинам пылающей огненной сферы, ставшей моей заботой и моей судьбой. Я взмыла в воздух, словно феникс раскинув крылья, моя сверкающая аура моментально стёрла каждый твёрдый предмет в Палисандровой зале, который не был защищён духовной силой живых созданий. Всю мебель, а затем и камень под нею, охватило огнем. Всё обратилось в пепел или шипящую магму. Сами стены Кантерлота пошатнулись от нахлынувшей мощи, опрокидывая маленькую группу пони с ног и заставляя их цепляться за уходящую из под копыт твёрдую поверхность.
И я выдохнула своё Королевское Кантерлотское Заявление.
– СЛУШАЙТЕ, СЛУШАЙТЕ! – пророкотала я. – АЗМ ЕСМЬ СЕЛЕСТИЯ НЕМЕРКНУЩАЯ, ПРИНЦЕССА СОЛНЕЧНОЙ СФЕРЫ. КРОВЬ ЭТОЙ ЗЕМЛИ ПЫЛАЕТ В МОИХ ЖИЛАХ И ХРАБРЕЙШИЕ ПОНИ ПРЕКЛОНЯЮТСЯ ПРЕД МОЕЙ СЛАВОЙ. ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ПОКОЛЕНИЙ СГИНУЛИ В ПРОШЛОЕ С МОЕГО РОЖДЕНИЯ И ЕЩЁ ДЕСЯТКИ ТЫСЯЧ ИСЧЕЗНУТ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ Я НАКОНЕЦ УГАСНУ. ВСЯ ЭТА МОЩЬ ПОДЧИНЕНА МНЕ, НО ЛИШЬ ОДНУ ВЕЩЬ Я ХОЧУ ЗАЯВИТЬ ВАМ СЕГОДНЯ!
Солнце в небесах обратилось из привычного жёлтого в ослепительно белое.
— Я... НЕНАВИЖУ... ЧАЙ.
Тишина опустилась на то, что некогда было прекраснейшей залой, как и на весь Кантерлот, а солнечный свет наконец потускнел и принял свой более привычный цвет. Твайлайт Спаркл, чья грива теперь трепыхалась под натиском врывавшегося сюда ветра, посмотрела на брата.
– Нда, Шайни, – сказала она. – Прекрасно защитил замок.
– Да уж, чуточку облажался, – признал Шайнинг Армор, потирая шею одним копытом. – Почти как одна пони, бегавшая по всему Залу Заката с криками: “На помощь, на помощь, Принцессу Селестию заменил злобный клон!”
– Прошу прощения, но я использовала слово “допельгангер”, – сказала Твайлайт. – Хотя в чем-то ты прав.
Я не обращала внимания на спорящих родичей. Вспышка энергии почти истощилась, я подошла к краю зияющей пропасти и оглядела весь Кантерлот. Завихрения всё ещё неспокойного Потока трепали мою воздушную гриву вперед и назад, постепенно возвращаясь в привычное ламинарное течение.
Город полностью замер. Ни одна повозка не двигалась с места. Я почувствовала смотрящие на меня сотни тысяч испуганных взглядов.
Сотни тысяч замерших, немигающих глаз.
– Ох, это не к добру, – только и проронила я.

Глава 2

– Дисгевзия, – сказал доктор Кадуцей, мой Королевский Терапевт, пока мы проталкивались через толпу младших министров, исступленно машущих кипами бумаг.
– Gesundheit, – сказала я, пытаясь пошутить. Всё говорило о том, что сегодня у младших министров выдался прекрасный денёк: из-за глупого положения, в котором я оказалась, вся моя сосредоточенность куда-то улетучилась, и я размахивала печатями направо и налево, будто молотила ими зерно. По большому счёту, я одобряла всё, что хотя бы отдалённо напоминало пачку бумаг, да ещё и кое-что из того, что ну никак не соответствовало этому образу. И ещё, кажется, пару минут назад я ненароком даровала декоративной вазе солидный портфель полномочий. Оставалось надеяться, что она не станет ими слишком злоупотреблять.
