Ноктюрн на ржавом саксофоне
Глава 26. Паф.
Писал и плакал D:
Бом. Десять часов вечера. Бом. Около входа на рынок стояло одинокое дерево, тихо шуршащее синей листвой – казалось, оно было живое, со своим сознанием, мыслями и ощущениями – такими далекими, от того что творилось вокруг. Мельтешение пони, туда-сюда, вверх по улице, в проулки, которыми пестрит эта площадь, в неведомые улочки, известные только паре торговцев. Навесы, тенты, бесчисленное количество палаток всех мастей, подвалов, лавчонок с непонятным содержимым, продающих и покупающих пони, продающихся и покупающихся…
Бом.
— Стоять. Ты арестован. Все что ты ск…
— НЕТ, НУ ТЫ ПОСМОТРИ!
Ветвистая молния. Зекора закрыла глаза этим движением как будто отталкивая громкий крик от себя. Фэт стоял поодаль, вымокший насквозь, пропотевший от постоянного бега – начальнику полиции давно пора было похудеть. Напротив них с бегающими глазами, поблескивая копытом на кьютимарке, стоял Серви Тонг, второй следователь полиции Триксвилля, напарник Роттериана, наставник Фрэнка, и отчего-то яростно не хотел признавать себя виновным.
— И В ЧЕМ Я ПО ВАШЕМУ ВИНОВЕН?!
— Убийство Сатурни Синс. Манипулирование ее… Эээ… — быстрый взгляд на Зекору. — Ее образом и совершении серии убийств.
— Я. НИКОГО. НЕ. УБИВАЛ! – копыта взрыли землю, глаза сузились в тонкие полоски.
— Запутал сам себя и вот, двойная жизнь тебя ведет
В туманом сотканную сеть – где сон не сон, а смерть не смерть.
— Заткнись! Я не знаю, какого черта вы себе напридумыва…
Надрывистый крик и пара черных крыльев вылетающих из-за поворота.
— ФЭТ НЕ СТРЕЛЯЙ В МЕНЯ, ОТОЙДИ ОТ СЕРВИ ОН…
Кап. Дождь помешал тормозящему пегасу, он споткнулся и свалился в лужу. Кап. Медленно поднялся, с силой протирая мутные от воды глаза. Этот хитрый прищур глаз. Но этого не может быть…
— Корри!
— ТАК, ЛИБО ВЫ МНЕ ТУТ ВСЕ ОБЪЯСНЯЕТЕ, ЛИБО Я НАЧИНАЮ СТРЕЛЯТЬ! – загривок Серви топорщился, он уже не мог смотреть, как каждый встречный обвиняет его во всех смертных грехах. Рывком достал пистолет. Где-то наверху оскалились черные каменные силуэты.
Но для Роттериана сейчас все было неважно, ни этот сумасшедший крик, пони который был ему другом, а оказался подсудимым, ни чеканные ответы Фэта, которому вздумалось растолковывать все Серви – ни жалость к по сути-то невиновному Серви, ни опасность, что Фэт может быть еще не знает все правды – ничего не могло перебить улыбку этих глаз, выглядывающих из-под длинных белых локонов.
— Ну здравствуй Рот, давно не…
Крылья легли поверх черного платья, и Роттериан крепко сжал зебру в объятиях. По глазам Зекоры заструились слезы – и они не терялись в воде вокруг. Серебристой струей они были сейчас такими далекими от этого грязного дождя, от этого места, где четыре пони стояли на пересечении своих судеб. Рот ослабил копыта.
— Как ты?
— Рот… Я просто отлично. – улыбнулась Зекора. – Мы тут тебе, «алиби» нашли. Правда оно буйное, но мы спра…
— Хватит! – Серви наконец-то нашел пистолет, и направил на Фэта. – Не двигайся! – Роттериан вышел чуть-чуть вперед Зекоры, которая никак не отреагировала на происходящее. Разве что копыта под платьем вжались в асфальт чуть сильнее, да немного расширились зрачки, посреди синего океана глаз.
– Что здесь происходит?
Роттериан глянул на Зекору. Она едва заметно кивнула – Фэт все знает. Черный пегас с надеждой посмотрел на начальника полиции. Нет, ну пожалуйста, ну не нач… Поздно. Фэт любил длинные истории, особенно, когда на него наставлена пушка.
— Серв, ту барменшу, с которой ты был знаком, убили не со стороны, и не какие-нибудь маньяки. Это сделал ты. А после, она восстала в твоем воображении – настолько сильно было твое желание видеть ее живой, что ты не скупился на галлюциногены и алкоголь. Ты убивал ради лекарств, купленных в больнице последними, ты убивал ради мимолетного ощущения, что убийство не ведет к смерти – просто к перерождению. Естественно не сам, иначе бы твоему сознанию было бы слишком сложно все это блокировать…
И чем дальше Фэт говорил, тем более бессмысленным это казалось Роттериану Бису, в шею которого било зекорьино дыхание, а в глаза – ливень вперемешку с градом. Но в этом был весь Фэт – расставить все по полочкам, не замечая, как глаза Серви расширяются, а копыто все увереннее нажимает на спусковую плиту пистолета.
