Planescape: сказка о планарном отпуске

На высоте.

Основано на реальных событиях.

www.youtube.com/watch?v=4zSebC3P104

-…таким образом сей с виду скромный кобольд является одним из могущественнейших существ во вселенной, пусть и оставаясь номинально смертным – а может уже и того нет, — завершил свою мрачную повесть шатающийся на каждом шагу будто пьяный владыка. – И единственное до сих пор сдерживающий Его от уничтожения или хотя бы захвата Планов фактор – это ограниченность возможностей современной клонирующей магии. Кстати, по этой причине исследования по ней и объявили вне закона – пары десятков шляющихся по всем мирам убежденных в собственном величии всеуничтожающих чудовищ итак более чем достаточно.

— Но зачем он это делает? – пропыхтел тоже едва живой от усталости юноша с никак не желающим насытиться разумом. – И не будет ли с моей стороны чрезмерной наглостью…

— Будет – я вам не ездовое животное, — отрезал качающийся жеребец. – На хрена ты вообще ее потащил? Яд вывели, рану обеззаразили – и пусть бы себе катилась колбаской на все четыре.

— Простите, — повесил голову чующий, что вот-вот упадет парень.

— Мешок давай, — подпаленый хвост повесил рыцарскую долю припасов на широкую конскую спину. – Не боись – почти на месте.

Бывший школяр перевесил бессознательную Ви на другое плечо, смахнул со лба натекший пот и внезапно узрел собственно их цель – успевшие за время рассказа превратиться во внушительную громаду широко распахнутые черные ворота с парой едва светивших фонарей над створками и полнейшим отсутствием какое-либо стражи.

С губ сорвался-таки исполненный самых нехороших предчувствий стон.

— Будь мужиком, — пресек возможные жалобы великий бандит и продолжил объяснения. – Мотивация у Пун-Пуна, как говорят, банальная до ужаса: а именно с одной стороны понятная только всесильным чудищам скука, а с другой – лютая, бешеная ненависть ко всем более сильным нежели его родственнички расам. То есть, вообще ко всем. И кстати, справедливо – не знаю ни одного народа в Мультивселенной, каковой при встречи с кобольдами не начал бы их угнетать.

— Тогда откуда взялся этот мон…- ногу свело судорогой и оруженосец подобно мешку с картошкой шлёпнулся на мостовую, с трудом удержав голову своей ноши от наверняка способного повредить ее соприкосновения с камнями.

Зубастая Тень остановилась и помогла подчиненному подняться, при этом приняв на себя еще и окончательно свалившийся Шлем заодно с выроненным пакетом дамы.

— Точно никто не знает, — оранжевое око едва тлеет. – Самая распространенная версия гласит, будто давным-давно, в некий ужасный день какое-то ничем не выделяющееся дикое племеня породило с чего-то не по роду умного мальчика – и понеслась, — усталое хмыканье. – Видимо и на планах в итоге всё же есть Справедливость, отплатившая за тысячелетия унижения одним-единственным всплеском истинного величия, которое впрочем несмотря и на всё своё великолепие не способно по-настоящему изменить глобальную картину – разве только отомстить совсем уж обнаглевшим ненавистникам мелкочешуйчатого сброда, — тяжкий вздох. – Большинство других теорий бредят о забытой магии и великий заклятьях, вроде Слова Творца, без какой-либо конкретики.

— И что же теперь? – постарался подмастерье отвлечься от телесных мук духовным насыщением. – То есть, делать-то…

— Предупредим местных – и идем дальше, — ангел смерти передернул плечами. – Завтра, естественно. Сил уже никаких нет.

Он сглотнул, втянул внутрь побольше воздуха и заорал:

— ЭЙ! МЕСТНЫЕ! ТРЕВОГА!

Будто бы вырезанный из обсидиана город никак не отозвался. Данное обстоятельство впрочем Понта не смутило и ор продолжался аж до тех пор, пока вестник погибели не охрип. К тому времени опаленные пламенем и измученные путевыми тяготами путники успели дойти до ворот и ныне из последних сил тащились собственно к вожделенной черте города – и здоровенному зданию прямо за ней, могущему быть только трактиром.

-…Пун-Пун идет! – в последний раз прошипел великий бандит и с шумом выдохнул, пробормотав затем. – Да оглохли тут все что ли?

— Отозваться некому – кто не сбежал сейчас у дворца, «празднуют», — внезапно подала голос изначально принятая всеми за неодушевленный предмет тощая фигура, вставая с неосвещенной скамейки перед каморкой стражи. – Добрый человек…

Поначалу отшатнувшийся от неожиданности Бестолочь с удивлением обнаружил: обращаются к нему.

— Простите уж старика, сил в руках нет, помочь донести не могу, — в круге света от фонаря появились конечности, более всего смахивающие на обтянутые удивительно морщинистой бледной рогожей кости. – Позвольте хоть проведу в «Гарцующего», да стойла вашему ослу открою…

Несколько секунд стояла глубокая тишина – былой студент затаив дыхание ожидал взрыва, аж забыв на мгновение о ноющем теле.

— Ха-ха, — особой радости в сем заявлении как-то не заметно. – Ты чего, слепой?

— Почти, — пожал плечами ничуть не удивившийся вопросу абориген, разворачиваясь. – Пойдемте, пойдемте – хозяина уж нет, а потому и о плате заботиться незачем.

Путники переглянулись, а затем, по одобряющему кивку повелителя, потянулись за по скорости подобным улитке встречающим. Обширная и явно дорогая гостиница с резными деревянными колоннами, украшенным железными звездами козырьком и обширным стойлом (чуть ли не для слонов) и правда выглядела совершенно заброшенно – ни огонька, ни плеска, ни единого гостя. Дверь и та не заперта.

— Проходите, располагайтесь, – дрожащая ладонь зажгла неразличимую во тьме масляную лампу у входа. — Печь, к сожалению, мне в одиночку не разжечь, однако ночи нынче теплые, а за стойкой достаточно подаваемых холодными…простите конечно, милостивый сударь, однако не гоже животину…

— Не испытывай судьбу, — огрызнулся разумеется не захотевший воспользоваться обычным для копытных местопребыванием Понт. – Так и сяк тут считай никого нет – а стал быть и возмущаться некому. А будешь возбухать…- он вдруг осекся откашлялся и заговорил совершенно другим тоном. – В смысле, прошу прощения, однако обстоятельства не дают нам возможности разлучиться. Вас не затруднит показать комнаты для ночевки – большинство из нас слишком устало для какого-либо отличного от сна времяпрепровождения?

— Ну…разумеется, — после краткого колебания неуверенно отозвался старик и в своей видимо обычной неспешной манере пошел к лестнице, зажигая по дороге дополнительные светильники. – Извольте пройти за мной.

Ступеньки стали настоящим испытанием для измученного оруженосца, но как и всё и на свете, в конце концов остались позади.

— Лучшие покои в заведении, — первые же двери гостеприимно распахнулась и пошло исполненное гордости описание. –– У хозяина и того похуже. Специально для самых важных гостей, вроде глав гильдий или вельмож с господами магами. Обогревающие чары, бар с напитками, кровати для господ и прислуги, ванная…- почти благоговейный шепот, — даже отхожее место буквально в двух шагах! В общем, золота обычно за день платили как за цельный домик в ином квартале. Располагайтесь, — он потеснился в сторону.

Его высочество, естественно, вошел первым.

— Экий у вас ослик-то проворный да поспешливый, — добродушно хихикнул беззаботный невежда, самым невинным образом хватая коня-людоеда за хвост. – Прям будто понимает чего. То есть, если вам так уж необходимо неподалеку животинку держать, так могу внизу у прислуги…

— Чрезвычайно извиняемся, мил человек, — не предвещающим ничего хорошего голосом проскрежетал аж парализованный от гнева жеребец, — но мы вынуждены настоять на пребывании всей группы в одном помещении. Ну, сами понимаете – дело молодое, дамы, кавалеры, всё такое. Короче никак, КЛА?! – по пустой таверне загуляло эхо.

