Сказка о том, как умирают города-государства. Переделанная и дополненная

Бессмысленно и беспощадно

Анархия — мать порядка

https://www.youtube.com/watch?v=5NKtERwSPA0

— Нет.

— НО ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО! – взвыл единорог, и не думая вставать с колен. – ВИДИТЕ ЖЕ!

— Вижу, – холодно подтвердил пегас. – Вас смяли. Ответ прежний.

— ПОЧЕМУ? РАДИ ВСЕГО… — нескончаемые вопли начинают действовать на нервы.

Едва заметный жест – и посланцу заткнули рот.

— Ибо происходящее вами в полной мере заслужено, – холодно пояснил Хеилст. – Единороги предали свой Город и земных братьев, да еще обманом заставив НАС принять в этом участие и покрыть себя позором. В ответ же на заявление об официальном отказе пегасов от участия в свершаемом беззаконии вы поработили сотни моих подданных — в нарушение всех договоренностей и всякого вежества. Однако и тогда я сдержал карающую длань, не желая открывать еще один фронт в проклятой войне. Однако и этого вам показалось мало…

Гнев прорвался сквозь непривычную маску безразличия и воин выразил всё, что думает об их ударе по жилым кварталам в теоретически не положенных ему по рангу, но емких и доходчивых выражениях. Дав затем отмашку выкинуть гонца из Облачного. Тот оказал неожиданное успешное сопротивление, вереща женщинах, детях, стариках и прочих «невинных».

Вот только сколько не искривляй вокруг себя пространство, в конце концов любая волшба проигрывает умению и дисциплине. Тем не менее, подобную доблесть, пусть и приложенную не по значению, стоит почтить по крайней мере объяснением.

Знак страже остановиться. Командир подошел вплотную к скрученному бунтарю и с прорезавшейся-таки искренней мукой поинтересовался:

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы мы защитили сидевших за стенами гражданских от гражданских, которые эти стены штурмовали? Или наоборот? А может предлагаешь изрубить и тех и тех – ведь в творящейся внизу каше иначе и не выйдет, – пегас покачал головой. – Честно говоря, собирался помочь безрогим. Пока воочию не засвидетельствовал творимое ими чудовищное отмщение.  А потому решил: небесный народ больше не участвует в грызне бескрылых — даже если весь ваш поганый род сегодня будет истреблен. Убрать.

Несчастного посланника выбросили на скалу и уже там он услышал:

— Впрочем, если кто сумеет добраться, то убежище предоставим.

-

Солдат поднял веки.

Узрев терзавший его кошмар наяву.

Раскуроченная взрывами брусчатка.

Объятые пламенем дома.

Изрубленные тела.

Крики, звон, треск.

Он внизу, не на стене.

В луже крови.

Чужой? Своей?

Солнца нет.

Но от пожаров светло аки днем.

Единорог попытался встать.

Не вышло.

Ноги не слушаются.

Повернулся на бок.

Встретившись взглядом с обернувшейся на шебуршание троицей.

Земные.

Озверевшие лица. Опаленная одежда. Окровавленные ножи.

И боль.

Море боли.

Светящейся в их очах.

Идущей от собственного переломанного тела.

Сверкающей  в с воем причиняемых ими новых ранах.

А потом они без предупреждения исчезли.

Сменившись маской столь ужасающей, что предсмертная апатия не выдержала и уступила место краткому, последнему приступу ужаса.

Смерть улыбнулась.

Именно так, как и должна – со смесью безумной радости и отчаянного горя.

— Гражданин, — произнесли потрескавшиеся губы. – Родина требует последней услуги – готов ли оказать ее?

Отходящий на Суд мигнул, с великим трудов осознавая происходящее – ответив глазами.

— Восхитительно, — его подняли и повернули к размазанному, визжащему и орущему ало-черному пятну. – Поделись же оставшимся в тебе Пламенем!

В остывающие  же конечности легло нечто гладкое, черное и пульсирующее чем-то внеземным – в тело хлынула Сила.

-

Он не успел.

Голова с длинной косой покатилась по камням.

Только за наличие на ней рога.

Солдат хотел бы заплакать.

Взвыть.

Встать на колени перед еще теплым телом, совместить разъединенное, закрыть веки и вознести молитву.

Но у него нет времени.

Опоздавший на считанные мгновения нож влетел в нос державшему.

Надо убивать убийц.

Изуверы отпрыгнули в стороны, а потому второй улетел в пустоту.

Ведь убийцы сами себя не убьют.

— Предатель! – неожиданно быстрый удар балкой выбил весь воздух из груди.

Едва не опрокинул. Отбросил к стене.

— Роголюб! – явно отобранное у местного гарнизона копье воткнулось рядом.

Третий подошел вплотную – зря.

— Твари, — сержант по самый эфес вонзил в него клинок, — сдохните!

Пусть их слишком много.

Сколько-то ему удастся забрать.

А остальными пусть займутся другие.

Вояка сбросил с лезвия булькающее тело и устремился к следующему.

Вдруг путь преградил ослепительный серебряный поток.

Без остатка поглотивший противников.

Разметавший баррикаду в щепку.

Ушедший куда-то далеко вглубь.

А следом подоспел грохот…

-

Под длившимся почти минуту непрекращающемся обстрелом потолок наконец не выдержал и обрушился, надежно отрезав нападавшим путь в больничное крыло.

Этот путь.

Ценой  кафедры измерительного инструмента.

Вист вздохнул, в последний раз с тоской обозрел раскатившиеся эталоны и сосредоточился на более приоритетных задачах:

— ЛИТИ! – возлюбленная аж подпрыгнула от оного рева раненного зубра. – Велел же: бежать!

— Только с тобой, – удар ногой в пол.

Ректор скрипнул зубами, подхватил ее под копыто и потащил за собой:

— Не могу, — пустился с места в галоп. – Там больные.

— Тогда о чем речь? – очаровательная улыбка.

Освещающая собой мир – вопреки окружающим их дыму, треску и крикам уничтожаемого безумной толпой святилища. Рассеявшая сгустившиеся в душе тучи – но лишь на миг.

— Я здесь главный…- из-за угла выскочила парочка озверевших погромщиков.  Две вспыхнувшие в унисон искры – золотая и фиолетовая – и незнакомцы впечатались в стену.

— А я твоя жена, – Летиция проломила позади них пол.

— Вот именно, – Вист начал задыхаться. На споры лучше не тратиться.

Ничего. Уже скоро.

— Куда бежим-то? – поинтересовалась она спустя еще пару минут.

— В палату, — сглатывание. – К крылатым. Буквально…

…один поворот.

За которым собралась целая толпа – опаленная, окровавленная и тем не менее органзиованно выбивающая двери самодельным тараном из нескольких скамеек.

Немедленно развернувшаяся на выскочивших к ним запыхавшихся единорогов.

Немая сцена.

Жеребец дернулся назад.

Кобылка – вперед.

— Ни с места! – звенящий голос дрожит. – Перед вами – исцел! – слегка подкопченная и помятая табличка сверкнула в свете факелов. — Приказываю…

Разбившаяся о голову бутыль не дала казалось бы неделю назад всенародно любимой героине продолжить.

Прилетевшие же следом вилы вонзились в загородившего мечту всей своей жизни педагога.

-

Принц покосился на оставшиеся от правой части куртки дымящиеся и местами горящие фиолетовым лохмотья.

Переглянулся с застывшим напротив незнакомцем – также лишь чудом не превратившемся в головешки.

Тот нервически хихикнул.

Изгнанник молча располосовал ему ногу.

— Лентус! – трясущийся аки лист офицер попытался отдать честь. – Вы ОПЯТЬ чуть-чуть меня не изжарили! Еще пару раз и возможно таки начну чего-то подозревать!

— П-прост-ти-т-те, к-к-каа…- руководитель жестом остановил лицезрящего гибель собственного дома подчиненного:

— Шутка! Орудие смените – отчалил.

Виновник происходящего внимательно всмотрелся в  шевелящуюся  груду тел. Бесцеремонно отпихнул бесполезных земных, с немалым сожалением отвалил почившего крылатого – найдя под ним искомое.

Магесса еще и даже в сознании – несомненно крайне оными фактами недовольно.

Прекрасно: тем жарче получится Пламя.

