Четыре дня в зазеркалье
Небольшое вступление
Все началось с того, что я прочитал рассказ о попадании немецких танкистов в мир MLP FiM. И очень многое показалось мне нелогичным в поведении людей. Никогда не писал рассказы, но тут вдруг решил описать, как я вижу попадание солдат Вермахта в мир пони. Эпичных танковых, воздушных и морских баталий и просто мяса не обещаю. Благородных мужественных обер-офицеров, очаровывающих местных красоток, тоже не будет. Будут лишь несколько людей в разной степени испорченных войной и не испорченных фантастикой и мультфильмами. А уж как они смогут ужиться в мире пони, смогут ли понять его, увидят ли в нем рай или ад? Да и так ли все просто, как кажется на первый взгляд? Время покажет. Приятного прочтения. И да! Некоторые злые фашисты много ругаются! Тех, кто этого не переносит, просим заткнуть уши!
Спасибо товарищу Red Snake за помощь в отлове ошибок.
Глава 1
Ночь в Вечнодиком лесу была тиха. А в той его части, где находились руины заброшенного замка сестер, стояла почти полная тишина. Даже лесные хищники старались лишний раз не приближаться к этому месту.
Звезды и Луна, заботливо поднятые принцессой ночи, освещали своим неярким светом руины, заросший пустырь перед ними и памятник Найтмер Мун, одиноко стоящий на своем постаменте посередине.
Внезапно какой-то еще свет добавился к привычному ночному освещению. Если случайный наблюдатель оказался бы в этот час на пустыре посреди дикого леса, он с удивлением увидел, что свет испускает одна из граней постамента памятника. Свет был неяркий и мерцающий. Да и продлился эффект недолго. Всего через несколько секунд он пропал. Если бы случайный наблюдатель находился в этом месте продолжительное время, он мог бы видеть, что за последние пару месяцев такое свечение возникает здесь уже далеко не в первый раз.
Но на пустыре не было никого, кто бы мог заинтересоваться этим странным светом...
Конец января 1945-го. Диршау. Восточная Пруссия.
Обер-фельдфебель Руперт Кребс возвращался с временного склада в расположение. Он был не в духе уже который день, но сейчас злился сильнее обычного после общения со снабженцами.
«Чертовы тыловые крысы! Что они мне выдали! Вместо проверенного в бою, изученного до последнего винтика и надежного MP-40 (1) всучили эту дрянь!» — Кребс с неприязнью посмотрел на самозарядку образца 1941-го года, которую ему выдали, как личное оружие. — «Оптимальное соотношение точности и скорострельности!» — передразнил он снабженца, выдавшего ему сие чудо имперской инженерной мысли. — «Ага. А еще неотъемный магазин, как на карабине, неудобные прицельные приспособления и отвратительная надежность».
Он уже имел дело с этой винтовкой в далеком теперь уже сорок первом. Тогда во время летней кампании она проходила войсковые испытания, и он, как хороший стрелок, умудрился попасть в число подопытных неудачников. Но тогда он довольно быстро раздобыл трофейную СВТ-40 (3), а от постоянно клинившего творения Вальтера избавился при первой же возможности. Но сейчас выбирать было не из чего. Верный пистолет-пулемет в предыдущем бою поймал осколок и отправился в утиль. И теперь придется идти в бой с этим.
«Проклятье!» — еще раз выругался в уме Кребс. — «Даже разобрать и почистить это лежалое оружие нет времени! Гауптман велел отправляться как можно раньше».
Руперт еще раз прокрутил в голове разговор с недавно назначенным командиром их роты.
Гауптман оглядел его и скривился, даже не пытаясь скрыть своего отношения к подчиненному. Тем не менее, он выдал Кребсу задание, которое с самого сначала показалось подозрительным. Необходимо было срочно уничтожить один мост. А вот подробности оказались еще хуже. Объект находился на территории, оставленной немецкими подразделениями, и по какой-то причине был брошен охранявшей его частью в целости и сохранности.
Начальник заверил Руперта, что красные на восточном берегу реки, через которую, собственно, и был перекинут мост, еще не появлялись. Поэтому они вполне смогут обойтись малыми силами. Но в поддержку обер-фельдфебелю от своих щедрот он выделил двух саперов на взрывные работы и радиста для обеспечения бесперебойной связи.
Искомый мост находился в нескольких десятках километров восточнее их текущего расположения, на дороге в Мариенбург. А этот город уже находился в руках русских, поэтому Кребс не очень доверял словам гауптмана о том, что красные еще не добрались до реки. Да и вообще, видя неприязненное отношение к нему нового начальника, он подозревал, что тот отправил именно его на эту миссию неслучайно. А от всех этих размышлений настроение его только ухудшалось.
«Проклятый чистоплюй! Отправляет меня прямо в гости к краснопузым!» — мысленно ругал гауптмана Руперт. — «Но ничего, и не из таких передряг я выбирался! А задание будет выполнено в срок. И я специально вернусь, только для того чтобы увидеть его недовольную морду».
Подходя к казармам, Руперт вспомнил, что там его должны ждать новые подчиненные. Что ж, оставалось надеяться, хоть тут ему повезет, и пополнение состоит из толковых солдат.
«…красные орды подступают к границам Империи. Но уже скоро ученые и инженеры Великой Германии дадут доблестным солдатам Вермахта в руки супероружие, с помощью которого наши непобедимые бойцы отбросят грязных большевиков за Уральские горы и оставят гнить в ледяных пустынях Сибири!!!...» — вещало радио голосом доктора Геббельса.
«Ну да… Уже второй год нам обещают, но так и не дают, супероружие, а русские все ближе к победе. А мы на пути к тому, чтобы самим отправиться в ледяную Сибирь…» — такие невеселые мысли бродили в голове обер-ефрейтора Манфреда Ригеля. — «Конец войны все ближе. Только полные идиоты в нашей верхушке могут еще на что-то надеяться. Им-то хорошо, они откупятся или убегут, а на растерзание русским бросят простых солдат вроде меня. И что теперь делать мне? Уже поздно что-то менять. Эх! Ну, кто мог знать тогда, четыре года назад, что все закончится так паршиво! Польша раздавлена, Франция поплатилась за версальский позор, бритты боялись высунуть нос со своего острова, да и русские поначалу показались слабым соперником. Все что у них было — это варварское пренебрежение к жизни. И вот теперь эти… нет уже другие — умелые и очень злые русские стоят в нескольких шагах от победы. А что ждет проигравших? Ничего хорошего…»
— Что-то ты приуныл? — обратился к приятелю старший стрелок Ян Люббе. — Опять о грядущем думаешь? Мой тебе совет — оставь это дело. Пускай генералы думают. Они загнали нас в это дерьмо, им и искать выход.
— Да не будут они ничего искать! — ответил Манфред. — Оставят нас на съедение русским, как до этого бросили Шестую Армию в Сталинграде и тех, кто сейчас мерзнет в Курляндском котле! (4)
— Не надо орать. Другие могут услышать лишнее. Хочешь пойти под трибунал, как паникер? — зашипел, оглядываясь по сторонам, Люббе. В казарму как раз вошло трое незнакомых молодых солдат. — Вон те новички вполне могут донести куда надо. Видишь, какие пламенные защитнички Империи! Еще пух над губами, а уже в солдаты. Да, дружище, в одном ты прав, если в войска берут таких сосунков, то времена настали тяжелые.
— А, собственно, что они здесь забыли? — хмуро посмотрел на молодых Ригель. — Эй, вы! Вас не учили, представляться старшим по званию? Идите сюда и отрапортуйте, как положено!
Трое рядовых (5), скучковавшихся у входа, подскочили и вытянулись, когда поняли, что ветеран-фронтовик обращается к ним.
— Виноват, герр обер-ефрейтор! — начал один. — Рядовые Вильгельм Ноймайер и Роланд Хубер. Прибыли в распоряжение обер-фельдфебеля Кребса для выполнения задания особой важности!
— Особой важности… — передразнил его Манфред. — Это какое такое задание особой важности командование решило вам доверить? Я что-то…
— Да как ты можешь сомневаться, Манфред! — перебил его Ян. — Ты только посмотри на этих ребят! Держу пари, их прислали сюда, чтобы устроить русским второй Белостокский котел (6)! Как только они выйдут к линии фронта, нам с тобой останется только убирать дерьмо, которое красные будут обильно оставлять при паническом бегстве!
— Мы окончили краткие курсы минно-подрывного дела! — продолжил рядовой, которого, видимо, задело такое отношение.
— Краткие курсы… Вот как теперь готовят солдат на фронт, — на обер-ефрейтора опять начала наваливаться тоска. — Ты думаешь, они вам здесь помогут?
Видя такую ситуацию, Люббе поспешил сменить тему.
— Так, а ты что молчишь? — обратился он к третьему новичку.
— Рядовой Ральф Штокман! — доложил тот. — Специальность — радист. Окончил радиоучилище в Аугсбурге, прибыл под командование лейтенанта Шмидта.
— Лейтенанта Шмидта можешь не искать, — заметил Ригель.
— Хотя, если тебе не повезет, то ты с ним скоро встретишься, — родил очередную шутку юмора старший стрелок.
— Не каркай, Ян, — устало сказал Манфред. — Лейтенант погиб, его обязанности исполняет обер-фельдфебель Кребс, — объяснил он новичкам.
— Странно это, — заинтересовался Люббе. — Вы пришли почти одновременно, но саперы уже направлялись под командование Руперта. Как такое произошло?
Радист уже начал было что-то говорить про задержки в пути, но от дальнейших оправданий его спасло появление взводного.
— А вот и командир! — указал на вошедшего обер-фельдфебеля новичкам Люббе.
— Вольно! Здесь должны меня дожидаться два сапера и радист! — с порога заявил Кребс.
— Так точно! Мы здесь! — отозвался Ноймайер за всех троих.
Обер-фельдфебель уставился на них, лицо его налилось кровью, но он, заскрипев зубами, сдержался.
— Собирайте свое оборудование и грузитесь в бронетранспортер, что стоит в ближнем гараже! — выдохнув, приказал он рядовым. — Манфред, Ян, вы тоже собирайтесь, поедете со мной! Ян, ты за рулем. Выдвигаемся на восток. И организуйте этих копуш! — указал он на замешкавшихся саперов. — Времени немного!
Руперт Кребс сидел на правом переднем сиденье «Ханомага» (7) и готовил обоймы для своей винтовки. Он с удовольствием воспользовался привилегией старшего по званию, предоставив остальным удовольствие сидеть на жестких лавках транспортного отсека в обнимку со снаряжением и взрывчаткой. И пока руки автоматически делали привычную работу, разум его кипел от черной злобы.
«Маразм! Подстава! Проклятье!» — возмущался он. — «Гадский командир прислал не солдат, а каких-то мальчишек! Радист еще, вроде, похож на специалиста, а вот эти двое саперов… Такое впечатление, что единственное, что они взрывали, — это хлопушки на Рождество!»
Ему уже давно не нравилось все происходящее. Еще когда фюрер приказал напасть на союзных русских, его начало это беспокоить. Ну, не переварить Империи такой кусок, считал он, разумеется, держа свое мнение при себе.
«И к чему мы пришли сейчас? Чертовы генералы, придурок-фюрер!»
Тут его взгляд переместился на прислоненную к стенке справа винтовку, и очередная порция ругательств по поводу командования начала крутиться в мозгу. Вдобавок еще разболелось горло, а сигарет его погреть не было. Последнюю он докурил как раз перед выездом.
«Чертова зима! Ненавижу зиму!» — продолжил в уме изливать свою злобу Кребс. — «Холод, снег, оружие примерзает к рукам, а хуже всего, что за зимой идет весна! И бывают же идиоты, считающие весну лучшим временем года! Слякоть, скользотища, все дерьмо вылезает из-под снега и при этом холодно, как зимой. Дороги превращаются в кашу…»
— Чего мы так плетемся, Ян? — спросил он у Люббе, сидевшего на месте водителя. — Такими темпами мы доберемся до места, когда там уже будут хозяйничать красные!
— Руперт, посмотри на дорогу! Хорошо, что мы вообще едем, — возразил водитель.
Он, как и уныло сидевший сзади Манфред Ригель, называл Кребса по имени, как и он их. Втроем они уже служили больше года. А, как известно, год на фронте эквивалентен пяти мирным годам, поэтому солдаты вполне доверяли друг другу. Можно было сказать, что между ними сложилось некое фронтовое товарищество. Было и еще несколько человек в остатках взвода, кого Кребс считал надежными солдатами, но с собой он взял Манфреда и Яна. С первым он был знаком с конца сорок второго, когда только чудо позволило им обоим не попасть в котел под Сталинградом. Второй пришел с пополнением больше года назад и до этого успел уже повоевать во Франции. Поэтому Кребс взял с собой самых надежных солдат, тех, кому он может доверить спину.
«Не то, что этим мальчишкам! И чем они наверху там только думают! Прислали сосунков!»
И мысли обер-фельдфебеля потекли по очередному кругу.
Роланд Хубер был рад, что наконец-то они с Вилли отправятся на задание. Подумать только, они были совсем детьми, когда германские дивизии шли в первые наступления этой войны, и жалели, что не успеют принять участия в сражениях. Но они выросли, а война продолжалась, и Отечеству угрожала опасность! Они с Вилли были друзьями с детства, все делали вместе, и вместе же подали заявление на прием на службу в армии, когда достигли нужного возраста. Им повезло, и они даже оказались в одной группе на курсах саперов. Роланд очень радовался, что Вилли остался рядом. В их компании именно говорливый и энергичный Ноймайер был заводилой. Курсы быстро закончились, выпускникам даже хотели присвоить звания, но в итоге всех выпустили рядовыми.
«Ничего» — думал новобранец. — «Война еще не кончилась, и не всегда русские и англичане будут побеждать. Я еще успею получить и звания, и награды!»
Роланд оглядел обстановку внутри их транспортного средства. Кроме него в кузове находилось пять человек. Двое спереди, остальные в транспортном отсеке.
Хмурый обер-ефрейтор, который довольно холодно поприветствовал их в казарме, сидел с отсутствующим видом позади кресла водителя. При этом ему пришлось поджать длинные ноги из-за тесноты в отсеке. Судя по недовольному выражению лица, помощнику их командира это не нравилось. Или он думал о чем-то еще неприятном. Прибывший одновременно с ними радист нервно оглядывался. Этот парень странно отнесся к Роланду и Вилли, когда они решили познакомиться. Но это не особо волновало молодого сапера. Он был воодушевлен тем, что наконец-то отправляется на первое задание.
«Взорвать мост! Да разве я мог такое вообразить хоть год назад!» — Роланд перевел взгляд на спину обер-фельдфебеля Кребса. — «И чем он был так недоволен, когда нас увидел? Видимо, он жалеет, что мы рядовые без наград и еще не воевали! Но сейчас мы с Вилли покажем ему и остальным, чего мы стоим! Мосты-то они, наверняка, не умеют взрывать!»
При этом Роланд даже не подумал, что и сам только в теории знает, как взрывать мосты.
Достав из кармана небольшую шоколадку, Роланд с удовольствием сунул ее в рот целиком. В подсумке он с радостью нащупал еще несколько. В последнее время шоколад был довольно дефицитным продуктом, но сластена-сапер пока обходился обширными старыми запасами. С удовольствием пережевывая сладость, он предвкушал скорое выполнение задания. И обязательно они получат награду. В самом деле, они едут в компании опытных солдат, взрывчатки получено достаточно. Что может пойти не так?
«Куда мы катимся? Едем взрывать свой же собственный мост, чтобы он не достался русским… Если так и дальше пойдет, не удивлюсь, что фюрер застрелится, дабы не достаться русским…» — угрюмо размышлял Манфред после того, как уже в пути Руперт обрисовал всем суть задания.
Тем временем, бронетранспортер прибыл к конечной цели — мосту. Транспорт оставили в ложбинке у дороги, загнав в кусты, чтобы он был максимально незаметен и с воздуха, и с восточного берега.
«Ведь сколько у нас было самолетов…» — продолжал угрюмо размышлять обер-ефрейтор. — «А теперь толстый Геринг все растерял. Приходится прятаться под кустами от русских стервятников. Хорошо еще, что нас мало. Для них мы слишком незначительная цель…»
Диспозиция, судя по всему, была такова: германские войска с этой стороны реки уже отступили, а русские еще находились где-то вдали от восточного берега. По крайней мере, их не было видно в бинокль. Немного понаблюдав, Кребс дал команду саперам начинать действовать.
— Манфред, вы с Яном поможете этим недотепам таскать ящики и все правильно устанавливать! — распорядился обер-фельдфебель. — А то они провозятся до завтрашнего дня, а столько ждать мы не можем. Я же продолжу наблюдение. Ты остаешься со мной! — скомандовал он радисту.
Раздав указания, командир спустился в окоп, ведущий к позиции, где, судя по куче гильз, раньше располагалось зенитное орудие, охранявшее мост. Штокман, секунду промедлив, поспешил спуститься за ним.
Следующие пару часов Манфреду пришлось помогать желторотым саперам. То, что текущее задание является их первым, он понял почти сразу. И от этого пришел в еще большее уныние. Ведь неопытность солдат только замедляла работу. Все чаще обер-ефрейтор с тревогой поглядывал на противоположный берег. Но, как ни странно, русские появляться не спешили.
Наконец, все заряды были установлены, и саперы отчитались, что осталось совсем немного и дальше они справятся сами. Услышав это, Ригель, успокоено выдохнув, направился к окопу, где засел Кребс.
Ральф Штокман сидел в траншее в обнимку с рацией и скучал. Командир отправил остальных свершать подрыв, а его оставил при себе. Ведь подготовить рацию к разговору — дело небыстрое.
«Что я вообще тут делаю?» — спрашивал себя Ральф. — «Еще недавно я был студентом четвёртого курса одного из лучших университетов Германии. С перспективой аспирантуры и дальнейшей исследовательской работы! А сейчас? Сижу в яме на грязной земле, а вокруг меня сплошь какие-то хмыри. Нет, вы поглядите на них!» — радист посмотрел на Кребса, потом приподнял голову над краем окопа и опасливо выглянул, высматривая остальных. — «Командир — просто образец для страшных сказок об унтер-офицерах, которыми пугают новичков в училище. Начальству возразить не осмелится, а потом отыгрывается на подчиненных, вечно чем-то недоволен, мнит себя стратегом. Ефрейтор — просто унылое ничтожество. Все у него всегда плохо. Старший стрелок вроде ничего, но что-то мне подсказывает, что за маской беззаботного весельчака он тоже что-то скрывает. Ну, а саперы — это вообще что-то с чем-то! Это ж надо быть настолько безмозглыми болванами с промытым пропагандой мозгом, чтобы в такое время, когда всем умным людям ясно, что война проиграна, вступить добровольцами в войска! Да я и сам не лучше. Если бы не тот скандал, я бы тут не сидел. Ну что мне тогда стоило отступить…»
— Ты что, уснул, растяпа?! — прервал мысли Ральфа голос командира. — А если русские нападут, а ты спросонья забудешь с какой стороны рацию включать?
— Виноват, герр обер-фельдфебель! Задумался! — поспешил оправдаться радист.
— Задумался он! Расслабься, в армии за тебя командиры думают. А если у тебя такие командиры, как я и обер-ефрейтор, то голова тебе вообще нужна только для того чтобы носить каску! — выдал поучительную тираду Кребс.
«Надо же, впервые он проявил что-то кроме недовольства» — подумал Ральф. Но командир продолжил уже в своем привычном тоне.
— Так что хватит терять время, рядовой! Готовь свою рацию, и чтобы я слышал командование, как тебя! Эти недоросли уже, похоже, заканчивают… — он присмотрелся к происходящему возле берега. — Ох, не нравится мне это! Как бы они нас не подорвали вместе с мостом!
В это время в окоп запрыгнули Ригель и Люббе.
— Все перетаскали и установили, — отрапортовал старший стрелок. — Сейчас саперы последние детали доделывают. А там рванем, и можно будет убираться отсюда.
— Ага. Рванем, а русские сразу слетятся на звук, как мухи на свежую кучу! — начал ворчать Ригель. — Почему вообще мы должны взрывать этот мост, командир? Разве это не должны были сделать при отступлении части, занимавшие здесь оборону?
— А ты как думаешь, Манфред? — повернулся к нему Кребс. — Просто какие-то говнюки облажались! Либо приказ поздно пришел, либо не было взрывчатки, либо придурки просто струсили и сбежали! А гауптману приказали любой ценой заткнуть дыру! Но, естественно, он не будет это делать лично. Он, чтоб ему пусто было, бросит тех, кого не жалко. Вот так мы здесь и оказались.
Кребс замолчал и вернулся к прерванному занятию — осмотру окрестностей в бинокль.
«Тупой солдафон» — подумал Ральф. — «То же самое можно было сказать и нормальным языком».
Он посмотрел в сторону моста. К их позиции возвращались довольные саперы. Это означало, что скоро они уберутся из этого опасного места. Эта мысль несколько подняла настроение Ральфу.
— Саперы идут, герр обер-фельдфебель! — радостно сообщил он Кребсу.
— Сам вижу! Занимайся своим делом! — вызверился тот в ответ.
«Как такого только земля носит!» — подумал со злобой радист.
Подготовить мост к подрыву оказалось не таким простым делом, как представлял Роланд. Пришлось лазить по конструкциям и таскать ящики со взрывчаткой. К счастью, с этим помогли старший стрелок Люббе и обер-ефрейтор Ригель. Также во время работы удалось разговориться с Яном, который травил истории и спрашивал друзей про их жизнь до армии. Время пролетело незаметно. И вот уже мост был полностью готов к подрыву. Саперы шли к окопу, в котором уже расположились остальные. Попутно они разматывали сигнальный кабель.
— Все-таки молодцы мы с тобой, Ролло! — радостно сказал Вилли. — Первый раз на задании, а вон, как все сделали. Вот если бы еще подорвать этот мост с русскими танками! Нам бы тогда сразу дали нашивку за уничтожение вражеской техники! А может, и в звании повысили бы!
— Хорошая мысль, Вилли! — согласился Роланд. — Надо предложить ее командиру. Уверен, он похвалит нас за инициативу. И ведь делать ничего не надо. Просто дождаться, пока танки поедут по мосту!
Кребс молча выслушал сумбурный доклад саперов о готовности к подрыву. Но когда они начали высказывать свои гениальные планы, он повел себя странно. Сначала командир отложил бинокль и уставился на них с Вилли так, будто увидел вместо них Сталина. Потом его мясистое лицо покраснело, а следом он заговорил.
— Еще одни думающие на мою голову! Вы, может, уже и способ войну выиграть придумали? Идиоты! Как вообще вы могли додуматься до такой чуши?!
— Но, командир… — начал было Вилли.
— Молчать! Не перебивать старшего по званию! — рявкнул Кребс. — Кретины! Молокососы! Вы что же, думаете, вы самые умные? А о том, что комиссары проверят мост прежде, чем ехать по нему, вы подумали? Да я в бинокль видел, как вы установили заряды! Даже самый глупый русский рядовой, только что прибывший из дикой Сибири, и то найдет ваши закладки! — продолжал бушевать обер-фельдфебель. — А о том, что река покрыта льдом, и пехота сможет перейти ее и зажать нас здесь, вы подумали? Вы что, хотите окончить жизнь в этой яме? Я лично не хочу, и, вот, старший стрелок Люббе тоже не хочет… — Руперт вытянул руку в сторону Яна, устроившегося на дне траншеи. Тот, услышав, заулыбался и кивнул. — Да и остальные, думаю, присоединятся! А вам, если вы так этого хотите, я могу устроить персональный свинцовый подарок в голову. И если еще хоть раз…
— Танки! Русские танки на восточном берегу! — прервал речь Кребса голос Манфреда Ригеля.
(1) — MP-38/40 — Германский пистолет-пулемет конструкции Фольмера. Наиболее распространенное оружие в своем классе в германских вооруженных силах периода ВМВ. Зачастую ошибочно именуется «Шмайссер», но конструктор Хуго Шмайссер не имеет к нему отношения.
(2) — G-41 — Германская самозарядная (полуавтоматическая) винтовка разработки Вальтера. Первый серийный образец подобного оружия в германской армии. Получилась откровенно неудачной, что особенно было заметно на фоне советской СВТ, большое количество которых попало к немцам в первые месяцы войны.
(3) — СВТ-40 — Советская самозарядная винтовка конструкции Токарева. Массово выпускалась перед ВОВ и в первые годы войны. Предполагалась полная замена устаревших винтовок Мосина на СВТ, но этот план не был реализован.
(4) — Курляндский котел — Осенью 44-го года часть сил немецкой ГА «Север» была заблокирована в западной Латвии. Немецкие части были отрезаны от основных сил только по суше. Осажденные снабжались через порты балтийского побережья и продержались на своих позициях до самой капитуляции Германии.
(5) — Строго говоря, в немецких вооруженных силах не было звания «рядовой». Звание менялось в зависимости от рода войск, где служил конкретный солдат и отражало его суть. Schutze/Стрелок в пехоте, Kanonier/Канонир в артиллерии, Reiter/Рейтар в кавалерии и так далее. Таким образом саперы имеют звание «Пионер», а радист «Функер», но я, чтобы не путать читателя, использую более привычное звание «Рядовой». Звание Люббе «Oberschutze» использую в переводе «Старший стрелок», так как по-русски обер-щютце произносится не очень благозвучно.
(6) — Белостокский котел — В первые дни ВОВ в окружении на Белостокском выступе была разбита Десятая советская армия. Вторая по численности из всех армий на западной границе.
(7) — Ханомаг — это не название бронетранспортера, а его марка. Hanomag (Hannoversche Maschinenbau AG) — завод в Ганновере, существующий и сейчас, но с 2002 года под контролем Komatsu.
Глава 2
Пока саперы высказывали свои предложения Руперту, обер-ефрейтор Ригель только удрученно представлял, как будет сейчас бранить этих недотеп Кребс.
«Это ж надо додуматься до такой дурости!» — размышлял он, пропуская мимо себя возгласы командира.
Отвлекшись на саперов, обер-фельдфебель даже отложил бинокль. Манфред подобрал его и продолжил наблюдение за вражеским берегом. И, как вскоре выяснилось, не зря. На восточном берегу из-за леса, в котором скрывалась дорога, показались грязно-бело-зеленые силуэты нескольких советских танков. Три небольшие угловатые бронемашины выехали из леса и остановились на опушке. Их Манфред определил, как легкие Т-70 (1), на броне у каждой расположились по два-три десантника. Других сил противника пока было не видно. Три танка и около десятка пехотинцев. Не так и много, разведка, скорее всего, но их маленькой группе этого хватит сполна! Тем временем, красные, не обнаружив противника, колонной двинулись к мосту.
— Танки! Русские танки на восточном берегу! — крикнул он.
— Что? — осекся на середине предложения Кребс — Где? Дай сюда! — командир вырвал из рук Ригеля бинокль и поднес к глазам.
— Три штуки, легкие. Черт, эти и по льду могут попытаться пройти! — пробормотал он. — Так, вы двое! Ваша мечта близка к исполнению! Рвать мост мы будем немедленно!
— Есть рвать мост! — хором ответили саперы, у которых при появлении противника сразу пропал кураж. Ноймайер подскочил к пусковой машинке и привел ее в действие. Прошло несколько секунд. Манфред уже хотел высказаться по поводу того, что где-то допущена ошибка. Но тут раздался взрыв, потом еще один. Ферма моста свалилась сначала с одного быка, потом накренилась вправо и, соскочив с другого, начала падать вниз. Упав на лед, она проломила его и почти полностью погрузилась в воду. Крупный обломок фермы врезался в землю рядом с головным русским танком. Машина резко остановилась, а десантники, ехавшие на ней, попадали на землю. Взрыв оказался неожиданным для красных. Две другие машины тоже затормозили, их пехота попрыгала на землю. Танки начали крутить своими маленькими башенками — наводчики искали противника. И тут, неожиданно для всех, рядовой Ноймайер вскочил на бруствер окопа и закричал непонятно кому:
— Видели?! Видел, Ролло, как мы их!! — орал он, подпрыгивая. — И даже танк чуть не подбили! Выкусите, русские! Ай да мы!
Хубер уже, похоже, хотел подняться к Вилли, но обер-ефрейтор, увидев это безобразие, схватил его за ремень и сдернул в окоп.
— Назад! В укрытие, придурок! — закричал Кребс. — Ты нас всех выдашь!
Манфред видел, как Люббе уже потянулся к ногам рядового, чтобы стащить того в окоп. Но тут с восточного берега раздались выстрелы. Судя по всему, сапера заметили сразу два русских наводчика. Но если один танк открыл огонь из спаренного с орудием пулемета, то второй выстрелил осколочным снарядом. Ригель почувствовал, как он ударился в землю совсем близко.
— Быстро пристрелялись гады… — невесело прокомментировал он. — Сейчас третий танк подключится и все. Тут нас и прикопают…
Рядом кто-то дико заорал. Повернувшись, обер-ефрейтор увидел, что это Хубер. Он был забрызган кровью.
«Странно»… — удивился Манфред. — «Снаряд упал рядом. Его не должно было задеть»… — но тут он увидел лежащее на дне окопа тело Ноймайера, точнее его остатки, и все понял. — «Готов. С гарантией. Не повезло парню — русский наводчик точно положил первый же снаряд».
— Вилли! — оставшийся сапер бросился к телу друга. — Ты как, Вилли? Отзовись! Он ранен! — повернулся он к остальным, растерянно уставившись на Кребса. Похоже, он готов был разрыдаться.
Русские танки, тем временем, выпустив еще несколько снарядов, прекратили огонь, не видя противника. Но это не значило, что они успокоились. Красный командир наверняка уже послал пехоту обходить с фланга обнаруженную позицию.
— Чертов молокосос всех нас сдал русским! Быстро уносим ноги! — заорал Кребс. — Вон ход сообщения, идущий в тыл. Ригель, Люббе, хватайте этого придурка, — он указал на находящегося в истерике Хубера. — И бегом к броневику. Он и дорога скрыты сейчас от красных складкой местности.
«Надеюсь, Иваны не полезут на танках через реку по льду. У них может получиться, и тогда мы все окажемся там же, где и этот Вилли»! — подумал обер-ефрейтор.
— Брось его, — крикнул он Хуберу. — Ему уже не помочь!
Но сапер его, казалось, не слышал. Пришлось Манфреду с Яном подхватить его и тащить силком.
Ральф не помнил, как он добрался до броневика. Он был в шоке от происходящего. Только что все было спокойно. И тут начались взрывы, стрельба. Он не видел русских танков, но хорошо рассмотрел, что стало с рядовым Ноймайером. Впервые на его глазах умер человек. Да еще умер так страшно. Он бы, наверное, так и остался сидеть в ступоре, если бы Кребс пинками не погнал его в нужном направлении.
Запрыгнув внутрь бронетранспортера, радист с размаху плюхнулся на сиденье. Еще никогда он так не бегал.
«Чертова война, чертова армия! Почему я здесь оказался? Что делать? Ведь следующим могу стать я!» — такие мысли крутились у Ральфа в голове. — «Только бы спастись сейчас! Я сбегу! Буду скрываться. Война скоро кончится! Нужно пережить всего пару месяцев. Отсижусь где-нибудь в глуши!»
Поглощенный своими планами, он не обратил внимания, как Ригель и Люббе, словно мешок, кинули рядом с ним рыдающего Роланда, и Ян, прыгнув за руль, дал газу. В себя радист пришел от того, что кто-то дергал его за плечо. Это оказался Ригель. Он молча указал Ральфу на сидящего на переднем сидении Кребса. Тот, поняв, что его наконец-то слышат, заорал, перекрикивая мотор:
— Какого черта, рядовой! Я приказал подготовить мне разговор с гауптманом! А ты опять спишь на ходу!
Поняв, что от него требуется, Ральф повернулся к рации, которая, к счастью, не пострадала. Через несколько минут настроек он передал трубку командиру.
— Так точно, герр гауптман! — кричал в трубку Кребс. — Докладываю! Мост уничтожен. Потери — один человек. Рядовой Ноймайер. Убит танковым снарядом. Так точно! На восточном берегу видели танки. Три легких — разведка. Никак нет. На наш берег не переправлялись, только обстреляли нас. Рядовой был неосторожен и погиб. Так точно, герр гауптман. Конец связи!
— Молодец, парень, — обратился он к Ральфу. — Связь была хорошая, гауптман приказал возвращаться. Давай, Люббе, поднажми! Надо драпать как можно скорее.
Через несколько минут езды Ральф уже подумал, что на этом их приключения на сегодня закончены, и они спокойно вернутся в часть. Однако неожиданно броневик начал сбавлять ход, а потом и вовсе остановился. Из транспортного отсека обзор вперед был очень мал, поэтому радист не на шутку разволновался.
«А вдруг это засада? Русские переправились в другом месте и теперь окружили нас!»
Все же он смог пересилить себя и выглянул поверх борта. Вид его не успокоил. Дорогу им перегородил крытый грузовик, стоявший по направлению их движения. Слева еще оставалось место для объезда, но там метался какой-то человек, и Люббе вынужден был остановиться, чтобы не задавить его. Кребс, чертыхаясь, пробрался к выходу, оттоптав при этом ноги Штокману. Снаружи послышались его гневные возгласы, которые, однако, быстро стихли. Некоторое время продолжался разговор, расслышать который рядовому не удалось. Но вот он стих, и обер-фельдфебель заорал снаружи:
— Так. Быстро вылезли из машины. Поступаете в распоряжение герра унтерштурмфюрера!
«Ох! Еще и СС. Только их не хватало!» — мысленно простонал Ральф. — «Я слышал, русские их не щадят за прошлые зверства. А если красные нас сейчас догонят? Они же и нас прикончат за компанию! Вот гадство!»
Кребс был недоволен всем происходящим. Это еще мягко сказано. Он был вне себя. Сначала эти идиоты-саперы со своими предложениями довели его до белого каления, потом сами же вызвали обстрел. Один из этих дурней еще и умудрился сдохнуть и чуть всех остальных не потянул за собой. А Руперту Кребсу, как командиру, теперь прилетит нагоняй от командования за потерю специалиста.
«Хотя какой он, ко всем чертям, был специалист! Как еще нас при взрыве не прибило? Ума не приложу! Нет, ну это же надо быть таким болваном. Выпрыгнуть из укрытия на виду у обозленных русских, которых за потерю моста тоже не поблагодарят!»
Внезапно размышления обер-фельдфебеля были прерваны. Бронетранспортер останавливался перед стоящим на дороге грузовиком.
«Когда мы ехали туда, его здесь не было…» — отметил Кребс. — «А машина, кажись, сломалась. Теперь будут напрашиваться к нам. Эх, мало нам было прочих неприятностей».
Руперт вылез наружу и направился к человеку в гражданском, выскочившему на дорогу, намереваясь прогнать его к чертям собачим и продолжить путь. Однако удостоверение, показанное незнакомцем, резко остудило его пыл. Унтерштурмфюрер СС Вальц, или лейтенант по общеармейской линейке званий, вдобавок имел еще и бумагу с автографом большой шишки, предписывающую оказывать любую помощь ему, как выполняющему задание особой важности.
— Наш грузовик сломался в самый неподходящий момент, — указал он на свой грузовик, стоявший с открытым капотом. — Я подозреваю, что это диверсия! А мы эвакуируем сверхценный груз. Он не должен попасть в руки противника. Вы ведь недавно встречались с русскими, так как у моста они могли стрелять только по вам. Значит, они близко! У нас мало времени. Вещи из нашей машины нужно погрузить к вам! — распорядился эсэсовец. — Мы также присоединимся к вам. Довезете нас до Диршау. Оттуда мы проследуем своим путем, но я доложу вашему командиру о той помощи, которую вы нам оказали.
«Чертов лощеный эсэсовский прыщ!» — негодовал Руперт. — «Откажи я ему, он все равно доберется до наших, и тогда мне не поздоровится. Шлепнуть бы его, да как бы свои не сдали потом. В Яне и Манфреде-то я уверен, а вот двое других наверняка заложат нас. Проклятье, придется ему помогать!»
— Сколько у вас людей, обер-фельдфебель? — осведомился, тем временем, эсэсовец.
— Четверо, герр унтерштурмфюрер, — отрапортовал Кребс.
— Отлично, нас двое и вас пятеро. И для груза место останется, — продолжил унтерштурмфюрер. — И скажите своим людям, чтобы были аккуратны. Груз хрупкий!
Когда Руперт увидел, что вытаскивают из грузовика его солдаты, он только заскрипел зубами от бессильной злобы.
«Подумать только!» — бесился он. — «Эта задержка может стоить нам жизни, и ради чего? Какой-то древний хлам! Больше похоже на интерьер дачи какого-то генерала. Например, вот это большое старинное зеркало в массивной раме. Ну, какой от него может быть толк сейчас? Такая большая дура даже в кузове грузовика с трудом поместилась, а куда мы ее денем в броневике? Там же не хватит места!»
Кажется, последнее он сказал вслух, а может, проклятый эсэсовец читал мысли. Но, так или иначе, он ответил:
— Это очень важный артефакт. Его эвакуация — приоритетная задача. Так что, обер-фельдфебель! — он выделил интонацией более низкое звание Кребса. — Потрудитесь придумать, как мы его повезем!
Вокруг солдат, тем временем, суетился второй пассажир грузовика. По нему было видно, что к армии он, в отличие от своего сопровождающего, отношения не имеет. А по бросаемым фразам можно было предположить, что он является то ли археологом, то ли астрологом. В общем, Кребс так и не понял, что это за пассажир. Поэтому он осторожно поинтересовался у Вальца о его спутнике. На что получил ответ — очень важный человек, а больше вам знать и не надо.
Тем временем, вещи из грузовика были перегружены. Оставалось лишь зеркало. Руперт подошел к нему и недовольно осмотрел его поверхность.
«Отражение, как отражение. Наизнанку меня не показывает… В общем, бестолковая дрянь! Единственный его плюс — дорогое, наверняка. Вот и спасает какой-то ублюдский генерал СС свои денежки, а мы тут рискуем за них!»
— А что тут думать, — заявил Люббе. — Закрепим его сверху над транспортным отделением, поверхностью вниз, разумеется, чтобы не отсвечивало. И спокойно довезем. Я как-то в лифте ездил, так у него тоже потолок зеркальный был. Веселое зрелище, скажу я вам!
«Тоже загадка» — подумал Кребс. — «Почему оно без чехла? Наверное, они так торопились, что забыли надеть».
— Грузите, как сказал старший стрелок, — приказал Вальц. — Нет времени придумывать что-то еще.
