Planescape: сказка о Бестолочи

Друзья второй свежести.

Истинные идеалы непреходящи.

https://www.youtube.com/watch?v=o0MIFHLIzZY

Обширный подземный зал с изящными витыми колоннами и теряющимся в производимом парой каминов чаде высоким потолком. В освещенных вычурными светильниками альковах виднелись длинные стеллажи с книгами, рыцарские доспехи, мощно выглядящие сундуки, удивительных форм и расцветок скульптуры на напоминающих могильные плиты постаментах и будто бы вырезанные из цельных драгоценных камней крохотные статуэтки, игриво посверкивающие с полок и маленьких столиков.

Посредине же стоит длинный и широкий стол темного дерева, с необычайно искусно вырезанными по углам мордами фавнов и смахивающими на стволы деревьев ножками. Во изголовье же его стоит величественный трон без всяких украшений, по обеим сторонам которого высятся лишенные плоти гиганты в доспехах и шлемах, чьи костяные руки покоятся на упертых в пол огромных палашах.

Меж ними сидит, скрестив руки перед собой, видимо владетельница сего места – выглядящая подозрительно нормально для подобного окружения дама в красивом, но тем не менее строгом сером платье, и закрывающей лицо и плечи алой вуали.

В паре метров же от нее расположился Мистер Понт, непонятно как вообще втиснувшийся в явно непредназначенное для столь упитанных коней кресло, в этот самый момент смотрящего на него тяжелым пронизывающим взглядом.

Неосвещенная часть залы за колоннами мерцает огоньками глаз и дразнит движением десятков, а то и сотен странных, зачастую почти гротескных фигур и силуэтов.

Тихий треск сгорающего дерева, похрустывание костей и чрезвычайно редкое для столь обильного количества персон дыхание.

Неожиданно приятный запах ароматических смол с оттенком бальзамировочных масел, через который нет-нет, да и проглядывает тяжелый дух гнили и старых гробниц.

— Ладно, таки признаюсь – это мой, — наконец с обреченным вздохом вынес вердикт конь, закатывая глаза. И добавил не нуждающимся в пояснениях тоном. – Бестолочь.

— Ыыыыы…- подтвердил на миг выдернутый последним словом из прострации человек.

Встряхнувшийся разум еще успел сделать замечание о неуместности подобного метода представления, однако в следующее мгновение его утянуло обратно в трясину недееспособности.

Причем дело не в цитадели – в принципе единственное, чего тут вызывает отторжение, это внешний вид молчаливых и вообще более смахивающих на статуи стражей — и даже не в факте приведения его сюда кучкой вернувшихся к жизни мертвецов. Проблема в их поведении. Сии совершенно лишенные кожи и мышц конвоиры никоим образом, окромя собственно открытых всему миру на обозрение чистых костей, не походили на услужливо предоставленные воображением образы чудовищных исчадий Нечистого, коих за величайшие из возможных преступлений изверг сам Ад и отринула Смерть.

Вместо разрывания беспомощной жертвы на куски, они без малейшей искры агрессии препроводили пленника к пункту назначения, по пути пару раз аккуратно перенося человека через разломы в полу и заранее предупреждая о таящихся в плитах на подходе к крепости ловушках. Чудовищные подвывания и непрестанно извергаемая хула на святыни и Создателя у них заменялась малопонятными шутками, звучащими почти добродушно издевками, кои комментировались звучащим лишь немного зловредно похрюкиванием. Именовали же сии сущности друг друга вовсе не «Гармонагр ужасающий» или там «Веелзебес-убийца-людей», а «Костян», «Черепу/ашка», «Эй ты» и «Вася».

И пусть на их телах нет и клочка плоти, а глаза наполнены пугающей чернотой – на деле обхождение сих существ меж собой и с оруженосцем скорее смахивало на повадки добродушных, хотя и любящих порой рискованно пошутить (по спине пробежала дрожь – вспомнилась то…«представление» с отсоединяемой головой) горожан из бедных мастеровых кварталов.

В общем, на воплотившиеся в мир кошмары данные «ребятишки» никак не тянули. Однако и версия сэра Рыцаря – а именно, что перед ними до срока сбросившие оковы тления и восставшие ради увещевания людей святые – также не выдерживала никакой критики. Во-первых, потому как канонизированные не ругаются…

-…в общем, чуть не прибили болезного, — ударом кулака по плечу снова вытащил его из бездн безмолвного созерцания завершающий доклад предводитель. – Однако ж вторую часть приказа вовремя нарыли, уточнили и вуаля – доставили в целости и сохранности.

— Э? – недоуменно заозирался столь грубо выброшенный из своих размышлений бывший школяр.

— Помимо предупреждения насчет обычных моих посланцев с паролем и картой добавил указание не трогать «придурковатого вида прайма с девяностопроцентной вероятностью будущего вести себя в самом вопиющем смысле неадекватно», — ответил на «вопрос» мрачно глядящий на него конь. – Моя знаменитая предусмотрительность вновь нанесла удар. Причем мне же.

— Ы? – поднял бровь слабо осознающий действительность человек.

— Хотя конечно подобная неразговорчивость определенно радует, — кивнул своим мыслям Понт. – Надеюсь это последствия осознанного решения сделать мир лучше, а не банальный побочный эффект Слезного Ключа. И нет – я не собираюсь объяснять, откуда он проистекает.

Как будто ему сейчас есть дело до всяких мелочей.

— Так или иначе, говори уже зачем приперся, — поднял глаза к потолку ангел смерти. – Хотя всё же позволь сперва предположить, что никакого донесения о внезапной ночной атаке, толпах врагов и последней надежде у тебя нет?

«Рыцарь» отрицательно замахал головой, с некоторой опаской глядя на хмурящегося наставника.

— Тогда позволь поинтересоваться: какого хрена, – один из скелетов дернулся, — ты делаешь в катакомбах?

— Эээээ…- неуверенно отозвался пару минут спустя яростно шевелящий мозгами юноша – просто чтобы заполнить пустоту.

Он, разумеется, помнил оригинальную цель похода – вот только никак не мог представить себе такой порядок действий, каким можно было бы ее подать без выставления еще и сумасшедшим вдобавок к определённо успевшему создаться у окружающих образу тихого идиота. На плечо легла рука:

— Не бойся и не страшись, мальчик мой, — ободряюще улыбнулся ему из-под усов учитель. – Ибо твой земной владыка наделен не только благороднейшим из происхождений, кое уже в одиночку снимает всякие сомнения касательно таящегося в нем великодушия, но еще и является носителем величайших добродетелей и достоинств, доступных лишь истинным последователям Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа! Ведь как иначе Небеса даровали бы ему победу над Змием!?

Оруженосец не сдержался и ударил себя ладонью в лицо: а он-то еще смел надеяться, будто Высшие Силы не покарают его за сокрытие неприглядной части последних пары дней. Неужели любви и правда не бывает без наказания?

— И сейчас не тот случай, чтобы искать изящные формы для должных быть сказанными слов, — заметил старец еще какое-то время спустя. – Поведай же собственное прегрешение в подобной голубю простоте – и узри милосердие Творца, неизменно отражающееся в лучших из Его детей.

Наружу прорвался-таки всё это время бившийся внутри нервный смех. А с ним заодно сдулся и пузырь напряжения – будь что будет:

— Я жажду вымолить у моего повелителя прощение за произнесенные сим недостойным слугой несколько часов назад недозволенные речи, — успевшая заскучать за время подготовки публика заинтересовалась. – Конкретно же за постыдную постановку вашего посвящения меня в рыцари под сомнение, выражение невозможной для христианина неуверенности по поводу угодного вам нетрадиционного произведения акколады, а также позорные колебания касательно наличия у вас полномочий и высокородности для возведения сего недостойного оруженосца в дворянское звание и, наконец, омерзительного неудовольствия по поводу дарованного мне нового имени.

