Я другая
Воздушный замок
Жизнь в Понивиле казалась мне счастьем, нигде в мире нельзя жить так хорошо как тут, у меня было все: друзья, хорошая работа, приключения, дом. Когда я сюда переехала, этот город дал мне вторую жизнь, ту, которую я хотела в Клаудсдейле. В этом городе я смогла поселиться в настоящем воздушном замке, как и мечтала, когда была маленькой.
Вот только бы воздушные замки не разрушались так быстро, пока на них не смотрят.
Я помогала Бон-Бон повесить вывеску на ее кондитерскую, пони смогла накопить достаточно средств, чтобы купить себе помещение и открыть свое дело, раньше ей приходилось работать в сахарном уголке на пару с Пинки. Когда мне удавалось поговорить с этой кремовой пони, она рассказывала мне о своей мечте ― открыть свой магазин сладостей и делать свои конфеты, а не вкалывать на кухне, делая все по книгам с давно приевшимися рецептами четы Кейков.
― Так достаточно? ― спросила я хозяйку, которая регулировала мои действия, чтобы я смогла ровно установить вывеску.
― Немного выше.
― Вот так?
― Да, то, что я хотела, ― радостно сказала она.
Я стала вставлять шурупы в отверстия и закручивать их. ― Готово, но лучше попроси кого-нибудь из жеребцов, чтобы они закрутили потуже. Я хоть и сильная, но все же не могу потягаться с Биг Маком.
― Спасибо тебе, Рэинбоу Дэш. ― Она полезла в свою седельную сумку. ― Вот, это тебе за работу, как и обещала, и вот, чтобы ты восстановила силы. ― В ее копытах лежали несколько битов и шоколадка, но она выглядела довольно странной.
― А что это? ― Мне стало интересно, неужели Бон-Бон решила угостить меня своим эксклюзивным продуктом.
― Я назвала его “шоколадный батончик”, в нем содержится печенье, орехи, карамель и шоколад, все в одном, еще можно добавить туда арахис, изюм и много чего.
― Вау… Думаю это очень питательно.
― Кроме тебя их пробовала только Лира, я надеюсь с их помощью обскакать Кейков по продажам.
― Я думала ты с ними в хороших отношениях?
― Не, это чисто конкуренция, можно сказать спорт, на самом деле мы очень ладим. К тому же я должна доплатить оставшуюся сумму за помещение, и мне нужно как-то прокормить себя, и если я не предложу продукт, который не может сделать Сахарный Уголок, то я просто прогорю.
― Да, бизнес ― это серьезно. ― Я мигом съела батончик, он действительно оказался очень вкусным. Тут подошла Лира, она подкралась сзади и прыгнула Бон-Бон на спину, та, немного испугавшись, сначала вскрикнула, но потом заржала.
― Я тебя опять поймала, ― радостно визжала Лира.
― Уже пятнадцать лет так… Ахах, Лира, я когда-нибудь тебя напугаю, ― отшучивалась Бон-Бон.
― Не думаю. ― Она помогла своей подруге встать.
― Вы такие дружные, сделала бы я такое с Твайлайт, она бы меня отчитала.
― Я просто уже привыкла, ― объяснила Бон-Бон. ― Лира делала так, еще когда мы были маленькими кобылками без своих меток.
― Вы так давно знакомы?
― Шутишь, да нас связывает кое-что большее, чем соседство по дому, мы, можно сказать, были рождены вместе, ― ответила мне Лира.
― Я немного не въехала. ― Мне стало интересно.
― Когда мы родились, люльки в родильном отделении были переполнены, и нас положили в одну… ― начала Бон Бон, ее рассказ перехватила Лира.
― И так началась наша дружба, от роддома, до сада, затем школа. Мы всегда были вместе и делали все вместе, ― сказала она, обняв подругу.
― И вы никогда не ссорились?
