Fallout : New Canterlot

Глава 9

Глава 9

Фреш уже второй час шла по направлению, указанному Панацеей, которая сейчас лежала у неё на спине таким образом, что их головы находились на одном уровне. Держалась она на спине, в основном, при помощи задних ног, от чего создавалось чувство, будто на Фреш-Де-Лайт нацепили тугое седло с подогревом, которое, ко всему прочему, было оснащено встроенным навигатором. За всю дорогу Панацея произнесла лишь пару коротких фраз, что немного настораживало Фреш, возможно, ей надо было ещё передохнуть какое-то время, но острая нехватка еды вынудила их немедленно отправляться. Идти с таким грузом на спине было тяжело, но единорожка понимала, что для Панацеи это путешествие проходит намного труднее. Лимонная пони чувствовала своим телом, как ту пробивает мелкая дрожь, а ноги постепенно ослабляют хватку, но затем вновь обхватывают её бока с новой силой, наскребаемой из незнамо каких резервов. За весь путь им никто не встретился, если, конечно, не считать различных мутантов вдали, собиравшихся в мелкие кучки.

Солнце начинало припекать. Панацея чувствовала, как оно выжигает её последние силы, особенно жарко было на животе, где она соприкасалась со своей спутницей, и спине, на которую приходилась большая часть солнечных лучей. Хотелось спать. Уже с самого начала пути в её голове стучала кровь, сравнимая по настойчивости только с затопленным соседом снизу, культи и глазницу доставала надоедливая ноющая боль, переходящая в острую при любом контакте с раневой поверхностью. Задние ноги потихоньку начинала сводить судорога, дыхание становилось тяжёлым, да и вообще — состояние было паршивое. Вся беспомощность её положения сильно бесила Панацею, которая за последний год привыкла полагаться на своё сильное тело и импланты. И то и другое у неё отняли, если не считать искусственного глаза, которым она следила за дорогой. Она так привыкла быть сильной, что совсем забыла — даже в этом мире можно положиться на кого-нибудь со стороны. В её случае, даже буквально.

Единорожка продолжала идти по выжженной дороге, дыша практически в такт со своей раненой спутницей. Укрыться от палящего зноя было негде. Все здания и объекты, способные отбрасывать тень остались далеко позади, уступив место побитой дороге посреди голого песка. Привал был необходим. К тому моменту, как пони доковыляли до останков какого-то здания, от которого только и осталось, что две стены, да небольшой уголок крыши, прогнувшейся под своим весом, они устали настолько, что, зайдя в спасительную тень, тут же повалились на прохладный песок. Немного передохнув, Фреш оттащила синюю пони в угол между стенами и пристроила её там в сидячем положении. Поза получилась непривычная, но достаточно устойчивая. Досадуя, что не может двигать живые тела магией, чтобы помочь своей спутнице, единорожка достала из сумки одну из бутылок с чистой водой и, при помощи телекинеза, влила её содержимое в рот Панацеи, которая от подобной манипуляции чуть было не захлебнулась. Возможно, будь у неё больше сил, пришлось бы выслушивать очередную нотацию, но у этой пони не оставалось сил даже возмущаться. Она провалилась в сон, находясь всё в той же странной позе.

Фреш-Де-Лайт тоже хотела чуток вздремнуть, но быстро сообразила, что в случае нападения они будут представлять из себя настолько простою добычу, что перед тем, как их вырезать, злоумышленник успеет нарисовать на их лбах мишень красным маркером. К тому же, даже сейчас Фреш ощущала лёгкий голод, который обещает перерасти в полноценный процесс желудка по перевариванию самого себя.

— Нужно раздобыть пищу – сказала себе Фреш – даже если это будет мясо.

Посидев ещё немного в тени, она подняла пистолет, который дала ей Панацея. Внимательно осмотрев, Фреш выяснила, что в нём всего 4 патрона.

— Жидковато как-то – пробурчала она и отправилась на охоту.

Когда Панацея проснулась, она чувствовала себя свежее, не огурчик, конечно, но как вчерашний суп – точно. С непривычной позы, в которой она спала, спина сильно затекла, поэтому надо было срочно поменять позу, и пережить последующие колики от восстановления кровоснабжения. При смене положения тела Панацея случайно опёрлась на остатки передних ног, что вызвало мгновенный приступ острой боли. Недолго думая, она открыла носом свою сумку и достала из отдела с медикаментами Мед-Х, который тут же воткнула себе в заднюю ногу как можно ближе к бедру, насколько позволяла растяжка. Впрыснув в себя обезболивающее при помощи языка, Панацея с хрустом выгнулась и поднялась на задние ноги, опираясь на стенку за своей спиной. Боли быстро исчезали, этого должно было хватить как минимум на пару часов. В таком состоянии она сможет даже сражаться, вся сложность подобной тактики заключалась только в том, что запас обезболивающего был ограничен, а злоупотребление легко сделает из неё наркоманку. Синяя пони только сейчас заметила, что единорожка продолжает посапывать, лёжа у одной из стен. Её комбинезон сильно запылился, а пистолет лежит не на боку сумки, как обычно, а рядом с ней. Похоже, эта мелочь, куда-то отлучалась, пока она лежала в ауте, а когда вернулась – уснула. Значит, их второй раз уже могли запросто прикончить и если продолжать жить в такой манере, то в один прекрасный день можно недосчитаться головы. Видимо, этот жеребёнок просто не создан, чтобы самостоятельно выживать на пустоши, а это значит, что хватит загибаться – пора вновь брать дело в свои копыта.

