Главный герой
Часть 1
Челябинскому метеориту посвящается...
У Твайлайт был выходной день. Один из двух, положенных в неделю. Это значило, что библиотеку она откроет после обеда, проработает в штатном режиме всего три часа, а потом займётся своими личными делами. Для чего ещё придуман выходной, как не для занятия своими личными делами, хотя бы половина из которых всё равно будет связана с работой? Это как задание на дом в школе – то, что рано вставать нет нужды, ещё ничего не значит. Пользуясь этим, Твайлайт позволила себе понаблюдать за звёздами прошлой ночью, и теперь наслаждалась сном аж до десяти утра. Сквозь сон она услышала, как проснулся и встал Спайк, отправился на кухню, несколько раз негромко звякнул посудой… На улице щебетали птицы, цокали шаги, скрипели и хлопали двери – все эти привычные и внушающие спокойствие звуки фиксировались на подкорке единорожки, но не вырывали её из дрёмы. Твайлайт спокойно проспала бы, как и собиралась, до десяти часов, и благодаря внутренней установке проснулась бы сама, без будильника, если бы не внезапный внешний раздражитель, которого не должно было быть.
Сквозь закрытые веки фиолетовая пони увидела яркий свет. Яркий блик, лениво прокатившийся из одного угла в другой, словно кто-то на улице открыл окно, и солнечный зайчик на нём пробежался точно по мордочке Твайлайт. Единорожка вздрогнула, потянулась, сонно причмокивая, и приоткрыла глаза, ещё не совсем поняв, что же её разбудило. Между тем уличные звуки тоже изменились. Топот копыт стал каким-то более суетливым, слышались удивлённые возгласы, а птицы как-то подозрительно замолчали. Твайлайт ещё некоторое время лежала, отрешённо прислушиваясь, а затем на лестнице застучали торопливые шаги, и в комнату ворвался чем-то встревоженный Спайк.
— Твайлайт! – воскликнул он. – Ты это видела???
Пони-единорог привстала на постели, всё ещё по-сонному равнодушная к чему бы то ни случилось происходящему. Взъерошенная со сна грива торчала в стороны авангардно стоящими прядями.
— Что случилось, Спайк? – спросила она без единой эмоции, затем тряхнула головой из стороны в сторону, проморгалась, и её взгляд стал более осмысленным и адекватным.
— Там! Такое!.. Через всё небо!.. Вообще-е-е!.. – в привычной для своего крайнего удивления форме доложил Спайк, сопровождая сказанное яростной жестикуляцией. – Иди, иди посмотри, может что осталось ещё!
Подгоняемая своим воспитанником и помощником, Твайлайт спешно спустилась по лестнице, преодолела вестибюль, машинально пробежавшись глазами по помещению и обозначив для себя фронт сегодняшних работ по наведению порядка в библиотеке, и вышла на улицу, где пони-соседи стояли, завороженно устремив мордочки к небу. Единорожка недоумённо посмотрела вверх.
— Оно было яркое как солнце! – сказал Спайк, обрисовывая передними лапами большой круг. – И летело очень быстро – рраз! – и оно уже где-то далеко там, над лесом…
Две сочные облачные полосы пересекали небо с юго-западного направления, переплетались друг с другом и тонкой линией исчезали над чащобой Вечнодикого леса. Несколько пегасов зависли в воздухе, удивлённо рассматривая странное небесное явление.
— Инверсионный след, — задумчиво сказала Твайлайт. – Скорее всего это…
Договорить она не успела.
Мощнейшим тугим хлопком Понивилля достигла ударная волна от взорвавшегося в воздухе небесного тела, пересёкшего небо почти что на космической скорости. У Твайлайт моментально заложило уши, и она присела на копытах, рефлекторно прижав мочки ушей. Спайк в ужасе схватился за голову, окружающие пони припали к земле, словно вспугнутые кошки. Хлопок был как от соник рэйнбума, только на порядок мощнее. Словно сквозь вату Твайлайт услышала звон бьющегося стекла, отдающийся по всему городу, инстинктивно подняла глаза – и словно в замедлении увидела, что прямо ей в лицо направлен вылетевший из рамы крупный осколок, окружённый группой более мелких собратьев и мириадом совсем мельчайших…
Апекс Прайм конвульсивно дёрнулся и проснулся, напряжённо уставившись в темноту.
«Просто сон», — подумал он, вслушиваясь в убаюкивающее тиканье больших старинных часов в коридоре. Тишина, спокойствие, умиротворение… В Эквестрии стояла ночь. Что бы ни происходило во сне, так и осталось во сне.
