Пик Наблюдателя

Пик Наблюдателя

Октавия прервала игру на виолончели резким чуждым звуком. Шумно вздохнув, она опустила копыто с закрепленным на нем смычком и запрокинула голову, прикрыв глаза. По звуку определив, когда к ней подошел коллега, кобылка не позволила ему заговорить.

— Я знаю, знаю! Не начинай снова, Трэвл Ноут. Мне просто нужен небольшой перерыв. Все мелодии периодически сливаются у меня в голове во что-то непонятное! Они все так похожи друг на друга. — Виолончелистка явно разозлилась, но было трудно разобрать, кого именно она винила в своих неудачах – себя или окружающих.

— Я думаю. — Скрипач обвел взглядом остальных членов квартета. — То есть, мы все думаем, что тебе стоит хорошенько отдохнуть, Тави. — Услышав глухое рычание виолончелистки, он быстро поправился. — Октавия. Причем не просто отлежаться день-другой в кровати, а по-настоящему развеяться! Выкинуть выступления из головы и пожить для себя.

В то время как сама земнопони смотрела на жеребца с сомнением, остальные члены квартета согласно закивали, подтверждая правильность слов оратора.

— Мне не требуется отдых. В конце концов, музыка – это мое призвание, моя жизнь. Я не могу уставать от нее! — Серая земнопони громко фыркнула. — Настоящий отдых приходит только тогда, когда я играю на виолончели!

— Твой слух уже не безупречен, Октавия. Ты слишком много играешь! И еще больше слушаешь! — Жеребец всплеснул копытами. — Я буквально чувствую, как все это смешивается в твоей голове, как ты перестаешь отличать фальшь от настоящей мелодии.

— Ничего у меня не мешается, — прошипела серая кобылка.

— Ты фальшивишь и уже сама не замечаешь этого, коллега, — ядовито усмехнулся оппонент.

Октавия широко раскрыла глаза и рот, не находясь с ответом на столь наглое обвинение.

— Да как ты только посмел! — пораженно пролепетала кобылка. От потрясения она села на круп и нервно ударила копытцем о пол.

— Не обижайся. — Трэвл примирительно выставил перед собой передние ноги. — Я не хочу ссориться, но тебе и вправду требуется хороший отдых. Это наше общее решение.

Сжав губы в тоненькую линию, кобылка осмотрела своих товарищей.

— Вы правда так думаете? — Октавия вздохнула, снимая с передней ноги ремешок с смычком. — То есть, я должна пропасть с ваших глаз долой и «отдыхать»?

— Именно это мы и предлагаем, — серьезно заявил жеребец. — За все эти годы ты единственная не брала отпуск и не восстанавливала силы.

— Вот оно как... — Октавия скривила губы и закатила глаза. Серая земнопони осторожно положила свой инструмент в футляр и громко хлопнула крышкой. — В таком случае счастливо оставаться! А я пойду следовать вашему «совету».

Развернувшись, земнопони взвалила на свою спину объемистый музыкальный инструмент и побрела к выходу.

---

Октавия сердито топала по улице. Шею кобылки защищал теплый шарф фиолетового цвета, а на голове, оставляя свободными ушки, красовалась вязаная шапочка такого же цвета. Но эти два небольших предмета одежды совершенно терялись на фоне огромного футляра с виолончелью, закрепленного на спине и кажущегося едва ли не крупнее, чем сама музыкантша.

Впрочем, данный факт совершенно не волновал серую поняшу. Октавия сердито впечатывала копыта в свежий податливый снег, оставляя четкие отпечатки изящных подков, предназначенных для передвижения по дорогим коврам или безупречному покрытию сцены, но никак не для попыток раздробить копытом камни мостовой.

— Тебе нужно отдохнуть. Ха! Можно подумать, это я запарываю им игру! — Октавия глухо зарычала, запрокинув голову и ненадолго остановившись. — Уверена, как только я вышла, они тут же побежали домой. Дискордовы лентяи! От музыки невозможно устать! Конечно, если ты являешься истинным музыкантом!

Она обернулась и посмотрела на здание филармонии. Кобылка испытывала желание развернуться и пойти обратно, плюнув на все эти глупые отговорки. Но вместе с тем где-то глубоко в душе она понимала, что ее коллеги правы, и ей нужно как минимум развеяться.

Скрипнув зубами, земнопони продолжила движение по улицам Кантерлота. Внутри она прямо-таки пылала от возмущения. Чтобы хоть как-то остудить горящий в груди пожар, серая пони постаралась отвлечься, посматривая по сторонам и разглядывая прохожих. Благо жизнь вокруг била ключом.

Октавия задержала взгляд на жеребятах, умудрившихся построить в проулке настоящие снежные баррикады и сейчас с веселым смехом обстреливающих друг друга кучей снежков. Немного дальше по улице влюбленные пони разглядывали большой торт в витрине лавки сладостей. Многие бежали вверх и вниз по улице, о чем-то оживленно переговариваясь. Кантерлот охватила предпраздничная суета.

Фыркнув, Октавия проследила за облачком пара, вырвавшимся из ее ноздрей, и постаралась сдуть его одним мощным выдохом. Раздраженно тряхнув гривой, кобылка быстро двинулась вперед, обиженно надув губки. Везде она видела лишь веселые лица пони, которыми овладело праздничное настроение.

После четверти часа быстрого шага, граничащего с бегом, Октавия наконец опомнилась. Учащенно дыша, земнопони забралась на ближайшую незанятую скамейку, пристроив рядом футляр с виолончелью.

— От чего я так бегу? — удивленно прошептала земнопони. — Ну прогнали меня... то есть, отправили в отпуск. Но в этом нет ничего страшного. Все вокруг тоже веселятся, дурачатся, отдыхают. — Она покосилась на сладкую парочку пегасов, укрывших друг друга крыльями. — Наслаждаются обществом своих друзей и близких.

Еще немного полежав в молчании, кобылка быстро поднялась на ноги. Она задумчиво посмотрела на свою виолончель.

— И им невдомек, что для меня значит музыка. Она может заменить все! Мне не нужны какие-то там друзья! — громко заявила Октавия, но тут же стушевалась под удивленными взглядами окружающих ее пони.

Кобылка поспешно потрусила дальше. До дома оставалось совсем немного.

«И все же, я не могу посвящать все свое время одному и тому же занятию. Наверное, мне следует сходить на какой-то необычный концерт. Да, нестандартная музыка, наверняка... Нет! Стоп-стоп». — Октавия звучно цокнула копытцем по участку голой брусчатки. — «Если отдыхать, то мне нужно полностью сменить обстановку. Куда-нибудь уехать. Главное, не к родителям».

Октавия остановилась у своего дома и раздраженно выгребла накопившуюся почту. Во время прогулки кобылка еще больше накрутила себя, и сейчас она никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Наконец с третьей попытки ей все же удалось справиться с непокорной дверью и попасть внутрь. Лишь оказавшись в собственной гостиной, виолончелистка выдохнула с едва заметным облегчением. Чужое счастье сильно раздражало глубоко несчастную Октавию, хоть она никогда в этом не признавалась. Даже самой себе.

Земнопони аккуратно пристроила футляр с виолончелью около импровизированного подиума, сложила бумаги на столе и с наслаждением сбросила с себя зимнюю одежду. Виолончелистка сложила изящные подковы в специальный ящик и отправилась в душ. Понежившись под струями горячей воды, кобылка смогла расслабиться и практически вернула себе благодушное настроение.

Вытираясь полотенцем, Октавия принялась насвистывать себе под нос, но уже через минуту раздраженно дернула ухом и нахмурилась.

«Теперь мне всюду будет чудиться фальшь, даже в собственном голосе!»

Октавия возмущенно фыркнула и бросила полотенце в корзину. Серая шерстка все еще оставалась немного влажной, но в хорошо отапливаемом доме вполне можно было ходить и так. Позволив себе сладко потянуться, земнопони перебралась на кухню и достала баночку, спрятанную в самом дальнем углу холодильника.

«Гулять так гулять, ты же теперь в отпуске. И плевать на лишний жир в области крупа».