Пожалуй, с громкостью он переборщил – или это зал так построен, чтобы в нем всё слышалось как объявление войны? Приведшие его сюда скелеты вроде бы даже с опаской посторонились, в то время как аудитория во тьме за колоннами напротив подошла ближе. Медленно поднимавшаяся по мере повествования правая бровь Спасителя достигла предела своего возвышения и там застыла.

Краткий период молчания.

— Ага, — таки совладал с собой Понт и, подождав минутку, спросил каким-то очень своеобразным тоном. – Позволь уточнить: по сути ты поперся в кишащие всеразличными тварями и утыканные ловушками катакомбы дабы извиниться за ряд малоосмысленных изречений, произнесенных видимо в разговоре с кем-то из моих подчиненных и касающихся исключительно формальной стороны…

— Не совсем, — поспешил быть полезным былой студент. – Я говорил со своим ангелом за закрытыми дверями. Ваш авторитет, насколько мне известно, ничуть не пострадал.

— Агааааа, — вроде бы еще воодушевленней повторил конь. Пауза. – Это хорошо, – Пауза. – Гм, — Пауза. — И всё?

— Нуууу, да? – неуверенно отозвался не продумывавший план настолько далеко парень. По счастью в этот критический момент дух намекающе постучал ученика по внутренней стороне ноги, дав тем самым прозрачнейший из намеков. Бывший школяр с тихим вздохом облегчения встал на одно колено. – Я молю вас, о наделенный непревзойденным милосердием лорд, — странный, напоминающий сухой всхлип звук сзади, — снизойти до нужды ничтожного слуги и даровать ему величайшее ваше прощение, коий более никогда не усомнится ни в заключенных внутри сего благороднейшего тела добродетелях, ни в почивающей на сокрытой печатью великолепия голове мудрости, ни в высоте рода вашего, господин мой, смиреннейший пред Создателем…

До чего же удачно, что убеленный сединами герой снизошел до подсказок по причине в высшей степени важного момента – ему самому бы ни в жисть такого не сказать. Хотя конечно несколько подозрительно видеть вокруг себя столь стремительно расширяющееся пустое пространство.

— Даю слово! – «клянусь» вовремя срезал бдительный воин христов. – Что более никогда не потеряю веры в разумении и праве своего повелителя. Ваше куле – истинное куле и ваша акколада для меня выше любой другой. И нет надо мной иных правителей, кроме Господа нашего, святой Церкви Его и Принца Короны, — непонятной природы лязг справа и странное скрежетание спереди. Не отвлекаемся, — одарившего сего малого сына земли высочайшим из существующих титулов, — маленькая смена позиции для большей выразительности.– Умоляю вас, владыка жизни моей — простите. И не откажите в счастье посвятить вам судьбу.

Безмерно довольный собой (хотя и слегка содрогающийся с непривычки от переизбытка пафоса и прочего) парень наконец поднял глаза, дабы оценить реакцию слушателей. Один из скелетов поднимал с пола отвалившуюся нижнюю челюсть, а собственно реципиент тихонько дрожал. Большего узнать не удалось – поднятые в молитвенном жесте руки не давали рассмотреть чего-либо выше живота Понта.

Какое-то время в зале царило прямо-таки кожей ощутимое безмолвное напряжение. А затем до оруженосца донеслись одинокие аплодисменты, быстро подхваченные остальной публикой, и даже перешедшие в овацию или скорее в некую очень своеобразную композицию из костяных щелчков, тяжелых чавкающих шлепков и редких-редких обычных хлопков.

— В который раз вынуждена признать, — разнесся по помещению чуть приглушенный, однако от того ничуть не менее очаровательный женский голос, от которого по спине прошла дрожь, — ты настоящий мастер в деле отлова во всех смыслах уникальных, — в тоне явственно послышалась улыбка, — личностей. И даже катясь в Стикс сумел поймать воистину удивительную диковинку.

От сердца отлегло — не она. Всё же тембр чуть другой и произношение иное.

— Позвольте уверить вас, о Молчаливая Леди, что в данном случае оно произошло непроизвольно, — будто вытягивая из болота тяжеленное бревно, прохрипел сидящий без движения о конь. – Вернее, данный юноша попался вашему покорному слуге вопреки его желанию. И кстати, — вдруг сорвался он чуть ли не на шипение, — если мой маленький человечек имеет желание и дальше портить окружающим жизнь, то искренне рекомендую ему никогда, — глубокий вздох и последовавшее за тем четкое выделение каждого слова почти пугающим тоном, — слышишь, НИ-КОГ-ДА, не называть меня упомянутым тобой титулом. А лучше вообще не произноси его в пределах моей слышимости. ЯСНО?!

Чуть не свалившийся от последнего гавка юноша принял более устойчивую и уже совсем-совсем покорную позу, после чего торопливо закивал.

— Отлично, — откинулся на спинку кресла подрагивающий от гнева спаситель. – По поводу остального – во всевеликой милости нашей прощаю, — в голосе прорезалась явственная скабрезность, — но только приняв во внимание, что не залезь ты сюда со своими бреднями, то я бы вообще ни о чем этом не знал и сэкономил бы пучок нервишек. Обратно путь найти, ясен хрен, не сможешь?

— Люк закрыт, — быстро ответил чуть ли не распластавшийся на полу оруженосец. – Ваша дочь изволила наградить меня обеспечением отсутствия шанса на позорный отказ от похода.

— Замечательно, — с усталой ироний протянул Понт, ненадолго затем задумавшись. – Ну, вариантов-то нету – со мной на обратном пути пойдешь. Посиди пока где-нибудь в уголке…

— Разрешите отнять еще мгновение вашего драгоценного времени, — прервал его дрожащий от собственной храбрости бывший школяр, тут же впрочем проклявший себя за недержание пришедшего на волне облегчения порыва. – Уверяю вас, что займу не более…

— Только быстрее, — махнул копытом скучнеющий на глазах жеребец.

Человек вскочил на ноги и выхватил из ножен меч – мгновенно затем покрывшись холодным потом. Однако никаких арбалетных болтов или пуль в спину не прилетело – видно сталью тут никого не напугаешь.

— Я! — голос сорвался на петушиный крик. Впрочем, оно и к лучшем – мозгу удалось улучить секунду на донесение важной информации и корректировку импульсивной речи. – Нареченный Бестолочью, ищущий звания странствующего рыцаря, присягаю! – в этот раз ноту посчастливилось удержать. – Кровью, душой и Спасением: навеки и до смерти буду поднимать клинок для дела своего сюзерена, ради блага его и величия его, дабы оставить след не собственной жизни, но подарившего мне высочайшую из возможных судеб. Отныне всякое свершенное мной деяние, будь то выпрямление кривды, помощь сирым, охрана чести девиц, оказание покровительства вдовицам, служение опорой замужним и прочее входящее в круг обязанностей ордена странствующего рыцарства – будет свершаться во славу Господа нашего, Святой Церкви и…- от очередной великой глупости парня спас предупреждающий лязг. Выправиться удалось еле-еле. – Понта, Благодетеля Улья! – Меч с силой ударил вниз.

И внезапно вошел в пол. Буквально – почти по самую рукоятку. Не ожидавший от оружия такой подлости юноша не удержал равновесия и как последний пьяный крестьянин всем телом шлепнулся на камни, едва не выбив себе глаз гардой.

По залу принеслись странные звуки, при наличии воображения могущие быть сочтенные смешками. На беду его таки не обделенный фантазией былой студент покраснел как маков цвет, однако же сжал зубы, принял более-менее благообразную коленопреклонённую позу и закончил, вложив в последнюю фразу всё, чем полнилось в тот миг сердце:

— Даю слово служить и защищать сюзерена и веру – отныне и навсегда.

Зала погрузилась в молчание – видно и самые прожжённые души (или их отсутствие) прочувствовали важность момента. Конь неспешно соскользнул с кресла и спокойно подошел вплотную к присягающему:

— Принимаю, — легла на плечо нога.

