Странник
Не дружеское чаепитие. Найти и потерять. Необычные мотивы
Приветствую и сразу прошу прощение за задержку — чем ближе конец, тем труднее писать. В одном из комментариев я написал насчёт импровизации... я немного слукавил. На самом деле у рассказа изначально был устойчивый каркас, который лишь дополнялся деталями и подробностями для атмосферы. К примеру, изначально главный антагонист буквально сваливался с неба, что никак не давало раскрыть этого персонажа. Это я к чему... Если кто подумает, что посреди писанины, меня ВНЕЗАПНО потянуло на жестокость, то вы ошибаетесь — она была и планировалась в дальнейшем (по первой главе заметно). Ок, я коротко сказал, что хотел. Приятного чтения).
Заплясавшее в камине пламя, прыснув на каменные стенки несколькими разноцветными искрами, приобрело расплывчатое очертание орлиного лика. Постоянно колеблющиеся огненные языки не давали точно определить личность грифона, но властный и чуть надменный голос, выдавали в нём умудрённого опытом мужчину.
— Сэр Алистер, вы сильно рискуете, выходя на связь в столь ненадёжном месте. — Пламя подалось вперёд, осматривая простенькую прихожую и преклонившего перед ним на одно колено рыцаря.
— Магистр Альбрехт, у меня есть важные сведения для ордена и их передача не терпит отлагательств, — Молвил Алистер, поднимая взгляд на магический огонь.
Пламя, ещё несколько раз поводив огненным лицом, осматривая помещение на наличие шпионов, вернулось на своё законное место в глубине камина.
— Я слушаю, — Трещащие угольки с лёгкостью передавали речь.
— Вероотступник найден, — Начал рыцарь, вставая с затёкшего колена и принимая более удобное положение — подбирая под себя одну лапу, а вторую согнув в колене используя как подставку для локтя. — Лорд Валлар прибыл в Эквестрию вместе с остальными послами и дипломатами, но в отличие от них он смог стать приближённым самой принцессы Селестии и даже выбить себе кое-какие полномочия.
— Не почтите за грубость сэр Алистер, но нельзя ли ближе к делу? — Нетерпеливо пшикнуло пламя.
— Конечно, — Почтенно склонил голову рыцарь. — Впервые за долгие годы у нас появился реальный шанс избавиться от Валлара. Большая часть его грифонов носиться по всему городу преследуя неуловимого убийцу, а сам лорд ведёт себя всё более распущено и вызывающе. Думаю если уловить момент…
— А как обстоят дела с второстепенными задачами? — Осведомился живой огонь.
— Всё идёт по плану и даже немного сверх меры, — С еле скрываемой гордостью ответил рыцарь. — Можно сказать, что поднятая мною волна сделала несколько больше, чем предполагалось.
— Вот как? Это похвально. Вы всегда были и остаётесь одним из лучших служителей нашего ордена, — Покровительственно ответил магистр. — Однако, судя, по снятому шлему – вас раскрыли. Вы не боитесь опасной близости Вестфорда? Пускай он и не знает, но…
— И не узнает! — Алистер резко вскочил на задние лапы, но поняв, кого только что перебил, вернулся в прежнее положение сидя. — Простите мою дерзость, магистр Альбрехт. Тайна Вестфордов канет в вечность вместе с Валларом.
— А где остальные члены вашего отряда? Насколько я знаю с последней нашей беседы, вас должно было быть пятеро, — Огонь решил немного отклониться от темы.
— Да, всё верно, но сейчас нас только трое. Один как вы знаете, мёртв. Bторой, по заявлению Морса дезертировал. Наёмница, что присоединилась к нам с неизвестной мне целью, сейчас сильно переживает и не выходит из своей комнаты. А сам сэр Морс несколько минут назад в спешке покинул дом. — Коротко изъяснился рыцарь.
— Продолжайте в том же духе, и орден не забудет вашей роли в становлении нового порядка — Закончил разговор магистр, явно узнав всё, что ему нужно.
Глядя на вернувшийся в нормальное состояние огонь ставший в два раза меньше своего магического аналога, Алистер задумался о своих дальнейших действиях. Он сделал достаточно как для ордена, так и для себя.
Новая цель нарисовалась сама собой – он слишком мало знал о наёмнице, и она вполне могла оказаться не тем, за кого себя выдаёт. Как и все рыцари, Алистер не был сильно развит в общении с женщинами, особенно в такой обстановке и без использования всякого рода светских приличий. Однако что нужно убитой горем грифонше? Правильно – желание выговорится. А пока он будет успокаивать её разрывающуюся душу, наёмница с очень большой вероятностью в порыве печали сболтнёт много чего лишнего. Плюс, если ещё прибавить к этому обоснованную злость Алистера и отвод её на задний план ради сочувствия, то получается идеальное русло разговора.
Согласно нехитрому плану, поднявшись на пустующий второй ярус, огнепоклонник постучал в дверь. Никто не ответил, но зато сама дверь слегка приоткрылась. Заглянув внутрь, рыцарь никого не увидел, и лишь настежь распахнутое окно пропускало в комнату неприятный сквозняк.
Принцесса Селестия. сидя в давно знакомой нам с вами беседке наслаждалась прекрасным днём, в который так плавно перетекало дождливое – по “вине” пегасов – утро. Но и оно было не идеальным. Главарь пришельцев из другого мира потребовал аудиенции у правительницы Эквестрии, ссылаясь на экстренную важность. В случае отказа он обещал принести с собой свою страшную шипящую штуку и оставить её у главных ворот, перед этим врубив максимальную громкость. Аликорн понимала, как глупо всё это выглядит со стороны, но она действительно панически боялась этой рации; даже немного больше чем возвращения Дискорда…
Уставленный мраморными статуями пустующий сад был идеальным местом для непринуждённой беседы с разгорячённым человеком. Все гости и здешние аристократы в ожидании вот-вот должного начаться бала, разошлись по своим покоям, а также по королевским ателье – наводить марафет перед самым важным событием, впервые происходящим за десять беззаботных лет. Знай, её подданные, в какое спокойное время они живут и какую цену за это заплатили обитатели различных стран, их уважение к грифонам сильно бы возросло. А вот уважение грифонов к пони…
— Доброе проходящее утро, ваше величество. — Олег вышел из-за ближайших кустов и уже сидел на лавочке перед правительницей. — Я не сильно вас отвлёк?
