Мечты сбываются...
Глава 1. Глупость и чувство вины.
Первая глава.
Перезалита.
Эх, бессонница... Забавно все-таки действуют эти стимуляторы-семь дней на ногах, усталость кошмарная, а спать не хочется. Ну это ладно, игра стоила свеч. Мк3 уже на трех пациентах, Мк4-собрана первая нога-прототип, осталось найти добровольца для испытаний... Стоп, что это за шум был? Опять тишина... Показалось, что ли? Нет, постойте-ка... Черт, что за?!.. Спарк! Лаборатория!! Костюм, черт бы его побрал! Говорил же, не прикасаться даже к нему!! Аргх! Пол трясется, это что еще за грохот?!.. Нет-нет-нет-нет! О, Селестия, что же это такое творится?!
Иссиня черный единорог подбежал к двери своей лаборатории. Сама дверь валялась в паре метров от проема, из которого выходили струйки дыма и пахло горелым пластиком и проводкой. Примешивалось еще что-то, и это напоминало о кухне, где невнимательный повар оставил сковороду без присмотра и на ней что-то подгорело. Единорог вошел в лабораторию, его ноги задрожали и подкосились, а рыжие глаза стали наполняться слезами...
Причиной тому явился тот факт, что повсюду были разбросаны части закрывавшего всё тело бронированного костюма, вместе с обгоревшими кусками плоти, лужицами крови и обрывками кожи неудавшегося тест-пилота. Изобретатель пошарил глазами по полу и вдруг увидел шлем, бывший единственной уцелевшей частью костюма, не считая ног, разлетевшихся по углам и не столь заметных. Только вот шлем при летальном рассмотрении оказался никаким не шлемом, а...головой в шлеме. Оторванной. Шлем-голова лежал в луже крови, из него торчал хребет и изодранная и обгоревшая грива несчастного. Единорог, будучи хирургом-протезистом и повидав много крови, весь в судорогах попятился назад, наткнулся на стену и, подпрыгнув от испуга, не смог удержаться на ватных ногах и как следует приложился головой о каменный пол и потерял сознание...
— Аргх, голова..Веки тяжеленные...Где я? Что это за место? Стоп, а куда делись мои ноги?! Я их не чувствую...с чего бы? Так, открыть глаза...ох твоего ж параспрайта, как ярко! Что это ещё за хренотень?! Ноги! Хвост! Где моё тело вообще?! Ааааа!! Что здесь вообще творится?!! Куда я попал?! А куда я теперь лечу? Теперь темнеет...что за...
Ист очнулся с дикой болью в голове, на ватных ногах и лежащим у стены своей лаборатории. Глаза открылись легко и ум был предельно ясным, что удивило учёного, ведь только что он ощущал полное помутнение рассудка и свинцовые веки. А вот подняться на все четыре составило большую проблему. Кое-как приняв нормальное положение, Иствинд осмотрелся. Вот тут-то и начала приходить в себя задремавшая было в отключке память.
Всё вокруг напоминало о произошедшей трагедии. Слабый, пропущенный через полупрозрачный тюль свет ночного светила выхватывал чёрный размазанный след от взрыва; у стены уцелевшие экраны светились яркими, агрессивными цветами сообщений о тотальных ошибках системы, отключениях сенсоров, потере связи с приводами и прекращении биологической активности пилота. Некоторые мониторы были разбиты осколками и изредка плевались искрами.
С трудом сохраняя самообладание, Ист прошёл ближе к середине зала, к месту взрыва. Собственно, ничего особенно интересного там не ожидало. На очереди оказались компьютеры, от ярких и угрожающих окон и всплывающих сообщений рябило в глазах.
— Тааак...о, Селестия, столько ошибок эт компьютеры не видели, наверное, никогда...ладно. Мне нужны логи. Ах, да, вот же они. Ох ты, как оно. Запуск, проверка систем, активация питания, статус систем...приводы — онлайн, питающие токи — норма. Сенсоры — онлайн. Ускорители — онлайн, спящий режим. Вооружение — не установлено. Пропуск диагностики. Запуск главного бортового управляющего интерфейса...успешно. Пилот не опознан. Защита снята, режим полного доступа — активирован. Ага. Значит, он хотел устроить полную проверку, длительную и с выходом на экстремальные режимы. Хакер, блин. Ладно, читаем дальше. Таак, тут неинтересно, здесь тоже ничего важного быть не должно...стоп. Это что ещё за...где-то я уже видел такие символы...твоюж налево! Так вот зачем он летал в Город Шестерни! Купить этот их новый супераккумулятор, который может питать ноутбук пять лет подряд!Ну конечно, он жеж не рассчитан на такие выходные токи...вот и перегрелся...причём ну очень резко. Да уж, мастера эти грифоны из Цеха Инноваций делать охрененно крутые и охрененно опасные при неправильном использовании вещи. Ох, Спарки, горе ты моё...это моя ведь всё вина...не внёс в проект данные об источнике питания...ну а что мне было делать? Указать — экспериментальный миниатюрный реактор термоядерного синтеза? Да о нём даже Принцессы не в курсе! Ни одна, ни другая!
