Муки Сердца
Глава 9: Сочувствие
Оригинал: An Affliction of the Heart
Автор: Anonymous_Pegasus
Переводчик: Kaze_no_Saga
Редактор: Pifon
Версия Google Docs
Фикбук
(Не забудьте вернуться и оставить комментарий!)
Муки Сердца
Глава 9: Сочувствие
Куно сидела, потягивая лимонад через соломинку, просунутую между острых передних зубов.
Варден был занят уборкой, и она уже сказала, что не пошевелит ни копытом, чтобы помочь ему.
Пока не соберется с силами и не прекратит вести себя как тряпка — пускай сам устраняет последствия своей нерешительности.
Троица наркоторговцев провела довольно тщательный обыск, вот только прибрать свой бардак на обратном пути они не удосужились.
Варден никогда не копил ненужный хлам, и сейчас был этому рад как никогда — всего-то поставить на место ящики, захлопнуть дверцы да выкинуть разбитую посуду.
Куно тем временем сидела и наблюдала за ним.
— Итак, этот Даггертейл. Как так вышло, что ты выращиваешь для него эту гадость?
— спросила Куно, лениво потягивая лимонад.
— Потому что он из меня может веревки вить. — Фыркнул Варден, возвращая на место очередной ящик.
— Как сопляк вроде тебя умудрился оказаться в Страже? — спустя пару секунд без обиняков спросила Куно.
— Спасибо на добром слове, — прорычал Варден, ставя на место следующий ящик и собирая в него разбросанные по полу ложки и вилки.
— Всегда пожалуйста! — улыбнувшись, кивнула она.
Пегас с минуту молча собирал с пола столовые приборы, затем произнес:
— Из меня не получился стражник. Совсем. Я всегда знал, что стража — это не для меня… но у меня все еще не было кьютимарки. Выяснилось, что я замечательно обращаюсь с растениями, но мне бы не хватило сил работать в саду настолько большом, чтобы выращивать достаточно продуктов на продажу, а жить-то на что-то надо. Тогда я подал заявку и поступил в запас. Думаю, Шайнинг Армор просто пожалел меня, решил, что меня все равно никогда не призовут сражаться по-настоящему…
Немного помолчав, она внезапно спросила:
— Эта... Аврора, как ее используют?
— В основном как галлюциноген. Видишь много красивых цветных огоньков. По себе знаю. — ответил Варден с невеселой ухмылкой.
— Ты ее пробовал? — Куно с отвращением поморщилась.
— Может, я бы и попробовал. Со временем. Даггертейл, однако, не дал мне времени на размышления. — пегас грустно покачал головой, собирая с пола осколки тарелок.
Куно удивленно моргнула.
— Даггертейл подсадил тебя на наркотики?
— Не забывай, я в то время был не в лучшей форме. Сварм только что умерла, я был в одиночестве и совершенно подавлен.
По тону его голоса было ясно, что “был подавлен” — это слишком слабо сказано.
— Даггертейл подкараулил меня, когда я отправился в город, и накачал меня этой гадостью. — Варден горько улыбнулся, — Мне было хорошо… но недолго. Вскоре мне потребовалось еще.
Куно снова поморщилась, с неудовольствием посмотрев на пегаса.
— Я был совершенно разбит! — попытался оправдаться Варден, глядя в сторону, — У меня погибла любимая жена. Пока я был под воздействием Авроры… боль ненадолго уходила. Когда я был уже полностью зависимым, Даггертейл пришел и сказал, что, если я не буду выращивать для него Аврору — то я больше никогда ее не получу. Я без раздумий согласился, но в то время я был слишком накачан наркотиком, чтобы нормально вырастить даже какой-нибудь горох — не говоря уже об Авроре. Естественно, я угробил первую лозу, и Даггертейл был… недоволен. Я понял, что так дело не пойдет, и завязал.
