Сказка, в которой тяжело добраться до Дракона

Знакомые

Старый друг лучше новых двух

https://www.youtube.com/watch?v=7jSCbUKBqsI

https://docs.google.com/document/d/1X-3cq45p0bR0qvk4-brjydQsrpEj0NKFx_1OEHaQZBs/edit

— Вы меня опознали – и очевидно занимаете не последнее место в здешней иерархии, – убедившись в отсутствии непосредственной угрозы, начал светскую беседу изгнанник, с любопытством глядя на импозантно одетого рыжего жеребца напротив. – Почему бы вам не представиться и не поведать, при каких обстоятельствах имели честь встречаться?

— С места в карьер? – выгнул брови дугой с момента захвата молчавший пленитель. – Замечательная черта – настолько впечатляющая, что не ваш покорный слуга банально не способен не удовлетворить сей просьбы, — он встал и сделал умеренно сложный поклон. Роскошная шляпа с красно-коричневой кокардой мазнула по полу. – Дозволяю звать меня Унвер. Сияние стоящей предо мной персоны впервые коснулось нас энное количество месяцев назад, когда почтенный торговый партнер Цитадели почтил своим присутствием устроенный моим любимым дедушкой прием.

— Прием? – недоумевающе переспросил застигнутый расфуфыренностью отзыва врасплох Принц. – Дедушкой?

Впрочем, понять, о чем говорит назвавшийся, не составило особого труда – в конце концов, будто бы лесной житель в последнее время мог похвастаться особо активной социальной жизнью.

Удивительно четкое воспоминание.

Огромный подземный зал в могучей, полной чудес крепости. Глубокий старик на вырезанном из цельного камня троне и сидящие за щедро накрытом столом пред ним пони. Долгая прочувствованная и срывающая покровы речь с последовавшим «предложением, от которого невозможно отказаться». Давшийся неожиданно легко отказ. Вкусная еда и немалое удивление фактом беспрепятственного выхода из казалось бы успевшей захлопнуться смертельной ловушки.

Следом произошло складывание двух и двух, по результатам чего копыто медленно и величаво легло на маску.

— А я-то, оптимист, аж понадеялся, что обитатели одинокой горы плюнули на братоубийственные проекты и вместо подготовки триумфального возвращения с геноцидом и бранзулетками решили установить с Родиной банальные торговые отношения, – с горечью раскрыл собственные мечты былая надежда сограждан. – Благодарю за ответ. Не затруднит заодно просветить касательно настоящих событий? Почему жители взбунтовавшейся колонии свободно расхаживают по метрополии и даже выполняют полицейские функции?

Рыжий театрально взглянул на часы и сел обратно:

— Пока едем, постараюсь ввести вас в курс дела – как-никак, вам на нас еще работать и работать, — широкий оскал. – Итак, несколько месяцев назад добрые горожане наконец набрались храбрости и восстали против своих крылатых и рогатых угнетателей – разумеется, не без помощи осознавших глубины эксплуатации несколько раньше кузенов из Цитадели, но то такое…

Повествование шло, рассказчик едва ли не лопался от наслаждения, слушатель кивал, вагон двигался, добивая и без того небось расплющенную в хлам магокатку. Идиллия. Резко завершившаяся не менее резкой остановкой, чуть не выбросившей одного из охранников наружу и отвлекшая руководителя на выяснение обстоятельств задержки.

Чем разумеется не преминули воспользоваться уже его подчиненные. Ну, то есть спутники. Вернее, единственная по-настоящему интересующаяся положением спутница – чудищу в целом безразлично.

— Нас везут на встречу с отцом отца этого типа, — приступил к разъяснению с последнего вопроса добровольный гид. – Предки наших пленителей некогда обитали в Городе, но более полувека назад их признали «неблагонадежными» и отправили под надзором крупной группой лоялистов строить Высшее Благо под ту скалу в лесу, — неопределенный жест копытом. – По плану тогдашних просвещенных правителей, оное решение позволяло убить двух пегасов одним камнем – разобраться с опять набухающими антиправительственными настроениями и приступить к давно обсуждаемой теме развития удаленных участков Вечного леса…

— «Двух пегасов одним камнем»? – опасным образом выгнула бровь Рейнбоу.

Втравивший эквестрийцев во всё это жеребец запнулся и покраснел:

— Пардон, хозяйская идиома, — прочистка горла. – В общем, владыки считали, будто только полный безумец станет рвать связи с метрополией в условиях бытия посреди пожирающей поней как клецки флоры и фауны, а потому построили им фактории, назначили смотрящих и отозвали большую часть охранников, — злобный смех таки слушающего перевертыша. — Потом естественно восстание, резня, ожерелья из рогов и сувениры из крыльев – короче, традиционно представлявшие большинство во всем, окромя правления земные пони дорвались до власти и независимости. Попытка отбить узловую для строящейся инфраструктуры станцию привели к великим жертвам и еще большему ожесточению перемещенных.

Любитель истории тяжко вздохнул, благоразумно опуская детали «полицейской операции».

— Короче, колониальный проекты, включая мой фортик, закрыли, выживших отозвали, о бунтарях предпочли забыть, — четко произнесенное Дианой нецензурное мнение лично о Принце, его властителях и в целом жителях раскинувшегося вокруг поселения. — Однако в полном соответствии с фырчанием некой дырявой гадины, оно оказалось ошибкой: изгнанники помнили о Родине и тех, благодаря кому им пришлось ее оставить. В процессе же неизбежной мифологизации принимающие нас пони утвердили следующие тезисы: во-первых, Лорды – фикция и на деле всем управляют пегасы и единороги. Цитадельцы обобщенное зовут их «кровопийцы» за якобы выпивание, путем нещадной экспулатации, самой жизни из лишенных определенного рода наростов на теле граждан.

Страшилище, в данный момент к счастью скрывающееся за личиной прилично выглядящей кобылки, злобно захихикала и показательно облизала губы. Разумнее всего просто игнорировать эту помеху.

— Во-вторых идет всякая муть про обобществление средств производства и построение лишенного иерархии общества. В-третьих задвигаются телеги о равенстве всех копытных перед законом и необходимости давать каждому по потребностям, беря у всех по возможностям. И так далее. Каким образом данные, в целом не новые идеи согласуются с бешеной ненавистью к некогда принуждавшим восставших к повиновению крылатым – загадка. Хотя конкретно наш хозяин, — кивок в сторону ухода рыжего. – Является редким нон-конформистом, почитающим в качестве главной угрозы не «задуренных пропагандой перьемозгих», а «вьющих в тайне петли рогоносцев», к коим он и испытывает сильные чувства. Кстати, носит на шее отпиленный рог первого побежденного им единорога в качестве амулета – то бишь, не полностью чужд обычаям предков.

Волей-неволей продолжавший смотреть на кривляющуюся подопечную рассказчик наконец обратил внимание и на непосредственного заказчика повествования. Радужногривая глядит на него округленными от ужаса глазами. Эквестрийская бетризация – самая бетризованная бетризация в мире!

— Ладно. Хорошо. Не важно, — к чести пегаски, оправилось довольно быстро. – В другой раз поинтересуюсь. Главный-то вопрос забыл: что происходит? Чего они тут делают?

— Война – спокойно отозвался размышляющий о намордниках жеребец. – Обитатели леса помогают земным пони убивать остальных.

-
Итак, вот оно, непосредственно основное поселение.

Нельзя не признать: неплохо, твари устроились, на могилах-то ее Народа.

