Глубина Тьмы

Город Рабов. Часть вторая

Наконец-то я закончил эту главу. Целых три недели с чем-то я горбатился над этой главой, и теперь она готова. Если вы заметите ошибки, то можете об этом сообщить в комментариях, пожалуйста.

Свобода — самая бесценная вещь, которая дается каждому существу на земле. Чувство настоящей жизни нельзя ничем передать, кроме как только ее почувствовать. Но свобода есть не у каждого. Многие думают, что могут запросто отнять ее, покорить, полностью стереть из жизни. Но они ошибаются. Стремление быть свободным растет, разрастается и окутывает весь разум. И настанет время, когда вечное заточение вне воли будет прекращено, когда заключенные восстанут против своих покорителей. И в этом им могут помочь.

Ночь достигала своего идеала. На темном, окутанным звездами, небе во всю царствовала луна, став ночным светилом для многих. В многих городах, деревнях, селах и других местах обитания все потихоньку начали отправляться на покой. В окнах домов один за одним потухали огни света, а сами же жильцы отправлялись на заслуженный сон. Но были и те, кто, наоборот, просыпался и шел на работу. Пони направлялись в Верхний город, прямо к башне, где уже скоро разгорится бой за свободу. И кто знает, может этот бой станет последним для одной из сторон, а может все обойдется без особых жертв. Верхний Город поражал своим великолепием. Прекрасные архитектурные краски полностью охватывали эту часть Грифкволла. Если сравнивать Верхний и Нижний города, то можно сказать, что Верхний явно относится к жителям с большим состоянием. Ланс шел рядом с Блади, в глазах которой виднелся некий страх грядущего. Она как будто предвидела будущее, что их будет ожидать. А Защитница Грифкволла с ее супругом шли позади них, обсуждая что-то. Но помимо их четверых рядом с ними шли как земные пони и единороги, которые, как это не странно, тоже сражались за свободу, так и зебры, которых почти всю свою жизнь сдерживали в особом квартале, находящегося в Нижнем городе. Но если сравнивать участь пони и их, то зебрам досталось самое тяжелое бремя. Каждый день их женщин забирали и насиловали до смерти, а мужчин вербовали в слуги на всю жизнь, где каждодневно избивали. Они были здесь заместо рабов, хотя, если подумать, то они и были в некотором роде рабами. Но, даже не смотря на пони и зебр, которые дрались за свободу и право жить нормальной жизнью, а не выживать, как диким животным, в их группе были и грифоны, которые, в свою очередь, дрались за истребление ордена Храмовников в их городе. Чем же они так им насолили? Никто так и не понял, но безотказно приняли их помощь. Вся эта “армия”, в которой насчитывалось чуть более сорока бойцов, была неплохо вооружена, несмотря на то, что у многих не было ни монеты в кармане, да и тем более какого-либо опыта в военном деле. У всех пони, кроме единорогов и зебр, была обычная кожаная кираса и клинок на случай боя. А вот грифоны — это уже другой разговор. Изысканные боевые доспехи, украшенные всякими эмблемами их семьи и рода, и такие же изысканные сабли в ножнах, покрытые золотом и драгоценностями. И все это значило, что их нельзя так легко сломить без боя, хотя, кто знает. Лишь время покажет, что будет.

Спустя некоторое время они все же добрались до башни Круга Магов, как те самые храмовники ее и прозвали. Вдали она не казалось такой необычной — башня как башня. Но, оказавшись около нее, можно сразу понять в чем ее необычность. Огромное строение, стремящиеся прямо ввысь, в небо, несчитанное количество решеток и окон, огромные железные врата с острыми концами сразу же давали знать, что это не “дом”, где единороги испокон веков жили и тренировались магии, а настоящая тюрьма, защищающая мир от грозной магии. Но так утверждают лишь те самые храмовники, запирая очередного единорога в башне, где он и проводит всю свою жизнь, пока ему в голову не придет одна лишь мысль — бежать. Но из этого места нельзя сбежать, нельзя скрыться, нельзя просто дать забыть о себе. Попав в башню, у единорога берут кровь, по которой они смогут определить его местоположение, когда тот сбежит. И не редко некоторые сбегали, разбивая колбу с их кровью. Если же беглеца находили, то подвергали самому страшному суду.