― Ну почему же? ― возразила Бон-Бон. ― У нас бывали споры, ссоры, подчас мы думали, что нашей дружбе конец. Но что-то тянуло нас обратно, мы ругались, а затем бежали друг к другу и извинялись.
― Ведь настоящую дружбу ничто не разрушит, ― промолвила Лира.
― Даже самые страшные ошибки, ― добавила Бон-Бон.
― Ты мой кремовый мишка. ― Мятная единорожка обняла подругу.
― Ты моя мятная конфетка. ― ответила та.
Я уже многое извлекала из дружбы, но сейчас я поняла, дружба ― это не просто объединение двух пони, связанных одним увлечением или предметом, это что-то наподобие семейных уз. Ты можешь рассказать ему самые сокровенные секреты, они могут стать для тебя братьями и сестрами, которых у тебя не было. Не помню, когда мы с Флаттершай стали такими? Она все еще не хочет видеть меня, но ее уже выписали из больницы. Пегаска не особо практикуется в полетах, наверное соблюдает режим.
Я не раз ходила к ней, стучалась в дом, пыталась подкараулить на лужайке, где она любит погреться на солнышке. Но все тщетно, она уходит, а я не хочу подходить к ней близко, чтобы не напугать ее. Мы всегда были вместе, мы даже переехали в этот город вместе, в надежде на лучшее будущее. И вот какое оно, будущее.
― Ладно, рада была помочь, я пойду.
― Да, да, спасибо еще раз, ― сказала Бон-Бон.
― Пока, Дэши. ― Лира помахала мне.
Я зашла в бар «Голубая Устрица» через черный вход, мне разрешили заходить с той стороны, чтобы проведать Меркьюри, он, бывало, сидел внутри целый день, не выходя, репетировал свой номер.
В маленькой гримерной он лежал на диване, приложив ко лбу холодную бутылку.
― Привет, ― робко сказала я. Услышав меня, он быстро поднялся и убрал бутылку. Я увидела большой синяк у него на лбу. ― О Селестия, что с тобой произошло?
― Ничего страшного, делал пируэты на сцене и забыл, что она маленькая, короче, я вылетел с нее прямиком лицом в пол.
― Дай-ка я посмотрю. ― Я потянулась к нему, но он поспешно отстранился.
― Не, не надо, боль давно прошла, а бармен дал холодненького приложить… и выпить. ― Меркьюри указал на бутылку.
― Все же дай взгляну, я так часто получала синяки и ссадины и бывала у врача, что точно знаю, что серьезно, а что нет.
Он немного помялся, но затем согласился, я подошла к нему и осмотрела. ― Если сравнивать с моими, этот самый безобидный.
― Я рад, что это никакая не опухоль, ― облегченно выдохнул он. ― У тебя, кстати, нежные копыта.
Я немного смутилась и убрала копыта с его головы. ― Эм… спасибо.
― У меня тут идея была, я планировал номер на двоих, но моя напарница заболела, я подумал, не против ли ты выступить со мной? ― Единорог посмотрел на меня щенячьим взглядом, как будто я его последняя надежда.
― Ну я не знаю, я была на сцене всего пару раз, и у меня что-то вроде боязни.
― Все будет хорошо, я обещаю, мы можем отрепетировать, чтобы ты привыкла, прошу тебя, Дэш.
― Ну, ну... ну ладно.
― Да! Спасибо. ― Он обнял меня и закружил в танце. ― Ты не представляешь, как это важно для меня.
Я сидела за столиком в кафе, поедая свой сэндвич, когда ко мне подошла мама Скуталу.
― Привет, Рэинбоу.
― Здрасте, ― ответила я ей.
― Рэинбоу, мы бы хотели пригласить тебя на ужин к нам домой, ничего особенного, просто так, покушать, поговорить, да и Скуталу будет рада, ну как, согласна?
Весь день меня о чем-то просят, это немного надоело, но побыть со Скуталу и с ее семьей я была не против.
― Хорошо, я приду к ужину, положите мне лишнюю тарелку.
