Необычное Задание, или, BlackWood, не трогай пони

Глава I

Штаб спец-подразделения Warface.

Европа, Лондон.
25 мая 2020 года.

Лондон... Можно многое рассказать про этот волшебный город. Почему он волшебный? А вы много видели городов, которые сочетали в себе почти все аспекты мирового сообщества? На его улицах можно было встретить представителя практически любого вида вероисповедания, национальности, сословия... Недаром столицу Британии называют одним из самых толерантных городов в мире. Ну конечно же, если говорить про Лондон, то обойтись всего двумя словами про его архитектуру было бы полным кощунством и цинизмом. Взращенная практически с древних времен, столица с каждым годом приобретала всё более значимые для всего мира места. Величественный Биг Бен, символ педантичного духа английского народа, его золотые стены всегда первыми встречали рассвет и последними же провожали солнце за горизонт. Спросите любого с чем он ассоциирует Лондон, и он ответит, что это Биг Бен. А грозный Тауэр? Сложенный из кирпича и легенд, он еще долго был символом британского правосудия, которое сумело прославиться на весь белый свет. А Бейкер Стрит, чьи тихие улочки возможно когда-то прошагал прототип Шерлока Холмса, самого знаменитого сыщика всех времен и народов? Или Кенсингтонские сады, место, которое действительно имеет право ассоциировать себя с волшебством, но не просто волшебством, вроде фокусов-покусов, а самого доброго вида волшебства — чудесной магии природы? Некоторые даже всерьез верят, что вот-вот, и озорник Пэн вылетит из кустов, чтобы затем повести своего нового друга в Нетляндию. Кто-то даже воскликнет, что повествование однобоко, и что тут не хватает того же Вест-Энда, театра, что даровал нам легендарного "Призрака Оперы", истории несчастной любви, которая сумела закрасться в сердце почти каждого просмотревшего этот шедевральный мюзикл. Но все же наша история не про это, да и вообще берет свое начало не в столь чудесных достопримечательностях старого доброго Лондона, совсем не тут. Тогда как многие жители шли по домам на пятичасовой чай, где-то глубоко под землей решались очень важные вопросы, которые должны были повлиять на слишком многое, даже то, сколь ещё долго старый добрый Лондон будет очаровывать своих гостей...

В зале обсуждения было как всегда неспокойно. Тут и там раздавались гневные выкрики, отчего суть разговора давно перешла свои вольные рамки, закрепившись на личностных выпадах и оскорблениях. И потому, будь бы здесь посторонний, вряд ли ему удалось понять и толику той животрепещущей в зале истины. И всё же, её значение вряд ли можно было хоть как-то переоценить...

Группировка BlackWood, давний враг человечества, теряла свое угрожающее могущество. Уничтожение врага стало лишь вопросом времени, но совершенно благоприятный исход ситуации снова неожиданно стал таким далеким, что даже вполне уравновешенные офицеры едва ли не рвали себе, а порой даже и окружающим, усы. Неудивительно, ведь в руки врага попало нечто, способное поменять ход долгой войны, и что самое страшное — не в пользу Warface и всего мирового сообщества. Никто не знает откуда были вытащены эти злосчастные установки “Ультра”, известно лишь то, что за их создание ответственна некая частная компания из Польши, которую курировали объединенные "мегакорпы" из России, Германии и США. Больше данных присутствующим в зале на этот момент было просто не положено, впрочем, оно и неудивительно, частники хоть и поддерживали стремление анти-террористической организации в ее борьбе с BlackWood, но это не значило, что они были готовы разбрасываться дорогостоящими данными за просто так. Однако, сейчас не это стало самой животрепещущей темой споров, для некоторых свойство прорывать реальность было нечто вроде сказки, а потому большую часть времени присутствующие устраивали дебаты скорее о возможностях подобного, чем о самой угрозе межпространственной войны.

— И что же теперь нам делать? Они достанут откуда-нибудь новейшее оружие и просто уничтожат нас! – гневно кричал генерал Нельсон, нервно теребя свои пышные усы и желая покончить с пустословием по поводу фантастика это или суровая правда прогресса, ведь сейчас сейчас важно абсолютно не это. В отличие от своих коллег, он спохватился сразу после первого нервного срыва, а потому большая часть его пышной растительности на лице была сохранена. Хотя, оно и понятно, ведь он очень гордился своими мохнатыми усищами в виде подковы.

— Нет, такого не случится. Протоколы проходов в прогрессирующие миры были утеряны в результате ЧП на объекте. Тем более, если они сунутся в миры с уровнем развития выше нашего, то BlackWood станет наименьшей проблемой на нашей планете, – в несколько депрессивном ключе, ответил майор Дроздов.

— Внимание! Главнокомандующий прибыл! – громко возвестил стоящий на выходе солдат. В зале воцарилась абсолютная тишина, был слышен лишь звук отодвигающихся стульев. Все офицеры тут же подорвались со своих мест, встав по стойке "смирно", вздёрнув головы высоко вверх. Через пять секунд присутствующие услышали запуск разблокировки тяжелой сейфовой двери, которая с тихим и угрожающим гулом раскрывалась подобно пасти некоего чудовища. В комнату вошел необычный человек. Укутанный во всё чёрное, где самым интригующим был широкий антрацитовый плащ, он составлял, наверное, самое неизгладимое впечатление. Переступив порог своими чёрными как смоль берцовыми сапогами, главнокомандующий спокойным шагом прошёл к столу, совершенно игнорируя испуганные взгляды окружающих. Непроницаемое и мрачное лицо человека мало говорило о его чувствах, но именно на лицо офицеры даже и боялись посмотреть. И дело было даже не в ответном взгляда отчего-то совершенно холодных карих глаз, а в длинной витиеватой татуировке, покрывавшей лик главнокомандующего. Даже бравому генералу Нельсону, с его маниакальным желанием доказать свою исключительную храбрость, было не под силу заставить себя взглянуть в лицо собственного командира. Он слишком хорошо помнил прошлый урок, едва не стоивший ему жизни.

— Вольно, коллеги, – достаточно фривольно приказал командор, садясь за свободный стул во главе стола.

— Здравия желаю, товарищ главнокомандующий! – хором прокричали офицеры.

— Пока что присаживайтесь. Итак, на повестке дня у нас очень важная задача. Не дать бойцам BlackWood пробраться в другой мир. По нашим данным, они смогли создать мощную версию устройства “Ультра” для переноса крупных сил и бронетехники, – негромко, но достаточно властно вещал молодой человек, хищно осматривая съежившихся подчиненных. Он желал сразу поставить вопрос ребром, чтобы избавиться от новых пререканий и обсуждений. Все же они были лишь формально его подчиненными, так как высший круг Warface нёс скорее функции клуба неравнодушных к мировым проблемам офицеров различных стран и родов войск, чем собственной военной структуры с определенной иерархией и жесткой субординацией.

— Откуда у них взялись такие технологии, командующий? – спросил лейтенант Пьюзо, нервно сглатывая слюну от внимательного взора человека в чёрном. Генетическая память лейтенанта вопила самым безудержным образом, устремляя взгляд на светлые волосы командора, которые были, наверное, самым худшим кошмаром для потомка гренадёра Наполеоновской армии.

— Хороший вопрос. Мы предполагаем, что BlackWood превратился в некую загнанную в угол крысу, и посему используется любой возможный метод для достижения превосходства, ну или хотя бы некоего паритета для возможной рокировки. Я не способен влезть в голову Урсулы Эллис, но точно знаю, что она ищет в чужих мирах лишь три вещи: будущих солдат, оружие и ресурсы. В этом мире добыть все компонента необычайно трудно, но там, где о BlackWood никто не знает, есть фактор неожиданности, с которой любой мир может пасть за считанные дни.

— Но сэр, зачем нам отправлять своих ребят туда? Лучше разобраться с ними тут, чем лезть куда ни попадя. Им в любом случае вести все действия непосредственно с Земли, – обеспокоенно высказал свое мнение сержант-майор Геббельс, хоть и был тут же зашикан более высокими чинами в комнате.

— Вот и еще один хороший вопрос, — благосклонно подтвердил командор, за что и получил в ответ робкую улыбку Иоганна. — И да, вы зря его затыкаете. Из документации создателей машины мы выяснили, что они нашли пригодный мир для завоевания, впрочем, эти данные всплыли лишь недавно. Я читал копию документов, и мне стало ясно, что в том мире нет возможностей для адекватных контр-мер. Они не умеют воевать и не смогут достаточно эффективно противостоять нашествию хорошо организованной группировки численностью более мотострелковой роты при поддержке танкового полка и инженерного соединения. Тем более, к нашим врагам попала вся документация по этому миру: особенности развития, военные силы, политическая обстановка и так далее. Боюсь что у по… кхм, что у них просто не будет шанса против новейших изобретений BlackWood. Тот мир очень богат своими ресурсами, что и поддерживает их в стремлении захватить его. Если мы позволим им уйти, то через некоторое время у нас под боком будет очень богатая и высокотехнологичная, в виду своей изоляции и возможности проводить запрещенные исследования без контроля извне, армия. Тем более что там есть как минимум несколько существ, которые вполне могут устроить апокалипсис на нашей планете в отместку за разрушения в своем мире. Да, имея такие силы, они вполне и сами в состоянии остановить BlackWood, но где гарантия, что они не отправятся мстить, уже не разбирая где хорошие люди, а где плохие? – достаточно иронично ответил командор, тем самым закрыв данный вопрос. Он внимательно разглядывал своих притихших и напуганных сотрудников своим привычным волчьим взглядом, который так и не мог дать ответа на вопрос: что он пытался рассмотреть?

— Итак, раз мы договорились, надо обсудить, что и как делать, – высказал старый вояка, американский генерал Эдвард Нельсон, что очень даже тепло было воспринято другими военными. Привыкший действовать, а уже потом думать, ему нравилась решительность командора, чья железная воля была под стать аж с самому Рузвельту, кумиру пожилого генерала.

— Таким образом, пока мы готовим силы для контрудара, нам необходимо послать команду бойцов-делегатов в их мир. И да, я не желаю даже слышать о послах и прочей политической богеме, мы их отправляем в неизвестно куда, а не на пикник на обочине. К счастью, мы смогли вырвать одну установку Ультра из лап BlackWood. Теперь дело за малым, нам нужно выбрать солдат для выполнения дипломатической миссии. Необходимо предупредить власти того мира о грядущей угрозе, тем самым показав, что общество людей не однородно в вопросе об инопланетных расах. К тому же задачей группы будет помощь в организации обороны до прихода основных сил, – объявил своё мнение руководитель Warface. Тем временем, Франсуа Пьюзо, главный адъютант командора, встал из-за стола.

— Вот, я составил список свободных для выполнения задания команд: “Аврора”, “Стрим”, “Альфа” и “Волкодавы”, – предоставил досье лейтенант Пьюзо, дрожащими от волнения руками положив их перед командором.

Получив досье, он тут же начал их изучать. Выходило не так, как того хотелось руководящему составу "Warface". Получалось так, что можно было использовать только Волкодавов… Аврора и Альфа были необходимы здесь, так как являлись элитой из элит, Стрим же нельзя отпускать ввиду их малого опыта. Остальные кандидаты не подходили по очень многим параметрам. Единственной же проблемой "волкодавов" был их медик. Это был не просто медик, а нечто очень нахальное и доставучее. Никто не отрицал, что эта команда под руководством капитана Алекса обладала прекрасным послужным списком, в котором не было ни одного провала, но то, что вытворял Скаут, понять никто не мог. Этот необузданный комок энергии часто переворачивал всё с ног на голову. Дошло даже до того, что сама Урсула Эллис, глава BlackWood, прислала письмо с просьбой избавится от этого негодяя. Командор не подавал и виду беспокойства, но внутри него шел жесточайший диспут. Политика или безопасность, что было важнее в данной ситуации? Смогут ли иные кандидаты выполнить задачу также блистательно как это могут его соотечественники? Или же стоит довериться менее успешным, но более сговорчивым и адекватным дилетантам? И все же на стороне его псов войны был один интересный и приятный бонус: они были очень душевные и открытые. Может именно это и требуется для подобного задания? Такие люди, чтобы не принимали на себя весь удар, попусту погорев при первой атаке, а сумели зажечь огонь борьбы в том мире? Да и кто лучше подойдет на эту роль, чем не русский солдат, привыкший не атаковать, а защищать? Выбор был очевиден, но вот последствия столь недоверчивому и скептически настроенному человеку были неприятны настолько, что он даже подумывал об более кардинальных вариантах подавления столь наглых террористов.

— Я выбираю группу “Волкодавы”, – тихо проговорил главнокомандующий. Увы, данная информация была воспринята неоднозначно… Несмотря на страх перед командором, многие офицеры не стали сдерживать себя в комментариях.

— Что?! Вы же не хотите войны с жителями того мира?! Этот их Айболит настроит их против нас! Он не умеет держать язык за зубами и никогда ни с кем не считается! Для него субординация — пустой звук! – вопил взбешенный Дроздов. Несмотря на неадекватную реакцию, он был поддержан остальными офицерами.

— Я сказал, и точка. — Офицеры испуганно притихли, так как прекрасно осознавали всю жестокость на которую был способен этот молодой с виду человек. — Они единственные, кто подходят по критериям к заданию. Я пойду и составлю приказы для этой операции. Если вам от этого будет легче, то я беру всю ответственность на себя. Ваша задача обеспечить их всем необходимым, а также стоит собрать в текстовом виде полную информацию по UR-14. Я еще самолично проведу с ними инструктаж, чтобы они поняли насколько все это серьезно. До свидания, коллеги, – не дожидаясь ответа, командор вышел из комнаты.

"На следующий день в брифинг-комнате"

— Ну и чего нас опять таскают туда и сюда?! – недовольно возопил Скаут. Его настроение всегда закладывалось с утра, а так как это утро было ни к черту, то и окружающим он должен был хоть как-то это продемонстрировать.

— У нас задание, если ты уже забыл. Насколько я понял, все очень и очень важно, так что заткнись и послушай самого командора, – спокойно ответил командир группы Алекс, недовольно глядя на бесновавшегося медика. Его очень сильно пугали те бумаги, а именно поставленная на них печать, что пришли ему сегодня на стол, но перед своими подчиненными он должен был быть крайне серьезным и бесстрашным.

— Димка, ты что, снова решил с утра пораньше голосить на всю округу? – сонным голосом спросил Роман Шестаков, снайпер группы по прозвищу Интеграл. Он уже давным-давно привык к перепадам настроения своего коллеги, но уж очень хотелось задать этот риторический вопрос в такое важное утро.

— Не то чтобы, просто я сегодня отдохнуть хотел в пабе. Интересно это надолго вообще? Я всё понимаю, но если так пойдет и дальше, то я забуду про обещание не заниматься роуп-джампингом с Биг Бена, – заявил недовольный спецназовец, отчего все присутствующие вдруг закашляли. Тот эпизод запомнился всем надолго… В комнату неспешно вошел темный как сама ночь главнокомандующий, и от его пугающей ауры даже Скаут прикусил свой язык. Бывалые солдаты как котята затравленно наблюдали за походкой матерого волка. То что он был молод еще ничего не значило, так как свое право на власть тот доказывал довольно быстро и молниеносно.

— Итак, бойцы, я собрал вас здесь по очень важной причине. Как вы знаете, мы уверенно давим BlackWood по всем фронтам, и, конечно же, благодаря и вашим усилиям тоже, но недавно нам поступила информация о том, что ход войны отныне изменён безвозвратно. Нашим врагам удалось заполучить то, о чём мы даже не смели и мечтать. Механизм, позволяющий перемещаться между измерениями, – на этом моменте командор сделал паузу, осознавая, что даже его авторитет не столь безграничен, чтобы выдвигать подобные слова.

— Нет! Это просто невозможно, чтобы прорвать ткань реальности нужно огромное количество энергии! – возмущенно произнёс инженер Михаил Волков, по прозвищу Техножрец. Его до глубины души возмущала столь дерзкая антинаучная кощунственность.

— Ага, мля, может, они еще и в Нарнию за львиной шкурой собрались? – громче всех проорал прожженный эскулап Скаут, который как всегда выражал свое возмущение больше всех.

— Что за чушь?! Они, наверное, блефуют, чтобы мы делали ошибки, предоставляя им возможность умело контратаковать! — так же внес лепту капитан, который всегда старался думать и за себя и за врага.

— Успокаивайтесь, — тихо предупредил командор, создав абсолютную тишину всего одним невинным словом. — Я знаю, что вы мне не верите, но это правда. Я вам кое-что покажу, – и с этими словами главнокомандующий, с помощью пульта, включил слайд-шоу на огромном экране. В это было трудно поверить, но там были изображены пони... На что, впрочем, неугомонный медик тут же ответил, что BlackWood решился создать свой Диснейленд с блекджеком и непарнокопытными представительницами одной из самых древних профессий. Затем, не дожидаясь лишних комментариев, командор начал рассказывать об удивительной стране, а именно об Эквестрии, о ее жителях и их инфраструктуре. Также, он рассказал о небольших вылазках создателей машины в этот мир, дополнив это их историей и рассказом об их уничтожения боевиками BlackWood. Все это сопровождалось слайдами и обрывками видео. После рассказа у бойцов элитного спецназа просто не было слов, что являлось весьма очень странным достижением для их одного из членов группы с весьма подвешенным языком. Все это казалось дурным сном, бредом начинающего графомана, но уж точно не реальностью. Принять, что где-то рядом есть чуждый мир, полный разумных лошадок... Такого даже врагу «волкодавы» не пожелали бы.

— Итак, теперь вы прекрасно понимаете, что теперь жители этой страны, а вскоре и мира, в страшной опасности. Им угрожают наши враги. Я выбрал вашу группу для того, чтобы вы предупредили правительственные органы об опасности. Вашей второстепенной задачей будет подготовка обороны и ополчения этих существ. А теперь о самом главном. Вы должны понимать, что на кону не только судьба их мира, но и нашего. В ваших руках столь многое, что вы уже себя обессмертите только одним участием. Нельзя позволить свершиться планам Урсулы, иначе всё, за что мы так долго боролись, рухнет как карточный домик. Я выбрал вас не потому, что вы хорошие солдаты, по крайней мере не только за это, будем честными, а потому что мы должны дать тем существам не только бессмысленные слова поддержки, но также защиту и веру. Прошу отнестись к этой операции с полной серьезностью так, будто она последняя в вашей жизни, – приказным тоном проговорил задачу командор. Ему хотелось зажечь в соотечественниках тот самый огонь, что горел в сердце каждого защитника Родины. Всего пара слов, и человек был способен свернуть горы, и сейчас эти слова могли помочь ему как никогда ранее.

— Ладно, ладно. Только дайте мне пакетик для того, чтобы я смог туда блевануть радугой. А то боюсь еще вырастет хвост сзади, и буду покрыт стразами Сваровски, как и всякая порядочная фея, – привычно проворчал Скаут, демонстративно скрещивая руки в отторгающем жесте.

— Ой, ну когда же ты угомонишься?! Вечно говоришь и говоришь, что аж голова трещит. Надо было дать тебе позывной не Скаут, а Болтун или Пустослов, – возмущенно произнес боец с тяжелым вооружением Игорь Петренко, по прозвищу Скептик. Перед ними задача галактического масштаба, а он шутит! Такого чуткая натура Петренко стерпеть просто не могла.

— Хватит пререкаться. Отправляйтесь в оружейную, вас там ожидают со снаряжением по классу D, – командор не успев договорить, как тут же был оглушен визгом медика. Дмитрий незамедлительно, со скоростью пули, отправился выполнять приказ.

Глава II

В оружейной комнате стоял жуткий гвалт, сравнимый лишь с тем, что произошел ранее на брифинге. Стало известно, что необходимо вооружить аж самих «Волкодавов», и не просто вооружить, а подготовить к заданию, аналогов которому в мире ещё просто не существовало. Не удивительно, отчего каждый присутствующий предлагал свои варианты экипировки и экзоскелетов, считая свой оружейный гений последней инстанцией во вселенной. Но самый разгар произошёл в тот момент, когда вылез небольшой факт об "особенностях" выживания в выбранной местности. В тот момент, в практически каждом сотруднике появился свой маленький эксперт по выживанию, который мало того, что любил показать себя, так и считал себя самым умным и правильным в этом вопросе, тогда как других расценивал как бездарностей без вкуса и познаний. Такое могло быть простительно гуманитариям, но уж точно не математикам, чью большую часть и составляли «оруженосцы XXI века». Вероятно этому поспособствовала задача, что была едва ли не судьбоносной. Каково это, когда именно твое оружие спасет мир?

— Предлагаю вооружить их русскими образцами. Вы же сами понимаете, у них хорошее и безотказное оружиe, а в условиях абсолютно ограничения доступа к перевооружению, я бы сказал, что это едва ли не главный критерий для выбора. Тем более патроны для них являются не слишком габаритными, и по «автономке» они смогут взять куда больше стандартного боезапаса в 360 единиц, – негромко предложил инженер Нолан, нехотя признавая успех российской оборонки. Единственное, что его утешало: в вопросах электроники русские все же отставали на порядок.

— Вообще-то мы тоже лыком не шиты, — возразил швейцарец Корсин, чья педантичность уже вошла в добрый десяток рабочих шуток в цеху.

— Пфф, американское оружие, вот это да, а не ваши пукалки... — рявкнул Малсимер, что вызывало дикий приступ хохота у нескольких присутствующих в помещении людей. И тут не было даже толики расизма, но прожженные милитаристы уж очень недолюбливали политику США по поводу «ЧВК – наше все» и превращение оружейного рынка в стабильный, и, как показала статистика, вечно ломающийся, доход.

— Я согласен с Эндрю, раз уж они все с территорий СНГ, то и вооружать их надо привычными образцами оружия. Хотя, пускай сами выберут, наша задача дать только лучшее. Итак, вот как мы поступим… — не успев договорить, начальник склада Роберт Уэйд был прерван громко хлопнувшей дверью и вбежавшим через нее Скаутом.

— Здоров, ребят. Как жизнь? Вы мне приготовили новые плюшки? Ну же, не тяните! – вопрошал медик, будучи на своей волне. Никто бы даже и не сказал, что этот человек прирожденный убийца себе подобных.

— Все хорошо. Да, мы тебе собрали тут кое-что, и раз уж нам дали свободу от бюрократических проволочек, то мы решили вооружить вас по высшему разряду. Вот, смотри. Во-первых, боекомплект D-12 “Русская Длань” для особо опасных заданий уровня "H". Во-вторых, новейший экзоскелет пятого поколения “Скорпион”, ну ты такой уже носил, помнишь, когда тебя Гром своим крупнокалиберным пулеметом чуть... не важно. Ну и на напоследок — различные гаджеты и спец приборы, названия которых тебе ничего не скажут. Поверь, я сам в них путаюсь, – ответил Уэйд с привычной хитринкой на лице. Он мог многое рассказать о предложенных им самих вещах, взвешивая характеристики и прочие атрибуты. Но какое это было дело бойцу, у которого к тому же нет разрешения на изучения подобного? Никакого, и поэтому Уэйд повел себя крайне тактично, использовав на клиенте знаменитый и очень хитрый психологический способ влияния «Вы знаете всё лучше меня».

— Ва-а-ау. Спасибо, ребят! Юхууу, давно хотел новейшую сайгашечку из этого набора Хепи Мил. Кстати, скоро ребята придут, а я пока пойду и померю свои новые игрушки, – воскликнул Ильин, а затем с дикой ухмылкой убежал в смежную комнату. В этот же момент в оружейную зашла и остальная команда.

— Куда этот идиот убежал? Я все понять не могу, почему мы его держим? Даже будучи просто замечательным бойцом, он умудряется творить черте что, – продолжил ворчать Игорь. Его бесило буквально все, и Дима стал наверное самой последней каплей. Спасать каких-то пони в компании с этим ненормальным было настоящей пыткой, и даже неизвестно, что действительно из этого было хуже.

— Ты сам прекрасно понимаешь. Он — часть нашей команды, и для меня Дмитрий как младший непослушный братец. Может мне напомнить тебе тот случай, когда он вытащил твою тушку из под носа у “Грома”? – устало проговорил Алекс, утомленно протирая глаза. Выспаться перед заданием так и не удалось.

— Да помню я, помню. Извини, просто встал не с той ноги, вот и ляпнул, не подумав, – начал оправдываться Скептик, виновато разводя в стороны руки.

— Здравствуйте, ребят. Рад видеть вас в здравии. Мы вам тут кое-что приготовили. Распинаться не буду, вы ведь у нас бойцы тёртые. Скажу одно — экзоскелеты и лучшие образцы вооружения, которые нам великодушно прислали с московского филиала. Прошу за мной. Кстати, Миша, мы таки выполнили твой спецзаказ, – позвал начальник склада. На лице техника образовалось некое подобия улыбки, именно подобие, так как именно с такой рожей Джокер пугал всяких несчастных Бэтменов.

---

Через 3 часа в лаборатории.

— У вас все готово? Я не хочу, чтобы вместо группы у нас была гора жареного мяса, – беспокоился командор, придирчиво разглядывая агрегат.

— Все в порядке, процент выживаемости составляет целых 54%! — После услышанного главнокомандующий неожиданно поперхнулся. О том, куда подевались остальные 46 процентов он побоялся и спросить. — Существует лишь одна проблема. Нам не удалось нормально воспроизвести модуль 232-Z, отвечающий за переброску крупных предметов или небольшого скопления людей. Поясняю: они могут попасть в разные части того мира, радиус разброса от дислокации сигнала не более 200 км. Точкой отправки был объявлен квадрат А-24 – это где-то между столицей и небольшим поселком той страны, – ответил человек с многочисленными учеными степенями и наградами, небезызвестный ученый Уильям Грант. На его лице играла постоянная и честная улыбка. Он и мечтать не смел, что сумеет на своем веку прикоснуться к настолько сложной задаче. Телепортация в другой мир! Немыслимо, но так заманчиво...

— Может, тогда будем отправлять партиями? – задумчиво ответил Алексей, по очереди обдумывая различные способы решения этой проблемы.

— Исключено, мы можем повредить установку. Она и так на ладан дышит, а вы хотите ее перегружать. В следующий раз ее можно будет использовать не ранее, чем через два-три дня. Советую снабдить отряд хорошей связью, а заодно молить Господа Бога, чтобы они не попали туда, куда не надо, – высказал свое мнение Уильям, на которого также перешла эта небольшая нервозность. Дабы исключить малейшие проблемы с этой стороны, он, через нарукавный планшет, отправил несколько приказов о перепроверке внутренних узлов телепортера.

— Ладно, так и поступим. Вот еще два вопроса. Как они будут общаться с жителями того мира, и как им с нами связаться? – спросил командор, вопросительно посмотрев на своего собеседника.

— Что ж, на первый вопрос отвечу так: аборигены того мира используют некие пси-волны, чтобы понимать друг друга даже при использовании разных языков. На второй вопрос мой ответ еще проще – вот этот агрегат будет поддерживать связь нашего командного центра и группы. Он будет транслировать сигнал от коммуникатора командира. То есть это будет как связь, так и возможность отследить группу и по координатам организовать переход обратно. Наша задача — поддерживать установку исправной, в ином случае мы можем потерять возможность забрать их в любое время и в любом месте, – ответил начальник лаборатории, на что командор просто кивнул и пошел к разговаривающим между собой бойцам.

— Миш, а, Миш. Ну как ты выпросил у них эту броню? Я тоже хочу выглядеть как космодесантник, – канючил Дмитрий, восхищенно глядя на могучую стать доспеха Mark VII "Aquila".

— Вообще-то, ничего нового эта бутафория не дает, это просто для красоты. Мне повезло, что мой экзоскелет, с улучшенной системой перераспределения массы, кстати, «Муромец-2» очень похож на броню космодесанта, просто изменили шлем, немного переработали комплектующие. И вообще, это не просто космодесантник, а технодесантник кровавых воронов, хотя и без манипуляторов на спине, – проговорил довольный своей обновкой Волков. Уж чего-чего, а для него это было сродни исполнения мечты. Будучи очень заядлым фанатом вселенной Warhammer, он не мог не мечтать о подобном обмундировании столь полюбившихся ему персонажей. А сколько усилий ему это стоило... Если бы не друзья из компании Armed tactical respond, то вряд ли бы его мечта воплотилась в жизнь. Впрочем, на массивный доспех воинов сорокового тысячелетия это походило мало, так как все таки это действительно была бутафория.

— Как же они заколебали со своим Вархаммером, – устало проговорил Скептик, демонстративно подняв свой взор в потолок.

— Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не повешалось, – ответил Алекс, посмеиваясь над театральщиной Петренко. Роман, решив вообще не влезать в этот бесконечный и глупый спор, внимательно рассматривал командора и начальника лаборатории, которые уверенно шли по направлению к группе.

— Итак, ребята. Михаил... кажется я уже говорил про ваши заскоки. Надеюсь, что это не помешает вашему заданию, иначе у нас состоится очень серьезный разговор по Вашему возвращению с задания, — достаточно серьезно предупредил командор, разглядывая столь экстравагантную броню техника. Он и позабыл, что его предупреждали о подобном, отчего это и стало для него неожиданностью. И все же, если ему устно не доложили о вреде подобного мероприятия, то и волноваться значит смысла было никакого. — Одним словом, в ваших руках судьба целого мира. Вы должны предупредить и помочь этим существам. Так как там много необычных экземпляров с неординарными пси-способностями, то, как вы уже знаете, у вас в шлемы интегрированы некоторые приспособления для защиты разума, но это уже так, мелочи. Также намечается еще одна проблема: так получается, что на выходе вы будете разделены, но я не думаю, что это станет критично, учитывая ваш безупречный стаж. Удачи вам, ребята, и очень прошу, чтобы вы все вернулись обратно живыми, – с этими словами Александр пожимал руки бойцам, чья отвага должна была спасти множество жизней. Затем, вся команда отправилась к капсуле устройства. Волкодавы не стали комментировать последнюю деталь миссии, так как считали, что легко найдут друг-друга. Да и вообще они и не рассчитывали на расстояние не более тридцати километров, что по меркам спецназа было сущими копейками.

Сам агрегат выглядел как огромный прозрачный лифт с большим количеством различной аппаратуры и механизмов. По команде оператора дверь лифта открылась, явив солдатам ярко отполированный пол и потолок с различными непонятными узорами и символами. Несмотря на это, они спокойно вошли в этот странный телепортер.

— Прошу весь персонал выйти из зала, возможна вспышка, яркость которого будет больше 2·10−8 стильб. Процедура перемещения начинается через одну минуту. Просьба подопыт... телепортируемых приготовиться к началу операции, – вещал динамик. И вот, внутри самого агрегата возникло непонятное яркое свечение, а уже через секунду солдаты исчезли, явив персоналу лаборатории пустой механизм. Кто-то из младших техников крикнул "Ура", которое взбудоражило оцепеневший народ. Подхваченный клич раздавался отовсюду, сегодня на базе явно намечалась знатная гулянка.

— Фух, надеюсь, у них все получится, – задумчиво произнес главком, неодобрительно глядя на веселящихся сотрудников, что уже вовсю обнимались и улюлюкали как племя воинственных индейцев.

— Конечно же получится. Они ведь опытные ребята, – высказал свое мнение Грант, задумчиво поглаживая свою короткую бородку.

"Тем временем в Эквестрии."

Кантерлотский Замок. Место, окутанное не самыми лучшими тайнами прошлого, и все же это не мешало ему быть великолепным и величественным достоянием всего эквестрийского народа. Изысканная резьба и узоры украшают стены сего причудливого сооружения, являя собой мраморный цветок посреди зеленой и цветущей страны пони. Если заглянуть внутрь замка, то вы бы обомлели от осознания того, что пускай деньги и являются решающим фактором в искусстве, и все же можно обойтись и без них. Все просто было выполнено со вкусом свойственному настоящему ценителю красоты, а потому тут нельзя было заметить безвкусную "золотую" расстановку, что была присуща очень многим богатым, но несколько тщеславным людям. Наоборот, даже золотые подсвечники и канделябры, что переливались на свету, играя своей полировкой, на проверку были всего лишь позолоченными. Мрамор, из которого выполнены практически все стены, дорогой? Побойтесь бога! Рядом месторождение, и потому он не только дешевый, но и легко добываемый. Все в этом замке говорило о том, что его хозяйки хоть и любили это место, но это не значило, что на него тратилось половина казны, ведь для создания богатого антуража не нужно было вкладывать целые горы битов. Увы, сейчас была ночь, отчего замок не сиял, но, благодаря этому, тайны решили проявить себя в полной мере. А вот, если внимательно прислушаться, то можно будет услышать одну из самых главных тайн Кантерлота, тайну одной заядлой любительницы C12.H22.O11...

Принцесса Селестия, в несвойственной ей манере, кралась с закрытым подносом в свои покои. Она воровато озиралась по сторонам в поисках ненужных свидетелей. Властительница Солнца вот уже три раза чуть не попалась на глаза своей вездесущей стражи и прислуги, благо хоть сестра отправилась в Понивиль. Наконец, добравшись до своих покоев, она пулей вбежала в спальню. Осторожно положив поднос на кровать, она достала золотую ложку с ее личным гербом. Недолго раздумывая, она откинула крышку у металлического подноса, на котором мерно покоился огромный торт. Селестия долго не могла себе позволить такое угощение, увы, принцессам этого не положено по этикету. По идиотским законам ее страны она должна питаться только очень правильной пищей, хотя, по ее мнению, королевский двор это вообще не должно было волновать. Увы, она была очень добрым правителем, а потому внимательно слушала своих советников, которые могли часами рассказывать о пользе сельдерея, пшенной каши и рисовой похлебки... Однако, сейчас это было абсолютно не важно, сейчас был важен лишь торт. И даже когда где-то сверху послышался дикий грохот, Селестии было не до этого, так как она хищно разглядывала свое любимое лакомство.

— Ну что, мой милый тортик. Думал, сможешь от меня убежать? Не откажешь своей принцессе в ма-а-аленьком одолжении? Я тебя очень хо...– не успев договорить, принцесса была прервана воплем неизвестного существа, что неуклюже упал на торт из дыры в потолке, которую, кстати, он сам и организовал.

— Я убью этих Кулибиных! Только и могут, что всякую гадость изобрести! Все тело боли-и-ит, костюм, ввести мед-препараты с первого по третий! Эй ты, кобыла белая, иди за врачом сбегай. Ну чего ты встала как вкопанная?! – хрипло продекламировал огромный горбатый голем потрясая железной палкой в своих толстых руках. Ей было невдомек, что это было живое существо, так как забрало шлема было не только полностью бронированным, но и своего рода тонированным. Селестия могла простить все: неподобающее поведение, вопли и нарушение ее личного пространства, но не разорванный на сотни мелких кусков долгожданный торт.

— Как ты посмел тут появится, неведомое чудовище?! – кантерлотским голосом возвестила о неприятностях принцесса Солнца, грозно приподнимаясь на своей кровати. В её глазах зажглись совершенно недобрые огоньки.

— Чего ты разоралась, не видишь, что мне очень плохо?! Как там тебя в брифинге называли — Селедка, вроде? Меня зовут Скаут, а-а-й. Да позови ты уже врача, дура, была бы возможность, сам себя бы вылечил. Я упал с высоты в сто метров и проломил хребтом охренеть сколько потолков! Блин, бестолковая идиотка, видишь, мне больно! – все больше теряя силы, тихо проговорил медик, пусть это не смогло снизить градус его возмущения.

— Стража сюда, быстро! – громко крикнула принцесса. Через минуту в коридоре послышался оглушительный перестук копыт.

— Да, ваше высочество? Во имя гармонии, что это?! – провопил вбежавший стражник, дикими глазами рассматривая распластавшегося голема.

— Немедленно позовите сюда врачей и подкрепление, – угрюмо приказала Селестия, вытирая ошметки торта на копыте о броню пришельца.

— Будет сделано, принцесса Селестия, – и с этими словами стражник стрелой поскакал за подмогой.

— Что же ты такое? Эх, надеюсь, что тортик того стоил… — задумчиво произнесла светлоокая, глядя на измученное тело неведомого существа.

"Библиотека Понивилля."

Ночь была полна сюрпризов. Это воистину самое романтичное время, которое всегда было полно различных тайн, и если кантерлотский замок хранил их как зеницу ока, выставляя их лишь избранным и внимательным посетителям, то тайны ночи были доступны для всех. Именно ночью вы можете услышать чувственную серенаду или увидеть воистину самое красивое явление природы, имя которому – звезды. Но к сожалению, немногие любят наблюдать за этими загадочными странниками вселенной. И все-таки, даже в это время можно найти кого-нибудь, кто не отдал себя во власть Морфея. Таковыми сегодня являлись пони и аликорн, что рассматривали небо в окуляр телескопа на балконе понивильской библиотеки.

— Твайлайт, ты немного неправильно зарисовала это созвездие, дай я помогу, – тихо проговорила принцесса Луна, пододвигая звездную карту к себе и делая незначительные поправки.

— Да, спасибо. Какое же чудесное небо, столько звезд я давно уже не видела. Вы просто чудесно украсили сегодняшнюю ночь, Ваше Высочество, – восторженно изъяснилась Спаркл.

— Ну Твайли, зачем ты так? Мы же друзья. Зови меня просто Луна. Я очень рада, что у меня наконец-то появилась такая подруга как ты, – радостно прошептала принцесса, прижавшись боком к своей новоявленной подруге. Принцесса Ночи всегда была не прочь найти друзей, так как все, кого она помнила и любила, давно уже умерли, отчего на сердце юного аликорна была еще одна зияющая рана. Впрочем, не зря Селестия намекала Луне на дружбу с Твайлайт, ибо у солнечной пони на единорожку были свои, далеко идущие планы.

— Да, Луна, я тоже рада вас называть, то есть, тебя, подругой. Дружба — это великая сила и… – пыталась сказать Твайлайт, но именно в этот момент, произошел смачный хлопок где-то позади них, на первом этаже. Резко подорвавшись, они тихонько направились к лестничному пролету. Посмотрев вниз, пред их взором предстало невероятное существо. Оно было необычным, особенно необычным была его кожа, смахивающая на доспехи. Даже лицо было совершенно непонятным, представляя собой некую смесь закрытого шлема и драконьей головы. Первое, о чем подумала хозяйка библиотеки — это было голем или редкий вид небольшого бескрылого дракона.

— Ауч, надеюсь, я больше никогда не воспользуюсь этой телепортацией снова. Вот бы еще команду найти, а не то натворят делов, – деловито проворчал Алекс, поднимаясь с пола. Правда он и не заметил, что говорит в полный голос, хотя бронекостюм должен был гасить все звуки, которые носитель не мог издать без специальной команды. В поисках своего автомата, он стал рыскать взглядом по полу. В данный момент ему не хотелось брать в руки свой излюбленный гранатомет XM-25, так как в условиях замкнутого пространства это было бы опрометчиво. Также оставался еще пистолет-пулемет "Клин 2", но все же штурмовая винтовка АК-12 была ему гораздо ближе и удобнее. Заметив движение, он взглянул наверх. Со второго этажа на него смотрели две любопытные мордочки. Алекс опасливо стал отступать от этой парочки, предпринимая попытки достать пистолет из кобуры. Но тут его словно ударило молотком, он узнал мордашку одной из этих пони.

— Здравствуйте, меня зовут Твайлайт Спаркл, а это Принцесса Луна. Я бы хотела узнать ваше имя, а также ответ на вопрос о степени вашей разумности? И да, что вы здесь делаете? – осторожно спросила Спаркл, и лишь только присутствие принцессы не позволяло ей терять самообладание. От серьезных обвинений ей мешал тот факт, что библиотека все же являлась общественным местом, а значит вести себя по-хозяйски она не могла. Позади же нее, Луна была наготове в любую секунду атаковать пришельца, оставив дипломатию на протеже своей сестры. Ей было проще защитить и обезопасить, чем юлить и вести полемику.

— Оу, да я сорвал джекпот. Нашел принцессу практически сразу. Итак, здравствуйте, меня зовут Суворов Алексей Владимирович, и я пришел из другого мира, дабы помочь вам и предоставить информацию. Я и четверо моих бойцов из подконтрольного мне отряда “Волкодавы” прибыли к вам на помощь, – объяснил ситуацию командир, отряхивая костюм от невидимой пыли.

— Что за помощь вы хотите нам оказать? И потом, ты сказал бойцы, а значит вы солдаты. Зачем нужны миролюбивой и спокойной Эквестрии солдаты из иного мира? – впервые подала голос прекрасная повелительница ночи. Её голос был подобен обволакивающему бархату, но такому, что был способен удушить всего за пару секунд. Властность, вот что первое было в её облике, отчего Алекс невольно припомнил командора, который грешил примерно тем же самым.

— Вам угрожает террористическая группировка из нашего мира – BlackWood. Я и моя команда состоим в организации Warface. Наша задача – спасать мир от самых опасных террористов и преступников. Недавно, к нам поступила информация об предстоящей атаке вашего мира. Наши враги желают получить ваши природные ресурсы, чтобы получить преимущество в предстоящей войне за господство над человечеством. Мы успешно давим BlackWood, но с помощью захвата вашей страны, а затем и мира, они смогут получить достаточно мощи для уничтожения любого сопротивления. Наш враг очень силен, он знает практически всё о вас и вашем мире. У него много оружия и солдат для выполнения многочисленных тактических задач, – степенно, как будто зачитывал присягу, ответил Алекс. Но он не придумывал все на ходу, так как именно подобное его заставили заучить на брифинге по намечающейся операции, правда инструктировали не его одного, но он и не надеялся, что остальные запомнили хотя бы одно предложение. Твайлайт недоуменно разглядывала гостя, гадая откуда идет звук. Несмотря на страх, ей очень хотелось узнать о столь интересном месте как человечество, даже не представляя, что для своего мира люди придумали куда более смешное название.

— Расскажите о ваших бойцах, и к тому же, где они? – спросила, обеспокоенная новостью о войне, Спаркл, осматриваясь по сторонам в поисках спрятавшихся големов.

— Их четверо. Первый — это старший лейтенант Шестаков Роман Александрович. Второй — лейтенант Волков Михаил Данилович. Третий — наша головная боль, сержант-команд-майор Дмитрий Ильин Евгеньевич. Четвертый — ст.сержант Петренко Игорь Борисович, ну и я — капитан Алекс. Моя команда была разделена, так как телепортер оказался частично неисправен, а потому даже я не знаю где они, – ответил на вопрос боец спецназа. Затем, хлопнув себя по лбу, отчего единорожка нервно вздрогнула, он включил нарукавный командирский КПК, чтобы попытаться связаться с остальными, увы, электроника вообще не желала даже и отвечать. — Черт, видимо аккумулятор полетел, как впрочем и костюм... Надо будет отдать потом Мишке, он с таким хорошо умеет справляться.

— Ладно, думаю, что тревожить сестру не будем и подождем с этой информацией до утра. Тем более, я чувствую, что он говорит правду и действительно желает нам помочь. — На этих словах Алекс нервно сглотнул и тут же испугался, что полетел также и пси-блокиратор. Он с опаской взглянул на стоящую на высоте грозную кобылицу и не мог вымолвить даже слова. В проникающем сквозь окно свете луны принцесса казалась ангелом, только вот точно не хранителем. Стряхнув напряжение, Суворов сел на незанятый диван. Он не хотел показаться грубым, но перелет, если его так можно назвать, выжал его словно губку. — Твайлайт, иди пока поспи и наберись сил, а я посторожу нашего гостя. Надеюсь, у нас не будет недоразумений? – но не успела Луна договорить, как заметила, что капитан уже вовсю спит на незанятом диване. Вот что значит солдатский сон…

"56 км от Кантерлота. Город-Улей Чейнджлингхолд."

Глубоко под землей безжизненной Северной Пустыни расположился город Чейнджлингхолд. Это была столица королевства чейнджлингов, особых эмпатических вампиров с экстраординарными способностями к проникновению в стан врага. Это был необычный город, ибо мало того что он был подземным, так еще и освещался фосфоресцирующими кристаллами, отчего принимал необычный и крайне красивый зеленый оттенок. Именно отсюда произошла знаменитая экверестийская легенда об изумрудном городе. Несмотря на жуткое сходство чейнджлингов с роем, они не были типичными насекомыми-мутантами. На самом деле это была их маскировка, ведь безымянный и непонятный враг намного страшнее привычного. Поэтому их обитель не напоминала обычный улей с сотами или муравейник с туннелями и тупиками. На самом деле это были аккуратные каменные домики на склонах огромной пещеры высотой в несколько сот метров. Посередине этого небольшого королевства стоял красивый замок. Гордость всех чейнджлингов и обитель самой королевы Кризалис, которая в этот момент разбиралась с бумагами относительно перераспределения энергии между подданными. К сожалению, их последняя крупномасштабная вылазка потерпела неудачу, отчего всему королевству грозил страшный голод. Она безумно любила своих детей, и хоть они ей и не родные, но в каждом была частичка первых чейнджлингов – предков нынешней королевы. Даже пони знали, что у этой расы нет слова мое, есть только общее. Это были идеальные подданные, но увы, своеобразный рацион питания ставил их перед фактом вымирания. Одинокая слеза стекла по щеке монаршей особы, она осознавала, что в этом году будет очень мало жеребят и что многие из живущих умрут от голода. В этот момент по двери тихонько постучали.

— Госпожа, тут одно важное дело. Мы нашли необычное существо около ворот в город. Оно упало с большой высоты и было без сознания. Также хочу отметить, что оно оказалось облачено в странный металлический доспех, отчего нашим кузнецам понадобилось много времени на то, чтобы его раздеть. Еще хотелось бы отметить полное отсутствие его контакта с магическим полем планеты, что... принесло некоторое недопонимание, ну это Вы сами сможете понаблюдать. При нем найдены странные предметы, смысл которых нам так и непонятен, – отрапортовал вошедший начальник стражи – капитан Онгейл.

— На что оно похоже и куда вы его поместили? – спросила заинтересованная королева.

— Тюремный блок А. Оно похоже на помесь дракона и крайне щуплого минотавра. Самое странное, моя госпожа, что оно излучает огромное эмоциональное поле. Если умело к нему подключится, то это будет огромный бурный поток, даже от объекта А... принцессы Кейнденс и Шайнинга Армора такого достичь не получилось бы при всем нашем старании. — Чуть поперхнувшись, капитан прервал свою строгую речь, замявшись прямо посреди доклада. — Прошу вас простить, мы совсем немного поели. Просто все в замке на голодном пайке, и мои ребята банально не удержались. Я отказался от употребления чувств, но парням я не смог запретить, ибо... ну вы сами понимаете. Прошу вас простить их, я не мог этого от вас скрывать, и если решите их наказать, то накажите только меня. Дополню только, что это лучше попробовать, чем рассказывать, и да, существо никак не пострадало, – виновато рассказал стражник. Впрочем, его королева никогда не наказывала своих детей. Она их часто баловала и любила как родных, правда в меру и сохраняя свой незыблемый авторитет. Вот и сейчас, она восприняла во внимание лишь то, что ситуация может стать источником решения всех проблем.

— Я не злюсь на тебя, мой верный Онгейл. Мне нужно с ним встретится. Может быть, это будет нашим спасением, – взволновано проговорила Кризалис. Последнее она сказала совершенно случайно, не задумываясь, отчего вдруг и дернулась. Впрочем, она была бы счастлива, если оно так и окажется.

— Прошу за мной, госпожа, я проведу вас в тюремный блок. Заодно усилю охрану того места. Хотя судя по тем эманациям, там сейчас вся охрана дворца, – с ухмылкой проговорил капитан.

Они не спеша шли в сторону тюремного блока А, и с каждой секундой королева чувствовала все более мощные всплески эмоций. Она была невероятно удивлена, ведь даже принцессы не были настолько эмоционально питательными. Это буквально переворачивало ее взгляды на жизнь. Она почувствовала это существо. Оно было настолько разностороннее, что выделяло все оттенки чувств также сильно, как это может делать лишь самодостаточный организм, который мог оперировать абсолютно любой эмоцией. Это было настолько необычным, что она даже остановилась от изумления. Донорами чувств обычно были любые пони или, что еще лучше, единороги и аликорны, но у них есть небольшой минус — преобладающие светлые и добрые чувства. Поэтому чейнджлингам приходилось прикладывать максимум усилий для вытягивания и обработки материала. Но вот это существо было способно ненавидеть, презирать и убивать. О да, она знала этот соленый привкус крови. Когда кто-нибудь переступает табу, то это глубоко отображается на нём, преступивший черту становится более не способным воспроизводить светлые чувства, такова была плата. Но вот это создание умело сочетало в себе всё. Оно было идеально для корма, а уж того сколько энергии можно выработать… Воодушевившись не на шутку, она, полная нетерпения, вошла в тюремную камеру, у которой взволнованно стояли ее подданные. На кровати лежало странное существо, внешне напоминающее минотавра. Оно тихо спало, бережно укрытое одеялом, и довольно мило сопело в подушку. Она тихонько подошла к нему и потыкала копытом его руку, отчего то лениво приоткрыло глаз.

— О, лошадка. Всегда хотел в детстве иметь собственную конюшню с лошадками. Иди сюда, не бойся, – сонным голосом проговорило существо, а затем оно своими мощными лапами потянуло Кризалис к себе. Она хотела сопротивляться, но, почувствовав просто громадную волну нежности и любви к ней, просто обомлела. Она никогда не испытывала к себе столь светлых чувств, на такое даже ее чейнджлинги были не способны, прежде всего ввиду психологических и физиологических особенностей. Это как подманить голодного кота колбаской, настолько эти чувства манили подчиниться. Подобному можно сопротивляться, но для этого нужно иметь сильную волю и достаток в предложенном. Увы, Кризалис если и могла воспротивиться, то второй пункт просто не дал ей шансов. Когда же существо тихонько подложило её возле себя, то она даже прониклась к нему симпатией. Тихонько поглаживая ее по гриве, оно вновь начало засыпать. Более милого существа Кризалис не могла себе и представить. Решив, что она заслужила отдых, королева тоже начала подготавливаться ко сну, мягко устроившись сбоку от гостя. Существо нежно обхватило ее своими руками. На личико Кризалис закралась блаженная улыбка. В голове роились наверное самые прекрасные мысли о приятном. Тепло, излучаемое спящим существом, было незабываемого оранжевого оттенка, и грело оно не только тело, но и душу. На миг в её голову закралась мысль о нереальности и глупости происходящего, но ее сменили другие, более приятные образы. Глаза Кризалис медленно закрылись, её разум вдруг стал таким чистым и не захламленным проблемами, а сердце так прекрасно и тихо пело от счастья, что она была убаюкана в тот же миг. Еще никогда в жизни она так сладко не спала.

“Древний замок Сестер Принцесс”

Древний замок в центре Вечнодикого леса был настоящим центром истории столь древней страны, как Эквестрия. Про него многие знали, но побывали там лишь единицы, ведь он таил в себе множество опасных секретов. Многие пони желали получить в свои копыта ценности этого места, и многие же из них оканчивали свой путь в этих стенах, оставив свой жизненный отпечаток внутри этих мрачных стен. Но разве можно остановить любителей легких денег и экстрима?

— Ты уверен, что тут есть чем поживиться, Роув? – спросил гончий Дрейк, вопросительно глядя на огромного бурого пса.

— Чего?! Ты стал во мне сомневаться? Да я тебя! А ну закрыл рот и начал искать что-нибудь блестящее! – cкомандовал сержант третьей охотничьей стаи алмазных псов "Дикий Клык" Роув. Рев командира живо заставил псов искать хабар в разы быстрее. Сам же громадный пес лениво развалился на троне и тихонько карябал на набалдашнике матерные слова. От столь важного времяпрепровождения его отвлек странный хлопок неподалеку. Навострив уши, команда услышала, что звук донесся от старой полуразвалившейся башни. Решив, что там есть чем поживиться, вся стая мигом рванула по лестнице в сторону источника звука. Они не верили, что с ними может что-нибудь случиться. Добытчики искренне считали, что их грозные алюминиевые копья способны одержать вверх над любым врагом.

Игорь Петренко был, наверное, самым невезучим бойцом во всей организации Warface. Ему очень часто не везло, начиная от карт и заканчивая огнестрельным ранением в правую ягодицу две недели назад. Во многих своих бедах он часто винил других людей. Ему всегда хотелось стать эдаким “принцем на белом коне”, но зачастую судьба вместо этого подкидывала ему больного серого ослика. Несмотря на свои трения со многими сослуживцами, он был очень миролюбивым человеком и всячески радовался успеху других. Единственной его проблемой являлся свободолюбивый язык и немного черствый нрав, который не позволял произносить слова одобрения вслух. Единственными, кто понимал всю суть Скептика, была его команда: они никогда не обижались на его несколько развязные комментарии и оскорбления, принимая их за некое проявление имиджа их друга. Пускай Игорь постоянно костерил своих коллег, но если надо, то он бы и под танк лег бы ради них. И тем не менее, теперь от той малой толики миролюбия не осталось и следа, ибо он находился неизвестно где, отчего его мучили злость и обида. Только теперь он понял, что имел в виду командор, когда говорил про разделение.

— Да что же это такое, а? Ну почему в разные ситуации попадаю исключительно я?! Вот и теперь, иди их, свищи. Мужики, эта хрень комлинковская не работает! – громко звал товарищей Игорь, но затем прекратил свои потуги, так как услышал возню на лестнице. "Ну наконец-то", — подумал было солдат, как был неприятно удивлен тому, что перед ним столпилась совсем не его команда, по крайней мере, они точно до отправки на миссию умели обращаться с электробритвами. С лестницы на площадку прибежала группа неких антропоморфных псов, которых, видимо шутки ради, обрядили в человеческую одежду.

— Босс, хто это? Вроде на нас похож, ток какой-то весь в броне непонятной. Ух ты, как у него блестят вещи, – с любопытством проговорил пес, чьи запавшие глазёнки мигом заполонили жадность и зависть.

— Ты кто такой?! Че тут забыл, облезлый? Это наша точка, так что плати давай! – попытался вытрясти что-нибудь ценное Роув. Увы, он так и не понял разницу между человеком и боязливыми пони.

— Лапы за голову, рожей в пол! – проговорил Петренко, сжимая в руках новейший Корд десантной модели, чья облегченная конструкция могла спокойно убрать все недостатки, оставляя на выходе мощный снайперский пулемет. Он абсолютно не боялся этих пародий на оборотней, для него они были как неопытные гопники с Химок. Что, впрочем, подтвердилось вдвойне, ибо мозгов у этих двух контингентов было одинаково мало.