Широкие мостовые из четко пригнанных край в край булыжников. Красивые и на диво разнообразные каменные здания, фасады в одну ровную линию. Высокие металлические фонари. Фигурные скамьи. Ухоженные и совершенно идентичные ряды деревьев в аккуратных кадках. Фонтан на первой же попавшейся, явно далекой от важности площади. Да и оставленная позади отменная, высокая и толстая стена с башнями, контрфорсами и прочим также достойна всяческого внимания…

Короче, видов для любования в избытке – и тем не менее, приближенная Королевы едва замечает их, будучи слишком занята собственными мыслями. Первые из которых разумеется посвящены великолепной новости: Демоны заняты старой-доброй грызней. Масштаб и цели пока не ясны, однако для вооруженного мятежа посреди на фоне эпидемии легендарной болезни, да еще и будучи под угрозой налета Дракона надо иметь, мягко говоря, немалое ожесточение. Чай вовсе окажут мирозданию услугу и перебьют друг друга.

В любом случае, междоусобица никак не способствует усилению.

Короче, всё здорово.

Откуда же эта грусть в сердце?

Взгляд сам собой переместился на урода.

Странно. Столько боли. Но она не радует.

-
-…так каким же образом вам – в лучше случае, нескольким тысячам цитадельцев – удалось воплотить в жизнь плещущийся снаружи хаос? – не столько с любопытством, сколько с возмущением вопрошал былой кандидат на роль местного правителя. – Громадный же труд: найти сообщников, организовать подполье, завезти вооружение и прочее и прочее?

— Угнетенный народ не требовалось подталкивать к борьбе – они нуждались лишь в последней искре, обеспеченной самими кровопийцами, — степенно и гулко раздалось в ответ. — Остальным занимался успевший представиться тебе внук. Унвер – бессменный руководитель всех тайных операций и именно благодаря ему столь широкие ряды наших страдавших собратьев приняли верные идеи и влились в ряды Революции.

— И после всего этого вы направили столь ценного агента в тылы? – усомнился изгнанник.

— Его заслуги оценены должным образом, а таланты — агитатора, диверсанта, шпиона, но никак не полководца – приложены туда, где от них будет больше всего пользы. В первую очередь, подальше от выстрелов и взрывов, – не меняя тона, отозвался восседающий на умеренно роскошном переносном троне Старейшина. – Сейчас, в фазу открытого конфликта прошлого и будущего, командующим назначен мой сын, на протяжении многих лет успешно защищавший нас от всех напастей.

Принц кивнул, ставя в мысленном списке очередную пару галочек и попытался продолжить выуживание информации, когда доселе спокойно позволявший себя доить старик вдруг поднял ногу:

— Наше общение несколько односторонне. Сия несправедливость нуждается в исправлении. Зачем вы пришли в Город?

Прямой вопрос о главном, пусть и заданный тем же добродушно-расслабленным голосом, на несколько минут выбил пленника и колеи. Примерно столько же понадобилось для подтверждения ранее данного вывода о бессмысленности сопротивления, а потому хочешь-не хочешь, а карты придется раскрывать:

— Чтобы выполнить свой долг…

-
Обитатель сумки широко зевнул – предприятие, в имеющемся скромном пространстве не такое уж и легкое. Нечто — то ли темнота, то ли стресс, то ли этот выданный ему на хранение мягкий, зовуший не слабее пуховой перины шар, то ли просто ленивая драконья природа – в очередной раз обратилось к Помощнику Номер Один с призывом плюнуть на всё и прикорнуть еще часиков этак на десять. Для начала.

Увы, нынче определенно не подходящее время для посапываний – доносящиеся из внешнего мира голоса хоть и используют совершенно непонятный язык, однако для обеспокоенности хватает и одних интонаций. А там и у поставленной на пол сумки раскрылась горловина:

— Спайк, выходи, – Рейнбоу в полном соответствии с традициями пытается ничем не показать собственной тревоги.

Наконец-то.

Глаза не сразу привыкли к свету.

Он находится в высоком зале, более всего смахивающем на столовую в кантерлотской школе волшебства. Только столы со скамьями придвинуты к стенам, а прямо перед ним стоит небольшой и скупо отделанный деревянный трон с древним стариком на нем. По бокам выстроилось шестеро земных пони.

Недружелюбный взор каждого прикован к нему.

— Вот мое решение, – торжественно провозгласил проводник, также глядя на него. – Дитя звероящера. То самое, чья пропажа навела на Город смерть с небес. И чье возвращение обещает нам мир – по крайней мере, внешний, — носитель маски перевел взгляд на собеседников, — Без которого вся ваша революция не стоит и выеденного яйца, бо мертвые не бывают свободными, — краткая пауза. – Во всяком случае, не в том виде, когда их способны обеспокоить социальная справедливость или крылатый вопрос.

Оное заявление неизвестным определенно не понравилось. Один из них сделал резкий шаг вперед и затараторил нечто неведомое, но прочувствованное и наверняка весьма едкое. Принц выслушал тираду с каменным лицом и по окончании бросил несколько кратких фраз пожилому жеребцу. Возмущенный незнакомец разъярился еще больше и без предупреждения бросился к дракончику, мощным толчком сбив с ног Диану и в продолжение того же движения вытаскивая из одежды нечто блестящее — дабы в двух шагах от растерявшегося Спайка получить славный пинок от бывшей на чеку Даш.

Нападавшего отшвырнуло в сторону и опрокинуло, пегаска же рванула завязки плаща и взмыла в воздух, готовясь отметелить негодяя до состояния околоченной груши…и тут комната погрузилась в хаос.

Нечленораздельные вопли, грохот спереди и сзади, крики боли, каменное крошево, топот, лязг, дым и скрежещущие металлом приказы. Спайка сбили и потащили. Он отбился и рванул туда, где в последний раз видел радужногривую. Кто-то большой мимоходом пнул в бок, послав в краткий полет…

Взрыв. Окатившие помещение осколки. Схватившая поперек живота твердая нога.

-
Принц дождался, пока противоборствующие партии разойдутся по углам и вставил чеку в гранату, далеко последнюю впрочем не убирая. И с нескрываемым презрением припечатал:

— Дикари, — мрачный кивок на частично раскрошившуюся от выстрела колонну. – Приперлись из вашей глуши и принялись нам дома ломать. Неужели вы настолько повернуты на своей ненависти, что один вид пары крыльев нафиг уносит башку в небеса и заставляет забыть о долбанном ДРАКОНЕ прямо под вашими копытами? – плевок. — Спасители, понимаешь ли.

— Приношу глубочайшие извинения, — проявивший себя неожиданно геройски – а именно, лихо соскочив с трона, закрыл перьемозгую собственным телом – Сарейшина вернулся обратно в кресло. – За всех следующих за мной. Особенно за племянника, — полный осуждения взгляд на начавшего заварушку здоровяка.

— НО ВЕДЬ ОНА ЖЕ…- снова завелся тот, принимаясь биться в захвате набежавших охранников.

— ТИХО, – удар скипетром об пол. – У меня куда больше причин ненавидеть их, чем у всех вас вместе взятых – вот только мы пришли не мстить, а творить справедливость. Строить новый, лучший мир. Конкретно же этот пегас не сделал нам ничего плохого. Напротив: сберег честь и шанс на избавление от главной угрозы. Убрать! – солдаты оперативно потащили вопящую тушку прочь.

— Прискорбно видеть, как из полудюжины «ближних» всего один умеет слушаться приказов, – изгнанник не без уважения кивнул не поддавшемуся групповому безумию Унверу. – Страшно представить, насколько недисциплинированы остальные ваши войска. Может еще не поздно извиниться и отчалить обратно в пригретую предками скалу?

Новая вспышка неконтролируемого гнева с применением эпитетов а-ля “крылолиз”, битьем себя в грудь и отхватыванием лещей от вроде одумавшихся товарищей. Хотя картограф также мысленно сделал заметку о нерациональности дальнейшего быкования – пора бы повзрослеть. Заключительным аккордом семейного унижения стал знатный удар от родного дядюшки увесистым символом власти – причем прямо по голове. Аж стыдно перед несдержанным оболтусом стало.