Цитадель взорвалась овациями, в искренности которых, даже несмотря на всю неприглядность облика местных обитателей, сомневаться почему-то не приходилось. Да и вообще – мрачная зала внезапно будто преобразилась в высокий и прекрасный собор, а падающий с потолка от поднявшего шума прах в воображении рыцаря представлялся лепестками роз. И сами небеса разверзлись, одаряя смертных внеземной красоты музыкой…

— Позволю заметить, что ты не пожалеешь о своем решении, — вновь раздался давешний женский голос. – Чует мое сердце, данный паренек сможет как минимум качественно развлечь – никто на моей памяти не срывал в наших местах аплодисменты дважды.

— Как будто у меня есть выбор, — с непонятной досадой скривился жеребец. – И таки отчасти согласен – с ним не соскучишься. Посиди пока где-нибудь…

— Может, проявишь себя приличным молодым пони и представишь нас? – с легкой насмешкой и намеком на некую шутку для своих предложила дама.

Великий бандит тяжело вздохнул и приложил копыто к лицу. Постоял-таки пару мгновений, после чего обвил ему руку хвостом и потянул парня к изголовью стола.

— Итак позвольте предъявить вам сэра, — удивительно сколько сарказма возможно уместить в столь маленьком слове, — Бестолочь, рыцаря сточной трубы и палки, кавалера множества синяков и ушибов, все из которых он навлек на себя исключительно самостоятельно, а также властителя немалой части моих дум по причине склонности к рецидивистскому головотяпству со взломом.

— Примечательное описание, — видимо улыбнулась за вуалью незнакомка. – Последнюю характеристику ты вроде одному лишь Васе давал. Ну и страшилищу, естественно, — довольное хмыканье.

— Что поделать, – возвел глаза к потолку жеребец, — подобные дарования редки в природе. По счастью, — копыто обратилось к сидящей фигуре. – Перед нами широко известная в узких и зачастую крайне тощих кругах Молчаливая…

— Не в этот раз, — подняла руку в останавливающем жесте остановила его дама жестом руки, один вид которой вогнал новопредставленного в дрожь – ибо сия конечность определенно не принадлежала человеку. Во всяком случае, живому. – В конце концов, новичку мой титул ничего не скажет и наш дорогой гость кажется пока не намеревается переводить его в число моих подчиненных.

— Как пожелаешь, — пожал плечами конь и начал заново. – Итак, позволь представить тебе герцогиню…

— И это тоже в данный момент излишне, — помахала она ладонью, вслед затем вернув ее под подбородок. – Будь проще – и люди к тебе потянутся.

— Не надо, — отмахнулся ангел смерти и со вздохом промолвил. – В таком случае познакомься с Ларой, знаменитой на целые миры археологом, авантюристской и расхитительницей гробниц, волею одного особо умного, хоть и давно почившего оппонента формально присоединившаяся к сообществу своих жертв, однако же занятия не бросившая и, благодаря внечеловеческой глупости, «недавно» неслабо поднявшаяся в статусе.

— Очарована, причем почти в прямом смысле, — приветливо кивнула рыцарю дама, убрав для того руки из-под лица и положив их на стол. И началось….

— Целуй! – нажал ему на шею старик.

— ЕЕ? – едва слышным, но от того ничуть не менее эффективно передающим страх и омерзение при одной только мысли о прикосновении к сему внушающему чистый ужас куску серо-зеленой плоти со множеством грубых шрамов и застарелыми пятнами от гнили.

— Она герцогиня! – возгласил герой, привычно сгибая былого студента до приличествующей моменту позы. – И оказывает тебе гостеприимство в собственном замке!

— Это труп! – сквозь зубы прошипел отчаянно борющейся, но тем не менее непреклонно склоняемый бедолага.

— Это принимающая нас во славу Господа высокородная дама! – сердито возразил неожиданно заметивший его потуги дух, аккуратно приподнимая подчиненным лежащую на столе конечность под удивленно-подозрительные взгляды окружающих. – И я не допущу великого позора проявления обучающегося у меня отрока последним невежей, остановленного от исполнения своего священного долга гостя и странствующего рыцаря какой-то ничтожной, преходящей мелочью…

— Она мертва! – лишь в последний момент удержался, чтобы не заорать в полный голос узник тела. – А еще гнила, вонюча…

— Молчи глупец! – припечатал его пылающим взглядом наставник. – Ни слова больше, иначе — видит Спаситель и все Его Ангелы — сей не ведающий добра и чести хульник, презревший святые заветы из человеческих похотей мне более не ученик! Ибо разве возможно ищущему высшей милости и благодати из возможных вне Матери нашей Святой юноше оказаться способным предать собственную великолепную судьбу и отвергнуть предназначение…

В общем, борьба изначально была обречена на поражение, даже до появления на дискуссионном горизонте убойного «не телом, но духом» или «величие пред Создателем не измерить линейкой». Тем не менее бывший школяр сражался до конца, уступив лишь после угрозы обвинения в ереси в случае отказа от догмата, что «верующим во Христе нет смерти с миром». Однако и тогда глупая плоть никак не желала приближать уста к спокойно лежащей на ладони чудовищной аберрации.

Но в конце концов объединенная воля ангела и человека таки сломила ее сопротивление, заставила уста выдавить ряд малоосмысленных фраз типа «счастлив лицезреть» и «неземное блаженство» и уже почти принудила-таки дотронуться до сероватой кожи губами…

Как тут их, к величайшему облегчению и истовому благодарению Небес со стороны парня, оттолкнул в сторону Понт:

— Не волнуйся – все уже поняли твою величайшую готовность идти наперекор как разуму со здравым смыслом, так и защитным животным инстинктам ради удовлетворения беспрерывно заседающих у тебя в голове тараканов. Далеко пойдешь, — конь повернулся к даме. – Прости конечно, всё же лучше не рисковать – и не тратить лишний раз «исцеление болезни».

— Какая же ты всё-таки жадная скотина, — с игривыми нотками, за которыми тем не менее ощущалась досада, убрала руку «Лара». – Уж и для единственного согласного с тобой работать делового партнера миньона пожалел.

— Без поцелуев подземная Леди в любом случае не останется, — хмыкнул жеребец и, притянув слегка потерявшегося подчиненного за шею, прошипел ему на ухо. – На край стола – и прикинуться мертвым, — после чего продолжил беседу с хозяйкой нормальным голосом. – Как-никак, стоит ей приказать – и подданные хоть целиком оближут.

— Будто сам не в курсе сколь разительно по приятности отличается личная инициатива от следования начальственным указаниям, — хмыкнула дама. – Тем более со стороны таких милых живых юношей, — вторая ладонь одним движением откинула вуаль.

При виде сокрытого ранее лица содержимое желудка резко взбунтовалось и категорически потребовало предоставления ему выхода из состава «Бестолочи». И лишь нечеловеческим усилием воли ему удалось удержать его от столь опрометчивого шага. При этом, увы, на контроль еще и ног внутренних сил не хватило, а потому колени подкосились и только вовремя ухваченный руками стол не дал парню грохнуться об пол.

— Всегда удивлялся, каким образом мне в партнеры неизменно попадались шутники и разной степени латентности эксгибиционисты, — донесся до слегка помутневшего сознания мрачный голос Понта.- Или это ты в очередной раз мстишь за косу путем ломания моих игрушек?

— Рыбак рыбака видит издалека, — подмигнуло находящемуся в предобморочном состоянии оруженосцу жуткая, гнилая, мертвая, движущаяся, во многих местах подшитая и даже чуть подкрашенная румянами серо-зеленая морда. – К тому же мою прелесть ты вернешь, а маленькая демонстрация вышеназванной «божественной красы» наверняка вдохновит твоего рыцаря на новые подвиги.

