Сегодня они проснулись не в себе

Глава 8. И снова: то же место, те же пони

Глава, в которой наш герой переезжает в новый дом, заново знакомится с жителями Понивиля и попадает под дружественный огонь.

Очередное утро началось без эксцессов — проснулся я ближе к полудню, и солнце уверенно приближалось к зениту. Несмотря на общую слабость, как-то мучительно хотелось жить и трудиться, ну и посетить комнату с белым «троном» не помешало бы. Да и желудок, раздразнённый запахами, плавающими по комнате, тонко намекал, что не отказался бы от завтрака и двойного обеда. Как оказалось, о болезной кобылке, то есть обо мне, позаботились. Столик возле окна был заставлен аппетитно пахнущими мисочками, рядом с которыми примостился большой пузатый чайник, судя по лёгкому парку, поднимающемуся из носика, ещё горячий.

Утренний моцион занял у меня немного больше времени, чем я рассчитывал. Всё же копытца, пусть и с телекинезом — это не руки, а попытки поднять им ту же расчёску или зубную щётку привели чуть ли не к потере сознания. Наверное, именно об этом меня и предупреждала Луна. Да и «копытокинез» тоже давался тяжело, приходилось отдыхать каждые пару минут, чтобы не свалиться в обморок. Зато смог внимательно себя рассмотреть со всех сторон, благо размеры зеркал в ванной позволяли, да и пока расчесал немаленьких размеров хвост и гриву, пришлось поизгибаться всячески. Местные пони всё же лишь похожи фенотипом на земных, наши лошадки так изогнуться не смогут точно.

Интересно всё же, это результат работы принцесс или просто одна из граней приспособляемости человеческой психики? Новое тело воспринималось как родное, отражение в зеркале мне, откровенно говоря, тоже понравилось — очень симпатичная кобылка. «Так недолго и нарциссизм подцепить» — подумал я, поймав себя на том, что уже минут пять сижу и разглядываю своё отражение в зеркале, встряхнулся и прогарцевал к столу.

— Ну, чем нас порадуют местные повара? — спросил я сам себя, усевшись за стол.

Порадовали они двумя большими тарелками с салатами. И если первый был классическим — просто порезанные овощи, среди которых виднелись и родные огурцы с помидорчиками, сдобренные маслом, то второй оказался очень похожим на вполне себе известный оливье с тщательно замаскированными соусом кусочками курицы. Специально даже вытащил один и разжевал, ну точно курятина, хотя на вкус воспринимается совершенно по-другому, но тут уж скорее виновато другое строение органов чувств, придётся привыкать, что поделать. К двум главным блюдам прилагались сандвичи с сыром и цветами и большой пучок сена в кляре, к которому прилагалось несколько блюдечек с разными соусами. Зажмурившись, откусил кусок бутерброда и зажевал пучком сена — вкусно, ядрёна кочерыжка, а подсознанию, привыкшему не воспринимать такие «блюда» за еду, придётся потерпеть, ибо, распробовав содержимое тарелок, остановиться уже не смог и начал методично их подчищать.

Вилку, как и зубную щётку, держать было всё ещё тяжело, так что, не мудрствуя лукаво, залез мордочкой прямо в тарелку — и проще и вкуснее. За этим занятием, которое поглотило моё внимание без остатка, меня и застала Файс.

— Ну, как малый жеребёнок! Дорогуша, тебе никто не говорил, что так делать за столом неприлично? — сказала она, подойдя к столу.

— Ну вкусно же, — попытался ответить я с набитым ртом, одновременно попробовав состроить виноватую мордашку.

— Ладно, больная, на первый раз прощаю, но от уроков этикета ты у меня не отвертишься, — пригрозила она, устраиваясь на соседнем стуле.

— Я уже большая кобылка, думаю, хватит и соответствующей литературы, — попытался отвертеться я от сомнительной участи. Слово «этикет» у меня всегда ассоциировалось с чем-то очень скучным и занудным.

— Большая она, как же, — Файс потрепала меня копытцем по гриве. — Луна мне всё рассказала, что, несмотря на то, что ты выглядишь как взрослая кобылка, на самом деле ты ещё жеребёнок. Так что никуда не денешься, будем учиться уму-разуму, а то ещё опозоришь принцессу в самый неподходящий момент.

Ну Луна, ну нехорошая принцесса, меня теперь ещё и жеребёнком считать будут… С другой стороны, это самое простое объяснение тому, что я плохо ориентируюсь в местной жизни.

— Да ладно тебе, я своих двоих сорванцов всему научила — ни разу не жаловались, — судя по всему, она по-своему восприняла ту гримасу, что я неосознанно скорчил. — Давай, милая, доедай, а я пока за кое-какими книгами схожу.

Продолжение беседы, правда, несколько затянулось, после сытного обеда меня хватило только на то, чтобы доковылять до кровати, где я снова уснул до вечера, когда меня и разбудили запахи, принесённого в комнату ужина. В этот раз меня так не срубило, и Файс смогла продемонстрировать свои педагогические таланты. И уже к заходу солнца я знал всё, что должна знать уважающая себя кобылка о гигиене, этикете и продолжении рода. Рассказывала она хоть и в достаточно обтекаемой форме, но подробно и обстоятельно, используя для наглядности иллюстрации из школьного учебника биологии, совмещая с простыми иллюзиями. И если с первыми двумя пунктами и так в общих чертах всё было ясно, исходя из здравого смысла и воспоминаний Твайлайт, то последний пункт действительно обогатил новыми знаниями.

Как оказалось, овуляция у пони случалась от одного до шести-семи раз в год в зависимости от множества факторов. У пегасов и земных поняш обычно чаще, чем у единорожек, причём чем сильнее в магическом плане кобылка-единорог была, тем реже она случалась. Кобылка обычно чувствует приближение овуляции где-то за три-четыре дня, и длится «охота» около недели.