— Ребята, взять его! А блестящую броню отдадите мне, – скомандовал неопытный командир. Долго повторять не пришлось, с диким улюлюканьем и кличем “Вааааргх” дюжина псов бросилась на незнакомца. Игорь не хотел такого расклада, но эти переносчики блох вынудили его защищаться. Сняв пулемет с предохранителя и взведя его в боевую готовность, он открыл оглушительный шквальный огонь по наступающим аборигенам. Многое повидавшие и услышавшие стены пришли в ужас. Такого грохота, что можно было спокойно услышать за три километра, они вряд ли встречали. Всего четыре секунды, столь малое время, а уже трое псов просто разорвало на куски, наглядно показывая страшное воздействие русского калибра 12.7x108, который вообще-то был предназначен для легко бронированной техники. Но своими жертвами пули дело не ограничили, проломив стену позади псов, осыпав всех присутствующих многовековой пылью. Петренко не хотел убивать, и поэтому бил наглядно и эффектно, чтобы отогнать тварей подальше. Ошалев от такой кровожадности, псы попрятались за колонны. Игорь было хотел дать им уйти, но вдруг осознал, что если они до него доберутся, то будет слишком сложно победить даже этих неучей. Они не ушли, и это означало одно — они не отступятся. Петренко не принял во внимание тот факт, что псы просто испугались и убежать у них не было даже возможности. Виновато в этом была простая истина «лучше переоценить друга, чем недооценить врага», а также неприятный опыт борьбы с человеческими врагами, обладавшими куда большим спектром неприятных сюрпризов для отступившихся и сомневающихся. Решив не рисковать, он отцепил осколочную гранату от патронташа, а затем вырвал чеку и кинул в сторону попрятавшихся аборигенов. После чего, отсчитывая секунды, он немедленно отступил в противоположную от врагов сторону. Чтобы не потратить все боеприпасы сразу, и при этом не дать врагам передышки, он стал стрелять небольшими очередями по несколько патронов. Увы, «корд» был крайне прожорливой машинкой, как впрочем и любой пулемет, и будучи без патронов он станет довольно легкой мишенью. Без лишних слов, псы единым махом ринулись за полуразвалившиеся колонны. В тот момент выжившим показалось, что самое страшное осталось далеко позади, но несколько пуль, отлетев рикошетом из-за неправильной баллистической траектории, попали в нескольких не успевших спрятаться псов. Потеряв былой импульс, снаряды лишь «добродушно» вырвали целые куски тел, не даруя столь быструю смерть как было ранее. Это было кровавое зрелище, подобное обычно не показывают по телевизору, так как наматывающие кишки огромные как бутылки снаряды не были приятной частью столь любимых обывателями боевиков. Постепенно вой подстреленных псов стал стихать, закончившись милосердной очередью на добивание. Роув уже успел трижды себя проклясть за нападение на опасного чужака. Он понимал, что теперь для них главное – выжить любой ценой. Взвесив все за и против, сержант решил выйти навстречу, дабы решить дело миром. Выставив лапы перед собой в останавливающем жесте и приготовившись молить об прощении, он заметил маленький ребристый камушек. Засмотревшись на ее яркую полировку, он не смог удержаться от внимательного изучения. Подняв гранату, он даже понятия не имел, что подписал себе смертный приговор.

— Ну что, сдаетесь? Ой черт, стой! Брось ее на лестницу! – кричал Скептик, но было поздно уже предупреждать. Взрыв гранаты в замкнутом пространстве стал самым страшным и последним событием в жизни Роува. Игорь с тянущей отрешённостью наблюдал за тем, как огонь, почувствовав свободу, выбирался на охоту, втягивая в свои объятья несчастных псов. Некоторых из них, решивших испытать судьбу в побеге, настигла иная кара, набив их тела сотней маленьких осколков. Некогда славная третья охотничья стая стала лишь историей, оставив вместо себя груду покореженных людским оружием тел. Отряхнув костюм от налетевшей пыли, спецназовец перекрестился и тяжко вздохнул.

— Эх, каждый сам выбирает свою судьбу. Опять не повезло, теперь придется плутать меж трех сосен в поисках поселения этих чертовых пони, – проворчал сокрушенный спецназовец, и, подобрав упавший пулемет, отправился к лестнице.

“Кантерлот. Клуб “Танцуй и Зажигай”

Несмотря на то, что Луна очень переживала по поводу недостаточного внимания к ее любимому творению, в Эквестрии было очень много “ночных” пони. Это был особый контингент, который абсолютно не спал ночью и сопел в подушку при свете Солнца. Одной из таких пони была диджей Винил Скретч, которая, несмотря на образ жизни, была выходцем одной очень богатой династии классических музыкантов. С детства ее заставляли учиться играть на классических инструментах, но увы, талант и кьютимарка так и не проявлялись. Все изменил один случай. Как-то раз зимой, незадолго до Вечера Теплого Очага, Винил играла с игрушками в своей детской комнате, и вдруг ей взбрела в голову идея постучать вещами так, чтобы получилась музыка. Изначально все это было детской шалостью из того же разряда, что и покрасить кошку или накормить тарелкой супа любимых рыбок. Она и подумать не могла, что это предопределит ее судьбу, ведь когда только она начала выбивать ритм, то произошло чудо. То чудо, что продвинутая молодежь сейчас называет дапстепом. На весь дом стала разноситься ритмичная и уховыдирающая музыка. Поначалу родители подумали, что малышка Винил решила неудачно колдовать. Вбежав в комнату, они увидели улыбающуюся дочурку, которая со всей дури долбила палочками по всему, что попадется ей под копыто, отчего, конечно же, первым делом посчитали, что она хорошо играет на барабанах, но, к сожалению для них, все оказалось совсем по-другому. Тяжел и тернист был путь начинающего диджея. Она лишилась всего, когда выбрала свою стезю. Родители просто перестали общаться с дочкой, так как решили, что этой музыкой она выражает свою ненависть по отношению к ним. Сама же Винил была на грани срыва, но поддержка её новой подруги Октавии помогла снова почувствовать себя свободной и счастливой. И конечно её старания увенчались успехом, все-таки она всегда выдавала себя на все 120%, благодаря чему стала самой востребованной пони в мире клубных танцев, вечеринок и веселья. Сегодня, в недавно открывшемся клубе, она зажигала для своей благодарной публики. При этом даже не подозревая, что она станет сегодня самой незабываемой в её жизни.

Винил была на пике своего счастья. Она вновь играет, и не где-нибудь, а в новейшем и самом наикрутейшем клубе всего Кантерлота. Подогревало душу ей и то, что Октавия была рядом с ней. Несмотря на свое неодобрение к творчеству Винил, она пришла поддержать подругу. А уж после пятого коктейля, так и вовсе решила “зажигать” под этот, как она называла, “техно-ужас, а не музыку”. Скретч было приятна ее поддержка, так как иных друзей как-то у нее и не было. Зачем ей они сейчас, когда она популярна и богата? Наверное она была излишне пессимистически настроена, но такова была жизнь, где не было место друзьям «на время». Впрочем, сейчас это её не волновало, к чему переживания, когда рядом была верная подруга, а у нее есть любимая работа? И вообще, подходило время для кульминации её самого любимого трека, что она, кстати, посвятила подруге, в котором сочиталась и классика и столь любимая ею техническая музыка. Бамс! Пошло слияние, столь долгожданный микс! Скрипка вливала душу в ударные, а пианино с виолончелью обыгрывали различные по-дапстепски скрипучие звуки, и это всё было таким единым... Винил счастливо улыбнулась и взглянула на недалеко сидящую подругу. Ей было действительно приятно наблюдать за тем наслаждением, с которым Мелоди вертела головой в такт музыке. Подарок был оценен на славу, но это еще было не все, ведь даже у кульминации был свой пик, и этот пик Винил хотела донести как нельзя более ярко. Но даже в самых светлых планах бывали свои минусы, как это зачастую порой бывает, точнее минусы эти были нередко внешними факторами, которые иногда меняли целые судьбы, как то было сейчас. Вдруг, совершенно неожиданно, во всем клубе погас свет, и единственным источником света стал диджейский пульт, который начал передавать отнюдь не музыку.

— Прошу весь персонал выйти из зала, возможна вспышка, яркость которого будет больше 2·10−8 стильб. Процедура перемещения начинается через одну минуту. Просьба подопыт... телепортируемых приготовиться к началу операции, – прохрипел неизвестным грубым голосом пульт.

— Что это такое?! Я прибью того шутника, что посмел тронуть мою малышку! – гневно завопила Диджей PON-3. Ответом “шутника” стал усиливающийся гул непонятного и несколько жуткого звука "Woop-Woop" посередине танцпола. Постепенно, все больше и больше пони стало уходить с центра площадки, что и спасло их от необходимости посещения травмотологии. Произошел смачный хлопок, и из непонятной дыры вывалился двухметровый монстр, закованный в темно-красную броню. Сделав довольно серьезную вмятину на полу, тот безжизненно развалился плашмя, выговаривая нечто нечленораздельное. Такого Кантерлот, да что там, Эквестрия, еще никогда не видел, настолько все это было футуристично. В силу своего более развитого, чем у людей, стадного чувства и чисто внутреннего простодушия, в толпе практически молниеносно началась паника, которая переросла в поспешную эвакуацию из клуба. В помещении оставались те немногие посетители, которые не смогли устоять перед своим любопытством, хотя были и те, кто испугался настолько, что побоялись даже пошевелиться. Совершенно неожиданно огромный здоровяк резво поднялся с пола, проявив просто чудеса гибкости при такой массе костюма. Сервомоторы, которые хоть и были несравненно далекими и отсталыми по сравнению с оригинальными имперскими, все же давали некоторую вседозволенность, о которой порой мечтал всякий солдат на поле боя.

— Внимание группе, я появился в каком-то людн... аборигеновском месте сбора, похоже очень на ночной клуб, — тут Михаил четырхнулся, так как заметил, что слова спокойно вылетали из костюма, да и встроенный КПК совершенно не подавал жизни. — Какого черта связь не работает?! Чтобы еще раз я согласился на эти дрянные аккумуляторы от Lins, хотя, когда китайцы делали что-то нормально... Эй, пони, я хороший, меня зовут Михаил, – басовито и глухо пытался наладить контакт с местными прибывший из другого мира инженер. Как в случае с Суворовым, местные не могли и гадать о том, кто это и вообще, живое ли перед ними существо или оно было вызвано какой-то нереальной магией. Волков безуспешно пытался достучаться до сознания его новых знакомых, ведь увы, все вокруг него были настолько напуганы, что наладить контакт было практически уже не с кем. Лишь спустя какое-то время отозвался один из посетителей, это был пегас ярко-зеленой масти с торчащим пучком жиденьких синих волос вместо полноценной гривы.

— Э-э-э, м-меня зовут Ватер Флай, а В-Вы кто такой? – проговорил испуганный пегас, один из тех, что были к неизвестному существу ближе всего. Спецназовец добродушно улыбнулся, хоть его улыбка и скрывалась под шлемом, который, шутка ли, был с ярко выраженной в виде поникшей, и возможно в чем-то даже кровожадной, кристаллической решеткой.

— Я – человек, Михаил Волков. Я и моя группа тут на особом задании. Я военный, и служу многопрофильным инженером категории L в группе “Волкодавы”. Моя задача – донести до вашего правительства очень важную информацию и помочь с одной немаловажной проблемой. И ах да, я типа очень добрый и можете меня не боятся, я не укушу, – попытался их успокоить бутафорный технодесантник, под конец попытавшись пошутить. И, тем не менее, несмотря на ужас, что накатил на клубных пони, одна из них не была испугана пугающим до кончика копыт посетителем. Это была владелица испорченной аппаратуры, а также звезда всей ночной жизни в Эквестрии – Диджей PON-3, или Винил Скретч.

— Как ты посмел сломать мой пульт?! Знаешь сколько бит он стоит, выродок ты дискордовый?! – вопила приближающаяся к человеку пони, которую безуспешно пыталась остановить лучшая и единственная подруга.

— Куда ты лезешь, Винилка?! Стой, что если он опасен?! – испуганно прошипела Октавия, пытаясь оттащить разъяренную кобылку от возможной опасности.

— Что случилось? Чего орешь как полоумная? Если что-то сломал, то давай починю. Тем более, я и сам поклонник данного направления. Хм, судя по обстановке, да, я не ошибся, – спокойно ответил Михаил, для подтверждения осмотревшись по сторонам. Облегченно вздохнув, ведь он знал, что именно так сможет заработать доверие, он направился к покореженному чуждой энергией пульту. Данная реакция была благотворно принята окружающими, на что и рассчитывал Михаил, и что особенно диджеем. Она и не надеялась на выплату ущерба от неизвестного инопланетянина, который наверняка мог её раздавить как муху всего одним пальцем. А то, что это инопланетянин, никто даже и не сомневался, ибо уж больно он был похож на тех воинов из иллюстраций к новому роману Вайта Ридинга “Ересь Копытуса”. По прошествии десяти минут идентификации проблемы и ее полного устранения, он смог таки починить установку. Но больше времени он все же потратил не на починку агрегата, а отладку заводских косяков, которые бывалого техника привели в неописуемый ужас. Винил, которой он попеременно рассказывал о ходе работы, была в не менее неописуемой ярости к обманувшим её продавцам, которую все же сглаживала искренняя благодарность и уважение к человеческому профессионалу. Решив абсолютно загладить свою вину, он достал мощный военный планшет из задней разгрузки, а затем, вскрыв приборную панель поломанной аппаратуры, при помощи своего богатого набора всевозможных инструментов смог подключить его к пульту. Так как он был жутким меломаном, то есть любил практически все направления вне зависимости от их направления, то и включить он мог все что угодно. Решив угодить хозяину пульта, он первым делом врубил новый хит от известного диджея Skrillex’a, который вот уже долгое время радовал своих фанатов столь небезызвестным творчеством. Поначалу пони было хотели убежать куда подальше, но, вслушавшись в новую музыку, тут же забыли все страхи. Инопланетянин показал себя только с самой лучшей стороны, а значит повода для страха не было. Вслед за ними начали возвращаться и остальные убежавшие посетители. Самым приятным для Винил был момент с таким же миксом из классики и дапстепа как у нее, точнее дапстепом она по привычке называла любую техно-музыку, которая на Земле давным-давно обрела свои правила, подвиды и историю. Октавия, так и не высказавшая за вечер своей критики, все же собралась с духом и выказала свое уважение к творчеству подруги. А Михаил... Он лишь просто наслаждался вниманием и, что самое главное, возможностью принести радость таким веселым и жизнерадостным созданиям. Ему было вдвойне приятен был тот факт, что именно своими действиями он повышает авторитет всего человечества, которое всегда клеймили самыми страшными марками. Все произошло как в древней песне, а особенно в словах её незабываемого припева «Музыка нас связала». В течении часа все наслаждались новыми веяниями моды в Кантерлоте, оставившее самое лучшее впечатление от встречи с обладателями чужой, и в то же время, богатой культуры. Но увы, всё хорошее когда-нибудь кончается. Послышался дикий и выдиравший всю волю и желание жить писк, заставивший всех присутствующих позабыть о музыке и осесть на пол. В тот же момент, все двери и окна раскрылись под действием чьей-то воли, впуская внутрь новых посетителей. Посреди танцпола появилась ночная стража, чья слава была известна всем и всюду, особенно тем, чья совесть не позволяла спокойно заснуть тёмной ночью. Это были не гвардейские желторотики, над которыми до икоты насмехалась вся грифонская Гвардия Высоты и имперские Золотые Кулаки Миноса, это были профессионалы военных частей Эквестрии. Остриё гармонии и мира.

— Именем принцессы Луны, я приказываю сдаться! – громом раздался голос командира отделения. Первая мысль Михаила была открыть огонь на поражение, но, взглянув на милые мордашки его слушателей, он решил не рисковать и не портить о себе впечатление. Убрав инстинктивно выхваченный АЕК-971 за пазуху, туда же, где покоились на магнитах два MP7, он пошел в сторону стражников.

— Постойте! Он добрый, у него крутая музыка! – заступилась за пришельца Винил. За время совместной работы за пультом они даже успели подружиться и получше узнать друг друга. Более того, человек своими действиями дал новый виток дружбы для нее и Октавии, а это дорогого стоило.

— Эй, я же не навсегда ухожу, ведь так? Планшет пожалуйста сохрани, я скоро вернусь и мы снова зажжем вместе, – ответил Техножрец. Для полноты знакомства, он, нажав пару скрытых клавиш и, технически дав разрешение, снял шлем и подмигнул ночной пони. Оказалось, что был не магический голем, а некий почти безволосый и безрогий минотавр. "И все же его улыбка была живой, настолько живой, какой может быть только у друга", — радостно подумала Винил, решив тоже познакомиться до конца и без остатка. Она сняла свои любимые фирменные очки, под которыми покоился чарующий взгляд двух насыщенных алых глаз. Она также подмигнула, вернув своему новому кареглазому знакомому долг.

— Я буду тебя ждать, веселый чувак! Ты просто крут, и спасибо за ту магическую доску, что ты дал! – воскликнула польщенная пони. Она кинула взгляд на армейский планшет улучшенной, и пропатченной самим Михаилом, модели, который только ждал желающей с ним ознакомиться клубной пони.

— Пойдем уже, мутант, – недовольно произнес командир Шэдоу Кнайт, с неодобрением осматривая на столпившихся вокруг гражданских.

— От пародии на бэтмена слышу, – произнес довольный своей шуткой спецназовец, направляясь к выходу в компании ночных стражников.

Глава III

“Чейнджлингхолд. Замок Кризалис”

Роман Шестаков был весьма неглупым человеком. Нет, ошибаться он умел как и всякий порядочный житель планеты Земля, вот только обладание двумя воистину уникальными умениями несколько скрашивало эти неприятные углы. Умение молчать и молча же терпеть позволило Роману стать тем, кем он и являлся — снайпером. Профессия снайпера зачастую накладывала огромную печать на человеке, отчего узнать Романа среди его не самых хладнокровных однополчан не составляло особого труда. Для того, чтобы стать бойцом “дальних позиций” необходимо было многое: умение хорошо считать, способность быть тихим и конечно же наличие железного терпения. Многие люди ошибочно считают, что снайперы просто наводят прицел на свою цель и делают пиф-паф так, как если бы оказались в тире посреди любимой компьютерной стрелялки, но это, конечно же, было не так. На самом деле, необходимо иметь различные знания, например, уметь высчитывать направление ветра или его скорость, непоколебимое пожелание сидеть безвылазно по полтора дня для совершения всего одного выстрела, или вовсе работать в тылу врага, что впоследствии делает эту профессию в разы сложнее и важнее. И все же Шестакову несколько повезло, помимо терпеливости, природа соизволила благоволить и математический склад ума. А потому, именно этот гранит науки он всегда грыз с противоестественным для гуманитариев удовольствием. Так, уже будучи в Волкодавах, он достаточно быстро, можно сказать — с лёгкой руки, получил прозвище Интеграл за свою любовь к числам и возведению любой серьезной боевой ситуации вплоть до математического уравнения. Но несмотря на холодные расчеты и неболтливость, паренёк в душе всё же был изрядно сентиментален. Сентиментальность эта была пагубна для любого солдата, но все эти годы, подобно заведённой кем-то забытой игрушке, он вторил себе одно и тоже — "Это лишь на время". Но время всё мчалось вперёд, оставляя далёкие детские мечты за горизонтом, когда произошло немыслимое. Задание, обычное с виду, и шокирующее при детальном осмотре. Как мог чувствовать себя человек, чьей мечтой всегда были лошади, столкнувшись с Эквестрией? Впервые осознав реальность задачи, Шестаков провёл долгую и бессонную ночь, ковыряясь в глубинах своей детской памяти. Там, где была обычная и ничем непримечательная деревушка, полная жизни и добрых людей. Там, где отец в поте лица холил и лелеял колхозных лошадей, поучая сына этому нехитрому искусству. Там, где зажигались детские глазёнки, мечтавшие постичь талант мастера...

Резко открыв глаза, Роман не мог понять, где он. Он мало что помнил из того, что произошло после пресловутой, во всех отношениях, телепортации. Самым ярким воспоминанием была излишне быстро приближавшаяся пустынная земля, отчего сменившаяся топкой темнотой. Но настоящее оказалось куда более захватывающим, чем весьма неприятное и болезненное прошлое. Почувствовав некоторую тяжесть под боком, человек повернул голову и обомлел, завидев себя в компании с чёрной как смоль лошадью.

— Это как я сумел упасть, чтобы сразу лечь в компании лошади? – испуганно прошептал Шестаков, но и этого риторического вопроса хватило, чтобы разбудить королеву Роя.

— Давай еще поспим, я в кои-то веки нормально заснула, – сонным голосом проговорила Кризалис, которой не особо хотелось вставать из прогретой теплом двух тел кровати. Пусть она и не осознавала насколько у них двоих были разный менталитет.

— Эмм, прошу прощения, но я тут по делу и... Могу я узнать ваше имя? – с опаской подбирая слова, проговорил снайпер, чьё красноречие, увы, подводил невольно дергавшийся глаз.

— Видимо придется вставать, — пробурчала хозяйка, вылезая из дрожащих обьятий человека. Встав на положенные четыре копыта, она резко скинула с себя добродушие и приобрела величественные стороны, вроде гордо вскинутой головы. — Мое имя Кризалис, и я являюсь верховной и единоличной королевой великого государства чейнджлингов. Спим мы в одной постели потому что ты схватил меня и положил подле себя. Доволен ответами? – не повышая тона, но и не выказывая слабины, недовольно проговорила чейнджлинг.

— Фух, слава Богу. Я уж было подумал… ну неважно, что я подумал. Моё имя Рома, и я прибыл из другого мира, дабы спасти вас от угрозы из нашего мира. Кстати, вы не подскажете, где моё броня и оружие? – вопрошал озадаченный спецназовец. Он заранее готовил свою торжественную речь, наверное достойную аж самого Нила Армстронга или Юрия Гагарина, но сейчас она как-то вылетела из его головы, оставив некий каламбур.

— Мы нашли тебя у наших ворот. Ты был без сознания. Я не знаю, что с тобой приключилось, но мои стражники спасли тебе жизнь, принеся сюда. То, что ты возможно называешь броней и оружием, лежит в хранилище, так как мы не знали, что это такое, – ответила Кризалис, затаив в глубине небольшую хитрость. Ей, и без всяких манипуляций было давно известно, что если добряку спасти жизнь или сказать, что так оно и было, то этим можно будет манипулировать очень долго. А то, что в этом существе были очень яркие светлые стороны личности, скорее всего более присущие романтику и идеалисту, она понимала как и всякий чейнджлинг. И хоть ей и претило обманывать столь милое создание, но на другой чаше весов было выживание ее расы. Рома был идеальным донором, и отпускать этот подарок судьбы, стал лишь полный глупец.

— Большое спасибо вам, что помогли. Я вам очень благодарен, но мне пора найти мою команду, а затем начать выполнение боевой задачи, – простодушно и искренне поблагодарил Рома. Вот только для Кризалис это была наихудшая благодарность за спасение.

— Может, ты хоть отдохнешь? Просто врачи сказали, что тебе нельзя чересчур много двигаться, а на поиски твоей команды я пошлю своих разведчиков, – испуганно проговорила королева. Её хотелось хоть на миг отодвинуть неизбежность ухода Шестакова, принесшего надежду целой расе.

— Хм, не то чтобы... Так и быть, я соглашусь, а также заранее прошу прощения за то, что я обременяю вас своей недееспособностью, просто что-то действительно голова болит, — легко согласился снайпер. Ему хоть и было неуютно общаться голым, пусть и прикрытым одеялом, но правоту Кризалис он признавал полностью и без остатка. — Можно мне получить назад свои вещи? Мне оттуда нужен мой сублимированный сухпаек и медикаменты. Блин, как же не вовремя нас размотало по свету. Теперь иди, ищи нашего запасливого хомяка Димку, – высказался недовольный отсутствием передвижного склада со всем необходимым Шестаков.

— Стража, принесите нашему гостю его вещи! А что такое сублимированный сухпаек? – заинтересованно спросила любопытная королева, уцепившись за это слово. Ей также хотелось бы узнать все о сородичах столь необычного гостя, что также могли обладать столь чудесными эмоциональными свойствами.

— А... — отмахнулся человек. — Это походная еда. Много витаминов, много белков и легко готовится. Из минусов – если не съесть это через минуту-две после приготовления, то на вкус станет как прошлогодняя резина, – рассказал Роман, про себя отметив слово "стража". Теперь, если все будет очень плохо, ему придется бороться уже не только против этой кобылки, но также и против ее слуг. Это все наводило на сокровенную мысль о полноте власти его новой знакомой и необходимости быть подобающе вежливым.

— Ах вот ты о чём! Так бы и сказал, что хочешь есть! Бладвинг, иди сюда! – изрядно нахмурившись, рявкнула чейнджлинг. Ей, как и всякой хорошей кобылице, нравилось быть радушной хозяйкой. Спустя всего мгновение, к уважению Шестакова, входная дверь открылась дверь, и в проеме показался начальник прислуги Бладвинг, собственной персоной. Серое и до боли недовольное лицо при виде королевы мигом приобрело добродушный вид.

— Вызывали, моя госпожа? – услужливо пролепетал слуга.

— Принесите Роману что-нибудь поесть, — осекнувшись, Кризалис повернулась к гостю, — Так стоп, а что ты предпочитаешь в своем рационе? – заблаговременно спросила королева, решив не попасть впросак из-за глупого недопонимания.

— Я всеяден. В общем-то, ем все кроме травы, камней и сена, – с улыбкой на лице проговорил Шестаков. Хоть она уже полностью почувствовала ту хищную человеческую суть, но все же новость о разнообразности рациона изрядно её успокоило, отбрасывая множество ненужных проблем.

— Принесите всего и понемногу. Итак, пока слуги несут еду, расскажи пожалуйста, о какой команде ты говорил? – спросила королева.

— Ладно, но мое условие таково. Можно я расчешу тебе гриву? Она у тебя такая необычная, – восторженно и совершенно неожиданно пролепетал Роман, чем очень сильно вогнал в краску польщенную кобылку.

“Вечнодикий Лес”

Игорь вот уже два часа плутал по лесу, периодически поправляя груз на своем плече, чему очень сильно мешал хоть и облегченный, но все же громадный пулемет, который в длину умудрялся превышать почти полтора метра. Он хотел есть и спать, но увы, когда эта мысль пришла ему в голову с час назад, он сам едва не стал чужим обедом. Плотоядная беда свалилась на него сверху, обвив мощный корпус экзоскелета восемью мохнатыми лапами и, так как превосходила размерами взрослого кота, повалила на землю. Встретив взгляд громадного по всем меркам паука, человек оказался на грани обморока. Воспользовавшись запинкой, чудище начало остервенело кромсать твёрдую плоть, оставляя на грудных пластинах длинные и неопрятные царапины. Но Петренко был далёк от понимания угрозы сложившегося положения. Дело в том, что он, как и многие жители планеты Земля, страдал арахнофобией, и если бы у паука были бы уши, то они бы уже давно лопнули от оглушительного визга человека, оказавшее на охотника куда более страшный эффект, чем все возможные боевые приёмы сразу. Несмотря на отсутствие слухового аппарата, паук всё равно отлетел от человека из-за мощной акустической волны, которую ему устроили чувствительные динамики бронекостюма при излишнем потреблении тех крох энергии, что он сумел наработать под солнечным светом, коего тут было чересчур мало. Даже пойманная недавно им зебра не орала столь пронзительно, вот что значила русская глотка, натренированная сотнями футбольных матчей, часть из которых приходилась на игру сборной РФ... Не теряя ни секунды, ошарашенный и, вопреки всякой логике, оглушённый паук, конечно же, решил устроить рокировку, поспешив спрятаться в свою нору. Вот только страх, как и всякое, похожее на всплеск эмоцию, ушло, оставив вместо себя лишь одно — обиду.

— Я порву тебя, сволочь членистоногая! Я тебе покажу Фродо с Гарри Поттером на пару! – взревел разозленный спецназовец, бросившись в погоню за испуганным пауком. Нагнал Игорь своего неудавшегося убийцу аккурат у входа в пещерку. К сожалению для паука, она была маленькой, и служила скорее кладовкой, нежели многоходовым лабиринтом ужаса, как например, знаменитые смертельные катакомбы Мейнхейтена. Паук стал понимать, что он в ловушке, но видимо судьба решила дать ему еще один шанс, так как ему очень сильно повезло. Обернувшись, он заметил, что странное существо вляпалось в паутину. О том, как это произошло, он даже и не задумался, ибо влипнуть лицом в оплетенную паутиной стену довольно широкой пещеры мог только полный идиот. Несмотря на пережитый ужас, восьмиглазый хищник решил взять реванш, а заодно и хорошенько отобедать. Подбираясь ближе к своей дергающейся жертве, он готовил рывок для удара, и как ему хотелось, достаточно мощного проникающего удара жалом. Увидев такой расклад, спецназовец начал лихорадочно искать способ спастись. Пулемёт, его долгий и верный товарищ, на сей раз отказался помогать, плотно соединившись с липкой стеной. И в тот момент, когда человеком едва не охватила пагубная паника, он мыслями бросился к спасительному кругу, коим оказалась воронённая сталь запасного и, порой, незаменимого оружия. С трудом вырвав руку из крепких объятий паутины, он выхватил свой любимый Five-Seven, единственное "нерусское" оружие, что он уважал и ценил. Услышав довольное клацанье жвал, он обернулся и встретился взглядом с бездонными и пугающими глазами твари. В них, как и в самую первую встречу, читался самый настоящий интеллект, но от этого становилось еще более жутко. Иначе как слово "жутко" тут применить было невозможно, так как всё, что могли показать эти абсолютно черные бусинки было лишь злость, жажда мести и голод. Теперь спецназовец наконец-то сумел хорошо разглядеть монстра, и, от осознания насколько было омерзительным это чудише, его едва ли не выворачивало наизнанку. Но, как и прежде с людьми, все эти размышления приходили потом, сейчас было важно только уничтожить эту ошибку природы, изничтожить ее самым быстрым, и даже пускай милосердным, способом. Паук изготовился к прыжку.

— Получай свой обед, мразь, – продекламировал человек. Первый выстрел снес охотнику левое жвало и не дал ему возможности атаковать, но на этом Петренко не остановился, а потому остальные выстрелы начали планомерно клевать плоть неудачливого паука, пробивая даже хваленый хитин, который не сумел совладать с бельгийскими боеприпасом. Отхватив ужасающую порцию боли, членистоногое попыталось сбежать, но похоже, что свинца в его теле было столь много, что эта попытка уже с самого начала была обречена на провал. Взвизгнув, он попятился назад, но, видимо из-за того, что не скоординировал свои движения, завалился назад, открывая под огонь жизненно важные места, вроде не защищенного броней брюха. В итоге, не сумев перевернуться, хищник так и остался на спине, лишь конвульсивно дергая своими мохнатыми лапками, хотя вскоре и это прекратилось, отчего можно было с уверенность было сказать, что обед явно не удался. Облегчённо вздохнув, Петренко мысленно себя похвалил за одержанную над монстром победу, заранее смакуя возможность рассказать о ней всем, кто хоть сколько-нибудь был готов его слушать. Наконец, с горем-пополам выбравшись из своей невольной ловушки, человек обратил внимание на жилище, чьим гостем ему пришлось стать. Первым, что бросилось в глаза, были заботливо развешаны гирлянды птичек и прочего мелкого зверья, в брюшках которых часто зияли страшные рваные раны. И даже не смотря на факт отсутствия у всех них разума, человек с дрожью подметил одно их сходство на всех — застывший лик ужаса, с которым несчастные встречали свою восьмиглазую смерть. Но все же только одно привлекло внимание штурмовика – это было опутанное паутиной тело пони. Не задумываясь ни на секунду, спецназовец молниеносно ринулся освобождать подругу “по несчастью”. Выхватив из-за пазухи свой любимый, наверное даже больше чем пистолет и пулемет вместе взятые, нож "Катран-45", он начал остервенело разрезать паутину. Именно теперь далёкий от науки и биологии человек действительно поверил в заверения ученых, что паутина — очень крепкий материал. Благо на его стороне было время, мощные сервомоторы костюма и наличием на обухе клинка пилы по металлу и умения перерезать ещё феноменально крепкие советские парашютные стропы. Когда же долгая и кропотливая работа была завершена, он с любовью погладил клинок, а затем снова положил его в ножны, ещё раз припомнив добрым словом его владельца. Грустно вздохнув, Игорь обратил внимание на спасенного, точнее спасенную. Заверения в принадлежности к роду пони оказались ошибочны, так как перед ним оказалась зебра, пускай при этом всё того же довольно милого типа с дополнявшим антураж смешным ирокезом на голове. Сняв мощную стальную перчатку, которая при высвобождении выпустила из костюма сжатый воздух, он приложил два пальца к ее длинной и полосатой шее. К радости человека, у нее, в отличие от разорванных птичек и зверушек, прощупывался пульс, пусть и весьма слабый. Решив, что надо во чтобы то ни стало спасти зебру, Игорь взвалил тело незадачливой жертвы на плечо и отправился на поиски поселения разумных существ. Правда, оставалось еще одно незавершенное дело. Еще раз внимательно осмотрев пещеру, он не нашел других "несчастных кобылок в беде", а потому раскрыл разгрузку. Вытащив оттуда термическую шашку, он кинул ее прямо в центр логовища. Огонь, спрятанный хитрыми людьми внутри столь небольшой вещицы, вырвался из оков сна, пожирая некогда пугающее жилище монстра, что некогда было самым ужасающим местом во всей округе. Перехватив поудобнее зебру и "Корд", человек направился вглубь леса, поминутно надеясь, что наконец-то встретит Алекса, чтобы передать ему весь груз ответственности командования в столь нелегкой миссии.

И вот, блуждая уже огромное количество времени, старший сержант было отчаялся найти выход из чащобы, как вдруг зебра всё же решилась напомнить о своём немаловажном присутствии:

— Где я и что со мной? Был бы очень мне нужен покой. О Боги, вот уж и вспомнила я, как попалась в лапы мерзостного Мизгиря. Но кто же ты, сей чудный доспех и доброе сердце, наверное, ты рыцарь Селестии? – спутано пробормотала кобылка, подслеповато озираясь по сторонам.

— Ух ё! — от неожиданности проголосил спецназовец, едва не дополнив это неловким падением на землю. — Слава Богу, ты жива хоть, я уж думал того… — Собравшись с мыслями, человека вновь обожгла только недавно затухшая ярость. — Да что же это за яд такой, сначала ни жив ни мёртв, а потом хоть на реп-концертах выступать? Ненавижу пауков … – остервенело проговорил спецназовец, бережно опуская вынужденного пассажира на землю. С виду штурмовик никак не мог являть собой образец для дружбы в эквестрийском обществе, обладая, даже в костюме, весьма незаурядной внешностью. Правда его спасал тот факт, что его новая знакомая не привыкла читать книгу по обложке, да и спасение говорило само за себя.

— Вообще-то, это наш древний обычай. Но так и быть, я буду говорить на наречии пони, хотя мне это и непривычно. Мое имя Зекора, и я лесной целитель Понивиля, — благосклонно и с искренним дружелюбием пояснила зебра.

— Хм, ну ладно, дело твое. Слушай, нам надо выбраться из леса, да заодно тебе нужно полежать где-нибудь. Яд в организме – дело не шуточное, – сказал Игорь, который едва ли мог похвастаться своими медицинскими знаниями, как, впрочем, и манерами.

— Ты прав, чужестранец, что паука победил, хоть вид твой невзрачен, но все же ты мил. Оу, опять заговорила стихами, прости. В общем, я примерно догадываюсь, где мы находимся, тут в двадцати минутах неспешной ходьбы отсюда находится мой дом. Сейчас, дай только я встану… – проговорила Зекора, указав направление, и не успела она опробовать онемевшие ноги, как живо была поднята на руки человеком.

— Не надо играть в моего комбата, которому, после вынужденной ампутации ноги, вздумалось лично погонять наш взвод по кроссу. И да, чтобы загладить свою вину, давай-ка я расскажу тебе о себе, а то знакомиться в одностороннем порядке как-то неприлично. Меня зовут Игорь Петренко, я член анти-террористической группы “Волкодавы”. Нас послали сюда для выполнения очень важной миссии, а именно... — но не договорив, он заметил, что зебра решила немного покемарить у него не плече. Видимо, она была очень слаба.

— Эх, ладно хоть знаю, куда топать … – сокрушенно произнес Игорь. Очутившись на неизвестной территории без былой поддержки, ему как никогда было одиноко и неуютно от отсутствия рядом своей команды, и компания зебры вполне могло скрасить неприятное одиночество. К сожалению, единственного чего он добился, так это всего пара фраз и направление. И все же ему было приятно тащить на себе эту кобылку. Она ему напоминала скорее большую и короткошерстную кошку, нежели непарнокопытное, которое мало того что поднять, да даже просто от них пахло отнюдь не амбре из дивных духов, который, несмотря на долгое заточение в коконе, до сих пор не выветрился из шкурки его подопечной. Ради того, чтобы прочувствовать этот незабываемый букет запахов лесных цветов и растений, и все же он не отрицал, что возможно это было следствием природы вокруг, Петренко даже приоткрыл "забрало" шлема, хотя вряд ли эту функцию можно было бы охарактеризовать именно такими терминами...

“Кантерлот”

Ночная прогулка, коей забавляли инопланетного гостя лунная гвардия, запомнилась Михаилу надолго. После недолгого разбирательства, капитан со всей уверенностью, которую ему с лихвой выдавали вычищенные до блеска пара эполет, заявил о причастности задержанного ко всем страшным событиям в Эквестрии за последние сто лет. Любой, даже самый малозначительный факт, возводился ретивым офицером в абсолют, где после впечатывался в броню ошалевшего от столь "тёплой" встречи Волкова. Результат оказался неутешительный, но, тем не менее, весьма обнадёживающий. Всего одна ночь в местной кутузке, и встреча с местными правительницами была обеспечена. Увы, после первого душевного подъёма пришёл заслуженный логический спад, преподнёсший бойцу не самое приятное сравнение здешнего военного контингента с инквизицией. Сравнение пошло в гору, когда один из гвардейцев завёл разговор о недостойном ночном поведении, которым неверные оскорбляли ночную принцессу. И, возможно, Волков смог бы успокоить свою параноидальность, если бы не воинственный гул одобрения, в коем обещанном на брифинге дружелюбия не было совершенно ни капли. Под аккомпанемент жужжащих, как рой надоедливой мошкары, мыслей, Михаил пришёл в себя лишь в тот момент, когда вся процессия остановилась перед высоким и выполненном в строгом готическом стиле замком. Небольшая постройка, не таившая в себе той непоколебимой мощи и духа средних веков, походила бы на обычный каменный форт, если не задумка архитектора. Завидев открывшееся великолепие, Михаил не сумел сдержать восторженного вздоха.

Во тьме ночи, там, где кошмары старались перерасти в явь, стояла старая и одинокая крепость. Приземистая и неказистая, она не могла поразить взор дневного жителя, вызывая лишь одну усмешку при сравнении с высившимися невдалеке громадами родовых поместий кантерлотской знати. Но ночью, когда великолепие терял даже прославленный кантерлотский замок, "форт" оживал. Унылые серые стены меняли свой окрас, наливаясь во тьме ярчайшей зеленой, придавая, уже действительно крепости, необыкновенный сказочный антураж. Именно в такие, подловленные случайным взором человеческого пришельца, моменты резиденция ночной гвардии вызывала то самое восхищение, о котором лишённые привычки к ночному бдению жители Кантерлота просто и не ведали из своих уютных постелей. И всё же были и те, кто знал об этом месте столь многое, что вряд ли осталось бы хоть одной тайны. К сожалению, тайны, как это часто бывает, не просто так оставались тайнами, стыдливо прикрывавшими своё непритязательное прошлое. Ночная красота, как и подозревали многие полуночники Кантерлота, действительно была связана с мифическим Изумрудным Городом, но лишь одного не знали дотошные любители домыслов и расследований, того, что эта в этой истории было своё несмываемое кровавое пятно. Взаимная неприязнь двух народов: чейнджлингов и пони, зародилась ещё до событий до сих пор припоминаемой всеми свадьбы. Во времена правления Хризельды, прабабушки Кризалис, народ чейнджлингов постоянно атаковал поселения пони, и не просто атаковал, а промышлял тем, что в нынешнем мире вызывало лишь ужас и отвращение — работорговлей разумными существами. Именно с правления королевы Хризельды, народ теней пришёл в упадок, и вина за это оказалась обоюдной. Когда народу перевертышей перестал хитрить в тайных поисках пропитания для Улья, население резко и скачкообразно стало расти. Чтобы поддерживать такой темп, нужны были рабы-доноры. И это, конечно, стало известно и самой светлоокой принцессе Селестии. Открытый террор, объявленный пограничным поселениям заставил принцессу принять самый страшный в своей жизни приказ. Едва была вскрыта печать, как тысячи тёмных как ночь крыльев взметнулись вверх, канув своим строем за линию горизонта. Гармония сделала свой выбор, и его последствия подземный народ ощутил сполна. Как в древних, подобно самому времени, сказаниях, смерть снизошла на землю, проникая в её сокрытые под толщей тайны. И свет, так боготворимый под землей, навсегда померк для всей империи, размотав её оставшиеся сиротами детей по всему свету. Действительно, со всей армейской помпой были десятки пони, но весь их вид говорил лишь о том, что за ними ухаживали и лелеяли. Сама королева роя пала от зазубренного клинка генерала армии Найт Килла. Спаслись немногие, в числе которых была и бабушка Кризалис – Мателла, сама же великая империя чейнджлингов пала в борьбе с яростью ночных ужасов врагов Эквестрии и Гармонии. Много лет прошло с тех пор, и очень много пришлось отдать чейнджлингам, чтобы восстановить подобие былого величия. Принцесса Селестия оказалась в диком ужасе, когда узнала о сотворенной бойне, отчего и приказала отозвать всю гвардию в пещеры под Кантерлотом – ожидать свою истинную повелительницу, и лишь только первой роте Лунной Гвардии она позволила остаться на поверхности и основать свою резиденцию в Кантерлоте. Пони, что были спасены из плена, были глубоко возмущены столь беспощадной акцией принцессы, их психика не могла справиться с картинами убитых друзей, а порой даже и семей. Несмотря на то, что они были насильно вырваны с родных мест, они получали всё, что пожелали. Чейнджлинги, как оказалось, не продавали пони, а наоборот, ассимилировались под них и старались проводить взаимовыгодную политику проживания. Селестии не пришло в голову ничего иного, как изменить пленникам память о произошедшем. Так как изменить всё было невозможно, то она сделала так, чтобы они считали перевертышей монстрами и варварами. С тех пор Эквестрия и былое Королевство Чейнджлингов жутко ненавидели друг друга, пусть их корни неприязни были гораздо глубже и прочней.

В этой резиденции было все, что может пожелать бывалый воин: оружейная, склад, тренировочные залы и многое другое. Повсюду стояла внимательная стража, так что даже мышь не проскочит, каким бы каламбуром это не казалось. Михаил был заключен в камере 26 первого яруса тюрьмы резиденции. Так как Кантерлот это довольно древний город, то конечно же, свято место пустовало в нём недолго. Раньше на месте резиденции была самая первая и единственная полноценная тюрьма во всей Эквестрии – Крепость Возмездия. Несмотря на миролюбие жителей этого мира, даже тут встречались свои криминальные элементы. Это было очень старое сооружение, которое помнила времена Дискорда, и вообще те времена, когда рядом с ней не было и намёка на будущий Кантерлот. Несмотря на свое предназначение, она редко когда заполнялась и наполовину. В дальнейшем здание приобретало новые черты и облик, начиная от крепости и заканчивая резиденцией гвардии. Несмотря на изменение назначения, она не перестала быть тюрьмой, особенно этому поспособствовали тоннели в родные пещеры расы ночных пони. И теперь любой преступник в Эквестрии точно знал об этой крепости и ее обитателей, только вот отнюдь ничего хорошего при этом от него было бы не услышать. Нельзя было сказать, что в тюрьме было очень жутко, ведь она нисколько не напоминала человеские "зоны" или КПЗ, но выбраться отсюда было довольно серьезной задачей даже для умудренного опытом спецназовца-человека XXIвека. Будучи грубо впиханным в какую-то первую попавшуюся камеру, Волков ожидал небольшую комнатушку четыре на четыре, которая в точности напоминала любую российскую клетку для заключенных. Но его ожидания не оправдались, на самом деле это была уютная комнатка с мягкой кроватью и различными необходимыми для комфортного проживания вещами: раковиной, столом, была даже отдельная уборная. Удивленно хмыкнув, он скинул все это на неординарность ее "посетителя", мол, к непонятному гостю можно и повежливей. Использовав протокол экстренного снятия брони, он избавил себя от “удовольствия” снимать каждую частичку костюма по отдельности. Он до сих пор удивлялся тому, что инженеры их компании так и не додумались вписать этот протокол в обыденные. Но, решив не забивать себе голову такими мыслями, он собрался немного вздремнуть. Перед тем как заснуть, он тихо посмеялся. Пони так и не догадались его разоружить …

Утро не бывает счастливым, особенно в понедельник, это Волков знал не понаслышке. Так и сейчас, он проснулся от яростного стука по металлической двери его камеры.

— Эй, ты! А ну живо подорвался, тебе тут завтрак принесли! После того, как пожрешь, тебя отправят к принцессе на допрос, – продекламировал хамоватый стражник.

— А что, у вас всегда так, что ли? Если уж принцессы допрашивают, то нахрена вы тут нужны? – ухмыльнувшись, проворчал Михаил, вставая за своим завтраком. Перед дверями его ожидал поднос с едой. Это был довольно хороший и аппетитный завтрак. Поднос украшали тарелка с овощным супом, чаем и хлебом. Конечно у него был и свой автономный недельный сухпай, но тратить его было необходимо лишь в крайней нужде. Да и отказываться от настоящей еды было как-то глупо.

— А второе?! – решил напоследок пошутить лейтенант.

— Заткнулся! А не то получишь на орехи! – взревел раздраженный тюремщик.

Решив не нервировать своего “начальника”, Миша молча принялся за свой обед. Несмотря на то, что готовят повара отнюдь не для гурманов, эта пища была приготовлена просто отменно. Поставив еще один плюсик этому миру, инженер молча доел свой нехитрый завтрак.

— Все, я себя заправил, айда к твоей королеве, – проговорил сытый боец спецназа.

— Не королева, а принцесса! Ну ничего, посмотрим, как ты запоешь после этого… – очень “радужно” пообещал надсмотрщик.

И все же Михаил решил подчиниться и не строить препятствий, все-таки он здесь был для того, чтобы помочь и показать человечество с лучшей стороны. И все же ему было крайне смешно и весело в этом мир, просто будучи высоко профильным солдатом и членом крайне востребованной группы, он повидал множество стран и городов, которые не могли потягаться с Эквестрией. Все было таким захватывающим, таким новым и живым, как-будто он заново переродился! А архитектура? С каким же он упоением рассматривал рассматривал ночной Кантерлот, освещенный луной. Впрочем, оно и не удивительно, ведь Миша был родом из Санкт-Петербурга, где самым серьезной особенностью было то, что он родился в семье потомственных архитекторов. Несомненно, многие бы подумали, что его отец и мать заранее решили, что их сын должен пойти по стопам предков, но это было не так. В отличие от родителей Винил, родители Миши были очень умными и толерантными людьми, в истинном не либеральном понятии этого слова. Они уважали любую профессию и любое ремесло, лишь бы оно приносило радость и пользу. Секрет успеха их потомственной любви к архитектуре лежал именно в том, что это увлечение их сближало. Несмотря на выбранную профессию, Михаил был довольно сносным скульптором и дизайнером, однако все же питал большую любовь к механизмам и программам. Он очень сильно переживал за то, что возможно именно на нем прервется нить знаменитых архитекторов Волковых, но недавно его страхи были развеяны. Его младший брат Егор стал просто умопомрачительным дизайнером, и даже, невзирая на то что вроде как младшего родители должны были любить больше, Михаил всегда оставался таким же любимым сыном. Миша очень любил своих родителей и свою родину. Он всегда был опорой и поддержкой команды, даже несмотря на преграды он стал аж лучшим другом Дмитрию, чем отнюдь немногие из живых могут похвастаться. Чтобы и не капельки не сомневаться в его крепкой связи с волкодавами, можно вспомнить один случай. А именно 2018 год, третье июля.

“Дальний Восток”

— Твою мать! Как нам снести эту… чертову… махину?! – кашляя и ругаясь на все лады, орал Игорь, поливая шквальным огнем свою цель. Это были скорее жалкие конвульсии, так как особой пользы его действии не приносили.

— Отставить панику! Найдите какой-нибудь РПГ и разнесите к чертям этот чертов “Гром”! – скомандовал Алекс, решив прервать столь глупую и непрофессиональную панику. Вообще очень многие обстоятельства работали против них, но к сожалению отказаться уже было никак, а потому стоило лишь молча выполнять свою работу. Им было приказано уничтожить скопление сил противника в районе деревни Англабуш на Дальнем Востоке. Несомненно, задание, как всегда, оказалось едва выполнимым. Посреди разгорающегося боя с десантниками BlackWood на поле боя ворвалась огромная десятиметровая пилотируемая боевая машина (ПБМ) “Гром”. Эта громыхающая махина, управляемая всего одним человеком, могла при определенных обстоятельствах разнести танковую колонну, и только лишь с пехотой справлялась слабовато, ввиду своей избыточной мощи. Волкодавам крупно повезло, что они таки разобрались с пехотой противника, все-таки отбиваться на два фронта было бы очень трудно, если даже не проблематично. Усугубляло все то, что уничтожить робота можно лишь если разнести ему реактор, находящийся на его макушке. И вот тут вырисовывалась весьма неприглядная картина. Сам робот имел огромную высоту, примерно аж около десяти метров, местность поблизости демонстрировала нехватку возвышений и высоких домов, ну и наконец – чтобы наклонить робота, надо разнести с чего-нибудь убойного нанитную оболочку бронестекла кабины пилота. Вы наверное подумали, а зачем ему кланяться, и почему бы не убить пилота через дыру в бронестекле? Так вот, нанитная оболочка самовосполняется, поэтому пилоту проще скрыть стекло от оружия врагов, а пробить само стекло можно банально не успеть, мешает ремонт и толщина. В итоге остается незащищенный реактор на макушке у ПБМ, который можно уничтожить даже из пистолета.

— Игорь, идиот треклятый! Я же просил тебя взять хотя бы гранатомет, вот что тебе мешало взять «Вампира»?! Чтобы я еще раз пошел с тобой на задание! – проорал Дмитрий в рацию.

— Иди в задницу! Я не собираюсь таскать на своем горбу эту бандуру! Ты вон, вообще ничего не делаешь и… – последующая тирада была заглушена, потому что в двух метрах от Игоря взорвался кумулятивный снаряд. Скептик, отлетев на пять метров, затих возле правой ноги робота, что грозило ему страшными неприятностями…

— Твою ж мать! Игорь, держись! – прокричал Скаут, бросившись на помощь своему незадачливому товарищу. В это же время “Гром” определил для себя, как именно будет расправляться с врагом. Подняв одну из своих металлических лап, пилот похоже решил предпринять попытку раздавить Петренко, но тут ему помешал снаряд старого добротного РПГ в бронестекло. С хлопком врезавшаяся в кристальную решетку нанитного покрытия реактивная граната, которое тут же начало рябить всеми цветами радуги, заставила крайне сильно стушеваться недавно уверенного в себе робота, чья нога теперь вернулась на положенное место. Этого с лихвой хватило, чтобы медик забрал бойца из зоны поражения, но увы, за свой героизм и самоотверженность пострадал и сам Ильин. Видимо, настолько наглая акция всерьез взбесила пилота, отчего он придал ускорение убегающему Скаут очередью из своего крупнокалиберного пулемёта. Не смотря на то, что технологии создания брони и экзоскелетов зашли ужасающе далеко, это едва ли могло помочь Дмитрию пережить страшное мгновенье кинетического воздействия калибра 14.5, который в свое время мог и “Бредли” прошить насквозь. Отлетев на несколько метров с груженным на руках Петренко, Ильин безжизненно грохнулся подобно мешку с картошкой, точнее двух мешков. Тем самым “Гром” вывел из игры двух игроков, отчего теперь задача усложнялась вдвойне.

— Твою мать! Рома, продолжай огонь по ПБМ, я пока оттащу ребят в безопасное место, – скомандовал Алекс, направляясь к поваленным на земле бойцам.

— Принято, шеф. Михаил, Ваша задача – подловить момент “восстановления брони” Грома, – ответил Шестаков.

— Вы мне доверяете такое?! – воскликнул ошарашенный Техножрец, и было отчего. Он в группе был всего лишь две недели, из-за чего он еще не успел наладить с бойцами хороший контакт. Задача “добивателя Грома” была не для лопухов, такое не доверяют абы кому. Для него это было большим потрясением, узнать, что команда действительно решила доверить ему свои жизни. На секунду он было подумал, что на самом деле просто не было других кандидатов, но тут же его остановил один немаловажный факт. Роман Шестаков, даже будучи под прицелом минигана, был способен рассудить трезво. В данной ситуации, на такую роль должен быть был выбран командир отряда, а не никому неизвестный новичок.

— Будет сделано, т. ст.лейтенант, – охрипшим голосом сказал Волков. Он дико боялся облажаться в такой момент, хотя ошибка грозила скорее куда большими последствиями. Почуяв неладное, пилот робота решил всячески прикрывать стекло и продвигаться на более выгодную позицию.

— Михаил, Ваша очередь! – проорал снайпер, разрядив гранатомет. Ракета медленно, как будто время замедлило свой ход, летела в направлении Грома. Рома не зря назывался лучшим. Он правильно подгадал время для выстрела, отчего снаряд точно и метко попал в цель. Все системы ПБМ взвыли от повреждений, из-за чего пилот ушел в так называемый маневр “Пьяная Черепаха”. Волков был тут как тут, ведь ему хотелось не только показать себя с лучшей стороны, но также и спасти жизни дорогим товарищам. Едва только робот склонился, как Михаил разрядил всю обойму АК-9 точнехонько в центр реактора Грома. В тот же момент его поддержали очереди из “Винтореза” и «сто-девятого» АК'а. Такого система робота просто не могла пережить. Он начал трястись и дымиться, а из всех щелей повалил едкий вонючий дым. Решив ретироваться от опасной машины, Роман тем самым спасся, ибо робот, решив, что достаточно изображал паровоз, взорвался с диким грохотом, который разорвал механизм на огромное количество кусочков.

— Молодец, Миша, ты заслужил свое место в Волкодавах, – проговорила рация голосом командира подразделения. Пусть у усталого инженера были различные ушибы в результате постоянного эффекта колокола в боевом скафандре, мышцы ныли как никогда в жизни, а голова истерически шла кругом, но это не отменяла того факта, что Миша ещё никогда не был так счастлив.

