Призрак Понивиля [The Haunting in Ponyville]

4. Стресс

Сладкий запах карамели уже растекался по всему дому. Целая корзина свежих яблок, только что принесенных с фермы “Сладкое Яблочко”, дожидалась своего часа. Бон-Бон забрала их сегодня с утра пораньше, совершив обмен – заказ на конфеты от Эпплджэк, на корзину яблок по грошовой цене.
Карамельные яблоки – самое то, чтобы сделать передышку. Готовить их проще простого. Сложнее всего будет приготовить саму карамель – большинство пони и не догадываются, как трудно получить нужную смесь воды и сахара, дающую однородную текстуру, и поддерживать в течение всего процесса именно такую температуру, чтобы смесь не пригорела или превратилась в мутную кашу. Бон-Бон никогда не забывала, как ещё жеребенком только начинала учиться делать конфеты. Та прядка волос, что попала в горячую карамель, отрастала не одну неделю. Сейчас она не могла вспомнить это без смеха, но тогда ей было очень стыдно.
Бон-Бон заглянула в шкаф. Нужна кастрюля для смешивания карамели и поднос, куда можно складывать готовые яблоки… Куда запропастились деревянные палочки, которые она купила заранее? Она только начала копаться в шкафчике, как вдруг услышала громкое дребезжание. Бон-Бон медленно подняла голову.
Одна из ручек в подставке для ножей затряслась и начала выдвигаться вперед. Лезвие выскальзывало из крепления со скребущим металлическим звуком.
Застыв в оглушающей тишине, Бон-Бон наблюдала, как показались все шесть дюймов стали. Лезвие блеснуло на свету. Очень медленно нож развернулся в воздухе. Острие лезвия направилось прямо на неё. Нож дернулся вперед.
Завопив, Бон-Бон рухнула на пол и закрыла голову копытами.
– Воу, будь осторожнее, – воскликнула Лира.
Бон-Бон открыла глаза и глянула вверх. Нож пересек помещение и лег на кухонный стол. А рог Лиры снова засверкал, когда она подхватила большую, идеально круглую тыкву с пола и с глухим стуком поставила перед собой.
– Предупреждай, когда вытворяешь такое! – пролепетала Бон-Бон, ловя ртом воздух.
– А что такого? – Лира слишком увлеклась тыквой. Она ходила кругами, останавливаясь и изредка косясь на неё под разными углами. Она подняла нож, остановилась и обернулась на Бон-Бон.
– Ничего, если я воспользуюсь столом?
– Эм… ладно, – выдохнула Бон-Бон. Лира приготовилась вонзить нож в самую верхушку тыквы, но Бон-Бон быстро добавила, – Подложи несколько газет, пока ты тут не развела грязищу!
– А, точно. Прости, – ответила Лира. Нож снова лег на стол, и Лира вышла из кухни.
Бон-Бон подняла кастрюлю с пола и положила в раковину. Она пустила воду и с опаской глянула на подставку для ножей, из которой торчало пять деревянных рукояток. Они не шевелились. Бон-Бон покачала головой и закрыла кран.
Хоть Лира бывает безрассудной, неадекватной и совершенно не понимает, в какой они могут быть опасности, но Бон-Бон была рада, что хоть какое-то время она будет на кухне не одна.
Почти каждое утро Лира, как не в чём ни бывало, уходила в парк заниматься музыкой. И дом становился тихим и пустым. Бон-Бон чувствовала себя очень одиноко, отрезанной от окружающего мира, запертой в жутковатом месте, где даже время изменяло свой ход, растягивая минуты в часы.
Она и вправду сойдет с ума, если не будет отгонять такие унылые мысли.
В последние дни она не могла отделаться от смеси чувств: раздражения, тревоги и – да, возможно в какой-то мере страха – и потому чувствовала себя опустошенной. К тому же дела шли всё хуже и хуже. Огонь, который едва сдерживал противоестественный холод в гостиной, казалось, совсем перестал справляться.
Лира ворвалась на кухню.
– Бон-Бон! Посмотри!
Как только Бон-Бон повернула голову, газета впечаталась ей в лицо. Она смахнула её копытом.
– Что? Что такое?
Едва глянув, она тут же распознала мутноватый снимок на первой полосе. И не поверила своим глазам.
– Эта журналистка серьезно поместила на первую страницу фотографию нашей ванной комнаты? – воскликнула она. – Да как, во имя…
– Нет, посмотри внимательнее, – потребовала Лира. Газета снова подплыла ближе к лицу Бон-Бон.