Ставшие за прошедшие часы торжественными вопрос-ответ.

Подъем, придание правильного, обещающего стать максимально разрушительным положения.

Передача кристалла.

Дрожь. Сладострастный стон. Последние корректировки.

Ослепительный поток. Белый на этот раз.

Гаснет вместе с глазами. Камень забирается.

— Лейтенант? Сил еще хватает? – волшебник замотал головой, отпуская в полной мере безжизненное тело. – Тогда выведите ходячих и найдите мне кого-нибудь менее истощенного.

-

— Это МАГ, — говорящий аж затрясся от ненависти. – Весь Город видел, ЧТО они сделали!

Удовлетворив тем самым нужду в словах, парень вновь попытался обойти неожиданное препятствие.

Будто бы вынырнувший из кошмара полутруп вогнал перед ним в пол топор со следами подсохшей крови – с пугающей легкостью затем вытащив орудие и закинув на плечо.

— Думаешь, она лечила тебя по доброте душевной? Из сострадания? – выкрикнул из столпившейся в проходе толпы прокопченный житель ныне обращенного в прах квартала. – Мы все для них – пустое место. Хуже того – помеха. Кучка гнилья на дороге.

Здоровяк не реагировал. На потертой форме поблескивает большая медаль.

— Ты может и герой, да только нынче собственный народ предаешь, – он вообще слушает? – Проклятые рогоносцы перешли всякую черту: сперва Дракону скормить собирались, а как не вышло – собственной магии не пожалели, лишь бы втоптать нас в пыль.  

Молчание. Видя отсутствие толка, ворвавшиеся потихоньку принялись окружать психа.

— Отойди, солдат, — протолкался вперед офицер серых. — Народ вынес приговор. Справедливость должна свершиться. Таков твой долг.

В ответ – смешок и гулкое:

— А мама всегда говорила мне, якобы девочек обижать нельзя, – быстрый взгляд себе за спину – на сжавшуюся единорожку.– Даже самых глупых. Безблагодатно мол. Поэтому давайте лучше одумайтесь и…

Первый напавший получил богатырский удар в челюсть. Второй умер в прыжке – волшебница раздавила ему сердце массажным заклятием.

-

Вопли и взрывы становились всё ближе – пока наконец и их темница не лишалась входной двери.

Из дымящегося прохода вывалился целый отряд.

С красно-коричневыми повязками.

И прямо-таки заблестевшими от представшей пред ними сцены глазами.

Волькен аж на мгновение позавидовал новоприбывшим.

— Гляньте только, кто у нас здесь! – ни капли не притворная радость. – Крылатые. Целая куча! Какая прелесть!

— Единороги нас заперли! – закричал неведомый идиот из первой клетки. – Освободите! Прошу!

— С превеликим удовольствием! – главарь вторгшихся отвесил шутовской поклон, после чего первым пустил в ход копьё.

Его подчиненные  с гиканьем присоединились к веселью.

Мольбы. Проклятья. Скрежет. Чавканье. Обычная музыка битвы. Звона не хватает.

Ну они же не сражаться сюда пришли, а «пространство освобождать».

В общем, логично.

— Командир, — в плечо вцепились и затрясли, прорвав мрачную меланхолию. – Ваши приказы?

Пегас оторвал лоб от прутьев и повернулся к волею пленителей делящим с ним последнее пристанище бывшим субординатам.

Близко не представляет их имен. Даже о званиях не в курсе – перед входом приказали форму снять.

На лицах ни страха, ни отчаяния, ни более чем заслуженной претензии к столь ярко несправившемуся с ответственностью руководителю. Максимум, опаска. Досада.

И решимость.

Офицер хмыкнул:

— Дело известное: не паниковать и не трусить. Когда же дойдут до нас – вырвать или сломать у мерзавцев оружие, -Драматическая пауза. Не смог отказать себя в удовольствии поглядеть на разгоревшееся в глазах предвкушение. Увы, сколько веревочка не вейся.- А потом — умереть с честью.

Надежда погасла. Сменившись горькой и терпкой готовностью.

— Есть! – громкости и единодушности салюта, к коему присоединились и ближайшие соседи, позавидовал бы любой парад.

Последние путы хандры рассеялись:

-Горжусь вами, – смахнул с щеки сентиментальную снежинку. — Счастлив встреть смерть в такой компании.

Получив же заверения в ответном чувстве, оживший вояка стал сосредоточенно ждать шанса продать жизнь подороже, после длительных уговоров аж согласившись отойти на второй план, дабы дать подчиненным привилегию пасть, обороняя вышестоящего.

Долго ли коротко ли, а очередь дошла и до их комнатушки. При виде самого Верховного Главнокомандующего притомившиеся убивать беспомощных пленников мясники ощутили второе дыхание, за считанные мгновения расправившись с первым защитником и тяжело ранив второго. Тем не менее, им потребовалось целых семь минут, прежде чем Акутус остался один – причем целых копий к тому моменту не осталось.

Естественно, мерзавцам в голову не пришло открыть решетку  и выйти на хотя бы относительно честный бой.

Подчеркнуто же насмешливому расстрелу оказалось не суждено сбыться: гремящий, обдающий жаром алый поток превратил большую часть кровожадной голытьбы в обугленные трупы. Оставшихся же за секунды изрубили на куски, не дав и пикнуть о сдаче.

Замерший в наверное третьей за всю сознательную жизнь молитве полководец зачарованно смотрел на неспешно выпрямившегося Принца. Тот с мукой оглядел почивших обитателей темницы, при обнаружении дышащего знакомца расплывшись в лучащейся искренней радостью и меж тем какой-то неправильной улыбке:

— Здорово, Верховный, – покрытое кровью от острия до пяты копье плавным движением разрезало замок вместе с прутьями. – Из штаба сразу в тюрьму? Неужели совесть замучила?

— Заткнись! – едва ли не фальцетом заорал Волькен. – Не мог раньше прийти?

— Да я вообще сюда случайно забрел! – выбивший дверь пинок. – Маги твои где?

— Понятия не имею! – пегас поднялся в воздух и перелетел через тела. – На втором этаже посмотри.

— С радостью! – широкий оскал начинает пугать. — Займись пока соседями – чай выжил кто. Мне нужны любые силы.

-

Старик не выдержал собственной исполненной гнева и разочарования тирады и рухнул в трон.

Перевел дух.

Оглядел родные, любимые, многие десятилетия знакомые лица.

Взращенные им от рождения…

— Даже сейчас не способен вас винить, — смешок смахивает на всхлип. – Ибо Я сделал вас такими. Не ведающими, что творите. Вернейший из верных – плоть от плоти моей – ослушался, уверовав, будто исполняет мою волю…

Хохоток.

Стон.

Остальные молчат.

Ждут.

— Мы – чудовища, — на глазах выступили слезы. Впервые за неизвестно сколько лет. — Худшие, нежели убийцы наших предков, чья память ныне бесповоротно обесчещена ненавистью пришедших после них.

Общий отец посмотрел в окно – на горящую, истекающую кровью Родину. И воздел посох:

 - Нам нет здесь места. Сыны Цитадели уходят.

Аудитория взорвалась хором возмущенных голосов. Вперед выступил внучатый племянник:

— Бойня – целиком и полностью на совести горожан! В первую очередь – кровопийц! Если бы не молнии, войска бы вошли во Дворец с сугубо необходимыми жертвами и вместо «компромисса», — плевок под ноги, — обрели бы настоящую победу! – одобрительный ропот. — Пусть изначальный план провалился, однако виктория всё еще в пределах досягаемости!

— И именно поэтому вы все собрались тут, аки нашкодившие щенки, надеющиеся отвести карающий ремень активным вилянием хвостами? – удар в пол. – Если вам дорог Дом и Семья = повинуйтесь изреченному слову.

Сын преклонил колени и с ним – еще несколько, но большинство стоит.

— Старейшина, молим тебя, подумай! – взмолилось дитя друга. – Столько нашей крови пролилось и цель почти в копытах…

— Цель!? Что ты знаешь о ней? – возвысил голос старик. – Каждый здесь извращен ненавистью. Моей ненавистью. Присутствующие ныне уйдут, однако ваши внуки уже не будут знать ее – и довершат начатое. Как должно довершить. Создадут новый, лучший мир – для всех.