— Подъём! – гаркнула синяя пони.

Фреш-Де-Лайт мгновенно вскочила на ноги, но даже не позаботилась о том, чтобы поднять своё оружие с земли. Этот минус уже был поставлен Панацеей в её мысленном бланке.

— Я что, опять уснула? – промямлила единорожка.

— Именно, и этим ставишь под вопрос нашу выживаемость, так что я беру это дело под свой контроль.

— Я стараюсь не спать, но это всегда происходит так неожиданно… — начала оправдываться Фреш, в душе радуясь, что Панацея перестала хандрить и уже думает о выживании, вместо изощрённой попытки самоубийства.

— Ты это будешь говорить мутантам, которые ночью будут рубить тебя на маленькие кусочки, чтобы потом сделать из них шашлык?

— …

— Вот именно. Так как ты уже доказала, что не способна поддерживать нашу безопасность – по ночам придётся дежурить мне.

— Но в твоём состоянии…

— А выбирать не приходится, дитятко, либо так, либо мы с тобой – головы на колышках. Вот только нужно раздобыть какой-нибудь нож. Пистолеты для меня сейчас тема закрытая.

Фреш-Де-Лайт решила не спорить, и посему начала перерывать их общие сумки в поисках хоть какого-нибудь намёка на холодное оружие. Спустя небольшой промежуток времени перед Панацеей на песочке лежал один из самых убогих хлебных ножей, какой только можно было представить. Лезвие местами проржавело и было сточено до такой степени, что вместо изначальной клиновидной формы оно имело вид длинной полоски, настолько сточенной, что при небольшом надавливании на лезвие можно было согнуть его в изящный мостик. В общем, не нож, а одно разочарование. Но, как говорится, на безводье и плевок – жидкость. Следующим шагом было решение, как хранить этот нож, чтобы в случае опасности его можно было легко взять в зубы. В итоге, не было придумано ничего лучше, как просто запихать его под бинты на одной из передних ног, предварительно увеличив размер забинтованного участка практически до самого плеча, создав там утолщение для безопасного хранения ножа.

Когда всё было сделано, а вещи собраны, обе пони отправились дальше в путь. Панацея, которая решила дать единорожке отдохнуть от своего присутствия на спине, шла рядом с ней, на задних ногах. Идти было неудобно и непривычно, практически через шаг – спотык. Однако уже через десять минут она достаточно ловко переставляла копыта, лишь иногда покачиваясь и делая короткие взмахи культями, чтоб не упасть. Скорость шага была чуть медленней, чем на четырёх ногах, да и мышцы задних ног немножко побаливали от такой непривычной работы, но как подсказывал опыт – через пару дней это пройдёт, и организм привыкнет к такому необычному способу передвижения.

Наблюдая за подобной манерой ходьбы, Фреш испустила весёлый смешок.

— Что радуешься, мелочь?

— Ты сейчас похожа на Лиру, персонажа из детского стишка.

— Кого-кого? Ничего подобного не слышала.

— Ну как же? Все дети в моём убежище знают это наизусть!

— В таком случае, думаю, ты мне сейчас его расскажешь, даже несмотря на то, что я против…

-

Шкура бирюзовая, янтарные глаза –

Единорожка Лира, чудная егоза.

Странною походкой, всего на двух ногах

Идёт она шагает, мечтая о руках.

— Минуточку, что такое руки? – удивлённо спросила Панацея.

— Никто не знает, наверно добавили, чтобы стишок получился в рифму.

— Знаешь, будь я Лирой, мне было бы неприятно, что про меня сочинили такой стишок. Кто вообще это была такая?

— Не волнуйся, Лира – это вымышленный персонаж, не думаю, что она когда-нибудь существовала. Во всяком случае, в нашем убежище её никогда не было.