В такие дни кобылка более возбудима, чем в обычное время, и, главное, у неё меняется запах, на что реагируют все жеребцы в окрестности вне зависимости от возраста. Так что поньки, у которых нет постоянного партнёра, в такие дни обычно собираются в укромном месте с подругами. Тем более что циклы у поней часто синхронизируются, особенно если они живут этаким маленьким табунчиком. Кто посмелее, затариваются средствами контрацепции, в основном производства местных алхимиков, и ищут приключений кто где. Особенно этим отличаются молодые пегаски, которые могут собраться в небольшую стаю и отловить где-нибудь незадачливого жеребца.

Если же случайно или намеренно кобылка всё же забеременела, то роды будут через восемь-одиннадцать месяцев в зависимости от расы пони. Быстрее всего разрожались пегаски, укладываясь иногда даже в семь месяцев, затем шли земные пони, беременность у которых длилась восемь-девять месяцев, ну и замыкали единорожки — до одиннадцати месяцев беременности. Однако это был показатель магической силы жеребёнка: чем дольше длилась беременность, тем сильнее в магическом плане он мог стать. Точной корреляции тут не было, скорее это была народная примета, но пони неоднократно встречали тому подтверждения. Такой большой разброс в средних показателях оказывается ещё и потому, что длительность беременности сильно варьируется, если раса жеребёнка отлична от расы матери, и ещё сильнее, если она отлична от расы обоих родителей. Вполне возможно событие, когда, например, в семье земных пони рождался пегас, или у двух единорогов вполне мог родиться жеребёнок земной пони, а уж если пара принадлежит к разным расам, то даже лучшие акушеры не брались делать предсказания о том, кто может родиться и в какие сроки.

Слушать Файс было интересно, но усталость всё же взяла своё. Это заметила единорожка и решила на сегодня закругляться. Видя, что я слабо реагирую на окружающий мир, она пролевитировала меня в ванну, помогла совершить вечерний моцион, а как меня уложили в кровать уже не помню, всё же уснул по дороге.

Таким же образом прошли следующие два дня, моё состояние постепенно улучшалось, тянущая усталость уходила. Наутро четвёртого дня я уже бодро вскочил с постели вместе с восходом солнца, с трудом подавив желание выскочить из замка и побегать-поваляться на зелёной парковой лужайке, краешек которой был виден из окна комнаты. Пришлось ограничиться утренней гимнастикой. Утверждение «движение — это жизнь» верно не только для людей, так что часто ведущие малоактивный образ жизни единороги разработали целый комплекс упражнений для всех рас и возрастов. Им, как сказала Файс, даже пегасы не брезговали, несмотря на то, что волей-неволей ведут активный летучий образ жизни. Они, чтобы сохранять общий тонус, частенько практиковали забеги с препятствиями со связанными крыльями. Полёты — это хорошо, но развивать надо все группы мышц.

Ближе к обеду, когда я дочитывал одну из книг, что принесла мне Файс, я услышал очень знакомые голоса в коридоре, постепенно приближающиеся к моей комнате.

— Не волнуйся, Селестия одобрила моё предложение, ты уже достаточно опытная, чтобы брать себе учеников, — узнал я голос Луны.

— Но я ведь сама ещё ученица? А вдруг я не справлюсь? Или не услежу?

— Не волнуйся, одна из твоих будущих учениц тебе поможет, да и глядишь, сама чему-нибудь научит.

В этот момент дверь в комнату распахнулась, и в помещение, как я и думал, вошли два аликорна.

— Принцесса Луна, принцесса Твайлайт, — поприветствовал я вошедших кобылок. Соответствующий моменту поклон Файс заставила меня заучить, дабы не попадать в неудобные ситуации при дворе.

— Э-э… добрый день…

— Ну что ты, Твайлайт, тушуешься, смелее надо быть перед своими учениками, — подколола фиолетовую кобылку Луна.

— Но… — пробормотала та, внимательно меня осмотрела, помотала головой и снова уставилась на меня. Луна рассматривала эту пантомиму, тщательно скрывая улыбку.

— Владислав? — настороженно спросила Твай.

— Он самый собственной теперь уже понячекобылковой персоной, — улыбнувшись, ответил я.

Знаете, я ожидал чего угодно, но только не того, что меня притянут телекинезом и начнут неумело пытаться придушить копытцами, приговаривая:

— Так это из-за тебя от меня теперь пол-Кантерлота шарахается, из-за тебя?!..

— Луна! Спасайте свою ученицу, — сумел-таки прохрипеть я, когда хватка Твайлайт немного ослабла.

— Ой, да брось, пускай выпустит немного пар, — всё с той же улыбкой ответила принцесса ночи.

— Что за шум у меня во дворце, да ещё и без моего на то дозволения?

Вот теперь почти все аликорны в сборе — пока мы, скажем так, были заняты делом, в комнату вошла Селестия.

— Принцесса, — Твайлайт явно растерялась и выпустила меня из захвата, а потом, похоже, она поняла, что сейчас делала. — Ой, я… я не хотела, но он… она…

Теперь уже Твайлайт была помещена в телекинетическое поле и была спрятана под крылом Селестии. Кстати, сейчас от неё исходил ровный и мощный очень приятный поток силы, не такой, как был при прошлой встрече, когда от этой же силы хотелось зарыться в грунт и не отсвечивать.

— Это всё-таки моя вина? — спросил я у Луны.

— Что, прости?

— Ну… эмоциональная нестабильность Твайлайт.

— Скажем так, и твоя в том числе. Ей просто надо немного времени прийти в себя и заняться чем-то новым. Обычные проблемы молодого аликорна, которые наслоились на последние события. Ладно, пока Селя нянчит свою подопечную, дай-ка я тебя осмотрю, — ответила мне Луна, после чего я опять был бесцеремонно вздёрнут в воздух телекинезом.

Луна покрутила меня в воздухе перед собой, разглядывая слегка расфокусированным взглядом, судя по всему, изучала, как там дела у меня с энергетикой. Хорошо хоть на этот раз процедура прошла быстро, а то боюсь, завтрак решил бы покинуть меня и посмотреть мир.

