Глубина Тьмы

Забытые корни

Все же я смог оторвать свою ленивую задницу и закончить главу. Простите, что так долго не было глав.

Дом. Семья. Друзья. Все это то, без чего пони никак не сможет. Без этого он всего лишь изгой, озлобленный на весь мир. Дом — тепло и уют. Семья — любовь и забота. Друзья — поддержка и помощь во всем. У Ланса больше нет дома и нет семьи. Все это он потерял по своей ошибке. Но он не потерял самого важного — друзей. С ними жизнь приобретает некий смысл, а желание жить дальше и не оборачиваться на прошлое разгорается все сильнее. Ведь друзья могут дать то, что больше никто не сможет.

Стук колес о рельсы. Пролетающие леса, поля и горы. Разнообразные мысли, слетающиеся в голове. Все это создавало интересную атмосферу в поезде. Каждый пони, и не только, был занят своим делом. Кто-то читал газету, а кто-то книгу. Кто-то задумчиво смотрел в окно на быстро пролетающие части природы и ландшафт, а кто-то просто сидел и думал о чем-то. Среди таких был и Ланс. В его голову бурным потоком слетались различные мысли о том, что будет дальше, после их приезда. Ему некуда идти, некуда податься, но и в городе оставаться нельзя из-за проблемы внутри его тела. Земной пони прекрасно помнил, перед тем как упасть в гуще Вечнодикого леса, каким стал Понивилль после Тьмы. Десятки разрушенных и горящих домов, десятки невинных пони, пытавшихся спастись, и трех великих принцесс, которые были повержены темным духом. Ланс понимал, что если бы он не вернул себе контроль над телом, то история Мейнбурга повторилась бы вновь. Он мог бы продолжить сидеть в своих мыслях, но пегаска, повернув голову в его сторону, решила все же этому помешать.

— О чем думаешь? — с улыбкой поинтересовалась она.

— Да так, думаю о дальнейшем после нашего приезда. Ну, может быть ты сразу пойдешь домой, а вот мне, к сожалению, некуда идти, — с ноткой грусти ответил тот, выходя из-под мысленного потока.

— Знаешь, ты не забивай пока себе голову этим, — уже с серьезным лицом ответила Блади. — Как приедем, так сразу что-нибудь придумаем. Может ты у меня поживешь, все равно две комнаты пустуют.

— Понимаешь, тут есть одна проблема... — он опустил глаза на грудь, пытаясь намекнуть на темную сущность, но пегаска этот намек не сразу поняла.

— Ах да, Тьма. Боишься, что случится та же история, что и с твоим родным городом? — тяжело вздохнув, спросила та серьезным голосом.

— Да, боюсь. Знаешь, по сути Мейнбург не является мне родным городом. Да, я там жил двенадцать лет, но это не делает его родным. Ты же знаешь эту историю. Я ее неоднократно рассказывал, — проговорил земной пони.

— Да, помню, — все тем же голосом произнесла она, после чего наступила тишина, прерываемая лишь стуком колес. — Ланс, я тут думала и не решалась спросить. В общем, что бы ты делал и куда бы пошел, если бы... если бы избавился от Тьмы?

— Не знаю. Наверно, остался бы в Понивилле. У меня там друзья, с которыми я общался, пока не переехал, — задумчивым голосом ответил земной пони.

— А если не секрет, то как их зовут? Ну, я имею ввиду друзей.

— Я уже понял. Эпплджек и Флаттершай. Ты, наверно, знаешь их. Хотя, кто их сейчас не знает? Великие хранители Элементов Гармонии, остановившие Найтмер Мун, Дискорда и многих других.

— Но я знаю их и по другой причине. Они были знакомыми или, может быть, даже друзьями моего папы, — пегаска тяжело вздохнула. — После его смерти они всячески помогали мне, чем только могли. К примеру, Эпплджек иногда приносила мне их знаменитые яблочные пироги и другие изделия, а Флаттершай заботилась обо мне, когда я оставалась одна, — договорила та, еле сдерживаясь от нахлынувших воспоминаний.

— Ясно, — словно без эмоций сказал Ланс. — А кстати, я заметил, что у тебя нет метки. Ты так и не смогла найти свой талант?

— К сожалению, нет. Я в детстве испробовала все: от просто поделок до почти профессиональных полетов, как у Рейнбоу Дэш. Ничего не помогло. Я тогда, после всех этих попыток, просто бросила все и подумала, что само появиться, но... как видишь, — закончила свой небольшой рассказ Блади. — Но я как-то на этом не зацикливаюсь — нет метки, ну и пусть.