— Покажи, где до сего дня отходили вправо или влево от преподанного? – в возражении отчетливо звучит злоба. – Неужели скажешь, якобы учение, которое дало Цитадели выжить и возвыситься..

— Да, — рассерженный рявк заставил родных отшатнуться. -  Я был неправ. Во многом. Это хотел услышать? Мы ошиблись. Причем давно. Выбирая же теперь между иллюзорной победой, обещающей похоронить всякую надежду на исход из проклятого круга взаимного уничтожения, и дарующим шанс на подлинный, пусть и отложенный триумф отступления – беру второе. Не сомневаясь и не страшась. Трубите отход.

Побежавших исполнять остановили и оттолкнули к трону.

Непокорные стеной стали у выхода и принялись обмениваться быстрыми тихими вразами.

— Существует ли хотя бы малейшая возможность переубедить тебя? – спросила будто бы сама зала.

— Нет, — седая голова качнулась туда-сюда. — Даже если сие решение последнее в моей жизни.

Вздох.

Кивок.

Охранник у дверей поднял орудие и выстрелил ему в грудь.

-

Очередной ублюдок улетел со ступеней.

Кровь льется из обрубка крыла.

Отлетело лезвие. Пинок – хозяин последовал за ним.

Как и прежде – место на узкой лестнице занял следующий.

Когда же они прилетят?

Отвлекающий, нижний, прямой.

Новый труп.

Удар. Не успеть.

Проклятые пришельцы со своими мортирами.

Но нападавшего это не спасло.

Не так-то легко победить Лорда воздуха.

Даже израненного, отравленного и буквально вытащенного из постели…

Небеса разрезало безобразным, вгрызающимся в мозг скрежет.

Мерзавец напротив пошатнулся и потянулся заткнуть уши.

Получив за ошибку сполна.

Остальные замешкались.

Пегас отпихнул с тела и отступил внутрь.

Захлопнув за собой дверь и завалив комодом.

Благо, всех кого мог,  уже запустил.

Звук меж тем усиливался.

Став же практически непереносимым – собрался в слова:

— Уважаемые сограждане. К вас снова обращается Принца земли. У меня, — нервический хохоток, — приятные новости.

Свежая порция сбивающего с ног шума.

— Война окончена. Мы победили. Обитатели Главной части объявляются пленными и берутся под мою личную защиту. Все способные носить оружие – выходите к дворцовой площади и записывайтесь в ряды…

Наконец-то. Хотя бы он.

Лорд Воздуха облегченно улыбнулся столпившимся вокруг с потерянным видом гражданским – и позволил себе пасть.

-

Прошедшая ночь вряд ли найдет себе конкурента по насыщенности.

Пока разбирал принесенный пикником урожай, цитадельцы и разрозненные отряды серых предприняли штурм Главной части. Идеальный момент: командования со здоровенным шматом войска нет, пегасы ушли. Щит, несмотря на прежде выдержанные месяцы обстрелов, пал часа за полтора – то ли народа не хватило, то ли выменянный у меня «голубой маг» в снаряды подмешали. А может и то и то, плюс море прочих факторов.

Стену заодно с прилегающими постройками уже начали разбивать в крошево, когда рогатые нанесли ответный удар – по разумности стоящий сразу за прямым самоубийством. Примененные ими неведомые чары вышли из-под контроля (во всяком случае, искренне на то надеюсь)  и относительно целая, а потому очень густонаселенная часть Родины превратилась в пепелище. В результате значительная доля политически индифферентного населения присоединилась к веселью.

Первое искалеченное и обожжённое тело встретилось аж в двухстах метрах от стен – взрыв вышел весьма впечатляющим. Также то там, то сям попадались лужицы, оставшиеся после встречи единороговой пули с кем-то очень невезучим. Перед рвом виды были еще интереснее. Причем составленные второй волной – от предшествующей остался разве только пепел. Волшебники дрались отчаянно, но их задавили массой. И у этой массы также имелись чувства.

Ко времени достижения развороченных ворот, основные бои шли аж у пещер и верхних ярусов, каковой факт, увы, не означал наличия вокруг новоприбывшего тишины и безмолвия – оставшиеся без защитников кварталы захлестнули мародеры, насильники и поджигатели. Сотни и тысячи актеров, с упоением игравшие свои отталкивающие роли в творящейся на сцене жуткой трагикомедии. Против же — Принц земли с единственным, так и не представившимся спутником.

Масштабность и зримая неподъемность задачи буквально парализовала свежевведенного участника постановки. Признаюсь: вполне серьезно собирался развернуться и позволить массам до дня выпить столь старательно наполнявшуюся ими же чашу гнева, дабы вернуться по оседанию пыли.

Внезапно донесся смех. Такой счастливый. Настолько неуместный. Несколько «граждан» развлекались, гурьбой знакомя лежащего в луже крови единорога со своими ножами и дубинками. Сам не понял, как представил им копьё – без раздумий о последствиях. У жертвы сломан позвоночник и множество ран. Стопроцентный не жилец. Но в нем тлело Пламя. Жажда сделать Городу пусть небольшую, а услугу, прежде отхода. Я предоставил подобный шанс – выдав почившему драконий камень и посредством сопровождавшего направив исторгшийся поток энергии в гущу битвы.

Не знаю, сколько времени длился данный алгоритм. Рубка, вопрос-ответ, последний привет от умирающих, благодарности от спасенных, кровь, трупы, вопли, мольбы. Везде кто-то сражался, мучил, грабил. Неожиданно нарвался на Лентуса, чуть не распластав. Бедолага перетрусил настолько, что не смог соткать коронное звуковое заклятье. Будто первый его бой. Потаскав немного в качестве подставки для орудий, отослал организовывать эвакуацию.

Потом еще куча бессвязных образов: от очередной разбросанный зарубы до почему-то врезавшейся в память лепешки, оставшейся от на моих глазах упавшего с небес неизвестного – вероятно, стрелка тех самых смертоносных установок. Вроде бы некогда бравший у «исцела» автограф юноша, с зачарованным ужасом глядящий на собственное расползающееся после встречи с магическим лезвием тело. Верховный, с поразительно одухотворенным лицом стоящий посреди кучи казненных прямо в камере крылатых.

В итоге удалось откопать рогоносца с достаточной крепостью духа и образованием для  усиления моей речи – с предварительным искажением заклинания камнем. По крайней мере, прислушались все, кто сохранил после сего представления слух. Объявил о конце войны, сборе общей армии, Ассамблее, трауре, свободе, равенстве, братстве и немедленном прекращении кровопролития.

В ретроспективе, зря сказал: «не подчинившиеся – умрут». Ну, зато от чистого сердца.

Предположительно кровавейшее столкновение конфликта завершилось.

Революция, дэ-факто, свершилась.

Пегасы официально самоустранились и даже разрушили «дорогу в небеса». Разберусь с ними позже. Сейчас главное – спасти по возможности больше и восстановить по крайней мере видимость порядка.

Половина Главной части разрушена, единорогов нашлось хорошо если треть от предполагаемого количества. Надеюсь, остальные эн масс просто сбежали или попрятались. Близ пал – старик до конца защищал местный лазарет. По словам принесших весть, вокруг валялось за сотню трупов, а на герое живого места не нашлось. Впрочем, иного конца от Лорда воздуха ожидать и не стоило. Мирак захвачен – до сих пор не очнулся.

Некогда считавшиеся жемчужиной Отчизны кварталы кишат «несознательными элементами». Пожарные команды рискуют перейти в разряд мифов. Ни цитадельцы, ни крылатые, ни даже серые не спешат выполнять мои приказы. Несчастные же чародеи продолжают погибать, пусть и в меньших количествах. Прелестно.

Слава Проклинающему-до-десятого-колена — «боевой пыл» пока действует. К сожалению, рано или поздно он прекратит. Пишущему сие придется произошедшее не только осознать, но и прочувствовать. А затем заставить себя заснуть. Предрекаю грядущий провал.

Забавно: вчера на совести неслучившегося картографа числились в худшем случае несколько случайно задетых осколками солдат. Да и то вряд ли. Сегодня в крови практически купаюсь, причем в том числе невинной: от использованных в качестве однозарядных пушек волшебников, многие из которых наверняка могли выжить – до без различения испепеленных защитников собственных семей и домов.