— Стража! – в залу ввалился свежий десяток. – Унести и его. Когда проспятся и остынут – обоих на передовую. Пусть там геройствуют.

Приказ служивые выполнили весьма расторопно.

— И вновь вынужден просить прощения за безобразную сцену, – согнул шею старик. – Осада тяжкой ношей легла на всех. Дети сына и друга слишком устали от всего этого.

— В таком случае не разумнее ли будет отойти? – в последний раз рискнул поднять лапку на невероятной драгоценности приз слуга Родины. – Пока еще кто-нибудь не сорвался?

— Поверьте, мы не желаем никому, даже пегасам, зла, – сказал Старейшина проникновенно. – Единственное наше желание – равенство и коли ваши Лорды и единороги…

— Я вас умоляю: оставьте эти россказни, – поморщился, не сдержав эмоций, сторонник действующего режима. – Данный Принц дал ответ на “предложение, от коего нельзя отказаться”. Отказавшись. Возможно, переменю мнение, увидев больше. Потом. Например, когда вы, строители всеобщего благоденствия, хотя бы промеж себя морды начищать перестанете. Ныне же оную черепушку, — многозначительное постукивание себя по лбу, — занимает единственная вещь: Дракон. Вероятно, летящий к нам прямо сейчас, ибо благодаря вашей маленькой борьбе за высокие идеалы Город который месяц не способен заплатить удерживающую его на краю пропасти дань. Поэтому, ежели способны – помогите. Иначе – не мешайте. Точка.

-
Долгая и до крайности взрывоопасная пауза подошла к концу. Увы, не тому, на коий воспитанница Королевы искренне рассчитывала. Фортуна махнула крылом и улетела, пожадничав одарить собой страждущую: урод потерял самообладание и перешел всякие границы – ну так почему бы этим пышущим раздражением и едва скрываемой злобой отщепенцам не порешить наглеца на месте? Вселенная, по крайней мере, в лице Защитницы Короны, спасибо бы им сказала.

Или, куда вероятнее, банально расхохоталась бы от счастья и свалила наконец домой, авось прихватя кого из присутствующих в качестве пайка и грелки.

За какие прегрешения мироздание обходится с ней столь сурово?

Кобылка честно потратила аж целых минут семь на раздумья касательно поднятого вопроса — благо, во внешнем мире вместо действия опять некая во всех смыслах пустая болтовня – по итогам решив сложить имеющиеся в определенном изобилии ответы в дальний заросший метафизической паутиной и детскими страхами уголок сознания. Не признаваться же себе в том, что вся эта галиматья не случилась бы, коли при первой же их встрече она внимательнее бы отнеслась к обязанностям Оставшейся?

Перевертыш вернула внимание к происходящему в зале. Бескрылые тарахтят о своем, в неплохом темпе перебрасываясь цифрами и ничего не значащими для Дианы именами и названиями: Ферос, Лестница-в-небеса, Лорд Воздуха, Серебряные…короче, всякая ерунда.

Хорошо хоть тех двоих вывели – концентрацию ненависти в воздухе низвели с феерической до всего-навсего смертельной. Причем все чувства опять сконцентрированы на безрогой.

Интересно, а ей до того же эффекта достанет только крылья показать, али понадобится также перекраситься до состояния пугала и голову вместо мозгов перьями набить?

Некоторое время актриса по праву рождения рассматривала рабыню Селестии с чисто профессиональной точки зрения, в результате вынеся вердикт о максимально возможной бесполезности радужной расцветки во всем за пределом цирковых стен.

А там и беседа истощилась. К взаимному неудовлетворению обеих сторон.

Отпустили — и ладненько.

Рыжий, зараза, опять провожать намылился. Подозрительный тип. Какой-то ускользающий. И нечувствительный. Не будь пустым – может и некое безмерно дальнее родство бы почувствовала. Тем не менее, оным фактом странности данного врага Кладбища не ограничиваются…

— В каком смысле “идешь с нами”?! — вдруг гаркнула жительница страны Двух над самым ухом.

— В прямом, о прелестная воительница, — с куртуазной и по ощущениям несколько дежурной улыбкой отозвался разодетый жеребец. – Старейшина изъявил желание выдать вам меня в сопровождение. Скорее всего, ненадолго.

— Лучше бы медикаментов побольше дали, — мрачно пробурчала крылатая, кивая на урода, бинтующего образовавшиеся в процессе драки царапины. – В конце концов, вы же нашли общий язык? – нечто в последней фразе заставило перевертыша насторожиться.

— Совет и Принц Земли достигли определенного взаимопонимания, да, — тем же обволакивающим тоном произнесла местная пародия на ценителя моды. – Мы намерены снабжать вас всем необходимым — в процессе выполнения уважаемым представителем тутошней власти его стороны договора.

— И это? – намекающе поднятая бровь.

Собеседник на несколько мгновений замялся – достаточно, для вложения Дианой своих пяти копеек:

— Позвольте уточнить? – невольно под действием момента Защитница отчасти скопировала манеру общения навязанного спутника. – Вы знаете эквестрийский? Откуда?

— Выучил, о…- одновременно оскорбительное и льстящее ее профессионализму окидывание скромной маскировки слегка презрительным взглядом, -…почтенная женщина. В отличии от вашего ксенофобного и неравноправного Города, у нас иным наречиям обучают не одних лишь рогоносцев.

— А в Цитадели разве есть единороги? – влез неспешащий возвращаться в сумку и немало тем нервирующий звероящер. – Я думал, там живут исключительно земные пони?

Заданный невиннейшим из голосов вопрос неожиданно выбил рыжего из колеи. Видать открыто гуляющий среди них дракон действует на нервы не только ей.

— Предположение верно – в нашем доме нет ни крылатых, ни рогатых сородичей, — притворяйся сколько хочешь – представительница Народа ВИДИТ здоровенную трещину на твоем самообладании. – Больше нет.

— В каком смысле?! – подозрительно сощурилась безрогая, вроде бы ВНЕЗАПНО начинающая понимать особенности кладбищенских межвидовых взаимоотношений.

— Смею уверить: совершенно добровольном, — широкий оскал снаружи, спорая заделка повреждений внутри. Персонаж без шуток непростой.

Наследница былой славы уже намылилась еще пошатать сию открывшуюся в пустом внутреннюю скорлупу – больше веселья ради, нежели пользы для – однако тут Их Высочество Туча закончил медицинско-гигиенические процедуры и с мрачно-торжественным видом обратился к рабам Селестии:

— Прошу прощения за проявленную некомпетентность. Если бы не продемонстрированная вами смелость, — глубокий, реально исполненный благодарности поклон оторопевшей пегаске, — то я утратил бы честь, Спайк – жизнь, а Родина — надежду на спасения. Слава Небесам за ниспослание подобного ангела на помощь сему походу.

— Да не…ну ты…как бы, – промямлил реципиент восхваления, в итоге выдавив. – Обращайся.

Псих склонил голову на бок и повернулся к причине всей заварухи:

— Простите, что выставил вас подобно экспонату и не смог защитить, – второе спиносгибание. – К сожалению, вам необходимо вернуться в мешок – видели, как одичавшие аборигены на вас реагируют.

Звероящерик кивнул, распространив вокруг себя горечь.

— Касательно же вас…- кобылка вдруг обнаружила обращенный к ней суровый взор. – Моему разочарованию сложно придать границы. Вы прежде всякой иной твари обязаны предугадывать подобные эксцессы и готовиться к ним. Подобное разгильдяйство ставит вашу преданность и, куда важнее, способности под немалое сомнение. Впредь приложите все усилия, дабы не допустить повторения сегодняшнего фиаско.
“А не то” – не дождавшись Принца, дополнило выволочку собственное сознание, принявшись затем живописать последствия. Впрочем, страх перед прижизненным расчленением – дело понятное и житейское. По-настоящему странно иное: неужели же ей – Диане, Защитницы Короны, наследнице великого рода и приближенной Королевы – действительно СТЫДНО? И главное перед кем? Этой тупой, везучей, безмозглой твари из проклятого всем мирозданием…

-
О драгоценные пони – или кто еще похуже – вероятного будущего.