В этот момент в небе произошло что-то из ряда вон выходящее. Вначале яркий голубоватый свет озарил верхушки заражённых облаков, затем послышался низкий гул, будто неподалёку работает генератор. А после этого в небе, практически над головами обеих пони, начало появляться небольшое металлическое приспособление. Оно медленно снижалось, выплывая из радиоактивной завесы, и намеревалось приземлиться неподалёку от ошарашенной парочки. Этот летающий аппарат по форме напоминал продолговатое яйцо, выкрашенное на праздник единства в синий с чёрными тонами цвет. Размером он был как раз таким, что в него свободно поместилось бы от двух до трёх пони, так что чутьё подсказывало, что это одноместная машинка. Когда аппарат коснулся земли, его окружила магическая энергия, направленная на охлаждение корпуса, что примечательно – это был тот же тип магии, который позволял этой махине перемещаться в воздухе.

Первой в себя пришла Панацея. Она подтолкнула Фреш лёгким касанием ноги, и обе пони осторожно приблизились к аппарату, который уже заканчивал процесс охлаждения. Они ждали, затаив дыхание, что же будет дальше, как-никак, такое странное событие необычно даже для пустоши. В момент, когда половина корпуса «яйца» открылась, наподобие двери холодильника, к ним навстречу вышел какой-то пони, одетый в тёмно-синий балахон с чёрной каймой.

— Приветствую вас, земные жители! – торжественно произнёс он

— Знаешь, наставь на него пистолет, так, на всякий случай – шепнула единорожке Панацея – похоже мы имеем дело с психом.

Фреш без особого удовольствия наставила свой пистолет на незнакомца. Незнакомец в ответ сделал резкое движение, которое Панацея истолковала как попытку дотянуться до оружия. Синяя пони резко сорвалась с места и, вынимая по дороге свой нож, напрыгнула на чудака в плаще таким образом, что его передние ноги были плотно прижаты к земле её задними, а голова оказалась между… ну… у этого приёма пока ещё были маленькие недоработки.

— Хмммм!!!! – донеслось из под синей пони.

— Что ты там мямлишь? Говори чётко, пока я тебе не сделала второй рот на шее.

— Я говорю — слезь с меня, извращенка безглазая! – прокричал незнакомец, выглядывая межу бёдер. Похоже, когда синяя пони производила обездвиживание, его капюшон сполз с головы, так что можно было разглядеть черты лица. Это был молодой пегас, о чём подсказывало движение крыльев за его спиной, он имел кремовый окрас и длинную гриву цвета свежей листвы. Сейчас это синеглазое чудо сердито смотрело на своего захватчика, иногда коротко смещая взгляд в более интересное место, но всегда перебарывая себя и возвращая в исходное положение.

— Слезу, если ты бросишь своё оружие.

— Какое оружие?! Единсвенная моя пушка до сих пор лежит под креслом моего понилёта!

— Что тогда ты собирался достать из под своей одежды?

— Уж точно не магоган! Если слезешь с меня и дашь продолжить речь, то поймёшь, что я пришёл с миром!

Панацея оглянулась на Фреш, которая, мать её за ногу! , снова убрала оружие раньше времени. Что ж, её мнение уже в расчёт не бралось, так что синяя пони осторожно слезла с пегаса, снова поднявшись на задние ноги, но продолжая держать в зубах свой инвалидный нож.

— Я слежу за тобой, так что без глупостей.

Пегас поднялся с земли и отряхнул свою одежду, после чего снова полез за пазуху и вытащил какой-то свиток, исписанный красивым наклонным почерком.

— Итак, продолжим…

— Слушай, ты уверен, что не хочешь для начала успокоиться? – поинтересовалась Панацея.

— Не понимаю о чём ты – надменно произнёс пегас, стараясь не обращать внимания, что со спины его балахон был вздёрнут крыльями, находящимися в полной боевой готовности.

— Итак – забегал он глазами по тексту — Приветствую вас, жители Земли!

— Это мы уже слышали…

— Заткнись, иначе вообще читать не буду! Ну так вот… Приветствую вас, жители Земли! Наша великая принцесса Луна шлёт вам отраднейшую новость! Подготовления, длившиеся более двух веков, наконец завершены! Ваш новый мир готов к заселению!

— Это всё? – поинтересовалась Фреш.

— Вообще-то нет, там ещё два метра текста, но вся суть спрессована в этом кратком изложении.

— Минуточку – вклинилась в разговор Панацея – то есть ты хочешь сказать, что припёр сюда с самой Луны?

— Именно!

— То есть это всё не сказки, про три сотни и прочее?

— Конечно, нет! Я их потомок! Вы что, на небо совсем не смотрите?! Весь наш труд должен быть виден даже с Земли!

— Ага, а теперь посмотри на наше небо и скажи, ты видишь хоть что-нибудь, кроме облаков и солнца?

— Эмм… всё равно! Когда летел – я видел как минимум два места, где туч не было!