-…и ты нанимал убийц, на этом рынке. Нанимал актрис, с радостью исполняющих роль Сатурни Синс, для запугивания и контроля над ситуацией – Роттериан даже думал, что это отголоски его сознания!..
«Вот те раз. А я думал, что совсем с ума сошел», — Рот вопросительно глянул на Зекору. Та улыбнулась, как улыбаются только зебры. Хитро, суля ворох интересных историй и непоспешных выводов.
-…И в очередной раз, активируя свое второе я алкоголем, ты просыпался с утра ничего не понимая – откуда такая слабость, откуда сонливость и полное отсутствие памяти? И списывал все на алкоголь, который был всего лишь переключателем, да и нет твоего сознания, пропастью между Серви-полицейским и Серви-страдальцем, который поставил свое эго превыше других, позволил первобытной свободе захватить тело и лишить себя всех мыслей, кроме святой уверенности в своей непорочности и целости своих же жертв. Да, ты не верил себе – искал преступника, приходил ко мне – как я был слеп! Пытаясь оправдаться перед собой, поисками мнимого преступника, ты все сильнее и сильнее осознавал, что ничего не найдешь…
Роттериан понимал – крикнуть Фэту заткнуться и Серви не выдержит и спустит курок. Но продолжаться так больше не могло. Толстяк явно перебрал с пафосом речи. И почему, когда надо, от него слышно только «Ну, эм… если позволите», а сейчас, когда тисками кгм, крылья прижало, он начинает распинаться?! Сумасшествие не вылечить словами, лишь усугубить! Копыта вжались сильнее.
-… но надо сказать, ты выбирал грамотно. Профессиональные магессы чуть не вывернули мозг наизнанку всему участку – а про свидетелей я молчу! Ложные показания, ложная история, ложные факты. Подозреваю, все свои деньги за скачки слил? А приставленная тобой к Роттериану и Флатти бестия, настолько сильно затуманила бедным пегасам моз…
Пегас улучил момент и громко заорал.
— Да Серв, тебе еще нужно отчитаться передо мной!
Бом. Нет, это не часы проснулись на площади, а вены около виска Серви вздувались ударами снующей крови. Бом. Там, глубоко внутри, он понимал, он осознавал что та ересь, которую ему говорил Фэт, тот безумный набор слов все-таки…
— Я ЗНАЛ ЧТО ВЫ ВСЕ В СГОВОРЕ! ХАХ, ФЭТ, ТЫ УБИЙЦА, НО НАСЧЕТ РОТТЕРИАНА Я ЕЩЕ СОМНЕВАЛСЯ! А ТУТ – КАКАЯ НЕОЖИДАННОСТЬ! ГДЕ У НАС ТАМ СТАТЬЯ ЗА ПРЕСТУПНЫЙ СГОВОР? ОТЯГЧАЮЩЕЕ, ВАМ ПОЖИЗНЕНКА ГРОЗИТ! НО Я ЗНАЮ, ВЫ ВЫКРУТИТЕСЬ, ЕСЛИ Я САМ НЕ РАЗБЕРУСЬ! – неистово смеясь, он переводил пистолет с Фэта на Роттериана и обратно. Остановился в очередной раз на Фэте.
– И знаешь что? Ты мне никогда, — резкий поворот в сторону Роттериана и широко открытые глаза Зекоры, — не нравился!
Бах! Одна из горгулий (сложно сказать какая), сорвалась с места, но не взлетела – обычным каменным оковалком упала к основанию башни.
Трррах! Каменные куски разлетелись во все стороны, поднялся оживленный топот, рынок стекался к центру посмотреть – что же произошло?
Но на входе все было иначе.
Замершие неловкими мазками, будто на картинах художника-самоучки, стояли Роттериан и Зекора. Закрытым глазам зебры вторил немой крик Роттериана, в выброшенном к небу копыте. Фэт и без того грузный, прижался к асфальту – но при всей своей приземистости, казалось что его вот-вот сорвется с места нечаянным порывом ветра.
Пуля прошила Серви за секунду до его решения выстрелить в Роттериана. Подкосились копыта, непонимающий взгляд не успел найти убийцу – коричневый земнопонь ничком свалился на землю. В свете общей паники, этого почти никто не заметил. С полуоткрытыми ртом, Роттериан смотрел на фигуру в пальто и комок подходил к горлу – а сердце учащенно билось, пытаясь вырваться и улететь туда, где все происходящее было обычным сном.
Дрожащие копыта выронили пистолет и фигура обессилено упала на асфальт. Черный пегас рывком метнулся к ней, распутывая гриву и пытаясь поднять с промокшей мостовой, но копыта не слушались его, а пустой мешочек на шее сполз на бок. Наконец он увидел синеющие на фоне дождя глаза, среди непослушной гривы, смешно наваливающейся длинной челкой.
— Паф… — прошептала Флаттершай и не скрывая слез ткнулась носом в шею крепко стиснувшего её Роттериана.
…
…
…