Неприкаянный
Глава 6.
Мы вернулись домой к Октавии только в десятом часу ночи. Винил дома не было — Октавия пояснила, что её подруга пошла выступать на вечеринку в одном здешнем клубе.
— Давай продолжим то, на чём мы оборвали нашу встречу, — предложил я после того, как мы покончили с чаепитием. Я расскажу тебе о том, что сегодня вспомнил, и пойду обратно к Эпплам; уже поздно, вдруг они волнуются за меня. А ты останься здесь и хорошенько подумай над всем тем, что я тебе скажу. Прошу тебя. Это очень важно.
— Хорошо, хорошо... Пошли в комнату Винил. Скорее всего, она так и не убрала гитару.
Октавия оказалась права: электрогитара была там же, куда я её положил, во включённом состоянии. Я сел на кровать и на всякий случай проверил строй инструмента.
— Итак, что же ты хотел мне рассказать?
— Слушай.
Я зажал ми-минор и ударил по струнам.
— Ну?
— Ну тоника ми-минор, и что? Это что-то, что можно назвать очень важным?
Я хитро улыбнулся и сыграл ей боем типичную блюзовую последовательность аккордов: ми-минор, ми-септаккорд, ля-септаккорд, ми-минор, си-септаккорд, ре-септаккорд, ми-минор.
На лице серой пони проявился интерес к тому, что я только что сыграл.
— Хм, что-то новенькое, хотя здесь явно чувствуется некоторое влияние кантри... Человеческая музыка?
— Двенадцатитактовый блюз. Именно он лёг в основу того, о чём я хочу тебе рассказать — рок-музыки. Давай сыграю тебе что-нибудь.
Я решил, что лучшим вариантом будет рифф “Smoke on the water”, простой, как три копейки, но именно из-за этого снискавший огромную популярность.
— Ну... — Октавия задумалась, — это звучит довольно ново и свежо, хотя какие-то предпосылки к кантри тут определённо имеются. А ты не мог бы мне объяснить, как этот ваш рок строится?
— Пожалуй.
Пони вышла из комнаты и через пару минут вернулась с нотной тетрадью и карандашом. Приняв у неё тетрадь, я принялся вырисовывать на ней ноты и комментировать это:
— Вот, смотри. При создании блюза, как и рок-н-ролла, используется пентатоника. Рассмотрим мажорную бесполутоновую, как самый распространённый вариант. Всё предельно просто: вычёркиваем из обычной гаммы четвёртую и седьмую ступени и получаем то, что нам надо. В минорной же исключаются вторая и шестая. Вот возьмём
до-мажор, к примеру.
Отложив тетрадь, я взял в руки гитару и сыграл простенький рифф, дабы продемонстрировать сказанное.
— Кстати, о риффах.
Октавия посмотрела на меня непонимающе.
Ах, да. Рифф — это постоянно повторяющаяся музыкально-мелодическая фигура, на которой, собственно, базируется композиция.
— То есть, как секвенция?
— Секвенция... секвенция... — я задумался, вспоминая значение этого слова. — Нет, секвенция — это определённо что-то другое. В общем, смотри. — Я повторил рифф. — Это и есть «рифф». То есть, многократное повторение этого фрагмента уже даёт нам основу. Дальше всё дело в аранжировке. Добавляем бас, придумываем текст, рифф для припева... После пары куплетов вставляем отвязное соло, и в итоге получаем песню, у которой есть все шансы понравиться публике.
— И что, всё так просто? — с оттенком презрения произнесла пони. — Никаких сложных построений, того же самого секвенцирования, модуляции?
— Нет, конечно. Просто я объясняю тебе основы, а на эти основы ты можешь накручивать такую музыкальную лапшу, какую тебе угодно. Один и тот же рифф я могу сыграть дважды, только второй раз на терцию выше, как это сделано во многих известных рок-композициях.
— Дай сюда. — Пони отобрала у меня гитару. — Говоришь, вторую и шестую выкидывать?..
Мы просидели всю ночь, обсуждая рок-музыку. Конечно, я не мог познакомить серую пони со всеми её аспектами, но моей помощью она довольно быстро вникла в самую суть рок-н-ролла и нескольких других жанров рока, освоила несколько типичных гитарных приёмов типа хаммера и пулл-оффа и начала импровизировать сама. У неё получалось великолепно, а некоторые риффы, которые она выдумала, в точности повторяли риффы известных рок-команд. Временами мне было очень жаль, что роком Октавии можем наслаждаться только мы с Винил.
