Безвестные Жертвы
Глава 30
Глава, в которой грянет бой
Подготовка к бою началась вместе с восходом солнца. Заспанных и недовольных из-за столь раннего пробуждения земнопони, пегасов и единорогов выстроили в шеренги, после чего командиры, произнеся еще одну мотивирующую речь, принялись формировать из них боевые порядки. Стрелков разбили на пять отрядов, по шестьсот пони в каждом, и равномерно рассредоточили по местности. Два из них должны были окопаться по северному направлению – около моста, два по южному – у входа в «ловушку», последнему же отряду предстояло расположиться там, где Руддок встречалась с её притоком. Таким образом пауки оказывались под обстрелом по всей протяжённости маршрута. Пикинёров решили распределить иначе. По настоятельной рекомендации Линк их разбили на три отряда – основной и он же самый многочисленный, во главе которого стояла сама рыцарь-пегас, и два побочных; их собирались использовать в роли отрядов «быстрого реагирования», чтобы в случае прорыва они могли максимально скоро прибыть на место и копьями защитить стрелков от возможной угрозы. Кроме того в каждый из отрядов дальнего боя было определено несколько повозок для общих нужд и трубачи, чьи условные сигналы и должны были сообщить пикинёрам, на каком направлении возникла проблема и насколько она серьезная. Пегасам в этом бою выпала особая роль, а потому в пеших отрядах их практически не наблюдалось. Именно на их плечи выпадало захлопнуть ловушку и поджечь лес, а потому Файеркнайф строго-настрого запретила им ввязываться в бой и даже отказала им в выдаче вооружения. Их роль была слишком важна, тем более что после поджога леса им еще предстояло корректировать направление газового облака так, чтобы оно продолжало висеть над пауками даже в том случае, если удача будет к ним неблагосклонна и поднимется ветер. Тяжеловооруженных бойцов из-за низкой скорости и мобильности решено было не использовать в первой фазе боя, а потому их просто рассредоточили у берега и замаскировали, насколько это было возможно, листьями и ветошью. Остальные же отправились к дороге устраивать засаду.
Пустопорожних разговоров не было. Все бойцы внимательно слушали указания командования и в последний раз проверяли свое оружие, чтобы оно не подвело их в решающий момент. Все были заняты и максимально сосредоточены. Даже к маскировке пони отнеслись со всей серьезностью, прекрасно понимая, что несвоевременное обнаружение ставило под угрозу успех операции.
Надо сказать, войско действительно преобразилось. Файеркнайф, Найтмун и Эроуз, Линк, а также другие офицеры постарались на славу и, как и обещали, действительно сумели превратить обыкновенное ополчение в цивилизованную армию. Они постарались предусмотреть все варианты развития событий, и, казалось, подготовили своих бойцов ко всему, но действительно ли мятежная армия способна была сражаться, им еще предстояло выяснить.
Последние приготовления происходили уже под звуки марша ста двадцати тысяч паучьих лап.
С утра в первой колонне решено было сделать небольшую перестановку, в связи с поступившими сообщениями о готовящейся впереди засаде. Разведчики обнаружили их армию вчера вечером и уже определили и примерное количество противников, и их вооружение, и даже планируемое для нападения место. Скрытность определённо была не их коньком. Пони слабовато разбирались в военном ремесле, а потому генерал-шах Русуф решил не искать обходной путь, а подыграть им. В конце концов, не всё ли равно где цветные лошадки дадут им бой!? Главное, что элемент неожиданности был ими безвозвратно утерян, а значит, козыри автоматически оказывались у него в лапах.
По его приказу вперед выставили щитоносцев и пару пауков-магов, для поддержки, что, исходя из его неплохого опыта ведения военных действий – а воевал он достаточно и даже успел получить в бою собственное имя, – гарантировало то, что атака противника захлебнётся, как только первая колонна сомкнет ряды, став крайне неудобной мишенью, а остальные широким строем ударят по противнику с фланга. Этот метод всегда срабатывал в случае со скорпионами и другими непокорными племенами, расположенными у самой границы современной Эквестрии, а раз он работал там, значит, и в данном случае не должен был подвести. Наверняка мятежники хотели сыграть на том, что им трудно будет маневрировать на мосту, однако в случае необходимости пауки вполне могли увеличить его «пропускную способность» за счет отвесных стен и бордюров – для пауков не имело принципиального значения по какой плоскости передвигаться.