— Нет, у меня как раз выдалось несколько свободных минуток. — Дипломатично улыбнулась Селестия. — Не желаете ли чаю?
—Да нет, наверное. — Неуверенно ответил Громов.
Вроде ответ как ответ, но если учесть что человек и аликорн общаются между собой на видоизменённом английском, в котором попросту не предусмотрены такие словообороты, на Селестию свалилось сразу ТРИ ответа, один из которых вдобавок был неопределённым.
— Извините? — Непонимающе спросила она.
На сей раз, лжегрифон почесав подбородок, ответил более уверенно:
— Буду.
Пожилая бледно-зелёная единорожка, привезла дорогущий сервиз, состоящий из целой армии чайников, кружек, нескольких видов ложек и прочих сервизных причуд богатых особ. Миниатюрный расположенный в беседке стол чудом уместить на себе всё это богатство, лишь изредка опасливо поскрипывая. После того как прислуга удалилась, Олег заметил, что Селестия не торопиться наливать себе чай. Более того в её взгляде на чайник читалось мастерски скрываемое отвращение.
«Неужели отравить хочет?» — Думал пехотинец, наливая в кружку горячий напиток, частично проливающийся на заранее поставленное блюдце.
О здешних ядах Громов ничего не знал, поэтому вместо необдуманного риска он просто спросил:
— Ваше величество, а вы чего не пьёте?
И без того белый аликор, окончательно побледнев, неуверенно проговорила:
— Я не люблю чай.
Селестия украдкой глянула на человека, ожидая самой худшей реакции, но тот лишь по-простецки пожал плечами, погружая в чашку маленький прибор, немного напоминающий градусник. Побыв в чае несколько секунд, прибор пискнул, и на его конце загорелась зелёная лампочка. После этого, Громов достав и отряхнув “градусник”, убрал его во внешний карман жилета и приступил к чаю.
— Сахарозаменитель, — Соврал он, поймав на себе вопросительный взгляд принцессы.
Подождав, пока человек сделает несколько глотков, аликорн продолжила беседу:
— Так в чём состоит цель вашего неожиданного визита?
— Всё та же – убийца, — Смакуя горькое послевкусие, ответил Громов.
Не лучшая тема для болтовни на свежем воздухе, в окружении цветущих растений с головокружительным запахом и потрясающим видом, но выбирать не приходиться.
— Разве мы с вами это не обсуждали? — Удивилась аликорн, продолжая с неприязнью смотреть на отвратительный напиток. — Или вы хотели что-то уточнить?
Резко посерьёзневший человек, поставил чашку на блюдце, чуть не разбив оба предмета сервиза:
— Сегодня на нас было совершено нападение при помощи ментальных сил. Ничего не хотите мне рассказать?
Селестия опешила от такой прямолинейности:
— Что это значит?!
— Прям с языка сорвали, — Ухмыльнулся пехотинец, незаметно расстегивая пуговку на кобуре. — Большая часть удара была направлена со стороны вашего дворца, что автоматически делает вас и Луну – единственных магов способных на такое – главными подозреваемыми.
На мордочке Селестии появились первые признаки нарастающего гнева.
— Вы смеете обвинять меня в моём собственном доме?! — Возмутилась она, повышая голос на одну октаву. — Да будет вам известно – моей мощи хватит на растопку в булькающую жижу сотен, таких как вы и появись у меня настоящее желание с вами расправиться, мы бы с вами сейчас не беседовали, мирно попивая чай и обмениваясь любезностями.
Так же незаметно Громов застегнул застёжку кобуры – Селестия не шутит и пуля в голову такого мага вряд ли остановит. Но спецназовцу нужна была информация, поэтому он извиняюще поклонившись, продолжил ходить по лезвию бритвы.
— Виноват, погорячился, — Примирительно ответил Громов на пылкую речь. — Может у вас есть идея о том, кто это сделал?
Успокоившаяся правительница, снова приняла свой прежний радушный вид. Устыдившись, за столь неподобающее принцессе поведение она слегка покраснела:
— Если вы уточните некоторые детали, то я смогу попробовать сопоставить мощь магов, опираясь на ваше описание.
Описание было несколько… пугающе, – слишком агрессивная магия использовалась для атаки на людей. Магия, которую здесь не использовали вот уже несколько сотен лет. Конечно, такой сильный заклинатель как Твайлайт, Луна и сама Селестия вполне могли без должной практики воспользоваться этими древними магическими силами, но это было не то, что не нужно и противоправно – это было банально опасно. За примером далеко ходить не надо – королева Кризаликс – лучшее доказательство пагубного влияния тёмных сил на любую живую сущность, даже столь могущественную как аликорн. Кризаликс… с последнего своего визита она сильно ослабла и от её былой мощи взращенной на любви остались лишь ничтожные крупицы. Дискорд… этому божку-шутнику не до этого – он заключён в статую и ждёт своего освобождения. Пускай его незримый дух и бродит среди пони устраивая мелкие пакости; на большее он к счастью не способен. Тия, как и Луна, естественно не причастны, к этому (Селестия гарантирует). Выходит, что за всем этим стоит кто-то со стороны.
Убийца. Прямо сейчас Селестия не на шутку перепугалась – невиданный монстр способный колдовать и прыгать меж мирами, находиться в её доме. Вдобавок к этому, он начал предпринимать активные действия по отношению к своим преследователям. Могущественный колдун, остающийся в тени представлял угрозу не только существам из других измерений, но и местным жителям, причём не только пони. Семь мёртвых грифонов и один человек были веским подтверждением. Почему-то Селестии не захотелось делиться информацией об убитом человеке с Громовым, и немало на это повлиял лорд Валлар, который аргументируя свои опасения возможной паникой среди мирного населения и срывом переговоров, убедил и без того скрытную для загадочных “грифонов” принцессу ничего не говорить им о мертвеце. Узнай Валлар, что они сами люди – восхвалил бы свою удачу.
