Сказка о новом Понивилле
Скотина.
Проблемы с общением.
— Откуда там вообще взялась эта животина? – шепотом поинтересовался Биг Мак, убедившись в бесперспективности передачи вопроса невербальным путем – кто-то принес?
Кобылка покачала головой и указала на окно в их комнате. Разумеется.
Он еще раз, пристальнее, всмотрелся в объект.
Обычная сильно побитая жизнью кошка, трехцветная, что указывает на явно неблагородное происхождение. Скорее всего, перед ним «коренная» понивиллька – вряд ли кто-то из вновь приехавших захотел бы тащить с собой такую образину. Во время первой войны домашние животные чувствовали приближение тварей, но если собаки лишь плотнее прижимались к не уехавшим вовремя хозяевам, да жалобно скулили, то эти измельчавшие тигры достаточно быстро взяли свою судьбу в собственные лапы.
То есть, просто сбежали. Именно так: ко времени полной эвакуации, во всем городе не было ни одного члена кошачьего семейства, хотя по идее, их-то должно было быть вдвое больше, чем пони – ведь оставшиеся упрямцы были, в основном, стариками, а представители этой категории населения любят кошек как никто другой.
Впрочем, в эту аксиому надо бы внести поправку, так как обитающий этажом ниже жеребец вряд ли может быть отнесен к потенциальным клиентам дома престарелых. И судя по всему, дикий и совершенно неприглядный вид конкретно этого зверя его нисколько не волнует. Откровенно говоря, Биг Мак удивился, увидев столь ободранную животину в Понивилле, хотя вполне может быть, что он и раньше видел подобных ей или даже эту самую кошку – просто не обращал внимания. Все-таки они официально не считаются чем-то опасным. Вот так и бегают неведомо откуда взявшиеся дезертиры, вернувшиеся на старое место кормежки, только когда опасность уже миновала и внезапно не обнаружившие заботившихся о них пони на месте.
Макинтош вдруг поймал себя на мысли, что как-то уж очень негативно относится к кошачьим. Это ведь просто животные, которые вряд ли могут быть сочтены предателями – они просто следуют своим инстинктам. К тому же, эти комки шерсти скорее заслуживают уважения за свое успешное выживание во время прохождения тварей, так как дети Создателя зачастую не оставляли после себя ничего живого, включая леса. Нет, она не придавались бессмысленному разрушению. Просто ели. Порой даже мох с камней. Лучше не думать об этом.
Да и вернулись кошки в Понивилль отнюдь не как просители. Скорее подобно завоевателям или, по крайней мере, как шпионы. Одичали совсем – сперва все как один держались от вернувшихся горожан на порядочном расстоянии, а на любые попытки пообщаться поближе отвечали демонстрацией клыков и когтей. Увы, жеребята не склонны понимать намеков, поэтому в определенный момент еще старый мэр подняла проблему этих надоедливых зверей на повестку дня.
От уничтожения их спасли крысы с мышами, которые уже с первым урожаем начали портить кровь разумным обитателя городка, а прирученных истребителей грызунов категорически не хватало. Так что, после некоторых медицинских процедур, их оставили в покое. Большую часть со временем разобрали по домам – сложно остаться диким и необузданным, когда тебе предлагают столько вкусностей.
Можно сказать, что один раз эти животные даже спасли город: тогда набежало великое множество мелких – втрое меньше теперешней «гусеницы» — тварей, которые были на редкость кусачи, а место укуса болело потом несколько часов. Мечом или копьем бороться с ними было бессмысленно, жечь что-либо в городе не представлялось возможным, обычные средства от насекомых, естественно, не помогали.
Добавьте еще в картину способность мелких чудовищ без проблем лазать по стенам, не тонуть в воде, спокойно относится к высоте и вы получите всю панораму опустившейся на Понивилль трагедии. А вот кошкам сложившееся положение пришлось явно по вкусу и они устроили наглым вторженцам локальный геноцид. Нет, пушистые машины для убийства никого не ели, но вряд ли тварям было от этого легче. В итоге, при посильной поддержке пони, очередная пакость леса была отбита.