Теперь Бон-Бон увидела, отчего Лира так разволновалась. На снимке проглядывалось мутное, светловатое пятно, которое она сначала приняла за блик от объектива, но стоило присмотреться, как оно стало походить на фигуру. Её пропорции были искажены, но чем дольше Бон-Бон смотрела на снимок, тем сложнее становилось отрицать очевидное. На снимке различалась голова, задранная назад, тело, стоящее на задних ногах, а передние копыта вытягивались…
Бон-Бон заметила подпись внизу. Злой дух терроризирует двух жителей Понивиля? Журналисты не могут найти объяснения этой аномалии. Прежде, чем она успела прочитать заголовок статьи, газета отлетела к Лире, на другой конец кухни.
– Филм Риил смогла заснять нашего призрака! – заговорила Лира, расхаживая из стороны в сторону. Сложно было сказать, завидует она или просто взволнована. Наверное, и то и то. – Как это она смогла его сфотографировать, когда мы не смогли? Конечно, она профессиональный фотограф. Может, она просто знает какие-то приемы, чтобы снимать лучше, чем ты…
Бон-Бон вздохнула.
– Скорее всего, она сделала что-то со снимком. Использовала двойную экспозицию, или другой трюк. Знаешь ли, она не показалась мне особо заслуживающим доверия журналистом.
– Но все же… – Лира опустила голову, а потом снова обратила внимание на тыкву. Она перевернула страницу и раскрыла газету. – Я хочу понять, как войти с ним в настоящий контакт.
– Отлично. Если удастся, скажи ему, чтобы оставил меня в покое, – сказала Бон-Бон. Она вернулась к работе, отмеряя несколько кружек сахара.
Лира встала на задние копыта, осматривая верхушку тыквы. Она подняла нож и вонзила его по самую рукоятку.
– Неужели тебе ничуть не любопытно?
– Нет.
Нож дернулся и сделал надрез в сторону Лиры, лезвие покрыла липкая оранжевая слизь. Она снова утопила лезвие и начала выпиливать отверстие вокруг стебля.
– Я просто не понимаю тебя, Бон-Бон. Он вышел из могилы, явился в наш мир смертных только чтобы показаться нам на Ночь Кошмаров! А ты даже не хочешь с ним пообщаться.
– Ты сама-то себя слушаешь? – вскинула бровь Бон-Бон.
– Я просто говорю, что не стоит переживать из-за этого, – сказала Лира. Она начала выгребать вязкий комок оранжевой требухи из отверстия. – Это же Ночь Кошмаров. Такие вещи должны радовать.
Бон-Бон заскрипела зубами.
– Ты хоть понимаешь, каково мне? – вспылила она. – Мне надо закончить целую кучу заказов, а я даже не притронулась к ним. Я жутко устала, но не могу нормально спать по ночам. И каждый пони в этом городе сплетничает у меня за спиной, и в основном это сплошная ложь!
Она замерла, пытаясь перевести дух. Лира прекратила резать тыкву и взглянула на Бон-Бон.
– Ну… знаешь ли, призрак на самом деле не так уж много натворил.
Бон-Бон шумно выдохнула.
– Я знаю. Гораздо меньше, чем все думают. Видимо, мы должны быть благодарны за это.
– Вот именно! Это всего лишь шутки, – кивнула Лира. Она продолжила мучить тыкву, воткнув нож спереди, чтобы вырезать глазные отверстия.
Некоторое время они работали в тишине. Бон-Бон отмерила совсем чуточку воды, чтобы добавить к сахару. Не так много, чтобы карамель вышла жидкой, но в самый раз для нужной плотности.
Лира отступила на шаг и разглядывала тыкву, постукивая по нижней губе кончиком ножа. Она улыбнулась и повернула тыкву, чтобы показать Бон-Бон.
– Ну, как по-твоему?
Тыква была вырезана грубо и второпях. Лира не отличалась особой взыскательностью, поэтому у тыквы получилась простая, зубастая улыбка и треугольные глаза. Бон-Бон всегда казалось, что лица на тыквах выходят уродливыми из-за круглой формы. К тому же нос и рот были плоскими, совсем не как у пони.
– Она… классная, Лира, – сказала наконец Бон-Бон.
– Думаешь? – Лира повернула тыкву к себе, чтобы взглянуть ещё раз. – Пожалуй, я поставлю её на крыльцо до… Стоп, который час? – Она обернулась в прихожую и нахмурилась. – Мне надо идти к Рэрити. Как раз сейчас она должна заканчивать последние штрихи в моем костюме.
Тыква слетела со стола, а Лира выскочила из комнаты, утащив её за собой в прихожую. Бон-Бон услышала, как входная дверь резко распахнулась и захлопнулась.
Бон-Бон снова осталась одна.
