Метка Судьбы

Глава 1

Msemo kuhusu kupigwa nyeusi na nyeupe katika maisha ni uongo.
Tayari pundamilia anajua kitu, amini mimi.
Поговорка про чёрные и белые полосы это враньё.
Уж зебра то знает, поверьте.

1.

Саванна медленно пробуждалась от ночного сна. Желтая трава блестела капельками утренней росы, земля под ней была холодной и немного влажной. Запоздалые ночные птицы и летучие мыши разлетались по своим дневным убежищам, предвкушая спокойный сытый сон. Стадо антилоп стояло у прохладной заводи, то и дело озираясь по сторонам в поисках львов. Которые, впрочем, были слишком ленивы, чтобы охотиться так рано. Но в этих местах осторожность никогда не бывает лишней.
Прежде чем над горизонтом показалось солнце, из простой хижины в устье реки вышла старая зебра, держа в зубах за шкирку новорожденную кобылку, которая дергала ногами и пищала изо всех сил. Когда первые лучи восходящего солнца достигли хижины, кобылка вдруг перестала дергаться. Она ошеломленно замерла, уставившись на огромный желтый диск, который медленно поднимался над горизонтом, покрытым размытой пленкой испаряющейся росы. Зебра положила новорожденную в освещенную солнцем корзину, наполненную мягким сеном, а сама вошла обратно в хижину, где ее ждали родители малыша. Покрытая потом мать лежала на лежанке из сена и тяжело дышала в полузабытьи. Рядом с ней, закрыв глаза, сидел муж, статный сильный жеребец, покрытый множеством шрамов. Как только старая зебра вернулась, родители открыли глаза и в ожидании посмотрели на неё.

— Жеребенок здоров и крепок, — проскрипела старуха, — саванна приняла её благосклонно, сегодня в Книге Солнца появится новое имя. Зекора.

2.

Я лежала в колючем густом кустарнике, которым поросло небольшое возвышение над огромным пространством саванны. Отсюда было отчетливо видно любое движение там, внизу. Вдали торчало несколько корявых деревьев, на ветвях которых сидело множество птиц. Под деревьями важно расхаживали трое слонов, наверное, решивших, что это их территория. Прямо передо мной на огромных белых валунах расположился львиный прайд. Большая часть львов дремала на солнышке в самых разных позах. Маленькие львята под надзором пары львиц катались в пыли и пытались отгрызть друг другу уши. На дальнем валуне стоял огромный мощный лев с густой гривой, и не спеша разговаривал с еще более огромной и мощной антилопой гну, обладавшей такими рогами, что на них с комфортом разместились бы четыре орлиных гнезда. Их разговор выглядел напряженным и официальным. Но это только издалека. Васимба, вожак местных львов вдруг потрепал своего собеседника за рог, а Мбала — вожак антилоп вывернулся и толкнул того лбом в бок. После этого они рассмеялись и разошлись. Не знаю, смогла бы я вот так разговаривать с тем, кто раз в несколько дней убивает кого-то из моего племени. Но у их племен были свои взаимоотношения, отточенные столетиями такой жизни. Они не строили хижин, как зебры. Их итак всё устраивало. Поколение за поколением.

Так, Солнце в зените, пора выходить из своего уютного наблюдательного пункта, и идти к Реке. В это время дня она в некоторых местах мелеет почти до дна, и через нее можно переправиться, не опасаясь зубов крокодилов. Противоположный берег был покрыт зарослями низких деревьев, в которых обитали самые противные существа, которых я когда-либо видела. Обезьяны. Эти небольшие злобные твари передвигались по веткам с удивительной скоростью, при этом они всегда истошно орали и кидались плодами, камнями, или даже собственными испражнениями. Потом они хватали любого зашедшего к ним за гриву, хвост и ноги, и вышвыривали в реку, прямо в пасти крокодилам. В их заросли никто по своей воле не ходил. Но сейчас был особенный случай — я была на испытании, для получения Метки Судьбы.

3.

