Казино всегда в выигрыше

Казино всегда в выигрыше

Лас-Пегасус. Город звезд. Некоторые купаются в их свете. Другие прозябают в беспросветной тьме.

Изначально построенный на облаках и из облаков, как и Клаудсдейл, Лас-Пегасус вскоре занял и пространство под собой, соединив небо и землю в единое целое.

Город рос как наверху, так и внизу. Ширился во все стороны света, поднимался выше облаков и закапывался в самую твердь земли. Лас-Пегасус переставал быть тем, чем он был изначально.

Причин было много. Очень. Перечислять их можно бесконечно долго. Но это бессмысленно. Достаточно сказать лишь, что доминирующей чертой Лас-Пегасуса стал азарт. Просто азарт. Всего и сразу. Славы, денег, красивой жизни...

Казино сформировали в себе все это. Да, по сути, игорный бизнес стал лишь одной из черт местных казино, соединив его со многими другими вещами, но он был и являлся основным источником дохода. Сердцем Лас-Пегасуса.

А где игорный бизнес, там низка мораль...

Город четко поделился на Верхний и Нижний, поделив и пони, живущих в нем. Различием между ними, помимо того, что Верхний Лас-Пегасус был закрыт для тех, кто не имел крыльев в силу сугубо физических причин, было лишь то, как они преподносили себя.

Напыщенно-лицемерный Верхний, где формально все было чинно и благородно до неприличия, и вульгарно-грубый Нижний, являющийся местом, которое многим другим покажется балом хаоса, где у каждого свои правила. Закон был един для всех, но одни обходили его элегантно, а другие просто плевали на него.

И на этом различия заканчивались. Суть везде была одна, пусть и под разным обликом. Этой сутью была абсолютная свобода, единственным ограничителем которой были сами пони.

И эта суть пришлась по душе Пике, нашедшей свой подлинный дом в хитросплетениях Нижнего Лас-Пегасуса, однажды выведших ее к дверям Триала — места, где удача улыбнулась ей, и где Пика-игрок стала Пикой-смотрительницей, успешно проскочив ступеньку обычной охранницы. Места, где на кобылку свалились деньги и власть, поставившие ей лишь одно условие — не оступиться. А иначе снова на дно.

И кобылка успешно справлялась со своей работой. Все качества, необходимые для смотрительницы, у нее были. Умение играть в большое количество карточных игр, а также кости. Внимательность и знание большинства приемов и систем аферистов и шулеров. И предельная жесткость для объяснения всем тем, кто приносит казино убытки, почему им больше не стоит здесь появляться. Хотя Пике с последним было проще. Она не была жестка. Она была жестока. Очень жестока. Пожалуй, если не ее спокойный и холодный характер, то она вполне могла бы скатиться до садизма. Но особого удовольствия от боли других она не получала, лишь выполняя свою работу: следить за игроками, выявлять слишком хитрых, надеющихся обыграть казино, и показывать, что казино хитрее и уж тем более сильнее так, чтобы сделать второй дубль желания не возникало. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Многочисленные товарищи по ремеслу, уже получившие свое "вознаграждение" от смотрителей и охраны, нисколько не смущали новых любителей наживы. Каждый считал себя уникальным и неповторимым… Самым умным… Самым одаренным…

Прислонившись к одной из опорных колонн третьего игорного зала, Пика наблюдала за пони, сидящей в окружении большого количества фишек и очень неумело копирующую опьянение. Ничего броского в ней не было. Зеленая масть, простая прическа, небольшой именной кулон — ее звали Лирт, если верить ему… Обычная пони… Типичная пони…

— Карта! — ухо единорожки приподнялось. — Эй, Карта!

Пика обернулась на звук, наградив подходящего здоровенного жеребца сиреневого цвета недовольным взглядом.

Карта — детское прозвище Пики, связанное с ее внешностью. Белоснежная масть и угольно-черные грива и хвост на пару с меткой в виде пиковой масти и таким же именем. Даже глаза ее были серыми, почти не выбиваясь из общей гаммы ее тела.

И в детстве она всячески отучивала других жеребят так ее называть. Доводя ее до слез и регулярно портя настроение, они добились совсем неожиданного результата — предельного ожесточения обижаемой. С каждым конфликтом оно росло, пока, наконец, дело не дошло до того, что Пика выучила одно-единственное заклинание — создание магического клинка, позволившее ей на равных участвовать в драках с обидчиками, выбирая одну жертву и держа остальных на расстоянии клинком. Или просто сразу пустить его в ход, нагнав страха.

Вскоре ее стали уважать или бояться, уже не смея дразнить. Избавившись от гнета и повзрослев, Пика всерьез увлеклась азартными играми, которые до этого старалась игнорировать из-за прозвища. Теперь же они стали важной частью ее жизни и мышления. Постепенно они довели ее до Лас-Пегасуса и дверей Триала, дав ей работу, где ее навыки, как игральные, так и навыки обращения с ее неизменным оружием и жестокого общения со всеми несогласными, пригодились в полной мере.