Она почему-то очень стеснялась и боялась показать, что любит не только классику, всем. И я очень надеюсь, что Октавия никогда не узнает о том, что я пишу об этом её увлечении в своей книге, ибо в противном случае она порвёт меня на маленькие кусочки, затем сошьёт и порвёт ещё раз. Не думаю, что эта процедура окажется для меня приятной...
Что касается Твайлайт, я с лёгкостью похоронил её в своей душе как "свою особенную пони", как здесь говорят, и списал эту мимолётную влюблённость на запах кобылки, который оказал на меня действие афродизиака. Зато она стала моим хорошим другом, учителем и помощником в изучении этого мира. Походы в библиотеку после работы и моё зависание там до самого закрытия стали частью моего бытия. Иногда Твай, всячески поощрявшая самообразование, позволяла мне посидеть за любимой "Химической магией" даже во внеурочное время и объясняла мне моменты, которые мне были непонятны. Поверьте, таких моментов было много — чужая наука хоть и имела много общего с нашей, но были и кардинальные отличия. Допустим, закон сохранения энергии работал даже в мире, где есть магия, а в магии, по сути, ничего чудесного нет, потому что магия есть использование, преобразование и усиление энергии и веществ вокруг мага и внутри него самого посредством его рога (в конце параграфа предлагалось прочувствовать эту энергию). Однако же учение об атоме здесь было иным, и вместо привычной и знакомой мне планетарной системы здесь господствовала древовидная. У этих систем было много общего: ядро в людской науке было аналогично "стволу" здесь. Роль орбиталей выполняли "ветки". Но было одно огромное отличие: по древовидной модели строения атома частицы, протоны, нейтроны и электроны, оставались неподвижны относительно ствола. Они не тратили свою потенциальную энергию на "бессмысленное" вращение, они высвобождали её на более полезные дела, например, на электронный обмен между другими деревьями-атомами, или же на вынужденное перемещение, силу и направление которого задаёт маг.
Согласно этому учению можно было изменять молекулярную структуру вещества посредством энергии рога. К примеру, перед вами лежит куб железа, а вы хотите сделать из него, допустим, ложку. Предельно сконцентрировавшись на кончике вашего рога и на железе одновременно, вы должны представить, как часть куба желаемых вами размеров отделяется от него, и из неё формируется ваша ложка. Вуаля, вы наконец заполучили столь вожделенный столовый прибор! Также интересующие вас вещества можно вытягивать из предметов, в состав которых они входят. Так, материал для ложки можно и из яблок вытянуть, но бедные фрукты (которых, к слову, нужно будет ой как немало) начисто лишатся такого важного микроэлемента как железо, потеряют свою форму и станут больше похожи на... на что угодно, только не на яблоки. Но главный и фатальный минус этого метода — невозможность его применения на практике. Твайлайт сказала, что за всю историю Эквестрии сделать подобное могли только два единорога, поэтому ложки, как и многие другие предметы быта, делаются здесь по технологии, схожей с земной.
Около двух недель назад Твайлайт попросила мне помочь ей протестировать придуманное ею заклинание, а именно, побыть немного подопытной крысой. Я, жаждущий подвигов ради науки, конечно же согласился, вместо выхода на ферму взял отгул за свой счёт и в указанное время стучался в дверь библиотеки. Твайлайт поздоровалась и впустила меня.
— Не опаздываешь? Это хорошо. Точность — вежливость королей.
У неё всё уже было готово к проведению опыта: на столе лежала кипа бумаги для записи происходящего, склянка с искрящейся жидкостью огненного цвета, чем-то напоминавшей лимонад, листок с заклинанием и аптечка на случай, если вдруг ей или мне станет плохо. Я тоже был полностью готов. Спайка не было — Твай отправила своего помощника к Рарити, сказав, что не стоит подвергать его нежную детскую психику просмотру того, что будет на этом опыте. Признаться, я нервно поёжился от этого. Что же там такое будет, если даже психика постоянного помощника Твайлайт может не выдержать?
После нескольких минут мелких приготовлений мы начали проверку. Сперва единорожка сказала мне раздеться донага и встать в центр зала. Я повиновался. Затем она дала мне ту самую склянку со стола. Я залпом выпил её и отметил сладкий привкус и до ужаса противную горечь послевкусия. Теперь Твай подошла к столу, взяла листок и стала читать заклинание. Невозможно было понять, на каком языке оно было составлено, но здесь явно была латынь и что-то из дрвенеэквестрийского.
"Cutitus hominem! Ir`roh rabida di homo! Pelle amictus est equitum! Ir`rih rabida di equo!" — повторяла лавандовая единорожка леденящим душу голосом. Её глаза светились невыносимо ярким светом, а из рога бил фонтан энергии. В библиотеку ворвался сильный вихрь ветра, меня стало поднимать в воздух. Кто-то будто начал ощупывать меня с ног до головы, а затем меня просто ударили вспышкой света прямо по мозгу, и я упал в обморок.
