Туча в голове

Глава первая и единственная

Автор – Константин Головачёв (https://vk.com/firebow)

Сейчас в школе перемена, все жеребята бегают, играют, веселятся. Многие ходят шумными компаниями, обсуждая планы на выходные. Странно, сегодня только понедельник, а многие уже обсуждают конец недели. Это было бы смешно, если бы не было грустно. Над моей головой только что пролетел оранжевый воздушный змей. Не знаю почему, но меня никто не хочет брать в свою компанию. Чем я им не угодил, понятия не имею. Ох, как было неприятно замечать, что я лишний во всех смыслах. Не любят меня в этой школе… Много чего это подтверждало. Полное игнорирование, неприятные шепотки за спиной, когда я прохожу мимо, насмешливые взгляды. Я сидел один под деревом, никому ненужный одинокий одиночка. Имя мое Северус. Я единорог серого цвета и черной как ночь гривой. Я еще не получил своей кьютимарки. Если вы думаете, что я мечтаю её получить, то вы преувеличиваете. Да, мне бы хотелось, что бы она появилась, но из-за её отсутствия я не сильно огорчаюсь. Поводы для грусти мне даёт другое… Я хотел присоединиться к метконосцам, что бы ускорить процесс, но они меня не приняли, ссылаясь на мою пессимистичность. Как же меня задели за душу эти слова… Метконосцы, те маленькие поняшки, которые всегда рады новому члену их группы, не взяли новичка... Но проситься еще раз я не стал, мне не позволяла моя гордость. В такие моменты я считал, что в моей голове находится грозовое облако, туча, что скрывает он меня радости мира.

Пытаясь хоть чем-то себя занять, я начал рисовать. Но у меня это ни в какую не шло. Вроде первые линии шли хорошо, что-то даже и получалось. Но когда я начинал об этом задумываться, то все шло вкривь и вкось. Рисунки все время получались кривыми, где-то не пропорциональными. Если он был черно-белыми, то после долгих исправлений его можно было оставить. Но если я делал картинку в цвете — после раскрашивания, рисунок сразу отправлялся в ведро для мусора.

Школьный звонок, перекрывший весь этот хор и гам от молодых пони, донёсся до моих ушей и вывел из тяжких дум. Было ощущение, что я вышел из долгой комы. Подняв магией свою сумку, я вслед за всеми двинулся к приветственно открытым дверям школы. Зайдя в класс, я заметил, что все стараются быстро что-то договорить, не успев сказать на перемене. Понимая это, наша учительница, пегас по имени мисс Самт, дала всем минутку, что бы угомонится. Был урок грамматики. Смирившись, я взял себя в копыта и был внимателен, по крайней мере, пытался. Часто я вовсе не замечал что делаю. Полностью погруженный в свои мысли, я забывал об уроке и рисовал простые рисунки в тетради. По этой причине я получал замечания в дневник. Под конец урока я заметил, что на улице поливает дождь. А я как назло забыл зонтик… Мне не привыкать к разочарованиям. Я хоть и живу в Филлидельфии, одном из самых солнечных городов Эквестрии, но осадки выпадают круглый год в больших количествах. Рядом море, так что это не удивительно.

Мой дом находился не очень далеко. Обычно я добирался за пять-шесть минут, учитывая, что я шел медленным шагом. Но сегодня мне пришлось идти быстрее. По дороге домой я размышлял о сегодняшним дне. Как я опять был одинок в школе… На улице становилось грязно, брызги грязи разлетались во все стороны, из-за этого я запачкал свои копыта… Но это меньшая из бед. Меня больше волновало то, что все мои учебники могут промокнуть и развалиться. Странно, что меня это беспокоит. А дождь все усиливался. Словно погода поняла мое настроение и решила подстроиться под него. Я загрустил еще сильнее. Боже, принцессы, когда мои страдания закончатся?.. Я почувствовал, как по моей щеке катится одинокая слеза…

Вернувшись домой, я без ужина пошел спать: не было аппетита. Родители поинтересовались моим плохим настроением, но я только отмахнулся. Разговаривать с ними о моих проблемах тоже не было никакого желания. Не думаю, что им понравился такой ответ, но они не стали на меня давить. Перед сном я залез в душ и вымылся.