– Нет, Высочество, – сказал доктор Кадуцей. – Дисгевзия означает—
– Нарушение вкусовых ощущений, знаю, доктор, – сказала я. – Можете мне не рассказывать.
Бордовый единорог усмехнулся, попутно протискиваясь мимо беспомощного жеребёнка на побегушках.
– Тогда вы должны знать, – сказал он, – что дисгевзия является симптомом множества болезней. Серьезных болезней, Высочество.
– Доктор Кадуцей, – сказала я, попутно одобряя финансирование многотысячного исследования по вопросу влияния сыра на магнитное поле планеты, – я понимаю ваши опасения. И я хочу вас заверить, что мои ощущения от вкуса чая были и остаются неизменными. Я нахожу его столь же отвратительным, что и вчера, что и позавчера, что и в любой другой день.
Кадуцей цокнул языком и поднёс к глазам планшет с карандашом.
– Нарушения памяти, – пробормотал он, делая отметки.
– Я не шучу, доктор, – заметила я, отрешённо провозглашая март национальным месяцем сельди.
– Какие могут быть шутки, Ваше Высочество?! – воскликнул он. – Дисгевзия и нарушения памяти одновременно? Это сильно сужает список возможных вариантов, оставляя, я боюсь, наиболее тревожные из них. На ум сразу приходит паранеопластический синдром.
– Доктор, Вы везде видите паранеопластический синдром, – сказала я. – Я посылала к Вам одну из моих горничных с занозой в ноге, а вернулась она с диагнозом "паранеопластический синдром".
Я акцентировала свою фразу, выделяя финансирование на целую полярную экспедицию, включая упряжных собак.
– Это тихий убийца, – сказа доктор зловеще. – И шумный. И все остальные уровни громкости неизбежной смерти.
– Я уверена, что так оно и есть, – сказала я, присваивая приоритетный торговый статус канделябру и объявляя одну из моих адъютанток независимой нацией по отношению к самой себе. Всего несколько ярдов до зала заседаний. Давай, Селестия, ты сможешь...
— Я говорю Вам, Ваше Высочество, – сказал Кадуцей, – Вы не в себе. Как Ваш персональный терапевт, я официально рекомендую вам отложить Дневное Заседание до тех пор, пока вы не начнете чувствовать себя более, кхм, вменяемо.
– Вменяемо? – переспросила я, приподняв бровь, в то же самое время умудрившись аннексировать немалое количество земель всего лишь одним взмахом пера, а затем и отправить несколько тысяч тонн картошки голодающим народам на континенте Зебр обратным движением. – Знаете, что поможет мне почувствовать себя хотя бы чуточку вменяемо, доктор Кадуцей? Мне нужно только выбраться из этой толпы бюрократов и уединиться в тишине и спокойствии моего зала для заседаний!
Я моргнула.
– Да, я тоже не могу поверить, что только что сказала это.
– Будь по-вашему, Принцесса, – сказал Кадуцей, театрально вздыхая, – В конце-концов, Вы здесь Богиня-Императрица.
– Спасибо, – ответила я, преодолевая последние несколько ярдов этого утомительного прогона сквозь строй и распахивая двери в зал публичных заседаний.
Зал публичных заседаний был заполнен до отказа.
Я не имею в виду степень заполненности согласно рекомендациям пожарной инспекции. Я даже не имею в виду степень заполненности а-ля “максимальная безопасная вместимость”. Нет, я имею в виду степень заполненности, при которой будет физически невозможно впихнуть ещё хоть одну живую душу. Присутствие огромного количества пегасов позволяло уверенно говорить о том, что заполнен был абсолютно весь объём помещения. Все три яруса в высоту.
Практически все пони в комнате имели на боку метки, так или иначе относящиеся к чаю.