Манфред Ригель сидел, скрючившись, на тюках с чем-то угловатым и жестким и смотрел на свое отражение. Оно было ему явно не радо.
«Было бы, отчего веселиться» — думал он. — «Столько времени потеряли, таская эти ящики, так еще и едем теперь, как сосиски в банке».
Бронетранспортер был явно не рассчитан на такой объем перевозимого груза. Семеро человек и груз с трудом разместили внутри, а сверху все это еще пришлось придавить зеркалом.
«Случись что, и не выберешься»… — с тоской думал Манфред. — «До заднего люка непросто будет добраться, а сверху эта штука. И как танкисты ездят в таких замкнутых пространствах?»
Напротив обер-ефрейтора в еще более неудобной позе сидел и матерился сквозь зубы Кребс. Эсэсовец, не спрашивая, занял переднее место справа от водителя, где было намного свободнее и можно было сидеть с комфортом. За рулем по-прежнему оставался Люббе. Где-то ближе к концу отсека расположились Хубер, Штокман и второй подобранный на дороге человек. Обзору в ту сторону мешал ящик с барабанами для штатного MG-34 (2), до которого все равно было не добраться — зеркало закрывало весь верх отсека.
Внезапно к гулу перегруженного двигателя добавился другой, не предвещавший пассажирам ничего хорошего. Кребс приник к небольшой щели, которая была с его стороны между зеркалом и бортом броневика. Но, по-видимому, ничего там не рассмотрел. Однако он обратился к Вальцу:
— Герр унтерштурмфюрер, я знаю, чьи моторы издают такой звук. За годы на фронте я выучил его. Это летят «мясники» (3)! Русские бронированные штурмовики! Нам нужно срочно остановиться и покинуть транспорт!
— Продолжаем путь! — скомандовал эсэсовец. — Они вряд ли заинтересуются нашей одиночной машиной. Их цели — колонны и скопления войск.
— Но, если все же заинтересуются, то этот броневик станет нашим общим гробом! — поддержал командира Манфред. — От их пушек не спасет наша броня, а из-за зеркала мы даже не сможем воспользоваться пулеметом!
— Прекратите панику, обер-ефрейтор, и выполняйте приказ. Приказано сидеть — сидите и не дергайтесь! — недовольно скривив губы, ответил унтерштурмфюрер.
— Есть, выполнять… — с неохотой буркнули Ригель и Кребс.
— Так-то лучше, — хмыкнул Вальц. — Вот увидите, все обойдется.
Но в этот раз не обошлось. Звук моторов нарастал — штурмовики шли на малой высоте. Кребс припал к своей смотровой щели. Через нее было видно небо справа по ходу. Как раз с той стороны пролетали самолеты.
«Не меньше эскадрильи!» — решил про себя Руперт. Внезапно от последнего звена отделилась пара самолетов и ушла в вираж. — «Не к добру это! Чертов напыщенный индюк-эсэсовец! Демонстрирует тут нам свои «стальные нервы»! Точно какой-нибудь генеральский лизоблюд — простых вещей не понимает».
Тем временем, гул моторов послышался сзади — пара штурмовиков действительно отвлеклась на них.
— Они идут на нас, Люббе! — заорал Кребс. — Гони, выжимай все, что можешь! — обер-фельдфебелю уже стало все равно, что скажет на это Вальц. Тот, к слову, сидел, словно окаменев.
Над машиной пронеслась ширококрылая туша «мясорубки».
«Почему он не выстрелил? Оставил для ведомого? Мы, дескать, легкая цель для тренировки. Да мне все равно, кто сбросит на меня бомбу: ветеран-ведущий или его желторотый ведомый-новичок! Хотя новичка можно попытаться обмануть!» — все эти мысли вихрем пронеслись в голове Руперта. Вот-вот их должен был настигнуть второй самолет.
— Тормози, Ян! Тормози! — крикнул он водителю. Люббе нажал на тормоз. И сделал это очень вовремя. Два реактивных снаряда сорвались с крыльев вражеского штурмовика и понеслись в сторону бронетранспортера.
«Только бы он стрелял с упреждением!» — взмолился про себя Руперт.
И на этот раз удача оказалась на стороне экипажа «Ханомага» — снаряды, просвистев выше имевшего еще приличную скорость бронетранспортера, ударили в дорогу в нескольких метрах впереди, оставив на ней воронки.
«У нас есть несколько минут, чтобы вылезти и укрыться, прежде чем они зайдут на второй круг!» — успел подумать Кребс.
Но тут удача, уберегшая их только что от снарядов штурмовика, отвернулась. Дымящаяся воронка от снарядов оказалась прямо на их пути. Люббе до упора вывернул колеса в сторону, пытаясь объехать яму. Машина чувствительно накренилась, и Руперта прижало инерцией к стенке. Перегруженный броневик, скрипя тормозами, но почти не погасив скорости, влетел передним колесом в воронку. Она оказалась недостаточно глубокой, чтобы машина застряла, но, пролетев ее, «Ханомаг» начал еще сильнее заваливаться набок. На миг Руперту показалось, что они выправятся, но этого не произошло. Броневик завалился на бок и продолжил переворот на крышу.
Что-то небольшое оторвалось от пола, пролетело в сантиметре от лица обер-фельдфебеля и ударилось о раму зеркала, вдавив внутрь неприметный завиток. Поверхность зеркала засветилась странным светом, исходящим изнутри. Отражение исчезло, сменившись клочьями фиолетового тумана. И именно туда, к своему ужасу, начал проваливаться Кребс. Хватаясь за все подряд, он видел, как в это свечение, словно в бездну, высыпается все содержимое отсека — вещи, оружие, люди. А потом он и сам, не удержавшись, упал в это нечто. Дальше была тьма.
(1) — Т-70 — советский легкий танк. Вооружение — орудие 20К 45 мм и пулемет ДТ 76,2 мм.
(2) — MG-34 — Германский единый пулемет. Использовался И, как ручной, и, как станковый, и как танковый.
(3) — «Мясник» — одно из прозвищ штурмовика Ил-2 в немецкой армии.
Глава 3
— А теперь время заняться государственными делами! — потянувшись, заявила Селестия, отставив в сторону опустевшую чашку, в которой ей подали утренний кофе. Посуда тот час же была подхвачена и унесена расторопной горничной, а ее место в кабинете принцессы занял ее секретарь.
— Ваше Высочество, я рассортировал Вашу последнюю корреспонденцию. Здесь самое важное и срочное! — доложил упитанный серый единорог, передавая телекинезом правительнице пачку писем, свитков и просто листов бумаги.
Принцесса, уютно устроившись в кресле, не спешила перехватывать бумаги.
— Давай по порядку, что там у тебя, — приказала она. Секретарь, уже привыкший за последнее время к такому алгоритму действий, начал передавать бумаги Селестии по одной, кратко называя их.
— Письмо из Седельной Аравии! — к принцессе подлетел богато украшенный конверт с затейливой сургучной печатью с оттиснутым гербом одного из влиятельных родов далекой южной страны.
— Какая глупость! — громко прокомментировала Селестия содержимое письма после пары минут чтения. Сама бумага была скомкана и отправлена в пустую корзину для бумаг справа от кресла. — Что там у тебя дальше?
— Доклад губернатора округа Филлидельфии! — правительнице был переправлен туго свернутый и явно очень длинный свиток.
— Скука… — зевнула Селестия, прочитав примерно четверть. — Отдашь это советнику по финансам! — свиток отправился на один из столиков слева от трона.
— Депеша из Грифоньего королевства! — секретарь поднес принцессе лист гербовой бумаги всего с несколькими строками.
— Ну, этим, пожалуй, стоит заняться Луне! — решила аликорн, прочитав сообщение. — Даже она с этим разберется, у меня есть дела и поважнее! Дальше!
Спустя час почти все принесенные секретарем бумаги были пересмотрены. Большая их часть отправилась в корзину вслед за письмом из Седельной Аравии. Меньшая часть была распределена между советниками.
— Осталось еще что-нибудь? — вяло поинтересовалась Селестия, весь вид которой выражал бесконечную усталость.
— Да Ваше Высочество! Еще всего два письма, — ответил секретарь. — Письмо с красной пометкой. Отправитель не указан.
— Надо же! — в глазах принцессы на мгновение мелькнул огонек заинтересованности. Секретарь передал белый конверт из плотной бумаги со странным красным знаком. — И зачем было посылать письмо? — чуть слышно пробормотала аликорн. Секретаря же она спросила. — Ты, видимо, первый раз увидел такой знак?
— Точно так, Ваше Высочество! — отрапортовал он.
— Это тебя извиняет, — произнесла принцесса. — Но запомни, такие письма мне надо подавать в первую очередь! Ладно, что тут у нас? — она вскрыла конверт и приступила к чтению. — Ну, для меня это не новость… — с легкой досадой произнесла она. Ладно, что там еще?
— Приглашение из столичного оперного театра! — секретарь передал правительнице последнюю бумагу.
— Надо же, как это я пропустила постановку новой оперы! — воскликнула Селестия. Казалось, эта последняя бумага впечатлила ее сильнее, чем все предыдущие. — Опера «Жизнь за Принцессу». И премьера уже сегодня! Вот это мне нравится, это мне по душе! — принцесса встала с кресла. — А я как раз думала, чем же мне занять вечер!
— Но, Ваше Высочество! — низко поклонившись, сообщил единорог. — Осмелюсь напомнить, на этот вечер была запланирована аудиенция для предстателей высшей знати…
— Вечером я иду в оперу! — заявила Селестия. — Отменяй все. А представителям передай, что они смогут увидеть меня в театре! — забрав приглашение в оперу, аликорн направилась к выходу. Этого не мог видеть секретарь, но под бумагой из театра принцесса унесла и конверт с красной пометкой. — Ах да! — обернулась она в дверях. — Вызови ко мне Твайлайт Спаркл. Пусть прибудет, скажем, утром!
— Слушаюсь, Ваше Высочество! — склонился единорог и поспешил направиться выполнять текущие поручения.
Ян Люббе очнулся быстро. Наверное, и минуты не прошло с момента аварии. Когда броневик начал опрокидываться, Ян схватился изо всех сил за органы управления и умудрился удержаться на своем месте. Сейчас он лежал в неудобной позе на крыше кабины, ставшей полом.
«Штурмовики!» — тут же вспомнил он.
Старший стрелок открыл на максимум обзорный люк и протиснулся наружу. Там он быстро отбежал от машины и укрылся в снегу в кювете. Гул моторов приближался. Вот из-за холма вылетела пара самолетов. Ведущий уже изготовился к атаке, однако, заметив перевернутый броневик, передумал. Штурмовики, ревя моторами, пронеслись над местом аварии и, заложив вираж, ушли в сторону, скрывшись из вида.
«Правильно, нет нужды тратить боеприпасы на уже уничтоженную цель!» — согласился с действиями пилотов старший стрелок.
Немного подождав, Ян убедился, что самолеты не возвращаются. Тогда он выбрался из своего укрытия и направился к броневику. Тот лежал на крыше, раздавив башенку и искорежив находившийся в ней пулемет. Больше никто из него так и не выбрался.
Обойдя машину, Люббе попробовал открыть задние двери, но их перекосило и заклинило. Заглянуть внутрь можно было только через люк, в который солдат выбрался до этого.
«Так, надо помочь парням. Может, кто-то еще жив!» — подумал Ян, залез внутрь и начал осматриваться.
В отсеке было довольно темно, но, немного привыкнув, солдат все различал четко. Первое, что бросилось ему в глаза — вещей внутри стало заметно меньше. В конце кто-то копошился под тюками. Рядом с собой Люббе увидел эсэсовца. Тому не так повезло как водителю. Голова его была повернута под таким углом, что Ян сразу понял, что их нежданный спутник мертв.
«Туда тебе и дорога! Сам виноват!» — все, что подумал о нем старший стрелок.
Осмотрев покойника и забрав его пистолет и документы, Люббе прополз в заднюю часть отсека, где кто-то шевелился. Откинув брезент, Ян увидел спутника Вальца, имени которого он так и не узнал. Человек глядел на солдата с испугом. Только сейчас до водителя дошло, что больше никого в кузове нет. Ни живого, ни мертвого.
— Ты мне сейчас все расскажешь, тварь! — Ян выволок слабо сопротивлявшегося человека наружу и попытался заставить подняться. Это удалось старшему стрелку с трудом. Спутник Вальца часто и прерывисто дышал, лицо его было мертвенно бледным, и по нему, несмотря на прохладную погоду, катились капли пота. Тем не менее, Ян привел случайного попутчика в вертикальное положение, держа за воротник и оперев о борт броневика, после чего начал допрос. — Где обер-фельдфебель Кребс и остальные? Говори!
— Это все зеркало… не убивайте… портал… эксперимент… нам ни разу не удалось получить стабильный… другие миры… такие возможности нельзя упустить!... я ни в чем не виноват… оно сработало…
— Что за чушь?! — возмутился Ян. Из бессвязной болтовни человека он понимал только отдельные слова. — Говори, ублюдок, где все? Где вещи? Где люди? Ты хоть понимаешь, что это измена! — решил он надавить на собеседника.
— Я только хотел… Я никогда… Мы пытались… Зеркало… — неожиданно допрашиваемый вытаращился на Яна выпученными глазами, все тело его напряглось, а затем ослабло. Человек безвольно повис на воротнике куртки, за который его держал Люббе.
— Что за черт? — Ян положил тело на землю и начал искать пульс на запястье. Но он отсутствовал, а зрачок не реагировал на свет. — Готов… неужели сердечный приступ? Да какая, впрочем, разница! — сам себе пробормотал Люббе. — Он говорил о зеркале. Бред, конечно, но, нужно посмотреть.
Оставив покойника лежать на месте, Ян опять полез в нутро броневика.
«Да уж, это зеркало точно неработоспособно…» — подумал водитель, осматривая раздавленную броневиком раму и разлетевшиеся по всему отсеку осколки разных размеров. Найдя большой осколок, он посмотрел на свое отражение. — «Что бы тут ни случилось, я этого уже не узнаю…» — подумал Люббе. — «Надо делать отсюда ноги. Русские вполне могли уже переправиться».
Вытащив из крепления свой карабин, удачно переживший все неприятности, старший стрелок выбрался наружу, оглядел еще раз картину происшествия и направился на запад. Нужно было добраться до расположения части и сообщить о случившемся.
Селестия принимала свою бывшую ученицу в своем кабинете. Когда младшая принцесса зашла в помещение, старшая, развалившись в кресле, поедала довольно внушительный кусок торта с просто неприличным количеством кондитерского крема сверху.
— А, Твайлайт! — белая аликорн оторвалась от своего занятия и посмотрела на гостью. — Рада, что ты прибыла… Ну, ты проходи, присаживайся! Я тут, как видишь, слегка перекусываю… — она указала на стол, где, кроме наполовину съеденного торта, еще стоял большой чайник с парой чашек. — Какой вкусный торт!
— Мне сообщили, что вы срочно хотели меня видеть! — фиолетовая аликорн была несколько удивлена встречей. Тем не менее, она прошла к столу и уселась на свободное место.
— Да, там было одно дельце… — Селестия помахала передним копытом. — Но какой же вкусный торт! Этот новый повар-грифон настоящий мастер!
— И что же вы хотели мне поручить? — попыталась перейти к делу Твайлайт. На самом деле она сгорала от нетерпения в предвкушении нового задания.
— Нет, я просто не прощу себя, если ты тоже не попробуешь! — воскликнула правительница Эквестрии. — Никаких заданий, пока все не съешь! — на тарелку перед младшей принцессой плюхнулся солидный кусок.
Некоторое время в комнате царило молчание, нарушаемое только редким чавканьем. Пока фиолетовая аликорн поедала свою порцию, ее бывшая наставница уже успела разделаться со всей оставшейся частью торта. И теперь она, попивая чай, с улыбкой смотрела на Твайлайт.
— Ну как? — поинтересовалась Селестия, когда тарелка ее ученицы освободилась.
— Честно говоря, очень сладко, — призналась гостья, с трудом осилившая свою порцию.
— Ты еще слишком молода! Нужно быть настоящим ценителем, чтобы понять настоящий вкус… — изрекла старшая принцесса.
— Может быть, теперь мы перейдем к делу? — поспешила сменить тему разговора Твайлайт.
— К делу? Ну, если ты так хочешь, — нехотя согласилась Селестия. — Смотри, — она подняла со столика конверт со странным красным символом. — Этот знак тебе, конечно, не знаком. Его суть ты узнаешь позже. А пока я расскажу тебе о содержимом письма.
— Может быть, легче будет, если я сама прочту? — поинтересовалась младшая принцесса.
— О, не стоит утруждать себя, моя верная ученица! — с легким смешком ответила ей старшая. — Я обрисую тебе основной смысл. Ты ведь помнишь про зеркало, через которое ходила в другой мир?
— Конечно, помню! — воскликнула Твайлайт. — Тот мир очень странный, и мне пришлось там нелегко, но я справилась…
— Я знаю, чем закончилась эта история. Дело не в ней, — в голосе Селестии послышалось легкое недовольство тем, что ей не дают говорить спокойно, и Твайлайт умолкла. — Эти зеркала — очень древние и загадочные артефакты.
— Разрешите вопрос, принцесса! — дождавшись кивка, Твайлайт продолжила. — Вы сказали «зеркала», значит, где-то есть еще?
— Да, Твайлайт. Таких артефактов существуют несколько. Когда Сансет Шиммер сбежала, воспользовавшись одним из них, я поставила все известные на особый контроль, — принцесса ненадолго прервалась, чтобы отпить чаю. — С тех пор никаких событий с ними не происходило, но вчера я получила сигнал… — старшая принцесса помахала в воздухе конвертом. — Я уже приказала проверить портал, которым пользовалась ты. Он оставался неактивным. Тем не менее, было зафиксировано открытие перехода. Кто им воспользовался и воспользовался ли, я сказать тебе не могу. Для этого я и позвала тебя.
— Вы хотите поручить мне исследование по этой теме? — обрадовалась младшая принцесса.
— Вообще-то, да… — согласилась Селестия. — Видишь ли, я предполагаю, что заклинание, которое отслеживает срабатывание порталов, просто дало сбой. Но у меня совершенно нет времени проверять его! Так что я хочу поручить это тебе.
— О! Исследования — это то, что я люблю больше всего! — Твайлайт была в восторге от полученного задания. — Спасибо за оказанное доверие, принцесса!
— Да-да, я и не сомневалась, что тебе придется по вкусу эта работенка, — хмыкнула белая аликорн. — Сейчас пойдешь в библиотеку, там тебе выдадут схему заклинания. Архивариуса я уже предупредила. Оно очень сложное, но тебе не привыкать работать с многослойными магическими конструкциями. Думаю, тебе по силам модифицировать его и установить и координаты портала, и вектор срабатывания.
— Я приложу все силы и постараюсь выполнить все как можно быстрее! — заявила фиолетовая аликорн. — Если это все, то можно я уже побегу в библиотеку?
— Конечно, можешь идти, — разрешила Селестия. — Если только ты не захочешь составить мне компанию на очередном скучном приеме… — но вторую часть ее фразы Твайлайт уже не услышала, бегом покинув кабинет и направившись в библиотеку.
Ральф очнулся из-за того, что у него затекла рука. Вокруг было темно, шумел лес. Последним, что он помнил, был опрокидывающийся броневик. Потом он куда-то падал. Выходит, его выбросило из кузова, и он пролежал без сознания до ночи. Значит, остальные бросили его. Или… или они все погибли! И Ральф остался один, а где-то рядом рыщут красные варвары, ведь за день они могли уже дойти и досюда. Он, конечно, планировал сбежать, но не был готов сделать это сейчас!
Рядовой вскочил и начал озираться. Темнота вокруг не была кромешной, но четко различить обстановку радист не смог. Однако даже видимой картины хватило, чтобы понять, что он находится не в месте аварии броневика. Штокман увидел лес, но не такой, какой рос вдоль шоссе на Мариенбург. Сам он находился на поляне, а невдалеке просматривались какие-то развалины. Рядом обнаружились, как попало наваленная, куча вещей из бронетранспортера и памятник непонятно чему. В куче или за ней почудилась какая-то возня. Этот звук несказанно обрадовал рядового. Ведь он означал, что солдат находится здесь не один.
— Эй! Кто там есть? — позвал он.
— Тихо ты! — ответили ему голосом Ригеля. — Не нравится мне все это!
— Что все? — глупо переспросил Ральф.
— Все это! — раздалось из темноты. Послышались шаги, и рядом возник силуэт обер-ефрейтора. В руках он сжимал свой MP-40. — Разве ты не видишь? Всего этого просто не может быть!
— Проклятье! Где вы там? Манфред! Это ты? Помогите мне выбраться отсюда! — раздался из кучи голос Кребса.
Штокман и Ригель поспешили на помощь командиру, который в темноте не мог выпутаться из упавшей на него маскировочной сети. Через пару минут обер-фельдфебель был освобожден. А в процессе обнаружился еще и Хубер, который просто лежал и, похоже, спал.
— Вот ведь дурень! — высказался Руперт. — Спит! Ну, сейчас я его разбужу… Стоп, а где мы? И почему тут так жарко?
Только сейчас Ральф заметил, что он здорово упарился в шинели, помогая обер-фельдфебелю.
— А бес его знает, командир! — ответил за всех Ригель. — Не знаю, где, но здесь ночь и лето. А пять минут назад были день и зима! Да и место это отличается от того, где мы перевернулись! Где дорога, где наш броневик, где Люббе и двое других? И что это за развалины и памятник?
— Черт бы побрал этого эсэсовца! — воскликнул Кребс. — Не в добрый час он встретился нам на дороге… Проклятье… Значит так, — роясь в вещах, он наощупь отыскал свою винтовку и дослал патрон. — Будите этого спящего красавца, только тихо! Оружие привести в боевое положение, штыки примкнуть!
— Где твоя винтовка, растяпа? Только не говори, что ты ее потерял, — обратился к Ральфу обер-ефрейтор.
— А действительно, где? — испугался радист. И неизвестно что страшнее: остаться без оружия неизвестно где или получить неизбежный нагоняй от Кребса. Рядовой начал спешно шарить руками по земле возле того места, где он пришел в себя. Он помнил, что держался за винтовку, когда произошла авария, значит, она где-то рядом. Уф! Вот она. — Никак нет, не потерял, — ответил он Ригелю, поднимая свой карабин.
— Отлично, — кивнул Манфред. — Командир, надо укрыться на опушке, а то мы здесь как на ладони.
— Верно мыслишь, — согласился Руперт. — Так, отряд! Слушай команду! Укрываемся в кустах рядом с опушкой, костры не разводим, оружие держим при себе, никуда не отходим от группы, ждем рассвета!
Глава 4
Ночь выдалась для Роланда поистине кошмарной! Как и весь вчерашний день, начиная с подрыва моста. Закрывая глаза, он до сих пор видел перед собой изувеченное тело Вилли на дне окопа. Все последующие события вспоминались урывками: вот его куда-то с руганью тащат, вот уже он таскает какие-то вещи в кузов броневика, вот он сидит, зажатый с двух сторон мешками, а обер-фельдфебель что-то кричит, все взрывается и переворачивается. А потом он падал в пустоту.
Следующие события он запомнил более четко. Кребс грубо растолкал его, всучил в руки винтовку и предупредил, что если Роланд ее еще раз потеряет, то лишится ушей. Дальше они спрятались в густом кустарнике на краю поляны. И теперь они сидят здесь уже несколько часов, пребывая в полной неизвестности. В другой ситуации рядовой был бы сильно озабочен создавшимся положением, но сейчас он в первую очередь размышлял о страшной гибели лучшего друга. Сапер тяжело вздохнул, пытаясь отогнать от себя мрачные мысли, но они все лезли и лезли в голову. Роланд не понимал, как Вилли мог так глупо погибнуть. Да, он всегда был безрассудным и порывистым, но это сходило ему с рук. А теперь, когда они оказались неизвестно где, возможно, в окружении врагов, его нет рядом. То, что он и сам остался жив лишь чудом, тоже не добавляло веселых мыслей. В таком состоянии и просидел сапер почти до утра. Погрузившись в себя, он и не заметил, что начало светать.
Когда более-менее рассвело, обер-фельдфебель дал команду им с Ригелем выйти на поляну и осмотреться. Глядя, как обер-ефрейтор настороженно сжимает в руках пистолет-пулемет, Роланд понял, что он даже не проверил свою винтовку. Он постарался сделать это незаметно. Оказалось, что кто-то предусмотрительный уже зарядил ее и примкнул штык. Сам Роланд не помнил, что бы он делал это.
Медленно и осторожно они дошли до середины поляны и остановились у кучи вещей и непонятного памятника. Манфред настороженно озирался по сторонам, а Роланд вместо этого завороженно уставился на монумент. Он показался очень странным рядовому. На постаменте на дыбах стояла лошадь, но всадника на ней не было. Зато у скульптуры имелись длинный и тонкий рог во лбу и расправленные крылья по бокам. Сама лошадь была непропорциональна — голова слишком маленькая с закругленной мордой, длинная узкая шея и худое тело. От дальнейшего созерцания Хубера отвлекли голоса товарищей по несчастью. Как оказалось, обер-ефрейтор счел обстановку безопасной и просигналил дожидавшимся в кустах и прикрывавшим их Кребсу и Штокману, что они могут выходить.
— Хватит глазеть на эту дрянь, рядовой! — Руперт был как всегда зол. — Или ты что-то интересное здесь нашел? Тогда доложи, как положено!
— Мне просто показалась странной эта статуя, герр командир, — ответил сапер. — Лошадь есть, а всадника нет, да и сама лошадь какая-то непонятная…
— Смотрите, как странно лежит куча вещей, — вдруг перебил его Ральф. — Они как будто все выпали из стенки пьедестала этого памятника! А поскольку и мы очнулись в этой куче, то и попасть сюда мы могли так же!
— Гхм… — Кребс, казалось, опешил от таких выводов своего подчиненного. — Так или иначе, мы сюда попали. И мне сейчас не так важно знать, как это произошло. Я хочу понять, какого черта тут вообще происходит! А вы тут пялитесь на эту рогатую лошадь! Мало ли, что за сумасшедший сделал эту статую! У нас сейчас уйма более важных дел. Идите, разбирайте эту кучу, надо проверить ее, может, найдем что-нибудь полезное или какие-нибудь подсказки.
Куча вещей в основном состояла из ящиков. Разломав один, солдаты обнаружили, что в них хранятся бумаги. Хотя нашлись и полезные вещи — ящик консервированной тушенки.
«По крайней мере, будет что есть, если мы здесь надолго!» — подумал Роланд.
За навалившимися заботами тоска немного отступила.
— Проклятье! Мы рисковали шкурами, чуть не погибли и оказались неизвестно где из-за чертовых бухгалтерских книг! — Кребс был вне себя, выяснив, что почти все ящики, которые они героически таскали вчера, оказались заполнены макулатурой. — Чертов Вальц, чтоб он сдох! Вся эта дрянь годится только на растопку!
— Там может быть написано, из-за чего мы здесь оказались, — заговорил сидевший у рации Ральф Штокман. — Можно посмотреть эти бумаги…
— Вот ты и будешь их смотреть, раз такой умный! — ткнул в него пальцем обер-фельдфебель. — И вообще, я тебе приказал обеспечить мне связь с командованием, а не рассуждать! Почему до сих пор нет связи?
— Эфир пуст, герр обер-фельдфебель, — уныло ответил Ральф. — Ни наших, ни русских, ни кодированных передач. Нет даже берлинского радио!
— Значит, твоя коробка с лампами испортилась! Делай, что хочешь, но обеспечь мне связь!
— Руперт, не торопи его, — неожиданно вступился за рядового Ригель. — В конце концов, обстоятельства неординарные. Рация могла испортиться от сотрясения при аварии. Или, может быть, тут просто плохой прием сигнала.
— Ты прав, Манфред, — согласился Кребс. — Штокман, попробуй еще несколько раз. Если не получится, выключай свой агрегат, пока не посадил батареи. У тебя ведь запасных нет?
Радист отрицательно качнул головой.
— Я почему-то в этом и не сомневался, — хмуро прокомментировал это обер-ефрейтор. — Предлагаю закинуть Штокмана с рацией на верхушку вон тех руин! — он указал на видневшиеся в стороне строения. — Ну, или провод антенны хотя бы.
— Это хорошая мысль, — одобрил Кребс. — Чуть позже и отправитесь туда. Не могут же пропасть разом все передачи! Ну, а вообще, Манфред, что ты на счет всего происходящего думаешь?
— Не нравится мне все это, — ответил Ригель. — Все здесь как-то неправильно. Как бы дальше не было хуже.
— Я думаю, мы в Австралии, герр командир, — опять влез в разговор Штокман. Он был несколько раздосадован перспективой лазанья по стенам, но смолчать не смог.
— Это еще почему? — обер-фельдфебель даже забыл наорать на радиста от удивления.
— Сами посудите, — начал объяснение Ральф. — У нас была зима, а здесь лето. У нас был день, а тут ночь. Это если принимать во внимание спорный факт, что мы очнулись сразу после переноса!
— Переноса? — переспросил Роланд.
— Ну да! Это зеркало перенесло нас. Если все мы помним примерно одно и то же, что упали на зеркало, которое светилось, то оно и является виновником всех бед! — с видом доктора философии продолжил излагать радист. — А выходной поверхностью послужила стенка пьедестала.
— Складно говоришь, — высказался Руперт. — Продолжай!
— На той стенке тоже вензеля, как и на раме зеркала. А середина гладкая и зеркальная, значит, они выполняют одну функцию — перенос от одного к другому.
— И мы в эту дрянь вляпались по самые уши… — Ригель, как всегда, пребывал в унынии.
— Это понятно, — перебил его Кребс и задал так волновавший его вопрос. — С чего ты взял, что мы в Австралии?!
— Ну как же, герр обер-фельдфебель, зима сменилась на лето, значит, мы в Южном полушарии. День сменился на ночь, значит, мы сдвинулись по часовым поясам на другую сторону планеты. А там есть много островов и материк — Австралия.
— А теперь скажи-ка нам, герр мыслитель, — с сарказмом проговорил Кребс. — Кому подчиняется Австралия?
— Георгу шестому. Королю Великобритании… — растерянно сказал Штокман.
— Все еще хуже, чем я думал… — уныние обер-ефрейтора все усиливалось.
— Может, это не Австралия? Есть же там еще острова, — заметил Хубер.
— Есть, но почти все они тоже принадлежат врагам Германии… — утешил его радист.
— А что если мы перенеслись не в пространстве, а во времени? Как у Уэллса? — не сдавался сапер.
— Но местность вокруг нас изменилась, — разбил его теорию Ральф. — И если предположить еще и временной сдвиг, то мне вообще страшно представить, где мы можем находиться. Каким-нибудь древним китайцам вообще будет все равно, за Гитлера мы или за Сталина — всех прикончат просто за то, что глаза не узкие.
— В общем, так! Кончайте пустой треп. И занимайтесь своими делами! — оборвал их Кребс. — Вот сходим на разведку, может быть, все и выяснится.
Руперт быстро распределил обязанности. Манфред, как единственный надежный, по его мнению, из оставшихся солдат, отправился в ближнее охранение. При беглом осмотре поляны обнаружилась старая дорога, даже, скорее, уже тропинка, уходящая куда-то в лес, прочь от развалин. Ее Кребс определил, как наиболее вероятное направление атаки противника. Также он учел возможность атаки с воздуха. Для маскировки обер-фельдфебель приказал рядовым перетаскать вещи на опушку, где они не были бы видны сверху. Руины казались заброшенными довольно давно, поэтому их осмотр он отложил, как и новую попытку связи. Проводной антенны у них не оказалось, а значит, придется поднимать рацию наверх. Делать это Руперт счел преждевременным. Ведь если они действительно в Австралии, то, выйдя в эфир, они могли выдать свое местоположение, если бы рацию запеленговали.
Сам обер-фельдфебель уселся на ящик и занялся самым важным делом — обдумыванием обстановки.
«Уродство! Этот умник считает, что мы в Австралии или на островах Океании. Но, вроде, там, на островах в основном джунгли, а здесь — нормальный лес, хоть и не похожий на европейский. Такие чащи я встречал в Белоруссии — в них, порой, скрывались целые дивизии красных…» — Руперт поморщился от неприятных воспоминаний. — «С Австралией у нас война, как, впрочем, и с остальными доминионами Британии. Нам нужно затаиться. Будем аккуратно разведывать окрестности. Хорошо, что есть еда» — он довольно похлопал ящик, на котором сидел. — «А то местные плоды пробовать не хочется. А стрельба может навести на нас местных. Нет, ну это ж надо было так вляпаться! Чертов гауптман со своим мостом, ублюдские красные, сволочь-эсэсовец!»
К обеду рядовые рассортировали вещи, оказавшиеся здесь с солдатами. Кроме ящика тушенки, к полезному, по мнению Руперта, относились только пять заряженных барабанов от MG-34 и килограмм взрывчатки, которую саперы не использовали при подрыве моста.
— Как это называется, Хубер? — недовольно спросил Кребс. — Почему вы не использовали для подрыва моста всю взрывчатку, что вам выделили? А если бы именно этой не хватило для подрыва?
— Но мост же взорвался… — растерянно пробормотал не ожидавший новых нападок Роланд.
— Твое счастье, что он взорвался! Иначе я бы рассматривал ваши с Ноймайером действия, как саботаж! — продолжил Руперт. — А знаешь, что полагается в военное время за саботаж? Впрочем, — неожиданно сменил он гнев на милость. — Задачу вы выполнили, а у нас есть кило взрывчатки. Она может нам пригодиться. Упакуй ее в рюкзачок и вставь детонатор так, чтобы можно было дернуть шнур, бросить ее и осталось время убежать. Так иногда подрывают танки. Знаешь такой способ?
Рядовой кивнул в ответ.
Обер-фельдфебель вернулся к осмотру вещей. Он подошел к ящику из-под инструментов. К сожалению, их был сильный недочет. В наличии были только молоток, топор и разводной гаечный ключ. Еще был небольшой сундучок, в котором обнаружился футляр с шестью странными кольцами. Его пока оставили ввиду полной бесполезности данных ювелирных изделий. Остальную часть вещей составляли ящики с бумагами. Правда, они все были обвязаны веревками, и теперь в распоряжении отряда имелся десяток кусков прочной веревки длиной от двух до пяти метров. Также нашлась почти полная канистра с водой.
«Очень кстати, ведь источника мы пока не нашли» — подумал Кребс.
К обеду Руперт разрешил развести огонь. Саперными лопатками вырыли яму, и Манфред организовал хороший костер почти без дыма. На растопку пошла бухгалтерия. После обеда Кребс отправил на дежурство Штокмана, а сам сел поговорить к Ригелю.
— Итак, насколько я понял из наличного состава никто не получил серьезных травм во время всех этих событий.
— Ну, если не считать моральных, командир — ответил обер-ефрейтор.
— А что у нас с оружием и боеприпасами?
— В куче мы оружия не нашли. Так что в наличии имеется один пистолет-пулемет у меня. К нему семь снаряженных магазинов. Еще я припас пачку патронов примерно на три магазина. У рядовых стандартные карабины Маузера 98k (1). Насколько я понял, боекомплект полный — десять обойм по пять патронов. У тебя как?
— У меня этот чертов G-41. К нему шестьдесят патронов. И мой P-08 (2). К нему пять магазинов, — продолжил Кребс. — Плюс мы нашли пять барабанов от пулемета. А это еще двести пятьдесят патронов для моей винтовки и карабинов рядовых. И сверх того мы имеем кило взрывчатки. Гранаты у тебя есть? А то у меня только одна, да и то дымовая…
— У меня запас! — довольно ответил Манфред. — Две «колотушки» и два «яйца» (3)! Кроме того, у всех есть саперные лопатки и штык-ножи.
— Слушай, дай хоть одну — попросил обер-фельдфебель и, видя явное нежелание Ригеля делиться, добавил. — Ты же понимаешь, это неправильно, что все гранаты будут у тебя одного.
— Ладно уж… — проворчал обер-ефрейтор и с неохотой отдал одну "колотушку" Кребсу.
— Вроде неплохо… — подвел итог Руперт, спрятав гранату. — По крайней мере, патронов на ствол достаточно. А вот средств усиления нет… Даже ручного пулемета. Если прижмут здесь, то долго не продержимся.
— Ты думаешь, нас будут здесь всерьез атаковать, командир? — уныло спросил Ригель.
— Даже если здесь древние китайцы, как сказал этот умник-радист, нас просто задавят числом… — недовольно проговорил обер-фельдфебель. — А если это Австралия, то вообще надеяться не на что. Пары взводов с пулеметом нам хватит…
— Не нравится мне это все, Руперт. Куда не кинь, всюду плохо… — совсем загрустил Манфред.
— Прекрати уже, — обозлился Кребс. — Ты надоел со своим вечным унынием. — После боев в Белоруссии ты вообще не вылезаешь из хандры! Сейчас не та ситуация, чтобы раскисать. Ты же опытный солдат! Соберись. Не полагаться же мне на этих молокососов! Вот тебе задача, чтобы не скучал — бери Хубера и осмотрите руины.
«Это правильно. Пускай занимаются делом!» — подытожил Кребс, когда солдаты ушли. — «Пока боец занят, он не думает. А значит, не фантазирует себе всякую чушь, которая толкает его к панике и другим глупостям».
Ральф стоял в охранении. Кребс приказал ему наблюдать за заросшей древней дорогой.
«Видно, что по ней почти не ходят. Так зачем я должен маяться тут на посту?» — возмущался про себя радист.
Он посмотрел на лагерь. Кребс что-то обсуждал с Ригелем, Хубер сидел, погруженный в себя.
«Сейчас бы дать деру!» — подумал Штокман. — «Они еще нескоро заметят, что меня нет. А я в это время уже сдамся австралийским властям. Австралийцы — потомки англичан, цивилизованная нация, в отличие от русских варваров. Они не будут подвергать меня насилию. Да я и сам им все расскажу. И этих сдам со всеми потрохами. Вот уж кого мне не будет жалко! И получу за все это послабление приговора!»
Часовой еще раз посмотрел на лагерь и на ящик с провизией, на котором сидел Кребс.
«Надо будет умыкнуть пару банок консервов на случай, если идти придется долго» — решил Ральф. — «Пойду прямо по этой дороге. Должна же она вывести к цивилизации».
Тут он вспомнил о словах Роланда.
«А вдруг тут, действительно, не Австралия, а какой-нибудь дикий век? Тогда мне нельзя отрываться от группы. Если на нас нападут, вместе будет легче уцелеть. Итак, решено — пока не выясним где мы, ничего не предпринимаю, а там посмотрим».