Лежащая подле Апекса кобылка нежно приобняла его передней ногой, придвигаясь ближе.
— Что такое? – тихо спросила она.
Апекс облегчённо выдохнул и приобнял её в ответ.
— Ничего, Твайли, — ответил он. – Мне просто снилась наша встреча.
Он осторожно провёл основанием копыта по спине единорожки, в тех местах, где уже давно сошли последние шрамы, оставившие, однако, едва заметные светлые линии под мехом. Все сожаления уже были высказаны, раскаяние выражено и принято… но Апекс чувствовал, что подобно этим светлым линиям на коже Твайлайт, в его душе так и осталось что-то не до конца прощённое самому себе. Это позволяло ему быть более внимательным, более чутким и нежным к своей возлюбленной. И подобные мысли среди ночи обычно всегда выливались в одно и то же…
Копыто Апекса скользнуло ниже, прошлось по кьютимарке Твайлайт, задержалось на крупе, словно бы от скромности, и всё-таки проследовало на внутреннюю часть бёдер.
— Из-за тебя я опять просплю свой подъём, — укоризненно прошептала Твайлайт, нежно проводя кончиком носа по носу партнёра.
— Тогда я берусь отработать свою вину в двойном размере, — с улыбкой прошептал Апекс.
Он потянулся губами к шее единорожки, и она выгнулась ему навстречу…
Скри-ип!
Апекс поднял голову, так и не коснувшись губами Твайлайт.
— Что это? – тихо спросил он, прикидывая примерный источник звука.
Скрип…
А вот это уже не разовая подвижка дерева!
— Это в кабинете, — Апекс кивнул на стену, за которой располагался дополнительный рабочий кабинет ученицы Селестии.
Жеребец повернулся к краю кровати и вытянул ноги к полу.
— Подожди! – сказала Твайлайт. – Может быть это Спайк?
— Спайк ночью не ходит в эту часть библиотеки.
— Ты уверен? Он же ещё ребёнок…
— Нет, Твай, я готов за него поручиться. Это не Спайк.
Апекс неслышно встал с кровати и крадучись проследовал к двери в коридор. Применил магию – и открыл дверь без единого скрипа. В коридоре стелилась ковровая дорожка, и единорог сразу ступил на неё, чтобы не цокнуть копытом о твёрдый пол. Судя по шороху сзади, Твайлайт тоже встала и следовала за ним. Будучи джентльпони, Апекс должен бы отправить свою даму назад, но… Чёртов эквестрийский феминизм требовал своего, и Апекс Прайм был вынужден молча терпеть тот риск, которому себя подвергала его возлюбленная.
Дверь кабинета плотно затворена. Время от времени кто-нибудь из обитателей библиотеки закрывался в нём, чтобы иметь возможность сосредоточиться: на чтении ли, на изучении волшебных наук или тайном прочтении женских любовных романов, запрятанных между страниц какого-нибудь фолианта со скучным, как сопромат, названием. Если бы это была наиболее порочная из тайных страстей фиолетового дракончика… Одним словом, затворенная дверь заставила Апекса отчасти расслабиться – уже что-то более привычное, чем повторяющийся скрип. Который, к тому же, больше не звучал.
Единорог вздохнул, собираясь с мыслями – и его рог озарился лёгким бирюзовым сиянием, когда он применил заклятие ясновидения и проник взглядом за закрытую дверь.
Темнота, мерцание звёзд за окном…
Два низких книжных шкафа, заставленных книгами по два ряда на одной полке, письменный стол, круглый пуфик, которым обычно пользовался Спайк – и почему двуногим существам так сложно сидеть на полу, подогнув задние конечности? – старая расшатанная тумбочка со скрипучей дверцей, избавиться от которой ни у кого не доходил рог…
Приоткрытая…
Апекс невольно сделал шаг назад и наступил на ногу идущей след в след Твайлайт, споткнулся, шлёпнулся на пятую точку, завалился назад и крепко дал возлюбленной затылком по зубам.
— М-м-м! – Твайлайт прижала передние копыта ко рту, весьма неудачно сдерживая стон. В глазах кобылки блеснули слёзы обиды.
Апекс оглянулся на неё с глубоким сожалением, хотел было обнять в жесте утешения, но затем праведный гнев стал сильнее. Скрипнув зубами, он сердито уставился на дверь, прищурился…
БАХ! – дверь отлетела к стене, наткнувшись на один из книжных шкафов и отбив с его стенки немного лака.
ФШ-Ш-Ш! – ярчайшая вспышка озарила комнату – Апекс своевременно закрыл глаза, а когда открыл их, сияние запущенного под потолок магического огонька уже было достаточно мягким для глаз.