Здесь можно было увидеть пони с заварным чайником на метках. Пони с чайным ситечком на метках. Пони с новомодным французским прессом на метках. Пони, чьи бока были украшены троицей чайных листьев или тройками шёлковых чайных пакетиков. Один суровый бородатый пони демонстрировал на боку удивительно детализированный серебряный самовар на фоне блюдца. Каждый одаренный в чаепитиях пони Эквестрии всего лишь за ночь проделал путь до столицы.
Перед моим взором предстала неприступная стена пони, отгородившая меня от столь желанного отдыха.
В ту же секунду, как я показалась в дверях, на меня обрушилась ещё и сплошная стена шума и гама. Я слышала взбешенных торговцев чаем, беспокоящихся о том, что моё заявление может обрушить графу “Прибыль” в их отчётах за следующий финансовый период. Я услышала чайных фанатиков, всем сердцем возмущенных тем, что я посмела оскорбить напиток, которому они поклонялись. Нашлись и обычные добрые самаритяне, обеспокоенные тем, что их Принцесса, возможно, потеряла вкус к жизни вечной и, чтобы взбодриться, нуждается в чашечке хорошего горячего чая. И были готовы безотлагательно его предоставить.
Я медленно прикрыла глаза и обратилась к присутствующим в зале тем тоном, что пробирает своей ясностью до костей и исключает возможные разночтения.
– Внимание, мои дорогие подданные! – возгласила я, в ответ комната робко замолчала. – К моему величайшему сожалению, на сегодняшнем Дневном Заседании не будет обсуждаться никаких вопросов, связанных с чаем!
Ропот протеста и тревоги начали распространяться как торфяной пожар. Я снова заговорила, чтобы унять его.
– Очевидно, что мне ещё предстоит услышать столько вопросов на тему чая, что ни одна Принцесса не смогла бы ответить на них за один день. Приходите в Замок Кантерлота назавтра в восемь часов и займите очередь перед офисом Уполномоченного по правам пони. Так мы сможем преодолеть этот кризис относительно организованно!
Со мной сложно спорить, когда я делаю своё серьёзное лицо. Колонна просителей понуро заковыляла прочь из моего приемного зала, на что ушло не менее часа. Я расправила крылья и пролетела над толпой к своему трону, терпеливо ожидая услышать что-то, на что стоит тратить время.
Когда все нужные слова были сказаны, а дела — сделаны, я осталась в отзывающемся эхом зале наедине с золотистого оттенка пони, носящей на своём боку три пшеничных колоска.
Я искренне улыбнулась.
– Подойди же, – сказала я. – И назови свое имя.
Юная кобылка повиновалась, низко поклонившись.
– Эмбер Вейвс, – сказала она. – Из Нейбраски.
– Говори, Эмбер Вейвс, – сказала я. – О чём ты хотела просить свою принцессу?
– Ну, я прошу прощения, Величество, первоначально я прибыла, чтоб просить вас помочь нам справиться со страшной болезнью, поразившую посевы пшеницы, но—
– Да будет так, – провозгласила я, так уставшая от всего чайного, что буквально каждое её слово вызывало во мне энтузиазм. – В моем подданстве множество земных пони, обладают особым даром отводить от посевов болезни, и все их силы я направлю к вам.
– Да, но... – сказала Эмбер Вейвс, ковыряя каменную плитку неухоженным копытом. – То, о чем говорят другие пони, это правда? О том, что... Вы больше не любите чай?
– Ну, да, – сказала я, оттаскивая моё выражение неземного, космического блаженства к воображаемой стене и прибивая его крепкими толстыми гвоздями. – Эти слухи правдивы.
Эмбер Вейвс покачала головой, а потом повернулась к двери.
– Это всё меняет, – пробормотала она, уносясь прочь.
Я оглядела мою абсолютно пустую приемную.
– Что ж, – сказала я, – заседание окончено, полагаю.