– Лес горит, Великий Русуф, – негромко заметил идущий рядом крестовик, поплотнее запахнув расшитую золотом синюю мантию. Несмотря на то, что он принадлежал к числу сыновей самого султана Альмара, паук обращался к нему со всем почтением, уважая заслуги немолодого генерала.
Запах гари действительно уже некоторое время ощущался на его рецепторах, однако, в отличие от молодого мага, он совсем не переживал об этом.
– Расстояние еще очень велико, Альмар-Харем. Не думаю, что огонь дойдет досюда раньше, чем мы окажемся по ту сторону реки.
– А что если они снесут мост, Великий Русуф? – спросил колдун.
– Мост с самого утра контролируют наши войска, – тут же ответил офицер, – Если они и хотели с ним что-то сделать – им это не удалось.
– Пытаетесь думать на шаг вперед?
– Я не пытаюсь, юный Предвестник – улыбнулся паук, – Я – думаю. На войне как в шахмаджонге – либо ты впереди своего врага и сам ведешь его к неминуемому поражению, либо играешь по его правилам. Главное – вовремя распознать его следующий манёвр и принять контрмеры.
– И какой же маневр собираются сделать пони?
– Засаду. Прямо на той стороне моста.
Крестовик с нескрываемым удивлением посмотрел вперед. Туда, где первые ряды облаченных в тяжелую броню пауков уже ступили на каменную поверхность моста. Для молодого паука показалось дикостью то, что они вот так просто идут в приготовленную для них ловушку, но генерал-шах только усмехнулся – со временем он всё поймет.
В спокойствии он прошагали еще очень недолго. Почти в соответствии с его ожиданиями, в какой-то момент далеко впереди раздался оглушительный залп множества орудий. Ему сообщили о том, что мятежники располагают огнестрельным оружием, хотя, надо сказать, грохот показался ему несколько громче обычного. Впереди послышались крики, шум голосов и какая-то возня. Мятежники раскрыли свои карты. Сражение началось.
Идущие впереди тысяченачальники обернулись и вопросительно посмотрели на него, он невозмутимо кивнул им, давая понять, что дальше они будут действовать по оговорённому заранее сценарию. Заиграли трубы, после чего идущие следом за первой вторая и третья колонны резко ускорились, остальное же войско продолжало идти в том же темпе. Залп повторился, но затем произошло нечто сильно смутившее опытного воина. Над пауками пролетел отряд груженных пороховыми бочками пегасов, которые сбросили свою ношу прямо на мост, скрыв его в огненном вихре.
«Сейчас?! – удивился паук, – Они придумали всё это, чтобы отрезать полтысячи солдат от остального войска?». Русуф предполагал, что пони попытаются взорвать мост, и даже не слишком удивился, увидев, что для этого они использовали пегасов. Но почему так рано? Их идея выглядела совершенно бездарно. Какой смысл отсекать от войска столь малую его часть? Может, они запаниковали?
Зазвучали звуки незнакомых ему духовых инструментов, после чего на той стороне реки появились еще пони, которые, остановившись у самого берега, сделали не слишком удачный залп в сторону его войска.
«Хорошо, а что теперь?» – мысленно обратился к ним офицер.
Паук приказал бойцам отступить ближе к лесу, чтобы минимизировать потери от обстрела, после чего повёл их в обратную сторону. Раз пони совершили такую ошибку – что ж, они спустятся ниже по руслу реки и перейдут её там, где можно будет это сделать вброд. Он все еще недоумевал, почему противник так дёшево разменял единственную удобную для боя позицию и даже решил, что явно переоценил своего врага.
Колонны организованно выдвинулась в путь. Огонь, которым так неуклюже решили воспользоваться мятежники, всё еще горел где-то очень далеко, изредка заявляя о своем существовании треском и едким запахом дыма.
