Жизнь это Лимон
Глава 4: Больше нет ничего святого? (Вечность — это просто слово?)
Небеса были серыми.
Люсид Лайт запахнул свой потёртый пиджак, пробираясь сквозь холодную ночь к окраинам Понивилля. Пегасы проделали хорошую работу — идеально голубое небо закрывал облачный покров; уже сейчас издалека слышались раскаты грома. Шторм был готов.
Обернувшись в сторону покосившегося дома, к которому направлялся, он выдохнул туманное облачко пара, и удивился, как столь жаркие дни сменяются ужасно холодными ночами. В это время он обычно спал или, свернувшись под одеялом с кружкой горячего какао, читал забавные журнальные статьи. Но не этой ночью. Сегодня он застал себя за тем, что идет в сторону дома Лемон Дримс.
— Есть кто дома? — подойдя к двери, он забарабанил по ней передним копытом. Дом стоял достаточно далеко от остальной части Понивилля, так что он не беспокоился что слишком шумит. К тому же он был уверен, что Лемон Дримс не спала, несмотря на то, что время приближалось к полуночи. Весь остаток дня он не мог выкинуть из головы сеанс со странной жёлтой пони: ему казалось, что он о чём-то забыл. В конце концов, последним кусочком мозаики оказался разговор с Кэррот Топ, с которой ему довелось поговорить вечером на пути домой.
После повторного стука дверь приоткрылась, и в щель выглянул сонный глаз.
— Уходи, — дерзко отозвалась Лемон Дримс сквозь входную дверь. — Кто бы ты ни был, уже слишком поздно, и я хочу побыть одна!
— С днем рождения! — Люсид подтолкнул ко входу спешно обвязанную лентой коробку. — Это, эм, торт, — объяснил он, повернув его так, чтобы Лемон Дримс лучше видела.
— Я столкнулся с твоей подругой, Кэррот Топ, она проговорилась об этом. И вот, я тут проходил мимо и решил заглянуть.
Несколько мгновений Лемон Дримс смотрела на коробку, затем снова на Люсида.
— У меня нет никаких друзей, — тихо сказала она. — И они мне не нужны. У меня есть всё, что необходимо. Это не мой день рождения, так что уходи.
Она начала закрывать дверь, но копыто Люсида преградило ей путь.
— Да, пока еще нет, но уже через десять минут будет, — он быстро глянул в сторону башенных часов в центре Понивилля, на подсвеченном циферблате стрелки медленно подбирались к полуночи.
— Ты навестила меня сегодня, и я должен тоже к тебе заглянуть, — он поставил ногу между дверью и косяком, не давая ей захлопнуться. — К тому же, — добавил он, — это большой торт.
— Хорошо, — сдалась Лемон Дримс и медленно открыла скрипящую дверь перед Люсидом. — Можешь остаться на кусок торта, но не больше.
Она развернулась и пошла на кухню за тарелками.
Люсид неуверенно вошел в дом, наморщив нос от накатившего на него затхлого воздуха. Первым делом ему бросились в глаза мешки с компостом, разложенные повсюду, разорванные и на разных стадиях опорожнения, а также разбросанные садовые совки и ведра. Ковры были испещрены следами грязных копыт, вещи, казалось, покрывали каждую поверхность. Это немного напоминало его офис, но без непременно организованного хаоса. Его внимание привлёк до отказа наполненный письмами шкаф, стоявший у двери. Убедившись, что Лемон Дримс ещё на кухне, он рискнул тайком подглядеть в одно из них.
— Тарелки, — услужливо объявила Лемон Дримс, принеся две фарфоровые тарелки со сколами на краях и, сначала разгребла мусор, чтобы подойти к столу, а потом поставила чашки.
Люсид быстро поднял взгляд от письма и невинно улыбнулся.
— Какой у тебя, э, замечательный дом, Лемон Дримс.
— Не замечательный, — Лемон Дримс обернулась и посмотрела в большое окно в задней части дома, через которое открывался вид на растущие в саду лимонные деревья, тихо и неподвижно стоящие в темноте. — Мой дом — это мой сад. Мой настоящий дом. Только вот… — её голос дрогнул и она замолчала. — Я не могу туда выйти после того как увидела там эту ужасную штуку. Что это такое?
Лемон Дримс так погрузилась в себя, глядя наружу, что не заметила, как Люсид бросил на неё сочувственный взгляд. Он поставил коробку на стол и бережно вынул из неё торт.
—Ты не видела… “призрака” после нашей последней встречи? — как ни в чём ни бывало спросил он.
— Ты же говорил, что не веришь! — обернувшись, воскликнула она дрожащим от возмущения голосом.
Люсид спокойно отрезал два куска и разложил их по тарелкам.
— Нет, я говорил, что призраков не бывает. Подсознание — таинственная вещь, и чем больше ты пытаешься что-то в себе подавить, тем сильнее оно пытается вырваться на свободу. Именно потому как только ты с этим снова столкнёшься, ты должна встретить его лицом к лицу. Я твой психиатр, Лемон Дримс. И это моя вина, что ты такая, — он сгорбился на стуле и вздохнул.