Впрочем, отдернул руку старик еще до достойного дракона рыка – а затем с неожиданной поспешностью покинул их, пугливо прижимаясь к перилам и тараща на Бестолочь едва различимые в полутьме мутноватые глаза. Снизу до былого студента явственно донеслось удивленно-возмущенное бормотание в стиле «дожилися» и «бывают же такие …».

Несмотря ни на какие коврижки, драконов или многочасовой переход, рыцарь опять мучительно покраснел.

— Чё встал-то? – рявкнул уже начавший сбрасывать с себя вещи руководитель. – Втаскивай давай свою зверюшку и ложись спать – я пойду сполоснусь. Когда еще удастся.

Дважды просить не пришлось – потенциальный дворянин просто взял и с благодарным вздохом свалился на ближайшую койку, вероятно предназначавшуюся для долженствующих дежурить у входа телохранителей. Жестко, узко, неудобно и Ви чуть не упала – однако это в любом случае постель. А значит и отдых близко...хотя еще не совсем.

Итак, дама сгружена на соседнюю кровать, опять исколовшая весь бок статуэтка выкинута на пол. Оруженосец с чувством величайшей радости ткнулся носом в обнятую подушку и вдохнул аромат чистого белья, в следующую же секунду ощутив себя на седьмом небе от счастья.

Увы, прекрасное мгновение прошло и о себе напомнили боль и усталость в мышцах. А затем самым неприглядным образом на первым план вылезли старательно гонимые весь путь размышления по поводу сложившейся ситуации. Очень нехорошие…

— ФФФФЕЕЕРРР! – вдруг донеслось из соседнего помещения одновременно со звуком хлынувшей куда-то воды. А сразу затем целых ворох звуков от «ваза разбилась» до «таз перевернулся».

Тело дернулось и застыло в нерешительности: с одной стороны, всё страдает и ноет и как бы опасности скорее всего нет. С другой…

— Мердэ! – снова позволил себе выругаться рыцарь, рывком переходя в почти вертикальное состояние и, мысленно кляня на чем свет стоит родной Кодекс, рванул к источнику сигнала.

Далее последовала затянувшаяся где-то секунд на чорок немая сцена молчаливого переглядывания с уже раздевшимся и пытающимся уместить себя в недостаточной для его габаритов ванной Понтом, по окончании которой тормозящий ученик умудрился схлопотать черпаком в голову и с приказом «пшел вон отсюда, аб-артлинг!» запереть за собой дверь. Потом еще имело место примерно пятнадцатиминутное ворчание-ругань под шум плещущейся жидкости по поводу вконец оборзевших и в принципе не понимающих понятия «приватность» подчиненных во время которых верный оруженосец, разумеется, не мог и подумать о том, чтобы банально взять и уйти спать. В итоге парень пришел в чуть менее напряженное сидячее положение и дослушивал владыку более-менее комфортно разложившись между стеной и закутком для обуви…

— Чего разлягся!? – внезапно обнаружилось оранжевое око в ладони от глаз.

Подмастерье рефлекторно попытался отодвинуться – разумеется неудачно.

— Простите, заснул, — быстро оценил он обстановку.

— А почему мой дорогой челочек сделал это здесь, прямо на дороге? – поднялся с него видимо споткнувшийся в потемках великий бандит. – Кроватей не хватает?

— Никак нет! – вскочил на чуть запоздавшие с жалобами ноги юноша. – Просто рыцарь не имеет права покидать своего соверена во время монолога оного. Да и вообще игнорирование обращающегося к тебе человека в большинстве случаев является знаком презрительного отношения. Ну и…

Работающий через пень-колоду мозг вдруг запнулся и отключился. Пришлось закачивать диалог стыдливым пожатием плечами.

— Плевать, — наконец после некоторого промежутка вглядывания в ничего не выражающие глаза заявила Зубастая Тень. – Ложись уже, Бестолочь – завтра нам предстоит немалая работа.

— Какая? – будто собачонка на поводке пошел подмастерье за повелителем.

— Будем драпать, – передернул плечами влажный конь. — После окончания разборок с городом, разумеется.

Ответ довольно ровный и главное информативный – стоит рискнуть и таки спросить:

— А он не догонит нас пока…

— Заткнись! — рыкнул великий бандит, мягким ударом хвоста разворачивая увязавшегося за ним человека в сторону койки. – И не волнуйся: сам ты в любом случае ничего сделать не сможешь, а у приставленной к тебе волей проклятого шара няньки...- краткая заминка и болезненное всхрапывание, — до сих пор имеются кое-какие козыри в рукаве – как раз на такой день.

— Ночь, — машинально поправил всё еще надеющийся продолжить беседу ради собственного успокоения былой студент.

— Спать! – с безмерной усталостью в голосе рявкнул собеседник, вставая в отделяющем покои прислуги от господских дверном проеме. – Быстро!

Петли чуть скрипнули, отрезая человекообразных от копытных. Ощущающий себя как в тумане парень с трудом нашел в едва освещенном единственной лампой у входа помещении узкую кровать, стянул с себя останки куртки с сапогами и таки завалился спать. К сожалению, благое намерение опять не дало ожидаемого результата – на него напало то самое отвратительное и изматывающее беспокойство, когда ни полезных мыслей, ни мира в сердце днем с огнем не сыщешь.

Нельзя сказать, будто он не верил не раз уже спасавшему его ангелу смерти – однако всё равно идея спокойно погрузиться в сон на фоне не иллюзорной угрозы во-первых не проснуться, а во-вторых встать с утра исключительно для принятия смерти от лап всемогущего кобольда парой часов позже…

Тело вновь заныло, когда воин Христов в третий раз побеспокоил его ради принятия положенной для общения с Создателем позы. С огромным трудом шевелящиеся и уже по сути частично выключившиеся извилины заскрежетали, начиная поиск подходящей к случаю молитвы…и внезапно практически сразу наткнулись на идеальный вариант:

— Доминэ! – разнесся по темной затихшей комнате чуть дрожащий шепот. — Джэзу Кристэ, — человек чуть сдвинулся, дабы иметь возможность устремить взгляд к источнику света. — Фили Деи, — глубокий вздох и искренняя, идущая из самого сердца просьба, — мисэрэрэ мии пэккатори!

До чего же радостно осознавать, что ни одна мольба не останется без Его внимания. И ответа.

Облегченно вздохнув, бывший студент, а ныне первый рыцарь принца короны Понта забрался обратно в постель и заснул сном младенца.

-
Проснулся некогда вставший на путь лучших из людей, вопреки обуревавшим вчера переживаниям, не от шума пожаров или грохота падающих зданий. И даже не от ора недовольного чересчур обленившимся подчиненным соверена или же призывающим к выходу на пост сорок первым. Виной пробуждения в кои-то веки стало банальное желание организма перейти в активное состояние. По окончании дополнительного периода наполовину дремотной неги, разумеется.

Однако и сии прекрасные мгновения, как и всё прочие, прошли, оставив после себя лишь нечто вроде рассыпавшейся по постепенно очухивающемуся сознанию золотистой пыли. Юноша сел на кровати и начал утреннюю зарядку для верхней части торса. Заодно же с телом разминался и разум, после обязательной проверки на количество наличествующих конечностей и анализа общего самочувствия принявшийся за старательное припоминание и приведение в порядок событий предыдущего дня. И надо сказать, на свежую голову ситуация и правда не выглядела такой уж кошмарной – в конце концов уже его высочество-то точно знает, чего делает. Да и к тому же…

— Нобискум Деи! – вслух произнес потенциальный дворянин, спрыгивая с постели и уже всерьез переходя к своему ежеутреннему моциону, по окончании которого чувствующим себя легко и уверенно учеником была обнаружена оставленная не иначе как его спутниками записка.