– Одну минуту, Принцесса, – раздался знакомый голос со стороны дверей. Я подняла голову. Оттуда шествовала по фиолетовому ковру моя Верная Ученица, выглядевшая немного посеревшей, уставшей и не выспавшейся. Близ неё была Распорядительница Королевских чаепитий, заплаканная миссис Кози. Время от времени она тихонько всхлипывала.
– Принцесса, – произнесла Твайлайт Спаркл, выступая вперёд. – Я слышала, как Вы сказали, что не будете обсуждать ничего связанного с чаем сегодня, но—
– Твайлайт, – сказала я, – ты моя Верная Ученица, а миссис Кози — ценный член моего двора. Мои публичные заявления иногда не распространяются на дорогих моему сердцу пони.
Твайлайт кивнула, удовлетворенная ответом, затем подала знак миссис Кози. Старая единорожка подошла к трону и глубоко поклонилась передо мной.
– Миссис Кози? – сказала я.
И миссис Кози разразилась слезами.
– Вы всегда говорили, что наслаждаетесь моим чаем! – возопила пожилая кобыла. – Год за годом вы хвалили меня, говорили о том, как чудесен приготовленный мной чай!
– Прошу вас, не принимайте за личное оскорбление эту нелепую череду событий, миссис Кози, – сказала я, молясь о том, чтобы хоть кто-то протянул мне спасительную соломинку. – Я достаточно ознакомлена с чаем за многие, многие тысячелетия его потребления, и могу судить, когда он приготовлен с умением, талантом и старанием. Вы настоящий мастер своего дела, миссис Кози, и мои личные предпочтения в этом вопросе нисколько не влияют на мое уважение к вашей работе и ваши успехи на этом поприще.
Несмотря на все заверения, миссис Кози оставалась безутешной.
– Всего неделю назад! – причитала она. – Всего-то неделю назад я разговаривала с моей милой внучкой Таи и говорила ей, что если она продолжит практиковаться в заваривании чая, то, быть может, когда-нибудь займет моё место Распорядительницы Королевских Чаепитий! Она была так рада услышать об этом, если бы Вы только видели её, Высочество. Сияла, словно ёлка на День Тёплого Очага. И что мне сказать ей теперь?
– Миссис Кози—
– Что мне сказать ей? – возопила миссис Кози, прежде чем умолкнуть под натиском слёз. Охваченная эмоциями, она высморкалась в фартук, затем резко обернулась и галопом выбежала из зала. Её плач было слышно ещё долго после того, как она скрылась из виду.
Я вздохнула, поднялась с трона и спустилась по ступенькам к моей Верной Ученице.
– Твайлайт, – сказала я, — я начинаю подозревать, что, возможно, совершила ошибку.
Ответом от моей ученицы была лишь непоколебимая тишина.
– Принцесса, Вы помните тот первый раз, когда мы с вами пили чай вместе? – наконец произнесла она какое-то время спустя.
– Да, – ответила я. “Et tu, Твайлайт Спаркл?” – подумала я.
– В течение многих месяцев я наблюдала, как Вы пили чай в нашей комнате для занятий в Лицее. Я смотрела, как Вы с удовольствием выпивали чашечку или две, пока я практиковала формы Кратчайшего Пути. И он так восхитительно пах, как цветы и тёплый дождик. Я просила и умоляла, чтобы Вы дали мне попробовать этот напиток богов, и наконец, в один прекрасный день, Вы присели со мной и налили немножко на пробу. Я была так счастлива в тот момент, Принцесса. Мне казалось, что моё сердце выскочит из груди.
Она помрачнела.
– А потом я наконец попробовала его, и на вкус это напоминало полоскание для рта вперемешку с грязью. Но я продолжала улыбаться всё время, пока, сдерживая рвотные позывы, опустошала свою чашку до дна, ведь я знала, что раз уж Принцессе Селестии нравится что-то, то это действительно должно быть чем-то особенным. А потом, когда все разошлись по своим комнатам, я позаимствовала из кухни этого ужасного чёрного Нилгири, заварила себе двадцать восемь чашек и выпила всё это за каких-то шесть минут. Потом я просто сидела на месте вся дрожа где-то до четырёх ночи, когда наконец свалилась без сознания, и потом меня мучили жуткие кошмары, в которых ожившие сливочники тыкали в меня маленькими ложечками.