— Если дело и вправду обстоит так сказочно, как ты утверждаешь, то Луна скорее всего смешалась с общим цветом небосвода.

— О чём вы говорите? – подала голос Фреш-Де-Лайт, вконец запутавшаяся в их диалоге – какие ещё три сотни? Что там с Луной?

— Мда, я и забыла, ты мало что знаешь, кроме детских стишков. Значит слушай…

Почти 200 лет назад, когда конфликт был в самом разгаре, две принцессы, правящие Эквестрией начали открытую вражду. Принцесса Селестия утверждала, что способна сохранить мир от надвигающейся катастрофы, даже если это будет стоить ей жизни. Принцесса Луна, которая понимала, что такую дисгармонию не остановить даже всем аликорнам мира, начала разрабатывать запасной план. Её задумка была направлена на то, чтобы создать новое пристанище для своего народа. В качестве объекта для поселения была выбрана Луна, куда её однажды заточила сестра на долгий миллениум. Когда план Селестии рухнул – Луна начала собирать помощников. Это были пегасы, единороги и земные пони, каждого вида по сотне, в одинаковых половых пропорциях. Именно эти три сотни и были перемещены на Луну, чтобы день за днём создавать на ней условия, пригодные для жизни. Работать, находясь под взором своей повелительницы.

— Это лишь часть истории! – возмутился пегас.

— Извиняй, но подробностей о жизни на луне вы не соизволили нам рассказать – огрызнулась Панацея.

— Ничего себе, не соизволили! До нас сюда каждые десять лет отправлялось по одному резиденту! И только сейчас, когда всё готово, были посланы двадцать!

— Ха-ха, ну тогда понятно, почему мы о вас забыли – скорее всего, они все помирали в первый же день, как только сюда прибывали.

— Глядя на вас, я в этом не сомневаюсь.

— Ладно, ты вроде хотел рассказать, что было дальше?

— С вашего позволения – буркнул пегас.

…Когда три сотни прибыли на Луну со своей правительницей – обнаружилось, что дышать они могут лишь до тех пор, пока их окружает аура принцессы Луны. К счастью, её аура распространялась на десятки километров вокруг. Таким образом, весь первый год пони создавали атмосферу на Луне, начиная с мелкого пятачка безопасности, находившегося около принцессы. Большая часть единорогов и пегасов была брошена на создание неба, в то время как остальная часть, во главе с земными пони и самой принцессой подготавливала почву, чтобы выращивать на ней пропитание. Первый год был самый сложный, еды не хватало, поэтому, всем приходилось затягивать пояса потуже. Следующий год был получше, так как часть урожая была готова к употреблению, а магические водоёмы потихоньку разрастались по всей поверхности Луны. Следующий год стал ещё лучше, но многие культуры всё равно не всходили. Ответа не могли найти довольно долгое время. Раньше это можно было списать на плохую атмосферу, но она уже была достаточно сформирована над садовыми участками, а деревья, посаженные в округе, вырабатывали достаточное количество кислорода, необходимое для жизни такому малому количеству пони. Ответ был найден лишь спустя три года. Ядро Луны не способно вырабатывать такое же количество энергии, необходимой для жизни большинству растений, как Земля. Именно из-за этого многие растения не могли взойти. Именно по этой причине большая часть грядок была покрыта лишь вспаханной землёй, припорошенной лунной пылью, которую единороги превращали в лунную грязь. Понимая, что такими темпами Луна никогда не будет пригодной для проживания миллионам существ, принцесса пошла на отчаянный шаг. При помощи нескольких единорогов из своего ближайшего окружения она растворила своё тело во чреве Луны, чтобы собственными силами подогревать и формировать ядро их нового дома. Эффект последовал незамедлительно. Уже на следующий год урожай превзошёл все ожидания, магические водоёмы забурлили новой силой, а на голой каменной поверхности начала пробиваться зелёная трава. Вот уже на протяжении двух веков принцесса изнутри обустраивает Луну, в то время, как остальные пони делают это снаружи. Когда ядро спутника Земли сможет самостоятельно питать их новый дом, принцесса вернётся к своему народу, готовая снова возглавить его.

— Какая красивая история – просияла Фреш.

— Понятно, значит, ваша принцесса вернулась? – спросила Панацея, игнорируя свою спутницу.

— Эммм… вообще-то нет, но я уверен, что это случится в очень скором времени! Наши ясновидящие получили от принцессы Луны чёткие указания – отправить 20 глашатаев на этот грязный шарик, чтоб они подготовили её жителей к величайшему моменту, когда Луна готова будет принять их в свои объятия!

— Понятно. Считай, мы уже подготовлены, а теперь тебе лучше вернуться назад, пока прочие обитатели пустоши не свернули тебе шею.