Вам довелись держать в щупальцах не абы какой кусок древней древесины, а памятник старины, повествующий о событиях столь же давних, сколь и малозначимых и одновременно с тем – прямо-таки типовых.

По порядку.

Во-первых, факт наличия гражданской войны подтвержден. Поведанные мне Старейшиной причины ее банальны настолько, что мне даже не хочется их перечислять, бо ровно та же самая хрень – огромные налоги и массовые исчезновения граждан, забастовки и разгоняемые войсками мирные демонстрации, избиения, аресты и полноценные казни за «измену родине» — в той или иной мере предшествовала и ВСЕМ ПРЕДЫДУЩИМ братоубийственным свалкам в истории данного замечательного поселения.

Яй! Верность традициям! Борьба за идеалы! Дух Города!

Ёлки-иголки.

Сейчас лопну от переполняющей брюхо желчи.

А лучше выдохну, пригублю водицы, почешу за ухом и постараюсь вести себя приличней.

Не верится, будто правители в своей непримиримости обезумели до такой степени, чтобы в прямом смысле атаковать ненасильственный протест рабочих, обходивших Главную часть. Зуб даю: имела место некая провокация, наверняка не обошедшаяся без поддержки дорогих родственничков из Леса.

А вот помянутые принудительные работы – вполне в стиле Мирака, чтобы жирная скотина подавилась собственной волшбой…

Проше прощения за предыдущее предложение. Не Принцу судить о Лордах. Убежден — даже в случае правдивости переданных сведений, у них имелся достойный повод поступать именно так и никак иначе.

Да и вообще пустые рассуждения: для составления достойного внимания суждения необходимо куда больше источников информации, нежели слухи и слова очевидно заангажированных по гланды цитадельцев. И есть ли вовсе разница, откуда истекла оная река печали?

Увы, исключительно экономической плоскостью конфликт не исчерпывается. Внезапно, правда?

Вначале лагерей существовало лишь два.

Повстанцы: цитадельцы, большинство земных пони, малая часть пегасов и единорогов, против правительства: небольшая кучка чрезвычайно верных или же приближенных к кормушке моих сородичей и большая часть населения с лишними отростками. Оба уверены в собственной правоте. Оба ожидают скорой победы. Классика.

В полном же соответствии с традицией, скорого разрешения противостояния не случилось. Лоялисты закрылись в Верхнем и Главном районах и ощетинились всеми рогами и крыльями, перед коими спасовали ножные бомбарды и пушки родичей из пущи.

Казалось бы, стратегическая победа восставших: противник блокирован и утратил почти всю некогда контролированную территорию, а львиная доля запасов осталась у условного народа. Живи да строй новый мир.

К счастью или к сожалению, гладко подобные вещи проходят лишь на бумаге — в лагере добившихся превосходства восставших начался разлад. Сперва лесные кузены потребовали избавиться от всех “расово-ненадежных элементов”, на каковое требование получили закономерный отказ. Попытка же провести чистку в обход центральных органов вылилась в скромных размеров кровопролитие, в итоге приведшее к фактическому распаду коалиции – союзники остались таковыми по большей части формально, разграничив площадь, разведя силы и организовав промеж собой товарно-денежные отношения. И то хлеб – вот только о скоординированном наступлении с той поры не стоит и мечтать, бо каждая из сторон ныне более чем заинтересована в максимальном количестве жертв у братушек.

Также не сидевший без дела режим воспользовался неурядицей в стане врага, предприняв массированную вылазку ко внешнему кольцу. Цель — посевы. Если не унести, то сжечь. Решение безобразное и тем не менее не лишенное резона:

— добыча лишних крох определяющего ресурса в подступающей борьбе на измор – с одновременным отнятием их у оппонентов;

— демонстрация эффективности с треском продувших первый этап конфронтации пернатых, дабы сбить с ополченцев излишнюю спесь;

— прощупать оборону противника.

С последним кстати прокололись – следующий налет, уже во внутреннем, закончился полным провалом. Пищали и картечницы цитадельцев недооценивать не стоит. Во всяком случае, когда у них есть шанс подготовиться.

Так или иначе, в копытах повстанцев оставались центральное хранилище, выселки и вся Нижняя с амбарами, фермами и прочим. Голод в ближайший годик при любом раскладе не грозил. Пока в их рядах не произошло новое деление, случившееся всего-то пару недель назад.

Подробностей Старейшина не раскрыл, а может и не знал, однако указал на давших движению имя инициаторов: Серебряные. Группа богатеев, недостаточно сильных и богатых для вхождения в узкий круг у властной кормушки, но всё же обладавших немалым влиянием и личными армиями разного качества и размеров. Впрочем, нет – не армиями. Так, отрядами для экспедиций, охраны, решения вопросов касательно трудовой дисциплины и так далее.

Короче, торгаши восстали и заперлись в пещерах. Причем подгадав момент прибытия туда для переговоров Лорда земли и таким образом заимев идеального заложника. Теперь торгуют продукцией подземелий, в первую очередь, грибами и с теми и с теми. Вернее, пытаются: ясен хрен восставшие будут лучше платить запрошенные непомерные барыши, нежели позволят подводам с едой добраться до по идее замариваемых осажденных.

Хотя казалось бы, чего ради им вообще вступать с предателями в сношения, коли у них до сих пор есть главный склад? Да и слова старика о недостатке пищи в свете сего факта выглядят дико: и без учета заявленной колоссальной убыли ртов – треть населения погибла, сбежала или заперта в Верхней – припасов запасалось на месяцы безбедной жизни…

Не важно.

Точнее, не то, о чем нынче стоит думать Принцу.

В предгорье идет война – пока вялая и позиционная, однако способная в любой момент перейти обратно в активную фазу. По улицам шествует Снежница – более-менее контролируемая сумевшими договориться по крайней мере о мерах по борьбе с эпидемией повстанцах и тем не менее не успевшая достичь и зенита. Неизбежный в подобных случаях разгул бандитизма сдерживается штрафными взводами и принудительными работами.

Надо всем же перечисленным висит оставленный без дани Дракон, могущий прибыть в любой момент. Им заняться некому – кроме вашего покорного слуги. План вроде потихоньку вылупляется.

Для начала необходимо нарыть хоть плохонького лидера непосредственно горожан.

-
— Уважаемый Унвер, позвольте отнять у вас долю драгоценного времени, — больно вежлив, исцел липовый, видать задумал некую пакость. – Насколько продолжительным предполагается сопровождения вами нашего скромного каравана?

— Неужели же мое общество успело утомить? – исполненная тщательно выверенной угрозы улыбка.

— Как можно? – театральное всплескивание копытами. — Не сменял бы его ни на что иное — в конце концов, из всей цитадельской братии вы выглядите единственным нормальным…- проклятье, мускул дернулся. Да и взгляд выдал. Ну хоть урод поправился, -…кроме Старейшины, разумеется.

Всё же он не настолько плох – намеки понимает и не всегда стремится нарываться на неприятности.

— Просто желаю знать, есть ли смысл рассчитывать на вашу помощь, — меж тем продолжил неслучившийся эксплуататор. – К сожалению, несмотря на рождение в сих стенах, мои познания о Городе за пределами Главной части оставляют желать лучшего…

— Не тревожьтесь о заявленном совершенном неведении в делах народа, — не удержался от подколки боец невидимого фронта. – Ничего иного от Принца ожидать и не стоило.