Я лег и еще долго не мог уснуть, мне было плохо. Но не физически, а душевно. Все это не давало мне покоя. Мысли будоражили разум, атакуя его все новыми теориями и догадками. И самое интересное то, что никак не мог от них избавиться. Это мешало мне спокойно заснуть два часа кряду. Только после этого я провалился в странный сон, где не было ничего, только я и пустота...

Утром мне стало лучше, но все равно не оставляло ощущение одиночества. Позавтракав и запив все своим любимым кофе, я вновь отправился в школу. Не было абсолютно никакого желания туда идти. Я знал, что там меня снова ждет одиночество… Шумные перемены, веселые друзья, интересные истории… все это было для меня на грани фантастики. Что бы я ни делал, это отталкивало пони. Пытаюсь заговорить с ними, они меня словно не видят и не слышат. Я безынтересен… Грусть возвращалась.

Я постоянно рассуждал, что мне нужно сделать, что бы со мной поговорили. Я перепробовал десятки способов. Но все было бесполезно. Странно, что я еще не потерял надежду найти друзей. Но я понимал, что вскоре мое желание дойдет до отметки ноль.

Достигнув школы, я сразу заметил косые взгляды одноклассников. Все, отметка ноль достигнута… В тот момент тучи в моем черепе ещё больше сгустились и появилось такое ощущение, будто в мозг ударила молния. Я развернулся и пошел прочь от школы. Еще одного такого дня я просто не вынесу. Но куда мне было сейчас идти? Домой не вариант. Родители отправят назад в школу… Друзей у меня нет, так что поговорить с ними тоже никак не получится. Оставалось одно место, куда я мог пойти. Это был парк Сель-Кера. Красивейший парк в центре города. Он был приятен всем своим окружением, по крайней мере, в последний раз, когда я там был. И я пошел именно туда.

В парке этом было как всегда хорошо. Тут гуляли влюбленные пары, мамы со своими еще грудными жеребятами, кобылки и жеребцы. В отдалении парка я заметил заинтересованного чем-то биолога. Он разглядывал дерево, пытаясь в нем отыскать что-то, непонятное другим. Постукивая его по стволу, он оторвал небольшой кусочек коры и опустил его в колбу и, добавив каких-то химикатов, стал ожидать результата. Он был занят этим около семи минут, но, не добившись того, чего хотел, с расстроенным лицом направился к выходу из парка. Мне его было немного жаль, ведь насколько я знал, работа у биолого сложная и было понятно, что он уже давно ничего нового не находил.

Но все же размышления даже в парке меня не оставляли. Что будет ждать меня дома? Будут ждать папа и мама… Конечно же уже знающие о моем прогуле. Мне будет устроен выговор, может даже какое либо наказание. От этой мысли мне стало тошно. К тому же что будет дальше? Я не могу просто забросить школу. Если это произойдет, я оглупею. Но мне нужно было найти дело, которое будет смыслом моей жизни. Которое будет следовать за мной всегда и везде. Найти кьютимарку.

Я находился в парке до того момента, пока не закончились уроки. Я пошел домой, мысленно готовясь к большой нервотрепке. Если они у меня еще остались… Прихватив с собой небольшой камень по дороге я пошел домой. Не знаю, зачем я его взял. Камень как камень, ничего необычного. Это с первого взгляда. Чем дольше я его разглядывал, тем больше он меня привлекал. Я ощущал в нем нечто неизведанное, таинственное. На ходу пряча камень в сумку, я пошел домой.

Как я и ожидал, дома меня ждали рассерженные родители. Мне пришлось сидеть и слушать лекцию. В завершение сказали, что завтра сами отведут и заберут меня из школы. Могло быть и хуже. Поужинав, я отправился свою комнату. Сразу я начал рассматривать камень. Это оказался хороший кусок мрамора. Как он оказался в парке? Вроде ничего необычного в этом камне нет, но… он меня манил, словно звал меня. Очень долго я смотрел на него, но так и не понял, что с ним делать. Я выглянул окно. Луна светит ярко. Ветер, что свирепствовал во время лекции родителей, разогнал все тучи на небе, открыв взору чистейшее ночное небо. Где-то вдалеке на несколько секунд вспыхнул свет. Единственное, что мне пришло в голову по этому поводу: скорее всего, Вондерболты решили устроить ночную тренировку. «Что ж, вспышка добавила некой романтичности этой ночи», — подумал Северус. Сегодняшняя ночь просто прекрасна…