Плотная белая бумага из местных запасов, заполненная розовыми буквами и украшенная приятным контурным рисуночком в углу: перо и тугой кошелёк. Сомневаться в предполагаемом реципиенте не приходилось – как-никак «имя» указано в первой же строке:

Ну и горазд же ты дрыхнуть, Бест!

Подчерк определенно не понтовский – хотя об авторстве следовало бы догадаться уже по одному только выбранному цвету.

В общем, меня тут как бы поставили тебе нянькой, однако и сам Тир не осудит меня за дезертирство в такое время. Только представь: ЦЕЛЫЙ ТОРГОВЫЙ ГОРОД, во вполне очевидной любому спешке оставленный большинством жителей и находящийся… — жирная клякса, скрывшая немалую часть текста — …ороче, побежала экспроприировать у экспроприаторов. Встретимся к обеду у златокупольной хреновины в центре – лошадка пошла туда же, пудрить мозги и так определенно всё понявшему градоначальнику заодно с прочим народом. Нужные сведения можешь вытянуть из дедули, он обещал весь день у ворот просидеть.

Облизываю, Ви.

PS: спасибо за транспортировку – постараюсь стянуть для тебя чего-нибудь приятное.

Совершенно никак неразборчива роспись. Хотя на ум с чего-то пришла плюшевая подушка в форме медвежонка. Странно...

Потенциальный дворянин привычно выкинул из головы всякий бред и сосредоточился на главном: с ней видимо всё в порядке – отличный повод поблагодарить Спасителя. Да и факт успешно проведенной эвакуации тоже не может не радовать. Ну а возможность сполоснуться перед вероятной последней битвой и вовсе делает данное утро прекрасным и желанным для каждого.

Единственно доступная ледяная вода в прямом смысле охладила скопившееся внутри представителя молодежи душевное тепло, а заодно вернула разуму некоторое количество вчерашних опасений – немного, но достаточно для низведения настроения с чудесного до лишь чуть приподнятого. Ну и заодно поторопило наружу – к посапывающему на той же скамейке седому аборигену, коего рыцарь после недолгих колебаний очень вежливо и аккуратно привел в способное к разговору состояние.

Увы, многого из общения вычленить не удалось – явно мучающийся бессонницей собеседник постоянно соскальзывал в легкую дрему и отвечал невпопад, не забыв впрочем одобрить «девку бойкую да рыжую» и пожурить по поводу «шуткований с ослом»:

-…будто у милостивого сударя не найдется занятий получше посмешничья над пожилым человеком, — погрозил член возрастно-продвинутой группы населения слушателю неестественно бледным (почти мрамор) пальцем. – Касательно же сидения так скажу: куда мне-то бежать? И тут-то на одной милости держался, а на новом месте-то кто рази ж подаст, али на работу нетяжкую возьмет? Да и неудобно – чай всю жизнь в старушке прожил, еще когда над нами и неба-то…

Голос постепенно затихал, пока окончательно не иссяк вместе с лекторским бодрствованием. И в этот раз подмастерье решил больше пожилого «источника знаний» не беспокоить – так и так город до сих пор кем-то да обитаем и на беседы с ними наверняка не придется тратить столько нервов без всякого толка.

Хотя нет – мысленно одернул он себя, тихо удаляясь от представителя старшего поколения – это я несправедливо. По крайней мере несколько аспектов ситуации выяснить удалось, а именно:

Жители знали о приближении «Бича» и в большинстве своем заблаговременно сделали ноги.

Дракон ихний, как и «та пара» (УУУУ! Это видеть надо! — цитата) до него.

Пун-Пун идет сюда не просто так, а ради какой-то «встречи».

Оставшиеся аборигены и некие «гости из далёка» (ЭЭЭЭ!) сейчас в центре.

В общем, живем.

Не имея особых планов или храбрости для самостоятельного их составления, парень поднялся обратно в номер, убрал насколько мог учиненное ночными гостями безобразие, переоделся в найденное внутри обширного шкафа скромное платье (оставив в качестве платы все завалявшиеся в останках одежды немагические ценности), безуспешно перерыл только что им самим прибранное помещение в поисках закатившейся куда-то розовой статуэтки и уже ближе к полднику вышел-таки наружу, направившись в сторону высившегося над крышами сверкающего золотом купола.

В целом, покинутое поселение выглядело довольно внушительно: отличные ровные дороги из тесаного камня, сделанные с купеческой смекалкой и размахом крепко выглядящие по большей части каменные дома с широко используемым для декорирования деревом, попавшийся на первой же небольшой площади-перекрёстке (тянущийся от ворот прямой как стрела тракт и небольшая местная улочка) изящный фонтан в виде обвившей пузатую книгу с пятиконечной звездой в центре змеи, из пасти которой хлестала кристально чистая вода, равномерно расставленные по обеим сторонам дороги фонари, затейливые флюгеры и прочие интересно выглядящие украшения из металла, увесившие собой буквально всё вокруг…короче не Улей в самом хорошем смысле сего выражения.

Из минусов стоит указать чрезмерное обилие черного – горожане небось неслабо поиздержались, прокрашивая буквально каждый метр родного города в любимый цвет. Причем не абы как, но с явной претензией на художественность – откровенно говоря, до сего дня Бестолочь вовсе не задумывался о наличии у тьмы различных оттенков, ныне открывшихся перед неискушенным зрителем во всей красе. Тут тебе и маслянистый уголь, и жженое дерево, и синеватое ночное небо, и горелое мясо…настоящие картины проступали перед его взором, стоило только присмотреться к какой-то на первый взгляд совершенно однотонной и скучной стене. Вот, например, полотно ткани и станок на видимо являющемся пошивочной мастерской здании, а вон там клещи с молотом и подкова на могущем быть только кузней…

Близлежащая витрина внезапно разлетелась вдребезги, выпуская на улицу небольшой бочонок чего-то желтовато-коричневого. Изнутри послышалась пьяная ругань, обвинения неизвестному гражданину в попытке отравления, звуки ударов – и наконец призыв бросить всё и пойти на таможню.

Вывалившаяся же после всего этого из дверей ресторана шумная компания существ, как минимум человекообразных, вопреки ожиданиям (потенциальный дворянин успел привыкнуть к негативному отношению к чужакам) искренне обрадовалась обнаружению перед заведением пытавшегося разобраться в ситуации оруженосца и без каких-либо вопросов или озвученных предложений весело повлекла его за собой. Он не сопротивлялся – как-никак до обеда времени еще много, а так у него появилась возможность получить какую-никакую информацию о происходящем.

К сожалению, взявшая над ним шефство толпа, состоящая по большей части из тех странных мраморнокожных людей плюс несколько представителей более экзотических видов, не горела желанием чего-либо обсуждать – они лишь горланили песни вперемешку с проклятьями на свои и чужие головы. Первые осуждались за некую «бредовую идею», вторые же порицались за чрезмерно поспешное и неаккуратное дезертирство с гибнущей родины. Всё это активно заливалось из разнообразнейших прихваченных с собой кувшинов и сопровождалось объятиями и дружескими тычками под ребра.