— Это абсолютно невозможно! После того случая, как один из резидентов вернулся на луну, не исполнив своего долга – было решено делать понилёты для путешествия в один конец!

— Ладно, проскакали, кстати, как тебя зовут-то?

— Орион! – гордо сказал пегас – В честь одно из созвездий!

— Да – да, прекрасно, Орион. Слушай, у тебя нет на борту еды, а то сам видишь – такими ногами я мало что смогу собрать – улыбнулась Панацея, демонстрируя ему свои культи.

Час спустя, с сумкой, полной лунных овощей и фруктов, Панацея, сидевшая на спине Фреш, всё продолжала думать о встреченном пегасе, улетевшем после их знакомства в противоположную сторону, бросив своё пустое судно на погребение песков.

— Слушай, что ты думаешь об этой Луне? – спросила она Фреш-Де-Лайт.

— Я думаю, что она замечательная, раз столько сделала для своего народа… – начала было единорожка.

— Да я не об этом. Я говорю о том, чтоб перебраться на неё.

— Ну, даже не знаю. С одной стороны это, конечно, здорово, жить в безопасности на полностью обустроенном клочке земли, пусть и лунном, но, с другой стороны, Земля – это мой дом, пусть он и жесток, всё-таки я не хочу его бросать. В этом мире осталось слишком много, ради чего стоит жить.

— И я того же мнения, мелочь, и я того же…

Эта ночь застала их посредине песков, так что ночлежка была организована практически на пустом месте, у первого же попавшегося железного бака, в котором путники обычно жгли костры, без страха, что он будет увиден недоброжелателями. Эти бочки стояли в каждом уголке пустоши и являлись своего рода маяками для странников, так что можно было быть уверенным, что идя от одного бака к другому – в конечном счёте выйдешь в какое-нибудь населённое место. В этом баке было достаточное количество углей, чтоб без труда разжечь костёр при помощи магии и питать его, если понадобится, всю ночь, используя для растопки ветки ссохшихся кустарников, что росли неподалёку. Решено было на ночь вновь прижаться друг к другу, укрывшись маскировочным пустынным халатом, что лежал в сумке у Фреш. Раньше в нём нужды не было, даже сама единорожка не думала, что у неё есть подобная тряпочка, так как редко залазила в свою сумку, думая, что в ней лишь мусор. От холода этот халат практически не спасал, так как по своей сути был лишь сеткой с привязанными к ней кусочками ткани песчаного цвета, но отлично скрывал их силуэты от случайных взглядов.

Перед сном Фреш подумала, что как замечательно лежать с Панацеей, прислонившись спиной к тёплой бочке, на две трети наполненной песком, и под потрескивающий шум мелкого костерка греться об её железную стенку и свою спутницу, глядя в тёмную даль пустоши, вкушая экзотический плод в виде лунного огурца.

Панацея, которая не ощущала ничего подобного, просто радовалась возможности поесть нормальную пищу. Хотя можно ли назвать лунную пищу нормальной? Наверное, всё-таки можно, и пусть вкус неуловимо отличается от её земных собратьев, это всё равно еда, выращенная пони и не законсервированная довоенными машинами. Без передних ног приходилось буквально нырять носом в тарелку, чтобы подцепить один из огурцов. Хорошо, что Фреш ей помогла, буквально покормив с копыт, иначе она до сих пор бы гоняла овощи по песочку вокруг бочки.

— Как я ненавижу беспомощность – прошептала Панацея, глядя на свои обрубки, которые, будто бы услышав её, отозвались глухой болью. Глядя на мир, выкрашенный в зелёный оттенок, она почти начала забывать, каково это, видеть истинные цвета объектов. Единственный плюс электронного зрения состоял в том, что в темноте, такой как сейчас, можно было заметить гораздо больше, чем живым глазом. Любой мрак превращался в сумрак, а каждая тень – в полутень. Это конечно удобно, но настоящих глаз это ей никогда не заменит.

В подобных раздумьях синяя пони провела около шести часов, после чего разбудила свою спутницу, упорно отказывающуюся просыпаться. Спустя некоторое время, когда Фреш-Де-Лайт окончательно пришла в себя ото сна, Панацея поручила ей держать вахту и разбудить, если она увидит что-нибудь необычное, после чего быстро ушла в исцеляющий сон.

Фреш, ещё позёвывая, но уже поборов остатки сна притянула к себе свой пистолет, их единственный огрестрел на данный момент, и положила его рядом с собой, чтобы при случае опасности пустить его в ход. Опасностей не наблюдалось. Поняв, что тупо уставившись в горизонт, иногда оглядываясь за спину, она просто вывихнет себе глаза, единорожка подбросила ещё немного веток в костёр и решила понаблюдать за спящей Панацеей, так как других развлечений в ближайшее время не предвиделось.

