Черная книга Эквестрии

Свиток Первый. "Ты сыграла свою роль..."

— Ты примешь мою дружбу, сестра?

 — Прости меня… Я так сильно по тебе соскучилась, сестричка!

 — Я тоже скучала…

Толпа пони всех цветов и возрастов радостно приветствовала свою обожаемую принцессу, стоящую на золотой колеснице. И ее спутницу – незнакомую им скромную кобылку, которую принцесса называла своей сестрой. Кобылка испуганно прижималась к боку названной сестры, словно стесняясь обращенных на нее взглядов…

Принцесса возвращалась в свои покои. Ее спутница, темно-синяя кобылка с рогом и крыльями, семенила следом, преданно глядя на повелительницу. Кроме них, в темном коридоре замка не было видно ни души.

 — Я так устала, да и ты, наверное, тоже. Не так ли? – принцесса повернула голову к спутнице.

 — Да, ваше высочество, – робко призналась кобылка.

 — Ты хорошо справилась. Я довольна тобой, – сказала принцесса. – Пожалуй, пришла пора привести тебя в первоначальный вид.

Рог белого аликорна засветился, и синюю кобылку окутало пурпурное свечение. Она вскрикнула. Когда свечение рассеялось, у нее уже не было ни рога, ни крыльев. Изменилась и ее марка – вместо изображения луны на фоне темной тучки на ее бедре красовалась падающая звезда.

 — Ты посмела подать голос, Зирка? – Принцесса нахмурилась.

 — Простите, ваше высочество. Просто… Это было… больно. Простите меня. Вы не сердитесь?

 — Нет. — Принцесса развернулась и пошла прочь. Цокот ее копыт в позолоченных накопытниках звонким эхом раздавался под сводами пустынного коридора. Зирка побежала, догоняя правительницу.

 — Ваше высочество! Прошу вас, скажите: теперь мою семью отпустят? – Кобылка умоляюще посмотрела в глаза принцессы.

 — Не беспокойся. Все с твоей семьей будет нормально, – успокоила ее принцесса.

 — Спасибо, спасибо вам большое, ваше высочество! Вы так великодушны!

Зирка пала ниц, целуя копыта белого аликорна. Губы принцессы непроизвольно растянулись в самодовольной ухмылке.

 — Довольно, довольно, Зирка, – наконец произнесла она.

Пони поднялась с холодного пола, опустив взгляд.

 — Ваше высочество, позвольте спросить вас еще об одном, – тихо попросила она.

 — Спрашивай, – разрешила принцесса.

 — Вы больше не гневаетесь на мою госпожу? Она может вернуться?

 — Думаю, да. Через некоторое время ей позволено будет вернуться, и она снова займет место рядом со мной.

Принцесса улыбнулась, протянула копыто и погладила синюю пони по щеке.

 — А ты так похожа на мою сестру. Только ниже ростом. Именно поэтому я тебя и выбрала. Скажи: тебе понравилось быть в облике твоей любимой госпожи?

 — Я еще никогда не чувствовала себя такой сильной и уверенной, – призналась Зирка.

 — Не забывай, кому ты была обязана своей силой, – напомнила принцесса. – Все произошедшее в эту ночь было работой моей иллюзии.

Она пристально посмотрела на спутницу.

 — Ты так похожа на сестру, – повторила она. – И знаешь ее, как никто другой. Да, милая, ты слишком много знаешь…

Из-за тяжелой портьеры за спиной Зирки появилась темная рослая фигура крепкого молодого единорога. Тихо подойдя сзади, он схватил ее копытом за голову, не давая вскрикнуть. Во втором копыте сверкнуло лезвие кинжала.

Принцесса молча кивнула.

Острый клинок перерезал горло молодой кобылки, легко, словно сочное яблоко. Из глубокой раны алым фонтаном обильно брызнула кровь.

Зирка трепыхалась, безуспешно пытаясь освободиться из сильных копыт. Она хотела закричать, но из горла доносился только булькающий хрип. На ее глазах выступили слезы, а во взгляде застыл страх, недоумение и детская обида.