Вот уже час Ригель и Хубер осматривали развалины. Роланд был впечатлен величественной когда-то архитектурой замка. А это был именно замок, плавно переходивший во дворец. Однако разрушен он был уже довольно давно. Тем не менее, оставшиеся элементы поражали красотой и правильностью форм.
— Не нравится мне все это, — пробормотал Ригель, заглядывая в темный зев заваленного прохода внутрь.
— Что не нравится? — встрепенулся сапер.
— Все это. Посмотри на этот дверной проем. Его явно строили не для человека. Или для какого-то странного человека… — пояснил обер-ефрейтор. — Да и весь этот замок. Чем его разрушили, насколько это все крепкое? Вглубь этих переходов я даже заглядывать не хочу.
— Ну, зал при входе, вроде бы, в сохранности. И выходов из него всего два, — возразил Роланд. — Возможно, стоит перенести лагерь туда. Все-таки там есть крыша, и стены там выглядят крепкими.
— Дело говоришь, — согласился Манфред. — Пойдем к командиру, доложим, что все чисто, и можно переселяться сюда.
Еще несколько часов ушло на перетаскивание вещей в привратный зал, где имелась неразрушенная крыша. Роланд заикнулся было о том, что ящики с бумагами можно оставить, где есть. Но Кребс только наорал на него, а Ригель заявил, что нельзя просто так оставлять хоть какие-то вещи. Пришлось солдатам потрудиться и перетащить все до последней бумажки. В итоге, когда они закончили, Солнце уже садилось. На закате поужинали консервами.
— Гадство! Вода подходит к концу! — Кребс взвесил в руках канистру и потряс ей. Слабый плеск свидетельствовал, что емкость почти пуста. — Завтра нужно будет организовать разведку и поискать родник или ручей. А пока объявляю отбой! Дежурить первым будет рядовой Хубер!
Роланд очень устал за этот день, но, не споря с командиром, он встал у входа, прислонив карабин к стене. Остальные устраивались на полу, подстелив, как матрацы, шинели. Кребс соорудил себе лежанку на ящиках и мгновенно отключился. Ригель также быстро затих. Штокман еще какое-то время ворочался, но потом заснул и он. Рядовому предстояло дежурить три часа, прежде чем будить Ральфа. Он стоял и смотрел на быстро темнеющий лес. Невеселые мысли, которые отступили под напором дневных дел, вновь вернулись в голову сапера.
«Как они могут спать в такой обстановке?» — подумал он про остальных. — «Не знаю, как я смогу заснуть сегодня».
Дежурство, несмотря на опасения Роланда, прошло спокойно, и в назначенный срок он растолкал Штокмана, отдал ему его же хронометр, по которому засекали время, и отправился спать. Заснул он неожиданно быстро — сказались усталость и пережитые страхи, однако отдыха сон не принес. Роланду снились кошмары про вчерашний день.
(1) — Mauser 98k — Германский карабин, основное оружие немецкого пехотинца на протяжении обеих Мировых войн и в межвоенный период.
(2) — P-08 — Германский пистолет фирмы «Люгер». Один из самых распространенных в своем классе в германской армии на протяжении обеих Мировых войн и в межвоенный период. Зачастую ошибочно именуется «Парабеллум» по названию используемого им боеприпаса.
(3) — Германская ручная наступательная граната Stielhandgranate М24. Прозвище «Колотушка» получила за длинную деревянную рукоятку. Германская ручная наступательная граната Eihandgranate M39. Прозвище «Яйцо» получила за свою характерную форму.
Глава 5
Принцесса Луна всегда следила за снами всех существ, спавших в Эквестрии. Она старалась отслеживать те сны, в которых кто-то страдал, и, являясь в них, наводила порядок. Ведь если кому-то всю ночь снились кошмары, это отразится на его дневном состоянии, и кто знает, что он или она сотворят из-за недосыпа.
Сегодня ее внимание привлек сон, настолько пропитанный негативом, что она даже опешила, ибо уже очень много лет не сталкивалась с подобным. Также она не смогла определить местоположение спавшего. Все это было очень странно, и Луна, отложив все остальные дела, погрузилась в этот сон.
Аликорн смотрела на мир глазами спавшего. Сначала она увидела широкую замерзшую реку и мост, перекинутый через нее. Сооружение впечатляло. Пожалуй, в Эквестрии не было таких длинных и сложных по конструкции мостов. Но принцесса ночи чего только не повидала в чужих снах. Являлись ей и более замысловатые здания и сооружения.
На противоположном берегу был виден лес, почти вплотную подходивший к обрывистому берегу. Листьев на ветвях не было, и вся полоса деревьев казалась серой, только изредка кое-где выделялись темно-зеленые пятна елей. Куда-то вдаль от моста через лес уходила дорога, теряясь среди стволов.
«Как-то здесь все тускло и серо…» — подумала Луна. — «Серое небо, серый лес, даже снег и тот не блестит и кажется серым! Но все же это не объясняет то количество негатива, что излучал этот сон!»
Не найдя ответов, она продолжила наблюдение. Вот хозяин сна развернулся и пошел прочь от моста.
«Как-то неправильно он идет», — подметила аликорн. — «И высота уровня глаз не соответствует пропорциям всего остального! Это явно не пони, а кто-то ходящий на двух ногах!»
Тут в ее поле зрения попал спутник объекта, и принцесса поняла, что не ошиблась. И тот, от чьего имени она смотрела этот сон, и приснившийся ему спутник шли прямо, опираясь только на задние ноги. Но, осмотрев спутника, Луна поняла, что не может определить его видовую принадлежность.
Создание было одето в серую куртку и такого же цвета шлем. Передними конечностями, снабженными пальцами, как у драконов, оно разматывало какую-то веревку. Вот оно повернулось к хозяину сна, и Луна увидела его лицо. Оно было голым, с маленькими, глубоко утопленными в череп глазками. Нос же, наоборот, нелепо выдавался вперед. Существо что-то сказало на неизвестном лающем и отрывистом языке, однако Луна поняла смысл сказанного. Он говорил объекту ее наблюдения, что они хорошо выполнили свою работу.
«Значит, я смотрю глазами такого же существа!» — догадалась принцесса ночи. — «Но кому может привидеться, что во сне он стал таким? Скорее всего, существу, которое и в реальной жизни имеет такой облик!»
Обдумывая эту мысль, и прикидывая, как лучше поступить в данной ситуации, аликорн отвлеклась и пропустила часть сна.
Вернувшись, она обнаружила, что существа стоят в яме, где находилось еще четверо их собратьев. Все они были одеты одинаково — в серо-зеленые шлемы и длинные куртки. И один из них яростно кричал на хозяина сна и его друга. Именно друга. Такие отношение были между этими странными существами.
«Судя по эмоциям объекта наблюдения, он не понимает, за что на него кричат, и обижен. А вот и негатив сна начал проявляться!» — с такими ситуациями она уже сталкивалась. — «Если он так неравномерно распределен по сну, то сейчас все может буквально взорваться!»
И тут события, как и предположила аликорн, резко ускорились. Послышался тревожный крик, смысла которого Луна не поняла, и все засуетились в яме. Объект наблюдения посмотрел на дальний берег и мост, от которого они пришли. Там творилось что-то непонятное. Из леса, ломая и подминая деревья, выползали огромные несуразные существа грязно-белого окраса. Их большие округлые головы имели только сильно вытянутый нос. Ног не было видно, но, тем не менее, они довольно быстро передвигались. Даже отсюда, с приличного расстояния, было слышно низкое и какое-то неестественно монотонное рычание. Выбравшись из леса, существа направились к мосту. По их следам продолжали прибывать все новые и новые, а на их спинах ехали сородичи хозяина сна, одетые в белые костюмы.
— Красные! — заорал кто-то из находившихся в яме.
«Почему красные?» — удивилась принцесса. — «На них нет ничего красного!»
Тут к объекту наблюдения подскочил тот самый индивид, что кричал на него минутой ранее.
— Взрывай мост! Немедленно! — опять заорал он, хватая хозяина сна за воротник. — Выполняй, растяпа!
Луна наблюдала, как передние конечности того, чьими глазами она смотрела, взяли небольшой предмет и что-то на нем активировали. Взгляд сместился на мост, на который уже начали выползать существа. Что-то должно было произойти, но не происходило. Аликорн почувствовала дикий страх объекта. Страх от приближения тех существ, страх того, что он сделал что-то неправильно, и страх наказания от командира.
— Почему мост еще цел?! — разъярился еще сильнее кричавший индивид. Луна заметила, что на плечах у него укреплены полоски, оформленные серебристой лентой и двумя пуговицами. Именно они давали ему власть над хозяином сна и всеми остальными. — Предатели! — закричал этот командир. Лицо его, и так довольно некрасивое, исказила страшная гримаса. — Они сдали мост красным!
Крича это, он схватился за коробку, висящую у него на поясе, и вытащил оттуда небольшой черный предмет, рукоять которого удобно обхватывалась его пальцами. Индивид быстро выставил руку в сторону друга объекта наблюдения, раздался грохот, и голова того разлетелась, разбрызгивая кровь. А предмет уже был направлен в лицо хозяина сна. Взгляд его сфокусировался на круглом черном отверстии, находящемся на оконечности непонятного артефакта.
«Ну, это уже пора прекратить!» — решила Луна. — «Если уж начались убийства, то сон явно пошел в разнос. Настало время воплотиться и лично остановить это безобразие!»
Не теряя времени, аликорн осуществила задуманное. Теперь она смотрела на этот мир своими глазами, стоя рядом с хозяином сна, между ним и его агрессивным начальником. Бегло осмотревшись и неожиданно отметив немалый рост существ, которые были примерно на голову выше ее самой, принцесса начала действовать. Повинуясь ее воле, передняя конечность главного с артефактом должна была опуститься, но ничего не произошло!
Похоже, со всем этим сном было что-то не так. Он шел в разнос настолько стремительно, что Луна даже опешила. Персонажи сна выходили не только из-под контроля хозяина, но и из-под ее контроля! К тому же теперь все они могли ее видеть.
— Это что еще за тварь? — в доказательство этого прозвучал голос главного. Из-за появления аликорна он не успел применить свой артефакт на хозяине сна. Но теперь, видимо, собирался атаковать принцессу, направив неизвестное оружие на нее.
Испытывать его действие на себе Луна не собиралась. Конечно, она понимала, что ее жизни здесь ничего не угрожает, но последствия все равно могли быть неприятными. Если хозяин сна сейчас погибнет, пусть и не в реальности, то этот сон схлопнется, и сильная мигрень следующим утром ей гарантирована, как минимум. А если ее при этом ранят, то могут возникнуть и фантомные боли в пострадавших местах.
Поэтому аликорн начала действовать. Не имея возможности мысленно повлиять на сон, она вполне могла использовать обычную магию и грубую силу. Простым ударом передней ноги она отбросила в сторону конечность главаря, держащую боевой артефакт. И как выяснилось, очень вовремя. На его конце вспыхнул огонек, раздался резкий звук, но ни принцессы, ни хозяина сна уже не было на направлении атаки.
Пока главный не очухался, Луна заклинанием воздушного кулака отправила его в полет до ближайшей стенки ямы. Убивать самой ей не хотелось. Из-за этого сон мог совсем выйти из-под контроля. Устранив одну опасность, она осмотрелась. Из оставшихся трех существ двое, судя по всему, не представляли опасности в данную минуту. Одно, пятясь, уползало из ямы по прилегающей канаве. Другое, с изогнутыми полосками на рукаве, было более озабочено переправляющимися через мост большими существами и их пассажирами.
Зато третье атаковало ее. Оно было вооружено какой-то странной смесью копья и боевого магического посоха. По крайней мере, вышедший из-под контроля фантом с точно такой же вспышкой и грохотом выстрелил чем-то в аликорна из оконечности своего оружия. Но Луна, используя крылья, резко прыгнула в сторону, уклоняясь. Однако сразу же после магической атаки, противник применил и физическую. Быстро подскочив, он с размаху ткнул в принцессу плоским лезвием, закрепленным на конце своего артефакта.
Перехватив клинок телекинезом, аликорн легко удержала его, но неожиданно получила от существа удар в грудь нижней конечностью, обутой в тяжелый сапог с железными подковами.
Телепортировавшись ему за спину, Луна разорвала дистанцию. Она была неприятно удивлена развитием сна. Ведь противостоявшим ей существом управлял не его собственный разум, по понятным причинам отсутствовавший в чужом сне. Это делал сам сон, будто защищаясь, не давая ей изменить ситуацию. Что же случилось с хозяином сна, что ему привиделся столь сильный кошмар?!
— Люббе! Оно сзади! — раздался крик сбоку. Как оказалось, главарь уже пришел в себя и поспешил предупредить соратника. Сам он, поднимаясь, медленно направлял на принцессу такой же посох, каким был вооружен его товарищ.
Раздавшийся взрыв бросил на землю их обоих. В суматохе все забыли о подступавших больших существах.
— Пехота! Сейчас они будут здесь! — закричал индивид с нашитыми на рукаве изогнутыми полосками.
Выглянув из ямы, аликорн увидела, что существа в белых костюмах спешились и бегут к их яме с яростным и непонятным криком «Ура!». Вид их был зверский. Оскаленные рты, налитые кровью узкие глаза, лица, покрытые щетиной. В руках они сжимали те же боевые магические посохи. Внезапно над ухом что-то ритмично загрохотало. Повернув голову, принцесса увидела, как фантом с полосками на рукаве направил на подбегавших врагов железную трубку с длинным наростом снизу, и на конце ее заплясал огонек. Именно эта трубка издавала грохот. Атакующие начали падать, заливая снег кровью. А те, кому посчастливилось уцелеть, поспешили упасть и вжаться в землю.
Краем глаза Луна отметила, что хозяин сна так и стоит в той позе, в которой его застигло ее явление. Он, выпучив глаза, смотрел то на нее, то на существо с полосками на рукаве. Принцесса все никак не могла улучить момент, чтобы подействовать на него и успокоить, стабилизировав тем самым сон. Сейчас ей показалось, что настал хороший момент. Люббе и главарь не подавали признаков активности, а обладатель скорострельного посоха был занят своими врагами.
Но тут она обнаружила, что в их сторону уже двинулось одно из больших существ. Вблизи оно было просто гигантским. И тварь направлялась прямо на них, собираясь втоптать в землю! Аликорн кинула в монстра заклятие обездвиживания, но оно не оказало никакого эффекта. Только находясь вплотную, Луна поняла, что это не живое существо, а какая-то машина. Бороться с ней принцессе совершенно не хотелось. Правда, оставалась еще возможность телепортироваться, прихватив и хозяина сна. Но громоздкая туша уже нависала над их укрытием. С металлическим лязгом она закрывала собой серое небо.
— Нет! — дико закричал рядом тот, чей разум породил этот кошмар, и вдруг все кончилось. Луна оказалась в своей комнате в Кантерлотском дворце. Она поняла, что объект наблюдения проснулся, и ее выбросило из сна.
Некоторое время аликорн не двигалась, пытаясь осознать то, что сейчас произошло. Настолько сильных и неподдающихся влиянию кошмаров принцесса ночи еще не встречала. Похоже, спавшее существо было в сильном смятении от переживаний. Но и этого было мало, чтобы сделать сон столь хаотичным. Вот если бы существо еще и устроилось на ночлег в определенном месте! Луна удовлетворенно усмехнулась. Похоже, она знает, где примерно ей стоит искать это существо.
А в том, что она начнет поиски, принцесса не сомневалась. Несмотря на всю хаотичность, этот сон не выглядел абсурдным. Внешний вид существ был необычен, но он был стабилен. А значит, спавший четко представлял себе их облик. Как и действие боевых посохов, которыми они были вооружены. И как это могло не заинтересовать Луну, которая за свою долгую жизнь никогда не сталкивалась ни с этими существами, ни с подобным оружием?!
Учитывая все обстоятельства, ей нужно было также доложить и Селестии. И сейчас аликорн думала, что стоит говорить сестре, а что нет.
Наступило утро, и дежуривший последним Кребс растолкал своих подчиненных. Когда он начал будить Хубера, тот дико закричал, переполошив остальных. На закономерный вопрос Руперта: «Какого черта?!» он ответил, что ему приснился кошмар, и там он видел лошадь, похожую на ту, что на памятнике.
— Подумаешь, лошадь во сне увидел! — проворчал Кребс. — Вставай и приводи себя в порядок!
Происходящее не нравилось обер-фельдфебелю. Вся эта неясность вызывала отвращение.
«Надо провести разведку. А тут еще этот недоумок собрался слететь с катушек!» — про себя ругался он.
Немного подумав за завтраком, Руперт решил, что в разведку отправится лично и возьмет с собой сапера.
«Чем будет здесь бездельничать и фантазировать всякий бред, пускай лучше проветрится!» — заключил он. — «Азарт в подобных предприятиях всегда есть. Он будет полезен молокососу. Пора начинать делать из него солдата. Обстоятельства такие, что каждый человек на счету!»
Свое решение Кребс озвучил после завтрака.
— Значит так! — начал он. — Я и рядовой Хубер отправляемся в разведку. Манфред, ты бдишь и следишь за порядком. А ты, умник, — обер-фельдфебель ткнул пальцем в радиста. — Начинай разбирать все эти чертовы бумаги! Или ты надеялся, что я забуду про свой вчерашний приказ?
Довольный тем, что всем нашлась задача, он вышел на улицу, подхватив свою винтовку. За ним, также вооружившись, вышел сапер. Начать разведку Руперт решил с осмотра памятника. Статуя ему не нравилась.
— Не люблю лошадей, — сплюнув, сказал он рядовому. — Большие, вонючие и кусачие твари! А еще злопамятные и вечно себе на уме. А эта еще и с крыльями! Представь, что такая, пролетая мимо, тебе на голову нагадит, это тебе не голубиная капелька — не отмоешься! — хохотнул он только ему смешной шутке.
— А мне они нравятся, — возразил Роланд. — В детстве я даже ходил на манеж и занимался верховой ездой. И у меня был свой конь по кличке…
— Так, рядовой! Кончай болтать и идем! — грубо прервал его Кребс. — Или ты собрался торчать здесь до обеда?
Роланд не стал ничего отвечать, но обер-фельдфебелю это и не требовалось. Немного еще поворчав, он двинулся вперед по тропинке. Руперт шел не спеша, слушая лесные звуки и стараясь ступать неслышно. Сзади плелся Хубер, опять ушедший в себя.
«Вот прямо напрашивается рядовой на наказание!» — мысленно выругался обер-фельдфебель. — «Ну что за бред! Почему я попал сюда с этими полудурками? И ведь нельзя было взять с собой Манфреда. Тогда бы по возвращении, боюсь, мы застали бы лагерь в полном разгроме!»
От мрачных мыслей Кребса отвлек звук журчания воды. Через пару минут за поворотом он увидел бегущий рядом с тропинкой ручеек. Осторожно подойдя к воде, Руперт достал кружку, опустил ее и немного зачерпнул. Поднеся емкость к лицу, он принюхался.
«Вроде, ничем не пахнет... А то мало ли, какая здесь гадость течет вместо воды!»
Обер-фельдфебель аккуратно отпил маленький глоток и покатал жидкость на языке.
— Вроде, обычная вода… — констатировал он. — Поздравляю, рядовой! Мы нашли источник воды, а это очень важно для нашего лагеря.
Руперт убрал кружку и хотел было уже двинуться дальше, как вдруг услышал шум, исходящий с той стороны, куда они шли. Кто-то, сломя голову, несся по тропе, треща ломаемыми ветками. И этот кто-то приближался очень быстро.
— В укрытие, живо! — крикнул он Хуберу, прыгая в сторону от дороги и досылая патрон. Но Хубер отреагировал крайне медленно, и все еще стоял на тропе, только снимая винтовку с плеча, когда из-за поворота на них выскочил источник шума.
Глава 6
Флаттершай никогда бы по своей воле не пошла одна в Вечнодикий лес. Однако сегодня Эйнджел заказал ей салат, один из компонентов для которого не рос на ее огородике. Она успокаивала себя тем, что нужная трава растет совсем рядом с опушкой, и ей понадобится совсем чуть-чуть времени, для того, чтобы собрать ее и удалиться восвояси.
На краю леса нужного растения не оказалось. Флаттершай уже хотела повернуть обратно и использовать в салате простой укроп, но в последний момент сказала себе:
«Ты просто должна это сделать. Просто пройди еще немного вглубь. Я уверена, там найдется все, что нужно».
Такие уговоры всегда помогали ей сдерживать свой страх в тяжелые моменты. Боязливости она старалась противопоставить ответственность, и чаще всего это ей помогало. И так она шла, твердя про себя, как мантры, успокаивающие фразы. Пегас уже углубилась в лес, а нужное растение все не попадалось.
«Как странно. Будто они специально попрятались от меня» — удивилась она. — «Надеюсь, я не встречу здесь никого опасного. Я ведь еще не так и далеко отошла от опушки».
Тут Флаттершай поняла, что она зря подумала о возможной опасности, потому что теперь в каждом шорохе ей слышались крадущиеся шаги хищников.
«Все в порядке, Флаттершай, это просто твое воображение» — попыталась она успокоить себя. Но тут внезапно сзади, совсем рядом с ней кто-то громко завозился. Это было уже слишком для пегаса, и она, издав неразборчивый вопль, понеслась прочь от этого страшного места — вглубь леса.
Шедший по своим делам еж удивленно посмотрел на спешно убегавшую от него пони.
«Наверное, она вспомнила о забытом на плите чайнике» — подумал он и двинулся своей дорогой.
Пробежав, по-видимому, довольно большое расстояние, Флаттершай остановилась на небольшой полянке, на которую она выскочила весьма неожиданно для себя. Сердце ее бешено колотилось, и надо было передохнуть. Шума погони она не слышала и несколько успокоилась.
«Расслабься!» — приказала она себе. — «Нужно понять, где ты оказалась».
Этот участок леса был плохо знаком пегасу, но она не унывала, так как всегда могла воспользоваться крыльями и с высоты птичьего полета увидеть, куда ей следует идти. Хотя она и не любила летать, но в такой ситуации это было бы необходимо. Полянка, на которой она оказалась, была окружена живописными деревьями, рядом пела птица, ярко светило Солнце. И Флаттершай почти успокоилась, решив немного передохнуть в этом живописном местечке, чтобы восстановить силы.
Внезапно птица, которую с удовольствием слушала желтая пегас, замолкла.
«Наверное, полетела искать еду своим птенчикам» — решила Флаттершай.
Но тут кусты позади нее раздались, и она, к своему ужасу, увидела направленную прямо на нее морду древесного волка. Все произошло настолько неожиданно, что пегас забыла и о своем Взгляде, способном укротить любого монстра, и о крыльях, которые легко унесли бы ее в безопасное небо, и бросилась бежать. Древесный волк кинулся следом за такой близкой добычей.
Окажись они в поле, волк легко догнал бы ее просто за счет размеров. Но в густом лесу, лавируя между деревьев, юркая пегас с трудом, но сохраняла дистанцию. Однако усталость от предыдущего забега начала сказываться, и Флаттершай бежала из последних сил. Неожиданно она выбежала на тропинку. Поняв, что прорываться через кустарник у нее уже нет сил, пегас свернула на нее.
Это решение было ошибочным. На открытой местности волк стал быстро сокращать дистанцию, и она уже чувствовала его горячее дыхание. Но осознать свой промах пегас не успела.
Выбежав из-за поворота, она с ужасом поняла, что пути вперед нет — на дороге стояло страшное существо. Оно было вдвое выше Флаттершай, держало в руках длинную палку, на конце которой блестела заточенная сталь. Затормозив в нескольких метрах от монстра, она зажмурилась и попыталась сжаться в комочек. Внезапно сбоку раздался такой страшный грохот, какого она не слышала всю свою жизнь. Страх полностью затопил ее сознание, и желтая пегас упала в обморок.
Увидев, что выбежало из-за поворота, Руперт оторопел. Довольно крупное желтое животное размером с большого дога, затравленно дыша, выскочило из-за поворота и затормозило, удивленно уставившись на Хубера, который так и торчал столбом посреди дороги, лишь взяв наизготовку карабин. Кребс уже прицелился в неизвестного зверя, который вот-вот мог броситься на его солдата, когда увидел, от кого убегала желтая собака. Тварь размером с молодого быка с азартным рыком неслась по следам желтого животного. Она отдаленно напоминала волка, но что-то неправильное в ней сразу бросилось в глаза обер-фельдфебелю. Это животное совершенно точно было более опасным, а значит, являлось и более приоритетной целью.
Руперт, не задумываясь более, перевел прицел на большого зверя и дважды нажал на спуск. Уже наводя винтовку на меньшего зверя, Кребс видел, что одна пуля расколола голову хищника и, видимо, прошла навылет. Вторая, похоже, тоже попала в цель, но оценить попадание стрелку помешало облачко пороховых газов, вырвавшееся из газоотводного механизма. Часть вонючего дыма попала и в глаза обер-фельдфебелю, так что ему пришлось несколько раз моргнуть. К счастью, зрение не пострадало, и через пару секунд Руперт уже видел все нормально. Прицелившись в меньшего зверя, он нажал на спуск.
Желтая тварь, издав почти человеческий вскрик, упала на землю. Этим она очень удивила Кребса, ведь третьего выстрела его винтовка не произвела.
— Хубер, это ты подстрелил эту канарейку? — уточнил он у рядового.
— Нет, герр командир, — выдохнул только сейчас немного пришедший в себя Роланд. — Я не стрелял. Я думал, это вы их обоих подстрелили.
— Большой зверь на моем счету, — согласился обер-фельдфебель, осматривая свое оружие. — А желтого я не успел… Похоже, винтовку заклинило! — он несколько раз безуспешно подергал затвор. — Не стой столбом, проконтролируй их обоих, пока я тут вожусь!
Внимательно осмотрев оружие, он понял, что затвор не откатился после второго выстрела. Этим, похоже, и был вызван прорыв пороховых газов, которые и должны были оттолкнуть затвор назад, перезаряжая винтовку. Несколько раз дернув рукоятку, Руперт все таки отодвинул деталь в заднее положение. Однако теперь оказалось, что еще и стреляная гильза не экстрагировалась, а застряла в стволе.
— Чертова дрянь! — вслух высказался Кребс. — В среднем выдает на сорок выстрелов семь задержек! — вспомнил он свой же отзыв о винтовке. — А у меня после второго же! И ведь только вчера разбирал и чистил ее! А что там с тварями? — сменил он тему.
— Большой монстр разлетелся в щепки, герр обер-фельдфебель! — отрапортовал сапер, осматривая дорогу и стараясь разглядеть более-менее крупные куски, оставшиеся от большого зверя.
— Так! Ты можешь выражаться ясно, без дурацких сравнений?! — рявкнул Кребс, доставая шомпол.
— Я говорю буквально. Как только вы в него попали, он начал разваливаться, — обиженно ответил Хубер. — Ни одной крупной части не осталось, только щепки да палочки. Что это был за зверь, герр командир?
— Понятия не имею, — отрезал тот. — Проверь второго. Только осторожно! Если мы оба в него не стреляли, то почему он упал? Может, эта тварь только прикинулась дохлой и вцепится в тебя, как только ты протянешь руку!
— Мне показалась, что он упал от страха, когда понял, что спереди я, а сзади тот монстр — сделал предположение рядовой.
— Хм… Я слышал, у медведя такое бывает. Если его очень сильно напугать, то он умирает от разрыва сердца, — задумчиво проговорил Руперт.
Сапер, тем временем, подошел к телу желтого зверя и наклонился над ним.
— Вроде дышит… Что будем делать? — только и успел сказать он, как что-то сильно ударило его в грудь, отчего он повалился на спину.
У Рэйнбоу Дэш сегодня был выходной. Тучи перетаскивала другая бригада, и радужная пегас решила посвятить день тренировкам. Отлетев на несколько миль от Понивилля в сторону Вечнодикого леса, чтобы никто случайно ей не помешал, она принялась отрабатывать новый элемент высшего пилотажа, который недавно изобрела. Выполнив элемент пару десятков раз, она немного устала и решила сделать передышку. Посмотрев вниз, пегас обнаружила, что сильно сместилась в сторону и сейчас находится над лесом. Летать здесь Рейнбоу не любила, так как в любой момент могли собраться тучи и испортить ей весь полет.
Она уже собиралась лететь в сторону Понивилля и похвастаться перед друзьями новым элементом, как вдруг ее заинтересовало какое-то странное движение внизу. Пегасу показалось, что она заметила розовую гриву Флаттершай, на большой скорости бежавшей через лес.
«Глупости! Что она здесь может делать? Одна она никогда не пойдет сюда» — решила она.
Тем не менее, Рэйнбоу решила проверить свое наблюдение и действительно вскоре увидела бегущую подругу, за которой, видимо, кто-то гнался.
«Похоже, ей понадобится моя помощь!» — поняла пегас, но за время ее раздумий Флаттершай скрылась из виду. — «О нет! Надо скорее ее найти!» — запаниковала Рэйнбоу. Она стала быстро носиться над лесом, надеясь разглядеть подругу.
Внезапно резкий незнакомый звук, эхом прошедший по округе, привлек ее внимание. Рэйнбоу понеслась в ту сторону, откуда он исходил, и зависла над небольшой прогалиной. Открывшееся сверху зрелище ее шокировало. Флаттершай без движения лежала на земле, а к ней подходило непонятное существо. Сверху Рэйнбоу было видно, что оно шло на двух ногах, а в передних конечностях держало нечто, выставив острый конец в сторону ее подруги. Не раздумывая и даже не осмотрев остальную прогалину, радужная пегас ринулась в атаку.
Без особых усилий ей удалось повалить не ожидавшего атаки с воздуха противника на землю. Встав передними копытами на грудь существа, Рэйнбоу рассмотрела безволосое лицо с маленькими глазами, удивленно вытаращившимися на нее, и шлем, одетый на голову. Существо, похоже, было разумным, поэтому пегас решила припугнуть поверженного противника.
— Как ты, гадкое создание, смеешь нападать на моих друзей! Если хоть один волосок на гриве Флаттершай окажется поврежденным, то я…
Краем глаза Рэйнбоу заметила какое-то движение позади себя. Она начала поворачиваться, но тут что-то ударило ее, перед глазами заплясали радуги, и она провалилась в темноту.
К такому Руперт точно не был готов. Пока он выбивал застрявшую гильзу, Хубер подошел к желтой твари и успел сказать, что она жива, прежде чем его сбил с ног упавший с неба, словно «Штука» (1), светло-синий зверь, очень похожий на того, что лежал сейчас без движения на дороге.
Летун, тем временем, поставил передние ноги на грудь растерявшегося сапера и угрожающе навис над ним.
«Да он же сейчас в горло вцепится!» — понял Кребс и посмотрел на свое оружие, в стволе которого торчал шомпол. Далее счет шел уже на секунды. Он поудобнее перехватил винтовку, выпрыгнул из своего укрытия и, в два прыжка достигнув распластанного на земле рядового, с размаху впечатал приклад в затылок зверя.
Краем сознания он отметил, что тварь не рвала горло его солдату, а что-то говорила на непонятном языке почти человеческим голосом, но счел это бредом. Прикладом он хотел если и не оглушить, то хотя бы ошеломить зверя, заставив того ретироваться. Однако после удара тот кулем осел на крякнувшего под такой тяжестью Хубера.
— Ты в порядке, рядовой? — настороженно спросил Кребс своего подчиненного, помогая ему выбраться из-под туши и встать на ноги.
— Ох, ну и тряхнул он меня, герр командир! Но в целом я в порядке, хорошо, что у меня крепкие ребра! — отчитался Хубер.
— Это точно, солдат, — согласился обер-фельдфебель. При этом он спешно вынул шомпол и закрыл затвор. — Но теперь ты понимаешь, что должен все время быть настороже. Если бы не я, ты был бы уже дважды мертв! Подумай, дважды!
— Мне кажется, этот синий зверь не собирался меня убивать... — растерянно проговорил Роланд. — Он говорил мне что-то, прежде чем вы его вырубили. И голос его был вполне человеческий, только язык его оказался мне непонятен…
— Значит, мне не показалось… — растерянно сказал Кребс. — Ох, как же мне все это не нравится! Ко всем чертям, ты что, считаешь, что эти твари разумны?
— Ну, мы же не знаем, где оказались, — рассудил солдат. — Вполне возможно, что здесь водятся разумные животные… с крыльями.
— У попугая тоже есть крылья, и говорить он может, как человек. Только разума в нем нет! — поучительно добавил Руперт. — Ладно, вяжи этих… животных. Оттащим их в лагерь, там и допросим, когда придут в себя. И крылья им к тушке привяжи, чтобы не улетели!
— У меня нет с собой веревки… — развел руками сапер.
— Что бы ты без меня делал! — Кребс протянул напарнику кусок веревки из обвязки ящика. — На, вяжи желтого. А я, так и быть, займусь голубым. Работай, а я потом проверю, а то ты их на бантик завяжешь. И да! Тащить их предстоит тебе!
(1) — Имеется ввиду пикирующий бомбардировщик «Юнкерс» Ju-87. Штука (StuKa) — сокращение от немецкого SturzKampfFlugzeug (пикирующий бомбардировщик).
Глава 7
Твайлайт всегда старалась выполнять поручения Селестии как можно более быстро и качественно. А последнее еще и было настолько интересным, что аликорн буквально пропадала в кантерлотском архиве. Она не только полностью изучила и разобрала план заклинания, убедившись в его абсолютной верности, но и постаралась найти больше информации, так или иначе связанной с порталами. Правда, в этом деле она продвинулась не так далеко, как ей этого хотелось бы.
Поглощенная работой, младшая принцесса, как это часто с ней бывало, совершенно не реагировала на происходящее вокруг. Поэтому появление Луны оказалось для нее сюрпризом.
— Твайлайт, я уже минут пять пытаюсь привлечь твое внимание, — с некоторым недовольством произнесла принцесса ночи.
— О, Луна! — встрепенулась фиолетовая аликорн. — Прости, я слишком задумалась. Понимаешь, я занимаюсь тут одним заданием, которое дала мне Селестия…
— Да, я знаю об этом, — кивнула Луна.
— Поэтому мне очень не хотелось бы отвлекаться, — продолжила младшая принцесса. — Но ты ведь что-то от меня хотела?
— Твое рвение очень похвально, — произнесла темно-синяя аликорн с легкой улыбкой. — Я вижу, что тебе не хочется отрываться от этого дела. Но я хочу обсудить с тобой кое-что, связанное именно с этой темой.
— Так это же превосходно! — Твайлайт обрадовалась, поняв, куда клонит Луна. — Рассказывай! Я с удовольствием выслушаю тебя и расскажу, что уже узнала сама!
— Не спеши, — одернула ее принцесса ночи. — Давай поговорим в моих покоях! — тут же она перенесла их обеих в указанное помещение. — Вот так лучше, тут нас никто лишний не услышит, — прокомментировала она. — Ну, ты располагайся. Уж извини, торт, как моя старшая сестра, не предлагаю…
— Это даже хорошо, — ответила фиолетовая аликорн, устраиваясь в кресле. — Я сейчас не голодна. Давай уже, рассказывай!
— А начну я, пожалуй, вот с чего, — произнесла Луна. — Я помню твой рассказ о мире, в который сбежала Сансет Шиммер. И о существах, его населяющих. Скажи, ты уже что-нибудь узнала об этих порталах между мирами? Сколько их, как они работают, куда ведут?
— Не особо-то и много, — неохотно призналась Твайлайт. — Удалось узнать, что зеркало всегда имеет пару, так сказать, немобильную. То есть, если у нас есть зеркало, которое легко можно перенести с места на место, то на том конце перехода рабочая поверхность должна быть стационарной. Я не смогла понять объяснение, так как там была ссылка на некую «неопределенность Гейзенберга», а информации об этом заклинании я не нашла. Также переход связывает только два мира. Перенастроить его, похоже, нельзя. И должна существовать обратная пара. То есть где-то у нас должна быть стационарная рабочая поверхность, а в мире Сансет Шиммер — мобильная, например, тоже зеркало.
— Ну, это совсем не плохие результаты, — приободрила собеседницу Луна.
— А почему ты заинтересовалась этой тематикой? — спросила младшая принцесса.
— Понимаешь, я считаю, что одно или даже несколько существ из того мира находятся в Эквестрии, — ответила темно-синяя аликорн. — Предваряя твои вопросы, я поясню. Одно из этих существ я вычислила по кошмару, который его преследовал…
— Значит, заклинание сработало на открытие портала! — воскликнула Твайлайт. — Теперь, после твоих слов, у меня пропали последние сомнения!
— Но есть кое-какие важные подробности, если ты позволишь мне продолжить, — недовольно покосилась на прервавшую ее собеседницу принцесса ночи. — Во сне эти существа выглядели очень похоже на твои описания. Единственное исключение, кожа у всех была одного цвета, насколько я разглядела.
— Ну, это несущественно, — вставила реплику фиолетовая аликорн. — Может быть, тебе случайно попались похожие особи.
— Возможно, — согласилась Луна. — Но есть еще кое-что. Сон этот был очень агрессивен, и я предполагаю, что он был вызван, в том числе и внешними факторами. Я думаю, что на спавшего повлияло не только его эмоциональное состояние, но и его местонахождение!
— То есть ты можешь дать мне подсказку, где искать этого путешественника между мирами? — Твайлайт подскочила на кресле. — Что же ты сразу не сказала?! Это же дает нам наводку и на портал! Ну, и сам этот путешественник очень интересен! Я не так долго пробыла в ином мире, как мне бы хотелось. А ведь там было немало диковинок!
— Я бы на твоем месте так не спешила… — остановила разошедшуюся собеседницу Луна.
— Но почему? — удивилась младшая принцесса. — В том мире, куда я ходила через портал в Кристальной Империи, я быстро нашла общий язык с тамошними обитателями. К тому же, гостю нашего мира может потребоваться помощь!
— Существо, про которое мы говорим, могло прибыть вовсе не из того мира, где была ты! — объяснила принцесса ночи. — Кроме того, оно может быть не одно. И почему ты не думаешь, что оно может быть опасно??
— Из своего опыта, — парировала Твайлайт. — Я могу судить, что в другом мире выходцы из Эквестрии представляли большую опасность, нежели местные жители.
— Хорошо, — вздохнула темно-синяя аликорн. — К твоему сведению, я уже поговорила с Селестией, и она разрешила предоставить и тебе эту информацию… У меня есть основания подозревать, что тот, чей сон я наблюдала, находится в Вечнодиком лесу.