― Обязательно.
За обеденным столом рядом со мной сидела маленькая оранжевая пегаска, а напротив ее родители ― лавандовая единорожка и оранжевый земнопони. Когда я их впервые увидела, то поняла, почему Скут до сих пор не летает. Детям, рожденным от пони разных рас, куда труднее осваивать такие навыки, это больше касается пегасов и единорогов. Мои родители с пеленок учили меня держать угол крыла, чтобы взлетать и приземляться, отец тренировал меня также, как и его отец, просто кидал меня с одного облака на другое со словами «Мать природа подскажет» и «Страх ― наш лучший учитель».
Я не хочу практиковать это со Скуталу, предпочитаю делать так, как учила меня мама.
― Скуталу говорит, что ты ходишь с каким-то единорогом, ― спросил меня ее отец.
― О да, мы с ним познакомились в парке, он пару раз видел нас со Скуталу и подумал, что она моя дочь.
― Но мы ведь не похожи, ― буркнула Скуталу, я потрепала ее гриву.
― Но он увидел в нас общие черты. Он тут вырос, его зовут Меркьюри.
― Меркьюри? ― переспросила мама Скуталу. ― Я знала его родителей, отличная семья, они вроде переехали в Тротингэм, но ему, видимо, этот город роднее.
― В любом случае я рада, что он тут, ввиду недавних событий он тот, кто дает мне поддержку.
― А как же я? ― пегасочка надулась.
― И ты тоже, просто… он, ну... он взрослый, и я могу поделиться с ним тем, чем не могу с тобой.
― Может пригласишь его сюда? Мы накроем ужин при свечах с бутылочкой вина, вы останетесь вдвоем, мы со Скуталу пойдем в кино. Что скажешь?
― Было бы неплохо, но я… ― Тут я почуяла подвох. ― Ааа… почти поймали, он мне просто хороший друг, не думаю, что у нас будет что-то такое, ну вы понимаете... ― Я намекающе постучала копытами друг о друга.
― Я не поняла, что это значит, Рэинбоу, ну-ка расскажи? ― Скуталу начала дергать меня, чтобы я объяснила свой намек. Что поделать, впредь понимай, что если с тобой сидит маленькая пони, то любое твое действие может быть непонятым, и она будет требовать объяснений.
― Эмм… а ты вроде хотела показать свой проект к школьной выставке? ― Проще было сменить тему, чем пытаться объяснить ей более тактично, на что я намекала, чтобы не повредить детскую психику. Глаза пегаски загорелись новой целью, и она рванула к себе наверх.
― Ты отлично с ней ладишь, будешь хорошей матерью, ― сделала мне комплимент мама пегаски.
― Спасибо, но я не думала об этом, немного страшно от этой мысли, я боюсь, что не справлюсь, что со мной что-нибудь случится или с ребенком.
― У тебя все получится, я уверена, ― подбодрила она меня.
Тут с верхнего этажа спустилась Скуталу, держа в копытцах свой проект и ватман, зажатый во рту. Она взгромоздила эту конструкцию на стол, основательно подвинув чашки и тарелки, некоторые из них падали, но ее мама ловко все подхватывала телекинезом.
― Так, и что это? ― поинтересовалась я. Она развернула ватман, на нем цветными карандашами была нарисована схема.
― Это мой проект картофельной пушки по отпугиванию птиц с фермы Эплджек. Эплблум вечно жалуется, что их ферма страдает от набегов птиц, которые разоряют их урожай, поэтому я решила сделать такую штуку.
― Замечательно, и как она работает? ― Зря я это спросила. Вместо того, чтобы объяснить, она решила показать наглядно.
― Ну вот мы берем картошку. ― Скуталу взяла из миски вареный картофель и запихнула в дуло. ― Затем мы нацеливаемся.
― Скуталу, может сделать это на улице? ― предложил ее отец, но ее уже было не остановить.