В общем, былой студент уже решил по-тихому уйти и продолжить выяснение обстоятельств иными путями, когда делегация внезапно дошла до цели похода. Чтобы обнаружить на вожделенном складе горячительных напитков одну хорошо знакомую ученику фигуру…

— Ну не могла же я просто взять и бросить такую прелесть! – заявила в ответ на резонный вопрос совершенна косая Ви, глядя сквозь собеседника. – Это ж настоящие жидкие алмазы в золоте из самой Ле…- название местности производства скрыла кратковременная икота. – Да и вообще, чё ты такой хмурый, красавчик? Дай поцелую…

Юноша отшатнулся от спутницы со смесью смущения и брезгливости – и тут же услышал возмущенный вопль со стороны попутчиков:

— Да она весь бочонок вылакала! – упомянутую емкость, высотой где-то ему по пояс, показательно потрясли. – Вот ведь …! Как вообще не лопнула … …?

Внезапно ощутивший внутри потрясающей силы предсказательную способность рыцарь перевел расширившиеся глаза виновницу:

— Профессиональный секрет, — приложила та палец к губам. – Тшшш!

Пьяный смех – и очень, ОЧЕНЬ нехорошие и многообещающие взгляды со стороны обернувшихся к причине возникшей невзгоды местных обитателей.

— Да тут выпивки еще на целую жизнь хватит! – с натянутым энтузиазмом рискнул Бестолочь, хватая первую попавшуюся амфору. – Вздрогнем?!

— Ха-ха! – неожиданно проявила и ранее не сильно скрываемые суицидальные наклонности на мгновение отлипшая от стены дама. – По сравнению с «Кровью Дракона» тут всё моча – даже иллитидова мозголомка так не вставляет, — исполненная самодовольства улыбка. – Хотя и ее я тоже уже…того…

Новый взрыв наверняка звучащего донельзя обидно хохота – и в качестве великого финала впавшая в детство лучница показала стремительно звереющей компании «длинный нос» с вытянутым языком.

— Ребят, да вы чего?! – возродил оруженосец из глубин сознания давненько неиспользуемый панибратски-студенческий тон. – Ну бывает, бабы дуры – не дадим же им испортить нам настроение! Давайте веселиться!

— Дело говоришь, — согласно икнул некто частично чешуйчатый, хищно оглядывая безмятежно шлепнувшуюся обратно «вешалку». – Вот она пусть и повеселит, раз уж успела за наш счет выпить…чур я первый!

— Пф, опять тупишь, увалень – для максимализации получаемой пользы средства производства необходимо эксплуатировать в условиях полной загрузки! – с апломбом возгласил мраморный абориген с покрытой рунами лысиной, ударяя первого оратора по голове. – За смену минимум по трое…

— Сам ты лось! — смахивающий на небольшой булыжник кулак полетел приятелю в лицо.

Потенциальный дворянин воспользовался посланным не иначе как самой Пресвятой Девой отвлекающим маневром, дабы без лишних церемоний вскинуть возмутительницу спокойствия на плечо и выскочить наружу. После чего подпереть дверь ее же засовом, быстро оценить обстановку и со всех ног побежать в сторону выглядящей несколько более удаленно по сравнению с первоначальной точкой отсчета золотого купола.

Топырящейся во все стороны набитыми карманы и вообще со всех сторон как-то распухшей и потяжелевшей ноше подобное обращение, естественно, не понравилось. Сперва лучницу стошнило прямо на бегу, каковое обстоятельство подмастерье в прямом смысле ощутил всей спиной и кое-где даже пониже, однако в силу возможной погони не остановился и вовсе запретил себе в тот момент думать о чем-либо кроме непосредственной задачи. Во второй же раз грешница изливала душу миру уже стоя на своих ногах в малозаметном закутке рядом со скромной (аж не прокрашенной в черный!) лавкой жестянщика – да и в принципе посещенный ими квартал выглядел определенно победнее центральной улицы. Грязь, минимум украшений и отделочных работ, некоторая необходимость в оперативном ремонте и сносе…тем не менее до Улья местным еще далеко.

О, кажется она уже закончила. Значит, пора приниматься за нравоучения:

— Простите конечно, уважаемая соратница, — неужели это менторские нотки? – Однако ваш покорный слуга не способен просто пройти мимо случившейся с вами беды и…

— Не разоряйся, — вдруг четко и почти грациозно развернулась вокруг своей оси Ви, упав затем ему на грудь и обняв шею. – Итак всё ясно: сам с народом задарма пил-гулял, а как пришло время самым сладким делиться пожадничал, себе целиком оставить захотел, — горячие влажные губы скользнули ему по уху. – Хитрюга, — удивительно многообещающий полувздох-полустон.

Юноша окаменел, будучи вновь сброшен в пучину битвы между различными животными началами и данной свыше нравственностью. Причем елозящая об него считай всем телом девушка определенно имела шансы перевесить чашу весов на сторону первых:

— Вы пьяны, — побольше железа в голосе. – Возьмите себя в руки.

Представительница слабого пола на полминуты застыла, а затем со фырканьем отлипла от парня:

— Паладин! – непередаваемая смесь насмешки, признания, уважения и чего-то уже совсем непознаваемого. – Нет, ну большего и не скажешь: вылитый паладин, хоть сейчас пробу ставь – такой шанс взял и в отхожее место спустил!

Она внезапно снова прильнула к нему и чмокнула в нос:

— Пусть вы и скучнее смерти, — в расположенных близко-близко почти трезвых карих глазах плясали искорки, — однако ж порой приятно иметь где-то поблизости кого-то надежного и с Принципами.

Лучница звонко рассмеялась и отпустила спутника, тут же начав проворачивать его вокруг собственной оси:

— Хотя конечно ваше перманентное презрение к дамам слегка напрягает – неужели правда думал, будто тайный ловкач пить не умеет? Или хотя бы нужных заклятий не знает? А теперь из-за тебя снова полбочки до «хорошести» вылакать придется, — вращение резко остановилось и слегка перекружившемуся парню всучили кучку чего-то золотистого и блестящего. – Тащи пока на место встречи – я дальше побегу. Вперед, — окончательно выбивший воина Христова из равновесия хлопок по плечу.

Когда же Бестолочь вернулся в вертикальное положение, Ви нигде не наблюдалось. То есть вообще. Растворилась. Потенциальный дворянин некоторое время морщил лоб в попытках осознать ситуацию, а затем почти рефлекторно поспешил проверить собственные сокровища. Слава Богу, в наличии. Впрочем, того следовало ожидать, учитывая сколько у нее нынче добычи…

Тут до него наконец-то дошло – и краденые драгоценности сверкающим дождем посыпались на мостовую. Дабы через несколько минут, когда склонность слушаться приказов победила недоказанные (но очевидные) подозрения, вернуться в его объятия.

«Небольшая», килограмм на пять россыпь предметов роскоши от инкрустированного изумрудами и сапфирами царственно выглядящего опахала до набора золотых чернильниц. Хотя в целом ничего такого уж необычного – наверняка всё самое ценное-то хозяева увезти успели. Интерес вызвал разве только покрытый затейливой резьбой деревянный кубок с переливающимся всеми цветами радуги нутром – да и то недолгий.

Короче, добро сгрузилось в найденный лежащим прямо на дороге холщовый мешок, а движение к резиденции градоправителя наконец восстановилось. Надо заметить, что данная часть поселения отличалась от главной улицы не только очевидной меньшей зажиточностью – самый стиль, как архитектурный, так и видимо жизненный, в сих местах определенно разнился с демонстрируемым у тракта. Чувствовалось сие буквально во всем: от широкого использования в качестве основного стройматериала дерева и до разбитых тут и там небольших огородиков со смотрящимися отнюдь не декоративно растениями навроде тыквы и свеклы. Стоящие же вдоль стен мрачного вида здоровенные здания с толстенными трубами более всего смахивали на мануфактуры.