Ни разу до того не двинувшийся рот с немалым трудом приоткрылся в самой омерзительной из когда-либо виденных бывшим школяром улыбок, от которой пара швов на скулах разошлись и начали пениться чем-то черным.

В общем, жертвы краткого перекуса перед лекцией также отправились в дальний путь вместе с добившимся-таки в тяжкой борьбе независимости желудочным соком.

— Ну вот, теперь еще и пол мыть придётся, — мануально отвернул «своего» человека жеребец в противоположную от воплощения ночных кошмаров сторону. – Не говоря уже про перепрошивку мордашки.

— Да тут давно следовало устроить генеральную уборку, — весело отозвалась герцогиня, без предупреждения издав затем леденящий кровь стон, после чего продолжила совершенно нормально. – Касательно же макияжа, то без полного моциона мне так и так не обойтись: как-никак будто путешествия с тобой когда-либо обходились без капитального ремонта.

Мягко подталкивавшее в спину копыто неожиданно послало только вставшего на ноги бывшего школяра в краткий полет до холодного камня. Вопреки ожиданиям, собеседники не продолжали диалога аж до тех пор, пока окончательно не превратившийся в нечто отвратительно грязное и неприглядное парень не вернулся в более-менее вертикальное положение. Впрочем, вряд ли они на самом деле проявляли к нему вежливость.

— Честно говоря, даже и не знаю, что на это сказать, — наконец произнес Понт несколько отсутствующим тоном. – Спасибо, наверное…

— Затребованное тобой мясо также будет, — успокоила его дама. – В конце концов, со зрителями всегда веселее.

— Замечательно, — снова сел за стол конь и после небольшой паузы продолжил. – Ну так чего мы тогда ждем?

— Тебя, — хмыкнула хозяйка. – А точнее клятвы.

Ангел смерти содрогнулся и издал некий непонятный, но явно неодобрительный взрык.

— Нет, ну конечно же я верю нашему мохнато-клыкастому оплоту Порядка и Справедливости всесигильского масштаба, — с нескрываемой иронией отозвалась Лара, слава Создателю вернувшая вуаль на место. – Однако факт остается фактом: некая несчастная мертвая девочка-с-Прайма доверила любимому пони всё нажитое непосильным трудом имущество, а когда последнему пришла пора вернуть депозитированное – получила лишь невнятные отговорки…

— Какие отговорки?! – неожиданно взвился Понт с чуть ли не истерическими нотками в голосе. – Да даже в этих гнилых катакомбах всем давно известно об их предательстве! Твои собственные безмозглые слуги уже на входе потешались…

— Спокойствие только спокойствие, — с начавшей приедаться интонацией «шутки для своих» прервала его герцогиня. – Повторюсь: никто не сомневается в «порядочности» Зубастой Тени. Просто сия слабая, глупая человеческая женщина со сгнившими извилинами хочет дополнительных гарантий. Ну там, например, во избежание смены приоритетов выплаты вследствие новых временных трудностей.

Ответом ей стал зубной скрежет – и шевеление комочка тьмы под лошадиной тушей.

— Отдам всё до последней монеты, — печатая каждый слог, процедил оскорбленный до глубины души конь. – Даю свое слово.

— Чудненько, — с никак не ожидаемой от трупа грацией поднялась владычица подземной цитадели с трона. – В таком случае нам действительно ничего не мешает прямо сейчас взять и выдвинуться. Разве только даме необходимо немного подкраситься. Буду через полчаса.

Кусок гниющего мяса в осыпанном золотом и драгоценностями облегающем черном костюме упорхнул в дальнюю часть залы, вскоре скрывшись за небольшой дверью, а буквально пышущий злобой конь медленно сел обратно на стул и начал делать показательно глубокие вдохи-выдохи. Былому же студенту отчаливание кошмара пришлось как нельзя кстати и даже вернуло часть утраченных в процессе «вдохновения» сил, заодно пробудив тут же оскалившееся любопытство:

— А что…

— Когда-то предложил ей не скапливать сокровища бесполезной грудой, но заставить их работать, — замороженно заскрежетал Понт, не поворачиваясь. – А потом мои дорогие соратники и друзья заодно со старыми врагами из Совета и просто отбросами наложили арест на все открытые мной счета, точно также как заняли Гниледворец, заблокировали Шагающий Особняк и тому подобное. Разумеется, это не оправдание и всё бы выплатил – однако сперва мне пришлось обратиться к ней за услугой.

— Ага…-опасливо протянул бывший школяр, машинально отодвигаясь подальше от явно вот-вот готового взорваться спасителя.

Неожиданно последний издал исполненный печали вздох, сгорбился и обратил взгляд потухших глаз на подчиненного:

— Мы знаем друг друга пятнадцать лет, вместе путешествовали и сражались, работали и расследовали, грабили и радовались добыче, готовы были пожертвовать парой жизней ради… и пусть расстались при не самых обстоятельствах – но разве они перечеркивают всё пройденное нами до того? — еще один грустный выдох. – Видимо так, раз она требует с пришедшего к ней за помощью Понта клятву, будто перед ней не старый товарищ, а случайно зашедший в поисках пары монет прохиндей, — в его голосе вдруг заискрилась ни чем не прикрытая и почти детская обида. — Ненавижу людей – даже после смерти в душу плюнуть смогут, твари.

В иных условиях последняя фраза представителя человеческого рода наверняка бы покоробила. Однако в этот раз Бестолочи скорее захотелось пойти и высказать гнилой бестии свое искреннее возмущение за столь безобразное обращение с заслуженным боевым соратником. Впрочем, благородный порыв затух при первом же воспоминании о «божественной красе».

— Кстати, план поменялся, — бесцветным тоном продолжил жеребец диалог пару минут спустя. — Теперь идешь со мной, ибо во-первых: мне не хочется сюда возвращаться, а во-вторых: если тебя кто и съест, то при мне.

Скрытая в тенях за колоннами аудитория закаркала и зашелестела. Дернувшийся из-за столь радостных вестей парень успел даже заметить ненадолго вылезшую на свет когтистую лапу.

— Кто они такие?! – плюнув на общественное мнение, рванул к коню «рыцарь». – Как ходят? Куда…

— Убери лапы, животное, — грубо отпихнул действительно несколько далековато распустившего руки оруженосца великий бандит. – И прекрати уже эту безобразно затянувшуюся клоунаду – будто трупов ни разу в жизни не видел.

— Но те не шлялись туда-сюда и тем более не разговаривали, — изобразил из себя бдительного телохранителя вставший за спинкой стула соверена юноша. – Каким образом все эти…существа…- вторая пауза несколько затянулась – он пытался подобрать определение одновременно понятное и не имеющее намеков на ересь. Не вышло. – Воскресли?

— Я похож на Мимира? – мрачно поинтересовался легшей передней половиной туловища на стол жеребец. Видимо это риторический вопрос – потому как ответа ангел смерти дожидаться не стал. – Иными словами — понятия не имею. Давно-давно сии мрачные залы использовались как типичный склад для не пригодившихся Пыльникам тел, кои чинно и благородно лежали себе в гробах да нишах и не пытались как-либо восставать против естественного порядка вещей. Ничто не предвещало беды…- рассказчик широко зевнул и неожиданно затих.

Помаленьку шелестевшая всё это время аудитория тоже внезапно решила притвориться полноценно мертвой. И вроде бы все довольны и только идиот стал бы нарушать сию милую идиллию ради удовлетворения собственного любопытства…

— Так что же произошло? – самую чуточку потряс стул былой школяр.

Один из оставшихся стоять у трона гигантов явно на показ поднял свободную руку и постучал костяным пальцем по шлему. Голова оруженосца сама собой втянулась в плечи, но предупреждение поспело слишком поздно: пугающий даже почивших копытный монстр незамедлительно встряхнулся и устремил на помеху горящий двухцветный взгляд.