Как только такие мысли заполняли голову земного пони, то в его душе разгорался огонь мести, смешанный с темной злобой. Он мог бы просто принять темный облик или отдаться под контроль Тьмы, чтобы та свершила жестокий суд, но со смертью извергов пойдут и смерти невиновных, пока это не дойдет до полного уничтожения города. И Ланс понимал это, но все равно в глубине души он очень хотел показать, что делают с теми, кто заставляет страдать невинных пони и не только их. Подойдя ближе к воротам, ведущим в башню, освободители встретили одного храмовника, на котором не было ни шлема, ни оружия. Это казалось очень странным для всех, но не для земного пони.

— Вижу, ты услышал мой голос, — произнес тот, подходя к безоружному ближе.

— Да, — ответил грифон, опуская голову, — Я знаю, что вы задумали. И могу сказать, что у вас ничего не получится.

— Это еще почему? — сердитым голосом спросил Андерс. С того времени, как его привели в башню Круга Магов, он стал ненавидеть всех храмовников, какими бы они не были по характеру.

— Командор Мередит для вас очень сильна, особенно после ритуала. — ответил тот.

— После какого еще ритуала? Только не говори, что после Усмирения, — проговорила Лианда, подходя к грифону.

— Не бойтесь, ритуал Усмирения еще не проводили, но вот ритуал Чистоты она провела.

— Ритуал Чистоты? — поинтересовались уже все, делая удивленное лицо.

— Ритуал Чистоты — это особый ритуал для храмовников, при котором один из них впускает в себя “чистую магию”, то есть магию самого Создателя, позволяющую сдерживать магов, то есть единорогов, от применения их магии. — объяснил храмовник, — Этот ритуал я еще не прошел, так как слишком молод по званию.

— Ясно, значит бой с ней будет более ожесточеннее, чем я планировал, — проговорил Ланс, подводя итог услышанного. — Ответь мне на вопрос. Ты хочешь нормально жить? — этот вопрос заставил поволноваться грифона. Он тяжело сглотнул, представляя что с ним могут сделать.

— Я... да. Хочу. — ответил тот, хоть и помедлил ответить.

— Тогда, подойди ко мне. — храмовник медленно и неуверенно начал подходить ближе к земному пони. Когда между ними было всего лишь несколько сантиметров, Ланс поднял копыто над его клювом, после чего из носа грифона начал выходить черный дым, образуясь в свою первоначальную форму. Это действие заставило не слабо удивиться группу освободителей. Как только дым превратился в змею, тот резким ударом в землю полностью уничтожил свое детище. Теперь молодой грифон был свободен. — Слушай меня внимательно, и не смей перебивать. Ты сейчас снимаешь с себя эти доспехи, забираешь мешочек денег, который тебе дадут, и улетаешь восвояси. Лучше прямо сейчас, как прилетишь, собери вещи и переедь в более спокойное место, где храмовников вообще нет. Ты меня понял? Грифон согласно кивнул.

Сняв доспехи и взяв с собой небольшой мешочек денег, бывший латник со счастливой улыбкой быстро улетел. Именно в этот момент Андерс увидел, что не все храмовники такие жестокие и бессердечные, что многие из них вступили в орден для того, чтобы хоть как-то жить нормально. Но это не отрицало того факта, что многие храмовники вступили не ради денег, а ради освобождения мира от магии. После того, как грифон улетел, перед освободителями предстала еще одна серьезная проблема — ворота. Они были полностью сделанные из самого прочного металла, который ничем не пробьешь, даже тараном, сделанным из того же материала. Смотря на них, у целой группы не было представлений, как ее можно открыть. У Ланса, конечно же, были идеи, но в их эффективность он не верил. В конце-концов он решил попытаться воплотить одну из них. Подойдя ближе, он нерешительно поднял копыто и, подождав пока оно не покроется темной дымкой, со всей силы ударил. На удивление земного пони и группы это дало эффект — на воротах появилась трещина, из которой начали появляться сгустки, которые, в свою очередь, покрыли ворота темной оболочкой. Через несколько секунд на преграде начали появляться огромные трещины, которые, в конце-концов, разнесли ворота на части.

— Как... как ты это сделал? — в недоумении поинтересовался грифон-освободитель, глядя на остатки преграды.