Ааааргхх... Всё тело ужасно ломит... Я. Я не знаю, кто я и как меня зовут. Что случилось, чёрт возьми? Я... эксперимент у Твайлайт... А кто такая эта Твайлайт, мне кто-нибудь объяснит? Ладно, не надо, сам как-нибудь вспомню...
Память по крупицам возвращалась ко мне. Я вспомнил, кто я, где я и что я здесь делаю, открыл глаза... Так, стоп! Я же сказал "открыл глаза"! Почему мои глаза не открылись? Окей, вторая попытка...
Открыть глаза у меня получилось лишь с седьмого раза, и для этого мне пришлось старательно представлять работу мышц моего лица, чтобы сделать это. Передо мной возникла знакомая лиловая мордочка.
— Она открыла глаза! Ты открыла глаза! — на мордочке засветилась улыбка. — Ну что, как себя чувствуешь?
К кому она обращается в женском роде? Здесь есть кто-то ещё? Но вопрос был адресован явно мне. Я попытался ответить на него, но вместо своего голоса услышал мелодичное меццо-сопрано какой-то кобылки, говорящей то же, что хотел сказать я.
— Ме-ня... перетирали... в муку...
Я попытался повторить сказанное сам, но тщетно — за меня это всегда говорила неизвестная кобылка. Тогда я пожелал увидеть её, повернул голову направо и увидел...
... И увидел вместо своих рук два светло-серых копыта. Что за чушь? Наклонив и приподняв голову, я лицезрел также и своё тело, задние копыта и длинный огненно-золотистый хвост. Кьютимарки на моём боку не было. Теперь до меня дошло, что Твайлайт превратила меня в кобылку, и что меццо-сопрано принадлежит новому мне...
— Говорить можешь, двигать головой можешь, теперь попробуй встать.
Кое-как я сумел (точнее, сумела) перевернуться на живот и отжаться сразу всеми четырьмя копытами от пола, и теперь стояла, слегка покачиваясь от непривычки.
— А ты получилась красавицей, — хихикнула Твайлайт и прилевитировала ко мне большое зеркало.
Из зеркала на меня глядела светло-серая единорожка с огненно-золотистой гривой и хвостом; как я уже говорил, я был пустобок, а цвет моих глаз переменился с небесно-голубого на жёлтый. О да, я себе определённо нравлюсь!
— Твай, а теперь скажи мне, зачем ты сделала это со мной, хотя бы не предупредив меня о том, что именно ты хочешь со мной сделать?
— Потому что ты вряд ли бы согласился, хи-хи.
— Между прочим, ещё как согласился бы. Но всё же — зачем?
Единорожка замялась и покраснела.
— Эм... ты же помнишь октомонстра?
Я начал недоумевать.
— Конечно, помню.
Твайлайт покраснела ещё больше и прижала ушки к голове.
— Я всё думала, как отблагодарить тебя за спасение, и вот придумала.
Я звонко рассмеялась.
— Так превращение меня в кобылку было наградой?
— Нет, не совсем, но это необходимо, чтобы ты её получила.
И что может быть этой наградой, которую можно получить только в облике кобылы? Твайлайт ответила на мой мысленный вопрос:
— Ты знаешь, когда щупальца в тебе, это так восхитительно приятно... Я подумала, что лучшей наградой тебе будет испытать ощущение этого.
Не знаю, плюхнулась ли я на круп от неожиданности такого заявления, или же просто от того, что не удержал равновесия. Значит, превратить меня в кобылку и предложить секс с октомонстром. Это было довольно нагло со стороны Твайлайт, но...
— Идея не так уж и плоха, — сказала я. — Но дай мне сначала привыкнуть к моему телу.
Кое-как я снова вернул себе стоячее положение и попытался подойти к единорожке. Это было ужаснейшей пыткой: если стоять на четырёх ногах было более-менее привычно, то ходить пришлось учиться заново. Передняя правая, затем задняя левая, затем передняя левая и задняя права-а-а-а... Ну вот, я запутался в ногах и упал.
— Чего же ты падаешь? — спросила Твай. — У тебя же теперь четыре точки опоры, а не две, тебе должно быть только легче передвигаться.
Я посмотрел на неё взглядом, полным сарказма.
— Посмотрим, осмелишься ли ты повторить это, когда количество твоих ног удвоится.
Через пятнадцать минут усердных тренировок я всё же смогла галопом обежать читальный зал и радостно подпрыгнуть в честь этой моей маленькой победы.