Мне опять снился тот же сон. Я и пустота… словно мы были одним целым. Мне стало страшно. Я не хотел этого. Поэтому я просто закрыл глаза и лег. Во сне. Как бы странно это не звучало. Но тут я услышал голос. Голос был определенно женский. Это был очень странный голос: такой ласковый, нежный, добрый… Он заговорил со мной:

— Приветствую тебя, Северус.

Перед моими глазами возникла странная пони. Она была выше остальных в полтора раза, а сама она была темно-синего цвета. Её грива и хвост волшебным образом развивались, ведь во сне не было ветра.

— Принцесса Луна, — с нескрываемым удивлением воскликнул я, — что вы здесь делаете?

— Я – принцесса ночи, в мои обязанности входит следить за вашими снами.

— Но почему вы пришли именно в мой сон?

— Разве ты не рад меня видеть, — с нежностью спросила принцесса.

Только сейчас я осознал, как сильно я был рад этой встречи. Внутри меня все замерло от нескрываемого счастья.

— Я… Я очень… очень рад вас видеть.

Принцесса ночи подошла и крепко обняла меня. Похоже, она чувствовала мои страхи и пыталась, как то успокоить. Это еще больше обрадовало меня.

— Почему я пришла в твой сон? Сегодня в этом никто так не нуждался, как ты, — продолжила Луна, — помнишь камень, который ты нашел в парке? Ты еще тогда думал, что он тебя манит,…

«Принцесса даже мысли умеет читать», — промелькнула мысль в моей голове.

… ты правильно сделал, что взял его. Он определит твою судьбу, — с нажимом на слово «судьба» сказала принцесса.

— Но как он мне поможет?

— Ты должен сам понять, — в голосе Луны прозвучала нотка серьезности.

Неожиданно все вокруг затряслось. Я не мог понять, в чем дело, а принцесса Луна уже начала исчезать. В последний раз посмотрев на единорога с одобрение, она совсем исчезла. Мир вокруг, пустота, всё ходило ходуном. Стало разваливаться... И тут я проснулся.

Первым делом я вспомнил про кусочек мрамора. Принцесса Луна сказала, что он покажет мне смысл моего будущего. Ну и как же он мне поможет? Кроме как сделать из него какую-нибудь фигурку. Но этот камень слишком мал для этого. Надо найти другой.

Из-за школы у меня не было времени этим заняться. Пришлось ждать выходных. Ранним утром я пошел в строительный магазин. Хорошо, что он начинал работать с первыми лучами солнца. Походя немного по магазину, я на одном из стеллажей я нашел нужные мне инструменты: маленькое зубило и специальный молоточек. Дальше у меня была задача найти красивый камень средних размеров. За ним я отправился на реку. Таким камнем оказался оникс. Окрашенный различными оттенками красного камень.

Но как мне работать с ним? Я не знал природу камней, оникс мог, к примеру, легко рассыпаться, как только я начну с ней работать. Но нужно было действовать. Пока не попробую, не узнаю. Мне нужно было для начала придумать, что я буду делать из камня. Я решил сделать дельфина. Меня очень привлекали эти животные.

На создание фигурки ушло тридцать шесть дней. Но когда закончил… Я понял, что это действительно то, что мне предначертано судьбой. Фигурка получилась примерно такой, какой я себе её представлял. В некоторых местах дельфин получился не ровный, был отколот очень маленький кусочек хвоста. Но в целом, фигурка получилась хорошей. В тот же день у меня появилась кьютимарка – перекрещенные молоток и зубило на заднем плане, и камень окраски Юпитера на переднем.

Школу я окончил к семнадцати годам. После этого уехал на обучение к Кантерлотским мастерам по работе с камнем. У них я обучался этому искусству четыре года. Они рассказали мне о тонкостях и секретах по работе с камнем, научили подходить к делу более творчески. Не сказать, что я стал мастером в этом деле, но делал отличные фигуры. Хотя я так и остался одиноким… Друзей в Кантерлоте я не нашел, но на всю жизнь запомнил добрых учителей.