Где-то вдалеке послышался второй взрыв, едва слышимый из-за продолжающейся пальбы, но легко ощутимый, за счет сильной вибрации под копытами. Мерилайн улыбнулась. Начало боя здорово помогло бойцам поверить в собственные силы. То, как быстро полегли впередиидущие пауки, несмотря на тяжёлые башенные щиты, которые были прицеплены к их передним ногам, красноречиво показало им, что альтернативы мощным пушкам и чугунным ядрам у паукообразных все-таки нет. Даже расшитые в яркие длинные мантии колдуны погибли прежде, чем сумели хоть как-то помешать им.
Послышался звучный приказ их коренастого сотника и, после того как труба трижды сыграла простенький, но запоминающийся мотив, они выдвинулись к берегу. Одновременно с ними в воздух поднялись пегасы и полетели в сторону горящего вдалеке леса. По команде перезарядив пушку, Мери сделала еще один выстрел в отступающего противника, после чего для них наступила небольшая передышка.
– Чистите пушки, бойцы, но не расслабляйтесь – они скоро вернутся! – крикнул командир, утерев копытом вспотевшее лицо.
Залпы. Крики. Стрекот самозарядных орудий тяжёловооруженных пони. Изувеченные снарядами тела пауков в синей военной форме. Вообще, момент, когда разумное, живое существо гибло, превращаясь в груду истекающего бесцветной субстанцией хлама, казался ей странным, но при этом весьма будоражащим воображение. Они будто бы спотыкались – глупо, нелепо, и, казалось, вот-вот должны были подняться и продолжить путь. Выругаться или посмеяться из-за возникшего казуса. Но этого не происходило. Мозг не сразу соглашался верить, что это существо мертво и никогда более не поднимется с земли.
Вдруг издалека послышался затяжной трубный возглас. Пони не знала, какое значение он имел для собравшихся, однако в ответ на это один из отрядов копьеносцев помчался в сторону южного направления. Судя по всему, что-то пошло не так.
Почувствовался запах гари. Огонь подходил всё ближе и территорию вокруг начало затягивать удушающее облако пепла.
Звук трубы повторился. Мерилайн обернулась и посмотрела на стоящее позади войско копейщиков и ставку командования. Файеркнайф и Линк о чем-то громко разговаривали, но едва Линк успела отправить второй отряд на выручку, как труба грянула в третий, в четвертый раз. Долгие, заунывные позывы, посеявшие тревогу в сердца находящихся здесь бойцов. Пони очень хотели узнать, что же там происходит, но никто им этого не сообщал. В конце концов, под продолжающиеся звуки трубы на южное направление ускакала и Линк, вместе с основным отрядом копьеносцев.
– Как думаешь, что там? – тихонько спросил у неё какой-то белоголовый жеребчик.
– Мне без разницы, – соврала Мери.
– Не слишком ли грубовато? – нахмурился он.
От необходимости продолжать разговор её спасли появившиеся за рекой пауки, отряды которых вышли из леса и теперь направлялись к берегу.
Встав ровно, так, чтобы голова смотрела вперед под тем же углом, что и дуло висевшей на боку пушки, пони активировала рог и выстрелила. Следом выстрелили и другие, немного проредив ряды бегущих к ним восьмилапых солдат.
Генерал-шах уже неоднократно успел пересмотреть свое отношение к своему врагу. Неверно прочитав планы противника, он едва не погубил всё свое войско, однако мог ли он предположить, что они решат использовать столь подлый прием? Прежде спокойные и невозмутимые бойцы начинали паниковать. Они исследовали каждый метр леса, в поисках возможного выхода, но огонь распространился уже слишком сильно, из-за чего им осталось только отступать от него всё дальше и дальше к воде, задыхаясь от удушающего дыма и подставляясь под огонь вражеских пушек. Тело болело и плохо слушалось, из-за того, что внутренности медленно, но верно заполнялись пеплом. Некоторые из солдат уже потеряли сознание, однако он совершенно ничем не мог им помочь.
– Альмар-Харем! – позвал он одного из сыновей султана.
Разглядеть что-либо в дыму было весьма проблематично.
– Он в лесу, Великий Русуф – ответил какой-то офицер, – пытается сдержать пламя.
– Приведи его ко мне. Немедленно! Его, и остальных колдунов.
