Длинною в вечность
Пролог
Каждый из нас совершает ошибки, кто-то больше, кто-то меньше, но за них всегда наступает ответственность.
Пони с белой кожей, стрекозиными крыльями, изогнутым рогом, тёмно-алой гривой и клыками, торчащими изо рта, была прикована по всем копытам к стене и пребывала в бессознательном состоянии. Она чем-то была похожа на чейджилинга, только тело не было усеяно дырками, глаза были не пустыми, а с вертикальными зрачками, наполненные ярким голубым цветом и хитин не покрывал тело.
Пони постепенно стала приходить в себя. Перед её глазами была просторная тюремная камера, а перед ней белая аликорн с переливающейся гривой и кьютимаркой в виде солнца. В глазах Селестии был виден страх, который она старалась всеми силами спрятать, но, в то же время и любопытство, которое толкало вперёд и жалобно просило узнать всю правду от пони, которую она когда-то знала.
-Кто ты такая? – ровным тоном спросила Селестия.
-Мельершер. – ровным тоном ответила пони. – Мельершер Мур.
-Я не верю, ты не Мельершер! Ты – чейджилинг, которого подослала ко мне Кризалис! – выпалила принцесса, не скрывая гнева.
Что-то ей подсказывало, что перед ней действительно та самая Мельершер, но частичное сходство с чейджилингом заставляло забывать о здравом разуме и отбрасывать все факты в сторону.
-Селестия, позвольте, я вам расскажу всё только отстегните меня – кандалы больно давят. – жалобно попросила Мельершер, смотря прямо в глаза Селестии.
-Откуда мне знать, что ты не убежишь? – скептически изогнула бровь принцесса.
-Клянусь солнцем, луной и святой лилией…
Селестия отстегнула Мельершер от кандалов, а затем вместе с ней телепортировалась в свои покои. Эти слова могла произнести только одна пони, и ею и была Мельершер, ведь она это так часто говорила.
-Спасибо… — неуверенно произнесла пони, пытаясь придти в себя. – Вы действительно хотите узнать всё?
Селестия кивнула…
I.Благословение
Докажи, что ты достойна...
Пять тысяч лет назад, ещё до рождения принцессы Селестии и Луны, до появления Дискорда, Сомбры и Кризалис существовали пони, носящие имя муров.
Белая кожа, стрекозиные крылья, изогнутый рог, два клыка, торчащих изо рта, вертикальные зрачки, наполненные цветом, грива – это описание муров. Сами муры являются древней расой, берущей своё начало вместе с остальными расами, но о них мало кто слышал просто потому, что они редко когда показывали кому-то свой настоящий облик, да и боятся их.
Муры живут под землёй и живут там со всеми удобствами, которые есть у тех, кто живёт над землёй, а в данной ситуации даже лучше, ведь верхний мир был раздираем конфликтами между земными пони, пегасами и единорогами.
Испытания инициации, которые каждый мур должен проходить в двадцатилетнем возрасте сегодня ожидают и Мельершер. Она очень волновалась по этому поводу, ведь от того, пройдёт она инициацию или нет, зависит вся её дальнейшая жизнь.
-Ты готова, Мельершер? – спросил старейшина, протягивая ей телекинезом меч, покоящийся в ножнах. – Там ты будешь одна и ты должна найти оракула и поговорить с ним.
-Я готова… — постаралась она ответить более ровным тоном, стараясь не выдать старейшине своей внутренней паники, застёгивая ремешки ножен на боку.
Большой валун, закрывающий проход в закрытые части пещеры поднялся в воздух при помощи телекинеза, и Мельершер прошла туда, а затем он послушно вернулся на своё законное место.
Каменная пещера, освещаемая магическим светом, который идёт от самоцветов, была для Мельершер пугающей просто потому, что она никогда здесь не была. За двадцать лет жизни она научилась многому: жить, пользоваться врождёнными чувствами мура, драться на мечах, осознавать себя как личность, как равную по отношению ко всем в этом маленьком государстве, ведь права каждого не ущемлялись, но были негласные правила, которые все муры старались не нарушать.