— Как и ожидалось от моей работы, всё очень даже хорошо и идёт как надо. Где-то через месяц будешь уже совсем как новенькая, а сейчас надо начинать укреплять организм. Файс показала тебе упражнения?

— Показала, и я их уже даже начал выполнять.

— Замечательно! Так, что ещё?.. А, вот, держи.

Принцесса материализовала в воздухе небольшое кольцо с символикой в виде её кьютимарки и водрузила мне на рог.

— Считай это твоим пропуском и документами, такие раньше носили все единороги-ученики стражей до их принятия в полноправные члены. Стипендию сможешь получить или в замковом казначействе, или у мэра Понивиля. Теперь дерзай, сейчас Селестия Твайлайт в порядок приведёт, и тебе всё расскажут, — сказав это, Луна просто исчезла, однако через мгновение снова материализовалась в комнате. — Да, скажем, раз в месяц… да, раз в месяц я жду от тебя отчётов о проделанной работе. Буду их Селестии показывать, — подмигнув мне, она снова растворилась в воздухе.

Твайлайт с Селестией сейчас сидели на кровати, солнечная принцесса что-то нашёптывала ей, прикрыв ту крылом. И с лавандовым аликорном было что-то не так, это воспринималось на уровне подсознания, жаль больше не могу видеть потоки магии, можно было бы хоть понять, что не так. Хотя если подумать… Я не, мудрствуя лукаво, забрался на кровать и уселся с другой стороны от Твайлайт.

Минут через десять то ощущение неправильности прошло, подопечная солнечной принцессы перестала всхлипывать, даже визуально успокоилась.

— Принцесса Селестия, простите, я… я не знаю, что на меня нашло, — принялась извиняться она.

— Ох, не стоит извиняться. Тут, скорее, виновата я, что не предупредила тебя о возможных, скажем так, побочных эффектах, пройдёт немного времени, и ты освоишься с новыми силами, и Найтфол тебе в этом поможет.

— Принцесса, я всё ещё считаю, что не готова к такой ответственности. Я же сама ещё ученица, — возразила Твайлайт, в голосе которой снова появились панические нотки.

— Но ведь не попробуешь — не узнаешь, правда? Да и разве ты не хочешь помочь своим знакомым жеребятам из Понивиля поступить в академию?

— Но…

— Найтфол, ты же не оставишь свою сестрёнку в беде?

— После всего, что с нами произошло? Конечно, не оставлю, да и опыт предков нам поможет.

— Предков? — настороженно уточнила солнечная принцесса.

— Ага. Я из семьи потомственных преподавателей, если можно так сказать. Родители в школе в старших и младших классах ребятню учили. А бабушки с дедушками до сих пор преподают в вузе.

— Видишь, помощники будут. И не стесняйся обращаться к Чирли, у этой кобылки явный талант к преподаванию.

С этими словами принцесса поднялась и степенно покинула комнату, видимо, ради разнообразия — через дверь. Мы с Твайлайт посидели ещё какое-то время бок о бок, а потом практически синхронно повернули мордочки друг к другу.

— Твайлайт.

— Владислав.

— Э…

— Э…

— Как ты мог!

— Прости меня!

Все фразы мы произносили совершенно синхронно, под конец я не выдержал и банально заржал, повалившись на кровать.

— Владислав!

— Найтфол, — успокоиться удалось далеко не сразу, наверное, не только молодые аликорны подвержены резким перепадам настроения, но и свежеиспечённые единороги. — Найтфол Мист. Принцесса Луна вполне себе официально меня переименовала.

— Так, стоп, — Твай спрыгнула на пол и прошлась туда-сюда по комнате. — То есть ты, как и Мария, остался в этом мире?

— Ну… скорее «осталась», но да, так и есть. Она, кстати, имя менять не стала?

— Не-а, такое экзотичное имя… Многим понравилось. И не сбивай меня с мысли, — кобылка снова прошлась по комнате, слегка подбрасывая себя крыльями в воздух. — Два, два крайне маловероятных события за один раз — это же почти невозможно!

— Угу, как и тот факт, что мы с Машей довольно долго пробыли в ваших телах, да ещё и раздвоились, вернувшись назад в свой мир, — добавил я фактов в копилку.

— Уверена?

— Нет, но так считают Селестия и Луна.

— А-а… — возопила Твайлайт, плюхнувшись на пятую точку прямо посреди комнаты. — Это надо изучить, замеры сделать там, где всё это началось, так далеко очень. И экспедицию организовывать принцесса, скорее всего, запретит.

— В чём проблемае? Ты же аликорн, читай — воплощённая магия. С учётом масштабов той катавасии, что произошла в пустыне, ты отсюда сможешь ощутить произошедшее. Да и потоки издалека будут лучше видны.

— Издеваешься? — тут же возмутились кобылка. — Да даже у Старсвирла не было таких заклинаний, чтобы через полмира замеры делать.

— Брр, — теперь была моя очередь озадачено тряхнуть гривой. — Ты же аликорн, так?

— Я не специально!

— Принцесса с талантом к магии?

— Угу.

— И…

— Я об этом Селестии и твердила! Я ещё слишком мало знаю заклинаний, да и множество явлений требует более тщательного изучения! Такое чувство, что теоретическая магия последнюю тысячу лет стояла на месте.

Так, или я чего-то не понимаю, или одно из двух, но лучше будет уточнить у принцесс. Может быть, она сама просто ещё не восстановилась, но это же почти инстинктивные возможности. Может, спросить у неё?.. Нет, не стоит, сначала осведомиться у принцесс, а то опять напортачу где-нибудь.

— Ладно, не будем о грустном. Давай начнём сначала, — я спрыгнул с кровати и встал перед Твай. — Позволь представиться: Найтфол Мист. На сегодняшний день — первая и единственная ученица Луны. Ну а теперь ещё и твоя ученица, — улыбнулся я. — Прошу любить и жаловать.

