Твайлайт и лазер
Твайлайт и лазер
Сегодня мне придется ночевать на работе. Опять. Агрр. Как же мне это не нравится, но что поделать? Нужно успеть все доделать к утру, чтоб отправить заказчику вовремя. Я заехал в цех прямо на машине и припарковал ее за своей установкой. Так хоть музыку послушать можно будет и подремать удобнее, чем сидя в старом жестком советском кресле. Все равно, кроме меня и моего гостя здесь абсолютно никого нет, и не появится до самого утра.
Я вышел из машины, оставив дверь открытой, и пошел туда, где темноту цеха прорезал свет от фар. Двинув кулаком в очередной раз заевший главный рубильник, я пощелкал выключателями и мою установку осветило несколько ламп. Я не собирался включать все освещение, люблю, так сказать, работать «при свечах». Вернувшись, я погасил фары автомобиля и обошел установку. Пока я делал осмотр, я пару раз споткнулся о мусор, оставленный прошлой сменой. «Уволю к чертям собачьим! Как можно работать в таком свинарнике?» Я проверил наличие материала: листов металла как раз хватало с избытком.
— Андрей! – Услышал я робкий голос из машины. – Можно выходить?
— Да, конечно! – Я совсем забыл про единорожку, которая попросилась со мной на работу.
— Это оно? – Она с любопытством разглядывала новое для нее устройство, заглядывая во все щели, куда только можно было, да и куда нельзя тоже. – А что это? – Она указала копытцем на большой оранжево-серый ящик.
— Там турбина, которая газ разгоняет, Твай, – я подошел к установке и стал рядом с единорожкой, – а дальше – резонатор.
— Странное название. Даже страшноватое. – Она попыталась заглянуть в щель в корпусе турбины.
— Это тебе с непривычки так кажется. Резонатор — это просто система зеркал. На самом деле вот та штуковина намного страшнее. – Я указал рукой на двухсоттонный пресс, стоящий посреди большого котлована в другом конце цеха. – А эта только шипит и жужжит. – Я улыбнулся.
— Андрей, а ты покажешь, как оно работает? – Я вытащил единорожку из открытой камеры, куда она попыталась залезть, рассматривая головку лазера.
— Для начала нужно запустить машину, чтоб она успела накачать газ, а это занимает немало времени. — Я щелкнул мастер-переключателем на установке и открыл шкаф с электроникой. Внутри машина приветственно замигала светодиодами и зашуршала вентиляторами. – Теперь нужно пустить газ. – С этими словами я подошел к баллонам и начал открывать вентили.
Под любопытным взглядом единорожки я пробежался вдоль установки и запустил сначала турбину, а затем и резонатор. Потом переключил несколько защитных выключателей в шкафу и закрыл его. Монитор консоли засветился, и система начала запускаться. Фиолетовая любознательная Твайлайт тут же начала кружить вокруг установки и залезать везде, где хоть что-то да шипело.
— Эй, ты там осторожнее! – Крикнул я, но было уже поздно.
— Ай-ай-ай! – С этими воплями единорожка выскочила из-за шкафа с электроникой, за которым находился выпускной клапан, который убавлял излишнее давление газа в системе. А шипит он очень громко. – Оно шипит! – Вопила она, спрятавшись за моей спиной.
— А я тебе говорил, осторожнее надо. – Я засмеялся. – Не бойся, он не кусается. Если, конечно, ты в камеру не залезешь, пока он будет работать.
— Не-а, не полезу. Там страшно. Эта оранжевая штуковина и как гармошка… — Задумчиво бормоча, единорожка снова попыталась залезть в камеру.
— Ну да, конечно. – Она как раз вблизи рассматривала головку, когда я взял пульт в руки и нажал на кнопку, которая запускала транспортер и загружала лист в камеру. Головка вместе с «оранжевой штуковиной и как гармошкой» резко дернулась и с огромной скоростью уехала в противоположный конец камеры, чтоб не закрывать обзор, и на стол начал выезжать большой лист нержавейки. Единорожка как стояла, глядя на головку, так и осталась стоять. Только один ее глаз начал нервно подергивался.