― И стреляем! ― Пегаска дернула спусковую веревку, внутри пушки что-то защелкало и затрещало, мы в спешке поспешили отодвинуться от стола, но выстрела не произошло, вместо этого картофельная пушка клюнула дулом в салат.
― Не сработало. ― Ушки пегаски поникли, она была огорчена, я ее прекрасно понимаю.
― Не переживай, Скут, я думаю… ― Я не успела договорить, как пушка жахнула, да так, что макет отлетел на несколько метров, закидав нас ошметками салата.
Мы со Скут переместились в ее комнату, оранжевая пегаска сидела, ссутулившись, за столом, рассматривая чертежи своего творения.
― Я не знаю, что пошло не так, я вроде все продумала.
― Да не переживай, шкет, нет ничего идеального, даже Твайлайт совершала ошибки. Помнишь, как она заставила весь Понивиль драться за ее плюшевую игрушку?
Многие великие делали ошибки, так что расслабься. ― Она улыбнулась. ― Не бери в голову, лучше давай во что-нибудь поиграем?
― Давай в охотников на чудовищ, ты будешь страшным монстром, а я храбрым воином.
― Договорились. ― Она залезла в свой ящик с игрушками и кинула мне маску дракона, а сама нацепила игрушечный шлем королевской стражи принцессы Луны и взяла меч.
― Ну, монстр! Вот и пришел твой конец! ― сказала Скуталу, изображая благородного рыцаря.
― О нет, это ведь Скутокин ― величайший охотник на чудовищ, но я живым не дамся, Йярр! ― Чудовище атаковало пегаску, но она принялась махать мечом в разные стороны, и дракон взмыл на люстру. ― Тебе меня не достать.
― Это мы посмотрим, ― пегасочка достала лук и пальнула в меня стрелой с присоской на конце, она угодила мне прямо в круп.
― О нет, она смогла меня поразить! ― Я стала летать вокруг комнаты, изображая раненого зверя, и приземлилась на кровать. ― О нет, я ранена, я не могу больше летать, неужели великий и ужасный охотник смог победить меня! Оооу!
― Твое счастье, что стрела не угодила тебе в колено, ― сказала Скуталу, подойдя ко мне и замахнувшись, чтобы отрубить мне голову. ― Твои последние слова?
Тут дверь детской открылась, и в комнату вошла мама Скуталу, левитируя поднос с шоколадным молоком и печеньками.
― Кто хочет подкрепиться?
― Яяя!!! ― Скуталу выкинула меч и кинулась к маме. Она взяла чашку и свою тарелку.
― Это вам покушать перед сном. И тебе, Дэши, ― она передала мне кружку и тарелку.
― Спасибо, ― сказала я и откусила печенье. Не помню, когда я последний раз ела такое, печенье из Сахарного Уголка сделано в промышленных масштабах, а тут каждая печенька приготовлена с любовью. Я почти забыла вкус особого маминого печенья.
Скуталу быстро умяла свою тарелку и запила это молоком. ― Я все!
― Умница, а вот Рэинбоу не такая быстрая в поедании печенья.
― Я просто растягиваю удовольствие, ― оправдалась я.
― Рэинбоу, а почитай книгу, пожалуйста.
― Давай. ― Пегаска легла в кровать, а я направилась к книжной полке. ― Что ты хочешь?
― Сказку про паровозик. ― Она уже устроилась поудобнее, ее мама прошлась по комнате, убрав весь бардак, оставленный после наших игр, оставив ночник и выключив большой свет. Я уселась возле кровати.
― Ладно, слушай. Однажды…
Скуталу уже давно видела десятый сон, а я все сидела у ее кровати, уставившись в потолок.
Скуталу очень повезло, я всегда сравнивала ее с собой по всему: характеру, внешности, поведению, но сейчас я поняла, что она другая, у нее замечательная семья, у нее есть подруги, которые ее никогда не бросят. Она так старательно работает над проектом, мой проект был «вычислением коэффициента мой крутости», и он с треском провалился. Я чувствовала себя разбитой, думала отправиться домой спать, но я слишком устала, мои веки потяжелели, и я уснула.