— Вот так вот просто взял и завязал? — уточнила Куно, оглядывая пегаса сверху вниз, — Извини, но я не верю.
Варден хмыкнул.
— Я не говорил, что было просто. Я запасся едой и водой на несколько дней и приковал себя кандалами к унитазу.
— Жестко, — отметила ченджлинг.
— Уже на второй день я был никакой. Большая часть воды ушла на тщетные попытки увлажнить копыто и стянуть браслет. Когда стражники, оптравившиеся выяснить, почему я пропустил воскресную тренировку, меня нашли — я уже еле дышал. Когда меня выпустили из больницы — Даггертейл решил давить на меня угрозами насилия — или собственно насилием, если требуется. С тех самых пор я на него и “работаю”. На память у меня остались эти шрамы, — сказал Варден, протягивая Куно копыто.
По ее скромному мнению, такие шрамы мог оставить скорее зазубренный нож, чем кандалы.
— Черт побери, какая же ты тряпка! — ответила ченджлинг, медленно качая головой, — Почему ты не можешь постоять за себя?
— Потому что тогда мне причиняют боль, — грустно ответил Варден, опустошая совок с осколками в мусорное ведро, — А я не люблю боль. Я тебе не огромный мачо-стражник, способный одной левой разобраться с дюжиной бандитов.
— И ты мне об этом не рассказывал, потому что… — сухо спросила Куно.
— Одно дело — поддаться насилию… и совсем другое — принимать наркотик, который ты должен выращивать, — пегас печально покачал головой, — Думаю… думаю, я не хотел, чтобы ты считала меня полным ничтожеством… Но, похоже, уже слишком поздно, а? — невесело усмехнулся он и, со стыдом склонив голову, направился в ванную продолжать уборку.
Вечер застал Куно в собственной постели. Прямо сейчас ей было неловко находиться рядом с Варденом, и им обоим нужно было о многом подумать. Похоже, пегасу пришлось пережить гораздо больше, чем он рассказывал.
Ченджлинг прижала к груди подушку и, закрыв глаза, положила на нее подбородок. Она всегда знала, что в мире есть совершенно отвратительные пони, но никогда не встречалась с ними лично. Куно всегда старалась выбирать счастливые семьи, где любовь текла рекой. Раздавленные жизнью пегасы — не лучший источник пропитания для ченджлинга.
За ее спиной послышалось движение, и она подняла голову, в удивлении уставившись на открывшийся перед ней вид.
В дверях стоял смущенный Варден, держа в копытах светлого цвета коробку с торчащими из нее горящими свечами.
— Что ты там поджег? — спросила она, вставая с кровати и поворачиваясь к пегасу.
— Я… — пегас замолк, кусая нижнюю губу, — Черт, как бы дурацко это ни звучало, но… Когда ты сказала, что никогда не праздновала дня рождения, я решил, что...
Варден прерывисто вздохнул, встряхнул головой и шагнул вперед, ставя коробку на кровать.
В коробке лежал большой двухслойный коричневый торт с белым кремом по краям и огромным словом “КУНО” посередине. Из торта на равном расстоянии торчали три красно-белых свечки. Торт был не слишком большим, но это был торт на день рождения. На ее день рождения.
— С днем рождения, Куно! — негромко сказал Варден. — Я… я не знал, какой вкус тебе больше нравится. Сверху он шоколадный, снизу — банановый… Я могу завтра сходить поменять, если хочешь…
— Н-не надо, — пискнула Куно, с трудом выговаривая слова, и уставилась на торт. Огоньки свечей играли в ее широко распахнутых глазах. — Он… прекрасен...
Пегас вздохнул с облегчением.
— Ну, тогда загадывай желание и задувай свечи!
Куно моргнула и в панике посмотрела на на Вардена:
— Н-но… я не знаю, что загадывать!
— Загадай мир во всем мире, — посоветовал пегас, улыбнувшись. — Все так делают.