— Это просто отлично! — возликовала младшая принцесса. — Даже не нужно никуда далеко отправляться! Я сейчас же полечу в Понивилль и начну поиски! — она вскочила и направилась к выходу. — Спасибо за информацию и всего хорошего!
— Не забывай про мои предупреждения! — сказала напоследок принцесса ночи, но ее слова отскочили от захлопнувшейся двери.
Луна посмотрела вслед умчавшейся Твайлайт. У нее все еще оставались сомнения о целесообразности привлечения младшей принцессы ко всей этой истории.
— Сама-то Селестия даже и не подумала поднять с трона свой круп! — пробормотала темно-синяя аликорн. — Как всегда, послала Твайлайт разбираться. Впрочем, посмотрим, что та сможет найти… А в сон этого существа я еще наведаюсь!
Манфред сидел возле выхода из зала и грустил. Командир ушел на разведку, прихватив с собой сапера, а обер-ефрейтора оставил старшим. Он быстро озадачил радиста, приказав тому перебирать бумаги.
Ригель достал сигарету из помятой пачки. Щелкнув зажигалкой, он с удовольствием затянулся. Солдат видел, как мучился без курева Руперт, но делиться не собирался. Ибо запас нужно было иметь свой! А у него самого осталось всего пять штук. Так что обер-ефрейтор предпочел закурить сейчас, когда Кребс отсутствовал.
Судя по всему, они здесь застряли. Он уже подходил к памятнику и нажимал на разные завитушки, обрамлявшие зеркальную поверхность, но никакого эффекта не добился.
«Если наш броневик перевернулся, то зеркалу наверняка досталось...» — угрюмо размышлял Ригель теперь. — «Еще не известно, осталось ли оно работоспособно. А может, для его срабатывания нужны особые условия? Или переход активируется только со стороны зеркала? Что-то мне подсказывает, что Люббе вряд ли будет проводить там эксперименты».
Перебирая в голове невеселые мысли и периодически затягиваясь, он смотрел на небо. С края вытянутой поляны, на которой он находился, был виден кусок неба над лесом. Неожиданно обер-ефрейтор увидел в небе точку, которая делала петли и еще какие-то выкрутасы. Вот она совершила очередной маневр и скрылась из виду.
«Неужели самолет?» — удивился Манфред. — «Но я не слышал звука двигателя. Да и с такого расстояния трудно определить размер объекта. Может, это была очень крупная птица. Какой-нибудь специфический австралийский подвид, охотящийся только на кенгуру».
Внезапно неспешное течение мыслей Ригеля прервал звук выстрела.
— Вы слышали это, герр обер-ефрейтор? — послышался изнутри голос Штокмана. — Стреляли, кажется!
— Тебе не кажется, действительно стреляли, — ответил Манфред, разом растеряв всю апатию. — Два выстрела подряд. Значит, это самозарядка Кребса, либо они с Хубером выстрелили почти одновременно. Ох, не нравится мне это! Командир не стал бы стрелять без крайней нужды!
— Но они больше не стреляют, значит, быстро разобрались, — высказал предположение радист.
— Или их прирезали, прежде чем они успели выстрелить еще! — парировал Ригель, тревожно посматривая в направлении, куда ранее ушли Кребс и Хубер.
— А может, они решили подстрелить на обед дичь? — предложил менее плохой вариант Ральф.
— И просто так переполошить всю округу? — скептически протянул Ригель. — Нет, пока консервов хватает, а вокруг неизвестность, Руперт не стал бы охотиться.
— Так что будем делать? — рассеянно поинтересовался радист.
— Бери карабин, готовься к стрельбе, — дал указание обер-ефрейтор. — Сидим в развалинах и ждем возвращения командира и сапера. Если к концу дня они не вернутся, бросаем все, кроме оружия и припасов, и делаем отсюда ноги. Если их взяли живьем, они уже поют о нашем лагере.
Однако спустя полтора часа беспокойного ожидания самые худшие подозрения Манфреда не подтвердились. На поляну вышли Кребс и Хубер. Причем, обер-фельдфебель держал в руках винтовку, а рядовой тащил на плечах что-то желтое.
— Манфред, иди сюда! — закричал Руперт через поляну. — И радиста тоже захвати.
Подойдя, Ригель разглядел, что туша, которую аккуратно сгрузил на землю сапер, принадлежит большому животному. В глаза сразу бросилась пара крыльев, перемотанных веревкой. Наверное, именно такое он видел в небе.
— Ого! Очень похоже на пегаса! — возбужденно заговорил Штокман. — Такие крылатые лошади упоминаются в мифах древних греков…
— Это все подождет! — заявил Кребс. — Манфред, берите канистру и отправляйтесь за водой. Там возле тропинки будет источник. На полпути найдете еще одну такую тушку, только голубую. Притащите сюда. А ты, не расслабляйся! — обратился он к Хуберу. — Тащи зверя внутрь.
— Ты, Руперт, однако, снайпер! — удивился Ригель. — Двумя выстрелами завалить двух таких здоровых зверей. Хотя погоди, этот что, живой?
— Живой, живой… — проворчал обер-фельдфебель. — Да и стрелял я вовсе не в них. Тут водятся такие твари, что вот эти от них бегают, как мыши от кошки!
— И как же вы их поймали? — встрял в разговор Ральф.
— Это уже не твое дело, рядовой! — рявкнул на него Кребс. — Тебе что было сказано? Иди, принеси сюда канистру, а потом отправляйся с обер-ефрейтором за водой. И держите оружие наготове! Мало ли, что еще бродит в этих зарослях…
— Так зачем они нам живыми, Руперт? — спросил напоследок Ригель. — Хочешь кушать свежатинку?
— Пока мы не будем их есть, — ответил Кребс. — У меня на них другие планы, нужно кое-что проверить…
Больше вопросов Манфред задавать не стал, видя, что командир чем-то сильно озабочен. Вместо этого он, прихватив Штокмана, отправился за водой, как и приказал обер-фельдфебель. Не так далеко от лагеря они обнаружили и второго зверя. Он лежал на берегу упомянутого Рупертом ручья и был окрашен еще более экзотично, чем первый. Поскольку тащить волосатую звериную тушу Ригелю совсем не хотелось, он поручил это рядовому. Сам же обер-ефрейтор взял наполненную канистру.
— Они довольно легкие для своих размеров, — проговорил Ральф.
— Ничего удивительного, — вздохнул Манфред. — Они, похоже, могут летать. А ты посмотри на эти крылышки. Не такие уж они и большие, чтобы оторвать от земли тяжелую тушу.
— Интересно, от кого они произошли эволюционно? — задумался радист.
— Да хоть от связи жирафа и утконоса! — угрюмо сказал Ригель. — Загвоздка в том, что на Земле таких животных не водится, а это значит, что мы попали черт знает куда!
Манфреду и Ральфу не понадобилось много времени, чтобы притащить добычу на базу.
— Командир, что мы собираемся с ними делать? — спросил Ригель у Кребса по возвращении.
— Хочу проверить этих тварей на разумность, — процедил обер-фельдфебель. — Возможно, это и есть местная разумная жизнь.
— Что-то слабо верится… — вставил свою фразу Штокман.
— А ты посмотри на памятник. Они прям один в один, только рога нет, — ответил ему Кребс. — А черт их знает! Может, они рога сбрасывают, как лоси, и сейчас именно такой период. Или это самки, и у них рога не растут. И к тому же, и я, и Хубер слышали от этой синей твари что-то похожее на человеческую речь перед тем, как я ее оглушил. Они, конечно, могут быть сродни попугаям, на что я очень надеюсь, но тогда надо искать тех, от кого они нахватались слов.
— И как мы будем их проверять? — поинтересовался Манфред. — Если они напуганы, то могут и отказаться говорить. Да и сомневаюсь я, что они говорят по-немецки.
— Так, рядовые, — скомандовал Кребс. — Берите этих пегасов, пока будем их называть так, и несите в соседний зал. Там положите их так, чтобы они видели друг друга. Будем незаметно вести наблюдение. Если они разумны, значит, когда они оба очнутся, то заговорят между собой. А там уж мы и определим, человеческая ли это речь, или птичий пересвист.
Флаттершай очнулась, когда ее куда-то несли. Осторожно приоткрыв глаза, она увидела, что тащит ее именно то существо, которое преградило ей дорогу в лесу. Лучше всего, по ее мнению, было бы притвориться, что она еще без сознания, что пегас и сделала, зажмурив глаза. Пока ее несли, она осторожно проверяла себя на наличие повреждений. Вроде бы все было на месте. Только на концах ног и в крыльях чувствовался дискомфорт. Но пегас боялась пошевелиться и тем самым выдать себя.
Неожиданно рядом послышался громкий грубый голос, которым что-то произнесли на незнакомом лающем языке.
«Может, эти существа — подвид алмазных псов?» — предположила Флаттершай. — «Они тоже ходят на двух ногах. Но при этом они говорят с нами на одном языке…»
Голос был рядом, но издавал его явно не тот, кто нес ее. Вдруг она почувствовала, что ее перехватили и положили на землю. Послышались еще голоса и звуки шагов. Немного приоткрыв глаза, пегас разглядела только ноги двух существ, обутые в грубые сапоги. Чуть сместив взгляд, она поняла, что дискомфорт в ногах вызывала веревка, которой они оказались связаны.
Существа, тем временем, продолжили разговор. Судя по интонациям, первый голос приказывал другим. Ее опять подхватили и понесли, но довольно быстро положили на твердый пол какого-то здания. Флаттершай насчитала три разных голоса, и еще оставался тот, кто ее переносил и пока молчал, лишь устало отдуваясь. Пегас все еще лежала зажмурившись. И это пока работало — ее не трогали. Однако через некоторое время ее опять подхватили и недалеко перенесли. Флаттершай лежала, вся обратившись в слух. Вот рядом с ней прошло одно из существ и, похоже, сгрузило на пол еще что-то. Затем шаги отдалились, послышался удаляющийся разговор, и все затихло. Еще немного полежав, пегас открыла глаза.
Она лежала в полутемном пыльном помещении, но оно было ей знакомо. Это был один из внешних залов замка сестер, разрушенного сражавшимися Найтмер Мун и Селестией. Ее пленители, судя по тихому говору и потрескиванию костра, расположились в первом зале. Она перевела взгляд на ноги — они были связаны попарно. Еще одна веревка не давала расправить крылья. Флаттершай посмотрела в другую сторону и удивленно замерла. Недалеко от нее на полу лежала еще одна пони. И, судя по окрасу туловища и гривы, это была Рэйнбоу Дэш — ее подруга! Она была также связана. Желтая пегас тихонько позвала радужную, но та не откликнулась. Даже при плохом освещении на голове у Рэйнбоу была видна большая шишка.
«Что они с ней сделали?!» — с ужасом подумала Флаттершай. От осознания того, что ее подруге плохо, она даже забыла, что сама находится не в лучшем положении. И только веревки, не позволившие ей вскочить и броситься к Рэйнбоу, вернули ее к реальности. И эта реальность не готовила ей ничего хорошего.
Словно подтверждая это, в зал зашел монстр, который встретил ее на дороге. Он удивленно уставился на Флаттершай, а она, в свою очередь, на него. Немая сцена продлилась насколько секунд, прежде чем существо обернулось и что-то крикнуло себе за спину. К нему быстро подошел еще один, выглядевший гораздо увереннее. Он что-то еще сказал, и появился третий.
Он подошел к лежащей без движения Рэйнбоу и навис над ней. Сердце пегаса сжалось от ужаса, когда она представила, что может случиться с ее подругой. Но этот третий лишь вылил на лицо Рэйнбоу воды из странного вида кружки и несколько раз похлопал по щекам. От этих нехитрых процедур та, похоже, пришла в себя, застонала и попыталась перевернуться.
Рэйнбоу казалось, что на нее льется дождь.
«Какой может быть дождь? Я же сама управляю погодой!»
Но тут еще и ветер начал бить ее по щекам. Этого она уже не могла стерпеть и открыла глаза. Над собой она увидела непонятное розовое пятно, которое постепенно отдалилось и исчезло. Пегас потянулась протереть глаза и обнаружила, что ее движениям что-то мешает. Кое-как проморгавшись, Рэйнбоу обнаружила, что ее ноги связаны, а сама она лежит на каменном полу. Розовое пятно, которое она только что видела, оказалось лицом того самого монстра, с которым она сражалась в лесу. Теперь-то она уже восстановила в памяти всю цепь событий. Непонятно было только, что произошло после того, как она опрокинула монстра. Как попала сюда, пегас не помнила. Взгляд ее скользнул в бок и наткнулся на еще двоих таких же монстров! Или не таких же? Отличия все-таки были, но незначительные. По крайней мере, одеты все были одинаково.
Нет! Терпеть подобное было нельзя. Рэйнбоу рванулась, чтобы взлететь, но обнаружила, что крылья ее связаны тоже. Один из наблюдавших картину что-то сказал остальным, и они рассмеялись. Этот смех вывел Рэйнбоу из себя. Никто не смел над ней смеяться!
— Если бы не эти веревки, я раскидала бы вас, как тюки сена! — прокричала она им. — Развяжите меня и примите честный бой, подлые отродья Дискорда!
— Рэйнбоу! Слава Селестии, ты жива! — вдруг услышала она рядом с собой голос Флаттершай. Радужная пегас обернулась и увидела лежащую неподалеку подругу, которая также была связана. — Я так испугалась, когда увидела у тебя на голове эту шишку, — продолжила та. — Я звала, а ты не реагировала. Я ведь даже не знаю, что с тобой случилось?
— Защищала тебя от этих монстров, — ответила Рэйнбоу. — Но они играли нечестно и напали сзади.
— Но, они не нападали на меня! Я бежала от древесного волка, как вдруг увидела одного из них. Вернее… Я не уверена… — желтая пегас смутилась под взглядом подруги.
В это время трое существ о чем-то между собой переговаривались. Неожиданно одно из них, видимо, главное, с резким звуком ударило друг о друга передние конечности, отчего пегасы замолкли и уставились на него. Существо, похоже, этого и добивалось, потому что, поняв, что внимание обращено на него, проговорило несколько фраз, явно обращаясь к Рэйнбоу и Флаттершай. Но радужная пегас не разобрала ни единого слова.
— Ты поняла хоть что-нибудь, Флаттершай? — спросила она подругу.
— Ни капельки, — ответила та.
Говоривший, между тем, что-то недовольно сказал своим спутникам, после чего опять повернулся к пегасам и повторил свою речь медленно и тщательно выговаривая слова. Однако Рэйнбоу и на этот раз не поняла ничего. Язык был незнакомым, слова отрывистыми, с обилием шипящих.
— Похоже, они пытаются договориться, — послышался сбоку голос Флаттершай. — Но тогда зачем они связали нас?
— Если бы не веревки, я бы поговорила с ними по-другому! — продолжила яриться радужная пегас.
Видя, что нужный эффект не достигнут, говоривший разразился недовольной тирадой, потом несколько секунд молчал, будто вспоминая слова, а потом опять обратился к подругам. Уже на другом языке, более мелодичном, но от этого не более понятном. Обнаружив, что и в этот раз остался непонятым, говоривший, похоже, разозлился. Он опять что-то недовольно выпалил, не адресуя никому, а потом подозвал того, кто лил на Рэйнбоу воду. Они немного поговорили между собой, потом говоривший первым опять что-то сказал, а его помощник повторил уже на другом языке, отличавшемся от двух ранее использовавшихся. Но и его наречие оказалось непонятным. Лицо у первого начало краснеть, он что-то резко скомандовал помощнику, и тот не очень уверенно обратился к пегасам еще на одном языке, который также оказался неизвестен подругам.
Увидев, что все их усилия уходят впустую, главный что-то гневно проговорил и покинул помещение. Его помощник последовал за ним. В зале остался только тот, с кем Рэйнбоу сражалась в лесу. Она уже немного научилась различать их лица и видела, что это именно он. Монстр странно посмотрел на пегасов. Немного отодвинулся от Рэйнбоу, которая стала раскачиваться на полу, силясь разорвать веревки, и неожиданно присел возле испуганно забившейся Флаттершай. Подождав, пока она успокоится и сосредоточится на нем, он плавно направил одну верхнюю конечность себе в грудь и медленно произнес: «Роланд».
Глава 8
Кребс был вне себя. Все-таки эти существа оказались разумными. Несомненно, они общались между собой посредством речи. И если голос синего был похож на мальчишеский, то желтый говорил тоненьким женским голоском.
«Значит, нам все-таки повезло сразу взять языков!» — обрадовался Руперт. Однако радость его вскоре сменилась разочарованием, а потом и гневом. Эти существа не говорили ни на одном языке, известном членам отряда. Сначала Руперт попытался говорить с ними на немецком, потом повторил то же на ломаном русском. Штокман переводил его слова на английский и французский, но все оказалось бесполезно.
— На колбасу пущу обоих! — в гневе бросил обер-фельдфебель и вышел из комнаты.
«Хотя, чего еще ожидать от цветных крылатых тварей?!» — подумал он. — «Но как-то все-таки надо установить контакт. Отпустить просто так мы их уже не можем — они все видели и наведут на нас полицию и войска, а какое у них оружие мы пока не знаем. Также необходимо побыстрее разобраться с ними. Думаю, еще сутки у нас есть, а потом их начнут искать. И тогда придется сматываться отсюда, а идти по незнакомому лесу наугад нет никакого желания! Проклятье! Куда же нас занесло это чертово зеркало?»
— Штокман, иди сюда! — крикнул он радисту. — Нарежь им свежей травы на ужин. Тратить на них тушенку я не собираюсь. К тому же, эти животные больше похожи на травоядных, чем на хищных.
— Зачем так беспокоиться об этих тварях, командир? — поинтересовался радист.
— Затем, что пока я не знаю реальных сил здешнего государства, мы должны казаться милыми и добрыми. А инцидент при встрече должен быть обставлен, как досадное недоразумение! Потом, когда мы будем знать расклад сил, возможно, будем действовать по-другому. А пока нужно быть осторожными! Так, рядовой, ты еще здесь? А ну, бегом марш!
— Роланд — сказал Хубер, указывая себе пальцем в грудь. Чувствовал он себя при этом, как последний дурак. Но больше никаких шансов установить контакт не оставалось. Командир, обозленный провалом своих попыток допросить пленных существ, забыл про не такой и простой, но безотказный метод, который применяли уже сотни и тысячи раз представители народов, впервые встретившихся между собой. Он направил палец на желтое существо с мелодичным голосом, которое решил избрать собеседником. Второе вело себя слишком агрессивно, и Роланд помнил, как оно напало на него в лесу. Однако первое существо только сжалось и жалобно смотрело на него большими выразительными глазами. Рядовой присел на корточки, чтобы казаться меньше. — Роланд, — повторил он попытку, показывая на себя. — Человек. Кто ты? — направил он руку на желтое существо, на этот раз не вытягивая конечность, а указывая только пальцем.
Тут подало голос синее существо, возившееся на полу в тщетных попытках освободиться. Тогда на тропинке его связывал сам обер-фельдфебель, и его узлы пока были не по зубам пленнику. Роланд ничего не понял, хотя тон и был агрессивным, но он решил не поддаваться на провокации и продолжить общение.
— Кто ты? — опять спросил он желтого пегаса. — Я — человек, — показал он на себя. — Ты — пегас? — это название он интуитивно произнес, вспомнив ассоциацию, которая пришла в голову радисту, когда тот в первый раз увидел пленников.
— Пегас, — вдруг утвердительно ответил желтый, посмотрев на Роланда уже без былого страха.
— Человек — пегас, — закрепил сапер, показывая на себя и на пегаса.
— Роланд, — показал на себя. — Кто ты? — на пленника.
— Флаттершай, — ответил пегас и неожиданно улыбнулся.
«Отлично! начало диалогу положено!» — возликовал Хубер. — «В школе мне говорили, что у меня хорошие способности к языкам, сейчас и проверю».
Через некоторое время он уже знал имена пегасов и некоторое количество слов на их языке. Из-за голоса Роланд решил, что его собеседник женского пола, насчет второй особи он все еще сомневался.
Штокман вошел в помещение неожиданно для всех. Флаттершай испуганно сжалась, когда он бросил возле пегасов охапку свежей травы.
— Командир приказал нарезать тварям травы на корм, — объяснил он саперу. — А ты чем тут занят?
— Они не твари, а пегасы, — поправил его Хубер. — И я тут пытаюсь установить контакт…
— Они что, сами тебе сказали? — хмыкнул радист. — Что они пегасы… А ты взял, и все понял!
— Да, сказали! — гордо заявил Роланд. — Знакомься, это Флаттершай и Рэйнбоу Дэш. Это — Ральф, — показал он пегасам на радиста.
— Надо же! Ты действительно смог их разговорить… — удивился Штокман. — Пойду, доложу командиру! — он ушел, но вскоре вернулся. — Кребс разрешает тебе сегодня не дежурить, раз уж дело пошло на лад, то изучай язык, — передал он приказ обер-фельдфебеля.
Роланд лишь махнул рукой на это. Сейчас для него было важно не отрываться от занятия. Флаттершай, тем временем, вопросительно указала на траву.
— Это вам еда, — объяснил сапер и жестами продублировал свою мысль.
Пегас в ответ изобразила удивление и начала показывать, что это они не едят.
«Что же тогда им дать?» — задумался рядовой. — «Вряд ли они будут мясную тушенку…»
Тут он вспомнил о своем запасе шоколадок. Последний раз сапер лакомился сладким, когда они еще ехали к мосту. Значит, кое-что еще должно было остаться. Он открыл подсумок, в котором прятал лакомство, и, разломив пополам одну плитку, протянул обоим пегасам. Рэйнбоу гордо отвернулась, а Флаттершай хотела уже взять свою половинку, но только грустно посмотрела на свои связанные ноги.
«Неужели они используют конечности, как руки?» — удивился Роланд. — «У них же нет пальцев».
Тем не менее, он встал и направился к командиру. Тот сидел на крыльце, и, чертыхаясь, собирал свою винтовку.
— Герр обер-фельдфебель, я хочу провести эксперимент, — начал Роланд. — Для этого необходимо развязать пегасам передние лапы.
— О синем не может быть и речи! — ответил Кребс. — А желтый… Хорошо, но под твою ответственность. И помни, если из-за твоих экспериментов он сбежит или кого покалечит, тебе несдобровать!
Роланд даже не задумался над грозным предупреждением командира. Он вернулся к пегасам и начал развязывать веревку на передних ногах Флаттершай. Когда ее передние конечности оказались освобождены, она некоторое время двигала ими, разминая, а потом уселась примерно так, как садятся собаки. При этом она произнесла что-то, что сапер перевел, как благодарность. Неожиданно для него, она взяла шоколадку, как руками, и, обнюхав, отправила в рот. Прожевав, она еще раз поблагодарила и, с беспокойством глядя на Рэйнбоу, начала что-то говорить рядовому. Видя, что подруга съела угощение, светло-синий пегас, хоть и неохотно, взял зубами кусок, предложенный Роландом, и быстро проглотил.
Еще несколько часов Хубер изучал язык пегасов. Наступил вечер, и он почувствовал, что голова раскалывается от обилия новых слов.
«На сегодня нужно заканчивать» — подумал рядовой. — «Доложу командиру о результатах и завалюсь спать. Сегодня был насыщенный день».
— Ну, и каковы итоги твоего эксперимента? — первым заговорил с ним Кребс, которого, по-видимому, сильно волновала проблема общения с аборигенами.
— С полной уверенностью могу сказать, что они разумны, — начал Роланд. — Они отзываются на определенные имена. Желтую зовут…
— Их имена меня не интересуют! — прервал его командир. — Докладывай по существу!
— Они не едят траву, но, похоже, нормально переваривают обычную пищу. По крайней мере, они съели мою шоколадку. Они могут оперировать передними конечностями, как руками. Еще я выучил несколько десятков слов их языка, но объясняюсь пока с трудом, — выложил все новости рядовой. — Получается, нам нечем их кормить. Я не знаю, сколько они смогут без еды…
— Ничего. Завтра что-нибудь придумаем, — уверенно ответил обер-фельдфебель. — А сейчас иди спать, ты хорошо поработал сегодня!
После разговора с Луной младшая принцесса поспешила прибыть в Понивилль. Она была рада, что портал, который она ищет, может оказаться именно здесь. Ведь теперь она могла привлечь к поискам своих подруг. Поэтому первым делом она отправила всем приглашения.
Тем не менее, в назначенный час явились только трое. Оба пегаса отсутствовали.
— Вы ведь передали им мою просьбу заглянуть ко мне сегодня вечером? — уточнила Твайлайт.
В ответ ее подруги лишь неуверенно переглянулись.
— Твайлайт, мы нигде не смогли их найти за все это время, — ответила за всех Эпплджек.
— Я поговорила со многими пони, — продолжила Рэрити. — Рэйнбоу видели летевшей в сторону Вечнодикого леса сегодня утром, а Флаттершай никто не видел со вчерашнего вечера.
— Может, они готовят нам всем сюрприз? — вдруг спросила Пинки. — Обожаю сюрпризы!
— Не похоже это на них, — с тревогой произнесла Твайлайт. — Флаттершай никогда не оставляет своих подопечных так надолго, с ними что-то могло случиться!
— Да, вроде, в округе все спокойно, — неуверенно произнесла оранжевая земнопони.
— К сожалению, не все, — заговорила аликорн. Три пары глаз удивленно уставились на нее. — Я для этого и хотела собрать нас всех вместе, чтобы кое о чем поговорить.
И Твайлайт рассказала подругам все, что узнала от старших принцесс и в центральном архиве.
— Может быть, это просто совпадение? — неуверенно предложила Рэрити. — К тому же, Луна лишь сделала допущение насчет портала в Вечнодиком лесу. Она не была уверена…
— В любом случае мы должны повысить бдительность! Если до завтра Рэйнбоу Дэш и Флаттершай не появятся, мы отправимся в лес искать их и следы нашего гостя, — решила принцесса. — А сейчас расходитесь по домам. Завтрашний день может оказаться напряженным.
На улице, тем временем, уже темнело, и начинать поиски немедленно не было смысла. К тому же все надеялись, что отсутствующие подруги завтра объявятся сами , и они пойдут в лес уже полным составом.
Глава 9
Ночью Луна снова нашла сон так заинтересовавшего ее существа. Сегодня он ничем не выделялся и, если бы принцесса вчера не обратила на него внимания, то сейчас затерялся бы среди тысяч таких же обычных снов.
Спокойствие сна радовало аликорна, так как это означало, что она сможет, наконец, нормально пообщаться с его хозяином.
Сегодня она сразу явилась в собственном обличии, оказавшись на небольшой полутемной улице. По обеим ее сторонам стояли четырех-пятиэтажные дома. Во многих окнах горел яркий ровный свет, магические фонари странного вида частично освещали брусчатку и стены домов. Живых существ пока не наблюдалось, и это успокоило Луну.
«Надеюсь, удастся с ним спокойно пообщаться...» — подумала она.
В это время из-за угла вышел хозяин сна. Был он одет в легкую куртку и кепку, так как время года здесь отличалось от вчерашней зимы. Но главным было то, что сам он выглядел точно так же, как и вчера, а значит, это был его привычный облик. Было заметно, что он нервничает, ему не нравится идти одному по пустынной улице. Но это волнение не шло ни в какое сравнение со вчерашним кошмаром. Объект с удивлением уставился на Луну.
— Ну, здравствуй, — поприветствовала его принцесса. — Вчера мы, к сожалению, не смогли пообщаться. Но я надеюсь, что сегодня нам ничто не помешает…
— Я видел тебя вчера во сне… — ошеломленно произнес ее собеседник. — Ты сражалась с Кребсом и Люббе и пыталась спасти меня…
— Это одна из моих обязанностей, — улыбнулась аликорн. — Вчера я пришла в твой сон, так как ты нуждался в помощи. Но и сам ты заинтересовал меня. Поэтому я посещаю тебя повторно.
— А еще я видел памятник тебе, — хозяин сна все еще был очень удивлен. — Или кому-то, очень похожему на тебя…
— Дай угадаю. Прежде ты никогда не видел подобных мне? — спросила Луна, подходя ближе.
— Я слышал только сказки про единорогов и пегасов… — растерянно проговорил спавший. — Но никогда не видел…
— Я не пегас, и не единорог! — расправив крылья и чуть добавив громкости в голос, произнесла принцесса. — Я — аликорн. Можешь обращаться ко мне принцесса Луна или Ваше Высочество. А как зовут тебя? К какому виду ты относишься?
— Я Роланд. Роланд Хубер, — ответил гость из другого мира. — А вид… по-научному «homo sapiens», или человек разумный. Но мы говорим просто человек…
— Это весьма интересно, — произнесла Луна, обходя человека и осматривая его со всех сторон. — И как же ты попал на землю Эквестрии?
— Я, если честно, плохо понял, Ваше Высочество, — ответил Роланд. Похоже, его нервировало присутствие аликорна. — Мы попали в аварию там, у себя, в Восточной Пруссии и провалились в какое-то зеркало, а оказались тут…
— Так ты не один здесь? — уточнила принцесса ночи.
— Нет, принцесса. Нас четверо. Я, обер-фельдфебель Кребс, обер-ефрейтор Ригель и рядовой Штокман, — ответил человек. — Мы не стремились попасть сюда! И не хотим никому зла, пожалуйста, не наказывайте нас!
— Я пока не собиралась предпринимать ничего против вас, — поспешила успокоить его принцесса ночи. — А где ты видел памятник, похожий на меня? — сменила она тему.
— Мы из него выпали, Ваше Высочество, — сказал Роланд. — Точнее, из его постамента! А можно вопрос? — Луна утвердительно кивнула. — А как я вас понимаю? Я выучил всего пару десятков слов на вашем языке…
— Это свойство сна, — усмехнулась аликорн. — Обладая определенными знаниями, можно понимать собеседника, не зная его языка. А где ты научился нашему языку?
— На нас напало двое пегасов, принцесса Луна, — немного взволнованно начал говорить человек. — Но нам удалось схватить их и связать. Кребс хотел просто убить их. Но ведь мы же не знали, что они разумны! В нашем мире нет других разумных, кроме людей, мы приняли их за животных!
— Надеюсь, вы не причинили им вреда? — поинтересовалась аликорн.
— Нет-нет! Я убедил Кребса отнести их к нам в лагерь, а когда они пришли в себя, мне удалось завязать с ними разговор. Но я знаю мало слов и пока не могу их понимать, — быстро говорил Хубер. — Я беспокоюсь за них. Обер-фельдфебель велел кормить их травой, а они ее не едят. И он очень недоволен, что не смог их допросить.
— Этой беде я могу помочь, — заговорила Луна. — Сейчас я вижу тебя и твои мотивы, и в них нет зла, поэтому я дам тебе знание нашего языка! — ее рог засветился, и на какое-то мгновение между ним и головой человека возник светло-синий луч. — Я думаю, те пегасы тоже будут рады услышать знакомую речь. Благодарить меня не надо, в обмен я взяла у тебя знание твоего языка. Однако я попрошу тебя об услуге — представь, что здесь появились те, кто сейчас находятся с тобой в Эквестрии.
— Я никогда не управлял сном… — засомневался человек. — Но я попробую.
— Тебе будет легче, если ты начнешь вслух описывать подробности их внешности, — подсказала ему принцесса.
Человек зажмурился и, следуя ее совету, заговорил. Постепенно рядом с ним появились три фигуры. Все трое были знакомы Луне по вчерашнему сну. Первым стоял главарь с погонами на плечах — теперь, благодаря знанию, полученному от Роланда, она знала, как называются эти штуки и в чем их смысл. Рядом был тот, что огнем убивал подбегавших людей. Третьим был еще один человек, который, пятясь, уползал от нее. Что ж, теперь можно было попробовать войти и в их сны.
— Хорошо! Можешь расслабиться, — сказала она человеку. — На сегодня наше общение закончено, но я не прощаюсь. Используй мой подарок с толком. Возможно, скоро мы встретимся в реальном мире!
Сказав это, Луна вышла из сна, очень довольная собой. Еще бы! Она узнала много важной информации, и есть возможность узнать еще больше.
До конца ночи было еще далеко, и она решила посетить сновидение еще одного из пришельцев. Найти, однако, она смогла сны лишь двоих. Видимо, кто-то один бодрствовал. Подумав, аликорн решила выбрать того, кто, по словам человека по имени Роланд, был главным в их отряде. Она нашла сон и погрузилась в него.
Очередное дежурство проходило для Руперта спокойно. Он сидел на ящике из-под бумаг, привалившись к стене и пристроив рядом винтовку. Сейчас было бы хорошо закурить, но сигареты у него кончились еще до того, как они попали в эту дыру. Обер-фельдфебель подозревал, что у Манфреда есть запас, которым тот не хочет делиться, но и ссориться с единственным человеком, на которого мог положиться, по такому пустяку не хотел.
Поэтому он, насупившись, сидел и вглядывался в темноту ночного леса. Неожиданно он услышал разговор у себя за спиной. Обернувшись, Кребс успокоенно выдохнул. Это просто молокосос Хубер начал говорить во сне.
Однако очень скоро обер-фельдфебель опять насторожился. Звуки, издаваемые рядовым, мало напоминали обычный неразборчивый бред, который можно услышать от спящего человека. Роланд явно с кем-то разговаривал и последовательно отвечал на вопросы. Подойдя поближе, Кребс начал внимательно слушать.
Своего собеседника Роланд называл либо «принцесса Луна», либо «Ваше Высочество». Также чертов сапер без колебаний рассказывал историю их попадания сюда и их текущее положение.
«Возможно, это просто кошмар» — подумал Руперт. — «Он ведь говорил, что эта лошадь приходила к нему во сне. А может быть, нас уже обнаружили? Но как тогда объяснить, что общение идет через сон? Гипноз?»
Но в итоге он решил не будить рядового. Если это кошмар, то ничего не случится. А если с ним действительно кто-то связался?
«Гипноз? Ну конечно… А что еще это может быть?» — волновался обер-фельдфебель. — «Но когда его успели обработать? Неужели этот желтый зверь постарался? Рядовой весь вечер просидел с ним! Как там его звали? А, проклятье, не запомнил! Но точно не Луна… Вот чертовщина! Если это просто сон, то утром я ему устрою…»
Внезапно рядовой назвал его имя и принялся описывать внешность Руперта.
«Возможно, я следующий в списке посещений!» — неожиданно подумал Кребс. Посмотрев на часы, он пошел будить Штокмана, который и так уже спал лишних десять минут. — «Надо подготовиться к встрече!» — злясь, размышлял обер-фельдфебель. — «Думаю, неординарная обстановка может заставить эту Луну выдать что-то ценное. Ничего, я знаю, как устроить этой ходящей по снам стерве горячий прием!» — устраиваясь на лежанке, строил планы он.
С такими мыслями обер-фельдфебель и заснул.
Погрузившись в сон, аликорн огляделась. Здесь опять была зима. С грязно-серого неба падали редкие снежинки, дул пронизывающий ветер. Луна оказалась в окружении массивных зданий. Стоявшее за ее спиной было целым, на одноэтажном строении справа отсутствовала кровля, только стропила торчали, как скелет. От зданий слева и спереди словно какие-то гигантские челюсти оторвали куски стен, а потом выплюнули. И эти куски так и лежали, почти заметенные снегом. Массивные дымовые трубы устремлялись к хмурому небу откуда-то из-за зданий.
Глубокие снежные заносы и сугробы, среди которых почти не просматривалось утоптанных тропинок, говорили о том, что это место, похоже, весьма многолюдное раньше, сейчас находится в запустении. Откуда-то издалека слышались хлопки и треск, как во вчерашнем сне Роланда, только еле слышные из-за отдаления их источников. Аликорн подумала, что издавать их могли и те боевые посохи, что она видела накануне.
Внезапно что-то громко просвистело в небе, и за одним из зданий упало нечто массивное, подняв облако пыли и комков мерзлой земли. В проеме между двумя зданиями стояла машина. Она была похожа на гигантов, виденных ею вчера во сне Роланда, только эта была почерневшей от гари. Подойдя поближе, Луна попыталась заглянуть внутрь сквозь открытый люк. Однако ударивший в нос мерзкий запах горелого мяса, гнили и еще чего-то неприятного заставил ее отшатнуться.
«Какое неприятное место!» — подумала принцесса. — «Надо поскорее найти этого Кребса и поговорить с ним. Здесь все пропитано отчаяньем, страхом и… смертью!»
Только сейчас она заметила закоченевшую обгорелую руку, торчавшую из сугроба рядом со сгоревшей машиной.
Из большого разлома в крыше и стене дома напротив валил дым. Луна направилась туда, полагая, что при такой погоде живые существа должны греться у огня. Поднявшись по груде битого кирпича из осыпавшейся стены, аликорн подошла к пролому и заглянула внутрь. Часть пола возле разлома была завалена снегом и битыми камнями. Все здание внутри представляло собой одно большое помещение, однако в углу из железных прутьев была собрана прозрачная комнатка, в которой стояла пара столов. По-видимому, когда-то она была остеклена, но сейчас все стекла, разбитые, лежали на полу. В углу вдали от пролома стояла большая железная бочка, в которой горел огонь. Возле нее сидело на ящиках несколько человек. Одеты они были, как и во вчерашнем сне. Принцесса теперь поняла, что это форменная одежда. Эти, однако, поверх шинелей были закутаны в разномастные пледы, платки и даже, похоже, скатерти. Луна вошла внутрь и, спустившись с осыпи, направилась к огню. Она легко смогла отличить хозяина сна от всех остальных фигур, бывших таким же фоном, как и все остальное здесь. Он сидел к ней спиной.
— А вот и ты! — неожиданно сказал хозяин сна, даже не обернувшись. — Я ждал твоего прихода.
— Да что ты говоришь? — изобразила удивление Луна, а человек, тем временем, продолжил.
— Я так понимаю, этот молокосос Хубер уже тебе все рассказал, — человек вздохнул. — Как тебе обстановка? — внезапно сменил он тему. — Я уже давно не вижу снов, но сегодня решил изменить традиции. Ради этого разговора, — пояснил он. — Не стесняйся, проходи к огню, присаживайся!
Луна подошла к костру и села напротив Кребса на большой плоский ящик, между двумя людьми.
— Ты создал впечатляющее место! Явно ты был здесь в реальности… Где мы находимся? — решила начать издалека принцесса. Она поняла, что этот человек каким-то образом узнал о ее приходе и попытался подготовиться.
— Это один из сборочных цехов завода «Красный Октябрь». Город Сталинград. Конец тысяча девятьсот сорок второго года. Семьдесят девятая Пехотная дивизия, в которой я служу, как и вся Шестая Армия, окружена войсками русских в этом городе. Не правда ли, чудное место для делового разговора? — ухмыльнулся ее оппонент.