— А может, твой талант в чем-то... необычном? — предположил земной пони.

— Возможно, но сейчас я не хочу на этом зацикливаться. Может через недельку, когда вернусь на круги своя, я вновь займусь поиском своего предназначения, — после того, как она договорила, наступила тишина, прерываемая лишь стуком колес. Пони вернулись к тому, чем занимались до разговора: Блади смотрела в окно, а Ланс сидел в своих мыслях, но те уже были совсем о другом.

Прошло несколько часов, и на горизонте начинал виднеться Понивилль — конечный пункт в путешествии земного пони и пегаски. Завидев родной город, Блади слегка улыбнулась. Она с нетерпением ждала, когда сможет выйти из поезда и пройтись по городу, вспоминая все, что в нем есть. Через несколько минут поезд остановился, и Блади как можно скорее захотела покинуть его. Выйдя на улицу, та впала в ступор от увиденного: десятки разрушенных и полусгоревших зданий, которые до сих пор восстанавливались, и огромные вмятины и трещины на зданиях и на земле. В голове возник один единственный вопрос: “Что здесь произошло?”. А у Ланса, в свою очередь, была другая реакция. Как только он вышел, перед его глазами предстала картина той самой ночи, которую он хотел забыть, как страшный сон. Встряхнув головой, он направился к своей подруге, которая еще сидела в шоке. Положив копыто на ее плечо, тот вернул ее в реальность.

— Что здесь случилось? Кто мог сделать такие разрушения? — спрашивала пегаска, никак не отходя от шок.

— Наверное, тот, у кого огромное могущество, страшная сила, — сделал предположение земной пони. Он не хотел говорить, что частично замешан в этом, хоть и понимал, что та не будет держать на него зла. — Ладно, я лучше пойду, а то здесь небезопасно, пока я тут. Удачи тебе и... прощай.

— Но куда же ты? Мейнбурга нет, тебе же некуда идти, — проговорила та.

— Не знаю. Может, буду путешествовать по миру, помогая всем, кто нуждается в помощи. Или же остановлюсь в какой-нибудь глуши, где я никому не смогу причинить вреда, — промолвил Ланс. — Извини, я не могу остаться здесь. Слишком опасно.

— Ну может всего на один день останешься? Друзей повидаешь, да и я хотела вместе с тобой отметить приезд, — сказала Блади, пытаясь уговорить земного пони. — Пожалуйста, всего на один день. — Он опустил глаза в раздумьях. Как бы он не хотел, но остаться он не мог, но, видя как его просит подруга, не смог отказаться.

— Ладно, но всего на один день, — после нескольких минут раздумий наконец ответил тот. — Но для начала давай я тебя провожу, чтобы знать, где ты живешь. — на это предложение пегаска улыбнулась и согласно кивнула и, развернувшись, направилась в сторону ее дома, а следом за ней и земной пони.

Через несколько минут ходьбы пони стояли у двухэтажного дома, сделанного из самого редкого черного дерева и с крышей из лучшей черепицы бардового цвета, которая была только в масштабных городах, таких как: Филлидельфия, Лас-Пегасус и, конечно же, Мейнхэттан. Этот дом во многом отличался от всех находящихся в Понивилле тем, что, во-первых, находился чуть ли не за пределами города, а во-вторых, своим строением. Пока Ланс рассматривал дом снаружи, Блади в это время уже заходила внутрь, и, как заметил земной пони, дверь была открыта, что наводило на вопрос: “Как ее еще не ограбили за столько-то времени?”. Но вспомнив о том, что ее отец был героем, спасшим Эквестрию от многих бед, он предположил, что не найдется такого вора, который бы захотел красть из дома, где жил великий пегас, спасший жизни многих пони. Отбросив все мысли на данную тему, Ланс зашел в дом. Внутри, на первом на этаже, было несколько комнат, которыми были туалет, ванная комната, кухня, гостиная и, конечно же, маленькая библиотека. Осмотрев все комнаты, он сделал вывод, что на мебель и прочее особо не тратились, так как, видимо, не хотели особой роскоши. После этого он направился исследовать дом дальше. Поднявшись на второй этаж, земной пони заметил, что здесь было всего две комнаты. Не трудно было догадаться чьи именно. Заглянув в самую первую, он чуть ли не сел на круп от того, что эта комната была почти как две капли воды похожа на его старую комнату, когда он жил в Мейнбурге, только с другой расстановкой мебели. Такая же кровать, такой же платяной шкаф, такая же тумбочка — все это безумно напоминало ему его дом. Закрыв дверь, он направился вниз, даже не заглядывая во вторую комнату. Как только тот спустился, его окликнула пегаска, находящаяся на кухне. Как оказалось, пока Ланс осматривался, она успевала приготовить пирог, рецепту которого ее научила Эпплджек. Взяв один кусок и откусив, он начал пробовать выпечку. На удивление она почти не отличалась от выпечки семьи Эппл, но только в ней чего-то не хватало. Что именно — он, к сожалению, понять не смог.