Метка Судьбы это особенный знак, который получала каждая Зебра, достигнув определенного возраста. Ну, или пыталась получить. Метку на крупе молодой зебры татуировала Старейшина деревни, и это определяло то, чем будет заниматься зебра всю свою жизнь. Нянчить малышей, ловить рыбу или бить в барабаны. Но метку нужно было заработать, выполнив Испытание, которое выдавалось Старейшиной каждому жеребенку в зависимости от того, чем он хотел бы заниматься.
Это был ключевой момент в жизни молодой зебры. Только после получения Метки Судьбы она становилась полноправным членом племени. Поэтому Метку получали все. Ну, или абсолютное большинство. В прошлом году две молодых зебры пропали без вести, отправившись в саванну по своим поручениям, а один вернулся совершенно не в себе, не сумев выполнить свое задание. Метки ему не полагалось, а значит, не полагалось ни дома, ни семьи в нашей деревне, и он должен был стать отшельником. Вторых попыток не давали.

Так уж вышло, что моя бабушка была той самой Старейшиной, а мой отец — вождём нашего племени. Мне рассказывали, что он поначалу холодно ко мне относился, так как рассчитывал на рождение сына. Но со временем отеческие чувства взяли своё, и сейчас он души во мне не чает, благо от мальчишек я почти не отстаю. Бег наперегонки, кувырканье в пыли и бои с шестом хоть и были важными частями моей жизни, но меня они мало привлекали. Сколько себя помню — я всегда интересовалась тем, чем занималась Старейшина. Над её хижиной всегда вился легкий дымок, и доносились самые разные запахи. Она пропадала там почти всё время, выходя только за тем, чтобы поесть или сходить к реке. Травы для зелий приносили две специальные зебры, которые в будущем метили на её место. Иногда Старейшина выходила из хижины немного не в себе, и кричала длинные нечленораздельные фразы, или просто стояла у костра, глядя в огонь. Мама говорила, что иногда Старейшина общается с духами саванны, и те говорят ей такие вещи, от которых обычная зебра сошла бы с ума.

Зелья и порошки, которые готовит Старейшина, могут всё. По крайней мере, не было еще болезней или травм, которые она бы не вылечила своими припарками. Если зебра заболевала чем-то, Старейшина просто выходила из своей хижины с дымящейся чашкой, давала выпить больному, и на следующий день зебра была уже здорова.
Сколько себя помню, меня всегда завораживали все эти таинства. Другие зебры относились к ней с осторожностью и старались не подходить близко к её хижине. Но меня, напротив, тянуло туда, где в воздухе всегда витали странные запахи, и слышался приглушенный говор предков.

Однажды, шесть лет назад, я даже забралась к ней, когда Старейшина ходила к реке за водой, а её помощницы застряли на ночь где-то далеко в саванне. В хижине было темно, горела всего одна масляная лампа, да в очаге валялось немного красных недогоревших угольков. Все стены и потолок были увешаны сушащимися травами, корешками, и еще какими-то непонятными штуками. Посреди хижины располагался круглый очаг с огромным котлом, в котором поместилась бы взрослая зебра. В противоположном углу стоял стол с несколькими книгами, чернильницей и писчим пером. Я тогда впервые увидела книги.
Одна из них привлекла моё внимание больше всего — она была раза в полтора толще других, по краям отделана потемневшим от времени золотом, а на обложке оказалось изображено стилизованное Солнце. Не в силах побороть искушение, я потянулась к этой книге, и услышала у себя за спиной кашель Старейшины. У меня ёкнуло сердце.
— Так-так-так... кто это тут у нас? Ну-ка выйди на свет, чтобы я видела будущую лягушку. Или дождевого червяка. Или речную улитку. Не знаю, какое зелье мне первым попадется.

Я, понурив голову, вышла на свет лампы.

— Зекора, как это я сразу не догадалась. То-то ты в последнее время вертелась неподалеку. Пожалуй, перед тем как превратить тебя в улитку, я расскажу обо всем твоему отцу.
— Нет, бабушка, только не рассказывай отцу! Преврати меня в улитку, если хочешь, только не говори ему! Он меня так любит, а я его так подвела... Просто у тебя здесь так интересно, и я...
— Это не повод вламываться в священное место без спросу, маленькая Зекора!
— Я прошу прощения, это моя вина. Преврати меня в лягушку, если хочешь, только не рассказывай отцу. Он очень расстроится...
С этими словами я подошла к бабушке и легла у её ног, ожидая как сверху на меня прольется сладко пахнущая жидкость, и покину эту хижину я уже вприпрыжку, и квакая.
Но вместо этого я услышала над головой хриплый смех.
— Кха кха кха, ты правда думала что я превращу свою любимую внучку в кого-то за такой пустяк? Вставай, давай, нечего там в грязи валяться.
Я поднялась, и увидела, что бабушка смотрит на меня добрыми глазами. Она так никогда ни на кого не смотрела, уж я-то знаю.