— Ты — Руперт Кребс, командир людей, находящихся сейчас в Эквестрии, — утвердительно произнесла Луна. Название города, почти созвучное с эквестрийским, ее не смутило. А то, что человек специально создал давящую атмосферу, чтобы получить преимущество в разговоре, даже развеселило.
— Сейчас я просто унтер-офицер, который сидит в разрушенном здании окруженного врагами города, жарит на костре остатки лошади, и разговаривает с синим рогатым пегасом, — ответил ей человек. — А в остальном ты права, я — Руперт Кребс и днем командую этими людьми.
Только тут Луна обратила внимание, что ее собеседник держит над костром кусок мяса, насаженный на железный прут, и ждет, пока он пропечется. Эта деталь, видимо, должна была выбить ее из колеи.
— А что делать, Луна, — картинно вздохнул Кребс. — Продукты кончились, пришлось забивать ездовых животных.
— Откуда ты знаешь мое имя? — поинтересовалась принцесса ночи.
— Этот же вопрос я могу задать и тебе, — ехидно ответил Кребс. — Но, в знак моих добрых намерений, я скажу — мне рассказал Хубер.
— Забавно, — согласилась Луна. — Мне про тебя тоже рассказал он.
«А этот человек не так прост! Немногие из живых существ могут управлять своим сном! А как он давит, пользуясь преимуществом того, что здесь хозяин. Это даже интересно! Давно уже никто не вел так себя со мной!» — невольно восхитилась аликорн. — «Пытается говорить на равных, не показывает страха, который так раздражает меня во многих моих подданных. Мне это нравится, так что, я подыграю ему!» — решила она.
— Ты ведь пришла сюда за ответами, Луна, — продолжил, тем временем, Кребс.
— О, я уже многое успела узнать, — улыбнулась принцесса ночи.
— Но что-то все же тебя интересует?
— Меня интересуете вы. Весь ваш отряд. Все четверо, — продолжила аликорн. — Ваше появление может быть воспринято неоднозначно.
— Уверяю тебя, мы попали сюда не по своей воле, и я с радостью оказался бы в своем родном мире… — Кребс перевернул кусок над огнем.
— Наш мир так не понравился тебе? — притворно обиделась Луна.
— В гостях хорошо, а дома лучше. Так у нас говорят, — ответил человек. — К тому же, у меня там осталась масса незавершенных дел.
— Я знаю, что вы схватили двух пегасов. Хотелось бы услышать подробности этой истории.
— Сущие пустяки! — махнул свободной рукой человек. — Досадная случайность из-за незнания языка. Один из них атаковал моего солдата, и только мое нежелание проливать кровь по глупости сохранило ему жизнь.
— Я приму это к сведению, — нейтрально произнесла Луна. — А что ваш отряд будет делать дальше?
— Было бы хорошо выйти на власти вашей страны и объяснить им нашу ситуацию. Думаю, в таком необычном мире, как этот, отыщутся способы помочь нам.
— Думаю, с этим проблем не возникнет, — улыбнулась принцесса ночи. — А с чего ты взял, что вам будут помогать?
— Не помогут одни, всегда можно обратиться к другим, — сказал Кребс. — Я думаю, у нас будет, что им предложить.
— Хорошо, человек! Сейчас я оставлю тебя, но мы еще встретимся. На завтра тебе приготовлен сюрприз. И твое мясо пригорело, пока мы болтали… — с этими словами Луна покинула сон Кребса.
«Змея. Хитрая лживая змея!» — подумала принцесса, придя в себя в своей комнате. — «Как он держал себя со мной! Видно, что это давалось ему с трудом. Пытается набить себе цену, хотя видно, что он вряд ли был значимой фигурой в своем мире. За такое поведение мне следовало бы наказать его, но эта игра доставила мне удовольствие. Пусть считает, что бой закончился вничью».
В сон еще одного человека Луна решила не ходить. Она уже получила достаточно информации.
Кребс очнулся в холодном поту. Этот разговор его чрезвычайно утомил. С самого начала все пошло не так, как он планировал. Пришлось использовать все свое самообладание, чтобы вести разговор так, как вел его он. Но оно того стоило. Руперт надеялся, что он произвел необходимое впечатление на местного сноходца.
То, что он общался не с простым существом, не подвергалось сомнению. От этой Луны так и разило аристократической утонченностью, привычкой повелевать. Но вот то, как она попала в его сон, обер-фельдфебель объяснить не мог.
«Странное существо...» — подумал Руперт. — «И опасное. Ну почему нас не закинуло в Австралию?! Там-то все хоть было бы понятно — сидеть и не высовывать нос. А что теперь делать здесь, когда тут творится натуральная чертовщина? Волей-неволей поверишь в церковные сказки. Дьявол, вроде, тоже во сне наведывался…»
Кребс никогда не был религиозен. Скорее, он был агностиком, но что за существо могло вот так спокойно гулять по снам и вести там разговор? В итоге, Руперт лег досыпать в отвратительном настроении.
Этой ночью Манфред дежурил последним. Уставившись в темноту и затягиваясь одной из трех последних сигарет, он размышлял о том, как все вокруг плохо.
Пойманные днем звери оказались разумными, но его это мало заинтересовало. Он даже не принимал участия в допросе, который организовал Руперт. Иностранных языков обер-ефрейтор не знал, а допросить пегасов по-немецки мог любой из солдат.
«Бесполезно это все...» — еще тогда решил про себя Ригель. — «Это абсурд — думать, что неизвестные крылатые твари будут знать английский или немецкий».
Поэтому, пока остальные суетились вокруг пленников, он смотрел за лагерем.
«Если они разумные и у них есть что-то наподобие общества, то уже утром их начнут искать...» — размышлял обер-ефрейтор. — «А мы не добились от них ничего ценного. Этот мальчишка-сапер гордится, что выучил несколько их слов. А что толку? Говорить с аборигенами он все равно пока не может. Эх, надо было их сразу прирезать и бросить в лесу. За ночь зверье обглодало бы все до костей, и никаких следов бы не осталось!»
Манфред переменил позу, так как нога затекла от долгой неподвижности.
«Что-то командир дал слабину» — продолжил он прерванные умозаключения. — «Хочет договориться с этими животными. И это — унтер-офицер (1) Вермахта! Да одной из идей, ради которой мы воевали, является превосходство арийской расы! А тут даже не люди! А он пытается чего-то от них добиться. Я, конечно, не нацист и в партии не состою, но даже мне ясно, что это все — дохлый номер!»
Ригель посмотрел на небо, на котором не было видно ни одного знакомого созвездия.
«Надеюсь, эти пегасы живут небольшими группами или вообще парами, и обоих мы поймали!» — пришла ему в голову мысль. — «Тогда их нескоро хватятся или спасательные силы будут невелики. Это было бы идеальным вариантом. Но, наверняка, по закону подлости, эти твари пасутся табунами по сотне голов, и именно эти завтра понадобятся их вожаку!» — мрачные мысли опять начали преобладать в его голове.
Внезапно какой-то шум внутри здания привлек его внимание. Взяв свой пистолет-пулемет наизготовку, он осторожно прокрался в зал, где лежали связанные пленники — именно оттуда раздавался шум. Левой рукой он достал свой видавший виды армейский фонарик и, включив, резко направил луч в сторону источника звука. Им оказался синий пегас, не оставлявший попыток освободиться, но сейчас, ослепленный светом, замерший на месте.
— Что, тварь, сапога отведать захотелось? — склонившись над пленником, пригрозил обер-ефрейтор, выдохнув на того облачко табачного дыма. — Думаешь развязаться? Можешь не стараться! Кребс — мастер завязывания узлов. Он же из Штральзунда, а в портовом городе каждый второй мужик умеет вязать морские узлы. Хотя, что я тут перед тобой распинаюсь? — удивился он сам себе. — Лежи и не рыпайся! — приказал он сморщившемуся от резкого запаха зверю и, для наглядности, показал ему кулак.
Убедившись, что тварь затихла, обер-ефрейтор вернулся на свой пост. Через два часа, когда окончательно рассвело Манфред, потягиваясь, пошел будить остальных. Начинался новый день в этом непонятном для солдат мире.
(1) — Унтер-офицер — это и звание, примерно соответствующее сержанту, и категория младшего командного состава. В данном случае имеется в виду второе.
Глава 10
Флаттершай разбудили голоса. Разговор вели между собой уже вставшие люди. Смысл их речей был ей по-прежнему непонятен, но изредка она выхватывала из фраз отдельные знакомые слова, которые они вчера выучили с человеком по имени Роланд.
Он, вообще, оказался хорошим, и Флаттершай даже было немного стыдно из-за того, что вначале она его так испугалась. А еще Роланд снял веревку с ее передних ног, чтобы она могла съесть им же подаренную шоколадную плитку. Однако остальные веревки он снять отказался, из-за чего пегасу было довольно неудобно спать. Тем более что делать это приходилось не на мягкой кровати, а на каменном полу, лишь подстелив принесенную другим человеком траву. А каково было Рэйнбоу, которая, судя по звукам, не спала, а пыталась развязаться, она вообще не представляла.
— Рэйнбоу Дэш, — обратилась она к подруге. — Возможно, если бы ты вела себя спокойней, они развязали бы и тебя, а так ты делаешь себе только хуже.
— Она права, Рэйнбоу, — неожиданно услышала Флаттершай голос Роланда, который говорил на чистейшем эквестрийском с легким кантерлотским акцентом. — Доброе утро, — обратился он к пегасам. — Как видите, теперь я могу говорить на вашем языке, и проблем с пониманием друг друга больше быть не должно.
— Ты выучил язык за ночь! — изумилась Флаттершай. — Тогда, если ты меня понимаешь, развяжи, пожалуйста, Рэйнбоу хотя бы передние ноги, как мне. Я могу за нее поручиться. Ведь правда, Рэйнбоу? Ты будешь вести себя смирно?
— Дайте мне только до вас добраться! — сонно пробормотала уставшая за бессонную ночь радужная пегас. — Я… всех… вас… — на полуслове она замолчала и, похоже, отключилась.
— Он просто спит, — сообщил взволнованной Флаттершай Роланд, проверив Рэйнбоу. — Это очень благородно, просить за друга, самой находясь не в лучшем положении!
— Подругу, — поправила его пегас, немного смутившись от похвалы.
— Если ты пообещаешь вести себя смирно, я попробую убедить командира разрешить развязать тебя полностью, — неожиданно сказал человек.
— Я была бы рада избавиться от этих веревок. Они очень мешали мне спать, — пробормотала растерявшаяся Флаттершай. То, что Роланд заговорил на понятном языке, оказалось для нее неожиданностью. Человек, тем временем, ушел и быстро вернулся с тем, кто вчера пытался с ними говорить. Однако тот продолжал говорить только на своем языке, и тон его был довольно резок. Роланду, в итоге, пришлось работать переводчиком.
— Флаттершай, это — обер-фельдфебель Руперт Кребс, мой командир, — сказал он ей. — Он просит тебя ответить на некоторые вопросы. Если ответы его удовлетворят, он разрешит мне развязать тебе задние ноги. При условии, что пообещаешь не покидать пределов нашего лагеря без сопровождения.
— Я постараюсь ответить максимально подробно, и я обещаю не покидать лагерь без сопровождения, — почти слово в слово повторила она. Роланд что-то сказал командиру, и тот, удовлетворенно кивнув, начал задавать вопросы.
— Как называется эта страна и кто является ее правителем? — перевел Роланд.
— Это — Эквестрия, а правят нами принцесса Селестия и ее сестра принцесса Луна, — ответила Флаттершай. Но уже следующий вопрос поставил ее тупик.
— Являются ли принцессы родственницами королю Георгу Шестому Английскому или королеве Вильгельмине Голландской?
Она даже не знала, что ответить, поэтому лишь смущенно промолчала. Видя это, ей задали следующий вопрос:
— Сколько существ живет в твоем населенном пункте? — переводил Роланд.
Флаттершай никогда не задумывалась над этим вопросом, но, прикинув примерно, она ответила, что там проживает несколько десятков пони.
— Чем ты занимаешься? — был следующий вопрос.
— Ну, в свое время, я получила кьютимарку, ухаживая за животными, — объяснила она. — Так что это и есть мое призвание.
Однако оказалось, что ни Роланд, ни его командир с очень длинным и сложным именем не поняли ее ответа. Они немного посовещались, и главный даже малость вспылил. Флаттершай уже собиралась испугаться, но он остыл.
— Что такое кьютимарка? — поинтересовался через Роланда командир.
«Как они могут не знать о столь очевидных вещах?» — поразилась пегас, но, тем не менее, показала на рисунок на своем бедре и пояснила:
— Это и есть кьютимарка. Она влияет на то, чем занимается ее хозяин.
Люди опять удивленно заговорили между собой, оставив ее в покое. Неожиданно живот громко заурчал, требуя еды, и Флаттершай вспомнила, что последний раз нормально ела сутки назад.
Кребс проснулся в отвратительном настроении. Ночная беседа с Луной не давала ему покоя.
«Почему я понимал ее во сне, а этих пегасов не могу понять? Чертовщина!» — негодовал он. — «А эта синяя дрянь еще и говорила о каком-то сюрпризе!»
Но сюрприз оказался очень даже полезным. Оказалось, что рядовой Хубер каким-то чудом выучил за ночь язык пегасов и теперь спокойно разговаривал с одним из них.
«Хотя понятно, кто тут постарался!» — решил Руперт. — «А мне эта тварь не дала такой способности!»
С помощью сапера он устроил пленной пегасу, чей пол, имя и видовая принадлежность теперь были точно известны, допрос. Кребс специально скакал с темы на тему, чтобы той было сложнее соврать. Некоторые вопросы, казалось, удивляли ее, некоторые ответы приводили в недоумение уже людей. Неожиданно допрос был прерван громким бурчанием в животе пегаса.
— Их чем-нибудь сегодня кормили, Хубер? — поинтересовался он у рядового. Тот только покачал головой. — Спроси у нее, что они едят, — сапер перевел вопрос.
— В основном овощи и фрукты, герр обер-фельдфебель, — озвучил перевод рядовой. — Также выпечку и сладости.
«Проклятье! Сладости им подавай!» — начал заводиться, успокоившийся было, Кребс. — «И почему бы им не жрать траву, как положено лошадям и всяким там пегасам! Вот ведь задница! Надо их чем-то кормить, я не хочу, чтобы нас потом обвинили в том, что мы морили их голодом!»
— Спроси у нее, сможет ли она найти в лесу в районе лагеря съедобные для них плоды, — велел он саперу. Тот перевел, и пегас неуверенно кивнула.
«Еще бы она отказалась!» — глядя на пленницу, подумал Руперт. — «Наверняка попытается удрать! Надо отправить с ней не только этого растяпу, но и Манфреда».
— Так, рядовой, сейчас развязываешь ей ноги, но не крылья! Сделай ей поводок и отведи прогуляться вокруг лагеря. И не расслабляйся! Обер-ефрейтор Ригель пойдет с вами на всякий случай.
Отдав распоряжения, Руперт направился к радисту, узнать, что тот накопал в ворохе бумаг, который разбирал уже второй день.
Роланд был очень рад решению командира. Он бы с удовольствием пообщался с Флаттершай не в качестве переводчика для обер-фельдфебеля, а просто, как с близким знакомым. Он сам не понимал, как это существо, которое он впервые увидел вчера, а нормально поговорил только сегодня, завоевало у него такое доверие. Как и сказал Кребс, он освободил пегасу ноги. Она встала и осторожно прошлась вокруг него. Неожиданно в зал широким шагом вошел Ригель, и Флаттершай быстро укрылась за сапером.
— Флаттершай, это — Манфред, Манфред, это — Флаттершай, — представил их Роланд.
— Добрый день… — неуверенно начала желтая пегас.
— Незачем представлять нас, — буркнул в ответ обер-ефрейтор. — Я, в отличие от тебя, не могу с ней разговаривать. А даже если бы и мог, то не стал бы… Так, вот тебе веревка! — кинул он к ногам Роланда моток. — Сделаешь ей что-нибудь типа шлейки. Да смотри, чтобы была надежная, я потом проконтролирую. Если мне не понравится, будешь переделывать!
— Она обещала хорошо себя вести… — попытался возразить Хубер.
— Значит так! — оборвал его Манфред. — Либо ты делаешь ей шлейку, либо мы никуда не идем, и эти твари пухнут с голоду! — он достал из кармана пачку сигарет, но опомнился и спрятал обратно. — Я тебе так скажу, мне эта затея совершенно не нравится! Я сделаю, как приказал Руперт, но при этом все предусмотрю. Так что не зевай! Можешь начать крепить веревку вокруг той, что связывает ее крылья.
Роланд только порадовался, что Флаттершай не поняла слов Манфреда. Однако предстояло еще объяснить ей новую веревку.
— Почему Манфред так недоволен? — спросила пегас. — И зачем нам еще одна веревка?
— Командир сказал, что ты должна быть на поводке, — смущенно произнес Роланд. — Они с Манфредом боятся, что ты убежишь.
— Но ведь я пообещала! — опешила Флаттершай. — Это очень… Очень нехорошо с вашей стороны… — на глаза ее начали наворачиваться слезы.
— Послушай! Я верю тебе! Только, не плачь, — затараторил сапер. — Обер-ефрейтор просто пессимист, к тому же он выполняет приказ командира, а тот тебе не доверяет. И я не могу ничего поделать — такой уж он человек, никому не верит.
— И даже друзьям? — воскликнула пегас.
— Не уверен, что они у него вообще есть… — пробормотал Роланд. На этом разговор прервался, и он начал привязывать веревку.
Ригель, стоя у стены, исподлобья смотрел на его возню, а когда сапер закончил, подошел и бесцеремонно подергал за все узлы, проверяя их надежность. Парочку он затянул потуже, явно доставив дискомфорт пегасу. Но на это он не обратил внимания. Закончив, обер-ефрейтор брезгливо отряхнул руки и посмотрел на Роланда и Флаттершай.
— Сойдет, — заключил он и привязал свободный конец веревки к ремню Хубера. — Теперь бери вон тот мешок и выводи ее.
На улице Манфред осмотрелся и, рукой указав направление, побрел к краю поляны.
— У вас два часа, — бросил он Роланду. — На сборы и на поиски.
Дойдя до опушки, люди и пегас направились вдоль линии деревьев, не углубляясь в лес. Воцарилось напряженное молчание. Флаттершай о чем-то задумалась и только осматривала растения на предмет съедобности. Роланд все еще был смущен возникшей ситуацией. Он думал, что пегас обижена на него, и не решался заговорить. А Манфред, плетясь сзади, лишь настороженно зыркал по сторонам. Пистолет-пулемет его висел спереди, и обер-ефрейтор придерживал его одной рукой. Другой он держал сигарету, которая, судя по недовольному бурчанию, донесшемуся до Роланда, была последней.
Пегас поморщилась, когда ветер донес до нее запах табачного дыма, и удивленно посмотрела на Ригеля, явно не понимая его действий. Спросить она, похоже, не решилась. Роланд не курил, но к дыму был привычен, поэтому для него он не являлся проблемой.
— А у тебя есть друзья? — неожиданно спросила Флаттершай Роланда.
— У меня был друг. Мы вместе выросли, — ответил сапер. Воспоминания о погибшем друге вновь подняли в душе, уже исчезнувшие было, тяжелые мысли. Это, похоже, не осталось незамеченным Флаттершай.
— Почему ты вдруг так поник? Неужели мысли о друге так терзают тебя? — спросила она.
— Мой друг… он… погиб! — выдавил из себя Роланд. — Совсем недавно… Его убил снаряд русского танка, он умер у меня на руках! — сапер сорвался на крик. Он сел и закрыл лицо руками.
— О! Прошу, прости, что я невольно заставила тебя вновь это вспомнить! — заговорила рядом Флаттершай. — Я не могла даже предположить, что такое могло с тобой произойти. Это ведь так ужасно — потерять друга! Получается, у тебя теперь нет друзей? — испугалась она.
— Нет… Вилли был моим лучшим и единственным другом! — на грани плача сказал сапер.
— Если хочешь, можешь считать меня своим другом! — неожиданно заявила пегас, положив одно копыто ему на плечо.
— Ты сможешь дружить с одним из тех, кто доставил тебе столько неприятностей? — спросил рядовой и удивленно посмотрел в лицо Флаттершай, которое сейчас находилось примерно на одном уровне с его собственным.
— Какого черта, рядовой?! — окликнул его Ригель, до этого хмуро наблюдавший происходившую сцену. Он с сожалением посмотрел на докуренную до фильтра сигарету, бросил ее в траву, сплюнул и продолжил. — Что это за истерика, солдат? Ты на войне или где? Так вот я тебе напомню, что пока ты тут разводишь сопли, ваше время и не думает останавливаться. Так что быстро приводи себя в порядок!
— Спасибо, Флаттершай, — проговорил ей тихо, чтобы не слышал обер-ефрейтор, Роланд. — Я буду рад назвать тебя другом!
— Смирно! — вдруг рявкнул Манфред, отчего Роланд машинально подскочил и стал по стойке. Только тут он заметил, что обер-ефрейтор взял их с Флаттершай на прицел своего пистолета-пулемета. — Я вижу, до тебя все стало долго доходить, рядовой… — уже спокойно проговорил Ригель. — Мне это совсем не нравится! А еще мне не нравятся эти твои сопливые обнимания с вероятным противником!
— Виноват! Исправлюсь! — поспешно ответил сапер. И добавил. — Мы уже идем!
— Так-то лучше! — Манфред опустил оружие. — И смотри, чтобы подобное не повторялось!
Флаттершай и Роланд, оба в разной степени напуганные речью Ригеля, некоторое время шли молча, пока не наткнулись на яблоню со спелыми плодами.
— Вы едите яблоки? — спросил сапер.
— Конечно, едим. И сырые, и приготовленные, а вы разве нет?
— И мы едим. Думаю, здесь хватит на всех, — солдат посмотрел на довольно высокое дерево. — Как бы нам их поудобнее достать?
— Я могла бы взлететь и собрать сколько надо, — предложила Флаттершай. — Если бы мне развязали крылья.
— Так, рядовой! Мне надоело, что вы там все время болтаете о чем-то, непонятном для меня, — заговорил подошедший Ригель. — Мне это не нравится, а от этого я нервничаю. А ну, быстро переведи, что она говорила!
— Она предложила развязать ей крылья, — честно ответил Хубер. — Тогда она слетает к верхушке и соберет лучшие яблоки. Я думаю, стоит это сделать — так мы сэкономим время.
Обер-ефрейтор несколько секунд, прищурившись, смотрел в глаза Роланду. После чего, уныло вздохнув, заговорил. Ригель не кричал, как это делал бы на его месте Кребс. Но его слова, сказанные в такой спокойной манере, были не менее страшны, чем крик обер-фельдфебеля.
— Если она освободится и взлетит, — протянул он. — То в ее организме незамедлительно появится несколько новых несовместимых с жизнью отверстий, это я вам гарантирую. А ты, идиотина, будешь арестован и отконвоирован в лагерь, как нарушивший приказ старшего по званию.
Роланд только нервно сглотнул, услышав такое. От волнения на него внезапно напала икота. Он беспомощно перевел взгляд с Манфреда на Флаттершай. Пегас, к счастью, осматривала дерево и ничего не заподозрила.
— Но почему, герр обер-ефрейтор? — выдавил из себя сапер.
— Ох, как же это все меня достало! — вздохнул Манфред. — Ты, видимо, совсем отупел, если я должен тебе все разжевывать. Как только ты ее развяжешь, она полетит не к верхушке, а к себе в поселок и поднимет там тревогу! А потом приведет их всех сюда! И я не уверен, что нам удастся от них отбиться! Усек, рядовой? — проговорил он. — Не будь таким легковерным дурнем! К тому же, у нас есть другой вариант. Ты полезешь на дерево и наберешь яблок. А она пока посидит под моим присмотром.
— Но я не умею лазать… — попробовал возразить Роланд.
— Значит, научишься! — с усмешкой процедил Манфред. — А теперь приступай! И побольше собирай, побольше! Чтобы нам хватило и этим осталось!
Кое-как взобравшись на дерево, Роланд начал собирать яблоки в каску. Посмотрев вниз, он увидел, как обер-ефрейтор подошел к Флаттершай и, присев перед ней, проговорил:
— Слушай меня сюда, — начал он, а когда удостоверился, что пегас смотрит на него, продолжил. — Я знаю, что ты меня не понимаешь. Меня это, в общем-то, не волнует. Можешь потом переспросить перевод у Хубера… Так вот, ты мне не нравишься. От слова совсем… — он вздохнул. — Смысла твоих действий я тоже не понимаю, а поэтому не доверяю тебе ни капли… Поэтому, если Роланд под твоим руководством что-то учудит, то думать я буду на тебя. А я сейчас нервный… — Ригель встал и отошел, переключив внимание на Хубера. — А ты работай, работай! Время уже на исходе!
Собрать удалось несколько килограмм яблок. Средних размеров мешок из-под бумаг заполнился доверху. Тащить его, конечно же, пришлось Роланду. Обратный путь проделали молча. Испуганная Флаттершай жалась к ногам сапера, ему тоже не хотелось говорить. А Манфред Ригель уже все сказал.
Глава 11
Ральф сидел и уже битый час занимался одним и тем же — перебирал и перечитывал бумаги, попавшие сюда из броневика. Он бы и рад был бросить всю эту затею, но Кребс приказал прочитать все досконально, а радист боялся, что раздраженный, да и вообще, похоже, неадекватный по жизни, командир прикажет его пристрелить.
Рядовой тоже пребывал не в лучшем настроении. Пленение пегасов и их разумность ставили крест на всех планах радиста.
«Куда тут бежать? Неизвестно, есть ли вообще в этом мире люди!» — соображал он, просматривая очередной отчет о расходах продуктов какого-то научного отдела. — «Как бы не пришлось всю жизнь робинзонить в этом лесу. Нет, надо как-то найти способ вернуться назад! Но Ригель говорил, что не смог добиться работы от зеркала на постаменте. Хотя, чего этот солдафон мог добиться?! Надо внимательно поискать среди бумаг, я уверен, здесь должно быть что-то полезное!»
И так, подбадривая сам себя, он продолжил свое занятие.
В это время вернулись Ригель, Хубер и желтый пегас, кажется, Флаттершай, которых посылали за провизией. Они притащили мешок яблок, но при этом все выглядели недовольно. Рядовой и пегас проследовали во второй зал, где лежал синий пленник, а обер-ефрейтор направился к командиру для отчета. Вдруг он остановился возле Ральфа, наклонился к нему и сказал:
— Если так случится, что ты сможешь понимать язык этих тварей, общайся с ними только по делу. А то у меня сложилось впечатление, что эта желтая бестия настолько втерлась в доверие к простаку Хуберу, что он уже доверяет ей больше, чем нам! И присматривай за ним, рядовой, как бы этот парень не создал нам проблем!
Ригель ушел, а радист сидел и обдумывал сказанное обер-ефрейтором.
«Конечно, и раньше было видно, что наш отряд — далеко не образец единства и сплоченности, но сейчас мне в открытую указали на Хубера, как на возможного врага!» — удивился Ральф. — «Интересно, действовал ли Манфред по своей инициативе или выполнял задание командира? В любом случае, нужно держаться поближе к Ригелю и Кребсу. Они, хоть и скоты, что тот, что другой, но могут быть гораздо полезнее, чем этот олух рядовой».
Приняв такое решение, радист вернулся к своему занятию, изредка поглядывая на Хубера, который кормил принесенными яблоками связанного пегаса.
«Ну точно, как загипнотизированный!» — поразился его поведению Штокман. — «Возится с ними добровольно. С другой стороны, польза от такого его поведения тоже есть, ведь в противном случае уход за этими тварями могли поручить мне!»
Руперт молча выслушал доклад Ригеля.
— Мне понятны твои опасения, Манфред, — ответил он. — Но пока я не знаю сил этих аборигенов, я хочу создать видимость хороших отношений. Знал бы ты, как меня раздражает эта ситуация! Я, боевой командир, должен разводить политесы с какими-то полузверьми! — вспылил он. Немного переведя дух и успокоившись, Кребс продолжил. — Я хочу убедить эту желтую Флат-что-то-там провести нас в ее селение и посмотреть, как они живут. Если у них там каменный век, можно будет просто вырезать их верхушку и стать местными царьками. А вот, если у них развитое общество, тут надо будет действовать тоньше. Так что, Манфред, постарайся, до поры, не прессовать больше эту желтую. Кстати, я планирую продолжить допрос, хочешь поучаствовать?
— Нет. Пойду лучше посижу, подремлю, — отказался Ригель.
— Ладно, сам справлюсь, — сказал Руперт и направился в зал к пленным. Там он застал так же и Хубера, который покормил обоих пегасов принесенными яблоками.
— Ты нам-то оставил, рядовой? — усмехнувшись, спросил его обер-фельдфебель. — Я хочу продолжить беседу с ней, — указал он на желтую.
Допрос велся, как и раньше, через переводчика-сапера. И теперь Кребс выяснил очень много интересных вещей. Эти существа были довольно многочисленны, и в их государстве существовала сильная централизованная власть. Это было плохо. Но они не знали пороха и взрывчатки и не имели опыта ведения войн. Армия отсутствовала, как класс, а полиция была невелика. Это было хорошо. Они никогда до этого не встречали людей. Это было ожидаемо. Помимо пегасов здесь обитали единороги, обычные пони, как их назвала пегас «земнопони», и аликорны. Уточнив, Руперт понял, что к этим существам принадлежала Луна. Именно они правили страной, и всех их можно было пересчитать по пальцам одной руки.
«Ничего удивительного. Если они все кобылы, то как они будут размножаться?» — рассудил Кребс. — «Тут и бессмертие не поможет. Хотя, судя по всему, их никогда не пытались по-настоящему убить, а вечная молодость далеко не равносильна бессмертию. Ситуация, конечно, сложная, но есть неплохие шансы устроиться здесь по-королевски!»
Также было упомянуто про какую-то магию, что это такое, было пока совершенно непонятно.
— Флаттершай, послушай, — он все-таки запомнил имя пегаса. — А как отнесутся к нам жители твоего городка, если ты приведешь нас туда, например, сегодня после обеда?
— Ну, я думаю, вначале они будут удивлены, но если вы будете себя хорошо вести, то примут, как гостей. Всем будет интересно познакомиться с вами, ведь никто никогда раньше не видел подобных вам существ.
— Ты можешь предсказать действия жителей. Допустим, ты их всех хорошо знаешь, — пегас на это кивнула. Руперт продолжил. — А каковы будут действия властей?
— Но вы же не сделали ничего плохого в городе. Конечно, вы связали меня и Рэйнбоу… Вот если бы вы ее тоже развязали и взяли с собой, все было бы просто замечательно. Вот увидите, вам нечего будет бояться в Понивилле. И вы сможете жить там совершенно спокойно! — ответила Флаттершай с уверенностью в голосе.
— Рэйнбоу пока останется у нас, — жестко ответил Кребс после перевода Хубером фразы пегаса. — Она напала на солдата армии Великой Германской Империи и должна понести наказание! Не переживай, ее жизни пока ничего не угрожает. А как скоро мы ее отпустим, будет зависеть и от тебя тоже. Переводи, рядовой! — приказал он саперу.
— Я понимаю, Рэйнбоу поступила не лучшим образом, не разобравшись в ситуации, — сказала пегас. — Надеюсь, вы простите ее. Я тоже готова помочь вам, чтобы ее поскорей отпустили или, хотя бы, частично развязали.
— Сегодня ты отведешь меня и рядового Хубера в город. Тебя полностью развяжут и ты сможешь, взлетев, сориентироваться на местности, но помни, твоя подруга останется под присмотром обер-ефрейтора Ригеля! — начал излагать свой план Кребс. — Если ты попытаешься сбежать, ей не поздоровится! Если все пройдет хорошо, твою подругу отпустят, как и тебя. Ну, как тебе мои условия?
— Хорошо, я согласна, хоть меня и задевает то, что вы не верите мне! — неожиданно резко проговорила Флаттершай, смотря прямо в лицо Руперту. — Несмотря на это, Я верю вам! — она сделала ударение на «Я».
«Вот ты и раскрыла свою истинную сущность, стерва!» — подумал Кребс. — «А как долго притворялась робкой овечкой!»
— Отлично, — сказал он вслух. — Тогда отправляемся через час!
Флаттершай была обижена недоверием людей.
«Может, в их мире это в порядке вещей, но у нас-то не так! Надеюсь, здесь они быстро забудут про эту дурную привычку».
За отведенное Кребсом время, пока люди ели, и их командир отдавал приказы остающимся, пегас поговорила с Рэйнбоу Дэш.
— Рэйнбоу, пожалуйста, веди себя тихо, — сказала она подруге. — Обер-фельдфебель — она с трудом выговорила незнакомое слово. — Обещал освободить тебя, как только мы вернемся!
— Как ты можешь им верить, Флаттершай? — эмоционально ответила радужная пегас. — Посмотри на них! Они схватили нас и держат в плену, а ты еще хочешь отвести их в Понивилль!
— Туда со мной пойдут пока только двое. Не понимаю, почему, но они сами боятся, что пони на них нападут, поэтому и оставляют тебя здесь, — уговаривала Флаттершай. — Уверена, когда они поймут, что для них нет никакой опасности, они отпустят тебя!
— Ох, Флаттершай! Ты слишком добрая… — проворчала Рэйнбоу.
— А ты слишком недоверчива! За это ты и связана сейчас! — неожиданно резко осудила подругу Флаттершай. — Ой! Рэйнбоу, прости меня, пожалуйста! Сама не знаю, что на меня нашло!
В это время снаружи ее позвал Роланд, и она, быстро попрощавшись с подругой, вышла на улицу. Там ее уже ждали два человека, отправлявшиеся с ней. Роланд снял веревку, стягивавшую крылья, и Флаттершай, размяв их, взлетела над макушками деревьев. Почти сразу она поняла, в каком направлении следует идти домой.
— За сколько времени мы доберемся до города? — спросил ее Кребс внизу.
— До города примерно два часа моим шагом, — ответила она. — Мы придем еще засветло.
— Отлично, тогда отправляемся, — скомандовал обер-фельдфебель, и Флаттершай, опустившись на землю, пошла в сторону Понивилля.
Незадолго до отправления к Манфреду подошел Кребс.
— Я планирую, что наш поход займет остаток сегодняшнего и весь завтрашний день, — уведомил он обер-ефрейтора. — До послезавтра ничего не предпринимай, но смотри в оба. Ну, да не мне тебя учить, сам все знаешь.
— Знаю, знаю… — уныло ответил Ригель. — Что делать с этой светло-синей?
— Пока она нужна мне целой и невредимой! Однако если мы не вернемся к вечеру послезавтра, поступай с ней по своему усмотрению.
— Ясно. Нам, значит, и кормить ее еще придется, — проворчал Манфред. — А единственный, кто с ней может объясниться, уходит с тобой… Ладно, жить захочет — и не так раскорячится!
— Живой и здоровой, Манфред! — напомнил ему Кребс.
— Да понял я, понял! — отмахнулся обер-ефрейтор. — Не волнуйся, Руперт. Присмотрю и за ней, и за радистом, и за вещами. Можешь идти спокойно.
— У меня к тебе еще одна просьба, — неожиданно добавил Кребс. — Возможно, весь этот поход — подстава, и нам придется отстреливаться. А у тебя тут будет тихо. Я хотел бы взять твой пистолет-пулемет на время похода. А тебе отдам свою самозарядную винтовку. Когда вернемся, обменяемся назад. Что скажешь?
«Ишь чего захотел! Сбагрить мне свою дрянную винтовку в обмен на отличный пистолет-пулемет! Не дождется! Это мое оружие, и я никому его не дам! И так гранату ему отдал из запаса!» — подумал Ригель, а вслух сказал:
— Но, Руперт, пока тебя тут не будет, на нас могут напасть ради освобождения пленницы! — нашел он обоснование отказу. — Извини, но я не могу дать тебе мой MP-40.
— Ясно, Манфред. Счастливо оставаться! — процедил Кребс и пошел к ожидавшим его Флаттершай и Хуберу.
Глава 12
С утра подруги снова собрались в библиотеке. Никаких новостей об отсутствующих Флаттершай и Рэйнбоу Дэш не было.
— Итак, девочки, настало время действовать! — начала разговор Твайлайт. — Уже больше суток никто не видел наших подруг. С ними точно что-то случилось, мы должны прийти к ним на помощь!
— Но как мы сможем их найти? — засомневалась Эпплджек. — Даже моя собака, боюсь, уже не возьмет след.
— Рэйнбоу видели над Вечнодиким лесом… — заявила принцесса. — Предлагаю начать поиски оттуда! К тому же, насчет него меня предупреждала Луна. Все это может быть как-то связано с моим заданием…
— Ты предлагаешь нам вчетвером обыскать весь лес, дорогуша? — ехидно поинтересовалась Рэрити.
— Мы можем осмотреть ключевые точки и тропинки и поискать там хотя бы следы пребывания наших подруг! — предложила аликорн.
— И все равно, это работа на несколько дней! — возразила оранжевая земнопони. — Но мы возьмемся за это. Надеюсь, нам повезет.
Несколько часов спустя уставшая четверка подруг осматривала очередную лесную дорогу в поисках следов Флаттершай или Рэйнбоу Дэш.
— Я устала уже ходить по этому лесу! — заявила Рэрити. — Неужели, Твайлайт, ты не могла найти какой-нибудь другой способ поиска? Например, заклинание! Или можно было попросить пегасов провести поиск с воздуха! А вместо этого мы уже четвертый час ходим по этому мерзкому лесу и, самое главное, совершенно безрезультатно!
— А мне нравится здесь гулять! — голова Пинки высунулась из дупла соседнего дерева. Розовая земнопони была единственной, кто выглядел свежо и энергично.
— Хорошо, давайте сделаем тут привал и обсудим ситуацию, — решила Твайлайт. — Я и сама могла бы воспользоваться крыльями, — сконфуженно произнесла она. — Но я все еще летаю довольно посредственно, все-таки всю жизнь я была единорогом, а не аликорном…
— Сколько ты еще планируешь продолжать поиски? — поинтересовалась Эпплджек. — Может быть, уже стоит доложить принцессе Селестии? Она бы выделила стражников на поиски наших подруг.
— Но я теперь тоже принцесса! И должна сама решать такие важные задачи, иначе я не оправдаю доверие Селестии! — воспротивилась предложению подруги аликорн. — К тому же, у меня еще и задание от нее самой.