 — Прости, милая. Ты мне больше не нужна, – сухо сказала принцесса.

Две слезинки скатились по синим щекам пони…

Кровь продолжала хлестать из горла Зирки. Ее напор ослабевал, теперь она уже не била фонтаном, а стекала по шее широкой струей.

Взгляд молодой пони погас, ее тело обмякло. Убийца выпустил ее из своих копыт, и она рухнула на пол.

 — Неизвестная пони пробиралась в покои принцессы, чтобы совершить покушение, – произнесла белая аликорн. – Но мой доблестный командир стражи встал на ее пути и, рискуя жизнью, предотвратил ужасное преступление. Верно, Шайнинг?

Белый единорог кивнул, вытирая кинжал о гриву убитой.

На мраморном полу продолжала растекаться темная лужа крови. Кровь достигла позолоченного накопытника принцессы. Она брезгливо отдернула ногу.

 — Сестрица, наверное, будет скучать без своей любимой служанки, – заметила она. – Не страшно, найдет новую. А тебя, Шайнинг, можно поздравить. Карьера твоей сестры вскоре пойдет в гору. Мой план по объединению Элементов удался полностью, теперь они под моим контролем.

Командир стражи поклонился своей повелительнице.

 — Ты тоже заслужил награду, мой верный Шайнинг. Ты ведь знаешь о Кристальной Империи? – спросила принцесса. – Я считаю, что наступила пора получить контроль над ней, и мне нужен надежный пони в ее главе. Скажи, ты хотел бы стать ее наместником?

Глаза единорога загорелись.

 — Ее жители – жалкое, безвольное, запуганное стадо. Ими легко будет управлять, – продолжала принцесса. – Зато представь, какие богатства мы получим, когда завладеем империей. Я ведь знаю, как ты любишь драгоценности, мой доблестный Шайнинг. Осталась лишь одна деталь, сущая мелочь.

 — Какая же, ваше высочество?

 — Кристальная Империя должна получить правителя королевской крови, тогда его номинальная власть будет выглядеть легитимной в глазах других правителей. У меня уже есть кандидат. Ты же знаешь эту дурочку, бывшую няньку твоей сестренки? Пускай у нее цветная мишура вместо мозгов, зато есть одно неоспоримое достоинство: она из очень знатного рода и моя дальняя родственница, и таким образом, ее фигура во главе империи устроит всех. А то, что она патологически не способна к принятию собственных решений, даже к лучшему – она не будет проявлять излишней самостоятельности и будет полностью зависима от моей воли.

Принцесса приблизилась к жеребцу и лизнула его в шею.

 — И полностью подвластна тебе, мой милый Шайнинг. На правах жены.

 — Жены? – удивился Шайнинг.

Язык принцессы скользнул к его уху, и единорог почувствовал ее жаркое дыхание.

 — Да, жены. Что тут такого? Герой, командир дворцовой стражи – хорошая кандидатура в женихи принцессе. Ты согласен? Да и тебе она нравится, я знаю.

 — Но я… – стражник смутился.

 — Тише, Шайнинг. Между нами все останется по-прежнему, не волнуйся.

 — Я должен это обдумать. – Единорог тряхнул гривой и отстранился от принцессы.

 — Подумай, только не советую с этим затягивать. Впрочем, к отъезду в Кристальную Империю готовься уже сейчас. Нужно подготовить почву. И помни – если что, я пристально слежу за твоей сестрой.

Шайнинг поскакал прочь по коридору. Принцесса осталась одна.

Она осмотрела себя. Несколько капель крови все же попали на ее белоснежную шерстку. Ее копыта тоже были испачканы в крови. Придется принять ванну, чтобы отмыться.

Взгляд принцессы упал на тело синей пони, лежащую в луже собственной крови.

 — Ты была верной служанкой, – тихо сказала она. – И ты хорошо сыграла свою роль…

Свиток Второй. Изгнанник

Король возвращался домой.