— Принцесса Селестия, — Громов потянул новую нить разговора, отодвигая в сторону опустевшую чашку не в силах больше пить горький чай без сахара. — Помните, вы упоминали о Ферразиусе Кэйроне, больше известным как Странник? И, к слову: как правильно произноситься – КЭйрон или КЕйрон?
— Понимаю, к чему вы клоните. — Вздохнула Селестия, направляя на сервиз заклинание переноса. — Я с полной уверенностью могу сказать, что Странник – не тот, кого вы ищете. С фамилией я и сама толком не разобралась.
— У вас есть косвенная причина безоговорочно доверять грифону, который сам себе хозяин, делающий по своему желанию, всё, что ему заблагорасcудится? — Олег нервно поправил ворот жилета — Сколько вы с ним знакомы?
Аликорн начала жалеть об исчезнувшем сервизе, на который можно было невзначай отвлечься и попробовать деликатно уйти в рассматривание ободков на чашках. В политике, пускай и в таком её необычном проявлении важна каждая мелочь и Селестия упустила одну из них. Секунда промедления и чужак может расценить молчание как оттягивание времени или того хуже – придумывания лжи. Да, Селестия могла легко избавится от пришельцев, но во-первых это не её метод, а во-вторых, где гарантия что вслед за ними не придут другие, но в большем количестве и с худшими намерениями?
Лучшим вариантом было сказать правду, что она и сделала:
— Один месяц, — Невозмутимо сказала принцесса.
О том, что половину от месяца их знакомства он пропадал, Дискорд знает где, она решила не раскрывать.
Олег, сложив на столе руки, подался чуть вперёд, словно желая поделиться секретом. Когда Селестия поняла, чего он хочет, и подалась навстречу, он начал чересчур спокойно говорить:
— Была на моём веку такая история: Когда-то давно, году этак в двухтысячном – по нашим меркам – я работал в группе захвата восемьдесят седьмого Свердловского отдела. Так вот, жил в городе один неприметный паренёк – студент студентом – Учёба, гулянки и прочие радости бурной молодости. В сравнении со своими друзьями он был настоящим тихоней – даже не дрался ни разу, чего уж говорить о чём-то более серьёзном… — Пехотинец взял паузу и моргнул — Его многие знали, в первую очередь за учтивость и готовность прийти любому на помощь в самой тяжёлой или неудобной ситуации. Принцесса Селестия, я только что пересказал вам краткую биографию моего соотечественника, которую на тот момент знал сам. Что вы о нём скажете, опираясь на эту информацию?
Аликорн догадалась, что это какой-то хитрый ход в разговоре, но и она не луком шита.
— Ничего. Я слишком мало о нём знаю, вдобавок мне плохо известны ваши основные черты характера и я попросту не могу судить о человеке никогда не видев его вживую и до конца не разобравшись в вашей человеческой психологии. — Ответила принцесса, про себя отмечая, что Громов ожидал совсем другой ответ.
— Неплохо, — Пехотинец уважительно кивнул. — Может, тогда скажете, к чему я вам всё это рассказывал?
— Понятия не имею, — Не меняя голоса, произнесла принцесса.
Спецназовец, заранее готовив красивую речь насчёт детской доверчивости принцессы, сейчас наспех придумывал новые предложения.
— Суть такова, — Начал Олег, на ходу мысленно рисуя более красивые подробности. — Вы знаете Кэйрона или Кейрона месяц, в противовес тому, что мать того парня знала своего ребёнка всю жизнь, — Громов вздохнул. — Несчастная женщина, растившая своего сына двадцать лет, только потом узнала, что воспитала маньяка. Парень-тихоня оказался повёрнутым на оккультных верованиях падонком, отправившим на тот свет пятьдесят три человека. Теперь мне интересно – после этой маленькой истории вы уверены о том, что хорошо знаете Странника? — Спросил Олег, вытирая набежавшие на лоб многочисленные капельки.
— Абсолютно уверенна, — Непреклонно ответила Селестия, не отводя взгляда.
После этих слов, сказанных аликорном, пехотинец встал со скамьи, попрощался с принцессой, поблагодарив её за чай и как ни в чём не бывало, ушёл по той самой гравийной дорожке, со стороны которой и наведался в сад. Оставшись одна, Селестия только сейчас задала себе банальный по меркам её жизненного опыта вопрос: «А что я на самом деле знаю о Страннике?»
Выглядывая из-за угла синего коттеджа с круглыми, как корабельные иллюминаторы окнами, Вестфорд, удерживаясь от поспешных действий, следил за особняком идеальной кубической формы. Сравнительное на данный момент с волнение чувства он испытывал в таком далёком прошлом, что успев отвыкнуть от ощущений, держался лапой за грудь, удёрживая тем самым в ней своё сердце. Прошло всего ничего и из дома поспешно вышли несколько гвардейцев в синей броне, на ходу перекидываясь короткими фразами и весело толкаясь на узкой дворовой тропинке. Подождав, пока они не уйдут, Морс, тенью слившись со стеной, стараясь не сорваться на бег, направился к “кубу”. Пройдя во двор с незнакомыми ему синими растениями, грифон остановился у двери. Легче было перенестись на пятнадцать лет назад, в зал суда и снова посмотреть в глаза разъярённому аликорну, чем просто постучать по этому куску дерева отделяющим его от…
Собрав всю волю в кулак, и им же стукнув дверь, Вестфорд начал ждать. Наверное, у всех были такие моменты – когда ты стоишь и знаешь, что тебя ждёт, но всё равно у тебя возникают самые нелепые и глупые предположения никак не связанные с этим моментом, а ты стоишь и просто пытаешься переварить всю эту чепуху, попутно с комом в горле ожидая этой волнительной минуты. Для Морса ожидание длилось целую вечность, хотя открыли ему почти что, сразу после стука.
Вестфорд не размениваясь на любезности, сразу шмыгнул за порог, на ходу захлопывая дверь на засов. Для вида проверив на прочность петли, грифон повернулся к обитательнице абстракционного дома. Ветеран Ночного Дозора неверяще глядел на одетую в синюю броню гвардейцев грифоншу, в свою очередь точно так же смотрящую на Морса. С их последней встречи прошлого всего ничего, а они до сих пор не могли поверить в то, что снова видят друг друга.
