Глубина Тьмы

Под властью эмоций

Злость. Ненависть. Гнев. Эмоции, далеко таящиеся в душе. Эмоции, которые могут контролировать разум. Эмоции, которые вынуждают делать необратимые ошибки. Именно это сейчас таится в душе Ланса, выжидая своего выхода. И скоро наступит время, когда эти отрицательные эмоции выберутся наружу.

Наступило утро, и луна, пробыв во власти совсем немного времени, законно уступает место солнцу, которое уже выглядывало из-за горизонта, освещая все своими теплыми и согревающими лучами. Когда же эти лучи добрались до Серебролиственного леса, то вся легенда, вся необычность этого леса пропала, не оставив и следа. Листья начали терять свой серебряный покров, приобретая обычные зеленые цвета. За короткий промежуток времени некогда прекрасный лес потерял все, чем мог так гордиться ночью. За это время солнце уже полностью взошло, освещая все вокруг. Все птицы, растения, животные проснулись, радуясь новому дню. Но только пони продолжали спать, видя прекрасные сны. Но рано или поздно наступает время, когда нужно проснуться. Упорно светя своими лучами, небесное светило пыталось всячески разбудить сонь, но все было тщетно. Только через полчаса ее упорные попытки дали результат, и Ланс все-таки проснулся. Открыв свои красные глаза, он стал осмотривать все вокруг своим, еще не до конца проснувшимся, взглядом. Увидев все изменения, которые последовали, пока тот спал, он встал на ноги. Сонная хватка еще держала и разум, и тело земного пони, отчего тот еле-еле держался на ногах. Но, вспомнив об озере, он решительно потопал в воду, чтобы окончательно уничтожить тяжелые оковы сна. Закрыв глаза, он нырнул. В его голову начали приходить воспоминания о его сне. Это был тот же сон, который он видел. Те же события, те же крики, те же жертвы, и тот же темный образ его тела. Как же он хочет забыть это, ощутить свободу, сбросить груз вины. Но это останется, как бы земной пони не мечтал. Именно это происшествие стало для него проклятым клеймом в памяти, которое нельзя вывести, нельзя стереть. Резко вынырнув, он открыл глаза. Перед его взором сразу же предстала Блади, которая стояла на краю суши и мило улыбалась.

— Ну... как водичка? — с той же улыбкой поинтересовалась она.

— Прохладная, но для меня в самый раз. — сухо и без эмоций ответил тот, — Если хочешь я...

— Нет, спасибо. — резко отказалась пегаска. После этого Ланс вышел из воды. — Ну... куда теперь мы?

— Я... я не знаю. — грустно ответил он и начал вертеть голову из стороны в сторону, как будто бы стараясь увидеть где есть населенный пункт. — Если только вперед. Может и наткнемся на что-нибудь. — эта идея не очень понравилась пегаске, так как они могут, помимо какого-нибудь заселенного пункта, встретить неприятности. Но особо выбирать не приходиться, так что пегаска согласно кивнула. После того, как Ланс полностью обсох, они направились туда, куда и планировали. Но куда этот путь может привести, никто не мог знать, как и сами пони, и что их ждет — неизвестно.