Во сне эта пони выглядела намного милее, а выглядела бы ещё лучше, будь вместо этой повязки живой глаз. Непривычно было видеть у неё расслабленное выражение лица, равно как и такую беззащитную позу. Пока это пони спала, единорожка успела досконально изучить каждый шрамик на её теле, замечая даже те, о которых сама Панацея давно забыла. Если б она не спала, единорожка давно бы получила на орехи за такое внимание к её персоне, а так – совсем другое дело.

— И верно, во сне ты такая уязвимая – подумала Фреш, вспоминая, как она шпыняла её за излишнюю сонливость. В этот раз Панацея точно не разочаруется в ней, она прилежно отсидит свои четыре часа и не заснёт!

Однако четырём часам так и не суждено было пройти. Уже через пару скачков большой стрелки синяя пони проснулась от того, что её настойчиво пихают в бок. Когда она открыла глаза, оказалось, что со спины в их сторону движется какое-то животное, напоминающее помесь кролика с кабаном. Это ушастое, покрытое жёсткой щетиной, существо скакало в их сторону всеми своими членами. Двигалось оно длинными прыжками за счёт сильных задних лап, в то время как передние, слаборазвитые, безвольно свисали с туловища мелкими отростками. Это был угорелец, названный так потому, что скачет вокруг жертвы как угорелый, выжидая удобный момент для атаки.

— Отлично, эти монстрики обычно охотятся в одиночку.

— Что мне делать? – взволнованно произнесла Фреш, немного растерявшаяся при виде очередного мутанта, но тем не менее держа пистолет в воздухе направленным в правильную сторону.

— Подпусти его поближе, и, как я скомандую – пульни ему прямо в рыло, это должно его успокоить.

На пререкания не было времени, так как расстояние стремительно сокращалось. Похоже, монстроид наконец заметил парочку пони, притаившихся за бочкой, и сиганул в их сторону с удвоенным рвением.

— Давай! – скомандовала Панацея.

Единорожка спустила курок и тут же была вознаграждена фонтанчиком крови вперемешку с кусочками черепа и мозга, вылетевшими через затылок бедного животного.

— Отлично стреляешь – похвалила её Панацея – возможно из тебя и выйдет толк.

В обычной ситуации, Фреш-Де-Лайт просияла бы как начищенный пятак от подобной похвалы, но сейчас её занимал другой, как ей казалось, более важный вопрос.

— Что это такое – спросила она, глядя на поверженного мутанта.

— Это? Это наш с тобой завтрак.

— Завтрак? – не поверила своим ушам единорожка – но я думала, что у нас достаточно овощей чтоб…

— Чтоб что? Съесть их все за один раз и снова сосать копыто?

— Но это же мясо…

— Уф, я прекрасно тебя понимаю, но это пустошь, а когда она преподносит нам такой кусочек на ножках – отказывать неприлично, иначе можно сильно пожалеть. Надеюсь, ты умеешь готовить?

Готовить Фреш-Де-Лайт умела отлично. Именно этим она и занималась в своём убежище до своего ухода, но то были овощные запеканки и яблочные пироги. Готовить мясо ей пока не приходилось. Впрочем, как оказалось, готовить мясо было так же легко, как и овощи, а исходящий от него во время готовки аромат приятно наполнял ноздри. Она боялась себе в этом признаться, но ей нетерпелось поскорее откусить кусочек. Когда мясо было приготовлено, единорожка одолжила у Панацеи нож, чтоб разрезать его на кубики. Это должно облегчить приём пиши для её спутницы, которой приходилось снова нырять в тарелку, чтобы подцепить кусочек. Фреш с опаской взяла первый аппетитный кубик мяса и положила себе в рот, стараясь не чувствовать его вкуса. Несмотря на её усилия, она почувствовала всю полноту вкуса прожаренного стейка. Это был очень необычный вкус, непохожий ни на один из плодов или злаков, а самое главное – ей понравилось. От осознания этого ей было немного стыдно. Как же так? Пони – травоядное существо, а любит есть мясо.

— Я догадываюсь, о чём ты думаешь – произнесла Панацея, прожевав очередной кусочек – если тебя это утешит, то иной раз я тоже предпочитаю кусочек прожаренного шашлыка бутерброду с ромашкой, особенно если он приготовлен так же хорошо, как этот.

Эти слова действительно успокоили единорожку. Что ж, по крайней мере, она не одна в этом уродстве.

— В следующий раз попробую смешать овощи с мясом, думаю, может получиться что получше – пообещала маленькая мисс повар, прикидывая, какие овощи будут хорошо гармонировать с мясной котлетой.

После такой сытной трапезы обе пони снова были полны сил и готовы отправиться в дорогу. Их сумки пополнил небольшой запас неиспользованного сырого мяса, ждущий своего часа при следующем привале, а умы были устремлены только вперёд, в сторону Нового Кантерлота.