Разложенные на столе яблоки дожидались очереди, чтобы искупаться в карамели, которая уже начала золотиться на плите. Она уже почти приготовилась, однако это означало только то, что Бон-Бон предстояло много другой работы. Но всё же её радовало, что дело сдвинулось с мертвой точки. Редкий случай, если вспомнить последние несколько дней.
По-видимому, карамель будет готова ещё через несколько минут. И лучше её не трогать, пока она темнеет. Только новичок додумается её перемешать.
Бон-Бон увидела, как за окном ветер гоняет по дороге сухие коричневые листья, а пара жеребят пинают друг другу мячик. Один из них указал на дом и сказал что-то, чего Бон-Бон не расслышала, а затем оба рассмеялись и продолжили играть.
Несмотря на слабое пыхтение разогретой печи, на приглушенные крики и смех с улицы, в доме было слишком тихо. В чем же дело? Лира ушла, но… Тут было что-то ещё.
Бон-Бон поняла, что она упустила – часы. День казался бесконечным без их размеренного боя. Она привыкла слышать звон каждые полчаса и так следить за временем, но теперь часы встали.
Бон-Бон вышла в прихожую и посмотрела на них. Свет отражался от трещины на стекле. Они все ещё показывали то же время, на котором остановились. Эти часы были настоящим антиквариатом, поэтому Бон-Бон даже не пробовала починить их. Проще отвезти в мастерскую, как только появится время.
Сначала рамки с фотографиями, теперь часы. Бон-Бон подумала, что для полного счастья ей не хватало только умом тронуться.
Вдруг ей на плечо легло копыто.
– Бон-Бон, по-моему, что-то горит.
Лира возникла будто из неоткуда, но Бон-Бон куда больше взволновала вонь, которая теребила нос. Ничто не могло напугать её больше, чем запах дыма и горящего сахара с кухни.
Бон-Бон влетела на кухню. Над плитой поднимался легкий дымок. Она выкрутила горелку на ноль и уставилась на пенистую черную массу, запекшуюся на дне кастрюли.
Лира медленно вошла на кухню.
– Что случилось, Бон-Бон? – тихо произнесла она. – Ты обычно куда аккуратнее.
– Карамель не могла подгореть так быстро… – покачала головой Бон-Бон. – Минуты не прошло, как я вышла. – Она повернулась к Лире. – Ты разве не хотела пойти к Рэрити?
– Я уже сходила. Только что вернулась. Твои конфеты горели, а ты просто стояла там и пялилась на часы, – сказала Лира. – Если честно, мне даже немого жутковато стало. – Она остановилась в дверях, словно не решаясь войти.
Бон-Бон взяла прихватку. Она сняла кастрюлю с плиты, положила в раковину, наполнила водой и оставила отмокать. Она надеялась, что сможет соскрести всю пригарь так, чтобы кастрюлю не пришлось выбрасывать. Только этого ей сейчас не хватало.
Так что же все-таки произошло?
– Я так больше не могу… – пробормотала Бон-Бон. – Сколько тебя не было?
Лира наклонила голову.
– Около… часа. Может, часа полтора.
Бон-Бон сделалось дурно. Она посмотрела в окно. Жеребята, которые только что играли тут, ушли. Ранний закат заливал пустынную улицу оранжевым светом. В животе Бон-Бон что-то перевернулось, она почувствовала, что если останется в доме ещё хоть на минуту, то совсем сляжет.
– Тебе помочь с уборкой? – Лира сделала несколько нерешительных шагов в её сторону.
Бон-Бон задумалась на мгновение.
– Да, – наконец ответила она, – Мне нужно немного прогуляться. Это… это дым, похоже, я надышалась.
– Ну, ладно… – Лира пристально наблюдала, как Бон-Бон проходит мимо.
Бон-Бон была уже у двери, когда заметила связку коробок на краю прилавка. Те немногие заказы, которые она успела выполнить, дожидались доставки. Их загодя оставили те пони, которые продумывали всё наперед.
Она задумалась, а затем подхватила одну из коробок и положила в седельную сумку. Пожалуй, Бон-Бон не подвернется лучшего случая, чтобы извиниться и снова с ней переговорить.

Стоял непривычно теплый для осени вечер. Свежий воздух помог Бон-Бон прийти в себя, но чем больше она думала о том, что с ней случилось, тем сильнее беспокоилась. Она была уверена, что вышла с кухни всего на минуту…
Прервав её размышления, открылась дверь.
– О, привет, Бон-Бон!
Твайлайт посторонилась, впуская её в дом.
– Это мой заказ? А я все думала, когда же ты заглянешь.