Тишина. Абсолютная тишина. Ни пения птиц, ни хруста веток, ни свист ветерка. Ничего. Пони продвигались по небольшой тропинке, которая кое-как выделялась из травы. Видимо, по ней давно никто не ходил и на это были особые причины, но земного пони не волновало это, его главной задачей было не останавливаться во что бы то ни стало. Вокруг простирался сплошной лес, в некоторых местах лежали упавшие деревья, которые доживали свои последние дни, сгнивая на сырой земле. Но этот лес был пуст. Одни лишь растения и ни единой живой души. Шло время, а они продолжали идти. У Блади начало возникать подозрение, что они заблудились, но Ланс был уверен в том, что если они будут продолжать идти, то придут к населенному пункту. В конце-концов тишина была нарушена; где-то в зарослях прозвучал треск веток. Это заставило земного пони вздрогнуть от неожиданности, а пегаску — не на шутку испугаться. Пони остановились, начиная пристально осматриваться, но ничего не видели. Как было пусто, так и осталось. Но внезапно сверху вылетело что-то, попав Лансу прямо в ногу. Быстро посмотрев на место попадания, тот обнаружил, что в его ноге торчал дротик. После этого он начал чувствовать слабость и, в конце-концов, упал, захрапев. Пегаска, заметив это, насторожилась и быстрым взмахом крыльев взлетела в воздух, чтобы получше осмотреться. Но не успела она взлететь выше крон деревьев, как ей в круп влетел тот же дротик, который заставил ее совершить не очень мягкую посадку. Перед тем, как полностью погрузиться в сон, она смогла увидеть, как странные существа спрыгнули с веток деревьев на землю. Их фигуры были сильно похожи на волчьи, но только стоящих на задних ногах. После этого она уснула.

Ланс проснулся. Действие усыпляющего яда закончилось. Открыв глаза, он заметил перед собой решетку, которую не пощадило время. Она была полностью ржавая, но, несмотря на это, все равно могла удерживать заключенных. Место, где очнулся земной пони, было наполнено плачем, криками и омерзительным запахом мокрой псины, которым дышать было просто невозможно. Прикрыв нос, пони продолжил осматриваться. Он сразу же заметил справа от себя решетку, за которой еще без сознания лежала пегаска. Вскоре Блади тоже очнулась. Боль от падения еще давала о себе знать и пульсировала в боку. Как только она проснулась, то сразу же, как и Ланс, начала осматриваться.

— Где это мы? — хриплым голосом поинтересовалась она.

— Видимо в тюрьме. — ответил с таким же хрипом тот. — И видимо нас сюда принесли те, кто на нас напал. Но кто же они? — как только он задался этим вопросом, то сразу же со ступенек, находящихся чуть левее Ланса, начали спускаться волкоподобные существа, в лапах которых находились арбалеты. На их головах были капюшоны с маской, а левые руки были покрыты стальными пластинами. Вслед за ними спустился такой же волкодав, но только он сильно отличался. Его шерсть была полностью белой, так как у других она была темно-серой, а на голове не было капюшона, что давало полностью увидеть его лицо. Оно было покрыто множеством шрамов, некоторые из которых еще не до конца зажили. Вместо обычного арбалета у него на вооружении был меч, который находился в ножнах за спиной. Как только они спустились, белый волкодав начал разговор: Вижу вы уже проснулись. Знаете, это глупо идти вот так к нам в лапы. Я бы сказал, очень глупо.

— К вам? Это к кому? — чуть скалясь, спросил Ланс.

— К изумрудным псам. Я — Хант, их предводитель, — ответил тот. — Мы здесь живем уже два века, а вы про нас не знаете. Как-то это странно.

— А тут нет ничего странного, мы ведь не из этих мест, — вступилась пегаска.

— А, так это меняет суть дела. Если вы не отсюда, тогда за вас могут дать побольше, — на лице вожака появилась злобная улыбка.

— В каком это смысле? — спросил земной пони, не понимая его слов.

— Ну, понимаете ли, мы, изумрудные псы, ловим и продаем в рабство всех, кто нам попадет в лапы, будь это пони, зебра или даже грифон. — разъяснил тот. — И вы не исключение. За вас могут дать много. Очень много. Ну... может тебя я оставлю — он указал пальцем на Блади.

— Меня? — в недоумении переспросила она.

— Да. Ты можешь остаться здесь хоть на всю жизнь, если будешь вести себя хорошо. Надеюсь ты поняла в каком смысле. — чуть заигрывая, проговорил тот. Пегаска сразу же поняла о чем он.

— Я, пожалуй, откажусь. — с глупой улыбкой ответила пегаска.

— Как хочешь, — со вздохом сказал Ханс. — Приведите следующую!