— Еще раз меня так назовешь, — рог Пики засветился, а в воздухе рядом повис серый полупрозрачный клинок, покрытый искусной резьбой. Единорожка за все годы с момента обучения азам этого заклинания совершенствовала не только свои познания в области ножевого боя, но и всячески практиковалась с видом своего оружия, в итоге научившись создавать разные формы — от простого лезвия до маленького произведения искусства — без особых усилий. Просто так, под ситуацию и настроение. — И будешь всю оставшуюся жизнь есть через трубочку и ходить под себя.

— Все, молчу-молчу, — в примирительном жесте поднял копыто жеребец. Клинок растворился в воздухе, как только сияние вокруг рога Пики погасло. — Что тут у нас на этот раз?

— Новый счетовод. Счетоводка, вернее. Лирт, — Пика бросила взгляд на кобылку, за которой пристально следила до прихода сиреневого земнопони. — Перебралась из первого зала сюда. До этого играла в четвертом. Ни одного крупного проигрыша. Идет по нарастающей. Видимо, только изучила систему подсчета. А вот все остальное — нет. Даже изобразить пьяную толком не может.

В Триале игровые залы хоть и имели одинаковое оформление — высокий потолок, мягкий свет, нейтральные тона — но различались по публике, играющей в каждом из них. Третий зал был для толстосумов, желающих просадить большие деньги. В большинстве своем, на высокие ставки играли те, кто даже и играть-то толком не умел. Логика проста — несолидно богатому бизнесмену или крупному чиновнику играть мелкими суммами. Среди любителей поиграть по-крупному было мало "профессионалов". Эту аксиому Пика знала и сама использовала до того, как стала смотрительницей.

— Наш клиент, в общем, — подытожил жеребец.

— А то. Деньги взгляд и рассудок затуманили. Подумать, что можно долго обыгрывать казино без последствий — это в порядке вещей... — белая единорожка ухмыльнулась. — Сегодня вернем ее с небес на землю.

— Будем брать сейчас?

— Счет падает. Она сама скоро уйдет. А мы подождем у кассы. Или, если она захочет пересесть за другой стол, то побудем перехватчиками. Или тебе хочется пафосно вырасти перед ней стеной, сгребчив в охапку, Вис? — ухмыльнувшись, Пика медленно произнесла: — Непрактично.

— Тоже мне, великий математик и блестящий стратег!

— Выучить хотя бы одну систему подсчета может даже ребенок. Смотри и считай. Ничего сложного, если ты не ленивый имбецил. А уж чтобы дождаться, когда она выйдет из игры и спеленать ее по-тихому, не поднимая шума — практичней в нашем случае...

— Ладно-ладно, не грузи, — насупился Вис, встав по другую сторону колонны, вперив взгляд в Лирт. — Ждем, так ждем.

— Вот и правильно, — сделав паузу, Пика мягко продолжила: — В конце концов, я смотрительница, а ты простой охранник...

— Пффф, поговори мне тут еще... — прервав фразу на полуслове, Вис мгновенно подобрался для движения. — Встает из-за стола.

— Вижу, — подхватив телекинезом темные очки, до этого без дела висевшие на полурасстегнутой белой рубашке с витиеватым узором — Пика любила сложные узоры с детства по причине контраста с предельно простой собственной внешностью, и имела целый шкаф вещей, выполненным в таком стиле, хотя белые рубашки с черным узором лидировали без всякого сомнения — единорожка надела их, скрыв свои глаза и эмоции с намерениями ото всех, кто захочет их выяснить — мало того, что очки были черные, они еще были зазеркалены, и любой смотрящий в них видел лишь свое отражение. Вдобавок к сокрытию эмоций, это заставляло других сильно нервничать. Бесспорный плюс для Пики в ее профессии — чем сильнее сдают нервы у жертвы, тем сильнее память от встречи. — Пошли.

За довольной и радостно улыбающейся кобылкой, несущей перед собой мешок с фишками на обмен — к другим столам она не пошла, сразу направившись к кассе — спокойно шли две фигуры. Относительно, конечно. Пика размеренно двигалась, все больше наращивая темп, а Вис прилагал усилия, чтобы не рвануть следом за Лирт.

В этот раз Пика решила обойтись помощью лишь одного охранника, а не нескольких. Благо, что ловили не организованную группу шулеров и не профессионала, а обычную пони, выучившую нехитрую систему подсчета и решившую за счет казино пополнить свои финансовое положение.