4.

Если бы не этот случай, я бы, наверное, стала кем-нибудь из того, что пророчили мне родители. Зекора Укротительница Львов! Или нет, Великая Защитница Зекора! Но я решила пойти по пути Старейшины. Хоть этим и навлекла на себя немилость со стороны её прислужниц, которым теперь точно всю жизнь придется быть на побегушках за травками.
Накануне дня церемонии, когда я сидела на берегу Реки и тёрла в ступке сушёную кожу ящерицы, ко мне подошел отец с копьем для ловли рыбы. Постояв немного, и глядя в воду, он вдруг сел рядом со мной, и стал кидать в воду камешки. Я недоуменно покосилась на него, но продолжила своё дело. Отец глубоко вздохнул.
— Ты точно решила стать ведьмой?
— Не ведьмой, а знахаркой, пап!
— Хорошо-хорошо, зна-хар-кой. Тебе действительно нравится сидеть и тереть эти вонючие травки?
— Дело не в этом. Мы ведь с тобой уже всё обговорили, не начинай снова...
— Дочь, ты выросла прекрасной сильной зеброй. Ты бы могла стать кем угодно, даже вождём племени в будущем. Твоей силе и проворству позавидует любой жеребец в округе. А ты травки смешиваешь...
— Я не хочу больше об этом разговаривать, ради Солнца, пап, не надо.
Отец вздохнул и кинул в воду еще один камешек.

— Ты уже большая, почти с мать выросла. Хотя бы она за тебя порадуется. Не подведи меня завтра.

Я отложила ступку и обняла его.

5.

Когда настал день церемонии, я уже догадывалась, куда меня пошлёт Старейшина. На другой берег Реки, в заросли к обезьянам. Там растет особый мох, который является редким ингредиентом для некоторых снадобий. Не так уж и плохо, учитывая, что одним из вариантов была ловля крокодила и выдирание у него зубов.
Рано утром на окраине деревни собралось больше дюжины молодых зебр, готовящихся пройти испытание. Кто-то шел налегке, у кого-то с собой была только небольшая сумка с едой для короткого перехода к соседнему племени. А у кого-то ноги подкашивались от тяжести навьюченных на спину копий, торб с водой и прочих нужных в путешествии вещей. Эти шли вглубь дикой саванны, добывать себе самые почетные Метки.

У меня же на боку болталась только небольшая тыква с водой и сумка травника на груди. Идти предстояло не очень долго, поэтому я рассчитывала вернуться уже завтра или послезавтра.
Провожать соискателей вышла почти вся деревня. Три зебры били в барабаны и играли на дудочках, вселяя в нас уверенность. Хотя по нам этого и не скажешь. У большинства просто тряслись ноги, а у меня от волнения просился наружу скудный завтрак.

Толпа расступилась, пропуская Старейшину и вождя племени, наряженных в церемониальные одежды.

— Двенадцать сезонов назад, в Книге Солнца появились их имена!, — начала бабушка свою речь, — Двенадцать лет они постигали законы саванны, и теперь готовы избрать свой жизненный путь! Hivyo basi jua kuangaza juu ya barabara wakati wa mchana, na basi mwezi hautatoa yaowakati wa usiku...

Ну всё, дальше слушать было бессмысленно. Когда Старейшина начинает говорить на языке Предков, она опять слишком много времени провела в обществе своих травок. Я посмотрела на отца. Тот скорчил гримасу и показал жестами «стой на месте».
Я закатила глаза и повернулась в другую сторону. И встретилась взглядом с Имарой, моим старым приятелем, который стоял рядом. Он вытаращил глаза и отвернулся. На его спине была масса узелков и сумок, набитых припасами. А на боку висело три метательных копья.