Двое арбалетчиков направились дальше по коридору. После этого кто-то начал кричать, и, судя по крику, он принадлежал девушке. Через несколько секунд те уже тащили зебру, одетую в порванные лохмотья. Из ее глаз текли слезы, а в некоторых местах виднелись побои. Судя по всему, они обращаются с заключенными очень жестоко. После этого лидер псов ушел, а за ним и его верные помощники, таща за собой бедняжку. После этого наступила тишина, которая изредка прерывалась чьими-то стонами и плачем. Как только псы ушли, запах мокрой псины усилился, что стало невыносимо мучить носы пони. Ланс просто сидел в своей камере, дожидаясь участи, совсем позабыв про свою силу, про Тьму, которая находилась в его теле, пока та сама о себе не напомнила. “Вижу ты сейчас в не очень ловком положении. Поймали, как псину, и посадили за решетку под замок. Отомсти им. За то, что они собираются продать тебя в рабство, как ненужную вещь. И лучше тебе поторопиться, а то, знаешь ли, захватить Эквестрию, сидя здесь, невозможно.” После этого шепот прекратился. Тьма была отчасти права — надо выбираться отсюда, но убивать земному пони не хотелось. Но других вариантов не было.

— Они... они продавали всех, как собак. Лишали свободы, избивали. И после этого они должны жить? — говорил про себя Ланс, поглощаясь гневом и злостью. — Нет! Они не будут жить!

Тело земного пони полностью покрылось темной оболочкой, а грива и хвост опять превратились в фиолетовое пламя. Но глаза. В его некогда добрых глазах бурлила злость. В его зрачках ничего не было. Все эмоции ушли, оставив лишь пустоту. Месть была его главной целью и он этой цели добьется во что бы то ни стало. Развернувшись и ударив задними ногами по решетке, он смог ее полностью выбить с петли. “Теперь я вижу настоящего Ланса. Пони, чья душа покрылась тьмой, а разум злостью.” Он быстро подошел к камере пегаски и лишь одним рывком выломал решетку. Блади, наблюдая за ним, боялась, на душе у нее было неспокойно. Она взглянула в его глаза. Они были пусты. В них не было сожаления, не было доброты, ничего. Лишь пустота, которая заполнялась гневом и жаждой мести. Пока Блади смотрела на него, позади земного пони появился один из изумрудных псов, который уже готовился нажать на курок и пустить болт, как вдруг тот, превратившись в дым, оказалась у арбалетчика за спиной и проткнул его насквозь темным клинком, образовавшемся в копыте, который после этого сразу же исчез. Пегаска не могла поверить глазам. Как только мертвое тело упало на пол, сердце в груди Блади стало быстро стучать, а страх покрывал каждую клеточку ее тела, парализуя движение.

— Страх. Я чувствую его. — многотонным голосом произнес земной пони. — Ты боишься. Неужели меня? Боишься, что с тобой может то же самое произойти, что и с этим псом? Не бойся, я еще имею разум. — но это ничуть не приободрило ее, а лишь сильнее пугало. Она опустила голову, закрыв глаза.

— Зачем? Зачем ты его убил? — спросила она.

— А что мне по твоему нужно было делать? Он один из изумрудных псов, а они, как ты слышала, занимаются работорговлей. Ты представь, скольких они погубили, скольких мучили и лишили свободы. И ты думаешь, они заслуживают жизни? — его голос полностью изменился. Теперь он был больше всего похож на демонический, чем на обычный. — В общем, я совершу правосудие с тобой или без тебя. — Блади уже хотела что-то сказать, но, подняв голову, она не увидела Ланса. Он исчез, оставив за собой лишь небольшой сгусток темного дыма.