— Освоился? Можно призывать октомонстра? — с нетерпением спросила Твайлайт.
— Потерпи, Твай.
Если честно, то мне и самой уже было невтерпёж. При одной мысли об октомонстре я вспоминала, что он делал с Твайлайт, и как сладко она стонала во время этого, и в нижней части моего таза становилось очень тепло. Нет, я не могу сдерживаться. Я подошла к Твайлайт и неловко поцеловала её. Она охотно ответила на поцелуй. Мой язычок проник в её рот, обвёл её зубки и сплёлся с её языком в страстном танце удовольствия. Твай довольно мычала сквозь поцелуй. Через несколько минут она отстранилась от меня.
— Ты такая вкусная, Алекс. Ну что, вызываем октомонстра?
От этих слов у меня внизу разгорелся настоящий пожар. Но я сказала себе сдерживаться.
— Нет. Погоди ещё чуть-чуть.
Я присела на круп и посмотрела на низ своего живота. Вдруг мне очень захотелось исследовать себя там. Но начала я не сразу, а от самой своей шеи спускалась всё ниже и ниже, к животику, вымечку, и только потом к лобку. Прикосновение к половым губам сразу же отозвалось импульсом наслаждения, ударившим прямо в мозг. Я повела копытом чуть вверх... аах! Теперь понятно, насколько зона клитора чувствительна.
— Тебе помочь? — хихикнула Твай.
— Да... — простонала я, разомлевшая от наслаждения.
Лиловая единорожка аккуратно положила меня на пол, лизнула в губы и куснула за ушко, параллельно водя копытом по моему вымечку. Ощущение мягкого, восхитительно приятного копыта партнёрши на моих отвердевших от возбуждения сосках было очень распаляющим само по себе, но нежный укус за ухо удвоил, нет, даже возвёл в квадрат силу моих ощущений. Сместив копыто ещё ниже, она стала плавно потирать мою влажную разгорячённую щёлку и снова потянула меня за ухо, от чего я чуть не взорвалась в порыве кайфа. Не сдержав стона, я инстинктивно стала двигать бёдрами навстречу копыту Твайлайт, но она вдруг убрала его.
— Побереги себя для ещё более сильных ощущений.
Не без сожаления я встала и посмотрела на Твай. Она отошла на свободное пространство библиотеки. Её хвост при ходьбе нервно дёргался, открывая мне вид на её влажную фиолетовую пещерку. Копыто, которым она ласкала меня, было обильно покрыто моими соками. Я поняла, что пришло время для октомонстра.
Рог моей любовницы засветился. Она закрыла глаза, концентрируясь на призываемом ею создании. Место перед ней озарилось белым светом, и из этого света возникло синее существо со множеством щупалец разного диаметра.
— Ты готова? — спросила Твай.
— Более чем. Давай, начинай веселье! — весело ответила ей я.
Твайлайт кивнула, и к моим копытам и середине брюшка бесшумно подлетели щупальца потолще, обвили их и подняли меня в воздух. Аналогичную операцию щупальца проделали и с Твай. Затем они поднесли нас друг к дружке настолько, что мы могли вновь поцеловаться. Я не стала упускать эту возможность, и вновь стала пылко исследовать языком ротик лавандовой единорожки. Краем глаза я увидела, как к её крупу подлетает щупальце. Одновременно с тем, как щупальце коснулось её, я почувствовала прикосновение и к себе, которое тут же отдалось дрожью наслаждения по всему телу. Больше всего на свете я сейчас желала, чтобы щупальце наконец проникло дальше и избавило меня от сладких мук.
Моё желание было исполнено через секунду. Существо, подчиняясь приказу Твайлайт, начало медленно, мучительно медленно входить в меня и в неё, даря острую (но в моём состоянии только сильнее возбуждающую) боль и не менее острое чувство приятной заполненности. Совершив пару фрикций, от которых мы вдвоём блаженно стонали и жмурились, оно стало увеличивать темп, от чего испытываемое мною удовольствие начало волнообразно нарастать. Вид Твайлайт, с которой проделывают то же, что и со мной, возбуждал меня ещё больше.
А ведь она сейчас чувствует то же, что чувствую я...
Эта мысль единства наших ощущений довела меня до предела. Мир перед глазами рассыпался, разбился на мелкие кусочки, словно обронённое кем-то зеркало. Я выгнула спину и с громким стоном кончила. Однако возбуждение моё никуда не пропало, а только усилилось. Твайлайт продержалась немногим дольше меня. Остановив октомонстра, она, довольно и тяжело дыша, сказала:
— Первый есть. Тебе понравилось, милая?