— Твайлайт Спаркл, к вашим услугам, — лавандовая понька поддержала игру.

— Не-не, неправильно, — раскритиковал я её ответ. — Встань, — ответил я на её немой вопрос, — немного расправь крылья, голову выше, — кобылка послушалась. — Вот теперь верю, что передо мной аликорн, а не растерянная единорожка.

— Все теперь видят во мне аликорна, — единорожка снова поникла, — даже лучшие подруги иногда… А я не знаю, как им быть!

— Отставить панику! — проверенный на лохматой радужке способ привлечения внимания методом «копытцем в нос» сработал и тут. — Просто будь собой, и всё уладится. Так какие наши дальнейшие действия?

— Возвращаемся в Понивиль, мне ещё кучу дел надо спланировать и помещение обустроить.

— Прямо сейчас?

— Конечно, не будем терять время.

— А как в Понивиле с магазинами? — уточнил я. — А то, сама понимаешь, у меня даже зубной щётки своей нет…

— Нет проблем, Понивиль в последнее время изрядно разросся, так что многие Кантерлотские торговцы открыли у нас свои магазинчики.

— Замечательно! Заглянем в казначейство и на вокзал?

— Не стоит, вечерний поезд ещё нескоро.

— Может, устроим тогда небольшую экскурсию по столице? Да и вдруг мы сможем заглянуть в гости к твоим родителям, мне хотелось бы извиниться за ту встречу, ну, пока я тебя изображал.

— Сегодня, наверное, не получится. У меня ещё столько дел, столько дел. И к принцессе Селестии надо ещё разок заглянуть, и в библиотеку, давай в другой раз, а? — Твайлайт чуть ли не скороговоркой проговорила последнюю фразу, медленно отступая при этом к двери.

Не понял, с чего бы это она стушевалась? Хотя… а-а, кажется, понял.

— Стоять-бояться! — крикнул я, прежде чем Твай успела выскользнуть из комнаты. — Дорогая моя, ты когда последний раз навещала своих родителей, а?

После моей фразы уши поняшки прижались к голове, а сама она поникла и, кажется, снова готова была разрыдаться. Нет, нам такого и даром не надо. Быстро подскочив к Твай, приобнял кобылку и начал нашёптывать ей на ухо какие-то успокаивающие глупости.

— Ну что опять случилось? — когда она снова более-менее успокоилась. — Я же помню, у вас замечательная семья.

— Я боюсь, — всё же ответила мне она. — Я же теперь даже не пони толком, а какое-то магическое создание, а вдруг они меня не примут такую? Да ещё и ты постарался, — поняша подёргала себя за эфемерную гриву, — я теперь сама на себя не похожа!

— Твайлайт, дурашка, — я встретился с ней взглядом. — У меня ближе тебя в этом мире нет никого, если не считать принцесс, и мой долг как твоей пусть и такой необычной, но всё же сестрёнки — помочь тебе. Веришь?

— Знаешь… тебе — верю, — понька выдавила из себя улыбку. — Кстати, а почему сестрёнка-то? В мире есть много в чём-то похожих пони.

— А моё тело создали Луна с Селестией по твоему образу и подобию, — подмигнул я ей. — Так когда твои родители будут дома?

— Ну… Мама будет дома часам к четырём, отец обычно к шести возвращается…

— А самый последний поезд на Понивиль?

— В девять вечера.

— Вот. У нас ещё куча времени, успеем сделать всё.

И мы действительно всё успели, правда, побегать по дворцу пришлось изрядно. В казначействе я познакомился с местной бюрократией, которая оказалась демоном межмирового уровня. Сначала пришлось доказывать, что я не верблюд, то есть, что я являюсь эквестрийской подданной и ученицей принцессы Луны. Пока суд да дело, Твайлайт успела слетать в город и вернулась с новыми перемётными сумками для себя, а меня одарила своими старыми, которые остались в её комнате во дворце. После окончания войны с бумагомарателями и получения горстки симпатичных жёлтых кругляшей-битов мы отправились в библиотеку. Точнее, в библиотеки, их, как оказалось, во дворце не одна и не две, книг оказалась не просто много, а очень много, и их разместили целыми тематическими секциями. Твайлайт сама набрала и ещё на меня нагрузила целую кучу литературы, связанной с преподавательской деятельностью, с твёрдым намерением в ближайшие дни все эти книги прочитать. А я себе поставил задачу доказать и показать на практике, что книги — это очень хорошо, но не стоит рассматривать их как истину в последней инстанции.

Закончив с библиотеками, мы убежали в город за бытовыми мелочами. Твайлайт, как оказалась, сама плохо ориентировалась в местных магазинчиках, так что пришлось тоже побегать и даже разок поторговаться, правда, не особо удачно.

И вот где-то в двадцать минут седьмого мы стояли в жилом районе Кантерлота возле дома родителей Твайлайт. Пока мы сюда шли, я о многом успел расспросить Твайлайт. Единорожка охотно делилась информацией, подробно и доходчиво обо всём рассказывая. Единственное, иногда слишком подробно, но в моём случае это было скорее плюсом. Зря она беспокоится, немного практики — и из неё получится почти идеальный преподаватель для усидчивых учеников.

Узнал, например, почему в столице, да и вообще в Эквестрии практически нет многоэтажных жилых домов. Только в некоторых городах на юге и в местном индустриальном центре Сталлионграде в связи с нехваткой места под жилые дома строились небоскрёбы. Ответ оказался просто элементарен — пони «не дружат» с лестницами, да и пандусы не жалуют, а места под застройку очень много. Вот и строят вокруг двух, ну, максимум — трёхэтажные разноцветные домики. Кстати о красках, они здесь практически все производятся кустарным способом и являются не привычными нам ядрёными растворами красителя в чём-то не особо приятно пахнущем, а вытяжками из растений, яркость и долговечность которым обеспечивают или алхимические добавки, или магия. Первым занимаются в основном земные пони, ну а вторым, соответственно, единороги. И результат тоже немного отличается: творения алхимиков очень долго держатся на окрашенной поверхности, но вот оттенков не так много, магические же «закрепители» нужно регулярно подновлять, зато цвета и их яркость в итоге могут быть любыми и даже меняться в течение дня. В магазинах ещё можно было найти краску, привезённую из Зебрики, некоторые племена зебр продавали свои алхимические составы, но пони относятся к ним с предубеждением, да и цветовая гамма подкачала — сплошь естественные оттенки зелёного и жёлтого.