“Ночь, 27 мая. Библиотека Понивиля”

Принцесса Луна была жутко раздосадована прибытием странного существа. Несомненно, его намерения были чисты, но ей и так нечасто случалось побыть вместе со своими немногочисленными друзьями. Несмотря на то, что она была ночной властительницей Эквестрии, а по совместительству её главной защитой и опорой, она была до ужаса одинока. Увы, но тот образ, что стал для пони ужасом в ночи, стал её клеймом. Если её сестру встречали, как родную мать, то приход Луны для них – хуже чем нашествие параспайтов. Ей всегда хотелось стать наконец-то внимательной и доброй правительницей, но реакция пони всегда заставляла бурлить её кровь. Даже подхалимы и карьеристы, и те боялись её до икоты. Особенно её ущемлял именно этот факт. Когда вокруг её сестры шайкой вилось огромное количество алчных пони, то вокруг неё были холод и пустота. Единственная её поддержка – это гвардия Луны и понивильцы. Но увы, первые почитали ее только как богиню, а со вторыми она не имела возможности видеться достаточно часто. К сожалению, её биологические часы никак не могли перестроиться на дневное время. Ох, как бы она хотела найти того, кто любил бы её такой, какая она есть, даже не смотря на статус и физиологические особенности. Увы, когда она только попала обратно домой, все “женихи” шарахались от нее, как от прокаженной. И как будто последний гвоздь в крышку гроба, все рушил то, что в стране был огромный перевес кобылок над жеребцами, что еще больше усугубляло ситуацию. А пользоваться услугами “филлидельфийских горячих жеребчиков”, ей не позволяла гордость, честь и стеснительность. Но это были только мечты, ведь она была бессмертной, и пережить еще одну любовь ей было страшно. Наверное нынешняя ситуация была даже полезной. И все же... ей как и всякой кобылке, или можно проще, женщине, хотелось самой настоящей любви и кучи друзей. Может быть это было наивно, но она и не претендовала на роль ледяной королевы. Одно только согревало сердце — рядом всегда была верная и любящая сестра.

— Луна, дорогая моя сестренка, ты не спишь? – спросил до боли знакомый голос сестры в её голове. Она не удивилась телепатической связи, ведь это было нормой для аликорнов. Хотя она даже и не знала, что значит норма для расы из трёх её представителей…

— Да, сестренка, я тут, – телепатически ответила ночная принцесса.

— У нас в замке ЧП. Ко мне в личные покои упало странное существо, похожее на помесь дракона или голема. Оно орало и говорило странные вещи. Увы, поговорить с ним не получилось, ибо оно потеряло сознание. Ты можешь проследить за его сном, дабы узнать, кто он? – взволнованно спросила Селестия, в любой иной ситуации её голос был бы жестким и копытоводящим, но то было атрибутом общения с подчиненными, с сестрой она всегда была вольна показать свои истинные чувства.

— Вообще-то, тут в библиотеке еще один подобный экземпляр, – ответила Луна, а затем пересказала весь разговор с пришельцем. Для Селестии подобная правда была шоком. Она совершенно не этого хотела для своей уютной и огражденной от проблем остального мира страны. Приятно быть вдалеке от гремящей бури, попивая сок на веранде, и совсем другое, когда эта буря грозит снести эту самую веранду, а сок и вовсе плюхнуть разом в лицо.

— Ты уверена в его словах? Если это правда, то Эквестрии грозит страшная опасность. Я мобилизую все военные силы и отдам приказы на патрулирование воздушного пространства страны, – ответила донельзя серьезная принцесса Солнца. Если и встречать врага, то надо было встречать во всеоружии, даже если оно может и не сработать.

— А я пока что попробую проникнуть в сон этих двух существ… Ты права, нам нужно знать о них все, и самым ценным и правдивым источником может стать лишь их подсознание. Не беспокойся, я все сделаю, а ты пока иди набирайся сил для следующего дня. Спокойной ночи, сестренка, сладких снов, я попробую тебе навеять что-нибудь романтичное, – сказала ночная принцесса, после чего отправила телепатический поцелуй в щечку своей дражайшей сестры.

“Сон Алексея Суворова, командира Волкодавов”

Луне было жутко сложно попасть в сон этого странного существа, что-то защищало его мозг от внешних раздражителей. Она едва не сорвалась при использовании ритуала призыва сил своей Селены (фанатское название Луны над Эквестрией), совершая манипуляции, необходимые для проникновения. И тут произошел самое необыкновенное проникновение в сон во всей её практике. Что-то потянуло ее за рог, словно это был портал всасывающего типа, после чего она ударилась в бессознательное состояние.

— Хвала небесам, я смогла, – высказалась принцесса, упав на круп в нижнем слое снов. Несмотря на многое увиденное в своей очень долгой жизни, она оказалась в совершенно необычном месте. Это был огромный железобетонный город. Даже не просто огромный, а громадный город. Повсюду сновали странные двуногие существа, по телосложению напоминавших их гостя. Она была в шоке, увидев высоту домов в этом странном месте. Они были размером с самые высокие горы, даже выше Кантерлота. Она на миг испугалась, что попала не в сон. Но небольшая проверка сна магией успокоила ее. Она чувствовала инородные эманации снов, даже странные существа, бесцельно слоняющиеся вокруг нее, немного отличались от обычных созданий сновидений пони. Её никто не замечал, что давало возможность спокойно разобраться в ситуации. В тот же момент она засекла свою цель. Как оказалось, этот Алекс был совершенно другим, по крайней мере отпечаток его ауры был схож с тем пугающим големом в библиотеке. Это было такое же странное существо как и остальные, она бы даже сказала – мало отличающееся. Светлая короткая грива обрамляла совершенно лысую голову, отчего Луна сначала подумала о лишае, что конечно перелилось в жалость, но внимательным разбор остальных сородичей ее нового знакомого подсказывал что это норма, а не то, что она себе напридумывала. Помимо его странной гривы, она отметила любовь к одежде у этой расы, но все же это могло стать следствием именно этой голой кожи, которая не была в состоянии защитить от холода. Все было настолько интересным, что принцесса очень захотела прогуляться по странному поселению двуногих големов, но все же она пришла не за этим. Алекс быстрым шагом шло в сторону какой-то забегаловки, увы, принцесса не смогла прочитать название. Недолго думая, она шмыгнула за ним в странное здание.

— Леша, ты пришел! – воскликнуло некое существо, бросившись на Алекса. Проведя небольшие магические манипуляции, Луна смогла найти незащищенные знания “человека”. Она поняла, что это и как оно называется. Бросившееся на грудь "Леши" существо зовут Екатерина и она была женского пола. На этом месте Луна порядком смутилась, так как считала Алекса абсолютно бесполым.

— Привет, дорогая, как же я по тебе скучал. Сама понимаешь, работа, – проговорил Алексей, поцеловав свою невесту.

— Я все понимаю, милый, главное, чтобы с тобой всё было хорошо. Я очень тебя люблю. Кстати, вон там наши мамы разговаривают. Они такие милые, прямо загляденье, – прощебетала своим прелестным голосом Катя. После теплого приветствия они прошли в сторону своего столика. Луна, не желая ничего не упустить, последовала следом.

— Здравствуй сыночек! О Господи, слава Богу все хорошо! Мне звонили с твоей работы, сказали, ты только что вернулся с задания, – взволнованно проговорила Вера Суворова, мама Алексея. Это была несколько полноватая женщина с добродушным лицом и с совершенно наивными и чуткими глазами. Из подобных особей, по самим наблюдениям Луны, выходили просто прекрасные матери и бабушки, так как они очень часто зацикливались на семье как центре вселенной.

— Да, ничего сложного. Только Димка с Игорем были ранены. Мам, ты только потише, пожалуйста, – сказал Алекс, внимательно осматриваясь по сторонам. Он уже не раз клял службу безопасности Warface, которой похоже было наплевать на сохранность тайны личности полевых агентов.

— Ой, Господи помилуй! С ними всё в порядке?! Бедные ребята, такие веселые и смешные, – запричитала мама. Впрочем, оно и было понятно, как поняла Луна, перед ее глазами на миг всплыла картинка с празднованием какого-то торжества, а может скорее особой даты. Она не успела зацепиться взглядом за все образы, но судя по общей картине, там все веселились и что-то отмечали.

— Тише, мам. Да, с ними все хорошо, Димку легонько зацепило пулеметом промеж лопаток, хорошо хоть по касательной, а у Игоря было повреждено несколько ребер, – тихо сказал спецназовец, опасаясь лишних ушей. Разговор принимал совершенно неприятный ему оборот. Да он и вообще не любил обсуждать собственную работу, полную таких ужасов, которым счастливым гражданским лучше и не видеть. По крайней мере им же не объяснишь почему например не стоит открывать дверь, за которой надрывается плачем маленький ребенок или жалобно мяукает кошка.

— Ну и хорошо. Какая же у вас опасная работа, эх, Лёшенька, берег бы ты себя. Боюсь я за Катеньку, как бы вдовушкой не осталась. Но твоя работа необходима и важна, так что не бери в голову слова глупой женщины, – высказалась будущая теща Алексея, Надежда Куницына, которая была несколько схожей со своей сватьей, но имевшей несколько иной образ, образ умудренной женщины в годах. К слову сказать, отношения между тещей и зятем были ну очень теплыми. Это Луна почувствовала сразу, да и вообще все сидящие за столом были одной дружной семьей. Самое странное для принцессы снов было то, что она не только не могла воздействовать на сон, но и на сон это было мало похоже. Она, недолго раздумывая, догадалась, что видит воспоминания.

— Ну ничего, я скоро уйду на пенсию. Оставлю группу на Шестакова, а затем рванем с Катенькой жить на Карибы. Ничего, вон, даже новичок Волков показал себя молодцом. Всё будет замечательно. Построим дом, будем растить детишек. Денег-то в достатке, даже еще внукам останется, хотя работать я перестану только наверное лет эдак в семьдесят, и то, просто перейду на выращивание собственного сада, – мечтательно произнес командир подразделения. Тихая и спокойная жизнь ему была по душе больше, чем безумный темп войны. Да, он будет безмерно скучать по своим ребятам, но такова была жизнь. У Ромы не было иной судьбы, так как у него никого кроме службы и группы не было. Петренко скорее падет на поле боя или на плацу, будучи каким-нибудь ворчливым генералом, чем просто закончит жизнь в воспоминаниях. Ильин же был по сути экстремалом, которому без адреналина жизнь была бы не мила. А новичка Алекс так толком и не узнал, хотя возможно его время выбора просто ещё и не настало. У них были разные пути, и если кому-то война как мать родна, то таким как Суворов просто хотелось остепениться и дать плодотворные корни счастливой жизни.

— Ух ты, вот это да. Ладно, тогда я за вас спокойна, – умилившись, произнесла Надежда. Луне стало на миг комфортно в этой компании. Но увы, она не знала, что эти воспоминания кончались не очень хорошо. На улице послышался непонятный и противный визг, и возле кафе остановились странные металлические квадраты на колесах. Из них, буквально за десять секунд, вылезли странные люди в такой же “одежде”, что была на Алексе в момент прибытия в Эквестрию.

— Ложи-и-ись! – скомандовал Суворов, переворачивая стол. Затем начал спешно уводить свою семью в сторону барной стойки. Послышались “выстрелы”, отчего люди вокруг попадали на пол, у многих из них шла кровь, а где-то и вовсе рвались тела, будто их раздирали невидимыми когтями неведомые чудиша. В это же время, обычные люди на улице в панике разбегались в разные стороны, но и в их сторону летели странные огненные осы, которые жалили их в спину, заставляя упасть без чувств, хотя потом до нее дошло, что это отнюдь не бессознательное состояние. Луна была в глубоком шоке от такого, хоть ей опасность и не грозила, но такая жестокость… Она совершила множество попыток остановить этих чудовищ, но увы, ей была дана лишь роль наблюдателя. Неизвестные люди ворвались в здание, убивая всех живых свидетелей этой бойни. Алекс, тем временем, пытался вызвать помощь. Увы, это ему не помогло. Террористы добрались до барной стойки, но все же Суворов был настоящим мужчиной, особенно приверженцем столь славной фамилии, и сдаваться он не собирался. Выхватив “розочку” из остатков бутылки дорогого вина, он рванул навстречу врагам. Такой акции от него никто не ожидал. Уповая на собственную наглость, он смог воткнуть длинный осколок под забрало шлема врага, который, как оказалось, не был соединен с бронекостюмом в единое целое. Но, как это не прискорбно, он был один, так что получить прикладом по затылку было лишь вопросом времени. Два оппонента повалились на пол, хрипящий на все лады штурмовик и оглушенный спецназовец в гражданской одежде. Луна с содроганием смотрела на творившееся безумие.

— Поднимите его. Мы тут ему кое-какое шоу приготовили. Привести пленников, и помогите вы уже этому, – проговорил командир отряда, указывая на сипящего бойца. В это же время к отряду вели немаловажных для Алексея женщин. Луна поняла, “что” сейчас будет, и это будоражило всю ее душу.

— Приведите это ничтожество в чувство, – скомандовал офицер, смакуя практически каждое слово.

— Лёша, дорогой мой сыночек! Уроды драные, гореть вам в Аду! – запричитала Суворова, пытаясь вырваться из стальных лап террористов.

— Ничего, посмотрим, как ты запоешь теперь. О, очнулся наш герой! Нравиться такая картина? Думал, что не найдем и не отомстим? – начал изгаляться командир отряда BlackWood, ему было приятно поймать одного из самых серьезных врагов организации.

— Пошел на хер, урод, – харкая кровью, проговорил Алекс. Он бы плюнул прямо в рожу врагу, но к сожалению расстояние было слишком уж большим.

— Ну-ну. Думаю, это тебе будет уроком. Кстати, будем знакомы, я Ульрих, позывной Босс, но ты меня можешь звать Хозяином, не ошибешься, – проговорил болтливый террорист, правда, это не помешало ему сделать следующий шаг. Направив свой пистолет «Глок-17», он поочередно прострелил ноги пожилым дамам, отчего они повалились на землю. Выстрелы были точными и быстрыми, дабы падение не сместило цель.

— А-а-а-а-а! – в унисон закричали матери, пытаясь зажать сквозные раны. Луне было жутко смотреть на то, как издеваются над пожилыми женщинами, но увы, она ничего не могла поделать. Хотелось рвать и метать, но она все же была умна, как может быть умным тысячелетнее создание.

— Мама, Надежда Ивановна!!! Урод, я тебе кадык вырву! Я буду резать тебе нервные окончания, мразь! – заорал Алексей, пытаясь вырваться из лап врагов. В своей ярости он был похож зверя, которому хотелось только одного — жестоко убивать.

— Ответ неверный, – нарочито спокойно и иронично произнес Ульрих, а затем со спокойной душой прострелил головы Веры и Надежды.

— Мама-мама-мама!!! – захлебываясь слезами, запричитала Екатерина. Луне было дико страшно и больно смотреть на такой ужас, она хотела попытаться уйти, но её очень волновала судьба существа Кати. Она бы многое отдала, чтобы у нее была возможность воздействовать на этих аморальных ничтожеств. Даже самая темная в ней сущность, которая была пожалуй в каждом из нас, пусть и без материализации, была взбешена до предела.

— Не-е-ет! Ублюдок, я поймаю тебя и убью, слышишь, убью!!! Тебе не жить на этом свете! – заорал обезумевший Алекс, он был настолько разъярен, что державшие его бойцы едва не попадали на пол, держа столь ополоумевшее создание. Вдали послышался вой сирен.

— Скоро будет жарко. Пора уходить, – проговорил один из бойцов.

— Увы, даже повеселиться с бабищами не дали, хотя тут есть твоя аппетитная девчушка... Ну что за день-то такой, а я так хотел научить твою мамашу многим интересным вещам. А вообще, зачем мне старая кляча, когда есть такая соска, хм? Ладно таки, уговорил, Ромео. Девку в фургон, этому по башке. Кстати, привет от Урсулы Эллис, хмырь. – Посмеявшись какой-то своей шутке, Босс повел упирающуюся Катю в сторону машины. Алексей вырывался, как мог, но хватка державших его бойцов была неумолимой. Все, что он запомнил перед ударом по затылку, был закованный в броню Ульрих и его любимая девушка Екатерина, чей взгляд еще долго преследовал его во снах.

“Кантерлотский Замок”

Луна, вырвавшись из лап жутких воспоминаний, тут же телепортировалась к сестре. Столь страшная судьба пугала ее до дрожи. Она видела множество проявлений жестокости, но люди превзошли всё. Если для пони это новая и кровавая ступень бытия, то для людей это скорее суровая обыденность. Было страшно и больно – видеть и не суметь помочь. Она теперь прекрасно понимала о какой угрозе говорил Алекс. BlackWood не место в Эквестрии, и их долг остановить этих монстров. Её удивило то место, куда она попала после телепортации. Это была тюремная камера в их королевской темнице замка. Посередине неплохо обставленной комнаты стояла ее сестра, а перед Селестией на кровати лежал один из людей.

— Сестра, у меня скверные новости. Это ещё один, так ведь? – спросила Луна, одновременно разоружая Скаута. Ей было совершенно не трудно снять бронекостюм с оглушенного падением передового бойца человечества. Разве может быть непосильная задача для существа, чья жизнь была более долгая и богатая чем у всех человеческих мудрецов вместе взятых? Убери её кобыличью и столь по-женски живую оболочку, и вот вам готовый бог, полный энергии для свершения великих дел мироздания. Возможно именно это и спасало двух царственных сестер от ледяной поступи разочарования в более низменных созданиях.

— Да, этот упал ко мне в личные покои. Кстати, а что ты делаешь? – недоумевая, спросила Селестия.

— Разоружаю его, ибо он вооружен механизмами из его мира, а они... Лучше я расскажу все по порядку. — Раздев Ильина до нижнего белья, отчего солнцеликая принцесса была даже удивлена до глубины души, хотя это было скорее связано с совершенно неожиданным истинным видом раздавившего её торт голема, Луна оторвалась от подстраховки и подробно начала свой пересказ сестре об увиденном. Несомненно, Селестия была доброй кобылой, и ей было трудно без слез услышать страшную историю Суворова, как то было с рапортом о операции по спасению заложников чейнджлингов.

— Это страшно, я не понимаю, почему они такие злые. Надеюсь, что вот эти люди помогут нам в борьбе с монстрами в их обличье, – тихо проговорила принцесса дня, по щеке которой текли одинокие слезы сострадания. Её мир рушился, рушился еще так, как никогда ранее. Все злодеи или враги Селестии и народа, с которыми сталкивалась Эквестрия ранее были иными, более мирными и слабыми. В своей злобе они все равно придерживались неких правил, которые не позволяли им сделать непоправимое. И люди... Они-то наоборот, любили творить то, что сами же разгрести в дальнейшем были не в состоянии. Селестии их было не понять, даже в чудовищной логике бетпони было зерно Гармонии, тогда как в людях, пусть она и оценивала их поверхностно, его не было. Может быть его стоило посадить, вот только какой ценой это обойдется? Сколько еще должно было погибнуть, прежде чем люди поймут всю ущербность агрессии и ненависти?

Глава IV

“Чейнджлингхолд. Замок королевы Кризалис”

Кризалис была вне себя от блаженства. Такие чуткие человеческие руки и эмоциональное тепло, которое от них шло, разморило её не хуже колыбельной. Когда же Рома перестал расчесывать ее гриву, она еле сдерживалась от того, чтобы неприлично застонать от недовольства и возмущения подобно маленькому и капризному жеребенку. Несмотря на то, что сам Шестаков смотрел на эту ситуацию без задних мыслей, у королевы частенько проскальзывали донельзя вульгарные мыслишки. Рома был невообразимым идеалом, хоть сам себя он таковым и не считал, и было бы глупо не утверждать то, что она начала рассматривать его буквально со всех сторон и ракурсов. Характер, внешность, чувства... все это было таким необычным, что она и не замечала своей излишней восторженности. Кто он на самом деле для неё? Донор, который к тому же, как он сам рассказал, хочет спасти её мир. Да, подобные характеристики были несколько уникальными по меркам Кризалис, но все же они не были достойны того пристального внимания, которое она оказывала человеку. Что же так тянуло её к нему, что заставляло её раскрываться и быть самой собой, поддаваясь внутреннему Я? Ответа она не знала, по крайней мере пока, но зато это не отменяло её обязанности королевы. И поэтому она каплей за каплей вытягивала из него небольшую толику чувств, а затем перенаправляла эту энергию в специальный «резервуар» под замком. Еще бы денек такого общения, и тогда продовольственный кризис закончится. Чейнджлинги наконец-то снова смогут спокойно жить кое-какое время, но увы, и не так долго, как хотелось бы… Кризалис это понимала, и именно для этого она должна была стать для Ромы как минимум другом, хоть она бы это сделала и за так, пусть для неё это было ново . Она чувствовала, что он поможет ей, расскажи она ему о проблеме всего королевства, но тем не менее она боялась что, возможно, тем самым отпугнет его. И она не была бы королевой, если бы не обратила внимание на его слова об остальных представителях своего рода. Найти остальных людей было бы проблематично, но в случае чего, у нее всегда был запасной план, а она подобное разнообразие путей и возможностей любила. Рому же это абсолютно не волновало, он просто напросто наслаждался подобно любому обывателю с питомцем от того, что расчесывает гриву такой милой кобылке. Он конечно же очень беспокоился о своих товарищах, но при этом прекрасно понимал, что они могут о себе позаботиться. А ему, учитывая воистину фатальное незнание местности, здешнего менталитета и банальную нехватку припасов, просто была необходима помощь этой замечательной кобылки. Как он для себя понял, она явно была важной персоной. То, как ее слушали слуги, лишь подтверждало это. Королева буквально излучала ауру власти, отчего входящие в комнату пони ловили каждое ее слово. Его пугал лишь один вопрос, почему Кризалис не была похожа на своих слуг, отчего в его душу и запала мысль о тиране или очень страшном монстре у власти. Ему было невдомек, что знакомая всем личина перевертышей – всего лишь маска. На самом деле они выглядят также как и пони, а различались лишь искривленным рогом и чешуйчатыми крыльями. Еще ни один пони не видел чейнджлингов без их маскировки, так как отношения между этими народами были ну очень натянутыми.

– Эмм, Кризалис, а почему твои слуги так на тебя не похожи? – осторожно спросил Шестаков. Он побаивался разозлить столь необычное существо, ибо в инструктаже было ясно сказано об разрушительных способностях аликорнов.

– Ах, ты про это... Понимаешь ли, это наш знак отличия. За столько лет существования, только наши подданные смогли вернуть себе былой облик. А наш королевский род... наш род до сих пор "одет" в броню, наверное это из-за того, что мы обладаем большей магией, чем остальные. Я не жалуюсь, и все же... Наверное ты посчитал меня монстром? — рассказала Кризалис, закончив все это довольно интригующим вопросом, который она отчего-то спросила вполне обыденным тоном, словно спрашивала сколько сейчас время. Её вряд ли задевал этот вопрос, так как излишнее внимание к проблеме впоследствии прививало безразличие.

– Да брось ты. Нормально все, подумаешь, дырки. Зато в них можно стаканчик держать, и не обожжешься! — воскликнул спецназовец. Конечно это было скорее спонтанной попыткой ее успокоить, но где-то в глубине души он действительно был солидарен с этим высказыванием. Кризалис очень удивилась, если сказать не была шокирована. Она легко могла отличить ложь из-за ряби ауры пони, а в данном случае человека, и обмануть её было довольно проблематично. В свою же очередь, у Шестакова было настолько сильное эмоциональное поле, что такую рябь не заметил бы слепой, это была как разница между цунами и прибрежной волной. И сейчас все выходило лишь одно — человек не врал и говорил от всего сердца, действительно считая её, Кризалис, не монструозным мутантом, а кобылкой со своими достоинствами. Нельзя было передать то тепло, что разлилось по её телу от этих слов, ведь это куда более возвышенные порывы, недоступные для педантичного письма.

— Спасибо, Рома, я очень ценю это, — благодарно произнесла кобылка, впервые поправив локоны копытом. Шестаков женской телесной психологии не знал, а потому посчитал что не так расчесал эту сторону столь необычной, но такой шикарной гривы нежного кислотного цвета. Именно поэтому он снова подхватил расческу и провел ею по убранному назад пучку волос.

– Ничего себе! Эх, интересно же вам небось живется с вашей магией. Я вон всегда мечтал получить волшебную палочку, – мечтательно произнес человек, возведя свои очи к потолку. Возможность все исправить и сотворить взмахом руки? Какой дурак об этом не мечтает?

– Стоп, у вас нет магии? Как же вы живете-то вообще? Хотя, если так подумать, мы же, в отличие от единорогов, довольно слабо владеем магией. Так что у нас копытотворная работа цениться на порядок выше, чем магическая. Расскажи, пожалуйста, о своей расе. Я с удовольствием послушаю, – произнесла Кризалис. Ей так хотелось узнать о людях, таких же эмоциональных существах как Рома. Наверное попав в их мир, она бы сошла с ума от счастья, ведь такое обилие эмоций могло прокормить её несчастный народ вовеки веков.

– Я человек, а наша раса называется человечество. Мы проживаем на планете Земля. — Тут кобылка не сдержала смех, правда скорее он представлял собой спокойное и тихое хихиканье, которое скорее умиляло, особенно в случае с представительницами столь прекрасного слабого пола. Несмотря на свои воистину королевские навыки и привычки, она не могла, а в принципе и не хотела, проявлять их по отношению к пришельцу. С ним было слишком хорошо и легко, как может быть только с близкими, так зачем тогда скрывать свои эмоции? Рома же их не скрывал, да и не смог бы, даже если захотел. — Да-да, я понял, смешное название. Население нашей планеты составляет семь миллиардов человек, и мы единственные разумные существа на Земле, отчего являемся монополистами на своей планете. Знаю, отсутствие разнообразия крайне невесело, но зато у нас очень много народностей и культур, что все равно спасает от глобализации, – начал рассказ Роман.

– Ух ты, семь миллиардов. Это же просто прорва народу… Да я бы, наверное упала в обморок, если бы меня заставили управлять таким скоплением подданных! – воскликнула пораженная Кризалис.

– Это еще что. Давай я тебе про количество стран расскажу… – и еще довольно долго спецназовец рассказывал королеве о мире людей. Кризалис давно не было так интересно с кем-либо общаться. Она понимала, что такое влечение довольно пагубно, но не могла ничего с собой поделать. Отогнав от себя все гнетущие мысли, она сосредоточила свое внимание на Романе. В какой-то момент даже принесли различную снедь, которая была расставлена на металлической тележке. Пожелав не выглядеть некультурной свиньей, человек предложил разделить трапезу на двоих. Кризалис еще не успела, а впрочем у неё и не было особых причин, рассказать о своем рационе, а потому ей пришлось тактично отказаться. Увы, жевать под чужим взглядом спецназовец не умел в силу своей воинских замашек. В армии как всегда было принято? Жрут все в одно и то же время, получка с большой земли делится на всех, а харчить в закутке — западло. Решив не спровоцировать скандал или того хуже, Интеграл доходчиво объяснил свою проблему своей знакомой. Та же, в свою очередь, приняла слова и согласилась на небольшой перекус, который по сути ничего ей не давал. Попеременно с этим, соблюдая правило «если во рту есть еда, то лучше его не раскрывать», Шестаков все больше и охотнее рассказывал о своей родине и её красотах.

– Ну как то так, в общем. Давай теперь ты мне расскажешь о себе, а то все я, да я? – попросил Шестаков, как раз закончив с трапезой и аккуратно вытирая рот льняной салфеткой. Ему было очень комфортно с Кризалис, ибо она напоминала ему его бывшую девушку Лену. Когда-то, давным-давно, еще до Warface, Рома был обычным студентом в КЮИ МВД. Там он и встретил свою первую любовь – Елену Парчову. Так как Рома был на редкость порядочным и сентиментальным, то и их любовь еле превосходила порог "щенячьей". Но, несмотря на неопытность и застенчивость, они были великолепной парой. Увы, это было давно, да и закончилось нехорошо, так что Шестаков старался не воспоминать те ужасные мгновенья расставания. Он даже потихоньку стал испытывать небольшое чувство дежавю, так как его собеседница слушала его с таким же знакомым заинтересованным видом, как и Лена. Несмотря на не самые радужные воспоминания, он не старался искать в Кризалис лживые нотки презрения, отчего вряд ли бы сыскал поддержку в стране, которую он таки и отправился спасать.

– Я королева роя чейнджлингов, мое предназначение – мудро править моими подданными. Мы издревле жили в этих землях и, хоть экверестрийские принцессы это и не признают, являемся ближайшими родственниками пони. Еще во времена правления Дискорда наши предки были частью народа пони. Тогда мы мало чем отличались от пегасов, единорогов и земнопони, но все решила одна жестокая битва. Когда Селестия и Луна впервые напали на Духа Хаоса, то не учли того, что могут пострадать и невиновные. Тогда Дискорд, еще не сошедший с ума окончательно, был намного более жестоким и коварным, так что он не желал сдаваться без боя. Увы, меткостью этот дух явно не отличался. Во время битвы в небесах с солнечной принцессой и ее сестрой он решил одним махом избавиться от надоедливых аликорнов. Собрав огромный сгусток энергии изменений, он выбросил эту энергию в сторону врагов. Правда, какой смысл ловить мух с помощью кувалды? Несомненно, принцессы увернулись от такой мощной "подачи", а вот небольшой городок пони – Чейнджлингхолд не умел телепортироваться или летать... Столь значимое событие сложно описать в двух словах, но я не самая лучшая рассказчица. Все жители небольшого города сполна заплатили за ошибку королевских сестер, их плоть и разум начали страшно мутировать. Это сейчас ты видел "маскировку", а тогда это была единственная личина. Я не зря сказала про разум, наши предки перестали быть представителями народа пони. Особенно усугублял новый рацион чейнджлингов, нашей едой стали чувства. Ты не найдешь более хорошего психолога, чем чейнджлинг, ведь наша задача – довести пони до состояния полного эмоционального удовлетворения, а затем начать выкачивать эти чувства. Тогда, конечно же, наши предки очень плохо это умели, доходило даже до безумия "вынужденных" доноров. Селестия, узнав о том, что она натворила, незамедлительно решила помочь моему народу, правда, в своеобразной манере... Она решила совершить ритуал изгнания Хаоса из наших тел, тем самым вернув нам наш облик. Собрав наш народ на пустыре близ теперешнего Кантерлота, она начала творить магию, но, перепутав символы обряда, она изгнала наш народ далеко за горы. Немногие пережили такую "карусель", нам пришлось выживать далеко на юге, питаясь чувствами диких пустынных животных. Несомненно, без чувств пони мы бы умерли с голоду, поэтому нам пришлось отправиться в далекий путь домой. Так как путь был долог и тернист, то и добралась до границ Эквестрии лишь жалкая кучка чейнджлингов, благо во главе выживших стоял мой прапрапрапра...дедушка Израил. Если бы не он, тебя бы вряд ли пони-будь поднял с земли там у ворот. Несмотря на произошедшее, они решили пока не мстить принцессе Солнца, оставив произошедшее на её совести. Обосновавшись на руинах своего былого города, они основали свое небольшое королевство. Многое происходило между нами и пони, отнюдь не радостные это были события. Хотя пускай Селестия и твердит, что мы твари и непони, она еще большая тварь, чем даже самый черствый мой подданный, – грозно и с некоторой толикой ненависти закончила свой рассказ Кризалис. На Романа это оказало огромное впечатление, столь тяжкая судьба для народа – отличный плацдарм для начала нацистского движения. Хотя Кризалис, судя по всему, была лишена столь глупых предрассудков. Точнее злость у нее просматривалась, но только в отношении самой виновницы, а не целого народа. Лихорадочно обдумывая сказанное, спецназовец не мог кое-что не заметить.

– Ты сказала, что вы питаетесь чувствами, а как это происходит? – заинтересованно произнес Шестаков, хотя сам и не подозревал, что сам в данный момент являлся "ходячим завтраком". Уши Кризалис испуганно дернулись, чего все-таки не мог не заметить спецназовец. Разморенная, довольная и счастливая, она просто даже и не задумывалась над целесообразностью фильтрации речи, которую бесконтрольно выдавала в разговоре с пришельцем. Чем это было обусловлено? Может её безнаказанность, которую она могла провернуть с гостем? А может она просто начала ему инстинктивно доверять, отчего и не имела тайн? Для неё это все было невообразимо сложно, даже учитывая богатый опыт работы с чувствами иных созданий.

— Так тому и быть, я тебе все расскажу, — глухо проговорила Кризалис, потупив свой взор в пол. Спецназовец даже испугался, что ляпнул непоправимое. Все старания понравиться и показать себя с лучшей стороны похоже были обречены на провал, и поэтому он представил себе побег в неглиже из этого места. Хотя подобное уже с ним было... Благодаря Дмитрию, естественно. — Чтобы начать выкачивать энергию чувств, мы должны соблюдать ряд правил. Во-первых, ни в коем случае не выдавать свою истинную сущность. Во-вторых, мы обязаны поддерживать в доноре только светлые чувства. В-третьих, донором может стать любое живое существо, но лучше всех для этой цели годятся единороги и аликорны. В-четвертых, ни за что и никогда нельзя предавать свой Рой. Мы обязаны чтить свою семью и народ. В принципе, есть очень много правил работы "добытчика", и мы только зря потратим время, если я начну пересказывать их тебе. Я откроюсь тебе в одной немаловажной детали, надо уметь работать с донором, иначе у него начнутся мигрени и головные боли. Выкачивать чувства из свой цели стоит не дольше недели, – рассказывала Кризалис, хотя тут же была прервана вопросом Ромы.

– А ты выкачиваешь из меня чувства прямо сейчас? – прищурив взгляд, произнес человек. Королева, хоть и хотела обмануть своего собеседника, но на миг взглянув на столь милое создание, решила открыть правду.

– Да. Я пойму, если ты начнешь возмущаться, но мой народ голодает. Нас ждет очень тяжелый год... Прости меня, Рома, – впервые в жизни Кризалис стало так стыдно. Она и не понимала, что такое стыд, ибо слово королевы – закон. Она ожидала многого, начиная от криков и заканчивая нападением, но только не мягкой лапы, что спокойно легла на ее голову. Подняв взгляд, она увидела улыбающегося Шестакова.

— Ну что же ты, глупенькая? Если это не опасно, то я хоть сто раз стану донором. Ай, была не была, даже если бы и опасно, разве я могу отказать такой милой королеве, хех? – произнес человек, потихоньку гладя чейнджлинг по голове. Русская душа, столь открытая и добрая взыграла в нем и здесь. Способные пройти сотни испытаний, подобно Роме, обладатели этого немаловажного дара сохраняли в себе любовь по отношению к окружающим даже в самых трудных и сложных ситуациях. Кризалис была очарована той лаской и проникновенностью человека, отчего даже постаралась не заурчать от удовольствия, так как она ощущала полное удовлетворение, находясь рядом с этим существом. Теперь же это удовлетворение было настолько ощутимое, что она бы вряд ли захотела уйти отсюда в ближайшие два-три часа точно.

– Если пожелаешь, то я хотела бы стать... Как же пони это называют? А, я бы хотела стать твоим другом. Ты мне очень импонируешь, Рома. Я даже и не понимаю, почему ты так относишься к своим сородичам. Мне кажется, что вы самые милые существа во вселенной, – сказала вмиг повеселевшая Кризалис, по-кошачьи нырнув под ласкающую её руку.

– Поверь, это не всегда так. Но я буду для тебя одним из немногих лучших вариантов. А насчет дружбы, я всеми руками за, – ответил человек.

– Как-то даже непривычно иметь друга, но я постараюсь. Может, пойдем прогуляемся по замку? Я покажу тебе все! – возбужденно воскликнула Кризалис, ведь у нее давно не было возможности спокойно отдохнуть и расслабиться, тем более, теплые эманации счастья Ромы были для нее как легкий массаж или расслабляющая ванна.

– Ладно, только пускай мне вернут мою одежду. Как я тебе уже рассказал, мы зачастую ходим в ней, – ответил Рома, которому стало зябко в этой немного неуютной камере. Особенно ему было неуютно в присутствии девушки, даже будучи укрытым одеялом, которой по сути и являлась Кризалис.

– Госпожа, вот все, что Вы просили принести, – возвестил вошедший Бладвинг, за которым стояло несколько слуг с вещами спецназовца. Громоздкий, но достаточно легкий снайперский боевой экзоскелет «Хамелеон» с системой ограниченной мимикрии, просторный контейнер в виде рюкзака, который можно было соединить прямо с костюмом, и конечно же его две любимые винтовки. Грозная «КСВК» и незаменимый «Винторез» были той парой, которая могла с легкостью решить практически многие проблемы человечества, устранив их источник...

– Оу, ну тогда ты не могла бы меня покинуть, я оденусь и выйду, – попросил Шестаков.

– Эмм, а зачем? Я могу и тут подождать... Ты что, меня стесняешься? – с небольшой хитринкой в глазах сказала королева роя.

– Ну, я же говорил тебе о наших обычаях, – немного смущаясь, пролепетал Рома.

– Ха-ха-ха, я же шучу. Так и быть, я выйду, но и ты не задерживайся, – отсмеявшись, сказала Кризалис, а затем решила позволить себе небольшую шалость. Грациозно идя к выходу, она "случайно" провела своим дивным хвостом по голой ноге человека. Затем, решив полностью добить Рому, она подмигнула ему и, в сопровождении Бладвинга, тихонько вышла через порог.

– Мда, вот, блин, попали мы в Канзас... – проговорил Шестаков.

“Хижина Зекоры”

– Твою дивизию, нашелся наконец, шалаш чертов! – воскликнул Петренко, войдя в хижину этого “рэпера в полоску”. Интерьер был... интересным. Внимательно осмотрев помещение, он пришел к выводу, что эта дама нечто вроде африканского или гаитянского шамана вуду. На стенах висели угрожающие двухметровые маски, которые в темноте казались еще более жуткими, чем их задумывал создатель. Дополнял антураж набор разнокалиберных банок с непонятными корешками, зельями и прочей бурдой, которой заведуют подобные личности. Но самым отличительным был огромный пузатый котел, который стоял прямо посередине комнаты, мешая в итак малость тесном пространстве. Вообще, если честно, вокруг было не совсем уж убрано, о чем явно говорил слой пыли, хотя это могло быть следствием скорее либо неправильного выбора пути Петренко, либо отсутствием хозяйки ввиду гастрономических изысканий членистоногого зеброеда. Недолго думая, он положил Зекору на близстоящий диван, а сам отправился на поиски воды и пищи, так как боялся, что у зебры начнется обезвоживание.

– Что со мной и где же я? Все как в тумане в голове у меня. Странно все это... о чем это я? Уже второй раз ты меня спасаешь, – с улыбкой на мордашке, сказала Зекора, подытожив все этой по-эквестрийски сухо.

– Я же говорил, меня зовут Игорь, хотя, судя по твоей отключке нам придется по второму разу обговаривать произошедшее, – недовольно пробурчал спецназовец, который за время службы встречался с интересными и довольно забавными случаями от людей недавно потерявших сознание, память или вовсе схвативших контузию на поле боя.

– Спасибо тебе за мое спасение, я вечно буду тебе благодарна, бесстрашный воин. Но не время для разговоров, надо предупредить Твайлайт Спаркл о грядущей угрозе. Она ученица самой Солнцеликой Селестии, так что она точно сможет тебе помочь, – проговорила зебра, а затем сделала попытку встать, но тут же была остановлена инопланетянином.

– С ума сошла!? Двухсотый решила мне тут организовать? Идиотка, у тебя в крови яд этой мрази. Лежи тут, а я пока соображу полевой госпиталь, – нервно высказался человек, для которого врачевание было почти недоступным мастерством.

– Не переживай ты так. У меня есть лекарство и от этого яда. Дай мне вон ту небольшую склянку зеленого цвета, это поможет мне лучше всяких заветов. – продекламировала Зекора, указав не небольшую пузатую склянку с непонятным, болотного цвета, содержимым.

– Эм, хрен с тобой, но на меня если что не гнать. Из меня врач, как из дерьма – пуля, – ответил Петренко, подав необходимое зебре лекарство.

– Спасибо, сейчас я встану и накормлю тебя. Надо же как-то тебя отблагодарить… – высказалась Зекора, принимая лекарство в копыта.

– Мда, ощущаю себя героем немецкого кино. Короче, сейчас выпиваешь лекарство, а потом ты немного поешь. Не-не, я сам что-нибудь приготовлю, не беспокойся. Как никак не маленький, разберусь, – попытался оградить зебру от физических нагрузок Игорь.

– Быть по-твоему пришелец, только я спросить хочу. Кто же ты на самом деле, расскажи скорей, прошу? – спросила Зекора.

– Блин, то Пушкин, то Есенин, тоже мне поэт хренов. Эх, короче, я че-ло-век, и даже не просто человек, а солдат. Тот, который бабах делает по плохим дядям, это хоть до ваших милых мозго… восприятий доходит? – спросил Петренко. Он и понять не мог, что надетая броня представляла его не в то что футуристичном виде, а может даже непонятным для сознания уединенно живущей особы.

– Хоть ты и спас меня от паука, но будь повежливей слегка. Сказала я тебе уже, обычай сей древнее всех. Мне трудно говорить слова, так как… Пожалуй, мне придется на время забыть о нашем наречии. Тем более я не пони, а зебра. И да, в моих родных краях убивать не преступление, все-таки выживает сильнейший, – опять недовольно буркнула зебра, отчего у Игоря случился приступ дежавю.

– Ладно, ладно, только не бурчи. Пей давай, а я пока что пойду приготовлю чего-нибудь, ну или на худой конец достану сухпай, – ответил Игорь, а затем начал ревизию припасов. Увы, так как зебра отсутствовала долгое время, то и припасы либо были на исходе, либо давно протухли. Недовольно пробурчав, Игорь достал съестной сублимированный набор. Решив не нервировать хозяйку шалаша, он выбрал вариант без мяса или чего-то, чем его когда-то можно было им назвать. Упаковка содержала в себе овощное рагу с подливой. Вскрыв клапан, он отсчитал пять секунд и отдал набор зебре.

– Что это? – спросила Зекора, опасливо глядя на предложенную еду. По её представлениям еда не могла готовиться так быстро, и попахивало тут совершенно другой магией, отличительно даже от магии эквестрийцев, которая не предполагала создание чего-то из ничего.

– Сублимированный сухпаёк. Таким обычно питаются солдаты на заданиях. Так-то неплохо, но если не съешь сейчас, то результат будет плачевный. В принципе, это можно есть, единственное, что мне не нравиться, так это то, что сделано без души. Короче, не слушай меня и хрумкай давай. Вон, бери ложку и набирайся сил, – высказался Петренко, а затем начал сам готовить свою порцию.

– Ммм, это вкусно! Зря ты ругаешь эту еду, она великолепна. О Боги, как же радуюсь я, что довелось наткнуться мне на тебя. Сея чудесная пища и … ой, прости, – смутившись ответила Зекора, что впрочем, очень сильно развеселило и умилило Петренко.

— Ха-ха-ха, да не переживай ты так. Мне просто непривычно слышать такую речь. Я рад, что тебе очень вкусно, а то я было уж начал переживать, – вдоволь отсмеявшись, ответил человек. Чтобы уменьшить трату времени на ненужные действия, он снял свой шлем и положил подле себя. Напевая какую-то песенку, он и не заметил, что не слышит Зекору.

— Это не твое настоящее тело, а костюм? Ну как? Как это возможно? Я думала ты голем... — спутано из-за ошарашившего её факта, совершенно не литературным языком проговорила Зекора. Оказалось, что перед ней был не стальной гигант из иных измерений, пусть и с характером и душой, а вполне обычное существо с короткой угольно-черной гривой и абсолютно лысым лицом. Подобных ему опытной путешественнице видеть еще не приходилось, но аналогии она все же на своем пути встречала. Те самые аналоги, к слову сказать, были и на Земле, поучаствовав в довольно серьезном исследовании аж самого Чарльза Дарвина. Но для самого Петренко это не было особенно серьезной ошибкой, а потому он просто кивнул и оставил вопросы зебры без должного ответа.

– Так, ты сказала, что можешь мне помочь. Мне нужно, как там идрить твою налево, к принцессе Тролестии или Молестии, короче, мне надо к вашим правителям. Я надеюсь, что хотя бы в Эквестрию попал хоть? – чавкая на все лады, спросил спецназовец. Вот это его волновало куда больше, все-таки нахождение команды и выполнение поставленной задачи было самым приоритетным на данный момент,

– Может, отложим этот вопрос на потом? Ты лучше съешь сею чудную пищу, а уже затем я отвечу на твои вопросы, – решив быть “правильной зеброй”, сказала Зекора.

– Ладно, ладно. Только надо поскорее бы. Ведь ты еще слаба, и мне придется осмотреть тебя и решить, брать ли тебя с собой, а это тоже, знаешь ли, драгоценное время, – ответил Игорь, на что зебра ответила кивком головы. Практически в полной тишине сидели и обедали два столь странных существа. Может случай, а может судьба, но ясно одно – если бы не Игорь, то вряд ли бы жители Понивиля вновь увидели бы свою замечательную целительницу.

“Кантерлот. Ночь 27 мая.”

Однажды мне довелось сказать о более темных тайнах кантерлотского замка. Тогда я не был голословен, ведь они действительно имели место быть, как и бывает со всякими государственными сооружениями номер один. Одной из грязных тайн сестер была особая королевская тюрьма для чрезвычайно важных заключенных. Обычно с подобными делами разбирались сами принцессы, так как в этом вопросе их компетентность была куда выше мастерства любого эквестрийского следователя. Террористы, представители пятой колонны, политзаключенные... много кто повидал подземелья Кантерлота. Одно только обеляло Селестию, а после возвращения и её сестру, она действительно ратовала за свою страну, и всякий угрожающий её устоям был, и даже более того, должен был встретиться с ней лицом к лицу. Очень просто ударить исподтишка, как крыса, подтачивающая стену амбара. И другое, когда возмездие приходит к тебе в виде белой хищной кошки, чьи розовые глаза вцепились в твою жалкую шкуру, выжидая столь желанного рывка. Возмездие по-эквестрийски хоть и было мягче любого иного, но зато было точным и педантичным как швейцарские часы. И именно, в не называемой части замка, в этот момент одиноко горела свеча, слабо освещавшая небольшое помещение. Посередине комнаты стояли две кобылы, хотя от лошадей они ушли крайне далеко в своей мощи и разуме. Несмотря на свою многовековую жизнь, они не были похожи двух усталых, но крайне мудрых созданий, совсем наоборот. Вместо кряхтения и возвышение разума над телом, даруемое их долгое жизнью, они выбрали иной путь. Путь гармонии и жизни. Приятно порой ошибаться или предаваться чувствам, которые делают тебя столь уникальным. И это можно было наблюдать прямо сейчас, когда эти два создания высокопарно ругались и спорили на все лады, пытаясь навязать оппонентке свою точку зрения. В их споре не было злобы или агрессии, просто им хотелось выказать свою точку зрения подобно всяким уважающим себя гуманитариям. А в углу на кровати лежал и храпел сам “предмет” спора королевских сестер.

– Ладно, я попробую залезть к нему в сон-воспоминание, но будет еще лучше, если со мной пойдешь ты, – подытожила Луна. Долгий практически получасовой спор был закончен. Добившись компромисса, перед ними вставала задача выполнения требования оного, пусть Селестия и была против решений своей младшей сестры.

– Я даже не знаю, просто… Так и быть, если сможешь ты, то смогу и я, – уверенно ответила Селестия. Она искренне боялась показаться слабой и что еще хуже слабохарактерной. Ей итак это вылилось в изгнание дражайшей сестренки, подобного она уже себе позволить не могла.

– Учти, это будет трудно. Помимо того что их мозг защищает какое-то заклинание, так к тому же у них ярко выраженный отпечаток Хаоса, – предупредила ночная принцесса. По дороге в камеру к новому человеку она обдумывала все особенности увиденного. Да, страшно и ужасно, но на кону были их жизни, а точнее жизни их подданных, что было еще важней. Догадка, которая врезалась в её разум была одновременно бессмысленной, но такой логически обоснованной...

– Хаос?! Вероятно, а почему бы и нет, это творения Дискорда! Может быть он и вывел их в ином измерении, чтобы они уничтожили нас?! Если это так, то теперь мне все понятно, и я категорически откажусь от их помощи, – воскликнула солнечная принцесса, впервые с особой неприязнью взглянув на пришельца.

– Не совсем так. Дискорд не является настоящим переносчиком Хаоса, он зачастую однобоко смотрит на мироздание. Вспомни розовые тучи или летающие дома, он не менял это с самых древнейших времен. Это не Хаос, это Бардак и Шутовство. А вот эти создания сочетают в себе все: любовь и ненависть, зависть и добросердечие, гнев и милосердие. Вот они-то и есть хаотичные существа, – глубокомысленно ответила Луна. Ей не особо улыбалось влезть в очередную полемику и спор, особенно когда дело касалось бывшего кумира Селестии, но оставить сестру в сомнениях ей не хотелось еще сильней.

– Интересный подход, а я даже и не догадывалась, насколько гармонично выглядят эти существа, — моментально согласилась солнцеокая. У Селестии был один немаловажный и приятный дар — она всегда была готова учиться чему-то новому, не чураясь даже поистине экстравагантных учителей и методик. — Ведь мы же с тобой прекрасно знаем, что гармония – это отнюдь не только светлые чувства, хех. Во всем нужно равновесие, так что я боюсь, наша проблема и есть уравновешивающая плата за счастливые годы беспечности, – грустно ответила Селестия. Ей не хотелось, чтобы это было правдой, но и не могла признать, что в этом что-то было, а вот что... На этот вопрос ей еще предстояло ответить.

– Ладно, об этом мы поговорим на досуге, когда наш мир не будет на грани погибели, а пока давай посмотрим, кто же это, – несколько недовольно высказалась ночная властительница.

– У меня плохое предчувствие … – неуверенно проговорила Селестия.

“15 апреля 2019 года. Парасельские острова. Сон Ярослава Ильина”

Война... каким отупляющим ужасом и насилием отдает от этого слова. Кто-то говорит, что она является двигателем прогресса, а кто-то скажет, что это бич человечества. Далеко идти за примером не надо: оставьте на планете всего двух человек и с вероятностью до семидесяти процентов первый попытается открутить голову второму. И все же люди никогда не воевали просто так, зачастую это сопровождалось сотней-другой факторов, которые в совокупности приводили к разгулу насилия. Порой, это самое насилие переходило все рамки, когда оному подвергались те, кто был совершенно далек от политики, религии или жестокости. Но всем было наплевать, так как вершителям судеб все равно, будет ли галочка тоньше или толще, младше или старше; на то она и галочка, чтобы быть совершенно сухой и объективной. Большинство жителей многострадальной планеты уже давно мечтали о том, чтобы можно было навсегда забыть это проклятое слово, пропитанное кровью и слезами невинных. К сожалению, род людей никогда не избавится от этого недуга, пока до всех наконец-то не дойдет, что насилие порождает лишь насилие и что все это кончится лишь полным уничтожением всего живого. Все это еще только стоило осознать двум принцессам, чье мировоззрение было не запятнано человеческими мерками. Однако последнее постепенно все больше и больше стояло под вопросом.

Селестия не ошибалась, говоря про не самые лучшие ожидания от этой авантюры. То перемещение... такое она наверное вряд ли забудет. Неприятное чувство, как будто её сжало и вытянуло для того, чтобы впихнуть в разум человека. Более омерзительного чувства она вряд ли испытывала. Когда эта пытка кончилась, то они наконец-то сориентировались и осознали, что попали в довольно странное место. Это была комната с различными железяками и непонятной темно-бурой одеждой, которая все же изрядно отличалась от той футуристичной брони, которая была на бойцах в Эквестрии, а железяки Луна, а в какой-то мере даже Селестия, хоть и опознала, но боялась ошибиться, как-никак это был совершенно другой мир. В тот же момент, в комнату вошла команда тех самых “Волкодавов”. Двух из них ночная принцесса узнала, тогда как трое остальных были для неё фигурами совершенно новыми.

– Ребята в темпе, в темпе! Мы скоро приплываем к островам. Уже через пятнадцать минут начнется жопа и, как я понял, “морской бой”, – скомандовал Суворов, поторапливая телящихся подобно моржам подчиненных. Ему жутко претила последняя тенденция бойцов к самодовольству от собственного профессионализма и набора специальных приспособлений. Это раньше они боялись практически каждого шороха, подобно настоящему спецназу, но теперь тот былой страх исчез, место было занято излишнее доверие к электронике и навыкам. Именно поэтому он на время отказался от использования новейшей брони, заставив ребят в первую очередь надеяться на себя, а не на далеких дядек и тётек на военных заводах и в оружейных лабораториях.

– Ты чё, переиграл в эту игру с тем матросом? Какой к черту морской бой?! Ой, что-то мне хреново. Никогда больше не буду плавать на корабле… – схватившись за живот, проговорил Дмитрий. Его немного пошатывало и вообще он весь был крайне интересного зеленого оттенка, которое оттеняли совершенно неподходящие красные глаза и вывалившийся из-за рта язык.

– Самый настоящий морской бой. Недалеко от берега пришвартована парочка эсминцев BlackWood, так что надо сваливать с корабля, пока мы не оказались зажаты в каютах тонущего корабля, – недовольно ответил Алекс. Его откровенно бесил тот факт, что корейцев, и что обиднее — их, бросили на заклание морякам BlackWood. Нельзя было надеяться, что один несчастный десантный корабль сможет хоть что-то противопоставить двум стальным гигантам.

– Э-э-э, я смотрел Перл Харбор. Ну нахер, я лучше попытаю счастья на острове, чем буду тут гнить, как крыса в клетке, – высказался Игорь, Селестии и Луне было немного неприятно слышать этот разговор, так как темы были отнюдь не миролюбивые. Впрочем, Луна даже стала потихоньку привыкать, чему очень помогло её любовь к книжным боевикам, однако на страницах этих книг убийство было скорее высокоморальной случайностью, чем осознанным действием.

— Там были американские корабли, мы все же на корейском, как-никак, — сказал Суворов, стараясь хоть как-то приободрить замшелого скептика.

— Мне от этого факта должно быть типа легче? — ехидно спросил Петренко, для наглядности оттянув глаза в разные стороны.

– Кстати, ребята, не берите американки. От соленой воды они начинают барахлить, как не знаю кто. Лучше взять бельгийки или наше стрелковое, благо южане до сих пор используют остатки советского стрелкового, – высказался Волков.

– Надеюсь, этот сеанс закончиться раньше того, о чем я думаю? – тихонько спросила Селестия, дабы не пропустить сказанное людьми, хотя сейчас они разговаривали на весьма отдаленные, от понимания двух кобылиц, темы.

– Боюсь что нет, пока мы не досмотрим это воспоминание, мы не сможем вернуться назад. Кстати, запомни их лица. Похоже, это те самые люди из группы Алекса, – ответила Луна, на что солнечная принцесса ответила сдержанным кивком.

– Тревога, тревога. Код "красный". Прямо по курсу корабля находится вражеский эсминец. Десанту в срочном порядке пройти к десантному ангару. Всем пилотам подняться на палубу 10 для вылета по графику выполнения тактических задач. Выполнять! – по-английски проорала система оповещения голосом старого капитана Когай'я.