— Темная сила. Тебе, к сожалению, не понять. — с ухмылкой ответил земной пони, направляясь внутрь, а за ним и весь отряд вместе с Защитницей Грифкволла.

То, куда они вошли, оказалось казармой храмовников, что и подтверждали двери, за которыми спали крепким сном грифоны разных возрастов и пола. Но несмотря на то, что храмовниками обычно бывают грифоны, среди них были и пони — предатели своей нации и служители церкви. У их ордена не было никаких запретов и правил насчет набора рекрутов; каждый, кто хочет служить Создателю и нести его волю, безотказно принимался, кто бы это не был. Андерс, смотря на спящих пони-храмовников, чувствовал презрение к ним — для него они уже не были братьями и сестрами по виду. Они были простыми предателями, которых надо изничтожать. Пройдя казармы, они вышли на площадь, где каждый день собираются толпы рыцарей церкви, готовясь к очередной службе и патрулю по городу. Но как только они достигли центра этой самой площади, раздался женский, но весьма грубый и командный голос: — Какая прелесть! Всякие отбросы и... не отбросы пришли на свою погибель, а маги, как я понимаю, на усмирение. Вы подождите еще немного, сейчас ритуал вот-вот начнется.

Они, медленно подняв головы, увидели грифоншу в тяжелых латах и красным капюшоном вместо обычного шлема, стоящую на ступеньках перед входом в башню Круга Магов. Рядом с ней, в ее лапе, находился огромный красно-коричневый клинок, который был больше, чем она сама. Увидев ее, у многих появилось не очень приятное предчувствие, а у единорогов — жуткий страх, и они шепотом произнесли: — Командор Мередит.

— Ну, вообще-то мы сюда пришли абсолютно по другой причине. И эту причину вы знаете, — проговорил земной пони с совершенно спокойным лицом. Он не боялся ни ее, ни ее последователей.

— Неужели все на погибель? Или же на усмирение? — с улыбкой сказала та. — Извините, но мы усмиряем лишь единорогов, а вот убить... убить мы можем каждого. Ведь так, ребятки. — как только она закончила эту фразу, отовсюду начали появляться храмовники, готовые к бою, которые всего лишь за несколько секунд полностью окружили отряд освободителей.

— И вы думаете, что вам поможет ваша численность? — спросила пегаска. — Я хочу вас огорчить, но... это вам не поможет. — Мередит взглянула на нее. Вместо той самодовольной улыбки на ее лице появилась злость.

— Так-с, ребятки. Я чего-то недопонимаю? Почему я вижу перед собой пегаса и почему она не на том свете? — спокойным голосом обратилась она к своим братьям и сестрам по ордену. — Я вас спрашиваю! Почему эта крылатая тварь еще жива?! — сорвалась она уже на крик.

— А у вас какие-то проблемы с этим?! — не выдержав, крикнул Ланс. — Да, она пегас, но это не значит, что надо сразу ее убивать! Да и вообще, почему вы ненавидите их?

— Почему? Потому что эти крылатые твари постоянно летают туда-сюда, остановиться не могут! Вот именно поэтому их всех перерезали сто лет назад. — сказала она более спокойным голосом. — Ладно, и так видно — боя не избежать. Все равно погибнет.

— Не будьте такой самоуверенной, Командор Мередит, — произнесла Защитница Грифкволла. — Боя еще не было, так что не делайте поспешных выводов. Да и кто знает, может победа будет на нашей стороне.

— Это мы еще посмотрим. — со злобной ухмылкой проговорила грифонша, кладя свой клинок на плечо. После этого она начала медленно и неторопливо спускаться по ступеням вниз. — Братья и сестры! Эти бунтари — предатели города. И наказание за это будет суровым — смерть без права на пощаду. В бой! Создатель на нашей стороне!