Честно говоря, складывалось ощущение, будто за прошедший час рыцарь успел перебежать из по-своему радостного и завлекающего города услуг и купцов в угрюмое и мрачное поселение мастеровых и крестьян. По сути, едиными для обоих кварталов являлись лишь две детали – почти та же любовь к черному (хотя уже без изысков, а кое-где судя по всему и без краски) и разной степени затейливости темные металлические украшения над домами. Наверняка и народ тут проживал несколько иной – если не внешне, так внутренне.

Былой школяр как раз размышлял о некоей внутренней похожести родного учебного заведения и оставшейся позади высокой и широкой церкви без креста, когда улица внезапно перешла в скромных размеров открытый рынок с длинными рядами деревянных лотков, окруженный уже знакомыми безукоризненно прокрашенными и вообще выполненными со вкусом и тщанием торговыми домами. Панораму портили только выбитые в паре заведений окна и двери.

По пересечении же сего малого храма монеты перед потенциальным дворянином открылся поистине внушительный вид: огромная, размером с призаставную, площадь с пересекающим ее чуть левее середины трактом, справа от которого высился долгожданный дворец. Широкие, склонные к гладкости трехэтажные формы с высящейся точно в центре круглой башенкой, как ни странно, белоснежные стены с арочными окнами, мраморные балюстрады, подобные греческим барельефы, изображающие сцены не то обучения, не то просто чтения, а также свитки и книги – тысячи их!

Бывший студент не смог сдержать вздоха восхищения при виде сего собора печатного слова – и насколько же неприятней оказалось ему после этого обнаружить окружающий архитектурное чудо газон загаженным и истоптанным, некогда небось удивительно изящные и уютные беседки разваленными, а само здание – лишившимся большей части стекол и кое-где подгоревшим. Будто на него напали какая-то очень скромная по размерам, но весьма старательная в деле разрушения орда дикарей…

— Вандалы! – сам собой вырвался у рыцаря яростный крик при виде в эту самую минуту вышедших из-за «угла» аборигенов, стучащих по стенам кузнечными молотами и обмазывающих их чем-то гадостно выглядящим из принесенного с собой ведра. – Вы чего делаете, изверги?!

— …! – не глядя отозвался шедший первым хулиган, богатырским ударом разнося в щепки перила у веранды.

Руки заелозили по поясу в поисках меча, коего естественно не обнаружили – да и откуда ему там взяться? Как-никак сталь, тем более обработанная, не склонна просто брать и материализовываться из воздуха. Однако и оставлять подобное безобразие без последствий не представлялось ни малейшей возможности, а потому воин Христов лишь активировал все свои подарки (неожиданно обнаружив затем в ладони длинный алый батон) и с первой попавшейся на ум молитвой (внезапно, гуситской) пошел в атаку.

Один на пятерых (на самом деле четверых – еще не дойдя телекинезом надел емкость с дрянью несущему ее на голову), в незнакомом городе, безоружный (ну, почти) и, скажем честно, без особой уверенности в победе, но зато с благородным гневом в сердце и пламенем в глазах…

В общем, отпинали его знатно.

А иначе и быть не могло. Даже если не учитывать наличие у противников своих магических артефактов, с коими они правда то ли по большей части обращаться не умели, то ли просто оказались чересчур пьяными (особо удачливый местный аж нокаутировал собственную физиономию не справившись с управлением дополнительными руками), количественное превосходство так и так не оставляло подмастерью шанса.

Тем не менее не смотря на встречу конца баталии в виде свернувшегося на земле клубка боли и утрату мешка с награбленным Ви добром, потенциальный дворянин по итогам выиграл – ибо также поистрепавшиеся в драке дикари не стали продолжать свою омерзительную деятельность, вместо того с оханьем и руганью уйдя в близлежащий кабак. И как показали дальнейшие события, исполненный благих намерений порыв не остался без признания:

— Молодой человек! – донеслось сверху, стоило только ученику вернуться в вертикальное состояние и надеть на голову обмазанный вонючей коричневой жижей шлем (ведроносец вернул услугу). – От лица города и академии позвольте поблагодарить вас за проявленное мужество – сколь бы бессмысленным оно не являлось.

Оруженосец задрал голову и обнаружил высовывающегося из нижнего окна башенки цивильно выглядящего и даже дружелюбно улыбающегося ему аборигена с покрашенным в синее и красное лицом.

— Вы определенно неместный, – сыграл незнакомец в очевидность. – И наверняка ощущаете себя несколько потерянным. Не подниметесь ли ко мне? Боковые выходы, увы, ныне в большинстве своем непроходимы – вам придётся обойти здание и зайти с парадного входа.

— А вы не видели тут…

— Простите, не привык обсуждать тайны бытия на повышенных тонах. Если есть вопросы…-характерное движение рукой.

После краткого раздумья былой школяр решил принять предложение – сколь бы странно гостеприимец не звучал (наверное, тоже слегка поддатый) и не выглядел.

Дальнейший путь показал, что здание имеет форму креста, у которого одна перекладина много больше другой. В принципе, рациональное решение – заблудиться в таком строении сложно, а выходящие с двух сторон концы удобно использовать в качестве приемной и склада. Как минимум по поводу первого рыцарь угадал: посещенное им через пяток минут подчистую разгромленное помещение и правда некогда определенно предназначалось для встречи гостей, о чем свидетельствовали, например, обгоревшие останки десятков столов и стульев.

— Простите, господа,- обратился порадовавшийся шансу не искать лестницу парень к сидящей у стены кучки мирно выглядящих горожан. – Скажите, не проходил ли тут…эм…такой вот примерно, — ладонь показала рост, — конь в одежде? Очень упитанный и наверняка разговаривавший?

В ответ послышался булькающий смех и комментарии в стиле «совсем упоролся», «видать славно отдохнул» и «где травы столько взял?».

— Мне совершенно необходимо с ним встретиться, — попытался еще раз искатель. – Скорее всего он искал градоправителя…

Объяснение прервал торжествующий вопль вскочившего с корточек аборигена:

— Говорил же, шо это не глюк!

— Да чё ты в глюках понимаешь, бездарь! – тут же выпрямился второй. – Только бумажки перекладывать и умеете, гуманитарии…

— Баклан может тоже лишь порождение моего великого разума! – вступил третий. – Как и вообще все вы, укурки…я ваш создатель! Косяка мне!

— Хрен тебе, — ударил предыдущего оратора в нос первый. – Реальность объективна без альтернатив и допущений, а ложно только и исключительно восприятие ее индивидуумом!

— Я твои выкладки шатал! – опять драка. Правда на сей раз с доносящимися изнутри высказываниями в стиле «плеоназм тебе в …» и «проинтегрируй это!».

Бестолочь не сдержался и со стоном воспроизвел фирменное понтовское возложение ладони на лицо.

— Слыш, плод больного сознания, — окликнул его не участвующей в «диспуте» четвертый. – Точно не галлюцинация?

Былой студент вместо ответа подошел и молча положил ладонь плечо ему на плечо.

— Держи, — протянул собеседник нечто серое и порошкообразное. – За счет заведения – всем уже всё равно.

— Спасибо, не нуждаюсь, — дипломатично повел плечом таки надеющийся получить нужные ответы ученик.

— Ага, как же, — полуэльф, судя по остроконечным ушам и короткой бородке, усмехнулся и занюхал несколько кристалликов сам. Встряхнул головой. Несколько секунд пустым взглядом смотрел в одну точку. И только после этого продолжил. – Ходил бы тут иначе в поисках говорящих коней в пальто…он кстати взял.

— Эм? – вскинул брови уже выискивавший приличные пути к отступлению вопрошающий.

— Лошадь, — снова заворочал местный шеей. – Всё ругалась тут сама с собой, кривилась, со шкатулкой и барахлом фокусы показывала, мэра ждала. Долго. Ну а потом таки глотнула, — завистливая ухмылка. – Ох и торкнуло ж ее…

Зрачки начали медленно, но неотвратимо разъезжаться.