Когда Морс начал говорить случилось настоящее чудо – посаженный неисчислимыми боевыми кличами и вечными северными морозами голос, стал звучать как раньше. Как пятнадцать лет назад, ещё во времена окончания гражданской войны, во времена, когда Вестфорд не знал объятий стальных оков и ветра далёкого северного Бастиона.
— Астрид… — Нежно произнёс он, глядя на грифоншу.
Стражница, как по команде сорвалась с места и влетела в объятия старого грифона. Она пыталась что-то сказать, но потом просто отдалась своим эмоциям, и сильнее прижимаясь к Вестфорду, тихо захныкала.
— Дурочка, что же ты наделала… — Проводя лапой по затылку, убаюкивающее произнёс Морс. — Как ты до этого докатилась?
Не в силах отвечать, грифонша продолжала плакать на груди ветерана, глубже зарываясь когтями в чёрный меховой доспех. Отвыкший от подобных ситуаций грифон, просто продолжал стоять столбом, успокаивающе прикрыв плакальщицу крыльями.
— Я… я не хотела… я не знаю, что на меня нашло… это письмо… — Шмыги и хлюпы стражницы не смогли утаить от Морса заветные подробности.
— Письмо? Какое ещё письмо? Оно у тебя с собой? — Вестфорд тщательно пытался успокоить Астрид, но и докопаться до первопричины хотел не меньше.
Извлечённая из-под полы плаща мятая хрустящая бумажка легла в лапы ветерана. Не спеша, развернув пропитанную солёной влагой “чёрное перо” (аналог похоронки), грифон принялся за чтение. Уже первые строчки вызвали в нём нарастающий гнев: весь текст, написанный в самом что ни на есть циничном стиле был полностью напичкан тонкими издёвками и насмешками, умело скрываемыми официальными изречениями; смерть командира Дайга описывалась во всех самых отвратительных подробностях, на какие только способен положиться извращённый провокаторский ум. Одно только ложное упоминание о ректальном осквернении трупа чего стоило. В самом конце в нескольких предложениях описывались похожие на Индрика люди, которые по утверждению писца остались безнаказанными. Сам Индрик упоминался в послесловии и он, по утверждениям анонима, прибыл в Эквестрию для заключения унизительного для грифонов мира, где они фактически становились рабами Имперцев.
— И ты во всё это поверила? — Морс усадил грифоншу за игральный стол, предварительно сметя с него всё лишнее. — Астрид, ты убила невинного, апеллируя лишь клочком переработанного дерева, изрисованного мерзкой клеветой. Скажи, что именно заставило тебя пойти на столь необдуманный шаг?
Стражница, продолжая рыдать, указала Вестфорду на стоящую в углу тумбочку, накрытую траурным платком. Под ним оказался разломанный на две части стандартный двуручный меч, выдаваемый высокоранговым гвардейцам в качестве оружия и символа власти. Сам клинок был отломан у самого основания, но лежащий рядом осколок не дотягивал до длины двуручника – часть лезвия была безвозвратно утеряна.
Морс взял в лапу гарду и развернул её эфесом к себе. На нём были выгравированы инициалы владельца. Вздохнув, ветеран положил часть меча на прежнее место – не один грифон не расстанется со своим оружием добровольно, в особенности с таким.
— Он очень гордился эти мечом, — Астрид встала рядом, и завернув части меча в чёрную ткань, убрала их в верхнюю ячейку. — А я очень гордилась им…
Вестфорд положив свою лапу ей на плечо, уважительно кивнул:
— Я не знал этого грифона, но если он владел таким оружием, то он был великим воином и достойным избранником.
Астрид благодарно шмыгнув, вернулась за стол.
— Обломок меча принёс курьер из фирмы «Птичий Перелёт», а письмо мне передал грифон из секретного отряда Матриарха. — Опередив очевидный вопрос, готовый сорваться с клюва Вестфорда, стражница уткнулась лицом в сложенные на столе лапы.
Морс, готовый на части разорвать ублюдка, посмевшего втянуть Астрид в свои грязные игры, был прерван неожиданной фразой:
— Человек действительно был невиновен?
— Не знаю. — Грифон сел рядом, в очередной раз, обнимая стражницу. — Мне только известно, что имперец спас одного из моих спутников и позже сам был им спасён, но его прошлое мне неизвестно. Возможно, он и имел к этому отношение, но…
— Ах ты старый пень. Я так и знала. — Раздался приглушённый клёкот со стороны закрытого окна.
Идиллия была прервана звоном разбитого стекла. Морс, схватив грифоншу, толчком отправил её в коридор, объясняясь на ходу:
— Астрид, уходи через запасной выход и ни в коем случае не возвращайся за мной! Я догоню позже.
Не давая вставить и слова, ветеран Ночного Дозора, заслонил собой единственный проход, закрывая путь преследователю:
— Выследила… наёмник.
Из рамы показалась вытянутая лапа держащая арбалет. Бладнайф продолжая целиться в грифона, неловко протиснулась в комнату. На ней уже красовалось несколько свежих порезов, но они её ничуть не смущали.
— Что, гнида, решил человекоборцем заделаться? — Кладя болт в канавку, процедила она. — Говори, где эта сука и возможно я пощажу тебя.
С собой у Морса был только кинжал, спрятанный за голенищем сапога и собственные когти, которыми можно было пробить лёгкую броню. Вот только на таком расстоянии от арбалетчика все их преимущества сходились к нулю. Прихожая, плавно переходившая в гостевую комнату, была довольно просторной для манёвра, но Вестфорд знал, кто перед ним находиться и рисковать он не собирался. Только не сейчас. Только не тогда, когда он нашёл ту, встречи с которой ждал полтора десятка лет. Нужно просто потянуть время…
— В молчанку играем? — Щёлкнул затворный механизм, и крыло грифона оказалось прибитым к стене. — Что теперь скажешь?
Морс, шипя от боли, взялся за наполовину вошедший в хрупкую переборку болт и выдернул его вместе с частью перьев. Волна агонии прокатилась по всему телу, но ветеран не отступил.