— Нервничаешь? — спросила я у него краем рта.
— Спрашиваешь... конечно нервничаю, — ответил он глядя в землю, — Мне нужно идти в Каньон Манаа и принести хвост пустынного скорпиона. Этой жуткой твари! Одному! На скорпиона не охотятся в одиночку, но больше никто не захотел мне помочь, всем шкура дорога. Трусы.
— Каньон? В одиночку? Это же пять дней пути, — сказала я, еще не веря, что он решился на такое безумие.
— Ну, понимаешь... я не думал, что буду один...

О, Солнце...

— Только не говори, что рассчитывал на меня.
— Рассчитывал, да... — сказал жеребец и опустил голову.
— Слоновью лепешку тебе на голову! Вымахал как взрослый, а мозгов меньше чем у мартышки! Ты же знал, что я буду делать задание Старейшины!
— Я думал...
— Ты знаешь что можешь погибнуть? И ты знаешь, что я не меняю своих решений.
— Знал... Зекора, понимаешь...
— Глупый, глупый ты таракан! — закончила я и отвернулась. Я, конечно, тоже люблю иногда пощекотать нервы походом в какое-нибудь опасное местечко, но это было уже просто безрассудством.

— Подойдите ко мне, юные зебры! — услышала я звучный голос отца. Настала финальная часть церемонии.

Участники Испытания выстроились в ряд, после чего вождь подошел к каждому, оставляя у них на боку пометки нашего племени. Это была древняя процедура, и если участника Испытания встретят члены другого племени на своей территории — это не вызовет недоразумений. Отец подошел ко мне, окунул копыто в ведро с краской и сделал пометку на моем боку. После чего посмотрел мне в глаза и кивнул. Я кивнула в ответ. Ну, вот и всё, теперь я сама по себе.

— В путь, сыновья и дочери наши! И пусть Луне еще не скоро придется писать ваши имена в свою книгу, — проговорила старейшина и вернулась к витиеватым словам языка Предков.

И мы тронулись. Обернувшись, я заметила, что у мамы на глазах стоят слёзы. Никогда раньше не видела её плачущей, даже когда моя тётя утонула в Реке. Стало так горько, что к горлу тоже подступил ком. На выходе из деревни все начали расходиться в разные стороны согласно своим заданиям. Попрощавшись и пожелав им удачи, я свернула в строну с дороги в высокую траву, села на камень, и только начала в последний раз проверять своё снаряжение, как появился запыхавшийся Имара.

— Зекора! Погоди, мне надо тебе кое-что сказать... — выпалил он, подозрительно оглядываясь вокруг.
— Тебе вообще-то другую сторону, — сказала я, подняв бровь.
— Да знаю я... понимаешь, я давно хотел тебе сказать, что... В общем... Ты мне..

Он затих и покраснел как задница бабуина. Ах, вот оно что.

— Доскажешь когда вернешься с хвостом скорпиона.
— Но...
— Я не собираюсь выслушивать всякий бред от жеребенка, который еще даже не получил свою Метку. Сейчас ты пойдешь и убьешь этого треклятого скорпиона, а когда вернешься — тогда и поговорим. И не вздумай сдохнуть по дороге, — с как можно более безразличным выражением лица проговорила я, проверяя плотно ли закрыта крышка у тыквы с водой.
— Постараюсь... — сказал он и понуро побрел прочь.
— Обещаешь? — проговорила я таким голосом, от которого у жеребцов обычно случаются нервные тики.

Имара неверяще посмотрел на меня и вдруг заулыбался как идиот.

— Э...эй, ты чего? — только и успела проговорить я перед тем, как этот здоровый детина полез обниматься. И тут же получил от меня хороший удар под дых.
— Я что-то говорила насчет этого? Хочешь еще раз проверить крепость моих копыт?

Не прекращая улыбаться, Имара поудобнее нацепил на себя снаряжение и, коротко кивнув мне, исчез в высокой траве.

— Вот влипла, — подумала я, — ладно, потом над этим поразмыслю, сейчас это не главное. До заката нужно добраться до плато и устроиться на ночлег под защитой львиной территории.
Поднявшись с камня, я заметила под ним кое-какую полезную травку. День начинался просто превосходно.