Виолончелистка откупорила баночку и с наслаждением сделала первый глоток. По горлу полилась изумительная жидкость, в нос ударил аромат ванили и корицы, а на языке расцвел букет сладкого вкуса. Шоколадное молоко Понивильского производства (100% Discord approved) как всегда оставалось на высоте. Позволив себе еще один небольшой глоточек, земнопони закрыла холодильник и перешла в гостиную, где тут же устроилась на любимом диване, завернувшись в пушистый плед из овечьей шерсти. Аромат собственного дома навевал ощущение уюта. Октавия сладко зевнула; глаза сами собой начали слипаться. Кобылку слегка качнуло.

«Как давно я не высыпалась? Месяц? Два?»

— Б-р-р. — Земнопони помотала головой, преодолевая сонливость.

«Нужно чем-то себя занять».

В обычные дни Октавия по приходу домой несколько часов занималась игрой на виолончели, выпивала на ночь бутылку клубничного йогурта и ложилась спать, чтобы утром вновь отправиться на репетицию. Жизнь серошерстой кобылки не отличалась особым разнообразием, однако она никогда об этом особо не задумывалась, следуя путем музыканта-отшельника. И вот сейчас музыка предала ее...

Издав еще один тяжелый вздох, земнопони ополовинила свою банку шоколадного молока и уставилась на сложенные письма. Ушки кобылки на секунду встали торчком, сигнализируя о любопытстве. В конце концов, почта могла занять ее на ближайшие пятнадцать минут.

«Счет, счет, счет, приглашение на Забег Осенних Листьев, счет, приглашение на день рождения в прошлом месяце. М-нда, мне следует чаще просматривать почту. Счёт, счёт... А это еще что?»

Октавия недоуменно уставилась на разноцветную бумажку с яркими буквами. Рекламные буклеты еще только входили в моду, поэтому кобылка видела их впервые в жизни. Заинтересовавшись, она отвернула ламинированную обложку и принялась читать.

«Пик Наблюдателя, лучший лыжный курорт западной части Королевства. Спуски для новичков и профессионалов, большой выбор арендуемого снаряжения, уютная база отдыха, дружелюбный персонал и вкусный горячий шоколад. Подарите себе и своим близким шикарный отдых на приближающиеся праздники! Праздничные скидки, специальные предложения для пар. Бал с почетной гостьей в ночь Согревающего Очага».

Некоторое время виолончелистка удивленно рассматривала бумажку, после чего удивленно хмыкнула и осторожно отложила буклет. Она вновь приложилась к шоколадному молоку, совершенно не почувствовав вкуса. Почему-то обычные рекламные слоганы никак не хотели выходить из головы пони. Сердце затрепетало, будто в предвкушении какого-то радостного события. В детстве Октавия испытывала схожие чувства, когда заглядывала под елку в семейном особняке.

— А почему бы и нет. — Октавия неожиданно улыбнулась. — В конце концов, я ничего не теряю. Будет долгожданная смена обстановки.

Просидев еще несколько минут, земнопони решительно встряхнулась, одним глотком допила молоко и поскакала за чемоданом. Ей предстояли долгие сборы.

---

Пик Наблюдателя встретил Октавию ярким зимним солнцем, кристально чистым воздухом и уютным скрипом снега под копытами. Пегасы доставили фургон с новыми лыжниками от подножия горы всего за час, поэтому она даже не успела устать по дороге. Вдохнув чудесный горный воздух, серая земнопони расплылась в широкой улыбке.

«Как же здесь красиво!»

Пока другие пони галдящей веселой толпой направились к административному зданию, виолончелистка подошла к перилам около взлетной площадки и посмотрела вниз. Открывающийся вид завораживал: величественные сосны, припорошенные сверкающим на солнце снегом, горнолыжные склоны, сияющие девственной белизной, копошащиеся далеко внизу фигурки пони, даже на таком расстоянии выглядевшие сказочно счастливыми.

Фиолетовый шарф кобылки трепетал на ветру; чувствительный нос стало щипать на холоде. Вздрогнув, Октавия очнулась от наваждения и рысью поскакала в теплое здание.

«Я еще успею полюбоваться видом, а сейчас мне нужно зарегистрироваться и согреться».

Администрация располагалась в небольшом домике, выложенном из разноцветных камней. Стоило ей пересечь порог, как в мордочку тут же ударила волна тепла, заставившая моментально развязать шарф и блаженно застонать от удовольствия. Большинство новоприбывших уже успели получить ключи и разойтись, поэтому перед Октавией находилось всего два-три крупа. От нечего делать она стала осматривать помещение. Холодный каменный пол ничего не покрывало, да и это было неудивительно – десятки проходящих пони за день заносили вовнутрь настоящую гору снега, который практически моментально таял, оставляя за собой грязные потеки. Конечно, здесь работали чистящие заклинания, но даже им было не под силу справиться с таким количеством пятен на коврах. За деревянной стойкой стояли улыбчивые единорожки. Они перебрасывались с новоприбывшими веселыми фразами, одновременно быстро заполняя какие-то бумаги. Наконец шумная компания перед виолончелисткой получила свои ключи и направилась к ресторану, освободив место для Октавии.

— Добро пожаловать на Пик Наблюдателя! — Бирюзовая единорожка приветливо улыбнулась новоприбывшей. — Ваше имя?

— Октавия Мелоди. — Виолончелистка робко улыбнулась в ответ и слегка покраснела. Ей досталась весьма симпатичная собеседница.

— Мы очень рады приветствовать вас на нашем курорте! — Администратор быстро нашла нужное имя в списке гостей. — С оплатой все в порядке, багаж уже доставлен в дом. Вот ваши ключи. Жилой квартал находится прямо за нашим зданием. Хотите узнать что-то еще?

— А... Да. — Румянец на щеках виолончелистки стал еще более отчетливым. — Почему это место называет Пик Наблюдателя?

— Скажу вам по секрету. — Единорожка заговорщицки подмигнула и склонилась к ушку земнопони. — Никто не знает! На картах Эквестрии всегда фигурировало именно это название.

— Эм, благодарю. — Октавия оказалась слишком смущена такой близостью и осторожно шагнула назад, не забыв подцепить копытцем ключи. — Пожалуй, я лучше пойду.

— Хорошего вам отдыха! — воскликнула единорожка вслед удаляющемуся крупу серой кобылки.

---

Курорт «Пик Наблюдателя» предлагал своим гостям как огромные многоэтажные здания, так и небольшие домики, от которых веяло уютом и теплом. При просмотре брошюрки Октавия остановилась именно на последнем варианте. В этот раз не было никакого отчаянного сражения с дверным замком – стоило ей провести по магическому замку специальной карточкой, как домик радостно распахнул перед виолончелисткой свои двери.

Войдя внутрь, кобылка не смогла сдержать вздох восхищения. Деревянный пол устилал шикарный ковер из Седловской Аравии, в камине за изящной кованой решеткой весело потрескивали дрова, плетенные кресла-качалки с пушистыми пледами словно упрашивали прилечь в них с чашкой горячего шоколада.

«Это место определенно стоит своих денег!»

Беззаботно насвистывая, Октавия закрыла за собой дверь и направилась в соседнюю комнату, за которой скрывалась небольшая спальня. Расторопные служащие уже доставили вещи земнопони – чемодан стоял около шкафа, а футляр с виолончелью аккуратно пристроился прямо на кровати. При взгляде на свой любимый инструмент кобылка подергала ушком и слегка покраснела.

Октавия долго раздумывала над тем, стоит ли брать с собой виолончель. С одной стороны, она находилась в отпуске, с другой же, земнопони просто не могла представить свою жизнь без музыки, даже на каких-то две недели. В конце концов кобылка все же уступила настойчивому желанию, дав себе торжественную клятву открывать футляр лишь в крайних случаях.

«Распаковать вещи, помыться и отправиться за лыжами!»