Как такового чёткого разделения на районы в Кантерлоте я не заметил: в центре преобладали магазины и административные здания, по мере приближения к окраине становилось всё больше жилых домов. В конце концов, окраина плавно переходила в, скажем так, сельскую местность, по которой то тут, то там были разбросаны фермерские хутора. Климат в столичной долине всячески этому способствовал.

— Ну, с Богом, — глубоко вздохнув, сказала Твайлайт, открывая калитку во двор родительского дома. Я от такого заявления чуть не споткнулся, и не упал только благодаря четырём ногам. Похоже, наши приключения на кобылку повлияли ничуть не меньше, чем на меня.

— С каким из двенадцати мне известных? — шутливо спросил я, пока мы шли к дому.

— Ну вот, я опять сказала что-то не то, — вздохнула кобылка.

— Нет богини кроме Селестии, и Твайлайт Спаркл — пророчица её, — хихикнув, продекламировал я. За что тут же был наказан щелчком хвоста по носу, а это, чтоб вы знали, достаточно больно.

— Ты, главное, при пони такое не ляпни, не поймут же, — шикнула Твай. — И вообще, теперь будет моя очередь расспрашивать, я столько всего нахваталась из твоей памяти, но и вопросов возникло немало. Вернёмся в Понивиль — уже ты будешь рассказывать, у меня целый свиток вопросов накопился, — повернув ко мне голову, она показала язык.

«Нет, положительно, я на неё всё-таки отрицательно повлиял» — усмехнулся я про себя.

— Мам, пап, есть кто дома? — позвала Твайлайт, войдя в дом.

Практически сразу послышался дробный перестук копыт, и, судя по всему, из кухни, выбежала уже знакомая мне по первой встрече Вельвет, тут же заключившая дочь в объятия. Найт Лайт степенно вышел и аккуратно присоединился к жене, хотя по глазам вижу, сдерживал он себя только для поддержания репутации серьёзного жеребца.

Ну вот, а Твайлайт ещё жаловалась на новую внешность, да если бы не её новые аликорньи габариты, её бы сейчас совсем затискали. Когда первые впечатления от встречи прошли, хозяйка дома всё же заметила, что в доме есть ещё одна кобылка.

— Твайлайт, ну что ж ты не предупредила, что будешь с подругой? — спросила Вельвет.

— И как же зовут такую очаровательную кобылку? — обратился ко мне Найт Лайт.

— Найтфол Мист, к вашим услугам, — представилась я, слегка поклонившись. — Приказом принцессы Селестии направлена на стажировку и обучение к принцессе Твайлайт.

Всё же этикет великая сила, всегда подскажет как себя вести. Откровенно говоря, я сам всегда теряюсь в таких ситуациях, особенно при встречах с незнакомыми людьми.

— Совсем наша фиолетовая малышка выросла, вон, уже и своими ученицами обзавелась, — вздохнула Вельвет. — Так, что же мы на пороге-то стоим, ну-ка прячьте-ка свои сумки и давайте за стол. Вы как раз к ужину подоспели.

Вечер прошёл просто великолепно. Родители Твайлайт оказались просто замечательными пони, хоть и въедливыми. Пришлось серьёзно напрягать фантазию и память, чтобы не запутаться в той лапше, что вынужденно пришлось развешивать у них на ушах. Сославшись на усталость, отправился в выделенную мне гостевую комнату, Твайлайт же с родителями болтали ещё глубоко за полночь. И чего она боялась, спрашивается?

Наутро нас разбудили, накормили, всучили по кульку с какими-то сладостями и проводили прямо до поезда.

Всю дорогу я рассматривал проплывающую мимо окна местность, а Твай с отсутствующим выражением мордочки сидела на диванчике, погрузившись в свои мысли. Ехали мы где-то часов восемь. Понивиль, судя по всему, расположен на равнине, а столица на склоне горной долины, и перепад высот между ними довольно большой. Так что поезд постоянно петлял, да и остановки были достаточно долгими. Где-то в середине пути стояли почти час, ждали, пока четвёрка земных пони при поддержке единорога загрузят новую порцию угля и наполнят бак водой. Да, состав приводил в движение классический такой паровоз, у меня в родном городе что-то подобное на железнодорожном вокзале стояло как памятник. И народ поговаривал, что тот монстр паровой был ещё на ходу.

Эквестрийский паровоз оказался монстриком поменьше, да и сама чугунка скорее была узкоколейкой по человеческим меркам. Паровой котёл, кабина машиниста, труба дымохода и даже угольный бункер были украшены замысловатыми металлическими барельефами, раскрашены в яркие цвета. Так что поезд выглядел скорее как детская игрушка, нежели серьёзный механизм. Пока мы ждали загрузки угля, я успел погулять по то ли маленькому городу, то ли большой деревеньке, в котором находилась заправочная станция. Заодно купил маленькую корзинку пирожков. Каюсь, не удержался, но запах от них стоял такой, что я почувствовал его за две улицы. Пирожки оказались с несколькими начинками. Те, что с вареньем уплетал сам, цветочные варианты были скормлены всё ещё витающей где-то в облаках Твайлайт. Ну не вязались у меня на подсознательном уровне цветы и еда между собой.

Твайлайт вернулась в наш бренный мир как раз к безвременной кончине последнего одуванчикового пирожка.

— Уф, вкусно, но в меня больше не влезет.

— А больше и нету.

— Жаль, — вздохнула лавандовая поняша.

— Ну, не так всё и плохо — у тебя ещё домашние гостинцы есть, — подмигнул я ей. — Прибудем на место — в спокойной обстановке с чаем их употребишь.