Лемон Дримс бросила нервный взгляд в окно, а потом осторожно подошла к куску торта на столе.
— Мне нравится моя жизнь, — прошептала она. — она идеальна: у меня есть всё, что я хочу. Я счастлива. Или… — она снова задрожала. — Или была бы, если бы эта штука оставила меня в покое!
— Ммм, — Люсид кивнул, откинувшись на спинку настолько, насколько хватило смелости. — Ты знаешь, что здесь что-то неправильно, ты всегда это знала. Именно поэтому ты думаешь, что видела этого так называемого «призрака». Я никогда не давил на тебя, в этом-то и проблема.
Он поморщился, протирая линзы очков о пиджак, и, водрузив их обратно на нос, продолжил:
— Тогда, много лет назад, когда ты впервые ко мне пришла, я слишком боялся расстроить тебя. Я решил, что пока ты счастлива, пока в твоем распоряжении есть собственный мир, где тебе комфортно и спокойно, у тебя будет всё хорошо. Но это не так, потому что подобное рано или поздно заканчивается.
— Я не понимаю о чём ты говоришь, — угрюмо ответила Лемон Дримс. Наклонившись, она откусила кусок торта и начала медленно его жевать. — Я со своей семьёй прожила здесь много счастливых лет.
— Я знаю, что ты не осознаёшь, — Люсид качнулся вперёд на стуле, хлопнув передними копытами о стол. — Ты не лимон, Лемон Дримс. Ты пони. Ты растрачиваешь свою жизнь и даже не осознаёшь этого; ты должна что-то сделать, Лемон Дримс, ты должна это признать и прекратить прятаться.
— Убирайся, — ответ был краток, равно как и скор. Лемон Дримс отошла от стола и сердито указала копытом на дверь. — Я не хочу об этом слышать! Особенно здесь! Убирайся!
Люсид не сдвинулся с места и лишь грустно покачал головой.
— Я не могу, ты не сделаешь этого самостоятельно. Это должно случиться сейчас, и ты знаешь почему.
Пока он говорил, башенные часы вдали стали отбивать полночь протяжным и низким колокольным звоном. Облака в вышине поддержали их раскатистым громом, и, забарабанив по стеклу, посыпались первые капли дождя.
— С днем рождения, Лемон Дримс.
Лемон Дримс тяжело сглотнула и отшатнулась, как от удара.
— Нет, нет, у меня нет дня рождения! — взвизгнула она, задыхаясь и кружа на одном месте, точно ожидая, что на неё кто-то прыгнет. — Я не пони как ты, я лимон, счастливый маленький лимон, живущий в счастливом маленьком саду со своими друзьями и сем…
Её голос задрожал, обратившись в бессвязный лепет, а остекленевшие глаза вперились в темноту сада за окном.
— Она здесь! — прохрипела она. — П-пусть она уйдет!
— Она не настоящая, — Люсид встал и очень осторожно, чтобы не испугать Лемон Дримс, двинулся к ней. — Это лишь твоё воображение, но это не плохо. Ты должна противостоять этому…
Он замер с открытым ртом, так и не договорив. В темноте, среди высоких деревьев, почти незаметная за завесой дождя, стояла маленькая желтая пони с ярко-оранжевой гривой, чьё тело мерцало, как пламя свечи.
— Но….Селестия…
— Она настоящая! — забыв о недавней злости, Лемон Дримс прижалась к нему в поисках защиты и вцепилась ему в пиджак, как в мамину юбку. — Видишь! Я не сумасшедшая! П-проверь, заперта-ли дверь! Нельзя пускать ее внутрь!
Люсид смотрел в темноту на маленький силуэт, один в один как на фотографии у себя на столе, не обращая внимания на Лемон Дримс, теребящую его пиджак. Единственная вещь, которая могла заставить Лемон Дримс трястись от страха.
— Нет, — просто сказал он, отодвигаясь от дрожащей желтой пони. — Нет, это ничего не меняет. Ты должна выйти туда, это единственный способ. Единственный способ прекратить это.
— Я не могу! — Лемон Дримс отвернулась от окна и пригнулась, будто считая, что призрак исчезнет, если она от него спрячется. — Я хочу вернуть свою счастливую жизнь, чтобы всё снова стало прекрасно! Прогони это!
Люсид отвёл глаза от призрака и, наклонившись к Лемон Дримс, убрал спутанную прядь гривы с её глаз.
— В глубине души ты понимаешь, что должна это сделать. Выйти в сад. Встретиться с ней. Я буду с тобой; тебе не обязательно идти одной.
Лемон Дримс всхлипнула, глядя на него большими, мокрыми от слёз глазами.
— Ты обещаешь?