— Дождалась? — поспешил форсировать события подмастерье, аккуратно удерживая аборигена в вертикальном положении.

— Куда там! – глядя в потолок пробулькал тот. – Старый … еще на той неделе сбежал!

— А где же…

— В сад пошел, — показал недо(или пере?)человек пальцем себе за спину. – Только там уж ничего интересного нету.

Рыцарь дал столь помогшему ему наркоману мирно сползти по стене на пол, после чего снова вышел на улицу и продолжил путь в указанном направлении. Дабы через жалкий десяток шагов опять застыть с раскрытым ртом при виде очередного выносящего мозг чуда.

Небольшая лужайка между зданием и трактом, позади которой виднеется ограда с высящимися над ней кронами деревьев. И вот на ней сидят повернувшись друг ко другу спинами – да простится ему подобная допущенная пусть и только в мыслях ересь – ТЕ САМЫЕ четверо животных.

Синий лев со змеящимися волосами вместо гривы, нечто здоровенное, разбухшее и зеленое между свиньей и коровой, почти человек только очень высокий, бледный, с хоботом вместо носа и длинными чуть загнутыми назад руками. И наконец жуткий алый кролик с вдвое превосходящими тело размерами задранными вверх ушами.

Ну и, естественно, все исполнены напиханных буквально на каждом ровном и не очень месте очей. Окружающий же их ореол многочисленных крыльев более всего смахивает на сшитый из десятка разных типов лепестков цветочный венчик.

Так или иначе, а сходство сих странных созданий со знакомыми любому воину Христову…

Стоп, — схватился потенциальный дворянин за готовую вот-вот взорваться от настоящего потопа разных, однако взаимосвязанных и всех как один, мягко говоря…

Хватит. Забыть – немедленно.

Это банальные порождения чьего-то больного разума. А то и вообще статуи…дышащие…и шевелящиеся…

Юноша затряс собственную голову, не давая ей тем самым шанса и далее продолжать развивать внутри него ересь, а по возможности и вовсе выкинуть из нее сии омерзительные греховные мысли. И просто пошел мимо смущающего образа в изначально являвшийся целью его похода сад.

Увы, и за скрывшей зверей стеной рассудок не познал покоя, обнаружив зрелище почти столь же ужасающе нелепое и невероятное. И при этом, как бы оно смешно не звучало, на порядок более естественное.

Конь ел траву.

Хотя скорее уж стоит сказать «жрал в три горла», завалившись на почти опустошенную клумбу и с бешеной скоростью работая челюстями, заодно с зеленой порослью и цветочками наверняка заглатывая и немалое количество землицы.

Причем делал он это уже явно не первый час – в сущности целая треть немаленького садика уже опустошена и только редкие корни торчали там и сям из обглоданной и смятой почвы. Живот же Зубастой Тени, и в обычных-то условиях весьма выдающийся и заметный, ныне походил на используемую в богатых монастырях для хранения вин здоровенную бочку

А лицо за скособоченной тканной «подмаской» (собственно основная валялась у входа) несло на себе следы чуть ли не моря пролитых слез.

Короче, незабываемое зрелище.

Пока былой школяр щипал себя в надежде на иллюзорность происходящего, повелитель успел доесть лужайку, несколько минут подергаться в безуспешных попытках встать на ноги, перекатиться через себя на тротуар и, поняв бессмысленность своих забавно выглядящих потягиваний в сторону следующего зеленого пятна, затихнуть.

Видя это, Бестолочь сперва мысленно, а затем и вполне материально перекрестился, прочистил гордо и осторожно подошел к раздувшемуся подобно барабану и успешно порвавшему пару петелек (остальные видно разошлись сами) куртки брюху:

— Ваша милость?

Ни с того ни с сего озверевший ангел смерти вздрогнул, заколыхавшись как выброшенная на берег медуза, и призвал подвластные ему темные силы – дабы появившиеся из ниоткуда колоски тени подхватили его и поднесли к съедобной цели. Однако сколь бы сильно нити не изгибались и не кряхтели (во всяком случае звук весьма похож), туша не приподнялась ни на сантиметр. Тогда великий бандит сменил тактику – и показавшие себя совсем не всесильными отростки начали рвать с грядок нечто огурцеобразное и с остервенением пихать добычу в широко отверстую пасть.

— Мистер Понт? – наклонился к владыке подчиненный.

Ноль внимания – оранжевый глаз с бессмысленным выражением смотрит прямо сквозь него, а губы судорожно бормочат нечто едва различимое…

Парень напряг слух.

-… всегда щупальца? Буквально в каждом воплощении, кем бы оно ни было, неизменно при мне имеются хоть какие-нибудь…- к голове доставили новую партию травы. Голос преломился в писклявые, полные отчаяния крики. – Не ешь нас! Спасите! Умоляем! Кто-нибудь! – злобный хохот и хищническое заглатывание почти без пережевывания. И опять метаморфоза до сумасшедшего шепота. – Нет, ну реально: у всех же. Я что, извращенец? – краткий период задумчивости и некие подозрительного вида движения черноты. Безумный, но на сей раз тихий смех. – А может это сочиняющий мои сказки несколько задвинут…

— Ваше высочество! – забылся во вдруг нахлынувшем на него отчаянии потенциальный дворянин, хватая соверена за плечи. — Пожалуйста, очнитесь! Мы же…

Тьма свернулась вокруг него неплотным коконом, слегка сжала и без особых церемоний швырнула в небо.

-
-…никогда не любил этот проклятый кувшин! – вдруг снова как по команде сменил настроение размалеванный собеседник. – Он не стильный и даже не булькает! «Великая ответственность», «отдельная ставка», «шанс проявить себя» — ХА! – вскинутый кулак вмазал не успевшему отскочить утешителю по лицу. – Навесили на уши тарелку лапши и поставили салагу наблюдать за каким-то долбанным куском керамики, доплатив за то жалкие гроши – шутники однако! Еще бы зеленую лампу сказали каждый день на балкон не выставлять!

Так же определенно то ли слегка очень сильно пьяный, то ли еще под чем абориген скосил глаза на трущего щеку слушателя:

— Это знак для девочек – можно мол заходить. Хотя до меня они почему-то так ни разу и не дошли, — пасмурное выражение мгновенно сменилось широкой улыбкой. – Так чем я могу помочь благородному спасителю академии от осквернения?

Бестолочь неуверенно глянул в сторону разбившегося при его приземлении сосуда.

— О, не волнуйтесь: вы всего-навсего расколотили великий артефакт и лишили меня будущего в качестве члена нашего драгоценного учебного заведения, — из кармана аляповатого наряда появилась пригоршня знакомого серого порошка и тут же исчезла в ноздре. Оскал стал шире, а и без того быстрая речь ускорилась почти до границе ее понимания. – У вас небось куча вопросов! Начнем сначала: перед вами наследники древней и чрезвычайно могущественной империи Имаскар, в течение веков скрывавшиеся в недрах нашего родного мира Торил от некогда порабощенных нами дикарей…

Он вскочил и, смазав начертанные на доске сюрреалистические (и неприличные) картины, начал рисовать на ней снимаемой с живота розовой бурдой:

-…во времена былого величия, мощь подвластной нашим правителям магии чуть ли не равнялась божественным силам, а города имаскари – так называется наша раса – парили в воздухе подобно пташкам благодаря могучим частично механическим конструктом в сердце каждого из них, — рисунок изобразил нечто вроде трехэтажного торта. А также птичку. – И вот одним из таких замечательных творений предков и воспользовался основатель, вернее, передвижник сего замечательно города – великий архимаг, — местный наморщил лоб и выдал слабопонятный набор звуков. Затем рассказчика вовсе перекосило. – Короче собралась кучка бегущих от какой-то там ерунды мастеров, воззвали к Боккобу и скаставали какое-то «забытое» заклятье на заранее чуть измененный механизм. Бабах!

