МЛП: Месть Волка
Глава №7 Другая война – Бога здесь нет.
Порой так сложно взглянуть на ситуацию с другой стороны. Но ещё сложнее понять эти самые стороны и принять их как должное.
ЗЫ: Благодарю за чтение. (c) Gregory Mars
Вступление.
Война. Для большинства пони в Эквестрии это было странное и страшное слово. Они никогда не видели войны, но читали о ней в книжках, и сходились во мнении, что это ужасно. Ужасно, когда пони, пегасы, единороги и прочие существа убивали друг друга по каким-либо причинам. Брат шёл на брата, сын на отца, друг на друга. Да только так давно в Эквестрии не было войн, что единственной, кто помнил все ужасы, и прелести этого дела, была Селестия. Всё это время она оставалась единственной, кто помнил о тех чёрных временах, когда жизнь стоила не дороже меча, готового её прервать. Отсюда проистекало и рвение принцессы солнца защитить своих подданных всеми доступными средствами. Похвальное рвение. Но только из-за собственных чувств принцесса не заметила надвигающуюся беду, что подкралась так внезапно и буквально ввалилась за порог. Она до последнего не хотела верить в то, что война вновь может прийти на земли Эквестрии, пока не стало слишком поздно. В этом была её вина, и она это знала.
Стража Кантерлота. Отборные пегасы, единороги и пони, чей долг — хранить покой жителей столицы, и не только, от различных угроз, нависавших над ними всё чаще. На поверку же оказалось, что эти ребята не так уж и хороши, как принято считать. Они такие же простые пони, за исключением своей работы, которая слегка отличала их от других. Но за сияющими доспехами не скрыть истинную сущность, а потому, узнав этих стражников получше, можно понять, что они не так хороши. Наверное, поэтому они стараются чаще молчать и просто выполнять приказы. Кто-то пришёл сюда действительно по причине собственных убеждений и желания стать «лицом Кантерлота», но в основном, пони шли в стражники из-за хороших жалований. Как бы это ни было печально, но деньги имели свой определённый вес, и без них вряд ли кто мог протянуть долго. Вот жеребцы и оставляют дома своих кобылок и жеребят, не столько ради службы, сколько ради денег, обеспечивающих нормальное существование семье. Да, конечно, были и те, кто по каким-то причинам не мог найти себе другой работы, либо те самые немногие пегасы Клаудсдейла, что были стражниками уже несколько поколений, но основная масса всё же состояла из тех, кто просто хотел содержать семью. Нет, конечно, отрицать то, что они были верны Селестии и Эквестрии, глупо. Многие из них с честью бы приняли смерть на боевом посту. Но всё же считать их боевыми машинами без страха и упрёка совершенно не стоит. Они такие же пони, как и все другие, из крови и плоти. И даже им ведом страх.
Но были и совершенно противоположные кадры. Солдаты армии Кристальной империи. Ох уж эти жеребцы. Вот они действительно были настоящими машинами войны, беспощадными и беспринципными, совершенно не знакомыми с такими словами, как пощада и милосердие. Возможно, выглядели они всё так же благородно, как и Кантерлотская стража в своих сияющих доспехах, но вот внутри… Началось всё ещё тысячелетие назад. Ведь именно тогда все они были солдатами короля Сомбры. Кто-то скажет, что времена правления этого жестокого тирана были худшим временем в истории Кристальной империи, но никто не станет отрицать, что именно под его руководством была самая сильная армия пони, когда-либо существовавшая на планете. Эти бесстрашные солдаты без тени сомнения смогли остановить превосходящую по численности армию Улья — много лет назад. И вот эта армия, что была так многочисленна и хороша в прошлые времена, теперь встретит достойного соперника. И пускай теперь у них принц и принцесса вместо короля, а так же догмы любви и дружбы вместо ненависти и подчинения, для них прошло слишком мало времени. Слишком мало, чтобы они забыли о своих прошлых победах и достижениях, слишком мало, чтобы они успели измениться. Тысяча лет в заточении под проклятьем Сомбры прошли так быстро, словно несколько месяцев назад король ещё был здесь, командовал ими и направлял на своих врагов. Но вот ирония — однажды эта армия должна была пойти штурмовать Кантерлот, а сейчас она стоит на его защите. Как же изменчив мир. Тысячу лет назад армия Кристальной империи и армия Кантерлота сошлись в поединке. Тогда принцессы одержали верх над тираном, и все его планы канули в небытие, как, впрочем, и его империя вместе с поданными. И вряд ли кто из ныне живущих стражников вспомнит вражду с солдатами, что сейчас стоят в передних рядах, готовые защищать чуждый им город даже ценой собственных жизней. Война — их ремесло, служение — смысл жизни. И неважно, кто отдаёт приказы. Они, как бешеные псы, ждут своего часа. Ждут, когда кто-нибудь спустит их с поводков. И тогда, наконец, наступит долгожданный момент битвы. Чарующий момент.
Небо в перьях.
Марго была необычным грифоном — по общепринятым меркам. С самого детства она отличалась от сверстников крайней сдержанностью и спокойствием. Можно сказать, что она была умнее и благороднее всевозможных задир и забияк, а вдобавок, могла постоять не только за себя, но и за других. Да, чувство справедливости было развито у неё не по годам. Однако всё это было настолько же плохо, насколько и хорошо. С одной стороны, она, конечно, была примером для подражания и защитницей слабых, с другой — из-за своей «непохожести» практически выпадала из нормального общества грифонов. У неё практически не было равных ей друзей, просто из-за несхожести характеров, а в конечном итоге школьные годы оставили не самые приятные воспоминания. Но Марго смогла остаться собой, несмотря на давление окружающего мира. Даже её родители вечно ставили ей в пример младшего брата, который, наверное, будь он старшим, умудрился бы ещё сильнее испортить детство своей сестре.
В Грифонхарте так: хочешь чего-то добиться – иди служить. Только отслужив определённый срок в армии, грифон мог рассчитывать на какую-нибудь приличную работу. Многие, правда, оставались в самой армии, просто потому, что даже после года, проведённого на службе, сложно было переквалифицироваться на что-то другое. Но всё было не так плохо, ведь армия давала грифонам то, чего им больше всего не хватало – дисциплину. А благодаря врождённому спокойствию, попав на службу, не тратившая понапрасну время Марго быстро попала под прицел высшего руководства. Она хотела взять от своей службы всё, что могла — всё, что могло бы ей пригодиться в жизни. И она брала это. Всякий раз, будь то тренировка или что-то ещё, она старалась быть лучшей. И это сыграло свою роль. Она была одной из немногих девушек в роте, так что её успехи в тренировках заставляли мужскую половину стремиться к более хорошим результатам. Они просто не могли позволить, чтобы их обходила девушка. Став буквально путеводным светом для своей роты, Марго уже скоро дослужилась до офицерского звания. А когда подошёл к концу первый срок службы, ей предложили стать лётным инструктором в армии грифонов, и она согласилась. Она и до этого хотела работать в подобном русле, только в школе, но спустя время, проведённое в военном лагере, она поняла, что поставленные ей самой планки слишком высоки, чтобы спускаться обратно. В конечном итоге Марго набрала себе подопечных из своей бывшей роты, и они начали вместе тренироваться, продолжая совершенствовать свои лётные навыки. Но всё не могло было быть так просто.
К чему тратить огромные суммы из государственного бюджета на боеготовую армию, если от неё не будет пользы? Старый король был достаточно мудрым грифоном и держал армию для того, чтобы охранять свои земли, а также сохранять на них порядок. Ведь различные племена, особенно дикие, постоянно враждовали между собой и норовили разорить Грифонхарт. Но король умер, да здравствует король! Новый правитель, вступивший на трон Империи грифона, был совершенно не похож на своего предшественника. Ему было абсолютно всё равно до распрей между племенами, и единственное, чего он хотел — это больше земель и больше богатств. Недолго думая, он развязал войну с соседним королевством, нарушив все мирные договоры и напав без предупреждения.
Наверное, в жизни каждого солдата наступает момент, когда предстоит сделать выбор. Выбор — принять или ослушаться приказа, который, как считает сам солдат, совершенно неправильный. И ладно, если бы всё было из-за того, что солдат не видит полной картины битвы. Но когда тебе приказывают сжечь деревню, в которой не осталось врагов, а лишь старики и дети… Тут, как ни крути, а приходится делать выбор. Марго пришлось его сделать. Несмотря на то, что её подчиненные, её друзья, с которыми она летала уже не первый год, были, в некотором роде, против того, чтобы ослушаться приказа, всё же они доверились своему командиру. Налётчики сожгли ту деревню, но только предварительно они вывели всех жителей и приказали им бежать. Справедливая Марго не могла поступить иначе, она была готова сражаться с воинами, но не с детьми. Впрочем, как известно, всё тайное становиться явным.