— Ответь мне: почему?! Почему именем предков ты пошёл на это?! Индрик не был ни в чём виновен, и ты это прекрасно знал! Ты ведь был рыцарем и знаешь, каково это – видеть, как по вине продажных интригантов гибнут те, кто этого не заслужил. — Перезаряжая арбалет, с надрывом говорила наёмница. — Какая для тебя выгода в смерти имперца? Золото? Женщины? Свобода от древнего договора? Говори!!! — Последнее слово прозвучало на смешанном львином рычании и крике орла.
— Она не хотела… её спровоцировали. — Кратко ответил Морс, мысленно проклиная себя за столь глупое объяснение.
Глаза бывшего головореза «Когтей» загорелись жаждой крови:
— Ты что совсем тупой?! — Закричала она, на сей раз целясь грифону в грудь. — Она убила Индрика! Б…ь, она просто хладнокровно вспорола ему глотку и оставила медленно и мучительно захлёбываться собственной кровью посреди улицы! — Неожиданно грифонша растянулась в мерзкой улыбке — Её ждёт участь куда хуже, чем быстрая смерть.
За спиной Вестфорда раздалось приглушённое улюлюканье, и улыбка Бладнайф стала ещё шире. Не обращая внимания на смотрящий ему в грудь острый наконечник болта, Морс побежал по следам Астрид. С каждым шагом шум и гогот нарастал и когда грифон, заметив полу, прикрытую незаметную дверь, выбежал через неё на улицу, перед ним предстала совсем нелицеприятная картина: Астрид, опустив голову, стояла на коленях прямо посреди улицы; ножницами скрещенные на шее клинки удерживаемыми красными солдатами отливались лазурным блеском, отражая редкие солнечные лучи старающиеся прорваться сквозь, не успевшие разойтись до конца тучи. Десяток красных арбалетчиков, как стервятники рассевшихся на крышах держали на мушке ветерана. Рядом с пленницей стояло живое воплощение самых мерзких качеств, присущих только самым отъявленным негодяям и падонкам. Сверкая золотыми доспехами, он держал под мышкой свой редко надеваемый шлем, а на его изуродованном крест-накрест лице была самодовольная улыбка.
— А вот и второй, — Усмехнулся грифон, кивая в сторону Морса.
— Отпусти её Валлар, — Вестфорд до боли в старых костях, сжав кулаки, глядел на пленённую Астрид. — Всё это совершил я и только я.
Лорд хохотнув, пристегнул шлем к поясу:
— Сомневаюсь. У меня несметное количество свидетелей видевших эту милашку в деле, — Закончив с пристраиванием шлема, Валлар продолжил ещё более весёлым голосом. — Однако это не снимает с тебя обвинений, в число которых входит укрытие преступника и попытка запутать стражу. А что если ты погибнешь в ходе задержания?
Десяток арбалетов угрожающе вытянулись вперёд, словно живые хищники жаждущие оборвать чью-то жизнь.
— НЕТ!!! — Крик стражницы прорезал наступившую тишину, а сама она чуть не порезалась о некстати приставленные к шее прямые клинки. — Не нужно крови… я готова на всё, только не трогайте его. Сэр Морс ничего не знал. Я использовала его в своих целях, но в планы не посвящала. — Астрид посмотрела на слегка недоумевающего латника. — Лорд Валлар, если вам так нужна месть за павших – я в вашем распоряжении.
— Как благородно, — К Валлару быстро вернулся дар речи. — Официально убийца ещё не пойман, поэтому я могу… придержать тебя на особый допрос. А Морс не будет арестован. Что скажешь?
В знак согласия Астрид покорно склонилась, а вот Вестфорд угрожающе сделал шаг вперёд.
— Скотина, да как ты смеешь… — Прохрипел он, прекрасно понимая, что за “особый допрос” планирует Валлар.
— Пожалуйста, не вмешивайся. — Стражница натянуто улыбнулась. — Со мной всё будет хорошо.
— Какое-то время. — Ехидно добавил Валлар.
Беспомощный старик. Отвращение Морса, испытываемое к самому себе, уступало только ненависти к бастарду. Снова. Как пятнадцать лет назад, когда его оторвали от семьи, так и сейчас он мог быть лишь сторонним наблюдателем, видя, как спасают его дырявую шкуру.
— Валлар, — Начал Морс ледяным тоном, от которого ближайшие солдаты невольно поёжились. — Если до суда с её головы упадёт хоть одно перо, то клянусь – никакие замковые стены, никакая армия и даже сами принцессы не защитят тебя от меня.
Лорд, впрочем, был не особо впечатлён. Подав своим бойцам сигнал, он спокойно ответил:
— Пустые угрозы от глупого старика меня давно не пугают, — На этой фразе арбалетчики заметно заёрзали. — Итак, последняя формальность – брось на землю своё оружие.
Морс совершенно не понял столь странную просьбу лорда, т. к. по его же словам он не собирался брать ветерана под стражу. Странно…
Нагнувшись, ветеран достал из-за голенища кинжал и сразу получил в грудь первый утяжелённый болт. Ещё два снаряда ударили совсем рядом, и грифон припал на колени.
— А-я-яй, кто бы мог подумать, что Морс Вестфорд нападёт на нас с одним лишь кинжалом. — Всплеснул лапами Валлар, наблюдая за реакцией стражницы.
Четвёртый болт вонзился в предплечье, а пятый насквозь пробил ещё не прекратившее кровоточить крыло. Брат Ночного Дозора, протяжно выдохнув, завалился на бок, теряя из виду всё происходящее. Саванн Жнеца не в первый раз щекотал его душу, но на сей раз он похоже соберёт свою кровавую жатву. Забавно – один из бывших лучших рыцарей Скалы, издавна служащих Матриарху, встречал свой конец не на поле битвы, не в родовом замке, оканчивая свою старость, лёжа в тёплой постели, окружённый верными соратниками и любящими родственниками, а посреди улицы, ловя витающий в воздухе смрад содержимого собственного кишечника и глядя на застилающую обзор тьму.
— Н-Е-Е-Е-Е-Т!!! ОТЕЦ!!! — Услышал Морс, перед тем, как Жнец принял его в свои холодные объятия.