Поднимаясь по ступеням, она оказалась на втором этаже тюрьмы. И как только она достигла его, то перед ее взором предстала жуткая картина: изумрудные псы лежали в разных углах, полностью окровавленные и истекающие кровью. У многих из них было насквозь проткнуто тело, у некоторых вырваны конечности. Это было похоже не на реальность, а скорее на жуткий кошмар. Пегаска не могла на них смотреть — уж слишком это было ужасно. Ведь все существа на Земле имею право на жизнь, какими бы они не были. Идя дальше по коридору, она встречала уже мертвых бедняг, которые даже не успели отреагировать. У них не было шанса. Поднявшись по очередным ступеням, она оказалась в парадном входе, где сразу же увидела собственными глазами расправу с целой армией псов, которые один за одним погибали от копыт, охваченного жаждой мести, Ланса. Вскоре все это закончилось. Некогда прекрасный парадный вход, украшенный картинами, на которых были изображены такие же псы, но они были в мундирах и с гордым видом, колоннами и многим другим, превратился в нечто ужасное. Огромные трещины в стенах, с картин падала кровь, а вся армия изумрудных псов превратилась в гору мертвых тел. На этом можно было бы закончить, но остался последний — Хант. И он как раз вовремя. Выйдя из тронного зала он увидел всю эту жуткую картину, но она не смогла испугать его. На его лице виднелось безразличие. Заметив земного пони, на его лице появилась некая улыбка.

— Вижу, тебе не очень хотелось в рабство. Ну освободился бы ты и ушел себе спокойно со своей подружкой. Зачем же ты парней перебил? Что они тебе сделали? — интересовался тот с ироничной улыбкой.

— Что они сделали? Они много чего сделали, за что их уже давным-давно надо было прикончить. И как видишь, все они уже на том свете... кроме тебя — демоническим голосом произнес Ланс.

— Видок и голос у тебя, конечно, пугающий. — его улыбка растянулась до предела, — Но не настолько, чтобы напугать меня! — после этих слов он резким движением руки достал из ножен меч. Оружие было превосходного качества. Рукоять, сделанная из кости неизвестного животного, на которой красовался знак в виде волка со злым оскалом, заточенный клинок, на котором были изображены непонятные знаки, которые его и заставляли гореть ярко-голубым пламенем.

— Вижу, песик захотел смерти. — на лице земного пони появилась самодовольная улыбка. — Он это получит! — после этого Хант и Ланс, встав в боевые стойки, приготовились к бою.

Завязалась ожесточенная битва. Ни земной пони, ни белый волкодав не хотели сдаваться, выкладываясь на все сто. Хоть предводитель изумрудных псов был большой, но это не мешало ему быть очень ловким. Каждый удар он наносил с настолько большой скоростью, что пони не успевал блокировать их, получая серьезные порезы. Но время нападения Ханта закончилось, когда при очередном ударе, он получил задними ногами прямо в грудь, от чего и отлетел на несколько метров. Настало время атаки Ланса. Он, превращаясь в дым, наносил мощные удары, которые чаще всего приходились в живот. После чего он, отрастив крылья, стал атаковать еще и с воздуха. Бой продолжался очень долго и за все это время позиции борющихся постоянно сменялись. И в конце-концов наступило время, когда нужно заканчивать, нанести последний и решающий удар. Находясь в воздухе, земной пони молниеносным рывком прижал противника к земле и, пока тот пытался кое-как освободиться, образовывал клинок, которым он и покончит со всем раз и навсегда. Через несколько секунд темное оружие было готово, и Ланс, занеся копыто назад, резким ударом пронзил пса. Из рта Ханта начала течь кровь, а тот кое-как мог еще дышать, чувствуя приближение своей смерти.

— Ах ты ж... мразь! Да уж... недооценил тебя. Нужно было... тебя убить, пока ты спал, — с тяжестью произнес он. Лапы смерти все приближались и приближались, но, несмотря на это, предводитель изумрудных псов сохранял свою улыбку, — Каждый из нас... смертен. И поверь, ты... тоже умрешь. Когда придет... время, ты будешь умирать... в тех же мучениях. Ты только... подожди, — кое-как тот смог договорить, после чего нить жизни оборвалась. Земной пони вынул клинок из его груди, который после этого исчез, а вслед за ним и темный облик. Разум вернулся в норму. Когда тот пришел в себя, то, увидев весь кошмар, творящийся вокруг, он испугался не на шутку. Взглянув на свои копыта, он видел на них кровь, кровь всех, кто лежал замертво.