— Но, Твайлайт! Подумай, что важнее: жизни наших подруг, которые, возможно, находятся под угрозой, или доверие принцессы, которое, думаю, не упадет, если ты обратишься к ней с такой просьбой! — поддержала оранжевую земнопони Рэрити.
— Да-да… Похоже вы правы... — приуныла Твайлайт. — Своими действиями я подвергаю и вас также большому риску. Хорошо, сейчас мы отдохнем и двинемся домой. А я потом полечу к Селестии и попрошу ее помочь.
— О! Привет, Флаттершай! Кто это с тобой? Твой новый друг? — неожиданно раздался из-за кустов голос Пинки.
Роланд вместе с командиром и Флаттершай шагал по тропинке, ведущей к источнику. Как выяснилось, она шла в нужном направлении.
— Хубер, — обратился к нему Кребс. — Если будешь о чем-то говорить с пегасом, то переводи мне ваш разговор.
— Будет сделано, командир! — легко согласился Роланд. По его мнению, это было справедливое требование.
Вот они дошли до ручья, где произошла первая встреча, и тут Флаттершай, видимо, вспомнив ее обстоятельства, спросила:
— Роланд? Что случилось здесь, когда я упала в обморок?
— Я сам тогда сильно растерялся, — признался сапер. — Появление тебя и чудища, что за тобой гналось, ввергло меня в ступор. Если бы не командир, — он кивнул в сторону Кребса. — Мне бы несдобровать, как и тебе, видимо.
— Но как он прогнал древесного волка? — удивилась пегас.
— Он застрелил этого, как ты его называешь, волка, — уточнил рядовой. — И тот распался на мелкие щепки. Скажи, у вас все волки такие, или это какой-то особый вид?
— Это — порождения Вечнодикого леса, в котором мы находимся, — объяснила пегас. — Они лишены Гармонии, поэтому нападают на мирных существ. А что значит «застрелил»?
— Как бы тебе объяснить? — замялся Роланд. — Видишь на плече у Кребса длинный предмет из дерева и стали? Он может выбрасывать кусочки металла с очень большой скоростью и довольно далеко. Вот из него Руперт и убрал волка.
— Получается, он спас нас обоих? — сделала неожиданный вывод Флаттершай.
— Получается, что так, — согласился рядовой.
Пегас внимательно посмотрела на Кребса, который в ответ тоже уставился на нее.
— Что происходит? Почему она так пялится на меня, рядовой? Переведи, что она сказала! — занервничал обер-фельдфебель.
— Она узнала, что вы спасли ей жизнь, — ответил сапер.
— Ах это… Пускай не берет в голову! Я защищал в первую очередь себя, потом тебя и только потом ее, — тут он осекся. — Стоп. Не переводи ей последнее предложение!
— Я бы и так не стал, командир, — хмуро сказал Роланд. Он не понимал, почему Кребс и остальные до сих пор не доверяют этим добрым и открытым существам. Неужели случайное происшествие с Рэйнбоу Дэш настолько их всех напугало…
— А как случилось, что на тебя напала Рэйнбоу? — продолжала вопросы Флаттершай. — Я расспрашивала ее, теперь хочу услышать твою версию. Если можно, конечно... — под конец смутилась она.
— Отчего же нельзя? — удивился Хубер. — Когда волк был повержен, я подошел к тебе, чтобы осмотреть. Тут-то на меня и набросилась Рэйнбоу. Она повалила меня, но не заметила командира, который ударом по макушке лишил ее чувств.
— Рэйнбоу такая импульсивная! — посетовала Флаттершай. — Всегда сначала делает, потом думает. Надеюсь, ты сможешь ее простить?
— Я уже простил, когда понял, что произошла ошибка, — ответил ей Роланд. — Вообще, Рэйнбоу очень повезло, что Кребс ее просто вырубил. Мог бы и застрелить.
Глаза пегаса удивленно округлились. Сапер понял, что ляпнул лишнее.
— Он мог просто так взять и убить Рэйнбоу из-за ее ошибки?!
— Но ведь мы тогда не знали, что вы разумны, и он думал, что на меня напал дикий зверь, — начал выкручиваться Роланд. — Он просто защищал меня, своего подчиненного.
— Хорошо, что всего этого не произошло! — вздохнула Флаттершай. Похоже, кризис миновал.
— Тихо! — внезапно прервал их Кребс, снимая с плеча винтовку. — Я слышу впереди голоса! Кто здесь может находиться?
— Обычно пони стараются не заходить в Вечнодикий лес, но, возможно, кто-то отправился на наши поиски. В любом случае, нам не о чем волноваться, — ответила Флаттершай, когда Роланд перевел ей слова командира.
— О! Привет, Флаттершай! Кто это с тобой? Твой новый друг? — внезапно прокричала голова розовой пони, высунувшаяся из куста совсем рядом с людьми.
Роланд увидел, как Кребс вскидывает винтовку. «Сейчас случится непоправимое!» — подумал он.
Руперт Кребс был недоволен. Весь этот поход был одной сплошной авантюрой. Но не идти сейчас было нельзя. Иначе отряд оказывался бы в положении загнанной дичи. В этом лесу их рано или поздно бы нашли, а на руках было два пленных пегаса, отпустить которых было нельзя. Руперт еще при выходе дослал патрон. Ненадежность его винтовки, уже показавшей себя не с лучшей стороны, не добавляла приятных мыслей командиру.
«Вот ведь скряга этот Манфред. Хотя обер-ефрейтор всегда таким был...» — размышлял он. — «Как же. Боится он нападения. Так я ему и поверил! Просто не захотел отдать оружие даже на время, даже в такой ситуации!»
Еще Кребса раздражало то, что шедшие рядом Хубер и Флаттершай о чем-то говорили, а он их не понимал. Поэтому он приказал рядовому переводить разговор, но тот часто отвлекался и забывал об этом.
Внезапно прилетевший спереди порыв ветра донес отзвуки голосов.
«Уж не в засаду ли нас ведет эта мерзавка?» — мелькнула тревожная мысль.
Он только успел отдать приказ остановиться, как из кустов слева совсем рядом высунулась ярко-розовая голова с кудрявой гривой и что-то прокричала. Руперт среагировал на движение и вскинул винтовку. И только в последний момент остановил палец, уже начавший выбирать свободный ход спускового крючка. Это оказался еще один абориген, более того, в его речи послышалось имя их проводницы, значит, они знакомы. Флаттершай и розовая пони, вылезшая полностью из кустов, в это время начали болтовню. Причем, говорила в основном новоприбывшая, а пегас только иногда пыталась вставить фразу.
— Хубер, не стой столбом! Переводи, что они говорят! — прикрикнул Кребс на застывшего в недоумении рядового.
— Эта розовая, похоже, хорошо знает Флаттершай. Она задает нашей знакомой кучу вопросов, на которые даже не дает времени ответить! — кратко описал суть разговора солдат.
В это время Руперт услышал звук шагов по тропинке и повернулся туда. По направлению к ним шли еще три аборигена. Впереди выступал фиолетовый единорог. А, нет. Даже целый аликорн! Кребс не сразу заметил прижатые к спине крылья предводительницы отряда.
«С одной стороны, это даже хорошо!» — подумал он. — «Сразу встретить одну из местных больших шишек. С ней можно будет иметь дело, да и оценить их общий уровень. А с другой… Черт ее знает, как она себя поведет…»
Быстро прокрутив мысли в голове, обер-фельдфебель продолжил осмотр новоприбывших.
Следом за аликорном шел оранжевый пони без крыльев и рога, но зато в шляпе. Это был первый предмет одежды, который Руперт увидел на местном жителе. Выглядел абориген уверенно и спокойно. Третьим был белый единорог. Вернее была. Если определить пол оранжевого аборигена обер-фельдфебель сразу не смог, то по тщательно уложенной синей гриве и завитому хвосту единорога он сразу сделал вывод о том, что перед ним дама.
«Видимо, телохранитель и компаньонка принцессы…» — сделал Кребс вывод. — «А розовый пони, скорее всего, шут. Вон, как кривляется…»
Обер-фельдфебель опустил винтовку и принял расслабленную позу, готовясь, однако, открыть огонь при первом признаке опасности. Троица, тем временем, замерев, уставилась на людей. Наконец, видя, что Флаттершай и розовый пони стоят спокойно, они настороженно подошли. Вперед выступила аликорн и что-то проговорила, обращаясь к людям.
— Хубер, не спи! Переведи мне! — поторопил подчиненного Кребс.
— Она приветствует гостей Эквестрии, ну, то есть нас… Еще она спрашивает, где мы встретили Флаттершай. Похоже, они все тут друг друга знают.
В это время желтая пегас заговорила, обращаясь к аликорну. По мере того, как говорила Флаттершай, лицо той мрачнело, потом вновь расслаблялось, но под конец она нахмурилась вновь.
— Хубер!
— Она сказала, что была связана, но мы ее отпустили, рассказала, как вы спасли ее от монстра, и в конце упомянула про вторую, которая находится у нас.
Аликорн, которая явно была главной среди присутствующих пони, вновь заговорила, обращаясь к Кребсу. Руперт рукой указал на сапера-переводчика. В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что принцесса Твайлайт Спаркл недовольна тем, что ее подругу держат взаперти, но понимает применение данных мер в такой неординарной ситуации, в какой оказались люди. Она также предложила вернуться в лагерь, освободить Рэйнбоу и, забрав остальных членов отряда, двинуться к городу. На вопрос Кребса о гарантиях она ответила, что дает слово принцессы, что они могут ничего не опасаться, если сами не спровоцируют жителей на защиту.
«Надеюсь, слово этой принцессы хоть чего-нибудь, да стоит…» — подумал Руперт. — «Ничего, если нас придут брать, ей я первой вышибу мозги!»
Твайлайт замерла, когда за поворотом тропинки увидела двух существ, очень похожих на тех, что жили в мире Сансет Шиммер. Рядом с ней, как вкопанные, остановились Эпплджек и Рэрити.
«А вот и гость из другого мира! Вернее даже гости!» — мысленно возликовала принцесса. — «Значит, Луна была права. О! И Флаттершай там. Как хорошо, две проблемы решаются разом. Надеюсь, Рэйнбоу тоже где-то поблизости».
Высоко подняв голову, Твайлайт направилась к группе существ.
«Они действительно похожи на людей из мира, где я была…» — торопливо думала аликорн. — «Но с другой стороны, цвет кожи и пропорции лиц явно не совпадают. Значит ли это, что они из еще какого-то другого мира?»
С удовлетворением она отметила, что подруги, замершие было за ее спиной, тоже направились за ней.
Твайлайт остановилась невдалеке и обратилась к тому из двух существ, что выглядело несколько больше и уверенней второго. Но, как оказалось, говорить и понимать могло только второе, которое и выступило в роли переводчика, а перед этим Флаттершай кратко рассказала историю их с Рэйнбоу злоключений. Аликорну весьма не понравилось, что ее подругу держат связанной, но она решила пока не заострять внимания на этом эпизоде, тем более что Флаттершай подтвердила слова человека о том, что Рэйнбоу напала первой. Пришлось пообещать пришельцам полную неприкосновенность, если они отпустят Рэйнбоу.
«Как странно!» — думала Твайлайт, пока они шли к стоянке людей. — «Они говорят, что прошли через зеркало подобно мне. Но почему тогда они не стали пони? Ведь я была человеком в мире Сансет Шиммер».
Пока они шли, аликорн заметила, что Флаттершай совершенно спокойно говорит с младшим человеком по имени Роланд.
— Рэрити, можешь отвлечь его от Флаттершай? — обратилась она к подруге. — Мне нужно с ней переговорить поподробнее.
— Ох, Твайлайт! Только потому, что ты просишь! — поморщилась единорог, которой явно не понравилась эта затея.
Пока Рэрити занимала человека ничего не значащей болтовней, Твайлайт подозвала к себе Флаттершай и попросила ее рассказать подробности о людях.
— Всего их четверо — начала пегас. — Двое здесь, двое там, с Рэйнбоу Дэш. Вот этот, — она указала на того, что не знал языка. — У них самый главный, всегда всеми командует и часто чем-то недоволен. Роланд, который знает язык, сказал, что этот командир спас меня от древесного волка. Я очень благодарна ему, но стесняюсь сказать, иногда его интонации очень грубы. Хотя, весь их язык, по сравнению с нашим кажется грубым. Второй — Роланд очень добрый и понимающий. Я рада, что именно он выучил наш язык, хоть и не понимаю, как. Вечером он знал несколько слов, а утром уже говорил без запинки. Есть еще двое. Один всегда угрюмый и какой-то подавленный, общение с ним было довольно неприятным, хоть я его и не понимала. Про последнего не могу сказать ничего определенного. И вообще, мне кажется, что их мир какой-то неправильный. Все, кроме Роланда, недоверчивы. Ты знаешь, сколько я уговаривала их развязать меня полностью? Они боялись, что я улечу, хотя я обещала этого не делать. Надеюсь, что пожив у нас, они избавятся от гадких привычек того мира! Вот! — выдохнула она, договорив.
На первый взгляд чужаки не понравились Рэрити. Не понравились и на второй. Она не разделяла восторгов Твайлайт по поводу встречи с гостями из другого мира. Ведь само наличие таких миров и разумной жизни в них не было секретом ни для кого из шести подруг после путешествия принцессы через зеркало в Кристальной Империи.
Поэтому, оставив размышления на тему опасности и полезности гостей подруге-принцессе, единорог сосредоточилась на том, что было более интересно ей — на внешнем виде чужаков. Надо сказать, что он ее совершенно не впечатлил. Оба существа были одеты практически одинаково и безвкусно, хотя одежда и была довольно качественная. Единственным бросавшимся в глаза отличием были отороченные серебряными лентами полоски с серебряными пуговицами, закрепленные на плечах у того, что был у чужаков главным.
«А что, довольно оригинально!» — подумала единорог. — «Может быть, эти люди и не такие уж безвкусные и бесполезные. Может быть, я даже использую этот элемент в моей новой коллекции».
От раздумий о нарядах ее оторвала Твайлайт, попросив отвлечь младшего из людей.
«Вот и спрошу у него про данный элемент их одежды!» — решила волшебница.
— Добрый день! — обратилась она к человеку, догоняя его и выравнивая шаг. — Меня зовут Рэрити, а вас?
— Меня Роланд… — похоже, смутился человек.
— Ваши одежды столь причудливо сшиты! Скажите, а вам не жарко в них сейчас, летом?
— Эм… нет. У нас нет шерсти по всему телу, как у вас, поэтому нам нужна одежда, чтобы не мерзнуть. А вы что, тоже носите одежду?
Рэрити была слегка ошарашена подобным вопросом. Как он мог предположить, что пони не носят одежды?!
— Простите, если я сказал что-то не то, — проговорил Роланд, видимо, заметив ее недовольство. — Просто единственный элемент одежды на всех вас — это шляпа вашей подруги, вот я и подумал, что одежда у вас скорее исключение из правил, чем норма.
— Ах! Что вы! — Рэрити, поняв, что произошло недоразумение, передумала обижаться. — Все пони носят одежду, просто сейчас лето. А Эпплджек, — она недовольно поглядела на земнопони. — Не вылезает из своей шляпы, наверное, даже в ванной!
— Ну, если ей удобно, то почему бы и нет… — неуверенно сказал человек.
— Скажите, Роланд! — вновь обратилась она к собеседнику. — А что это за стильные, украшенные серебром предметы гардероба носит на плечах ваш спутник?
— Вы имеете в виду его знаки различия? — удивился собеседник Рэрити.
— Те, что укреплены у него на плечах. Они выглядят очень оригинально. Как вы думаете, он разрешит мне использовать данную идею в моей новой коллекции одежды? — единорог продемонстрировала человеку одну из своих улыбок, после которой ей не мог отказать ни один жеребец.
— Гм… Я сейчас спрошу у него… — растерянно пробормотал тот и заговорил со своим командиром. Главный, выслушав его, выдал что-то резкое и также удивленно уставился на Рэрити. По крайней мере, сама она посчитала, что удивленно, так как еще не научилась правильно различать эмоции на лицах людей.
— Он сказал, что только солдаты Вермахта соответствующего звания могут носить такие знаки различия, и их подделка преследуется по закону. Тем не менее, он не против использования самой идеи погон, — перевел ей ответ командира Роланд.
«Ох, ну сколько еще мне отвлекать его, где там Твайлайт?» — подумала Рэрити, мило улыбаясь командиру и благодаря его за щедрость.
От продолжения разговора ее спасло прибытие отряда к лагерю. Кребс знаками приказал остальным подождать на опушке и направился в руины замка сестер, в которых, оказывается, обосновались люди.
«Похоже, этот человек здорово смущался, разговаривая со мной» — размышляла единорог. — «Хотя, ничего удивительного в этом нет. Просто впервые увидел такую шикарную пони, как я! Ведь с кем он до этого общался? Только со скромницей Флаттершай да с пацанкой Рэйнбоу. Что ж, Рэрити, можешь поздравить себя, ты производишь впечатление даже на существ иного мира!»
Глава 13
Ральф сидел и перебирал бумаги. Когда командир ушел с рядовым Хубером и Флаттершай, Ригель опять посадил его за разбор макулатуры. Сам обер-ефрейтор сидел при входе и «нес караул». Синий пегас, оставленный в одиночестве, вроде бы, вел себя тихо, но радист на всякий случай положил свой карабин рядом. Так, за однообразным занятием, прошло несколько часов с момента ухода Кребса, когда Ральф углядел нечто интересное в ворохе бумаг. Это была толстая потрепанная тетрадь, похоже, являвшаяся лабораторным журналом.
«Наконец-то удача!» — возликовал рядовой и углубился в чтение.
В тетрадке описывались эксперименты, которые проводили члены общества «Аненербе» над различными «магическими артефактами», взятыми, как трофеи, в покоренных Империей землях. Почерк писавшего был не очень разборчив. Конечно, не как у врача, к которому ходил Ральф в родном Эссене, но и далекий от каллиграфического. Из-за этого ему приходилось вчитываться в каждую строчку, и чтение шло медленно. Пока все, о чем читал радист, сводилось к описанию неудавшихся попыток активировать очередной «артефакт» и бредовых теорий его применения.
«Пока ни слова про наше зеркало. Но, надеюсь, я таки найду искомое!» — подумал Ральф.
Он планомерно вчитывался в каждый лист, боясь пропустить нужную информацию, как вдруг услышал, что Ригель с кем-то разговаривает. Прибывшим оказался командир. Ральф отложил журнал и вышел, чтобы посмотреть, что произошло. Ведь, насколько он понимал, Руперт собирался вернуться не раньше завтрашнего дня.
При входе стояли Кребс и Ригель. Обер-фельдфебель отдавал распоряжение развязать пленного пегаса.
«Что за глупости?» — удивился Ральф. — «С чего командир решил отпустить его?»
В это время он бросил взгляд на дальний край поляны и тропинку, по которой уходил отряд. Там стояли Хубер и желтый пегас. А с ними было еще четверо аборигенов, все разных цветов.
«Так вот оно что!» — догадался Штокман. — « Командир встретил местных ближе, чем планировал, соответственно, и вернулся сюда раньше!»
Тут сзади послышались возня, ругательства Ригеля, и вдруг что-то молнией пролетело мимо Ральфа к выходу и устремилось в небеса.
«Да это же пегас!» — понял радист. — «Ничего себе прыть! Никогда бы не подумал, что с такими маленькими крылышками они могут развивать подобную скорость!»
Крылатый зверь уже улетел бы далеко, если бы его не окликнули вновь пришедшие сородичи. На секунду зависнув, он опустился рядом с ними и, судя по активной жестикуляции, начал что-то с пылом доказывать.
«Ну конечно, рассказывает свою версию ужасных мук в застенках кровавых палачей-людишек…» — ехидствовал радист. — «Интересно, как командир выкрутился из всей этой истории? А вот и он, легок на помине».
— Рядовой! — сказал подошедший Кребс. — Я договорился с местными, они обещают нам безопасность. Поэтому мы отправляемся в город все вместе. Налегке. Ты нашел что-нибудь о зеркале в этом хламе? — Ральф покачал головой. — Тогда он останется лежать здесь. Просто некому его тащить. Да и никому он здесь не нужен. Потом, может быть, поразберешь. А пока собирайся и выходим. Надо успеть до темноты. И держи оружие наготове!
Кребс ушел контролировать сбор вещей, а Ральф первым делом сунул за пазуху журнал.
«Командир спрашивал только о зеркале, а о нем я и вправду ничего не нашел!» — решил он. — «Но этот журнальчик может оказаться очень полезным!»
Твайлайт остановилась на краю поляны. Она уже бывала здесь. Невдалеке находились руины замка сестер, разрушенного Найтмер Мун. Недалеко от входа в назидание была поставлена статуя, изображавшая изготовившуюся к атаке темную ипостась принцессы Луны. Но сейчас аликорн по-новому взглянула на этот памятник.
«Несколько раз я проходила мимо него и только сейчас заметила, что пьедестал совершенно не сочетается со скульптурой!» — начала рассуждать она. — «Такое впечатление, что сама статуя гораздо новее, хоть и поставлена она была, если не ошибаюсь, на пятисотую годовщину изгнания Найтмер. Постамент выполнен из другого материала, вон как зеркально блестит одна из его граней… Стоп! Вот и оно! Зеркало!»
Забыв обо всем, Твайлайт направилась к памятнику, не обращая внимания на удивленные возгласы подруг. Подойдя вплотную, она начала осмотр, но тут ее отвлекла Рэйнбоу Дэш, вихрем вылетевшая из руин и опустившаяся возле подруг. Аликорн направилась к ним, чтобы послушать, что скажет пегас.
— О, Рэйнбоу, я так рада, что тебя, наконец, освободили! — радостно улыбнулась Флаттершай.
— Эти мерзкие создания держали меня связанной все это время! — вспылила радужная пегас. — А я всего лишь вступилась за Флаттершай.
— Я думаю, нужно выслушать обе стороны этой истории, чтобы увидеть полную картину событий, — проговорила подошедшая Твайлайт. — Вон стоит Роланд, позовем его и тогда начнем разбор.
Рэйнбоу начала было протестовать, но ее утихомирили и, позвав рядового, послушали две версии событий. В итоге все согласились, что произошла ошибка, и после того, как пегас и рядовой признали, что не таят друг на друга зла, посчитали инцидент исчерпанным.
— Это тебе наука на будущее, Рэйнбоу, — обратилась к подруге Твайлайт. — Надо быть осторожной с неизвестными явлениями.
— Да поняла я, поняла! — отмахнулась пегас. — Но присматривать за ними я все равно буду! Если с Роландом мы помирились, то к их командиру я еще имею должок! — и она почесала затылок.
— Смотри, но без моего ведома не предпринимай никаких активных действий! — предупредила ее принцесса. — Мы еще не знаем пределов силы их самих и их оружия, и поэтому я не хочу еще одного конфликта из-за какой-нибудь глупости.
В это время к группе подошли Кребс и двое других людей из его команды. Твайлайт оглядела их, отметив висящий на груди у высокого хмурого человека предмет, который походил на некий странный боевой артефакт.
«Это оружие может оказаться опасней, чем кажется...» — нахмурилась аликорн. — «А у остальных такого нет, хотя тем же целям могут служить длинные предметы из дерева и металла, которые они носят в руках или на плече. Надо будет расспросить командира об этом. Как же неудобно, что только один из них владеет нашим языком. И хуже всего, что никто из нас не знает их языка. Надо будет по возвращении заняться поиском литературы по данной проблеме. Но в первую очередь напишу принцессе отчет!»
От этих мыслей Твайлайт отвлекли подошедшие Кребс и Хубер, сообщившие, что они могут выдвигаться.
Во время похода через лес к городу аборигенов Руперт, через рядового Хубера общаясь с принцессой Твайлайт, предложил ей, как командир командиру, идти немного позади отряда и обсудить некоторые организационные моменты. Он, как и раньше, был не в духе от происходящего, но сейчас старался вести себя максимально вежливо, как если бы он говорил с обер-офицером. Но без подобострастия, все-таки он не был подданным этой фиолетовой принцессочки.
— Раз уж вы согласились принять нас, — начал он. — Я хотел бы поинтересоваться, как мы будем преодолевать разницу в наших габаритах. Боюсь, если ваши дома пропорциональны вашему росту, нам будет в них тесновато. Думаю, лучшим вариантом на первое время будет большая брезентовая палатка.
— Хм… Я как-то упустила этот момент, — задумчиво произнесла аликорн. — Но мне нравится ваша идея, я думаю, у нас найдется что-то подобное.
— Да и установить ее можно будет где-нибудь на краю города, чтобы не шокировать обывателей нашим присутствием.
— О, за это не волнуйтесь, — весело проговорила Твайлайт. — Как бы наших излишне любопытных жителей не пришлось отгонять.
«Ага, плевал я на ваших жителей. Главное, что с окраины мы всегда успеем удрать, а в центре, если нас зажмут, то и винтовки не помогут!» — подумал Кребс. Вслух он сказал совершенно другое:
— Однако мне не хотелось бы злоупотреблять вашим гостеприимством, и я предпочел бы поскорее связаться с кем-нибудь, кто обладает знаниями о работе порталов.
— К сожалению, думаю, таких знаний нет пока ни у кого в Эквестрии, — недовольно проговорила Твайлайт. — Но можно провести исследования. Теперь, когда мы нашли стационарный портал, открываются новые возможности».
«Маленькая зазнайка!» — дал в уме характеристику собеседнице Руперт. — «Как она недовольна, что приходится признавать свою некомпетентность!»
— Думаю, вы доберетесь до Понивилля без меня, а я пока отправлюсь подготовить ваше прибытие, — неожиданно заявила Твайлайт.
— Полетите? — изобразил понимание Кребс.
— Нет. У меня есть более быстрые способы, — и, сказав это, аликорн исчезла в фиолетовой вспышке.
— Ничего себе, герр обер-фельдфебель! — взволнованно проговорил рядовой. — Получается, они могут мгновенно перемещаться на большие расстояния!
— Выходит так, — недовольно процедил Руперт. — Иди, расспроси кого-нибудь из оставшихся местных. Узнай, кто еще из пони умеет так делать, насколько это сложно и насколько далеко они могут прыгнуть таким образом.
«Чертовщина! Похоже, это та самая магия, про которую упоминала Флаттершай! Гадство!» — негодовал Кребс. — «Это же все переворачивает с ног на голову! Как можно что-то планировать, если у тебя за спиной может из ниоткуда появиться противник! Да уж… Пока с ними нужно только дружить. До тех пор, пока не получим больше информации!»
Размышления Руперта прервала появившаяся сбоку розовая пони, которую он недавно чуть не пристрелил. Передвигалась она не шагом, как остальные, а прыжками, что, похоже, не доставляло ей неудобств. Она что-то начала быстро говорить человеку, но он жестами показал, что не понимает. Розовая на секунду приуныла, но тут же продолжила, как ни в чем не бывало трещать без умолку. Судя по всему, ей было все равно, понимают ее или нет.
«Вот еще тоже головная боль! И принесла же ее нелегкая!» — вздохнул обер-фельдфебель. — «Шла бы себе со своими и болтала. Вот черт! И не наорешь на нее, приходится изображать вшивого интеллигента. Как меня это все раздражает!»
Ральф брел вместе с остальными и думал о журнале, который не успел дочитать.
«Как же некстати командир выдернул нас из лагеря!» — сетовал он. — «Кто знает, может, я уже сегодня смог бы настроить это зеркало с помощью тех записей. Или не сегодня, а через несколько дней. Тушенки бы хватило. А так мы с каждым шагом отдаляемся от портала и, соответственно, от пути домой».
Тут он заметил, что одна из пони, та, что в шляпе, разглядывает его довольно бесцеремонно. Радист решил ответить тем же и стал разглядывать пони. С удивлением он увидел возле носа у той что-то вроде веснушек. А в остальном это была обычная пони без рогов и крыльев, если учесть, что от земных лошадей и пони при ближайшем рассмотрении все аборигены значительно отличались. Вот шляпа на ней была довольно интересная. Не соломенная, а из твердой, явно фабричной выделки, ткани. Значит, у них имелось текстильное производство, а это подразумевало под собой определенный уровень развития. В это время отряд вышел на опушку, и стало возможно разглядеть находившийся неподалеку город.
«Так, что тут у нас?» — осматриваясь, думал Ральф. — «Телеграфных столбов не видно, фабричных труб не заметно, здания все в один-два этажа, похожи на наши старинные дома. На первый взгляд не впечатляет. Либо это жуткая глухомань, либо аборигены находятся в развитии на уровне Средневековья. Но, пока рано делать какие-то определенные выводы, нужно еще посмотреть вблизи».
Принцесса Спаркл встретила отряд недалеко от города, появившись из воздуха, чем немало удивила людей. Она заявила, что шатер для гостей со спальными местами уже готов. Руперт сдержанно поблагодарил аликорна.
«А у нее очень неплохие организаторские способности…» — подумал он. — «За короткий промежуток времени организовала и доставку, и рабочих. С ней нужно быть очень аккуратным. А еще эта телепортация! Как же все здесь непросто!»
— Хубер, — позвал он рядового. — Ты разузнал про телепортацию?
— Да узнал, герр обер-фельдфебель, — ответил тот. — Только аликорны и немногие из единорогов владеют этим заклинанием. Другие виды пони неспособны к такой сложной магии.
— Хоть какая-то хорошая новость. Но эта чертова магия… — проворчал Кребс. — Все планы псу под хвост из-за нее!
В это время они дошли до отдельно стоящего коттеджа на окраине, недалеко от которого и был установлен шатер. Дом был похож на клумбу. Вся крыша заросла травой. Как выяснилось позже, здесь жила их бывшая пленница Флаттершай. На территории вокруг дома было заметно большое количество животных, которые радостно приветствовали пропадавшую надолго хозяйку.
«Прямо, как сумасшедшая бабка-кошатница из соседнего дома!» — подумал про это Кребс, недолюбливавший домашних животных и тех, кто содержал их в таких немеряных количествах. — «Они же не едят мясо. Зачем она держит этих животных?»
Солдаты расположились в предоставленном шатре, где уже были устроены лежаки, подходящие под человеческий рост. Стол в углу был уставлен фруктами и выпечкой. Уже темнело, но Руперт отправил всех к близкому ручью помыться и привести себя в порядок. Почти в темноте солдаты вернулись в шатер. Лежаков было четыре, что подразумевало, что спать могут все одновременно, но Кребс все равно распределил дежурства. Однако не успели еще они отойти ко сну, как рядом со входом раздался хлопок телепорта, и внутрь вошла аликорн. Но не Твайлайт, сопровождавшая их днем, а уже знакомая Руперту Луна. Теперь было видно, что она заметно больше, чем простые пони, и держится гораздо величественнее, чем ее фиолетовая родственница.
— Что ж, я вижу, что Роланд с толком использовал мой дар, и вы наладили контакт с Твайлайт и остальными, — заговорила она, к удивлению обер-фельдфебеля, на чистейшем немецком. — Впрочем, я не удивлена, что именно эта шестерка пони первыми попалась на вашем пути. У них просто талант участвовать во всех важных событиях последнего времени.
— А ты кто еще такая? — угрюмо спросил гостью Ригель.
— А, обер-ефрейтор Манфред Ригель… — перевела на него внимание Луна. — Что ж, закономерный с твоей стороны вопрос, хоть и заданный несколько грубо, но на первый раз я пропущу эту грубость мимо ушей. И не стоит пытаться наводить на меня свой пистолет-пулемет. При случае он тебе не поможет. Я — принцесса Луна, Повелительница Ночи и ночного светила, младшая правительница Эквестрии. Вижу, и ты, Кребс, удивлен, услышав мой титул, — она прервалась и осмотрела людей. — Я смотрю на вас и вижу много интересного, — она улыбнулась Руперту. — Я вижу, вам неудобно говорить с пони посредством лишь одного переводчика. Поэтому я дарю вам всем знание нашего языка! — рог ее окутался светло-синим сиянием. — Так-то лучше! — произнесла принцесса уже на своем языке, но Кребс, к удивлению, понял ее. — Вижу по вашим лицам, что все прошло успешно. Что ж, располагайтесь, отдыхайте, общайтесь с местными. Возможно, я еще навещу вас, — она повернулась и направилась к выходу, но неожиданно повернула голову и, посмотрев на людей, сказала. — Надеюсь, вы не обманете моих ожиданий!
На этом она просто растворилась в воздухе.
— Что это только что было? — изумленно проговорил Штокман. — Я чувствовал себя словно на экзамене, когда не знаешь ни одного вопроса в билете…
— Ты же слышал! Это — местная очень большая шишка. Гораздо больше, чем эта фиолетовая зазнайка, — ответил ему Кребс.
«Опять эти намеки!» — думал он, приходя в бешенство от неясностей. — «Что она ожидает от нас? Что мы вольемся в местную толпу цветных лошадок, заведем стадо питомцев и будем падать ниц при ее появлении? Или она ведет какую-то свою игру и использует нас, как пешек? Гадство! На ее лице даже эмоции, будто, не отражаются!»
— Так, расходимся спать, скомандовал Руперт. — Часовой остается. Нечего забивать себе голову всякой чепухой. Завтра важный день. Отбой!
Ральф дежурил первым. Дождавшись, пока остальные улягутся, он, нарушая все уставы, уселся у костра, положил карабин на землю и, достав из-за пазухи журнал, продолжил чтение.
И, как назло, именно сейчас, когда они ушли от портала, он наткнулся на информацию о нем. Радист сидел, вчитываясь в каждую букву, впитывая информацию. За этим занятием он просидел всю смену и чуть было не пропустил смену караула. К счастью, Штокман вовремя посмотрел на часы и разбудил Ригеля, дежурившего следующим. Отчитавшись обер-ефрейтору, что все спокойно, он передал ему хронометр и отправился в палатку.
Ворочаясь перед сном, рядовой соображал, как бы поудачнее преподнести полученную информацию Кребсу, учитывая его планы по взаимодействию с местными.
Происходящее не очень нравилось Штокману. Он был рад, что не сбежал в первые дни, как планировал, и хвалил себя за предусмотрительность. Но вместе с тем его нервировала текущая ситуация, а показное радушие местных настораживало, учитывая инцидент с пленением пегасов.
Заснул рядовой совершенно неожиданно, не успев додумать свою мысль до конца.
Манфред сидел возле входа в палатку и обдумывал события прошедшего дня. А они были, мягко говоря, не лучшие. Во-первых, он не одобрял политики Кребса по отношению к этим пони. Но обер-ефрейтор привык выполнять приказы старших по званию, а таковым сейчас был Руперт. Пускай он забивает себе голову, а Манфред просто постоит сзади с пистолетом-пулеметом и откроет огонь, когда понадобится. Во вторых, эта местная принцесса, которая свалилась, как снег на голову, со своим подарком в виде знания языка, не вызывала ничего, кроме раздражения.
«Ох, не нравится мне все это!» — грустил Ригель. — «Наверняка скоро опять припрется и потребует отрабатывать задаток. А попросить может что угодно — такой не откажешь. Смотрит на тебя, а ощущение, будто под прицелом гаубицы стоишь — одно движение, и ты — куча кровавых ошметков. Ведь как она узнала, что я собираюсь сдвинуть MP-40 вперед, когда я еще не начал двигаться?! Хотя, с другой стороны, насколько бы она ни была сильна, но добрый свинец вряд ли переварит. Нужно только быть начеку и успеть раньше нее…» — мысли Манфреда переключились на следующую тему. — «А городок-то здешний не очень…» — вспоминал он увиденные пейзажи. — «Ни электричества, ни дорог нормальных. Дома все мелкие, техники не наблюдается. С одной стороны, и хорошо. Вряд ли у местных есть что-то, серьезней арбалетов из оружия. А вот с другой, нам тут, похоже, жить. А жить хотелось бы с комфортом. Надеюсь, Кребс напряжет этого ботаника-радиста, чтобы тот разобрался с порталом!»
Шорохи в кустах неподалеку заставили часового насторожиться.
«Неужто уже пришли брать? Нет, вряд ли...» — подумал Манфред, беря наизготовку пистолет-пулемет.
— А ну вылазь, быстро! — скомандовал он в кусты, в которых испуганно зашептались. — Я сказал, выйти наружу! — прикрикнул он еще раз. Из кустов выбрались они. Наверное, дети пони, предположил Ригель. — Вы что тут делаете? А ну, марш домой и спать! — скомандовал он мелким, коих было трое — желтая пони с бантом, оранжевая пегас и белая единорог.
— Классно! Какие они прикольные! А то из этого куста ничего не видно, — обратилась одна из них к другим, не обратив внимания на окрик.
«То ли я говорю не на том языке, то ли это они такие наглые» — удивился Манфред.
— Вы кто такие, и что делаете в нашем лагере? — грозно спросил он, нависая над троицей.
— Мы — Искатели Меток! — хором ответили те.
— Так вот, искатели. Если вы сейчас же не исчезнете, то найдете себе неприятности! Я ясно выражаюсь? — прервал их Ригель.
— Ясно, сэр, но мы хотели… — начала пегас.
— Бегом марш! — скомандовал обер-ефрейтор, и мелочь испуганно унеслась в кусты.
«Так-то лучше!» — подумал Манфред. — «Всегда раздражали дети. И в этом, похоже, дети пони не сильно отстают от человеческих…»
Ригель уселся у входа и продолжил размышления. До утра их больше никто не побеспокоил.
Глава 14
Флаттершай была счастлива наконец-то оказаться дома, где ее радостно встретили многочисленные питомцы. Проснувшись утром отдохнувшей и свежей, она отправилась проведать людей, которых поселили недалеко от ее жилища. Возле шатра пегас увидела, что те уже все встали. В первую очередь ее интересовал Роланд, с которым можно было нормально общаться. К трем другим она все еще относилась настороженно, хотя и корила себя за это. Проходя мимо Руперта, она кивнула ему в знак приветствия и неожиданно услышала:
— Приветствую вас!
Только через секунду Флаттершай поняла, что командир людей поздоровался на эквестрийском.
— Доброе утро, Руперт! — несмотря на удивление, пегас не забыла о вежливости. — Рада, что теперь и вы говорите на понятном языке. Наконец-то преграда непонимания исчезла. Но как вы смогли овладеть языком, или эта способность есть у всех людей?
— О нет, — ответил Кребс. — Просто вчера нас посетила принцесса Луна. Она и помогла нам с преодолением языкового барьера. Так что теперь мы все можем говорить на вашем языке!
— Это просто замечательно! Я очень рада за всех вас! — обрадовалась пегас.
В это время к шатру подошли подруги во главе с Твайлайт.