Обе стороны схлестнулись в смертельной схватке, а единороги в свою очередь сразу же атаковали врагов огнем. Никто не хотел отступать, каждый был готов отдать жизнь. Воздух озарился музыкой стали и железа, криками боли и мучений, а запах крови и горелой плоти бил в нос, не переставая. Десятки мертвых тел падали на землю, но, даже несмотря на это, все продолжали сражаться, не собираясь сдаваться или просить пощады. Каждая сторона несла потери, хоть и у освободителей их было больше всего. А командор Мередит, которая решила не тратить сил понапрасну, смотрела на это с дикой улыбкой, пока она сама не присоединилась к побоищу. Именно с ней ситуация у “армии” Защитницы Грифкволла резко ухудшилась. Грифонша, не жалея своих сил, буквально кромсала каждого на части, упиваясь их предсмертными криками. Лианда и Андерс стали использовать свою мощную магию на ней, но все было бесполезно. Как будто она была неуязвима для магии. И с каждой их попыткой злобная улыбка на ее лице становилась все больше и больше. Ланс смотрел вокруг и видел смерть, множество мертвых тел и мучающихся в агонии боли.

— Посмотри, как они мучаются, как борются за то, чего так добиваются, — произнесла Тьма шепотом. — Неужели ты хочешь, чтобы так продолжалось, пока одна из сторон полностью не окажется поверженной?

— Нет, не хочу. — ответил земной пони, опуская голову. На его лице виднелась печаль.

— Я могу помочь, только... — она на секунду замолкла, готовя своего “хозяина” к худшему, — ... мне нужно твое тело. Можно так сказать, я предлагаю тебе сделку. Ты мне даешь контроль над телом — а я убиваю всех врагов. Ну что скажешь? — эта сделка была в одном случае выгодной, в другой какой-то опасной, ведь зная Тьму, земной пони подозревал что-то плохое.

— А разве я не в силах бороться? — поинтересовался он.

— Не смеши меня. Ты хоть и умеешь управлять тьмой, но ты не можешь ее подчинить, — проговорила она, смеясь. — Так что особого выбора у тебя нет. Ну что... согласен с условиями?

— Я... — пробормотал Ланс, тяжело вздыхая, — согласен.

После его слов Тьма, буквально за считанные секунды, взяла под контроль тело земного пони, хотя и не обошлось без той мучительной боли, которая ему была так знакома. Как только она взяла контроль, то сразу же стала изменять облик. Темный окрас, фиолетовый огонь вместо гривы и хвоста, и красные, пустые и безжалостные, глаза без зрачков — это все, что увидели как храмовники, так и освободители. Они смотрели на земного пони со страхом, даже пегаска. Когда Тьма закончила с обликом, то сразу, резким рывком в виде темного дыма, она оказалась прямо перед клювом Мередит, по которому та сразу же и получила. От удара она чуть ли не отлетела в стену, но ей помогли крылья, которые предотвратили это.

— Знаете, командор Мередит, очень плохо держать кого-либо в неволе. Это заставляет их вас ненавидеть, что приводит к таким вот бунтам, — произнесла Тьма с нотками иронии.

— А ты кто такой? — яростно спросила грифонша, готовая хорошенько отомстить за удар.

— Вы, наверное, глухая, раз не слышите женский голос, но на вопрос я все же отвечу. Я — Тьма, дух мрака, олицетворение самой злобы, — представилась она.

— То есть, передо мной одержимый? — произнесла командор в недоумении. — Нет, этого не может быть. У одержимых совершенно другая форма изменения.

— Странно, не так ли? — произнесла Тьма с ехидной улыбкой . — И на это можно тоже дать ответ. Те одержимые были поражены духами, которые рвались... к свободе. Они, с помощью физической оболочки своей жертвы пытались воплотить свою, чем и значатся такие изменения. Ну а я отношусь к другому типу, к какому именно вы явно уже догадались. Ладно, закончили разговор, просто я не хочу тратить время, которое мне дали, на жалкую болтовню.

— Ты думаешь, что сможешь тягаться с нами? — поинтересовалась грифонша, делая особый жест лапами, которым она указала на всех храмовников.

— А ты сомневаешся? Или забыла, как я тебе врезала в лицо? — Тьма явно провоцировала Мередит, так как та уже была на взводе и готовилась разрубить ее на части. — Ну, что вы ждете? Давайте, налетайте... место на том свете всем хватит, — эту фразу она произнесла уже со злобной улыбкой, после чего начала безумно смеяться. Это стало последним, что она сделала до того, как на нее понеслись все храмовники, включая и саму Командор Мередит, которая оказалась впереди.