До большой дороги обе пони добрались всего за час пути, встретив по дороге лишь кучку радтараканов, которые не представляли особой угрозы, да и вообще, торопились куда-то по своим важным делам. Фреш-Де-Лайт даже не представляла, как будет рада вновь увидеть мощёную булыжником дорогу, которую то тут, то там окружают довоенные здания или их останки. Разительная перемена после нескольких дней брождения по пескам. Это ощущение не омрачал даже дискомфорт в желудке, появившийся от переваривания непривычной пищи.

— Отлично – произнесла Панацея, как только её копыта коснулись твёрдой поверхности дороги – отсюда мы быстро доберёмся до Кантерлота, к тому же можно пошарить в окружающих зданиях, никогда не знаешь, что можно в них нарыть.

Сказано — сделано. Первое же неразрушенное здание встретило их тихим гулом голосов из-под двери. Осторожно посмотрев в отверстия, бывшие когда-то окнами этого здания, они увидели парочку жеребцов, одетых в кожаные куртки со стальными наклёпками. Их лица скрывали маски с прорезями для глаз и расстёгнутой ширинкой на месте рта. Это были рейдеры. Эта парочка склонилась над каким-то трупом, судя по всему убитым довольно недавно от выстрела в голову, так как кровь ещё не успела засохнуть и продолжала течь из простреленного черепа. К счастью, они стояли спиной ко входу и окнам что-то тихо обсуждая, и это давало идеальный шанс для внезапной атаки.

— Вот тебе вопрос, малявка, что мы сейчас сделаем? – тихо спросила Панацея.

— Эээ… развернёмся и пойдём дальше? – без особой надежды ответила единорожка.

— Неверно. Сейчас мы нападём на этих гнид со спины и заберём их снаряжение.

— А по-хорошему никак?

— Наивняк. Это же рейдеры, бандиты, которые нападают на мирных пони и убивают, чтоб забрать с трупа все ценности, так что убийство этой парочки пойдёт жирным плюсиком в нашу карму.

— Убийство?! – ужаснулась Фреш, но строго в рамках необходимой скрытности.

— Слушай, я думала, ты уже поняла, что на пустоши жизнь стоит ровно одну пулю.

— Это как-то неправильно…

— Слушай, это обычный вопрос выживания, и я хочу знать – могу ли я на тебя рассчитывать сейчас и в будущем?

— Х-хорошо – смирилась Фреш-Де-Лайт – я постараюсь тебя не подвести.

— И на том спасибо. А сейчас слушай наш план. Это всего двое отморозков, и по крайней мере у одного из них есть огнестрел, возможно и у второго тоже. Раньше я просто расстреляла бы их из окна, но в данном случае это невозможно, так как у тебя ствол даже сейчас пляшет от нерешительности. Вот что мы сделаем :

Ты постараешься попасть одному из них в затылок и быстро спрячешься, лучше даже убеги за угол, в то время, как я останусь стоять в другом окне ровно до того момента, как оставшийся отморозок меня заметит. Естественно, он захочет разобраться со мной и выбежит наружу, и именно в этот момент ты и должна всадить ему пулю в затылок, пока он тебя не заметил. Если что-то пойдёт не так – действуем по обстоятельствам.

План пришёл в исполнение, но после первой же ступени стало понятно, что всё уже идёт совсем не так. Единорожка, не сумевшая пересилить себя, целилась одному из рейдеров в ногу. Когда прозвучал выстрел, пуля, вылетевшая из её пистолета, отрикошетила от пола и улетела в стену, пробив дырку в доске. Реакция рейдеров была мгновенна, единорожка даже не успела вовремя скрыться, в отличие от своей спутницы, уже достающей свой убогий нож. Теперь они поменялись местами, Фреш досталась роль приманки, а Панацее придётся придумать, как одним ножом зарезать двух здоровых жеребцов, настроенных не самым дружелюбным образом. За дверью тут же послышался топот копыт, возрастающий по мере приближения рейдеров, и вот дверь, ведущая в здание, резко раскрылась, полностью загородив Панацею. Тут же выскочил первый из бандитов, вооружённый длинным ножом, зажатым в зубах, а за ним последовал второй, с закреплённым на ноге 10-мм пистолетом-пулемётом. Пользуясь дверью, как укрытием, Панацея пропустила вперёд рейдера с ножом, посчитав, что уже с ним Фреш должна справиться без её помощи, и напала на того, который был вооружён огнестрелом. Атака получилась на удивление успешной, этот гад даже не успел удивиться, как тонкий, сто раз затачиваемый клинок вошёл ему в шею, пронзая горло. К сожалению, вытащить нож назад не было никакой возможности, так как поверженный враг свалился на землю, придавив его ручку своей тушей, ещё дальше вгоняя нож внутрь. Дальше Фреш должна разобраться сама.