Эх, всё оправдания...я виноват, и точка.
Единорог снова сник, погрустнел и, решив позже покопаться в логах, сохранил их в текстовый файл, упаковал его в зашифрованный и запароленный архив и отправил его на свой личный компьютер по локальной сети.
— Позже. Когда будут силы и время, — с такими словами Ист отдал команду на завершение работы. Он был совершенно разбит случившимся в моральном плане, да и действие стимуляторов как раз подходило к концу. Кое-как, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, учёный доковылял до лифта, поднялся со второго подземного уровня на четвёртый этаж надземной части дворца, уже практическ дополз на животе до дверей в свою спальню, забрался внутрь и, растянувшись прямо на полу, провалился в сон, который со всей смелостью можно называть мертвецким.
Глава 2. Случайности не случайны.
Вторая глава. С ней вроде как должно стать всё попонятнее.
"...Сколько я проспал, сказать не могу. Но, судя по календарю, никак не меньше троих суток. Уже в который раз убеждаюсь — надо сниматься с должности придворного хирурга-ортопеда...Принцесса Селестия поймёт меня. Я в этом уверен. Тем более, я смогу предложить достойную смену себе...блин, выходит так, будто на пенсию собираюсь...хотя, почти так оно и есть, на самом-то деле. Я устал. Устал изобретать по заказу, устал чинить тела капризных и порой ужасно неприятных аристократов, устал гробить себя стимуляторами, устал жить не в своём доме...вот и какого Дискорда у меня такое гигантское жалование? Дом не содержу, семьи у меня нет, питаюсь я тоже не за свой счёт...хах, уже жалуюсь на слишком большое жалование...всё, звездец, поехавший. А ещё, как бы это банально не звучало, я устал от одиночества. Во дворце найти друзей я даже и не пытался...никто, думаю, на моём месте не пытался бы. Если знаешь, на каких притворстве и обмане здесь всё построено...врагу не пожелаешь. Ну не такой я. Мне нужно простое общение с обычными пони..." Внезапно дикая боль пронзила мозг Иствинда, заставив согнуться в кресле в три погибели. Скрежеща зубами и держась за голову, хирург попытался на трёх ногах доковылять от стола до противоположного угла спальни, где стояла аптечка. Но на середине пути единорог понял, что не дойдёт и повалился, уже теряя сознание, на кровать, как раз оказавшуюся по правый бок.
— Аааааа...снова голова по швам трещит...стоп, знакомые ощущения...опять я без тела! Но глаза как будто есть...поднять веки...на этот раз не такие они и тяжёлые. И не так ярко, как в прошлый раз. Интересно. Так странно, я будто подвешен в воздухе...а ещё я не могу понять, где кончаюсь я, а где начинается среда. Ладно...а как тут двигаться? Странно, я как будто остаюсь на месте, но вытягиваюсь в том направлении, которое задаю силой мысли...так, а если расслабиться, получается, растечёшься? Ау, снова голова...темнеет...
Ист очнулся у себя на постели, и первое, что он увидел, не на шутку встревожило его. Прямо на него смотрели два испуганных и одновременно радостных лиловых глаза. Но больше всё-таки испуганных. Когда зрение сфокусировалось мозг снова получил контроль над телом, учёный приподнялся, заставив обладателя лиловых глаз сойти с постели и отступить на шаг. Ист расплылся в широкой улыбке, когда понял, кто перед ним.
— Т-твайлайт? Это точно ты? Я уже не сплю? И не брежу? — единорог сошёл с кровати и, едва успел он это сделать, как ощутил дополнительный груз у себя на шее.
— А ты всё та же...телепортации по малейшему поводу, — также обняв единорожку, почти шёпотом проговорил Ист.
— Я скучала — просипела Твайлайт севшим от избытка чувств голосом — я знала, что ты выживешь.
— Да...теперь ясно, почему я не погиб в том госпитале...в меня верили, — прошептал единорог, делая объятия крепче. Вдруг он почувствовал, как по его шее стекают горячие слёзы. Их тепло пробралось до самой глубины души учёного, заставив снова вспыхнуть там факел чувств.