— Андрей, ты хочешь, чтоб я заикаться начала? – Пробормотала Твай. – Почему ты меня не предупредил?
— Прости, хотел тебя немного проучить. – Я улыбнулся и спустил любопытную единорожку на пол. – Не нужно туда залезать.
— А это было забавно. – Она звонко засмеялась. – Страшно интересно, что будет дальше?
— Так страшно или интересно? – Я закрыл камеру и начал искать на компьютере файл с нужными мне деталями, время от времени поглядывая на состояние установки. Еще немного газа и можно начинать.
— Хм, ты меня озадачил этим… — Твайлайт почесала копытцем затылок. – Интересно, да. Но и немного страшновато.
— Да ладно тебе, чего тут бояться. Со мной за три года ничего ведь не случилось. – Я нажал на кнопку, и штанга с головкой поехала назад ко мне. – Да, иди сюда, детка. – Я открыл дверцу камеры и выкрутил маленькое сопло, которое сменил на нужное мне.
— А что будет теперь? – Единорожка все еще вздрагивала каждый раз, когда выпускной клапан начинал шипеть.
— А теперь поехали. – Сказал я, закрыл камеру и запустил установку. – Сейчас он отмерит себе границы, умоется и начнет резать. – Головка начала летать по камере туда-сюда, ища края листа, сопровождая все это громким шипением.
— Умоется? – Она недоуменно на меня посмотрела.
— Ну да. Видишь, вон щеточка приделана? – Единорожка заглянула в камеру, куда я показывал пальцем. – Он об нее рожу себе почистит.
— Забавная штуковина. – Твайлайт хихикнула.
Тем временем головка вернулась в изначальние положение, опустилась и, шипя, начала тереться о щеточку. Затем поднялась, проехалась над листом, в поисках начальной точки, опустилась, и из-под нее полетели искры.
— А-а-а! Там дракон! – Единорожка подпрыгнула, побежала к моей машине и спряталась внутри.
— Да какой же это дракон? Это просто раскаленная металлическая стружка и газ. – Я сел рядом с ней в машине.
— Серьезно? Просто там так все полыхнуло… Стра-а-ашно. – Протянула она и выглянула из машины, глядя на камеру, откуда виднелись яркие вспышки. – А можно посмотреть?
— Конечно, зачем же еще ты здесь? – Мы подошли к камере. – Вот, примерь. Не так глаза болеть будут. – С этими словами я натянул на нее защитные темные очки, посмотрел на единорожку и засмеялся.
— Ты чего смеешься? – Она уставилась на меня.
— Круто выглядишь, Твай. Ты смотреть вроде бы собиралась. – Я посмотрел в камеру и заметил, что добрую четверть листа машина уже покрошила на капусту.
— Оу, как красиво! – Она заворожено смотрела через стекло дверцы, уткнувшись в нее носом. – И как быстро! – Единорожка дергала головой, следя за резкими перемещениями головки из одной стороны листа в другую. – А почему оно то там, то там?
— Чтоб материал не перегревался. А то будет некрасиво и с разводами. – Я взглянул на монитор. – Осторожно.
— Ай! – Вскрикнула Твайлайт и, засмеявшись, отпрыгнула от стекла, когда штанга резко подъехала к ней и начала елозить по щеточке. – Как забавно! Нужно будет обязательно это записать! Ух ты! – Она снова прилипла носом к стеклу, наблюдая за работой установки.
— А это еще что? – Мне в глаз попал лучик света…
— Какого черта? – Я открыл глаза. – Солнце, ну почему ты такое злое!
Простонав эти две фразы, еще окончательно не проснувшись я потянулся к столу, на котором лежала длинная линейка, взял ее и начал запихивать под гипс на ноге.
— Да прекрати уже чесаться! Хоть ты не издевайся надо мной!
Я уронил голову обратно на подушку и почесал макушку. «Да уж, этот шипящий засранец мало того, что сломал мне ногу, так еще и в сон ко мне заползает. – Подумал я, вспоминая свой рабочий инструмент. – Чтоб тебе икалось! Такой сон и эхх…»
Кряхтя, мне удалось поднять тело с кровати, захватить костыли и поковылять на кухню, под голодное урчание желудка.