— Хочу ещё...
— Значит, готова к продолжению?
— О, да...
Я почувствовала, как моего ануса касается ещё одно щупальце. Н-да, кто бы мог подумать, что мой первый анальный секс будет таким... таким восхитительным! Щупальце в моей пещерке снова начало двигаться, изредка смешно похлюпывая от моих соков и заставляя меня стонать от удовольствия. Внезапно всю меня пронзила острая боль: в мою вторую дырочку вошло другое щупальце. Оно было тоньше, чем первое, но из-за непривычки и резкости вхождения боли было не меньше, чем от него сначала.
— Упс, прости, — сказала Твай, — я нечаянно.
— Ничего, всё... ах! в порядке...
Но эта боль была совсем не сродни той, что я чувствовал, когда был вынужден бежать с осколками в ноге. Это была другая боль. Приятная боль. Боль, от которой я сейчас на седьмом небе и у порога второго, гораздо более сильного и яркого оргазма, чем первый.
Ещё одно щупальце подлетело к моему рту, и, подчиняясь животным желаниям своего кобыльего тела, я стала всячески сосать и облизывать его. Господи, какая же я шлюха... Но я не могу ничего с собой поделать — приятное тепло внизу живота уже давно перешло в неостановимую цепную ядерную реакцию, только вместо числа нейтронов увеличивалось моё желание и кайф, который я получаю от щупалец, трахающих меня. Я хочу ещё, я хочу больше, жёстче, быстрее, и Твайлайт ускоряет темп и увеличивает глубину вхождения щупалец.
Щупальце, которое я усердно обсасывала, Твай через некоторое время решила заменить на другое. Резон замены мне стал ясен очень скоро: бывшее у меня во рту щупальце обхватило мой рог и стало водить по нему вверх-вниз, как по члену. Ощущения от этого почти не различались: точно так же к моему рогу подступило блаженное тепло, и стало очень очень приятно. Твайлайт, моя милая лавандовая единорожка, сколько ещё наслаждения ты мне доставишь? Я просто закатила глаза и с головой окунулась в третий оргазм, а затем и в четвёртый, наступивший тогда, когда третий ещё не успел завершиться. Я больше не владела своим телом; оно само двигалось в такт движениям щупальца в моей вагине, само тряслось от наслаждения, само выбивало фонтан искр из моего рога. Мозг, кажется, уехал в отпуск и оставил моё бедное тело наедине с октомонстром и диким, животным кайфом.
Но я напрасно думала, что лучше мне уже быть не может. В дело теперь подключилась сама Твайлайт, и принялась играть с моими сосками, облизывая и покусывая то один, то другой. Казалось бы, простая ласка, которую нельзя поставить в сравнение с тем, что я испытываю от щупалец, но именно она заставила моё тело конвульсивно задрожать в агонии одного бесконечного оргазма, который будто бы вобрал в себя силу всех предыдущих и выплеснул её в один миг. От его мощности я провалилась в сладострастное беспамятство.
Очнулась я где-то через полминуты в объятиях Твайлайт на её кровати, совершенно измученная и обессиленная. Моих сил не хватало даже на то, чтобы выдавить из себя "спасибо" единорожке за всё то, что я сейчас испытала, и я просто лежала и наслаждалась теплом её тела и мягкостью её шёрстки. Минут через пять-семь я всё же смогла говорить.
— Напомни мне прокрасться к тебе ночью, связать и изнасиловать, Твай, — доброжелательно сказала я.
— Да? А по тебе и не скажешь, что тебе не понравилось, — хихикнула она.
— А я и не говорю, что мне не понравилось. Но всё же я изнасилую тебя когда-нибудь.
— Неблагодарная, — снова хихикнула она.
— Ах, я неблагодарная? — весело воскликнула я и повалила единорожку на спину.
Покрывая её поцелуями, я добралась до её крупа и легонько куснула её за внутреннюю сторону бедра. Реакция — вскрик удовольствия — меня вполне удовлетворила, и я с энтузиазмом продолжила выражать ей свою благодарность. Для начала я просто поводила копытом по вульве Твайлайт, стимулируя выделение её вкусных соков и нарастание возбуждения, а потом широкими и быстрыми движениями вылизала её, как радостный пёс вылизывает лицо своего хозяина, встречая его. Когда она со стонами и просьбами ни за что не останавливаться подошла к финалу, я зарылась мордочкой в её аппетитную щёлку и проникла в неё язычком. Лавандовая единорожка кончила, громко застонав, а я, отёрши губы копытом, усмехнулась:
— Так познай же мою благодарность, смертная.