Из-за угла, в дальнем конце коридора появилось создание, лишь отдалённо напоминающее мура. Пасть, полная зубов, хитин на теле, серая кожа, деформированные и не способные летать стрекозиные крылья и безжизненные, пустые глаза. Падший.
Создание клацало своей челюстью и, недолго думая, набрало скорость и поспешило загрызть свою добычу, но его планам не суждено было сбыться. Мельершер отскочила в сторону и мечом отрубила падшему голову. Она уже не раз это делала, ведь даже под землёй есть свои противники и падшие не были исключение.
Из истории падших. Считается, что это муры, которые не смогли пройти испытания инициации и сошли с ума, однако эта версия не подтверждена, но и не опровергнута. За последний год из трёх сотен муров, которые проходили испытания инициации, вернулось только сорок.
Меч послушно вернулся в ножны и после этого Мельершер пошла по коридору, где её могло ожидать что угодно. Время неумолимо гонит вперёд и если опоздать или ошибиться, то можно повторить судьбу тех, кто не прошёл испытания.
Спустя пять минут Мельершер добралась до небольшого парка, который когда-то был живым, а сейчас мёртв и потерял все краски. Деревья стали чёрными, сухими и злобно покачивающимися, как будто их наполнила чёрная магия. Небольшие пруды и лужи превратились в чёрные жижи, из которых иногда выходят пузыри вместе с горючим газом, трава поблекла и тоже стала чёрной. Это место пугало.
Стоило только Мельершер сделать шаг, как самоцветы тут же перестали освещать всё, и темнота накрыла мёртвый парк, и теперь казалось, что там поселилась сама смерть, только и ждущая новых пони, готовых добраться до оракула.
Мельершер бросило в дрожь, а на лбу проступили капельки пота – ей было страшно, но она знала, что нужно идти только вперёд и не отступать. Она нервно сглотнула, а затем закрыла глаза.
Одна из особенностей муров – зрение. Они могут видеть в темноте, но только чёрно-белым и при закрытых глазах и, таким образом могут вводить своего собеседника в заблуждение или же находить выход даже из самой кромешной темноты.
Весь парк приобрёл чёрно-белые контуры и Мельершер теперь всё стало видно, и она начала свой путь.
Не бойся Мельершер. Это всего лишь обычный мёртвый парк, просто иди и не обращай внимания, а самое главное – не пользуйся магией, а то будет… взрыв.
Мёртвый парк не был таким уж и обычным. В воздухе был холод, который пробирал до костей и заставлял мурашки бродить по телу подобно большой армии. Чёрно-белое зрение постоянно улавливало какое-то непонятно движение вдали, но было трудно понять, кто или что является его источником. Сухие ветви деревьев угрожающе тянулись, а пузыри не лопались практически сразу, а тянулись к пони и лопались то ли рядом, то ли когда врезались в какое-нибудь препятствие.
Мельершер держала в зубах меч, на случай если кто-нибудь надумает напасть, но с каждым шагом становилось понятно, что это не нужно и она убрала меч обратно в ножны. Спустя несколько минут она добралась до противоположного конца парка и облегчённо вздохнула, но ненадолго – приглушённое рычание падших заставило тут же телекинезом вытащить из ножен меч и встать в боевую стойку.
Тройка падших не заставило себя ждать, и они тут же поспешили разобраться с возмутительницей спокойствия. Разбежались и прыгнули. Один из них при помощи телекинеза улетел прямо в мёртвый парк, в одну из булькающих луж и завяз в ней и, пытаясь вырваться, он всё глубже и глубже в неё погружался. Второй пал от того, что лезвие меча вспороло ему живот.
С третьим всё вышло сложнее – он повалил Мельершер на землю и своими зубами пытался дотянуться до её лица и только меч отделял его от исполнения своего плана. Рог Мельершер засветился голубым, и это свечение обхватило голову падшего и начало медленно поворачивать её против его желания влево. Громкий хруст оборвал жизнь падшего и, тем самым, спас Мельершер. Она встала и вернула меч, от которого откололись приличные куски металла в ножны, и продолжила путь дальше, в царство кромешной темноты.
Самоцветы больше не освещали дорогу, но это на данный момент было не так важно – чёрно-белое зрение позволяло видеть всё. Приглушённое рычание доносилось из различных коридоров, но самих источников этого шума не было видно потому, что они нашли себе занятия поинтересней.