Начальство прознало о данном поступке и без лишних слов с позором выгнало Налётчиков из рядов действующей армии, поставив тем самым крест на их дальнейшей деятельности. Марго, наверное, никогда бы себе не простила того, что, хоть и спасла жителей той деревни, но ценой судеб своих друзей и собственной. Её так и терзали мысли о том, правильно ли она поступила, и стоило ли оно того, даже когда война была окончена. Лишённые практически всего, Марго и её подопечные мысленно смирились с тем, что это конец. Ни на одной работе их долго не держали, денег едва хватало на то, чтобы сводить концы с концами, а об амнистии не могло идти и речи. Но когда, казалось бы, надежды уже не осталось, пришёл приказ к мобилизации. Будучи единственным офицером среди «отбросов» общества грифонов, Марго была назначена командиром второй сводной армии Империи грифона. Как ей самой пояснили, эта армия, состоящая в основном из «ненужных» грифонов, отправляется на помощь к союзнику, союз с которым был заключён ещё при прошлом короле. Марго пообещали вернуть в ряды действующей армии и восстановить звание, если её вклад в победу будет достаточно велик. Ей и её друзьям был дан второй шанс. И было бы глупо упускать его. Вот только о серьёзности происходящего она ещё не догадывалась.
Первое знакомство с непосредственным начальством прошло вполне хорошо. Конечно, Марго была довольно-таки удивлена не только необычному существу, которому предстояло вести их всех в бой, но и немалому количеству разнообразных союзников. Самыми необычными для неё — конечно же, после самого Фенрира — показались Чейджлинг и бэтпони. Казалось бы мир распахнул свои объятья перед грифоном в одночасье, представив на суд самых необычных, но оттого ещё более интересных существ. Однако, благодаря своей сдержанности, Марго с достоинством и гордостью сидела возле костра, всего лишь наблюдая за происходящим и не позволяя себе большего. Чего, как она сама успела отметить, нельзя было сказать про молодую бэтпони, явно позволявшую себе вольности. Впрочем, как разные полюса магнитов, такие разные личности притягиваются.
— Хэй-хэй! А ты грифон, да? Интересно, а как лев и орёл... ну, как грифоны появились? – начала Мунлайт, внезапно появившаяся рядом с Марго, после того, как на мгновение выпала из поля её зрения.
Явный переизбыток энергии и неусидчивость по какой-то причине не помешали этой бэтпони стать командиром личной гвардии принцессы Луны, а это что-то, да значило. На самом деле, именно это не давало Марго покоя, ведь она не могла понять, как кто-то настолько недисциплинированный и хаотичный вообще мог кем-то командовать, тем более, отвечать за безопасность принцессы. На самом деле в грифоне зародилась зависть. Но всё же Марго постаралась остаться собой.
— А ты бэтпони? Это-то как получилось? Пони и летучая мышь провели ночь вместе? – в шуточной форме, но с небольшой толикой сарказма, ответила грифон.
Она, конечно, не желала раздувать конфликт, но ей, как и большинству грифонов, не льстили разговоры о том, как же получилось столь причудливое существо. Хуже было, наверно, только гиппогрифам и драконидам. Впрочем, на благо обоих, Мунлайт была либо слишком радостной и беззаботной, либо слишком глупой. Так или иначе, она даже не думала обижаться на свою собеседницу, восприняв всё, как шутку.
— А-ха-ха! А ты забавная! Я думаю, мы подружимся, – с улыбкой произнесла бэтпони и тут же схватила свою новую подругу обоими копытами, заключив в своих, полных радости, объятиях.
Марго явно не ожидала такой прыти, пусть и с благими намереньями, но она чуть не наелась собственных перьев. Про себя же грифон отметила, что у её новой подруги явно не было недостатка в силе.
— Я Марго, – выдохнула она, как только дружеские тиски разжались, давая ей шанс перевести дыхание. – А ты Мунлайт, верно? – переспросила на всякий случай грифон. Нет, она не сомневалась в собственном слухе и прекрасно слышала, как принцесса Луна представила свою подопечную всем присутствовавшим, но всё же ей хотелось знать, какие приоритеты ставит эта бэтпони.
— О, можешь звать меня Мун, Мунли, Экли… Да как угодно, главное, зови, да? – слегка толкнув копытом сидящего рядом грифона, но всё так же радостно ответила она.
Судя по всему, Мунлайт относилась к тому небольшому числу пони-заводил, что дарят всем вокруг радость и улыбки, и от этого им и самим бывает хорошо. Странно только, как такая жизнерадостная и улыбчивая особа вообще попала на службу. А то, что она будет участвовать в предстоящем бою, заставляло Марго ещё больше недоумевать. Ей хотелось узнать побольше о своей новой подруге, тем более, пока было свободное время. Ведь уже очень давно она не была в такой тёплой компании, беззаботная и расслабленная. Наверное, даже никогда.
Утро нового дня выдалось беспокойным, а поспать почти никто в эту ночь так и не смог. Всё дело было, конечно же, в переброске войск на новое, хоть и временное, место дислоцирования. С самого утра в новом лагере шла оживлённая работа. Всюду сновали пегасы — носили доспехи, работали молотками и копытами. Марго отметила, что, несмотря на всё, что им рассказывали о пегасах, на самом деле они оказались намного лучше. Никто не собирался устраивать разборок с ней, либо другими грифонами, а про оскорбления и враждебность вообще стоило промолчать ввиду их отсутствия. Все были приветливы и доброжелательны. Наоборот, Марго пришлось неоднократно напоминать подопечным о том, что нужно быть более благодарными по отношению к пегасам, которые до этого выковали всю эту красивую и прочную броню, а теперь ещё и одевали каждого сами. Вообще, большинство грифонов, попавших в эту армию были неотёсанными грубиянами, задирами, бандитами и разбойниками. Видимо, им предоставили один простой выбор: либо идёшь на войну, либо на эшафот со связанными крыльями. В конечном счете, у них не было и понятия о дисциплине, командной работе и прочих прелестях ведения боя. Драчуны, а не воины. Они чуть не перегрызлись внутри собственных эскадрилий, пока Марго не решила переназначить их в новые составы. Она уже смекнула, что эту вражду друг к другу можно перевести на соревновательный лад и подстегнуть их к битве в соперничестве. В конечном счёте, у них был общий враг и единая цель – победить и выжить. Но до сих пор слова Фенрира продолжали звучать в её голове. Она до сих пор не осознавала полноту ответственности за такое количество летящих за ней на войну жизней. Кажется, она наивно предполагала, что всё разрешится самой собой.
— А, Марго, да? Проходи-проходи, – радостно произнёс серый пегас, заметив на пороге своего шатра уже знакомого ему с ночных посиделок у костра грифона.
Старвинд тут же скрутил какую-то карту, лежавшую у него на столе, на которую он до этого смотрел и, отложив её в сторону, отошёл от стола. Он направился к манекену грифона, стоявшему в глубине его шатра, на котором сияла поистине одна из лучших работ пегасов-кузнецов. Превосходная броня для командира грифонов. Нет, она была достойна даже короля. Золотая броня с гравировками и инкрустацией из драгоценных камней, возможно, была самым дорогим творением пегасов Клаудсдейла за последнее время.
— Чего греха таить — когда пегасы ковали это по моему распоряжению, я надеялся, что сам король прилетит сражаться, и собирался преподнести ему эту броню в качестве дара, – начал свой рассказ Старвинд, но, бросив взгляд на заворожённую увиденным Марго, осёкся. – Но я даже рад, что эта броня достанется тебе. Я уже достаточно пожил, чтобы с уверенностью сказать, что ты достойна носить её.
Марго даже слегка смутилась, слыша такие высокие похвалы от командира пегасов. Ей до сих пор было неловко от мысли о том, что она наденет броню, изначально предназначавшуюся для короля Империи грифона. Она никогда не была жадным грифоном и не стремилась стать богатой или влиятельной, но сейчас Марго с восхищением смотрела на красивую броню, которую не смогла бы позволить себе за всё своё жалование, даже если бы лет десять она откладывала его.
— Можно мне… примерить? – поддалась искушению грифон и наконец-то произнесла то, что Старвинд хотел услышать, вызывая тем самым его искреннюю улыбку.
Всё же, несмотря ни на что, Марго предстояло быть командиром армии, а следовательно, она должна была и выглядеть соответствующе. По крайней мере, примерно так она утешала себя, оправдывая тем самым свою небольшую слабость к происходящему. В конечном счёте, когда ещё выдастся подобный шанс?
— Я уж думал, не попросишь, – всё так же с улыбкой ответил пегас и развернулся к выходу из шатра. – Эй, ФэзерДроп, КометВинг, давайте сюда! И захватите молоток! – выкрикнул он своим подчинённым, и менее чем через минуту в шатёр влетело двое пегасов с молотком и явной готовностью заняться своим делом.
А дело было за малым – заковать грифона в доспехи. И неважно, что это был особый грифон и особые доспехи — эти двое с самого утра одевали своих союзников в плоды собственных трудов, а посему уже набили копыто. Быстро и качественно выполнив свою работу, пегасы отправились продолжать свою прерванную деятельность, оставив восхищённого грифона любоваться собой.