– Побежали, надеюсь, хоть не заблудимся, как в прошлый раз! – скомандовал Алекс, а затем ринулся к выходу.

– Твою мать! Я сапог не успел одеть! – возмущался Дмитрий, прыгая на одной ноге в сторону выхода, что несомненно рассмешило принцесс.

– Похоже, что он забавный, а ты как думаешь, Тия? – спросила Луна, направляясь за командой.

– Несомненно, он тот еще шут и клоун… – ответила Селестия, так как до сих пор не простила Скауту инцидент с ее любимым тортом "зимняя вишня". Принцессам очень везло, так как они были бестелесными созданиями, в отличие от людей, что сталкивались в узких коридорах. Тут и там был слышен дикий мат и возня. А тем временем, команда методично пробиралась к десантному отсеку, расталкивая незадачливых матросов, которые не забывали отправить им в след приятные пожелания здоровья, счастья и денег. По прошествии пяти минут они таки смогли пройти к десантной палубе. Это был большой ангар с водным транспортом: хищные, подобно акулам, аквабайки, вооруженные до зубов моторные лодки, легкие десантные катера на воздушной подушке LCAC, напоминавшие небольшой плавучий арсенал, и несколько десантно-гусенечных машин-амфибий AAV7, грозно выставивших свои орудия по носу. Ангар действительно был довольно большим, и, как прикинула на глаз Селестия, вполне мог потягаться с тронным залом и еще парой прилагающим к нему помещений. Сам же водным транспорт был настолько разнокалиберным и непохожим на эквестрийские образцы, что даже мудрые сестры не знали их названия, но то, что они походили на лодки и то, что они стояли в воде было вполне достаточным показателем. Так как Луна смогла подключиться к восприятию Дмитрия, то она смогла даже узнать назначение многих вещей на этом водном транспорте, например, пулеметы системы Миниган…

– Юху, сосунки, чур аквабайк мой! – завопил Скаут, подбирая подходящий для себя транспорт.

– Нет, мы должны сесть в одну лодку. Так будет больше кучности огня, а ты хочешь уменьшить наши и без того невысокие шансы, – серьезно высказался Суворов.

– Хрена с два. В лодку любой дурак попасть может, а ты попробуй попади в безбашенного идиота верхом на водном скакуне? Я лично хочу умереть из-за своей ошибки, а не подорваться в вашей лоханке. Тем более у меня есть хитрю-ю-ющий план, – весело ответил Скаут. Петренко не сдержался и хлопнул себя по лицу кевларовой перчаткой.

– Эх, с тобой бесполезно спорить. Делай, что считаешь нужным. Ребята, наш катер вон тот, крайний слева, – высказал Алексей, направляясь к выбранному транспортному средству.

– Что нам делать, Тия? Мне нужно быть рядом с этим... эксцентричным джентелькольтом, дабы мы не оказались в бессознательном молоке, – обеспокоено сказала Луна.

– Они похоже разделятся, но мы с тобой не уместимся на этой машине. И да, что за молоко? – спросила Селестия.

– Из-за того, что мы не можем вырваться из сна, накладываются определенные правила. Если, в случае с пони, я отдаляюсь от владельца сознания, то контакт просто обрывается, но тут, если мы отдалимся от Дмитрия, да, вроде так его зовут, все не могу хорошенько запомнить, то рискуем ожидать окончания воспоминания в белом тумане его разума. Так и быть, я поеду с Дмитрием, а ты садись к Алексу и остальным. Я буду поддерживать твою связь со сном, – сказала ночная принцесса.

– Я согласна с твоим планом, ты у меня такая умница, сестренка. Что бы я без тебя делала? – улыбаясь, ответила солнечная принцесса, она решила для себя, что чуть больше внимания к способностям Луны позволят избавиться от небольшой толики зависти, которое хоть и в мизерных количествах, но все же хранилось на глубине ее характера. Тем временем, десант расположился на своих местах. Все ждали отмашки начальника ангара или старшего офицера. Отмашкой послужила отнюдь не команда, ею стал дикий гул пробиваемого металла и грохот крупнокалиберных пушек.

– Тия, скорей садись. А не то мы потеряем их из виду! – воскликнула Луна, на миг позабыв о возможности летать. Впрочем, Селестия была того же мнения, и по примеру сестры запрыгнула в катер к отряду десанта.

– Поше-е-е-ел!!! – заревел на весь отсек голос старпома капитана.

– Ура-а-а-а-а!!! – заревело в ответ небольшое количество глоток русскоязычных бойцов Warface. Остальной контингент спецназа и “морские котики” ВМС США и Южной Кореи лишь угрюмо сжали губы. Затем были открыты огромные ворота ангара, и все водные средства были приведены в действие. Несомненно, многие старались удержаться подальше от первой линии строя, так как это грозило прилетом чего-нибудь увесистого в нос корабля. Благо, для них была идеальная возможность атаки, ведь вражеский эсминец, отправленный на перехват десанта, был завязан боем с УДК (Универсальный десантный корабль) типа "Токто", откуда и стартовали десантные отряды, в довесок которому должно было помочь скорое прибытие американского крейсера “Линкольн”. Единственным исключением был один псих на аквабайке, который на полной скорости сближался с вражеским легким флотом, практически ничем не отличавшимся от своих оппонентов. Луне, что сидела позади Дмитрия и, вопреки логике, держалась за него своими копытами, было и страшно и весело одновременно. Скорость мчавшегося военного морского мотоцикла просто ошеломляла, а приближающиеся враги добавляли капельку чувства мнимой опасности. Она стала лучше понимать мир людей, благо, многое их разумы и не скрывали. Она с запретным восхищением смотрела на бой огромных кораблей, а также была шокирована их размерами, ибо они были больше и длиннее даже самого большого корабля их мира – Цветущей Жемчужины, под командованием военно-морских сил Камэла. Она заметила, что Дима не только вел байк, но и что-то приделывал к антенне связи. Это оказался бело-сине-красный флаг. Как только он закрепил полотно, он развернулся лицом к своим врагам.

– За Русь-Матушку! Дави супостатов фашистских!! Ураааа!!! – заорал что есть силы Скаут. От такого ора Луна чуть не свалилась с заднего сидения. Она была шокирована столь мощной энергетической составляющей этого клича. В этих словах было море Хаоса и эмоций, куда там Дискорду с его шутками?! В тоже время, позади Дмитрия хором отдавались вторящие ему возгласы и кличи, и вся эта энергия еще больше развивала красивый трехцветный флаг. На миг, всего на миг, Луне показалось что флаг сменил цвет на красно-алый со скрещенными серпом и молотом. Решив, что ей показалось, она переместила свой взор на врагов. А вот у них ситуация была явно противоположной, они всем строем разворачивались в сторону базы, даже не сделав ни единого выстрела. Сказать, что нападающие были в шоке, значило ничего не сказать.

– Матерь Божья… Если они испугались одного только вида нападающего русского, то я даже боюсь предположить, что они могут в бою! – воскликнул один из американских морских пехотинцев. На самом деле, у маневра был гораздо более глубокий смысл, чем немного наивный миф про абсолютную непобедимость русских солдат. Штабисты BlackWood знали о приближающихся флотах России и совместной группировки Южной Кореи/США. По замыслу начальника базы, нужно было дать бой американцам, и тем временем под шумок вывезти необходимые материалы и вещи. Главное было успеть до того, как русские корабли оцепят единственный выход в Тихий Океан. Но теперь, по новым данным, их окружило два мощных флота с очень злыми десантниками внутри. Им было невдомек, что ТОФ (Тихоокеанский Флот) России был только на полпути от побережья Вьетнама. Группировка военных русских кораблей превосходила малую американскую, которая являлась лишь осколком от блокады Ирана, по оснащению и количеству. Известно, что помимо обычных малых противокорабельных кораблей были также и тяжелый атомный ракетный крейсер “Адмирал Лазарев” и, отремонтированный в ходе пятилетки, знаменитый авиация-несущий крейсер “Адмирал флота Советского Союза Кузнецов", что крайне пугало блеквудовцев, ведь такая связка была поистине устрашающей. Несомненно, это сильно влияло на ситуацию и заставляло провести перегруппировку войск, ведь для дальнейшего прорыва оцепления понадобились бы все силы защитников острова. Дима и не знал, что своим поступком спас сотни жизней и изменил ход всей битвы за Парасельские Острова. Луна же вовсю ликовала, смеялась и посылала вслед террористам ну очень нелестные эпитеты. Она и позабыла, что является всего лишь бестелесным духом, но при этом была той еще затейницей, радуясь любой возможности отвлечься от забот ночной принцессы.

– Алекс, ты случаем не слышал женский смех?! Я тут сижу и мне кажется, что я слышу кристально чистый и красивый смех, прикинь! – воскликнул в передатчик Скаут. Такой ход дела несколько удивил Луну. Так как ее никто не слышал и не видел до этого, ни Алекс, ни сам Дмитрий. Тоже самое обдумывала и Селестия, которая сидела в катере вместе с волкодавами.

– Ты наверное опять принял свои фронтовые «50 грамм» перед боем, зараза! Сколько тебя можно просить не бухать слишком много?! Скоро уже по галлюцинациям начнешь палить! – заорал в ответ Алекс, отчего Скаут тут же отключил радио. Тем временем, в воздухе нарастал гул винтов и рев реактивных двигателей, дополняемый всем этим наконец заработавшей береговой обороной острова. Теперь данный контингент было не напугать флажком. В сторону десанта двигалась авиация противника, которая состояла из представителей еще советской авиапромышленности, которую BlackWood выкупил у стран постсоветского пространства, например, вертолеты Ми-24, Су-25 "Грач" и многие другие. Но ситуация отнюдь не облегчал факт устаревания этих машин, так как авиация "Серпа и Молота" до сих пор могла показать ту самую “Кузькину Мать”, да к тому же, более мощная авиация BlackWood просто пока еще не показалась в воздухе…

– Внимание, воздушная тревога!!! Всем срочно начать маневрирование и рассредоточение! Не дайте им себя загнать в кучи, чтобы вас не накрыли всех одной очередью или снарядом, – прогремела команда майора Лероя Дженкинса. В тот же момент все корабли и техника, как один, ринулись в разные стороны. Загремели выстрелы, с берега во всю мощь неслись залпы крупнокалиберных пулеметов и орудий, а с неба падал вал снарядов и ракет, тогда как им в ответ начался такой же остервенелый огонь катеров и лодок при поддержке орудий крупного собрата. С палубы УДК "Сукаиди Сюда" взлетел с десяток пузатых вертолетов UH-60, которые тут же ринулись в сторону острова. Вооруженные авиационными курсовыми пулеметами, они внесли в строй врага некоторую сумятицу, которую истребители все же сумели подавить, так как в ход пошли управляемые ракеты "воздух-воздух". Клиновидный ровный строй черных как смоль американских вертолетов тут же рассыпался в разные стороны, когда головная тройка была взорвана метким пуском ракет Р-60 "Тля". Будучи неспособными к сопротивлению с прославленными "грачами" и "сушками", пилоты выживших экипажей переключились на противодействие вражеским вертолетам. Луна с испугу даже истерично завизжала, когда один из вертолетов с ревом воткнулся в воду недалеко от них, впрочем, страх мигом сменился бушующим адреналином и жаждой мести за семью Суворова. Не сдержав порывы, она начала напропалую костерить врагов, напропалую угрожая им тяготами лунного заключения. В тот же миг Скаут стал дико озираться по сторонам, но, ничего не найдя, продолжил продвижение к берегу. Первые потери на земле начал катер команды “Зеты”, в который с диким визгом двигателей врезался подбитый МиГ-27. Повсюду виднелись трассеры пулеметов и шлейфы ПТУРов, Стингеров, Гадюк, а также многих других орудий и снарядов. Постепенно вакханалия смерти набирала свои жуткие обороты. Вот Ми-24 завершил свой последний вираж, будучи пробитым метким выстрелом сорокамиллиметровой пушки AA7V, отчего, виляя в разные стороны, грузно упал навстречу поднимающейся волне, которая и поглотила прославленную машину. Су-25 совершает свой смертельный заход на катер десанта Warface, чей экипаж был разорван на куски 30-мм авиапущкой, к сожалению похоронить храбрых солдат уже было невозможно, так как пробитое днище катера заставило принять море еще один кровавый дар. Тут и там были слышны предсмертные всхрипы и вскрики, которые отчего-то не могли заглушить даже разрывы реактивных гранат. Со стороны УДК в небо полетели десятки пулеметных очередей и ракет. "Грачи", не имея возможности отклонить ракеты при помощи родной РЭБ, стали выкладывать виражи в воздухе, совершая маневры вроде Иммельмана, однако последнее скорее было как мертвому припарки. Ракеты быстро достигали своей цели, превращая летающих убийц в горящие головешки. Дополнительно с этим, со всех орудий корабля велся огонь по надвигающемуся эсминцу, который грозно наставил свои орудия на цель. Заметив такой расклад, корейский корабль попытался было не позволить своему оппоненту зайти сбоку, но скорости десантному кораблю явно не хватало, отчего экипаж обреченно смотрел на заходящий с правого борта хищный силуэт эсминца. Прогремел дикий оглушающий залп. Коротко взглянув на корабль, с чьего уютного ангара они и отправились в это захватывающее путешествие, ночная принцесса потеряла дар речи. Несчастному УДК напрочь разорвало весь правый борт, просто пробив все, начиная от ватерлинии и заканчивая перепаханной палубой. Вслед за первым залпом пошел второй, который закончил дело своего предшественника. Надпалубный ярус, который представлял собой командный центр, взорвался оглушающим грохотом, который стал кульминацией всей битвы за остров. Отплыв подальше, эсминец открыл огонь по приближающемуся крейсеру, правда спасти экипаж "Сукаиди Сюда" это уже не могло. Завалившись на левый бок, он стал медленно, но верно уходить под воду. Где-то в глубине тонущего корабля прозвучала серия взрывов, но это было скорее предсмертных хрипом храброго корабля, чем какой-то преднамеренной акцией. Теперь же Луне было нисколько не смешно. Хоть она и знала, что такое смерть и убийство, но это для нее это было мерзко и неприятно. В поисках утешения она прижалась к Дмитрию. Плюс любой битвы заключается в том, что она когда-нибудь заканчивается, ведь вряд ли хоть одна битва оставалась неоконченной. К тому времени, когда десант уже добрался до берега, вся линия обороны была уже трижды перепахана, хотя хватало и надоедливой авиации BlackWood, чьи пилоты ни на секунду не прекращали жатву. И все же их властвованию в небе пришел заслуженный конец, послышался громкий гул мощных двигателей, вслед за которым появились и виновники сего шума. Изящные F-22 ВМФ США еще даже не появились в небе, но уже показали свое превосходство над более устаревшими конкурентами, отстреляв свой боекомплект по врагу еще на дальних подступах. Впрочем, оно и неудивительно, так как им не было серьезной причины влезать в бой на ближних дистанциях. Подняв свой взгляд вверх, Луна, только хорошенько присмотревшись своим пегасьим зрением, увидела лишь серое тушки улетающих на большую высоту американских истребителей, явившиеся спасти их от столь неприятного присутствия обозленных металлических пчел. Ночной принцессе еще было трудно поверить в действительность происходящего, уж больно все это напоминало ее любимую фантастику про юного рыцаря Блейнхема. Дмитрий и волкодавы причалили к берегу, пока остальные катера еще были только на полпути к нему, ибо уж больно часто петляли в надежде, что это спасет их от пикирующих штурмовиков. Спрыгнув с байка на берег, Луна начала искать свою сестру. Как оказалось, та до сих пор сидела в катере. Её взгляд был холодным и абсолютно неживым, словно она пережила собственную смерть. Даже грива, и та несколько потускнела, приобретя странные серые оттенки.

– Тия, что с тобой?! Ты ранена? – воскликнула Луна, стараясь с помощью телекинеза поднять свою сестру.

– Прекрати, дай мне просто переварить увиденное. О Гармония, они убивают друг друга с такой жестокостью. Ты бы видела этот оскал кровожадности на их лицах, это мерзко… – совершенно глухим и несколько загробным голосом бормотала белая кобылица.

— Успокойся, Тия, они стреляли в плохих людей, тех, что хотят нас с тобой убить. Если бы не они, то неизвестно, что с нами будет. Может тут и есть жестокость, но она оправданна, – ответила Луна, впрочем, Селестия полностью доверяла своей младшей сестре, отчего позволила себе помочь.
1Нельзя, Луна, так говорить. Жестокость никогда не может быть оправданной, она-то и порождает себя саму, — тихо проговорила солнцеликая. Если Луна была открыта для любого мировоззрения, то Селестия наоборот, рассматривала все через свою, особую, призму.

– Пойдем, а не то мы отстанем от них… — прервала спор ночная принцесса, ведя за собой понурую старшую сестру. В чем-то она была согласна Селестией, но сейчас не было ни времени ни желания философствовать на поле боя, даже если оно является иллюзией.

– Ну что же, сейчас нам надо идти в том направлении. Там находиться бункер связи этой части острова. Без нее они не смогут нормально скоординировать свои действия. Пойдем по этой дороге, только крайне осторожно. Тут может быть все, начиная от мин и заканчивая засадой. Вперед! – тихо скомандовал Алекс. Он снова чувствовал себя молодым солдатом, который мог остановить всю группу только заслышав шорох. Сейчас они были солдатами, простыми защитниками, а не теми безликими и наглыми роботами, которые бессовестно бухали своими многокилометровыми сапогами, выискивая врагов по принципу «а ты выстрели, и я тебя найду».

– Мда, ну веди же нас “О великий Сусанин”. Глядишь, заведем BlackWood в непроходимое болото… Сибири например, – высказался Скаут, на что получил сдержанные смешки коллег.

– Все будет нормально. Дим, иди в арьергард, Миха, с тебя тыловое прикрытие, а все остальные в центре, – впервые подал голос Шестаков, несмотря на то, что командиром являлся Алекс, команда все же подчинилась приказу младшего офицера, пусть это и было больше похоже на совет. После формирования походного марша, отряд прошел уже около сто метров по вполне обычным джунглям, в которых, несмотря на обилие вражеской пехоты, никто на них не напал и не попытался сделать из них дуршлаг. Так было ровно до сто первого метра… Впереди команды сильно затряслись кусты, в чьем шевелении вряд ли был виноват сильный ветер. Из кустов в сторону спецназа вышли три десантника BlackWood. Стараясь не дать им и малейшего шанса, вперед выступил Дима, разряжая свой "вепрь" в одного из бойцов, но так как он оказался в опасной близости от врага, то ему пришлось, практически не меняя положения оружия, прикладом бить коллегу незадачливого террориста. Правда, из-за своей самоуверенности, он упустил один немаловажный факт, а именно – третьего пехотинца. Как только тот навел на медика свой FN-2000, то тут же послышался шелест работающего "Винтореза", отчего голова вражеского бойца превратилась в неаппетитный мозговой фарш. Увиденное совершенно не понравилось двум кобылкам, отчего те лишь синхронно скривились в отвращении.

– В следующий раз будь осторожней, Дим, – проговорил владелец снайперской винтовки.

– Спасибо, Интег, просто я знал, что ты как всегда прикроешь, – виновато произнес Дмитрий, хотя и заслужил короткую улыбку неразговорчивого парня. Его окатило жутким осознанием, что если бы не выстрел Ромы, то сейчас он лежал на земле. Ему хотелось укорить Суворова в отказе от столь любимой брони, но тут же прикусил язык. Ведь в таком случае ему пришлось бы подтвердить тот факт, что он никто без костюма, а это, экхем, задевало за живое.

– Когда же ты начнешь думать головой, а не... другим местом? – проворчал Игорь, получив в ответ лишь средний палец. После этого инцидента, спенцазовцы стали на порядок более осторожными, но все же судьба очень их любила, а потому без приключений не обошлось просто из принципа круговорота жизни. Проблемы начались лишь тогда, когда над головами бойцов начался сильнейший грохот снарядов. На отряд посыпались огромные ветки.

– Твою мать, что происходит!? – воскликнул Волков, повалившись вместе с коллегами на землю, изготовившись к возможному минометному обстрелу.

– Это по нашему квадрату что-то очень большое долбит, – лаконично ответил Петренко. Из-за того, что деревья занимали все видимое пространство, понять, что это было, не представлялось возможным. С другой стороны, не будь их – и остатки отряда пришлось бы собирать по всем близстоящим кустикам и оврагам. Так как обстрел далее не продолжался, Суворов дал приказ на быстрое продвижение до вражеских укреплений, в районе которых обстрел уже не будет столь интенсивен. Выполняя приказ "продвижение вперед", команда не засекла присутствия врага, но зато они нашли союзников.

— Внимание противник на шесть часов! — тихо, но достаточно, чтобы все услышали, объявил Волков. В ту же секунду бойцы залегли веером. выбирая себе оптимальные точки для максимально быстрого уничтожения врага.

— Переходим на внутреннюю связь, — высказал Алекс, подключая аппаратуру его шлема. Привычный способ общения через жесты в условиях джунглей не очень хорошо подходил, из-за чего им приходилось воспользоваться благами цивилизации.

— Какое обозначение? — спросил Шестаков, выискивая хоть какой-нибудь намек на вражескую пехоту.

— Неясно, сеть очень плохо работает. Кто-то глушит сигналы спутников, — ответил Техножрец, орудуя своим излюбленным армейским планшетом, который уничтожить мог разве что только танк.

— Подпустим их поближе, а там и узнаем, — проговорил Игорь. Именно после этой реплики в сторону волкодавов полился шквальный огонь из автоматических винтовок, судя по звуку, L-300 на базе знаменитого M-16. В ответ на эту дерзкую атаку, спецназ также открыл огонь.

– Стоять, наши это! – по-английски воскликнул кто-то из атаковавших. Именно в этот момент по сети пришло подтверждение сего факта на планшет Волкова.

— Да, это не дезинформация, — подтвердил Михаил.

— С поднятыми руками и из кустов по одному! — по-русски заорал в ответ Петренко, после чего сплюнул и повторил все на родном для американцев языке.

– Ребята, не беспокойтесь. Это же мы, “Лисы”, морская пехота США. С трудом вас догнали, – вышел навстречу командир отряда, высоко подняв обе руки. Шевроны действительно указывали на принадлежность этих бойцов к недавно созданному полку.

– Капитан Алекс, группа Warface “Волкодавы”, – ответил Суворов, выходя на пустырь, после чего пожал руку союзника.

– Да знаем мы уже. Хорошо иметь над головой спутник, хотя что-то сегодня с ним не то. Меня зовут Джон, старший сержант и командир этих оболтусов. Мы еле прорвались на катере, чуть не попали под раздачу "Акулы". Вы ребята тертые, так что я хотел бы, чтобы моя группа присоединилась к вам. Говорят, что у связной башни заварушка нехилая, с броней и даже с зенитками, – высказал старший сержант.

– Принято, но по статусу выйдет, что командовать буду я. Надеюсь, проблем с этим не будет? Я не люблю тотального неподчинения моим приказам, – несколько холодно сказал Алексей. Луна, слушавшая этот разговор, невольно зауважала этого человека. Несмотря на потерю семьи, он не поддался горю и отчаянию. Селестии же было все равно. Она хотела самый большой торт и чашечку какао, и чтобы все было сладкое-сладкое. Ей понадобится довольно долгое время, чтобы адекватно переварить этот кошмар.

– Да, конечно, я и мои бойцы перейдут под ваше непосредственное командование. Сейчас вот только подтвержу это, – а затем, достав армейский мини-планшет, он отправил запрос на присоединение командованию, на что Алекс только хмыкнул, так как напрочь не переносил бумажную волокиту.

– Что-то не приходит ответ, я даже и не знаю что делать … – сокрушенно ответил ст.серж, лихорадочно барабаня по крышке планшета.

– С ума не сходи, или я действительно посчитаю, что вы, америкашки, без туалетной бумаги воевать не можете… – ответил “толерантный” Скаут, который уже не мог смотреть без слез на весь этот, по его мнению, дерьмократический бред.

– Ммм, ладно, с вами у нас больше шансов. Только как бы меня потом под трибунал не отдали… – нервно ответил Джон.

– Не боись, если что, мы тебя сами застрелим, по законам военного времени… – ответил Скаут, еле сдерживаясь, чтобы не разразиться истеричным смехом. Примерно тоже самое делали и остальные волкодавы. Однако хорошая шутка не спасла от оплеухи Игоря, которой он наградил шутника.

– С-слушаюсь, – заикаясь, ответил бледный старший сержант, отчего спецназ Warface едва не попадал на землю от смеха. Луна тоже тихонько засмеялась, в отличие от своей сестры, которая с презрением глядела на смеющихся людей.

– Ладно, хрен с вами, айда уже, – сказал Суворов, разворачиваясь в сторону команду. За ним неспешно шел отряд “лис” в количестве десяти человек. Продвигаясь по джунглям, группа людей стала натыкаться на мины и ловушки. Теперь приходилось быть настороже, особенно это было показательно после того, как Шестаков за шиворот вытащил одного из американцев подальше от траектории пролетевшего заостренного бревна. На что Дмитрий пошутил, мол, BlackWood неотесанные неардентальцы с палками-копалками в волосатых лапках, что несомненно немного разрядило гнетущую обстановку. Обезвреживая уже десятую растяжку, команда нарвалась на снайперскую точку… Сначала сестры не поняли, что это за грохот, хотя гремело отовсюду, начиная от звука палящих орудий кораблей и заканчивая дальними взрывами гранат и мин. Только когда Селестия обернулась назад, она заметила аккуратную дырку в голове Джона, а затем он с изумленным лицом замертво упал у ее копыт.

– Снайпер с болтовкой!!! – закричал что есть мочи Игорь, а затем прыгнул в кусты, предварительно схватив за шкирку рядового отряда "лис". Хотя не все среагировали столь стремительно. Если отряд "волкодавов" залег в течении трех секунд, то отряд морской пехоты колебался аж целых десять. Маятником их решения стал ефрейтор с пулеметом M60, решивший что есть мочи палить по возможным огневым точкам. Увы, снайпер был отнюдь не новичком. Когда вслед за старшим сержантом на небо улетел еще и пулеметчик, отряд незамедлительно залег за укрытия. Впрочем, снайпер напоследок подарил еще одну пулю в плечо связисту "морских котиков". Благо, у них было аж два медика, а один из них даже имел полное профессиональное обучение в институте, в отличие от общеармейского бакалавриата за плечами у американца.

– Терпи, казак, атаманом будешь! – успокаивал раненого Дмитрий. Обменявшись взглядом с коллегой, он дал ему понять, что если парня не отнести к своим, то он не протянет и получаса, так как калибр AWM не подразумевает иного исхода.

– Алекс, нам надо торопиться, у нас тяжелый трехсотый, если в скором времени не двухсотый, – на сей раз очень серьезно сказал Ильин.

— Твою мать, и что нам делать? Обойти его можно, ну или отвлечь пока ты его снимаешь, Рома? – спросил Суворов.

– Никак нет, слева и справа непроходимые джунгли, рассекретит тут же. Отвлечь можно, но эта падла свое дело знает, он скорее меня снимет, чем отвлекающего, – ответил Шестаков.

– Вот тебе и приплыли… полная амба, – в сердцах произнес медик. Перепуганные котики молчали и с испугом озирались по сторонам, так как гонять жалких сомалийских и прочих пиратов XXI века это одно, но фронтовые сражения были намного страшней.

– Димка, ты чего разнылся, растудыть твою налево? – по-русски заговорил передатчик голосом давнего друга семьи Скаута.

– Максим Михалыч, вы-то каким здесь макаром? Я думал, вы служите тихонько на своем авианосце, ой, авианесущем крейсере, чаёк гоняете. Тем более, что-что, а Северным Флотом в южных широтах и пахнуть не должно, – ответил повеселевший Дмитрий на этом же языке.

– Не ну что, нашу лоханку починили и модернизировали, да и выпустили в ТОФ. Заодно хоть наконец-то подвезли беркутов, лепота в общем, – радостно ответил адмирал Ушаков Максим Михайлович, имевший звание героя Советского Союза.

– Ой, чет запамятовал. Во-первых, привет вам от Лешки Суворова и остальных оболтусов, особенно от ворчуна Скептического Гнома, — проговорил Скаут, тут же получивший комом земли в лицо. Вытерев прилипшую грязь, он продолжил. — Во-вторых, я так понял, вы приплыли полной кавалерией, так что можете подсобить на суше? Нам нужно хотя бы напалмом или фугасом прошерстить участок с зловредным снайпером. За пожары не волнуйтесь, скоро штормить начнет, так что ливень обеспечен. Зато хоть мы пройдем дальше и снесем к чертям собачьим высокоточную зенитную позицию, – попросил Ильин.

– Вот это другой разговор! Молодец Дим, я тобой ох как горжусь. Жалко, что твой папаня не дожил до этого момента, он был бы счастлив от того, каким мужчиной стал его любимый сын! Я отправлю к вам пару "Беркутов" дабы накрыли участок и сбили эту мудачью курицу AC-130, которая обстреливает нас своими подоночными пушками, только отметьте сектор обстрела. Так, ладно, вы там держитесь пока, отбой, – положительно ответил адмирал. В это же время медик определил точку для удара на своем нарукавном КПК.

– Хех, скоро прилетят птички и… – сказал Дмитрий уже по-английски, но был тут же прерван воем истребителей четвертого поколения, хотя многие сходятся на пятом. В течение одной минуты звено надпалубной авиации сбило тяжелый бомбардировщик и накрыло небольшой сектор леса осколочно-фугасными бомбами. Сестры настолько перепугались, что Селестия даже залезла на дерево, а Луна спряталась за спины медиков.

– Святая Гармония! – воскликнула солнцеликая принцесса, наблюдая за сценой перепаханных джунглей. На месте былого буйства растительности теперь остались лишь руины былого царства южной природы, буквально через каких-то двадцать шагов открывалась выжженная пустошь радиусом в сто метров. Такая демонстрация силы крупно впечатлила принцесс.

– Юху-у-у-у! Вот это поворот! Хана этому удоду с его сраной удочкой! – воскликнул довольный медик, но никто все же так и не рискнул выйти из укрытия, из-за того, что не было стопроцентной гарантии уничтожения противника. Нагло сняв с одного из морских пехотинцев блестящую каску, Игорь стал ею дразнить снайпера.

– Ну что? Кто так проверяет? Эх, так и быть, но знайте, вы все трусы и девственники. Впере-е-е-ед! – заорал Скаут, перепрыгивая через валун. В ту же секунду послышался выстрел, мат и звук падающего тела. Несомненно, у всех "волкодавов" появилось по небольшому пучку лишних седых волос.

– Дима! – вскрикнул Игорь. В тоже время Шестаков, несмотря на опасность, стал открыто играть со снайперов в опасную игру “Кто первый, тот и заказывает другому некролог”.

– Да жив я… Оступился просто на прямой кишке этого идиота, отчего упал и выстрелил, – проворчал Скаут, вставая с останков снайпера BlackWood. В тот же момент послышался смех и несдержанное дикое ржание Петренко, к которому подключились и все остальные, даже Селестия не могла избежать смеха.

– Че вы ржете!? Я, в отличие от вас, хотя бы яйца имею. Тупые и трусливые щенки на моей шее… – разглагольствовал Дмитрий, методично отряхивая кровь и экскременты.

– Чувак, ты в полном дерьме, – сквозь слезы пошутил Игорь.

– А ты весь говнюк… – прошипел Ильин, продолжая свой путь к цели.

– Селестия, давай, слезай с дерева. Мы пойдем дальше, – делала попытки стащить с дерева свою испуганную старшую сестру Луна.

– Прости, просто мне непривычно такое видеть… Я, наверно, жалко смотрюсь, ведь это я должна тебя успокаивать… – сокрушенно произнесла солнечная принцесса, спрыгнув с пальмы.

– Это не так, у тебя просто ум немного другого склада. Ты стараешься думать обо всех, винишь себя по чем зря. Я тоже испугалась, так что не беспокойся. Тем более, я больше реалист, чем оптимист, а потому мне намного проще принять местные реалии. Но не бойся, эти ребята на самом деле очень хорошие. И вообще, когда тебе придется совершать трудные решения, то помни, что я тебя люблю и всегда поддержу в любом, неважно каком, начинании, – сказала младшая сестра, а затем потерлась щекой о щечку Селестии.

– Спасибо, Лулу, чтобы я без тебя делала? Ты мой ночной ангелочек, – с этими словами Селестия обняла свою любимую сестренку. Они и не заметили, как отряд стал интенсивно удалятся, но нарастающая белизна и непонятные белые линии послужили доказательством того, что стоило бы поторопиться. В это же время, от отряда отделились американский медик, боец прикрытия и раненный солдат, которые повели последнего в сторону закрепившихся на берегу коллег. Так как у спецназовцев была приличная фора, то догнали группу сестры лишь через две минуты. На первой минуте бега, они услышали интенсивный огонь стрелкового оружия и громыхание пушек. Добежав до группы Алекса, они увидели ужасающую картину. Это был бой за небольшой двухэтажный бункер между Warface, морской пехотой США и России против превосходящих сил BlackWood. Благо, русские десантники знали свое дело, отчего на помощь к пехотным подразделениям прибыла техника в виде танков и БТР. Прикрываясь броней, в гущу битвы вбегали русские солдаты, пугая террористов своим умением штыкового и рукопашного боя. Несмотря на храбрый натиск бойцов, их потери просто ужасали. Один из танков "Армата" нарвался на заградительный огонь трех Леопардов-2. Несмотря на превосходство русского танка, немецкая машина могла неплохо сражаться вблизи противника, отчего становилась безумно опасной в городских условиях. БТР-90М был неплох, очень даже неплох. Несмотря на то, что не предполагалось закупать эти машины до 2020 года, но накалившаяся обстановка в стране нехило взбудоражила командование ВС РФ. Боевым машинам было абсолютно начхать на мины и заграждения, так как V-образная форма днища смотрела на новейшие мины как на коровьи лепешки. Но все же это не значило, что БТР становился от этого сродни БМП, которые таки были предназначены для боя. И поэтому несколько остовов бронетехники этого вида уныло горели на фоне непрекращающегося пира смерти. Американские пехотинцы также включились в бой с врагом, но увы, им не хватало умения правильного сближения с врагом, а для того, чтобы выжить в такой мясорубке и при этом смело штурмовать позиции врага, надо было уметь работать совместно с танкистами как единое целое. Отряд Warface тоже не отставал от своих союзников из России, присоединившись к наступающей группе. Несмотря на то, что американская морская пехота не лезла на рожон, они очень помогли своим коллегам, ибо точность их штурмовых винтовок была несколько выше, чем у хаотично стреляющих калашей. Поливая вражеские позиции прицельным огнем, морские котики сумели прижать отстреливающихся террористов, а также огрызающиеся пулеметные точки. Добравшись до окопов с пехотой BlackWood, солдаты продолжили бой уже вблизи, пока техника продолжила свой смертоносный путь к тяжелым укреплениям врага и к зенитным расчетам. Задача была предельно ясна: если уничтожить зенитки, то можно будет вызвать вертолеты поддержки и штурмовую авиацию, так что чем быстрее они это сделают, тем быстрее закончится бой. На счастье танкистов, у их ОБТ было неплохое оборудование, начиная от небольшой зенитной установки и заканчивая противоракетным комплексом ОТШУ “Штора”. BlackWood располагал лишь европейской и американской техникой, из-за чего их автопарк состоял из американских Абрамсов и Леопардов старых моделей, видимо, Ирак и Сирия им так ничего и не доказали, а зря… Кое-как спасало блеквудовцев лишь наличие противотанковых комплексов и тяжелых пулеметов. Сам же бункер был пережитком прошлых битв на этом острове. Для того, чтобы он не развалился на куски, им пришлось бы его отреставрировать и модернизировать с нуля. Но штурм бункера не значился в задачах десанта, необходимо было лишь вывести из строя зенитки. Селестия и Луна с ужасом взирали на происходящий вокруг ужас братоубийственной войны. Для них было дико, что представители одной расы убивают друг друга так жестоко, не взирая даже на хоть какие-то пути решения своей вражды. Одно дело когда с неба падает безликая стальная птица, и другое, когда прямо на твоих глазах лопата, которая по определению была предназначена для иного, вгрызается в чужую плоть подобно хищной пасти. Не выдержав, Тия уткнулась в шею своей младшей сестренки и навзрыд заплакала, но Луне было пока не до этого. Она судорожно искала "волкодавов", найдя их только возле подбитого танка. Подойдя ближе, сестры увидели, что Дмитрий был серьезно ранен в живот. Он тяжело дышал подобно выброшенной на берег рыбе, но держался молодцом, как и было положено бойцу спецназа.

– Идиот ты, Дим, ну зачем ты меня закрыл от снайпера?! Знаешь же, что я не переживу, если и вы меня покинете! – воскликнул Алекс, перебинтовывая живот медика. Сейчас он себя ненавидел так, как никого другого в жизни, ведь именно он заставил группу одеться подобно простому спецназу.

– Т.Капитан, а как его ранили-то? – судорожно спросил Волков. Вдали послышалась канонада выстрелов. Как в дальнейшем оказалось, это был грохот завязавшегося боя между зенитными установками “Тунгуска” и экипажами ЗРК "Бук — М2“ с наступающими силами десанта.

– Снайпер это был, я не заметил его вовремя и из-за этого он успел выстрелить в мою сторону, только вот Дмитрий был категорически против… – тихо ответил Суворов, сжимая руку своего раненного товарища. Вдруг совершенно неожиданно к ним подбежал довольно молодой паренек типичной славянской наружности и экипировкой десанта РФ.

– Старший Лейтенант Михеев прибыл. Что тут у вас, трехсотый? Штаб, это ст.лейтенант Михеев, группа “Эхо”. Срочно требуется подкрепление в квадрат Б-21, повторяю срочно требуется подкрепление Б-21. Прошу выслать транспортный вертолет для эвакуации трех трехсотых, – подал запрос старлей.

– Говорит Штаб. Видим ситуацию на квадрате Б-21. Запрос подтверждаю. Высылаем группу ударных вертолетов, а также два транспортных для эвакуации трехсотых. После уничтожения зенитных комплексов передайте отрядам приказ на отступление, мы осуществим бомбардировку бункера. Конец связи, – ответил офицер с флагманского корабля ТОФ “Варяг”.

– Ждите вертушку. Надеюсь выживет, а мне пока пора к ребятам, – сказал офицер, пожимая руки прославленным бойцам Warface.

– Спасибо, старлей, век не забудем. Будут проблемы, звони не раздумывая, – сказал Игорь, на что Михеев кивнул головой и ушел. Послышался рокот винтов, и из-за деревьев показались звенья Ка-60 “Касатки” и Ка-52 “Аллигаторы”, за которым неспешно летели два Ка-226В.

– Потащили! – скомандовал Алекс, беря Скаута под руки. С другой стороны помогал Шестаков, которого страховал Михаил, и уже их всех прикрывал Игорь с грозным РПК в руках. Королевские сестры спешили за ними следом, дошло даже до того, что Луна попыталась положить копыто на живот Дмитрия, дабы посочувствовать и снять боль, но увы, бесплотным духам это проделать было просто нереально. Затащив раненного в нутро вертолета, они помогли поднять на борт еще двух раненных пехотинцев.

– Слушай сюда, Дим, чтобы когда я вернулся ты ходил, бегал и опять не успешно увиливал за медсестрами, понял?! – приказал Суворов.

– Понял, понял, потискать баб, нажраться в палате и довести до белого каления главврача. Будет сделано, шеф! – тяжко воскликнул Дмитрий, но тут же схватился за живот.

– Ладно, а теперь давай, выздоравливай, друг, – сказал Роман, закрывая дверь транспортника. Позади отряда и сестер заново разгоралась битва за остров. Имея поддержку с воздуха, пехота, спецназ и танкисты начали методично атаковать укрепрайоны острова. Селестия и Луна залезли в вертолет, дабы не потерять Дмитрия из поля зрения. В это время, приписанный к борту медик начал осмотр пациентов, чтобы увеличить их и без того небольшие шансы на выживание. Скаут выглядел крайне неважно, осунувшийся от боли, он то и дело закрывал и открывал глаза, будто падал в обморок. Его ранение хоть и не было сквозным, но его участь это не облегчало. Лишь только чудом ему удалось избежать «наматывания» кишок по часовой, который бы и обеспечила энергия вошедшей в его тело пули. Луна тихонько погладила раненного человека по голове, в знак своего сожаления и поддержки. На миг на лице Ильина взыграла счастливая улыбка, которая тут же перешла в безудержный кашель и отхаркивание сгустка крови. Селестия грустно покачала головой, все это было слишком ужасно, слишком глупо и слишком жестоко. Этот мир и его обитатели не были нужны Эквестрии, пусть она и хотела заручиться поддержкой одних против других. Вдруг стали собираться те самые белые линии, которые они видели ранее. Принцесса солнца впервые за долгое время подумала с радостью о возвращении домой, где еще не было столь большой концентрации такого противного существа как «человек». Хоть и это было недолговечным достижением...

“Кантерлотский Замок Сестер Принцесс”

Вернувшись из владений астрала, принцессы тяжело дышали как после долгой и утомительной пробежки. Селестия обняла Луну в качестве своей поддержки, хоть в ней нуждалась куда больше. Сейчас её не заботил тот образ высокой и мудрой старшей сестры. Нет, её место заняла напуганная чужой мощью и её безумно жестокой тратой. Не было сил передать то, какие чувства у нее возникали, когда она представляла этих омерзительных созданий у себя здесь. Это не плохие, отбившиеся из стада пони, а нечто иное, более жуткое и неисправимое. Селестия всегда гордилась тем, что при её долгой власти не был казнен никто, даже самые ужасные преступники и изверги, но теперь все менялось, как и мог меняться любой мир под напором чужого. Теперь нельзя было сохранять паритет, удобно устроившись в кресле, наблюдая не военные сводки с фронта, а отчеты об урожайности. Похоже именно теперь Эквестрия должна была принять настоящий бой, не тот, который она вела все годы через своих агентов, подзуживая врагов на междоусобные распри, а настоящий, подобно древним эквестрийцам.

— Почему все так? Зачем они пришли в наш мир? – едва ли не истерически проговаривала солнечная принцесса, сдерживая всхлипы на плече темно-синего аликорна. Многие считали Селестию холодной и уравновешенной кобылой, но это все было лишь игрой на публику. На самом деле, она часто предавалась наполнявшим её эмоциям, и особенно часто это случалось лунными ночами от только одного взгляда на силуэт сестры в небе. Такова была её особенность, которую она всегда и все годы скрывала от всех, дабы дать Эквестрии еще один щит из пугающего взгляда солнечной кобылицы Кантерлота.

— Тише, тише, все нормально. Лучше иди и поспи немного. Тебе это необходимо, – чутко успокаивала Луна. Селестия, кивнув и чмокнув сестру в щечку, вышла из комнаты в расстроенных чувствах. Саму Луну происходящее волновало не меньше, но она старалась все же держать себя в узде, по крайней мере хотя бы для Селестии. И все же решать и бежать куда-то было бы просто глупо. Время было аж целых четыре часа утра, и ничего хорошего в не выспавшихся правителях страны, которой вот-вот должны были бросить судьбоносный вызов, не было. Да и вообще, у ночной принцессы был трудный день, и ей необходимо было немного отдохнуть. Она подошла к кровати и легла недалеко от Дмитрия, благо эта монструозная конструкция могла принять на себя еще двух таких как она. Будучи лишь недавно освобожденной, она не считала зазорным спать в компании друзей. Правда ей было все-таки невдомек, что старые времена прошли, и нынешние пони обзавелись новыми привычками и обычаями, как впрочем и люди...

Глава V

“Чейнджлингхолд. Замок Кризалис”

Рома и Кризалис вполне весело и комфортно проводили время. Королева со свойственной ей хозяйственностью показывала самые интересные места своих владений. Позади них незаметно шли немногочисленные слуги и стража, которые буквально заражались радостью их любимой госпожи. Перед человеком открывались все новые и новые ветхи истории народа чейнджлингов, ибо это был не просто замок, а целый многовековой музей. Тут и там висели разнообразные картины и артефакты, про каждый из которых Кризалис рассказывала так интересно, что Шестаков не раздумывая достал свой планшет. Ему не терпелось заснять свои путешествия с таким замечательным гидом как Кризалис.

– Что это? – спросила королева, внимательно разглядывая до боли странный агрегат. Как человеку было интересно прикоснуться к чужой культуре, так и чейнджлинг было не менее интересно взглянуть на мир глазами людей.

– Это планшетный компьютер, с помощью него я могу проводить множество манипуляций. Например, сфотографировать одну довольно милую кобылку, или попробовать связаться с ребятами, много чего. Кстати насчет связаться, надо хотя бы весточку послать, – ответил человек, понемногу копаясь в различных специализированных приложениях планшета Андроид 5.7 Armed Assault.

– Хм, интересная вещица, разрешишь взглянуть? – заинтересованно произнесла Кризалис.

– Да, сейчас. Только вот попробую… так. Вот, нашел сигнал наручного коммуникатора Димы, та-а-ак, – ответил Рома, продолжив свои манипуляции с усилением сигнала.

– Прием, Скаут, прие-е-ем. Блин, отвечай же ты. Есть картинка! – воскликнул Шестаков. На экране были видны двери в кантерлотский тронный зал, и, судя по дергающемуся экрану, Дмитрий лихо от кого-то убегал с криками “Хрен поймаешь! Русские не сдаются!!”, что являлось вполне обычным для такого человека. Напоследок видео порадовало гулким звуком падающего тела и темнотой.

– Он в Кантерлотском Замке, я видела это место раньше. Похоже, его схватили и отправили на допрос к Селестии, – сказала немного испуганная королева, ведь помимо того, что у принцессы дня могут быть свои планы на людей, так к тому же она наверняка сможет восстановить Рому против нее через остальную команду. Необходимо было спасти всех товарищей Шестакова и предоставить им убежище в Чейнджлингхолде, пока их мозги не были окончательно затуманены лживыми речами принцесс.

– Блин, похоже нас дезинформировали. Наверняка правительницы Эквестрии не такие уж и добрые, хотя мы тоже идиоты, ведь у власти иные и не держатся… – сокрушенно произнес снайпер, позабыв, что рядом была такая же представительница руководящего состава страны.

– Вообще-то я не настолько злая... Да, ради Роя я готова на многое, но это не значит, что имею против кого-то личную неприязнь. Онгейл, подойди, пожалуйста, – позвала Кризалис, ибо необходимо было действовать быстро и решительно.

— Прости, я понимаю, ты совсем иная, более чуткая и добрая. Извини, ляпнул, не подумав, — начал было оправдываться снайпер, виновато потирая затылок. Кризалис ничего не ответила, но ее небольшая улыбка говорила о многом.

– Да, моя госпожа, я ожидаю ваших приказов, – прошелестел капитан. Довольно мускулистого телесного и, судя по боевым шрамам, натренированного опытом сложения чейнджлинг вполне был интересной личностью, как считал Роман, да и мудрые глаза капитана выдавали в нем выдавали не цепного пса, а офицера в высшем понимании этого слова.

– Задействуй всю нашу агентурную сеть в Эквестрии. Твоя задача – узнать все о людях, а затем составить план для их эвакуации в наш город. Пони стопроцентно будут им мешать в столь важной миссии, но сейчас, из-за Селестии, назревает еще худшая ситуация. Разрешаю использовать любые возможности и полномочия. Выполняй, – властным, более грудным и в чем-то даже привлекательным голосом приказала королева. Шестаков и не представлял с насколько неординарной он разговаривал, отчего стал на нее смотреть несколько иным взглядом…

– Будет исполнено, госпожа. Приятного Вам дня, многоуважаемый гость, – ответил чейнджлинг, а затем исчез во вспышке зеленого света.

– Ух ты, ты такая… необычная в этом амплуа, – сказал Шестаков. Кризалис удивленным взглядом смотрела на человека. Она никак не считала роль королевы чем-то интересным, слишком уж много обязанностей и бессонных ночей. Но не только это ее удивило, ибо она почувствовала толику вожделения и любви в этом существе. На миг она задумалась: “Видимо, его возбуждает повиновение своей самке? Хм, интересно, надо будет проверить…”.

– Может быть, а ты против? Я считаю, что нам стоит продолжить экскурсию и предлагаю заглянуть в мой… кабинет, – не меняя своего тона, проговорила Кризалис. Она, с присущей ей дальновидностью и хитростью, начала проверять почву любви. Если ей удастся влюбить в себя Рому, то в ее копыта попадет неимоверная мощь, и пускай Селестия только попробует вякнуть что-то в ответ.

– Эмм, ладно, как скажешь, – с улыбкой на лице ответил Шестаков. Если честно, то его желание быть “вторым номером” было не случайным. Будучи чересчур добрым и мнительным, он стеснялся брать на себя роль начальника или командира. Лишь только в отдельных, не связанных с постелью случаях, он мог взять на себя всю ответственность управления чем-либо. Из-за этого ему сильно не везло на вторую половинку, ибо под такие предпочтения попадали лишь отпетые стервы и нахалки.

– Ну пойдем, – немного томным, но тем же властным голосом сказала Кризалис. Она чувствовала вкус победы, ибо нашла брешь в обороне человека. Хотя она и хотела бы сделать все это красиво и романтично, но время поджимало. Теперь рой чейнджлингов должен получить еды сполна… Не спеша, они пошли в сторону личных покоев королевы. Рома, хоть и не желал чего-либо, был в некотором предвкушении. Столько лет быть одному и вдруг его вот так вот сразу арканит инопланетянка, а он хоть и не был зоофилом, но не мог не признать грацию и красоту Кризалис. Стройные ноги плавно переходили в упругий круп, а грива изумрудного цвета необычно обрамляла красивое лицо этой чудной кобылицы. За такой экземпляр на Земле можно было выручить громадные деньги, правда, хрен бы кто заплатил, отобрали бы по праву сильного. Зайдя в спальню королевы, которую та назвала кабинетом, он встал перед выбором.

– Я так понял ты... ты хочешь меня склонить к… – охрипшим голосом спросил человек, судя по его немного ошарашенному виду, его начало отпускать от мимолетного вожделения. Руки солдата бешено затряслись и потянулись к встроенным ножнам на бедре. Будучи одетым в броню, пусть и без шлема, он представлял серьезную опасность даже для столь одаренной чаровницы. Кризалис было испугалась, но тут же вспомнила про свои особые духи, которыми она хотела воспользоваться на той свадьбе, но благо обошлось без этого. Не отвечая на заданный вопрос, она с помощью магии поднесла к себе с помощью магии небольшой розовый флакон.

– Несомненно, мой маленький человек, тебе понравится, – ответила королева, продолжая играть роль доминантной самки, а затем брызнула на себя небольшую капельку этого любовного зелья, которое люди зачастую называют афродизиаком…

– Эмм, я даже и не знаю, может, повременить. Мы разные, и вообще… Оу, что… это? – невнятное предложение спецназовца резко оборвали флюиды королевы, которые добрались-таки до дыхательных путей человека. Поначалу Кризалис испугалась, так как зрачки у Ромы стали непропорционально большими для его глаз, но посчитав это за положительный эффект, она приблизилась к Шестакову и лизнула того по щеке.

– Хмм, а ты солёненький. Мне нравится… что с тобой?! – воскликнула королева, так как человек плашмя упал на пол. Грохот костюма наполнил эхом всю спальню. На нарукавном КПК высветилась надпись “Тяжелая степень отравления! Анализ состава яда: сероуглерод. Ввожу наниты. Методы внешнего лечения: сердечные средства, дыхательные аналептики, тонизирующие и общеукрепляющие средства, курс инъекций прозерина (0,05% раствор по 0,5—1 мл) 1—2 раза в день, на курс 12—15 инъекций, витамины группы В, дибазол, средства, улучшающие метаболизм мозга”. Увы, Кризалис этого не знала, вместо этого она истошно просила о помощи. Когда в помещение вбежали слуги и охранники, то перед ними стояла странная картина: лежащее на полу странное существо и рыдающая королева над ним.

“Вечнодикий Лес”

Зекора и Игорь неспешно шли в сторону Понивиля. Так как зебра была еще слишком слаба, то скорость передвижения пришлось уменьшить до прогулочного шага. Петренко нервно озирался по сторонам, с проклятиями припоминая недавний паучий десант на свою голову. Лес его пугал, он не был обычным даже по меркам джунглей Южной Америки. Там человек был доминантным охотником, пусть которому очень часто бросали вызов силы природы, а здесь... Здесь казалось, что ты сам добыча, глупая и еще не осознавшая это добыча.

– Вот так Элементы Гармонии смогли остановить Духа Хаоса, отчего тот снова превратился в статую, – закончила свой рассказ зебра. Чтобы скрасить путь она стала заочно знакомить человека с характером ее друзей. Несмотря на то, что Игорю это было не сильно интересно, но тем не менее он впитывал каждое слово, ведь это могло изрядно помочь ему в будущем.

– Ничего себе, интересные у тебя друзья. Ты, кстати, уверена, что эта Спаркл сможет связаться с принцессами? У меня вообще в инструктаже значились несколько противоречивые факты о Селестии, – решив немного уточнить, спросил Петренко.

– Это именно так, даже не сомневайся. Лучше расскажи о своем мире, уж больно ты необычен для этих мест, – решила пойти путем получения новых знания любопытная зебра. Весь ее характер строился на жажде новых находок и открытий. Даже ее переезд из Зебрикании был обусловлен жаждой увидеть новые растения, рецепты, а также новых собеседников. Был тут и еще кое-какой момент, но она решила об этом не распространятся, чтобы проблемы ее семьи не перешли и сюда.

– Расскажу-ка я наверное тебе про свою работу, чтобы не было у нас с тобой недопонимания сложившейся ситуации. В общем, это спецподразделение было основано американскими военными. Поначалу они считались элитными антитеррористическими группами, без какой-либо глубокой экономической и структурной составляющей, как например, группа ФСБ *КГБ* “Альфа” или тот же “Вымпел”. Но затем, после экономического кризиса и обвала всего в жопу, они стали разрастаться. К 2016 году мы стали крупнейшей межнациональной антитеррористической организацией с полным финансированием, базами и армией. Без привязки к государствам мы могли позволить себе полную свободу действий. Во главе Warface стоит главнокомандующий, или просто комм, ниже его генеральный штаб, а затем дальше по карьерной лестнице, ранги тут не особо влияют. Я, например, вообще видел как майор Делайла Маккартни из отряда “Аврора” вовсю отрывала головы штурмовика BlackWood, ну а потом дала ошеломляющую пощечину Димке за то, что тот решил проверить упругость ее задницы. Тот до сих пор потирает скулу, когда ему напоминаешь об этом, хе-хе, – отсмеявшись, проговорил штурмовик.