Тьма решила не медлить и сильным ударом о землю вызвала бурный поток темного, словно смоль, дыма, который прошелся по линии наступления латников. Те, кто не успел ничего сделать, попали под воздействие этого дыма, который не заставил ждать. Он вызывал у них агонию, их колебало и они задыхались. Под конец дым полностью убил бедняг, вызвав у них крупное кровотечение изо рта. Тьма наблюдала за этим с садисткой улыбкой, пока не произнесла: “Глупцы всегда погибают первыми, а вторыми, обычно, погибают их предводители”. Эти слова серьезно зацепили грифоншу и она, смотря исподлобья, готова была стереть ее с лица земли. Не смотря на поток темных сгустков, которые каким-то чудом ее не трогали, она со всех ног бежала к врагу, готовясь нанести мощный и, к тому же, смертельный удар. Но как только она оказалось рядом с Тьмой, та быстро исчезла в черном дыму и, оказавшись позади Мередит, шепотом произнесла прямо ей на ухо: “Слабость. Тебя легко спровоцировать, что и дает мне большое преимущество. Можешь прощаться с жизнью.” После этих слов командор сразу же замахнулась огромным клинком в сторону, где секунду назад стояла темная сущность, но она испарилась, вновь появляясь за спиной грифонши. Эта игра продолжалась не долго, конец всему решила положить сама же Тьма. Очутившись за спиной уже вымотанной предводительницы храмовников, она мощным ударом отправила ту на несколько метров. Это оказалось для Мередит очень болезненным, так как удар Тьмы пришелся прямо в солнечное сплетение, отчего ей стало очень трудно дышать, затем та ударилась спиной о стену, что вызвало просто неописуемую боль, из-за которой кто угодно уже мог бы потерять сознание или, в худшем случае, умереть. Но грифонша держалась, терпела боль и все так же жаждала прикончить темного духа, что вызвало у Тьмы небольшое уважение к ней. Но даже не смотря на упорность храмовницы, она не собиралась ее щадить. Но и та не собиралась так быстро умирать. Поднявшись на ноги, она взяла своими ослабевшими лапами огромный клинок и со всей силы, которая в ней еще осталась, воткнула его в землю. Затем по оружию начала идти красная энергия, которая сразу же впиталась в тело грифоншы, неся за собой малые изменения. Ее глаза начали светиться красным цветом, а на броне и теле появились красные трещины. Вместе с этим к предводительнице грифонов вернулась и сила. А это означало только одно — бой еще не окончен. Храмовники и освободители, глядя на Тьму и Мередит, прекратили бой и стали наблюдать, выжидая конца их схватки.

Время шло, и двое противников стали равны по силе. Они свирепо смотрели в глаза друг другу, но храмовница не видела ничего в глазах Тьмы, что заставило ее чуть-чуть заволноваться. Шли секунды, и прозвенел неслышимый щелк, который заставил их двоих схлестнуться в последней битве, которая предрешит все. Темная сущность уклонялась, принимала облик дыма и появлялась позади своего врага, а грифонша, как будто зная, атаковала заранее в ту сторону, где сразу же появлялась та. Самое главное — порезы, нанесенные командором Мередит, не залечивались сразу, как это было всегда. Всему причина — ее необычный клинок, который, как и она, был пропитан этой красной энергий. Так что Тьме приходилось худо, но она не собиралась так просто сдаваться. Собрав все силы, она дымовым рывком приблизилась к грифонше и нанесла ей крепкий удар в челюсть, отчего та потеряла равновесие, а после этого, подойдя к ней ближе, ударила прямо в грудь, потихоньку поражая тело тьмой. Чем больше она распространялась, тем больнее становилось храмовнице и тем сильнее она кричала. А Тьма смотрела на эти мучения с наслаждением и садисткой улыбкой. Мередит пыталась сопротивляться, но все было бесполезно. С каждой секундой мучительная боль все усиливалась и усиливалась. Еле-еле нащупав свое оружие, предводительница храмовников кое-как все же смогла скинуть Тьму. Быстро встав на ноги, она приготовилась к продолжению боя. Как раз темная сущность перевоплотилась к дым. Это был шанс. Как только та появилась позади нее, она вонзила свой клинок прямо ей в грудь, который прошел насквозь. Такой поворот событий никто не ожидал — ни освободители, ни храмовники, ни Блади — но вот Тьма ожидала от храмовницы именно это. Посмотрев на клинок, она начала безумно смеяться.