А разницы не чувствую.

Это ужасно.

-

— Прибыли. Наконец-то, — земной закрыл и убрал в карман пухлую книжицу. – Не могу не отметить наведенный марафет – несмотря на подчеркнутую неотложность вызова.

Волькен  мрачно зыркнул на него исподлобья, однако от просившегося на язык заявления о собственной очевидной несхожести с собачкой воздержался.  Бесперспективный комментарий. Вместо того объяснившись:

— Предпочел потратить лишние полчаса, дабы не приходить на рекрутирование в тюремных обносках. Впечатление не то оставят. 

Кивок:

— Резонно. Готовы?

Пожатие плечами – сочтенное за «да». Принц дал отмашку стражу и первым зашел внутрь:

— Итак, гордецы, — слово произнесено с нескрываемым презрением. – Со мной прибыл гражданин Акутус, бывший капитан Небесной Гвардии и бывший же Верховный Главнокомандующий повстанцев. Любой желающий принять участие в спасении нашей страдающей Отчизны должен перейти к нему в подчинение. Либо продолжить бессмысленно просиживать штаны за решеткой. О безвозмездном освобождении речи не идет. Выбор за вами.

Не говоря более ни слова, последний хотя бы отчасти легитимный правитель развернулся и вышел. Закрыв за собой тяжелую дверь.

Новопреставленный остался наедине с несколькими сотнями пегасов, плотно набитыми в складские ячейки для крупногабаритных грузов.

Командир оглядел потенциальных субординатов – избитых, искалеченных, озлобленных и не успевших отойти от рогатого контроля – после чего цапнул с пола соломинку и стал ждать, небрежно облокотившись о близлежащий стол.

Прерывавшееся лишь стоном и кашлями отчаяние продлилось минут десять. Пока некто в офицерских лохмотьях не осведомился:

— Насколько же низко надо пасть, чтобы согласиться служить им после случившегося? У тебя нет чести? Или не видел зверств, творимых твоими бескрылыми дружками?

Полководец выпрямился, выбросил изжеванный стебелек и начал:

— Видел и сверх того – единственный из десятков деливших со мной темницу собратьев пережил общение с ними. Остальных изрубили прямо в камерах. Безоружными и беззащитными. Вот только вся эта кровь на совести пришельцев. Принц же земли, от служения кое вы столь опрометчиво отказались, спас и меня и вас.

— Ага, «спас», — кавычки кончиками крыльев. – Аж в тюрьму запрятал – настолько беспокоится. Даже если буквального приказа устроить бойню никто не отдавал, ответственность так и так на нём — следовало лучше контролировать свое отрепье.

Волькен прикрыл веки:

— Он не виновен – его вообще в известность не ставили…

— Ага, будто мы не слышали недавней речи, – кивок на высокое окошко. – «Революция свершилась», «победа за нами», «слава на века» и прочие восхваления себя любимого с успешным превращением родного Города в пепелище.

— Хорошая мина при плохой игре, не более того – надо же как-то успокоить массы, поставить…- проклятье, ну что за оправдания? – Вам всё уже объяснили, причем небось неоднократно. Я скажу проще: фанатики с обеих сторон схлестнулись и устроили кровавое месиво из всех, попавшихся на пути. И никто, кроме вышедшего от нас парня не собирается разгребать образовавшуюся в результате зловонную кучу бед. У кого в голове наскребается хоть ложка мозга – за мной, делать дело. Прочие – сидят и ждут Второго Пришествия, пока за окном гибнут пони, которых ВСЕ присутствующие некогда клялись защищать. Точка.

Крылатый дернул за рычаг, убирая хлипкую решетку, и достал блокнот.

— Выходим по одному, представляемся, отчитываемся по ранениям…

-

Принц возвел очи горе и спокойно произнес:

— Для поддержания духа партнерства и благорастворения воздухов, повторю: о казни пленных речи не идет и идти не может.

Представитель цитадельцев с сомнительными полномочиями отозвался в тон:

— Ну а я еще раз официально заявляю: если попытаетесь передать будущему противнику дополнительные войска, то ни о каком сотрудничестве…

Бывший изгнанник заметил появившегося в поле зрения черного пегаса и прервал собеседника жестом:

— Простите, кажется, идут новые факты. Минуту, – подошедший Волькен аккуратно отведен за угол. – Ну как?

— Как-как? – передразнил вояка. – Хреново. Кое-кто сыграл на отлично: даже заключенные в курсе, что именно твой заговор обеспечил отсутствие половины местных шишек во время штурма – естественно, с целью захватить власть в Городе. Поздравляю. Резню кстати опять же ты устроил.

Переварив и отбросив за ненадобностью полученные сведения, неслучившийся картограф спросил в лоб:

— Сколько в итоге согласилось?

— Боеспособных – меньше сотни, – презрительный плевок. – Остальные придурки предпочитают сидеть и ждать «законной власти», — мощный поток брани.

«Великий заговорщик» кивнул, поблагодарил невольного соратника за службу, отправив затем обустраивать и рассылать вверенные силы. После чего обрисовал сложившуюся ситуацию красно-коричневому – без лишних деталей, разумеется. В процессе уверив в собственной лояльности идеалам Революции и готовности сражаться до конца. Тот конечно же не поверил, но ерепениться не стал, отчалив и позволив заняться прочими посетителями.

Первый из которых оказался неожиданно приятным:

— Ваше высочество? – ни много ни мало, а поклон.

На опознание понадобилось некоторое время:

— Сержант? Пардон, под повязками сразу не узнал, садитесь, пожалуйста – чем могу...

— При всём почтении – некогда мне тут рассиживаться, — ветеран легонько ударил себя в грудь. – Жду команды!

Плотно сидящий на стимуляторах наркоман стушевался и пару минут недоуменно разглядывал, мягко говоря, не вполне целого собеседника:

— Эээээм…не хочу показаться чрезмерно…состояние вашего здоровья…политическая обстановка…

— Я на ногах и готов служить Городу – то есть вам, — озорное подмигивание незабинтованным глазом. – Голову ставлю: редкое нынче сочетание. Плюс, пользуюсь пусть скромным, но авторитетом и умею организовывать небольшие кучки народа – в основном, крича на них. Принимаете кандидатуру?

Принц на всякий случай ущипнул себя. Боли, естественно, не наблюдалось – «боевой пыл» же – вопреки сему, решив-таки поверить в действительность происходящего. Конечности заелозили по столу в поисках наиболее срочного задания, а губы зачем-то забормотали:

— Поверьте: в любых других обстоятельствах отправил бы на лечение. Вот только там сейчас умирают пони – а послать к ним уже совершенно некого…

 Солдат терпеливо слушал и по-доброму улыбался обезображенным лицом – так что бывший изгнанник в какой-то момент стал отвечать ему тем же.

-…в общем, простите, ситуация не терпит отлагательств, — пришедшая в голову удачная мысль прервала позорную и бессмысленную тираду. – Позвольте также выдать вам офицерский патент. Видит Единый, заслужили.

— Эт точно, – он взял протянутый лист с инструкциями.  – Завтра, если доживу. А пока позвольте выскажу просьбу.

— Разумеется, — всплескивание копытами. – Слушаю.

— В приемной, — кивок назад. – Сидел рогоносец, заявлявший, якобы намерен оказать спасителю Родину медицинскую помощь. Пока ждали, аж дополнительно меня подлатал. Не могли бы впустить его без очереди? А то право слово, обидно будет потерять последнего нормального Принца, — торжественный салют и чеканный разворот.

— Да благословит вас Создатель, – совершил вконец засмущавшийся жеребец знаменье в спину уходящему.

— Вам того же, — патриот скрылся за дверью – немедленно пригласив вместо себя некую «волшебность».

Быстрый просчет вариантов позволил с идеальной точностью предсказать вошедшего следом.

— Лентус, — вежливый кивок.

— Ваше высочество, — полноценное, выверенное воинское приветствие и демонстрация пухленького чемоданчика с алым крестом. – Разрешите приступить?

Бывший изгнанник взвесил  мелькнувшую в проеме внушительную очередь страждущих и собственное с трудом поддающееся оценке состояние. Предпочтя не рисковать:

— Извольте. Ограничившись значимыми и потенциально опасными повреждениями – без косметики и обезболивания.