Наметив себе план на ближайшие часы, земнопони приободрилась еще больше и подтащила чемодан к кровати. Одежда, запасные смычки и струны, несколько книг – все это отлично разместилось в платяном шкафу. Счастливая фигурка Принцессы Селестии заняла почетное место на прикроватной тумбочке. Удовлетворенно выдохнув, Октавия улыбнулась своему растрепанному отражению. Это была ее последняя спокойная минута.

Первым признаком беды стал едва заметный грохот. Кобылка удивленно прянула ушком и посмотрела на графин в гостиной. Вода в нем едва заметно дрожала, будто к дому приближался гигантский хищник вроде мифических троллей.

«Мне нужно меньше читать ужастиков на ночь».

Вот вдалеке послышалось ритмичное постукивание, которое с каждой секундой становилось все сильнее. Наконец земнопони различила какой-то намек на музыку, обильно смешанную с жутким скрипом.

— Я не вижу ваших копыт! — Прямо из-за двери послышался чей-то надрывистый голос. — Все пони должны танцевать!

Входной индикатор сменился на зеленый, и дверь домика Октавии распахнулась перед гостьей. Виолончелистка с изумлением уставилась на белую единорожку с колючей гривой синего цвета. Эта безумная пони стояла на задних копытах, вскинув вверх переднюю ногу и удерживая на весу чудовищный бумбокс, который издавал все эти ужасные звуки.

«Она просто ошиблась номером! Сейчас я ей это скажу, и она уйдет!»

Единорожка еще раз вскинула переднюю ногу и лихо развернулась на одном копыте, только сейчас увидев серую земнопони с раскрытым ртом. В свою очередь, взгляд Октавии задержался на безвкусных очках с фиолетовыми линзами.

— Хэй! А вот и моя соседка! — радостно воскликнула единорожка. — Меня зовут Винил Скрэтч!

— А… Я… — От потрясения Октавия не могла произнести ни слова. — Соседка?!

— Конечно! — Винил закрыла за собой дверь и, к огромному облегчению серой пони, выключила бумбокс. — Мы теперь соседки!

— Но я думала, что это одноместные дома! — возмущенно воскликнула виолончелистка.

— Вот глупышка! — Единорожка хихикнула и неожиданно подскочила к земнопони, бешено тряся ее переднее копыто. — На этом курорте нет таких номеров! Пони не должны проживать в одиночестве. Не волнуйся, мы славно проведем время! Ты лыжница или сноубордистка?

— Лыжница, — растерянно ответила Октавия. Виолончелистка не очень-то любила проводить с кем-то время, и мысль о соседке вроде Винил приводила ее в настоящий ужас.

— А я сноубордистка! — весело воскликнула единорожка. — Уже третий год сюда прилетаю! Правда здесь классно?

— Просто потрясающее место, — неуверенно согласилась земнопони. С каждой секундой она все больше сомневалась в этом.

— Ну ладно, ты извини, но мне надо распаковаться и принять душ. Если хочешь, можем потом пообедать!

— Спасибо за приглашение. — Октавия говорила со стремительно удаляющимся крупом Винил. — Но мне нужно срочно идти… За лыжами!

Земнопони поспешно накинула на себя шарф, бросив еще один косой взгляд в сторону единорожки. Та как раз пересекла порог другой комнаты, которая оказалась точной копией спальни виолончелистки.

«Так за той дверью не кабинет! Мне следовало сразу осмотреть дом. Ладно, вдох-выдох, тебе нужно поговорить с администратором и попросить отдельный номер. Да, я так и сделаю. Нужно спешить!»

Входная дверь хлопнула чересчур громко, но Винил не придала этому никакого значения. Единорожка оказалась верна себе и напихала в чемодан целую гору вещей, закрыв его с величайшим трудом. Сейчас диджей-пони предельно сосредоточенно пыталась расстегнуть молнию так, чтобы на нее не обрушился фонтан из одежды. За сим сверхважным занятием она совершенно позабыла о своей новой соседке.

---

Октавия остановилась у входа в магазин. За спиной послышался мелодичный звон, после которого почувствовался легкий толчок дверью по крупу. Кобылка шагнула вперед, освобождая проход, и принялась разглядывать выставленные вдоль стен лыжи самых разных размеров и форм, а также странные широкие доски, напоминавшие лыжи, но имеющие боковые крепления.

Помимо них в магазине обнаружились разнообразные сани, целый лес заостренных палок с крупными эластичными кольцами на тупых концах, и это не говоря уже о целой горе самой разной одежды и обуви.

Октавия чуть приоткрыла рот, удивленно скользя взглядом по столь широкому ассортименту.

«Ну... Я пришла за лыжами, значит их и возьму! Ничего другого тут мне не нужно!»

Успокоив себя таким образом, кобылка ухватила ртом первую попавшуюся пару лыж достаточно привлекательной наружности.

Почувствовав, как голова под весом деревяшек непроизвольно клонится в бок, виолончелистка постаралась устроить будущую покупку у себя на спине, но в процессе сбила с полок несколько округлых шлемов, совершенно не преуспев со столь сложной задачей.

К счастью, от дальнейших конфузов кобылку спас местный инструктор.

— Вам помочь, мисс? — поинтересовался у виолончелистки земнопони с бледно-желтой шкурой.

— М-фуфа... — Октавия выпустила лыжи изо рта и продолжила уже нормальным голосом. — Нет, спасибо. Эти лыжи меня вполне устраивают!

Жеребец смерил взглядом инструмент, затем с сомнением посмотрел на кобылку и покачал головой.

— Мисс, эти лыжи предназначены для участков повышенной сложности вроде высокогорий. Они не слишком подходят для неопытных лыжников. На участки какой сложности вы намерены отправиться?

— В общем, я еще никогда не каталась. — Виолончелистка явно смутилась, прижав ушки к макушке. — Мне просто хочется научиться кататься. Не думаю, что это будут какие-то особенно сложные участки.

— Насколько я могу догадываться, остального инвентаря у вас также нет? — Продавец вопросительно посмотрел на кобылку.

— Какого еще инвентаря? — осторожно уточнила Октавия.

— Начиная от воска, палок и заканчивая костюмом со шлемом. — Жеребец ткнул копытом в сторону развешенного снаряжения.

— О... Ну... — Серенькая кобылка принялась вертеть головой. — У меня есть теплая одежда...

— Они предназначены не только для сохранения тепла, но и для защиты. Без подобающей одежды можно пораниться на склонах, особенно если вы совсем новичок. — Жеребец обезоруживающе улыбнулся и склонил голову. — Если желаете, я могу помочь вам с выбором наиболее подходящего цвета и фасона, а также с подходящими лыжами и сопутствующим снаряжением.

Сконфуженная кобылка сглотнула, отводя ушки назад, но отступать было некуда. Раз решила учиться кататься, никуда не денешься!

«Я приехала на эту базу не затем, чтобы сидеть в деревянном домишке и слушать эту безвкусицу своей соседки! Да и вообще иметь соседку!» — При этой мысли, серая земнопони почувствовала уверенность.

— Да, я буду очень благодарна за помощь, — робко улыбнулась Октавия.

---

Двери небольшого деревянного домика распахнулась, и в гостиную ввалилась некогда серая кобылка. Ее природный цвет претерпел некоторые изменения в сторону насыщенных розовых оттенков.

Щеки земнопони ярко пылали от возмущения, а сама она тяжело дышала. Октавия небрежно свалила лыжи с прочими принадлежностями прямо на пол перед входом, и привалилась спиной к двери, вытягивая задние ножки да прижимая к животу передние.

— Ч-что за нахал! Это надо же! Так открыто трогать меня! Смотреть! — Голос явно не слушался крайне смущенную кобылку. — Предлагать мне такое.... Неотесанный осел!

Постепенно виолончелистка успокоилась и смогла немного выровнять дыхание. Она даже встала на все четыре ноги и подошла к купленному снаряжению. Октавия прислонила лыжи к стене, поставила воск на специальную полку и задвинула ботинки-крепления в угол. Но стоило ей только взглянуть на лыжный костюм, как земнопони вновь стремительно залилась краской.