— Неужели... неужели я это сделал? — испуганным голосом спрашивал себя Ланс. — Неужели они все умерли от моих копыт?

— Как это не прискорбно, но да. — пегаска поняла, что прежний Ланс вернулся. — Тобой завладели эмоции.

— Я... я не хотел. Я... я, — он опустил голову и закрыл глаза. Вновь бремя убийств легло на его плечи.

— Ты не вини себя. Никто не идеален. Каждый может поддаться эмоциям. — Блади пыталась хоть как-то утешить его. — Знаешь, когда мой отец умер, я очень сильно расстроилась, плакала. А потом на меня что-то нашло, и я чуть не снесла весь Понивилль. Это было... ужасно. — закончив, пегаска тоже погрустнела, вспомнив отца. Земной пони заметил это. Чтобы ее утешить, он просто обнял ее, после чего та начала плакать. Тот для нее был всем, и отцом, и матерью. Он очень любил ее, но воля судеб решила, что время его жизни окончена.

— Тсс... — успокаивал Ланс, легонько хлопая ее по спине.

— Почему? Почему он пожертвовал собой? — спрашивала бедняжка со слезами на глазах.

— Он сделал это ради тебя, ради того, чтобы тебе ничего не угрожало, — эти слова кое-как смогли ее успокоить, ведь все, что делал ее отец — все это было ради нее, ради ее безопасности. — Ну как, стало лучше?

— Немножко, но... но на душе еще грустно, — всхлипывая и вытирая слезы, ответила та.

— Это пройдет. — убрав копыто, она направился в тронный зал, пытаясь найти хоть что-то, что помогло бы им на их пути.

Долго рыская, он смог найти лишь кусок бумажки, на которой был расположен последний маршрут работорговли. Тем временем пегаска, разыскав ключи, направилась освобождать заключенных. Вид у них не отличался; такие же побои и истощение. Как же они были рады, когда Блади открывала решетки, что были готовы подкидывать ее в воздух, но из-за своего состояния у них вряд ли бы это получилось. Когда крепость изумрудных была полностью очищена, пони уже собирались уходить, как вдруг Ланс почувствовал дискомфорт. Его покрытая линиями копыто начало сильно болеть, а сами же пометки начинали светиться. Вскоре эта самая боль усилилась, выходя за рамки терпения. Через несколько секунд к простой боли присоединилось чувство, что его копыто резали ножами, да и к тому же очень тупыми. Блади, заметив это, хотела скорее помочь, но как только она попыталась приблизиться к земному пони, ее откинуло некой силой. Боль усиливалась, и те самые линии начали продвигаться по ноге, завиваясь и образуя новые формы, после чего по ноге начали образовываться некие символы на древнем языке. Мучения были недолгими, и все закончилось скоро. Как только все изменения произошли, боль ушла, а вот слабость — нет. Это был просто прекрасный шанс Тьмы, для захвата под контроль, но, видимо, Тьма решила не тревожить его, после его то убийств. Как только все закончилось, Ланс, еле-еле держась на ногах, направился к пегаске. При отталкивании она сильно ударилась головой. Подбежав к ней, земной пони протянул копыто помощи, что та без замедления приняла.

— Ты как? — поинтересовался Ланс. — Голова сильно болит?

— Да не очень. Конечно побаливает, но не так сильно, как у тебя. Будь я на твоем месте, я бы точно не стерпела. — проговорила та. — Ну, раз нам здесь делать нечего, то теперь куда? — этот вопрос слегка озадачил Ланса, но, вспомнив маршрут, он все же решился.

— В Грифкволл!