Запах плесени и гнильцы пробивался даже через высокочастотный фильтр. Безмолвно поднявшись на ноги, десантник огляделся вокруг, но ничего не увидел – ауспекс был в спящем режиме. В очередной раз, активировав ночное виденье, Астартес стал искать своего напарника.
— Брат, я тут застрял! — Усиленный динамиками крик, помог быстро найти его товарища.
По колено вошедший в пол десантник с трудом удерживал ещё больше вдавливающую его в землю огромную плиту. Встав в удобную позицию, свободный Астартес схватил бывший кусок стены, за край, после чего сжав зубы, стащил многотонную глыбу на пол.
— Благодарю вас, маршал, — Сказал десантник, выбираясь из проделанной своими огромными ступнями дыры.
— Брат Таркус, наконец, ты перестал называть меня моим неофициальным званием, приклеившимся ко мне по вине безобидной привычки, появившейся после одной из межпланетных кампаний, — Помогая ТСМ, заметил Зигфрид.
Каждый орден космического десанта был по-своему уникален: одни ордена практиковали ближний бой, и даже отклоняясь от кодекса, создавали штурмовые роты, сильно превышая допустимую норму; другие почти не пользовались тяжёлой техникой, в результате чего орден превращался в подобие налётчиков использующих в боях исключительно скоростные глайдеры и мотоциклы. Орден Чёрных Храмовников был и есть один их самых необычных объединений воинов Его. Их полное несоответствие кодексу компенсировалось огромным количеством бойцов (что к слову и есть одно из нарушений) и неиссякаемой верой в божественного Императора. Не углубляясь в аспекты мрачного сорокового тысячелетия, можно коротко описать необычное звание вроде бы простого офицера. У храмовников звания соответствующие оригиналам из вышеупомянутого кодекса отличаются в названии от других, тем не менее, не особо возвышая статус своего носителя. Маршал – эквивалент капитана роты у других орденов и скорее всего капи… маршал Зигфрид получил “капитана”, долгое время, проведя в сражениях плечом к плечу со сторонними братьями. Возможно, там его по привычке звали капитаном, к чему он привык и перенёс эту маленькую оговорку в свою роту, а затем и на весь свой многочисленный круг знакомых.
— Мы выжили. Хвала Императору, — Сказал Таркус, осматривая свой болтер на наличие повреждений.
— И Духу Машины, — Справедливо вставил Зигфрид, находя на своей броне всего две еле заметные вмятины.
Двое Астартес находились в широком, идеально круглом помещении, с единственным спиральным подъёмом вдоль стен уходящим далеко в высоту. Каменная коробка, должно быть, являлась чем-то вроде недостроенной шахты под неизвестные нужды или же попросту была одним из тайных подземных ходов, через которые так любят сбегать многие правители, спасаясь от вражеских армий берущих последние подступы к замку. Напоследок перепроверив всё свое снаряжение, десантники двинулись наверх.
Подъём был широкий, и храмовники смогли идти плечом к плечу, иногда отмеряя пройденное расстояние. Постепенно уходящий ввысь навесной подъём был полым снизу, и толщина его была примерно в четверть метра. Тонкая спиралька, изнутри опоясывающая башню, в любой момент могла рухнуть под весом космодесантников, но что-то подсказывало о невозможности такого исхода. Этого не могло произойти и всё тут – других объяснений столь странному ощущению нет.
— Маршал, триста метров до конца, — Передал информации со сканера ТСМ.
— Знаю. — Ответил Зигфрид в очередной раз, глядя в уходящую вниз бездну. — Тебя что-то тревожит, брат?
Боец тактического отделения замялся:
— Да, но это неподобающая тема для храмовника.
Маршал остановился, вытянув руку, остановил своего подчинённого:
— Рассказывай. Я как твой командир обязан знать. В чём твои сомнения?
Таркус, глянув в пустоту, повесил на плечо болтер:
— Я всё никак не могу перестать думать о недавнем случае в подземелье. Случай с тем ксеносом, — Астартес сглотнул, и Зигфриду послышалась мелкая дрожь в его голосе. — Удержи я тогда свой гнев в себе, мы бы сейчас не были врагами в глазах псайкеров. Маршал, если мы сможем вернуться, то по прибытию на ближайшую имперскую планету я готов понести заслуженное наказание.
Старший десантник даже не пошевелился. Поправив в ножнах свой силовой меч, он ответил:
— Мы оба виноваты, Таркус. Я был куда более неучтив с принцессой, чем и спровоцировал её резкий ответ. Ты просто защищал честь своего командира, и в этом нет никакой вины. — Неожиданно десантник вытянулся по стойке смирно и хлопнул себя кулаком по нагрудной пластине. — Для меня честь вести в бой такого доблестного, подающего надежды сына Императора.
Таркус повторил жест командира:
— А для меня честь служить герою битвы за Армагеддон!
Назревающий конфликт был исчерпан. На самом деле, Таркус и вправду действовал несколько неосмотрительно, но маршал не мог себе позволить выговор и уж тем более серьёзное наказание. Всегда восхищающийся своим предводителем ТСМ, получив от своего кумира, мог легко морально разложиться. А в сложившейся ситуации никак нельзя было такого допустить – к сожалению Селестия и Луна, попали под влияние еретика и теперь представляли угрозу не только своему народу, но и остальным мирам. С их силой, добраться до границ Империума было нетрудной задачей.
Естественно это были всего лишь домыслы и предположения, но факты коими являлись: речь Луны о Кэйроне и последующее нападение Селестии, говорили о многом.
— Маршал, а что если принцессы не захотят нас слушать и нападут? Без их помощи мы не сможем вернуться. — Спросил десантник, завидев вдалеке конец пути и решив напоследок узнать о самом важном.
Остановившись перед массивной каменной дверью, не открывавшейся, должно быть, добрую сотню лет, Зигфрид потянулся к стальному кольцу, заменяющему здешние современные ручки:
— Если для обрубания Ереси на корню мы должны пожертвовать единственным шансом на возвращение в лоно Империума… что ж, так и будет.