Пока новоприбывший раскладывал вероятно позаимствованный у кого-то весьма обеспеченного инструментарий, внезапный правитель расстегнул и стянул с себя куртку. С трудом – спасибо немалому количеству запекшейся крови. Рубашку же вовсе пришлось отдирать кусками. Жаль помыться негде – впрочем, и без очистки увиденное заставило врача присвистнуть и вслух восславить достижения отечественной фармакологии.

— Боюсь показаться невежливым, но тем не менее скажу: вчерашняя...нехарактерно низкая для вас эффективность меня беспокоит, — уже лежа на столе под ножами и иглами, решился Принц проявить минимальное участие в судьбе надежного товарища. – Говорю без упрека или осуждения, отлично понимая и разделяя ужас от лицезрения текущей по родным улицам крови…

— Подобного больше не повториться, — стук себя в грудь. – Слово офицера, — заминка. – Не пытаясь оправдаться: к обозначенным видам – пусть и менее масштабным – успел привыкнуть. Не они лежали в основании сего прискорбного фиаско.

— Неужели? Что же тогда? Хотя ладно, можете не отвечать, -  копыто протянулось к стопке спешно набросанных «наисрочнейших дел». – Нам нужен командир для внешнего периметра – проследить за восстановлением по меньшей мере номинальной границы. Проблем с лихвой хватает и без внешних факторов а-ля нашествие чудищ или массовое бегство с остатками припасов. Предлагаю данный сложный и ответственный, однако же гарантированно более щадящий для психики пост вам – с соответствующим повышением, разумеется.

— Не смею принять сию честь – пусть и безмерно благодаря за беспокойство, — вдох-выдох. – А также прошу дозволения признаться в истинных причинах продемонстрированной некомпетентности, — вопреки традиции, дожидаться отзыва единорог не стал, выпалив. – Стрелял целенаправленно в капитана.

Скальпель вонзился в спину с новой незамеченной за предыдущими вхождениями зловещностью.

— А-га, — протянул дернувшийся, а после вновь расслабившийся пациент. – Промазав с полдюжины раз. Вопросов стало больше. Первый думаю очевиден.

— Всё-таки вы  виноваты в случившейся бойне, — извиняющийся тон бесценен. – Если бы не афера с драконом и пикником  — Главную бы не взяли. Тысячи моих сородичей выжили. Не разлилось бы площадям красное море. И занимаемое вами положение никак не могло бы соперничать с теперешним. Волей-неволей закрадывается определенного рода подозрения.

Пауза.

— Если прямо сейчас перережете преступнику глотку – скажу спасибо, — откровенность на откровенность. -  Ментально, естественно. Уж слишком титанической выглядит требующая решения задача.

— Но ведь я принимал во всём деятельное участие – в полной мере осознавая лежащую под действиями логику. Предполагаемую, во всяком случае, — не поспешил порадовать командира Лентус. – И факторов на самом деле великое множество. Причем в большинстве – очевидно порожденных вопреки вашей воле. То есть, какая же каша. Кошмар. Безумство. Только прицеливался – тут же приходила на ум свежая грань происходящего сумасшествия, кою опять же надо приладить в заподозренный заговор.  Наконец, убью – и? Куда затем? К кому? Лорда из Нижней еще откопать надо – если вообще уцелел. Магии же чай вовсе не проснется. Да коли и очнется – легитимность-то тю-тю. Фееее-ер.

Хриплый всхлип.

— Даю слово: никаких злонамеренных замыслов не имел и не воплощал, — проникновенно произнес лежащий под ножом. – Всегда стремился к лучшему, добрейшему, наименее кровавому варианту. За приведший ко вчерашнему бесчестный обман себя проклинаю – тем не менее, принимая ответственность и готовясь разгребать. В случае изъявления желания продолжить сотрудничество – измены не вменю. Заранее благодарю за откровенность – и демонстрацию хоть какого-то морального компаса.

— Спасибо. От души и сердца, — громкое высмаркивание. – Верю. Полная дурость – а верю. И тиранию не учините и благополучие вернете и в принципе лучший из поней. Счастлив и горд служить под началом.

— Взаимно, — потихоньку кончающийся «пыл» позволил выглянуть наружу тени чувств. Он аккуратно извернулся, дабы увидеть лицо собеседника, и задорно ухмыльнулся. – Заканчивайте там поскорее – в вас нуждаются очень и очень многие.

— Диктатору нужна помощь не меньше, чем другим пациентам – с проглянувшей сквозь катящиеся по щекам слезы улыбкой отозвался рогоносец. – К тому же, мы ведь в Главной части – здесь до сих пор полно моих сородичей.

— Ага, вот только очень немногие из них горят желанием помочь кому-либо из земных, — передергивание плечами. — Во всяком случае — добровольно…

-

Опоздавшие к большому грабежу горожане с тоской оглядели просторное помещение.

Как и все предыдущие, пустое. Куски ткани и рассыпанное по полу зерно на пару горстей не в счет.

— Это безнадежно, — всякому слышно: едва сдерживает слезы. – Идём уже к выходу: всё вынесли до нас.

— А кушать ты собираешься? – зло поинтересовался спутник. – Дома-то – ни крошки.

— Да найдем чего-нибудь, – голос стал умоляющим. – Жутко мне. Пойдем, а?

— Ладно, — смилостивился брат. — Дай только последний посмотрим – вдруг повезет.

Исследователи выставили вперед лампу и принялись осторожно спускаться по скользким ступеням в глубины еще позавчера хранившего тонны запасов хранилища.

Температура, казалось, понижается с каждым шагом.

Новый этаж. Новый коридор. Новые высокие двери.

Закрытые.

В сердце зажглась почти потухшая надежда.

Первый же склад оказался незапертым.

Темные залы и переходы огласил детский смех:

— Э-ге-гей! Ур-ра! А говорила-то! – дружеский подзатыльник сестрице. — Еда! Доверху! Хватайся!

Та послушно цапнула край ближайшего к ней мешка и по сигналу потянула. Поднять удалось с великим трудом и невысоко – про донести и речи не идет.

Хорошо, не будем жадничать: паренек достал из-за пояса настоящий армейский нож – неделей ранее найденный на настоящем же поле боя – и разрезал неподатливый материал. Наружу ничего не высыпалось. Пришлось лезть внутрь, причем работая на ощупь – горелку на радостях оставили у входа.

Получалась какая-то ерунда:

— Шкуры что ли тут хранят? – вслух поделился с миром догадкой юноша, снова доставая лезвие.

— Сейчас посвечу! – наконец догадалась девочка, в четыре прыжка обернувшись туда и обратно.

Как раз когда удалось более-менее вытряхнуть содержимое наружу.

Долгая пауза.

Не менее долгий крик и топот наперегонки устремившихся наружу подростков, не останавливавшихся до самых ворот:

— Да кто придумал-то такое, — громкое возмущение, призванное скрыть собственную постыдную дрожь. – Хранить в кладовке ТРУПЫ. Их же там тыщи! Кому оно…

— А-а ес-сли, – вдруг начала заикаться спутница. – Он-ни дд-для…

— Не-не-не, – ее поспешно обняли и встряхнули. – Никто никого есть не собирается, просто, наверное, места нету – не на солнце же им лежать.

Довод успокоил кобылку, каковой факт не мог скрыть главного: поход окончился полным пшыком – ни кусочка пищи не нашли. Домой возвращаться придётся несолоно хлебавши. Брат схватился за голову, зарычал и с размаху ударил по близлежащей горе трухлявого дерева. Та, к немалому удовлетворению покушавшегося, рухнула.

Внезапно раздался стон.

Парень немедленно отпрыгнул и обнажил клинок – а вот девочка с не меньшей прыткостью дернулась вперед, в мгновение ока обнаружив под рухлядью…

— Ба! Да это же рогатый! В отключке! – нож отправился обратно за пояс, а  владелец присоединился к разбору рухляди. – Откуда? Чего тут делает? А, какая разница, — карманы отрытого незнакомца подверглись тщательнейшему исследованию. – Бли-ин! Пусто. Пара побрякушек, — демонстрация не то сломанных, не то по плану корявых зелено-черных диковинок, так или иначе отправившихся в рюкзак. – Обидно. Пошли.