— В спокойной обстановке не получится, — с нотками беспокойства в голосе протянула кобылка. — Сейчас придётся приводить библиотеку в порядок. Спайк, конечно, присмотрит, но наши понивильцы очень любят возвращать книги не на свои места. Потом придётся переписывать все планы и как-то уложиться и успеть потом всё запланированное.

— По уставу будешь жить — заколебёшься ты служить, — буркнул я себе под нос.

— Что, прости?

— Твайлайт, скажи честно, когда ты в последний раз вот так просто не по плану взяла и пошла прогуляться или к подружкам заглянула на чаёк?

— Да как раз перед всей этой катавасией я была на вечеринке у Пинки, а до этого в гостях у Флаттершай.

— Угу, и сколько ты выделила на всё про всё времени? — Твайлайт только фыркнула в ответ. — Но ничего, я тебя ещё научу «безобразия нарушать», а ты меня планировать, вот как усредним показатели, так и получим идеальный подход.

— Это мы ещё посмотрим, кто кого чему научит, — улыбнулась моя спутница. — И вообще, из нас двоих преподаватель я.

— А я твой зам, — ответил я, показав лавандовому аликорну язык.

— Кстати, язык тебе придётся всё же подучить. Хотя… поработаешь в библиотеке — подтянешь словарный запас.

— Это почему же?

— А если бы у меня не было твоих воспоминаний, я бы и не поняла, что это за «зам» такой. Ты это слово на родном языке произнёс.

— Однако…

— Угу, и я с тобой займусь тем же, а то чужие слова неосознанно лезут на язык, а собеседнику приходится объяснять их значение. Вот, кстати, что значит слово «девайс»?

За разговором время летит незаметно, и, увлёкшись беседой, мы чуть не проехали нужную остановку. Поезд в Понивиль прибыл по расписанию, но мы, заговорившись, выскочили из вагона в последний момент перед отправлением. И не успели даже спуститься с платформы, как рядом откуда ни возьмись появилась Пинки с таким видом, будто она уже пару часов тут туда-сюда гуляет. Не успел я сказать «привет», как тут же был ею атакован:

— Привет Твайлайт, Найтфол! Мист, классно выглядишь! Значит, ты у Твайлайт будешь жить? Вот Мария будет рада!

Выдав всё это в пулемётном темпе, эта розовенькая посланница хаоса неделимого упрыгала куда-то в сторону Сахарного Уголка.

— Э… Твайлайт, а ты разве рассказывала?

— Нет, я и сама узнала только вчера, а вызвала меня Селестия три дня назад, — ответила лавандовая кобылка. — Но это же Пинки…

— Только не говори, что ты не пыталась изучить её способности? — уточнил я, на что Твай только поморщилась. — Как ей это всё удаётся?

— Увы, пыталась. Неделя попыток получить хоть какие-то стабильные результаты ушла впустую. А уже после того, как нас чуть не сожрала гидра с Дальних Болот… В общем, я таких всплесков магии, как выдала тогда, ни до, ни после не выдавала, когда поняла, что все предыдущие мучения были напрасны и я так никакой информации и не собрала. Спасибо принцессе за её уроки — я смогла быстро взять себя в копыта, а то сожгла бы всех вокруг, — сокрушённо вздохнула Твайлайт. — Ладно, пошли домой, нам ещё надо к мэру заглянуть — кое-какие документы передать.

В библиотеке было пусто и темно. Судя по оставленной Спайком записке, драконыш честно завершил все дела и убежал в бутик к Рарити с чем-то там ей помогать. Так что, оставив вещи в выделенной мне Твайлайт комнате на третьем ярусе этого чудо-дерева, поспешил за молодой принцессой к мэрии. Где мы благополучно пробыли ещё час, пока меня внесли в официальные списки местных жителей — одна минута на запись в книгу и три — на официальную речь мэра. Остальное время они с Твайлайт дотошно перебирали все принесённые ей бумаги — как оказалось, население Понивиля наконец-то превысило определённую планку, и поселению был присвоен статус города, маленького пока, но города.

Ответ на вопрос «почему бумажную работу поручили целой принцессе» нашёлся не сразу, но, кажется, причину я понял. Твай сейчас даже помыслить не может о том, чтобы ослушаться принцессы. И если бы Селестия прямо попросила Твайлайт заняться административной работой, та бы выполнила поручение, но без «огонька», скорее просто бы вооружилась своим любимым чеклистом, выполнила всё порученное, а потом опять вернулась к любимому занятию — изучению магии. А тут скорее была просьба: «Помоги мэру и Понивилю получить статус города». И выполнит она эту просьбу с удовольствием, заодно получит необходимый опыт. Во всяком случае, несколько нестыковок в документах она уже нашла и пообещала тщательно разобраться с эквестрийским аналогом нашего жилищного кодекса. Вот так элегантным движением копытца Селестия, скорее всего, обеспечила начало реформ в этой области.

— Знаешь, Твайлайт, с библиотекой что-то не так, — сказал я, когда мы вышли на площадь, где росло это удивительное дерево. Когда мы покидали его час назад, энергетика была совершенно другой, чётко определить, что именно не так, я не смог, но то, что отличия точно были — факт.

— О, не стоит беспокоиться, — ответила она улыбнувшись. Нет, на моё предостережение она отреагировала, но потом по мордочке её проскользнуло что-то похожее на озарение. — Всё в порядке, я бы даже сказала — всё в порядке вещей, — улыбнулась она, явно подражая своей наставнице. У меня от такого сходства табун мурашек по спине пробежался.

Как-то незаметно оказалось, что возле двери в библиотеку я оказался первым и, соответственно, первым вошёл внутрь. Чтобы тут же плюхнуться на круп, оглушённо тряся головой, пытаясь прогнать из ушей звон от дружного залпа пати-пушек и хорового крика «Сюрприз!». И как я мог забыть об этой милой привычке Пинки? С другой стороны, собрать за час целую вечеринку с таким количеством пони — это надо иметь соответствующий талант.