— Чего тут смешного? — злобно спросила грифонша, глядя на проткнутого земного пони, одержимого духом. Но ответа не последовало. Тьма продолжала смеяться. До храмовницы дошло только тогда, когда она увидела, что ее оружие полностью покрывается темной пеленой.

— Смешно, что ты сделала это. Прямо по моему плану, — проговорила Тьма, глядя на почти покрывшийся тьмой клинок. Когда он полностью покрылся, темная сущность без страха и сомнения вытащила его из груди, при этом ни разу не вскрикнув от боли. Как только оружие оказалось вне, то сразу же можно было увидеть огромную дыру в груди земного пони, из которой начала течь черная, словно смоль, кровь. Вскоре это пространство, покрывшись черным дымом, полностью затянулось.

— Ты... безумна! — уже со страхом в голосе воскликнула Мередит, глядя на нее шокированными глазами.

— Этим и идеальна. А теперь твое оружие у меня, — произнесла Тьма со злобной улыбкой, — а это значит, что ты не можешь сражаться. А это значит... — не договорив, она быстрым дымовым рывком оказалась рядом с ней и проткнула хозяику клинка ее же оружием прямо в горло.

— Это значит, что ты умрешь, — произнесла она злобным шепотом. — Прощайте, командор Мередит.

После этих слов Тьма вытащила огромный меч из горла грифонши, после чего та с бульканьем упала замертво на землю, истекая кровью. Все были шокированы произошедшим. Никто из храмовников даже не решался двинуться, боясь той же участи, что и их предводителя. Темная сущность вернула контроль Лансу, который все это время находился в глуби своего разума, ожидая. Вернув контроль, он сразу же почувствовал боль в конечностях и дикую усталость, которая так тянула спать. И земной пони решил не сопротивляться. Упав на землю, он уснул.

Вновь Ланс оказался в темном мире, охваченным мраком, во владениях самой Тьмы, где крики боли и страдания не прекращались, где каждый пони, и не только, погибал в страшных муках. Но когда земной пони оказался здесь опять, то он не услышал ничего. Все мучительные и душераздирающие крики прекратились, оставив место могильной тишине, которая ничем и никем не нарушалась. Появившись, он оказался на том же месте, где в последний раз он говорил с Тьмой, которая предстала перед ним в виде головы со злыми кошачьими глазами. Место никак не изменилось. Десятки изуродованных мертвых тел, у некоторых из которых не было конечностей, продолжали лежать в том же месте. Земной пони не долго смотрел на это, так как при одном лишь виде самого этого места становилось жутко и очень плохо. Через некоторое время вокруг него стал образовываться темно-фиолетовый туман, из которого вскоре и появилась сама голова темной сущности, но самым удивительным было то, что ее голова намного меньше, чем тогда. Но, как оказалось, Тьма решила представь в своем настоящем облике. Аликорн черного-пречерного цвета с горящими фиолетовым огнём гривой и хвостом. Она в некотором роде была похожа на темный облик земного пони.

— Ланс? Хм... я не ожидала тебя здесь увидеть, — с неким удивлением произнесла она. — И что же тебя привело сюда? Может ты хочешь заключить со мной еще одну сделку? Соглашение? Договор? Или... у тебя ко мне есть какие-то вопросы? — и она попала прямо в точку. У земного пони был вопрос, который терзал его на протяжении всего путешествия.

— Да, есть один вопрос, — тяжело вздыхая, сказал он. — Сколько у тебя было до меня... “хозяев”? — как только он задал этот вопрос, Тьма подняла переднее копыто, и позади нее рядом с троном, прямо из каменного пола появились шесть плит. Ланс медленно подошел к ним и стал смотреть. На этих плитах были написаны имена и даты, а на двух последних были написаны имена Сомбра и Луна.