Пони простояли вот так минут пять, наслаждаясь каждым мгновением...по крайней мере, им так казалось. Очнулись они только когда в дверь постучали. Как выяснилось, оба уже лежали на кровати, тесно прижавшись друг к другу. Осознав этот факт, единороги синхронно покраснели, свалились на пол в попытках аккуратно и быстро встать и быстро отстранились друг от друга.
— Войдите, — громко сказал Ист — не заперто.
Дверь открылась и на пороге появилась молоденькая пегаска голубоватого окраса и гривой тона на полтора темнее, заплетённой в компактную косичку.
"Фух, пронесло, всего лишь служанка" — с облегчением подумал хирург.
— Здравствуйте, милая Рейндроп. Пришли убраться в моёй спальне? — Ист разговаривал так со всеми служанками и помнил их всех по именам, на что те отвечали смущёнными улыбками и застенчивыми взглядами в сторону. Он любил приносить радость простым поняшам. И, например, если к нему в паценты попадал кто-то из простых горожан, он с двойной ответственностью брался за работу и даже частенько скидывал цену. Раза в два. А иногда и вовсе за бесплатно помогал попавшим в беду и оставшимся без ног и крыльев. "Денег у меня и так слишком много. Лучшая плата — это то, что вы уходите от меня счастливыми и готовыми жить дальше."
Служанки, пожалуй, были единственным классом дворцовых работников, не испорченных деньгами и светским обществом. У них попросту не было ни того, ни другого. Нет, платили им, конечно, весьма неплохо, но такое количество денег всё равно не могло испортить. Вот Ист и старался хоть как-то скрашивать своё одиночество и уныние. А девочки всегда знали, к кому идти, если вдруг кто из них вывихнет, потянет или сломает что-нибудь.
Рейндроп уже раскрыла рот, чтобы ответить "Да, господин Иствинд", но вовремя заметила лиловую единорожку стыдливо смотрящую в пол и перебирающую копытом ворсинки ковра, покрасневшую, как помидор и нескрываемое волнение в глазах самого хирурга.
— Я, п-пожалуй, п-попозже зайду. Извините за беспокойство, — смущённо пробормотала пегаска и выскочила из комнаты. Её голова была полна вопросов и догадок, но над ними всеми повисла одна большая железобетонная мысль — "Молчать".
Ист облегчённо выдохнул.
— Твай, извини за всё это...
— Ничего, ничего...сама виновата.
— Кстати, а каким образом ты тут оказалась? Ты же переехала в другой город, не так ли? — с некоторым удивлением спросил хирург.
— Принцесса Луна вызвала меня...
— По поводу? — перебил Ист.
— Хах, а ты всё тот же. Всё такой же нетерпеливый, хочешь всё и сразу, — эти слова ввели учёного в некоторое смущение, но он собрался, быстро смыл только появившуюся было краску с лица и кивнул:
— Я это, я. Продолжай.
— Принцесса Луна вызвала меня к себе по поводу моего нового проекта, связанного с получением синтетического аликорна...
— Чего-чего?! — снова перебил жеребец — а ну-ка повтори! Синтетического аликорна? Того вещества, из которого состоит рог единорога и которое входит в состав кости крыла пегаса? Я всё правильно помню?
-Да, да всё верно. Я приняла контроль над исследованиями сразу после того, как ты оставил их после несчастного случая... — Твайлайт на секунду остановилась, но сразу выкинула из головы все болезненные воспоминания и продолжила:
— Так вот, теперь я веду этот проект. И я привезла с собой первый исскусственный рог! Я сама его вырастила! Основываясь на твоих изысканиях, я разработала более совершенную и безопасную технологию синтеза. Почти всё то же самое, только чуть быстрее и вероятность взрывов уменьшена на тридцать процентов! Как тебе, а? — единорожка с довольным видом переступала с копыта на копыто, ожидая реакции от собеседника.
— Молодец, Твайли. Я ни на секунду не сомневался в тебе. И ты не подвела. Вы с принцессой Луной уже нашли подходящего пацента?
— Конечно! Бедняге раскрошило рог невесть откуда свалившимся кирпичом...сейчас лежит в особой палате, его подготавливают к операции, прежде всего морально, ведь это немалый риск. Всё только в теории, практики никакой...я очень волнуюсь. Операция состоится завтра.
— А можно мне поприсутствовать? — с огоньком в глазах спросил Ист
— Конечно! Ты, возможно, нам даже пригодишься...ты ведь лучший эксперт по костям во всей Эквестрии, а? — с задором в голосе спросила Твайлайт.