— Да, тебе идёт. Определённо идёт, – произнёс Старвинд, выкатив зеркало.
Он уже успел оценить то, как красиво смотрелись эти доспехи на этом грифоне, словно ковались для неё. Сама же Марго, увидев своё отражение, вновь смутилась. Она чувствовала себя слегка неловко, будучи в такой красоте, но при этом помня, где и кем она была ещё пару дней назад.
— Да, действительно красиво, – позволила себе небольшой комплимент грифон. – Главное — не привыкать, – с улыбкой ответила она.
Попрощавшись со Старвиндом и несколько раз поблагодарив его за такую уникальную возможность, Марго отправилась к Налётчикам. Её друзья были в восторге, видя, как преобразилась их командир за полчаса отсутствия.
Оставшееся время новоиспечённый командир армии грифонов, теперь действительно выделявшаяся на фоне остальных ещё и внешне, проводила инструктажи и небольшие тренировки с теми, кто больше других нуждался в этом. Марго знала, на что способна она и её эскадрилья, и она рассчитывала на них, но остальные не внушали ей доверия, и, честно говоря, она начинала побаиваться за исход предстоящей битвы.
Дорога до Кантерлота действительно оказалась недолгой, особенно, когда преодолеваешь её в полёте. Грифоны, конечно, могли бы и пройтись в целях сохранения сил, как это делали практически все пегасы Клаудсдейла, вот только Марго заметила, что многие впервые надели броню. А, следовательно, им нужно было привыкать, что полёт в броне хоть и безопаснее, но куда сложнее. В конце концов, сталь — это вам не бумага.
Прозвучал долгожданный приказ к бою. Пока сухопутные войска отправились к входу в город, грифоны, которым не нужно было искать дорогу, взмыли в воздух. Сейчас им предстояло доказать, что даже отбросы, объединённые одной целью, способны стать боеспособной армией, либо потерпеть полное фиаско. Так или иначе, воодушевлённая до этого примером своего непосредственного начальства, Марго тоже решила произнести речь.
— Послушайте! Я знаю, мы с вами разные, и по разным причинам оказались здесь. Но не стоит забывать, что все мы – грифоны! Неважно, сколько у нас разногласий — сегодня мы должны отложить их в сторону! Наш враг должен быть единственным противником в наших мыслях. Наша победа — это шанс вновь вернуться домой с гордо поднятой головой. И между этим и нами стоит лишь горстка пегасов в этом небе. Так давайте сбросим их оттуда! – произнесла грифон.
Она хотела зажечь огонь в сердцах своих подопечных и ей это удалось — по большей части. Ведь с фактами спорить было бесполезно: сейчас причин драться с другими было куда больше, чем друг с другом. Послышался треск ворот, означавший, что сухопутные войска уже вошли в город. Это, в свою очередь, означало, что пора вводить в качестве поддержки воздушные войска.
— Так, второе небесное крыло – отправляйтесь и поддержите с воздуха наземные войска. Первое и Налётчики, за мной, расчистим небо! – скомандовала Марго, и грифоны ринулись за ней в бой.
За исключением, конечно, тех, кто отделился и полетел помогать волкам и медведям в их нелёгком противостоянии.
Не успела Марго со своими подопечными ворваться в город и завязать воздушный бой, как её зоркий глаз тут же приметил командира Вандерболтов. Она видела её пару раз, когда «лучшие летуны в Эквестрии» прилетали со своим шоу в Империю грифона. Но сейчас дела обстояли не самым лучшим образом, ведь Спитфаер намеревалась сбросить Фенрира прямиком вниз. Марго, в свою очередь, помнила, насколько важен её командир и насколько важно то, чтобы он добрался до замка без лишних неприятностей. Благо, когда она уже было решилась полететь на перехват вражеского командира, она обнаружила, что уже давно летит в нужном направлении, видимо, инстинктивно среагировав на угрозу. Грифон сбросила высоту и, подлетев снизу, чтобы её сложнее было заметить, резко начала набирать высоту. Расчёты были верны, и план сработал как часы: Марго вылетела как раз вовремя и стеной встала между Спитфаер и Фенриром. Благодаря своей силе, ей удалось не только сдержать разогнавшуюся пегаску, но и отбросить её в сторону на пару метров. Командир был спасён и продолжил путь, а Марго начала осознавать, что ввязалась сразу же в битву с элитой. Впрочем когда к месту «происшествия» стали стягиваться не только остальные Вандерболты, но и грифоны, шансы на чашках весов уравнялись.
— Фарик Та’бэй! – выкрикнула один из боевых кличей грифонов Марго, оповещая начало отличной битвы.
Ещё момент, и десятки существ столкнулись в беспощадном бою. На кону в стычках между грифонами и пегасами зачастую стояла не столько сама жизнь, сколько крылья. Потерять крылья было равносильно потере смысла жизни, но, в отличие от смерти, тебе приходилось жить с этим. Отступать было некуда ни одним, ни другим, а значит, был лишь один возможный вариант развития событий – сбросить своих противников с неба. Марго сцепилась со Спитфаер. Одни из самых лучших, они вряд ли смогли бы найти себе других достойных соперников. Без лишних церемоний грифон полоснула по шее жёлтой пегаски свой когтистой лапой, порвав костюм и оставляя три зияющие и кровоточащие раны. Будучи в цепкой хватке грифона, Спитфаер не могла предпринять каких-то определённых действий. На помощь своему командиру пришёл один из Вандерболтов. Он взял хороший разгон и, после удачного манёвра уклонения от летевших в его сторону грифонов, на полной скорости врезался в Марго, отбросив её на приличное расстояние и вызволив из опасной ситуации свою подругу. Такая дерзость не осталась незамеченной, и четверо Налётчиков в боевом порядке поспешили окружить нахала. Им не понадобилось много времени, чтобы переломать ему крылья и повыдергивать перья, благодаря чему один из первых противников отправился прямиком вниз, падая на своих наземных союзников. Начало было положено, и теперь обе стороны начали действовать с большой свирепостью. Спитфаер явно была недовольна таким раскладом и злилась за павшего товарища. Она сняла и отбросила в сторону свои лётные очки, чтобы получше рассмотреть цель своей личной неприязни. Без лишних слов она выхватила небольшой кинжал, что прятала под костюмом, но, несмотря на своё большое желание, не успела им воспользоваться. Послышался какой-то крик, исходивший сверху, что заставило большую часть парящих над городом существ остановиться и взглянуть наверх в поисках его источника. Но то, что произошло в следующий момент, было сюрпризом даже для грифонов. Мало кого посвящали в планы секретных операций, но Марго мысленно заметила, что о таком ей могли бы сообщить. Это была операция СкайФолл во всём её великолепии. Возрождённая тактика нападения пегасов, которую не применяли уже многие столетия, сделала своё дело. Пегасы посыпались с неба, словно град, снося своих противников и чуть ли не впечатывая их в землю. И пускай, даже закованные в доспехи и с оружием в копытах, они всё ещё не дотягивали до величия своих предков, но они впервые за историю приблизились к этому. В этом хаотичном великолепии Марго потеряла из виду своего противника. Она мотала головой по сторонам, но никак не могла найти Спитфаер. Вокруг и так было слишком много пегасов, так что найти одного конкретного стало непосильной задачей. Благо, одетых в броню из Клаудсдейла союзников было невозможно не узнать, что облегчало задачу отличить своих от чужих. То и дело с неба падал очередной лишённый перьев пегас или грифон, но некоторые погибали ещё в воздухе от оружия и уже явного преимущества войска Фенрира. В один из напряжённых моментов в городе послышался голос воликорна, призывающий к окончанию войны. Марго, растолкав несколько пегасов зависших на месте, прорвалась в первые ряды, дабы лично лицезреть доказательства победы. По её когтистым лапам медленно стекала кровь нескольких пегасов, что были отправлены ей лично в полёт в один конец — до земли, а броня и шкура уже запачкались от их крови. Было пару моментов, когда грифон чуть не получила серьёзную травму, но надетая на неё броня вновь и вновь спасала её. Увиденное и услышанное повергло Марго в небольшой шок, как и многих других существ. В хорошем смысле этого слова. Конечно, ознаменование победы было отличной вестью, но вот произошедшее потом… Многие просто не знали, как им реагировать на то, что их командир не сам решил занять освободившийся трон, а буквально посадил туда юную принцессу. Вот только немного поразмыслив, Марго присоединилась к числу тех, кто всё же понял поступок Фенрира и принял его. Только радость длилась недолго, её прервал отчаянный крик одного из пегасов. Марго тут же поспешила к источнику и перед ней предстала ужасная картина: Айсэйдж держит своего умирающего отца на копытах, а рядом зависла слегка ошарашенная Спитфаер с окровавленным кинжалом.
— Я не… хотела… — произнесла она, шокированная произошедшим.