– Хм, похоже, нам есть что друг другу рассказать. Может быть, ты хочешь услышать истории с моей родины? По крайней мере, я знаю чуть больше, чем положено моим простым сородичам, – спросила Зекора, впрочем, Игорю было все равно, лучше уж разговор, чем слушать тишину этого дикого леса.

– Давным-давно, я помню как сейчас, существовал один престранный край. Там жил народ, совсем уж странного уклада, ведомый жаждой власти и войной… – хотела было продолжить зебра, но была прервана злым рычанием. Так как она жила в этом лесу достаточно долгое время, то легко смогла распознать владельцев этого псиного бормотания.

– Нас окружили древесные волки. Готовься лезть на дерево, я постараюсь убежать насколько смогу. Тот паук помешал собрать мне нужные травы-отпугиватели. Как только они ринуться в мою сторону, беги к городу. За мной не ходи … – достаточно спокойным, но несколько загробным голосом сказала зебра. Игорь узнал этот тон, таким тоном просят бросить их на поле боя или во время так называемой атаки “смертников”. Он не раз слышал подобное и, что самое страшное, видел подобные ситуации довольно часто. И это его разозлило, он не для того пришел спасать чужой мир, чтобы бояться каких-то волков. Благо тот, у кого в руках был "Корд", тот и мог заказывать композицию.

– С ума не сходи, встань за меня и прижмись к дереву. Ничего, они же не металлические, если охрана исследовательской группы могла расстрелять этих шавок, то уж я и подавно смогу. На крайний случай буду использовать зажигательные патроны, – с несколько садисткой улыбкой, проговорил Петренко. В тот же момент, со всех сторон зажглись десятки пар голодных глаз. Зекору это сильно перепугало, ибо такая стая была только у альфа-вожака всего леса – Кровавого Клыка. Это чудовище было не только самым большим, но и самым хитрым среди всех древесных волков. Но, так как она уже заранее похоронила себя, она просто крепко прижалась к человеку, благо, ее страх не передался ему. Вместо этого, спецназовец переключил флажок предохранителя в боевой режим, а затем навел свой далеко не ручной пулемет на приближающихся волков. Те же, решив, что жертве и так некуда бежать, неспешно шли в сторону своего завтрака. Каково же было их удивление, когда прямоходящая еда стала остервенело стрелять неизвестными огненными осами по их драгоценным древесным шкуркам. Грохот пулеметного калибра, который вполне мог превратить БТР в горящий гробик, был ужасающим. Русский, а точнее советский, пулемет, как в него и было заложено, желал защищать слабых от более сильных и кровожадных. Зекора, выглянувшая из-за спины Петренко, ужаснулась открывшейся ей картине: перед человеком лежали уже как минимум десять аккуратных кучек из опилок, но похоже, что вожака среди них не было, так как размеры Кровавого Клыка действительно были исключительными. Прозрение пришло слишком поздно. Так как Клык отнюдь не был глупцом, он бросился на человека сбоку, дабы тот не смог использовать свое оружие против него в фронтальном бою. Его ставка успешно сыграла, и, не сумев сразу прогрызть броню жертвы, он смог обезоружить его, а также сковать его движения. В тот же момент, к Зекоре подошло несколько волков, чтобы как минимум обездвижить закуску. Закрыв глаза, зебра на миг постаралась вспомнить свою семью и друзей. Она не верила в чудо, но считала, что обязана думать только о лучшем, что было в ее жизни. Каково же было ее удивление услышать…

— С каких это пор местных шавок отпускают с поводка?

“Кантерлот”

Михаила под усиленным конвоем вели в сторону огромного замка, сверкавшего под лучами солнца подобно громадной заснеженной горе. Белая крепость, которая вопреки всем законам физики гордо возвышалась над городом, поражала разум сына петербургских архитекторов. На глазок он кое-как старался определить высоту этого фортификационного сооружения, даже нередко прибегал к недавно заработавшей электронике шлема, но оценить масштабы отсюда было просто нереально. И это его раздражало. Ему надоело играть в «казаки-разбойники» с окружившими его черными пегасами, но выбора пока не было, и поэтому он решил обеспечить себе хоть какой-нибудь запасной план на всякий случай. Несмотря на свой недолгий стаж в группе, он отличался исключительной хитростью и тактикой. Будучи таким же математиком по складу ума как Шестаков, он обладал куда большим рабочим цинизмом и дальновидностью, чем более чувственный снайпер. Это всё вылилось в то, что он потихоньку стал доставать конвоиров своими вопросами и шутками. Все его реплики и шутки были выверены и точны. Он хотел добиться послабления внимания от своей охраны, дабы та уже изнывала от его присутствия, считая недееспособным тугодумом. В случае чего, если принцессы захотят казнить его, можно будет воспользоваться усталостью охраны и сбежать, ну а затем подумать над целесообразностью помощи этим непарнокопытным.

– Ух ты, а как вы летаете? У вас же маленькие крылья, да и перьевого покрова на шкурке я что-то не замечаю. Хм, может быть, облегченные кости? А хотя нет, тело не слишком объемное, и к тому же, лошадиные внутренние органы не позволили бы сэкономить место… – от количества вопросов неизвестного существа Шедоу Кнайт едва ли не рычал от раздражения. Он прекрасно понимал, что пленника стоит довести до принцесс живым и не покалеченным, но его словесный понос потихоньку разрушал и без того некрепкую выдержку бывалого бойца.

– А ну заткнулся, урод, пока я тебе ноги не переломал! – взревел старший сержант. Это и стало переломным моментом. Михаил просто-напросто понял, что миролюбивые создания априори не могут столь садистки угрожать. Не на шутку встревожившись, он решил разобраться во всем сам. Да и вообще, такая болтовня надоела и самому технику, вместо пререканий и игры в “молчанку” он просто-напросто разорвал то непотребство, что они называли веревочным узлом, своей усиленной кинетикой механических «мышц» и щелкнул своего надзирателя по лбу, отчего тот упал мордой в асфальт.

– Это тебе за урода, крыса крылатая. Там замок? Ну давай, удачи. – А затем, под истошные крики гвардейцев, Волков побежал к виднеющейся вдали громадной фортификации. Он прекрасно понимал, что может испортить отношения с армией Эквестрии, но такое хамство и невежество он не намерен был терпеть, особенно если то наводило на беспокоящие его выводы.

– Остановить его! Разрешаю применение силы! – орал разъяренный Кнайт, придерживая копытом свой разбитый нос. Гвардейцы взмыли в воздух, но куда там, догнать прыткого инопланетянина: мало того, что все на его пути разбегались так, как будто несся целый поезд, так к тому же ему способствовала фора и технологичный костюм. Несомненно, земным ученым было очень далеко до гениальных марсианских техножрецов, но, тем не менее, пускай это и была бутафория, но прототипы будущей ветки доспехов “Космического Десанта” действительно имели место быть. В свое время, авторы вселенной “Warhammer 40k” и не догадывались, насколько близко подошли к теме вооружения будущего. В доспехах героев настольной игры не было футуристических технологий, всё это вполне было либо заменимо, либо это и вовсе существовало и эксплуатировалось уже сейчас. Единственное, что мешало продвижению технологического прогресса – так называемая инъекция Астартес, но и генная инженерия не на секунду не дремала…

– Вау, как же здесь красиво-то. Эх, отдохнуть бы тут с недельку, – восторженно проговорил инженер при виде блестящих под утренним солнцем башен замка. Ему было абсолютно несложно поддерживать темп, так как сервомоторы действовали просто безукоризненно.

– Эй, осторожно, мистер… Монстр! На Кантерлот напали пришельцы!!! – кричали отовсюду, попеременно меняя слова, чей смысл, тем не менее, оставался одним и тем же. Благо, никому не хватало духу остановить бегущего "голема". Волков едва ли не смеялся от собственной безнаказанности. Откуда же ему было знать, что ночные гвардейцы и не с такими здоровяками справлялись. Не смотря вниз, Михаил не заметил обвившейся вокруг его ног веревки. Он понял свою ошибку лишь тогда, когда ловушка захлопнулась, а сам он лихо полетел на мостовую. Теперь же охрана использовала более прочную, магически обработанную веревку, для верности дополнив ее сонным заклятьем.

– Сэр, заклинание не сработало, он все еще в сознании, – сказал один из стражников-единорогов, глядя на извивающегося пленника.

– Как всегда, мне все стоит делать самому… – недовольно проговорил Шедоу, опуская бронированное копыто на шлем человека. Разум спецназовца поглотила зловещая тьма...

“Кантерлотский Замок”

Скаут и Луна спали едва ли не в обнимку, о чем первый совершенно не знал. Для Луны, ввиду старых обычаев пони и ее маниакального желания общества это было не в диковинку, хотя в такие моменты она обычно пользовалась либо плюшевые игрушками, либо сестрой. Свободолюбивого же человека даже через пелену сна донимало неудобство такого близкого общения, отчего тот отчаяно пихал ненужную гостью ногами, за что в ответ уже не раз получал копытом. Так бы и продолжалась бы эта битва между двумя сонными созданиями, если бы лучи восходящего солнца не проникали бы через небольшие окна комнаты. В последний раз хорошенько пнув вульгарную принцессу, спецназовец потихоньку стал просыпаться.

– Ы-а-а, где это я? Че так голова-то трещит, такое ощущение, что я провел бурную ночку в компании девиц… Твою же мать!!! – взревел ошарашенный Ильин, наблюдая за сонной кобылой, что довольно мило сопела на его плече. Слова, что всего мгновение слетели с его языка, он был готов выдрать из своей памяти как и большую часть мозга, который вообще допустил это.

– А, что ты так орешь?! Дай нормально поспать!!! – спросонья использовав свой кантерлотский голос, Луна совсем случайно отбросила человека с кровати. С грохотом упав на пол, Дмитрий смачно ругнулся, боль снова вернулась небольшим и крайне неприятным отголоском. Его волновало крайне много вопросов, особенно те, которые касались его боевого скафандра и вещей, способствовавших уничтожению таких вот заезжих дам.

– Мои уши, ты, жена мегафона! С ума сошла, или тебе затычку в рот вставить? Затычка… между нами же ничего не б-было? Я как бы не консервативен, но не все так сразу, тем более, я желаю вспомнить сам процесс, – несколько глухим голосом спросил Дмитрий. По привычке он оттянул трусы и проверил наличие своей незаменимой части организма. Благо он успел отпустить резинку обратно, так как именно в это время принцесса свесилась с кровати и недовольно посмотрела на него.

– Сам ты хахаль микрофона, это кантерлотское произношение, невежда! Что между нами было? Э-э-э, ты про что? Стой, не-е-ет, нет только не это! Я не такая! Хам! – крикнула в ответ Луна, что еще больше убедило Скаута в необходимости срочной депортации назад, подальше от алиментов для лошади.

– Ну зашибись теперь... Алекс меня точно кастрирует, причем чем-нибудь ржавым и тупым. Тебе хоть хорошо было? – заинтересованно спросил человек, не ожидая от своего бессознательного состояния каких-либо успехов, пусть и как всякий порядочный бабник считал себя жутко неотразимым затейником.

– Успокойся, между нами ничего не было. Я бы и не взглянула на такого хама и обалдуя, как ты. Ты сейчас в Кантерлотском Замке, я видела Алекса и прекрасно знаю, зачем вы здесь, – спокойно ответила ночная принцесса. Она довольно скептически смотрела на это создание, некогда вызвавшее у неё серьезное уважение.

– Сама ты хамло крылатое. Зачем залезла ко мне в кровать? Это у вас что, фетиш такой? Ну знаете ли, обычно это я залезаю к девкам в кровати, а не то залезет такое чудило как ты… – ответил оскорбленный медик, считавший такое амплуа довольно привлекательным для женщин.

– И кто из нас хам? Я просто устала, вот и легла к тебе. Ты нисколько меня не привлекаешь, человек. Пойдем к моей сестре. – Луна, решив оставить последнее слово за собой, лихо спрыгнула с кровати и направилась к выходу.

– Стерва,… – прошипел ушибленный солдат.

— Невежа,… – лаконично ответила принцесса.

— Мне нужно одеться, — буркнул Скаут. Луна, видимо не желая разговаривать с толь неблагодарным плебеем, молча указала на сундук в углу комнаты. Когда Ильин наконец-то оделся как ему и пристало, игнорируя лишь шлем, они вышли из камеры. Путь по засекреченной тюрьме был недолог, так как не слишком часто в ней была хоть какая-то необходимость. Единственное что было закономерно — контраст между пыльным и темным коридором и холлом, в который они вошли. Только здесь началась действительно внутренняя красота Кантерлота. Недорогая и неброская, она была составлена из различных небольших частичек, которые в совокупности составляли необычайное и чарующее зрелище. Особенно спецназовца заинтересовали витражи и гобелены, выполненные с такой скрупулезностью, что поверить в то, что художник имел не руки, а копыта было довольно сложно.

– Нехило вы тут устроились, это сколько ж рабов ушло на то, чтобы добыть столько золота, мрамора и прочего? – решив немного подколоть принцессу, высказался спецназовец. Как и было подмечено ранее, он не любил «неправильное утро», которое вопреки всяким ожиданиям случилось и сегодня. Его план удался, так как ввиду своего характера и некоторых... неприятных воспоминаний Луна была против всякого заточения и принуждения.

– Слушай ты, я бы на твоем месте помолчала бы, а еще лучше, оказала особе королевских кровей хоть какое-то уважение, – недовольно произнесла ночная властительница. И как только Скаут мог заставить её хоть как-то уважать себя? Ей казалось, что ничего более крови и разрушений этот человек и не видел, и то, в какую жуткую радостную упаковку он все это заворачивал... Ей было неприятно ошибиться в этом человеке, но похоже так оно и было.

– Уважение нужно заслужить, а что ты для этого сделала? Сидят две хитрые кобылы, мало того, что дурят всех с перемещением звезды по небу, так еще и пересрались из-за оного. Может, вы черные дыры отпихиваете от планеты, или астероиды с кометами разлетаются от вашего всепоглощающего пафоса? – отплатил той же монетой человек, даром он что ли слушал Рязанова? Впрочем, он сделал только хуже — Луна загрустила.

– Думаешь, это приятно, таскать Селену и Солнце? Думаешь, это легко, просидеть на собственном спутнике тысячу лет? Может быть, тебе ведь все равно, иди в ту сторону, там тронный зал, – глухо проговорила принцесса. Если бы не присущая правителю выдержка, она бы вполне могла заплакать. Дмитрий действительно с гордым видом пошел в указанную сторону, но отчего-то все-таки остановился на полпути. Тихо ругнувшись про себя, точнее на себя, он развернулся и пошел обратно.

— Ну-ну, не плачь. Не люблю женские слезы, девушки должны смеяться, а не грустить, – проговорил смущенный человек, поднимая мордашку аликорна. Со стороны это выглядело даже несколько романтично, хотя спецназовцу было как-то не до этого, не говоря уже о том, что он по сути и не знал этого слова. Для наглядности, Скаут ухватился за ее милые щечки, после чего потянул их так, чтобы образовалась улыбка. Луна не смогла сдержать собственный смех, а затем, мотнув головой, сдернула руки от ее лица.

– Спасибо, я в тебе не ошиблась. Ты все-таки действительно смешишь, а не издеваешься. Я прощаю тебе твои слова, ибо в вашем мире всё действительно по-другому, – сказала принцесса, а затем, в знак примирения, обняла его. Для человека это было в новинку, ибо он ожидал пощечины или крика “тупой козел”, что были излюбленными средствами всех его знакомых представительниц женского пола, но вместо этого получил понимание и прощение. На миг ему казалось, что подобная особа банально не может существовать в принципе, и вообще эта кобылка была дефектной, пусть и дефект был приятным бонусом.

– Всегда пожалуйста, эмм, Ваше Высочество, черт, как же оказывается кайфово вас обнимать. Надо будет стырить одну пони в качестве кошки, шучу. Эмм, а Алекс даже про мою крутизну рассказал? Хотя, он это наверняка сделал для того, чтобы вы меня не кастрировали к чертям псевдособачьим, хе-хе, – гаденько ухмыльнувшись, проговорил медик.

– Пойдем уже, человек. Не пойми меня неправильно, но мы действительно можем влиять на многое в нашей звездной системе. Я и моя сестра – потомки великого народа аликорнов, правда я не стану забивать тебе голову столь сложными теориями и фактами. До нашего прихода с этим процессом справлялись единороги-магистры, правда, они вертели не Селену, а просто раскручивали планету вдоль своей оси, – рассказывала Луна. Скаут хоть и был тем еще обалдуем, но астрономию и физику кое-как знал на три.

– Насколько мне известно, такая система называется геоцентрической. Единственный минус в этом – звезда обычно всегда больше планеты, к тому же у нее ядрышко посильнее будет, чем у любого другого планетоида. Даже карликовые звезды всегда о-го-го какие, – скептически высказался человек, снова нацепив несколько недоверчивый взгляд. Пусть при этом старался себя сдерживать в выражениях.

– Ты прав, но эта планета воистину волшебна, так что нет ничего удивительного в том, что её магополе, при правильном подключении, способно на очень многое. К тому же, наше Солнце о-о-очень маленькое, я бы сказала, искусственное, хи-хи – усмехнувшись, сказала принцесса.

– Я тут сижу, распинаюсь, а она еще издевается! Сказала бы сразу – муляж летает! Ну знаешь ли! – воскликнул недовольный человек, в сердцах легонько и скорее по-дружески, как обычно это происходит в человеческих компаниях, ударив аликорна по крупу.

– Что! Да я тебя!.. – воскликнула возмущенная принцесса ночи, в глазах которой играли озорные огоньки. Решив немного ускорить процесс передвижения, Скаут побежал в сторону золотых дверей пресловутого тронного зала. Луна специально дала ему фору для сохранения спортивного интереса, так как две ноги не могут обогнать четыре. Пригнувшись подобно кошке, она вильнула тело из стороны в сторону так, будто проверяла равновесие. Рывок.

– Ну все, человечишка, я тебя поймаю! – воскликнула принцесса, начиная свои догонялки с Димой. И, если тот искренне был напуган возможной расправой и потерей гениталий, то для аликорна это было очередной возможностью повеселится.

– Хрен поймаешь! Русские не сдаются!! – воскликнул медик, которому оставалось всего пять метров до спасительного выхода, но приближающаяся тень на полу была неумолима.

– Попался! – воскликнула принцесса, падая на Ильина. Тот был погребен под телом откровенно немаленького аликорна.

– А ну слезь с меня, корова! – заорал человек, впрочем, полученный удар копытом по носу остудил его воинственный пыл. Решив, что было бы совсем не комильфо сдаваться, человек несильно вцепился зубами в заднюю ногу оппонентки. Сама же принцесса решила не оставаться в долгу, и впилась своими белоснежными зубками в загривок человека. Именно в этот момент двери распахнулись и в коридор вошла Селестия в компании Армора и Канденс. Луна ошарашено смотрела на свидетелей своей выходки, однако человеку было как-то по-барабану, он попадался и на более конфузных вещах.

– Дабы не смущать тебя, моя дорогая сестренка, я дам тебе возможность объяснить причину ваших “игрищ”, – сказала принцесса дня, еле сдерживая смех. Миаморе старалась смотреть на ситуацию с несколько иной стороны, для чего она тихонько сканировала окружающий эмоциональный фон. Выходила очень интересная картина, но она хотела бы ее обсудить лишь с самой Луной, пусть та и не слишком благосклонно относилась к новоявленной принцессе.

– Да он просто ударил меня по крупу… ой нет, то есть он побежал от меня… В общем, это просто догонялки, – сказала Луна. Решив что игры закончились, а мясца не перепадет, Скаут тоже отпустил несчастную ногу принцессы.

– Ты первая начала, да-да, и не смотри на меня так! – сказал человек под ошарашенным и гневным взглядом Луны.

– Что?! Это ты меня ударил по крупу! Мог бы и извиниться, ведь я могу тебя сослать на Селену за такое хамство! – воскликнула принцесса ночи. Шайнинг, наблюдавший картину со стороны, лишь тихонько ржал в копыто, даже Селестия еле сдерживала улыбку. Она была намного опытнее в общественных науках, чем ее сестра, и уже видела намечающуюся дружбу между эксцентричным человеком и её младшей сестренкой.

– Знаешь что! Молчала бы! Легла ко мне в кровать, совратить меня решила, мужчину в расцвете лет и сил! Тоже мне принце-е-еса, у нас таких баб называют по-другому… – проворчал в ответ защищающийся человек. Оба собеседника встали напротив друг друга и даже дошло до того, что они начали копировалть любые движения противника. Луна было хотела высказать кучу гадостей в адрес этого вредного человека, но покашливание Селестии было очень даже недвусмысленным.

– Дражайшая моя сестренка, вы можете продолжить свой спор после того, как мы все вместе обговорим ситуацию, – многозначительно высказалась принцесса дня.

– Тебе повезло, человечишка, – прошипела Луна, гордо приподнимая носик и шествуя в сторону своего трона. Но она не была бы Луной, если бы не позволила себе напоследок двинуть крупом так, чтобы легонько ударить человека по руке. Ну а Скаут не был бы Скаутом, если бы не пошел мстить в ответ… Поравнявшись с шагающей рядом принцессой, он также толкнул ее боком, но то, что услышала Луна затем, было для нее несколько шокирующим.

– А ты ничего так, с тобой весело. Кстати, ты обмазываешься чем-то или вы все такие вкусные? – искренне улыбаясь, пошутил медик. Луне стало даже немного стыдно за угрозу со ссылкой, так как она слишком превратно поняла цель игры.

– А ты тоже ничего… Может, сходим сегодня куда-нибудь? – спросила с надеждой ночная властительница, решив сменить тему разговора о том, насколько вкусна была ее нога. Наблюдавшие за этим спектаклем принцессы и принц пребывали в состоянии между шоком и смехом. Такие резкие смены настроения были как минимум необычны и интересны.

– Вырисовывается крепкая дружба, да, дорогая? – со смехом прошептал Армор, на что Каденс лишь мило улыбнулась, ведь любое проявление любви, коей и являлась магия дружбы, было для нее большой и откровенной радостью, пускай эти двое и сами этого еще не поняли.

– Можно, только чур, когда темно. Терпеть не могу день, днем слишком много полицаев… Так что и не пошалить. Кстати, насчет твоего бзика по поводу ночи. Ты в курсе, что на Земле любой большой город никогда не спит? – ехидно ответил человек, отчего у Луны резко зажглись огоньки в глазах. Это Алекс наивно полагал, что он ничего не запомнил из инструктажа Рязанов... На самом деле Ильин долго бы не прожил, если бы не умел подмечать важные вещи, пусть и вел при этом абсолютно безрассудную жизнь отпетого шалопая.

– Правда?! А вы любите звезды на небе? – жадно спросила принцесса ночи. Для нее это было так важно, что она даже резко остановилась перед своим троном.

– Ну вообще-то, мы уже на Луну высаживались, Селену по-вашему, плюс во всех развитых странах стоят обсерватории. Да чего уж там говорить, даже у меня с помощью моего армейского бинокля можно смотреть на небо. Хреново правда, но все же. А если в общем, то человечество всегда стремилось к звездам. С помощью звезд проводилась навигация, на них молились, много еще чего, – рассеянно ответил человек, и, не смотря на скудность информации, с каждым новым словом улыбка принцессы становилась все шире и шире.

– Спасибо, Дмитрий, я тебе очень благодарна за эти слова. Может быть, я когда-нибудь посещу ваш мир… – И вдруг, совершенно неожиданно, Луна пустила мимолетную слезу, но то были следствием крохотного и нежданного счастья, а не горя. Она любила свое детище, лелеяла его, оберегала его, оно же стало ее проклятьем. И все равно она любила свою ночь. Каково же ей было узнать, что где-то там есть планета, где странные существа под названием люди любят ее ночь так же, как она сама… Селестия с тревогой смотрела на свою сестру, так как эта тема была больной и для ней. В тот же, немного драматичный момент, в зал вбежал Волков, за которым гнался весь гвардейский кантерлотский полк. Отследив своего шебутного напарника, он сумел не затеряться в лабиринте королевского замка, где комнаты было наверно даже больше, чем в Кремле.

– Поздорову, Дим, я тут, как видишь, немного занят… – сказал инженер, с силой закрывая массивные двери, да так резко, что по всему замку разнесся звук врезавшихся друг в друга солдат.

– Капец, ну и увальни, – проговорил довольный своей выходкой Михаил. Капитан Армору осталось лишь с силой вдавить копыто в лицо. В зал резко ворвались ночные пегасы с Шедоу Кнайтом во главе.

– Ничего нельзя доверить этим олухам! Принцессы в опасности, уничтожить противника! – проорал старший сержант, а затем начал готовить свой гарпун для выполнения сказанного. Оба спецназовца выхватили своё оружие и ринулись прикрывать тех самых принцесс от шальных снарядов ретивой стражи.

– Стоять, немедленно остановитесь! – синхронно воскликнули принцессы, отчего гвардейцам пришлось убрать оружие. Позади ночной стражи, с трудом передвигая ногами, шли королевские стражники и дневные гвардейцы. У многих из них были помяты доспехи, а у некоторых отсутствовали даже целые фрагменты оных.

– Капитан Гарднер Сворд, почему я вижу неразбериху и бардак в рядах наших бойцов?! – воскликнул Армор. Хотя он и ушёл из рядов гвардии в том же звании, как и новоявленный Сворд, но его новый титул и авторитет возвышали его перед остальными гвардейцами как Селестии, так и Луны.

– Фу-у-ух, товарищ капитан, мы не виноваты! Он бегает как стадо бизонов, да и бодается также, остановить его было невозможно! Мы думали, что он без сознания, когда его передали нам ночные гвардейцы… – устало выговорил капитан.

– Принцесса Селестия, прошу прощения, что оставил вам этих болванов, надо было остаться здесь чуть подольше … – стыдливо ответил Шайнинг, на что принцесса лишь мило улыбнулась. Она, конечно, была обеспокоена нынешним состоянием самого большого воинского соединения Эквестрии, особенно при условии наступающей поступи войны, но сейчас для этого было не время и не место.

– Ничего страшного, зато они отважные хранители гармонии в нашей стране, – сказала принцесса дня, отчего стражники тут же приняли очень серьезные и воинственные позы, стремясь доказать всем, что они не самое страшное, что могло приключиться с армией пони. Глядя на это, ночные гвардейцы лишь тихо посмеивались, но грозный взгляд их любимой ночной богини мигом предотвратил возможность новых дрязг между двумя армиями. Правда, Дмитрию и Михаилу было все равно, и, воспользовавшись заминкой, они стали обсуждать новую броню инженера. Так как Скаут очень сильно завидовал Волкову, он то и дело ненароком называл меха мажором и падлой, раз тот не сказал ему об этой возможности. Они и не заметили, как к принцессе Селестии тоненьким шлейфом прилетала небольшая дымка. Знакомая с этим эффектом, принцесса дня выхватила письмо и с интересом принялась его читать. Обеспокоенная мордашка чуть не довела Луну до инфаркта, так как она жутко переживала за свою подругу Твайлайт Спаркл оставленную на попечении непредсказуемого человека, коим мог быть тот, кто потерял свою семью и полностью посвятил оставшуюся жизнь лишь мести.

– Необходимо поспешить в Понивиль. Там были слышны "выстрелы" со стороны леса, да-да, Луна, те самые звуки. Пришелец вместе с Твайлайт отправились на разведку. Я очень за нее волнуюсь, – сбивчивым голосом проговорила Селестия. Не менее напуганными выглядели и Шайнинг с Миаморе.

— Твайли... нужно срочно отправлять туда усиленные отряды гвардейцев! – воскликнул принц Кристальной Империи.

Глава VI

*Лицам до 18 лет читать не рекомендуется, хотяяя, кого это, мать вашу, останавливало?!*

“Чейнджлингхолд. Замок Кризалис”

Рома судорожно блуждал во тьме своего отравленного разума. Хоть врачи всеми силами пытались вывести пациента из смертельно опасных объятий комы, они не могли достичь хоть каких-то значимых результатов. Над Чейнджлингхолдом уже давно царила ночь, но медперсонал и не думал уходить, так как все боялись, что их дорогой пациент может умереть. Недавние прогнозы становились все мрачней с каждым часом. Сон мог перейти на дни, а там уже и на недели. Кризалис не находила себе места, она металась по больничной палате и винила себя за произошедшее. Королева подходила ко всем докторам, спрашивая у них о состоянии чуть не погибшего друга, пусть она вдруг и решилась нагло продавить на него своими далеко идущими амбициями. Так как разговор у них не дошел до темы любви между людьми, то она очень сильно боялась, что это вполне нормально для человеческого организма, хотя все же её больше пугала неизвестность. Увы, никто так и не смог разобрать неизвестные чейнджлингам символы на “накопытном” браслете человека, отчего они и не знали об отравлении сероуглеродом. Кобылка сидела возле кровати Ромы, когда позади нее послышался скрип открываемой двери.

— Доктор, Вы пришли! Прошу вас, сделайте все, что в ваших силах, он не только единственная надежда всей нашей расы, но также и мой… друг! – воскликнула королева, встречая прославленного врача Чейнджлингхолда – Гиппократиума. Весь остальной персонал молча покинул палату, так как они знали любовь маэстро к одиночеству и режиму тет-а-тет с пациентом. В ответ на столь важные слова, знаменитый специалист лишь кивнул, ведь будь это даже сама Селестия, он должен быть хладнокровным и собранным. Благо Кризалис знала о таком отношении доктора к работе, иначе посчитала бы такое поведение неуважением к ней и к ее другу, если даже не больше, чем другу. Пожилой чейнджлинг неспешно подошел к пациенту и начал осматривать его. Королева никак не могла понять его заинтересованных хмыканий и странных вздохов. Кризалис поймала себя на непонятном желании треснуть этого напыщенного индюка по голове, так как тот совершенно не желал сообщать ей о своих умозаключениях. Тем временем, Гиппократиум стал проверять жизненные параметры человека, методично исследуя его тело с помощью одного сложного заклинания присущего его работе. Тело Ромы окутало зеленоватое сияние, после чего человек начал дергаться в конвульсиях. Из его рта потекла струйка крови. Это стало последней каплей терпения Кризалис, отчего она приготовилась испепелить этого “целителя”. На изящном роге королевы начал разгораться неслабый серо-зеленый огонек. Глаза загорелись довольно устрашающим изумрудным пламенем. Весь ее вид стал показывать лишь одно – неистовую злость и желание защитить любой ценой.

— Ушел от него, живо! Стража, сюда, схватите этого предателя! – взревела кобылка, но увиденная картина, вмиг заставила ее пожалеть о своих словах. На кровати сидел Шестаков, который нервно оглядывал происходящую вакханалию в совершенно незнакомой комнате. У него случился бы дежавю, если не разыгрывающиеся вокруг события. В палату ворвался Онгейл в сопровождении двух тяжеловооруженных воинов в латах. Взмахнув копытом, он указал на доктора. Гиппократиум стоял в совершенном непонимании, он ожидал криков радости или благодарности, но уж точно не ярлык преступника и предателя Роя.

— Я-я не понимаю?! Что такое, почему я преступник? Я же вылечил пациента! Ему нужна была… — но его дальнейшие слова застряли в горле, так как в него врезались два бойца из личной гвардии королевы. Доктор не ожидал этого, из-за чего отлетел к стене, судорожно восполняя выбитый кислород из легких. В ту же секунду, его подхватили с помощью телекинеза и повели к выходу из комнаты под усиленным конвоем. Королева была бы довольно результатом, если бы её так не мучила совесть. До нее дошло, что несчастный жеребец просто хотел помочь, а не навредить. Спецназовец только отходил от комы, но такая смена обстановки несколько обескураживала его мышление. Не менее ошалевшим выглядел и сам Гиппократиум.

— Онгейл, постой, просто я ошиблась в методах нашего доктора. Простите меня, просто мне показалось, что Вы хотели его убить, — пыталась оправдывать королева Роя, опустив свой взгляд. Капитан едва ли не с раскрытым ртом смотрел на эту картину. Несмотря на лояльное отношение к подданным, Кризалис никогда не признавала своих ошибок и никогда не произносила слова извинения. У нее было несколько способов извиниться, например, прислать подарок или письмо, но еще никогда она лично не говорила “простите”. У него появилось стойкое предчувствие того, что пришелец стал каким-то образом влиять на неё.

— Оу, что здесь происходит? Последнее что я помню … блин, всю память отшибло напрочь. Как тогда в этом чертовом Париже, — неуверенно промямлил Рома, потирая болевшую голову. Онгейл подал знак подчиненным, чтобы они вышли из комнаты, а также забрали пострадавшего специалиста. Заметив, что остались лишь они и Онгейл, она не сдержала своих эмоций. Сонный, немного рассеянный и, что самое главное, живой; был для нее сейчас важнее всего на свете. Она снова себя поймала на том, что невольно посчитала его за практически самое милое существо, которое она когда-либо встречала. Единственный, кто удостоился быть самым-самым, была лишь ее младшая сестра Синдел, когда мама впервые позволила ей подойти к кроватке новорожденного жеребенка.

— Ты жив! – воскликнула Кризалис, бросившись обнимать Шестакова. От такого “снаряда” он чуть было не упал с кровати, однако богатырская сила и физическая подготовка в очередной раз выручили его. Ловко перехватив кобылку, Рома крепко ее обнял, не до конца понимая, что она для него значит, но то, что она стала для него больше чем другом, теперь было неопровержимо. Как и всякий голубоглазый, он мог влюбиться буквально в течение двух минут, отчего такая стойкая симпатия к новой “девушке” была вполне объяснима. Ох уж эта пресловутая любовь…

— Прости меня, я прошу тебя понять, я-я не хотела, ты просто так резко вошел в мою жизнь, а-а я уже забыла, что такое любовь… — сбивчиво шептала Кризалис. Тем временем, Онгейл ушел в тень, чтобы не мешать им своим присутствием. Конечно, он понимал, что это несколько неприлично и вульгарно, но необходимо было лично присматривать за королевой, ведь неизвестно, чем все могло закончиться. Капитан был очень старой закалки, про таких говорят “старая косточка”, будучи одержимыми своей верой в отечество и королеву. Все в роду капитана являлись защитниками королевской семьи, так что верная служба родителям Кризалис, а затем и ей самой, стала его священным долгом. Украдкой, он с удовлетворением наблюдал за столь приятной ему сердцу сценой. Старый воин всегда желал Кризалис только лучшего, ибо она смогла дать капитану новую цель в жизни, а также поспособствовала женитьбе с его возленной Вероной. Капитан какой-то год назад стал никем, опустившись на дно своего горя и самобичевания, но копыто помощи Кризалис пришло совершенно неожиданно, впрочем, даже для него самого.

— Да-да, я тоже безумно тебя рад видеть, Кризи, вот только... что все-таки со мной произошло, хотя дай-ка подумать … — неуверенно произнес человек. Он увидел свой КПК на прикроватном столике, отчего догадка образовалась сама собой. Он потянулся и взял наручный гаджет, на котором стал просматривать журнал диагностики выданной центральной системой жизнеобеспечения костюма. Было не совсем удобно, так как другой рукой нужно было обнимать пони. Но вот, после выполнения пары небольших манипуляций, ему открылась правда.

— Эмм, Кризалис, а вы случаем не припасли где-нибудь сероуглерод? – невинно спросил Рома, с опаской поглядывая на Онгейла. К его глубокому сожалению он понял, что все оружие и практически все спецобмундирование у него забрали. С другой стороны, мысль о взятии в заложники кобылку он сразу же отбросил, поскольку чувствовал все ее переживание, ведь стук сердца выдавало с головой. Кризалис была на грани блаженства, ибо Рома не отверг ее и не разозлился за произошедшее, хотя последний вопрос внес в ее голову семена сомнения.

— А причем тут химия? – недоуменно спросила королева. Она знала таблицу химических элементов, а также то, что можно соединять ее содержимое, но чего-чего, а держать все это в своей комнате?

— Этот прибор показывает, что я был отравлен высокой концентрацией сероуглерода. Я не знаю, как это произошло, но не могла бы ты принести мои вещи? Я хотел бы надеть костюм, так как в нем есть встроенная система вентиляции воздуха. Может быть, мне придется уйти, это все довольно опасно, надеюсь, воздух не такой… Черт! Алекс и Игорь терпеть не могут шлемы, а уж про безалаберность Димы я вообще молчу! Не дай бог, они забыли одеть хотя бы респираторы! — воскликнул человек. Серьезные вопросы порядком взволновали мозг старлея, отчего тот чуть не вскочил с кровати. Но настойчивый тычок копытом Кризалис вовремя остановил его.

— Подожди-подожди, прошу тебя! Может быть, это не воздух, ведь с помощью этой штуки ты видел своего друга, и он ведь был в порядке. Кома вообще для вас нормальна? Может у вас так принято в ваших отношениях? – протараторила чейнджлинг, лихорадочно ища выход из получившейся ситуации. Она дико боялась выводов человека. Молясь про себя предкам, королева надеялась, что причина всей проблемы окажется совсем в ином.

— Не думаю, ведь тогда бы я не проснулся тем утром. И да, кома для нас не является нормой, тем более в межличностных отношениях. Наверняка, дело в чем-то другом, — задумчиво ответил Шестаков. Он стал вспоминать моменты, предшествующие его коме. Однако, недолго ему пришлось копаться в своей голове, от воспоминаний ему стало неимоверно жарко и душно. Да и приятное пульсирование внизу живота никто особо не отменял. Вскоре он заметил пунцовую мордочку Кризалис, когда “кое-что” стало серьезно пульсировать под одеялом, на котором сидела чейнджлинг. Тем временем, Онгейл быстро понял текущую обстановку, отчего тихонько вышел в коридор, дабы разогнать излишне любопытный народ, чей гомон достиг даже ушей капитана.

— Мда-а, наверное, я должен сейчас извиниться за свое поведение, не так ли? Просто ты такая красивая и милая, а я… – периодически заикаясь спросил Рома. Кризалис, хоть и была неплохой актрисой и могла великолепно обворожить любого, тоже смутилась, так как еще никто не оценивал ее настоящую, без маски. По молодости, будучи лишь принцессой, она неоднократно участвовала в добыче любви. И пусть этот процесс был для нее весьма приятен, она жутко завидовала влюбленным. Однажды она попробовала открыть свою истинную сущность одному понравившемуся ей пегасу. Беднягу потом еле откачали. Все это повлияло на внутренний мир Кризалис, отчего она стала холодной и черствой. Только на свадьбе в Кантерлоте она окончательно поняла, что такое любовь. И пусть она была заинтересована в Шайнинге Арморе лишь в качестве инструмента для выполнения своего плана, это не отменило того факта, что Кризалис хотела бы такую же крепкую и сладкую любовь. Тот терпкий вкус любви Шайнинга Армора она еще долго вспоминала с некоторым придыханием. Впрочем, пускай она не озвучивала это вслух, но любовь Ромы была в стократ слаще и вкусней, отчего королева буквально таяла в этой неге из вкусов и ароматов.

— Тебе не за что извиняться. Ты добрый и чуткий. Ты прекрасно умеешь слушать. Если бы ты был пони… я бы отдала все силы для того, чтобы ты меня полюбил. Увы, ты человек, отчего даже и не посмотришь на такое чудище, как я... Наверняка многие считают, что я монстр, пускай, ибо нас никто и никогда особо не любил. Может быть, это когда-нибудь изменится, хотя, кого я обманываю? Я наверное никогда не найду такого же красивого и доброго, как ты, — пустив предательскую слезу, прошептала Кризалис. Она дико боялась того, что из-за нее будет страдать, наверное, самое дорогое ей существо после родителей, ну и сестры. Впрочем, о первых она и подумать боялась, не хватало еще больше разрыдаться в этот тяжелый миг! Много эмоций сменилось на лице Шестакова, начиная от сомнения, и заканчивая абсолютной уверенностью. Схватив покрепче кобылку, он не выдержал давления своих чувств. Эмоции бушевали в нем, требуя выхода наружу. Голос разума ушел прочь, освобождая более низменные, хоть и более одухотворенные, мотивы. Будь он прежним, то это никогда бы не случилось. Они были совершенно несовместимы даже в характерах, какая там физиология! Но все изменил лишь один сокровенный взгляд двух изумрудных глаз...

— По боку правила, к черту все недомолвки, пошла нахер эта опасность! Я тебя люблю. Ты самое главное, что есть в моей жизни! Пускай, мы с тобой знакомы только два дня, зато это были два самых счастливых дня в моей идиотской жизни! – Воскликнул Шестаков, впивась поцелуем в губы чейнджлинг. Её самой главной мыслью было “О предки, он любит меня! Меня!” перед моментом, который она ждала всю свою жизнь. Поддавшись мягкой неге, Кризалис ответила на поцелуй. Их губы сомкнулись в жарком танце, обыгрывая каждое па на этом многогранном и столь сладком поприще. Это была кульминация чувственного единения Ромы и Кризалис. Рубикон был пройден, теперь не было хода назад, их чувства оказались взаимны. Все было как в сказке, пускай ту и оттеняла их тяжелые судьбы королевы и солдата. Когда кончился нежный поцелуй, наступило время для более изысканного французского. Чувства Кризалис взорвались феерией красок, когда она почувствовала терпкий привкус соли. Как оказалось, она случайно поцарапала своим клыком губу Шестакова. Заметив то, что натворила, королева попыталась разорвать столь сладостный момент, но человек не хотел прерывать поцелуй по вине какой-то глупой и досадной царапины, у него бывали ранения и похуже, отчего его руки не позволили отдалиться любимой. Он был отдать все, чтобы она была счастлива, из-за чего был готов терпеть любую боль и муки. Поняв реакцию Ромы, она умилилась его поступку, отчего снова отдала всю себя во власть этого необычайного момента ее жизни, пусть и проявляя больше осторожности в обращении со своим “особенным пони”. Длинный язычок, повинуясь каким-то сокровенным порывам, Кризалис исследовал ротовую полость человека, доставляя Роме множество приятных ощущений, которых он никогда и не испытывал. Нежность с пылкой страстью гармонично слились воедино, что было странно для первого поцелуя. Но Рома был по своей натуре крайне отзывчивым, отчего тоже не сидел сложа руки, так как и сам проделывал тоже самое, дополняя это, прошу прощения за каламбур, поглаживанием рукой по ее крупу. Приглушенный вздох королевы был приятным комплиментом действиям усталого от долгого отсутствия женского тепла спецназовца, чье тело требовало близости с его любовью. Теперь Шестаков отбросил все свои предрассудки и лишние мысли. Кризалис была его женщиной, его любимой, второй половиной его души. Любой, кто попытается отнять ее у него, познает всю ярость человека, нашедшего новый смысл в жизни. Примерно такие же мысли вертелись в голове и у самой кобылки, чья страсть, старательно заглушаемая все это время, разгоралась пламенем любви. Скрывая свою чувственность, эти двое одиноких созданий отдались друг другу без остатка. Кризалис напрочь забыла отключить перекачку энергии, отчего кристаллы-конденсаторы чуть не взорвались от чрезмерного напряжения от полученной силы любви. Инженеры ошарашенными глазами смотрели на показатели их приборов, попеременно гадая об установке новых кристаллов. Им было невдомек, что придется проследить за потенциально опасными механизмами всю оставшуюся ночь...

Ночь в Чейнджлингхолде.

Рейтинг: 18+

На землю государства чейнджлингов снизошла благодатная ночь. Ее проявления на просторах огромной пещеры заметить было очень просто: свет кристаллов становился темней, а шум большого города тише. Все чейнджлинги спокойно расходились по домам, заканчивая свой рабочий день. Их место занимала бдительная стража, охранявшая покой обычных граждан. Ночной Чейнджлингхолд был весьма удивительным местом. Сочетая в себе таинственность подземного города со столичным статусом, он мог ненавязчиво показать всю свою красоту, величие и шарм. Самым же поразительным в нем было то, что будучи столицей целого государства, Чейнджлингхолд был сравнительно небольшим и аккуратным. Все его жители знали друг друга в лицо, но самое странное было в том, что, будучи жителями столицы, они не выказывали ни толики снобизма или презрения. Тихий и спокойный городок в центре небольшой страны. Конечно, он был не единственным, существовали и многие другие поселения чейнджлингов, но замок королевского рода все же находился именно здесь. Ночь медленно вступала в свои права, и мало кто будет спорить о том, что это – самое романтичное время, время любви…

Еще очень долго продолжался сладкий поцелуй Кризалис и Ромы, и, даже будучи знакомыми лишь два дня, они неестественно быстро привыкли к своему союзу. Пускай они иногда и делали ошибки, но это не могло помешать им наслаждаться этим моментом. Воистину, им казалось, что они были созданы друг для друга.

Поглаживания Ромы становились все более настойчивыми, отчего Кризалис начала нетерпеливо постанывать прямо во время поцелуя. Это было одним из самых незабываемых для неё моментов, подобного ранее она не чувствовала. Постепенно поцелуй становился более страстным и горячим, так как человек стал своим языком исследовать ее острые клыки, что приводило их хозяйку в восторг. Поначалу кобылка очень стеснялась своей опасной челюсти, но Рома быстро показал ей, что это не может быть препятствием в их отношениях. Даже более того, его это только возбуждало. Одной рукой человек мягко сжимал и иногда пощипывал ее круп, а другой поглаживал Кризалис по спине. Оказалось, что даже отсутствие знаний по массажу не испортило этого действия, наоборот, любой эквестрийский спа-салон отдал бы горы золота за такого работника. Каждое прикосновение пальцев приводило королеву в дикий и неописуемый восторг, который сопровождался волнами тепла у нее внизу. Чейнджлинг побаивалась сделать первый шаг по этому манящему пути, боясь показать себя чрезмерно распутной и нетерпеливой. Почувствовав настрой любимой, Шестаков начал продвигать руки ближе к ее заветным местам, но именно в этот момент у них кончился воздух, отчего они нехотя прервали поцелуй и переход на более высокий уровень отношений. Меж ртами двух любовников образовалась ниточка слюны, но медленный чмок Кризалис убрал этот ненужный атрибут. Впрочем, она не ограничилась только поцелуем. Не удержавшись, чейнджлинг лизнула любимого по лицу. Соленый пот приятно отозвался на ее языке. В это время, человек снова продолжил победоносный поход своей руки, даруя кобылке все больше и больше наслаждения.

– Ммм, а ты ничего на вкус, солененький такой, – снова повторила довольная кобылка, переводя дух и сдерживая себя от слишком громких стонов. Она была готова повторять это снова и снова, так как все достоинства человека стали одновременно и её тоже. Руки Ромы стали еще ближе, отчего Кризалис томно прикрыла глаза.

– Пфф, что может быть хорошего в поте? Вот твой вкус лучше, просто незабываемое сочетание из корицы, шафрана и мускуса. Мда, что за чушь я несу, ах, ну может, потому что все влюбленные так делают, – усмехнувшись, ответил человек. А для того, чтобы придать моменту больше романтики, он переместил руку ей на голову, дабы мягко погладить по ее гриве, как будто она была человеческой самкой. Кризалис заурчала от удовольствия, зачарованно глядя на предмет своей неудержимой страсти. Королева на миг задумалась, “а не околдовал ли он меня случаем”, судорожно вспоминая свою свадебную операцию со схожим сюжетом. Впрочем, ее волновала не опасность, а честность в их отношениях, так как все стало заходить слишком далеко, чтобы что-то изменить. Она решила выяснить все здесь и сейчас. Посмотрев на улыбающегося человека, который задумчиво разглядывал контуры ее тела, Кризалис решилась.

– Рома, а ты меня любишь? Только прошу, честно и предельно ясно. А лучше… посмотри мне в глаза, – проговорила королева, применяя свою магию подчинения. Рома внимательно посмотрел в глаза Кризалис, и в ту же секунду в его глазах зажегся маленький, едва заметный зеленый огонек. Увы, имплантаты находились в шлеме, который находился где-то далеко.

– Что ты хочешь узнать? – немного несвязно спросил Шестаков, бездумно глядя в глаза чейнджлинга. Огонек был намного слабее того, который играл бликами в глазах Шайнинга. Королева заметила это свойство, которое явно говорило о слабой восприимчивости к контролю этих существ. Применяя свою магию, она черпала огромную и неиссякаемую силу своей любви к нему, но и её с трудом хватало.

– Ты меня по-настоящему любишь? – властно спросила Кризалис, применяя свой бархатный королевский баритон.

– Ты смысл моей жизни, и я тебя очень сильно полюбил… – монотонно произнес снайпер, едва не пуская слюни на простыню. От нахлынувших теплых эмоций, а также огромного чувства стыда за содеянное, она заплакала. Потеряв контроль над своим любимым, она крепко обняла его, а затем уткнулась ему в грудь. Когда зеленый огонек полностью исчез из глаз человека, тот конвульсивно дернулся и открыл замутненные глаза.

– Что… что произошло? Такое ощущение, будто я просто отрубился… Надеюсь, я тебя не обидел своей глупой выходкой? Блин, не дай Бог это та же фигня. Может, мне лучше стоит пойти? – все больше и больше распаляя панику, проговорил Шестаков. Такой ход событий еще сильнее расстроил спецназовца, так как он чувствовал себя ужасно виноватым. Кризалис уже навзрыд плакала, отчего соленые ручейки скатывались по мускулистому животу солдата. Не раздумывая, он обнял ее еще крепче, дабы поцеловать в лоб и показать, что он с ней рядом и никому не даст в обиду.

– Прости-прости-прости, это я виновата. Я полная дура и лицемерка, я позволила себе не поверить в искренность твоих чувств. Я слишком часто обманывала, и просто... просто разучилась верить в любовь. Поверь, я очень сильно полюбила тебя, но… все это вышло так резко, что я даже стала сомневаться, а правда ли все это? Я применила к тебе свою магию, чтобы узнать все… – судорожно прошептала чейнджлинг, сглатывая предательские слезы. Взгляд ее изумрудных глаз скользил по подбородку любимого. Увы, Рома сохранял полную неподвижность, не опуская свой взгляд на кобылку. Это было самым страшным испытанием в ее жизни: казалось, что весь мир потускнел. Кризалис приготовилась уйти, но стоило дернуться из объятий, как привычная хватка остановила ее. Ситуация приобретала эффект дежавю, так как ранее подобное между ними уже было.

– Ну и куда же ты пошла? – вернув себе былое добродушие, спросил Рома.

– Я-я-я, я просто подумала, что ты скажешь мне исчезнуть, ведь я тебе не поверила, а затем и вовсе практически предала, – тихо произнесла Кризалис, чья любовь практически искоренила ее старые привычки правления и общения. “Старая” Кризалис наверняка бы попыталась обдурить человека, чтобы в ее копытах оставался этот родник любви. Она даже не поняла, что Рома действительно околдовал ее, но колдовство это было сотворено лишь магией двух одиноких сердец. Любовь — странная штука…

– Ну, раз проверила, то так и быть, я не против. Но учти, в следующий раз я прошу предупреждать о подобном. Я… я надеюсь, прошел твое испытание? – сначала веселым и примирительным тоном начал Шестаков, но последняя мысль мигом сдула его улыбку. Он начал срочно думать о том, что для него значит эта кобылка. Выходила довольно странная ситуация, ибо такой резкий и сумбурный роман казался для него ненормальным как со стороны логики, так и со стороны психо- и физиологии.

– Нет, ты прошел его на отлично. Будучи под магическим гипнозом, ты сказал: “Ты смысл моей жизни, и я тебя очень сильно полюбил”. Я таких красивых слов никогда не слышала, еще никто не любил меня такую, какая я здесь, – тихо ответила королева, под конец речи указав на собственное сердце. Ее слезы тихо капали на простыню, нагнетая и без того драматичную ситуацию. Это стало последней каплей терпения человека: самокопания принесли только тонну ненужной информации, поэтому он решил наплевать на голос разума. Вытерев слезы с ее мордашки, он нежно посмотрел ей прямо в глаза.

– Запомни раз и навсегда, я люблю только тебя, тебя и точка! Никто и никогда мне больше не нужен! Да, раньше я любил одну девушку, безумно любил, но она предала меня, выбрав другого. С тех пор я заглушил шепот сердца, но тут появилась ты, и я не знаю, может ты моя судьба, может ты подарок с небес, но меня буквально тянет к тебе как магнитом. Кризалис, я люблю тебя, – едва не переходя на крик, восклицал человек, глядя в глаза любимой. Чейнджлинг снова заплакала, но теперь уже от счастья.

– Я тоже тебя люблю, счастье ты мое, мой особенный пони. Прости меня за то, что я поставила твои чувства под сомнение. Это глупо и оскорбительно. Надеюсь, ты меня простишь, – сказала Кризалис, чье настроение улучшилось из-за слов любимого. Потрескавшееся было сердце чейнджлинга вновь пронзительно застучало от такого поворота событий.

– Ну, я поду-у-умаю… ха-ха, конечно же, как я могу иначе? Да и обижаться на столь прекрасную девушку… кобылку – просто глупо. Ты у меня такая красивая, – проворковал Рома, поглаживая Кризалис по щеке, отчего та заурчала как кошка. Ласкаясь об его руку, она наслаждалась этим моментом, ведь теперь она наконец нашла того, кто полюбит ее. И это был не падающий ниц подданный, не бегущий в ужасе пони, а просто герой ее сердца, очарованный душой и красотой кобылки. Большего пожелать она просто не могла, да и не хотела. Все мысли о попавшем в ее копыта источнике любовной энергии вмиг рассыпались в прах. Зачем, если все, чего она хочет – это быть рядом с ним, любить его и может даже завести жеребят. По крайней мере, у нее уже появлялись кое-какие планы по этому поводу.

– А знаешь, я ведь могу заплатить за свою провинность… Хм, хотя нет, ты же у нас любишь пассивность. Ложись-ка поудобней! – приказала королева, яростно вырываясь из объятий и толкая Рому на кровать. Почувствовав нотку власти, Шестаков изрядно завелся. Вся ситуация начинала казаться ему довольно интересной и многообещающей. Кризалис встала на кровати, хищно оглядывая покрытое одеялом тело любимого. Облизнувшись от своих сокровенных мыслей, она стянула одеяло вниз. Первое, что попало в ее поле зрения, было то, что она вожделела уже довольно продолжительное время, обладатель которого был настолько напряжен настолько, что нервно теребил пальцами правой руки. Составив в уме хитрый план, чейнджлинг решила сыграть в небольшую игру, дабы еще больше отдалить сам процесс. Мотивом для этого действия было многое, и самым важным являлся банальный страх, ведь Кризалис ещё ни разу не ложилась ни с кем в постель, а единственное ее утешение заключалось в прочитанных романах с несколько «вольным» содержанием. Она склонилась над телом Шестакова, яростно раздумывая над первым шагом. Выходила весьма щекотливая ситуация: либо она попробует то, что у неё так разыгрывалось в голове, либо начнет с предварительных ласк, которые были не столь страшны. В первом случае она покажет себя распутной пони, а во втором – лишь оттянет момент. Недовольный стон Ромы оторвал ее от размышлений. Она посмотрела на его грустное лицо, c которого все же не уходила небольшая хитринка, отчего ей в голову пришел довольно интересный и заманчивый план.