Октавия моментально вспомнила нахальные копыта жеребца, гуляющие по ее телу под предлогом помощи в примерке столь непривычного одеяния. И пусть это и была одежда, которая по идее все скрывает, выходило-то совершенно наоборот! Плотная, слегка блестящая ткань лишь подчеркивала каждый изгиб тела.

«Хорошо хоть, хвост сама продела, он явно расстроился». — Октавия слабо улыбнулась.

Шумно вздохнув, серая кобылка направилась в душ, желая смыть с себя остаточные ощущения от шаловливых копыт. Благо Винил не было в доме, поэтому все удобства оказались к распоряжению виолончелистки.

— Немного отдохнуть, высохнуть, — бормотала себе под нос кобылка. — И можно идти на первое занятие с группой начинающих пони. Надеюсь, инструктор окажется приличнее.

Слабо улыбнувшись, кобылка еще немного постояла под тугими струями воды, борясь с небольшим искушением задержаться в душе еще немного для своего удовольствия, но все же одернула себя.

Тщательно вытеревшись, кобылка растянулась на кровати.

— Полчаса. — Глаза пони закрылись сами собой.

---

Октавия встрепенулась, быстро поднимая голову с передних копыт и удивленно воззрившись на часы. Вместо запланированных тридцати минут она провалялась в постели полтора часа!

Ахнув, Октавия соскочила с кровати и принялась старательно напяливать на себя лыжный костюм. Постепенно освоившись с непривычной одеждой, виолончелистка за четверть часа напряженной работы копыт и зубов все же натянула на одеяние на себя. Наградой за труды стало ее отражение в зеркале.

«Это сложно назвать приличным одеянием». — Кобылка подмигнула своему отражению. — «Но мне определенно нравится».

Из интереса виолончелистка повернулась к зеркалу крупом и зазывающе шевельнула хвостом. На щеках вспыхнул привычный румянец.

«Ладно, его вполне можно понять. Не каждый день видишь перед собой такой шикарный круп».

Виолончелистка подхватила лыжи с палками, напялила на себя очки и легким толчком копыта открыла дверь.

— Пора учиться! — криво улыбнулась земнопони.

Единственным, что Октавия пропустила на сборе начинающей группы, была вступительная речь. Из-за спешки виолончелистка благополучно забыла про обед, и теперь желудок сердито напоминал кобылке о столь досадном упущении. Земнопони то и дело замирала на месте, сгорая от стыда из-за «оглушающего урчания», доносящегося из живота.

Через полчаса начинающая лыжница смогла оценить свое положение и с другой стороны – двигаться налегке оказалось большим плюсом, особенно при попытке с помощью одних только лыж забраться вверх по горке. Если бы не легкость в животе и терпение инструктора, она бы так и осталась у подножья.

Она смогла забраться на ближайший холм, лишь поняв, что нужно обязательно разводить передние концы лыж, опираясь на задние. Для Октавии восхождение обернулось настоящим подвигом, который дался виолончелистке ценой огромных усилий и промокшей от пота шерстки.

«Ох... Ох... Забраться сюда с помощью копыт было бы во сто крат быстрее и проще!» — Мысленно простонала вымотавшаяся земнопони.

А ведь теперь предстояло осторожно съехать со столь тяжко занятой высоты. С силой уткнув в снег лыжные палки, виолончелистка глубоко вдохнула прохладный воздух и посмотрела вниз. Ей тут же стало очень страшно! Закусив губы, кобылка медленно качнулась вперед, попытавшись плавно скатиться со склона.

Само собой, она зарылась носом в снег через каких-то десять метров! С несчастной мордочкой серая пони вынырнула из белоснежного плена и запрокинула голову, возмущенно фыркнув и выпустив из ноздрей клубы белого пара.

Но Октавия так просто сдаваться была не намерена. Кобылка вновь утвердилась на лыжах и продолжила спуск.

— Раз я приехала сюда кататься на лыжах, — прошипела кобылка. — Я научусь на них кататься!

Путь до административного здания, который утром занял всего пять минут, под вечер растянулся на целую вечность. После интенсивной тренировки в мышцах ощущалась подозрительная слабость, которая вроде бы и не сильно давала о себе знать, но стоило хоть немного напрячься, как она тут же превращалась в жуткую усталость, заставляющую останавливаться и отдыхать. В первую очередь у виолончелистки пострадали задние ноги, особенно внутренние стороны бедер, а также круп и поясница. Разум подсказывал Октавии, что если она ничего не предпримет, то на следующий же день кобылка вкусит все прелести резкого перехода от музыки к активному «отдыху».

Остановившись перед дверью, земнопони чуть помедлила и толкнула ее копытом, сразу проходя внутрь. Лыжи и палки она тут же сгрузила на небольшую скамейку недалеко от дверей и медленным шагом направилась к стойке администратора, которая тут же мило улыбнулась музыкантше.

— Добрый вечер! Чем-то могу помочь, мисс Октавия? — блеснула памятью пегаска.

— О да... До-обрый. — Тон серой пони явно указывала на то, что она уж точно не считала этот вечер добрым. — Все просто – во время аренды дома мне никто не говорил, что я буду жить с соседкой!

— О да, это особенность нашей базы отдыха. — В ответ пегаска обезоруживающе улыбнулась и активно тряхнула гривой. — Ни один пони здесь не должен быть одинок – это правило установила сама Принцесса Луна во время основания курорта. Мы неотступно следуем поставленной задаче с самого основания курорта. Пони, которые прилетают к нам, обязательно находят здесь друзей или даже вторую половинку. — Пегаска игриво подмигнула ошарашенной земнопони.

Октавия притихла, глядя на кобылку-администратора широко распахнутыми глазами.

— Ч-что... Но... Она... — Наконец виолончелистка совладала с языком. — Я просто хочу спокойный одиночный номер, чтобы хорошенько отдохнуть, а не слушать эту коробку!

Октавия вскинула голову, возмущенно фыркнув, но все ее поведение не произвело на пегаску никакого впечатления.

— Сожалею, но у нас нет одноместных номеров. Более того, у нас нет вообще свободных мест – запись на нашу базу достаточно плотная. Поверьте, наша идея привлекает куда больше одиночек, чем вы думаете.

— Я и не спорю с тем, что сюда валом валят одинокие пони! — застонала Октавия, прикрывая морду согнутой ногой. — Просто... Ладно.

Шумно вздохнув, виолончелистка развернулась к выходу и, уныло загрузив на спину лыжное снаряжение, распахнула дверь.

— Доброго вечера! Пусть ни один пони не будет одиноким! — донеслось в след кобылке.

— Мое одиночество меня никогда не тяготило, — пробормотала под нос раздраженная, пропахшая потом и уставшая серая пони.

За спорами с администратором она едва не пропустила ужин, по крайней мере, так думала взмыленная Октавия, галопом ворвавшаяся в общую столовую. Виолончелистку ожидал большой сюрприз – по расписанию проводили лишь завтраки, обеды и ужины, а вот еду на вынос можно было получить круглосуточно. Улыбчивая земнопони с лазурной шерсткой с радостью завернула припозднившейся лыжнице два десятка пышущих жаром пирожков с капустой.

— Соседку угостишь, — подмигнула работница столовой. — Она сегодня тоже не приходила на ужин.

— Вы знаете Винил? — Не на шутку удивилась виолончелистка.

— Конечно! Винил Скрэтч почетный гость нашего курорта. — Лазурная пони перегнулась через прилавок и хитро улыбнулась. — Она уже успела многое о тебе рассказать за обедом.

— Просто потрясающе, — пролепетала земнопони. — Пожалуй, я пойду.

На улице окончательно стемнело. На небе расцвели узоры созвездий, взошел серебристый диск луны, повинующийся воле могущественного аликорна. Задние ноги болезненно ныли от напряжения, спину ломило от лыжного снаряжения, а сверток с едой клонил голову кобылки вниз. Октавия тяжело вздохнула и побрела к своему дому.

«Неужели в моей серой жизни не хватало именно этих ощущений? Нет отдыха лучше, чем бесконечная усталость и нытье в ногах!»