Долго сидеть на полу мне не дали — розовый комок веселья поднял меня на копыта и вихрем протащил по комнатам и перезнакомил с присутствующими здесь пони. Хорошо если хотя бы десятую часть имён я запомнил. Долго принимать участие в этом веселье у меня не получилось, так что уже через полчаса я сидел на кресле в уголке, потягивал яблочный сидр и наблюдал за веселящимися поняхами.

Наблюдал и понимал, что пока мы носились по столице и пустыне, я упустил множество мелких, но очень важных деталей. Вот взять, например, язык тела: наличие подвижных ушек и хвостов делали невербальные жесты понек гораздо более разнообразными, чем у людей, всё это вкупе с развитой мимикой позволяло использовать невербальные жесты как ещё один полноценный язык, дополняющий речь. Вроде шум-гам стоит, а нет — все друг друга понимают.

На самом деле даже жалко, что мы так тесно «пообщались» с Твайлайт, со стороны такие вещи были бы более заметны, а так я сейчас уже и не пойму, откуда что знаю: то ли это личные наблюдения, то ли память молодой принцессы, то ли вообще уроки Файс. Но вернёмся к нашим поняшкам. Как показало натуральное наблюдение, поньки — существа социальные и в основном очень общительные, и различные прикосновения даже между не вполне знакомыми понями — норма. Сейчас, снова вспоминая последние дни, отметил: мы с Твай бегали по городу практически всегда вплотную друг к дружке, постоянно касаясь крупами. Вот Пинки устроила танец кучу-малу, все сбились в одну большую пони-толпу, насколько хватило размеров главного зала библиотеки. Всё это действо почему-то напоминало мне то, как играют друг с дружкой маленькие котята. Так что я сидел, мелкими глотками пил замечательный сидр, бочку которого явно притащил Биг Мак, ну или Эпплджек, и отдыхал душой.

«Хотя спокойно посидеть мне всё же не дадут» — подумал я, когда заметил знакомую розовогривую пегаску, уверенно движущуюся в мою сторону. Хотя стоп, Флаттершай сидит в другом уголке и о чём-то беседует с Биг Маком, вон краешек её метки виднеется, а значит — упс.

— Ну, Владушка, — прошипела пегаска мне на ухо, приобняв меня в чуть ли не удушающем захвате, — что ты мне хочешь рассказать, а?

— Простите, гражданочка… разве мы встречались?.. — мою попытку включить дурачка тут же оборвали сжавшиеся ещё сильнее объятия.

— Вот не надо мне тут, я это твоё «одухотворённое» выражение мордочки ни с чем не перепутаю. Ну?

— Тут слишком много посторонних, — тихо выдавил из себя я, — может, всё же отпустишь, а?

— Какие же вы, единорожки, хлипкие все, — уже в голос ответила она, выпуская меня из объятий. Воздух, сладкий мой воздух.

— Эй, я, может быть, только из больнички, считай, сюда, можно сказать, на реабилитацию прибыла.

— Ладно, на этот раз прощаю, но не думай слинять куда-нибудь после вечеринки, — Маша растрепала мне гриву копытцем и ускакала к двум единорогам, с которыми тут же вступила в дискуссию.

Кстати, о понячьих метках. На крупе Марии красовалась метка в виде схематично изображённого классического кадуцея, правда, в розовых тонах. С другой стороны, оно и неудивительно — хирург, который учился в нашей стране, точно пришёл в профессию по призванию, а не за деньгами или просто от балды.

---

— Тсс, девочки не шумите, пожалуйста, — разбудил меня голос Флаттершай. Похоже, я всё-таки уснул на кресле, хорошо хоть кружку не уронил.

— Дорогуша, а ты уверена, что это и правда Влад? — спросила Рарити у кого-то.

— Да вы посмотрите на эту смазливую мордочку, это выражение ни с чем не перепутаешь. Он, кстати, уже во всём признался и пообещал, что после вечеринки мне кое-что расскажет, а сам взял и уснул.

— Бедному жеребцу опять не повезло, хе-хе, — раздался ехидный смешок откуда-то сверху. Так вот откуда этот ветерок — лохматая радужка зависла в воздухе надо мной.

— Ну эт да, сахарок, как-то непонятно получается и с кобылками, и с жеребцами. С другой стороны, кобылка из него получилась симпатичная, мож, какой жеребец правды и не испужается, — ЭйДжей добавила своё мнение в общую копилку.

— Ой, даже если ему… ей сейчас будут нравиться кобылки, одинокой она не останется, — парировала Рарити, а над моей головой возмущённо фыркнула Рейнбоу. — Может, её всё-таки разбудим?

— А зачем будить, Найтфол уже давно проснулась, — раздался из-за кресла голос Пинки. Стоп, там же стена! Хотя какая разница-то откуда, главное, что для меня притворяться больше нет смысла.

— Угу, такая толпа симпатичных кобылок — и на одну бедную меня, как тут поспишь, — улыбнувшись, сказал я, сползая с кресла и потягиваясь.

— Ой, да ладно… Кому ты такая пустобокая нужна! — воскликнула Рейнбоу, показав мне язык.

За что тут же поплатилась. Висела она в воздухе невысоко, так что я смог ухватить её за хвост и уронить на кресло. Дальнейшую «мстю» бесцеремонно прервала Маша, вытащив меня на середину комнаты.

— Так, всем ша, я говорить буду, — такой командный рык у пегаски-близняшки Флаттершай вызвал небольшой когнитивный диссонанс. И судя по притихшим кобылкам, не у одного меня.

— И?

— Что и?

— Кто-то мне что-то обещал, как там с выполнением этого обещания, а? Меня родные ждут и пациенты вообще-то.

— Ну… Как бы тебе сказать…

— Как есть, так и скажи!

— Луна точно тебе ничего не рассказывала?