По коже пробежалось какое-то очень неприятное покалывание. Скосившийся к полу взгляд подтвердил догадку: а именно его тень в этот самый момент съедалась своей более крупной и клыкастой товаркой. Отпрыгнуть же не давал захлестнувшийся шею хвост.

Слава Богу – глава «организации» быстро пришел в себя, порычал немного по поводу маниакально склонных к суициду подчиненных и продолжил:

— Хрен знает, — быстрый жест с хлопком копыта по груди. – Костяки и свеженькие начали банально «просыпаться», причем не в виде традиционных упорядоченных и безэмоциональных инструментов некромантов, а с полным набором ущербностей и изъянов человеческого существа вроде самосознания, кое может само по себе и неплохо, но вот в совмещении с типичным для вас уровнем интеллекта…- он красноречиво развел передними ногами. – В общем, аборигены вертались в зад – просто в менее требовательно упаковке. Увы и ах: личности их остались ничуть не менее убоги, чем во время«основного» бытия и вместо хотя бы попытки заняться чем-нибудь полезным они разбились на три лагеря и принялись за любовное и прельстивое для любого лысого медведя мордобитие.

Жеребец обвел окружение презрительным взглядом и внезапно с дикой злобой зарычал, полыхнув глазами. Зала наполнилась скрежетом и стуком, а тени в панике отхлынули куда-то вглубь цитадели. Даже гиганты перехватили свои монструозные палаши и как по команде сделали шаг назад.

— Хорошо хоть на сей раз повод для распределения на противоборствующие группировки нашелся более-менее приличный – по степени физической деградации. Мясные махались с обглоданными, а затем к ним присоединилась крупная партия спущенных в унитаз и набравшихся по дороге осознанности упырей, — копыто указало на сгорбленную и тощую, однако же таки имеющую некое количество плоти фигуру, пробежавшую справа налево в дальнем конце зала. – И продолжалось бы сие долго и счастливо, кабы в свою очередь из гроба не вылез очередной нарушитель природных порядков и не объединил безмозглых дикарей в псевдогосударство с национальной идеей борьбы против естественных врагов, — кивок на трон. – Расхитителей гробниц, в первую очередь.

— А как же…

— Хватит задавать вопросы до окончания лекции, — средней силы подзатыльник хвостом. – И гнили бы они еще долго и счастливо, убивая археологов с идиотами, а также пытаясь содержать «тихих» в порядке, да вот вышла незадача: сперва миссионеры, затем нашествие ограбившего тут всё под чистую Болтливого Мертвяка, а после и Молчаливый Король со всеми «советниками» решил приказать подданным долго жить, — мрачный смешок. – Ну а там далее всякая галиматья, междоусобица, грабежи и – внезапно – изнасилования, — мерзкая ухмылка лишь усугубила и без того появившийся в голове тошнотворный образ. – И вот где-то из этой мути и родилась удачливая женозомби, сумевшая сыграть на «чувствах» местных и в итоге посадившая изъеденную червями задницу на пустовавший трон.

Бывший школяр не сдержался и схватился за в очередной раз пытающийся возбухнуть желудок – и его официальная пустота не стала сдерживающим фактором для рвотных позывов.

— Вообще, вышло довольно-таки забавно: сперва они убивают ее за попытку «археологических раскопок», а спустя пару десятков лет возводят до статуса великого трупа и ничтоже сумнящиеся начинают заниматься тем же, с чем столько времени боролись, — конь хмыкнул. – А знаешь, что самое забавное?

Парень замотал головой.

— Эти животные и по сторону гробу не оставили своих ничтожных конфликтов, – он обвел залу широким полукругом. — А именно в данный момент тебя окружают не просто кости и тухлятина, а кости и тухлятина, даже при более розовом и кровегонном существовании бывшие не многим более, нежели мусором под ногами хозяев жизни. И теперь они, вместо на порядок более разумных и благолепных попыток поиска смысла бытия и отвлеченных философствований принялись забивать своё существование традиционным экспроприацией у экспроприаторов, — тяжкий вздох и удар копытом в лицо. – Тот факт, что не далее чем десяток лет назад Мертвые Народы работали по ровно противоположному сценарию, их видимо нисколько не смущает. Тем самым очевидно: людское быдло и могила не исправит…

— Эй! – вдруг возмутился стоящий у ворот скелет в серебристой кольчуге и немного иной формой черепа. – Я вообще-то эльф! И тебе бы…

— Ты труп, — обратился горящий взгляд на вздрогнувшего стражника. – И если не заткнешься – перестанешь быть ходячим.

— Да чего эта говорящая лошадь о себе возомнила! – не прислушался к предупреждению незнакомец. – Приходит к нам как побитая собака с байками об обокравших его подельниках и чуть ли не на коленях ползает…

Хруст. Треск. Нечто вроде визга. И как финальный аккорд – скрежет упомянутой брони и алебарды о камни пола. Обстановка явственно накалилась.

— Вот зараза безухая – молот заставил на себя потратить, — наконец сердито выдохнул конь и махнул напрягшимся охранникам копытом. – Можете отдать соратнику последние почести – в смысле на лут не претендую.

Тут же парочка одетых победнее коренастых мертвяков принялись делить наследство своего окончательно оставившего их собрата. Тем самым инцидент исчерпался сам собой. Однако ведь никто не ожидает, будто былой студент внезапно внемлет воззваниям разума и просто заткнется?

— Скажите пожалуйста, милостивый господин, — аккуратно и от робости тихо начал парень. – А почему у леди Лары такой…

— Потому что она всегда одевалась как шлюха, — с мстительными интонациями отозвался не дослушавший фразы до конца конь. – Видно какая-то детская травма. Ну и конечно десятки амулетов: для обеспечения работы доставшегося ей перегноя, защиты и – ты не поверишь, чего только этой дохлой развратнице на ум приходит…

— Голос! – возопил оруженосец, яростно схватившись с собственным живым воображением ради недопущения оного до создания очередного мысленного образа. – Почему ее голос настолько похож на принадлежащий вашей дочери?!

— Глупый вопрос, — вдруг донеслись до них слова предмета обсуждения. – Как-никак причина данного явления очевидна любому: всеми уважаемый мистер Понт когда-то поддался-таки порыву вечно снедающей его жажды и зачал во мне свое ненаглядное страшилище, кое в воспоминание о той бурной, наполненной всесожигающей страстью и усладой ночи холит и лелеет до сих пор.

Она была живая! Она была живая! Она была живая! Она была живая! ЖИВАЯ Я ТЕБЕ ГОВОРЮ!

Славный удар по собственной морде таки превзошел по эффективности все мысленные увещевания, надежно вытолкнув из сознания долженствующее вовсе лишить бедолагу сна изображение. Тем самый спасшийся парень открыл глаза и внезапно обнаружил вроде бы непробиваемого Понта, мягко говоря, не в своей тарелке.

— Неудивительно, что наши пути в конце концов разошлись, — наконец убрал кривящийся великий бандит копыто ото рта и произнес с вероятно способным затопить весь мир омерзением. – Вообразить меня с лысым медведем – такой дряни мне и мозголомы не являли. Какие же вы все извращенцы…- смачный плевок в пол.

Борьба возобновилась – пусть и с менее ужасным, но всё же порядочно отвратительным образом очередного противоестественного соития.

— Не могу поверить, что знаменитая Зубастая Тень до сих пор не переросла своих шовинистских заморочек, — сладко пропела герцогиня, подходя к ним вплотную и легонько касаясь пальцем вздернутого носа гостя. – Или таки смог найти себе кобылу?

Конь с неразборчивым ворчанием отбросил ее руку.