Наконец добравшись до своего домика, Октавия устало провела карточкой по магическому замку. В лицо тут же дохнуло теплом, а в забитый нос каким-то чудом проник аромат горячего шоколада. В уши ударило знакомое завывание, лившееся из бумбокса Винил. Взгляд сам собой уперся в огромный сноуборд, разукрашенный всеми цветами радуги.

«О, Принцессы, только не эта ужасная музыка!»

— Привет! — Синегривая единорожка помахала усталой земнопони из кресла качалки. — Наконец-то ты вернулась!

— Умгх. — Виолончелистка неверной походкой вошла в гостиную и с наслаждением сбросила с себя лыжное снаряжение, которое словно весило целую тонну.

— Давай помогу. — Винил окутала магией сверток в зубах Октавии и аккуратно потянула на себя, возвращая земнопони дар речи. — Вкусно пахнет, неужели пирожки Тейсти Визард? Ты просто сокровище!

Под щебетание соседки Октавия освободилась от последних вещей и с наслаждением потянулась под хруст позвонков. Новый комбинезон противно лип к телу, грива и хвост сбились в какие-то колтуны, а в тепле еще и противно заныли копыта. Виолончелистка разрывалась между желаниями помыться, поесть и поспать.

«Пожалуй, так и поступлю. Именно в таком порядке».

— Угощайся. — Октавия выдавила слабую улыбку и поцокала к спальне. — А мне срочно нужно в душ.

— Мгмх, какая вкуснятина. — Синегривая единорожка с наслаждением впилась в румяный бок. — Я пока накрою на стол, не задерживайся там!

Противное завывание бумбокса осталось за дверью спальни. Земнопони с трудом вылезла из ненавистного комбинезона и бросила его на кровать. По мокрой от пота шерстке тут же пробежал предательский холодок. Октавия зябко поежилась и быстро залезла в душ, отвернув кран до предела. В спину тут же ударили струи горячей воды, разнося по телу блаженство и тепло. Земнопони тихо застонала от удовольствия и прилегла на живот, наслаждаясь гидромассажем.

Когда Октавия выключила душ, всю ванную заволакивали облака пара. Земнопони отряхнулась и завернула голову в белоснежное полотенце, чтобы ткань быстрее впитала влагу. Она планировала уделить следующее утро укладке гривы и не хотела, чтобы она окончательно растрепалась за ночь.

Когда виолончелистка вышла в гостиную, на столе лежало блюдо с румяными пирожками, украшенное ромашковыми лепестками. Рядом стояла деревянная кружка, из которой исходил пар.

— Я не знаю, что ты любишь пить, — улыбнулась Винил. — Поэтому рискнула сварить немного глинтвейна.

— Спасибо, это очень мило. — Октавия немного покраснела. В последний раз о ней заботились еще в раннем детстве да на том неудачном свидании на Аллее Роз.

Земнопони устроилась в соседнем кресле и взяла в копыта горячую кружку. К большому облегчению виолончелистки, диджей-пони выключила свой бумбокс, и теперь ничто не мешало ей наслаждаться тишиной, которую нарушало лишь потрескивание дров.

— Смотрю, ты там сильно устала. — Единорожка сочувственно посмотрела на земнопони. — Впервые встала на лыжи?

— Да-а. — Октавия отхлебнула из чашки. Обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу и ухнула в желудок. На языке пони словно расцвели цветы. — И уже думаю, что это было огромной ошибкой.

— Не волнуйся, в первые дни всегда тяжело, — «утешила» Винил. — А затем ты начнешь получать ни с чем несравнимое удовольствие!

— Я в этом сомневаюсь. — Виолончелистка отложила чашку и взяла в копыто пирожок. Тесто практически остыло, но все еще сохраняло в себе некоторое тепло. Наконец земнопони отважилась и откусила кусочек.

— М-м-м, изумительный вкус!

Моментально забыв о своей фигуре, Октавия жадно набросилась на еду. Винил с добродушной улыбкой следила за тем, как пирожки стремительно исчезают с огромного блюда.

«Она прямо как я в свой первый день», — промелькнуло в голове единорожки.

— Уф-ф-ф, великолепные пирожки. — Октавия устало развалилась в кресле, выпятив раздувшееся брюшко. — Никогда не ела ничего подобного.

— После активного дня на морозе еда кажется особенно вкусной, — подмигнула Винил. — Ну что, теперь ты готова поведать мне о себе?

— Ну… — Щеки Октавии стали стремительно наливаться краской. — Я даже не знаю, о чем я могу рассказать.

— Чем ты занимаешься, когда не покоряешь горные вершины? — Единорожка лукаво подмигнула, скрестив передние копыта на груди.

— Ну… я играю в симфоническом оркестре Кантерлота. — Земнопони вновь приложилась к кружке. Каждый глоток сладкого напитка все больше улучшал настроение кобылки. — На виолончели.

— Правда? — Ушки Винил заинтересованно поднялись. — Никогда не встречала классических музыкантов. А что ты чувствуешь, когда играешь?

— Это сложно описать… — Октавия мечтательно улыбнулась. — Мелодия возносит тебя к небесам. Это как огромная волна, которой просто невозможно сопротивляться.

— Никогда не смотрела на музыку с такой стороны, — задумчиво произнесла Винил. — Может, продемонстрируешь свое мастерство? Уверена, ты отлично играешь.

— Я прилетела сюда отдохнуть от музыки. Понимаешь, все вокруг стали говорить, будто я начала фальшивить и сама этого не замечаю. — Серая пони нахмурилась и сердито фыркнула. — Тебе нужен перерыв, Октавия. Это для твоего же блага, Октавия. Не разрушай коллектив, Октавия.

— Извини, я не знала. — Единорожка опустила уши и уткнулась носом в кружку с глинтвейном. — Не хотела тебя расстраивать.

— Ничего страшного. — Земнопони только сейчас заметила кьютимарку своей собеседницы в виде музыкальной ноты. — А чем занимаешься ты?

— То есть, ты меня не узнала?! — От удивления Винил выронила напиток и вскочила на копыта, уставившись на Октавию с открытым ртом. — Правда не узнала?!

— А должна? — От столь бурной реакции собеседницы виолончелистке стало неуютно.

— Видимо, ты никогда не бывала в ночных клубах, раз не знаешь меня. — Единорожка покровительственно улыбнулась земнопони. — Ничего страшного, мы это тут же исправим!

— Ночной клуб? — Октавия никогда не могла представить себе музыканта, выступающего в ночном клубе. — Приличная пони не должна соваться в такие заведения.

Винил несколько секунд разглядывала Октавию сквозь свои знаменитые очки, после чего неожиданно рухнула на пол, залившись смехом.

— О-ох, ну ты и умора! Ой, не могу, а-ха-хах. — Подобная реакция сильно покоробила Октавию. Она так же вскочила на ноги и уже собиралась отчитать Винил, как та наконец прекратила смеяться и вытерла копытом выступившие слезы. — Извини, я действительно не хотела тебя обидеть, просто ты до ужаса напомнила мне мою маму.

— В моих словах не было ничего смешного! — Щеки виолончелистки ярко пылали от возмущения.

— Пожалуйста, Тави, успокойся, хорошо? — Единорожка примиряюще улыбнулась и помогла охнувшей земнопони устроиться на прежнем месте. — Просто ты немного не представляешь, какие важные шишки любят зажигать в «Лунном восходе».

— Я не Тави! Но все равно. — Октавия недовольно фыркнула. — Уверена, там полно молодежи, но никак не приличных пони.

— Скажу тебе по секрету. — Винил наклонилась к ушку собеседницы. — Наш клуб основала сама Принцесса Луна. И поверь, она там очень частый гость.

— П-п-принцесса Луна?! — Глядя на изумленную земнопони, единорожка не выдержала и снова залилась смехом.

— Во-от именно! Сама Принцесса Луна! Как только информация об этом распространилась среди знати, я стала видеть там почти всех кантерлотских снобов! Они такие забавные, когда приходят впервые.

— Это просто невероятно, — ошеломленно проговорила виолончелистка. — Но ты так и не сказала, на чем играешь.

— Мой инструмент не какая-то там скрипка или рояль. — Винил торжественно вскинула переднее копыто к потолку. — Я мастер-диджей! Мой инструмент – это микшерный пульт!