Путь преградили:

— Н-но мы же не можем его бросить?

— А почему нет? – красноречивое, втайне от всех долгие недели практикуемое перед зеркалом пожатие плечами. – Это ведь маги нас палили. И Дракону отдали. Пусть спасибо скажет, что не прирезали.

— Он ранен! – удар в пол. – И откуда взял, будто именно он в чем-то виноват? Единороги тоже Принцу помогали.

— Ага, то-то так их отблагодарил,– опять же выверенное до совершенства взрослое хмыканье. – Двигайся давай.

— Коли так хочешь — иди, а я остаюсь…

-

— В итоге, у нас два варианта: либо ты спокойно разворачиваешься и уходишь исправлять кривду в буквально ЛЮБОЕ другое место нашего истекающего кровью города, либо начинается очередная бессмысленная резня с легкопредсказуемым победителем, — красноречивый кивок на засевших на втором этаже стрелков с цитадельским оружием.

— Неужели же третий вариант, – великосветский тон и максимально растянутые слова, — воспоминание о собственной недавней законопослушности с последующим отказом от противоправных действий или по крайней мере переносом их также практически куда угодно еще – вовсе не достоин рассмотрения?

— Нет, ибо «где угодно еще» никто не гарантирует во-первых наличия достаточного числа ценностей, а во-вторых отсутствия конкурентов – или другой группы внезапно вылезших из ниоткуда дружинников, — оппонент отер пот с лица и проникновенно произнес. – Пойми же, меднолобый: если барахло не заберем мы, то это сделает кто-нибудь другой, а то и вообще сгорит нафиг. Считай нас разновидностью пожарной команды. Даю слово: никого не тронем, а то чай и спасем в процессе разбора, бо не душегубы же…

С крыши посыпалась черепица.

Один из довершавших окружение банды солдат поскользнулся.

Ситуация резко накалилась.

— А-га, — протянул мародер, медленно поворачиваясь обратно к собеседнику и вымученно улыбаясь. – Мог догадаться хотя бы выспренности. Рушил, будто тебе приближенность к высокомордообразному телу в голову ударила. Ойййй…- протяжный стон. — Ну серьезно: тысячу лет ведь друг друга знаем, из одного котла хлебали и общим плащом накрывались. Пройди, блин, кварталом дальше!

Вопреки всему, мольба тронула сердце былого товарища – заодно с ранее данным объяснением и потихоньку бродившими внутри расчетами:

— Хорошо, – знак подчиненным расслабится. – А ты на самом деле потушишь чего осталось тлеть в блоке, выведешь всех живых, трупы на дорогу выложишь, а еду и медикаменты – сдашь. Рыжье и побрякушки – забирай. Предлагаю исключительно по причине давнего знакомства. Согласен?

— А то! – коллективный облегченный выдох. – За работу!

Сержант помахал своим и, пока те спускаются, решил немного побеседовать с двинувшимся к нему бывшим коллегой.

— Мощная драчка тут вышла, а? – риторический вопрос сопроводился протянутой флягой.

— Глаза б мои ее не видели, – чистосердечно признался забинтованный вояка с благодарным кивком принимая подношение. – Заодно с рогатыми, крылатыми, сумасшедшими, негодями и вообще всеми! Кто бы знал, насколько вся эта галиматья достала!

— Так почему бы не дезертировать? – намекающее движение бровями. – Пусть уроды сами свои проблемы решают!

— «Свои», – кавычки копытами. – Если бы. Наши проблемы, наши.  Родина рассыпается аки песчаный замок, — глоток. Теплый ягодный морс. Какая прелесть. – Как никогда нуждаясь в помощи верных сынов.

— Облизнется, — суровое рассекание воздуха копытом. – Досыта наелся привилегией умирать за чужие интересы. Собираю с парнями золотой запас – и на плот. Куда-нибудь река да вывезет…

— А дальше? – мрачно прервал предателя лоялист, возвращая емкость. — До конца жизни на чужбине побираться?

— Коли единственная альтернатива – опять костьми ложиться за разных только о себе думающих подонков, то не вижу в том ничего плохого, — выразительное пожатие плечами.

— А Принц? – в лоб поинтересовался солдат.

— Отличный парень, – кривая ухмылка. – Всего-навсего пару десятков тысяч под нож подставил, дабы собственный зад в трон уместить. Такого правителя Город и заслуживает – и именно потому предпочту свалить. До массовых экзекуций и рубки голов детям. Приглашаю с нами.

Сержант не без сомнений отвел протянутую конечность и предпринял заведомо практически безнадежную попытку донести до собеседника истинное положение дел:

— Да не виноват он…

-

— Точно не спит? – опасливо прислушиваясь, шепотом переспросил гонец. – Гарантируешь?

— Бесперебойные вскрики, бурчание и кашель последние часа три, – раздраженно рыкнул караульный. – Плюс, сам же утверждаешь, будто он лично тебя и послал, а значит ждет. Стучи уже.

Вопрошавший немного помялся, безмолвно призвал на подмогу высшие силы и таки последовал рекомендации.

— Да? – хрипло донеслось изнутри.

— Вести из Университета! – выдохнул посланец.

Через пару минут дверь открылась и на пороге появился Принц земли – в окровавленных повязках и наспех наброшенной куртке. Глаза покраснели и по маске идет множество дорожек от слез.

Страшное зрелище:

— Слушаю.

Пегас вздрогнул и встал по струнке:

— Вист Унлехрер, исполняющий обязанности ректора, убит во время беспорядков – вместе с супругой-исцелом.

Долгая пауза.

Наконец земной с горечью отозвался:

— Принято. Сам госпиталь?  

— Здание отбито у…- краткая заминка для подбора наиболее корректного обозначения, — восставших. Руководство принял на себя некто Гро Стейник вместе с одной из волонтеров. Запросили ряд предметов, сверх же всего прочего – срочно прислать охрану.

— Ясно. Подождите здесь, – диктатор взял список и ушел вглубь помещения, вскоре вернувшись  с двумя бумагами. – Первая гражданину Акутусу, прежде известному как Верховный Главнокомандующий – не в курсе нынешнего титула. Вторую отдайте командиру выделенного им отряда – для последующей передаче лично новому заведующему. Затем вернитесь на пост и ожидайте указаний.

— Есть! – гонец облегченно отсалютовал и немедленно отчалил исполнять.

-

— И ЭТО ВСЁ? – только-только закрыв двери за новоприбывшими, заорала исполняющая обязанности главврача. – Пять десятков тупых солдафонов – это всё что прислал твой хваленый Принц? А где еда? Материалы? Гробовщики наконец!? У меня крылатое отделение доверху свежими трупами завалено и в остальных оного добра тоже …

— Помолчи, – пони с искалеченным лицом осторожно приложил копыто к ее губам. – Ситуация, к сожалению, не располагает к щедрости. Пишет, якобы весь Город катится в Бездну, однако Главная уже там и сейчас перебрасывать оттуда даже каплю ресурсов стало бы преступлением, — кивок на пролом в стене. – Имеющиеся виды не оставляют пространства для сомнений.

Она посмотрела на по сию пору тянущиеся к небесам столбы жирного черного дыма – и тотчас отвела взгляд.

— Стоит сказать спасибо за уже выделенный контингент – вполне вероятно, этот дар будет стоить жизни десятков, а то и сотен неспасенных горожан. Рассчитывать на большее смысла нет. Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра – даже если свежее правительство не навернется в ближайшее же время, у них стопроцентно найдется преизрядное число в большей степени нуждающихся просителей. В конце концов, — половинчатая улыбка, – у нас есть единороги.

— Действительно, значимый фактор. И в целом рассуждение логичное, – собеседница огорченно выдохнула – Хорошо. Будем справляться. Куда деваться.

Волшебница обессиленно рухнула в ближайшее кресло и потерла ноющие от вездесущей гари и недостатка сна глаза. В разуме стали распускаться планы по перераспределению персонала, расписанию неотложных операций, организации рытья братской могилы ходячими пациентами…

Позже.

Хотя бы полчасика отдыха.

Иначе потом просто упадет и не проснется.

Или того хлеще – прирежет кого случайно.

Жаль спать нельзя.

С другой стороны – когда еще представится шанс перестать откладывать дело в долгий ящик.