– Поцелуй копыто, да, и оближи его хорошенько, иначе не получишь сладкого! – немного натянуто процитировала Кризалис свою любимую героиню из романа “Любовь с первого удара”. Но, тем не менее, это подействовало, ибо приказной тон и предварительные действия всерьез возбудили настрой человека, что очень ярко отразилось на его ауре. Чейнджлинг, не веря своим глазам, протянула копыто к тянущемуся Роме. Схватив копыто двумя руками, спецназовец стал старательно покрывать оный своими осторожными, но вместе с тем агрессивными поцелуями, будто это была девичья рука. Проходя своими губами каждый участок, он приводил Кризалис в неописуемый восторг и возбуждение. Он делал то, о чем она попросила не из жалости, страха или выгоды, а просто потому что любил и хотел сделать ей приятно. Она почувствовала новые, еще более обильные, волны тепла внизу живота. Не сдерживая себя в эмоциях, она начала приглушенно стонать. Тем временем, Рома дошел до ее дырочки на копыте. Осмотрев ее, он начал раздумывать о назначении оной.

– Ах, как же хорошо, ты молодец, оближи внутри дырки, она очень чувствительная. Выполняй, и тебя ждет хороший подарок, – своим фирменным грудным голосом произнесла Кризалис, которую едва ли не трясло от нахлынувшей на нее страсти. Хитро посмотрев на любимую, человек охотно повиновался, ибо такие приказы он всегда был рад исполнить.

– Как прикажешь, любимая, я весь твой, – ответил Рома, приступив к действию. Высказанная фраза всерьез заставила Кризалис задуматься. Она поняла, что может быть доминантной самкой, но перебарщивать и превращаться в Темную Властительницу не стоило, иначе Рома не поймет и обидится. От этих мимолетных соображений ее отвлекло приятное ощущение на копыте. Человек мягко и тщательно покрывал поцелуями всё, до чего только мог дотянутся, не сдерживая себя в своих порывах. Предполагая там наличие шерсти, он приготовился к не самым приятным ощущениям, но видимо сегодня Природа была на его стороне: внутри копыта была голая черная кожа. По Эквестрии ходил довольно глупый миф, который твердил об исключительном использовании этой дырки. На самом деле, чувствительность объясняется довольно просто: кожа в этом месте очень мягкая и тонкая, при этом там было много нервных окончаний, которые в своей совокупности могут позволить умелому любовнику подарить его половинке немало приятных моментов. Поцелуи Ромы беспрестанно покрывали разгоряченное ласками копыто, пусть пока и ограничиваясь столь приятной ложбинкой, отчего человек чувствовал довольно странный вкус, объяснению которому он не мог дать. Это было нечто среднее между корицей и черникой. Данное сочетание не было для него противным, никак нет, скорее наоборот, для него это было весьма необычным и ярким. Снайпер довольно быстро приноровился в этом деле, совершая довольно занимательные фигуры, отчего Кризалис стонала все громче и громче. Пускай таким образом ей не нельзя было пройти весь путь до конца, но зато она получала большое наслаждение. Да и самому Роме тоже было все это весьма выгодно, ведь он делал приятное своей любимой, а ее счастье было для него превыше всего. Выйдя из уютного "каньона", он стал покрывать поцелуями все копыто чейнджлинга, благо Кризалис была чистоплотной, да и грязь в замке была вне закона. Человек, наконец, понял всю суть ее шкурки, которую он раньше считал хитином. Как оказалось, кожа кобылки была схожа с простыми представителей семейства лошадиных, отличиями же служили очень-очень короткая шерстка и некоторые расхождения в физиологии. Кризалис не замолкала ни на секунду, ибо так приятно ей не было никогда. Заниматься любовью с любимым жеребцом, что может быть лучше? Королева поняла – время настало.

– Ложись, ты хорошо поработал, а значит, настало время для твоего подарка, который ты заслужил, – томно произнесла Кризалис, снова опрокидывая Рому навзничь. Шестаков закрыл глаза, ожидая соединения двух тел, и каково же было его удивление, когда вместо этого кобылка начала свои предварительные ласки. Почувствовав прикосновение язычка в области паха, он открыл глаза и недоуменно посмотрел на любимую, которая старательно покрывала поцелуями его нижнюю часть тела. К чести сказать, там все было идеально выбрито от любого намека на волосы, ибо регламент Warface накладывал свои условия на тело бойца. Шестаков не рассказывал об этом моменте, когда ранее у них проскальзывала тема о волосяном покрове людей, так что Кризалис сочла это совершенно нормальным явлением. Чейнджлинг не переходила к самому главному шагу, ибо очень боялась сделать первый шаг. Она панически смотрела на самое сокровенное, чей вид не сулил ничего хорошего. Она, конечно же, была удивлена столь необычной конусовидной формой, которая серьезно отличалась от обычных тупоголовых гениталий. Королева была озадачена тем, что исходный размер, который был представлен еще в их самую первую «встречу», оказался куда больше. Она привыкла к совершенно иным стандартам, от которых лишенные магии люди были несравненно далеки. Гениталии пони и чейнджлингов, а впрочем, и всех остальных, были скрыты магией. И лишь когда самец желал спариться с избранницей, проявлялось то, что некогда было тайной. Такая система позволяла вести нормальный и не привязанный, как у людей, к одежде образ жизни. Тем не менее, сейчас ситуация развивалась по-другому: Кризалис была настолько испугана, что уже заранее приписала этой части тела функции быстрорастущего острого копья. Перед ее глазами плыла картинка, где этим приспособлением он порвет ей в клочья все внутренние органы.

— Дорогая, может не стоит, давай повременим с этим? – неуверенно произнес Шестаков, перехватив испуганный взгляд любимой. Но вместо того, чтобы прекратить это, она перешла решительно ринулась языком на сам ствол. Для нее этот вопрос стал своеобразным вызовом, который лишь подстегивал желание показать всю свою любовь. Кризалис осторожно целовала и вылизывала сантиметр за сантиметром, попеременно поглядывая на Рому, который блаженно прикрыл глаза. Кобылка выводила разные замысловатые фигуры, периодически обводя язычком каждую пульсирующую жилку. Решив провернуть одну старую задумку, которую она также почерпнула из книг, Кризалис подарила свою ласку и любовь и столь любопытному конусу, что и отличал Романа от любого другого обитателя этих земель. Больше всего ей понравилась дырочка в центре пресловутой «головки»: когда она проводила по ней языком, вся «конструкция» забавно подрагивала, словно её ударяли током. Рома предполагал, что ее язычок окажется шершавым, но, как показала практика, у кобылки он был гладкий и оттого очень нежный. Человек был на грани блаженства от каждой ласки любимой. Шестаков еле сдерживал себя от самого показательного комплимента в честь любви кобылки, старательно представляя себе очень нелицеприятные картинки прошлого, зачастую связанные с его работой.

– Кризи, если ты не хочешь, чтобы я прям тут… кончил, может, займемся более практичными вещами? – глухо произнес Рома, сжимая зубы. Услышав замечание, Кризалис прекратила свои действия, а дабы помочь, начала дуть на результат своей работы. В течение этих блаженных минут она растеряла всю свою боязнь к этой части тела. Наоборот, она изрядно завелась, периодически представляя себе сцены с более глубоким исследованием столь понравившейся ей вещицы.

– Фух, походу прошло. Кризалис, ты просто нечто. Хотя, если учесть то, что у меня давно никого не было… а точнее, никогда никого не было, то... – все также приглушенно и блаженно высказался Рома. Чейнджлинг внимательно посмотрела на любимого. Её подобное откровение и удивило и... порадовало. Она была у него первой, и это не могло её не радовать. Теперь они были отданы друг другу навечно, и то, что Шестаков никогда не сможет сравнить её с другими кобылами только еще больше радовало Кризалис в столь незабываемую ночь.

– У тебя тоже никого, ммм, не было? Ты же говорил про какую-то "девушку", – всё недоумевая от полученной информации, сказала кобылка. Она прокручивала в уме всю сложившуюся ситуацию. Рома тихонько похлопал по кровати рядом с собой. Кризалис легла рядом с любимым, приготовившись услышать его историю.

– Эх, Лена Парчова… Она была необыкновенной девушкой. Золотоволосая, красивая и просто очень милая, она была моим светочем, всем для меня. Когда я ее видел, то происходило то, что происходит со мной сейчас, когда я смотрю на тебя. Сердце стучало в стократ сильней, а душа словно рвалась ввысь. Это было незабываемо. Увы, что мог дать ей обычный студент, когда рядом всегда есть более крутые и богатые мужчины. Ты, наверное, подумаешь, что я банально застукал ее с каким-нибудь очень крутым перцем, но это было немного не так. Мы находились на стадии лучших друзей, но я не скрывал от нее свои чувства, правда и она была… целомудренна, что ли? Лена не позволяла нашим отношениям перерасти в нечто большее, время было не то. Может, она тоже любила меня, и может, повернись все по-другому, я бы рядом с тобой и не лежал сейчас, а жил где-нибудь в Омске или Ханты-Мансийске с большой семьей... Впрочем, почему бы не попробовать осуществить это здесь? – хмыкнув от придуманной им идиллии, он чмокнул Кризалис в нос, отчего та мило захихикала и прижалась к нему. Рома повернул голову и стал пространно смотреть на потолок, так как его разум вспоминал события очень большой давности. – Ну так вот, о чем это я. Ах да. Все изменил один человек, а точнее, цепочка событий с этим человеком. Это был очень богатый мужчина из нашего города, он тоже полюбил Лену, но, заметив нашу привязанность, достойно отступил. Он не строил козней, не дробил наш намечающийся союз, он просто прекратил свой флирт, когда узнал обо мне. Наверное, это и был бы мой Хеппи Энд, но, как оказалось, судьба благоволила ему. Семья Парчовых была весьма обеспеченной и счастливой, даже в те смутные годы им не требовалось выживать, отчего и ко мне они относились благосклонно. К сожалению, несчастье подкралось незаметно. Я не знаю, что за болячка проявилась у тети Наташи, мамы Ленки, просто в один прекрасный день она слегла в больницу, и на кону была ее жизнь. Тогда нужно было очень много денег на операцию, но даже при их обеспеченности, Парчовы не могли выплатить эту бешеную сумму. Я старался как мог, все до последней копейки тащил к ним. Недоедал, работал в свободное от учебы время, но и этого было мало. Лену… Лену это просто разбило, она потеряла всякую надежду, а моя поддержка уже не могла спасти ее от уныния и от того рокового шага. Тогда, тем чертовым февральским вечером, мы встретились в последний раз. Она много плакала и банально боялась смотреть мне в глаза, а на все мои вопросы она отвечала лишь рыданием. Я предполагал самое худшее, и вот, когда мне кое-как удалось ее успокоить, она воскликнула: “Прости, Рома, но между нами все кончено. Я знаю, что ты меня очень любишь, но я не могу, поверь. Пойми, ты бедный студент, который никогда не сможет пробиться в люди, а я просто…”. Это разбило мне сердце. Я не стал орать и делать что-либо, я просто ушел, пытаясь справиться со своим горем. Первой мыслью было банально напиться и покончить с собой, но тут меня словно осенило, что это будет слишком глупо, ведь не для того же я родился, чтобы вот так наплевать на собственную жизнь из-за всего этого. Несомненно, эта мысль очень долго до меня доходила, ведь я слишком сильно любил ее. Было ощущение, что сердце разорвало на куски, и что я уже никогда не смогу найти свое счастье. Тогда я и замкнулся в себе. Ты просто не видела меня раньше, когда все невысказанное я оставлял глубоко внутри. На следующий день я узнал, что Лена стала встречаться с тем самым богатым человеком, а уже через две недели они объявили о своей помолвке. Когда мне принесли приглашение на свадьбу, я было хотел его сжечь, но, как оказалось, я не зря сохранил его, поскольку там было письмо, в котором Лена написала свои прощальные слова. Она действительно бросила меня, а точнее, поставила все точки над нашей “дружбой”, из-за денег, но совсем не из-за простого благосостояния. Она выходила замуж лишь только потому, что ее супруг сможет оплатить лечение мамы. Лена очень и очень много раз просила у меня прощения. Она понимала, что разбила мне сердце и растоптала мои чувства, но увы, это было необходимо в данной ситуации. В конце письма Лена пожелала мне найти кого-то, с кем я проживу всю оставшуюся жизнь в любви и согласии. И теперь я здесь, в твоих объятьях, так что, наверное, ее пожелание сбылось, не так ли? – закончил свой рассказ Шестаков, снова повернувшись к любимой, намереваясь чмокнуть ее губы. Кризалис не улыбалась и не выказывала никаких эмоций. Спецназовец даже не на шутку заволновался.

– Я вырвала бы ей гриву и голову, наверное… – наконец-то произнесла чейнджлинг, едва не рыча от противоречивой смеси раздражения и жалости. От выплеска эмоций ее спасла рука Ромы, которая стала тихонько поглаживать Кризалис по голове.

– Я уже не жалею о тех временах. Взамен семьи я получил многое: хороших друзей, интересную работу, приятные воспоминания, а самое главное – тебя. Теперь ты мое счастье, ты моя любимая, и тебя я точно не отпущу, – мягко произнес человек. На глаза чейнджлинга навернулись слезы, и она украдкой стерла их своим копытом. Каково это, быть кобылкой, которую никто и никогда не любил, а теперь слышать такие слова? Именно это и являлось настоящим счастьем – иметь рядом того, кого ты любишь всем сердцем. От нахлынувших чувств она еще плотней прижалась к Роме, стараясь показать свою привязанность и любовь. Но Шестаков расценил это несколько иначе, перенеся Кризалис себе на живот. От такого действия она испуганно пикнула, но после того, как ее задняя нога дотронулась до паха, то все страхи мигом вылетели из головы. Она снова почувствовала то самое напряжение, отчего мысли стали тихо смазываться и стихать, так как хозяйку теперь волновало совершенно иное.

– Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты был тем, кто будет первым и последним моим… любимым в постели, – немного сбивчиво и нескладно произнесла Кризалис. Почувствовав ее решительный настрой, Рома тоже приободрился.

– А ты не боишься? Просто ты была напугана, когда только увидела его. Давай лучше я покажу тебе кое-что… – с этими словами, он переложил ее слева от себя, а затем начал вставать с кровати.

– Ты куда, дорогой? Я что-то ничего не поняла, – недоуменно произнесла Кризалис. Если бы не его слова, то она подумала бы о какой-нибудь особой методике сближения. Закинув ее задние ноги себе на плечи, он склонился над ее животом.

– Увидишь, любимая, увидишь. Ведь не только ты можешь дарить подарки, — спокойно ответил Шестаков, расположив лицо между ее задних ног. Кризалис хотела продолжить расспросы и дальше, но гибкий язык человека, который проскользнул в неё, просто выбил все слова из головы, оставив лишь протяжный вздох. Рома хоть и не имел какого-либо опыта, но просмотр одолженных у Волкова нескольких «особых» фильмов позволил понять некоторые основы того, что он делал прямо сейчас.

– Ох-ох-ох, что… что ты делаешь? – восклицала кобылка между вздохами. Впрочем, это было следствием не неопытности Кризалис, а лишь незнания пони данной методы. И как она только что подумала, что зря.

– Приятное любимой, что же еще? – оторвавшись от действия, сказал спецназовец, но тут же был прерван нетерпеливым стоном кобылки, из-за чего снова принялся за продолжение оральных ласк. Стремясь добавить немного разнообразия, он перестал бездумно водить языком, так как осознал, что хочет действительно сделать любимой приятно. Он знал, что нужно было сделать. Недолго раздумывая, он нетерпеливо лизнул заветную бусинку, что так стеснительно пряталась от любви. Расчет снайпера оказался верен, и стоны любимой стали заметно громче. Кризалис начала неистово вертеться в своём сокровенном экстазе, отчего человеку пришлось обхватить ее бедра руками, зафиксировав тело в одном положении. Почувствовав его хватку, кобылка постаралась вести себя аккуратней и тише. Стараясь избежать слишком сильных криков, она стала закусывать губу, желая избежать лишних ушей. Решив поддержать ее, Шестаков прервался от столь изысканного бутона, чтобы дать любимой немного остыть и успокоится. Но терять время попусту он не желал, и потому страстно оставлял засосы на коже, заставляя и без того разгоряченную плоть принимать немыслимые оттенки красно-черного. Кризалис тяжело дышала после таких процедур, наивно полагая, что прошла все возможные этапы наслаждения, достигнув того самого великого и недосягаемого наслаждения, который был очень ярко описан в ее любимых романах. Самое главное заключалось в том, что она чувствовала себя лучше, чем когда-либо. Чейнджлинг уже начала было подниматься, но небольшой толчок остановил ее.

– Ты думаешь, это все? Кризи, ты что-то уж слишком занижаешь мою любовь к тебе, – недовольно произнес Рома, угрюмо посмотрев не озадаченную мордашку кобылки. – Ложись поудобней

– Может все? Я вроде как достигла оргазма, мне хорошо, а есть и другие способы… времяпровождения, – невнятно произнесла кобылка, пытаясь отговорить своего любовника от продолжения “банкета”.

– Оргазм? Пфф, я хоть и не медик, но точно знаю, что ты банально его не достигла. Поверь, ты не пожалеешь… – с этими словами, он вновь склонился над ее разгоряченной цветком, дабы довести все до логического конца. Кризалис стала дышать намного чаще. Под звук ее громкого стона, язык человека снова проник внутрь, только теперь уже совсем по-иному. Рома не стал обходиться только порогом, он проник полностью, с целью познать свою любимую полностью, всю без остатка. Кризалис громкого стонала от каждого прикосновения, ощущая импульсы зарождающейся волны тепла. Шестаков все сильнее подстегивал эти волны своим хитрым и замысловатым образом. Кобылке становилось все жарче от ласк человека, все ее попытки остановить любимого были грубо заглушены все более учащающимися стонами. Ей казалось, что комната становилась все уже и уже, смыкаясь лишь на них двоих. Поначалу непривычные и неописуемые ощущения превратились в сотрясающие разум “еще” и “больше”. Каково же было ее удивление, когда она почувствовала нити любви, которые словно артерии стекались к низу ее живота. Физиология чейнджлингов была такова, что они не могли показывать свою любовь никому, кроме представителей своего племени, и лишь только королевский род не входит в это правило. Это не было ханжеством, нет, причина была совсем в ином. Королевский род Кризалис являл собой несколько отдельный по виду класс, нежели остальные чейнджлинги. Они могли проецировать свою любовную магию наружу, тогда как другие могли манипулировать ею только лишь между собой и особенным пони. Королева, а очень редко – король, являлась в стране распределителем. Без нее вся система рухнет, так как те, кто не обзавелся парой или не умеют красть любовь погибнут с голоду. Кризалис мастерски умела управлять потоками, но сейчас перед ней был случай, когда тело само решило направить всю любовную магию на определенный участок тела, что уже довольно странно. Когда вся энергия дошла до намеченной точки, кобылка осознала, что момент настал. Как только последняя ниточка достигла цели, как все ее тело оцепенело в ожидании кульминации. Разум Кризалис взорвался от нахлынувших эмоций, с каждой секундой она чувствовала возвращающиеся волны, которые теплыми приливами отдавались прямо у ней в голове. Не сдержавшись, она пронзительно закричала, огласив тихую ночь своим возгласом любви. Постепенно, волны начали сходить на нет, но созданный ими эффект оставался до сих пор. Немного успокоившись, она посмотрела на Рому, который прекратил проникновение и лишь остужал перетрудившуюся кобылку.

– Ммм, я надолго запомню этот сладкий вкус, хотя, думаю у нас будет еще очень много практики. Любимая моя, я надеюсь, тебе понравилось? – произнес донельзя довольный Шестаков, который наконец оторвался от своего занятия и любопытно посмотрел на ошарашенную кобылку.

– Это был о-оргазм? Я никогда не чувствовала такое наслаждение. Рома, я люблю тебя, – тихо произнесла Кризалис, между попытками привести дыхание в порядок.

– Я тебя тоже очень люблю. Главное, чтобы ты была счастлива. Но учти… это лишь начало нашей ночи, ведь я могу не только так показать свою любовь… – впервые томно произнес человек. Он тоже хотел показаться на миг обольстителем, чтобы также подстегивать желание Кризалис. Недолго раздумывая, он хотел ее страстно поцеловать в губы, но вспомнив о том, как это будет выглядеть со стороны, остановился на полпути.

– Что с тобой? Тебе плохо!? – недоумевала кобылка, постепенно отдаваясь панике. Она тоже хотела его поцеловать в ответ, но резкая остановка прервала этот порыв.

– Нет-нет, просто это очень некультурно, когда… кмх, после такого целовать в губы, – немного смущаясь от собственного прокола, промямлил человек.

– Постой, но когда это делала я, ты же целовал меня в губы, так ведь? Оу, я и забыла, ты ведь у меня милый романтик и альтруист, – улыбнувшись всей этой милой ситуации, сказала Кризалис, а затем чмокнула его в губы.

– Хи-хи, прости меня, любимая, я видимо слишком много напридумывал себе, – произнес спецназовец, подтягиваясь для продолжения задуманного страстного поцелуя, но был прерван копытом кобылки.

– Постой, я должна кое-что сказать. Теперь моя очередь обещать. Запомни, что весь ты – мой. Неважно, в чем ты будешь или как ты будешь пахнуть, я все равно буду любить тебя. Чейнджлинги никогда не любят лишь одно тело, они любят саму душу. Пускай я несколько иная, чем мои подданные, но это норма распространяется и на меня. Я полюбила тебя всего, не только за то, что ты красивый, но и за твою доброту и ум. Я всегда отличу тебя от тысячи таких же как ты, всегда смогу найти тебя. Наши души отныне едины, – ласково произнесла чейнджлинг, – я люблю тебя, и это ничего и никогда не изменит.

– Знаешь, многие считают, что мужчинам не нужны слова нежности. Это не так. Ты просто не представляешь как для меня значат эти слова… – тихо произнес Шестаков, потянувшись для поцелуя. Запланированный им страстный и горячий поцелуй преобразился в нежный и гораздо более милый миг любви. Языки отныне не блуждали в неположенных им местам, наоборот, в ход пошли лишь губы, которые соединились в одно целое, создавая связь двух истинных влюбленных. Все их чувства были уникальны, так как несли в себе все, начиная от романтики и заканчивая бурной страстью. Все это было настолько красиво, что Кризалис даже подумала о несостоятельности любого, даже самого лучшего, книжного романа по сравнению с их любовью. Они оба приняли друг друга такими, каковыми они являлись. Для них не существовали рамки общества и его законов, для них были важны лишь чувства по отношению к своей половинке. Это было ни что иное, как единение двух одиноких душ, о котором она думала не переставая. Разорвав поцелуй, кобылка начала размышлять о продолжении. Она чувствовала, что еще вполне готова к новым открытиям и свершениям.

– Я надеюсь, что это еще не все? – многозначительно сказала Кризалис, ласково поглаживая человека по спине.

– Кхм, а ты готова? – настороженно спросил человек, вопросительно посматривая на хитрую мордашку любимой. Получив утвердительный кивок, он сжал губы от нахлынувшего на него напряжения. Это был его самый первый раз, который несомненно имел свои трудности, но, собравшись с духом, он решил начать с ознакомления.

– А…а как у в-вас принято это? Я пр-просто даже не знаю… – промямлил снайпер, вмиг превратившись из побитого жизнью солдата в молодого и неопытного мальчишку.

– Ха-ха-ха-ха, ты же недавно был просто неподражаемым любовником! Эх, Рома, может попробуем начать с классической позы? Давай я покажу, – с этими словами, она перевернулась на живот и приподняла свой круп, предварительно убрав хвост подальше. Осторожно встав с кровати, Шестаков подтянул кобылку поближе к краю, дабы иметь возможность правильно войти в нее. Собравшись с духом, он перехватил свой эрегированное естесство, а затем, направив его в нужное место, стал тихонько водить им по ее мокрому, будто от росы, цветку. Спецназовец не торопился, боясь причинить ей боль. Он знал о том, что у лошадей есть девственная плева, и это было чревато некоторыми осложнениями.

– Дорогая, я должен тебя предупредить. Если ты девственница, то это будет поначалу довольно болезненный процесс. Ты точно уверена? – очень серьезно сомневаясь, проговорил человек. Он не был из той породы людей, для которых очень важна девственность избранницы. Впрочем, такой вопрос перед ним не стоял уже многие годы.

– Ради тебя и нашей любви я готова на все. Прошу тебя, будь тем, кто станет моим избранником на всю оставшуюся жизнь, – ответила кобылка, уже изнывая от желания почувствовать Рому в себе.

– Прости меня… – тихо произнес человек, а затем медленно начал соединять их чувственные тела воедино. Он не стал особо церемониться, так как соки его любимой обильно растекались подобно тающему куску масоа, а значит, проблем со смазкой не было. Цель Шестакова была в том, чтобы порвать её плеву как можно быстрей и безболезненней. Введя его на всего на сантиметр, она почувствовал сопротивление организма, который отчаянно сдерживал продвижение вперед. Резко выдохнув, как-будто перед заплывом, человек не медля вошел наполовину. Кризалис громко вскрикнула от нахлынувшей боли внизу живота. Из еще недавно лишь едва разгоряченного бутона начала вытекать обильная струйка крови красно-синего цвета. Не выдержав такой душераздирающей сцены, Рома вынул свое окровавленное естество, а затем принялся утешать любимую. Сев рядом с ней, он обнял ее и начал целовать, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить неприятные ощущения.

– Прости меня, дурака! Знал ведь, что можно это попробовать сделать по-иному! – восклицал снайпер, едва не взвывая от безысходности.

– Ммм, ничего страшного. Подумаешь боль, меня однажды вообще заставили пролететь в свободном падении через полстраны, и ничего… – улыбаясь сквозь боль, проговорила кобылка. Постепенно столь режущее чувство стало спадать, поскольку чейнджлинг воспользовалась своей целебной магией. Она не стала восстанавливать целостность своей естественной преграды, а лишь останавливала боль и кровотечение.

– Я тебе посмел причинить боль… я бесполезный идиот. Вечно все то, чем я дорожу, рано или поздно рушится, – тихо произнес человек. На него обильным потоком полилось уныние, которое буквально рушило все те приятные моменты, которые он пережил всего за каких-то два часа.

– Что?! Не смей так говорить! Ты самый чуткий и лучший из тех, кто есть на свете! Если я еще раз услышу подобное – укушу! – не выдержала королева, а напоследок даже демонстративно клацнула своими длинными клыками. Не сдержав улыбки, Шестаков окончательно подавил свои страхи и улыбнулся.

– Спасибо, Кризи. Давай я тебе массаж успокаивающий сделаю? Так сказать, в компенсацию… – пытался высказаться Рома, но копыто снова, в довольно демонстративном жесте, прервало его слова.

– Это какой еще массаж?! Мы же еще не закончили. Я, конечно, не имела практики, но зато у меня богатая теоретическая база… – в очередной раз использовав свой бархатный баритон, проговорила она. Дернув крупом, она явно указала на продолжение желанного времяпрепровождения. Уже пообвыкшись, Шестаков чуть более уверенно, чем ранее, встал напротив ее крупа. Он не хотел причинить ей боль, но так как Кризалис он верил как никому другому, то и понятное дело он доверял и её ощущениям. Если она хотела этого, то он был не в праве лишать её близости. Дабы немного подразнить кобылку, он вошел в любимую на самую малость, совершая манящие движения вверх и вниз. Кризалис сначала подумала о растерянности любимого, но когда она заметила его хитрую усмешку, то просто не сдержалась.

– А ну давай уже! Сколько можно ждать, я хочу тебя! – грозно выкрикнула королева, гневно посматривая на своего любовника. Видимо именно этого и ждал человек, так как на последних словах он постепенно начал входить в ее женственное лоно. От нахлынувших чувств кобылка протяжно простонала, впрочем, не только она. Когда нежная плоть приняла в себя частичку Шестакова, то тот также не мог сдержать своего стона. О, эти блаженные мгновения, ему казалось, что он был в раю, пусть их палата и рядом не стояла с заоблачной долиной. Это было незабываемое ощущение тепла, неги и блаженства. Решив начать довольно осторожно, Рома двигался в медленном темпе, не заходя дальше половины длины своего детородного органа. Он понимал, что соревноваться с достоинствами обычных жеребцов ему даже и не стоит пытаться, но зато можно было попытаться компенсировать умением. Человек решил разнообразить обычные вхождения, стараясь как можно ярче проявлять свою любовь посредством более чуткого единения их тел. А для полноты все картины он крепко сжал ее круп, чтобы зафиксировать свои движения и тем самым доставить еще больше удовольствия. Как оказалось, Шестаков работал в правильном направлении, ведь каждое вхождение сопровождалось долгим и протяжным кобыличьим стоном. Холодная педантичность, свойственная любому его решению, здесь сослужила ему хорошую службу. Сейчас для него было самым главным лишь то, чтобы принести любимой как можно больше удовольствия от всего процесса, чтобы он был не только первым, но и самым лучшим.

– Ах-оу-а-а-ах, Рома, ах, введи его глубже! Прошу тебя! – между стонами, прокричала кобылка. Немного сомневаясь о целесообразности данного действия, он все же начал выполнять ее просьбу. Медленно, дабы не причинить ей боль, он старался из-за всех сил. Кризалис отчаянно вскрикнула, когда Рома полностью проник в нее. Остроносый конец уперся в нечто очень теплое и мягкое.

– Ммм, ничего себе, а я-то думал, что моей длины не хватит. Кризалис, если будет больно – говори сразу, – сквозь плотно сжатые зубы, произнес Шестаков. В тот момент, он дошел до конца, кобылка находилась между небом и землей. С одной стороны, она получала преогромнейшее удовольствие, а с другой была страшная и тугая боль. Тело только-только начало подстраивать под своего возлюбленного, но уже сейчас они решились провернуть практически всё, что могли изобразить их обуянные страстью разумы. Когда стоны переросли в крики, Рома быстро вышел из Кризалис.

– Дорогая, может лучше пока что не будем торопиться? Твое тело еще не обвыкло, если конечно Димка опять не наврал, – обеспокоенно спросил человек, поглаживая любимую по спине. В его сторону повернулась искаженная болью мордашка Кризалис.

– Д-да, что-то я слишком много на себя взяла. Давай нежно, – просипела кобылка. Благо, компенсацией всей этой ситуации послужило тепло, снова начавшее собираться у ее лона.

– Все для тебя, любимая моя, – сказал Рома, а затем, подтянувшись вперед, чмокнул ее в губы.

– Я надеюсь, что ты тоже получил удовольствие? – задала едва ли не риторический вопрос королева. Уже чуть успокоившись после первого “тест-драйва”, она вновь нетерпеливо дернула крупом. Дело требовало логического завершения.

– Конечно, Кризи, как можно не получить от этого удовольствия будучи с тобой? Кмх, ты чувствуешь приближение нового... оргазма? – неуверенно спросил человек, понимая, что если он сделает своё дело раньше своей женщины, то выйдет весьма пренеприятная ситуация. Новое, лишь только сейчас познавшее приятные моменты близости, лоно Кризалис чрезвычайно довольно узким, отчего человеку стало на порядок труднее себя сдерживать.

– Да, и поверь, ты постарался на славу, мой прекрасный король, – томно произнесла кобылка. Случайно пропустив мимо ушей многообещающий титул, Рома улыбнулся. Похвала, да и еще от самой любимой и важной на свете, была приятно воспринята его чутким сердцем.

– И я обещаю не расстроить тебя концовкой, дорогая, – сказал воодушевленный снайпер, постепенно начиная задавать темп для более романтического соития. Он погружал свое достоинство лишь на половину длины, если конечно, глазомер не подводил его в данной ситуации. Он доходил лишь только до начала той самой роковой метки, и продвигаться дальше Рома даже и не думал. Былые страстные стоны переросли в несколько обычные приятные постанывания, отчего Шестаков изрядно перепугался. Он надеялся на романтический, но в тоже время, пылкий и чувственный темп. Солдат понял, что если не исправить ситуацию, то Кризалис могла бы в нем разочароваться. Он не знал, что кобылке хватало и этого, она даже поймала себя на мысле, что именно это и было ей по душе. Увы, но возлюбленный не мог читать мысли своей половинки, а спросить не позволял страх быть непонятым и обсмеянным. Панически раздумывая, он зацепился взглядом еще один не менее приятный бутон, отчего в его голове созрел довольно интересный план.

– Любимая, а хочешь, я тебе еще кое-что покажу? – проговорил спецназовец между движениями.

– Все что угодно, – ответила разомлевшая кобылка. Удовлетворившись ответом, человек сунул в свой рот указательный палец правой руки, изрядно пропитал его слюной, а затем тихонько ввел его в намеченную цель.

– Что? Ммм, продолжааай… – простонала Кризалис. Рома знал о болезненности данного действия, из-за чего вводил палец очень аккуратно. Единственным утешением было то, что его ногти были тщательно обстрижены. Он планомерно чередовал свои движения, стараясь как можно меньше повторяться и быть заурядным. Благодаря таким действиям, он мог доставлять своей любимой еще больше удовольствия, пусть при этом тело и испытывало изрядные нагрузки.

– Оу… – тихо произнес Шестаков. Он почувствовал прилив своего импульса. Руки самопроизвольно сжались от неописуемого страха и стыда, отчего он оставил на теле любимой синяки. Но похоже из-за всего происходящего Кризалис посчитала это за еще одну из диковинок мира людей, отчего встретила решение человека даже с некоторым энтузиазмом.

– Ммм, что там у тебя, дорогой? – спросила чейнджлинг. В сторону человека повернулась довольная мордашка кобылки. Приятные моменты все не кончались, и ей даже стало казаться, что так будет вечно.

– Просто-о я скоро все уже, – простонал снайпер, постепенно прекращая движения, дабы дождаться Кризалис. Королева на миг задумалась, но мысли ушли прочь, когда озорная улыбка и хитрый отблеск глаз взошли во всей своей чарующей красе. Она хотела этого.

– Доверься мне! – воскликнула кобылка, а затем сама начала задавать темп своим телом, подаваясь вперед и назад. Рома снова засомневался, но все же решил довериться ей. Недолго раздумывая, он прибавил еще один палец к его собрату в столь важной работе, дабы хоть где-то преуспеть в ублажении любимой кобылки. Кризалис коротко вскрикнула, но отбрыкиваться не стала, даже наоборот, старалась поддерживать все три инструмента. Кобылка ненадолго отвлеклась от действия, а затем взглянула на свое тело. Она поняла всю суть этих самопроизвольных эмоциональных линий на своей ауре. Включив особый магический взгляд, который для чейнджлингов был сродни охотничьему чутью, она заметила, что вся энергия дошла до ее лона, но увы, высвобождение так и не приходило. Догадка пришла абсолютно неожиданно.

– Рома, ты должен излиться в меня, иначе я не смогу испытать оргазм! Прошу, давай! – крикнула кобылка, прикрывая глаза и готовясь к долгожданному моменту. Рома недоуменно взглянул на любимую, но спорить не стал.

– Давай же! Мне становиться неприятно и больно! – дополнила королева, так как не все прошло как она планировала в своих мечтах, пусть в этом и не был виноват её идеальный партнер. Прикусив губу, Шестаков невообразимо ускорился, перейдя от качества к количеству. Ему стоило больших усилий не проникать слишком глубоко, тем самым причинив Кризалис боль. Вместо неприличного хлюпанья и негромких стонов, в комнате начали раздаваться громкие шлепки и вcкрики обоих участников марафона. Кризалис не сдерживала себя в эпитетах, тогда как человек едва не терял сознание от усталости.

– Кризалис, я уже-е-е! – воскликнул человек, до упора войдя в любимую.

– Да-а-а!!! – в унисон прокричали оба любовника. Это был тот самый мистический двойной импульс небывалой близости. Каждый вход и выход был сопряжен со столкновением их любовных соков. Все то блаженство, что было между ними ранее, меркло перед испытанным ныне единением. Эта ночь показала, что они были совместимы не только духовно, но и физически. Не удержавшись от нахлынувших чувств, кобылка упала на кровать. Довершив дело, Рома вытащил свое мужское достоинство из ее лона, а затем развалился рядом с ней.

– Я не чувствую своего тела… – просипел человек, что, впрочем, не мешало тому улыбаться до ушей.

– Я тоже… – простонала королева, для которой мир разделился на до и после.

– Хех, а я то боялся, что опозорюсь, – едва не засыпая от бессилия, проговорил снайпер. Благо ему помогало спортивное и выносливое строение тела, добытое потом и кровью на многочисленных тренировках.

– В смысле? – вяло спросила чейнджлинг, уже потихоньку подтягивая к себе подушку и одеяло.

– Я боялся показаться слабохарактерным и грубым. Если мужчина изливается раньше женщины, то это показывает его эгоизм и слабую силу воли. Я хотел доказать тебе, что я не такой, – пояснил спецназовец. Заметив действия любимой, он собрал волю в кулак и встал с кровати. Кризалис была слишком уставшая, чтобы встать и лечь нормально у изголовья, а спать на краю кровати Рома считал довольно глупым занятием. Подхватив кобылку, он переложил ее правильно. Поначалу недоумевая, она вопросительно смотрела на человека, но когда тот закончил, то в подарок получил легкий чмок и нежный взгляд изумрудных глаз. Следующей мыслью для снайпера было лечь рядом, но взглянув на два пальца, которые недавно находились в... не в том месте, он стал озираться по сторонам.

– Дурашка ты мой любимый, ты для меня всегда будешь самым сильным, милым и добрым… – проговорила кобылка, уже потихоньку посапывая в подушку.

– Кризи, я сейчас вернусь, ладно? – спросил солдат. Получив короткий кивок, он направился к небольшой мойке, стоявшей в углу комнаты. Только сейчас человек понял, что они занимались любовью в палате больницы. От шальных мыслей о Кризалис в форме медсестры он решил себя отвлечь исполнением норм гигиены. Вдруг, что-то изменилось. Рома почувствовал дикую боль в сердце, которая сжимала его сердце калеными тисками. От резкой смены самочувствия, он протяжно взвыл и упал на пол. К горлу подступила тошнота, а руки то сжимались, то разжимались, как-будто по ним били током. Вслед за сердечной болью, у него началась головная боль, от которой все мысли стали размываться в тусклые и непонятные обрывки малозначащих фраз. Не сдержавшись, он прислонился к стене, в небольшой надежде на то, что это не инфаркт. Постепенно боль стала убывать, позволяя думать рационально. Дернувшись пару раз, он не почувствовал каких-либо либо проблем. Благо, кобылка уже давно спала, так что все это она благополучно пропустила. Просидев так где-то десять минут, он прислушивался к своим ощущениям, но, не заметив ничего странного, встал и тихонько поковылял к кровати.

– Что же за чертовщина произошла? Надо будет все-таки проверить все эти проблемы со здоровьем, слишком часто все это стало донимать… – проговорил снайпер, ложась рядом с любимой. Все действия были медленными и спокойными, так как он не хотел понапрасну беспокоить расшалившееся сердце. Укрывшись под одеялом, он прижался к Кризалис. В замке было довольно прохладно, и поэтому десять минут сидения на холодном полу не прошли даром – спецназовец довольно сильно замерз. Какое же было блаженство для Шестакова, когда тепло любимой стало переходить и к нему. Но и здесь не обошлось без романтики, так как королева инстинктивно прикрыла своими крыльями озябший бок ее любимого человека. Стремясь как можно скорее согреться, а также быть как можно ближе к кобылке, Рома обнял ее своими руками. Одна легла поверх ее левого бока, под крылом, которая поглаживала пушистую грудь чейнджлинга, а вторая легла под ее шеей, тем самым заканчивая это объятие. Почувствовав до боли родное тепло, Кризалис потерлась щечкой об руку, как бы помечая своим запахом, что это ее, и ничье иное.

“Утро 06:00. Чейнджлингхолд”

Утро застало двух влюбленных довольно неожиданно. Пока Кризалис видела десятый сон, Рома постепенно стал просыпаться, так как это являлось частью его режима. Ровно в 06:05, будто по команде он открыл свои глаза. Сказалась армейская привычка. Расцепив свои объятья, он стал освобождать руки так, чтобы не разбудить любимую. Не успел он вытащить руку из-под шеи кобылки, как та стала сонно метаться из стороны в сторону.

– Мое! Не отдам! Только попробуй, Селестия… – сквозь сон угрожала королева. Впрочем, оно и понятно, так как она скорее свое копыто отдала бы на отсечение, чем позволила кому-либо забрать у нее самого важного… человека в ее жизни.

– Тише-тише, никакая Селестия меня не заберет. Я буду всегда только с тобой, – тихонько произнес спецназовец. Услышав это, чейнджлинг улыбнулась и отдала руку, продолжив свой сон. Освободившись, он поцеловал ее щечку, а затем пошел в сторону небольшого шкафчика в углу комнаты. Чутье его не подвело – там лежали его вещи. По-быстрому одев нижнее белье, которое по определению было вполне обычным, пусть и определялось так из-за ношения боевого экзоскелета, он пошел в сторону выхода. Ноги, “обутые” в самые обычные черные носки, сильно замерзали от соприкосновения с холодным полом. Увы, данное упущение приходилось терпеть, так как надевать броню было достаточно долго и шумно. Выйдя из палаты, Рома стал озираться по сторонам. Увидев движение недалеко от себя, Шестаков направился туда. Он хотел сделать небольшой сюрприз своей любимой. Вспомнив о ней, снайпер резко остановился, логически осмысляя произошедшее. Старая частичка его разума вопило о дикости всего этого, и для этого была масса причин. Начать с того, что он переспал с лошадью. Для обычного, вполне здравомыслящего человека это было сродни безумию. И как всегда бывало с любым математически настроенным человеком, Рома постарался разобраться во всех мелочах, предоставив им самим высказать свои аргументы. На одной чаше весов были старые предрассудки и физиологические особенности, а на другой – разумность его избранницы, а также ее мягкий и добрый, хоть иногда и властный характер, который не мог не приглянуться Роме. Что-то тянуло его к Кризалис, что-то, что просто не могло оставить его равнодушным после томного взгляда этих таинственных изумрудных глаз. К слову сказать, зеленый цвет был его самым любимым, отчего шарм кобылки действовал во сто крат сильнее. Дойдя до искомого объекта, он увидел двух стражей-чейнджлингов, которые не хотели мешать им с Кризалис, но и оставить королеву без охраны не имели права. Увидев гостя, они отдали честь, тем самым показав свое почтение его профессии, а также сугубо свое доброе к нему отношение. Шестаков даже и не догадывался, что тот эмоциональный всплеск, который они осуществили, не мог не отразиться на остальных. Это было сравнимо с тем, как дать голодающему кусок хлеба. Пускай и неосознанно, но человек очень сильно породнился с этим немногочисленным, но гордым народцем изгоев-пони.

– Чем могу вам помочь, многоуважаемый гость? – вежливо спросил один из стражников.

– Здравствуйте, я бы хотел найти здешнюю кухню. Не могли бы вы подсказать, где она находится? – сказал спецназовец. Ноги уже очень сильно озябли, отчего надо было срочно заканчивать дела вне кровати с его любимой.

– Вон туда, дальше по коридору. На двери будет написано “Королевская Кухня”. Приятного вам дня, – высказался чейнджлинг, указывая в нужную сторону.

– Большое спасибо, – поблагодарил Рома, а затем скорым шагом направился по коридору. Недавние размышления вернулись очень скоро, впрочем, с первым вопросом он окончательно разобрался. Ответ был самый что ни на есть банальный и верный: он любит Кризалис. Она смогла показать ему, что он все равно смог найти свою любовь. Увы, но возникал новый вопрос, который делился аж на целых два, а то и три. Смогут ли они завести детей? Какой мир он должен будет выбрать в итоге? Каково это – стать членом королевской семьи, а раз на то пошло, то и вообще королем? Мысли жалили его разум, отвлекая от какого-либо решения. Все стало казаться каким-то глупым и бессмысленным кошмаром, который был обязан даровать ему и счастье, и ужас. Ему бы сейчас очень не помешала команда. Друзья вполне смогли бы подсказать и выразить своё мнение. Именно в таком, до боли смятенном состоянии он дошел до цепочки разнообразных дверей посередине коридора. Он подошел к первой попавшейся двери, дабы прочесть ее название, но увы, не смог понять ни строчки. Эти символы не были похожи ни на что знакомое, отчего он впал в ступор. Посмотрев на двери дальше по коридору, он заметил такую же письменность на табличках, которые должны были пояснить их назначение. Смутившись, он было хотел вернуться обратно за помощью, но озябшие ноги поставили жирную точку в этом размышлении. Кротко постучав по двери, он стал ожидать ответа.

– Войдите, – приказал до боли знакомый голос. Войдя внутрь, Шестаков оказался в кабинете капитана Онгейла. Самого капитана здесь не было, но зато была открыта дверь во второе, видимо подсобное помещение, отчего все вопросы отпадали. Это был вполне обычный кабинет большого начальника военного уклада, если проще штабиста, содержавший стандартные элементы быта средневековья. Прямо у окна стоял широкий стол, выполненный из неизвестного человеку сорта темно-бурого дерева. Дополняла нарочито антураж различная мебель, выполненная в весьма строгом стиле, отчего у посетителей не должно было возникнуть сомнений в серьезности ее хозяина. Единственным минусом было отсутствие коврового покрытия, но это упущение дополнял, а также и пояснял следующий атрибут концепции всего кабинета. Слева от себя, Рома увидел большой камин, который и обогревал все помещение. Сам камин был исключением из всего делового стиля кабинета. Его портал обрамляла красивая резьба, которая складывалась в очень красивый и необычный рисунок. Приглядевшись, человек понял его смысл: там было изображено очень кровопролитное сражение между двумя расами пони. Одну из них Рома легко узнал. Посреди трупов соотечественников стоял чейнджлинг, который, видимо, хотел драться с врагом до конца, не смея осрамить честь своего народа. Но вот его противники были довольно необычны, так как являлись расой зубастых пони с элементами летучей мыши. Такие большие зубы у пони он видел лишь один раз, и это была сама королева Кризалис. Но на этом их сходства заканчивались, да и стала бы она нападать на собственный народ? Решив оторваться от не самой приятной иллюстрации истории Королевства, он сел на диван. Ноги постепенно стали отходить после такого неприятного теста на морозоустойчивость. Почувствовав благодатное тепло, которое тянуло от необычного камина, человек расслабленно улыбнулся. В комнату вошел чейнджлинг, и в данный момент именно так бы сказал даже пони, ведь выглядел жеребец довольно необычно. Сейчас это был очень худой и даже немного жутковатый пони с более искривленным рогом и дырками. Кульминацией образа было отсутствие гривы и зрачков в его глазах, их место занимали довольно неприятные фасеточные глаза, которые подошли бы скорее огромной мухе, чем доброму и храброму чейнджлингу. Теперь-то Рома осознал всю глубину слов Кризалис о той самой личине.

– Здравствуйте… капитан Онгейл, верно? Вы как то… странно выглядите, – неуверенно протянул человек. Недоуменно взглянув на человека, жеребец не понял суть его слов. Когда до него наконец дошло, то он с силой ударил себя по лбу.

– Простите, я старый дурак, уже и забыл про снятие маскировки. Увы, но обязательства обязывают его ношение для всех военнообязанных в нашем Королевстве, когда мы находимся вне его границ, – высказался капитан, а затем принял свою обычную повседневную форму.

– Оу, наверное, с моей стороны это было несколько грубо… – замялся старший лейтенант.

– Да ничего, сами ведь понимаете, что такие как мы всегда точны в своем занятии, но совершенно пасуем перед обычными заботами. Хех, и как только меня Верона терпит? – отсмеявшись, произнес Онгейл.

– Может, перейдем уже на “ты”, а то вроде ж не новички зеленые? – предложил человек, подхватив хорошее настроение капитана. Жеребец сел за свой стол, при этом достав папку с какими-то документами из бокового нижнего ящика.

– Почему бы и нет? Так зачем ты пришел? – спросил чейнджлинг, попеременно разбирая бумаги.

– Эмм, да я просто… Эх, захотел сделать приятное Кризалис, а вышло как всегда. Я пытался найти здешнюю кухню, дабы приготовить ей завтрак в постель. Только вот, мало того, что я не понимаю вашу письменность, так еще и не надел нормальную обувь… подковы, дуралей я, одним словом… – смущенно проговорил снайпер, виновато потирая затылок.

– Хех, знал бы ты, как прошло мое первое свидание… Ну ничего, разберемся. Ты молодец, что сразу ко мне пришел. С завтраком конечно хорошая задумка, но тут ты немного ошибся, так как наш народ не ест физическую пищу из простого желания насытиться. Мы можем чувствовать отголоски вкуса, но они всегда несколько хуже, чем ощущения у среднестатистического эквестрийца. Есть еще один вариант, он заключается в том, чтобы пищу приготовил особенный пони, чья энергетика зарядит блюдо. Обычно такая пища не в пример вкусней и питательней, но по релейлам все-таки ниже нормы. Даже не знаю, получится ли у тебя это, но мы таки попробуем. Сейчас, я разберу кое-какие бумаги и помогу тебе, – высказал капитан, перемещая папки по столу согласно каким-то особым закономерностям и заложенному порядку.

– Спасибо, а то я уж было отчаялся. Кстати, что за релейлы? – спросил озадаченный Шестаков. Данное слово было ему совершенно незнакомо. Тем временем Онгейл стал перебирать необходимые документы, раскидывая их по предназначенным ящикам стола...

– Релейлы? Это такая единица измерения энергии чейнджлинга. Лучшим средством ее пополнения является любовь. Можно стараться поддерживать себя с помощью пищи, но долго так не протянуть. Названа эта единица в честь короля Рейла, который был крайне сведущ в физике, биологии и продвинутых магических теориях, – пояснил жеребец, оторвав свой взгляд от бумаг.

– Хм, а излечить вашу тягу к любовной энергии как-то можно? У меня, кстати, друг очень неплохой врач, шебутной и крикливый правда, но свое дело знает. Вроде даже имеет какую-то особую специализацию по вирусологии, – предложил спецназовец. — Правда защищал докторскую он в откровенно свинском состоянии...

– Увы, не все так просто… Единственной, кто обладала подобной силой, была принцесса Селестия, но отныне ей нет веры в этом народе. Тем более, что мы привыкли так жить. У нас развился свой менталитет. Мы получили величайшую династию королей и королев, что даже ценой своей жизни боролись за народ. Если отобрать у нас нашу суть, нам останется лишь признать, что мы всего-навсего мутировавшие пони, которых погнали из собственного дома за какую-то жалкую ошибку одной напыщенной кобылы. Не такой я жизни хочу, да и не охота рассказывать своему малышу о том, что у нас нет истории, что мы – еще одни рабы сестер. Я после этого не смогу посмотреть в глаза своего сына… – высказал свое мнение Онгейл. «Именно такая позиция всегда будет называться патриотизмом и национализмом, а совершенно не тем извращенным понятием, что ввели в дальнейшем», — уважительно подумал Рома, по достоинству оценивая слова капитана.

– Но это же не значит, что вы сразу станете эквестрийцами? – недоуменно спросил Рома. Он понимал точку зрения чейнджлинга, но при этом имел несколько иной взгляд на ситуацию.

– Хех, молодой ты еще… Если мы лишимся нашей силы, которая и является платой за эти тела, то Селестия очень скоро поквитается с нами. Особенно учитывая недавнюю операцию, – ответил чейнджлинг, но поймав недоуменный взгляд гостя, решил пояснить. – Год назад наше Королевство, или, как его называют пони – Улей, а иногда даже Рой, потеряло двух самых замечательных пони, которых я когда-либо знал. Это были родители Кризалиc и Синдел… но не будем о грустном. Хотя, тебе же придется встретится с нашими врагами, эх, так тому и быть, я поведаю тебе о прошлом твоей возлюбленной. Началось все с того, что единственный канал добычи любви был уничтожен ночными стражами Луны, а впрочем, и при содействии оной. Наступил очень серьезный кризис, наши запасы энергии истощались. Эх, я помню тот чертов день… тот день, когда умерла леди Жаннетт. Тогда я сопровождал ее на прогулке по городу. Она разговаривала со своими подданными и старалась подбодрить страждущих. Тогда и произошел тот роковой момент, повлекший ее смерть…

“Воспоминания Капитана Онгейла”

Чейнджлингхолд, город, что повидал насыщенную и многовековую историю, в одночасье стал тихим и мрачным. Больше не было песен и жизнерадостных улыбок. Все чейнджлинги ходили подобно разваливающимся на части зомби, стараясь не тратить и лишней капли энергии. Надежда стала покидать их сердца. В Замке всё также было неспокойно: Ревенальд, король всего королевства, панически старался найти выход из сложившейся ситуации. В других городах ситуация обстояла не лучше, а где-то даже и хуже. Именно в такие моменты жаждут чуда, ну или хотя бы героя, что должен спасти всех от гибели. Но и это желание было лишь отголоском их засыхающих сердец. Лишь трое пони, а точнее, члены королевской династии, не поддавались всеобщему унынию вокруг.

– Кризи, малышка, ну зачем тебе эта заколка. Она же совершенно тебе не идет, будет затенять твои чудные глазки, – ворковала кобылка, украшая свою любимую старшую дочь. Королева Жаннетт, гордость королевства и любовь всей жизни Ревенальда. Эта была необычайная пони, с чьей искренней добротой мало кто мог сравниться. Это была мать, и даже не просто мать, а Мать с большой буквы. Обычные чейнджлинги боготворили ее и своего короля, считая, что доброе сердце и острый ум смогут победить любую напасть. Никто не знал откуда она пришла, но ходили слухи о том, что ранее она была обычной пегаской из Эквестрии. С течением времени, ее кроткий и мягкий нрав пришелся всем по нраву.

– Ну, ма-ам, я уже взрослая в конце-концов! – недовольно воскликнула принцесса, выпучив свою нижнюю губу в знак протеста. Но Жаннетт не стала ругаться, а просто поцеловала дочку в лоб. Такая методика всегда была победоносной, таковой она осталась и тут. – Ну ладно… Думаю, что ты лучше знаешь.

– Мамочка, ну что, пойдем на рынок?! – прокричало нечто очень быстрое и неуловимое, что влетело в комнату как ураган. Этим маленьким смерчем была младшая дочурка Жаннетт Синдел. Маленький жеребенок, который всегда отличался огромной гиперактивностью и жизнерадостностью. Такая кобылка навряд ли смогла бы за собой народ в будущем, но компенсировала всё это чувством любви и умиления, которое она вызывала у каждого, кто оказывался рядом с ней.

– Тише-тише, крошка ты моя, сейчас пойдем, я только помогу твоей сестренке приготовиться к выходу, – проговорила королева. Ураган стал постепенно замедляться в своем эпическом марафоне, остановившись около туалетного столика, где как раз и украшали принцессу Кризалис.