Начинал работать я в доме своих родителей. Переоборудовал свою комнату под мастерскую: поставил огромный стол, закупил множество новых инструментов, в том числе несколько луп и поставил полку с книгами, где я мог для себя найти, что бы сделать из камня. Поначалу заказов было мало, денег шло не много. Приходилось вести переговоры по заказам на кухне. Но уже через пару месяцев заказов стало больше. Появились деньги, я начал снимать небольшой дом, из которого сделал полноценное место работы. Нанял двух работников в помощь, так как сам заказы я выполнять не успевал, а они все появлялись и с каждым разом более серьёзные.

В двадцать три года я купил себе отдельную квартиру, а затем и этот дом. Теперь не нужно было раз в месяц ходить и платить аренду за мастерскую. Мои работы стали приносить мне слишком много денег. Но зачем мне были деньги в таких больших количествах? Я оставлял себе ровно столько, сколько нужно для нормального проживания и инструментов. Остальное я отсылал родителям. За это время родители постарели, устали от шума большого города и переехали в Эпллузу.

Я почти не выходил из мастерской. Но после одного случая моя жизнь неожиданно изменилась.

У меня появился крупный заказ: сделать для понивильской главной площади три большие скульптуры: земного пони, единорога, и пегаса. От такого заказа грех было отказываться, и я сразу же принялся за работу. Я с помощниками смог выполнить заказ за два месяца, даже на полмесяца раньше обещанного срока. Работа была кропотливая и сложная, но она того стоила. Результат понравился как нам, так и заказчику. Оставалось всего ничего: доставить их в Понивилль. Я не особо доверял грузчикам и поехал вместе со своей работой. Все прошло хорошо, доехали быстро и без приключений. Ближайший поезд в Филлидельфию был через три дня. Сняв квартиру, я пошел в близлежащий парк. Он мне напоминал Сель-Кера, парк в Филлидельфии, в котором я нашел заветный мрамор. И в нем меня заметила красивая земнопони. Вприпрыжку она подскакала ко мне, и начала быстро говорить:

— Ну, давай же, убери эту печальную гримасу со своего красивого лица. Что ты такой грустный? Улыбнись! – затараторила она.

Пони говорила так быстро, что я почти не мог уловить смысл её слов. Единственное что я понял, так это то, что она пытается поднять мне настроение.

— Грустный я, потому что жизнь у меня такая. Почему ты пытаешься меня развеселить?

— Потому что это смысл моей жизни. Я с детства люблю дарить пони радость. Я родом из Кантерлота. Там особо не было возможности повеселиться. Но переехав сюда с родителями ещё в далеком детстве, в Понивилль, я сразу же подружилась с Пинки Пай, знаешь её?

— Как же её не знать…

— Ну вот, у нас ней одинаковый характер. Я её с детства знаю, помогаю ей устраивать вечеринки. У неё её кьютимарка это разноцветные шарики, а у меня свистулька,- София ткнула копытцем на свою метку. — Я получила свою метку раньше всех в классе. Меня, кстати, зовут София — весело рассказала пони.

— Приятно познакомится, Северус.

— Северус, какое красивое имя. Так что у тебя произошло такого в жизни, что ты ходишь таким понурым?

У нас завязался длинный разговор. Я рассказал ей про свое детство, она мне про свое. В тот момент я понял, что я люблю её. У нас начались частые встречи, а всего через четыре месяца состоялась свадьба.

Друг к тому времени у меня все же появился. Это был очень веселый пегас по имени Гвэрти. Наше с ним знакомство я запомню на всю жизнь, так же как запомнил знакомство с Софией.

Ничего не предвещало тех событий. Сегодня был холодный и ветреный осенний день. Я потихоньку возвращался из мастерской с чертежами новых заказов. Дома я буду не занят, корректируя и подправляя их. Холод меня нисколько не пугал, он лишь давал мне мысли на раздумье. Как вдруг я услышал вопль:

-Поберегись!