После проявленного героизма была как-то неудобно выгонять так и не расставшихся со свободой животных, поэтому их просто оставили без внимания. Судя по отсутствию ошейника, это одна из них. Почти спокойно дает себя гладить уже явно познакомившейся с ее когтями ноге и даже кажется, мурчит при этом. А обладатель конечности, неслабо окровавленный, улыбается с совершенно несвойственным ему видом.
Удивительно. Ни разу за все время их знакомства Страшила так не выглядел.
Ни тебе, понимаешь, злобы ни привычной в мирном состоянии мрачности.
Просто искренне радующийся жизни пони.
Зрелище прямо-таки завораживало.
-
— Ну и где твой монстр теперь? – вывел его из прострации шепот Бон-Бон.
От неожиданности Биг Мак дернулся и чуть не ударил головой ей в челюсть.
Она жестами показала, что пора бы уже и честь знать. Да и откровенно говоря, ничего особо интересного в дырке не демонстрировалось: иностранец просто продолжал гладить кошку, имея при этом удивительно расслабленное выражение лица. Приятно конечно видеть такое умиротворение, однако ему действительно пора завязывать.
Бесшумно поставив кровать на место, он тихо проследовал за медсестрой из комнаты.
— Ну как? – ехидно поинтересовалась она, едва закрыв дверь – комментарии, надеюсь, будут?
— Кошка больно драная – после некоторого раздумья отозвался Биг Мак, направляясь в сторону своей палаты.
— Глубокомысленно – одобрила Бон-Бон, уже привычно семеня сбоку – а еще?
В этот раз тишина была подольше.
— Дыру сама делала?
Раздавшийся тяжелый вздох доставил Макинтошу немалое удовольствие.
— Нет, она там уже давно – уже самой двери кобылка вдруг преградила ему путь и выжидающе посмотрела прямо в глаза – скажи, ты ведь не против поделиться со мной своим мнением?
Биг Мак понял, что это провал. Один из тех самых случаев, когда ответ в итоге одинаков, скажи ты «неа» или «агась». Но выход есть всегда.
— Без комментариев – он быстро обошел явно пораженную его остроумием медсестру и прошмыгнул в свою комнату, закрыв дверь.
Ломится в нее никто, по счастью, не стал.
Еще даже не закатный свет солнца, а также до сих пор непривычное тянущее ощущение корсета достаточно скоро показали ему всю безнадежность ситуации, в которую он сам себя только что загнал. Когда Макинтош капитулировал и самостоятельно открыл свою единственную защиту от внешнего мира, Бон-Бон стояла во всеоружии: шапочка надета, платье оправлено, донельзя ехидная улыбка — на губах.
Понурившемуся жеребцу ничего не оставалось, кроме как сделать приглашающий жест внутрь. Войдя, она сразу закрыла дверь, отрезав ему последний путь к отступлению. После чего спокойно проследовала к его кровати.
— Почему бы вам не присесть? – она хлопнула по месту рядом с собой.
Биг Мак страдальчески посмотрел на нее исподлобья и занял место напротив, сев прямо на полу – в корсете ему требовалось куда больше места, а изогнуться получалось значительно меньше.
— Ой, прости, я совсем забыла – с нее мгновенно слетела вся спесь, а сама медсестра столь же оперативно освободила кровать – вот, пожалуйста, ложись.
Надо сказать, что эта перемена пришлось ему по нраву. Еще как.
— Не стоит, я лучше здесь посижу – улыбнулся Биг Мак – тогда тебе рано или поздно станет стыдно, что ты заставляешь несчастного, больного жеребца столько времени сидеть на полу ради каких-то глупых, никому не нужных вопросов.
— Ну-ну – хмыкнула кобылка, частично возвращая себе ехидное выражение и вновь усаживаясь на кровать – итак, я жажду услышать ваши комментарии.
— Повторяться можно? – попытался он выиграть себе немного времени на построение логических цепочек, однако суровое качание головой пресекло эту попытку – а попросить помощь у зрителей?
— Валяй, проси – ухмыльнулась допрашивающая.
— Скажи, а давно он так? – тьфу ты, вместо выработки стратегии внимание совершенно не к месту перешло на разглядывание собеседницы.