Магия духов, которой издревле владел весь выводок правящей династии, мало чем могла помочь им в этой ситуации, но крестовик Альмар-Харем обладал также знаниями в магии стихий и его способности могли стать для них единственным шансом на спасение.
Лишь бы только его не погубило пламя…
– Великий Русуф! – голос Предвестника Альмар-Харема, стал для него настоящим подарком судьбы, – Вы звали меня?
– Да. Собирай братьев и веди их к берегу. Скорее! Время играет против нас!
– Как прикажете, мудрый генерал-шах! – кивнул паук и поспешил выполнять сказанное.
– Создай нам переправу, Альмар-Харем, а я постараюсь обеспечить тебе и твоим братьям прикрытие!
Голос командира потонул в грохоте выстрелов. Рядом с ним пролетел раскаленный чугунный шар, врезавшись в землю под ногами. Противник всеми силами хотел держать их на расстоянии.
Пауков они больше не видели, а потому стрельба в какой-то момент показалась Мерилайн утомительной. Когда не видно её результатов, когда снаряды просто исчезают в окружающем смоге – трудно сохранять боевой кураж. Труба больше не голосила; либо помощь прибыла вовремя, либо всех, кто находился на южном направлении, давно перебили. Звуки музыкальных инструментов продолжали слышаться, причем как со стороны членистоногих, так и со стороны окруживших их пони, но к чему они относились, она не знала. Иногда над головой пролетали пегасы.
Мери закашлялась – у крылатых не очень хорошо получалось сдерживать распространение дыма, а потому головокружение и кашель стали проблемой не только для восьмилапых эквестрийских войск, но и для мятежников.
Увидев, как несколько пауков забежали в воду, пони открыли огонь, превратив и без того обреченных на смерть солдат в кашу. Вниз по течению поплыли обрывки их формы.
«Напрасная трата снарядов» – скептически подумала единорожка, хоть и сама не удержалась от того, чтобы сделать выстрел.
А потом на другом берегу пони увидела яркий зелёный свет, который был настолько мощным, что пробивался сквозь плотную дымовую завесу. Буквально через мгновение рядом с ним, засветился еще один огонь и еще. В ход пошла неизвестная в этих землях магия.
– Стреляем по ним! – крикнула Мерилайн, но её голоса никто не услышал.
По дну реки побежали трещины, а затем, с тяжёлым треском, из-под воды появились ровные каменные колонны, которые, словно странные растения, потянулись вверх, пока не вынырнули из воды. Такого поворота мало кто ожидал. Количество колонн увеличивалось, некоторые из пауков уже даже шагнули на них, стремясь поскорее покинуть свой капкан, однако следующим залпом их отправили к праотцам.
– В магов стреляйте, придурки! В магов!!! – еще громче закричала пони, после чего выстрелила в зелёное свечение на другом берегу. Кто-то из пони послушал её, и снаряды их также полетели в ту сторону, однако, понять, попали ли они в цель или нет, не представлялось возможным. Снаряды просто оставляли дорожки в непроглядном смоге, которые, мгновение спустя, просто затягивались, ничего не оставляя после себя.
Между тем каменных кочек становилось всё больше. Они уже вот-вот должны были достигнуть их берега, после чего паукам не составило бы труда преодолеть ничтожное расстояние, разделяющее их, и перебить всех. Собравшиеся запаниковали. Пришел черед их трубе натужно загудеть, взывая о помощи. Еще один залп, который они успели сделать, получился совершенно никчемным, после чего стрелки попятились назад.
– Стреляем по ним! Ну!
Мери оглянулась. В расположенной поблизости командной ставке Файеркнайф и остальные прекрасно видели, с какой проблемой столкнулись их войска. Армия пауков уже выдвинулась по созданному магами мосту прямо сюда. Ни Линк, ни Эроуз ни другие копейщики уже не успевали подойти к ним. Всё складывалось в высшей мере отвратительно.
– Отступаем! – громко сказала Файеркнайф те слова, которые так боялась услышать молодая единорожка, – Сейчас же!
Снова загудели трубы и пони поскакали в сторону леса.
– Вы куда!? Они же уйдут!
Организованным это отступление можно было называть очень недолго. С той же скоростью, с которой пауки приближались к берегу реки, мятежники уносились прочь. Быстро, хаотично, бросая оружие и телеги с припасами.