Поначалу я не понял, откуда шел крик. Отражаясь от стен домов, он создавал некую иллюзию, словно он шел отовсюду. Но потом стало понятно, что звук доносился справа от меня. Я обернулся на вопль и увидел летящего прямо на меня пегаса. В мозгу промелькнула ненужная тогда мысль: «Видимо, крылья свело судорогой». Сбив меня, он успел затормозить, но все же ударился головой об забор близлежащего дома. Потирая ушибленные бока, я начал собирать чертежи. Хорошо, что они были в целлофане, специально для таких случаев. Собрав все бумаги, я перевёл взгляд на пегаса. Он имел шерсть редкого малинового цвета с коротким хвостом и гривой цвета индиго.

— Прошу прощения, — держась за голову, сказал пегас, — крылья свело.

«Хм, я угадал».

— Да все нормально, с кем не бывает.

— Меня, кстати, зовут Гвэрти, — пегас протянул мне копыто для брохува.

Странно, очень редко случалось, что со мной хотели вести разговор, не считая заказчиков и помощников в мастерской.

— Северус.

«А он не слабый», — подумал я, потирая ушибленное плечо. В него отдалось, после того, как Гвэрти с силой припечатал своё копыто к моему.

Завязался разговор. Дождь все лил и лил, а мы словно не замечали его. Через какое-то время после нашего знакомства, Гвэрти улетел на обучение в академию Вондерболтов. Мы переписывались с ним все то время, пока он был в академии. А снова встретились мы уже хорошими друзьями. В тот день я впервые почувствовал, как тучи, постоянно весящие над моим мозгом стали не такими уж густыми.

После этих событий прошло пять месяцев, наступила пора нового года. Даже тогда я, иногда, чувствовал себя «чужим среди своих».

Новый год я встречал со своей семьей, с Софией и одновременно с родней Гвэрти. Как же это прекрасно, когда есть друг, да еще семьи дружат.

Праздник было решено провести у меня дома. Это и хорошо, дом большой, будет, где повеселиться. Надо было подготовиться. Посмотрев на заранее составленный список дел, я отметил то, что уже было сделано и то, что еще только предстояло сделать. А оставалось всего ничего, только накрыть стол и подготовить подарки. Часы показывали восемь часов вечера. Отлично, гости придут только через час, я всё успею. София тем временем отправилась встречать моих родителей на станцию, ведь из Эпллузы в Филлидельфию можно приехать только поездом. Без пятнадцати девять все было готово. В девять пришёл Гвэрти со своей семьёй, а ещё через пять минут пришла София с папой и мамой. Я их долго не видел, они изменились. Появилось морщины, грива чуть выцвела. Никто не вечен… В оставшееся время до нового года мы делились новостями.

Часы пробили полночь, в воздух взметнулась пробка из-под бутылки шампанского, выпущенная мной при помощи магии. На пол вылилось немного пены, ну да ладно! В новый год можно. Я не часто пью спиртные напитки, только по большим праздникам, поэтому вкус шампанского показался мне чем-то совершенно новеньким, хотя я его и раньше пил. Потом началась раздача подарков. Моя семья подарила мне чудесный шерстяной свитер. Гвэрти подарил мне красивое деревце в горшочке. София подарила книгу «Тысяча и одно удивительное заклинание».

Как говорится, лучший подарок, это подарок, сделанный своими руками, поэтому каждому члену семьи я подарил фигуры животных, вырезанных из мрамора. Определенных животных. Они были такого животного, каким я видел каждого члена семьи. Например, маме я подарил скульптуру прекрасной кошки. По моему скромному мнению, мама отображает именно это животное.

Глэрти я подарил шахматную доску с фигурами. Белые фигурки были вырезаны мной из мрамора, черные из черного агата. Огромные залежи разноцветного агата я нашел в пещере недалеко от Пегасополиса.

Ну а моей дорогой Софии я предложил отправиться в путешествие во все уголки Эквэстрии, побывать во всех ее знаменитых и не очень знаменитых местах. Конечно же, она с радостью согласилась.

Дальше началось безудержное новогоднее веселье: пели песни, играли в игры, рассказывали новогодние истории.

А я... а что я? Я, почувствовал, что мне становится скучно… Я решил пойти к себе в комнату. Хах, празднуем в моей квартире, которую я купил вскоре после открытия мастерской, но мне все равно казалось, что она не полностью моя. Хотя, так и есть. Я ведь живу в ней с Софией.