Она посмотрела по сторонам и когда заметила самый гневный взгляд, исходивший от Марго, то выронила кинжал и полетела прочь вместе с остальными Вандерболтами, не пожелавшими мириться с поражением. Почти вышедшая из себя, грифон было рванулась вслед за той, кто теперь стал для неё врагом номер один, но когда пролетала мимо Старвинда, тот остановил её. Марго подхватила его, стараясь помочь ему, поскольку понимала, что он что-то хочет ей сказать. Серый пегас из последних сил обхватил копытом шею грифона и подтянул её голову к своему лицу.
— Передай… Фенриру… что я… ни о чём… кха… не жалею! – прошептал он ей напоследок.
На его лице сияла улыбка, а глаза выражали неподдельное счастье. Он уже больше не дышал, а лишь смотрел в бескрайнее небо широко открытыми глазами. Так закончилась довольно длинная жизнь Старвинда, пегаса, который остался верен своим убеждениям до конца, который остался верен своему другу.
— Старвинд! Не смей умирать! Мы же только познакомились… – пыталась растрясти остывающее тело серого пегаса Марго.
Слёзы наворачивались у неё на глаза, и не у неё одной. Пегасы начали снимать свои шлемы и склонять головы, отдавая последние почести своему командиру.
В этот момент Марго начала осознавать, что все те различия между их расами ничтожны. Она знала Старвинда не так долго — на самом деле, даже не знала его почти. Они разговаривали всего пару раз, но этого было достаточно, чтобы понять, что он хороший пегас. По его разговору, поведению, поступкам. Ей раньше не приходилось терять кого-то на поле боя и от этого становилось лишь больнее. Но всё стало ещё хуже, когда она увидела Айсэджа. Взрослый жеребец с трудом сдерживал слёзы, смотря на труп своего отца, погибшего у него на глазах. Тогда Марго для себя решила: раз уж такой хороший пегас с радостью отдал свою жизнь за Фенрира, то ей тоже стоит об этом задуматься.
Она отправилась на эту войну, в надежде вернуть прошлую жизнь. Но теперь она нашла путь к новой жизни, в которой может оказаться куда больше смысла.
Железный дождь.
Когда-то пегасы Клаудсдейла даже не помышляли о том, чтобы войной идти против своей принцессы, против Кантерлота, против всего мира. Да, они, в основном, были не очень-то и довольны собственной жизнью, а в особенности ремеслом. Наверное, они так и остались бы при своём мнении, глубоко зарытым внутри себя на долгие годы, если бы не Старвинд. В своё время он стал самым молодым директором погодной фабрики в истории парящего города и за свою жизнь снискал славу отличного пегаса. Честный, добрый, трудолюбивый — любой мог положиться на него и получить помощь, как советом, так и делом. Таким образом, репутация серого пегаса была на высшем уровне, а доверие было таким, что ему не раз предлагали поучаствовать на выборах в мэры города. И наверняка Старвинд без труда смог бы стать мэром Клаудсдейла, если бы захотел. Но он не хотел. Не хотел прыгать выше головы — всегда говорил, что его место среди простых работяг. Он делал всё, что было в его силах, для благополучия пегасов на погодной фабрике, как мог, старался держать их в хорошем настроении и внедрял всё новые идеи, чтобы скучная и рутинная работа начала нравиться. Он был связующим звеном, точкой отсчёта.
И всё же — всё это было для Старвинда лишь работой с примесью жизни, но настоящая любовь в его жизни была лишь одна – Салли Винтер. Это была прекрасная белая пегаска с синей гривой и меткой в виде снежинки. Они впервые встретились ещё в первый день в школе, и с первого взгляда для себя всё решили. Бывает же так — вместе навсегда. Сначала друзья, а потом эта дружба переросла во что-то большее, в тёплое и светлое чувство, зародившееся между ними. А в скором времени у них родился жеребёнок, венец их любви и счастливый свет будущего. Салли всегда любила снег, наверное, поэтому она была одной из немногих, кому нравилось работать на погодной фабрике. Она делала снежинки с любовью и заботой, превращая рутинную работу чуть ли не в произведение искусства. Ей нравилась её работа, слишком нравилась. Она не могла усидеть дома и перестать думать о том, какую новую снежинку она могла бы создать. Не прошло и года с момента рождения малыша Айсэйджа, имя которому выбрала сама Салли, как пегаска вернулась к работе в цеху. Это была роковая ошибка. Точно не удалось установить причины произошедшего. Говорят, это был несчастный случай, хотя некоторые склонялись к версии, что кто-то мог специально всё подстроить. В морозильном цеху произошёл сбой в системе охлаждения, и все находившиеся там в тот момент превратились в прекрасные ледяные скульптуры. Остальные работники среагировали очень быстро, но недостаточно быстро, чтобы кого-то удалось спасти. Узнав о случившемся, Старвинд бросил всё и полетел на место трагедии. Он молился Селестии, чтобы среди застигнутых холодом не оказалось его любимой. Но в тот день чуда не случилось. Среди двух десятков ледяных статуй, что ещё недавно были чьими-то родителями, любимыми, коллегами, серый пегас нашёл свою жену. Даже в смерти она осталась самой прекрасной из всех, кого он когда-либо видел. По всей видимости, перед тем, как всё произошло, она и закончила свой самый лучший шедевр: снежинку в виде двух пегасов и маленького жеребёнка между ними. Она держала её в копытах в момент, когда всё произошло, и осталась с ней навсегда. В тот день Старвинд, каким он когда-то был, умер вместе со своей любовью. Он заперся дома, не желая видеть остальной мир, и старался найти утешение на дне бутылки, забыв про всё, включая сына. Благо, малыша вовремя забрали родители серого пегаса, иначе бы малыша ждала голодная кончина. Старвинд был подавлен и разбит, он потерял смысл и радость жизни. Но спустя всего несколько недель в город прилетел страшный монстр, и недолго думая, направился прямиком в дом серого пегаса. Конечно, это был Фенрир. Никому так и не известно, о чём разговаривали эти двое, но их беседа длилась несколько дней, а итогом стало некое «перевоплощение» Старвинда. К тому моменту он уже был уверен, что вина более чем полностью легла на Селестию. Некогда убитый горем, а ныне жаждущий возмездия, серый пегас начал собирать верных союзников и агитировать пегасов на восстание против принцессы солнца. Сначала все считали, что это просто посттравматический синдром, но чем больше говорил Старвинд, тем сильнее его слушатели убеждались в его правоте. Он был прирождённым оратором и смог склонить многих на свою сторону и сторону Фенрира.
Когда решалось, кто поведёт пегасов в бой, серый пегас выдвинул кандидатуру своего сына. Это было довольно неожиданно, ведь даже воликорн считал, что вести пегасов за собой должен Старвинд. Но он понимал, что уже не тот, и скоро придёт его время, время для долгожданной встречи с любимой, а посему ему нужен преемник. Да, конечно, Айсэйдж и так был преемником, но ему нужно было завоевать авторитет пегасов, нужно было показать, на что он способен, ему нужен был шанс. И отец решил дать такой шанс сыну под своим чутким присмотром. Когда приказ штурмовать Кантерлот был отдан, пегасы уже находились на своей позиции – прямиком над городом, облетев гору сзади. Айсэйдж не подвёл отца и организовал всё отлично: все пегасы были вооружены и одеты в броню, все ремни подтянуты, а крепления на местах — каждый был проинструктирован, каждый знал, что произойдёт, и что ему делать. Более трёхсот пегасов ждали своего часа, их сердца бились как одно в ожидании предстоящей битвы. Из-за облаков, скрывавших этот небесный отряд, вернулся разведчик.
— Докладываю: Грифоны завязали бой, но противник превосходит их числом, – отчитался пегас и вернулся к остальным.
Подобные известия означали лишь то, что пара было начинать. Айсэйдж бросил взгляд на своего отца, что с гордостью смотрел на своего сына, и уверенно вылетел вперёд, чтобы кое-что сказать.
— Мои друзья, товарищи! – обратился он к тем, кому через несколько мгновений предстояло сражаться вместе с ним, крыло к крылу. – Мы все здесь собрались ради одной цели – ради битвы! Там, внизу, нас ждёт новое начало, начало новой жизни. Так отдадим же должное нашим предкам, и пусть кровь наших врагов оросит Кантерлот! За Клаудсдейл! – прокричал он, срывая бурную поддержку среди остальных пегасов и ещё больше увеличивая гордость Старвинда за своего сына.