Таркус понимающе кивнув, взяв болтер наизготовку, прицелился в дверь. Маршал потянул на себя каменную громадину и отметил, что он куда тяжелее той огромной плиты, недавно чуть не раздавившей его брата. Звук скребущихся друг о друга камней подтвердил, что дверь поддаётся. Образовавшийся проём обдал Астартес порцией кроваво-красного тумана, начавшим как растекающаяся клякса заполнять собой пространство вокруг.
— Трон Терры! — Синхронно высказались десантники, глядя на то, чего и боялись увидеть.
— Как думаешь, что будет на балу?
— Хз. Но посмотреть на танцульки пони с грифонами я не откажусь.
— Ага, только представь, как они танцуют… брэйк данс!
Образно нарисовав крутящегося на голове единорога, оба переодетых в изящные чёрные смокинги с бабочками, пехотинцы громко загоготали. Два солдата в образе грифонов, уже довольно давно ждали возвращения полковника и со скуки стали заниматься присущим всем типичным людям занятием – маяться хернёй. Они даже планировали заштопать дырку в штанах на месте копчика, но вспомнив, что там по легенде должен быть хвост, передумали.
— Чего ржём как кони-пони? — Спросил вошедший в казармы Громов.
Оба спецназовца вскочили на ноги и отдали честь.
— Товарищ полковник, всё в порядке? — Спросил один из пехотинцев, глядя на успевший где-то заляпаться ворот белоснежной рубашки.
Олег отмахнувшись, полез в комод за галстуком – старый он со злости разорвал и зашвырнул в фонтан. Приодевшись, он подозвал к себе обоих спецназовцев.
— Как наши раненные? — Спросил он, ослабляя узел, смешно шевеля челюстью.
— По словам медиков, состояние стабилизировалось, но на задание они пойти не смогут, — Ответил ближайший пехотинец.
— К вечеру будут как огурчики, — Встрял второй, добавляя, несомненно, важную информацию.
Громов закончив с треклятым узлом, проверил кобуру.
— Все зелёные и в пупырышках, — Хмыкнул он, довольно любуясь гладкой рукоятью своего пистолета.
Люди, ухмыльнувшись старой, как Пугачёва шутке, начали собираться на бал. Вся подготовка состояла из укладывания пистолетов и ножей в более надёжные места костюмов – с большим арсеналом во дворец не проберёшься.
— Селестия водит нас за нос. — Между делом сказал Олег, оглядывая стоящих перед ним бойцов.
Те удивлённо уставились на полковника.
— И что нам делать? — Наконец, спросил стоящий ближе к журнальному столику спецназовец. Не понимая, зачем радушному аликорну, мешать им избавить целую страну от надвигающейся беды, человек нервно чесал у себя за ухом.
— Пока ничего. На балу всё вскроется. — Громов начал выбивать по столу чечётку, ловко чередуя мозолистые пальцы. — Помните, как Селестия чуть ли не клялась, что на празднике в честь их мира, обязательно объявится убийца? Во-о-от. Почему она так в этом уверена? Понятно, что принцесса великий маг и все дела, но тогда почему она не смогла обнаружить след убийцы, если нас нашла ещё до прибытия в город? У меня лишь два варианта происходящего: Селестия действительно хочет передать нам убийцу, но во избежание жертв, хочет заманить его на бал, прямо к нам. Или… — Олег взял паузу, сбив при этом ритмичное постукивание. — Или нас так и будут кормить обещаниями и “завтраками”, до поры, пока убийца не скроется окончательно.
— Вы предлагаете… — Неуверенно начал второй пехотинец.
— Не перебивай, — Громов строго, посмотрел на подчинённого. — Вот эта вещь поможет нам, если принцесса окажется… не столь дружелюбной.
Олег полез за пазуху и извлёк на свет синий цилиндр с тонкими жёлтыми электродами, усеивающими весь его корпус.
— Электромагнитная граната. — Просветил Олег, водя рукой из стороны в сторону, словно показываю её целой толпе. — Мы – не убийцы и если Селестия действительно защищает наш объект, то ей придётся испытать на себе мощь человеческих технологий. Позже я расскажу это всем, но пока донесу это до вас: Селестию и Луну НЕ убивать. Они тут боги как-никак, а устраивать Рагнарёк с последующими катаклизмами, спровоцированными невозможностью смены суток я не желаю.
— Понятно, — Без колебаний ответили пехотинцы.
Сказав всё что нужно, полковник дружески улыбнулся:
— А теперь на бал! Тыквы и потерянные в спешке сапоги ждут нас.
*** Флешбэк для скучающих***
Скрытая за множеством куполов, ровная крыша Кентерлотского дворца, словно создана для принятия на ней солнечных ванн. Вот этим сейчас и занималась необычная парочка – Белый аликорн с гривой похожей на переливающееся северное сияние, улеглась на обычном пляжном шезлонге, сконструированным специально под превосходящую своих подданных по размерам Селестию, подставляя спину падающим на неё солнечным лучам. Рядом, в позе лотоса, сидел человек в чёрном плаще с откинутым назад капюшоном. Его бледное, слегка хмурое лицо было направлено на светило, отчего ему приходилось невольно щуриться, но он продолжал глядеть на зависший в далёком космосе огненный шар.
— Тут красивее, чем на балконе. — Сказала Селестия, наблюдая за забавной борьбой человека и звезды.
— В разы, — Согласился Странник, скрывая печаль.
Заметив это, правительница Эквестрии повернулась к собеседнику. Пускай она и знала его всего одну неделю, но это не мешало ей видеть его насквозь, будто они были знакомы целую вечность. Свалившийся на голову пришелец стал хорошим неофициальным собеседником, с которым было приятно болтать о том, о, сём, не оглядываясь на свой ранг и манеру речи, так почитаемую её подданными. Что удивительно – Страннику это нравилось едва ли не больше чем ей. По его рассказам, он совершенно ничего не помнил о своём прошлом, а за полгода проведённом в Соединённом Королевстве, друзей у него появилось не особо много.
— Что гнетёт тебя, Странник? — Спросив это, Селестия невольно хихикнула – трудно отвыкнуть от королевского построения слов, пускай и на несколько минут.
Не разделяющий оптимизма принцессы человек, распластался на крыше, пряча под голову руки:
— Моё нытьё не будет вам столь интересно, — Ответил он.