Я ушел незаметно, по крайней мере, мне так показалось.

Когда дверь в комнату отворилась, я уже сидел у окна и смотрел на улицу. Чуть вздрогнул от неожиданности, но сразу понял, кто это. Её шаги я узнаю всегда и везде.

— Северус, я видела, как ты потихоньку ушел из зала, — промолвила София, — почему?

Земнопони как всегда была в хорошем расположении духа, но беспокоилась, глядя на меня.

— Видишь ли, я не чувствую того веселья, что происходит внизу. Но... подойди сюда, будь добра.

София осторожно подходила, цоканье её копытец гулко отзывалось в комнате.

— Да не бойся ты, — улыбнулся я.

Она подошла, села рядом со мной. Я медленно повернул голову в её сторону, и сощурив глаза, смотрел её прямо в глаза.

— Бу.

— Ах, Северус, прекрати, — вздрогнула София.

— Хех, прости, — не скрывая улыбки, произнес я, — дорогая, посмотри в окно.

Протерев запотевшее стекло своим копытцем, вечно-весёлая пони выглянула в окно. И у неё тут же перехватило дыхание от удивления. Луна, которую еженощно поднимает принцесса, сегодня была особенно прекрасна. Лунный свет отражался отовсюду: от окон, от белоснежного снега, заледеневших дорог и даже от поезда, что стоял сейчас на Филлидельфийской станции. Мне сразу вспомнился момент из моего детства: в ту ночь, когда ко мне во все пришла принцесса Луна, всё было настолько же прекрасно.

Звезды… десятками, сотнями, тысячами ярчайших звезд было усыпано новогоднее небо. Но тут потянулись белые тучи, и пошёл лёгкий, медленно падающий снег. Ветра не было никакого, поэтому снег и падал медленно. Из здания напротив потянулась песня:

We wish you a merry Christmas;

We wish you a merry Christmas;

We wish you a merry Christmas

And a happy New Year!

— Ох, как же это прекрасно…

Голова Софьи опустилась на моё плечо. Я почувствовал её дыхание, тепло её тела, так согревавшее меня сейчас физически и душевно. Я невольно прослезился. Так хорошо мне сейчас было. Чудесная ночь, прекрасная София рядом и наконец-то появившееся праздничное настроение.

Через пять минут я понял, что София уснула. Её дыхание стало ровным, а тело расслабленным. Ни один мускул на лице не был напряжен. София крепко спала, убаюканная тишиной и моей компанией. По крайней мере, она сама мне так сказала…

Я боялся потревожить её, думал, что разбужу. Но ведь так сидеть тоже нельзя. Поэтому я осторожно, что бы ничего не зацепить и не создать лишних шумов, подтянул магией своего рога одеяло и подушку. Аккуратно положив голову Софии на подушку и укрыв её одеялом, я спустился ненадолго вниз.

— Будьте добры, сделайте музыку немного тише, София уснула.

-Конечно Северус, — ответил за всех Гвэрти.

Шум уменьшился, стало тише. Хорошо, вот это хорошо. Спать сейчас не хотелось, тем более такие праздники с такой хорошей компанией большая редкость, так почему бы не повеселиться на нем. Жаль, что я не понял это раньше. И все же новый год запомнился надолго.

Прошёл месяц.

Я работал в мастерской, выполнял заказ одного влиятельного пегаса из Клаудсдейла. Работа шла на удивление гладко, камень легко поддавался. Из-за осыпающихся кусков раздробленного камня я не услышал, как сзади подошла София. И вдруг она сказала:

-Я беременна,- сказала София, когда я сделал еще один удар молотом по рукоятки долота и кусочки разбитого камня разлетелись по сторонам.

То же самое произошло и с моими мыслями. Вот они были прямыми и ясным, но в один момент, неожиданно, по ним ударили молотом и они разлетелись. Из цельного куска они превратились в маленькие кусочки и в пыль, которые разлетались во все стороны, напоминая активный вулкан с горящими камнями и дымом.

-Что ты сказала?- осознавая все слова, но все равно по каким-то причинам не понимая их значение, произнёс я.

-Я беременна.