Бон-Бон вошла в хорошо освещенную комнату и поставила сумки прямо у двери.
– Это был… дурдом, – вздохнула она. – Очень надеюсь, что я успею закончить все заказы. Обычно я занимаюсь доставкой куда раньше.
– Ничего, все в порядке, – улыбнулась Твайлайт.
Бон-Бон просто кивнула и начала распаковывать коробку конфет, выкладывая их на стол в центре комнаты. Какое-то время Твайлайт молча наблюдала за ней.
– Знаешь, я тут поинтересовалась историей Ночи Кошмаров. Это поразительно, – начала Твайлайт. – Оказывается праздник очень древний. Изначально он отмечал время года, когда Принцессы позволяли ночи длиться дольше обычного, но современные обычаи с монстрами и призраками появились только тогда…
– Твайлайт, ты же знаешь, что я никогда не была в восторге от Ночи Кошмаров. А в этом году и подавно, – сказала Бон-Бон. – Ты ведь понимаешь, о чем я.
– Ты всё ещё позволяешь Лире забивать тебе голову этими байками о призраках? – улыбнулась Твайлайт.
– Я же говорила тебе. Мы ничего не придумываем. Действительно творится что-то странное.
– Это правда! Даже в газете сегодня написали! – сказала Пинки Пай.
Они резко обернулись. Через всю библиотеку к ним прыгала Пинки.
– У них и фотография есть! Там настоящее привидение!
– Пинки? Как ты тут очутилась? – взгляд Твайлайт беспокойно забегал вокруг.
– Ты читала газету? – спросила Бон-Бон.
Глаза Пинки были готовы выскочить из орбит.
– Я прочитала всё про вас, ребята! И про топот копыт, который вообще некому издавать, и про вещи, летающие по комнате сами по себе, и про те голоса…
– Пинки, там не было никаких голосов.
– … и я поняла, что у вас творится что-то действительно жуткое! Ясно как день! – закончила Пинки.
Твайлайт засмеялась и покачала головой.
– Поверить не могу, что так много пони купилось на это! Вы думаете, что все бы так легко поверили в ваши сказки в другое время года?
– Ты не понимаешь, Твайлайт! Есть вещи, которые не могут объяснить даже супер-умные пони вроде тебя! – заявила Пинки.
– Твайлайт, всё это становится попросту опасным, – сказала Бон-Бон, – я бы ни за что не стала заниматься такой чепухой. Но тут правда что-то не так. Например сегодня я… Ну, даже не знаю как объяснить, но…
– Поэтому я должна предупредить тебя! – сказала Пинки.
Бон-Бон моргнула.
– О чем предупредить?
– Не бояться!
– Но ты же говорила…
Пинки покачала головой.
– Глупышка, ты не должна бояться только потому, что живешь в страшном доме с привидениями и прочими ужасами! Так ты сделаешь только хуже!
– Она права. Тебе следует расслабиться, Бон-Бон, – сказала Твайлайт. – Она зашагала по комнате, изучая полки. – Попробуй проще относиться к таким вещам. Я не устану повторять, что дома с привидениями и всякая нечисть – выдумки. У меня даже есть книга, в которой говориться… – она остановилась перед одной из полок, пригляделась и нахмурилась. – Я думала, что она тут… или я дала её кому-то?
– У тебя есть книги о призраках? – спросила Бон-Бон. Она подошла к Твайлайт и заглянула через плечо. – Я хотела спросить. Что они такое?
– О, нет, я не держу много книг по этой теме, – ответила Твайлайт. – И похоже, что я уже отдала кому-то единственный экземпляр.
– Правда? Я тоже хотела попросить у тебя хороших историй про призраков, – насупилась Пинки. – Я просто загорелась этой идей, прочитав про дом Бон-Бон! Ну и ладно, – она развернулась и упрыгала из комнаты, мурлыкая что-то под нос.
Когда Пинки пропала так же внезапно как появилась, Бон-Бон повернулась Твайлайт.
– Прошу тебя. Ты не могла бы просто посмотреть на это, чем бы оно ни было – призраком или чем-то ещё? И, самое главное, узнать как его остановить?
Твайлайт закусила губу.
– Я бы могла. То есть я бы могла доказать, что там нет ничего такого, что я бы не смогла объяснить. Но я совсем не успеваю подготовиться к празднику.
– Ты не успеваешь?
– Все из-за подготовки костюма. Я так увлеклась историей праздника, что совсем забыла поподробнее изучить Лайт Чармер. Я хочу одеться как она в этом году.
Бон-Бон наклонила голову.
– А кто это?
Твайлайт испустила вздох.