Ну, не-ет, – Селестия умеет учиться на своих ошибках и когда много веков назад на её сестру нахлынуло нечто похожее, и Тия приняла это совершенно нейтрально. Через несколько дней на Эквестрию чуть не обрушилась Вечная Ночь. Риск потерять Странника её совсем не радовал.
— Я привыкла слушать нытьё своих министров и советников, поэтому для разнообразия могу выслушать и твоё, — Голос Аликорна был беззлобным и успокаивающим, что заставило человека уступить.
Вернувшись в вертикальное положение, безымянный неуверенно заговорил:
— Недавно я прочитал несколько книг, — Странник остановился, ожидая от Селестии очередную шуточную подколку, на кои он, честно говоря, ничуть не обижался. Но принцесса молчала и с серьёзным видом продолжала внимательно слушать. Подождав ещё секунду, он продолжил. — В них не было ничего такого, но… это были повести о приключениях разномастных героев в различных мирах. Я ведь рассказывал вам, о новом отделе в нашей городской библиотеке, где складировалась литературы из других измерений. — Безымянный зачем-то натянул капюшон. — Я брал преимущественно приключенческие рассказы. Там чаще всего писали про красивые подвиги и свершения, устраиваемые героями по всему миру: от спасения деревушек, до победы над драконами. Мне очень нравилось читать про такое, и знаете… так захотелось стать одним из них. Получить всеобщее признание и славу; стоять плечом к плечу с великими, являясь равным им. Во всех заимствованных мною книгах описывались реальные события, произошедшие в совершенно разных реальностях, но они были на самом деле! — Капюшон натянулся до самого подбородка. — Большинство участников были обыкновенными людьми без спец способностей. И я им завидовал.
Человек вскочил на ноги и начал ходить от одного отбрасываемого куполом тенька к другому. Селестия продолжала слушать, а Странник продолжал говорить:
— Да-да-ДА! Я завидовал им как последняя свинья в глубине души, желая им побольше проблем, способным их сломить, но видя, как легко они их преодолевают, одновременно не уходя от законов логики, я натурально бесился. Я сравнил себя с ними: Человек, капризом судьбы получивший один из величайших даров, сидит на пятой точке в уютном безмятежном мирке, живя на пособие. ПОСОБИЕ! — Безымянный выкрикнул это слова с такой ненавистью, словно это пособие расчленило всех его родных и близких. — Взрослый мужик, живущий в нетронутом мерзостью большинства измерений мире, даже не может найти себе нормальную работу, способную его прокормить и позволить слезть с шеи короля! Да, на моей родине король обеспечивает своих безработных подданных. Именно поэтому, преодолев свою отрешённость от всего сущего, я начал практиковаться в странствиях по тёмным путям Хумгата… и встретил вас. — Странник подошёл к аликорну и к её удивлению встал на колени. — Попав в Эквестрию, я забыл, что такое зависть, злоба, презрение… — Безымянный остановился, не желая перечислять все смертные грехи, в которых он в своё время увяз по уши. — Спасибо тебе Тия. За твой идеальный мир, за благополучно построенную Эквестрию, за то, что ты есть…
— Поднимись с колен, у нас это не принято, — Мягко сказала она.
Безымянный словно только сейчас заметив, в какой позе, он предстал перед аликорном, мигом принял стоячее положение.
— Я понимаю причины твоего метания, — Селестия встала напротив человека, не собираясь говорить с ним о такой серьёзной проблеме, вальяжно развалившись в шезлонге. — Должно быть, ты юн и жажда приключений и подвигов будоражит твоё сознание. Но взгляни на это с другого ракурса – у тебя всё впереди, ты смел и амбициозен, такие как ты всегда находят то, к чему стремятся. Я вижу твой потенциал – поверь, ты ещё победишь своего дракона. — В конце фразы, принцесса одарила безымянного улыбкой, отчего тот воспрял духом.
— Или злого колдуна! — Весело заметил он, в очередной раз невольно растягиваясь в немного глуповатой улыбке, на которую способны только очень редко смеющиеся люди.
— Или колдуна, — Согласилась Селестия, радуясь, что всё обошлось.
— Хотя… — Странник изобразил глубокую задумчивость. — Ну, эти приключения в топку! Мне и у вас хорошо, а работу я непременно найду. Точно! Устроюсь работать сыщиком в Малое Тайное Сыскное Войско. Там мой единственный талант будет весьма кстати. Конечно, если мне позволят…
Как хорошо, что Странник так быстро и безболезненно преодолел свой юношеский максимализм. Человек быстро возвращался в своё, обычное состояние, накатывающее на него в Эквестрии – веселел на глазах, и даже его бледное лицо начинало светиться радостью.
— А у меня для тебя кое-какой сюрприз, — Лукаво подмигнула Селестия.
— Сюрприз? Один мой хороший друг тоже любит сюрпризы, а я после его шуток… в общем скажите чего мне от вас ждать. — Странник виновато пожал плечами, расставляя в стороны ладони, мол, извините – привычка.
Аликорн приподняв брови, покачала головой:
— Самый обычный ужин, ничего более.
Услышав заветное слово, живот Странника громко заворчал, требуя от хозяина сиюминутного согласия.
— Почту за честь, — Безымянный очень часто использовал эту фразу в беседах с Селестией, просто подчёркивая тем самым к ней своё уважение.
— Вот и отлично, — Аликорн удерживала в себе непонятно откуда взявшийся приступ эйфории, чуть не заставивший нё громко крикнуть “YAY”!!! — Кто последний, тот моет посуду.
— Но у вас есть слуги, — Удивился Странник.
В ответ Селестия показав язык, исчезла в белой вспышке.
— Вот хитрокрупая! — Засмеялся безымянный, оставшись в одиночестве и не стесняясь этому детскому, давно позабытому чувству радости.
Взяв шезлонг за ручку, и перевернув его кверху ногами делая тем самым временную арку, Странник, согнувшись в три погибели, полез под свой единственный выход из перспективы стать королевской посудомойкой.
Что-то неприятно кольнуло Странника в палец, и удивленно посмотрев на свою руку, он перевёл взгляд на небо.
—Откуда в самый разгар лета в Эквестрии снег?..