Ишь, хмуриться, подснежник фальшивый. Впрочем, оно того не стоило – незачем лишний раз настраивать против себя и без того вряд ли склонного к раздаче излишков доверия изгнанника. Да и вообще по-детски получилось. Видимо, навыки успели заржаветь. Тревожный знак.

— Возвращаясь к основной теме, — разумно решил не обижаться представитель знати. – Каков ответ?

— Уважаемый собеседник имеет привилегию рассчитывать на всяческое содействие, – роскошный церемониальный поклон во сглаживание неловкости.

В конце концов, совместной работы предстоит много. Чай удастся убедить его в верности идей Цитадели. Точнее наших с дедулей.

Однако теперь оный жеребец полезен не в качестве наследника Лордов – данный факт разумнее вовсе скрыть – а как исцел, пусть и липовый. Кто знает, авось в этом вельможе найдётся чего и помимо звания, бо столь изящно превратить гарантированный билет на тот свет в крупное преимущество способны исключительно имеющие не последнюю голову на плечах. Или везунчики.

Компания у него кстати тоже крайне интересная.

Дракон, идущий за ним добровольно и без принуждения же лезущий в мешок

Пегаска, готовая защищать звероящера собственным телом и, судя по всему, под накидкой ничего не носящая…

Унвер отогнал вспрыгнувшую неуместную мысль. Конечно, в отличии от родных придурков он не ослеплен ненавистью и понимает, КТО является главным противником и источником всеобщего страдания. Но ведь и крылатые тоже отнюдь не ангелы и не машины, чтобы не нести ответственности за выполнение приказов.

Не важно.

Признаю: мне понравилась ее грива. Яркая и многоцветная. На том точка. Пошли дальше.

Третий спутник. Обычная земная кобылка. Таскает дракона. Ничего примечательного. Вроде бы. Вот только взгляд. Своеобразный. Оценивающий. Чем-то неуловимо знакомый. Да и вообще есть какое-то ощущение…

Хватит. К делу.

Куда там им надо?

Внук Старейшины постарался вычленить из всё это время выслушиваемой витиеватой речи сути. Слава навыкам – получилось. Замаскированный жаждет узреть тутошнего уроженца с полномочиями.

В груди затеплилась тень уважения к паранойе собеседника. Сразу погаснув под валом раздражения. Ладно: хочет проверить – пусть проверяет. Кого бы предложить? Чтобы подальше от линии фронта да повменяемее…не самый очевидный или обширный ассортимент.

-
— Да, именно здесь обитает одна из…искомых вами персон, — произнес рыжий, кивая на вздымающуюся над ними тяжеловесную громаду.

Степень же сокрытия испытываемых при этом чувств поражает. То есть, Диана разумеется устала, несет на боку дракона и ходит ее где-нибудь, а по Кладбищу. И конечно же ощущает тугой комок из ненависти, зависти, любопытства и кучи прочих эмоций во главе с омерзением. Едва-едва. Ежели напряжётся.

В исследовании какого-то ПУСТОГО пони!

Что за бред?

Али проблема в тысячу лет пропускаемых трапезах?

Ну да, лучший ответ.

Кобылка бросила злобный взгляд на источник всех бед, в данный момент безуспешно выпытывающий из скрытника причины отказа последнего проследовать за ними на встречу с местной шишкой. Отмазки типа “по причинам политически и личным” или любые другие воспитанницу Королевы не волнуют – а вот за реакцией “хозяина” понаблюдать стоит. Растущие одновременно опасение и облегчение. На фоне видимо намеренных обрести постоянство тяжкого переживания о топтаемой собственными жителями отчизне и свеженького лютого стыда за излучаемое в него со всех сторон обожание.

Вероятно впервые в его жалкой жизни калечного ублюдка куда не пойди окружают десятки восхищенных до раболепия поней – а пустой рыло воротит. Идиот. Вон даже сероповязочная охрана кланяется и без малейших проволочек расходится, пропуская внутрь. Разве не о том мечтала тушка, желая вернуть себе звание полноценного Принца?

Истинно, милосердием будет освободить урода от сего убогого существования. А значит ее промедление, читай растягивание страданий казнимого – хорошая вещь.

Защитница Короны оценила всю глубину сквозящего в предыдущей мысли позорного самооправдания и тяжко вздохнула. Впрочем, проявляемая раз за разом некомпетентность – ну ладно-ладно, невезение – ни капли не опровергает мерзостности бытия цели. Во многих смыслах.

Скорей бы это всё уже закончилось.

Окончательно погрузившаяся в мрачное расположение духа кобылка вернула внимание окружению. Замечательно оттенившему творящееся во внутреннем мире: все эти выдержанные в строгих формах и коричнево-черных тонах стулья, острые углы стен, переборки из полированного дерева, длинные гулкие коридоры…ну и запах, естественно. Терпкий, режущий, с гнильцой, кровью и пудрой.

А также чудесно подходящая под очередной госпиталь напитанная болью и терзаниями атмосфера, пусть и лишенная давящей обреченности предыдущей институции. Конечно, без отчаянья подобные места не обходятся, однако куда сильнее ощущается чувство такого немного подленького восторга, легче всего описываемого тремя словами: ”пронесло” и “не меня”.

Самое же обидное: сия достойная демонов Кладбища среда стремительно сворачивается и прячется под метафорическую кровать, стоит только мимо пройти проклятому мерзавцу. Более того – крохотные молнии радости расходятся от них во всех направлениях, безжалостно разрезая и распыляя покров горя и всё дальше и дальше озаряя души многочисленных пациентов никчемной, не имеющей под собой никаких оснований надеждой. В конце концов, тут и больных той заразой-то нет!

Дурак же опять сокрушается. Неужели потихоньку начинает думать подобно ей?

Ага, держи карман шире.

Кобылка не удержалась и незаметно пнула близлежащую койку – чем дальше вглубь здания, тем больше их становится – но, увы и ах, та практически не сдвинулась. Тяжелые твари.

Вроде бы пришли.

Двери кстати не плохие – высокие, прочные, широкие, с вырезанным развесистым деревом. Важный видно обитатель.

Забавно. Рогоносец. Настоящий, не как тот рыжий с висящим на веревочке рогом на шее. Первый, встреченный в былом Доме Мечтаний. Явно не простой.

Растрепанный владелец просторного кабинета секунд сорок немигающе смотрел на прибывшую к нему крохотную процессию, а затем вдруг взорвался неподдельной радостью, с широкой улыбкой протянув конечность также немало удивленному встречей Принцу.

-
— Ой, дорогой бывший ученик, – снисходительно расхохотался нежданный-негаданный руководитель восстания. – “Уж не из-за участия ли в воспитании будущего изгнанника вас выбрали в вожди?” – бесценно! Великолепно! Конгениально! Вы, друг мой, превзошли все мои ожидания – еще в вашем детстве ведь писал докладную о нарождающееся мании величия и ныне не могу не восхититься тем сверкающим вершинам, коих удалось достичь некогда слабенькому росточку…

Новый взрыв смеха. Былой студент становился с каждым мгновением всё пунцовее.

 — Воистину интригующе, каким образом сознание сидящего напротив репатрианта пришло к поразительному заключению, якобы свершенное годы назад преподавание азов мироздания некоему жеребенку, пусть впоследствии и обретшему волею Устроителя некоторую известность, является столь значимым достижением в глазах масс, что одного его достаточно до восхождения в статус лидера вооруженного антиправительственного выступления! — возникло ощущение, будто он вот-вот щелкнет собеседника по носу. К счастью, строгий учитель лишь налил себе морса из графина. – Так или иначе, вынужден разочаровать: слава мирская склонна проходить и вряд ли кто в Городе вообще помнит о скромном вкладе нынешнего “ректора” в ту давнюю программу. Я сам, разумеется, не забыл и горжусь помощью родине в формировании будущего цвета нации.