Насколько выяснила единорожка, Лирт была приезжей. И Пика почти наверняка знала, что рассказам о городе шулерша не особо верила. Ведь за пределами города торжествует закон и слово Принцесс, а стража неусыпно следит за порядком. Увы, Лас-Пегасус был не из тех мест, где закон в почете. Таких мест было мало в Эквестрии, но они с лихвой окупали свою малочисленность творимыми делами.

И сейчас Пика собиралась прибавить к этому списку еще одно дело...

Лирт подошла к кассе…

Кассир, видевший, что, а вернее кто, был за ее спиной, прекрасно понял все, начав копаться в деньгах, затягивая время. Улыбка медленно сползала с лица кобылки, когда она заподозрила неладное. Но что-либо домыслить она не успела: ее телекинетическое поле перебило другое, а ее саму с двух сторон зажали, не давая возможности вырваться.

— Я предлагаю тебе сыграть в приватную игру, — медленно и серьезно произнесла Пика. — Пойдем...

— Я никуда не пойду...

— Уверена? — с улыбкой отозвалась белая единорожка, «дипломатично» притянув телекинезом голову Лирт к своей, приставив к ее подбородку клинок — мешок с фишками уже был в зубах Виса.

Зрачки пойманной в страхе расширились, а ее губы мелко задрожали, силясь что-то сказать. Но все ее попытки разбивались об ехидную улыбку и зазеркаленные стекла очков Пики, в которых отражалось лицо Лирт — лицо насмерть перепуганной жительницы города, где откровенного криминала не было, нет, и никогда не будет.

— Вот и договорились, — Пика рассеяла клинок. Голова аферистки уже давно не была в ее захвате, но та не смела шелохнуться, боясь, что любое ее движение станет последним для нее. — За мной.

— Итак, правила предельно просты...

Пика и Лирт были в небольшой комнате, расположенной в подвале казино, а Вис остался по ту сторону двери. Что здесь было первоначально и по плану архитектора никто, кроме самого архитектора, не ведал, но теперь это место было известно как "Комната Интимных Разговоров" и "Приватный Игровой Зал".

Единорожка любила шутить, что здесь все и правда так. Мягкое освещение? Есть, ибо одна лампочка банально не может осветить всю комнату. Приятные запахи? Есть. В подвале также были кухня и склады казино. Приятный собеседник? Тоже есть. Кто может быть приятней смотрительницы казино? И ведь даже та самая приватная игра тоже есть!

— Ты должна понять одну простую вещь... — Пика медленно двигалась вокруг связанной и лежащей на полу кобылки, изо всех сил старающейся не захныкать, так же медленно покачивая небольшой дубинкой из гибкого дерева — использовать клинок ей не хотелось, да и в случае с ее нынешней клиенткой в нем не было нужды. — И я тебя отпущу.

— Я больше не буду играть! Я ни шагу в казино! Я...

— Нет, это не та вещь, — единорожка остановилась, смотря на аферистку. Та вжалась в пол, тщетно пытаясь высмотреть хоть что-нибудь за черными стеклами очков, но видела лишь саму себя. Связанную. Мелко дрожащую. С широко открытыми глазами, в которых правили бал страх и отчаяние. — Не совсем та.

Пика, сосредоточившись, приподняла Лирт над полом под грудь, жестко зафиксировав ее передние копыта и голову во избежание неугодных смотрительнице телодвижений. Как и у кассы, их лица встретились. Бесстрастное лицо профессионала, укрытое фальшивой улыбкой и парой черных линз в оправе, и лицо новичка, на котором читалось абсолютно все, что было у него в голове и на душе. Пике даже не надо было напрягаться, чтобы понять — этой особе хватит и небольшой демонстрации, дабы на всю оставшуюся жизнь отбить ей желание пытаться обыграть казино. Но было такое слово — профилактика...

— Деньги, да? Я могу отдать все то, что выиграла до этого! Я не тратила! Копила! У меня все есть! — быстро затараторила связанная.

— Нет, — плавно ответила ей единорожка, чуть приблизившись.

— А... — глаза Лирт нервно блеснули, а в их уголках появились первые капли влаги.

— Нет, — слово прозвучало резче, а смотрительница придвинулась еще ближе.

— Но чт... — связанная сморгнула слезы, шмыгнув носом.

— Нет, — уже даже не резко, а жестко ответила Пика, сделав еще шаг. Уже почти впритык…

— Я не пон... — выбитая из колеи, кобылка и правда не понимала, чего от нее хотят. Не видя глаз собеседницы и не понимая ее желаний и эмоций, Лирт лишь все больше погружалась в пучину отчаяния и страха, наблюдая в черных стеклах саму себя вместо невербальных и интуитивных ответов. Глаза — зеркало души. По ним можно сказать о пони и о том, что он чувствует и думает, многое. Но не когда вместо всего этого смотрящий в них видит лишь себя самого... И свои глаза...