Мне снился сон о моем детстве...
Я шла с игровой площадки к себе домой, слезы текли, и я была покрыта синяками и ссадинами, бинт, который повязала мне мама на копыто, трепался на ветру, как флаг. Вот и мой дом на окраине улицы, большой, двухэтажный. Я отворила дверь и вошла на кухню. Меня встретила розовая пегаска с синей гривой, она устало посмотрела на меня и улыбнулась.
― Ну как там моя доченька? Смогла побить рекорд скорости?
― Пфф... как же, Билли и его дружки опять стали задираться, ну я решила поучить их манерам.
― *кашель* Я надеюсь, ты *кашель* ничего себе не ушибла? ― Она зашлась кашлем. ― В твоем возрасте очень легко повредить крылышки, *кашель* а ты знаешь, что значит для пегаса потерять свои крылья.
― Да, мама, ― виновато ответила я.
― Ну ладно, садись, я приготовила поесть. ― Она медленно, не спеша, пошла к духовке.
Я села на свое место, меня уже ждали тарелка и налитый в стакан сок. Мамина еда была как всегда очень вкусной, я готова была есть ее, пока не лопну.
― Не ешь слишком много ― лопнешь, ― сказала она, как будто прочитав мои мысли.
― Мама, а ты налей и отойди.
Ответом мне послужил затяжной глубокий кашель.
― Мама, все хорошо?
― Да да, милая, все хорошо, я пойду прилягу, не забудь сложить посуду в мойку. ― Она направилась к себе в спальню.
― Я сама помою, мам, ― крикнула я ей вслед и взяла в свои копытца свежее испеченное печенье. ― Ай-яй. Горячее. ― Подув на него и подождав, когда остынет, я продолжила кушать.
Я положила тарелки в мойку и потянулась к крану с водой, хлынувшая вода ударила в ложку и окатила меня.
― Бе, бе... Тьфу. ― Я быстро нащупала копытом злополучную ложку, убрала ее и продолжила мыть посуду.
― Фух… трудно то как, и как мама с этим справляется? ― Я пошла наверх, чтобы похвастаться маме, что я все сделала сама. Поднявшись по лестнице и открыв дверь в спальню, я увидела ее, лежащую на кровати, укрывшись одеялом.
― Мам, я помыла посуду. ― Она не окликалась, обычно мама чутко спит, и любой мой шорох будит ее. ― Мам? ― Я забралась на кровать и подошла к ней, она была укрыта с головой. ― Мама, ты спишь? ― Я стала толкать ее, но она не двигалась, тогда я стянула одеяло, но… там никого не было, меня охватил ужас, в комнате стало темнее, как будто наступили сумерки.
― Мам! Мама, где ты? Мам! Это не смешно, мама! ― Я услышала звук открывающейся двери.
― Дорогая, Дэши, я дома, ― крикнул отцовский голос.
― Папа! ― Я побежала вниз, в прихожей стоял темный силуэт папы, и я подбежала к нему. ― Папа, мама куда-то пропала, я хотела сказать, что я сделала за нее всю работу и поднялась в спальню, но она там лежала, а когда я убрала одеяло, ее не было.
― Ну ну, девочка, не плачь. ― Это был не папин голос, я почувствовала что-то чужое, когда обнимала его, быстро отойдя, я увидела пепельного цвета пони в деловом костюме и цилиндре с маленькими усиками и моноклем, сам он был костляв: это гробовщик. Он склонился передо мной и вкрадчиво промолвил: ― Скажи, а мама с папой дома?