— Шесть. Их было всего шесть. Каждый из них содержал меня в себе, — это она произнесла с, непривычными для нее, нотками грусти. — Кто-то считал это проклятием, кто-то даром. Кто-то шел с той же целью, что и я, а кто-то пытался предотвратить это. Кто-то случайно находил меня, кого-то случайно находила я. Кто-то призвал меня, а в ком-то я зародилась. Каждый из них тоже пытался управлять моей силой, но удалось это лишь одному — Сомбре. Он как раз-то и призвал меня, освободил из плена времени. Много лет я пробыла в нем, много лет вместе с ним мы правили его королевством, но пришли они — Селестия и Луна. Когда они изгнали его во льда, я смогла покинуть его, но при этом часть моей души отделилась и осталась в нем. Но как только я сбежала, меня сразу же нашли они и изгнали — я уже не помню куда. Помню, что что-то меня потревожило во время заточения, и спустя мгновенье я уже находилась в теле, как можно сразу догадаться, Луны. Аликорн страдала от тени своей сестры, страдала от того, что та не хотела ее слушать и не хотела помочь. Она не хотела видеть. И за это она поплатилась. Ну а дальше ты сам знаешь, что произошло. — Тьма закончила свой рассказ, и ее настроение никак не изменилось — осталось таким же грустным.

— Вот оно как. Очень грустная история, -произнёс Ланс. — И получается, что я седьмой.

— Да, седьмой. Если я не ошибаюсь, то число “семь” у вас является счастливым или же удачливым — я точно не помню. Интересно, к кому эта удача повернется лицом? — пробормотала она. — Ладно, я надеюсь, что тебя устроил мой ответ. Тебе уже пора возвращаться, — темно-фиолетовый туман начал покрывать тело Ланса , возвращая его в реальность.

Кровавая ночь скрылась под светом небесного светила, которое полностью прогнало весь мрак и тьму ночи, оставив лишь следы того ужаса. Все утихло. Земной пони до сих пор спал. Его тело ужасно ныло от усталости и странной боли. Но настало время, когда надо проснуться. Осторожно открыв глаза, Ланс заметил, что лежит на большой кровати, а вокруг были полки с книгами, вазы с цветами, картины с какими-то пожилыми пони в доспехах и многое другое, что обычно можно увидеть в домах светской семьи. Но чей именно это дом у Ланса не было предположений, пока в комнату, где он лежал, не вошел Андерс. При встречи с ним на нем не было одежды, а сейчас он был облачен в черную мантию, украшенную перьями и мехом того же цвета. Но по какому поводу он так переоделся? Этот вопрос сразу стал мучить голову земного пони, когда тот увидел его. Единорог решил не тянуть время и сразу же подошел к кровати, а Ланс, в свою очередь, слегка привстал.

— Что случилось? Где я? Что вчера было? — спрашивал он, не помня ничего.

— Не беспокойся, ты сейчас в доме Лианды — она как раз отправилась по делам, — ответил тот с жизнерадостной улыбкой. — Насчет вчерашнего, я, честно говоря, был потрясен и шокирован. Ты так хорошо управлялся своими... силами...

— К сожалению, ты ошибаешься. Это не я, — перебил его земной пони.

— Ну а тогда кто? — как только он задал этот вопрос, до него сразу же, без промедления, дошло. — Неужели твой дух, как его там... Тьма? — Ланс кивнул.

— Ну, так что вчера было? — вновь переспросил земной пони.

— Вчера... вчера была настоящая бойня. Мы потеряли большую часть наших соратников, но и храмовники не остались без потерь. А когда ты убил Мередит... ой... точнее, Тьма убила Мередит — они отступили. Теперь Грифкволл наш и мы как раз пытаемся найти подходящую персону для управления городом, — вспоминая, рассказал единорог.

— Ясно, — со вздохом произнес Ланс и начал вставать с кровати. — Надеюсь, больше никто не пострадал. На моих копытах и так слишком много крови. Не хочется, чтобы ее стало еще больше, — встав на ноги, Ланс направился к выходу, который ему еще надо найти, а вскоре, вслед за ним, направился и Андерс.

Немного походив по дому, земной пони чуть ли не заблудился в нем. За все это время он успел пару раз выйти на кухню, кладовую, спальню, видно, принадлежащей Защитнице Грифкволла, и даже на псарню, где был всего лишь один пес и то он был похож на шарпея, но называли их по другому, а точнее “мабари”. Обычно этих собак жестко тренируют, чтобы те помогали на полях сражения, ну и вообще в бою. Но этого пса, судя по его толстому телосложению, не тренировали вообще, а держали как какую-то домашнюю зверушку. Походив ещё немного, Ланс в конце-концов добрался до выхода.