Душа его ликовала. Срок изгнания подошел к концу, и пришло время восстановить свои законные права. Теперь он мог снова ступить на родную землю. Снова воссоединиться с народом, что любил всем сердцем.

Последние годы ожидания оказались самыми трудными. Единственное, что ему помогало не сойти с ума от тоски – вера в то, что выжившие подданные не забыли своего обожаемого повелителя и продолжают его ждать. Но как же все-таки трудно было ждать…

И, словно в награду за десять веков терпения, настал день, когда он ощутил, что снова чувствует себя живым, его дух наполнился силой, способной сокрушить ледники. Это означало лишь одно – срок заклятия, наложенного Белой Ведьмой, истек, и границы его империи вновь открылись. Ступив на родную землю, он снова обретет свою изначальную форму, которой был лишен тысячу лет назад.

И только где-то в потаенном уголке души изгнанника затаилось темное чувство липкого страха. Страха того, что колдунья не оставила его в покое и приберегла напоследок неприятный подарок. Но король старался гнать от себя мрачные мысли.

Дух короля несся на родную землю, словно на крыльях, опережая даже ветер, дикий ветер снежной пустыни.

Еще издали он заметил нескольких приспешников Белой Ведьмы, в панике удирающих от него. Король усмехнулся. Даже сейчас он внушал страх врагам. Его дух так и остался непокоренным.

Один из убегающих, крепкий белый единорог вдруг остановился. Конец его рога засветился. «Неужели он всерьез надеется меня остановить?» – подумал король.

Магия единорога не могла ему навредить. Скверна Белой Ведьмы, к которой был причастен ее приспешник, обернулась против него самого, не в силах противостоять чистой кристальной магии короля. Рог синегривого единорога покрылся черными кристаллами, перекрывающими путь скверне.

Единорог, дрожа всем телом, рухнул на заснеженную землю, оцепенев в непередаваемом ужасе, зажмурив глаза и поджав ноги. Он подумал, что наступил час его смерти.

Он ошибался.

Король умел ценить чужую храбрость, даже если она принадлежала заклятому врагу. И он не хотел осквернять убийством радость возвращения. Была и еще одна причина…

— Уходи. Я тебя не трону, – сказал король. – Убирайся же!

Насмерть перепуганный единорог вскочил и понесся со всех ног, догоняя своих.

Король тяжело вздохнул. Эта встреча всколыхнула его память, заставив вспомнить то, что он хотел бы забыть навсегда. В годы изгнания он думал, что отдал бы все, что только можно, лишь бы предотвратить то, что случилось…

С невыразимой горечью в душе он вспоминал, как тысячу лет назад его страну наводнили пришедшие с юга орды Белой Ведьмы. Он вспоминал о каждом из бесчисленных тысяч убитых, замученных, распятых, посаженных на кол, сожженных заживо в собственных домах. Вспоминал о пылающих городах и селах, где в отместку за сопротивление поголовно вырезали все население. О диком погроме, чинимом разнузданными захватчиками.

Ужасные картины всплывали в памяти короля. Опьяневшая от крови и насилия вражеская солдатня отнимала маленьких жеребят от матерей и бросала их в огонь, после чего толпой насиловала обезумевших от горя кобыл. Пленных укладывали рядами на землю и проламывали им головы копытами. Такова была месть кристальному народу за его непокорность.

Эти ужасные картины не раз приходили к королю в годы изгнания, горьким напоминанием о прошлом, которое нельзя было изменить.

…Воины короля сражались храбро, весь народ поднялся против врага. Но силы были неравными. Храбрый кристальный народ под предводительством своего короля мог выиграть сколько угодно битв, но он мало что мог сделать против магии Белой Ведьмы.

Лишь одно могло спасти несчастную страну. Древний артефакт, именуемый Кристальным Сердцем. Лишь энергия Сердца, поддерживаемая силой душ кристального народа, преисполненных любовью к родной земле и к своему королю, могла одолеть магию южной колдуньи.