У меня отнялся голос, тут стены задрожали, и облачный дом моих родителей начал рушиться. Я хотела убежать в мою комнату и укрыться под одеяло в кровати в надежде, что этого не было, но лестница уже успела разрушиться. Я пыталась взлететь, но как бы я не махала крыльями, я не могла оторвать себя от облака. Я посмотрела на гробовщика, который и глазом не моргнув уже достал свою мерную ленту и блокнот для записи мерок для гроба.
Я кричала: «нет!», но мой голос пропал, я слышала лишь плач, горький плач младенца из ниоткуда, стены дома рухнули, и я упала.
Я проснулась рядом с кроватью Скуталу, утро уже наступило. Я была укрыта одеялом, видимо Мэриам не хотела меня будить и решила оставить спать здесь. Поднявшись, я посмотрела на кровать, маленькая пегаска спала, никакие проблемы не мучили ее, маленький ангелочек с характером дьяволенка.
Я спустилась вниз, родители Скут уже вовсю завтракали, уплетали вафли одну за другой.
― Доброе утро, ― поздоровались они.
― Доброе, ― поздоровалась я в ответ.
― Присаживайся, позавтракай.
Я уселась за стол и наложила себе вафель, лавандовая единорожка налила мне сока и села рядом.
― Рэинбоу, мы хотели сказать тебе...
― Да? ― Мериам и ее муж взялись за копыта.
― Мы еще никому не говорили, даже Скуталу… в общем у нас будет еще один жеребенок.
Я была немного поражена, не столько новостью, сколько тем, что меня решили уведомить об этом первой.
― Я... я очень рада за вас, думаю, Скуталу тоже будет на седьмом небе от счастья, ведь у нее будет братик или сестренка.
― Мы и сами счастливы, я узнала это только сегодня утром.
Они действительно были счастливы, и их настроение частично перешло ко мне, я почувствовала себя легко и свободно с ними, казалось, что не у Скут будет сестренка, а у меня.
Я доела вафли. ― Ну ладно, я пойду, надо покормить Танка и прибраться по дому, спасибо за ночевку.
― Всегда пожалуйста, ― сказала лавандовая пони. Я не хотела уходить, может еще побыть с ними, поиграть со Скуталу, сходить с ней в парк; но меня ждали не очень приятные новости.
― Особенно после той страшной бури этой ночью, я думала, что наш дом снесет.
― Вы сказали “буря”?
Я летела так быстро, как это возможно. Не могу поверить, что забыла о буре, которую намечали в эту ночь. ― Пожалуйста, пусть она прошла мимо, пусть она прошла мимо... ― Но мои мольбы не были услышаны.
― Нет!
Его не было. Мой дом, от него осталось несколько бродячих облаков, все вещи были разбросаны внизу. Я быстро полетела туда.
― Тааанк! Танк! С тобой все в порядке!? ― Я оглядывала поляну, усеянную моими вещами, в поисках моего питомца, увидев движение под перевернутой софой, я подошла туда, и испытала облегчение, он был цел и невредим, только напуган.
― Иди сюда, малыш, я тут, все хорошо. ― Я достала его из под обломков и обняла.
Я ходила по полю и собирала личные вещи, книги из коллекции Дэринг Ду сейчас меня интересовали меньше всего, я искала свои альбомы с фотографиями. Я боялась, что фото могут быть уничтожены, а с ними и моя память. Вот я увидела знакомую обложку, побежала к ней и подняла. Мое сердце обливалось кровью, альбом был испорчен.
Большинство фотографий нас с подругами превратились в кашу, самые запоминающиеся моменты нашей дружбы были потеряны. Я достала более-менее целые фотографии, сложила их в пустую папку и положила альбом в кучу хлама, которую отсортировала на выброс, эти вещи уже не вернуть, и принялась искать дальше. Фотографии с Твайлайт и девочками мне не восстановить, как, возможно, и их дружбу, но я не прощу себе, если что-то произойдет с моим семейным альбомом.