— А что они делают? — Октавия склонила голову набок.

— Ах да, ты ведь скорее всего не знаешь.

Единорожка встала на задние копыта и поводила передними ногами в воздухе. Она словно крутила гончарный круг.

— Диджеи смешивают музыку, создают миксы и новые композиции из уже готовых. Именно мы правим всей тусовкой на ночных посиделках.

— И ты видишь там Принцессу Луну? — В глазах виолончелистки зажегся интерес.

— Почти каждую ночь. Более того, — единорожка перешла на доверительный шепот, — Она просто потрясно двигает своим крупом!

— Винил! Это уже слишком! — Октавия стремительно двигалась к тому, чтобы сменить серый окрас на алый. — Она ведь Принцесса Ночи!

— То, что она Принцесса, вовсе не означает, что у нее нет права повеселиться. Особенно, если принять во внимание тысячелетнее заточение в собственном творении. — Единорожка вновь выставила копыта в примиряющем жесте. — Давай не будем спорить. Уже поздно, и нам пора в кроватку. Завтра будет просто чудесная погода!

— В крова-а-а-атку? — При мысли о постели Октавией тут же овладел долгий сладкий зевок. — Да, это отличная мысль. Спасибо за вечер.

— И тебе. — Винил вновь перешла на заговорщицкий шепот. — Завтра я покажу тебе отличный склон для начинающих. Уверена, под моим чутким руководством уже к вечеру ты научишься кататься!

— Просто не могу дождаться, — с сарказмом ответила виолончелистка, тут же охнув от укола в поясницу. — Лунной ночи, Винил.

— Лунной ночи, Октавия. — Единорожка улыбнулась уходящей земнопони и откинулась в своем кресле. Она любовалась танцем огня в камине, слушала потрескивание дров и наслаждалась теплым глинтвейном. Мысли кобылки постоянно возвращались к ее новой соседке. Винил хотелось продолжить знакомство со столь забавной пони. Кобылка прикидывала варианты развития отношений, на секунду даже представив себя в свадебном платье. Она и не заметила, как мечты постепенно перешли в грезы. Откинув голову назад, единорожка погрузилось в царство снов.

---

Утро встретило виолончелистку ноющей болью в ногах. Октавия не могла не то что двигаться, она даже дышала с трудом! Земнопони тихо застонала, едва не рыдая от мучений.

«Как же плохо», — Октавия постаралась сжаться в комочек, но даже не смогла подтянуть к груди задние ноги.

— О-ох ж ты сено, — сдавленно зашипела кобылка.

В дверях показалась обеспокоенная синегривая единорожка.

— Совсем плохо? — Проследив за тем, как брошенная в нее подушка не пролетела и трети пути, Винил сочувственно вздохнула. — Все же не стоило в первый день полностью нагружать себя и ложиться спать, не приведя мышцы в порядок.

— Спасибо за сочувствие, — хрипло пробормотала Октавия. — Я почти в порядке. Просто немного приду в себя.

— На это уйдет не один день, — поморщилась Винил. — Давай лучше сходим в местное спа. Тамошние массажистки имеют по-настоящему волшебные копыта! Они знают, как поставить тебя на копыта после жесткого перенапряга. Будешь как новенькая!

— Я подумаю. — Октавия невольно порозовела, колеблясь.

— Ну как скажешь. Мне сейчас нужно опробовать один склон. Если не соберешься в спа до обеда – поволоку тебя на себе. — Винил лучезарно улыбнулась и вышла, оставив виолончелистку наедине со своими мыслями. И главное – в тишине.

Октавия наконец позволила себе расслабиться и с жалобным стоном развалиться на кровати. Мысль о том, что это разбитое состояние растянется на неделю, вызывала у кобылки настоящую панику.

— Если все и вправду не пройдет, то поездку на курорт можно считать успешно проваленной. — Октавия подтянула к себе вторую подушку и прижала ее к животу. — Мне даже встать страшно!

А при мысли внутренние стороны бедер заныли с удвоенной силой.

Тихо застонав, она перевернулась на живот, не выпуская подушку из передних копыт.

— Так может послушать ее? В конце концов, спа – это приятно. Особенно, если я буду там без лишней компании. — Октавия улыбнулась удачной мысли. — Да, я просто схожу туда одна.

Серая кобылка скатилась с кровати и с шумным вздохом утвердилась на ногах. Ей предстояло пережить еще одно испытание – дойти до сауны, не оставшись в снегах по пути.

Октавия с трудом намотала шарф и надела шапку. Затолкать копытца в сапожки оказалось гораздо легче, но одна мысль о том, чтобы наклониться или согнуть ноги, вызывала дрожь.

Тяжело вздохнув, Октавия открыла дверь носом и шагнула на улицу. Стоило ей немного пройти вперед, как копыта тут же начали проваливаться в более глубокий снег. Не сильно, но достаточно, чтобы заставлять напрягать перетруженные и нещадно отзывающиеся тупой болью мышцы.

— Мне нужно делать... Хотя бы зарядку по утрам... О-о-ох... — Копыто провалилось в небольшую ямку, заставив сделать более широкий шаг. — Никогда в жизни бы не подумала, что все может быть настолько плохо.

Постепенно прохладный воздух ослабил боль. По крайней мере, Октавия смогла добраться до интересующего ее здания за четверть часа, передвигаясь исключительно мелкими шажками.

Приветливая пони при входе смотрела на кривящуюся кобылку-страдалицу всего лишь несколько мгновений и тут же поняла всю ситуацию.

— О Принцессы! Вам потребуется полный набор восстанавливающих процедур! Не беспокойтесь, когда вы от нас выйдете, от боли в ногах не останется и следа! — приветливо затараторила зеленая пегаска, увлекая гостью за собой.

Октавия в ответ смогла лишь сдавленно стонать. Ее оперативно освободили от одежды и положили на каталку, быстро затащив в просторное помещение с круглым углублением в полу, заполненным булькающей и исходящей паром водой. К ним подошла еще одна пони – бежевая единорожка с каштановой гривой. Работницы спа осторожно обняли охающую земнопони и бережно опустили ее в ванную.

Октавия сдавленно застонала, почувствовав как горячая ароматная вода согревает напряженные мышцы, проникая вглубь тела. Постепенно серая кобылка смогла расслабиться, впав в полудрему и погрузившись по носик в слегка подсоленную и постоянно циркулирующую воду.

— М-м-м... — пробулькала виолончелистка. — Какие прекрасные ощущения.

Постепенно начавшие расслабляться мышцы окончательно прогрелись, и Октавия обнаружила, что может относительно свободно двигаться в воде. Виолончелистка с большим удовольствием выполнила разминочные упражнения под руководством вернувшейся в помещение единорожки.

— Вот так, молодец. А теперь выгнись и выпрями заднюю правую ногу. Тянись-тянись-тянись... Молодец... Теперь другую... Отлично. — Инструктор улыбнулась — Нам нужно разогнать кровь и вывести из натруженных мышц все ненужные вещества. Теперь, когда ваше тело дышит, мы можем приступать к следующему этапу.

Она поманила смущенную земнопони за собой, протягивая к ней копыто, и с неожиданной силой вытянула виолончелистку из купели.

— Мы еще вернемся сюда, мисс Октавия. А пока давайте пройдем дальше. Ваша шкурка и грива также нуждаются в уходе. В процессе мы слегка разгоним вашу кровь, чтобы массаж в конце оказал должный эффект.

Следующим помещением оказалась большая комната со стенами, собранными из больших отполированных каменных блоков. По углам стояло несколько жаровен с чанами ароматной воды. Все помещение заполнял теплый пар.

Октавия аккуратно вдохнула, вытягиваясь в длину и даже решившись слегка выгнуть спину. Из-за влажного и теплого воздуха шерстка виолончелистки мгновенно пропиталась свежим потом, подчеркивая каждый изгиб тела и заставляя кобылку смущенно поджать влажный хвост. Не меньшее смущение у нее вызвал вид такой же влажной единорожки, идущей рядышком.