— Доброе утро, Флаттершай, — поздоровалась аликорн. — Хорошо, что ты уже здесь. Принцесса пишет, что сегодня нам нужно занять людей чем-то, а завтра она прибудет самолично. Я собираюсь устроить им экскурсию по Понивиллю, чтобы они увидели наш образ жизни. Где Роланд, я хочу обсудить это с командиром людей?
— В нем нет нужды, принцесса! — ответил Кребс. — Теперь вы можете говорить со всеми нами напрямую. Этим мы обязаны принцессе Луне, посетившей нас вчера.
— Что ж, тогда вы уже слышали наш разговор, — быстро сориентировалась Твайлайт. — Что вы думаете о таком мероприятии?
— Я считаю, что оно было бы полезно, — согласился Кребс. — Тем более, если у нас будут такие экскурсоводы.
— Отлично! — обрадовалась аликорн. — Тогда собирайтесь. Мы ждем у выхода.
Много времени на сборы людям не понадобилось. Однако Флаттершай с удивлением заметила, что все, кроме Роланда, берут с собой оружие, про которое ей вчера рассказывал рядовой.
— Вы можете ничего не опасаться, — обратилась она к Руперту. — И необходимости носить с собой эти предметы тоже нет! — она указала на винтовку командира, которую тот закинул на плечо.
— Дорогая Флаттершай, я опасаюсь в первую очередь за жителей! — ответил Кребс. — Ведь в наше отсутствие сюда может кто-то зайти. И, не зная об устройстве, случайно произвести выстрел. Я не хочу, чтобы произошел несчастный случай. Поверьте, если винтовка будет висеть у меня на плече, мне будет гораздо спокойнее!
— Действительно, — смутилась пегас. — Я не подумала о такой возможности. Спасибо за вашу предусмотрительность! — она по-новому посмотрела на этого человека.
Экскурсия проходила удачно. Людям показали яблочную ферму, кондитерскую, познакомили с мэром. Роланд был весел и охотно разговаривал с Флаттершай и подругами, Ральф тоже часто подключался к беседе. Кребс вел себя спокойно и с интересом оглядывал окрестности. Лишь Манфред выглядел мрачно. На обед вся компания пошла в гости к Твайлайт, которая предусмотрительно отправила Спайка наверх, несмотря на его протесты.
Руперт шел и разглядывал окружающие пейзажи. Все это не нравилось ему. Когда люди проходили рядом с окраиной города, который был не очень большим, на глаза ему попались железнодорожная станция и стоящий у перрона пассажирский состав.
«Ого! У них есть железная дорога!» — сделал он в уме заметку. — «Значит, их общество еще и развито технологически. Тогда почему все остальное словно взято из Средневековья? Эти загадки просто бесят меня!»
Под присмотром шести подруг солдаты посетили администрацию и некоторые магазины, сняли пробу сидра нового урожая на яблочной ферме.
— Неплохо, неплохо! — сказал Руперт после дегустации. — Но этот напиток практически безалкогольный. Неужели вы не делаете ничего более крепкого?
— Ну, мы готовим несколько сортов сидра, — ответила пони, что носила шляпу, оказавшаяся хозяйкой фермы. — Но в основном слабоалкогольный. Любители чего покрепче предпочитают вино.
— А пиво у вас можно раздобыть? — поинтересовался Ральф.
— Понятия не имею, о чем вы говорите, — удивленно ответила фермерша.
— Мерзкая кислятина! — проворчал по-немецки Ригель. — Я, как потомственный баварец и сын хозяина пивоварни, просто не представляю, как можно пить эту дрянь вместо пива!
— Видимо, местные совсем не привычны к крепкому алкоголю, — ответил ему Руперт. — Это может нам пригодиться.
На окраине за станцией Кребс заметил явно самоходную машину, возле которой копошились два почти одинаковых с виду пони в жилетках и шляпах. По-видимому, они чем-то торговали, но клиентов у них не наблюдалось.
— Опять они приехали, — проворчала пони-фермерша. — Никак не поймут, что в Понивилле им ничего не светит.
— А кто это такие? — заинтересовался Кребс. — Их машина выглядит весьма оригинально.
— Неприятные особы! — охарактеризовала обоих Эпплждек. — Я бы на вашем месте не водила с ними дел.
— Это — братья Флим и Флем, тоже производители сидра, Руперт, — ответила за подругу Рэрити. — Они конкурировали с Эпплами, но проиграли. А сейчас зачем-то вернулись, но доверие к ним уже подорвано.
«Конкуренты, значит…» — размышлял обер-фельдфебель. — «Не все так гладко в понячьем королевстве, как они хотят показать».
Твайлайт отправила письмо с подробным докладом принцессе Селестии еще перед тем, как идти встречать людей, а утром получила ответ. Принцесса сообщала, что сегодня не сможет прибыть в Понивилль, и просила пока отвлечь гостей и посмотреть за их реакцией на жизнь пони. Также она говорила, что гарантированно прибудет завтра.
Утром аликорн решила устроить людям экскурсию по городу. Пинки собиралась к вечеру подготовить празднество. Каково же было удивление Твайлайт, когда обнаружилось, что все люди понимают язык пони. Это решало многие проблемы в общении, однако, когда она поинтересовалась источником их знаний, Кребс назвал принцессу Луну. Также он посоветовал обращаться за разъяснениями к ней, так как он, а значит, и все люди, не знал планов принцессы ночи.
«Селестия ничего не сказала мне о действиях Луны в своем письме. Она, конечно, могла посчитать это малозначимым, но, по-моему, это очень важно!» — удивлялась аликорн. — «Поступок Луны, конечно, значительно облегчил нам общение, так как я, думаю, не смогла бы провернуть такое. Но что за цели она преследовала?»
До обеда люди в сопровождении пони ходили по городу, осматривали достопримечательности и знакомились с жителями, которые были немало удивлены странным видом гостей. Твайлайт все это время потихоньку следила за реакцией людей. Роланд на все смотрел вытаращенными глазами, впитывал информацию, был весел и много болтал с Флаттершай и другими. Руперт внешне был спокоен, и Твайлайт затруднялась сказать, что чувствует командир, но она надеялась, то же, что и Хубер, просто стесняется показать свои эмоции. А вот Манфред ходил везде угрюмый, и создавалось впечатление, что на эту экскурсию он пошел только по приказу командира.
«Наверное, он тяжело переживает то, что оторван от дома...» — решила аликорн. — «Но ничего, думаю, через некоторое время и к нему вернется хорошее настроение».
Ральф, казалось, тоже был заинтересован всем происходящим. Он задавал много вопросов, некоторые весьма странные и иногда долго обдумывал ответы.
«Ничего удивительного…» — объяснила себе его поведение принцесса. — «Если их мир сильно отличается от нашего, то простые вещи, известные каждому, будут, порой, сильно их удивлять».
На обед Твайлайт пригласила людей к себе в библиотеку. Ее высокие потолки позволяли им ходить, не сгибаясь. За столом аликорн уже хотела начать расспрашивать людей об их мире и даже приготовила перо и бумагу, чтобы все записать, но Ральф первым задал вопрос.
— Скажите, Твайлайт, — заговорил он. — Вчера ваша правительница, принцесса Луна, в своем титуле упомянула, что она — повелительница ночного светила, то есть Луны. Простите за тавтологию! Так вот, — он продолжил, дождавшись подтверждающего кивка Твайлайт. — Я хотел бы спросить. Если принцесса повелевает Луной, следует ли из этого, что на спутнике планеты вы имеете базы или даже города с постоянным населением?
Твайлайт некоторое время молчала, пытаясь понять логику человека, но так ни до чего и не додумалась. Молчали и другие пони.
— Ральф, а как вы пришли к такому интересному выводу? — наконец, решила она спросить напрямую.
— Ну, если ее титул — не просто красивые слова, и она действительно повелевает Луной, то можно предположить, что на спутнике есть подданные, которыми она и командует, — высказал цепь своих рассуждений радист. — У нас бы эта должность называлась губернатор или комендант.
— А почему вы не думаете, что она повелевает самой Луной? — спросила Твайлайт. Ей казалась странной логика Штокмана.
— Как она может управляет Луной? Это же гигантский кусок камня, находящийся в нескольких сотнях тысяч километров от планеты. Даже если учесть всю эту так называемую «магию», у нее нет возможности взаимодействовать с таким объектом с поверхности планеты, — со снисходительными интонациями произнес Ральф.
— И, тем не менее, — возразила Твайлайт. — Каждый вечер Луна поднимает ночное светило, а каждое утро опускает. А Селестия проводит те же операции с Солнцем.
После этой фразы человек замер на несколько секунд, выглядел он ошеломленным. Да и его спутники были удивлены. Наконец, Ральф отмер и начал хохотать. К его смеху тут же присоединилась Пинки.
— Над чем это вы смеетесь? — с подозрением спросила аликорн. — Я не сказала ничего смешного!
— Отличная шутка, принцесса! — отсмеявшись, заговорил Штокман. — А вы чем управляете, каким небесным телом?
Пришлось Твайлайт с неохотой признать, что Солнце и Луна заняты, и она ничем не управляет.
— А кто в вашем мире управляет Солнцем и Луной? — видя, что подруга смущена, ей пришла на помощь Рэрити.
— В нашем мире Солнце и Луна движутся самостоятельно. Без какого-то управления. Их движение подчиняется законам небесной механики, выведенным Иоганном Кеплером. Они описывают движение планет вокруг Солнца и спутников, вроде Луны, вокруг планет, — пояснил радист. — Я думаю, что и в вашем мире работают те же законы.
Твайлайт была потрясена ответом человека. Как это возможно, чтобы Солнцем и Луной никто не управлял?! Она повторила свой вопрос вслух и услышала в ответ следующее:
— А почему кто-то должен ими управлять? Они движутся сами, без всякой помощи, уже миллиарды лет. Да и где взять возможности? Солнце — это не просто светящийся шарик, а сверхмассивный раскаленный до десятков тысяч градусов Цельсия объект. Масса Солнца несравнимо больше, чем масса любого живого существа. Расстояние до него исчисляется сотнями миллионов километров! Как можно управлять подобным объектом? Я скорее поверю, что все вы — жертвы грандиозной мистификации, длящейся уже не один век, в центре которой стоят Селестия и Луна. Не всесильные вращательницы звезд и спутников, а крайне везучие и изобретательные мошенницы, заставившие целый народ служить себе, используя его необразованность! — Штокман все больше возбуждался и в конце своей фразы почти перешел на крик, но был прерван Кребсом.
— Если не хочешь, чтобы тебя сожгли на костре, как еретика, лучше заткнись! — припечатал он бывшего студента и обратился к пораженным пони. — Прошу не принимать все сказанное моим подчиненным близко к сердцу! Давайте считать все это неудавшейся шуткой и сменим тему!
— Да-да, давайте… — только и пробормотала Твайлайт, до крайней степени удивленная взглядами человека на мироустройство.
— Расскажите лучше нам о своем мире, — предложила из угла Флаттершай.
Слово, как командир, взял Кребс.
— Наш мир населен многими животными, в том числе и пони, но разумны только люди, — начал он. — Люди делятся на расы, но отличаются они только цветом кожи и разрезом глаз. Все остальное устроено одинаково. Мы все относимся к Европейской расе, самой продвинутой и цивилизованной. Во многом наша жизнь похожа на вашу. Мы живем в городах и деревнях, работаем, выращиваем сельскохозяйственные культуры и так далее. Но давайте отложим этот вопрос до вечера, а то мы уже засиделись за столом. Ведь, если я правильно понял, вечером вы хотите собраться еще раз.
— Да, Пинки хотела организовать вечеринку в честь вашего прибытия, — кивнула принцесса.
— Ну, вот и хорошо, — согласился Руперт. — Там и поговорим. А мы пока пойдем в наш шатер. Эта экскурсия была очень интересной и утомительной, а после обеда нужно полежать, отдохнуть… До встречи, дамы.
— Я бы остался, — заявил Хубер. — Я не устал, командир. Можно я останусь?
— Ладно, рядовой! — разрешил Кребс. — Можешь быть свободен до вечера. Встретимся тут, на этой вечеринке. Остальные, за мной! — скомандовал он, и люди покинули библиотеку.
«Мне показалось, или он действительно постарался свернуть беседу и уйти от неудобной темы?» — подумала Твайлайт. — «Ну да ничего! С нами остался Роланд, самый общительный из всей этой компании, на мой взгляд. Думаю, уж он-то расскажет массу интересных подробностей».
И Роланд не обманул ожиданий аликорна. До самого вечера подруги задавали ему вопросы из жизни людей в их мире. На многие он отвечал подробно, а на вопросы о государствах в их мире сказал только, что все сложно, и отказался продолжать говорить на эту тему. Твайлайт исписала несколько больших плистов бумаги и почти истратила целую банку чернил. Обилие новой информации настолько воодушевило ее, что аликорн забыла о не самом лучшем завершении разговора с остальными людьми.
Кребс, Ригель и Штокман сидели в шатре и высказывали друг другу свои впечатления от посещения города.
— И эта дикарка еще смеет обижаться! — бушевал радист. — Как вообще можно предположить, что какой-то «маг» может управлять движением целой звезды! Что бы она сказала, если бы оказалась в Арктике или Антарктике, или как тут называются приполярные области…
— А что там? — спросил Ригель.
— Там полярная ночь, которая длится месяцами, и такой же полярный день! — объяснил Ральф. — Ведь меняются у них тут времена года, значит, и наклон оси вращения планеты по отношению к плоскости эклиптики присутствует! Я когда-то читал, что жрецы богов Древнего Египта могли вычислять солнечные затмения. И они выдавали эти явления, как волю солнечного бога! Думаю, тут такая же ситуация! В общем, эти аборигены темны, фанатично преданы своим правителям и не хотят увидеть света истинного знания!
— Умерь-ка пафос, разносчик знаний! — одернул его Кребс.
— А эта их магия! — не унимался рядовой. — Телекинез единорогов, телепортация… Все это отдает дешевыми балаганными фокусами, и я не верю им ни капли. И то, как мы получили язык. Да эта Луна — просто хороший... Нет, отличный гипнотизер! Я читал про такие методы изучения языков у нас на Земле. Этим и объясняется вся эта фантастическая популярность у народа. Мы попали в страну, где все заранее запрограммированы! Они гипнотизируются от рождения, профессию им выбирают свыше посредством кьютимарок, которые появляются непонятно каким образом! И это, судя по всему, продолжается уже несколько поколений. А какая-то секта, овладевшая тайными знаниями, сидит в столице и правит от имени «двух принцесс». В общем, по-моему нужно валить отсюда как можно скорее, пока и за нас не принялись!
— Ну, ты и загнул… — поразился теории Штокмана Кребс. — Хотя, это объясняет почти все. За исключением того, зачем вообще мы им нужны в таком случае. Ведь не случайно они с нами так возятся. Экскурсии устраивают, праздники…
— Это, как раз, понятно, — лекторским тоном продолжил радист. — В наших головах находятся знания, которых нет ни у кого в этом мире. С помощью гипноза можно добраться даже до того, о чем человек сам бы никогда не вспомнил! И мы им нужны только ради знаний! Когда они выжмут нас досуха под гипнозом, то просто прикончат или сведут с ума и посадят в клетки, как мартышек! А с помощью наших знаний они смогут творить еще большие «чудеса».
— Чертовщина! И ведь как складно-то все выходит! — начал злиться Руперт. — Я ведь сразу им не поверил! Манфред, а ты что думаешь по этому поводу?
— А что тут думать, командир, — зло усмехнулся обер-ефрейтор. — Все, что мы сегодня видели, похоже на одну большую спешно организованную постановку! Сами посудите, что мы видели в городке? Пряничные домики, домики-деревья, домик-карусель. Полное отсутствие мусора, грязи, больных, нищих! Все пони ходят здоровые, лоснящиеся и довольные жизнью. Все веселятся, работу выполняют с радостью. Деньги у них, кстати, исключительно золотые. Ни серебра, ни меди, ни банкнот. И все эти жители не пугаются нас, хотя там, в лесу пегас упала в обморок от вида Хубера. Все улыбаются и машут, машут и улыбаются. Меня, прямо, воротило от их довольных морд! — Ригель прервался и глотнул воды из кружки. — Я не такой великий теоретик, как наш радист, но тут и полному дураку будет ясно, что перед нами построили пасторальку. «Потемкинскую деревню», как говорят красные. Они усиленно стараются показать, что все жители здоровы, богаты, счастливы и свободны! Ну не бывает так! А все для чего? Для того, чтобы мы расслабились, зажили их «райской жизнью». Тут-то нас тепленьких и повяжут. А уж полезут нам в голову, как сказал Штокман, или в другое место, мне не известно. Но в любом случае, я не хочу для себя подобной участи! Я согласен с рядовым. Надо делать ноги! Сам-то что думаешь, командир?
— Что я думаю? Что я думаю? — начал распаляться Кребс. — Что мы в дерьме по самую макушку. Все происходящее сильно напоминает мне коммунизм, как его описывают русские пропагандисты! Все равны, все богаты, все счастливы. Правит всеми мудрый и вечный диктатор с небольшой кучкой особо доверенных комиссаров, а я ненавижу коммунистов и все с ними связанное! Вот, что я вижу! А еще мне бросаются в глаза явные нестыковки техники и окружения. Такое впечатление, что они специально стараются показать свой уровень развития ниже, чем есть на самом деле. У них есть железная дорога и паровоз, похожий на наши. Это значит, что у них должна быть развита металлургия. Но при этом я почти не видел других высокотехнологичных изделий! Все это очень странно! И эти странности сводят с ума! — он вытер вспотевший лоб. — И я тоже не хочу здесь оставаться. Но есть кое-какие проблемы, о которых вы не подумали. Вы видели, как летают эти пегасы? Что им стоит организовать воздушные патрули? Тогда любое открытое пространство будет для нас смертельно опасным, а сидеть в этом лесу, откуда мы вышли, вечно не получится. Поделят на квадраты и прочешут, как мы, когда ловили чертовых партизан! Так что бежать мы можем только домой, а как работает этот чертов портал, мы не знаем! И еще, похоже, мы потеряли Хубера. Он первый из нас начал с ними контактировать и уже в тот же день поплыл.
— Да уж. По нему заметно, — согласился Ригель.
— Я поэтому и оставил его в библиотеке. Пускай пока загружает мозги местным всякой чепухой вроде рецепта любимых пирогов своей мамочки! — ухмыльнулся обер-фельдфебель. — Даже не знаю, что с ним делать, но говорить с ним нужно осторожно. Между собой мы можем говорить по-немецки, местные нас не поймут, а вот он все растреплет этой Флаттершай.
— Она мне сразу не понравилась, командир, — буркнул обер-ефрейтор. — Надо было их еще в лесу прирезать!
— А помните, Луна намекала, что эти шесть пони участвуют во всех важных событиях последних лет. Я думаю, это какие-то посвященные высокого ранга, в задачу которых входит, как раз, первичная обработка таких, как мы. Ведь мы не можем с уверенностью сказать, что до нас в этот мир никто не попадал, — начал строить еще одну теорию радист. — Тогда вся эта история с напавшим монстром инсценирована от начала и до конца. Они как-то узнали, что портал сработал, и выслали «группу захвата». А в пользу их уровня говорил тот набор украшений, что находился в библиотеке. Там видно, что каждое украшение подходит к одной из этих шести, хотя бы по тому, что нарисовано у них на бедрах и изображено на браслетах! И еще! Я вчера продолжил изучение лабораторного журнала из бумаг Вальца. Так вот. Там есть описание нашего зеркала!
— Там есть описание, как включить портал? — заинтересовался Кребс.
— И не только. Портал можно настроить по временной шкале! Там должны быть управляющие элементы. Шесть штук, как и у этих пони. Но использовать их можно и по два на человека. А нас как раз трое. Они должны быть завязаны на какие-то сильные эмоции, а до привязки они нейтральны. Это могут быть кольца или что-то подобное. Предполагаю, что это те, что мы нашли в футляре среди всего хлама.
— Вполне возможно, — подтвердил Кребс. — Они казались мне довольно странными. По крайней мере, надо рискнуть. Если не сработает, всегда можем сказать, что зашли за «сувениром». Так, а что, и включают портал они?
— Да. Но настройка возможна только с этой стороны. Поэтому зеркало сработало без их участия. Не знаю, как оно оказалось у «Аненербе» и кто его создал, но этот артефакт дает нам колоссальные возможности! Подумайте только, если мы все правильно сделаем, то вернемся в тот же миг, что и перенеслись сюда!
— Ага! В перевернутый броневик, который вот-вот расстреляют русские штурмовики! — угрюмо проворчал Ригель. — Это плохой вариант!
— К тому же, зеркало наверняка разбилось под тяжестью «Ханомага», — добавил обер-фельдфебель.
Радист ненадолго задумался, но потом просиял.
— Мы можем вернуться в прошлое, когда зеркало еще не разбилось. Только подумайте, — увлекся он. — Мы можем попасть, например, в шестнадцатый век…
— Ага! И увидеть древнюю Москву или откуда там привезли это зеркало, — со скепсисом продолжил Руперт. — А потом местные нас на кол посадят! И всего делов!
— Тогда мы можем вернуться на день назад. И у нас будут сутки, чтобы дойти до места аварии. Когда мы, которые из прошлого, попадут сюда, то мы сегодняшние займем их место, как будто ничего и не происходило! — радостно предложил Штокман.
— Я недооценивал тебя, рядовой! — высказался Кребс. — Как все расписал. Если все твои теории насчет этих тварей правда, то я — круглый дурак и заманил нас в ловушку. Но время еще есть! Пока не будем показывать, что знаем их планы. Ведь все это может и не подтвердиться, или лишь частично подтвердиться.
Кребс подпер рукой подбородок, думая, а потом выдал:
— Сходим на эту вечеринку, пускай думают, что все у них идет, как положено. У меня есть план, как вывести из строя эту шестерку. Вы, кстати, заметили, что за нами следят?
— Нет… — удивился Ральф. — Кто?
— Та синяя пегас, которой Руперт дал по башке, — ответил за командира Ригель. — От самой библиотеки летела за нами.
— Штокман! Твоя задача — отвлечь ее внимание, — приказал Кребс. — А мы с Манфредом пока наведаемся кое-куда. Встречаемся здесь через полтора часа и идем в библиотеку. Хубера пока ни о чем не предупреждаем. Посмотрим еще на него. Может, он не совсем пропал. Как все закончится, идем и делаем вид, что ложимся. Потом делаем ноги. Надеюсь, нам все удастся, и уже этой ночью мы покинем этот странный мир!
Глава 15
Рэйнбоу Дэш все еще не доверяла людям. Вчера она пообщалась с Роландом, и они помирились. Но пегас не могла примириться с тем, что так позорно была побеждена Кребсом. Манфред также выглядел крайне подозрительным, она помнила, как он бранил ее ночью и грозил кулаком. Поэтому во время экскурсии Рэйнбоу летела на небольшой высоте и наблюдала за людьми сверху. Больше всего ее возмущало, когда те начинали говорить на своем лающем наречии.
«Почему принцесса Луна так поступила?» — недоумевала она. — «Почему никто из нас не понимает язык людей, а они все знают наш? И почему никого, кроме меня, это не заботит?»
Однако, несмотря на все опасения, люди вели себя мирно и дружелюбно, словно издеваясь над пегасом. Но сцена, случившаяся за обедом, только укрепила ее подозрения.
— Твайлайт, нельзя оставлять их без присмотра! — обратилась она к аликорну.
— Возможно, ты права, — задумчиво ответила та. — Может быть, ты потихоньку проследишь за ними?
— С радостью! Именно это я и хотела предложить! — Рэйнбоу уже готова была вылететь в окно, но была остановлена Твайлайт.
— Только не попадайся им на глаза! Если подозрения беспочвенны, то слежка может повредить нашим отношениям.
— Понятно! Ну, я полетела! — уже в полете ответила пегас.
С воздуха Рэйнбоу проследила за людьми до их жилища. Троица зашла внутрь, и некоторое время ничего не происходило. Пегас хотела уже прекратить наблюдение, как вдруг увидела Ральфа, который крадучись выбрался из шатра. Постоянно озираясь и пригибаясь, он направился в сторону леса. Он явно замышлял что-то недоброе, и она, забыв о шатре и двух других людях, полетела вслед за рядовым. Тот, меж тем, добрался до леса и скрылся на опушке. Пегас устремилась вниз и застала негодяя за его занятием. Наклонившись над землей и сжимая в руке нож, он… собирал цветы. Человек, казалось, удивленно уставился на Рэйнбоу.
— Что это ты тут делаешь? — не собиралась сдаваться она.
— А что, не видно? — усмехнулся Ральф. — Хотел собрать цветов, чтобы преподнести вам на празднике.
— А почему ты скрывался, идя сюда? — продолжала напор пегас.
— Мы хотели устроить сюрприз, но ты все испортила! — он осуждающе поглядел на Рэйнбоу. — А что здесь делаешь ты? Хотя, можешь не отвечать — ты следила за мной! Вот, значит, каково ваше истинное отношение! На словах вы дружелюбны и открыты, а стоит повернуться спиной, как вы уже крадетесь следом!
Вот уж чего не ожидала пегас, так это таких обвинений. Тон человека выбил ее из колеи. Может быть, она действительно была неправа? Рэйнбоу, ничего не ответив Ральфу, взмыла в небо и полетела в библиотеку.
Штокман хорошо сыграл свою роль, и соглядатай последовала за ним в сторону, противоположную той, куда собирались пойти Кребс и Ригель.
Убедившись, что слежки больше нет, они направились на окраину города к торговой точке братьев. Подходя, Кребс разглядывал машину, которая, похоже, могла производить напиток прямо на ходу.
— Добрый день, — поздоровался он с настороженно уставившимися на него торговцами. — Что-то немного у вас сегодня клиентов?
— Пришел поиздеваться, урод? — злобно ответил один.
— Проваливай, мы не ведем дел с друзьями семьи Эппл! — добавил второй.
— Меня зовут Руперт Кребс, — проигнорировал оскорбления обер-фельдфебель. Про себя он подумал: «Наконец-то! Вижу адекватную реакцию. Видимо, они не в деле, не случайно мне не рекомендовали с ними общаться!» — вслух он произнес другое. — С чего вы взяли, что я — друг семьи Эппл?
— Мы видели вас всех сегодня в сопровождении всей этой банды! — обличающе высказался один.
— Это еще не значит, что мы друзья! — заявил Руперт.
— А кто же они вам? — удивился второй.
— Что вы скажете, узнав, что они — наши конвоиры?
— Конвоиры? Как это? — хором произнесли братья.
— Вы можете видеть, что мы прибыли издалека. Поэтому эта шестерка приставлена к нам принцессами для присмотра, — объяснил Кребс. — Кстати, сегодня мы пробовали сидр от Эпплов. И, скажу я вам, он произвел на меня отвратительное впечатление.
— Конечно! Их напиток не идет ни в какое сравнение с нашим! — оживились братья. — Мы — Флим и Флем — лучшие поставщики сидра в округе. Вот, попробуйте наш напиток! — они протянули полную кружку Руперту. — За счет заведения!
— Какое приятное послевкусие! А аромат! — довольно проговорил Кребс, отхлебнув глоток, хотя вкус этого сидра мало отличался от того, что он пробовал на ферме. — Я не понимаю местных! Как они могут пить сидр Эпплов, когда рядом есть такой замечательный напиток, как ваш?!
— О! Сразу видно знатока и ценителя! — заулыбался Флим.
— Не то, что местные! — добавил Флем.
— И его делает ваша машина? — поинтересовался обер-фельдфебель.
— Она проводит все этапы обработки и производства. Нужно лишь загрузить сырье! — похвастались братья.
— Такой замечательный аппарат не должен простаивать! — заявил Руперт. — Господа, у меня есть план, как вам обогнать и оставить далеко позади Эпплов!
— Мы слушаем! — заинтересовались близнецы.
— Манфред, иди сюда, — позвал скучавшего обер-ефрейтора Кребс. — Если я правильно помню, до войны ты работал на пивоварне?
— Да, командир, — ответил Ригель и неожиданно улыбнулся, видимо, приятным воспоминаниям. — Мой отец имел небольшое частное производство возле Регенсбурга, естественно, я хотел пойти по его стопам. И пошел бы, если б не война…
— Так ты знаешь, как варится пиво? — спросил Руперт. Ригель кивнул. — Тогда сейчас все подробно объяснишь этим камрадам. Мой план, — обратился он уже к братьям. — Состоит в том, чтобы начать производство нового слабоалкогольного напитка, с которым не сможет конкурировать какой-то там сидр! Манфред вам подробно расскажет про технологию. Думаю, такие толковые ребята, как вы, быстро развернут производство и оставят с носом этих выскочек Эпплов! Взамен я попрошу у вас всего две бочки вашего прекрасного сидра, но не простые.
Через некоторое время люди и близнецы расстались, довольные друг другом. Флим и Флем сворачивали торговлю и уезжали на подготовку производства пива, а люди уносили с собой две бочки сидра, изготовленные специально для них.
Твайлайт не ожидала, что вечеринка пройдет подобным образом. Обычно все начиналось с игр, закусок и танцев. Но сейчас все пошло по-другому. В назначенный час в библиотеку ввалились трое людей. Они принесли цветы, которые сразу были вручены каждой из подруг, и два бочонка сидра. Пинки уже собиралась начать традиционную программу, но инициативой завладел Кребс. Он откупорил оба бочонка, и солдаты разлили всем по кружке из обоих. После этого человек рассказал о тостах и предложил ввести сей обычай в Эквестрии. Все взяли по кружке. Флаттершай хотела было отказаться под предлогом того, что она не пьет, но Руперт сказал, что своим отказом она смертельно обидит людей, поэтому она сдалась.
— Выпьем за дружбу между людьми и пони! — предложил тост Кребс и первый выпил из своей кружки.
— Хорошо сказано! — одобрила Эпплджек и тоже опрокинула кружку. Ее примеру последовали и остальные. Не успели пони опомниться, как встал Ральф, поднял свою уже заботливо наполненную кружку и произнес:
— Выпьем за присутствующих прекрасных дам, очаровательных и несравненных! — и улыбнулся Рэрити, которой явно пришелся по вкусу этот тост.
Потом выпили за взаимопонимание, гармонию и мир во всех мирах. Твайлайт почувствовала, что четыре немаленькие кружки, принятые на голодный желудок, несколько помутили ее рассудок. Однако все уже рассаживались за стол и принимались за угощения. Люди вели себя на редкость дружелюбно, и аликорн решила, что именно праздник был необходим им, чтобы расслабиться. Кстати, они все, за исключением Роланда, выглядели свежими, как будто и не пили наравне со всеми. Принцесса решила, что это связано с разницей в массе между человеком и пони и в скорости обмена веществ. За столом завязалась ни к чему не обязывающая беседа. Манфред, тем временем, разлил всем уже по новой кружке сидра.
— Манфред, я прошу вас нам пока больше не наливать, вы, люди, все-таки больше весите, чем мы, — сделала попытку отказаться принцесса.
— Дорогая Твайлайт! — вскочил Кребс. — Что же мы с вами все на «Вы» да на «Вы»! Я предлагаю перейти на «ты». И для этого на нашей родине существует замечательный обычай. Нужно выпить на брудершафт!
— Может, не надо… — попыталась отказаться Твайлайт, но ее заглушили заинтересованные подруги.
— Что за обычай? Расскажи-расскажи-расскажи!!!! — на Пинки алкоголь пока действовал только возбуждающе.
— В самом деле, Руперт, это должно быть так интересно! — поддержала ее Рэрити, уже слегка размякшая от выпитого и от лести Ральфа, сидевшего рядом.
— Позвольте вам показать, леди! — радист был тут как тут, всучил ей кружку и показал, как нужно пить согласно этой традиции.
— Твайлайт, нам, как командирам, так сказать, нужно сделать это первыми, подать пример подчиненным! — параллельно уговаривал аликорна Кребс.
— Ура! Отличная традиция! Все пьем на брудершафт! — веселилась Пинки. Она так увлеклась, что выпила не только со всеми людьми, но и с Эпплджек и Флаттершай, которая после этого тихо улеглась в углу и уснула.
В какой-то момент к Твайлайт подошел Ральф и проговорил:
— Твайлайт, я хочу попросить прощения за то, что наговорил тут днем! Я действительно сожалею, что так вышло.
— Ох, пустяки… — мысли в голове у аликорна уже путались, и она старалась говорить короткими фразами.
— А скажи, что это за украшения лежат в витрине на самом видном месте? — указал человек на Элементы Гармонии.
Твайлайт, как могла, объяснила ему про Элементы, что шесть подруг — это шесть хранительниц, про чудесную силу артефактов и их неведомое происхождение. После этого радостный Штокман предложил выпить за примирение и буквально влил в принцессу еще одну кружку.
Дальнейшее Твайлайт помнила урывками. Вот Манфред играет на каком-то инструменте, который люди назвали губная гармонь, а Пинки отплясывает на столе канкан. Вот Рэйнбоу Дэш, спящая прямо сидя за столом. Вот Эпплджек, последняя, кроме аликорна, еще державшаяся на ногах пытается показать удивленному Руперту, как она одним ударом сбивает яблоки с дерева. Вместо дерева она бьет по ножке стола, отчего та ломается, пони теряет равновесие и падает, сдирая скатерть, потом завертывается в нее и засыпает. Стол, немного покачавшись, замирает, накренившись, на трех ножках. Принцесса решила, что и ей пора спать. Как уходили люди, она уже не видела.
Все оказалось проще, чем предполагал Кребс. Всего-то надо было принести две бочки сидра. В одной напиток был крепленым, а в другой безалкогольным. Естественно, солдаты наливали себе безалкогольный, а пони поили крепленым. После первых двух кружек стало понятно, что инициатива полностью на стороне людей. Пока розовая пони пила со всеми подряд, Манфред отвел в угол захмелевшего Хубера, который пил из одной бочки с пони, и поговорил с ним.
— Этот уже полностью поехавший! — заявил он Кребсу после разговора. — Говорит, что здесь ему лучше, чем дома, тут у него друзья, тихая жизнь, а там война и убийства. По мне, так лучше обратно на фронт, чем оставаться тут!
— Так что с ним делаем? — поинтересовался подошедший Штокман.
— Нажираем его, как и остальных, и оставляем здесь! — вынес вердикт обер-фельдфебель. — Когда они обнаружат нашу пропажу, надеюсь, нескоро, они переключат внимание на него.
— Вы, кстати, слышали, что сказала эта фиолетовая зазнайка? — перебил командира радист. — Она получила сообщение, что завтра днем по нашу душу прибывает принцесса Селестия, та самая, что «двигает» Солнце. Так что нам надо уйти сегодня, иначе завтра за нас возьмутся капитально!
— Тем более, оставляем ей Хубера на растерзание. Нельзя лишать их всей добычи, — рассудил Руперт. — Может, ей пока хватит и одного, а эта задержка даст нам необходимое время! А пока что продолжаем развлекать эту «великолепную шестерку». Им уже немного осталось.
Через полчаса все пони пребывали в пьяном полусне, и Кребс удовлетворенно усмехнулся.
— Утром им точно будет не до нас! — довольно заявил он. — Все, дело сделано. Уходим!
Выходя последним, он еще раз оглядел помещение и наткнулся взглядом на спящего сапера.
— Ты сам выбрал свою судьбу, а мы лишь немного помогли. Счастливо оставаться! — бросил он в пустоту и захлопнул дверь.
Все вещи были собраны и ждали людей в шатре. Из вещей Роланда Кребс приказал взять только карабин Маузера и патроны. Оставлять у противника ствол было опасно.
Ночной марш через лес занял несколько часов. Солдаты едва не заплутали, ища дорогу лишь в слабом свете полевых фонариков, но, наконец, под утро добрались до бывшего лагеря и неактивного портала. Футляр с кольцами нашли быстро, благо, он стоял отдельно от ящиков с бумагами. Внешне кольца выглядели почти одинаково, и каждый наугад взял по две штуки. Однако когда все надели управляющие элементы на руки, они начали изменяться на глазах!
— Что за чертовщина! — воскликнул обер-фельдфебель. — Штокман, что это значит?
— Видимо, они подстраиваются под ключевые эмоции! — ответил радист. — Поразительно, какими же технологиями обладали создавшие эти предметы существа!
Тем временем, трансформация закончилась, и кольца неярко засветились. Стало видно, что у Кребса одно кольцо стало черным с красными прожилками, а второе переливалось цветами, когда менялось направление взгляда на него. Он затруднился бы назвать материалы, из которых они были изготовлены. У Ригеля кольца стали серебряным с пепельно-серым камнем и массивным золотым. Штокман обзавелся тонким черным перстнем с большим зеленым камнем и совершенно непримечательным на вид кольцом, похоже, сделанным из простой стали.
— Что бы это ни значило, нужно приступать, — сказал пришедший в себя обер-ефрейтор.
— Штокман, ты, как самый начитанный, будешь настраивать портал, — приказал Кребс.
Все трое подошли к постаменту. По мере приближения кольца начинали светиться сильнее.
— Не нравится мне все это! — заявил Манфред. — Как бы мы не взлетели на воздух со всей этой дрянью…
— Тихо! — вдруг прервал его Штокман. — Я знаю что делать! Не знаю, откуда, но знаю!
— Так приступай! — заорал Кребс, которого нереальность всего происходящего выводила из себя.
Рядовой закрыл глаза, и от всех колец в стальное, надетое на его руку, потянулись лучи света.
— Прекрати качать из меня это! — закричал Ригель. Вдруг его дико взбесило, что он просто так отдает что-то, пускай и непонятное и, возможно, ненужное. Свет из толстого золотого кольца стал гораздо сильнее.
— Чтоб тебя подбросило и разорвало! — взвыл Кребс. Волна дикой злости накатила на него и прошла, а луч из его красно-черного кольца стал вдвое ярче.
— Все пропало, это бесполезно… — вдруг поник Ригель, поддавшийся неожиданному приступу уныния. Серое кольцо засияло, как маленькая звезда.
— Вы меня давно достали со своими психическими сдвигами! — взвился Штокман. — Я еще тогда, у моста, спланировал бежать. А сейчас я брошу вас и отправлюсь домой один! — зеленый камень в кольце радиста засиял, как фонарь светофора.
— Ральф, сделай все как надо, и дома я забуду про твои слова! — спокойно сказал обер-фельдфебель, но все поняли, что он врет. Переливающееся кольцо замигало и выпустило луч света.
Пять сильных лучей ударили в невзрачный перстень, а из него вышел один. И этот луч направился прямо в зеркальную поверхность портала, отчего она засветилась.