Я летала по кругу, уже потеряв всякую надежду, но тут я увидела его ― коричневая обложка с золотыми узорами, и полетела к ней. Она лежала открытой, я боялась того, что увижу, аккуратно перевернув, я вздохнула: ― Все в порядке, мама и папа. ― Я нежно смотрела на мои старые фотографии с родителями, забыв, что у меня куча дел.
Вот и все, я собрала все вещи, которые уцелели после обрушения моего воздушного замка, удалось найти еще несколько фотоальбомов с подругами и семьей. Все остальное я сложила в кучу, которую выкину после того, как смогу определить мои целые вещи.
Я не нашла никого в такую рань, кто мог бы одолжить мне телегу для перевозки вещей. Пришлось переступить через свою гордыню и отправиться на ферму Эплов. Я надеялась, что встречу там Большого Макинтоша или Бабулю Смит. Я кружила над фермой, выглядывая кого-нибудь, и мне посчастливилось, я увидела Мака, который шел в яблоневый сад. Я спикировала рядом с ним и приземлилась, меня встретил угрюмый взгляд.
― Эм… привет, Маки. ― Он молча стоял и смотрел. ― Слушай, тут такое дело, могу ли я взять одну из ваших телег, можешь дать любую, хоть с тремя колесами, мне надо перевезти вещи и все.
Он продолжал на меня смотреть, все же он был братом Эплджек, а значит на ее стороне, готова поспорить, за эти несколько недель она промыла мне косточки и настроила его против меня.
― Знаешь, забудь. Я знаю, ты будешь делать так, как Эйджей, не слушать меня и игнорировать, вот прямо сейчас возьмешь и пройдешь через меня, как будто я не существую. ― Я отвернулась от него и села на траву. ― Да какое тебе дело до меня? У тебя есть дом, семья, которая тебя любит, а что я? Сегодня утром я потеряла дом, несколько недель назад ― друзей, затем я потеряю жизнь, и всем будет наплевать. ― Я заплакала.
Я услышала топот копыт, думала, что он развернулся и ушел, но затем почувствовала его копыто на плече. Он приобнял меня и сказал:
― Никому на тебя не наплевать.
Я стояла у одного из сараев, Биг Мак пообещал выкатить мне одну из телег. Он рассказал, что не одобряет поведение Эйджей по отношению ко мне. Но все же он чувствует в ней капельку вины и думает, что мы скоро с ней помиримся.
Он выкатил одну повозку, как и обещал, она была немного потрепанная, но все же это лучше, чем ничего.
― Класс! Спасибо, я верну ее тебе, когда все сделаю, обещаю. ― Он лишь кивнул. Я запрягла себя в телегу, Маки помог мне затянуть ремни, но тут…
― Это что такое!? ― послышался до боли знакомый голос. В нескольких метрах от нас стояла Эйджей, и у нее был крайне недовольный вид. ― Я еще раз повторяю, что вы тут делаете!?
― Эйджей, я просто… ― Она перебила меня.
― Я тебя слушать не хочу, я спрашивала Макинтоша!
― Ох, так ты не желаешь меня слушать! А мне есть, что сказать, я…
― Я не желаю слышать… ― На этот раз я начала орать на нее.
― Я, блин, дом потеряла, а ты… все мои вещи раскиданы, память о семье, о вас, и мне нужно их отвезти куда-нибудь, я бы хотела, чтобы друзья мне помогли, но… ― я посмотрела на нее. ― Но у меня же нет друзей… забыла? ― Она сделала шаг назад и едва сдержала слезы. Ну почему она не извинится, почему я не извинюсь? Зачем нам грызться? Когда мы можем прямо сейчас все уладить и снова стать друзьями, и какого черта я обсуждаю это сама с собой вместо того, чтобы сказать это ей?
― Просто уходи, Рэинбоу... ― Она развернулась и пошла прочь.
Я не могла сдерживаться. ― Ну и уйду! Когда-нибудь вы осознаете, как были не правы!
Когда я подвозила телегу к своему бывшему дому, подбежала Скуталу с зареванными глазами и накинулась мне на шею.