– Я, эм—
– Но я продолжила пить его! – продолжила она с отблеском безумия в глазах. – И пила, и пила, и снова пила! И постепенно мне даже начало это нравиться, пускай я даже стала кофеиновой наркоманкой! Вы даже не представляете себе, Принцесса, сколько из тех денег, что отправляли мне родители, утекло сквозь чайное ситечко! Дошло до того, что мне сознательно пришлось перейти на более умеренное кофе, потому что мои глаза начали желтеть, а просыпаясь по утрам я могла слышать цвета вокруг!
Она замерла на месте, чтобы перевести дух.
– И всё это я проделала ради вас, Принцесса, – продолжила она, наконец. – Я проделала всё это, потому что хотела стать вами. Часть меня всё ещё отказывается верить в то, что вы не любите чай, несмотря на всю очевидность случившегося.
– Твайлайт, я... Мне так жаль. – вот и всё, что я смогла сказать.
– Нет, – Сказала Твайлайт со всей уверенностью. – Вы не должны извиняться. И знаете почему? Этой ночью я как следует обдумала всё случившееся и пришла к выводу, что теперь, узнав правду, чувствую себя намного лучше.
— По крайней мере что-то хорошее, – сказала я с улыбкой. – Боюсь, что в головках моих любимых пони скопилось множество глупых заблуждений, Твайлайт, и большей частью я сама повинна в этом. Мой личный терапевт подозревает, что я не в своём уме или что у меня паранеопластический синдром, а может быть, что я не в своём уме из-за паранеопластического синдрома. Что-то вроде того.
– Что ж, я думаю настало время для откровенного разговора. У Вас ведь в полдень назначена встреча с Верховным Советом, верно?
– Да, – подтвердила я. – В повестке дня ремонтно-восстановительные работы после моего не самого сдержанного признания в нелюбви к чаю.
– Я почла бы за честь, если бы Вы разрешили мне присутствовать на встрече и стоять рядом с Вами.
– А я, – произнесла я. – почту за честь, если ты так поступишь.
– Отлично! – радостно воскликнула Твайлайт, пока мы выходили бок о бок из зала публичных заседаний. – Не беспокойтесь, Принцесса. Мы всё поправим. Вот увидите.

– Кобылы и многоуважаемые жеребцы Верховного Совета, – обратилась я к собравшимся. – Я понимаю, что начинать такие процедуры с извинений противоречит протоколу, но в сложившейся ситуации я нахожу это оправданным. И пускай смирение никогда не было моей сильнейшей стороной, я считаю, что в своей душе никогда не поздно дать развитие его росткам.
Я обвела каждого из них ясным взглядом.
– Мои верные министры, – возгласила я, – Я приношу извинения за вчерашнее моё поведение, менее всего подобающее Принцессе, и за то, что я поставила под угрозу саму основу эквестрийского общества по весьма тривиальной причине, касавшейся предпочтений в выборе напитков.
– И я бы тоже хотела извиниться, – сказала юная Твайлайт, стоявшая подле меня. – Если бы я не запаниковала из-за возможности повторного вторжения Чейнджлингов в Кантерлот, то не подняла бы силу Элементов Гармонию против моей дорогой наставницы, что и привело ко всем тем ужасам... когда всё стало... взрываться.
– Для извинений всегда найдется время и место, Ваше Высочество и Вы, мисс Спаркл, – в сердцах воскликнул Советник Палимпсест, выдвигаясь вперед, – Но они не вернут народную веру. Наш экспорт чая обрушился в бездну за ночь. Говорят, что урожай Эквестриан Доместик в этом году должно быть просто ужасен, если у Принцессы он вызывает настолько бурную реакцию.