Хозяин пригубил из своего бокала и продолжил с несколько меньшей степенью насмешливости в голосе:

— Впрочем, в свете последних событий оное достижение выглядит в лучшем случае бессмысленным. Увы, — совсем невеселый вздох. — В качестве непосредственного ответа на запрос замечу: мне есть, чем похвастаться и помимо названного эпизода. Начиная от уважаемых предков, — кивок не многочисленные портреты важных пони вокруг, по крайней мере часть из которых делит кровь с нынешним обитателем кабинета, – и завершая обширной педагогической и общественной деятельностью, каковой факт делает говорящего сие отчасти ответственным в творящемся ныне ужасе. Надеюсь, следующее поколение рода Унлехрер произведет из современности определенные выводы и не будет столь дерзким и наглым в собственных речах и воззваниях, — грустный взгляд на приколотую в углу к стене кипу бумаг. – Хотя конечно, кто мог ожидать от казалось бы совершенно прогнувшихся под магнатов Лордов подобной непримиримости? И жестокости?

Единорог окончательно помрачнел, отставил удерживаемую емкость в сторону и обернулся к сидяшему в кресле напротив слушателю:

— Оставим прошедшее – и забавное и печальное – в прошедшем, сосредоточившись на настоящем. В чем причина вашего посещения, о осужденный за измену Принц земли, переживший Снежную Чуму?

Изгнанник поморщился под маской, едва терпя жалящую душу боль от становящегося с каждым часом всё чудовищнее и неподъёмные обмана. Причем ныне мученье разъедает еще сильнее – они ведь друг друга знают. Того гляди вовсе перейдет из сферы духовной в телесную, например обретя вид желудочной язвы, чего допускать ну никак не стоит. По меньшей мере, пока Город находиться в тени гигантских крыл.

Так почему бы не воспользоваться суваемом прямо в копыта даром Вседержителя?

— Позвольте побеседовать наедине. Недолго, — наставник недоуменно вскинул бровь, но незамедлительно сделал приглашающий жест в сторону крохотной комнатки, некогда служившей ректорам личным архивом. Стоило только им запереться, как земной с облегчением вывалил на впервые за многие годы встреченного рогоносца всю историю. Вышло несколько рубленно. – Я не подснежник и никогда им не был, однако мой вид безусловно выдает больного в последней стадии, то есть обеспечивает смертный приговор на любой достаточной по мнению первого же попавшегося стрелка дистанции. Данный факт побудил встретившего в хосписе врача сжалиться надо мной и выдать лицезримую вами ныне табличку. Таким образом, говорящий с вами жеребец не имеет ни малейшего права на носимое почетное звание и не сбрасывает его в силу боязни за собственную жизнь, опасения провала критической для отчизны миссии и обещания лекарю нести народу столь необходимую ему надежду.

Выпаливший весь сюжет трагедии на одном дыхании горожанин замер в ожидании реакции. Исполняющий обязанности ректора долго молчал, переваривая сведения, а после внезапно уточнил:

— Отметивший вас доктор…речь часом не о желтой единорожке со стройной фигурой, короткими собранными на затылке в пучок волосами, покрытом резьбой рогом…

— Да, — перебил изгнанник – слишком уж странным тоном вопрошал былой учитель. – Оная почтенная дама дала мне табличку и…

— Летиция, — столь же невежливо встрял собеседник, будто бы пребывая где-то еще. – С ней всё в порядке?

Мягко говоря, неловкая пауза. Не в последнюю очередь потому, что он определенно знает ответ и так. По крайней мере, отчасти. Тем паче нет смысла скрывать правду:

— Спасший сию жизнь врач…на половине пути к вечности. Вы знали ее?

— Помнишь поминал потомков, могущих стать лучше нас? – с душевной мукой в голосе отозвался единорог. – Конкретно я собирался завести их с ней – и делал то слишком неторопливо. Мир же ждать не стал, меня вознеся не гребень гнева, а ее призвав в глубины страшнейшего из кошмаров нашей родины – и она, презрев мольбы и даже угрозы возлюбленного, пошла…

По щеке скользнула слеза, послужив своеобразным сигналом. Ученый взял себя в копыта, проморгался и произнес почти деловым тоном:

— Иррелевантно, — проглоченный комок. – Для нашего разговора. Понимаю побудившие ее причины – моя душа не раз говорила, будто мечтает вручить кому-то табличку и тем самым зажечь надежду, исцеляющую больше тел, нежели целый медицинский корпус, — неясной природы краткий смешок. — Факт мошенничества достоин сожаления, но результат вполне оправдывает: слух о первом исцеле за считанные часы дошел аж до живущего в кабинете управленца. Сложно найти лучшее доказательство ее словам, нежели распространившееся вследствие вашего появления по всему Университету ликование.

— Ничто доброе не строится на лжи, — мрачно отозвался передернувшийся Принц. – Вообразите сокрушение, ожидающее Город, ежели правда откроется. Вернее, когда откроется.

— Не буду спорить, – склонил голову на бок ректор. – Признаю: польщен раскрытием мне истины, пусть и нахожу данное решение весьма опрометчивым. С другой стороны, ваше «исцеление» в любом случае выглядело в моих глазах сомнительным, бо они помнили вас задолго до изгнания и белизна шкурки от них никогда не укрывалась. Рекомендую остерегаться давних знакомых – как в качестве Принца крайне нелюбимого сейчас правительства, так и по причине фальсификации состояния.

— Разумеется, — слегка обескураженно согласился изгнанник. — К делу. Вынужден просить помощи, во-первых в аспекте информации…

-
Пегаска в последний раз пробежала глазами по невпечатляющему полотну, изображающему посев на умеренной широты поле с фоном из сплошной белой стены, и вновь окинула помещение скучающим взглядом. Та ответила видами заваленных титаническими кипами бумаг стола и дивана, в древности могущего пободаться с Селестией стального сейфа со следами пережитого пожара, целым рядом портретов неких до крайности важных и зачастую зело толстых жеребцов по горло в регалиях и висящими меж ними планами, диаграммами и записками. Ну и естественно огромное окно, тысячу лет от копоти не отмывавшееся.

Нет, вполне вероятно, что кто-нибудь отдал бы немалые деньги за возможность побывать в оном кабинете, поглядеть на картины, перекопировать схемы и поперебирать документы – увы, Рейнбоу таковым счастливчиком определенно не является. Даже казалось бы беспроигрышная в своей неприличности попытка подслушать шкафный разговор двух старых товарищей ни к чему хорошему не привела – проклятый языковой барьер.

Ну сколько еще они собираются болтать?

Во время поездки по городу Даш видела столько интригующего, однако вместо изучения хотя бы тех грозно выглядящих металлических труб вынуждена маяться в дурацком кабинете вместе с чейнджлингом и тремя караульными пони.

Так или иначе, поговорить не с кем. Не доставать же из сумки Спайка, да и спит небось опять.

Кобылка вышла за дверь и оглядела уходящий в обе стороны длинный коридор. Оглянулась. Диана не обращала на нее никакого внимания, стоя с таким видом, будто пытается услышать звук падающих на пол пылинок. Охрана также не смотрела на нее, будучи всецело погружена в блаженное созерцание пространства прямо перед собой. Ну чисто объевшиеся сметаны коты — настолько поражает местных табличка с золотыми буквами.

Это здание тоже выглядит весьма интересным. То ли больница, то ли гигантская школа, то ли вовсе музей. И ведь никто не запрещал ей выходить из комнаты – да и с чего бы? Тут как-никак есть и другие пегасы, а значит бояться нечего. Тем паче, ежели не светить вызывающей у тутошних поней странную реакцию радужной гривой.

Ну, разве только совсем чуть-чуть.