— Спасибо, Блади. Очень вкусно! — похвалил тот ее пирог, от чего она немного покраснела от смущения. — Ладно, я пожалуй пойду. Уже много лет не видел друзей, особенно Флаттершай.

— Ладно, иди! Вечером приходи, я как раз знаю хорошее место, где можно отметить окончание нашего “небольшого” путешествия, — с улыбкой произнесла она ему в след.

— Обязательно приду! — прокричал тот, убегая в сторону домика желтой пегаски.

Спустя несколько минут ходьбы Ланс все-таки добрался до дома Флаттершай, который был полностью забит живностью. Краем глаза земной пони заметил странное белое здание. Повернув голову, тот увидел, что оно было похоже на больницу, но, приглянувшись, он увидел одно отличие — позади этой больницы находились огромные загоны, вольеры, маленькие и не очень домики и многие другие сооружения, которые давали понять, что там лечили не пони, а животных. Повернув голову в сторону дома желтой пегаски, Ланс медленными шагами начал подходить к двери. Постучавшись, он начал ждать. Вскоре начали слышаться шаги, которые каждый раз усиливались, пока дверь не открылась и в проеме не проявилась Флаттершай. Время тоже ее не пощадило: едва заметные морщины украшали лицо, челка на глазу исчезла, а вместо нее были длинные распущенные волосы чуть ли не до земли, что придавало ей большую красоту. Она, посмотрев на земного пони, не решалась ничего говорить, пока тот первым не начал разговор: — Привет, Флаттершай! Ты наверное меня не помнишь и...

— Я тебя прекрасно помню, Ланс, — перебила его желтая пегаска. — Хоть ты и изменился, но забыть твое лицо я не могу, твои всегда добрые и жизнерадостные глаза, хоть изменения их тоже не обошли. — ее голос был уверенным, без капли скромности и кротости, что было на нее не похоже.

— А я боялся, что ты меня забыла. Ведь прошло порядком больше двадцати лет с тех пор, как мы перестали общаться. Ну, ты помнишь из-за чего, — она кивнула, после чего земной пони по-дружески обнял ее. — Ты не представляешь, как я скучал по тебе и по Эпплджек. — после этих слов она закрыла глаза, и по ее щеке прошлась слеза.

— Я тоже скучала, — после этого они замолчали, пока та вновь не открыла рот. — Заходи, я как раз чайник поставила. Попьем чай, вспомним старое, поговорим о том, что нового в жизни и как мы изменились. — после этого Флаттершай тихонько отошла, открывая путь в дом. Ланс без промедления зашел.

Внутри дом был полностью увешен разными скворечниками, гнездами и домиками, где должны были жить птицы, но они пустовали. Видимо, она не могла их снять и выбросить — слишком уж они были ей дороги. В углу стоял зеленый диванчик, а рядом с ним небольшие полки с разными книгами. Как только земной пони вошел внутрь, розовогривая пегаска сразу отправилась на кухню, после чего за ней последовал Ланс. Не успел тот зайти на кухню, как на столе уже стояли чайник, чашки с горячим ромашковым чаем и банки с различными вареньями. Пригласив за стол своего старого друга, Флатти начала чаепитие.

— Ну, рассказывай. Как дела? Чем занимаешься? Есть ли жена, дети? — спрашивала пегаска, дружелюбно улыбаясь.

— Дела нормально, но вот только не могу никак отойти от новости о гибели моего города... -не успел он договорить, как та его перебила

— Ах да, я уже забыла. Мне очень жаль, честно. Никому не пожелаешь такое пережить, — с ноткой сочувствия проговорила она. — Наверное, когда ты об этом узнал, ты очень сильно расстроился.