Король вспомнил, как в уже осажденной столице, из всех защитников которой в живых осталась лишь жалкая горстка, охваченные ужасом подданные молили его провести Ритуал Кристального Сердца. Только он помог бы уничтожить колдунью и ее питаемое скверной воинство. У короля не хватило решимости сделать это – ведь вместе с врагами пострадали бы и многочисленные пленные.

Его благородство никого не спасло. Пленных вырезали как беспомощных цыплят, всех до единого…

Король издал глухой стон. Если бы только можно было вернуть все назад… Но поступил бы он иначе в этом случае?

…Столица пала. А ведьмино заклятье отправило ее во мрак безвременья. Король же, лишенный телесной оболочки, остался скитаться бесплотным духом на руинах своей страны.

Лишь одно утешало бедного изгнанника – ведьма так и не нашла Сердце. Последнее заклинание кристального короля надежно скрыло артефакт так, что лишь чистый душой мог его обнаружить. Он был спокоен, уходя в изгнание – Белой Ведьме никогда не обнаружить Кристального Сердца.

Король неприкаянной тенью летал над пепелищем когда-то цветущей страны. Он искал, не осталось ли кого живого, надеясь на чудо, но поиски его были напрасны. Везде, даже в самых отдаленных уголках его встречало лишь обугленные остатки домов и мертвое безмолвие. Враг не пощадил никого.

И если бы в этот некогда гостеприимный край, ныне превращенный в безжизненную пустыню, забрел редкий путник, он мог бы, к своему ужасу, различить в вое ледяного ветра дикие стоны короля-изгнанника, оплакивающего свою несчастную страну и свой истребленный, но не покорившийся народ, ставший жертвой чужой алчности и жестокости.

Король в бессильном отчаянии кричал над каждым сгоревшим домом, над каждым черепом, горько рыдая по невинным жертвам и проклиная Белую Ведьму. Он без колебания отдал бы свою жизнь, всю без остатка, если бы это могло воскресить хоть кого-нибудь. И лишь ветер, колючий, пронизывающий ветер, гуляющий над развалинами, вторил неистовым стонам лишенного родины скитальца.

Мстительная колдунья даже не подарила ему вечное забвение смерти. Вместо этого она превратила его в неприкаянного духа, заставив смотреть на то, что она сделала с его страной. Порой разум короля был готов низвергнуться в черную пучину безумия, но он старался держаться.

Часто он размышлял: можно ли было предотвратить войну, сохранить жизни подданных? Можно ли было как-то договориться с Белой Ведьмой? Он не находил ответа…

Годы и столетия шли одно за другим, и неумолимое время стирало с лица земли остатки исчезнувшей империи. Король хотел бы сохранить хоть что-то, напоминающее ему о погубленной родине, но это было не в его силах – ведь лишенный плоти дух не мог ничто с этим поделать. Ему оставалось лишь наблюдать, как исчезают, один за другим, свидетельства былых времен. Скоро в проклятом краю не осталось ничего, говорящего о том, что раньше здесь была богатая и счастливая страна.

Король окинул взглядом окружающую его снежную равнину и вздохнул еще раз.

«Ничего, – подумал он. – Уже скоро я воссоединюсь с остатками своего народа. Мы будем неустанно трудиться над восстановлением империи. Клянусь, новая Кристальная империя будет прекрасней и богаче прежней. Мы сделаем ее такой, сколько бы времени и сил это не заняло»

И он направился к вратам.

Он уже видел свою столицу, видел сверкающие на солнце башни Кристального замка. Но путь преграждал магический заслон, справиться с которым королю было пока не по силам – он еще недостаточно окреп. Приспешники Белой Ведьмы все же проникли сюда раньше него. Что ж, этого следовало ожидать.

Ничего, магический барьер не может держаться вечно. Скоро он падет, и уже ничто и никто не остановит короля.

…Завеса рассеялась. Король переступил порог, чувствуя, как с каждым новым шагом энергия родной земли стремительно наполняет его тело силой.