Единорог прыжком влетел в помещение…
…и ровным счётом никого в нём не обнаружил.
Твайлайт, продолжая поглаживать ноющие зубы, похромала за ним следом и придирчиво оглядела комнату, в которой и спрятаться-то было негде. Окно закрыто, чтобы мошкара не летела – кому надо будет завтра, тот себе и откроет. В крохотных зазорах между стеной и задней частью шкафов – только пыль и паучьи сети-гамаки. А вот зловещая темнота за приоткрытой дверцей тумбочки как-то нехорошо настораживает…
Апекс ещё раз тщательно оглядел помещение, пару раз использовал рентгеновское заклятие и наконец позволил рогу потускнеть.
— Ничего, — тихо сказал он, с сожалением глядя на единорожку. – Твайлайт, прости пожалуйста…
— Ты уверен? – Твайлайт опасливо прищурилась на старую тумбочку. Боль в передних зубах у неё кажется утихла.
Кобылка хотела было заглянуть внутрь, но Апекс решительно поддал скрипучую дверцу ногой, отчего мебель страдальчески зашаталась.
— Просто эта штука разваливается! Слушай, давай я тебе новую куплю…
— Не знаю… Может лучше журнальный столик? Ну, такой стеклянный – всегда мечтала такой иметь…
— И столик тоже! И кухню новую – думаю, можно написать принцессе заявку на небольшое обновление интерьера.
— Ох, Апекс, это такие мелочи!
— Надеюсь, моя победа над теми последними эманациями Сомбры обеспечит нам приоритетность подобной заявки…
Двое единорогов, отвлечённо болтая, покинули кабинет и проследовали обратно в спальню. Магический огонёк под потолком потух, осыпавшись звёздной пыльцой, которая исчезла прежде чем коснулась пола. Комната погрузилась в зловещую ночную темноту. А скрипучая дверца, небрежно притворённая Апексом, тихо скрипнула, снова приоткрываясь на длину рога. Изнутри повеяло сырым застоявшимся воздухом подземелья…
— СЮРПРИ-И-ИЗ!!! – свалившись прямо с неба, крикнула Пинки Пай так, что у Апекса взметнулась грива.
Единорог с долей замешательства огляделся, пытаясь обнаружить что-то ещё более внезапное.
Праздник Солнцестояния – есть.
Бравая праздничная музыка, воздушные шары, хлопушки, толпы веселящихся пони на улице – есть.
Окружённая восторженными горожанами принцесса Селестия, взгляд которой как обычно преисполнен любви и понимания,– есть.
Теперь вот и Пинки Пай, появившаяся из ниоткуда… Похоже что праздник можно считать удавшимся.
— Ха-ха, Пинки, твоё появление – всегда лучший сюрприз, — отойдя от шока, вызванного резким появлением подруги, облегчённо сказала Твайлайт.
Пинки Пай кульбитом вскочила на ноги, встала на задние копыта и восторженно обвела передними праздничную улицу:
— Что может ещё более сюрпризным, чем праздник летнего солнцестояния тогда, когда ему положено быть??? Кто-то скажет, что это самая обычная вещь, повторяющаяся из года в год, но ведь согласитесь, сюрприз не появляется просто так – кто-то должен его готовить! А когда сюрприз готовится целой страной для самой себя – то все пони в курсе этого сюрприза, но он всё равно остаётся сюрпризом, потому что это просто ПРАЗДНИК, который по-сюрпризному неожиданно вкрался в наш календарь!
Пинки Пай выжидательно воззрилась на Твайлайт и Апекса. Жеребец задумчиво потёр подбородок и проговорил:
— Хочешь сказать, что любой праздник является сюрпризом просто потому что он приятный? Но ведь бывают и неприятные сюрпризы…
Розовая пони скакнула к нему и беззлобно постучала Апекса копытом по лбу.
— Ты так ничего и не понял, глупенький, поскольку неприятные сюрпризы не являются сюрпризами по определению от того, что ты только что сам согласился с моим мнением по поводу праздника! – сказала она, глядя ему в глаза с несокрушимо весёлой уверенностью.
— Эм… Пинки, споры с тобой – наверно единственное, в чём мне так и не удалось преуспеть…
Неожиданно сумасшедший энтузиазм в голубых глазах Пинки Пай смягчился. Она посмотрела на Апекса не как непоколебимо весёлый шут, а просто как друг – с долей участия и нежности.
— Ты же знаешь, что тебе не нужно преуспевать абсолютно во всём, чтобы быть любимым нами всеми, — на два тона ниже сказала она и подмигнула.