Та вышла намного вперед и, встряхнув отяжелевшей гривой, улыбнулась гостье, указывая копытом на каменный столик.

— Пожалуйста, ложитесь! — Единорожка хихикнула. — Пожалуйста, не смущайтесь.

— Я не смущаюсь! — Пунцовая земнопони дернула хвостом и заскочила на постамент.

Единорожка улыбнулась и с помощью магии подтянула к себе большое ведро. Она извлекла из него мягкую щетку на длинной ручке, которой плавно провела по спине земнопони, оставляя на ней пушистые хлопья пены.

— М-м-м... — довольно выдохнула Октавия.

Вдруг послышался звук открывающейся двери. Встрепенувшись, виолончелистка повернула голову назад и тихо ахнула, увидев заходящую в помещение пару из желтой, влажно блестящей пегаски и уже знакомой синегривой единорожки. Диджей-пони сняла свои неизменные очки и сейчас с интересом разглядывала виолончелистку алыми глазами.

— Винил? — растерянно пробормотала Октавия.

— О, вижу, ты все же меня послушалась! — Единорожка подмигнула сконфуженной пони.

— У меня не было другого выбора, кроме как довериться твоему опыту. — Виолончелистка криво улыбнулась и вытянула вперед копыта, на что тут же получила по слою пены на каждую из конечностей.

Винил привычно расположилась на точно таком же каменном ложе, но, в отличие от земнопони, белую единорожку начали просто поливать водой.

— Это еще только начало. Настоящий кайф будет, когда ты попадешь в следующий зал! А пока пропитывайся влагой. — Винил довольно вздохнула.

Земнопони тихонько фыркнула себе под нос, постаравшись поудобнее развалиться на брюшке. К сожалению, присутствие Винил совершенно не способствовало расслаблению, а особенно мысль, что единорожка видит ее в таком неприличном виде!

— Мисс, перевернитесь на спину.

Октавия задумчиво закусила губу, продолжив лежать на месте, сосредоточенно рассматривая угол своего стола.

— Мисс!

— Та-ави! — позвала Винил. — Пора выныривать из дремы и подставлять животик!

— О-а... Можно обойтись? — Встрепенувшись, земнопони приобрела отчетливый розовый оттенок.

— Хорошо, как пожелаете, мисс Октавия. — Бежевая единорожка явно удивилась такому пожеланию. — Тогда можно подниматься. Нам нужно идти дальше. Ступайте осторожно.

Чуть покачнувшись, Октавия встала на копыта. К ее удивлению, пена оказалась настолько густой, что даже после перемены положения она так и осталась на ее шерстке. Винил не преминула хихикнуть со своего места.

— Ты похожа на мягкое пушистое облачко, Окти. — Единорожка вытянула вперед блестящее от влаги копыто. — Так и хочется обнять!

Отчаянно пискнув, серая кобылка быстро зацокала копытами по полу, спеша скрыться от взгляда Винил.

Октавии открылось просторное помещение, по периметру которого росло множество растений и цветов. В центре находилась еще одна небольшая купель и несколько низких массажных столиков, перед которыми стояли две нежно-розовые земнопони с необычными восточными чертами лиц. Они тут же приветственно наклонили головы и улыбнулись вошедшей пенной пони.

— Проходите, мисс! — они синхронно указали копытами на ближайший массажный столик. — Ложитесь и получайте удовольствие!

Октавия замерла на месте, привычно поджав губы, но ее деликатно подтолкнули рогом под круп. Растерянно пискнув, виолончелистка сделала несколько быстрых шагов вперед, чтобы уже через мгновение упасть в ловкие копытца двух розовых кобылок. Они быстро подвели ее к нужному месту и, направляя каждое движение растерянной подопечной, с легкостью уложили ее на белую простынь.

Поверхность массажного стола оказалась жесткой, но она довольно хорошо повторяла изгибы тела взрослой пони, что позволяло Октавии лежать с относительным комфортом. Не успела кобылка устроиться поудобнее, как ловкие копытца тут же начали активно поглаживать ее спину и бока, плавно переходя на голову и плечи.

— Да, ваши шерстка и кожа уже достаточно увлажнены. Мы можем приступать. — Копыта на спине земнопони неожиданно стали давить сильнее. — Пожалуйста, постарайтесь расслабиться и получать удовольствие.

Октавия ахнула, ощутив как неожиданно сильное копыто прошлось от основания шеи до самого хвоста, заставив кобылку невольно выгнуться под нарастающим давлением.

— Ох! Поосторожнее! Поосторожнее! — испуганно зашептала Октавия.

В ответ на ее шкурку полилась тонкая струйка ароматной воды. К ней тут же присоединилась вторая пара копыт, растирая и поглаживая шкурку. Серенькая пони блаженно застонала от нежных прикосновений.

Постепенно последние хлопья пены были смыты с тела виолончелистки, и поток воды прекратился. Но удивиться прекращению процедур кобылка просто не успела. Ловкие копыта ни на мгновение не прекращали двигаться по ее спине. Но теперь в прикосновениях появилась сила, а Октавия ощутила легкую прохладу там, где на ее шерстку вылили масла.

Розовые кобылки старательно проглаживали клиентку, не оставляя без внимания ни единого миллиметра нежной шерстки. Земная массажистка поудобнее встала над Октавией и с силой нажала передними копытами.

Серая пони не выдержала, сдавленно ахнув и невольно дернувшись на столе. Розовая массажистка ухмыльнулась, посмотрев на свою товарку и принялась за другое место. На этот раз ее действия сопроводились хрустом позвонков виолончелистки.

— А-ах! — стон Октавии огласил помещение.

— Все нормально, мисс, — улыбнулась земнопони.

— Давай, Окти, держись! Чем быстрее ты расслабишься, тем быстрее начнешь получать настоящий кайф! — весело крикнула мокрая Винил, заходящая в массажный зал.

Октавия хотела было обернуться, но властные копыта розовой пони нажали на новую точку, разминая и изгоняя напряжение из натруженных мышц спины. Но это же и приносило боль.

— А-ах... — Виолончелистка закусила губы.

— Да, да! Не сдерживайся! — Винил тем временем устроилась на таком же столике. — Это самое приятное.

— Я сейчас посмотрю на тебя, — прохрипела Октавия. — Когда они начнут.

— И что? Я буду наслаждаться! — Единорожка улыбнулась еще шире. — Будем кричать вместе!

И в тот же момент кобылки-массажистки принялись вместе проминать спины своих клиенток, срывая шумные вздохи и стоны.

— Интересно, как ты будешь кричать, когда мы пойдем кататься! — Винил весело рассмеялась, любуясь ошарашенной мордочкой Октавии.

— Но я не планировала… Ах-х. — Массажистка надавила на особую точку на теле кобылки. — Сегодня… кататься.

— Правильно, ведь я все запланировала за тебя! — Единорожка довольно фыркнула, когда ласковые копыта перешли на ее круп. — Сейчас сходим поедим, и я начну учить тебя кататься правильно.

— Но ведь ты сноубордистка! — несмело возразила виолончелистка.

— Одна палка, две палки, какая разница. — Винил беспечно махнула копытцем. — В общем, готовься морально, нам с тобой предстоит жаркая неделька.

— О-х-х-х. — Октавия шумно застонала в подушку, то ли от жалости к себе, то ли от умелых копыт розовой земнопони. На споры у нее уже не оставалось сил.

---

Октавия замерла на вершине склона, боязливо поглядывая вниз. Рядом с кобылкой застыла синегривая единорожка в ярком костюме и счастливой улыбкой на лице.

— Не знаю, Винил, отсюда все кажется таким маленьким. — Виолончелистка сглотнула предательский ком.

— Не бойся, Окти. — Диджей-пони ободряюще улыбнулась. — У тебя все получится!

— Я не могу не бояться! — воскликнула серая кобылка. — Здесь километровая высота!

— Зато представь, что будет, если ты решишься. — Единорожка приблизилась к ушку земнопони и вкрадчиво зашептала: — Настоящий всплеск адреналина, чувство важной победы и умелые копыта на твоей шкурке в спа.