– Трусливые твари! – рыкнула им вслед Мерилайн, после чего развернулась и, прицелившись, выстрелила в зелёное свечение. Ничего.
На глаза пони навернулись слезы. Бессильная злоба окутала её разум. Как они могли так легко бросить свои позиции?! Убежать, когда осталось лишь чуть-чуть подождать. И дать членистоногим сдохнуть.
Активировав рог, единорожка хотела было перезарядить пушку, но, подумав, подняла её в воздух и с силой швырнула её в противников, как снаряд. Следом полетели ядра, затем камни. Урон всё еще казался ей смехотворным. Вновь восстановив в памяти печальную кончину своих близких, и в особенности смерть Блэйзинг Хорна, единорожка вспомнила и об одном заклинании, на исполнение которого ей никогда не хватало сил. Не сил даже… Решимости. Тогда она не была уверена в себе, но сейчас… Глаза пони заблестели недобрыми искрами, после чего высоко в небе появился огненный водоворот. В воздух поднялись камни, которые быстро долетели до огненного вихря и смертоносной кометой понеслись вниз. Блэйз всегда ругал её, когда единорожка «не отпускала» их от себя, но сейчас она и не собиралась этого делать. Раскалённые куски камня, направляемые силой её рога, врезались в бегущих ей навстречу пауков, испепеляя их. Заставляя бросаться в бурлящие потоки воды и гибнуть.
С каждым мгновением сила её заклинания возрастала, но она всё еще была недостаточной. Её противники, ведомые страхом смерти, подбирались всё ближе, и у неё не оставалось сомнений кого именно напуганные, но все еще способные сражаться воины выберут своей целью. Её время подходило к концу, и она это понимала, но не собиралась уменьшать напор и тем более пытаться убежать. Ненависть не позволяла ей остановиться. Из-за огромных потоков силы, проходящих сквозь её тело, она приподнялась над землёй, а из глаз и рта начал вырываться нестерпимо яркий свет. Грива белой единорожки вспыхнула.
«Ну, вот и всё…» – подумала Мерилайн, когда между ней и ближайшим пауком остались считанные метры. Она даже могла увидеть эти ничего не выражающие красные глаза, словно рубины украшающие тело монстра. Эту закопченную шерсть на клыках и морде. Эту некогда чистую и расшитую тонкой посеребрённой нитью синюю униформу с едва различимыми из-за гари металлическими пластинами и хищно выставленные вперед смертоносные шипы. Вот так выглядел её палач.
Как и все они, он тоже очень хотел выжить, очень хотел прекратить тот ад, который устроили им мятежники. Хотел спасти своих однополчан.
Как и все они он не испытывал сострадания к своему врагу и не задумываясь убил бы её, будь Боги благосклонны к нему сегодня.
Головогрудь паука немного перекосилась, как будто бы он хотел обернуться и посмотреть назад, а потом, пробежав еще несколько шагов, он рухнул замертво. Снаряд пробил его насквозь. Настолько быстро, что он даже не успел понять, что уже умер. Такая же участь ждала и других бегущих за ним следом солдат.
Кто-то дал единорожке еще немного времени и тратить его на благодарности она не собиралась. Она даже не знала, кем были те смельчаки, кто решили прикрыть её огнем. В благодарность пони еще сильнее увеличила напор, поливая и поливая приближающихся врагов, мысленно благодаря своих спасителей за каждое дополнительное мгновение жизни, которое она могла посвятить уничтожению. Как вскоре выяснилось, ими оказались брошенные здесь же бронированные земнопони, тяжелые доспехи которых не позволили им убежать с остальными. Их должны были принести в жертву отступлению, но судьба предоставила им шанс превратить отступление в самую отчаянную атаку. Огромные корпусы четверых бойцов живым щитом выстроились вокруг колдующей заклинание пони и силой своих орудий держали пауков на расстоянии столько времени, сколько потребовалось ей, чтобы выжать весь заложенный в этом заклинании потенциал.