— Не знаю. К тому моменту, как мне об этом рассказала коллега – вновь нотка гордости – он уже вполне целенаправленно приманивал этого дикого зверя своим рационом и даже явно успел поближе пообщаться с ее когтями. Забавно – всего-то позавчера едва шевелился, а как увидел этот клок меха, так чуть с постели не встал. Вот что кошка животворящая делает – копыто было поднято вверх с небольшим опозданием, но впечатления это не испортило.
— А как у них все это происходило? – вопрос какой-то двусмысленный получился, лучше уточнить – в смысле, она же дикая, а он ее уже гладит.
— Ну, откровенно говоря, не такая уж она была и неприрученная – почему-то слегка смущенно отозвалась Бон-Бон – так-то я ее и раньше видела, подкармливала даже, пока Док не видит. Вот только домой брать столь…непрезентабельную кошару мне не хотелось. Как и всем остальным, судя по всему.
Ну и чего тут стыдится?
У этой зверюги, судя по обилию ран на пациенте, характер далеко не сахарный, да и вешний вид легче всего описать как «истрепанный и грязный клок шерсти».
Кому такое даже трогать захочется?
Разве что столь же уродливому и неуравновешенному пони.
— Скажи, а…
— Помощь зрителей официально закончилась — перебила она Макинтоша – я жду выводов.
И пристально уставилась на него, явно показывая свою заинтересованность в его мнении. Вот только сказать-то нечего: он все это время пялился на ее медицинскую форму. Что ж, правда – лучшая политика.
— Тебе очень идет этот халат – выдал он уже давно маячившую мысль.
Бон-Бон чисто машинально поправила упомянутый предмет одежды, при этом не сводя с него недоуменного взгляда. Наконец она хихикнула и патетичным тоном произнесла:
— Великая истина открылась мне сегодня – копыто вновь устремилось вверх – чтобы услышать от жеребца комплимент касательно твоей внешности необходимо всего-навсего припереть его к стенке более серьезной проблемой.
— Воистину, тебя ныне настигло просветленье – приличествующим моменту голосом поддержал Биг Мак – а теперь ты, быть может, покинешь меня, дабы нести свет сего тайного знания другим?
В наступившей тишине кобылка осторожно соскользнула с постели.
— Признаю, это был одна из самых изящных попыток отшить кобылу из всех, что когда-либо слышала – немного грустно улыбнулась собеседница – давно пора было догадаться, что мое общество тебе неприятно…
— Что ты, напротив – оно мне весьма по нраву – поспешил развеять эту иллюзию заместитель мэра – просто не в тот момент, когда ты с такой настойчивость пытаешься вырвать из меня столь интересующие тебя сведения.
— Что ж, ладно – на ее лице вновь появилась ирония – но хотя бы скажи, почему тебе так тяжело дать мне, на мой взгляд, очевидный ответ?
Снова молчание. Слишком долгое – улыбка на ее лице опять начала исчезать.
— Видишь ли, для меня все далеко не так просто – наконец со вздохом выдал Биг Мак – мне всегда было очень тяжело менять собственное мнение о чем-либо, тем более негативное и устоявшееся. Этот новый мир не часто заставляет так делать. Обычно все наоборот. Мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Что ж, в таком случае не буду тебя торопить – она ласково улыбнулась и потянулась е нему.
Сперва казалось, что копыто движется к лицу, однако затем его траектория изменилась и в итоге оно просто похлопало его по плечу. Биг Мак почувствовал смутное разочарование.
-
Он наконец нашел эту палату.
Проблема была в том, что Макинтош по старой памяти искал охранника у входа, которого в этот раз, естественно, не было – ведь его никто не ставил. Заместитель два раза обошел весь госпиталь, тем самым вызвав у работавшей в кухне Бон-Бон легкое беспокойство. Однако ничто, даже он сам, не способно сдержать его, когда Биг Мак придумал какой-нибудь план. В итоге искомая дверь была найдена. Вот только касательно дальнейших действий вроде было несколько вариантов, которые вылетели у него из головы за время раздраженного поиска пропавшей комнаты.