— Я так и думала, — нисколько не обиделась распространяющая аромат формалина и убойных духов дама, нависая над собеседником в долженствующем вероятно выглядеть соблазнительным поклоне. – Давно пора понять, сколь бесперспективны твои поиски – как-никак «чего нет в Сигиле – того нет на свете» — и переключиться на более доступные объекты…

— Вот тебе обязательно надо быть такой стервой? – с вновь зазвучавшей обидой прямо спросил великий бандит. – Да, с косой и деньгами вышел прокол – но мы ж столько лет из одного котла суп хлебали…

Рыцарь схватился за голову и застонал – кто бы знал, до чего же ему в тот момент хотелось, чтобы сей пересыщенный насилующими его мозг образами проклятый день никогда не наступал. Строительство противовоображательных баррикад заняло некоторое количество времени, а потому большая часть апологетики прошла мимо – удалось очнуться лишь к ответу. И снова взмолиться к Создателю о даровании возможности развидеть ЭТО.

— Ну а разве возможно иначе? – заметно подобревшим голосом произнесла секунду назад чмокнувшая дернувшегося жеребца через вуаль дама. – Как-никак прочая тухлятина, — кивок назад. – В принципе не способно оценить мое представление и порадовать меня эмоциональным откликом. Да и вообще, — ударила она каблуком в пол, будто какая-то капризная девочка. – Могу я порадоваться факту встречи с тысячу лет, как не навещавшего меня товарища?

— Кто знает? – мрачно пожал плечами конь. – Пока во всяком случае особых восторгов мне зафиксировать не удалось.

— Просто кое-кто опять излишне серьезен, хотя еще даже трупного окоченения не подхватил, — герцогиня фамильярнейшим образом похлопала определенно не обрадовавшегося такому обращению главу «организации» по макушке. – К тому же интересно ведь положение дел на любовном фронте…

— Всё по старому, — рывком спрыгнул с кресла Понт. – И сейчас вашему покорному слуге, право слово, не до того.

— Сочувствую, – вроде бы с капельками искренности произнесла Лара и продолжила с привычными демоническими интонациями. – Ну а если тебе всё же надоест искать свой идеал – ты знаешь куда обратиться.

— Ага, крематорий в курсе и всегда готов меня принять, — быстро зашагал жеребец в сторону выхода.

Былой же студент ненадолго задержался – как-то так уж вышло, что он только сейчас заметил столпившуюся вокруг них армию нежити.

-
Ладно, пора бы признать очевидный факт: ниши пропали окончательно, да и потолок вряд ли вдруг возьмет и вернется к прежнему уровню. Следовательно, они уже в другой части «катакомб». Разумно предположить, будто цель их похода близка. А значит времени совсем не осталось – пора бросаться головой в прорубь.

— Мой облеченный тысячами благодетелей соверен, — начал рыцарь с заранее заготовленного обращения, быстро сократив дистанцию до вроде как раз сделавшей паузу в своем диалоге пары. – Возможно ли покорному слуге взмолиться об обращении к нему вашего милостивого взора и даровании шанса коснуться бесконечных сокровищ мудрости…

— Рекомендую отучить его говорить бессмысленные фразы, — заявила Лара, обращаясь к не проявлявшему признаков заинтересованности жеребцу. – Словоблуды только зря тратят драгоценные минуты, чем порой обеспечивают врагу великие победы.

— Назвала иллитида мозгожером, — фыркнул конь и добавил игриво. – Вот только до встречи с тобой сей индивид выражался почти нормально, следовательно проблема скорее всего не в нем.

— Ну я уж и сама заметила, что молодой человек ко мне неравнодушен, — наверняка тут имело место подмигивание – слава всем святым, вуаль не даст сказать точно. – Так или иначе, ребенок жаждет поговорить со своим пони, а вашей дорогой хозяйке пришло время вдохновить личный состав на битву, — она достала из-за спины узкую стальную палицу и остановилась, пропуская живых вперед.

— Пользуясь случаем замечу: Молчаливая Леди вовсе не столь плоха, сколь могло показаться из ее поведения или моих предыдущих, навеянных обидой и раздражением ремарок, — начал Понт стоило человеку поравняться с ним. – Впрочем и лжи никакой твой покорный слуга не произнес: сия дама и правда нередко ведет себя как последняя язва и стерва, неизменно причем оставаясь верной своему стилю продажной женщины. Однако данные недостатки зачастую перевешиваются весьма приличными — для людей — честностью, отвагой и интеллектом, а также вовсе чуждой вашему роду надежностью и способностью быть благодарной, — сзади раздались первые визги и звук, будто некая домохозяйка била деревянную столешницу скалкой. — Постоянные же намеки из копулятивной сферы являются последствием не зоофильских пристрастий или распущенности, а лишь давней, длящейся еще с начала наших совместных предприятий, шуткой касательно моего незавидного матримониального положения.

— В каком смысле? – слегка потерялся былой студент, оказавшийся не в силах отказать своему желанию обернуться и посмотреть на воспитательную работу в рядах трупов. Увы, там не нашлось ничего особенного или неожиданного.

— В Мультивселенной наблюдается острый дефицит поней, – чуть напряженнее отозвался жеребец и хмыкнул. — Вероятно от того она и злобная такая. Следовательно найти себе половинку не будучи извращенцем представляет собой задачу почище попыток докричаться до Ао.

— Неужели ничего нельзя поделать? – не очень-то внимательно уточнил всё еще наблюдающий за творящимися позади безобразиями рыцарь.

— Ну, если тебе посчастливиться встретить где-нибудь прилично выглядящую – да впрочем теперь уже вообще любую, — Понт фыркнул, — кобылку, то будь лапой – сообщи мне об этом, а там уж я сам как-нибудь. И хватит о моей личной жизни. О чем мой маленький человечек хотел спросить?

— Куда мы идем? – не стал более откладывать главный на данный момент вопрос оруженосец. – И зачем нам столько ходячих мертвецов?

— Домой, — лаконично отозвался великий бандит и продолжил зловещим тоном. – А тухлятина нам нужна исключительно для разборок с одичавшими песиками или успевшими понаехать скваттерами.

— А в особняке есть…

— Сейчас наш бравый отряд направляется в старое сердце «организации» — потому как нового совсем скоро, к великому сожалению, не станет, — грустный вздох. – А ведь перед предательством я уже надеялся вовсе вывести из Дыры все активы — знал бы ты, до чего мне надоело ютиться во всяких подземельях…

Исполненный искренней неприязни взгляд по сторонам.

— И чем же мы там займемся? – пошел дальше юноша.

— Грабежами, убийствами, поджогами, изнасилованиями – обычный набор, сам понимаешь, — саркастически фыркнул собеседник. – Хотя на самом деле постараюсь ограничить веселье лишь вторым пунктом – и то лишь в случае, если собачки меня не узнают. Увы, подобный исход маловероятен – ибо Ключ остался в Гниледворце.

— Э…что? И где? – не понял парень.

— Забей, — отмахнулся жеребец копытом. – Всё будет путем: главное держись у меня на глазах и не забывай перерезать упавшим глотки.

— Чего? – уже с ужасом поинтересовался искренне надеющийся на ошибку слуха рыцарь.

— Еще вопросы? – безмятежно проигнорировал его ангел смерти. – Только без общих пожалуйста – объяснять тебе механику оживления нежити у меня не хватит ни терпения, ни компетенции. Потом в библиотеке прочтешь.

Неудобное ограничение. Тем более учитывая, что и просьбы повторить ранее сказанное вряд ли встретят понимание.

— Мальчики, я вернулась! – напевно раздалось сзади. Откровенно говоря, сие предупреждение откровенно излишне – и без того весьма узнаваемый запах герцогини после смешивания с миазмами местных тоннелей и напитки ароматами видимо уже в должной мере вдохновленного воинства превратился в назальный аналог кузнечного молота. – Вы, естественно, рады.

— А как иначе? – вроде бы с кислинкой в голосе отозвался Понт.

— Скажите, а каким образом вам удается говорить? – наконец нашелся былой студент, машинально отодвигаясь по возможности дальше от представительницы высшего света.

— Магия, — почему-то ответил вместо нее жеребец. – Конкретно висящий где-то в области грудной клетки амулет. Кстати, смею уверить всех заранее: мы не нуждаемся в его демонстрации.