— Звучит очень заманчиво, Винил. — К щекам Октавии прильнула краска. — Но…

— Никаких но, Тави! — воскликнула синегривая единорожка. — Это наш последний день, и он должен стать чем-то воистину запоминающимся. Этот склон тебе вполне по силам, поэтому палки в копыта и вперед!

— Но ведь сегодня не последний день! — У виолончелистки глаза полезли на лоб от удивления.

— А ты представь, что последний, ведь так веселее! — Диджей-пони хитро улыбнулась, сверкнув белоснежными зубками.

— Не знаю, — растерянно повторила земнопони. — Может, все же вернемся назад?

— Ни за что на свете! — Винил одела защитные очки фиолетового цвета и встала на сноуборд. — Догоняй!

Синегривая единорожка быстро оттолкнулась от снега передними ногами, чтобы уже через секунду встать на задние копыта.

— И-и-и-и-и-иха! — Восторженный крик стремительно удаляющейся диджей-пони моментально разнесся по горам.

«Ты сможешь, ты сможешь, ты сможешь».

Октавия сделала глубокий вдох и встала на задние ноги, опираясь передними на лыжные палки. Собрав в копыто всю свою волю и решительность, земнопони оттолкнулась от поверхности и уже через секунду летела вниз, стремительно набирая скорость.

В лицо ударил поток ледяного ветра, словно стремившийся отыскать в облегчающем комбинезоне пони хотя бы малейшую дырочку. В кровь хлынул адреналин, заставляя сердце маленькой пони биться в бешеном ритме.

За прошедшие дни виолончелистка научилась вполне сносно ездить на лыжах и даже покорила склоны для новичков, но сегодняшнее испытание требовало от нее всех духовных сил и умений. Октавия вовремя делала повороты, маневрируя с помощью палок. Она успешно миновала опасные камни и обогнула огромный валун, неожиданно вставший на пути. Шерсть под комбинезоном моментально пропиталась потом, но ее это совсем не волновало. С каждой секундой серой пони все больше завладевал дикий восторг.

— Я смогла!!! — Радостно завопила Октавия, достигнув конца склона.

Конечно, она просто съехала, а не делала какие-то экстремальные трюки, так обожаемые Винил, но и это было огромным достижением.

Лыжница лихо затормозила в конце, обдав все вокруг настоящим дождем из снежных брызг.

— Тави, ты просто герой! — Винил моментально освободилась от сноуборда и набросилась на виолончелистку, заключив ошарашенную земнопони в крепкие объятия. Кобылки не удержались и повалились в ближайший сугроб, залившись радостным смехом.

Они возвращались на курорт облепленные снегом и абсолютно счастливые. С лица Октавии никак не сходила улыбка. Серая земнопони постоянно смеялась над шутками своей спутницы, которые, казалось, никогда не закончатся. В один момент виолончелистке захотелось, чтобы этот путь длился вечно – в постоянном сопровождении веселья и смеха.

— Ну что, занесем вещи и идем в спа? — Посмеявшись очередной шутке, Октавия вернулась с небес на землю.

— Читаешь мои мысли, подруга. — Винил нетерпеливо потопала передними копытцами. — А потом как следует поедим, сегодня на обед будет овощная лазанья.

— М-м-м, у меня уже слюнки текут. — Земнопони обеспокоенно посмотрела на свою спутницу. — А она не слишком калорийная?

— Ой, да брось. — Винил пренебрежительно фыркнула, да и было от чего. Несмотря на обильные обеды и ужины, виолончелистка успела сбросить несколько килограмм. — Ты выглядишь просто потрясающе, и никакой кусочек теста не сможет повредить твоей фигуре.

— Оу. — За прошедшие дни Октавия немного привыкла к шуткам Винил, но некоторые ее заявления по-прежнему вгоняли земнопони в краску. — Спасибо.

Какое-то время они брели в относительной тишине. Чистый белый снег уютно поскрипывал под копытцами пони, совсем как в день прилета Октавии. Серая пони вспомнила свои тогдашние эмоции, и губы сами собой растянулись в улыбке.

«И почему я так не хотела лететь? Трэвл Ноут оказался полностью прав – мне действительно нужен был отдых».

Октавия бросила быстрый взгляд на свою спутницу – Винил любовалась чистым небом, совсем не обращая внимая на снег под копытами. На серых щеках виолончелистки вновь вспыхнул румянец.

«Она была со мной все это время… Научила кататься, показала красивые места… Это было действительно чем-то волшебным».

Каждый вечер две усталые, но очень довольные пони запасались вкусной едой, разводили огонь в камине и устраивались в удобных креслах. Винил рассказывала забавные истории о знати Кантерлота и жизни в ночных клубах, а Октавия знакомила подругу с миром классической музыки. Поняши с удовольствием делились своими увлечениями: любимыми книгами, авторами, моделированием поездов и вязанием шарфов. В лице друг друга они словно нашли свои давно утерянные половинки и сейчас просто наслаждались каждой минутой.

— Винил. — Октавия рискнула нарушить тишину, лишь когда показались крыши первых домов. — Я давно хотела тебя спросить.

— Конечно, Тави. Чем с тобой может поделиться тетушка Винил? — Единорожка приподняла очки и подмигнула покрасневшей земнопони.

— Я много думала и… Раз мы обе живем в Кантерлоте… — Слова давались не слишком легко для обычно замкнутой земнопони. — Мы бы могли продолжить нашу... дружбу, когда вернемся в город.

— Ты серьезно? — Винил удивленно посмотрела на Октавию.

— Конечно, если ты не против. — Серая пони опустила голову. — Извини, если показалась тебе слишком настойчивой.

— О Принцессы, Тави! — Единорожка не выдержала и прыснула в копытце. — Ты такая забавная!

— Что я сказала не так? — возмущенно воскликнула виолончелистка. От смущения не осталось и следа.

— Просто… О-х-х, не могу. Все, все, прекращаю! — Винил примеряюще выставила переднее копытце. — Просто это ведь подразумевалось само собой!

— Правда? — Возмущение сменилось удивлением.

— Ну конечно! — воскликнула единорожка. — Я планировала заглянуть на один из этих ваших концертов, а потом затащить тебя в свой клуб! Эдакий сюрприз от соседки по дому.

— Это будет очень интересно. — Земнопони представила себе лица оркестра при виде Винил с бумбоксом и радостно рассмеялась. — Мне уже не терпится!

— Не спеши так, подруга. — Диджей-пони остановилась у стены спа. — У меня тоже есть к тебе один вопрос.

Виолончелистка послушно встала рядом, приветливо улыбаясь подруге.

— Сегодня будет ежемесячный лунный бал, на него прибудет сама Принцесса. Ты просто обязана увидеть это шоу! И я… — Неожиданно для Октавии Винил запнулась и покраснела, заметно смутившись. — Я хотела тебя на него… пригласить.

— Пригласить? — Земнопони несколько секунд удивленно смотрела на собеседницу, после чего сдавленно охнула. — Винил, ты ведь не о…

— Именно об этом. — Единорожка переместила очки на лоб и посмотрела на подругу алыми глазами. — Мы так чудесно проводили время вместе, и ты такая прекрасная пони, что я… Я хочу попробовать.

Повисла неловкая тишина. Винил терпеливо ожидала ответа подруги, нервно постукивая передним копытцем. Октавия же погрузилась в воспоминания. Перед глазами виолончелистки проплывала ее прежняя жизнь – серые однообразные дни, в которых не было абсолютно ничего нового. До приезда на курорт кобылку вполне устраивало такое существование, однако, познакомившись с «Пиком Наблюдателя», она уже не могла вернуться в прежнюю обыденность. Очень долгое время музыка была единственным смыслом жизни Октавии, но Винил отворила перед земнопони врата в новую реальность.

— Да, — тихо прошептала виолончелистка.

— Прости, я не расслышала. — Единорожка показушно дернула ушком и подошла чуть ближе.

— Да, конечно, я пойду с тобой на бал Принцессы Луны! — Земнопони счастливо рассмеялась и заключила подругу в крепкие объятия.