Когда дверь раскрылась, единорожка уже успела отползти на приличное расстояние от окна, в которое производила выстрел. Она видела, как синяя пони пропускает вперёд первого рейдера и убивает его приятеля. Она думала, что смерть товарища хоть как-то повлияет на поведение первого, но нет, он не обратил на предсмертный хрип поверженного соратника ровно никакого внимания, продолжая с настойчивостью, которой позавидовал бы любой танк, приближаться к Фреш-Де-Лайт, наставившей на него дуло своего оружия.

— Можешь не стараться – хрипло произнёс рейдер, ничуть не сбавляя темпа – ты никогда не заставишь себя выстрелить, в отличие от меня. Я прирежу тебя, как последнюю свинью, сучка, или даже лучше, перережу сухожилья и отнесу в наш лагерь, где тебя будут драть по кругу, пока ты сама не взмолишь о смерти.

— Не подходи! – проорала Фреш – Сделаешь ещё шаг и кончишь так же, как и твой приятель!

— Герберт? Мне он никогда не нравился – прохрипел в ответ рейдер, видно не желая даже разбираться, как именно помер его напарник.

— Стой!

— Заставь меня – усмехнулся бандит, уже практически нависая над единорожкой и готовясь привести свои угрозы в действие.

Фреш закрыла глаза и нажала на курок. Раздался звук выстрела. Она сидела не меньше минуты, боясь открыть глаза, готовая получить удар. Ничего не происходило. Когда она наконец решилась приоткрыть глаз, то с удивлением обнаружила мёртвого рейдера, лежащего перед ней на животе, медленно истекающего кровью.

— Да ты, я прям, погляжу, настоящий киллер – усмехнулась Панацея, подходя к трупу, и начиная шарить носом в его сумке и карманах – попала бедолаге прямо в глаз, у него не было шансов.

— Ужасно – проговорила единорожка, содрогаясь при мысли о том, что только что перешагнула невидимую черту – почему пони должны убивать друг друга?

— Это сложный вопрос, на который вряд ли кто-то сможет дать ответ. Но не вини себя, это не ты такая, это мир стал таким.

— Получается, я теперь ничуть не лучше этих отморозков…

— Не накручивай себя попусту, со временем ты привыкнешь к этому, а пока знай, что эти ребятки убивают не столько ради припасов, сколько ради удовольствия, думаю сейчас они не лучше диких зверей, к примеру, тех же радскорпионов, которых мы завалили на пустыре, и они заслуживают такого же обращения.

— Не думаю, что я хочу привыкать к такому…

— Придётся. А пока, что тебе больше нравится – твой старый пистолет или этот пистолет-пулемёт?

Спустя десять минут, пони, уже забравшие с трупов всё ценное, в том числе и с неизвестного убитого единорога, у которого оказалось десятка два патронов калибра 9мм, но не было оружия, уже двигались дальше по дороге. Панацея, заменившая свой дряхлый ножик на более грозную версию, взятую у рейдера, которого убила Фреш, чувствовала себя намного уверенней. Приятным бонусом к этой находке стали ножны, которые теперь были пристёгнуты на остатке левой передней ноги. Фреш же — решила не менять свой проверенный пистолет на его автоматическую версию, ограничившись просто сбором патронов. Как бы то ни было, но с полным магазином она действительно чувствовала себя уверенней.

По дороге стали попадаться группки мирных путников, которые искоса поглядывали на Панацею. Действительно, её вид теперь притягивал все взгляды как магнит, что не могло её не раздражать, но можно ли было их винить? Когда ещё увидишь пони, шагающую на задних ногах, с повязкой, закрывающей глаз и перемотанными обрубками на месте передних ног. Даже одного из этих пунктов хватило бы, чтобы случайные зеваки обращали на тебя внимание, а всё вместе выделало из толпы так же сильно, как если бы она излучала радиоактивное сияние.

— Слушай, на тебя все пялятся – шепнула ей Фреш.

— Знаю, не слепая.

— От тебя это странно слышать вдвойне.

— Заткнись. Кстати, похоже, мы добрались.

И вправду, перед ними из-за пригорка вырос большой город, озаряемый сиянием прожекторов и магических фонарей. Даже отсюда было заметно, что вокруг него постоянно кипит жизнь, не прекращаясь ни на минуту. Множество мелких силуэтов, в которых угадывались путешественники, такие же, как и они, нескончаемым потоком входили и выходили из невзрачных руин, окружавших это место. Чтобы попасть в свободный район, им предстояло пройти Гадюшник. Именно через него и пролегал их дальнейший путь.