– Ну почему пони игнорируют историю магии. Именно поэтому мне нужно убедиться, что все детали костюма будут на сто процентов точны.
– Никто всё равно не поймет… – пробормотала Бон-Бон.
– Прости, Бон-Бон, но сейчас я не могу тебе помочь. Я постараюсь выкроить время в расписании! – улыбнулась она. – Просто запомни, что призраков не существует.
Бон-Бон не могла больше болтать. Он поблагодарила Твайлайт за помощь и пошла к дому.
Пока она была в библиотеке, пегасы уже начали собирать мрачные тучи в небе. Коричневые и оранжевые листья кружились и метались по опустевшим улицам.
Не бояться. И это все что Пинки и Твайлайт смогли ей посоветовать? Как она может “не бояться”, если сегодня призрак чуть не сжег дом? И кто знает, чего ещё ждать дальше?
По дороге домой она прошла мимо жеребца, который читал газету. Он был так увлечен статьей, что даже не заметил её. А на развороте была знакомая картинка. Бон-Бон все ещё не могла поверить, что этим утром каждый пони в городе обнаружил фотографию её ванной комнаты у себя перед дверью. Но ещё труднее было поверить, что рядом с раковиной виднелась эта смутная расплывчатая фигура.
Бон-Бон ускорила шаг, пока жеребец не узнал её, и только повернула на свою улицу, как с неба посыпались крупные редкие капли.
Лира смотрела в окно, когда Бон-Бон вошла в дом.
– Кажется, будет дождь, – сказала она.
– Что, правда? – ответила Бон-Бон.
– Ага. Давненько не было нормального ливня. Надеюсь, этот прольет хорошенько, – она вытянула шею, пытаясь лучше рассмотреть небо.
– Что там с кухней? Много ещё надо убирать?
– Не волнуйся. Я запарилась, но сделала всё, что можно, – сказала Лира. Она отвернулась от окна и потерла подбородок. – Я, эм… знаю, что ты нервничаешь в последнее время. И всё же я забыла тебе сказать раньше. У меня хорошие новости!
Бон-Бон нахмурилась.
– Я не очень доверяю тому, что ты зовешь “хорошими новостями”, но выкладывай.
– Сегодня днем, когда я шла к Рэрити, я поговорила с несколькими пони. Они профессиональные исследователи. Они сказал, что заглянут на днях и выяснят, что тут происходит, – сказала Лира.
– Ты… что? – заморгала Бон-Бон. – И что значит “профессиональные”? – Этот термин звучал для неё сомнительно, в сочетании с чем-то вроде призраков.
– Они ведущие специалисты по привидениям и загадочным явлениям в Понивиле. И они разберутся, что к чему.
– Я просила помощи у Твайлайт, но она всё ещё не верит нам. Кто же ещё разбирается в этом?
Лира нахмурила лоб.
– Не думаю, что Твайлайт когда-нибудь поверит в то, что у нас завелся призрак. А те пони знают, что делают. Доверься мне.
– И они избавятся от него?
– Ну… – затянула Лира. – Возможно. Они ничего не гарантировали.
Бон-Бон не поверила своим ушам.
– Ты серьезно? Где ты их вообще откопала?
– Это было не сложно, – сказала Лира. И тут же сменила тему. – Эй, судя по всему, эта ночь будет просто потрясной! Как думаешь, призраки любят грозу? Или это просто страшилки и байки?
– Если бы ты спросила меня месяц назад, я бы сказала, что всё это нелепые истории, – Бон-Бон зевнула. – Я пошла наверх, попробую поспать.

Покой был недолгим. Разрывающие уши раскаты грома разбудили Бон-Бон. Она села на кровати, силясь разглядеть что-то в темноте комнаты. А потом повалилась назад, отмечая в памяти: “пожаловаться утром Рейнбоу Дэш на возмутительную погоду”.
Сквозь шелест дождя по стеклу пробивался ещё какой-то звук. Нежная музыка складывалась в медленную, печальную мелодию. Похоже, и Лире не спалось. Да и всему остальному городу тоже, с такой-то грозой.
Комната на миг осветилась вспышкой молнии. Бон-Бон повернулась на другой бок. Поспать просто необходимо. Если она сможет не обращать на бурю внимания, то…
Белая вспышка снова озарила комнату, но в этот раз Бон-Бон заметила что-то.
Всего лишь на мгновение. Зыбкий темный силуэт в дверном проеме, который она сначала приняла за Лиру. Но это была не она. Грива слишком длинная, и рога не было видно, хотя было сложно судить. И мелодия из коридора не прекратилась.
Бон-Бон снова села и потянулась за лампой. Комнату залил свет, но там никого не было.