После чего её глаза снова загорелись азартным весельем, сместились в сторону, и с криком «Я люблю тебя, Понивилль!» неутомимая хохотушка поскакала прочь по улице, туда, где на широкой площади особенно громко звучала музыка.
— За что я люблю Пинки Пай, так это за то, что с ней ты не рискуешь потерять друзей в толпе!
Апекс оглянулся и увидел, как к ним с Твайлайт галантной иноходью подбегает Рарити. В честь праздника белая единорожка навела шикарную причёску образца новой эпохи Кристальной Империи – ту самую, которая впервые появилась на её голове после преображения Кристального Сердца. Конечно, того сияния шкурки она не добилась, но и без него взгляды восхищённых прохожих не оставляли её ни на секунду. Как признанная модель Рарити, конечно же, отвечала на один-другой роковым прищуром.
— Ох, Рарити! Сегодня ты выглядишь… выглядишь… — Твайлайт даже будучи начитанной особой не смогла найти подходящего слова.
— Особенно блестяще! – подсказал Апекс, и две пони рассмеялись, вспоминая своих кристальных собратьев.
— А вы, я смотрю, наслаждаетесь праздником…
— Как и все горожане, пожалуй…
В синих глазах Рарити блеснула лёгкая грусть.
— Если бы все горожане… — проговорила она, нервно шаркнув передней ногой.
Апекс удивлённо приподнял бровь.
— Флаттершай, — одним словом обрисовала ситуацию Рарити, и единорог сразу же всё понял. – Я заходила за ней, но дома не застала… В городе тоже нигде не видела. Ей нелегко приходилось в последнее время, и этот праздник… после всего, что она пережила…
Апекс слушал её вполуха и после краткого раздумья решительно посмотрел на Твайлайт.
— Твай, я думаю… — сказал он. — Думаю, я мог бы поговорить с ней с глазу на глаз. Может быть мы наконец придём к взаимопониманию…
— Апекс, дорогой, мы уже сами сделали всё, что могли, — заявила Рарити. – Мне больно смотреть на Флаттершай, но… Ты уверен, что разговор с тобой не ухудшит положение?
— Уверен! В том-то и дело, что именно я должен с ней поговорить. Просто всё время откладывал этот момент. Твайлайт, ты же веришь мне…
Фиолетовая единорожка в замешательстве обвела взглядом улицу, сделала какой-то непростой внутренний выбор, и напряжение на её мордочке сменилось теплотой и нежностью по отношению к возлюбленному.
— Я верю тебе, Апекс, — сказала она. – Иди и сделай то, что считаешь нужным.
Два пони чувственно соприкоснулись носами, и Апекс поскакал прочь по улице в сторону окраины, где располагался коттедж розовогривой пони-пегаса.
— Удивительный жеребец, — задумчиво и с долей восторга произнесла Твайлайт. – Как же он всё-таки похож на моего брата…
— Понимаю тебя, Твайлайт, — тихо сказала Рарити. – Все твои чувства к нему как свои собственные понимаю…
Домик Флаттершай встретил Апекса Прайма укоризненным безмолвием. Птицы не пели на окружающих дом декоративных деревьях, мелкие рыбёшки не выпрыгивали из ручья, подставляя солнцу сверкающие чешуйчатые бока, и над всем этим когда-то по-райски очаровательным уголком словно сгустились мрачные тучи. Сами окна словно поблёкли от слоя пыли, никогда прежде не оседавшей здесь… Апекса неприятно удивил подобный контраст с царящим в самом городе весельем, и он внутренне собрался для не самого простого разговора. Селестия свидетель, он, пожалуй, последний, кому стоит пытаться вернуть Флаттершай назад к друзьям…
«Хаос тебя побери! — скрипнув зубами, подумал он, подходя к порогу коттеджа. – Ты сражался с древесными волками и алмазными псами! Ты победил химер Дискорда и обратил вспять повторное вторжение чейнджлингов! Ты разоблачил хитроумный заговор злокозненного царедворца Спелла Нексуса, желавшего свергнуть принцесс! Неужели тебе не удастся достучаться до пони, вбивающей себе в голову слишком много лишнего?!!»
Можно было подумать, что дома никого нет, но от глаз единорога не скрылось возникшее за окнами слабое оживление. И ему не надо было применять заклятие ясновидения, чтобы понять, что это мечутся по комнатам не только последние из питомцев, так и не покинувшие хозяйку… Где-то там тихая, робкая пегаска жёлтой масти, обладательница прекрасных глаз цвета воды в тропической лагуне, предавалась не просто грусти, а самой настоящей апатии, виной которой послужил так желанный всеми прочими пони праздник…
Апекс перешёл декоративный мостик через ручей перед домом и решительно постучал в дверь передней ногой. Однако ответа на стук не последовало...