Дальнейшее было первой попыткой за последние несколько сотен лет использовать древнюю тактику ведения боя пегасов – Железный дождь. Она заключалась в неожиданном налёте из-за густых облаков большого отряда пегасов, которые на скорости врезались в своих врагов и буквально вбивали их в землю. В былые времена эта тактика была особо эффективной, ввиду отсутствия конкуренции в воздухе, а потому пегасы могли хоть целый день повторять всё заново. Сейчас, спустя столько времени, и из-за отсутствия должного опыта, планировалось совершить хотя бы один такой налёт, после чего завязать полноценный воздушный бой и помогать наземным войскам по мере возможности. Все заняли необходимые места, и, как только Айсэйдж скомандовал, операция началась. Пегасы резко пробились сквозь облака и градом посыпались с небес на своих врагов. Смертоносным градом. Поскольку операция СкайФолл держалась в секрете, такое эффектное появление было неожиданностью даже для союзников. Но куда более неожиданным оно было для пегасов, вставших на защиту столицы. В новых сияющих доспехах, с копьями и мечами в копытах, они, словно ангелы войны, сносили своих опешивших противников. Слегка неумело, крича и не особо осознавая, что делают, но они делали свою работу. С вмешательством пегасов перевес в воздушном бою перешёл к войскам Фенрира, а противники ежесекундно падали на землю. Но то, что казалось вершиной стратегического планирования воздушного боя, на самом деле являлось лишь импровизацией и полным хаосом, творившимся в небе. Казалось, лишь трое офицеров вообще понимали, что происходит, стараясь выкрикивать приказы пополам с отбиванием от вражеских нападок. Неудивительно, что в подобном беспорядке многие начали терять друг друга из вида, когда небо буквально заполнилось перьями и кровью. Однако Старвинду, как ему показалось, очень даже повезло. Посреди всего происходящего его взгляд поймал Спитфаер, отбивавшуюся от нескольких пегасов и пары грифонов сразу. Он сразу узнал её, так как часто видел в своём родном городе, и тут же его посетила безумная идея – обезглавить силы противника, разобравшись с их командиром. Серый пегас счёл это хорошей затеей, так как он давно готовился к подобному и теперь ему хотелось вступить в бой с лучшим противником. Он без лишних церемоний набрал скорость и разгон, после чего ворвался сквозь толпу и выбил свою цель из общей кучи.
— Ты ещё кто такой?! – справедливо спросила командир Вандерболтов, оклемавшись от неслабого удара.
Она была уже на грани: всё происходящее было словно её ночным кошмаром: её друзья и подопечные гибли, а сама она не оправдывала надежд, что на неё возлагала Селестия. Но, несмотря ни на что, даже на кинжал, что был у Спитфаер, она до сих пор никого не убила. Она старалась действовать, как то подобает миротворцу и подчинённому принцессы солнца. Но даже она не была готова видеть то, что сейчас происходило вокруг. Она провалилась — как подчинённый, как командир, как друг.
— Я Старвинд из Клаудсдейла! Узри же возрождение воинственных пегасов, чему я стал началом! – с улыбкой на лице произнёс он.
Это подкосило психику бедной Спитфаер окончательно. Порхающий напротив неё пегас буквально признавался, что всё происходящее – его заслуга. Так, конечно, могли заявить многие, но чувствовалось, что именно этот серый пегас на самом деле имел немалое отношение к начавшейся войне. Всё это выводило Спитфаер из себя. Она не понимала, зачем, а главное, почему кому-то понадобилось превращать пегасов погодного городка в воинов, не ведающих пощады. Не могла понять, ибо не знала причин, не видела их, видела лишь последствия – кучу пегасов, сбрасывающих с неба себе подобных с улыбками на их лицах. Они все действительно были счастливы от происходящего — не все, но многие из них.
Капитан команды Вандерболтов больше не могла всё это терпеть. То, что происходило на её глазах, было высшим преступлением — не только против Селестии, но и против природы. Спитфаер всегда была такой сдержанной в эмоциях и расчётливой в достижении своих целей, а сейчас она совершенно не понимала, что делает. Весь тот негатив, что успел накопиться в её голове за последнее время, требовал выхода, но последствия были ужасны. Всё произошло довольно быстро, во время той самой магической волны, что прокатилась по городу. Старвинд и Спитфаер боролись в это время, но всё изменилось с одной вспышкой света. То ли она ослепила бьющихся пегасов, то ли отвлекла их внимание, но итогом стало то, что Старвинд потерял бдительность. Оба не сразу поняли, что произошло, но острая боль в боку заставила серого пегаса взглянуть на полученную рану. Удар пришёлся как раз в самое незащищённое место — это было роковое стечение обстоятельств, ведь кинжал прошёл между двух пластин брони, задев жизненно важные органы. Командир команды Вандерболтов впервые сотворила что-то подобное своими копытами, она знала, что может настать такой день, но всё же надеялась на лучшее.
— Отец! Нет! – закричал Айсэйдж, увидевший эту ужасную картину. Он тут же подлетел к Старвинду и подхватил его, когда тот из-за сильной кровопотери уже чуть было не рухнул вниз.
На его крик прилетела Марго. Старвинд понимал, что ему недолго осталось, и ему хотелось так многое сказать своему сыну, о том, как сильно он его любит и как сильно гордится им, о том, что ему нужно быть сильным и оставаться примером для других. Так много хотелось бы сказать в свой последний миг, но время, к сожалению, неутомимо бежало вперёд, отсчитывая оставшиеся секунды жизни для серого пегаса. Он знал, что может доверять ещё кое-кому. Грифон Марго с первого взгляда показалась ему многообещающей, заметил Старвинд в ней что-то, чего пока она сама даже не смогла рассмотреть. Наверно, именно поэтому со своей последней речью он обратился к ней. Пегас знал, что она передаст эти слова, а вдобавок, может быть, они изменят её жизнь. Он надеялся на это. И свято верил в то, за что боролся. Теперь он был счастлив, по-настоящему счастлив, ведь наконец-то он нашёл славную смерть, и теперь его душа отправится искать возлюбленную.
Жизнь Старвинда, в который были и радости и печали, оборвалась внезапно и довольно глупо. Такой удар вообще можно было считать чудом, поскольку он был практически невозможен. Однако серый пегас на самом деле не о чём не жалел. Он прожил довольно долгую и хорошую жизнь, и пусть в ней нашлось место трагедии, но внезапно появившийся Фенрир подарил Старвинду новую цель, смысл жизни. И пегас следовал этой цели, следовал до конца, что и привело его сюда. Покидая этот мир, что он оставил в надежных лапах и копытах, он покидал его с улыбкой на лице. Его миссия была завершена, и он свято верил в то, что всё, что он делал, было к лучшему…
Остриё клыка.
Волки. Ещё несколько дней назад это слово ассоциировалось у пони лишь со злыми духами, обитавшими в Эвергрин форест. Однако теперь появились монстры намного хуже тех, кто прячется в том лесу. Настоящие, живые, голодные. Неистовые бойцы, что так долго ждали своего часа. Возможно, если бы истории о них остались на территории Эквестрии в прошлые времена, сейчас они уже стали бы сказками, которыми пугают маленьких жеребят. Однако реальность сильно отличалась от сказок, а волки были столь же реальны, как и опасность, исходившая от них. Более тысячи лет назад их мир рухнул в один день, а некогда процветавшее королевство превратилось в пыль. С тех самых пор они таили злость, обиду и жажду мести, что переходили от отца к сыну… Да, возможно, с тех далеко забытых времён многое изменилось, и злость и обида на пони за разрушенное королевство сменились на ненависть и зависть. Причина была проста: пони, пегасы и единороги отлично жили на земле Эквестрии, не зная печалей, в то время как тысячи волков за её пределами сражались за жизнь, стараясь выжить. Соседние страны не хотели иметь ничего общего с такими монстрами и грозились убивать каждого, кто ступит на их землю. Это вынудило волков жить в Пустоши, этакой прослойке бесплодных земель, что разделяла близлежащие страны. Изгнанные и затравленные, они голодали и жили в ужасных условиях, каждый день сражаясь за свою жизнь, и копя ненависть ко всему остальному миру, что отвернулся от них. Даже до этих ужасных времён раса волков была достаточно опасной, но теперь, закалённые жизнью, они стали ещё более искусными в своём ремесле. А в последнее время всё, чем они занимались – убивали других живых существ. Неважно, кто забирался на их земли — группа пони или одинокий дракон, но никто не уходил от истинных охотников.
Но всё же положение было не столь безнадёжно. Да, конечно, «официальный» внешний мир не хотел признавать существование столь древней и опасной расы и иметь что-то общее с волками тоже не собирался. Но у каждого своя голова на плечах, а у некоторых так и вовсе есть совесть, сочувствие и доброта в сердце. Смысл в том, что не все пони оказались надменными эгоистами, готовыми закрыть глаза на тех, кто нуждается в помощи. Были и те, кто помогал волкам, как мог: некоторые фермеры делились своей едой с волчатами и волчицами, другие же помогали волкам прятаться во время охоты на землях какой-либо страны. Некоторые, совсем искушенные в своих делах пони, прознав про столь странных и опасных существ, даже начали нанимать их. Весь спектр услуг — от охраны караванов до заказных убийств, волки не чурались никакой работы. Они были одними из немногих существ, кто в полной мере ощутил весь глубокий смысл голода, когда ты настолько голоден, что готов есть землю, камни и палки, лишь бы хоть ненадолго заглушить это ужасное чувство. В конечном итоге, их жизнь была ужасной, несмотря ни на что. А сами они разрывались между своей жаждой отомстить высшему сообществу пони, и желанием сосуществовать с теми, кто был к ним добр. Так или иначе, никто из тех, кто решил пойти за Фенриром, не пожалел о своём выборе.