Он почувствовал, что снова ощущает свежий, кристально чистый запах прозрачного холодного воздуха, тот запах, который он, казалось, уже почти забыл. Он чувствовал каждый свой шаг, чувствовал, как пружинит под ногой мягкая земля.

Он вернулся домой…

Он решил, что в честь этой радости даже не тронет пришельцев — пускай идут себе с миром, если захотят.

Врата столицы, оскверненные магией ведьмы, покрылись уродливыми черными кристаллами. Такие же кристаллы появлялись на земле везде, где ступала нога короля – скверна отчаянно сопротивлялась силе чистой магии кристаллов.

Ничего, подумал король, скоро он очистит землю от этой нечисти. Магия Кристального Сердца не оставит от нее ни следа. Но это будет немного позже. А сейчас он встретится со своими любимыми подданными, которых не видел уже целых десять веков.

Толпа жителей собралась на площади перед Кристальным дворцом. Король с жалостью посмотрел на них. Жалкие крохи некогда многочисленного народа, из сотен тысяч осталось от силы несколько десятков. Вот и все, рассчитывать стоит только на них. Король горько вздохнул.

— Мои кристальные… – радостно воскликнул он и вдруг осекся на полуслове.

В глазах своих подданных не было прежней любви и преданности. Вместо этого король-изгнанник прочел в них страх. А заглянув в их души, понял, что они больше не помнят его, и даже более того – теперь они боятся и ненавидят своего правителя.

Увидел он в их душах и то, что было хуже всего.

— Рабы… – растерянно пробормотал король. Его разум отказывался принять страшную правду.

Рабы. Теперь все они рабы. Кристальные пони стали тем, кем никогда не были. Рабами. И что самое ужасное – они искренне верили в то, что всегда были такими. Коварная Белая Ведьма нанесла несчастному королю самый болезненный удар на пороге его дома, в тот момент, когда он думал, что все страшное уже кончилось.

Такова была ее месть за непокорство и твердость духа…

Кристальные пони бросились от него врассыпную.

— Рабы… – повторил опустошенный король, чувствуя, как его сердце покрывается ледяной коркой отчаяния.

Раньше он был изгнанником из своей страны. Теперь он стал изгнанником в собственном доме. Он до боли сжал челюсти, чтобы не проронить ни стона на радость подручным ведьмы, со страхом наблюдавших за ним с балкона дворца.

Оставалось лишь одно, последнее средство. Использовать магию Кристального Сердца. Лишь оно поможет рассеять наваждение и избавить кристальных пони от ложных воспоминаний, насланных колдовством Белой Ведьмы.

Только бы добраться до него, только бы добраться… Но что это?

В глазах короля потемнело. Магическая защита, окружающая Сердце, была сломана.

Как же так? Ведь только светлый душой способен добраться до него. Неужели в окружении Белой Ведьмы нашелся такой? В это трудно поверить. Быть может, она просто использует его втемную?

Король увидел Кристальное Сердце. Нельзя допустить, чтобы оно попало в копыта врагов. Он рванулся вперед в последней отчаянной попытке…

Он проиграл. Все, что ему осталось – беспомощно наблюдать, как чужеземцы готовятся к проведению Ритуала. И как его одураченные подданные, забывшие себя, помогают пришельцам осуществить злодейство.

— Что же вы творите, глупцы, – шептал король. – Что же вы творите…

У него не было сил сражаться, он был полностью опустошен предательством тех, кого любил больше жизни. Жаркий огонь души, питавший его десять веков, погас, как гаснет огонь свечи под порывом злого ветра.

Не осталось ничего, лишь выжженная пустыня, по которой гуляли снежные вихри. Король больше не был нужен своим подданным, его жизнь потеряла всякий смысл.

И когда магия Сердца разрывала его тело, он кричал не столько от нестерпимой боли, сколько от чувства невыносимой потери. Телесная боль не имеет никакого значения, когда растоптана душа, а сердце разбито на тысячи мелких осколков, как кристалл горного хрусталя под тяжелым молотом горняка.