― Прости меня, прости, ― жалобно пищала она.
― Простить за что?
― За то, что задержала у себя дома, что ты уснула у меня и… теперь твоего дома нет, и все это из-за меня. ― Она снова заревела.
В этом все жеребята. Они слишком много берут на себя и принимают близко к сердцу.
― Не переживай, это я ― дурочка, забыла о предупреждении погодной команды и не подготовила дом. Все хорошо, милая. ― Она посмотрела на меня своими заплаканными глазами, вытирая слезы копытами.
― П-п-правда?
― Ну конечно, не переживай, я скоро буду жить в другом доме. Наверное не в таком, но в доме.
― Можешь пожить у меня, если родители разрешат.
― Думаю, они будут не против, а теперь иди гуляй, а я пока заберу свои вещи. ― Она вытерла слезы и пошла к месту встречи меткоискателей.
Не успела я пройти пару метров, как меня встретил Меркьюри.
― Привет, чего расстроенная такая?
Мне надоело рассказывать всем по двадцать раз одну и ту же историю, я решила ему просто показать.
― Ого... и все это от вчерашней погоды? ― удивленно спрашивал меня единорог, помогая складывать вещи в телегу.
― Да, я заснула у кровати Скуталу, мне снились кошмары, а в это время ветер рвал мое жилище на части, пугая Танка и уничтожая мою память о друзьях и родителях.
― А ты не можешь собрать новый дом, ну просто взять облака и слепить, ну как вы, пегасы, делаете?
― Нет, не могу, этот дом делали мастера-профессионалы, которые в Клаудсдейле строят дома. Они используют специальную пегасью технику, которой обучаются годами. Заставляют облака быть статичными, не двигаться, не меняться и не рассыпаться, если бы не они, Клаудсдейл уже был бы сборищем облачков, а не пегасьим мегаполисом. К тому же это дорогое удовольствие, мне пришлось вбухать крупный мешок битов за этот дом, и вот что от него осталось.
― Но если он такой хрупкий, почему Клаудсдейл не сыплется от торнадо и бурь?
― Сравнил город и домик... Во-первых, Клаудсдейл находится на высоченной высоте, климатические недуги не доставляют хлопот жителям города, там нет снега, дождя, только на фабриках. К тому же в городе есть целый отряд, который следит за целостностью зданий, если облака расходятся, они быстро это правят, в городе ходят тысячи маленьких жеребят и кобылок, которые не научились летать, стоит появиться разлому, как туда свалится одна или две пони.
― Жутко.
― Да, но такова жизнь, ― сказала я, которая в детстве сама чуть не свалилась в подобную пробоину, папа успел поймать меня.
― А что за кошмар тебе снился?
― Что?
― Ну кошмар, ты говорила тебе кошмар снился.
― А, ничего особенного. ― Меньше всего мне хотелось говорить о моих кошмарах, связанных с прошлым.
― Ладно, а где ты будешь жить?
― Наверное у Скуталу и ее родителей, я уверена, они меня примут.
― А может... у меня?
― Что? ― Я его услышала, но мне хотелось услышать еще раз.
― Я говорю, пойдем жить со мной! ― пропел он. ― У меня есть пустая комната, и мне дома скучно, вдвоем веселее.
Конечно я знаю, что когда жеребец и кобылка живут в одном доме, это может плохо кончиться. Но он стал моим другом, а я не хочу нагружать родителей Скуталу, у них и так много хлопот, тем более скоро пополнение, зачем им еще и взрослая кобылка с повадками ребенка.
― Я не против, давай, показывай дорогу к своему дому.
― Заметано. ― Он впряг себя в повозку, не мог же он позволить даме тащить тяжелый груз, я взяла Танка, и мы вместе пошли к Меркьюри домой.
Сегодня я потеряла старый дом, но обрела новый с приятным соседом. Кто знает, чем для нас это обернется.