– Мам-мам-мам, а можно, я тоже буду украшать Криз?! – протараторила малютка, восхищенно глядя на свою старшую сестру. Отношения между Синдел и Кризалис были довольно непростыми. Между ними не было вражды, но и особой теплоты тоже. Для маленькой кобылки Кризалис была богиней, далеким и совершенным идеалом утонченной леди. Они редко играли в общие игры, или разговаривали по душам подобно двум лучшим подругам, увы, старшая сестра была слишком часто занята учебой и самосовершенствованием. Кризалис всегда старалась стать лучшей, чтобы доказать родителям свою полную состоятельность в роли новой правительницы всего королевства.

– Ну, давай ты мне поможешь, – мягко произнесла Жаннетт, указывая на стул рядом с ней. Счастливый жеребенок с радостью запрыгнул на предложенное место, намереваясь добавить к прическе любимой сестры пару своих стилистических решений. Кризалис от этого лишь протяжно вздохнула, но не выразила и капли недовольства, ведь ей положено быть утонченной и сдержанной.

– Синдел, тихонечко, вот тут надо распрямить локоны у конца, иначе ей будет больно. Учись, что ты будешь делать, когда меня не станет? – добродушно спросила мать. Она не хотела пугать своего жеребенка, а просто старалась подготовить малышку к новой и довольно тяжелой жизни вне маминого крыла.

– А почему тебя не станет? – наивно спросила Синдел, вопросительно глядя на маму. Кризалис обеспокоенно посмотрела на свою мать, а затем категорически стала мотать головой из стороны в сторону. Не хватало маленькому жеребенку слушать такие ужасы в столь маленьком возрасте, но то было лишь ее мнение.

– Крошка моя, когда-нибудь мы с папой уйдем далеко-далеко, но запомни, что ты не должна грустить, так как я всегда буду тут, – нежно проговорила она. Королева старалась чередовать мягкость и твердость одновременно, зная, что такое может рано или поздно произойти, и бояться и скрывать это от любимой дочурки было бы глупо.

– А куда вы уйдете? А вы будете приходить домой? – вопрошала Синдел. Она не была знакома с понятием смерть, точнее, она слышала о подобном, но столь юный и беззаботный разум еще не воспринял такую суровую перспективу бытия. От ответа на вопрос ее спас дробный стук копыта по двери. В комнату вошел лейтенант Онгейл, который был ответственен за охрану первых лиц государства.

– Госпожа, вы готовы к прогулке? – учтиво спросил он, делая небольшой поклон. Королева была против такого этикета, да и вообще против каких-либо почестей, но лейтенант демонстрировал редкую приверженность правилам старой доброй Гвардии. Именно поэтому она ничего не сказала, понимая, что это просто глупо и бессмысленно.

– Да, мы уже выходим. Ну что, пойдем, дети? – сказала Жаннетт. Получив утвердительные кивки от обеих дочерей, она пошла в сторону выхода. За ней бежала, сломя голову, Синдел, которой не было никакого дела до манер, в то время как Кризалис старалась все делать утонченно, пытаясь не показывать свою нелюбовь к подобному. Тем не менее, титул налагал свои странные, а даже порой противные, особенности поведения и мышления. И так, под конвоем четырех стражников и лейтенанта, они вышли из замка в город. Увы, на улице было очень мало горожан, хотя и те, что были, выглядели столь худо, что это стало невыносимо смотреть по сторонам. Даже накаченные и тренированные гвардейцы, которые сопровождали королевскую семью, казались лишь бледной тенью себя самих. Их тела стали уменьшаться в размерах, так как энергии на поддержание мышц не хватало, как впрочем, и на многое остальное. Несмотря на это, они не показывали своих слабостей, будучи готовыми защищать свою страну до самого последнего вздоха. Несмотря на царившее вокруг уныние, Синдел вовсю скакала вокруг мамы, при этом напевая что-то очень веселое.

– Синдел, веди себя прилично! Ты же принцесса! – гневно прошипела Кризалис. Если данное поведение и было позволительным в замке, на публике она считала его недопустимым. Малышка тут же остановилась, опустив свой взгляд на землю, но правда ненадолго.

– Кризалис, не смей шипеть на сестру. Пускай, она же еще жеребенок. Ты сама не помнишь, как доставала стражу в ее возрасте? – хитро спросила Жаннетт. Такой вопрос быстро остудил пыл старшей принцессы. Недалеко послышался протяжный и весьма обреченный стон. Как оказалось, его издал Онгейл, вспомнивший то время, когда он служил еще обычным сержантом в замке, а маленькая Кризи ошалевшим метеором носилась по всему дворцу. Синдел внимательно слушала маму, но вместо того, чтобы продолжить вести себя как обычный жеребенок-чейнджлинг, она решила продолжить идти как леди. Малютка не хотела, чтобы мама и Кризалис ссорились, да и тем более, Кризалис была отчасти права, ведь нужно было подавать пример своим подданным. Синдел очень хотела быть достойной сестрой и дочерью, особенно учитывая то, что старшая сестра была для нее важным авторитетом во всем. Довольно часто, если Синдел с чем-то не справлялась, Кризалис была рядом, дабы помочь и подбодрить, пусть она и не нянчилась с ней подобно едва не раболепным наставникам юной принцессы. У нее всегда находился совет для всего. Да, она не показывала своих глубоких чувств, но малышка знала, что они обе очень сильно любят друг друга, а значит, всегда будут себе опорой и поддержкой. Увидев это, старшая сестра улыбнулась, а затем, подойдя к сестренке, уткнулась ей в гриву.

– Прости меня, – прошептала Кризалис. Поцеловав в лоб Синдел, она отошла на свое место. Мать счастливо улыбнулась, так как обе все поняли правильно. Старшая дочь смогла побороть свою “официальность” в пользу сестринских чувств, а младшая поняла всю важность поведения на публике. Где-то вдалеке от них послышался гомон и шум, отчего королева приказала идти туда. Кризалис забеспокоилась по поводу возможного восстания или бунта, ведь голод порой поднимал самые страшные черты характера из глубины любой души. На площади перед городской больницей собралась большая толпа. Горожане что-то орали, но за общим гомоном слова рассеивались на малозначащие звуки. Вдруг, кто-то очень громко закричал “Тут королева Жаннетт”, отчего на площадь постепенно снизошла тишина.

– Лейтенант, отправьте ваших бойцов с моими дочерьми к замку. Я прекрасно знаю, что вы не оставите меня, но думаю, вашего присутствия мне вполне хватит, – приказала королева, на что Онгейл лишь кивнул головой. Он повернулся, дабы отдать приказ, но был прерван старшей принцессой.

– Мама, я хочу остаться с тобой! Это опасно! – воскликнула Кризалис.

– Нет, ты должна позаботиться о сестре. Я сама разберусь, – беспрекословным тоном высказала Жаннетт.

– Мам, скоро я сама должна стать королевой. Как я должна копытоводить во время такого, если совершенно не имею никакого опыта? – решила схитрить дочь, понимая, что такой аргумент способен заставить передумать мать.

– Хорошо, но если все станет очень серьезно, то ты побежишь в замок что есть духу. Онгейл, вашей первостепенная задачей будет защита моей дочери, – решив хоть как-то уравновесить, недовольно согласилась Жаннетт. Синдел затравленно смотрела на огромную толпу граждан. На их лицах читался лишь боль и страх, хотя кое-где она замечала и гнев. Она была еще мала для того, чтобы прочувствовать весь эмоциональный фон. Из-за слишком долгой вынужденной паузы, послышались первые недовольные выкрики. Чейнджлинги, конечно, любили свою добрую королеву, но кризис довел их до самой крайней точки терпения, за границей которой была лишь анархия и злоба.

– Живо в замок, защитить младшее Высочество любой ценой! – приказал лейтенант своим бойцам. Один из солдат посадил Синдел себе на спину, а затем быстро поскакал по той дороге, которой они и пришли. Практически со всех сторон его окружили остальные стражники, вмиг ощетинившиеся копьями и алебардами. Жаннетт внимательно смотрела на убегающую группу, стремясь удостовериться, что с дочерью все будет в порядке.

– Пойдем… – мрачно проговорила королева, когда солдаты скрылись за углом. Она пошла в сторону больницы, так как с ее крыльца можно было вести диалог с народом. Онгейл и Кризалис проследовали за ней, осторожно посматривая по сторонам. Пока все было спокойно, ведь теперь многие поняли причину вынужденного затишья. Когда они дошли до площадки и встали перед своим народом, из толпы вышла кобылка с очень воинственным настроем в ауре.

– Королева Жаннетт, я от лица всех жителей объявляю вотум недоверия нынешней власти, которая не смогла предотвратить кризис! Вы не смогли обеспечить город энергией, отчего мы голодаем! Мой сын умирает от нехватки еды, там, в больнице! Я бы отдала ему всю свою энергию, но просто не могу, ведь этого не позволяет физиология! Почему мы должны страдать, вместо того, чтобы найти доноров?! Почему принцессы до сих пор нас уничтожают, словно каких-то паразитов?! Почему армия не нападет на Эквестрию, в отместку за то, что они с нами сделали?! Я сама возьму в копыта оружие, если от этого будет зависеть жизнь моего ребенка!!! – надрывалась несчастная мать, чье сердце разрывалось от боли по умирающему дитя. Повсюду послышались возгласы и крики поддержки, кто-то даже призывал к полномасштабной войне с эквестрийцами. Королева внимательно слушала все это, не выказывая ни толики эмоций, в то время как Онгейл и Кризалис очень сильно боялись бушующей толпы разъяренных чейнджлингов.

– Внимание! – воскликнула Жаннетт, усилив свой голос с помощью магии. – Я понимаю ваши чувства, но если мы начнем войну, то наверняка проиграем! Теперь, когда принцесс вновь стало две, будет глупо пойти против мощи двух аликорнов, не говоря уже о целой армии боеспособных солдат и магов. Наступило очень страшное время. Время, когда мы должны сплотиться в одну семью. Мы не… – призывала королева, но под конец что-то заставило ее замолчать. Посмотрев вниз, она увидела причину. Этой причиной был маленький жеребенок, а точнее, юная кобылка, которая крепко обхватила ее переднюю ногу. С трудом подняв копыто, она внимательно рассмотрела кобылку. Это была практически копия ее малютки Синдел, только чуть поменьше из-за физиологических особенностей тела. У лейтенанта сердце чуть в копыто не ушло от того, что он не сумел заметить, как эта кобылка подошла к Величеству, отчего он стал более внимательно наблюдать за безопасностью королевы.

– Прошу… спасите моего братика, – слабо прошептало дитя. По несчастной малышке было видно, что в первую очередь голод убивал именно жеребят. На глаза Жаннетт навернулись слезы, которых она просто не смогла сдержать.

– Иди ко мне… – ласково проговорила королева, садясь на круп и баюкая ослабшего жеребенка. Она заметила серьезные проблемы со здоровьем у малютки, что означало неминуемую смерть от голода через какое-то время. Из толпы жителей выбежала чейнджлинг, которая наверняка приходилась матерью жеребенка. Она неуверенно остановилась перед королевой, так как Онгейл, выхватив свой клинок, недвусмысленно встал между ней и Жаннетт. Лейтенант думал, что это та самая кобылка, которая призывала народ к действию две минуты назад, но как оказалось, это была совершенно другая пони.

– Онгейл, прекрати, она мать этой чудной малышки, – проговорила Жаннетт, а затем передала жеребенка матери. – Она у вас очень красивая.

– С-спасибо, Ваше Величество, только… прошу вас, нет, молю, спасите наших жеребят. Они не виноваты в том, что мы такие. Вы же сама мать, так что поймете несчастную кобылку… – спутано проговорила пони, глядя прямо на королеву и судорожно приобнимая ослабшую дочь, которая не побоялась попросить помощи для своего брата. Жаннетт с ужасом поняла, что матери жеребят было все равно, что будет с ней, главное, чтобы ее дети были живы. «До чего же мы дошли...», — горько подумала королева.

– Я сделаю все, что в моих силах… – проговорила Жаннетт. В ее глазах горел огонь, но только не тот огонь, который многие бы хотели видеть, увы, понимание дошло слишком поздно.

– Жители нашего славного Королевства, я обещаю вам, что сегодня проблема с энергией будет решена! – воскликнула королева, на что все откликнулись гулом одобрения. Только Кризалис была озадачена, ведь так легко все это не могло решиться, а мать даже врать не умела, и ее слова о столь небольшом сроке... Единственным возможным выходом, который видела Кризалис, была попытка убежать за границы Чейнджлингхолда всей семьей, а день был обещан в качестве обманного хода, но принцесса знала свою мать. Жаннетт никогда бы не бросила свой народ в беде. Намечалось что-то непонятное.

– Нам нужно в замок. Я должна поговорить с мужем, – приказала королева, повернувшись к дочери и своему верному охраннику. Коротко кивнув, Онгейл повел их в сторону Королевской Улицы, которая пересекала весь Чейнджлингхолд, делясь на две части королевской резиденцией.

– Мама, что это было? Ты же не хочешь войны с эквестрийцами? – тихонько вопрошала старшая дочь. Ее очень пугали перемены в мамином поведении. Королева стала вести себя как истинный лидер, не учитывая одного "но": в ее глазах читалась очень страшная душевная боль, словно она приняла какое-то суровое решение.

– Доченька, ты же помнишь о том, что делать, если со мной и папой что-нибудь случится? – спросила Жаннетт. Последний вопрос поставил все точки над I, так как Кризалис хорошо знала историю своего государства.

– Мама, ты же не хочешь развеять свою силу?! – воскликнула кобылка, перегородив матери дорогу. Тяжелый взгляд мамы был ответом. Вздохнув, она обняла свою дочь.

– Малышка моя, пойми, я не могу просто так все оставить. Наш народ должен пережить это страшное время… – прошептала Жаннетт, потихоньку плача на плече своей малышки Кризалис. – Есть такие времена, когда нельзя жить только ради себя. Есть вещи, которые бывают важнее даже жизни. Если я не сделаю этого, то возможно, многие погибнут, пока решение не окажется прямо перед носом. Я не хочу заплатить их жизнями за свое промедление из-за своей трусости или малодушия. Когда-нибудь ты меня поймешь…

– Мама, я не пущу тебя! Умоляю, не надо! – истерически воскликнула Кризалис, сжимая свою маму в крепких объятьях. Все было словно в страшном сне, только понимание того, что это все реально, вселяло еще больше ужаса в сердце молодой принцессы. Она знала, что когда-то ее родители умрут, но ведь это должно было произойти не так скоро…

– Онгейл, проводите мою дочь в ценности и сохранности. Таков мой последний приказ, — приказала Жаннетт, разомкнув объятия. Все это время лейтенант стоял недалеко от царственных созданий, с трудом переваривая услышанное, но последний приказ... на него он ответил сдержанным кивком, который буквально выворачивал его душу наизнанку. Когда до Кризалис дошло то, что она больше не может держать свою мать, было слишком поздно. Королева отошла от дочери на пару метров. Ее рог загорелся ярко-зеленым пламенем.

– Прощай, доченька, я люблю тебя… – произнесла Жаннетт. Кризалис опомнилась от шока и попыталась задержать свою маму, но та исчезла во вспышке зеленого пламени. Принцесса разрыдалась от собственного бессилия, опустившись прямо на брусчатку. Сзади к ней подошел лейтенант, положив свое копыто ей на плечо.

— Я сожалею о Вашей утрате, Ваше Высочество… – тихо произнес он. Сердце Онгейла также разбилось на множество осколков, ведь он не смог спасти королевскую семью. Не выдержав боли утраты, Кризалис уткнулась ему в плечо, рыдая прямо на шкурку. Лейтенант тихонько поглаживал принцессу по голове, стремясь показать свое сожаление и соучастие. Он тоже хотел рыдать, ведь Жаннетт была его другом, но нельзя было давать слабину, ведь он был офицером…

А тем временем, Королева Жаннетт переместилась в замок, прямо в свои покои, благо у нее был доступ к портальным заклинаниям в защищенном от подобных действий городе. Кобылка устало рухнула прямо на кровать, так как мысли жалили и мучили ее несчастный разум. Не выдержав, она горько заплакала от осознания того, что ее дочери вскоре станут сиротами. Если Кризалис это сможет хоть как-то понять, то что будет с малюткой Синдел? Она же такая жизнерадостная, такая веселая… Может быть, все бы обошлось, если бы для ритуала нужна была бы только она, увы, тут нужен был и ее муж. От осознания этого факта плач перешел в надрывный рев, ведь теперь она погубила еще одного не безразличного ей пони. Ревенальд… она не помнила своей прежней жизни до становления королевой, но зато она отчетливо помнила лишь одно, что она с самого начала существования полюбила этого застенчивого жеребца без памяти, как бы смешно это не звучало. Ни разу между ними не было трений, или ссор, ведь их любовь была безгранична. Его золотистые глаза буквально пленяли разум Жаннетт, ей казалось, что она словно находилась под заклятьем. Но дело заключалось не в магии обольщения чейнджлингов, а простой, самой чистой и приятной магии любви, которая еще не скоро повторится через некоторое время и с её дочерью.

Сделав над собой усилие, королева встала с кровати и прошла к двери. Сейчас она должна была серьезно поговорить с мужем. Если она не успеет сделать это сейчас, то вся решимость вскоре испарится. Она мрачно размышляла о будущем своих жеребят, ведь на плечи одной возляжет целое государство, тогда как второй придётся расти одной, без родителей. Вокруг Жаннетт ходили различные служащие замка, но она их словно не замечала. Каково это, умереть не потому, что так сложилась судьба, а потому, что ты решил пожертвовать собой ради других? Ей было бы намного легче, если не было бы столько времени на размышления, а также, если бы ей нечего было терять. Увы, эти факторы играли против нее. Примерно в таком, неприятном и жутком, состоянии она дошла до кабинета мужа. Она знала, что в это время он обычно находился именно здесь. Тяжело вздохнув, кобылка трижды постучала по двери.

– Заходите, – донеслось с той стороны. Королева прошла в кабинет мужа. За столом из мореного дуба сидел высокий и статный жеребец антрацитово-черного окраса. Это был Ревенальд, король всего Королевства Чейнджлингов. Описать короля в двух словах было бы довольно сложно, но можно выделить одно очень занимательное качество. А именно: он был очень любознательным, и данная черта передалась младшей дочери. Он всегда хотел видеть дальше, чем ему позволяли, отчего, в возрасте восемнадцати лет отправился в далекое путешествие по миру. Многое молодой принц пережил, но и не менее многое он и приобрел, включая свою жену, которую он нашел только из-за этого странствия. Король никому не говорил, хотя слухи все же ходили по стране, но изначально Жаннетт не была чейнджлингом, не говоря уже о том, что раньше ее и звали по-другому. Она была обычной пегаской из Клаудсдейла, с которой он встретился совершенно случайно, услышав в Белом Лесу чарующее пение и позволив себе пойти на него, желая увидеть обладательницу того прекрасного голоса. Она сначала испугалась нескладного жеребца довольно странного вида, что выпал из кустов, случайно поранив копыто. Поддавшись жалости к неизвестному пони, она предложила свою помощь. Примерно так и началась их дружба, которая затем переросла в любовь. Жаннетт была сиротой с детства, отчего у нее никогда и никого не было из близких, поэтому она считала себя ненужной. Ревенальд сумел показать ей, что она не одинока и всегда сможет найти того, кто будет с ней всю жизнь. Кончилась вся эта история тем, что принц привел домой свою невесту, которая затем подарила ему двух очаровательных дочерей.

– Любимая, что-то случилось, просто я немного занят… – проговорил король. Он выглядел очень уставшим, ибо было нужно продолжать спасать королевство от полного и тотального уничтожения. Ведь еще чуть-чуть, и существованию расы чейнджлингов придет конец.

– Ревенальд, у меня к тебе очень серьезный разговор. Ты прекрасно понимаешь, что мы не успеем наладить новую добычу любви для страны за столь короткий срок, недавно озвученный в аналитическом отделе. Я… я понимаю, что это страшное предложение, но … – не успела она договорить, как ее прервал Ревенальд.

– Я знаю, о чем ты говоришь, дорогая, но прошу, не надо. Я готов пожертвовать своей жизнью, лишь бы ты и дочки были живы. Мы что-нибудь придумаем, либо я попробую совершить ритуал один, – глухо проговорил жеребец. Он знал, что рано или поздно Жаннетт придет к нему с этим вопросом, ведь она всегда была самоотверженной и стойкой, отчего была готова идти до конца ради тех, кто был рядом. Жизнь в сиротском приюте приучила ее, что нельзя разбрасываться теми, кем ты дорожишь.

– Ты прекрасно знаешь, любимый, что у тебя одного это не выйдет. Для ритуала нужны мы оба! Скоро королевство либо опустеет, либо ввергнется в пучину войны с эквестрийцами. С каждым часом умирает все больше жеребят в больницах, я не могу на это смотреть без слез. Да, я тоже не хочу оставлять своих дочерей одних, но лучше будущее, где они будут живы, чем то будущее, где они должны будут сражаться за свое существование. Тем более, я не смогу пережить, если ты умрешь! – восклицала королева. Она решила идти до конца, не давая себе ни секунды на размышления.

– Дорогая моя, я… я согласен. Но как же Кризалис и Синдел? Ведь, они такие милые и добрые кобылки. Я не представляю, что с ними будет после нашей смерти, – тихо проговорил он. Жаннетт обошла его рабочий стол и поцеловала мужа в лоб. Увидев слезы на глазах жены, он встал и крепко обнял ее своим правым копытом. Ревенальд хотел до конца быть опорой для своей любимой и единственной.

– Я надеюсь, что мы все делаем правильно. И раз уж нам суждено с тобой говорить в последний раз, то запомни, что я всегда любил и буду любить тебя. Я никогда не забуду нашу первую встречу, нашу свадьбу, нашу первую брачную ночь. Со мной навсегда останутся те моменты счастья, что ты мне подарила, а особенно – рождение двух шаловливых малюток. Я люблю тебя, моя Жаннетт, – прошептал король на ушко своей жене. Лишь три вещи поддерживали в них силу духа, а именно: понимание того, что их жеребята будут жить, что они смогут спасти королевство и что смерть придет за ними обоими, а не поодиночке, даруя каждому горе и боль утраты.

– Я тоже люблю тебя, мой Ревенальд. Хоть я не помню нашу самую первую встречу, но зато помню свое первое пробуждение. Ты был рядом, и я уже тогда была без ума от тебя … – ответила его любимая. Они хотели подарить друг другу еще хоть чуть-чуть теплоты и любви, ведь им было невдомек, что ждет их за “той” дверью.

– Любимая, перед тем... как мы пройдем к кристаллу, я бы хотел попрощаться с дочками, – попросил король.

– Хорошо, но только с Синдел, дорогой, ведь если мы не успеем, то Кризалис может помешать. Она знает о том, что я задумала, – ответила Жаннетт, внимательно глядя в глаза Ревенальда. Услышав эту новость, он протяжно вздохнул.

– Как она восприняла все это? – дрогнувшим голосом спросил жеребец.

– А сам как ты думаешь? Она попыталась остановить меня, но она ведь вся в твою матушку, а потому отступилась перед долгом и моим авторитетом, – еле слышно проговорила кобылка. Ревенальд снова нежно обнял свою жену, ведь она смогла сделать то, на что, возможно, у него не хватило бы духу.

– Представляю, как она бы отчитывала меня за то, что мы с тобой хотим сделать. Порой мне ее очень не хватает, надеюсь, что мы все когда-нибудь встретимся, – дополнил король. Верования насчет загробной жизни у пони зиждились на очень разных платформах. Кто-то считал, что где-то есть Священное Поле, или на староэквестрийском – Рай, на которое пускают только хороших пони. Кто-то верил в перерождение. Ну а Ревенальд не придерживался какой-либо официально позиции, для него Раем было то место, где он будет со своей семьей. Зачем ему все блага мира, если рядом не будет любимой? Примерно так же считала и сама Жаннетт, возводившая своих близких в абсолют.

– Я тоже на это надеюсь. Но давай не будем о грустном и пойдем к Синдел, а то не успеем до прихода Кризалис, – предложила королева, на что жеребец ответил кивком. Обменявшись одобряющими улыбками, они вышли из кабинета. В коридоре было пусто, лишь кое-где ходили патрули гвардейцев. В полном молчании они дошли прямо до детской Синдел. Они не обменивались ни репликами, ни взглядами, вообще ничем; лишь только мягким соприкосновением крыльев. Им не надо было произносить огромные монологи о своих чувствах, ведь все, начиная от ласкового взгляда и заканчивая пылким поцелуем, говорило за себя, будучи голосом их влюбленных сердец.

– Только не говори о том, что нас не станет… Лучше просто притвориться, что мы пришли проведать ее, – сказала Жаннетт, на что Ревенальд ответил коротким кивком. Собравшись с духом, она вошла в детскую. Это была почти абсолютно розовая комната, полная разнообразных игрушек и прочего для детских игр. Было лишь одно отличие, которое очень серьезно заявляло о таланте своего владельца – разные, довольно хорошего качества рисунки, расклеенные на стенах. Зачастую там была изображена семья художника, а порой и он сам. У Синдел явно сильно, как бы каламбурно это не звучало, вырисовывалось умение рисовать. Она действительно могла прочувствовать задуманную картину, а потом передать её на холсте. Возможно, что когда-нибудь ее работы будут вывешены, под псевдонимом конечно, в знаменитой картинной галерее Кантерлота. Жаннетт с горечью подумала о том, что она не увидит триумфа своей дочери, не увидит ее свадьбу, не понянчится с внуками… все это пройдет мимо и совершенно без ее участия. Она даже не сможет помочь им своим советом, отчего ее дочерям придется самим как-то карабкаться по своей жизненной лестнице. Все это лишь сильнее давило на ее материнское сердце. Решив отойти от мрачных мыслей, она счастливо взглянула на свою любимую малышку, которая увлеченно что-то рисовала прямо на полу. Недалеко сидела нянька Синдел – Верона, которая самозабвенно читала книгу. Эта была довольно молодая кобылка-чейнджлинг с добрым сердцем. Она являлась давней подругой Жаннетт, которая в свое время удачно заметила это юное дарование, после чего и помогла с работой. Чейнджлинги были осколком народа пони, так что магия кьютимарок передалась и им, но в несколько ином формате, ведь даже в “мирном” образе они не проявлялись. Поэтому чейнджлингам было сложно найти свое призвание, но если они понимали, что это занятие им нравится, и оно получается очень хорошо, то в таком случае достигали ощутимых высот. Когда Верона впервые стала заниматься с детьми, то она поняла, что это её. В дальнейшем, из простой няни на дом, она возвысилась до этой работы, а в том, чтобы следить за самой принцессой, было много плюсов и почета.

– Ваше Величество, какими судьбами?! – воскликнула Верона, подскочив со своего кресла. Ей было жутко стыдно за то, что она оказалась перед своими работодателями, а тем паче – правителями, в столь неловком положении. Она подумала о том, что они сочтут ее за некомпетентной и безрассудной пони, которая не смогла, а может, даже и не захотела развлечь малютку. Синдел оторвалась от своей работы, чтобы взглянуть назад. Ее глаза загорелись от восторга, ведь пришел папа, с которым она вот уже долгое время не могла побыть вместе.

– Папа-а-а, ты пришел со мной поиграть?! – закричал жеребенок, вмиг подорвавшись со своего места для объятия. Ревенальд отвел копыто в сторону, дабы обнять свою младшую дочь. Синдел блаженно уткнулась в папино копыто. Тем временем, королева подошла к своей подруге.

– Ваше Высочество, я-я не хотела показать себя с такой стороны, и что еще хуже, показать себя как некомпетентного сотрудника. Просто Синдел захотела порисовать, отчего я решила ей не мешать. Простите, я подвела Вас… – смущенно проговорила кобылка, потупив свой взгляд в пол.

– Верона, мы же подруги, к чему снова эта официозность? И разве я ругала тебя? – недоуменно спросила Жаннетт. Они не были очень близкими подругами, несмотря на заверения королевы, но некоторая теплота в их отношениях несомненно присутствовала.

– Вы ведь сами просили не называть Вас на публике поименно. Я не хотела подставить Вас тем, что могут подумать о блатной должности… – попыталась оправдываться Верона.

– Мамочка, она говорит правду, не ругай ее! Кстати, а ты успокоила горожан? Наверное, ты спела им песенку о дружбе и элементах гармонии? – попыталась заступиться за свою няню Синдел, но затем вдруг вспомнила о недавних событиях. Она конечно очень испугалась за свою маму и сестру, но детский мозг решил как можно скорее заблокировать ненужные мысли, перебросив всю энергию на творчество.

– Не бойся, я просто хочу поговорить с твоей няней. А там, на площади, мы просто поговорили и пришли к одному соглашению, – проговорила мать. Удовлетворившись ответом, жеребенок снова вернулся к разговору с папой. На сей раз они обсуждали свой недавний поход на кактусовые поля, которые находились в семи километрах от города.

– Просто тут король, а я так оплошала… – уныло протянула Верона. От досады она чуть не заплакала, ведь она подставила не только себя, но и королеву, которая и протащила ее на этот пост. Предполагалось, что нянькой для Синдел должна была стать старая нянька самого короля. Он не был против данной кандидатуры, но по секрету рассказал жене о её очень скверном характере. С Кризалис все было несколько иначе, так как ею полностью занималась сама мама, ведь в те времена она была весьма условной королевой. Лишь потом, когда она нагуляла "политический жирок", ей стало труднее совмещать работу и уход за младшей дочерью.

– Поверь, ему сейчас не до этого… Тем более, что ты ни в чем не виновата. Мне кое-что надо тебе рассказать. Давай выйдем в коридор, – предложила она. Кобылка нервно сглотнула, но все же пошла за Жаннетт. Подруга подругой, но титул второго лица в государстве – это вам не бумажки перебирать.

– Дорогой, ты можешь пока немного поиграть с зайчонком? – спросила Жаннетт. Ревенальд недоуменно взглянул на жену, он понимал, что та, наверное, хочет рассказать о своем плане подруге, но логики в этом не видел, ведь она могла проболтаться Синдел раньше положенного времени. Тем не менее, он согласно кивнул, ибо когда он еще сможет побыть рядом со своей любимой дочуркой?

– Мама!!! Я не зайчонок! Я взрослая и самодостаточная кобылка, и вообще я уже взрослая! – воскликнула Синдел, будучи недовольной из-за прозвища, что дала ей мать. Вспышка гнева была настолько несерьезной и милой, отчего все вокруг засмеялись. Принцесса скуксилась и отвернулась от мамы в сторону папы, показывая, что в данный момент она будет слушаться только его.

– Ладно, не зайчонок, птенчик мой. Мы сейчас придем, – проговорила Жаннетт, отчего дочь лишь протяжно взвыла, а папа снова рассмеялся и поцеловал ее в лоб. Он тоже считал ее своим маленьким птенчиком, но озвучивать вслух этого не решался. Когда кобылки вышли из детской, настроение у Жаннетт резко упало. Она поняла, что буквально через час-два навсегда лишится этих милых и радостных моментов.

– Верона, у меня к тебе очень серьезный разговор… – тихо произнесла она. У няньки пробил холодный пот от того тихого и скорее даже загробного тона, которым говорила королева. Лишь один раз она слышала подобное, правда, то воспоминание могло легко стать одним из худших в ее жизни. Так с ней разговаривала ее мать перед своей смертью. Надеясь, что это не то, что она думает, кобылка легко убедила себя в каком-то косяке, что она недавно совершила, за который ей теперь придется ответить. Она настолько усердно это сделала, что вновь испугалась возможного гнева подруги.

– Чтобы я не сделала, я исправлюсь, честно! – воскликнула она, отчего Жаннетт лишь раздраженно фыркнула. Разговор шел совершенно не в то русло.

– Успокойся уже наконец. Я хочу поговорить о деле чрезвычайной важности, я бы даже сказала, государственной. Для начала перестань “выкать”, а затем слушай меня крайне внимательно и не перебивай, – строго произнесла королева. Коротко кивнув, Верона принялась слушать. – Итак, ты уже знаешь о том, что в королевстве страшный кризис. Нам срочно нужны поставки энергии, но увы, раньше двух-трех недель начать их мы не в состоянии. За это время страна мало того, что может опустеть, так и тех, кто останется не хватит для создания нового социума. Я уже не говорю о моих дочерях, которых наверняка погубит гражданская война за энергию. Мы можем убежать, но тогда я до конца своей жизни не смогу просить себе это малодушие, да и Кризалис может на это не пойти. Остается еще один вариант, а именно жертвоприношение кристаллу. Но не просто жертвоприношение, а ритуал с самопожертвованием двух любящих сердец короля и королевы, в жилах хотя бы одного из которых течет кровь самого первого короля всего нашего народа. Последствием станет высвобождение энергии любви меня и Ревенальда. Я не знаю сколько релейлов это даст, но даже если не слишком много, то все равно должно хватить на тот срок, пока наши добытчики не наладят поставку энергии. Я прошу тебя лишь об одном – позаботься о Синдел. Не дай ей забыться в горе и оберегай ее всеми силами. Я верю в тебя, и знаю, что ты не подведешь меня. Вырасти ее доброй, ведь она тоже может стать вашим будущим правителем. Её будущее в твоих копытах… – проговорила она, но не смогла досказать всю свою мысль, так как Верона с диким воем кинулась ее обнимать. Кобылка горько плакала, уткнувшись ей в грудь, до которой она еле достала со своим обычным ростом. Жаннетт тихонько приобняла ее.

– Я-я… я все сделаю, клянусь! Я выращу Синдел как родную, и никому не позволю ее обидеть или испортить. “шмыг носом” А как же малышка?! Что я ей скажу?! Это ведь ее убьет… – голосила кобылка, попеременно рыдая от суровой перспективы лишиться подруги, хотя тут также была и просто банальная жалость. К счастью для них, дверь обладала хорошей звукоизоляцией.

– Ты скажешь ей об этом через неделю. Я оставлю Кризалис письмо, где напишу все то, что ей следует сделать и знать. Пока скажешь, что сама не знаешь, иначе, когда правда всплывет, она подумает о предательстве и намеренной лжи. Будь для нее опорой, не позволяй ей замыкаться в себе, поддерживай ее сестринские отношения с Кризалис, напоминай моей старшей дочери о сестренке, чтобы она думала не только о государстве. Все остальное делай по обстоятельствам. Верона, если я кого и могу назвать своей лучшей подругой, то только тебя. Конечно, мы не были очень близки, но это только потому, что я не хочу тебя ввязывать в политику и грязь высших слоев общества. С тобой я чувствовала себя обычной кобылкой, у которой есть такие же самые обычные подруги. И за это я говорю тебе спасибо, спасибо за все, что ты сделала для меня и моей семьи. Я знаю, что ты сохранишь нашу дружбу и после того, как я умру, – сказала Жаннетт. Ее подруга немного отстранилась и вытерла слезы копытом. Она заметила, что королева тоже плачет, ведь это была их последняя встреча.

– Я обещаю, я сделаю все, что в моих силах, а может даже и больше. Ты подняла меня с самого низа, обеспечила меня всем, так что это меньшее, что я могу сделать, – ответила Верона, а затем немного подумала и что-то для себя решила. Она протянула свое копыто, согнув ногу посередине, словно бумеранг. – Я знаю, что это глупо, но… Лучшие Подруги Навек?

– Это не глупо… конечно же, мы – Лучшие Подруги Навек. Я надеюсь, что у тебя будет долгая и счастливая жизнь. Если “там” есть… Священное Поле, то я попрошу тамошних духов следить за твоей судьбой, – проговорила Жаннетт, соединяя свое копыто с ее, тем самым образовывая крепкое копытопожатие. Еще раз крепко обнявшись, они расцепили копыта. Рядом послышался скрип открываемой двери, из своих кабинетов выходили различные административные работники. Настало время обеда, отчего на личный разговор не было ни времени, ни возможности. Увидев такую ситуацию, королева нагнулась к подруге.

– Увы, но на этом моменте нам придется попрощаться. Я понимаю, что не рассказала многого из того, что хотела, но кто знал обо всем этом? – прошептала она ей на ушко, отчего та постаралась прижаться к ней щечкой, дабы показать свою признательность и дружбу.

– Я всегда буду помнить твою доброту и никогда не позволю нашему королевству забыть о вашей великой жертве. Я буду бороться за то, чтобы ваш подвиг воспевали в песнях, правда… это не заглушит боль моего сердца. Прощай, моя Лучшая Подруга Навек Жаннетт, – так же тихо ответила Верона. Столь трогательный момент прервала волна министров, различных секретарей и прочего офисного персонала. Замок был не только резиденцией, но также и административным центром всего королевства. Две кобылки направились в детскую, где происходила нешуточная битва. Когда они вошли, то просто обомлели от того, что могут натворить отец и дочь за столь малое время. Сами виновники бардака разыгрывали сцену из любимой книги Синдел про героиню Деринг Ду. В данный момент Ревенальд изображал страшного и могучего льва, который напал на отважную путешественницу.

– Ррарррр! – прорычал бутафорный лев, бросившись в атаку на смелого археолога, который не испугался ужасов джунглей.

– На тебе, приспешник Ауитсотля! – воскликнула Синдел, кидая в лоб отцу снаряд. Изначально предполагался мячик, который должен был сыграть роль камушка, но, к сожалению, жеребенок не заметил как взял в копыто увесистый кубик. Кубик легко выполнил свою задачу по отыгровке камня, ведь он действительно заставил цель упасть ничком и взвыть от боли. Кобылка увидела, что она наделала и очень сильно испугалась.

– Папа, папа, папа, прости меня, я случайно! – протараторила Синдел, подбегая к отцу, на голове которого уже образовывалась шишка.

– Ничего, мой котенок, зато теперь я узнал, как на самом деле было больно этому льву, – ответил отец, вставая с пола. Заметив жену, он понял, что время пришло, – Милая моя, мне нужно идти. Запомни, что я на тебя не обижен и очень-очень люблю. Ты мой маленький источник счастья, и я всегда буду горд называть тебя своей дочерью.

– А ты куда, пап? – спросил жеребенок, почуяв неладное. Решив развеять тревогу, к ней подошла мама.

– Синдел, мы с папой пойдем по делам. Нам надо обсудить кое-что с жителями. Самое главное – не скучай. Я скоро вер… кмх, я тебя очень-очень люблю, – проговорила она, а затем поцеловала ее в лобик. Синдел не видела лица мамы в тот момент, когда она поцеловала свое дитя. На нем царили страх и горе. Жаннетт так сильно не хотела расставаться с дочерьми, что даже чуть было не отменила все это, но долг есть долг, особенно если от его исполнения зависит жизнь твоих жеребят.

– Ну ла-а-адно… – недовольно протянула кобылка, скрестив свои копыта в отторгающем жесте. Она так хотела показать своему папе новый рисунок, на котором он сражается с большим и страшным чудищем и, конечно же, побеждает в неравной схватке, а как же иначе?

– Пока, малышка… – тихо протянул Рейвенальд, выходя из комнаты вместе с супругой. Синдел снова уткнулась в лист бумаги, пытаясь нарисовать что-нибудь интересное и увлекательное, но что-то мешало ей, как будто предчувствие чего-то очень плохого. В это время, Верона снова села на свое место, но теперь ей было совсем не до чтения. Она очень сильно хотела рыдать, но рядом была младшая принцесса, более важной персоны она не могла и представить. Няня очень часто посматривала на часы, гадая, сколько еще проживут два самых важных пони в королевстве. Она не знала, что в этот момент король готовил ритуал, в то время как Жаннетт писала письмо своей старшей дочери.

“Кабинет Онгейла. Чейнджлингхолд”

– Когда мы прибыли в замок… все уже было завершено. Благодаря их жертве, наш народ сумел пережить то страшное время. Две некогда добрые и веселые принцессы перестали быть таковыми. Верона очень часто рассказывает о том, что Синдел по ночам плачет, бывает, что часами напролет. Кризалис же стала намного суровей и тверже. Только ты смог потихоньку начать растапливать ее сердце, – проговорил капитан, но, поймав недоуменный взгляд человека, решил пояснить. – Понимаешь, вот помнишь, когда она сказала “прости” тому доктору? Так вот, она ни-ког-да не говорила этого. Я не знаю, то ли она хотела произвести на тебя впечатление, то ли любовь – это очень важный процесс самопознания и улучшения. Тем более, ты очень-очень важен для нашего королевства, так как твое нахождение здесь может стать ключом к нашему выживанию. Но, что сделала королева? Она позволила тебе уйти, и ведь не юлила и не врала, а действительно дала тебе выбор. Я бы назвал тебя судьбоносной фигурой0, но думаю, это лишнее. Я надеюсь, что когда-нибудь принцесса Синдел тоже найдет своего Рому, который сможет помочь пережить ту потерю. Главное только, чтобы ты выжил, но это я обеспечу даже ценой своей жизни, если придется.

– Хех, ты тут такого наговорил, что я даже засмущался… Я тоже люблю Кризалис и готов ради нее на все. Просто… это ненормально для человека. У нас нет межвидовой любви, и, хотя похожие на вас существа все же имеются, любовь с ними невозможна, так как они неразумны. Я не спорю, есть те, кто не брезгует прелюбодействовать и с лошадьми, но это осуждается моралью и обществом, – высказал Шестаков. В его голове роились сотни мыслей и образов. Самым первым было осуждение его выбора остальными членами группы, хотя он тут же себя одернул, ведь они были лучшими друзьями и не раз спасали друг друга. Пускай он был бы даже геем, они не отвернулись бы от него. Тем не менее, осуждение не заставит себя ждать, это уж точно. Эта мысль подтолкнула к другой, еще более шокирующей и важной.

– А как же отреагируют другие чейнджлинги? Ведь с их стороны это же наверняка кажется мерзко и аморально? А если все будет настолько плохо, что они начнут бунт против Кризалис?! – начал распалятся спецназовец. Перед глазами вспылили картинки с бушующей толпой, гражданскими войнами и прочими ужасами недопонимания между народом и властью. Он не просто так предавался панике, его аналитический разум безжалостно находил все новые опасности: а что если у Кризалис есть оппозиция, а что если они захотят воспользоваться этим, чтобы заполучить власть? Все его мысли прервал хохот Онгейла, который не выдержал его рассуждений.

– Про первое мы поговорим чуть позже, но второ-о-о-ое… Ты думаешь, что в нашей стране есть самоубийцы, которые готовы убить королеву?! Да если бы не Кризалис, то мы бы погибли или разбежались кто куда, покуда вся наша раса не вымерла бы из-за недостаточной рождаемости! Ты немного не понял ее роль в королевстве. Королевский род – это залог выживания чейнджлингов. Тем более, что ты теперь наш национальный герой! Твоя любовь спасла нас от нового кризиса и голода, хотя ты и так пришел нас спасти, пусть и от другой напасти. О тебе мало кто знает, но даже я, когда был за многие километры от Чейнджлингхолда, и то почувствовал небывалый всплеск энергии. Ты понимаешь, что теперь мой малыш точно родится здоровым, и я не буду бояться, что ему не хватит пропитания? Я не удивлюсь, если граждане начнут называть тебя Ваше Величество заочно, ведь ты как-никак почти породнился со всеми нами! – сквозь смех объяснял ему жеребец. Рома не понял всей сути, но все же почувствовал некоторый прилив гордости.

– Хм, это конечно очень хорошо, но сам понимаешь… – попытался возразить Шестаков, так как он, как и всякий человек, очень хорошо знал, по какому принципу работает благодарность. Поначалу – да, тебя будут носить на копытах, но вот потом…

– Если ты про ту сходку народа, о которой я тебе рассказал, то отвечу просто. Они голодали целых три недели. Их это довело до страшного состояния, и даже в нем они ценили и уважали своих короля и королеву. И потом, если тебя не будет, то мы вернемся к неопределенности с добычей пропитания, а оно кому надо?! Не переживай, народ чейнджлингов не только будет тебе поддержкой и опорой, но и поможет с вашей задачей. Я не знаю, как себя поведут эквестрийцы, но считаю, что вам хватит и нашей помощи, – ответил капитан. Рома не знал как отреагировать на подобное, ведь он совершенно не хотел подвергать Кризалис опасности, хотя вряд ли BlackWood его спросит.

– А насчет, кмх, первого? – неуверенно спросил снайпер. В такие моменты, как этот, ему нужно было с кем-нибудь поговорить, ведь такие проблемы не решаются наедине, иначе можно довести себя до ручки.

– Эх, ну что я могу сказать? Я постараюсь беспристрастно, но сам понимаешь… Я знавал некоторые случаи межвидовых браков, правда, весьма немного. Между чейнджлингом и обычным пони было всего несколько раз, да и те, по большей части, связаны с королевской семьей. С другими видами такого не было, хотя я слышал про одну молодую кобылку-чейнджлинга, которая ушла из королевства ради своей любви к грифону, но сам понимаешь, слухи есть слухи. В твоей ситуации мне мало что ясно, ведь я не знаю вашего менталитета. Но как муж, как жеребец, у которого есть своя кобылка, скажу просто: если любишь, если считаешь ее действительно той кобылкой, от которой у тебя в голове шум, а снизу прилив крови – хватай, пока другие не забрали, – посоветовал Онгейл. Постепенно, ворох мыслей в голове человека стал собираться воедино. Он понял, что никаких минусов в его отношениях с Кризалис нет, наоборот, одни только плюсы.

– То есть, ты действительно считаешь, что Кризалис – это моя судьба? – Рома задал самый важный и волнующий вопрос. Онгейл задумался на несколько секунд, чтобы не показаться пристрастным и вредным советчиком.

– Да. Но самое главное, чтобы так думал ты, иначе ваш союз никогда не станет счастливым. Давай сделаем с тобой проще. Я задам тебе несколько вопросов, но ты должен сразу на них ответить, практически не задумываясь, – ответил капитан, на что Шестаков согласно кивнул головой. Онгейл начал свой опрос.

– Ты ее любишь?

– Да.

– Ты хочешь прожить с ней всю свою оставшуюся жизнь?

– … Да.

– Ты чувствуешь прилив… бодрости, когда смотришь на нее чуть более теплым взглядом?

– Эмм, да.

– Я знаю, что вы провели ночь вместе. Вам было хорошо? Да не ерзай ты, не маленькие уже.

– Эх, да-а.

– Если тебе нужно будет уйти обратно в свой мир, что ты решишь?

– Я… я останусь здесь, ведь там у меня не будет ее.

– Если твоя команда будет отвергать ваш союз, ты бросишь Кризалис?

– Нет.

– Она тебя любит, ты это чувствуешь?

– Да.

– Ну вот и все. Я думаю, что ты сам ответил на все свои вопросы. Ты даже поставил ее превыше мнения своих коллег, а значит, для тебя она не просто интрижка. И ничего страшного тут нет. А самое главное, что она любит тебя так же, как ты любишь ее, – подытожил капитан. Рома облегченно вздохнул и вытер испарину на лбу. Раз даже подсознание солидарно, то стоит выбросить все сомнения из головы. Оставалось еще множество вопросов, но он решил отложить их на потом, ведь их стоит решать уже совместно с любимой.

– Спасибо, Онгейл, я ценю твою помощь. Ну что, друзья? – проговорил человек, протягивая руку чейнджлингу. Поначалу он недоуменно смотрел на нее, но затем до него дошла вся суть ситуации, отчего он поспешил исправиться.

– Я буду рад называть тебя своим другом, – ответил капитан, положив свое копыто в руку Ромы. Он не заметил, что при этом случайно смахнул пару документов. Шестаков случайно взглянул на открывшиеся ему фотографии.

– Твою мать, это же Волков! – воскликнул он, увидев изображение с шокирующей ситуацией. Человека в его футуристической броне связывала группа жеребцов в золотых доспехах.

– Хм, ты уверен, что знаешь его? – спросил капитан, а когда получил подтверждение, продолжил. – Наш агент запечатлел это в Кантерлоте. По его донесению, этого… человека пытались арестовать сначала его же конвоиры, а затем вся городская гвардия. Насколько нам известно, его отнесли в замок. Это еще не все, есть сведения, что в замке под стражей находится еще один подобный “экземпляр”. Благодаря тому, что ты закрыл энергетический вопрос, я начал стягивать все силы к Кантерлоту, чтобы спасти твоих друзей. Мы не можем рисковать теми, кто способен спасти нас от еще более опасного врага.

– А что с ними могут сделать принцессы? – глухим голосом спросил спецназовец.

– Точно не знаю, вариантов у них много, от тюрьмы и вплоть до казни или ссылки. Хотя казнь Селестия отменила довольно давно, но и ссылка тоже ничего хорошего из себя не представляет. По поверьям, она сослала свою родную сестру на Луну. Одним словом, ничего тут не ясно… – ответил жеребец. Человек от досады закусил губу.

– Если я могу что-то сделать, то говори сразу, они мне почти как семья, и я не могу стоять в стороне, пока их убивают, – попросил снайпер.

– Не бойся, я сделаю все, что в моих силах. Твоя главная задача заключается в том, чтобы любить свою кобылку. Большего мне от тебя и не нужно, – высказал капитан. Шестаков довольно улыбнулся. Впрочем, шутки шутками, а ситуация была совсем не в его пользу. Еще ни разу они не разделялись так надолго. Даже на гражданке всегда рядом и вместе, прямо как семья, как единое целое.

– Спасибо… – проговорил снайпер.

– Ладно, давай опять таки не будем о грустном. Лучше я дам тебе сейчас тапочки, и мы пойдем с тобой на кухню. Думаю, хороший завтрак поднимет настроение королеве, – Онгейл встал из-за стола и направился обратно в подсобку. Человек чуть не подпрыгнул от неожиданности, когда из нее послышался грохот и отборный мат, впрочем, некоторые слова были для него не совсем понятны.

– Помочь? – громко спросил Рома.

– Да не… Просто забыл про эту чертову сумку. Все не могу найти время на гольф, – ответил жеребец. Шестаков только сейчас понял, что многие аспекты здешней жизни очень похожи на человеческие. Такие же названия, такие же чувства. Если бы вместо пони были бы люди, то он живо приписал этот мир к типичному средневековому фэнтези, вроде World of Warcraft, пускай с некоторыми элементами технического прогресса девятнадцатого-двадцатого веков, хотя детище Близзард тоже этим грешило.

– Вот, держи. Извини, что розовые, но увы, других у меня нет, не обессудь, – проговорил капитан, возвращаясь назад. Сначала человек не понял его слов, что весьма его удивило. Разгадка была вполне банальной, ведь переносить вещи пони зачастую прямо в зубах. Онгейл положил перед спецназовцем пару розовых тапок с котятами.

– Спасибо, и такие сойдут, чай не побрезгую гламурным цветом, – сказал Шестаков, надевая домашнюю обувь. Ноги благодарно восприняли заботу о себе.

– Пойдем, кухня тут совсем недалеко. Надеюсь, что ты умеешь готовить, – проговорил Онгейл. Капитан проводил человека до нужного помещения, а затем отправился обратно, сославшись на накопившуюся кипу бумаг. Поблагодарив новоприобретенного друга, Рома начал осматривать свое место работы. Это была довольно обычная кухонька, не отдающая чрезмерным лоском и изящностью ресторанов высокого класса. Впрочем, на вид она была довольно технологичной. Среди всего антуража мира “Меча и Магии” тут очень сильно выделялись холодильник и плита, не говоря уже о подобии микроволновой печи. Шестаков совершенно не мог понять, как это все смогло уместиться в одном времени и пространстве, ведь невозможно развивать и магию и технологию одновременно. Но решив не забивать себе голову подобными вопросами, на которые у него точно не было ответа, он открыл холодильник. При виде содержимого Рома не смог сдержать победоносного “Ехууу”. Там было все, начиная от свежих овощей и заканчивая разнообразными соусами. Он тут же начал придумывать меню для завтрака себе и своей любимой. На первое, конечно же, какая-нибудь белковая пища, но не мясо, он же не хотел оскорбить Кризалис. Выбор был очевиден, отчего десяток яиц шустро проследовал на стол. Следующим на очередь был выбор каши. Рома посчитал, что следует сделать ее чуть более сладкой. За яйцами последовали четыре клубнички и масло. Еще десять минут было потрачено на поиски хоть какой-нибудь крупы. Человек уже почти начал материться, тщетно тратя драгоценное время без какого-либо результата. Он даже стал звать местного домового, чтобы тот помог ему, мало ли, если есть магия, то почему бы не быть домовому? Когда он наконец нашел упаковки с кашей, то просто не сдержался от ругани, как оказалось, пакетики лежали на холодильнике, куда спецназовец даже и не соизволил заглянуть, решив, что это совершенно не эстетично. Среди различных круп он выбрал самую, на его взгляд, оптимальную, а именно кукурузную. Он готовился промывать ее, но был приятно удивлен тому, что та была аккуратно расфасована в герметичные упаковки по 250г. На ум пришли подобные пакетики, которые довольно часто можно было найти на прилавках магазинов XXI века. Следующим делом нужно было разобраться с посудой и горячим напитком. Посуда нашлась довольно легко, и человек шустро поставил греться кастрюлю с водой под кашу и сковороду под бодрую яичницу. Но теперь перед ним появилась новая проблема, которая заключалась в выборе напитка. Шестаков понимал, что лучше всего выбрать кофе, но ведь он не знал, любит ли Кризалис этот напиток. Взвесив все за и против, он все же решил приступить к поискам этого распространенного атрибута утра, как был прерван шипением раскаленной сковородки. Спохватившись, он отрезал приличный кусок сливочного масла и кинул его на сковороду. Масло тут же начало растекаться по поверхности, оставляя приятный запах. Медлить больше было нельзя, и Рома стал методично разбивать скорлупку яиц и выливать их содержимое на поверхность. Когда он разбил весь десяток, то тут же подсолил все это содержимым из недалеко лежащей солонки в виде слоника. Он вновь корил себя за недальновидность, ведь можно было вылить все яйца в одну миску, чтобы приготовить аккуратную и аппетитную глазунью. Увы, мудрые мысли всегда приходят только под конец. И тем не менее, он продолжил готовку, правда, опять не продумал все до конца, забыв приготовить лопатку. Ринувшись на ее поиски, он чуть было не спалил всю свою работу, правда все обошлось, и теперь часть завтрака была приготовлена. Человек поймал себя на мысли, что любовь делает из обычного мужчины рассеянного идиота, коим он сейчас и является. Как раз к этому времени закипела вода для каши, а потому, также чуть подсолив воду, он закинул туда два пакетика. Устало вздохнув, он возобновил свои поиски кофе, который он где-то видел, пока искал крупу. Баночка быстрорастворимых гранул нашлась довольно быстро. Как гласила упаковка, это был высококачественный продукт аж с самой Зебрикании, где он выращивается согласно всем стандартам некоего экономического соглашения совершенно непонятного года. Одним словом, Рома понял, что этой баночке можно доверить самое святое, а именно быть поданным аж самой королеве. Сам Шестаков кофе недолюбливал, считая его чересчур невкусным, правда ради любимой он решил также приобщиться к культуре этого напитка. Засыпав содержимое в чашки, он спохватился, что нужен сахар, и что самое главное, банальный кипяток. Спецназовец хотел было поставить еще одну кастрюлю с водой, но тут его взгляд зацепился за нечто, очень смахивающее на электрический чайник. Само устройство агрегата было довольно необычным. Начать хотя бы с того, что он не имел никаких проводов электропитания, отчего создавалось впечатление какого-то аккумулятора. Сам “электроприбор” был конусовидного типа с прозрачными стенками и небольшим колпачком на верхушке, из-за чего походил на аквариум в виде пирамиды Хеопса. Попытавшись немного разобраться, человек скоро отбросил это бесполезное занятие, найдя самое главное: кнопку включения; остальное было уже не нужно. Залив туда воду, он поставил его греться. Не успел он заняться другими делами, как чайник возвестил о полной готовности. Рома округленными от изумления глазами смотрел на чудо-агрегат. Впрочем, он скептически отнесся к такой скорости, ведь вода внутри не кипела, отчего снайпер решил потрогал стенки чайника. Его ожидания оправдались: они были холодные. Но когда он открыл крышку, то ему в лицо ударила струя пара. Еще раз подивившись необычным технологическим устройствам этого мира, он принялся за поиски сахара, но голову снова пронзила тупая боль. В этот момент кто-то зашел на кухню.