-  Кстати, — начала она давно назревший диалог издалека. — Так и не рассказал, откуда Принца знаешь.

— В числе прочих пробивался в будущие элиты — там и познакомились, – не без нотки гордости отозвался также присевший земной пони. – Продержался почти до финала.

— Неужели? Получается, на голову образованней меня, – магесса усмехнулась и, не желая более вихлять, бросилась головой в прорубь. – Тем паче не могу не сказать: прости. За обращение. Не имела ни права, ни повода. Мне на самом деле очень стыдно.

— Прощаю, — степенный кивок, за коим последовал смачный зевок. – И призываю особо себя не корить – в итоге долг же выполнила.

-

Заснуть не вышло – кошмары. Кто бы мог подумать. Казалось бы, мог бы уже привыкнуть. Тем паче учитывая немаленькую вероятность лицезреть их всю оставшуюся жизнь. Милостью Пламени, недолгую.

Не важно. Стимуляторы пока держат меня на ногах. На крайний случай, зависимость снимается тремя днями волшебной терапии. Обычно. Не суть. Я нужен Городу.

Тем не менее, охолонуться стоит – а то и до передозировки недалеко. Да и запасы не бесконечны.

Удалось наспех распределить с цитадельцами зоны ответственности – не столько оккупации ради, сколько для минимального упорядочивания борьбы с пожарами и мародерами. Субординатов не хватает ни на что – спасибо крайнему проявлению ораторского мастерства. Единственной речью ополчить против себя одновременно всех – это надо уметь. Даже земных сторонников приходится набирать едва ли не индивидуально и без малейшего различения. Зуб даю: по меньшей мере, треть уже дезертировала и половина оставшихся напряженно о том размышляет. О крылатых же с рогатыми вовсе говорить не хочется.

И ведь оно становится только хуже.

Вист почил. Вместе с Летицией. Недолго же продлилась их святая матримония.

Вечная память.

Буквально час назад новый удар: зернохранилище разграблено в пух и прах. Аж на трупы покуситься не постеснялись. И без того скудные запасы Правительства постигла схожая судьба. Нижнюю пока не откопали, когда выйдет – неизвестно. Да и мало ли, что там могло произойти. Для большинства голод начнется завтра. Конкретно тут пайков максимум на пару недель – при пессимистичном прогнозе численности армии. Не принимая во внимания детей, беженцев и раненых.

Лекарств кот наплакал.

Коммуникации приказали долго жить.

Почти весь жилой фонд в той или иной степени разрушен.

Отвратное положение, требующее жертв, компромиссов и неортодоксальных решений.

Сверх же всего прочего беспокоит отсутствие подлинной власти, готовой взять и – главное — способной удержать условный трон. Мы можем пыжиться сколько угодно, но по самым наглым подсчетам «нас» — т.е. тех, кто так или иначе находится под контролем и сотрудничает – тысячи три. Серые рассыпались на десятки отдельных банд, крупнейшие из которых наберут хорошо если сотен этак девять. Про серебряных сведений нет ни у кого. Пегасы ушли. Единороги сокрушены. Остались жители Цитадели – методом исключения записываемые победителями. Скорей бы уже воспользовались плодами своего триумфа и официально короновались – готов продаться со всеми потрохами, лишь бы предотвратить окончательное сползание в анархию.

До той же поры придется вертеться.

Жеребец поставил точку, спрятал очередной дневник в нагрудный карман и, дождавшись пока единственный в данный момент работающий поезд притормозит перед поворотом, спрыгнул на брусчатку. Оставшийся путь прошел в раздражающих неопределенностью факторов раздумьях о целесообразности решения не тратить ресурсы на персональную охрану – в конце концов, в случае его гибели жертв вероятнее всего случиться на порядок больше, нежели теоретически мог бы спасти пусть и десяток солдат.

— Командир! – только Лентус способен настолько выверенно, прямо-таки торжественно салютовать в столь нерасполагающий к соблюдению приличий час. – Обитатели крематория категорически отказались обеспечить доступ к объекту, безальтернативно требуя встречи с «главным». Помня директиву без крайней необходимости избегать конфликтов, счёл возможным удовлетворить их пожелание.

— Одобряю, — неслучившийся картограф мрачно взглянул на громоздящиеся вокруг горы обугленных до неузнаваемости останков и с размаху ударил в металлические двери. – ХОЗЯЕВА! ПРИНЦ ПРИБЫЛ! НЕ ТРАТЬТЕ МОЁ ВРЕМЯ!

Те немедленно распахнулись, явив пухлого пожилого единорога в грязном белом халате, из-за спины коего выглядывали с полдюжины кое-как вооруженных горожан.

— Ваше высочество! – небрежный полупоклон. – Мне нужно от вас ровно две вещи: полчаса на экскурсию и готовность воспринимать реальность без примитивных предубеждений.

-

-…наконец высушенная масса прессуется, образуя компактный, эстетично выглядящий и  восхитительно питательный продукт без побочных эффектов, — показательное надкусывание серого параллелепипеда. Рвоту подавить удалось с трудом. – Во всяком случае, пока ни одного выявить не удалось, — с той стороны громоздкого механизма донесся нервический смешок ассистента. Профессор звук проигнорировал. – На данной радостной ноте позвольте завершить повествование. Вопросы?

Долгая пауза.

— В первую очередь, благодарю за тур, — подал голос Принц. – Развеял все непонятки: от нежелания пускать сюда посторонних до наличия заведомо и профессионально укрепленных стен и обшитых металлом дверей. Кроме главной: от меня-то чего вам надо?

— Неужели не очевидно? – поднял бровь седой единорог. – Гарантий неприкосновенности и помощи в продолжении производства – зуб даю: с момента смены руководства продовольственная проблемы только усугубилась.

На сей раз Лентус сдержаться не смог, возопив:

— ДА В СВОЁМ УМЕ…- на плечо легло копыто. Вернее, более-менее ударило.

Тишина продлилась минуты три – высочество напряженно думал, по итогам вкрадчивым тоном произнеся:

— Уважаемый труженик науки желает продолжить перерабатывать трупы в еду – однако точно ли…

— Стоп! – выставленная вперед конечность. – В окончании фразы нет нужды – бо без нее тут и суток не проходит. Это – НЕ каннибализм. Аппаратура всего-навсего ускоряет естественные процессы, напрямую получая из органики, условно съедобной в ограниченных количествах после правильной обработки, – кивок на ближайшее тело, – определенно съедобную, – демонстрация батончика. – Не мне вам объяснять, откуда берутся яблоки, но при их потреблении никто не кричит, якобы пожирается мертвая плоть наших собратьев! Да мы даже яблочный вкус добавили по настоянию этих ханжей, — ни капли не фальшивое возмущение, — между прочим, ценой снижения производительности!

— Прелестно, — холодно отозвался собеседник. – А моим сородичам давать… обсуждаемое …пробовали?

— Откровенно говоря, с них и начали, — первая искра смущения за время сего фантасмагорического общения.  – Испытания на пленных – сами понимаете. Видит Взыскующий: здешним подопытным повезло несравненно больше, нежели отправившимся к коллегам из..- осечка, откашливание. – Короче, да. Производимая тут стряпня в дискриминации не замечена – ни по части потребителя, ни по сырью.

Офицер помассировал себе виски и постарался настроиться на конструктивный лад:

— Если ваша система столь хороша – почему Правительство так и не разобралось со недостатком пищи? Уж в почивших-то Правительство определенно недостатка не испытывало.

— Уши надо чистить, – возвел старик очи горе. – Тогда бы вероятно услышали неоднократно повторенный тезис: технология требует значительных энергозатрат, причем массы с каждого кадавра сохраняется лишь пять – десять процентов. Плюс, персонала недостаточно – наибольшие тайну видите ли пытались сохранить.

— Отходы? – неожиданно оживленным, деловым тоном спросил земной.

— В крематории расположились не без умысла, – довольная ухмылка. – Сжигаются без остатка, заодно служа топливом.

— Прелестно! – аж мороз продрал по коже от звучащего в голосе руководителя энтузиазма. — Официально разрешаю и гарантирую, вдобавок снимаю требование на вкус – количество важнее.  Более того: прошу приложить всяческие усилия к скорейшему повышению производительности и даже позволю себе на основе скромного инженерного опыта дать рекомендацию касательно…- беседа ушла в сугубо рабочее русло.