– Ходят слухи, что сами посевы могли проклясть, или сглазить, – добавила Леди Голденрод. – Это финансовая катастрофа, Ваше Высочество, трагедия для множества судеб.
– С точки зрения социологии, – поддакнул Поэтри Слам, мой невероятно продвинутый Министр Культуры, поправляя свои маленькие тёмные очки, – это подводит нас к краю пропасти на фоне незавидного снижения посещаемости чайных домов, что приведет к повсеместному повышению социальной тревожности. От нас потребуется перестроить наш национальный менталитет под новые стандарты не обязывающих ни к чему встреч в нейтральных заведениях.
Он откинулся на спинку кресла.
– Мамочки, да мы словно корабль без руля.
– Да, – сказала я, поднимая голову. – И я готова принять на себя ответственность за всё это. Кроме сказанного Поэтри Сламом, смысл речи которого от меня ускользнул.
– Но Принцесса не должна взваливать на себя такой груз! – вмешалась Твайлайт. – Потому что это не её вина!
Я посмотрела на Твайлайт, когда она шагнула к трибуне.
– Итак, советники! – сказала она. – Не хотелось бы вас слишком пугать, но я могу заключить суть проблемы, с которой мы столкнулись, в одном слове.
Она припала к трибуне, положив копыта на её края.
– Дискорд! – сказала она.
Собрание издало дружный вздох. О нет, нет, нет, нет, нет, НЕТ. Я попыталась плавно отодвинуть Твайлайт от трибуны.
– Думаю, моя Верная Ученица имела в виду... – начала я.
— Дискорд вернулся? – крикнул, как всегда на нервах, кардинал Кардинал. – И он может заставить пони не любить чай?
– Нет, он всё ещё камень, но да, может! – воскликнула Твайлайт. Она словно вросла в трибуну, и оттащить её не было никакой возможности. – Или, по крайней мере, его задержанные вредоносные заклинания могут! Я всё поняла прошлой ночью. Что бы ни говорила мне принцесса вчера, часть меня всё время была убеждена, что она не может не любить чай. И знаете что? Эта часть меня была абсолютно права!
Твайлайт невозмутимо улыбнулась.
– Как вы может быть знаете, советники, когда Дискорд попытался уничтожить Гармонию, контролируя разум моих друзей и даже мой собственный, он заставил нас вести себя абсолютно противоположно нашей природе. Мы все натворили действительно безумных дел! Моя подруга Эпплджек начала лгать, Пинки Пай превратилась в раздражительную брюзгу, Рэрити обуяла жадность, Флаттершай стала злобной, а Рэйнбоу Дэш просто сдалась и всех бросила! И он заставил меня потерять веру в дружбу! Кобылы и господа, Дискорд заставил нас делать вещи, которые никто из нас никогда бы не совершил в реальной жизни, за небольшим исключением Эпплджек, с ней случается... И тогда меня озарило.
Твайлайт повернулась ко мне своими сияющими и доверчивыми глазами. Передо мной предстало ожившее воспоминание о маленькой кобылке, которую я столько лет тому назад приняла под своё крыло в качестве личной протеже.
– Принцесса Селестия никогда бы не перестала любить чай! Он слишком важен для неё, для нас! А это значит... Дискорд добрался и до неё! Очевидно, не-пьющая-чай Селестия диаметрально противоположна настоящей Селестии, которую мы знаем и любим.
Твайлайт улыбнулась и прижалась боком ко мне.
— Минуту, – сказал советник Палимпсест, подозрительно прищурившись, – Вы утверждаете, что принцесса Селестия находится под пагубным влиянием Дискорда? В то время, как мы говорим?
– Ага! – ответила Твайлайт.
– Так что же мы можем сделать, чтобы вернуть Белую Королеву на нашу доску, юное дитя? – спросил Поэтри Слам.