– Ну что, как успехи? – спросил Онгейл, внимательно оглядывая место кулинарной битвы.

– Да так… Я же военный, а не повар, хотя в бытность свою студентом, а уж тем более срочником, порой и не так изгалялся. Надеюсь, что я не оскорблю Кризалис своей недостряпней, – тихо ответил Рома в промежутке между головной болью и попытками понять, сколько сахара лучше класть в кофе. Чейнджлинг ничего не заметил, но при этом почувствовал крохотную эмоциональную дыру в биополе человека, а такое зачастую случалось при обильном потреблении энергии любви у жерт… донора.

– С тобой все в порядке, а то что-то ты выглядишь не очень? – задал вопрос жеребец, внимательно оглядывая парня. Постепенно он стал замечать некоторые особенности, вроде излишне закусанной губы и излишне прищуренного взгляда.

– Да так, голова разболелась и все. Ничего страшного, такое периодически бывает с людьми, уж больно мы любим гадить друг другу на мозги и портить атмосферу, хех. Да и потом, мне уже лучше, так что не беспокойся. Ты лучше подсоби с меню, а то мало ли, вдруг напортачу, – сказал Шестаков. И тем не менее, Онгейл запомнил этот момент, ведь на ум приходили не самые лучше прогнозы и догадки.

– Не бойся, уж она-то в еде неприхотлива, хотя вкус чувствует чуть лучше, чем обычный чейнджлинг. Если я не ошибаюсь, то в кофе она любит соотношение три к двум и капельку молока. Пойду найду для тебя Бладвинга, чтобы тот помог все это унести, – проговорил капитан, а затем вышел из кухни. Как раз к этому моменту пакетики с кукурузной крупой раздулись до нужного размера. Выключив огонь, человек взял полотенце и слил воду из кастрюли. Затем, вскрыв упаковки и высыпав содержимое, он задумался над тем, как он будет подавать блюдо. На ум пришла сервировка порезанной клубникой и маслом. Устало вздохнув, он принялся за работу.

– Ах да, не забыть бы про бутерброды с маслом… – проговорил Рома. В тот момент он не особо задумывался над тем, что в бедняжку Кризалис все это просто не влезет...

“Палата №14”

Кризалис сладко потянулась, начиная потихоньку просыпаться. Ее рабочие дни были довольно насыщенны, отчего начинать надо было с утра. На ум пришла мысль о Роме. Королева была настолько счастлива, что события прошлой ночи казались ей сном, самым лучшим в жизни, но сном. Вдруг до нее дошло, что ощущения были слишком уж реальными. Она резко встала с кровати, но от увиденного чуть не разревелась, ведь кровать была абсолютно пустая. Спросонья Кризалис еще не поняла, что, приснись ей все это, она должна была бы спать в своей спальне, а не в палате больницы.

– Это всего лишь сон… За что?! За что мне дали такое наслаждение, обернувшееся лживым фантомом?! – воскликнула она. Слезы потекли по ее щечкам.

– Да тихо вы! – донеслось до нее. Королева навострила свои ушки. Звук донесся из-за двери. Она было подумала о том, что кто-то посмел подсматривать за ней, пока она в таком состоянии. Рыча от ярости, она встала с кровати, готовясь к тому, чтобы сурово наказать этого наглеца. Не успела она дойти до двери, как та открылась, впуская Шестакова с тележкой, нагруженной едой. Позади человека стояли Бладвинг и Онгейл, которые при виде королевы тут же убрались восвояси.

– О, ты проснулась… Я тебе тут завтрак приготовил, любимая. Думал… – но тут же был прерван крепкими объятиями Кризалис. Он назвал ее любимой, а это значило, что это был не сон, что это чудо произошло на самом деле.

– Это не сон, не сон! – прокричала она, целуя человека прямо в губы. До Ромы дошла вся суть ситуации. Поначалу и он не мог понять всего того, что между ними произошло этой ночью, но старому капитану удалось привести его мозги в норму.

– Да, дорогая, не беспокойся, мы действительно пара. Теперь ты всегда будешь просыпаться либо в моих объятьях, либо от запаха только что приготовленного мной завтрака, – проговорил спецназовец, разрывая поцелуй. Кризалис с обожанием смотрела на него. Она таяла в его ярко-голубых глазах цвета незабудки. Только спустя несколько минут до нее дошло, что ей принесли завтрак в постель. Она очень сильно смутилась, считая, что она сама должна была его делать, а не ее жеребец. Даже если убрать в сторону шовинистические замашки, то все равно, Рома как-никак недавно пережил кому, пусть и недолгую.

– Это так мило с твоей стороны, правда, я сама должна была его приготовить… – раздосадовано проговорила кобылка.

– Ну что ты?! Думаешь, для меня сложно сделать тебе приятно? Ты ж мое солнышко, мой личный ангел-хранитель. Это я обязан носить тебя на руках, – влюблено проговорил человек, гладя ее по щеке. На него снова накатило романтическое настроение, отчего он и принялся нести сущую чушь. Впрочем, именно такую чушь и ждала Кризалис. Она блаженно потерлась щечкой о раскрытую ладонь, показывая свою любовь и привязанность. Рома даже подумал, что это утро самое лучшее в его жизни, так как ему никогда не было так хорошо.

– Пойдем, я тебе приготовил кое-что, надеюсь тебе понравиться, – сказал Шестаков. Королева лишь согласно кивнула, ведь у нее не было слов, чтобы выразить все свои чувства. Но Шестакову это было не нужно, он все видел и так. Он и сам был на пике блаженства, ведь что может быть лучше, чем быть рядом с любимой?

Глава VII

«Чейнджлингхолд. Замок Кризалис»

«Идти в обнимку с любимой оказывается бывает так приятно», — подумал Рома, следуя вместе с Кризалис по длинным и богато обставленным коридорам гостеприимного замка. Влюблённый человек столько всего наготовил, что это тянуло не на завтрак в постель, а на полноценный обед для широкого круга персон. Впрочем, такому романтику как он это было даже несколько свойственно. Он был счастлив, он даже нашёл новый смысл жизни, а значит маяться пустыми проблемами было даже как-то глупо. Не глядя толкая свою тележку, что по оснащению скорее тянула на танк, он зарылся в такие уже родные изумрудные волосы королевы, вдыхая тот сокровенный аромат её шкурки. В свою очередь, чейнджлинг лишь прижалась к нему, также наслаждаясь присутствием своего избранника.

— Ты так замечательно пахнешь, — признался Шестаков, целуя её прямо в лоб. Ему было нетрудно управлять тележкой всего одной рукой, уж после того памятного заезда на квадрацикле вместе с Михаилом по минному полю с хвостом из двух вооружённых до зубов пикапов...

— Мрр, а ты ещё лучше, — предсказуемо высказалась Кризалис. Она требовательно потерлась щёчкой о Рому, тем самым требуя ещё ласки. В этом плане кобылка являлась просто уникальной. Она была без ума от каждого прикосновения человека, ибо они всегда привносили ей столько радости, столько любви, сколько она в жизни ещё никогда не ощущала. Такого ни одна человеческая женщина Шестакову просто не смогла бы предложить.

— Давай договоримся, что мы в этом плане обоюдны, — миролюбиво подвёл итог несколько более подкованный на этом ратном поле старлей. Кризалис лишь улыбнулась.

— И всё равно ты пахнешь лучше, я это говорю как извращённая магией Хаоса пони, — самокритично пошутила она. Рома хотел было развести руками, но вовремя вспомнил, что тележка могла по инерции устроить такую бучу, что в итоге не то что романтика, вообще всё будет загублено.

— Извращённая? Пфф, видали и похуже. — Тут человек осёкся, задумчиво глянув на кобылку. Кризалис повернулась и вопросительно посмотрела на любимого. — Кризи, запомни, ты никакая не извращённая или что-то там. Ты самая красивая, самая хорошая, самая мною любимая женщина. Я не хочу больше слышать о том, что ты какая-то не такая, ведь я полюбил именно тебя. Ты оказалась настолько замечательной, что это даже стёрло между нами расовые границы и рамки. Ты идеальна, помни это. — От этих слов королева была готова расплакаться, но вместо этого просто улыбнулась. Горестное прошлое осталось позади, и теперь подобные речи могли стать приятной обыденностью, в которой они навсегда были друг у друга. Но даже сейчас, когда признания в любви уже теряли тот взрывной эффект, они всё равно привносили неимоверное счастье в сердце отныне не одинокой королевы. И именно в порыве этой благоухающей ауры любви, Кризалис уже куда более привычно подошла к любимому и обняла его своим копытом.

— Иди ко мне, мой неисправимый романтик, — счастливо пролепетала она, обнимая своего человека. Рома и сам не остался в накладе, также крепко обняв её в ответ.

— Ну так ведь только романтик и может заглянуть в чужую душу и найти в ней привлекательные черты, — прошептал Рома. Кризалис была далеко не глупа, отчего она не привела суть этой фразы ко своей экстраординарной внешности.

— Ты в этом не одинок, любимый мой, — прошептала она в ответ. Увы, такие сокровенные моменты имели одно нехорошее свойство — заканчиваться. И потому Шестаков расцепил объятья. Однако, Кризалис была несколько иного мнения, потянувшись вверх и соединив уста в поцелуе. Это был несколько короткий, можно сказать будничный, поцелуй, не лишённый некоторой толики страсти. Ей безумно нравилось, когда он водил свои языком по её острым клыкам, это привносило толику доверия и исключительности. Все свои физические недостатки она ненавидела и презирала, но оказалось, что лишь она одна, тогда как её вторую половинку это только подстегивало и возбуждало.

— Теперь я вообще никогда не буду одинок, — проговорил он, размыкая поцелуй. Она ласково посмотрела на него, стараясь запомнить каждую чёрточку этого любимого лица.

— Как и я, дорогой, как и я...

Шестаков уныло наматывал на свою вилку довольно аппетитного вида спагетти, но особого желания есть это блюдо у него не возникало. Он думал, что их завтрак будет своего рода романтическими посиделками за одним столиком, но правда оказалась куда интересней. Его приготовления, пусть и смахивающие на полноценный обед, оказались лишь каплей по сравнению с тем, что возлежало на их столе. Пусть чейнджлинги и не особо нуждались в пище, но какая-то её часть им всё равно была нужна для поддержания организма. Именно поэтому они обычно пропускали обед и ужин, вместо этого ограничиваясь лишь одним завтраком. К сожалению, ситуация в замке была такова, что завтрак всегда проходил для всех и сразу в одно и то же время, где королева была во главе большого и длинного стола. Может быть ему бы это даже несколько импонировало, ведь это были представители совершенно иной расы, если бы Кризалис не отдавала им всё своё внимание, тем самым обделяя им любимого. Да и что он мог сказать? Ни экономики, ни ситуации с местной почвой он не знал, а потому ему пришлось со свойственным ему безразличием уходить в себя и свои мысли. В них он предавался воспоминаниям о прошедшей ночи, где его чувства взыграли всеми красками. Теперь всё это не казалось одной большой глупостью, нет, скорее одним большим шагом к счастью. Вдруг Кризалис оторвалась от размеренного разговора со своими министрами и повернулась к человеку.

— Дорогой, ты чем-то расстроен? — Она прищурилась, словно что-то выглядывая, и её наконец поразила верная мысль. — Не беспокойся, скоро я буду вся твоя, вся. И да, твои блюда просто великолепны, я никогда не пробовала ничего прекрасней этого. — Королева не стеснялась своих помощников, да и чего там, если переливов в эмоциональном эфире за сегодняшнюю ночь было столько, что их просто невозможно было пересчитать. Именно поэтому многочисленный чиновничий аппарат стал справляться со своими тарелками как можно скорее, дабы дать влюблённым возможность побыть вдвоём. Только человек хотел было успокоить свою половинку, как тут же был прерван громко бухнувшей входной дверью.

— Прибыла Её Высочество принцесса Синдел! — громко отрапортовал солдат. Шестаков с интересом посмотрел на некогда упомянутую младшую сестру Кризалис. Увы, мешали вставшие по стойке «смирно» чейнджлинги, но уже через секунду он увидел свою будущую свояченицу. Совсем молодая, можно сказать жеребёнок, кобылка с ярко-синими волосами и такими же как у Кризалис изумрудными глазами. Она была если не копией своей старшей сестры, то уж очень на неё похожей. Роме было невообразимо интересно взглянуть на эту малютку, дабы быть полностью понимать жизнь своей возлюбленной. Неладное он почуял сразу. Маленькая кобылка, как и отмечал сам капитан, была тихой и спокойной, вот только спокойствие это было скорее гробовым. Отстранённый взгляд, которым она одарила стол, был полон абсолютного безразличия. Казалось, что вместо сидящих тут пони она видела лишь пустоту, безликую и неинтересную. Роман нервно сглотнул – только теперь он понял, каким он иногда выглядел для окружающих. Отчего-то коротко кивнув, молодая принцесса прошагала к столу. К своему ужасу, Шестаков заметил, что единственное свободное место для Синдел было подле него. Ничем хорошим, как ему казалось, это закончиться просто не могло. Юная кобылка села тихо, настолько тихо, что погружённый в раздумья человек едва ли не дёрнулся к пустующей кобуре. Вблизи жеребёнок был даже более пугающим, чем издали. Она была копией своей сестры, но все оттенки на ней были куда более тусклыми и блеклыми. Потеря безжалостно ударила по малютке, заковав ту в тюрьму из собственного разума. Рома знал это чувство, и более того, он знал, насколько опасным оно может быть.

— Эм, здравствуйте, меня зовут Рома, — мягко, как и подобает с ребёнком, представился человек. Он кротко взглянул на свою любимую, что отныне внимательно разглядывала эту парочку. В глазах мудрой королевы читался недюжинный интерес и лёгкая толика одобрения.

— Синдел, — коротко ответила кобылка, не поднимая своей головы. Голос, как и она сама, был тихим и безликим. Но одно то, что она была готова идти на контакт, стало весьма обнадёживающим для инициативного человека.

— Я прибыл в вашу страну из далёкого измерения под названием Земля. Вы, наверное, слышали о ней? — Шестаков решил схитрить. Для поникшего ребёнка нет ничего лучше занимательной игры или истории о дальних и необычных странах. Впрочем, ему это удалось лишь отчасти – принцесса лишь кивнула.

— А Вы, я так понимаю, сестра Кризалис? — но спецназовец не отчаивался, а потому всё также упорно старался развязать разговор. Он прекрасно помнил о том, как его одного оставили наедине с мыслями после расставания с Леной. Это было жуткое время, полное самокопания и уничижения, а что ещё хуже — мыслей о суициде.

— Так оно и есть, — буркнула распалявшаяся в раздражении малютка. «Хороший знак», — подумал Рома.

— Вы очень на неё похожи, особенно взглядом, — ответил человек, медленно разрезая огурец в своей тарелке. В данном случае нужно было поддерживать некоторую видимость незаинтересованности, иначе ребёнок воспримет любой разговор в штыки. Правда и тут Шестаков помнил о самом главном лекарстве от апатии — бурном проявлении чувств.

— Разрешите, я поем молча? — ворчливо, не скрывая проклёвывавшегося недовольства, спросила принцесса. Внутренне Рома ликовал: если сейчас она даст буре эмоций взыграть в голове, то остальные неприятные мысли мигом улетучатся.

— Конечно-конечно... Как говорят у меня на родине: «Когда я ем, я глух и нем», — необычайно весело пробормотал человек. Нехарактерная для него болтливость взыграла в этом мире всеми красками. Впрочем, он и не был удивлён, ведь любовь кардинально меняла каждого.

— Дорогой, у тебя всё в порядке? — внимательно спросила Кризалис. Она слушала весь этот мимолётный разговор от начала и до конца, и кое-где ей показалось, что может даже произойти неприятный скандал.

— Нет конечно, у тебя просто замечательная сестра, дорогая, — ответил снайпер. Синдел встретила это панибратское отношение весьма удивлённо, что очень ярко охарактеризовали её наконец поднявшаяся мордашка и прищуренный взгляд. На её немой вопрос старшая сестра ответила лишь кивком. Больше вопросов у молодой и замкнутой кобылки не было, отчего она целиком и полностью отдала себя поглощению пищи. Обменявшись улыбками, оба любовника занялись тем же. В очередной раз наматывая на вилку спагетти, Рома подумал, что не так уж и плохо было пообедать всем вместе.

«Библиотека Понивилля. Некоторое время назад»

«Сон не всегда бывает лекарством», — горько подумал Алексей, раскрывая свои голубые глаза. Сегодня, впервые за долгое время, он снова увидел ту самую сцену из своей проклятой богами жизни. Ничего больше он так не желал, как избавить себя от этого кошмара, изменившего всё. Единственное, за что он был благодарен судьбе, так это за то, что сон неожиданно прервался. Острые и крохотные коготки вырвали его из лап горькой памяти, осторожно прикоснувшись к костюму, а уже тот отреагировал достаточно оперативнее полусонного организма. Небольшой разряд тока, и капитан уже был на ногах. А мизерная инъекция «утреннего» адреналина лишь подбавила жару, заставив сердце бешено отбивать свой танцевальный ритм.

— Ой! — испуганно воскликнула фиолетовая тумбочка перед ним. Кое-как сумев сориентироваться в пространстве, Алекс понял, что «тумбочка» на самом деле к мебели даже не относилась, по крайней мере коготки и шипы на спине точно были бы излишни. Перед ним стоял... а вот тут он уже затруднялся ответить, так как нескладный малыш напоминал скорее мутанта-крокодила, которого в детстве скрестили с игуаной и гекконом. Получившееся недоразумение стояло на двух толстых и непропорциональных лапах, что в итоге поддерживало ещё более нескладное вытянутое как у комодского варана тельце, увенчанное чрезмерно большой головой. Но больше всего спецназовца поразил взгляд, взгляд уже столь давно знакомый, что ему невольно захотелось засмеяться.

— Игорь, ты ли это, — не сдержавшись, пошутил он. Крохотный карапуз, даже при всём испытываемом перед пришельцем страхе, был полон скепсиса и пессимизма.

— Не знаю никаких угрей. Твайлайт ждёт Вас на кухне, — буркнул себе под нос ходящий будильник. Хмыкнув, Алекс отправился за ним. Теперь, когда тьма уступила свету, библиотека стала видна во всей своей красе. Пусть это и не поражало взгляд, но всё же некий дух волшебства витал меж корешков и сложенных вместе страниц. Все они ждали своего часа, того времени, когда их знания влетят обильным потоком в разум читающего, где их ждёт славный пир. Но, пока этого не происходило, им приходилось ждать и наблюдать, Ощущение было не особо приятным, а потому человек лишь ускорил шаг. Его новая знакомая в особой задумчивости сидела на кухне, с кружкой чая в копыте. Подобная картина несколько озадачила даже умудрённого опытом сотни боёв капитана. Она поразила его даже не тем, что кружка как будто «приклеилась», а тем сходством, которое обладало это существо в сравнении с людьми. Прибыв в этот мир, он готовился даже к абсолютно немыслимым граням контакта с внеземной цивилизацией. Но теперь ему трудно было хоть что-то вывести в состояние догмы, так как любая теория буквально рушилась на глазах.

— Доброе утро, Алексей, — учтиво поприветствовала Спаркл, оторвавшись от своих размышлений. Фиолетовые глаза смотрели на него с изрядной долей любопытства, буквально стараясь запечатлеть всё самым точным образом. Впрочем, это не отменяло её воспитания, отчего она тут же постаралась показаться радушной хозяйкой.

— И Вам, миледи. Разрешите я сниму костюм? Ему нужно провести диагностику, и лучше бы мне в этот момент в нём не находиться, — в тон её благожелательному и вежливому настроению спросил он.

— Эмм, прошу прощения? — недоуменно спросила кобылка, уже всем своим видом показывая исключительный интерес. Долго заставлять себя ждать Суворов не стал, и просто сделал всё без лишних слов. Не успев даже вскрикнуть от накатившего страха, Твайлайт диким взглядом наблюдала за тем, что гость буквально начал разваливаться по кускам. Кожа пришельца расходилась в разные стороны, дрожала и скрадывалась в комочки сложенных друг на друге динамичных бронелистов. Процесс был быстрым, хоть он всё же и оставил на хозяйке библиотеки своё неизгладимое впечатление. Явившееся перед ней существо было менее изящным, чем уже привычная хищная оболочка, но зато оно хотя было явно живым и способным на воспроизведение эмоций. Светловолосый сухопарый мужчина выскочил из своего одеяния весьма элегантно, так, будто для него это было вполне обычным делом. Теперь настала очередь Твайлайт удивляться сходству их рас. Существо в ночи выглядело и вело себя как голем, тогда как человек был скорее похож на минотавра без шерсти и рогов.

— Итак, а где ваша принцесса? Мне хотелось бы с ней основательно поговорить насчёт назревающей угрозы, — с ходу начал Алексей. Попутно с этим, он разминал затёкшие ноги и руки, ибо за столь долгое пребывание в металлическом гробу мышцы явно предались излишней праздности.

— Хм, принцесса Луна отправилась в Кантерлот. Боюсь, что она прибудет ещё не скоро, но я могу написать письмо моей дорогой наставнице — принцессе Селестии, — ответила кобылка, освобождая себя от мимолётного шока. Ей хотелось держаться подобно леди из дома Спарклов, а не глупой кобылкой с недостатком воспитания.

— Угу, ладно. — Капитан на миг задумался. Ещё никогда его миссия не заключала в себе работу с местным населением, а уж тем более инопланетным. Обычная практика — пришёл-увидел-победил — была здесь бесполезна.

— Не желаете ли позавтракать? — учтиво спросила кобылка. Именно в этот момент на кухню вошёл тот самый ворчливый малыш, что порядком повеселил с утра человека. Держался юнец обособленно, можно сказать гордо, в его движениях чувствовалась изрядное пренебрежение к окружающему пространству, точнее, тяга к едкому комментированию происходящего в поле зрения.

— Сейчас-сейчас... — проворчал карапуз, когда его цепкий взгляд пресмыкающегося хищника зацепился за отделившегося от своего костюма Алексея. Сам бронескелет уже схлопнулся как ни в чём не бывало.

— А это ещё кто? Твайлайт, что тут вообще происходит? — чуть повышая голос, спросил он. Человеку не дали даже сказать, так как он был живо перебит приютившей его на ночь пони.

— Это тот самый Алексей Суворов, просто он... кожу снял... — с трудом пояснила она своему помощнику.

— На самом деле это просто спец-костюм, хотя кожа тоже неплохо. Главное бы только не с плёткой в комплекте, — шутливо добавил он. Суть его высказывания Спаркл не поняла, но то, что он умел шутить и вести себя как обычный пони изрядно радовало и привносило новые краски в образ её гостя.

— Ладно, только уберите его за собой, ну или, не знаю, положите в угол, что ли. Так, чего изволите в качестве завтрака? — всё вторя своему угрюмому характеру, спросил нескладный карапуз.

— Что Бог подаст, — всё также шутливо ответил Суворов. Воздух вокруг, вне фильтрации скафандра, был как будто пьянящим. В нём не было выхлопов, их место заняло благоухание цветов с улицы и старинный аромат книг с библиотечных полок. Всё это было столь приятным, столь правильным, что невольно все страхи и уныние человека ушли в дальний угол, освободив почётное место куда более нужным чувствам.

— Увы, демиургов-официантов на этой неделе не подвезли, хотя я могу предложить яичницу. От не-бога дракона сойдёт?

— Дракон?! — тут Алексей дал волю чувствам скорее не от страха, а от удивления и шока, что не смог распознать в этой игуане столь могущественное существо. «Наверное как тот воробей-орёл в анекдоте, тоже болел», — подумал человек.

— Ну конечно, разве не видно? — иронично произнёс малыш, всё же позволив себе немного приосаниться.

— Спайк, хватит, не стоит третировать нашего гостя. Нас ждут дела поважней... — отрезала излишнюю нить разговора более властная в этой ситуации единорожка.

— Ну что же. Мне хотелось бы знать поподробней обо всём этом. Принцесса Луна Вам верит, а значит и я тоже, но нужно больше информации. Не беспокойтесь, я передам всё это в Кантерлот для создания хоть какой-то тактики против агрессоров. — Кобылка говорила не только очень учтиво, но и чаще всего по делу. Именно этим она и приглянулась капитану больше всего, которому не часто попадались столь чёткие в своих целях и мыслях личности.

— Точное количество переброшенных солдат точно неизвестно, зато известно, как это происходит и что оно из себя представляет. Итак, BlackWood пользуется телепортером, техническим средством, которое переносит что-то в иной мир.

— Но ведь это весьма лёгкое заклинание! — прервала его Твайлайт. — Ну-у-у, относительно лёгкое. Прошу прощения.

— Далее, перенос из одного измерения в другой осуществляется в перерыве на неделю, сказывается перегрев и слабая техническая основа. То есть, перенесли сюда, ждут неделю, потом обратно; таким образом получается, что местные силы террористов получают подкрепления и снаряжение каждые две недели.

— А как же калибровка кристаллов? Ведь это небезопасно, — снова вмешалась Спаркл. К счастью для её любопытного разума, Алекс не страдал нехваткой нетерпения.

— К сожалению, документация этих приборов мне показана не была, так что насчёт кристаллов сказать ничего не могу. Теперь о более плачевном: страшны даже не марширующие по мостовым батальоны наёмников, а бронетехника, которую они с собой притащили. Вероятнее всего, как считают сами эксперты, за одну поставку стоит ждать: от двух до пяти танков пятого поколения, огромные металлические коробки с дикой мощью, пару боевых машин пехоты, коробок чуть поменьше, но с возможностью перевозки пехоты, и один боевой вертолёт, который проще увидеть. Вся эта дикая канитель вполне способна разобрать ваш городок до такого состояния, что ходить жить здесь будут лишь одни археологи. Сами пешие солдаты страшны скорее не для стен и зданий, а для самих граждан. У BlackWood схожая с нацистами специфика, склонная к запугиванию через геноцид мирного населения. — терпеливо объяснял капитан. Он ожидал слёз и увещеваний, но вместо этого кобылка лишь задумалась. Мысленно человек поаплодировал её относительно изумительной выдержке и мудрому хладнокровию.

— Я вижу лишь один выход: нам стоит прервать поставки как изнутри, так извне. Подобные, хоть и не совсем, случаи уже случались в Древней Эквестрии. — Поймав удивлённый взгляд, она развила тему. — 34 год до Воссоединения трех народов и основания страны, в которой мы находимся. Предводитель земных пони, а также предшественник и отец знаменитого Пудингхеда — Кэрн Золотое копыто – объявил о разрыве всех торговых отношений с царством единорогом. В ответ на это, республике была объявлена война. Без оплаты за передвижение солнца по небу королевство просто вымерло бы с голоду. Та скоротечная война была названа «Портальной». Сила и ярость земнопони не могла противостоять хитрости и мобильности единорогов. Даже если был разбит хоть один отряд, то в это время другой бил в наиболее уязвимое место. И даже захват полевых архимагов земными войсками не приносил особого облегчения, ведь были такие кудесники, что отправляли войска на войну буквально из самого замка. Неудивительно, что война окончилась ужасающим разгромом небольшого гвардейского полка в центре столицы земнопони, ведь армия, в погоне за дрейфующими отрядами единорогов, просто-напросто распылила все свои силы по стране, — коротко поведала историю кобылка. Не перебивший её ни разу человек задумался.

— В твоих словах есть смысл, я не спорю. Но вряд ли мы осилим целую часть с бронёй и численностью солдат в количестве роты. Слишком уж жирно для и так разрозненного чёрт знает где отряда. Если совсем быть честным, то фактически весь отряд «Волкодавов» на данный момент состоит буквально из одного меня! — оторвавшись от размышлений, ответил Алексей.

— Не совсем так. Судя по утреннему письму принцессы Селестии, в Кантерлоте прямо сейчас находятся двое из твоей группы. Один из них, хих, ночью упал на мою наставницу буквально через потолок. — Не сдержавшись, она весьма мило захихикала в копыто, представив себе столь пикантную картину.

— Даже не задумываюсь скажу, что это был Дима, — довольно легко и без какого-либо волнения высказался капитан. Подобные ситуации происходили с Ильиным едва ли не ежедневно, благо выпутываться он из них с неизменным успехом.

— Представляю, как он озадачил принцессу, хих, — весело проговорила вмиг развеселившаяся кобылка. Щепотка юмористической ситуации повлияла на неё весьма благотворным образом.

— А вот я представляю, что он при этом говорил... — Увы, тему про очередную хохму, что с месяц будет гулять по всем филиалам Warface, им развить не удалось, как и не удалось принести молодому дракону принести завтрак двум собеседникам. Причиной тому стал отдалённый грохот пулемётного огня. Это был ужасающий звук, полный механической злобы и стальной ненависти, что вливался в округу подобно громовому раскату. Пройдя подобные ситуации уже не раз, Суворов лишь навострил уши, не став падать на пол. Но с таким опытом повезло лишь ему, тогда и так сидящие на нервах обитатели приютившей его библиотеки ринулись к более безопасному полу. Тарелки со столь долгожданной яичницей громко брякнули и развалились на небольшие островки фарфора, откинув уже малополезный завтрак куда подальше. Но спокойствие капитана всё же было напускным. Внутренне сжатый в тугую пружину, он перебрал в уме до десятка вариаций последующих действий.

— Так, пишите в ваш Кантерлот. — Человек встал и резко направился ко своему всё также возвышавшемуся костюму. — Необходимо срочно освободить все пути передвижения для возможной эвакуации населения. Все рейсы, плевать какие, отменить! Выслать отряды регулярной армии для обеспечения безопасности и прочего. Также попроси отослать моих оболтусов как можно скорее, но это уже как бы от меня лично.

Всё это он говорил не задумываясь, выговаривая каждое слово со всем нажимом, что был ему доступен. Сейчас, когда ситуация всё же выстроилась в уже столь знакомую линию судьбы, ему стало даже на порядок легче. Теперь он знал, что и как делать, а потому он вошёл в костюм даже с некоторым облегчением. Разговоры, споры... всё это утонуло в пламени войны, что была извечной спутницей Суворова. Уже на выходе, не оборачивая головы, он сказал:

— Будем надеяться, что ещё свидимся. Спасибо за гостеприимство.

Уже на самом входе в лес Алексей почуял неладное. Если чувство слежки в библиотеке было на уровне домыслов подсознания, то теперь он ощущал это каждой фиброй своего и так куда улучшенного обновкой тела. Он был атавизмом, ненужной и абстрактной частицей в этом едином зелёном организме, о чём тот постоянно старался напомнить. Вздымавшиеся хваткие корни, свисающие хлёсткие ветки и даже дикая живность, что старалась хоть словом, хоть делом, привнести смятение в душу пришельца. Вот только одного лес так и не понял — невозможно противостоять человеку, который твёрдо стоит за правое дело. Особенно, если он потерял дорогу назад. Как оказалось, любая навигация в этом царстве была бессильна. Компас сходил с ума, упорно твердя, что солнце встаёт с севера, показания шлема с ответственным видом гласили про всенепременное нахождение на юго-западе Австралии, а часы так и вовсе грозились нарушением режима, намекая на позднее время. Такого ещё с капитаном ни разу не приключалось, но он был верен скорее не костюму, верен он был больше всего себе самому. И даже когда лес стал вести себя предельно грязно, Алекс ни в коем случае не останавливался и пресекал все попытки на корню, кое-где буквально вторя этой древней присказке. Сейчас он был не гостем, все его шутки и смех остались в библиотеке, где есть тёплый чай и приятная собеседница. Передвигаясь в тени многовековых деревьев, он словно кот выискивал свою жертву. Эта роль не требовала каких-то излишних умственных излишков, ибо всё уже давным-давно доведено до автоматизма. Осторожный шаг, шаг там, осмотреться, дальше. Ещё ни разу Суворов не оставался один на вражеской территории, всегда рядом была его боевая семья. Это делало его вдвойне осторожным. Лес был полон особой тьмы, и в этой тьме Алексей старался стать своим, отринув дыхание технологичной родины. Вдруг, он услышал позади треск могучих деревьев. Резко обернувшись назад, он изготовился ждать подошедшего излишне близко врага. Он был в тени двух скрючившихся в безобразных позах деревьев, и всё что ему следовало делать — это ждать, ждать и изготовиться к бою. Между его тенью и источником звука лежала залитая солнечным золотом поляна, и это было на руку капитану. Его оружие уже было возведено на изготовку, но он всё равно проверил своего незаменимого помощника ещё раз. Всего одно лишнее движение, и то, что там прячется, будет разорвано на куски немилосердной волей человека. Снова треск и снова нервы на пределе, но Алекс ждал, побоявшись ошибиться. Его укрытие было пусть и не профессиональным, но вполне добротным для допущения такого момента. Но вот, шум перешёл все мыслимые пределы, и терпение капитана дало небольшую трещину. Палец стал тихонько вжимать пусковой крючок до предела, смерть готовилась к сокровенному прыжку. Осталось всего каких-то пять жалких миллиметров до приговора, как рука ошарашенного открывшейся правдой Суворова резко разжала свою хватку. Автомат, лишённый хвата, безвольно повис на руке, вцепившейся в цевье.

— Какого чёрта, Твайлайт Спаркл?! — громко прошипел человек. От неожиданности кобылка кинулась ниц, прижавшись к земле как к спасительному кругу. Вышедший из тени её старый знакомый несколько развеял страхи.

— Слава Гармонии, я тебя... хм-хммх... — Дальнейший поток звуков капитан прервал старым дедовским способом — просто зажал болтушке рот.

— Тихо! Мы сейчас у чёрта на куличиках, и лучше бы рогатый нас не замечал, — всё также пронзительно шипел раздражённый столь глупой выходкой спецнзовец. Отпустил он вольно изливающий ротик от своих оков лишь в тот момент, когда раздражение на мордашке единорожки сменилось пониманием и озабоченностью.

— Иди назад, ай, какое тут назад... — раздосадованно протянул Алексей, припомнив, что и сам не понимал, где это «назад» существовало на этой зелёной плоскости.

— Я не могу! Мне нужно предупредить Зекору, иначе она может попасть в копыта преступников! — запротестовала освободившая рот от агрессивных объятий кобылка.

— Надо было меня попросить, может бы и предупредил. Тут очень опасно, а у тебя, как назло, ещё и шерсть как на мишени, стреляй-не хочу. — На этих словах Суворов живо осмотрелся по сторонам, водя стволом из стороны в сторону, но так и не найдя ничего интересного, вернулся к активному спору с хулиганкой.

— Она моя подруга, а друзей в беде не бросают! И вообще, ты убежал так быстро, что я даже не успела поразмыслить, — гневно прошипела пони, не позволяя человеку навязать себе волю.

— Ты хоть понимаешь, что если тебя поймают, то ты не только всех сдашь с потрохами, но и полностью погубишь эффект внезапности, — вовсю пререкался с ней человек.

— Что?! — чуть не воскликнула Спаркл, правда возмущение так и заглохло на раннем этапе, ибо дедовский способ всегда работал безотказно.

— Заткнись! — шикнул на неё капитан.

— Чтобы я предала своих друзей?! Да никогда! — гневно шипела она. Шипение её было столь пронзительным и звонким, а самое главное яростным, что Алексей невольно вздрогнул.

— Это очень-очень-преочень плохие дяди, понимаешь? Они не будут требовать, а сразу же начнут пытать, чтобы неповадно было лгать. Господи прости, ну как же ей объяснить? — взмолился не привыкший совмещать обе ипостаси одновременно солдат. Невообразимо было трудно – прислушиваться к окружающему миру, полному звуков любого спектра, и при этом стараться не попасть впросак в споре с взбалмошной девчонкой. Именно девчонку сейчас Твайлайт Спаркл ему и напоминала, и не просто девчонку, а даже целый пионерский подвид. Казалось, что сама мысль о первостепенной важности задачи, в обход поиска неких Зекор, разъяряла её до всей глубины души. В ответ, сам Алексей, тоже получил множество нелестных эпитетов и характеристик, где хам и циник были почти что лестными. Где та мудрая не по годам кобылка в библиотеке? Сам Суворов на этот вопрос ответа не знал.

— И что же ты предлагаешь?! Бросить всё ради твоей подруги, которой может даже дома нет?! — уже в открытую психовал человек.

— А как ещё? Тем более она знает лес как свои копыта! — вывела случайный аргумент эквестрийка. Именно эти слова и склонили чашу весов в её сторону. Признавать отсталость своей техники перед чарами чащи Алексу не хотелось, но и отклонять возможность нахождения способного гида также обрастало своими плюсами.

— Отправляемся, — коротко ответил он. Раскрасневшаяся кобылка вдруг растратила весь свой пылающий задор и всего за миг опять преобразилась в мудрую и молчаливую леди. Как решил сам человек, для кобылки тема дружбы имела какую-то принципиальную важность, которую сам Алексей так разглядеть и не смог. Добившись своего, Твайлайт, на сей раз уже под охраной, направилась в сторону дома подруги. Будучи защищённой одним из самых чудищ на её планете, она чувствовала себя куда уверенней, отчего даже начала предаваться легкомысленной неге под всё ещё упорно выглядывавшим сквозь плотно переплетённые ветки солнцу. Такой роскоши себе Суворов позволить не мог, просто потому что знал цену солдатской безалаберности.

«Небо над Эквестрией»

Полёты Скаут, откровенно говоря, не особо любил. Нет, если это первый класс, да в шикарном самолёте, то это вполне неплохо, но вот если вам в рожу только что смачно влетела кипа листвы, то становится как-то не до смеха.

— Чтобы я ещё раз отменил свой заслуженный загул ради особого задания... — проворчал он, стряхивая остатки зелени с шлема, что имел наипаскуднейшее свойство — пачкаться.

— Зато весело, другой мир посмотрим, — ответил ему Михаил по внутренней сети. Два закованных в металл гиганта кое-как уместились на позолоченной колеснице, что для подобного предназначена вовсе не была. Укачиваемая похлеще лодчонки на горной речке, она то и дело норовила сбросить двоих пассажиров вниз.

— Ага, я прям лимфой разлился от счастья, — буркнул медик. От взгляда вниз ему становилось дурно, а потому он перевел взгляд на окружавший их балаган. Десятки крылатых пони в позолоченной броне, что сверкали получше отсвечивающей оптики в кустах, изрядно рябили и вызывали лишь одну усмешку.

— Боже, зачем они клепали их из золота? Матерь божья, сколько трупов будет во время первой стычки... — искренне посочувствовал Волков, поймал направление шлема своего коллеги.

— Помнишь историю про блондинку, которая хотела умереть красиво? — задал риторический вопрос Дмитрий.

— Не смешно, — укоризненно проворчал инженер. Всматриваясь вдаль, он старался разглядеть любое проявление противника на горизонте, где очень хорошо показывал себя встроенный в шлем высокоточный визор.

— Хех, ну я-то в нормальных шмотках хожу, в отличие от них, — в своём неизменном стиле ответил Ильин. Сейчас он жалел лишь об одном: отсутствии плётки, коей он смог заставить их ведро на лошадиной силе лететь быстрее. Время поджимало, и это Скаут понимал весьма чётко. У него, как и у многих служивых людей, выработалась профессиональная чуйка на большие проблемы. Вот и теперь, от запаха крови, что заполнял его ноздри, он уже мысленно готовился к тому, что умел лучше всего, — отнимать чью-либо жизнь.

— Внимание, мы подлетаем! — громко объявил старший офицер из приписанного к ним гвардейского отряда. Волков инстинктивно перегнулся через край колесницы, разглядывая увеличивающиеся в размерах домики небольшого городка. На брифинге об этом поселении было сказано не более двух слов, что очень было даже очень зря, думал Михаил. Не лети бы он сейчас в кампании крылатых лошадей, вряд ли бы он назвал это место фэнтезийным или более того. По сравнению со сказочным Кантерлотом, нарушавшим почти все законы мыслимой физики, Понивилль напоминал вполне обычную европейскую деревушку с уходом архитектуры в старину. Увы, насладиться интересным видом ему должным образом так и не удалось. Взращенный горьким опытом, Ильин потянул коллегу за его навороченный шлем назад, что сделать было весьма трудно. С явным недовольством, махина вернулась на своё положенное место рядом с пусть чуть более мелким, но тоже весьма габаритным собратом. Именно габариты и сказали своё решающее слово при приземлении. Любая иная поездка для этой много чего повидавшей колесницы окончилась бы вполне обычным соприкосновением с земной поверхностью, но русский спецназ был не таков... Из-за изрядного веса, что давил на спины несчастных гвардейцев, экипажу очень хотелось окончить злосчастный рейс как можно скорее. К сожалению, «скорее» не означало «правильно». При всём старании командира, пегасы нещадно спешили, а потому колесница летела вниз с бешеной скоростью. Неизвестно, чем копытоводствовались летуны, ибо все попытки притормозить снаряд с ещё ничего не подозревающими пассажирами им никак не удалось. Подложенную свинью оба солдата почувствовали в тот момент, когда сверх меры нагруженная колесница сорвалась и ушла в своё сольное пике. С диким криками, в сопровождении изрядного количества уже не так сильно животворящего мата, позолоченная повозка грозилась похоронить под собой двух незадачливых клиентов. Но судьба, видимо, благоволила им, так как совершенно неожиданно колесница сумела стабилизировать свой полёт и бухнуться на оба колеса. На этом приключения поваленных штабелями солдат могли бы кончиться, но похоже, что такая концовка мироздание не устраивало. Вместо того, чтобы лишиться обеих колёс, золотой болид, напротив, решил нечто совершенно иное. Сила удара была недостаточной для того, чтобы превратить колесницу в груду покорёженного металла, зато с лихвой хватило для того, чтобы она покатилась вниз по удачно расположенному склону. Гвардейцы, осознав свою ошибку, ринулись наперехват, но куда там! Двое вопящих, причём только для своей переговорной сети, солдата банально не могли встать. Их массивные бронекостюмы переплелись в несколько вульгарных объятьях, где каждый старался найти куда более удобную позу. Но хаос начался не здесь. Великой и всё разрушаемой силе требовались зрители, пускай даже неблагодарные и крикливые. Именно по этой сакральной причине тележка направила свои колёса прямо в центр небольшого городка. Громко грохочущая, исцарапанная и помятая колесница с диким рёвом ворвалась на рынок. Прямо за ней, как в знаменитых книжных боевиках, неслась целая прорва доблестных гвардейцев, бряцая бронёй даже громче самого преследуемого средства передвижения. Правда тут у них всё же был весьма ощутимый конкурент. Как оказалось, если прервать знаменитое русское молчание посредством отключения внутренней связи, то можно узнать много нового, особенно о себе самом.

— Раступи-и-и-сь! Тупые кони, кому я сказал?! Зашибу-у-у! — вовсю орал Дмитрий, отчаянно стараясь хоть на секунду приостановить это взбешённое чудище. К небольшому огорчению, старшему сержанту не удалось донести свою правду до всех и сразу, пусть при этом он и был вооружён двумя мощными динамиками. В какой-то момент, когда казалось, всё позади и колесница вот-вот остановит свой безумный бег, на дорогу выбежал утёнок. Нескладный и пушистый, он был только малой проблемой – хуже стало, когда к нему подбежала жёлтая кобылка с крыльями и бабочками на крупе.

— Мистер Утёнок, ну не надо же так... — ласково отчитала милая особа, но когда же она обратила своё внимание на шум, а точнее, что ещё страшнее, на источник шума, из неё вырвался дикий писк ужаса.

— С дороги! — завопили в унисон оба солдата, в своих бесплодных попытках не взять лишний грех на душу. Сам же «лишний грех» не особо спешил уходить с опасной траектории, сжавший в позу эмбриона. И только уже было хотел Скаут свалиться с колесницы, дабы сыграть роль лежачего работника МВД, как его роль оказалась занятой. И чем же! Розовая молния, что промелькнула даже быстрее пули девяти миллиметров, поставила перед жёлтой пони, наверное, самое неожиданное, что можно вообще представить на свете. Торт... Огромный четырёхуровневый источник калорий и абонементов в солярий. Единственное, что сумел запомнить Дмитрий перед столкновением — надпись из крема «Привет лунатикам!». В дальнейшем, именно эта надпись обильно разлеглась на его шлеме, покрыв его мир непроницаемой и очень сладкой темнотой.

— С прибытием! — заверещал некто. Пелена из жирного крема никак не позволяла медику увидеть кричащего, но это было лично ему на руку, иначе ничем хорошим это бы не кончилось.

— Что же за напасть такая... Эта бутафорная броня не держит удара, кинетика, экхем его, — по-питерски ругнулся Волков.

— Торт! Твою, мать дери, торт! Почему я должен в него вмазаться при каждом приземлении в этом треклятом мире?! — уже чуть менее культурно разглагольствовал Дмитрий. Вскинувшись вверх, ему чрезвычайно сильно хотелось познакомиться поближе с виновником подобного издевательства.

— Успокойся, Дим, слава Богу живы, и на том благодарствуем, — откликнулся механик, но уже через мгновение вспомнил о более важных вещах. — Пострадавшие есть?!

— А теперь настала пора инопланетной вечеринки! Первый контакт, это так волнительно, уии! — продолжил сотрясать воздух комок бешеной и неуёмной энергии.

— Я тебе, тварина, дам вечеринку, ох дам, мало не покажется... — прорычал Ильин, наконец избавившись от липкой субстанции на бронестекле. Прямо перед ним, улыбаясь во всю свою неуёмную глотку, стояло нечто. Кричащий розовый цвет, дикие от восторга глаза и грива в стиле «не суйте пальцы в розетку». Возмездие вполне могло состояться, если бы выпускник медфака нервно не икнул и оступился на метр назад. Из всей компиляции его новых знакомств, «это» было самым пренеприятнейшим и запоминающимся.

— Внимание, граждане, успокойтесь! Здесь проводится спецоперация! — громко возвестил «вовремя» прибывший с отрядом командир гвардии. Хотя скорее всего он просто следовал правилам устава, ибо кроме жёлтой и розовой в округе никого не осталось. В отличие от несколько глупых людей с их воистину кошачьим любопытством, пони знали, что лучше сначала убежать, а уже потом узнавать, отчего именно они улепётывали.

— С нами всё в порядке, — коротко отрапортовал Михаил, стряхивая с себя остатки посвящённого им лакомства. Он коротко взглянул на всё ещё съёжившуюся пегаску и подошёл к ней. Пока же его внимание было отвлечено подругой, поздравитель решил поближе познакомиться со вторым пришельцем. Выглядело это как если бы лев на манеже решил, что под костюмом дрессировщика спрятан добрый килограмм сосисок. Не успев сообразить, Дмитрий был нагло атакован в ближнем бою этим безумием, что взлезло на него подобно обезьяне. Неистово махая руками, попеременно стараясь не упасть на скользком креме и дополняя это действо своими самыми сокровенными комментариями, он пытался поймать излишне впечатлительную кобылку. Увы, та подобного сценария никоим образом не допускала, хитря так, что позавидовала бы добрая половина кошачьих. Пока Ильин вовсю знакомился с обычаями местных аборигенов, Михаил же как можно скорее решил удостовериться в сохранности того комка, что решил принести себя в жертву ради птицы. Та злосчастная пони так и лежала на земле, побоявшись даже открыть глаза.

— Эмм, мисс, Вы как там? — тихо поинтересовался он у комка. Комок, если быть честным, вызывал в нём лишь одно чувство — умиление. Даже будучи испачканной с копыт до гривы во внутренностях торта, она так и не разжала своих объятий вокруг утёнка. Именно эта самоотверженность и заставила улыбнуться практичного технаря. Была лишь одна проблема: его искренняя улыбка была скрыта, тогда как шлем, как предполагал прототип, располагал жутким перевёрнутым оскалом. Пони кротко подняла свою голову, но лишь для того, чтобы затем снова положить её назад. Пугающая улыбка будущего убила в ней любое желание возвращаться в реальность.

— Тех, а ты точно уверен, что мы должны их спасать? — буркнул позади него партнёр. Повернувшись обратно, Волков даже не знал, что и сказать. Держащий за хвост их новую знакомую на вытянутой руке Дмитрий в креме и кусках торта, в окружении перепуганных до седины позолоченных гвардейцев, выглядел странно. Подобная картина вполне могла назваться сюрреалистической, вот только оказалось, что часть «сюр» можно смело выкидывать.

— Простите, позвольте мне... — попытался встрять командир отделения. Лично самой пышногривой игривице вынужденное положение вниз головой не мешало, наоборот, она им очень рьяно пользовалась, раскачиваясь подобно обезьяне, дополняя это своим дикими «уиии».

— Так, забирайте от греха моего подальше эту жертву спайса, — проворчал сержант, передавая импровизированную Тарзаншу в копыта сородичей.

— Я не жертва Спайка! И вообще, Спайк очень добрый и отзывчивый! Я Пинки Пай, приятно познакомиться! — весело затараторила она.

— Тогда я бублик на пятой точке, — “лаконично» ответил человек, направляясь к коллеге. — Идти пора, Мих. Жопой чую, что не просто так стреляли в лесу. Если калибр не нашенский, а я уверен, что ненашенский, то хана здешним жителям.

— Я тоже так думаю. Самое страшное в том, что похоже стреляли недалеко. А уж при лесном-то массиве и пустыре перед этим их лесом... — Тема разговора всё больше и больше приобретала тёмные нотки, отчего мирный городок вокруг них как-то незримо переставал таким быть. Затишье перед бурей —самое жуткое для любого солдата.

— Стойте, то есть рядом с нами враги, подобные вам? — опять-таки встрял в разговор гвардеец.

— Так точно. Короч, Тех, крути шарманку, ты ж у нас типа офицер, а я пока сбегаю в кусты, — брякнул Дмитрий, действительно направившись к ближайшему кусту. Не смотря на столь отличительные манеры, делал он всё правильно. Боевой выход — дело крайне щепетильное и сложное, где каждая мелочь обрастала такими космами из проблем, что проще было пустить пулю в лоб.

— Итак, давайте с вами поступим так. Все сюда! — Когда все гвардейцы собрались вокруг Волкова, он продолжил: — Внимание, рядом с местом нашей дислокации находится вероятное местоположение противника. Численность и вооружение его неизвестны, но точно могу сказать, что техника там вряд ли будет. Стоит ожидать стрелково... Экхем, огненных ос как вот отсюда, — он показал на собственный автомат, — это очень и очень опасная штука, и лучше опасаться её, иначе гарантированная смерть. Ваша задача не в предотвращении проникновения врага в жилую зону, а своевременная эвакуация населения из зоны ЧП. Да, я официально, по законам военного времени и офицерскому статусу, объявляю в населённом пункте Понивилль и его окрестностях чрезвычайное положение. Как только из леса выйдут такие же люди как мы, но только большей численности и в такой, как бы это назвать, серой обмундировке с красным значком на груди, тут же гоните жителей из города. Никакой координации и собирания в кучи, вам попросту не хватит времени. Советую предупредить прямо сейчас. На этом у меня всё. — По мере прохождения информации в головы гвардейцев, их взгляд становился всё более диким и испуганным. Привыкшие к постовой жизни, они ещё не разу в жизни не слышали слово «война». Она была чуждым понятием для большинства жителей Эквестрии, чья жизнь текла по заранее распланированному Кантерлотом руслу.

— Ага, а вот что я скажу... — пробормотал Ильин, вылезая из кустов подобно таёжному медведю, — Глушите весь звук, прям весь. Людей, тюфу ты, коней сгоняйте со всяких там офисов по домам. Увидите огромную металлическую птицу, живо в подвалы, увидите маленькую, сбейте нафиг. Если не собьёте, то тогда точно прилетит большая, уж поверьте. Беспилотники дело тонкое...

— И это тоже. Теперь вам всё понятно? Запомните, главное спасти жителей, всё остальное не имеет значения, — подтвердил Михаил.

— Но зачем им убивать жителей?! Это же безумие! — неожиданно распсиховался офицер.

— Запугивание, — синхронно ответили оба. Не успев переварить сказанное, несчастный гвардеец был тут же сбит розовой напастью, что и так уже отличилась сверх меры.

— Эй, а как же вечеринка?! А танцы?! А ещё, — тут Ильин опять нервно икнул, — торт?! — кричала вовсю она. Казалось, что крушение привычного уклада не могло даже хоть чуточку сдвинуть её восприятие реальности.

— Ага, потанцуем, в ящике два-на-два... — проворчал Дмитрий, уводя Волкова в сторону возвышавшегося вдали леса.

— Какого кексика, я с кем там разговариваю?! — недовольно заверещала она, но в ответ получила лишь малопонятный жест в виде закованную в металлическую перчатку среднего пальца. Пока она раздумывала над шифровкой этого посыла, оба бойца уже удалились достаточно далеко, чтобы суметь наконец-то избавиться от её назойливого общества.

— Ловко же ты их обдурил с ЧПшкой, при том, что не имеешь никакого права его объявлять, — подколол Ильин уже в столь полюбившуюся в этом сумасшедшем мире внутреннюю сеть.

— Если им сказать, что я так посоветовал, то они начнут мудрить и показывать своё эго, а если всё чин по чину, то приказ исполнят как надо, еще ж ведь и отчитаются, — ответил лейтенант.

— Ладно, психолог, мать твою, куда надо топать, чтобы найти нашего бравого следопыта? — вновь вернув себе былой задор, начал вовсю хохмить Скаут.

— За мной. — Только-только прозвучали эти слова, как спецназовец вошёл в тёмную сень мрачного леса. Чащоба приняла жертву с сокровенным удовольствием, смакуя свои самые сокровенные фантазии. На миг даже показалось, что где-то в самой глуши прозвучало далёкое и леденящий душу хихиканье. Лес, в отличии от жалких смертных, готовил свою собственную игру.