Ченджлинг уставилась на торт и, судорожно втянув воздух, наклонилась над лакомством. Первый раз в жизни она могла загадать свое собственное желание. Куно внимательно посмотрела на Вардена, загадала желание и задула свечи, погрузив комнату во тьму.
— С днем рождения тебя, с днем рождения тебя… — запел пегас, и Куно про себя порадовалась темноте своей комнаты. Она определенно дала волю эмоциям, и в ее горле образовался какой-то непонятный комок.
Закончив петь — а пел он совершенно отвратительно — Варден предложил Куно нож.
Нагнувшись над тортом, она с математической точностью отрезала ровно одну восьмую лакомства и дрожащими копытами поднесла ко рту. Первый кусочек был божественен. Торт оказался мягким, сочным и замечательно испеченным.
Открыв глаза, Куно обнаружила, что Варден вышел из комнаты. Вскоре он вернулся и смущенно протянул ей небольшую коробочку.
Ченджлинг несколько раз моргнула, давая глазам привыкнуть к темноте. Подарок. Настоящий подарок на день рождения! Плоская, широкая, квадратная коробочка, украшенная большим красным бантиком.
Голос Куно потерялся где-то в глубине живота, и у нее ушло несколько секунд, чтобы вернуть его.
— Э-это все мне?
— Каждый заслуживает свой день рождения, — кивнул Варден, — Даже ченджлинги.
Дрожащими копытами Куно взяла подарок, осторожно положила его на кровать и аккуратно развернула.
Не успела она снять крышку, как Варден произнес:
— Я не знал, что тебе достать… Не пойми меня неправильно! Надеюсь, ты не обидишься… Пожалуйста, только не кусайся!
Ченджлинг медленно подняла крышку и, зашуршав оберточной бумагой, достала из коробки ярко-красный с золотистой каймой ошейник, на котором золотой нитью было — целиком и полностью! — вышито ее собственное имя.
— Он… прекрасен… — прошептала Куно дрожащим голосом.
— Я не успел подобрать к нему колокольчик, но…
Тем временем ченджлинг дрожащими от волнения копытами уже пристраивала ошейник на место, поворачиваясь спиной к пегасу, чтобы тот помог застегнуть его.
Секунду спустя, ошейник прочно висел на ее шее.
— С-спасибо, Варден, — пробормотала Куно, стараясь проглатить комок в горле, — Большое спасибо!
— На здоровье, — ответил Варден, разворачиваясь, чтобы уйти.
Куно набросилась на него сзади, обхватила за шею и прижала к себе. Пегас озадаченно остановился, затем улыбнулся.
— С днем рождения, Куно!
— Спасибо, Варден! Большое спасибо! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит.
Куно сидела на кровати и доедала торт, облизывая крем с копыт, очень стараясь не запачкать свой новый ошейник. Порция Вардена уже была отложена в сторону на случай, если он тоже захочет попробовать. Подняв взгляд, она заметила Вардена, тихо стоящего в тени коридора. Похоже, он считал, что она его не видит. Он улыбался.
Ченджлинг была удивлена пегасом до предела. Его избивали, смешивали с грязью, использовали, он пережил больше за один год, чем Куно за всю свою жизнь. И все равно он был рад, что ей понравился его торт. Он был рад, что она рада.
Каждый раз, кусая торт или прикасаясь к ошейнику, Куно чувствовала себя все хуже. Она манипулировала им ради его любви, использовала его как источник пищи, а он просто хотел сделать ее счастливой. Чудовище! Животное! Она уже и не знала, что чувствовать.
Но одно она знала наверняка. Этот пегас как-то странно на нее действовал.
Когда она попыталась загадать желание для себя самой — все, что пришло ей в голову — это чтобы Варден когда-нибудь стал счастлив, чтобы этот бедный, разбитый пегас однажды смог скрыться от преследующих его бед.
И — кто знает? — может, он даже начинал ей нравиться?