Единорожка более ничего не видела, не сознавала себя. Всё её тело стало проводником для мощнейшего заклинания. Град раскалённых камней сжигал врагов сотнями, температура вокруг стала так высока, что выдерживать её могли только медные доспехи бронированных земных. В какой-то момент поддерживающие каменные колонны заклинания перестали источать свет, и они медленно опустились в воду, обрекая оставшихся по ту сторону реки пауков на погибель.
Огненный дождь продолжался еще некоторое время, пока силы Мерилайн окончательно не иссякли и она, обессилев, не рухнула на землю. Резко вдохнув, она закричала от боли, когда раскалённый и отравленный дымом воздух наполнил её легкие. В глазах её почернело. Так и не получив столь необходимого ей кислорода пони потеряла сознание.
Потрёпанная после весьма продолжительного боя Линк выплыла на берег и, не останавливаясь, поскакала вперед. Намокшие алые волосы налипли на лицо, лишенная опознавательных знаков белая попона, спрятанная под броню, намокла и мешала идти, но пегаска не сбавляла ход. Она легко могла бы воспользоваться крыльями и перелететь водную преграду, но личный пример был слишком важен для её бойцов. Совесть не позволила бы ей требовать от них чего-то, что не могла бы сделать она сама.
Линк гордилась ими. Сегодня её пикинёры прошли боевое крещение, но настоящий бой им только предстоял. Пауки прорвались на северном направлении и сейчас, вероятно, уже выстраивались в боевые порядки по эту сторону реки.
Она знала, что быстрый и внезапный удар по противнику поможет им в этом бою. Надеялась, что пауки будут ослаблены после пережитого и не смогут оказать им должного сопротивления. Верила, что другие пони еще не погибли и поддержат их атаку. Однако то, что предстало её взору, превзошло все её ожидания.
Из-за поднявшегося холодного ветра смог немного рассеялся и там – посреди устланной паучьими телами земли – им встретились четверо бронированных бойцов, которые, сняв защитные шлемы, неспешно направлялись к ним. Они во весь голос смеялись и что-то обсуждали, а на спине одного из них лежала изрядно подпаленная, но живая белая единорожка с голубыми пятнами на теле и синей, как звездное небо, гривой.
– Расслабься Мери, они все просто очень хотят выразить тебе свою признательность! – Линк похлопала единорожку по спине и широко улыбнулась. Даже без доспеха, в одной лишь тонкой попонке, пегаска оказалась весьма крупной особой, а потому «дружеское» похлопывание в её исполнении вышло достаточно болезненным.
– Бросили меня, а теперь ластятся. Крысы! – презрительно пробормотала Мери, всё также грубо отвечая на улыбки и поздравления окруживших их пони.
– Ну, не всем же быть героями.
И действительно. Сегодня вечером, когда потери были подсчитаны, а трофеи собраны, войско победителей устроило большой праздник, на котором все прославившиеся в этом бою герои получили по заслугам. И такие нашлись на всех направлениях. Помимо Мери и четверых земнопони, которые сумели практически в одиночку удержать северное направление, чествовали также Линк и красноглазую кобылку Сару, которые, стоя в первых рядах пикинёров, сдерживали южный мост до тех пор, пока пегасам не удалось полностью разрушить его, лишив пауков последней возможности покинуть ловушку. Был там и тот самый пегас, телом своим выбивший последнюю опору у южного моста. Он получил сильные повреждения, но, перебинтованный, всё же нашёл в себе силы поприсутствовать на торжестве. Чествовали также особенно отличившуюся темно-синюю с красной же гривой единорожку Стаффли, героизм которой заключался в том, что она силой своей магии корректировала огонь пятого отряда стрелков на западном направлении, где Руддок объединялась со своим притоком, и тем самым отогнала пауков далеко от своего берега. Были там и другие герои, заслуги которых позволили им встать в один ряд с теми, кто кровью и потом вырвал для пони победу в сегодняшнем бою.
Когда благодарности, наконец, иссякли. Появилась Файеркнайф. Сдержанно поклонившись каждому из них, она вручила им сделанные буквально сегодня из паучьих трофеев медали и выразила им свое почтение. Остановившись напротив Мерилайн, командир криво улыбнулась:
– Я в тебе ошибалась, девчонка. Беру свои слова назад, – она вручила ей медаль и тихонько добавила, – Думаю, теперь мы будем хорошими друзьями, не так ли?