— Ой, ну перестань. Не буду отрицать, мои знания дейтвительно обширны. Да и все эти протезы...да, наверное, я заслужил статус эксперта.
— Не просто эксперта, а самого лучшего и талантливого! — Твай очень не любила, когда её друг принижает свои заслуги.
— Ладно, ладно, как скажешь... — согласился жеребец.
— Кстати, а что ты делаешь в моей спальне? Почему ты зашла именно сюда? На двери ведь даже ничего не указано, кроме номера...как ты меня нашла?
— Я просто проходила мимо, прогуливаясь по дворцу, ведь он так изменился в последние годы...а из-за твоей двери доносились какие-то стоны, причём явно не наслаждения...вот и решила зайти и посмотреть. А тут ты, весь взмокший, лежишь ничком на кровати, стонешь, трясёшься, глаза под веками мечутся туда-сюда...я жутко перепугалась. Сначала хотела применить какое-нибудь заклинание, но сразу передумала — побоялась сделать хуже. А потом ты вдруг затих и замер. Только глаза всё также часто-часто дёргались туда-сюда. Потом ты почему-то снова застонал, и после открыл глаза. Я тебя не напугала?
— Нет, нет, что ты. Что-то ещё необычное в моём, так скажем, "приступе" ты заметила?
— Кажется...да. Твой рог. Он светился. Такого яркого свечения я ещё ни у кого не видела...точнее, ещё никогда свет от рога так не резал мне глаза. Ну, разве что у принцессы Селестии. Но она — исключение.
— Да уж, исключение — мягко сказано...принцесса. Богиня...что-то ещё странное видела?
— Не знаю...это мне, скорее всего, просто показалось...ты был какой-то...полупрозрачный. Как призрак. Хочешь провести исследование? Я с тобой.
— Я пока просто пытаюсь понять, что это вообще может быть...это уже второй такой приступ, и во время обоих были одинаковые галлюцинации.
— А когда был первый? И что за галлюцинации, поподробнее, если можно. Я, как ты помнишь, неплохо разбираюсь в нейрологии — Твайлайт застенчиво улыбнулась.
— Садись, — Ист придвинул подруге и себе стулья, они оба сели.
— Первый приступ был дня три или четыре назад, после взрыва в лаборатории. Тогда я не придал ему осбого значения, так как был под стимуляторами, да и голова была занята мыслью о том, что надо проверить логи программы запуска... — Ист замолк на полуфразе, опустив взгляд в пол.
— Запуска чего? Что с тобой? Что произошло? — Твайлайт снова разволновалась.
— Помнишь моего помощника, Спарки?
— Да, прекрасно помню. Когда я уехала, он мне периодически писал о твоём состоянии...а потом почему-то перестал...после письма о том, что тебе стало хуже. Я никак не могла снова поехать в Кантерлот, пыталась что-то узнать...но тщетно. Даже принцесса Селестия не дала внятного ответа, оставив меня в неведении и подготовив к худшему. А потом началась история с Найтмэр Мун, и я вообще обо всём на свете забыла... — единорожка отвела взгляд, сдерживая слёзы от горьких воспоминаний.
— Но вот он ты! Живой, здоровый! Какой же этот Спарки молодец! Не спал ночами, всё время за тобой следил...а где он сам-то?
Ист сидел мрачнее тучи.
— Что-то не так? Я опять что-то не то ляпнула? — степень волнения кобылки повышалась с пугающей скоростью.
— Только не падай, ладно? — проговорил Ист. Твайлайт смотрела на него непонимающими глазами, в душе предчувствуя неладное.
— Он там, — жёстким и одновременно спокойным голосом сказал единорог и указал вверх, глядя на своё копыто, поднятое над головой. Правда, не долго учёному пришлось сохранять эту драматичную позу — его подруга стала постепенно сползать со стула, и свой пришлось покинуть, чтобы подхватить её.
Глава 3. Новый уровень.
Да, я знаю, глава смотрится немного незаконченной, но так и должно быть...там мысль до конца доведена.)
— Твайлайт, Твайлайт! Очнись, ну же! — снова холодные брызги, снова тряска... Единорожка открыла глаза.
— Что со мной было? — удивлённо спросила она, поднимаясь на все четыре копыта.
— Обморок, ничего особенно серьёзного...ну, по крайней мере с виду, — с некоторым облегчением проговорил Ист, подходя к шкафу около одной из стен, самому внушительному по габаритам.