Причем злость на свою глупость никуда не ушла. Она и сподвигла главного по безопасности не тратить время на вспоминание ранее построенные пути диалога, а просто открыть дверь. Даже без стука. Впрочем, вряд ли он бы ему помог. Эта зверюга мгновенно взвилась и подскочила к окну, по пути оставив очередную партию царапин на гладящей ее ноге. Уже находясь на безопасном расстоянии она выгнулась и зашипела на присутствовавших в комнате пони. После чего удалилась, гордо подняв местами лысый хвост.
Вот скотина.
Вполне естественно, что после такого начала никакой положительной реакции от пациента ожидать не приходилось. Однако иностранец в который раз удивил Биг Мака: дружелюбно кивнул ему и начал обрабатывать свои раны с помощью заботливо оставленной на столике рядом баночки. Спокойно, размеренно, умиротворенно.
— Эм…привет? – Макинтош вспомнил, зачем пришел и попытался завязать диалог.
Новый кивок и больше ничего.
— Просто зашел спросить, как у тебя дела – он, не спросив разрешения, сел напротив кровати.
Недоуменный взгляд.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Здоров ли? – не самый умный вопрос.
Пожатие плечами, неуверенный кивок, возврат к предыдущим действиям.
— Агась – все-таки неудобно с ним разговаривать – это хорошо.
Биг Мак замолчал, решив дать «собеседнику» возможность закончить обработку ран. Чтобы как-то скоротать время, начал оглядывать комнату. Все как наверху, только видно, что используется. Личных вещей не видно, кроме одежды, которая уже на нем, несмотря на его лежание в кровати. Ну, при таком-то уродстве комплексы вполне естественны: ожог на пол тела – это тебе не вскочивший на губе прыщик.
Объект наконец закончил и, уставившись на посетителя, что-то прогавкал с довольно-таки мирной усмешкой. Пора начинать.
— Я тут слышал, будто ты любишь кошек – Макинтош указал на окошко.
Улыбка стала шире и пришелец энергично кивнул.
— Агась – мысли опять вылетели из головы – а почему?
Целая пантомима, включающая в себя сцены поглаживания, жалкую попытку имитации мурлыканья, изображение грызуна с последующим самосъедением и прочие общеизвестные факты.
— И все? – уже всерьез заинтересовался Биг Мак. Такие обычные критерии как-то совсем уж не вязались с образом Страшилы.
Тот усмехнулся, покачал головой и уже начал что-то показывать, но почти сразу опустил копыта и надолго задумался. Наконец он взял свечу, стоящую на столике рядом и зажег. Затем показал на огонь, указал на себя и изобразил копытами нечто большое.
— Ты хочешь большого огня? – удивленно уточнил заместитель мэра.
Иностранец скривился повторил предыдущие жесты, после чего задул свечу и прижал ее к своей груди, еще раз показал нечто большое и как бы язычки пламени.
— Ты горишь внутри? – высказал предположение посетитель, на что последовал энергичный кивок.
Лицо лежащего приняло зверское выражение, его мышцы напряглись, а копыта начали молотить воздух, как будто избивая кого-то, а затем была повторена часть с огнем.
— Ты хочешь кого-то побить? – снова подбородок к шее, хотя и не так уверенно.
Теперь копыта двигались будто втыкали что-то в пространство и кидали.
— Убить? – утвердительно кивнул Биг Мак и «собеседник» повторил его жест.
Потом были еще надрезы со смехом, дерганные движения, изображение, будто кто-то вопит…
Проще говоря, внутри их гостя жила жажда причинять окружающим боль и смерть. Он сам ее осознавал.
— Ну а при чем тут кошки? – поинтересовался главный по безопасности.
Еще одна усмешка, более добрая и попытка изобразить нечто еще более непонятное. Страшила поднял правую ногу и скорчил страшное лицо, изобразил рык и чей-то жалобный писк. На левую он «мило» улыбнулся и замурчал. Затем развел копыта и с легким щелчком свел их обратно. Потом были движения как-будто он набирал воду и гасил ею извивающуюся у груди конечность.
— Они тушат твой «огонь»? – пришлось повторить попроще, тогда он кивнул – просто благодаря своей противоречивости?
Нечто вроде кивка-покачивания. Вероятно, это значит «отчасти». Парень снова задумался, однако в этот момент их беседу прервали – пришла медсестра для проведения процедур.
Он обещал зайти еще.