Да и вообще: неужели кто-то правда ожидал от нее покорного и терпеливого умирания от скуки? Ей, в конце концов, необходимо поддерживать репутацию.

-
— Повторяю: перед вами не тот, в ком вы нуждаетесь. Увы, – бывший учитель покачал головой. – В ведении говорящего располагается координация поставок медикаментов, предоставление убежищ, распределение медиков и мириады прочих зело важных, и тем не менее вспомогательных, сугубо цивильных по природе дел. Ключевые же властные полномочия – распределение пищи и командование армией – находятся в копытах иного революционного вождя, о чем Серебряные осведомлены. И разлад-то стартовал с попытки выцарапывания ими в собственную компетенцию фуражно-запасных вопросов из цепких лап Верховного Главнокомандующего, – в голосе послышалась нечто насмешливо-презрительное.

— От чего же не отдали? – с удивление поинтересовался Принц. – Какие такие пищевые хитрости вояка способен знать лучше торгоша? Стоило ли ради подобной мелочи усложнять казалось бы выигранную партию и разваливать единство восставших?

— К сожалению, не обладаю достаточной информацией по указанной теме, – снова двинул шеей туда-сюда единорог. – Стараюсь держаться подальше от всей этой возни. И с сего уютного пригорка проблема обретает предельно ясные очертания: раскольники – жадные хапуги, в революции-то принявшие участие исключительно ради пользы собственного кармана, а Верховный – твердолобый солдафон, сверх всякой иной награды алчущий власти любыми путями.

Грустный вздох.

– Впрочем, думаю некорректно отзываться о соратниках подобным образом. В одной пещере же сидим, — недолгое раздумье. – Да и в принципе необходимо отдать обретенному из ничего генералу должное: он знает военное дело и не склонен сбрасывать обязанности на подчиненных, не говоря уже о в целом достаточно вменяемом поведении вопреки собственным многочисленным комплексам. До революции говорят был всего-навсего…- собеседник осекся, — пардон, едва не опустился до распространения сплетен.

Изгнанник с шумом выпустил воздух и почел за лучшее вернуться в менее спертую и пыльную атмосферу.

— Так чего же вашему покорному слуге делать? – почти жалобно вопросил былой студент, отворяя дверь. – Эти грамоты жизненно необходимы Городу.

— Ну, отчаиваться точно нет смысла, – бодро отозвался и.о. ректора, вылезая за ним следом из каморки. – В конце концов, тебе уже удалось получить письмо от наших драгоценных и безмерно фанатичных идеалистов, каковой факт лишь чудом и назовешь. Аж порой возникает ощущение, будто они и разговаривать-то не умеют, а сообщаются путем выпучивания глазных яблок и потрясания ножными мортирами. Поразительно, откуда…

— Простите, мистер Унлехрер, за перебивание, – прервал его не получившийся картограф, оглядывая кабинет с целью оценки изменений. – Но времени у нас не воз. Вернемся к задаче.

— А. Да. Конечно, – немного смущенное откашливание. – Собственные заверения разумеется дам – лишними не будут — заодно с местом для ночевки и направлением к действительному руководителю данной авантюры, дабы уже завтра иметь возможность стребовать с него аналогичную бумагу, — мгновенная задумчивость. – То есть, попросить. Иные варианты грозят возвращением в наш уютный институт в качестве пациента, а то и груза. В любом случае, в очах заявляющего сие жеребца изложенный план выглядит весьма сомнительным, а следовательно наличие или отсутствие искомого документа вряд ли скажется на успешности предприятия.

— Да. Спасибо. Конечно. Минутку, — с трудом и в пол уха дослушав тираду, кивнул земной пони, осознавший определенную недосдачу в присуствующих и рванувший к подчиненной. – Где эквестрийка?

Чудище отшатнулось от его яростного шипения и захлопало ресницами, глянув затем не прежде занимаемое радужногривой место.

— Ваша спутница вышла в коридор и пошла направо, – верноподданническим тоном гаркнул за нее один из караульных.

Фер.

— Стоять здесь, никуда не уходить, — тем же условно тихим голосом приказал руководитель экспедиции оставшемуся субординату и двинулся следом за вторым, уже из-за дверей по возможности вежливо проблеяв нечто про необходимость ненадолго отлучиться.

Университет, зараза, большой. Очень. Состоит в десятке крупнейших сооружений Города заодно с Дворцом и главным зернохранилищем, простираясь при том во всех мыслимых направлениях, включая, по слухам, временные. Хотя последнее наверняка не более, чем байки мучающихся на лекциях скукой студентов.

И вот по этому частично разрушенной и ныне используемой в диапазоне от эвакуационного центра до счетной палаты зданию бродит иностранка. Языка не знающая, ослепительно красивая и в тупости могущая одолеть пробку. Зашибись.

— Странная полноватая кобылка в серой накидке, — протараторил искатель первому же попавшемуся аборигену. – Проходила? Срочно!

Ходячий пациент лишь рот раскрыл и с восхищением уставился на табличку. Фер. К счастью, вторым попался сумевший направить погоню часовой. “Исцел”, не стесняясь, пустился в галоп.

Как защитить ее, ежели плод запретной любви бревна и радуги постоянно стремится осложнить себе и окружающим жизнь? Сейчас попадет в инфекционное и, не имея защиты от наших заболеваний, заразится и помрет – естественно в страшных муках и обвинениях.

На чересчур узком повороте бегущий не рассчитал скорость и саданулся о не кстати поставленный столик, хода тем не менее не сбавив.

Или в морг и тогда пострадает психика. То есть, еще больше. Какая радость.

Новый скоростной допрос прохожего – опять успешный. Мельком глянул на вывеску – хирургическое. Мысленно выдохнул: прямо в операционную не пустят, а в палатах народ на крайний случай забинтован.

Вдруг из проносящегося мимо дверного проема донесся вероятно наименее распространённый в Городе звук. Смех. Радостный. Волей-неволей затормозивший Принц сунулся внутрь – и обрел искомое.

Аж в теоретически неповрежденном виде.

Детское отделение расположилось на кафедре геологии. Хорошее решение: здешние экспонаты легко сложить и убрать, а коли достанут, так не отравятся и ничего не поломают. Плюс картинки слоев и схемы работы температурных аномалий выглядят сравнительно безобидно и красочно.

Конкретно эквестрийка сидела на полу между койками и играла в ладушки с маленькой единорожкой. Трехногой. Две другие девочки, одна с перевязанной головой, а другая распространяющая вокруг себя терпкий запах противоожоговых составов оживленно чистили и расчесывали посетительнице хвост, явно порываясь после завить из него косички. Еще парочка распушали ей перья на крыльях.

Трое покрытых синяками и порезами жеребят залезли в отброшенную хламиду и гонялись за четвертым, у которого скрыта левая часть лица.

Сбоку тренькнуло. Пузатый малыш со свежими швами освобождал переметную сумку от части содержимого. Сосед с подвязанной челюстью тщетно старался открыть рот достаточно широко для пропихивания туда ранее позаимствованного куска вивецы.

Изгнанник машинально отобрал припас – не по причине скупости, а токмо заботясь о благополучии наверняка имеющего специальную диету пациента. Тот огорченно поглядел на ускользающую добычу, потом на грабителя, однако ничего так и сказал. Неслучившийся правитель искренне понадеялся, что на него больше никогда в жизни не будут так смотреть.

— Эээээ…прошу прощения…уважаемый исцел, – с поклоном обратилась ко мне подошедшая медсестра. От упоминания опостылевшего звания поименованный скривился. Обратившаяся отшатнулась. Репатриант опомнился, извинился и спросил, не мешает ли подопечная процессу выздоровления. – Нет, конечно же, нет! Ну, то есть..