— Флаттершай?
Ещё стук, чуть громче.
— Флаттершай, я знаю, что ты дома хотя бы потому что не выходишь на улицу уже дня три.
Мягкий топот мелких животных за дверью. Какая-то птица вызывающе чирикнула, словно возмущённая появлением Апекса.
— Слушай, я всё знаю! Этого просто невозможно было не заметить! Флаттершай, это… Это самое лучшее проявление самого прекрасного чувства, я признаю это!..
В мгновение ока всякий лёгкий шум за дверью прекратился, словно дом в ожидании затаил дыхание. Апекс почувствовал себя уверенней.
— Я знаю массу пони, готовых всю свою жизнь променять на то, что ты хотела бы дать мне. Я бы сам принял этот чудесный дар не задумываясь, но у меня другой путь, ты понимаешь это?..
Как ещё можно было бы помягче сказать, что они с Апексом не пара?.. Просто потому что Апекс уже составлял пару Твайлайт… Жеребец устало помассировал переносицу там, где сходились брови.
— Флаттершай, нам больно тебя терять. Мы все скучаем по тебе, нам не хватает тебя… Я не позволю, чтобы даже такое прекрасное чувство стало преградой между тобой и друзьями. Подумай о них, пожалуйста! Как может тебя манить чувство, которое вбивает клин между тобой и дорогими тебе пони?
Дом по-прежнему безмолвствовал. Апекс выждал некоторое время, затем разочарованно покачал головой и пошёл прочь. Уже когда он был на мосту через ручей, сзади тихо скрипнула входная дверь… Единорог не стал оглядываться, чтобы не спугнуть хозяйку коттеджа – вместо этого он просто поднял голову и, замедлив свой шаг, внимательно повёл ушами.
— Прости меня, Флаттершай, — с горечью произнёс жеребец, разрываемый внутренними противоречиями.
— Нет…
Апекс почувствовал какую-то жаркую волну в груди. Наконец-то, после всех этих дней взаперти, в отрыве от всего мира…
— Это ты прости меня, Апекс. Я… Я не брошу девочек.
Пони-единорог обернулся со счастливой улыбкой, и жёлтая пегаска скромно улыбнулась ему в ответ. За прошедшие дни она похудела и осунулась, под глазами залегли круги, розовая грива сбилась комками, а сама шкурка словно бы потускнела… но в её бирюзовых глазах словно бы с новой силой загорелось пламя жизни и готовности к труду.
— Что мне им передать? – спросил Апекс.
Флаттершай кокетливо тряхнула гривой и ответила:
— Я буду через полчаса.
От прежней безутешной тоски в глазах остались только слабые тёмные сполохи. Тяжело, когда ты нужен двум красивым пони сразу… Но всё же Апекс понял, что поступил правильно. Прежде он был для неё чем-то вроде картинки, красивой статуи, предмета восхищения на дистанции… и вот теперь, когда он прямо обратил на неё внимание и, что самое главное – подчеркнул самые дорогие для пони-пегаса чувства – Флаттершай, сама того не ожидая, стала относиться к Апексу Прайму по-новому! Нет нужды прятаться от подобного разговора – пусть уж лучше он состоится, и тогда несчастная влюблённая перестанет воспринимать тебя как пусть достойную обожания, но всё же безголосую куклу.
Обрадованный Апекс развернулся и, подогреваемый хорошими новостями, галопом помчался назад в город. Флаттершай помахала ему вслед и скрылась в домике, захлопнув за собой дверь. Вскоре изнутри послышался шум льющейся воды, а окна заметно посветлели. Словно по мановению волшебства вокруг коттеджа Флаттершай начали как бы невзначай собираться певчие птицы.
А где-то высоко наверху из-за облака осторожно выглядывала небесно-голубая пегаска с радужной гривой. В последние дни она часто прилетала сюда и надолго задерживалась, с соучастием и ожиданием лучшего наблюдая за окнами дома подруги. Было ли дело тут в почти что сестринской заботе, или искреннем сопереживании… Рэйнбоу Дэш чувствовала, как в эти дни их с Флаттершай особенно остро роднит одно и то же чувство… Вот только в отличие от более ранимой подруги радужная пони не могла позволить себе показать это чувство. Мир суров и жесток в том, что в итоге чувство Флаттершай было признано и оценено, а чувство Рэйнбоу Дэш – не замечено и пущено по ветру… но она должна была быть сильной.
Пегаска всхлипнула, и набежавшая слезинка дождевой капелькой сорвалась вниз.