— Иди-ка иди сюда, проверим, всё ли с тобой в порядке, — сказал единорог, вытаскивая из шкафа резиновую шапочку с тянущимся к ней пучком проводов. Подключив устройство ввода к компьютеру, он запустил программу — энцефалограф.
— Так, давай посмотрим...садись, чего стоишь-то? Забыла, как делается электроэнцефалограмма мозга? — усмехнувшись, сказал учёный, чем заставил лиловоглазую вздрогнуть.
— А? Что? Ах, да, это...не забыла, что ты... — смущенно промямлила единорожка, подходя к столу и садясь на придвинутый сбоку стул.
— Видать, от обморока ещё не отошла...кровоснабжение головы не восстановилось в полной мере...а чего я гадаю, сейчас всё ясно будет! — хирург с улыбкой на мордашке снова подбежал к тому же шкафу, выудил из него специальный медицинский стробоскоп, а также складной штатив для него. Быстренько расставив всё по местам и подключив стробоскоп к "железке", как сам владелец называл свой компьютер, единорог телекинезом взял со стола шапочку с проводами и спросил у обследуемой:
— Раньше делала?
— Честно говоря, всего один раз, и то давно, когда мне на голову свалился томик с названием "История Эквестрии с начала летоисчисления и до наших дней", убранный из-за невостребованности на самый верх...отличная книга, очень познавательная, а про мастерство иллюстраторов я, пожалуй, промолчу! — насупилась Твай.
— Я тогда попала в Понивилльский Госпиталь с сотрясением и окровавленной головой...неприятно, знаешь ли, — уже выбрасывая неприятные воспоминания из головы, проговорила книгоед.
— Да уж...представляю. Подставляй голову. Будем вспоминать, как это делается, — сказал Ист, поднося шапочку к голове подруги.
Надев её, он запустил процедуру калибровки и отладки. "Успешно" — появилось спустя секунд тридцать на экране лаконичное сообщение.
— Так, давай, подруга, начинаем, — обратился учёный к "пациентке" — Сейчас просто смотри в стенку, не концентрируясь ни на чём и постарайся ни о чём не думать, хорошо?
— Ладно, постараюсь — глубоко вздыхая и выгоняя из головы вечно гудящий там рой мыслей.
Спустя полчаса непрерывного обследования, в ходе которого пациентка должна была то просто неподвижно сидеть, то двигать различными частями тела, то смотреть на стробоскоп, мигающий с разной частотой сквозь закрытые веки, учёный, наконец, успокоился.
— Всё нормально, Твай. Никаких нарушений, можешь быть уверена на все сто двадцать процентов, — улыбнулся Ист.
— К чему такая суета из — за простого обморока? Подумаешь — переволновалась... — стала недоумевать Твайлайт.
— Ты же знаешь, как я беспокоюсь за тебя. А сейчас, после этого долбанного взрыва...я переживаю вдвойне. Ты — единственная, кто у меня остался. Больше нет никого, — рыжеглазый как-то резко погрустнел, во взгляде не осталось и следа того азарта, какой бывает у влюблённых в свою профессию врачей, проводящих обследование интересного пациента.
— Я понимаю твои чувства...хотя о чём это, куда мне понять...но вот что я знаю точно, так это то, что мы — друзья.
А друзья должны помогать друг другу, — заулыбалась единорожка, стремясь хоть немного разрядить обстановку.
— Твай... — хирург внезапно подступил совсем вплотную к ней. — а ты уверена, что всё ещё друзья?
— Что ты имеешь в... — воспоминания, нахлынувшие, словно цунами на одинокиий остров, не дали договорить. Окончательно лишило дара речи то, что в грудь как будто вонзился скальпель — так защемила сердце давняя, детская, можно сказать, влюблённость, пронесённая через годы, взлёты и падения как бы в коме, но сейчас очнувшаяся и, в силу уже не детского возраста, перешедшая в то, что называется большим, тяжёлым и в то же время таким приятным словом "любовь".
Единорожка, пытаясь оправиться от нахлынувших воспоминаний, подняла глаза...её взгляд упёрся прямо два озера оранжевого пламени, выражавшие...много чего. Некоторые вещи из этого "много" даже противоречили друг другу, но не так это важно...важно то, что над всем этим многообразием нависло одно, подминавшее под себя всё остальное...
Дальше всё происходило исключительно по воле двух сердец, горящих ярче самого Солнца, горящих желанием. Когда Твайлайт прикрыв глаза, коснулась губ Иста, в его голове только и успела промелькнуть мысль — "Вот уж не зря в спальне встретились".