Пауза для подбора слов:

— Данная…красавица, — даже очень пожилая кобыла не сумела скрыть определенных эмоций в голосе, – ваша знакомая? – кивок. — Тогда всё тем более в порядке. Просто она видимо…не вполне. Язык не наш…ну и когда пришла отдала накидку, а у нее там…эммм…совсем ничего,- собеседница слегка покраснела. – И вот играет. До сих пор. Замечательно: у нас-то со всем этим наступлением и прочим нет времени, а ребятишкам нужно общение…

Представительница медперсонала окончательно замялась, начав стрелять по помещению глазами. К сожалению, никого способного перенять ответственность не нашлось, а потому пришлось даме брать себя в копыта:

— Вы понимаете…она пегас! – глупо спорить. – Да еще и такая…разноцветная и говорить не умеет и вообще…мы всегда рады посетителям…безопасность…

Аааа…

— Не волнуйтесь, – рискнул успокаивающе улыбнуться жеребец. – Перед вами не сумасшедшая, а чужеземка. Красочность же есть не результат бездны затраченных средств, а природная окраска обитателей менее суровых стран. Она в страшном сне не причинит им вреда, – тирада вышла недурная. Надо бы припечатать. — Я гарантирую это.

— Чудесно, — облегченно выдохнула успокоенная гулким заявлением горожанка. — Простите за беспокойство – с благодарностью принимаем помощь. Благослови вас Милосердный.

Тем не менее, во взоре удаляющейся медсестры четко виднелось во-первых немалое удивление, а во-вторых превосходящая изначальную зависть. Разумеется.

Земной пони, почему-то стараясь не шуметь, подошел к причине ералаша и тронул ее за плечо. Не реагирует. Плохой знак. Изгнанник потеснил пациентов и встал напротив, в мануальном режиме осторожно развернув исследуемой голову так, чтобы иметь возможность встретиться с ней взглядом.

Стеклянные очи. Наклеенная улыбка.

— Рейнбоу Даш, – зрачок двинулся. – Вы в порядке?

— Да. Всё в порядке, – крылатая скосила взор на пугающее пустое пространство там, где по природным правилам должны находиться детские ножки. – Со мной.

— Хорошо, — не стал копать глубже потенциальный спаситель родины, понадеявшись на скорое окончания сего шока от столкновения с реальностью. – Мы останемся здесь до завтра. Когда закончите, вас проводят в выделенное нам помещение.

Жительница мирной страны отвернулась и что-то весело сказала на эквестрийском. Ясен хрен не понявшая слов, но уловившая интонации единорожка радостно откликнулась и продолжила игру.

Поначалу сдавшее позиции будущее отчизны осмелело и отпихнуло жеребца от новой игрушки. Им нет никакого дела до такой важной всем остальным незаслуженной таблички. Они слишком заняты.

-
— Господин Унлехрер не проявил особой радости при мысли о проведении вами ночи под данной крышей, – дипломатично произнес фальшивый исцел. – Тем не менее, ваш покорный слуга счел за лучшее настоять, ибо наше разделение и самостоятельный поиск вами места для сна выглядит сугубо нерациональным в условиях наличия полупустой обители наук и искусств. Почтенный ректор не мог не согласиться с подобной логикой.
“Обитель наук и искусств” как же. Сказали бы уж прямо: бастион единороговости и ханжества, щедро посыпанный дискриминацией. Не суть.

— Благодарю за проявленную заботу, — небольшой поклон на ходу. – И жажду узнать: откуда столь…уважительное отношение к дорогому Висту? Не помню, чтобы вы называли “господином” моего деда – с чего бы рогоносец заслужил такую честь?

— Имел счастье учиться у него в начальных классах, — с некоторым смущением признался земной пони. – Обращение внезапно вернулось и никак из головы не идет.

— Видно были воистину прилежным учеником, коли до зрелых годов пронесли раболепство перед…- язвительную тираду вдруг остановила раздавшаяся справа песня. Прежде в этих местах не слышанная.

К счастью, проявлять слабину перед любопытством в одиночку не пришлось: спутник также заинтересовался и свернул, позволив разведчику последовать его примеру.

Рядом с проходом сидела обнаженная кобылка. Льющийся на нее из высокого окна лунный свет придавал гриве металлические оттенки, будто она носила на себе тонкие полосы из золота, серебра и бронзы. Полураскрытые распушённые крылья уподобились облакам. Одновременно изящная и явно не чуравшаяся работы фигура. И наконец колыбельная – исполненная чувств, с лихвой компенсирующих отнюдь не ангельский голос — довершала образ снизошедшего с небес чудесного видения.

Шпион готов поклясться: никогда в жизни не лицезрел ничего прекраснее.

Боец невидимого фронта, хладнокровный убийца и безжалостный диверсант потерял счет времени, позволив песни утянуть себя вдаль – а затем выплыть оттуда на сделанном из мечтаний корабле. Когда же песня завершилась и красавица склонила голову, подошедший Принц как-то очень осторожно положил копыто ей на плечо, зашептав…

И тут атмосфера сказки рухнула. Унвер неожиданно осознал целый ворох недостатков: пела эквестрийка хоть и старательно, но не очень умело, выглядит растрепанной и уставшей, тело непропорциональное, бедра узкие, звучит как терка…

Да она вообще пегас!

Чего этот идиот с ней канителится? Раз уж позвал спать, так пусть ведет!

К счастью, навыки не позволили озвучить претензию, вместо того выведя готового лопнуть от злобы сына Цитадели в коридор, где можно вдоволь поскрежетать на себя зубами за проявленную слабость и спокойно дождаться якшающегося со всякой швалью долбанутого урода.

Первой вышла крылатая, слава всему на свете прикрывшись хламидой. Враг единорогов посмотрел на нее с нескрываемой враждебностью, кою кобылка не соизволила заметить даже глядя ему в лицо. А вот в ее глазах имелось нечто, заставившее внука Старейшины нервно сглотнуть и отвернуться.

-
Кладбище уверенными темпами сводит участников экспедиции с ума.

Сперва идиот вернулся после беготни за своей подружкой с достойной уважения болью и стыдом в сердце, незамедлительно набросившись на спокойно сидевшую в кабинете леди с очередными обвинениями в некомпетентности. В общем, опять повел себя по-скотски, о чем Диана в соответствующих выражениях его и уведомила, заодно присовокупив факт отсутствия каких-либо обязательств по надзору за рабыней Селестии.

Отреагировал урод странно. Глянул будто в первый раз. Потом извинился. После попросил впредь «осуществлять наблюдение» за эквестрийкой. Затем вступил в разговор с рогоносцем о неких детях, а после, уже ночью, привел в выделенные им пыльные, пахнущие скукой, смертью и чернилами апартаменты двух других членов ватаги.

Крылатая не ощущала ничего определенного. Смотришь – и видишь что-то одновременно мощное и размазанное, будто отпечаток ноги великана в грязи. Жутковато. И какого сена означает «шок от столкновения с действительностью»?

Рыжий также ошибся тарелкой: из скорлупы вылез уродливый белесый нарост старательно загоняемого обратно и к настоящему моменту неопределимого желания, щедро приправленного стыдом, страхом и дополнительным слоем стыда за собственный страх.

Дракончик спит. Постоянно. Ненавистью фонить перестал. Вовсе ничем себя не выдает. С теми же чувствами дрова бы несла.

Самое же ужасное: Дианы чаши сия тоже не обошла. Льющееся без остановки со всех сторон страдание проклятых демонов — не радует. Вообще. Ощущение подобно заплыву в мутном омуте.

Даже мучение убийцы Вдохновителя утратило всякую остроту.

Когда Защитница последний раз пыталась воплотить в жизнь волю Королевы?

Впрочем, кобылку не покидало чувство, будто приговор Кризалис готовиться вот-вот осуществиться сам собой.