— Да, спасибо за сочувствие. Насчет занятия — тут все сложно. Я ведь был фермеров. Конечно, я мог бы пойти работать на ферму Эпплджек, но что-то меня отталкивает от этой мысли, да и тем более я только сегодня вернулся из небольшого путешествия от страны грифонов до Эквестрии”. И насчет жены и детей — нет, у меня их еще нет, но... есть пони, к которой я испытываю чувства, но не знаю, ответит ли она мне взаимностью. Хоть и трагическая новость о Мейнбурге убила во мне страх, но... я почему-то боюсь. — наконец закончил он.

— А ты не бойся. Если ты ее и вправду любишь и готов за нее жизнь отдать, то она точно ответит тебе взаимностью. Ты только скажи ей о своих чувствах, а что будет — то будет.

— Спасибо за совет. А кстати, как у тебя дела? — спросил Ланс у желтой пегаски, которая в это время делала глотки чая. — Наверно, уже есть муж и ребенок?

— Дела у меня, как и у тебя, тоже нормально. Кстати, ты видел ту огромную больницу? — земной пони кивнул. — Ну так вот, я ей владею. Просто понимаешь, мой домик слишком мал, чтобы вмещать в себя огромное количество животных. У меня тогда как раз была достаточная сумма денег, вот я и решила построить пансионат, где их будут кормить, где о них будут заботиться. Насчет семьи, у меня есть дочка — СтарФол. Ей сейчас пятнадцать лет и она как раз уже заканчивает школу. Когда я забеременела, жеребец, на которого я возлагала надежды, просто исчез, убежал, как подлый трус. Знаешь, именно она заставила меня измениться. Я перестала бояться и стесняться всего на свете, во мне это умерло, но родились другие чувства. — Ланс слушал ее и даже не подозревал, что она столько пережила, включая предательство ее особого пони, рождение и воспитание дочери. Все это в душе формировало сильное уважение к ней.

— Я, если честно, не ожидал того, что ты ее воспитываешь одна, думал, что тот, кого ты полюбила, помогает тебе. Знаешь, если бы я его встретил, то он бы прибежал к тебе с извинениями, букетом цветов и маленькой красной коробочкой, где бы лежало золотое кольцо с прекрасным драгоценным камнем и маленькой бумажечкой, где бы было написано “Выходи за меня”. — все сказанное земным пони заставило Флатти посмеяться. В это время дверь открылась и в дом вошла пегаска голубого цвета и гривой трех цветов: темно-синего, темно-фиолетового и темно-розового. Глаза у нее были нежно-голубого цвета, а на крупе красовалась метка в виде желтой молнии, из который исходили три цвета ее гривы. По бокам висели седельные сумки, из которых виднелись всякие учебники и тетради. У самой пегаски был очень усталый и, в некотором смысле этого слова, злобный вид.

— Мам, я дома! — прокричала она. — Если что, я у себя в комнате! — вот-вот она собиралась подняться по лестнице, как с кухни вышла Флаттершай, а за ней и земной пони.

— СтарФол, знакомься. Это Ланс — мой старый лучший друг, — представила его желтая пегаска.

— Здравствуйте, — раздраженно ответила та, представляя, как сейчас упадет на кровать и будет спать до самого вечера, но вдруг она заметила одну особенность. — Мам, ты сказала, что он твой старый друг, да? Сколько же ему лет?

— Эм... ну... — мать подростка задумалась, так что отвечать пришлось Лансу.

— По сути мне сейчас тридцать пять лет, но выгляжу я на все двадцать. Не знаю почему, но кажется это из-за комы, в которой я пробыл как раз пятнадцать лет, — проговорил тот, опустив глаза и подбирая нужные слова. После этого наступила тишина, которую быстро прервала СтарФол.

— Дядя Ланс, можно вас так называть? Я бы хотела спросить чисто из любопытства. Во время комы вам что-нибудь снилось? — спросила пегаска, надеясь на ответ.

— Во время комы мне ничего не снилось, но я был неизвестно где. Как только я туда попал, так мне сразу же захотелось найти выход, но, как бы я не старался, я его не находил, пока я полностью не отчаялся. Тогда, после долгого ожидания выход появился передо мной. Ну а дальше можно уже догадаться, что я сделал, — как можно подробнее рассказал земной пони. — Проще говоря, кома — это то состояние, когда твое тело “спит”, но вот разум нет. — после этого дочь его подруги сильно удивилась, а потом уже отправилась в свою комнату, чему подтвердил громкий хлопок двери. Затем старые друзья смогли продолжить свою болтовню.

