Ты видишь свет?

Глава 1

Такого неба я ещё не никогда не видел.

Казалось, стоит лишь немного податься вперед, и оно с радостью примет тебя в свои объятья, позволит купаться в себе, словно в кристальном чистом голубом море.

В тех далеких северных краях, откуда я родом, небо немного другое. Не сказать, что оно было некрасиво — напротив, когда солнце плавно садилось за горизонт, можно было увидеть в разгорающемся зареве пылающий диск и одновременно вокруг него первые, самые яркие, звезды. Эту красоту просто невозможно забыть.

Я вдыхал полной грудью аромат незнакомых мне трав, лежа лицом на сырой земле, весело улыбаясь, не замечая грязи, налипшей на лицо — и, казалось, запахов слаще я не чувствовал впредь.

Крылья слабо трепетали за моей спиной, отдыхая. Всё же, я порядком вымотался, пересекая границу Эквестрии — королевская стража бдит, и, будь я чуть медленней, мне в лучшем случае грозило недолгое заточение, а затем — возвращение в родную страну, куда я, поверьте, не сильно стремлюсь.

В худшем же — могли и убить, приняв за лазутчика перевертышей. Мне сильно не повезло — прорываться в Эквестрию, когда Селестия так и ждет нападения этих тварей.

Но — обошлось. Я сорвал громадный куш — земли Эквестрии, легендарной страны, полной добра и света, под моими копытами.

Медленно встав с земли, я вновь посмотрел на небо — оно было всё так же светло и приветливо.

Захотелось победно крикнуть — и когда я набрал в легкие достаточно воздуха, неожиданно послышался чей-то нежный голосок, доносившийся откуда-то снизу, с дороги, проходившей мимо холма, на котором я устроил маленький привал.

Пони, милые, добрые пони. Они шли вчетвером, едва слышно разговаривая между собой — конечно же, не замечая меня, немого наблюдателя.

Каждая везла за собой небольшую повозку, набитую битком спелыми, наливными яблоками.

В животе сразу заурчало. Неплохо было бы сейчас перекусить пирожками с яблочным повидлом и запить всё крепким терпким элем. Да что уж там — сгодились бы даже неспелые антоновки, от которых, правда, желудок скоро начинало выворачивать наизнанку.

Но ничего — успею ещё вкусить здешних яств. Ничего глупее придумать не могу, чем с перепачканной грязью мордой начинать знакомство с местными аборигенами.

Помнится, я пролетал мимо маленького ручейка — сейчас бы он весьма пригодился. По моему, он находился немножко южнее холма, на котором я сейчас сидел, наблюдая за медленно уходящей вдаль четвёркой пони.

Добраться до него без помощи крыльев было несколько трудно — мешали здоровенные валуны, словно выросшие из земли, и неглубокие, но полные грязи ямы.

Пару раз я всё-таки провалился в них, оставляя заметный след своего копыта.
Вода в ручье казалась чистым, серебреным сиянием — почти не видимая, пока не опустишь в неё копыто.

Жадно припав к ней, я пил, не в силах остановиться — вода бодрила меня сильнее любой настойки на горных северных травах и была слаще самого сладкого меда.

С неохотой оторвав морду от ручья, я выдохнул, ощущая, как плавно стекают с губ капли, разбиваясь затем о землю.

Затем, умывшись и быстро почистив шкурку от не успевшей застыть грязи, я почувствовал себя переродившимся, готовым к любым испытаниям — пусть я и сделал многое, прорвавшись в Эквестрию, но ещё больше мне предстоит.
Во-первых, меня здесь никто не знает, и помощи ждать не от кого — но, уж поверьте, я, Роберт Райн, привык всегда надеяться исключительно на себя.

Во-вторых, деньги, как ни странно. Их у меня немного — в основном золотом, но оно нездешнее — быть может, такие монеты здесь не в ходу.

В-третьих, мне нужно будет как-то представится перед местными. Говоря откровенно, это не большая проблема — то, чем я занимался на родине, требовало некоторых навыков лицедейства.

Вот только, кем?

Я склонился над ручьем, ожидая, пока с воды спадет рябь.

Несколько редкие, но крепкие светлые волосы, немного ранних морщинок. Веселый прищур голубых глаз.

Я уже знал, кем буду в этой новой жизни.

-Ночь за ночью, звездный крестьянин бросает свои семена на все наши печали, — с улыбкой напевал я, надевая походную сумку и неспешно выходя на дорогу, по которой недавно прошло четверо пони.

Бардом я мечтал быть, будучи ещё маленьким жеребенком. Петь у меня выходило неплохо — да что там, очень даже хорошо. И выбор у меня был, когда ещё сопляком убегал из дома — либо развлекать своим пением публику, либо идти по скользкому и опасному воровскому пути.

Но вот что заставило выбрать меня второе — никак не могу вспомнить. Быть может, я видел в ворах некую романтику, вечную свободу?

Может быть, что и так. Пока не познакомился с их бытом поближе — никакой романтики в душных кабаках, вечных пьяных драках не оказалось. Приходилось выживать — но смог бы я понять всю прелесть простой жизни, не испытав лиха, не пройдя через голод, унижение, страх?

Впереди виднелся маленький, аккуратный городок — дойти до него, казалось, можно чуть меньше чем за час.

Землю под ногами вскоре сменили белые ровные ряды каменных плит. Идти по ним было намного легче, и я немного ускорил шаг.

«Понивиль — самый большой город из всех маленьких в Эквестрии» — гласила придорожная табличка, уже почти перед самыми воротами.

Понивиль? Хорошо, Понивиль, так Понивиль — особой разницы, где начинать, я не чувствую.