— Уверены? – опасным тоном уточнила дама, поднимая руки в серебристо-серых перчатках к воротнику.

— Да! Конечно! – поспешил обозначить свою позицию юноша – уж лучше сражаться с воображением, чем с воспоминаниями.

— Какие вы скучные, — неодобрительно покачала головой герцогиня, но вернула-таки ладони на пояс. – Чего еще ребеночек желает?

— Леденцов часом нет? – вдруг заинтересованно вскинулся конь.

— Прости, – пожала она плечами. — Как язык отвалился, больше ими не интересуюсь.

— Как будто раньше тебя такие мелочи останавливали, — разочарованно буркнул Понт и повернулся к оруженосцу. – Так есть вопросы или могу отдохнуть?

— Почему голос амулета похож на речь вашей дочери? – таки рискнул оруженосец выяснить всё до конца.

— А разве в первый раз наш дорогой рыцарь не расслышал? – игриво повела плечом тухлая дама. – Или, того хлеще, вдруг распустил уши и поверил сему постоянно кокетничающему скромняшке, исключительно ради защиты моей чести пытающемуся разубедить окружающих в очевидном?

— В общем, на самом-то деле сей комплекс акустических волн в полном смысле слова принадлежит твоей вчерашней преподавательнице, — не обратил внимания на дразнящую их мертвячку тем не менее напрягшийся великий бандит. – Просто присутствующей здесь воровке он пришелся столь по вкусу, что она без особых нравственных терзаний в один прекрасный момент взяла и сперла его у только-только немного подросшей маленькой девочки…

— И ты еще удивляешься подобному обращению с тобой со стороны окружающих, — с явной обидой шлепнула рассказчика по маске дама. – Во-первых: не украла, а попросила поделиться. Во-вторых: не у ребенка, а у вполне сформировавшейся и способной распоряжаться своим имуществом девушки. В-третьих: она ничего от того не потеряла. В-четвертых: мне действительно нужен…

— Вот только мое бывшее тогда лишь подростком ужасное чудовище как-то не расслышало обращенной к ней сердечной мольбы, а затем целый месяц – пока маги реконструировали пропажу – и слова вымолвить не могла, — сердито отпихнул былую соратницу конь.

— Это нормально – детям порой полезно помолчать, — без следа раскаяния отмахнулась герцогиня. – А уж после ее стоявшей мне косы пакости…

Понт вдруг резко остановился и, резко встав, пришпилил собеседницу к стене передними копытами.

— Первое – это произошло ночью, — не на шутку озлобленным голосом начал ангел смерти, оказавшийся в вертикальном положении даже чуть выше герцогини. – Второе: с твоей прелестью всё в порядке и уже сегодня эта дрянь вернется к законной хозяйке. И наконец третье – нашла кому мстить! – разумно не вмешивающийся рыцарь неожиданно обнаружил, что соверен в прямом смысле освещает своим светлым взором мир. – Она ж в тебе, тухлятина, души не чаяла, за друга и старшую сестру считала и вообще…

— Да знаю я всё, — сопровождаемая зловещим грохотом вспышка зеленого света – и парень едва успел увернуться от полетевшего в противоположную сторону смачного шмата конины.

Зубастая тень при наверняка весьма болезненном ударе не издала ни стона, мгновенно затем вернувшись в стандартное положение и оскалившись. Яростно пламенеющие и переливающиеся глаза ныне могли заменить собой пару маленьких фонарей.

Слава Богу, великой битвы не состоялось – постояв пару минут с угрожающим видом, Понт опомнился и погас, без лишних декламаций отправившись дальше по коридору. По тоннелю пронесся вздох (ну или шелест-скрип) облегчения. Лара несколько минут смотрел ему вслед, после чего догнала и еще какое-то время молча шла рядом.

— И мне очень, очень жаль, — неужели это и правда раскаянье? – Тебе об этом говорила пару десятков раз и даже послала ей письмо – как-никак некий лошак запретил ей со мной видеться. Но чего еще мне было делать? Не могла же…

— Прямо-таки не знаю, — со злобным сарказмом отозвался конь. – Может вспомнить-таки о стоящей перед моей девочкой с рождения проблеме и простить, тем более когда вроде со всем уже разобрались? Хотя нет, конечно же правильнее воспользоваться чужим доверием и отравить так дорожившего дружбой с тобой ребенка, дабы затем извлечь из нее средство коммуникации.

— Это было обыкновенное снотворное! – оскорбленно всплеснула руками дама. – И заклятье предполагало нормальное восстановление голоса уже через пару дней – о чем я кстати сразу и заявила!

— Оно рассчитывалось на людей, тупая корова! – с зубным скрежетом рявкнул конь. – Более того – внедрялось в самую суть объекта и всё там перестраивало – ты подумала, что бы произошло с моим чудовищем, пойди операция хоть чуточку не так!

— Но всё прошло по пла…- герцогиня запнулась и замолчала под вновь зажегшемся осуждающим взглядом. Затем глубоко вздохнула и проникновенным тоном произнесла. – Молчаливая Леди разваливалась на глазах. Буквально за пару дней перешла из «практически нетронутой» в «почти удобрение». Из-за ее шалости. Может ведь женщина ненадолго сойти с ума?

— За мой счет – нет, — твердо ответил Понт, тем не менее смягчаясь. – В любом случае, это всё дела давно минувших дней. Да еще и десяток раз разобранные и обговоренные. Зря вообще начали данный разговор.

— Прости, — тихо произнесла Лара, аккуратно положив ладонь на макушку жеребца.

— Давно уже, — мягко отстранил ее руку копытом великий бандит. – Ну, по крайней мере попытался. Хотя не намерен скрывать: имеется кое-что, чем ты можешь помочь мне в этом тяжком деле…- пауза. Дама сделала нетерпеливый жест. — Ты ведь позаботишься о ней, если у меня не выгорит?

— Ясен хрен, — с легкой насмешкой в голосе ударила себя в грудь представительница высшего света, после чего несколько уклончиво, на взгляд бывшего школяра, пообещала. — Столько, сколько смогу. Можешь на меня рассчитывать – хотя некий четвероногий перестраховщик и без того небось успел подрядить на сие дело целую армию старых друзей и должников.

— Лишней точно не будешь, – с облегчением кивнул слегка улыбнувшийся ангел. – Особенно учитывая тот занятный факт, что некий ходячий труп вот-вот огребет большую часть денег от обдирания моего поместья, тем самым единовременно приобретя немалую власть и силу в желтоватом и холодном эквиваленте.

— Как будто тут иной бывает, — хмыкнула герцогиня. – О чем еще поболтаем, раз уж посчастливилось собраться? А то мои подчиненные такое быдло…- томный вздох.

— Не дай себя обмануть, — неожиданно повернулся к тихо идущему вдоль стены юноше жеребец. – Сей никак не желающий дать себе окончательно протухнуть кусок мяса вовсе не столь инфантильная особа, какой пытается показаться – просто в таком камуфляже ей легче дурить народ.

— На самом деле я нисколько не притворяюсь, — ничуть не обиделась герцогиня. – Может раньше ваша любимая хозяйка и была насквозь серьезной, циничной и осознающей возложенную на нее ответственность дамой, однако смерть помогла ей расставить приоритеты и в кои-то веки осознать, сколь смешон сей буквально надутый собственной важностью мир.

Она легонько потыкала коня в объемистое брюхо, после чего показала большим пальцем на следующую за ними толпу:

— У них всех тоже наверняка имелись великие планы, неснимаемые обязательства, вечные союзы и неопределимые обстоятельства, а потом «ПУФ», — хлопок в ладоши. – И они уже плевать на всё это хотели, в полной мере удовлетворяясь не более чем свежепойманным охотником за сокровищами. Смерть действительно отлично прочищает мозги и помогает взглянуть на составляющее большую часть бытия постоянное мельтешение без всяких прикрас и розовых очков, выставляя даже какое-нибудь «Спасение Мира» такой…

— Пришли, — вдруг остановился Понт, преграждая копытом дорогу собеседнице.