А вот история с новыми союзниками волков была не такой печальной. Медведи. Говорят, они намного древнее волков как вид, но как раса смогли сформироваться не так давно. Всё дело в том, что, в отличие от волков, привыкших жить и охотиться стаей, медведи, по сути, являются одиночками. Да, время от времени, например, во время охоты, пара-тройка медведей, могли объединиться, но даже такие союзы не длились долго и обычно заканчивались в момент делёжки добычи. Всё изменилось тогда, когда один из белых медведей, проведя ряд исследований и наблюдений, в основном за волками, пришёл к выводу, что их успешность состоит в единстве. Он поставил перед собой цель – во что бы то ни стало объединить медведей. А поскольку большинство из них в качестве авторитета признают лишь силу, ему пришлось осуществлять свой план лично, с каждым медведем по отдельности. Сейчас все знают историю о Полярусе Хаммертоне, огромном белом медведе, что является основателем Медвежьего клана. И пусть сейчас этот клан разбился на три части, но легендарный воин направил медведей на истинный путь. Сейчас его потомок, имеющий власть над всеми тремя кланами, привёл медведей на их первый крупный бой, да ещё так далеко от родных земель.
Такая крупная армия не собиралась на территории Эквестрии более тысячи лет. Только со стороны Фенрира в штурме Кантерлота участвовало около семисот существ, и это не включая подопечных Зеро и Найт Сейбера, которые представляли не меньшую опасность для противника, чем основные войска. Когда Болгор, возглавлявший штурм и ответственный за командование наземной частью армии, выдвинулся в сторону столицы, то, добравшись, он столкнулся с одной небольшой проблемой. Особенностью Кантерлота была его труднодоступность. И всё, что разделяло две армии от того, чтобы, наконец, схлестнуться в ожесточённом поединке, были небольшие ворота, довольно крепкие на вид. Поскольку варианты: облететь их со стороны или вскарабкаться на гору и перелезть через стену, отбрасывались сразу, перед Болгором встал единственный верный выход – снести ворота.
— Ну, и чего стоим? Пейзажем любуемся? – спросил довольно крупный белый медведь в особых доспехах, дополнительно выделяющих его на фоне остальных. у волка, что, рассматривая ворота, пытался придумать, как сломать их, не имея тарана.
Это был наследник того самого Поляруса, что смог объединить медведей в кланы.
— Аврорус? Да вот, думаю как бы нам попасть внутрь, – ответил Болгор, внезапно отвлечённый от раздумий своим собеседником.
Несмотря на то, что изначально волки и медведи враждовали, время исправило это. В то время, пока волки голодали и старались выжить, медведи, менее привередливые в пище, пусть и насильно, но начали объединяться. Это было тяжело и длилось достаточно долго. Но теперь, перестав враждовать из-за еды и найдя общие цели, эти две расы отлично сосуществовали.
— Не стоит тебе думать о пустяках, мой друг. Позволь я… — произнёс белый медведь и зарычал в сторону своих подопечных.
Из толпы вышло двое чёрных и, кивнув в знак согласия, встали напротив ворот. По какой-то причине железная решётка не была опущена, и оставались лишь деревянные ворота, скорее всего, запертые на засов и укреплённые балками. Произошедшее далее впечатлило Болгора. Он и подумать не мог, что из данной ситуации есть и «такой» выход. Один из этих медведей начал бежать прямиком на ворота, набирая разгон, и со всей силы врезался прямо в них плечом. Стоило ему отойти в сторону, как следом на таран побежал и второй, а за ними и ещё несколько. Они просто разбегались и врезались в ворота, доказывая тем самым звание самых сильных и выносливых бойцов. Чистая первобытная мощь вкупе с прекрасной работой пегасов-кузнецов превратили и без того опасных медведей в живые орудия. Уже через пару минут вовсю слышался треск — это деревянные засовы и опоры из последних сил держались под медвежьим натиском. Наконец, повторный рёв остановил это завораживающее и одновременно слегка пугающее действие, и на линию старта вышел сам Аврорус.
— Пора начинать, – произнёс он, бросив взгляд на Болгора.
Воистину, этот медведь имел довольно большую харизму, и, будь они с Фенриром знакомы намного лучше, возможно, именно ему он бы доверил вести войска в бой. Впрочем, кажется, ему и не нужно было разрешение. Он сделал ещё пару шагов назад и сорвался с места навстречу воротам. Напрямик. Он был первым, кто не стал сворачивать или бить ворота боком или плечом, он помчался напрямик, выставив голову вперёд. Это было нечто, одновременно впечатляющее и пугающее. Аврорус протаранил ворота, да так, что они тут же распахнулись, а вокруг посыпались щепки. Но это было только начало. Лишь попав за ворота, белый медведь затормозил на месте и, подняв голову, зарычал с такой силой и неистовостью, что встретившие его пони дрогнули. Они на самом деле испугались. Даже опытные воины струхнули перед лицом неведомого противника, однако Шайнинг Армор, судя по всему, командовавший обороной Кантерлота, сумел подобрать нужные слова. Следом за своим командиром остальные медведи ринулись через распахнувшиеся ворота, сразу отправляясь в бой, как только оказывались внутри. С невообразимой яростью бросались они на своих врагов, разбрасывая лапами по сторонам и хватая своими мощными челюстями. Уже в первые мгновения завязавшейся битвы медведям удалось оттеснить защитников города, буквально продавливая их вглубь Кантерлота. Тут у многих волков начали сдавать нервы: они не могли просто стоять и ждать, пока медведи «веселятся». Часть из них рванула в бой, но, поскольку проход всё ещё был занят входящими внутрь медведями, волки начали вскакивать им на спины и бежать прямо по ним до гущи событий.
— Стоять! Куда полезли! Помните уроки в Йёрхсло! Чёрт, – пытался остановить их Болгор ссылаясь на две самые провальные битвы в истории волков, но, к сожалению, вошедшие в раж волки уже не слышали приказов и не различали аргументов.
Поскольку они всё ещё оставались под его подчинением, и он отвечал за их жизни, Болгор принял решение отдать приказ на штурм и сам ринулся на передовую по медвежьим спинам.
Вбегающих в столицу по спинам своих союзников волков встречали лучники, расположившиеся на крышах и в окнах домов. И даже если при попадании в незащищённые участки стрелы практически не наносили урон медведям, то уже для волков они были достаточно большой проблемой. Да, конечно, выкованная пегасами броня в основном защищала от большинства исходящего урона, но если в случае с медведями более тяжёлая и обширная броня не мешала вести бой, то при ковке брони для волков пришлось пожертвовать защитой в пользу мобильности. Находящиеся постоянно в движении и использующие в бою все ресурсы своего тела, волки сильно проиграли бы, если бы были закованы в неприступную броню. Да и, к тому же, пони-лучники были знатоками своего дела, умудряясь попадать даже в небольшие открытые участки. Очередной волк хотел прыгнуть на какого-то несчастного жёлтого пони из стражи, даже раскрыл пасть, готовый вцепиться в бедолагу своими клыками. Однако прямо в прыжке его настигла стрела, пущенная одним пони-лучником с крыши ближайшего дома, и попавшая ему прямо в голову. Мгновенная смерть. Однако то ли просто потому, что этот стрелок отвлёкся, то ли из желания отомстить за павшего союзника, но его настигла кара в виде подлетевшего грифона. Точнее, этот грифон словно бы пролетал мимо и схватил лучника своими когтистыми лапами. Он поднял его в воздух, подбросил вверх, и вместе со вторым грифоном, быстро подлетевшим на помощь, они схватили бедолагу за копыта и разорвали пополам прямо в воздухе. Его кровь и внутренности оросили стоявших под ним солдат Кристальной империи, однако те и глазом не моргнули, они лишь ждали, пока очередь биться дойдёт и до них. С самого начала эта битва превратилась в танец крови и смерти, обе стороны жаждали удовлетворить своё желание убивать, и использовали для этого самые разнообразные способы.
Всё происходящее огорчало Болгора. Он хотел перемен, да, но не такой ценой. Он воспитывался, как воин, и являлся одним из лучших, но он был именно воином, а не мясником. А то, что он видел, всё больше напоминало ему бойню. Большинство волков не знали о таком понятии, как воинская честь, и сейчас это сказывалось всё сильнее. Этого они с Фенриром и опасались: жажда крови застилала волкам разум.
— Берегись! – послышался голос какого-то единорога.