— А ты не знаешь, как дела у Эпплджек? Есть ли своя семья? — поинтересовался земной пони, допивая пятую чашку чая.

— У нее все намного сложнее. Понимаешь, лет семь назад она встретила одного фермера из Сталлионграда. Он тогда выращивал груши. В общем, когда они встретились, то полюбили друг друга с первого взгляда, потом всякие встречи, свидания, поцелуи и прочее. — рассказывала Флаттершай, как можно подробнее. — Потом дошло дело до жеребят. Через девять месяцев уже начались роды, но ее в то время что-то очень сильно беспокоило: то ли еще не отошла от смерти бабули Смит, то ли что-то другое. И... жеребенок родился мертвым. После этого тот фермер ее бросил, вместо того, чтобы поддержать. И прямо в день род уехал к себе на родину. Эх, ты не представляешь, как мне ее жаль, — на этих словах она и закончила. Ланс сидел с раскрытым ртом от услышанной истории. Его переполняли злость, сожаление и печаль: злость на того мерзавца, бросившего его подругу, сожаление за то, что ее чадо так и не смогло выжить, и печаль за то, что тот не смог поддержать и успокоить ее тогда, когда это было действительно нужно.

— Знаешь, он не достоин называться пони... просто не достоин. Я понимаю, твой герой-любовник просто побоялся ответственности, но вот тот фермер... в общем, я крайне надеюсь, что ему это вернулось бумерангом, — Ланс кое-как мог сдерживать приступы ярости, которые выдали бы его темные способности, о которых он никак не хотел посвящать желтую пегаску ради ее же безопасности. После своих слов он замолчал, продолжая пить чай, пока Флаттершай посвящала его во все изменения в городе. Но вскоре пегаска спросила о том, что земной пони, конечно, ожидал, но все-таки впал в ступор от такого вопроса.

— Ланс, если не секрет, то по кому твое сердечко сейчас бьется? — поинтересовалась она, делая хитрую гримасу.

— Только пообещай мне, что пока никому не будешь говорить, хорошо?

— Обещаю. Ты же мой друг, — обещающе ответила та.

— В общем, это... Блади, — вот чего-чего, но такого Флаттершай явно не ожидала.

— М-да, роза хороша, но вот колючки больно остры, — произнесла розовогривая пегаска, чуть бормоча, чего Ланс не смог понять.

— Прости, что? — переспросил тот.

— Я говорю, что она хорошая кобылка, добрая, всегда готова прийти на помощь, никогда не обидит. Но вот только в ней есть одно “но” — она пегаска крови! — промолвила та, после чего вновь продолжила. — Она из древней расы пегасов, очень опасной, если быть точнее. Я ничего не имею против, но я просто не хочу видеть тебя страдающим, если она погибнет в бою за судьбу Эквестрии или где-то еще, — закончила она. Земной пони был в шоке от услышанного.

— Подожди, она говорила, что она не родная дочь её отца, который был пегасом крови. Как она может иметь способности древних пегасов, не имея родства с ним? — спросил Ланс, на что желтая пегаска просто пожала плечами.

— Не знаю, может эти способности передаются каким-то другим способом? Но в крайнем случае факт остается фактом — она пегаска крови, — проговорила Флаттершай, как бы пытаясь намекнуть, что лучше перелюбить, чем потом страдать.

— Флат, скажи мне, кто-то или что-то угрожало Эквестрии за последние пятнадцать лет, кроме лишь армии Теней, которую отец Блади стер с лица Земли? — этот вопрос заставил желтую пегаску задуматься. Как только она собралась что-либо ответить, ее опередил Ланс. — Видишь? Мне незачем страдать, если с ней ничего не случится.

— Возможно ты прав, — спустя минуту молчания произнесла Флаттершай.

Наступил вечер. Солнце уже зашло за горизонт, уступая законное место ночному светилу, которое потихоньку начало выглядывать. Старые друзья до сих пор продолжали разговаривать, смеяться, грустить, вспоминать старое и сожалеть об ушедшем времени. Ланс, взглянув на часы, на которых уже было девять часов вечера, встал из-за стола и, сообщив причину ухода, вышел из дома, после чего направился в сторону дома Блади, которая наверно уже заждалась. Спустя считанные минуты земной пони оказался рядом с жилищем пегаски, которая уже вышла наружу.