— Что это только что было? — потрясенно пробормотал Руперт.
— Видимо, так работают управляющие элементы. Они используют эмоции, которые сами и вызывают. А как они их выбирают — загадка, — объяснил Штокман.
— Так портал готов? — взволнованно прошептал Ригель.
— Готов. Осталась настройка по времени, — уверенно сказал радист, сам не понимая причин своей уверенности. — Я займусь этим, так как именно у меня главный из шести элементов, — и он поднял вверх палец с невзрачным кольцом. Он закрыл глаза и какое-то время стоял. Из кольца в портал бил луч переменной яркости. Наконец, рядовой открыл глаза и произнес:
— Две новости. Хорошая и плохая. Хорошая — портал готов. Плохая — для перемещения во времени назад требуется энергия.
— Энергия! — вспылил Кребс. — Энергия! Сейчас, подожди, я найду розетку и будет тебе энергия! Откуда мы тут тебе ее возьмем?!
— Можно, например, кого-то убить. Хубер бы сгодился… — сказал Штокман и сам удивился сказанному.
— Экий ты кровожадный… — прокомментировал Ригель. — Еще недавно он был твоим товарищем…
— Стойте! — внезапно раздался голос с края поляны. — Отойдите от портала! Вы никуда не пойдете!
Люди оглянулись на звук. На краю поляны в свете восходящего Солнца они увидели шестерку пони и рядового Хубера.
— Что-то они быстро протрезвели… — удивился Кребс. Также он отметил, что каждая из шести надела одно из украшений, лежавших до этого в витрине в зале библиотеки.
— Их украшения — тоже управляющие элементы, но, видимо, от другого портала, — напряженно сказал Штокман. — Эта фиолетовая сопля все по пьяни мне про них рассказала. Они, как и наши, привязаны к определенным эмоциям. Но у них по одному на каждую.
— Отойдите от портала, и давайте разберемся по-хорошему! — крикнула, меж тем, аликорн.
Глава 16
Твайлайт снилось нечто неопределенное, не кошмар, но и не приятный сон. Внезапно сильный звук заставил ее проснуться, эхом прошел по голове, отзываясь болью в каждой клеточке мозга. Во рту было сухо, затекшее тело болело, свет резал глаза. Кое-как сфокусировавшись, она поняла, что источником разбудившего ее звука является принцесса Луна. Она стояла посреди комнаты и что-то говорила. Видимо, сообразив, что в своем плачевном состоянии присутствующие ее не понимают, темно-синяя аликорн применила на шестерке и Роланде лечащее заклинание. Твайлайт почувствовала себя словно заново родившейся. Судя по возгласам остальных, они пережили примерно то же.
— И вот, в каком виде я застаю Хранительниц Элементов Гармонии! — гневно начала принцесса ночи, когда поняла, что все пришли в норму. — Валяетесь в похмельной дреме! И это в тот момент, когда над всей Эквестрией нависла страшная опасность!
— Про какую опасность вы говорите, Ваше Высочество? — спросила Рэрити.
— Оглянитесь вокруг и посчитайте, сколько людей сейчас здесь! — все сильнее раздражалась Луна. — Только один! И то потому, что его бросили! А остальные в это время собираются сбежать домой!
— Как это, бросили?
— Откуда у вас эта информация?
— А нам что за дело, почему бы не дать им уйти! — наперебой заговорили пони и человек.
— Тихо! Времени мало! — прервала их принцесса ночи. — Лишь случайно я узнала о готовящемся побеге. Роланд, — обратилась она к человеку. — Скажи честно, если твои спутники вернутся и доложат своим командирам о портале, что тогда случится?
— Вторжение… — выдохнул рядовой. — Слишком многие захотят сбежать от разгневанных русских в этот тихий мир. И принесут они с собой свои порядки, принесут на штыках…
— Теперь вы понимаете, какого рода опасность угрожает Эквестрии? — оскалившись, поинтересовалась Луна. — Людям нельзя позволить воспользоваться порталом! Берите Элементы Гармонии, я телепортирую нас.
Взволнованные подруги быстро экипировались, Луна применила заклинание, и все они оказались в шатре людей. Он был покинут. Только вещи Хубера остались лежать.
— Как видите, они сбежали! — зло проговорила принцесса ночи.
— Моей винтовки нет! — воскликнул Роланд. — Значит, они действительно ушли, а меня бросили. Но почему? Постойте! — он начал рыться в вещах и с торжествующим возгласом достал рюкзачок с торчащим шнуром.
— Что это? Это как-то нам поможет? — заинтересовалась Твайлайт.
— Это взрывчатка! — радостно сказал Хубер. — С ее помощью мы можем уничтожить портал, а с моими соотечественниками можно будет разобраться потом. Не понимаю, что на них нашло, ведь все было в порядке! Может, еще можно все исправить!
— Довольно болтовни! — оборвала его Луна. — Я переношу нас к порталу. Готовьтесь!
Вспышка. И вот, Твайлайт с остальными стоит на опушке той самой поляны. Правда, оглядываясь, она не заметила Луны. Зато сразу увидела активированный портал и три фигуры, суетящиеся возле него. Времени оставалось в обрез. Уничтожать портал было уже поздно.
— Стойте! — приказала аликорн, усиливая свой голос магией. — Отойдите от портала! Вы никуда не пойдете!
Люди, как ей показалось, удивленно и растерянно уставились на шестерку подруг и Роланда.
— Отойдите от портала, и давайте разберемся по-хорошему! — крикнула Твайлайт.
— Как голова? Не болит, твое высочество? — ухмыляясь, спросил Кребс. — Я-то надеялся, что вы проваляетесь подольше.
— Так ты все это подстроил? — разъярилась Рэйнбоу Дэш. — И все эти знаки дружбы были ложью! Я знала, что вам нельзя верить!
— Никакой дружбы между нами не было, нет и быть не может! — отчеканил Руперт. — А теперь просто дайте нам уйти. И пускай Хубер вылезает из кустов и идет сюда! Я видел, что он пришел с вами!
Только тут принцесса заметила, что Роланд обползает поляну, чтобы оказаться сбоку от памятника и людей, стоявших рядом. Видимо, с центра поляны он не был заметен.
— Не заставляйте нас применять Элементы Гармонии. Все еще можно решить миром! — предложила она.
— Можно, если вы уберетесь отсюда и отдадите Хубера! — прокричал в ответ обер-фельдфебель. Он снял с плеча свое оружие. За его спиной Ригель сделал два шага вбок, сдвинул вперед и перехватил угловатую железку, до этого висевшую у него на боку, а Штокман отошел назад, к самому порталу.
— Вы сами его бросили и предали! Зачем он вам? — неожиданно громко произнесла Флаттершай. — Я хотела верить, что вы изменитесь, но теперь вижу, что ошибалась!
— Какая тебе разница, зачем он нам понадобился, маленькая манипуляторша? Надо было кончить тебя и ту голубую еще в лесу, было бы гораздо меньше проблем! — проорал Кребс, поднимая свое оружие. — Мне это надоело. Даю вам десять секунд, чтобы смыться. Потом мы откроем огонь по каждому, кого увидим!
— Девочки, похоже, придется применить Элементы, — вздохнула Твайлайт. — Все готовы?
Пять голосов вразнобой ответили ей о готовности. Глаза Твайлайт засияли, она приподнялась над землей, из ожерелий подруг в ее диадему начали бить лучи света. Наконец, все шестеро поднялись в воздух, и радуга силы гармонии выплеснулась наружу. Радуга, которая обратила в камень Дискорда и освободила Луну от власти ее темного воплощения. Твайлайт не знала, как поведет себя сила Элементов на этот раз, но того, что произошло через секунду, точно не ожидала.
Неожиданно вперед вышел Штокман и отчеканил:
— Я. Не. Верю. В. Вашу. Магию! — и выставил вперед руку. И как будто предрассветные сумерки сгустились вокруг людей, образовав купол из потемневшего воздуха. В этот купол ударилась радуга, но пройти его не смогла. Несколько секунд длилось противостояние, но силы оказались равны. И радуга, и купол исчезли одновременно. Твайлайт и ее подруги, опустившись на землю, пребывали в шоке. Впервые Элементы встретили сопротивление, которое не смогли преодолеть. Однако люди также, похоже, были шокированы произошедшим. Ральф стоял столбом и с удивлением глядел на свою руку. Манфред припал на одно колено и с непониманием озирался по сторонам. Тем не менее, это затишье закончилось также внезапно, как и началось.
— Фоер фрай! — крикнул Кребс на своем языке, поднимая оружие.
Роланд просто не понимал, что происходит. Почему все вдруг так кардинально изменилось? Ведь, вроде бы, только что он с другими людьми и пони пил на брудершафт, рассказывал им о своем мире. Он был так рад, что его товарищи наконец-то расслабились и отвергли сомнения о намерениях аборигенов. Ведь этот мир такой чудный! Такой добрый, открытый, честный. Будто в противоположность циничному миру людей. На радостях он перебрал с алкоголем, что было не удивительно, ведь это была его первая большая пьянка. И тут появляется Луна и говорит, что люди хотят сбежать!
«Зачем они это делают?» — не понимал сапер. — «Ведь местные не давали повода и были добры и приветливы! А что будет, если про портал узнают наши генералы? Они принесут сюда зло нашего мира!»
Еще больше он был шокирован, когда понял, что его бросили, предали его же соотечественники. Поэтому, когда он с шестеркой подруг был перемещен принцессой ночи к порталу, сапер был полон решимости остановить своих бывших товарищей любой ценой. К счастью для него, Кребс забыл о взрывчатке, которую сам же и приказал подготовить к быстрому использованию.
Роланд видел, что спереди к постаменту подойти было невозможно. Хоть Кребс и приказал ему идти к ним, но делать этого Хубер не собирался. Он прыгнул в сторону и стал ползком огибать поляну, чтобы оказаться сзади-сбоку от портала и солдат. Стараясь передвигаться неслышно, он стал очевидцем магической дуэли, которая, к его глубочайшему изумлению, закончилась безрезультатно. Было непонятно, откуда у Штокмана взялась такая сила. Пони и люди замерли, переваривая увиденное. К ужасу сапера, он увидел, как обер-фельдфебель, очнувшись первым, поднимает свое оружие!
— Открыть огонь! — как первый выстрел, прогремел над поляной его голос.
А вслед за хозяином заговорило в его руках сумрачное творение фирмы «Вальтер». Не так давно эта винтовка своей осечкой спасла Флаттершай. Но, похоже, Кребс не зря возился с ней. Сейчас его G-41 работала без сбоев. Спустя миг ее поддержал MP-40 Ригеля. Штокман, замешкавшись, только-только брал свой карабин на изготовку.
Роланд посмотрел туда, где находились его подруги пони, готовясь увидеть страшную картину. Однако он облегченно вздохнул, увидев, что Твайлайт держит перед собой какой-то полупрозрачный щит, видимо, магический. Пули неслышно врезались в него, вызывая в местах попаданий что-то похожее на маленькие молнии.
«Надо действовать немедленно!» — решил сапер. — «Неизвестно, сколько еще сможет продержаться принцесса!»
Взглянув на своих бывших товарищей, которые теперь окончательно стали врагами, рядовой увидел, что Кребс прекратил стрельбу и готовит к бою ручную гранату.
«Боюсь, щит Твайлайт не выдержит такого попадания!» — ужаснулся Роланд. И тут он заметил, что Ригель, матюгнувшись, принялся менять опустевший магазин. Сапер вскочил, и бросился со своим смертоносным грузом прямо на людей. Адреналин бушевал в крови, все виделось урывками. Вот Штокман разворачивает на него ствол карабина с примкнутым штык-ножом. Вот на его конце появляется огонек выстрела. Пуля прошла правее — стрельба никогда не была сильной стороной радиста. Роланд дернул за активирующий шнур и со всей силы бросил рюкзак в сторону солдат. Разворачиваясь, чтобы дать деру, он краем глаза отметил, что его «граната» приземлилась рядом с людьми. Теперь у него было несколько секунд, чтобы добежать до канавки, по которой он полз, и укрыться.
— Твайлайт! Прячьтесь! Сейчас рванет! — крикнул он пони. Теперь главным для него было добежать до укрытия. Канава казалось уже близко. Роланд уже почти запрыгнул в нее, как вдруг что-то толкнуло его в ногу, потом в спину и в плечо. Последнее, что рядовой помнил, это, как он кубарем катился на дно канавки. Там голова его встретилась с каким-то камнем, и свет померк.
Как только Кребс увидел шестерку пони и Хубера на опушке, он понял, что вся их затея провалилась. Отступать или отрицать все было бессмысленно — светящаяся рабочая поверхность портала лучше всех слов указывала на их намерения. А тут еще Штокман указал, что шестерка тоже имеет управляющие элементы.
«Наверняка они попытаются сбить настройку!» — подумал Руперт. — «Ничего. Мы тоже не пальцем деланы! Я давно уже мечтаю нашпиговать свинцом эти цветные тушки! Сдаваться мы не будем, что бы они там ни готовили!»
Противниц нужно было разозлить. Так повышалась вероятность, что они не смогут согласованно взаимодействовать в команде. На это рассчитывал Руперт, отвечая как можно грубее на реплики принцессы и ее подруг. Впрочем, их он слушал краем уха, в промежутках между общением с Твайлайт он потихоньку раздавал указания подчиненным.
— Штокман, мы сейчас с Манфредом пошумим, — не поворачивая головы и почти не шевеля губами, обратился он к радисту, пока голубая пегас обвиняла его во всех грехах. — Готовься, раз уж ты сказал, что нужно убийство, мы тебе его организуем.
Как и планировал обер-фельдфебель, краткие переговоры ни к чему не привели, и стороны изготовились к атаке. Руперт вскинул винтовку и громко заявил, что дает соперницам десять секунд.
— Я считаю до десяти, — шепнул он Манфреду, сместившемуся немного вбок. — Один! Когда скажу «семь», стреляем! — обер-ефрейтор напряженно кивнул. — Принцесса моя. Два! Твои цели — это голубая задира и белая волшебница. Остальные по возможности…
Однако дальше началось что-то необъяснимое. Шестерка пони взмыла в воздух, и от них в людей ударила радуга. Но тут вперед выскочил радист. Металлическое кольцо на поднятой руке засияло, и что-то темное, сгустившись из воздуха, отразило удар.
«Плевать, что это было!» — думал Руперт, когда оба эффекта пропали, не оставив заметных следов. — «Они атаковали, а теперь наша очередь!»
— Открыть огонь! — крикнул он и, вскинув винтовку, выпустил пулю в голову фиолетовой аликорну. Рядом короткими очередями заговорил пистолет-пулемет Ригеля. К его недоумению, Твайлайт образовала вокруг себя некое поле, в котором застревали пули. Оно прикрыло всю шестерку.
«Какие-то чертовы магические фокусы!» — разозлился Кребс. Тем не менее, он заметил по напряженной гримасе принцессы, что держится она с трудом.
— Манфред! — заорал он. — Очередью по принцессе! Пока не упадет! Ральф, прикроешь нас на перезарядке!
Обер-ефрейтор, припав на колено, одной очередью истратил весь оставшийся магазин, сам Руперт выпустил все десять пуль, зарядил обойму и истратил еще пять патронов. Ригель достреливал уже второй магазин, но принцесса еще держалась. Штокман, стоя сзади, напряженно водил стволом винтовки, но повинуясь приказу, пока не стрелял. Пули лишь бессильно вязли в поле заклинания. Однако было заметно, что удержание его явно дается фиолетовой дряни с трудом.
«Нужно что-то посерьезней!» — решил обер-фельдфебель. Он, не перезаряжая, закинул винтовку на плечо и достал из-за пазухи «колотушку» М24.
— Атакую гранатой! — крикнул Кребс, свинчивая предохранительный колпачок. — Ральф, Манфред, прикрывайте!
Рядом Манфред, чертыхаясь, менял магазин. Вдруг откуда-то сбоку выскочил Хубер и, сжимая в руках рюкзачок, кинулся к ним.
«Взрывчатка! Как мы могли про нее забыть? Проклятье! Да он же взорвет и себя, и нас!» — проскочила в мозгу паническая мысль.
— Огонь! Огонь по предателю! — завопил Руперт. Сейчас ему стало не до гранаты, она отправилась обратно за пазуху, а сам Кребс спешно доставал пистолет.
Рядовой стремительно сокращал расстояние, выстрел Штокмана ушел в молоко. Вот Роланд дернул шнур, кинул рюкзак им под ноги и бросился наутек. До взрыва оставалось несколько секунд, и Руперт понял, что на этой ровной поляне укрыться он нигде не сможет. Зато он напоследок успеет наделать лишних дырок в тушке подлеца Хубера!
— Не уйдешь, сволочь! — заорал Руперт, стреляя в предателя из «Люгера». К нему подключился обер-ефрейтор. Командир успел отметить два попадания в тело бывшего сапера.
— Быстро! В портал! — заорал над ухом радист, дергая Кребса за воротник.
«Плевать, куда он выведет!» — понял обер-фельдфебель. — «Это спасение!»
Со всей скоростью люди кинулись к светящейся поверхности и прыгнули внутрь. Через мгновение произошел взрыв.
В суматохе никто не обратил внимания, что за секунду до людей в портал скользнула некая размытая тень.
Твайлайт примерно представляла, как работает оружие пришельцев из рассказа Роланда. Поэтому, когда Кребс вскинул винтовку, она сформировала щит, направленный на поглощение физических атак. Первый маленький снаряд застрял в нем напротив ее лица. Принцессу неприятно поразила энергия, с которой он врезался в щит. Чтобы остановить его, потребовалось довольно много сил. И тут град ударов застучал по магической конструкции. Она увидела, что это Манфред использует свое оружие, обладающее просто чудовищной скорострельностью. Аликорн держалась, но чувствовала, что силы вот-вот покинут ее — уж слишком сильные и частые удары приходилось сдерживать ее щиту. А что сделают с ней и ее подругами эти быстрые маленькие кусочки металла, она даже боялась представить.
Внезапно удары по щиту стихли, как и ужасный грохот от срабатываний оружия пришельцев. Твайлайт открыла ранее зажмуренные от напряжения глаза и посмотрела на врагов. Они все повернулись в сторону, с которой к ним бежал, прижимая к себе рюкзачок с «взрывчаткой», Роланд.
— О нет! Они же убьют его! — выдохнула Флаттершай.
Словно в подтверждение ее слов, раздался грохот. Из винтовки Ральфа вырвался огонек, а сам он начал лихорадочно дергать какую-то ручку сбоку. Видимо, у него она не была столь скорострельной, как у Манфреда или Руперта. На доли секунды все затаили дыхание, но Роланд, целый и невредимый, продолжал бежать к людям.
— Что он делает? Не понимаю! — изумилась Эпплджек.
В это время сапер бросил груз под ноги своим соплеменникам и бросился бежать назад. Вдогонку ему зазвучал грохот из маленького черного артефакта, который Кребс достал из кармана, а потом и лязг страшного оружия Манфреда.
— Твайлайт! Прячьтесь! Сейчас рванет! — внезапно крикнул Роланд.
Аликорн, как и остальные пони, не очень поняла, что должно порваться, но пригнулась к земле. Оттуда Твайлайт наблюдала, как человек, почти добежав до спасительного укрытия, неловко дернулся, начал падать и, безвольно кувыркаясь, скатился в канаву. Она еще не успела осознать, что случилось с их другом, как вдруг земля у нее под ногами содрогнулась, а по ушам ударил чудовищный грохот, с которым не мог сравниться даже шум работы оружия Манфреда. Земля рядом с памятником взметнулась вверх, закрывая то, что находилось возле эпицентра срабатывания страшного оружия из другого мира. Все заволокло пылью, мерзкий незнакомый запах ударил в нос.
Когда пылевая взвесь немного осела, на месте срабатывания «взрывчатки» находилась только круглая яма. Как ни странно, пьедестал не пострадал совершенно, только портал перестал светиться, а вот статую Найтмер Мун с него сбросило, и она лежала, разбитая, в нескольких метрах позади. Никаких следов людей, даже их останков видно не было. Подруги поспешили к канаве, в которую скатился Роланд. Там же он и обнаружился, лежащий лицом вниз и присыпанный землей. На одежде в районе левого плеча и на спине проступали красные пятна крови, постепенно вытекающей из ран, нанесенных страшным оружием людей своему же товарищу.
«Надеюсь, все оно было уничтожено вместе со своими хозяевами!» — подумала Твайлайт.
Они достали человека из канавы, хоть это оказалось и не просто из-за его немалого веса, и положили на спину. Флаттершай наклонилась к его губам, пытаясь услышать дыхание.
— Он дышит! Он жив! — вскрикнула она и тут же поникла. — Но я не знаю, как лечить такие раны…
Человек, возможно, спасший их всех от смерти, лежал не земле и умирал, а они ничем не могли ему помочь. Впервые Твайлайт поняла, что в данной ситуации она бессильна. Изо рта Роланда пошла кровь. Глаза, метавшиеся из стороны в сторону, остановились. В них отражался свет взошедшего Солнца.
Глава 17
Ральф кубарем вылетел в какое-то тесное помещение, разорвав чехол, покрывавший зеркало. Рядом вывалились Кребс и Ригель, все еще сжимавшие оружие.
— Черт побери, куда мы попали? — шепотом поинтересовался обер-фельдфебель.
— Это похоже на кузов грузовика, — также шепотом отозвался Ригель. — Только не понимаю, что это значит…
— Это значит, что нам удалось! — обрадовал товарищей радист. — Мы вернулись в наш мир за день до того, как его покинули!
— Но ведь ты говорил, что нужна энергия! — удивился Руперт.
— Взрыв и дал нам эту энергию! — объяснил Штокман. — Дурень Роланд хотел убить нас, а вместо этого здорово помог.
— И сам сдох, надеюсь, — добавил Ригель.
— Значит, мы сейчас на базе, откуда выедет Вальц, перед тем, как его грузовик сломается и он встретит нас. Так? — спросил Кребс. — Голову сломать можно.
— Все правильно. Только сейчас полночь того дня, когда мы поехали взрывать мост. То есть ноль часов, ноль минут. Так было легче настроить время.
— Тогда надо выбираться отсюда! — заявил Ригель. — Не хочу, чтобы СС поймали нас в своем хозяйстве. Эти шлепнут и не посмотрят, что мы свои!
— Согласен, давайте аккуратно вылезать отсюда, — предложил Руперт, выглядывая наружу.
Грузовик стоял во дворе, огороженном высоким кирпичным забором. Ворота, бывшие неподалеку, были распахнуты, но до них нужно было дойти, пройдя через открытый двор. К тому же, около машины с грузом, подготовленной к поездке, наверняка должен был стоять часовой. Он, как оказалось, присутствовал. Солдат беззастенчиво дрых, прислонившись к грузовику.
— И это Ваффен СС! Элита наших войск! — угрюмо проворчал Ригель.
— Пускай спит! Сейчас нам это на руку, — сказал Штокман.
— Хватит болтать! Берем ноги в руки и валим отсюда! — зашипел обер-фельдфебель. — Этот соня мог быть не единственным часовым здесь! Манфред, что ты там застрял?
— Сейчас, командир! Одну минуту, — прошептал обер-ефрейтор, откручивая крышку топливного бака грузовика. — Вальц говорил, что их транспорт сломался из-за диверсии. Значит, будет ему диверсия! — он достал из кармана большой кулек и высыпал его содержимое в бензобак, после чего закрутил крышку обратно.
— Что это было? — поинтересовался Штокман.
— Сахар! — криво улыбнулся обер-ефрейтор. — Я спер его на вечеринке. У этой розовой оторвы, которая, надеюсь, взлетела на воздух вместе с Хубером, было припасено множество сладостей. Сам не знаю, зачем взял, но вот, пригодился!
— Ладно, пошли уже! — поторопил товарищей Кребс.
Перед воротами в небольшой караулке обнаружился еще один крепко спящий часовой. Все это было странно, но солдаты решили не заморачиваться насчет падения дисциплины в войсках СС и, выйдя за ворота, скрылись в небольшом лесу, ибо дом, как выяснилось, стоял уединенно.
Роланд смотрел на Солнце. Ему казалось, что оно приближается. Оно становилось все ярче и, казалось, обволакивало его своим теплом.
«Так вот ты какая, смерть...» — подумал сапер. Внезапно что-то изменилось. Что-то заставило его дернуться и открыть глаза. Боли не было.
— Он очнулся! — радостно прокричал над головой знакомый голос.
— Что произошло? — спросил человек и попытался подняться на ноги, однако ничего не получилось. Пришлось лежать на спине. Внезапно в поле зрения появился большой белый аликорн в золотой короне.
— Возрадуйся, герой! Вижу, что успела вовремя! — услышал сапер мелодичный женский голос, содержащий, однако, изрядную долю пафоса. — Я, как истинная и милосердная правительница, просто обязана была это сделать после той жертвы, которую ты принес ради всех нас. К сожалению, твое старое тело... восстановлению не подлежало. Так что сейчас свершилось нечто, чего ранее не делала даже я! — аликорн приняла горделивую позу и оглядела присутствующих. — Волей моей, наш друг теперь снова цел и невредим! Теперь попробуй встать снова! — Роланд повернулся и встал на четвереньки. Эта поза показалась ему очень удобной. — А теперь, посмотри на себя, — произнесла аликорн, создавая перед рядовым магическое зеркало.
Роланд посмотрел туда и смог издать только сдавленный вздох. Из зеркала на него смотрел единорог с телом цвета фельдграу и черной гривой. Он удивленно посмотрел на спасительницу.
— В благодарность за твой самоотверженный поступок, — проверив, что взоры окружающих направлены на нее, провозгласила она. — Я даровала тебе это замечательное тело взамен твоего предыдущего, нескладного и диспропорционального. Наслаждайся же теперь жизнью в Эквестрии!
— Круто! Теперь ты один из нас! — крикнула зависшая в воздухе рядом Рэйнбоу Дэш.
— Мы так за тебя испугались! — добавила Флаттершай.
— Что с Кребсом и его людьми? — спросил Роланд, вдруг вспомнив последние минуты боя.
— Неизвестно, — ответила Твайлайт. — По крайней мере, здесь от них не осталось ни кусочка.
— Значит, я их уничтожил, — вздохнул Хубер. — А ведь все-таки они были моими согражданами...
— Они получили заслуженную кару за свои прегрешения! — ответила аликорн, устремив взгляд за горизонт. — И так будет со всяким, кто посягнет на наши благословенные земли! Так что отбрось сомненья, мой новый подданный. Ты поступил правильно...
— Что же, я теперь всегда буду такой? — продолжая глядеть на свое отражение, спросил сапер.
— Можешь не переживать, — снисходительно кивнула старшая принцесса. — Это тело ты заслужил. Можешь забыть свое старое, уродливое, к тому же смертельно раненое тело, как страшный сон!
— Спасибо вам, принцесса. Я постараюсь принести пользу этому миру, — выдавил из себя Роланд. Подруги пони окружили его и наперебой принялись поздравлять, но рядовой лишь вымученно улыбался в ответ.
Селестия оглядела окрестности портала, посмотрела на воронку, оставшуюся в земле, на ликующих подданных и уже хотела телепортироваться во дворец, чтобы вернуться к черствеющей без нее выпечке, как ее отвлекла Твайлайт.
— Что мы теперь будем делать с порталом? — спросила она. — Есть вероятность, что Кребс и остальные сбежали, тогда нам следует ждать нападения!
— Не волнуйся, Твайлайт, — ответила правительница. — Даже если они и сбежали, в чем я лично сомневаюсь, то нам ничего не грозит! Я уже поручила своей сестре взять на себя ответственность по охране портала и недопущению проникновения к нам гостей с той стороны. Это дело ей как раз по силам. А вы можете отдыхать после всего, что здесь случилось!
— Но как же так получилось, что Элементы Гармонии не смогли справиться с людьми? — с истеричными нотками в голосе поинтересовалась младшая принцесса.
— Это может показаться невероятным, Твайлайт! — произнесла Селестия. — Но у них тоже были Элементы!
— Но как это произошло?! — казалось, изумлению фиолетовой аликорна нет предела.
— Ты помнишь шесть составляющих Гармонии, которые олицетворяет каждая из вас? — покровительственно улыбнувшись, проговорила старшая принцесса.
— Конечно! Щедрость, Смех, Доброта, Честность, Верность и Магия! — отчеканила фиолетовая аликорн.
— Так вот. Вы столкнулись с элементами, олицетворявшими дисгармонию, творящуюся в мире людей и отраженную в их душах! — пафосно заявила правительница Эквестрии. — Вам противостояли жадность и уныние Ригеля, злоба и ложь Кребса, предательство и неверие Штокмана. И, к сожалению, они были столь сильны, что ваши элементы оказались бессильны! К счастью для людей, еще не все потеряно. Это доказал Роланд, пожертвовавший жизнью ради спасения Эквестрии.
— О, принцесса! — просияла Твайлайт. — Как же я сама этого не поняла?!
— Надеюсь, ты извлекла урок из этих событий? — вздохнув, произнесла белая аликорн.
— Конечно! Мы все сегодня поняли…
— Послушай, Твайлайт! — перебила бывшую ученицу Селестия. — Я ценю твою самоотдачу, но сейчас у меня совсем нет времени! Давай, ты отправишь мне это письмом, как ты обычно делаешь. У меня есть очень важные дела… А теперь ступай! Вам с подругами нужно позаботиться о моем новом подданном.
Твайлайт унеслась к остальным, а Селестия еще раз взглянула на ученицу и ее друзей и перенеслась в свой кабинет. Развалившись в кресле, она пододвинула к себе большое блюдо с выпечкой и чайный сервиз. Перекусив одним рогаликом и запив его первосортным чаем, она отставила чашку. Перед правительницей в желтой вспышке возникла маленькая, заляпанная свежей кровью, коричневая книжица с растопырившим крылья орлом на обложке. Открыв ее, принцесса посмотрела на довольно улыбавшегося с фотографии на первой странице Роланда Хубера. Переведя взгляд правее, она взглянула на последнюю дату, проставленную в солдатской книжке сапера.
— Менее четырех лет... — произнесла аликорн. — Все сходится...
Манфред наблюдал за дорогой, по которой вот-вот должен был пронестись их броневик. Солдаты удачно переждали день в лесу, хоть и немного продрогли. Благо, они еще в мире пони заранее оделись в зимнее обмундирование, которое не носили там из-за жары. И вот, сейчас они затаились неподалеку от участка дороги, где должна была случиться авария. Тогда они не видели ничего из бронетранспортера, только Кребс примерно назвал место, где по ним начал стрелять штурмовик.
— Скажи, Ральф, — обратился обер-фельдфебель к радисту. — Как ты смог разобраться со всей этой полумагической-полумистической дрянью? С порталом, его настройкой, с управляющими элементами и с противодействием радужной атаке? В книжонке «Аненербе» ты не мог прочитать про все это.
— Я не уверен, — замялся рядовой. — Все это неожиданно всплывало в моем мозгу в нужный момент! А сейчас я даже не помню, что именно делал! И я понятия не имею, кто запихнул мне все это в голову!
— Есть у меня на примете кое-кто, — задумчиво проговорил Кребс. — Вот только зачем она это делала?
— Едут! — прервал беседу Манфред.
И действительно. Броневик, выглядевший со стороны несколько необычно с зеркалом сверху, вылетел из-за поворота на большой скорости. Вот послышался гул моторов «мясорубок», и два штурмовика пронеслись над дорогой. Далее солдаты наблюдали всю картину крушения и действия Люббе. Когда старший стрелок скрылся из виду, они подобрались к бронетранспортеру. В нем обнаружились два свежих покойника и разбитое вдребезги зеркало.
— Что ж. Эта гадость уничтожена! А говнюки, втравившие нас во всю эту историю, получили по заслугам. Хотя я бы с удовольствием пристрелил этого эсэсовского щеголя! — сказал Манфред.
— Но мы не умеем оживлять людей, поэтому предлагаю догнать Люббе и вместе направиться в расположение, — ответил Кребс. — А то еще красные заявятся...
— Эти кольца нам больше не понадобятся, — заявил Штокман. — Зеркало разбито, и проход в другой мир исчез и больше никогда не заработает. А они только будут напоминать мне о не самых приятных моментах жизни. Предлагаю бросить их здесь, — сказал он и кинул оба своих кольца в снег.
— Правильно, рядовой! — согласился Руперт. — Надо избавиться от всей этой дряни! Избавиться, чтобы больше не вспоминать про эти четыре дня в зазеркалье! — еще два кольца полетели на дорогу. Ригель молча бросил свои элементы под ноги. Бойцы встали и направились догонять старшего стрелка.
Ян шел и думал о произошедшем. Таинственное исчезновение четырех человек не шло у него из головы. Внезапно кто-то окликнул его сзади. Обернувшись, солдат с удивлением увидел спешащих за ним Кребса, Ригеля и Штокмана.
— Камрады! Откуда вы взялись и что с вами произошло? Куда вы исчезли из кузова? — задал он подошедшим назревшие вопросы.
— Представляешь, Ян. Это зеркало переместило нас! — ответил Кребс, чем немало удивил Люббе. — Мы оказались в пятидесяти метрах от дороги! Пока выбрались, пока поняли, что случилось, ты вон уже куда успел уйти.
— Так вот, про что болтал этот невротик! — развеселился Ян. — Порталы какие-то, эксперименты… Пятьдесят метров! Подумать только, до чего техника дошла! Но это вы еще легко отделались! Хорошо, что вас в другой мир не зашвырнуло, вот это был бы залет, так залет!
— Действительно, хорошо, — натянуто улыбнулся Штокман.
— А где тогда Хубер? — заинтересовался старший стрелок.
— Мы не знаем, где он сейчас и жив ли вообще, — угрюмо сказал Ригель.
— А тебе, Манфред, лишь бы бурчать, — подколол его Ян. — Радуйся, что сам не оказался на его месте! Думаю, командованию говорить об этом не стоит.
— Нет, конечно! Саперы геройски погибли, выполняя задание, — согласился Кребс. — Ладно уже, пойдемте. Нам еще до расположения добираться…
Четверо солдат торопливо удалялись от разбитого броневика и не замечали, что за ними наблюдает пара больших бирюзовых глаз.
— Ну что ж, люди, идите! Вы полностью оправдали мои ожидания. И теперь не представляете никакого интереса для меня, — тихо сказала Луна, смотря им вслед. Когда они скрылись из виду, принцесса ночи перенеслась к броневику и телекинезом подняла шесть колец, выброшенных людьми. Вместе с ними она переместилась в подземную карстовую полость, лишенную выхода на поверхность и укрепленную чарами принцессы. Там, поблескивая в свете заклинания Луны отражающей поверхностью, стояло зеркало. Принцесса была довольна. Ее план сработал почти идеально, и теперь под ее единоличным контролем находился межмировой портал. Луна вспомнила предшествующие события.
После первой встречи с людьми во сне она действительно была шокирована и рассказала все сестре. К счастью та, как обычно в последнее время, свалила все дела на нее и Твайлайт. Однако, пообщавшись с Хубером и Кребсом и узнав о том, как люди попали в Эквестрию, Луна поняла, какие возможности могут перед ней открыться.
План оформился сам собой. Уже давно младшая правительница Эквестрии не докладывала сестре, погрязшей в самолюбовании и лени, о части своих исследований. Никто не знал, что она единственная владела данными по настройке порталов и работе с элементами. Люди нужны были только для активации управляющих амулетов. Дальнейшее было делом техники.
Предоставление солдатам знания языка не стало проблемой для аликорна. При этом в голову радиста она запихнула еще кое-какие нужные знания. Действия бойцов также просчитывались почти со стопроцентной вероятностью. Дальше оставалось только спровоцировать Твайлайт на атаку, чтобы напитать портал энергией. Тут, конечно, не все прошло гладко, ибо она полагала, что переход впитает энергию атаки Элементов Гармонии. Но в итоге портал, поглотив энергию взрыва, насытился даже сильнее, чем предполагала принцесса ночи. Глупый Штокман, сам того не зная, настроил переход так, что Луна, нырнувшая в него первой, появилась в мире людей на час раньше троицы возвращенцев.
Туманом пройдя сквозь чехол зеркала, она материализовалась внутри крытой повозки. Вопреки ожиданиям, магический фон был удовлетворительным. Отсутствовали только следы применений заклинаний, значит, магов здесь не было. Аликорн легко усыпила двух людей, дежуривших во дворе и, взлетев на стену, стала ждать Кребса и компанию. После этого она проследовала за людьми, пошедшими, как и предполагалось, на место будущей аварии. Выхватить телекинезом из терпящей крушение машины зеркало-портал, после того, как в него провалились люди и вещи, и поставить на его место похожее зеркало, взятое из покинутого дома неподалеку, было не так просто, но принцессе приходилось решать и более сложные задачи. После этого она продолжила наблюдать за людьми. Ее интересовали управляющие элементы, активированные ими. Солдаты и здесь повели себя предсказуемо, избавившись от артефактов. Аликорну оставалось только их подобрать.
Луна посмотрела на зеркало и на кольца, поддерживаемые заклинанием телекинеза. Портал набрал энергии, которой хватит еще на несколько перемещений во времени. Ей даже не придется самой подпитывать его, хотя это было бы для нее несложно. Но пока она не собирается обратно. Штокман ошибался, считая, что настройка портала возможна только с одной стороны. Она всегда сможет переместиться в вечер того дня, утром которого она покинула Эквестрию, а до этого времени о ней никто и не вспомнит. Аликорн не беспокоилась за сохранность пьедестала возле развалин замка. Ведь она сама предложила сестре взять всю ответственность за его охрану на себя. Естественно, Селестия с радостью перекинула эту заботу на крылья сестры.
Луна открыла пространственный карман, в котором ранее держала зеркало, и убрала в него элементы. Расставаться с ними она не собиралась. После этого принцесса ночи перенеслась на поверхность, где уже стемнело, и поднялась в воздух. С высоты птичьего полета она смотрела на лежавший внизу мир. На освещенную вспышками ракет и трассеров линию фронта, не затихавшую даже ночью, на многомиллионные муравейники городов, застывших в тревожном ожидании, на группу летающих машин, доставляющих чью-то смерть во мраке ночного неба. Этот мир был несказанно интересен. Он таил в себе новые знания и возможности, которые можно будет использовать по возвращении домой. Луна была здесь единственным существом, способным к высшей магии, и поэтому чувствовала себя спокойно. И самое главное — в этом мире не было Селестии. Этой напыщенной, самодовольной, застывшей в своем непомерно раздутом величии вершительницы судеб Эквестрии. Здесь Луна была свободна. И она смеялась. Искренне и счастливо. Впервые за более чем тысячу лет.