Было в её взгляде что-то недоброе, но для Мери эти слова показались наивысшей наградой. То, что такая сильная пони как Файеркнайф вдруг отказалась от своих слов, да еще и предложила ей дружбу, о многом говорило. Прежде угрюмая Мери даже позволила себе улыбнуться:
–Как прикажете, – ответила она.
Позволив всем разойтись, наконец, к расставленным повсюду столам с простыми, но втройне вкусными после пережитого дня яствами, Файеркнайф что-то прошептала Линк, после чего та еще раз попросив внимание во всеуслышание заявила:
– Мы славно повоевали сегодня, жеребцы и кобылки! Мы с вами сделали то, чего никто не ожидал от нашей миролюбивой расы. Мы доказали всему миру, что не хуже членистоногих умеем воевать, а значит имеем право видеть нашу с вами Эквестрию такой, какой мы её захотим! Верно, говорю?! – дождавшись хора утвердительных голосов, она продолжила, – Сегодня мы защитили наш город от посягательств иноземных тварей, но это только начало. Наш враг не успокоится, пока не добьется своего. Он не смирится с тем, что где-то существует островок свободы! Островок той Эквестрии, которую мы все так любим! Но мы и не будем этого ждать. В Эквестрии сейчас каждый город – обитель глумления над нашим с вами народом. Место – где ущемляют наши с вами права. А потому мы не остановимся, пока не очистим всю Эквестрию от этой угрозы! Сегодня мы защищались, а завтра мы нападем! Прогоним заселивших нашу страну иноземцев и освободим захваченные ими города! Вы с нами!? – собравшиеся вновь одобрительно заголосили, яростно выражая свое согласие со словами пегаски – Нам еще рано праздновать победу, друзья, а потому давайте лучше помолчим и отдадим дань уважения ста семидесяти нашим однополчанам, которые отдали сегодня свои жизни за нас с вами. И пусть они навсегда останутся в наших сердцах!
Прежде трапезы солдаты затихли и долгое время сидели молча, до тех пор, пока Линк не сочла нужным прервать его приглашением их к столу. Любое торжество на войне должно было начинаться с небольшого траура.
Столик был подготовлен точно в срок. На столике, как и полагается, удобно расположились всевозможные кушанья, тускло освещенные свечками и какими-то странными лампочками, которые Дипхоуп нашла в доме у Виолстар. Всё было готово к приему гостей.
«Путь к сердцу жеребца лежит через желудок» – про себя повторила кобылка, услышанную недавно фразу.
И раз уж вариант с переодеванием ей не помог, – Реффин сказал, что она перестаралась и просто напугала своего возлюбленного из-за чего и получила соответствующую реакцию – то вариант со вкусным ужином поданным от души еще никогда никого не подводил.
Дверь в дом шестой ученицы с грохотом отворилась и в дверном проеме появилась шатающаяся Виолстар.
«Сюрприз!» – хотела было закричать пони, но вовремя вспомнила, чем закончился предыдущий «сюрприз» и промолчала.
– О! А ты что тут делаешь? – кобылка выглядела сильно пьяной и едва держалась на ногах. Зачем она доводила себя до такого состояния, Дипхоуп не понимала. Да и не хотела понимать.
– Я Норда жду. Извини, что нахозяйничала тут… А где он, кстати?
– Норд!? Так я же его того – убила! – невозмутимо ответила пони, заплетающимся языком, после чего собралась уходить.
– Эй-эй! То есть, как убила?! – ахнула Дипхоуп, встав у неё на пути – Когда?!
– Обыкновенно убила. А когда, это та-а-ак… – Виолстар уставилась на часы и принялась вслух высчитывать, – 37 часов назад он и помер, да. Как только купол мой работать перестал. Но ты не переживай за меня, чего ты?! Я уже кучу народа погубила, мне не впервой! Мне нормально, – продолжая тихо напевать себе какой-то мотив, где все слова были заменены на «мне нормально», единорожка медленно поплелась в свою комнату, оставив шокированную этим известием земную одну.
Сев на пол, Дипхоуп прикрыла лицо копытами и беззвучно заплакала.