Мельершер попала на перепутье – пять различных коридоров и только один из них вёл туда, куда нужно. Её мысли начали выстраивать самые разнообразные цепочки и то, что может её ожидать в конце каждого из них: превращение в падшую, смерть от самых всевозможных причин, которые только эти пещеры могут придумать или же оракул.
Она останавливалась возле каждого прохода секунд на десять и пыталась почувствовать ветер, горячий или же тёплый ветер, который укажет правильный путь. Четвёртый проход и стал нужным – порыв горячего воздуха бросил Мельершер в жар, а затем и в холод.
-Святой оракул Вельмер, наставь меня на путь истинный, просвяти меня, даруй мне свою милость и позволь пройти испытания с честью и достоинством, которые присущи мурам.
У муров была своя иерархия, которую они не нарушали, у них был оракул, богоподный Вельмер и они поклонялись ему как Богу. Считалось, что перед взрослой жизнью каждый мур должен пройти испытания перед тем, как получить благословение и только тогда они могут вкусить жизнь на поверхности.
Мельершер, произнеся короткую молитву, спустилась по коридору вниз и оказалась в месте, полном лавы, которая неприятно булькала и то и дело появлялись гейзеры, поднимающие столпы лавы высоко вверх, почти до потолка. Горячее место, но именно это место и ведёт к оракулу.
В дальнем конце этой пещеры, на другом берегу есть проход, который ведёт дальше, ещё глубже под землю. Мельершер попробовала взлететь, но лавовая река поднялась за ней, не выходя из своих берегов, попробовала телепортироваться, но получила навязчивую головную боль, которая усиливалась, когда вкладывалось больше магии. Она запаниковала, как только поняла, что придётся прыгать по каменным платформам.
Вдох-выдох, бегающие глаза, пятится назад, сталкивается со стеной крупом, вздрагивает от страха, а затем делает глубокий вдох и пытается успокоиться.
Мельершер боится, но другого выхода нет, и она запрыгивает на первую каменную платформу, а затем перепрыгивает на вторую и чуть с неё не соскальзывает прямиком в бурлящий огненный поток. Горячие капли пота катаются по коже пони и как беженцы падают на плиту, а затем с характерным звуком превращаются в пар. Пони тут же встала и поспешила перепрыгнуть на третью платформу, а затем и на четвёртую.
Осталась последняя платформа, а за ней и берег. Мельершер перепрыгнула на платформу и с потолка спрыгнул падший, раскрошив часть платформы, но он успел запрыгнуть на уцелевшую часть. Мур упала на платформу и чуть снова не угодила в лаву, лишь часть гривы сгорела, но телекинезом она её потушила, а затем встала и упёрлась нос к носу с падшим. Он поспешил нанести копытом удар, но Мельершер пригнулась, а затем со всей силы лягнула монстра, и тот улетел в лаву, а там и сгорел.
-Теперь я понимаю, почему возвращается так мало с этих испытаний. – сказала она, запрыгнув на берег.
Лавовая река позади и теперь нужно идти дальше, ведь чувства не обманывают и Вельмер где-то рядом, ближе, чем можно предполагать. Мельершер пошла дальше, прямо в проход, который больше напоминал дверной проем, и нестерпимый жар тут же обернулся холодом.
Стены пещеры были покрыты толстым слоем скользкого льда, и от них шёл ощутимый холод, который добирался до самых костей, а выдыхаемый изо рта пар превращался в лёд.
Несколько шагов и Мельершер чуть не упала и тогда она попробовала взлететь, но крылья примёрзли к коже. После этого она отошла на несколько метров назад, а затем разбежалась и поехала по льду на животе, устроив тем самым себе небольшой аттракцион, который немного приподнял настроение и подарил положительный настрой.
-Это весело, но я не веселиться пришла. – сказала пони серъёзным голосом, поднимаясь со льда. – Может, как-нибудь потом, но не сейчас.
Она дошла до места, где кончается лёд, но не испытание. Несколько небольших каменных плит, разбросанных по полу, и ниши в стене свидетельствовали о том, что начинается последняя часть испытания, о которой много говорили благословлённые.