Болгор посмотрел вверх и заметил, как горящий снаряд врезается прямо в крышу дома, на котором стояли несколько лучников. Горящие, они кричали от боли и страха, пока падали вниз, вперемешку с кусками разрушенного дома, прямо на медведей. Никто не говорил, что будет легко, никто не обещал, что обойдётся без потерь. Но, смотря на всё это, Болгор не понимал: как после столь ужасного происшествия они смогут создать крепкий союз с пони, что придётся сделать, чтобы это кровавое пятно на репутации волков не стало препятствием на пути к общему светлому будущему. А ведь он действительно верил в то, что это будущее может быть. По крайней мере, ему хотелось верить в это — ради своего наследника, который уже очень скоро появится на свет.
Когда в бой вступила армия Кристальной империи, битва приобрела совершенно другие краски. Им удалось не только сильно задержать продвижение противника, но и то и дело какой-нибудь пони с копьём прорывался вглубь вражеского строя для нанесения неожиданного удара. Вот и сейчас был такой момент. Болгор задумался и потерял бдительность, что не осталось незамеченным. На него тут же помчался копьеносец. Это была передовая, и любая оплошность могла стоить жизни. Когда одинокий пони уже почти добрался до своей цели, эту суицидальную мысль прервал чёрный волк, появившийся откуда-то со стороны и вцепившийся копейщику прямо в горло.
— Вожак, вы в порядке? – спросил он Болгора.
Тот, услышав знакомый голос, вернулся из мира раздумий и кивнул головой в ответ, видя, как его подопечный с окровавленной пастью стоит над трупом очередного пони. Присмотревшись, можно было заметить ещё несколько десятков волков с чёрным кругом на доспехах, стоявших вокруг Болгора. Это была его стая, и они ставили задачу защитить своего вожака превыше жажды убивать. Внимание Болгора привлёк один стражник, пролетевший через ряды волков до каменной стены. Скорее всего, это было результатом медвежьего удара, к которому добавилось и столкновение со стеной. Болгор медленно пошёл к незнакомцу и, подойдя, посмотрел на него. Бедолаге явно сильно досталось: он с трудом мог двигаться, а в глазах читался страх и отчаянье.
— Держись, сынок, – произнёс Болгор и стянул со стражника шлем.
Наверняка этот пони уже прощался с жизнью, но судьба распорядилась иначе.
– Ваалия, осмотри его, – приказал вождь.
Раньше, они сражались ради того, чтобы выжить, а теперь это из ремесла превратилось в хобби. И Болгор не хотел мириться с таким раскладом вещей, просто не мог. Он был одним из лучших воинов, но до сих пор в этой битве не забрал не одной жизни. Вдобавок он ещё и разочаровался в волках в целом. Да, его собственная стая поддержит его и поймёт, даже примет решение спасти пони-стражника без каких-либо возражений — но вот другие... Они оказались не готовы к переменам.
Спустя какое-то время армия Фенрира пробилась к дворцу. Бои шли по всему Кантерлоту, а сам город, наполовину разрушенный и горящий, был залит кровью. Столица Эквестрии была осквернена, и теперь вряд ли когда-либо сможет отмыться от этого. Стая Чёрного солнца смогла прорваться к дворцовой площади, но там всё уже было под контролем: Чейджлингам удалось взять ситуацию в свои копыта. И почти сразу последовала ослепляющая белая волна, прокатившаяся по городу и отправившаяся дальше по территории Эквестрии. А ещё спустя немного времени из дыры в стене замка появился Фенрир и произнёс свою речь. Болгор понял, почему его друг поступил так, как поступил. К тому же, они уже обсуждали различные варианты событий, и это был один из них. Впрочем, волк не сильно обрадовался известию о победе, доставшейся такой ценой… Болгор оглянулся по сторонам в поисках хоть чего-то светлого среди окружавшего его ужаса, но всюду царили лишь кровь и разрушение. Горящий Кантерлот из белого города стал красным. Болгор тяжело вздохнул. Он понимал, что, в основном, это его вина, как несостоявшегося командира. А значит, ему и разбираться со всеми последствиями. Он лишь об одном сожалел сейчас – что у них с Фенриром не было другого, менее кровавого пути, чтобы изменить мир.
Ни шагу назад.
Кантерлотские гвардейцы. С давних пор эти пони были идеальным примером дисциплины и преданности своему делу. Они не только стояли на страже принцессы солнца и столицы, но и зачастую предотвращали различные конфликты. Они часто оказывались там, где была нужна их помощь и делали все, что было в их силах. Но время меняет всё. Когда-то на службе у сестёр-аликорнов была пятитысячная армия, большая часть которой погибла в битвах с волками. Остальные же из регулярной армии в итоге переквалифицировались в королевскую гвардию, но со временем их ряды поредели. Теперь стража Кантерлота насчитывала от силы полтысячи существ, в число которых входили как обычные пони, так и пегасы с единорогами. Основной костяк составляли те, кто свято верил в свою миссию, однако в последнее время тех, кто шёл на службу ради денег, становилось всё больше и больше. В этом была заслуга Элементов гармонии, вновь и вновь показывавших всему миру, что шесть молодых кобылок значительно сильней и важней всей гвардии. Это било по гордости и самолюбию стражников, хоть они и старались не подавать виду. Когда прошлым днём Селестия собрала их всех и произнесла пламенную речь, что именно сейчас Эквестрия нуждается в их отваге, и что она сама полагается на них, было необходимым чудом. Наконец получив шанс доказать всему миру, а главное, Элементам гармонии, то, что они ещё в состоянии постоять за родину и принцесс, они радовались, ещё не подозревая, насколько всё серьёзно.
Действительно, радость длилась недолго, до тех пор, пока они не увидели армию Кристальной империи. Конечно, глупо было надеяться, что они справятся своими силами, при этом не видя полной картины происходящего. И хотя вновь получившие пинок по своей гордости стражники и огорчились тому, что чуда не произошло, всё-таки они понимали, что сейчас не время думать о таких мелочах. Их принцесса была напугана, приказала эвакуировать мирных жителей в безопасное место и готовиться к обороне. При таком раскладе многие соглашались, что пришедшие под командованием Шайнинг Армора кристальные пони были как нельзя кстати. В конце концов, резко сменивший звание командира стражи на принца, лишь удачно женившись, этот белый единорог был искусен в планировании оборонительных стратегий. Он организовал всё: эвакуацию жителей в катакомбы под городом, размещение войск, защитное заклинание и остальное.
Сложнее всего в данный момент было новичкам. Их было немного, но всё же они были. Те, кто ещё не успел вжиться в свою новую роль и свыкнуться со всеми нюансами, кто ещё не разобрался в себе и собственных мыслях по поводу всего вокруг. Одним из таких был Саммер Лайт, поступивший на службу пару недель назад. Сначала нападение лорда Тирека, а теперь это. Его больше беспокоило не то, что вокруг происходит, а то, что ничего не известно. Никто ничего не говорил о предстоящем бое, особенно на тему о том, с кем придётся сражаться. И если поверить в то, что простые рядовые солдаты ничего не знали, ещё можно было, то вот поведение офицеров заставляло Саммера думать о том, что они что-то скрывают. Они то и дело подходили к Шайнингу за новыми приказами и советами, перешёптывались друг с другом и всё сильней гоняли тех, кто задаёт вопросы. Только этот пони с жёлтоватым окрасом набрался храбрости и собирался пойти поговорить с принцем напрямую, как прозвучал сигнал готовности. Офицер приказал выдвигаться следом за Шайнингом к воротам, в то время как сам взял лук и пошёл в один из ближайших домов. По прибытию на место Саммеру не удалось пробиться в первые ряды, но он отчётливо видел, как кристальные пони укрепляли ворота дополнительными балками. По неизвестной причине механизм, опускающий решётку, сломался именно сейчас, и уже не было времени, чтобы искать того, кто может его починить. Внезапно на небе показались небольшие огни, стремительно приближающиеся к столице. Когда они практически одновременно врезались в магическую защитную сферу, окутавшую город, многие смотрящие в небо пони выдохнули. Радость длилась недолго. Внезапно на небе показались четыре существа: три из них при ближайшем рассмотрении оказались драконами, а ещё одно напоминало какого-то монстра, наподобие тех, что были заточены в Тартаре. С этого момента напряжение начало расти – драконы поочерёдно дышали в одну точку щита, иногда прерываясь на то, чтобы уступить очередь прилетающим огненным снарядам. В конечном итоге щит не выдержал и лопнул, из-за чего поднялось небольшое волнение среди стражи. Никто не ожидал, что на стороне противника будут драконы, это была довольно серьёзная опасность. Саммер Лайт уже было решил, что ситуация не сможет стать хуже, и его уже вряд ли что-то удивит, но он ошибался. На то, что прямо до замка протянулись две цепи, почти никто не стал обращать внимания, как и на того монстра, что в окружении уже так знакомых Чейджлингов стал пробираться к замку. О нём было кому думать, а остальным же стоило не отвлекаться. Когда что-то начало биться в ворота, повисла тишина. Все приготовились к предстоящему бою, хоть и слегка волновались о том, что ещё за ужас может ворваться через ворота. Шайнинг Армор вышел вперёд, чтобы вдохновить пони своей речью и примером истинной храбрости.