Когда он открыл дверь, то в его глаза сразу же ударил яркий свет солнца, который ненадолго ослепил его, но зато приятно грел. Но помимо этого земной пони слышал какой-то топот копыт и хлопки, которые незнамо кому были посвящены. Но, как только зрение вернулось, он понял, кому. Ему. Но за что? Неужели за ту ночь? Ответ на его вопросы не заставил себя ждать. Все, без исключений, ликовали, нередко выкрикивая: “Ланс — темный освободитель!” Вскоре к ликующей толпе присоединились и Лианда, и Андерс, и даже Блади. От всего этого земному пони становилась как-то неудобно, и на его щеках появился румянец от смущения. Спустя пару минут ликование закончилось и наступила тишина. Именно в этот момент вышла Защитница Грифкволла и начала произносить речь: — Дамы и джентелькольты! Этот пони, незнакомец, который нам ничего не должен был, нам очень сильно помог, за что все мы будет вечно благодарны. Он бросил вызов нашим угнетателям, которые терроризировали нас на протяжении многих веков, и победил их предводителя, чем и освободил нас. Так давайте вечно помнить это и никогда не забывать!

— Но не я один такой герой, — неожиданно для всех начал говорить Ланс. — Все они — кто погиб в эту ночь, кто хотел освободить этот город от угнетения и выжил — заслуживают такой же чести, что и я.

— Он прав, — вступилась пегаска. — Все они тоже заслуживают всего, что и сейчас Ланс. Хоть он и был главой этой “революции”, но это не значит, что только он герой! — слова Блади затронули каждого в толпе, даже Лианду с Андерсом. Наступила небольшая тишина, которая через некоторое время прервалась.

— Мы поняли вас. После празднования мы обязательно почтим память погибших, — как будто сдерживая слезы, чуть дрожащим тоном произнес единорог. — А сейчас мы, пожалуй, наградим выживших орденом славы, которым награждали наших предков много лет назад, — после этого началось награждение. Все освободители, без исключения, получили ордена.

Дальше началось то, чего заставляло Ланса смущаться все больше и больше. То они как-то за одну ночь успели воздвигнуть статую земному пони, то кто-то из толпы по полчаса благодарил его, и так далее, и так далее. Под конец Ланса отвели на главную площадь города, где ему публично вручили подарок, которым оказался какими-то латными доспехами черно-пречерного цвета, полностью покрытый металлическими пластинами.

 — Эти доспехи нашли наши предки много веков назад, — начала Лианда. — Когда они добывали камень для своих хозяев, то случайно наткнулись на их часть. И с каждым годом они находили и собирали эти доспехи. Даже кто-то пытался одеть их, но это не увенчалось успехом. Как только тот бедняга одел их, то некая темная сила начала поражать его тело и… в конце-концов он умер. И с этого момента их больше никто не видел. Но недавно мы нашли их, и именно тогда пришел ты. Когда ты продемонстрировал всем нам свои способности, то мы решили, что именно ты избранный для этих доспехов.

 — Я… я не могу принять этот подарок, да и тем более очень древний, — со стеснением проговорил земной пони.

 — Ну хотя бы часть из них возьми, — попросила Защитница Грифкволла.

 — Ну... ладно, — со вздохом согласился земной пони и подошёл к манекену, на котором висели те самые доспехи. Взяв часть, которая должна прикрывать полностью правую переднюю ногу, он с осторожностью надел ее на себя. И результат не заставил себя ждать. Часть брони впилась в ногу пони, вызывая боль, которую можно было как-то вытерпеть, но после этого, взглянув на правую ногу, Ланс ужаснулся. Линии, которые покрывали шерсть, перенеслись и на латы. Это, конечно, заставило земного пони испугаться, но ужас быстро ушел.

Как только празднование закончилось, Ланс и Блади ушли — в этом городе им уже нечего было делать. Они исчезли, что даже никто не заметил, как они уходили. Но теперь весь город будет вечно помнить их двоих. Но рано или поздно об этом подвиге забудут, но до этого еще далеко.

Но многие, конечно же, спросят: “Что случилось с Грифкволлом через несколько лет? Отступившие храмовники все же решили вернуть город?” На этот вопрос пока что нет ответа. Лишь время знает ответы на все вопросы, и, кто знает, может кто-то когда-либо поведает историю об этом.