— Вот, как и обещал, я пришел, — сказал он чуть запыхавшимся голосом и тяжелой одышкой. Отдышавшись, Ланс продолжил. — Теперь мы можем пойти в то место, о котором ты мне рассказывала. — пегаска кивнула и, развернувшись и сделав жест копытом, направилась неизвестно куда, после чего за ней пошел и сам земной пони.

Как оказалось, то место было баром, где, помимо обычных посиделок с кружками и стаканами алкоголя разной крепости, устраивали дискотеки, куда приходили многие известные диджеи, живущие в Понивилле. К тому же и название подходило — “Алкоголь и не только”. По сути сам бар был построен пару лет назад из-за того, что “Сахарный Уголок” запретил устраивать вечеринки и дискотеки. Было очень много версий, почему это случилось, но никто по сей день так и не понял истинной причины. Подходя к бару, Ланс случайно заметил фигуру со странными крыльями и горящими голубыми глазами, стоящую на крыше, но из-за темноты не удалось увидеть лицо. Он сообщил об этом Блади, но та лишь усмехнулась, после чего начала хихикать.

— Не бойся, это СтарФол, — сказала она, прекратив хихикать. — СтарФол! Спускайся! — после этого перед пони возникла спустившаяся пегаска-подросток, которая выглядела не так, какой он видел ее в доме Флаттершай. Большие для ее возраста перепончатые крылья, как у летучей мыши, два огромных клыка, выпирающие из-под верхней губы, и глаза с разрезанными зрачками, горящими ярко-голубым цветом, делали из пегаски неизвестно кого. Ровно встав на ноги, СтарФол усмехнулась: — Привет, Блад! Где же ты пропадала? Знаешь, как мне было скучно без тебя?! О, ты знаешь друга моей мамы?

— Конечно, мы же с ним вместе топали из Грифондии в Эквестрию. Ты не представляешь, как же это было тяжело и мучительно! — с небольшой улыбкой ответила та. — И да, я вижу вы уже знакомы, но мне кажется, что ты, Ланс, не понимаешь, почему у нее такой вид? — на этот раз пегаска крови обратилась к земному пони, который согласно кивнул. — В общем, СтарФол — она полуфестралка. То есть, днем она обычная пегаска, а ночью фестралка — пони, имеющая некоторые атрибуты летучих мышей. Конечно, она может превратится в фестралку в любое время, но, почему-то, предпочитает превращаться ночью.

— Ясно. И из-за чего же ты имеешь такую способность? — поинтересовался земной пони у полуфестралки.

— Не знаю. Наверно, такой и родилась. Хотя... может быть из-за частичной магии, которая осталась в моей маме, когда принцесса Твайлайт пыталась решить проблему с летучими мышами на ферме Эпплов, — проговорила та, сделав одно единственное предположение, которое могло оказаться истинным. — Самое главное, моя мама не знает, что у меня есть такая способность. Я надеюсь, вы не расскажете ей, дядя Ланс?

— Ну, во-первых, давай без “дяди”, а просто “Ланс” и можно на “ты”, во-вторых, я не собираюсь этого делать, рано или поздно она об этом сама узнает, — произнес он, после чего та могла с облегчением выдохнуть, — Да и к тому же я, получается, третий пони, который является необычным. И да, Блади, мне уже Флаттершай рассказала, что ты являешься пегаской крови, но почему ты мне не рассказала?

— Ну, как бы... времени не было и... я не люблю об этом разглашать, а использовать способности тем более, — она говорила таким тоном, как будто она жеребенок, который разбил стекло и пытался оправдаться.

— А кстати, Ланс, ты упомянул о какой-то необычности. И... чем же ты необычен, если не секрет? — полюбопытствовала пегаска-подросток.

— Если только ты по-обещаешь хранить об этом тайну и не будешь никому рассказывать. А то, я тоже ведь могу раскрыть твой секретик, — с улыбкой произнес Ланс, — Обещаешь?

— Обещаю! — радостно воскликнула та.

— Хорошо. В общем, внутри меня находится злобный дух, который дает мне темную силу. К примеру, я могу сейчас образовать крылья и взлететь... — он сконцентрировался и через пару секунд на его теле образовались крылья, из которых исходил темный дым, но из-за темноты ночи он не был виден, — ... прямо как сейчас.