Оруженосец также встал как вкопанный и с сомнением оглядел вроде ни капли не отличающийся от длящихся уже второй час коридоров т-образный перекресток.

— А..эээ? – попытался сдержать свое любопытство ученик.

— Гляди, — указал конь на стену прямо перед ними. – Сей сакральный символ начертал Вася, который оригинальный. Зараза, — в голосе послышалась застарелая досада. — Каким образом ему вообще удалось это сделать?

Парень присмотрелся и действительно обнаружил на уровне своей груди вместо первоначально показавшейся ему кляксы некое слово на неизвестном языке. Хотя буквы, представленные в количестве лишь трех штук, выглядели весьма знакомо.

— Некоему клыкастому поню всегда везло с уникальными индивидами, — пожала плечами герцогиня, роясь в переброшенной через плечо сумке. – А уж тот-то паря вовсе являлся настоящим воплощением мерзопакостности. Как только тебе удавалось его столько терпеть?

— В нашем деле порой не обойтись без в принципе не имеющих и капли моральных ценностей полных отморозков, — с омерзением отозвался жеребец и добавил мечтательно. – Зато знала бы ты, какой экстаз я испытал, отправляя эту мразь в последний путь! До сих пор тот день отмечаю.

— Да-да, — закрепила дама на руках чуть поблескивающие в полутьме черные браслеты. – Вы, разумеется, прикинетесь приличными живчиками и пропустите даму вперед.

И вошла в стену. Под удивленный ах человеку и возмущенное «куда!?» коня, коий сперва попытался сунуться следом, но не успел и полностью скрыться в кладке как одумался и вернулся назад, злобно ворча о безголовости и полнейшем пренебрежении некоторых кусков мяса к планированию, кое запорет всё дело. Впрочем и трупу очевидно, что тут скорее имеет место переживание за сохранность старого товарища.

Естественно, допекать его вопросами в таком состоянии не стал бы и полный идиот. По счастью, в тот момент любопытство всё же на краткое время отступило от бывшего студента, отправившись перебирать выигранные по результатам предыдущих баталий со здравым смыслом сокровища знаний – а потому период ожидания удалось пережить, молча наблюдая за ходящим взад-вперед по коридору конем.

— Попался, который кусался! – с задорным криком схватила без предупреждения явившаяся из камня рука нервно качающийся туда-сюда тигриный хвост.

Понт шутки не поддержал, лишь осуждающе взглянув на вернувшуюся мертвячку.

— Ты стал еще скучней, чем раньше, — покачала головой Лара, наполовину высунувшись из стены.

— А кое-кто другой окончательно впал в детство, — недовольно отозвался жеребец. – Честно: соделай моя драгоценная тухлятина такую глупость во время путешествий – и я пинками бы погнал тебя из группы.

— Власть и безнаказанность склонна развращать, — безмятежно пожала плечами Молчаливая Леди и повысила голос. – Все внутрь – и тихо.

Вопреки ожиданиям, прохождение сквозь внешне солидную каменную кладку по ощущениям не представляло из себя ничего примечательно. Даже воздуха в грудь набирать не пришлось – рыцарь будто банально прошел сквозь не слишком плотный туман.

И очутился внутри точь-в-точь такого же коридора, оканчивающегося внушительно выглядящими воротами. Только что же преодолённой иллюзии отсюда вовсе не видно.

— Собачек нет? – с некоторой опаской тихо поинтересовался конь.

— Неа, — тоже чуть приглушенно отозвалась герцогиня, уверенно проходя к ранее незамеченной при быстром осмотре оруженосцем местности непонятной кучке перед открытыми створками. – Зато глянь, какого зверя уже добыть успела!

Рука в серебристой перчатке без малейших видимых усилий подняла в воздух лежавшее на полу тело. В полном доспехе. Белоснежном, за исключением заляпанного кровью нагрудника. Справа вдруг раздался зубной скрежет.

— Сколько? – с пробирающей до костей злобой процедил Понт.

— Трое — точно по твоему стандарту, — рассудительно-издевающемся тоном ответствовала дама, кивая на виднеющиеся из-за угла ноги в латных сапогах. – Глубже пока не заходила – сам ведь знаешь, какие они…

— Кто это? – не сдержался былой школяр, с ужасом и недоверием глядя на будто бы сошедшего с иллюстрации «Амадиса Галльского» усопшего. Разве только эмблема немного смущает…– Неужели рыцари?

— Беспокоит судьбы коллег по новопринятому цеху? – мрачно усмехнулся попавший в самую точку великий бандит. – Конкретно эти трупы – вряд ли. Скорее оруженосцы или максимум полубратья – не помню уж, как их различать. Но в принципе ты таки прав, ибо перед тобой почивший член Сочельтас Аллюминиум Крицейта, — он ткнул по выведенному тонкими серыми линиями символу на правой стороне грудной пластины. – Или, как их чаще называют, «щекастики» — некогда мой в самом прямом смысле элитный ударный отряд, по своим боевым качествам почти дотягивавший до бойцов Сынов Милосердия и комплектовавшийся исключительно из по тем или иным причинам не смогшим обрести себя паладинов, — глубокий вдох. В словах вновь послышалась какая-то болезненная гордость вперемешку с мечтательностью. – Не имеющие ни малейшего понятия об изяществе и практичности тупые мужланы с заплесневевшими в день своего рождения кодексами вместо мозгов и постоянно мешающимися всем и вся совершенно оторванными от реальности правилами.

Нога соскользнула на прицепленную к поясу цепочкой маленькую книгу.

— Тянули их из всех миров, подбирали на помойке, мыли, чистили, тренировали и давали цель в жизни, — копыто вытащило из ножен блеснувший ненормальной белизной меч. – На одно только их обмундирование можно купить целую армию наемников, а ничего, кроме как убивать сии безголовые не умели…но до чего же эффективно, — чуть ли не любовные придыхания, — они умели шинковать…неудивительно, что собачек тут больше нет.

— То есть, эти люди работали на вас? – как-то не вяжется подобный образ с бандитской шайкой, пусть и весьма разросшейся.

— Кормил и одевал членов Общества я, — едва слышно отозвался как-то странно выглядящий жеребец. – Но присягу приносили и слушались Дровосека. И кинули меня в полном составе, несмотря на все свои «высокие идеалы», стоило только моей бывшей правой ноге попросить. Он наверняка их и послал, причем, судя по бомбочке, — кивок на поставленный с той стороны створки пузатый бочонок. – Не предполагал долгой прогулки.

Спаситель окончательно затих и только губы еще шевелились в некоем беззвучном диалоге с самим собой, да глаза странно мерцали, то вспыхивая, то угасая без видимой причины. Молчал долго – ходячие трупы успели заполнить всё окружающее пространство и ныне лишь неуверенно переминались с ноги на ногу, ожидая указаний.

— План изменился, — наконец совсем другим, вкрадчивым тоном начал Понт. – Лара идет со мной – остальное мясо стоит тут и ждет сигнала. Необходимо убедиться, что тут ничего без моего разрешения не рванет. Ну а потом…- голос странно исказился и в осветившем всё вокруг оранжевом и зеленом сиянии стала видна исполинская тень, состоящая сплошь из гигантских зубов. Одоспешенное тело без малейшего звука или движения поднялось в воздух и порвалось как не выдержавшие нагрузки меха, окатив стоящую вокруг нечисть фонтаном крови и порванной в клочки плоти вперемешку с металлом.- Нет предателям пардона!

В прямом смысле слова засветившаяся предвкушением «армия» ответила воодушевленным рыком и хищным щелканьем, мгновенно расступившись перед сделавшим шаг вперед зверем.