— Да я её и видела всего один или два раза. Вот как в себя пришла и потом, когда нас в Понивиль перенесли, и всё.

— Хм… Ты соберись, что ли. В общем, у меня был долгий разговор с принцессами…

— И?.. Давай, не тяни!

— В общем, мы уже, вроде как, назад вернулись, — думай, голова, мало того, что непонятно, как всё объяснить, так ещё и спросонья торможу.

— Это как так? — удивлённо воскликнула Твайлайт. — Вы же вроде как здесь, а не там.

— Ну, скажем так, наши человеческие части вернулись домой. Однако когда принцессы создавали наши тела, мы с тобой соприкоснулись с настоящими хозяевами тел, в которых находились. Короче, за точными подробностями обращайтесь к принцессам, а, в общем, суть состоит в следующем — мы с тобой, Маша, вернулись на Землю и одновременно родились в Эквестрии как пони.

— Это… ну, это… — Мария, покачнувшись, просто плюхнулась на круп там, где стояла.

— Очень-очень интересно, надо будет потом расспросить принцессу Селестию, я о таких событиях вообще нигде не встречала упоминаний, — в глазах Твайлайт вспыхнули огоньки благородного научного безумия, а я, кажется, понял, в какое положение попал — заизучают же сейчас насмерть.

— Да ладно тебе, Маша, возможность прожить две жизни в разных мирах представляется не так часто, — улыбнулся я, усевшись рядом с растерянной пегаской, и приобнял её. — Тем более что призвание ты своё уже нашла, да и тот табунчик единорогов, что вокруг тебя крутился, скорее всего, не только поклонники, но и коллеги. А Эквестрия даже лучше Земли, тут и климат лучше, и крупных войн уже тысячу лет как не было.

— Хорошо… — вздохнула пегаска, — но ты мне скажи, почему вообще это с нами произошло?

— Ну…

— В глаза мне смотри!

— В общих чертах…

— То есть во всех наших приключениях виноват ты, — категорически заявила она, выслушав мои сбивчивые пояснения. — Убью!

От печальной участи меня спасла Твайлайт, просто поднявшая разъярённую пегаску в воздух телекинезом, да и остальные поняхи дружно бросились её успокаивать. Через пару минут Маша всё же остыла и потребовала более подробных объяснений. Пришлось вкратце пересказать все события и объяснить их причины. Пони тоже с интересом слушали, а Твайлайт ещё и конспектировала сказанное.

— То есть если бы ты не медитировал у меня под боком, то ничего бы вообще не произошло?

— Свою вину не отрицаю, но на Земле мои способности были… Да, считай, их и не было, и только внешняя волна силы вызвала такой глобальный эффект.

— И ты ещё предлагаешь мне не беспокоиться о родных? А если на Земле какой-нибудь магический апокалипсис начался, а?

— Я постараюсь связаться с собою, как бы странно это ни звучало. Несмотря на произошедшее, мы должны быть всё ещё очень близки, а если я, то есть он… Короче, если я, который на Земле, сохранил воспоминания о произошедших событиях, то тоже обязательно попытается попасть в Эквестрию хотя бы методами сноходцев, а если Луна даст мне пару уроков, то я сам отсюда попытаюсь во снах попасть на Землю.

— Чисто теоретически ничего невозможного тут нет, — добавила Твайлайт, — только такие эксперименты нельзя проводить в одиночку. Найтфол, пока не изучишь всю теоретическую базу — никаких экспериментов.

— Эх, ну вот надо же было так попасть… — печально вздохнула Маша.

— Да ладно тебе! — выкрикнула подлетевшая к пегаске Рейнбоу. — Зачем тебе твой страшный мир, сама же рассказывала, какие ужасы у вас бывают. Да и хотеть променять потрясные крылья на двуногость — это же уму непостижимо!

— Действительно, дорогуша, неужели мы все так тебе не нравимся? — поддержала Рейнбоу Рарити. — О родных, конечно, забывать нельзя, но пускай этим займутся специалисты, а ты лучше сосредоточься на подготовке. Такой талант в землю нельзя зарывать, а если провалишься сейчас — целый год потеряешь.

— А меня не посвятите, о подготовке к чему идёт речь? — не удержался я от вопроса.

— В отличие от всяких пустобоких, — Маша показала мне язык, — если сдам экзамен, меня возьмёт в ученики один из врачей-единорогов, пару лет ученичества и практики — и смогу поступить в медакадемию Кантерлота.

— Ну вот, она ещё и жалуется на что-то, только прибыла, а уже себе карьеру нашла и стабильное будущее обеспечила, — притворно возмутился я.

— А кое-кого сама принцесса Луна взяла в ученицы, — сказала Твайлайт. — Так что нечего тут возмущаться.

— Правда? — тут же оживилась Рарити.

— Правда-правда, дорогуша, — сказал я, подражая голосу белой единорожки. — Можешь теперь столичным модницам нос утереть, у них в знакомых нет целого аликорна и целых двух личных учениц принцесс, — под конец фразы смеялись уже все находившееся в комнате кроме Спайка. Детёныша дракона всё же утомила шумная вечеринка, и он, свернувшись калачиком, спал на диване.

— Ладно, девочки, поздно уже. Давайте тише, а то Спайка разбудим, — шикнула на нас Твайлайт.

— Действительно, пора по домам, — поддержала её Маша. — Флат, крылья к полёту приготовить и за мной!

— А может, не надо? — попыталась возразить застенчивая пегаска.

— Надо, Флат, надо. Тебя же скоро бабочки смогут забороть, — хихикнула Маша, вытаскивая Флаттершай из дома.

Пинки ушла «по-английски», потом вернулась, пожелала спокойной ночи всем и опять пропала, Рейнбоу, как обычно, вылетела в окно, а Рарити с ЭйДжей степенно вышли через дверь.

— Завтра будет тяжёлый день, — сказал я, оглядев разгром, оставшийся после вечеринки.

— Угу, — кивнула Твай.

После чего мы с ней дружно зевнули и решительно перенесли уборку на утро.