— Да, — Люсид был спокоен. Его движения демонстрировали доверие и спокойствие, выработанные за годы общения с трудными пациентами. — Вместе, ты и я, Лемон Дримс.
Медленно Лемон Дримс встала на дрожащие ноги, и два пони направились к задней двери, при этом она старательно избегала даже случайного взгляда в сторону окна. Она снова оглянулась на Люсида, когда тот отпер дверь.
— Ты уверен?
Дверь распахнулась. В дом сразу же ворвался воющий ветер, несущий капли дождя. Под грохот грома над головой Люсид выглянул в холодный сад.
— Иди, — кивнул он. — Я сразу за тобой.
Лемон Дримс сглотнула и, собрав в копыта всё своё мужество, неуверенно шагнула в темноту.
— Я могу… — пробормотала она, не отрывая глаз от мокрой травы под ногами и заставляя себя идти. — Я могу это сделать!
Она обернулась, чтобы задать Люсиду вопрос, но к своему ужасу не обнаружила его. Задняя дверь захлопнулась и сквозь шум ветра и дождя, который уже промочил её гриву, она услышала, как тяжёлый запор встал на место.
— Нет! — закричала она, бросившись к двери и поскальзываясь в грязи. — Нет! Нет! Впусти меня!
Сидя в доме, в безопасности, Люсид закрыл последний замок. Лемон Дримс тщательно следила за собственной безопасностью, но на этот раз замки, цепи и запоры сработали против неё. Скользнув в сторону, Люсид прижался к двери спиной, прислушиваясь к отчаянному стуку копыт с другой стороны.
— Прости, Лемон Дримс, — сказал он. — Но я не могу за тебя это сделать. Ты должна сделать это сама.
Стук в дверь не прекращался, и он слышал крики Лемон Дримс, переходящие в панический лепет. Он закрыл глаза, словно это могло помочь. То, что он сделал — к лучшему.
— Пожалуйста! Нет! Пожалуйста! — Лемон Дримс чувствовала, как волоски на затылке встают дыбом, и завыла, зажмурив глаза, чтобы не видеть того, что поджидает её здесь, во тьме. Она со всех ног бросилась прочь от двери, скуля от ужаса. Она буквально тут же подскользнулась в мокрой грязи и растянулась по земле, отчего ей пришлось открыть глаза. Её любимые лимонные деревья возвышались над ней, протягивая свои ветви, похожие на когти.
— Помогите! — пробормотала она, закрывая копытами лицо. Оно было тут, в темноте. Оно поджидало её.
— Это всё воображение! — Люсид окликнул её из дома.
Лемон Дримс с трудом поднялась на ноги и попыталась сбежать поскорее от того места, где, как ей казалось, прятался призрак. Она бежала под ледяным дождем совсем одна — только звуки ее судорожного дыхания следовали за ней по пятам.
И голос Люсида.
— Это всё ложь, Лемон Дримс. Ты всё придумала, потому что правда слишком ужасна.
— Нет, нет, нет! — Лемон Дримс не могла понять: это слёзы или это дождь затуманил зрение. Краем глаза увидев мерцающего призрака, стоящего в темноте, она с криком развернулась и изо всех сил бросилась прочь, пытаясь скрыться. Кобылка вернулась к двери, но она сама установила слишком крепкие замки и слишком прочную дверь. Вся мокрая и грязная, она подбежала к каменной стене, возведенной вокруг сада и попыталась вскарабкаться. Но Лемон Дримс сама выстроила её слишком высокой, а кладку слишком прочной, и она отбила в кровь копыта, но не смогла по ней забраться.
Одновременно с прокатившимся по земле раскатом грома сад озарила яркая голубая вспышка молнии, и Лемон Дримс рухнула, сипя, на грязную землю. Она плакала, она знала, что плакала: слёзы катились по щекам, смешиваясь с дождём, покрывающим её дрожащее тело. Прямо перед ней, освещённый краткой вспышкой молнии, стоял призрак. Он стоял в тишине и наблюдал за ней, а капли дождя проходили сквозь его мерцающее тело.
Гром раздался снова, и ещё одна молния осветила небо. Маленькое привидение не шелохнулось и не попыталось приблизиться, а просто смотрело на Лемон Дримс большими глазами. Большими, знакомыми глазами.
— Я…я… — Лемон Дримс вытерла слёзы и воду с лица передним копытом, по которому барабанил дождь, пытаясь говорить сквозь рыдания.
— Я знаю тебя! — наконец закричала она, чувствуя, как из глубин души поднимается ужас. — Я всегда знала тебя! Всю жизнь!
Лемон Дримс попыталась подняться, но дрожащие ноги не держали её, и она снова упала, плюхнувшись в грязную воду перед призраком. Наконец она узнала. Она знала всё. Она всегда знала это. Холод и дождь казались теперь мягким пухом, и она посмотрела на маленькую призрачную кобылку, у копыт которой она лежала.
— Прости меня! — застонала она, когда её мир окончательно рухнул. — Мне так жаль, что я убила тебя!