Молчание. Оно повисло между нами. Оно не тяготило, оно замедляло время вокруг нас, давая возможность подумать. Маленький жеребенок появиться в жизни двух, которые так любят друг друга. Это будет великолепно, это должно быть великолепно. Душа и разум должны возрадоваться этой новости. Но молчание все еще висит на веревке тишины.

«Беременна,- подумал я.- Она беременна. У меня будет ребенок. Нет. У нас будет ребенок. Наш, общий. Целое сердце из наших двух. Это же потрясающе! Я стану отцом!»

Я вскочил на месте, но потом осекся. После радости моментально накатило переживание. Я стану отцом. Смогу ли быть отцом? Моё лицо изменилось. Черты стали задумчивы. Я закрывался. Взгляд потупился и направился вниз. Что нужно будет делать? Что я буду должен делать, как отец? Никогда прежде, я не задумывался об этом.

Мои глаза поднялись. Пересеклись с глазами Софии. Глаза, которые наполняются грустью на фоне непонимания и легкого страха. Чего она может бояться? Моего отказа? Нет, она не должна даже думать об этом. Этот мой ребёнок, и я буду его отцом. Взгляд любимой все решил. Улыбка на моем лице перерезала верёвку, на которой держалось молчание.

-Это замечательно!- воскликнул я, и лицо моей особой пони озарилось слезами счастья и самим счастьем. Таким тихим, но искренним, как огонь звезд, жар которого мы не чувствуем, но он все равно дает нам надежду и зажигает наши сердца.

Мы, двое возлюбленных, обнялись, ведь теперь наша любовь стала еще крепче.

В один из прекрасных дней произошло чудо. Мы знали, что сроки беременности закончатся в любой момент и были готовы. И вот, гуляя по городу, у Софии отошли воды. Начались схватки: сначала просто ощутимые, они становились все более длительными, а интервал между схватками сокращался. О господи, как я был рад, что родильный дом оказался буквально в двух шагах. Когда мы подходили к главному входу врачи нас уже ждали нас с носилками. Меня попросили подождать в коридоре, пока врачи займутся делом, но я настоял, что хочу быть рядом. Во время родов я поддерживал её как мог, заставлял её тужиться и правильно дышать. После десяти с половиной часов схваток я услышал протяжный и звонкий детский крик. Я не смог сразу понял, что нас появился ребёнок. Мне все еще казалось, что роды продолжаются. Отчасти это правда: пуповина еще не перерезана.

Чиркнули ножницы, перерезав пуповину. Ребёнка аккуратно обтерли от крови и взвесили. Он весил три килограмма семьсот пятьдесят граммов. Нормальный вес для новорожденного.

А после мне дали посмотреть на жеребенка. Это был единорог, жеребец. Он был золотисто-желтого цвета с синей с красными линиями гривой. Я расплакался. Мое счастье просто не описать. Вы, может быть, не понимаете, как приятно держать в руках маленькое живое существо. Я аккуратно прижал его к себе. Жеребенок все еще кричал. Хорошо. Дышать носом он еще не научился, а во время крика он одновременно дышит.

Я перевел взгляд на Софию: она выглядела плохо. Очень бледная полностью обессиленная. Её уже собирались отвезти в палату, отдыхать, но я попросил их задержаться на минутку.

— Посмотри, дорогая, какое чудо, — я все еще не мог унять слезы.

София тоже была неимоверно рада. Это было слабо видно на лице, но я чувствовал это.

— Как мы его назовем?

С трудом разлепив губы, София промолвила:

— Мано.

Мано… я смаковал это имя на языке. Оно такое красивое и странное. Последнее предложение я, сам того не замечая, произнес вслух. Я это понял по слабой улыбке земнопони. Её вместе с Мано увезли в отдельную палату, восстанавливать силы. Меня попросили не беспокоиться: с ними все будет хорошо.

Я вышел в коридор, присел на стул и меня атаковал поток мыслей. Мысли проносились у меня в голове быстрее, чем листья, унесенные ветром. Сначала я думал, когда Софию и Мано выпишут, потом подумал о Гвэрти, что нужно будет ему все рассказать. А потом понял, что у меня в жизни все наладилось: красивейшая жена, сын, добрый друг, любимая работа. Тучи, которые были до этого в моей голове, совсем исчезли.

Все было хорошо.