Лентус предпочел не вслушиваться – а то мало ли, вдруг появятся сомнения касательно казалось бы окончательного решения идти за этим феноменальным безрогим до сколь угодно горького финала. Взор невольно упал на ждущие упаковки «компактные и эстетичные» преступления против природы. Они манили странным, извращенно-экспериментаторским образом. Да и надо же хоть как-то представлять, на что обрекают сограждан.

Маг зачем-то глянул по сторонам, цапнул с подноса батончик и без предисловий куснул.

Результат разочаровал: на вкус — обычная дешевая довоенная сладость, горки коих неизбежно оказывались на любом сколько-то массовом мероприятии. С яблочным привкусом и консистенцией тапка. Кто знает, может прямо сейчас жует свою…

На сей раз рвоту сдержать не получилось.

— А ведь перед нами натуральный кадровый офицер, — с невыразимой издевкой протянул изверг, жестом подзывая подручного, с самого старта экскурсии носившего с собой ведро и швабру. – Согласно старательно ввинчиваемой в уши пропаганде, краса и гордость Отчизны, эталон гражданина и пример для подражания, — осуждающее цоканье.

— Для разнообразия, в данном конкретном случае официально навязываемая точка зрения абсолютно верна, — Принц сострадательно поддержал опорожняющего желудок товарища.   -  Тем явственнее необходимость продолжить режим секретности. Увы. Возвращаясь к предшествующей теме: точно ли нет возможности повысить эффективность сверх обозначенных величин?

— В рамках имеющейся технологии – никакой, – исполненное искреннего сожаления покачивание головой. -  Одна только подготовка дополнительного персонала для второстепенных позиций потребует минимум полугодового обучения. А уж в условиях сохранения тайны и передачи половины крематория под, кхм, традиционные нужды…- многозначительное пожатие плечами.

— Печально. Значит, далеко не каждому посчастливится «послужить и в смерти»…- владыка запнулся и поморщился. – Пардон. Подобные шуточки не уместны. Не скрою: вы стали настоящим лучом света в темном царстве. От всей души благодарю за подаренную вами отсрочку нависшей над нами катастрофы.

Внезапный и неожиданно изящный поклон.

— Принято, — степенный кивок. – Спасибо и вам. За отсутствие шор на глазах и вдвойне – за взятие на себя бремени управления бродящими вне сих стен баранами, — невеселый смешок. – Извиняюсь: уважаемыми согражданами.

— Мерси за поправку, — одобрительное подмигивание. — Кстати, в старые-добрые времена тирании, еще будучи в рядах реакционных элементов я обожал ваши статьи о питании будущего – пусть и не всегда имея силы поверить в прочитанное. Неужели правда считаете, будто рано или поздно удастся создать материал, способный к самостоятельной регенерации питательных веществ после выхода из организма – и следовательно пригодный для повторного потребления?

— Вне всякого сомнения! – гордо вскинул подбородок старик. – Ибо даже воздух отнюдь не пуст, а уж коли поместить продукт нашей жизнедеятельности в питательную смесь…

Лентуса снова начало подташнивать. Во избежание нового позора маг поспешил ретироваться и дожидаться дальнейших указаний снаружи.

Примерно полчаса спустя они таки поступили – в виде призыва оказать «предприятию» всяческую поддержку.

— Слушаюсь! – салют вышел несколько кривовато. – Разрешите обратиться! – руководитель сделал приглашающий жест. — Приказ, конечно же, будет выполнен. НО…- офицер поёжился, всем существом противясь столь явному нарушению субординацию. Увы, некоторые вещи ТРЕБУЮТ озвучания. – Позвольте уточнить: вы уверены? Неужели же не существует варианта избежать столь…неординарной меры?

— Естественно существует. Море, — нехороший хохоток. – Вот только все мной наблюдаемые – хуже.

Волшебник скептически изогнул брови и попытался если не словами, то жестикуляцией продемонстрировать глубину неправильности происходящего – когда на плечо легло копыто:

— Беру всю ответственность на себя, — ободряющая ухмылка. – К тому же, если доктрина: мы – то, что мы едим, верна, имеет смысл искренне порадоваться шансу сделать сограждан капельку понячнее – авось и сырья меньше станет поступать. Да и конкретно данному кавалеру не помешало бы хоть немного разгрибниться.

— Эх, а я вот наоборот хотел бы стать погрибнее, – попытался улыбнуться Лентус. – А то последний раз ел их месяца полтора назад, — удар по собственной груди. – Лишний раз выражу свою бесконечную преданность и веру в ваше видение. А также рискну заметить безблагодатность иронизирования на подобные темы.

— Каюсь: то не ускользнуло от моего внимания, — собеседник зарылся в карманы. – К сожалению, в нынешней ситуации выбор амплуа ограничен циничным шутником и кровожадным безумцем. Предпочту первое, — на свет появился промасленный сверток характерной греющей душу формы. – Держите. Надеюсь не испортился.

-

-…пленные, еда, возмездие – да хоть гору золота и пачку девственниц – СОГЛАСНЫ! НА ВСЁ! – собеседник закашлялся и вернулся к прежнему деловому тону. – Удовлетворим любые условия  — только спуститесь и наведите наконец порядок.

— Иначе говоря, атакуйте тех, кто лично тебе нравится, не правда ли? – с усталой иронией перефразировал Хеилст. Припечатав.-  Нет. Пегасы более не участвуют в бессмысленных дрязгах.

— Но это ваш долг! – опять взорвался замаскированный убийца. – Мыслимо ли просто сидеть здесь и смотреть творящийся внизу ужас и смерти тысяч сограждан – тех самых, коих каждый из вас клялся защищать пусть и от врат Бездны?! Неужели же вопли ни в чем не повинных детей и безжалостно истребляемых стариков…

Владыка воздуха вскинул ногу:

— Предыдущий посланец имел сходный текст. Также втирал про «священную обязанность» и «невинных жертв». Забывая упомянуть про беззастенчивое превращение нас в безвольных кукол при первом же намеке на неподчинение. Касательно же безрогих мирных жителей, — кавычки копытами, — то нам отсюда открывался отличный вид на всю проявленную ими благожелательность. Особенно впечатлило, когда внешне благообразные бабули метали бутылки с зажигательной смесью в окна родильного дома, а ее доблестные земные сородичи потом ловили на копья выбрасываемых наружу младенцев.

Проситель с минуту молча глядел в пол, а после оскалился и совершил небольшой поклон:

— Ну уж извините приземленных собратьев -  куда нам до вашего возвышенного «шкуродера» и прочих изысканных, цивилизованных методов контроля популяции,- после чего  тихо уточнил. – Короче, ты бросаешь нас на погибель?

— Напротив: даю ползающим в грязи мерзавцам шанс самостоятельно разобраться в заваренной вами каше, — сквозь зубы процедил немало уязвленный будущий Лорд. – Мы служили сотни лет, раз за разом удостоверяясь: вы не достойны службы. Бескрылые не ведают ни чести, ни верности и даже лучший из них — Принц земли – ради сиюминутной выгоды пойдет на любое вероломство. Хватит. Черта проведена. Грызитесь сами.

Оппонент наконец-то поднял глаза. Стоило немалых усилий не отшатнуться от этого бешеного, полыхающего гневом взора:

— Что ж, тот, кого братом называл. Признаю – я не то, чем должен быть. Мне не хватает твердости, честности, смекалки…всего и не перечислишь. Произошедшее – в значительной степени моя вина. Следствие предпринятой без необходимого осмысления на волне головокружения от успехов авантюры. Ошибки, стоявшей тысяч жизней и вполне вероятно в ближайшие месяцы поставящей крест на Родине как таковой. Которую стоящей пред тобой намерен хотя бы попытаться исправить – вопреки всему. Сколь бы Город и народ не сопротивлялся, тщась скатится-таки в забвение.

— Дело твое. Не наше, — презрительное фырканье. – Закончил тратить чужое время?

-Почти, — потрескавшиеся губы скривились в безумной усмешке. – Близ погиб. До края защищая предавших его единорогов – видать приказа не расслышал, — жуткий хохоток. – С повышением тебя, родной!