– Всё просто! – воскликнула Твайлайт. – Мы проделаем то же самое, что я сделала с моими заколдованными друзьями! Я использую заклинание памяти на Принцессе, и оно оживит в ней каждое прекрасное воспоминание о каждой чашке чая, которую она когда-либо пила. Всё это удовольствие от чая исцелит её, и она снова станет почитаемой, пьющей чай Принцессой Солнца, которую мы знаем и любим!
Моя левое веко задёргалось.
– Каждое... воспоминание... о выпитом... чае? – спросила я тихо.
– Именно! – сказала Твайлайт, активно кивая. – Тысячи и тысячи лет счастливых маленьких чайных минуток. Это будет замечательно!
Немного пошатнувшись, я взглянула на сияющее лицо моей Верной Ученицы, а затем на Верховный Совет. Каждый пони, до единого, сидел на краю своего кресла, не отрывая от меня взгляд и ожидая, что же я скажу дальше.
Они все хотели, чтобы это оказалось поразившим меня проклятием. Весь мир хотел этого. Сложно поверить, но целая четверть экономики и немалая часть наших дипломатических связей удерживалось на том, чтобы для публики я оставалась той самой Принцессой, которую они, пускай слегка ошибочно, знают уже долгое время, вплоть до самой незначительной мелочи.
Я не тиран своего народа. Как любой хороший и честный политик из анналов истории, я его слуга. И ещё никогда это не было настолько истинным, пока мною произносились следующие слова.
– Твайлайт Спаркл, – сказала я, – абсолютно права.

На следующий день я, величественная и гордая, стояла на Коронационном Балконе перед огромной ликующей толпой пони. Справа стояла моя Верная Ученица с Турмалиновой Диадемой, горделиво покоящейся на её голове. Слева была миссис Кози, чей маленький мирок теперь полностью восстал из праха.
Я шагнула вперед, рассматривая толпящуюся массу. Разумеется, все вчерашние чайные просители присутствовали здесь. Их тревоги исчезли без следа после того, как выяснилось, что Принцесса Солнца находилась под тёмными чарами всё это время, и на самом деле она не заявляла о своем неприятии столь важного для всех напитка. От толпы исходило глубокое, как океан, удовлетворение от того, что после всех пережитых неприятностей всё возвращается на круги своя. Потому что более чего угодно, — больше яблок, драгоценных камней или маффинов — больше всего пони желают спокойствия.
Я собиралась дать им то, чего они так хотели.
С огромным почтением и церемониальностью, миссис Кози поднесла ко мне, стоящей у всех на виду, маленький походный чайный сервиз. Моя прекрасная антикварная чашка зависла в воздухе так, чтобы каждый пони мог её видеть. Миссис Кози бережно наполнила чашку до краёв. С удивлением я заметила, что для церемонии она выбрала тот самый Дарджилинг, который привезла с собой Твайлайт. Это было уместно.
Я уставилась на бледную, янтарного цвета жидкость. Стараниями Твайлайт Спаркл, всю последнюю ночь я провела за ужасающими воспоминаниями о тысячах и тысячах лет ненавистного чая. Признаться, это почти сломило меня, но я смогла выжить. Это последнее, одно единственное препятствие — вот и всё, что оставалось передо мной. Да, я смогу это сделать.
Я поднесла чашку к своим губам и омерзительная жидкость полилась в мой рот.
Когда-то давно в молодости, я извела на щебень целую гору одними лишь своими голыми копытами. Усилия, которые я на это затратила, не шли ни в какое сравнение с теми, что мне пришлось приложить в этот момент, только бы не поморщиться. Один небольшой рвотный позыв — и весь мир покатился бы Дискорду под хвост.
Хвала небесам, тошнота прошла, и я озарила всех собравшихся своей идеальной улыбкой, всё ещё удерживая чашку в воздухе.
– Превосходный вкус! – объявила я. И тут же над толпа взорвалась криками радости и овациями.
– Я так рада, что Вы вернулись, Принцесса, – сказала Твайлайт, глядя на меня, пока поднявшийся шум накатывал на нас, словно могучая волна.
– Действительно, так приятно вернуться, – согласилась я.