От пинка стол с красками полетел на пол.

— И мы тут. Прямо на деревне аборигенов. Ну дальше традиционное порабощение разведка и…а ведь все главнюки-то не пережили перемещения в то время как…ерунда с богами и эмигрантами…- собеседник схватился за виски и закрутил головой, периодически выплевывая несвязанные друг с другом фразы. После чего вновь без всякого предупреждения лишь немного сумасшедшим тоном выдал. – В общем, так и живем: торгуем, они производят, плюс Академия открыта для всех желающих и могущих оплатить обучение. А тут пришло известие, будто ОН идет!

— Кто? – уже впрочем зная ответ, уточнил-таки нащупавший ниточку для начала именно диалога слушатель.

— ОН! – рука в театральном жесте указала на дальнее окно.

Подмастерье машинально посмотрел в указанную сторону. И в который уже раз за сегодняшний день обомлел.

Из занимаемой ими башенки городок, оказавшийся кстати довольно небольшим, просматривался на раз, а благодаря довольно светлому и безоблачному дню, местность вокруг него также виделась как на ладони. И вот в паре сотен метров от крепостных стен посреди засеянного чем-то желтым поля высился здоровенный трон-дракон. Тот самой, что вчера пытался сбежать от Пун-Пуна. Видимо кобольд успел набить из него чучело – иных путей для очевидно мертвого и частично ободранного тела стоять так ровно и уверенно ученик не знал.

Рассмотреть самого «великого героя» отсюда, естественно, невозможно. Но тачка с волшебным добром виднеется. Да и погибшие звероящеры к самостоятельному хождению и тем более складыванию в креслообразный вид склонности не имеют. Во всяком случае, насколько ему известно.

— Ждет, зараза, — завистливо профырчал незаметно подошедший вплотную безумец.

— Чего? – постарался по возможности аккуратно отойти от него подальше ощущающий себя с каждой минутой всё менее уверенно рыцарь.

— Их, — кивок на клубящийся у горизонта вал пыли. – Сейчас трубу найду.

Хозяин зарылся в гору валяющихся на полу вещей.

— А кто они? – всё же постарался взять себя в руки и вытянуть из готового отвечать максимум сведений парень.

— Непобедимая Армада. Всепожирающий Рой. Армия Тьмы, — странное бульканье и истерические нотки. – Количество, противостоящее качество, разнообразие против универсальности, коллектив, стремящийся подавить индивида! И почему только высшие силы выбрали окрестности именно нашего городка для решающий битвы между этими двумя истинными противоположностями, бездна различий между которыми добру со злом и не снились?!

Очередное переключение – и собеседник лежит, свернувшись калачиком и закрыв лицо:

— А мы ведь пытались остановить Его! – в голосе заблестели слезы. – Сам Боккоб внял нашим мольбам и снизошел к своим верным служителям, оставив чертоги и стеллажи Вечной Библиотеки! Какой-то свиток хотел забрать. И ведь привел с собой целую тарраску! С семью головами и десятью рогами! Как, КАК аватар божества Магии и самый бич небес оказались способны проиграть?! Какому-то КОБОЛЬДУ?!

От поднявшегося затем воя юноша зажал уши и уже намылился бросить всё и свалить — однако незнакомец опять проявил свою удивительную возможность менять настроение подобно перчаткам:

— Эти идиоты уверились в победе! – злодейский хохот. – Никто и праздновать-то не стал – все просто вернулись к обычной занятости. И тут БАБАХ! – стул отправился в страну, где нет термитов. – И все забегали, запрыгали, засуетились. Аж наняли то кресло за половину годового бюджета – лишь бы только хоть чуточку задержать и дать возможность всем эвакуироваться. Бездари!

— Но ведь им удалось! – вдруг неожиданно для себя рявкнул в ответ на мгновение поддавшийся безумию собеседник. – Город почти пуст!

— НАС ЗАБЫЛИ! – во всю мощь легких заорал в ответ абориген и оторвал от собственной туники рукав. – Им что, сложно было лишний раз заглянуть в малый погреб!? Они бросили нас! Мы ОБРЕЧЕНЫ!

Еще одна слипшаяся частица серой пыли отправилась в последний путь.

— Чтоб еще хоть раз сдался на уговоры этих…студентов, — бескрайнее омерзение сменилось оглушительным чихом. – «Да всего по одной, никто и не узнает», «успеем», «вы ж не как они, а свой». Теперь еще и кувшин, — ставший тоскливым взгляд в очередной раз обратился к осколкам. – «Духи зла», «храни»…тьфу! — нездорово выглядящая капелька слюны. – Даже внизу не спрятаться – всю Обратную Башню замуровали, демоны…еще какие-нибудь вопросы?

Бестолочь шарахнулся от широкой улыбки как ошпаренный. И вновь мысленно взял себя в руки. По порядку:

— Там, на лужайке, — неопределенное помахивание головой. – Звери…

— С глазами?! – выпучил на него свои представитель народа имаскари. – Очевидно из Дальнего пространства. Просто ПУХ – и сидят с тех пор. Давно. Всё.

— Но ЧТО они такое? – постарался запихнуть собственные версии как можно дальше юноша.

— Никто не знает, — сощурился незнакомец и продолжил с ненавистью. – Ходют тут, выставляя нас идиотами, негодяи. Ни шиша ж сами в нашем мире не понимают, а гонору-то сколько! Видать пришли посмотреть на Последнюю Битву, сволочи.

Зубовный скрежет.

— Понятно, — протянул потенциальный дворянин, снова запрещая себе вовсе думать об этом. – А кто были те люди…

— На которых вы напали внизу? – собеседник принял экстатическую позу. – Лучшие из людей – и не только – надежда и будущее этого и многих иных миров и стран. Светочи знания, очаги мудрости и бездны любознательности, помноженные на безмерные терпение, труд и готовность жертвовать пусть и жизнью своей ради знания подобно нашему покровителю – Архимагу Богов! – всё повышавшийся голос дал петуха и вернулся к более-менее приличной громкости. – Наши учащиеся, естественно. Вернее малая их часть, оказавшаяся достаточно умной, дабы перед самым отбытием залезть в погреб и нажраться до бесчувствия, заодно совратив и только-только получившего степень преподавателя! ДИКАРИ!

Оруженосец поморщился, но попытки отступления не совершил. Итак, тут всё и правда местные. Спрашивать о мотивации к действию, пожалуй, бессмысленно. Так, чего бы еще…

— Как отсюда выбраться…- упс.

— НИКАК! – с фирменным безумным весельем оскалился абориген. – С одной стороны Пун-Пун, а другой вовсе не видно из-за проклятой Армады! Первый убьет взглядом, вторая не оставит и костей! Сама волшба искривлена от их присутствия, — по щелчку пальцев произошел небольшой взрыв, раскидавший собеседников по разным углам. – НИ ШАНСА! БЕЗЫСХОДНОСТЬ!

Оно наверняка звучало бы куда страшнее, кабы не произносилось столь радостно-возбуждённым голосом.

— Чего вы все нюхаете?! – с омерзением оторвал от себя банку с голубой краской былой школяр.

— НЮХА! – на раскрашенной ладони появился знакомый порошок. – Дающая смысл жизни! Мой ученик в качестве специй к домашним оладьям получал! А совет-то всё гадал, откуда эта дрянь прет!

— Есть противоядие? – жадно глянул юноша на дверь.