— Друзья мои! Будьте храбры! Вы – щит Эквестрии, её последний рубеж, вы те, кто защищает беззащитных, вы единственные кто, стоит между ними и этими варварами! Вы – стража Кантерлота! И кто бы ни прорвался через эти врата, вы не дрогнете! – практически проорал принц, под конец, встав на дыбы и поднимая вверх свой меч, левитируемый при помощи магии.
Слова жеребца дошли до адресатов, придавая остальным пони уверенности в собственных силах. Однако это продлилось ровно столько же, сколько продержались ворота. Секундное затишье — и напряжение, повисшее в воздухе, достигло своего апогея. А далее с характерным треском сломались балки, что использовались в качестве засовов, и ворота распахнулись. Прорвавшийся внутрь с ужасающим рёвом медведь, заставил сердца большинства защитников столицы замереть от страха. Ему на глаза попался такой же белый единорог в сияющих доспехах, что мгновенно стал целью номер один для белого медведя. Победа над командиром сломила бы дух обороняющихся, так что вступить в бой с Шайнингом показалось Аврорусу самой удачной затеей. А следом за своим командиром через распахнувшиеся ворота стали врываться и другие медведи, тут же бросающиеся в бой. Стража не ожидала таких противников: они были значительно крупнее и сильнее любого пони, и в мгновение ока прерывали любые попытки дать отпор. Удары их лап отбрасывали стражников на несколько метров, а их мощные челюсти и клыки сминали и пробивали их броню, явно не ковавшуюся для защиты от подобного. Стражников быстро теснили, но медведи, как оказалось, были не самой большой проблемой. По большей части, эти грозные существа просто расчищали пути для настоящих монстров своего дела – волков. Вбежавшие по спинам своих союзников, волки тут же бросались на первого встречного пони, которого видели, пусть даже он уже был безоружен или без сознания. Им было всё равно, на кого нападать, все встававшие на их пути оказывались врагами. Особо отчаянные бросались вперёд, прямо в гущу врагов, но зачастую их встречали копья и стрелы. Саммер Лайт был ошарашен происходящим. Он не ожидал такого исхода. На его глазах его сослуживцев, кому не посчастливилось оказаться в первых рядах оборонительной линии, буквально рвали на части. Он не мог поверить в то, что всё происходящее было реально. Страх сковал тело молодого стражника, но его желание жить было намного выше, а потому он отступал. Отступал, пока не наткнулся на солдата Кристальной империи. Обернувшись, Саммер Лайт не мог поверить своим глазам. Картина, что предстала его взору, резко отличалась от той, что он только что видел. Эти пони улыбались. Они действительно и искренне радовались тому, что скоро настанет их очередь присоединиться к битве. Тот, кто был впереди, кричал «Назад!», а те, кто был позади, кричал «Вперёд!». Саммер оказался, словно между молотом и наковальней: с одной стороны неприступной стеной стояли солдаты Кристальной империи, с другой стороны медведи и волки разделывались с остатками стражников. Когда желтый пони вновь повернул голову в ту сторону, из которой исходила наибольшая опасность, увиденное заставило его начать прощаться с жизнью. Один из волков, в своём желании убить кого-нибудь, допрыгнул прямо до Саммер Лайта и с раскрытой пастью он уже собирался забрать очередную жизнь. Правда, его опередила стрела, попавшая волку прямо в голову, отчего его даже развернуло, и уже его труп упал перед жёлтым стражником. Он было поднял голову для того, чтобы увидеть своего спасителя, но тут же пожалел об этом. На его глазах бедолагу буквально порвали пополам два грифона. Всё было словно худший ночной кошмар, никто никогда и представить себе не мог ничего подобного, а тут всё происходило взаправду. Кровь и смерть, огонь и разрушение наводнили город в считанные минуты. Когда, наконец, настало время для закалённых в боях солдат Кристальной империи, чьё ремесло – война, ситуация резко изменилась. Стоило им вступить в бой, как сразу была заметна разница между ними и стражниками Кантерлота, весомая разница. Да, стражники делали всё, что было в их силах, но даже этого было недостаточно, чтобы противостоять столь ужасному противнику. А вот солдаты Кристальной империи делали просто невозможное, на равных сражаясь с волками и умудряясь останавливать медведей. Затесавшийся в их строй Саммер поражался столь весомым различиям. Он давно потерял из виду Шайнинг Армора, да и большинство своих сослуживцев, но отступить ещё дальше не мог из-за плотного строя пони-союзников. Ничего не оставалось, как попытаться ринуться в бой вместе со столь бравыми воинами. Правда, первая и единственная попытка тут же закончилась неудачей. Крупный бурый медведь поднялся на задние лапы и одним ударом отбросил жёлтого стражника до ближайшей каменной стены. Столкновение, сопровождавшееся характерным звуком, было достаточно сильным. Саммер лежал на холодной земле и чувствовал, как боль нахлынула на него, словно волна. Он не мог пошевелиться, ибо любая попытка тут же отдавалась очередной волной болевых ощущений. Для себя стражник решил, что это конец. Он и до этого был не особо-то опасен, а сейчас и вовсе остался беззащитен. Он уже видел, что случалось с его сослуживцами, когда они оказывались в подобной ситуации. Ему с трудом удалось открыть глаза, и он увидел, как волки окружают его. Саммер не хотел умирать, впрочем, никто не хотел умирать сегодня. Но многие были готовы. Были готовы отдать свои жизни ради благого дела, ради страны и принцессы. Но не этот жёлтый пони — нет, он хотел жить. Когда зубастая пасть волк начала открываться, Саммер и подумать не мог, что вместо того, чтобы почувствовать, как клыки впиваются в его шею, он услышит слова поддержки. А когда этот волк стянул с него шлем и отошёл в сторону, к стражнику подошла волчица, аккуратно отстегнула доспех и начала осмотр. Судя по всему, она была полевым врачом или кем-то похожим. На самом деле Саммеру было уже всё равно. Сегодня для него было слишком много потрясений, и он уже с трудом понимал, что происходит. Он просто закрыл глаза и решил наслаждаться болью, доказательством того, что он ещё жив.
Когда стало известно, что война проиграна, а Селестия повержена, это добило оставшихся стражников морально. Они не смогли исполнить свой святой долг, не смогли защитить Кантерлот и свою принцессу, они полностью провалились. Будучи уже тяжелораненым, Шайнинг скомандовал своей армии отступать. Ему было нелегко решитьсяя на это, но битва была проиграна, а дальнейшие попытки отбить Кантерлот привели бы лишь к большему количеству смертей и крови. Войска Кристальной империи оставили столицу Эквестрии и отправились домой. Волки же схватили оставшихся стражников и, кроме тех, кто нуждался в медицинской помощи, заточили их в наспех сооружённую тюрьму в Кристальных шахтах под городом. Там же они и нашли большую часть жителей столицы, которым посоветовали также остаться под городом, пока город не приведут в порядок. Разрушенные и сожжённые здания, множество погибших с обеих сторон и реки крови, залившие улицы Кантерлота — всё это явно было не самой благоприятной картиной для жителей столицы. Победа над Селестией была достигнута, но впереди предстояла ещё долгая битва за сердца жителей Эквестрии, ещё не подозревавших о смене власти.
Заключение.
Война. Для большинства пони в Эквестрии это было странное и страшное слово. Многие знали о ней из книжек, но после произошедшего сегодня те, кто пережил штурм Кантерлота, никогда не забудут весь ужас этого слова. То, что они видели в этот день, навсегда останется в их памяти, врежется туда и никогда не исчезнет. То, как их друзья гибли у них на глазах, запах палёной плоти и безумие, наполнявшие воздух, образы монстров, что жаждали лишь смерти и улицы, ставшие красными от разлившейся по ним крови. Они, в большинстве своём, были побеждены не только физически, но и морально. Наверное, поэтому почти все сразу сдались на милость победителям. Те же, кто пытался бежать, были быстро пойманы бдительными грифонами.
То, что одни назовут победой, а другие поражением, на самом деле было практически полным провалом. Селестия была повержена, стража Кантерлота практически уничтожена, армия Кристальной империи была вынуждена отступить. А волки показали себя с худшей стороны, доказывая теорию Болгора о том, что время перемен наступило либо слишком рано, либо слишком поздно.
Кантерлотская бойня должна быть забыта. Никто не призывает забывать павших, но всё происходящее должно было остаться позади. Даже история не должна получить упоминания о столь кровавом происшествии. Так мало, кто вообще знал о случившемся, и так и должно было оставаться, хоть и было трудно сдержать подобное в секрете. Кантерлот должен быть очищен, должен быть отстроен заново, и просто обязан забыть о битве, произошедшей на его земле. Так было нужно, нужно ради общего блага и светлого будущего. Но сможет ли он, или разделит участь Стоунборна?..