— Жаль. Очень жаль, — Пика приблизила свое лицо впритык к лицу связанной Лирт. Она была раздавлена. Эмоционально. Все же ход с зазеркаленными очками всегда помогал единорожке. Редкий случай, когда они не помогали ей расшатать нервы оппонента. Дубинка же, до этого описывающая в воздухе рядом со смотрительницей замысловатые пируэты, зависла в воздухе, нацелившись в область груди неудавшейся аферистки. — А ведь это так просто...

Дубинка резким тычком под ребра выбила воздух из легких Лирт, заставив ее лицо скривиться от боли, а рот широко открыться в попытках набрать воздух. Пика освободила свою жертву из телекинетического захвата и та плашмя грохнулась об пол, словно мешок с мукой. Еще до того, как она хоть что-нибудь предприняла, единорожка ударила ее между лопаток, вложив в удар ощутимую силу — избавившись от необходимости держать пони, смотрительница могла более эффективно управляться со своим оружием. Лежавшая хрипло застонала, попытавшись свернуться клубком, защищая живот и лицо.

— Все просто. До предела просто, — Пика обогнула кобылку, зайдя ей в спину. Та жалобно заскулила, плотнее сжавшись. — Думаешь, можно так просто прийти и вытянуть из казино кучу денег? Отнюдь...

Единорожка обошла Лирт, вновь очутившись спереди. Дубинка зависла за ее спиной. Смотрительница сделала нарочито громкий шаг, приблизившись. Ожидаемая реакция сбылась. Аферистка сжалась еще плотнее, хотя, казалось, уже было банально некуда. Удар по выгнувшейся спине вынудил связанную выгнуться назад, закричав от боли и открыв оборону.

Пика поднялась на дыбы, опустив передние копыта на лицо корчившейся от боли пони... Крик оборвался...

Резко отскочив, единорожка оценила результаты: поллица Лирт было в крови, неестественно выгнутый нос и лужа крови. Заливаясь слезами и снова перейдя на жалобный скулеж, она изо всех сил пыталась схватиться за сломанный нос, с характерным результатом по причине связанных копыт, получив вместо облегчения страданий лишь напрасные гротескные телодвижения.

— Казино и их сотрудники годами работают в этом бизнесе. Ты думаешь, что сможешь, выучив пару систем подсчета, обставить нас? — избиваемая слабо покачала головой, давясь слезами и кровью. — Думаешь, твоя система побьет нашу? Вот моя система!

Дубинка с бешеной скоростью по неестественной траектории вписалась в нижнюю челюсть кобылки, вызывая у нее новую волну боли, характерное клацанье зубов об зубы и приглушенное мычание, забиваемое кровью уже не только из сломанного носа, но и прикушенной губы.

— И она бьет тебя!

Крутанувшись на месте, Пика лягнула задними ногами связанную Лирт в живот, отправив ее в угол комнаты. Она уже не стонала, не мычала и даже не скулила. Она лишь беззвучно тряслась, глотая свои слезы и кровь, ощущая боль практически везде. В груди, спине, животе, на лице, в челюсти и носу — от ударов. В ногах от слишком туго стянутых веревок. И в душе — от жестокости пони, избивавшей ее и которая снова двигалась к ней. Такая же безэмоциональная, как и когда все началось. Все в тех же очках, в которых теперь виднелось жалкое создание, трясшееся в углу темной комнаты и бывшее несколько минут назад пони.

Единорожка, отпрянув назад, беря разгон, галопом понеслась вперед, метя дубинкой в то же место, куда она била в первый раз, но в последний момент наотмашь ударив Лирт по лицу, увеличив силу своего удара тем, что ее голова еще и смачно приложилась об пол. В довесок к рассеченному лбу, теперь у аферистки гарантированно будет сотрясение.

— Казино всегда в выигрыше. Ясно? — ответом Пике стало неразборчивое бормотание, которое можно было понимать как угодно. — Четче! Ясно или нет?

— Д-да... — выдала лежавшая в луже собственной крови Лирт.

Единорожка приставила дубинку к подбородку кобылки, в третий раз приблизившись к ней вплотную.

— Повтори.

— К-казино... в-всегда в... в в-выигрыше...

— Верно. Казино всегда в выигрыше. Запомни это.

Пика отстранилась от Лирт, повернувшись к двери:

— Вис, вынеси ее отсюда! Она поняла самую простую вещь Лас-Пегасуса!

— Какую? — с деланным любопытством спросил вошедший в комнату жеребец, скептически осмотрев избитую до полусмерти кобылку.

— Дубль два, — крутанув дубинку, Пика повернула голову назад к Лирт. — На повторение.

— Казино... всегда в выигрыше... — уткнувшись в холодный пол произнесла та. — Всегда...