— Только время! – торжествующе сунул препарат в ноздрю сумасшедший. И кинул в него сложенную подзорную трубу. – Как же я теперь перед руководителем-то оправдаюсь?! Ведь всё же потеряно – кувшин разбит…

Бестолочь затряс головой, взмолился к Небесам о даровании ему терпения и, дабы окончательно решить все связанные с башней вопросы и свалить отсюда, пригляделся через двойной набор линз к пылевому облаку на горизонте. Долго думал. Опустил прибор. Постарался успокоиться. Снова поднял его. Опять перестал смотреть. Помассировал виски. Преклонил колени и прочитал краткую молитву о развеянии лжи Нечистого и даровании рыцарю Креста сил видеть сквозь морок. Перекрестился. Встал. Вновь обратил взор к успевшему зримо приблизиться к ним валу.

И только после всего этого обратился к избивающему в приступе гнева манекен «преподавателю»:

— Это правда…хомячки?

— А кто ж еще?! – со злобным придыханием взрыкнул тот, прыгая на павшем противнике.

— Ну…демоны? Драконы? Стальные обезьяны с крыльями? Набигающие на вас с целью защиты от самих себя вежливые зеленые человечки…– несомую им в мир совершеннейшую чушь прервал издевательский смех.

— Бред! Пустота! Ничтожество! По сравнению с АРМАДОЙ! – останки предмета интерьера полетели в окно.

— Да чего они могут сделать-то?! – от местной атмосферы у подмастерья с чего-то зачесались кулаки.

— Затопать! Раздавить! Сунуть за щеку! – начал бессмысленное перечисление белый человек. – Изжарить! Разбомбить! Поднять в воздух и сбросить с огромной высоты! Зачаровать!

Воин Христов ощутил сильнейшую, едва сдерживаемую фрустрацию – и во избежание неприятных эксцессов поспешил покинуть помещение, преследуемый очередной партией воплей, что де без кувшина всё пропало.

Как показала практика, ранее он несколько перехвалил теперь уже по крайней мере отчасти ведомых архитекторов – по идее подобная в простоте своей гвоздю планировка здания оказалась вовсе не такой удобной и понятной, каковой виделась снаружи. Напиханные там и сям перекрытия, зачем-то наглухо закрытые двери, бесконечные ряды далеко не всегда имеющих правильную форму кабинетов и аудиторий, хрен знает откуда могущий взяться внутри помещения мерзко пахнущий туман – короче целый ворох сильно испортивших ему жизнь факторов. И даже знаменитая студенческая смекалка и выпестованная за годы учебы географическая память не спасли юношу от печальной участи заблудившегося в трех соснах ежика.

А еще тут паслись «обучающиеся».

Перекошенные лица, невероятные позы, мятая, грязная и рваная одежда, иногда вообще одни лохмотья, синяки и кровоподтеки, порой пышущие нечеловеческой злобой и отчаянием, но куда чаще совершенно пустые глаза. Они медленно бродили от аудитории к аудитории подтаскивая не слушающиеся ноги и издавая нечленораздельное мычание или полулежали за столами, бесцельно водя перед собой руками, тыкались лбами в стены, перетаскивали с места на место истрепанные книги, с бессмысленными выражением пялились на стены, справляли малые, большие и обратные физиологические нужды посередь коридоров…

— Как видите, наши студенты на пике формы, — вдруг очень знакомо раздалось откуда-то сзади и сверху, — и сама угроза скорой гибели под ударами одновременно качества и количества не способна заставить их отказаться от привычного времяпрепровождения!

Размалеванный «младший преподаватель» смотрел на рыцаря из коленопреклонённого положения. Стоя на потолке. И у него светились зрачки:

— Дай обниму тебя, сладкий мой…

И без того взведенный ужасающим окружением до предела оруженосец с воплем выбросился в измазанное какой-то дрянью окно — по счастью оказавшееся расположенным на первом этаже – и бросился бежать.

Однако безумие не спешило отпускать своего узника, на сей раз проявившись в виде сидящей на тащимой десятком местных огромной бочке Ви в ярко-желтых металлических доспехах, справа от которой на помосте-сцене лежал Мистер Понт, громовым голосом глаголющий перед собравшимися алкоголиками и наркоманами:

-…никто не даст нам, ТОВАРИЩИ, избавленья– ни Бог, — копыто вверх, — ни Царь, — на позолоченный купол, — и ни Герой, — к себе. — И нет для нас иного пути добиться освобождения, как только своей МОЗОЛИСТОЙ…

В лицо остолбеневшему ученику ни с того ни с сего прилетела большая красная книга. И он слег на истоптанную траву, свернувшись затем калачиком, заткнув уши пальцами и мечтая просто взять и отрешиться от мира. Не слышать никакого топота, грохота, ударов молний и …

Не дали, естественно – через жалких полчаса на голову пролилось нечто липкое и терпкое.

— Ну чего скусился-то? – насильно подняла его лучница, отбрасывая розовую амфору в сторону. – Уж и конь в кои-то веки развеселился, а ты всё валяешься и настроение людям портишь!

Бестолочь окинул собеседницу взглядом истинного мученика.

— Глянь какую красоту выкопала! – горделиво прошлась она ладонью по кирасе. – Прям как у бабушки моей – ее тоже всё Золотым Полководцем кликали! Хотя конечно же не для боевки…

— Что происходит? – небрежно отмахнулся от с чего-то решившего покрутиться вокруг него крохотного крылатого грызуна с набитыми щеками потенциальный дворянин. – Это всё сон?

На заднем плане успевшая увеличиться втрое-вчетверо толпа радостно загомонила в ответ на какой-то особо впечатляющий перл вдохновенного ангела смерти.

— А не всё ли равно? – фамильярно обняла его за плечи собеседница, доставая из притороченных к поясу ножен бутылку и разворачивая ученика в сторону от академии. – Выпьем?

Тот какое-то время молча смотрел на виднеющуюся за превращенным в обломки участком города битву.

Небо заволокло черными тучами, из которых почти без перерыва хлестали зигзаги молний вперемешку с ледяными и огненными глыбами. Между ним и грешной поверхностью кружились упитанные звери всех цветов радуги размером с половину небольшого дома, непрестанно пикируя с выставленными вперед здоровенными резцами, расставленными клешнями и острыми когтями. Земля же превратилась в сплошную, постоянно меняющуюся и то тут, то там вспыхивающую кровавыми брызгами картину торжества сумасшествия над здравым рассудком. Превосходящие размерами крепостную стену огнедышащие бестии с постоянно ломающимся и изменяющимся на глазах обликом соседствовали с двухголовыми бомбардами на тучных четырехлапых коричневых телесах через совершенно неестественно выглядящие в толчее пустые пространства знакомой и узнаваемой животной формы. Саблезубые клыки, смотрящие в разные стороны лица, стальные перья, торчащие туда-сюда антенны, склизкие длиннющие языки…

И все как один – хомяки.

— Наливай, — со спокойствием обреченного кивнул Бестолочь, подставляя снятый шлем под струю ароматной жидкости.

Мимо них пролетел окровавленный горообразный пушистик, сминая каменные дома как картонки – никто и не подумал обернулся.

Немного пригубив замечательнейшего вина, былой студент отвернулся от буквально ослепляющей своей эпичностью и сильно напрягающего глаза многоцветием зрелища и вернулся к обозрению толпы бывших коллег. Раздувшийся Понт каким-то образом сумел втиснуться между стенкой и кафедрой и ныне, явно завершая речь, стучал по последней отнятым у кого-то ботинком:

-…так покажем же им! Хрен они сессию устроят без Академии! – оратор вдруг поперхнулся и выплюнул наружу дезориентированного грызуна. Задумался на мгновение. Порылся в едва держащейся куртке. И наконец с громким стуком поставил перед собой фигурку розовой пони. — Короче, ЗАЖИГАЙ! УРА!

Толпа взревела и кинулась к зданию со взявшимися из ниоткуда факелами.