Мельершер подняла телекинезом пять каменных плит, и они зависли на уровне глаз.
Первая плита была с рисунком солнца, встающего из-за горизонта. Вторая показывает колосс, освещаемый лучами солнца. Третья показывает монету. Четвёртая показывает восходящую луну и первые звёзды, а пятая – пылающую звезду, комету.
Их нужно было расставить по порядку и Мельершер даже поняла в каком и что каждая из плит значит: первая – восход, появление муров. Вторая – новая жизнь, которая подобно колоссу взошла и готова отдать всё своё. Третья – двуличность, двуличность муров, их способность принимать один из двух обликов. Четвёртая – эпоха заката, символизирующая смерть, но муры знают, что они вернутся, и жизнь снова засияет подобно солнцу. Пятая – это то, что убьёт муров, но не именно комета, что-то другое.
Мельершер расставила все плиты по нишам в таком порядке, в котором они оказались у неё перед глазами, и стена послушно отодвинулась в сторону, открывая тёмный проход, куда она и пошла, закрыв глаза.
Сначала было темно и только очертания каменных стен помогали не потеряться в темноте, но в конце было место, способное своей красотой растопить даже самое холодное сердце.
Цветущий парк, где были деревья, листва которых была радужной, а кора белой, как первый снег. Тропинки были вымощены тонким камнем, переливавшимся на свету. Птицы здесь пели поистине удивительные песни, которые приятно ласкали уши и привносили в душу необъяснимое чувство полного покоя. Несколько маленьких прудов были кристально чисты, и в них Мельершер могла без особого труда разглядеть своё отражение и изменившийся облик.
Вертикальные зрачки стали обычными, клыки втянулись и больше не видны, стрекозиные крылья исчезли, изогнутый рог стал обычным, появилась белая шерсть, а на боку красуется кьютимарка в виде лилии, вокруг которой вьётся красная лента.
-Я… я… я… — не верила Мельершер своим глазам. – Я… единорог?
-Да, дитя моё. – произнёс появившийся посредине пруда аликорн и единорожка тут же поспешила почтительно поклониться.
Этот аликорн не был обычным. Белая шерсть, которая на свету переливалась и была похожа на кристальную, длинный рог, одно крыло мышиное, а другое – пегасье, вертикальные зрачки алого цвета. Он воплощал в себе все известные расы пони и сам решал, к какой расе будет принадлежать благословлённый.
Вельмер подошёл к Мельершер и опустил копыто ей на голову.
-Благословляю тебя, Мельершер на дальнейшую жизнь. Живи так, как сочтёшь нужным, делай то, что посчитаешь нужным, но никогда и никому не говори о мурах. – он отнял копыто от её головы и поцеловал в лоб. – Твоя судьба в твоих копытах.
-Я сделаю всё так, как вы скажете. – произнесла единорожка и растворилась в воздухе.
-Удачи тебе во всех твоих начинания.
Мельершер появилась там, откуда начинала. За её спиной был огромный валун, отделявший подземный город муров от места испытаний, а перед её глазами стоял старейшина. Он взмахнул посохом, и единорожка снова обрела свой первозданный облик.
-Поздравляю, Мельершер. Ты теперь благословлена и вольна сама выбирать свою судьбу.
-Я знаю, старейшина. Благодарю вас за всё, что вы сделали для меня.
Мельершер поклонилась в знак глубокого уважения, а затем приятно улыбнулась. Она была рада за то, что прошла испытания и теперь может познать свободную жизнь. Она увидела мур, свою старую подругу, с которой они вместе с детства – Децима. Тёмно-зелёная грива и зелёные глаза, отдающие ощутимой теплотой.
-Привет, Мельершер. – поздоровалась Децима с приятной улыбкой на лице. – Ты прошла испытания? – та кивнула в ответ и как доказательства этому, приняла облик единорожки. – Как это было? Каково это, проходить испытания?
-Это трудно, но нужно не сдаваться… – ответила Мельершер и пошла в сторону выхода из подземного города, а спустя несколько секунд обернулась. – До встречи, Децима. Дай нам Вельмер волю, и мы ещё увидимся.
-Удачи, Мельершер.
Так и начался путь единорожки-мура, путь длинною в вечность.