— Ого! Кстати, а вы с этим духом хоть как-то конфликтуете?

— Ага, она пытается завладеть контролем над моим телом и поубивать всех, а я пытаюсь помещать ей. Вот такой вот конфликт, — с частичкой юмора ответил тот. — Хотя, бывали и такие конфликты, когда я попадал в глубину своего разума, где сейчас властвует она. И поверь, зрелище там... ужасное.

— Понятно, — фестралка вот-вот уже хотела прекратить задавать вопросы, как сразу обратила внимание на ногу земного пони, на которой были доспехи. Самое странное то, что она раньше их не замечала. — А что это на твоей ноге?

— Подарок от жителей Грифкволла, которым мы помогли. Они собирались отдать мне все доспехи, но я отказался, так как мне... тяжесть не нужна. И все же, они уговорили меня взять часть. Вот так вот! — глядя на свою бронированную ногу, закончил он.

— Ладно, я, пожалуй, полечу. Веселитесь! — с этими словами та расправила крылья и, взмахнув ими, улетела восвояси, оставив после себя лишь небольшое облако пыли. Сопроводив ее взглядом, пони вошли в бар.

Внутри была незамысловатая обстановка: несколько столиков, барная стойка, за которой стоял барпони и от скуки протирал стаканы сухой тряпкой, небольшая сцена, где находились музыканты, исполняющие то джаз, то какую-либо другую музыку. Бар бурлил живностью. То пьяницы, которые перебрали лишнего, собирались устроить драку, то компания жеребцов, сидящая за столом, что-то бурно обсуждали. Некоторые просто слушали музыку или даже танцевали, но как можно танцевать под джазовую музыку Ланс не смог понять. Подойдя к свободному столику, друзья присели, после чего к ним подошла официантка, готовая принимать заказ.

— Что вы будете заказывать? — поинтересовалась та, готовясь записывать все.

— А что есть? — спросил земной пони, но словил слегка злобный взгляд от пегаски, которая этим пыталась сказать: “Лучше бы меня спросил”.

— Есть вино, виски, коньяк, аравийское пиво и... сидр Эпплов, — перечислила пони.

— Я возьму сидр. А ты что будешь брать? — обратился тот к своей подруге.

— Я, пожалуй, возьму... эм... вино. И желательно, чтобы оно было покрепче, — проговорила она, после чего официантка все записала и удалилась. — Знаешь, это неприлично, когда за тебя платит девушка, — с улыбкой сказала та.

— Но что я могу поделать? У меня денег нет. Все пропали в Мейнбурге. И взять мне их неоткуда!

— Ну, так у тебя был целый день! Мог сходить к Эпплджек и помочь ей, а она тебе бы заплатила, — с той же улыбкой произнесла Блади. К этому времени им уже принесли их заказы — большую кружку с сидром и маленький бокальчик с белым вином и небольшое ведро со льдом, в котором находилась откупоренная бутылка. — Ладно, ну ты же знаешь, что я шучу. Конечно, я по-дружески заплачу, — После этого они замолчали, а гул и пьяные крики все продолжались.

Друзья отмечали приезд, слушали живую музыку, которая каждый раз сменялась другой, пили и, конечно же, говорилина разные темы, касаемые планов в дальнейшем, но у Ланса дальнейшее уже было предрешено. Все это продолжалось до того, пока на часах не стукнуло полночь, а сами пони не напились до такой степени, что еле могли держаться на ногах и связывать слова. Конечно, пегаска требовала продолжения так называемого “Банкета”, но земной пони смог кое-как ее отговорить от этой мысли. Самое интересное то, что он сам выпил больше и крепче, чем она, но все равно чуть-чуть продолжал здраво мыслить. Приобняв ее за шею, он потихоньку удалился из бара вместе с ней, а после направился в сторону дома Блади. Сам путь занял много времени, так как та постоянно вырывалась и кричала что-то нечленораздельное, но кое-что земной пони все же смог услышать, и это была сплошная нецензурная брань. Заставив ее замолчать, Ланс продолжил вести ее до жилища. Как только они вошли внутрь, пегаска крови, шатаясь, поковыляла до своей комнаты, после чего за ней пошел ее друг. Дойдя до своей кровати, та упала на нее и уснула, а земной пони собирался прилечь рядом с ней, но, к сожалению, упал и уснул, при этом сильно ударившись головой о дверь. Вечер удался.