От рассвета до рассвета

Сцена четвёртая. Великая и Могучая

Наконец заседании коллегии мэров закончено. Эти добрые и мудрые лица подбодрили принцессу. Коллегия мэров всегда приводила её в доброе расположение духа. Здесь собирались такие же как она — не знавшие ни сна, ни отдыха пони, работавшие не покладая копыт, чтобы сделать жизнь кобылок и жеребцов в их городах как можно счастливей. Здесь Селестия каждого знала лично. Она знала — здесь нет лжецов и лицемеров. Каждому из них можно доверять. После таких мероприятий у принцессы оставалось на душе светлое чувство, что она не одна в этом мире сражается с неорганизованностью и хаосом. Она чувствовала, что у неё есть единомышленники, которые стремятся к тому же, к чему и она, а не к замку в курортной области Эквестрии. А когда знаешь, что ты не один, то всегда легче.

Вернувшись в пол-одиннадцатого вечера в свой кабинет, она встретилась там с выспавшейся Фастлайт и вернувшимся из Понивилля вместе с мэрами ещё до начала заседания коллегии мэров Квистеном.

— Поздравляем Вас с окончанием квартала, принцесса Селестия!- заулыбалась Фастлайт. — Мы вот тут спорим с Квистеном: он говорит, что это у вас в шкафу спит вор, обернувшись в вашу попону, а я говорю, что если бы это было так, то, как и зачем он так крепко обвязал себя снаружи шёлковой лентой?

— Фастлайт, посмотри на витраж, это явно выбил вор, чтобы проникнуть в комнату! Всё сходится! — засмеялся Квистен. Он отлично знал, кто был там. И Фастлайт тоже знала. Принцесса оставила в кабинете записку с просьбой последить за тем, чтобы с Трикси не случилось ничего плохого и с кратким описанием событий.

— Вот почему?! Почему мы не спим сутками, а тех, кто вставляют нам палки в колёса, Вы заворачиваете в свою попону и кладёте спать у себя в кабинете? Несправедливость! — с деланной злостью воскликнула Фастлайт.

— Если честно, Фастлайт, — улыбнулась принцесса, — я тоже ей завидую.

— Я думаю, неплохая картинка бы вышла, — смеялся Квистен, — Тут не хватает только таблички, написанной Вами «и так будет с каждым, кто мешает мне сосредоточиться, муахаха!»

— Смешно. Но пожалуйста, будь поаккуратней на поворотах, Квистен, — предостерегла его принцесса. – Я понимаю, как ты хочешь спать (я тоже очень устала), но контролируй, пожалуйста, то, что ты говоришь. Эта способность тебе ещё пригодится.

— Простите меня, — тут же остыл Квистен. – Я не хотел Вас обидеть. И я отлично понимаю, что Вы сделали это исходя из добрых побуждений. Будь на Вашем месте, кто-нибудь не такой терпеливый и мягкий, она бы уже давно сидела в застенках. Кстати о ней, — поспешил он перевести разговор в другое русло, — что Вы собираетесь с ней делать? Вы же не отпустите её просто так? Вы предадите её суду или что?

— Квистен, она же ещё жеребёнок, как и ты! Она – всего лишь не очень умная маленькая кобылка, которая связалась не с теми силами, – улыбнулась принцесса. – Кроме того на ней был амулет аликорна. Эта просто неприятная, на первый взгляд, вещица затуманивает разум, и ты ведёшь себя как последняя злюка.

— У Вас странное понимание жеребят, принцесса — ухмыльнулась фрейлина. — Ни Трикси, ни Квистен — не жеребята.

— Для меня, в сущности, жеребята, – не согласилась принцесса, — и мне не важен их возраст. Они оба не вполне опытны, открыты, честны и рвутся познавать мир. И, как любому жеребёнку хочется мороженного или покататься на карусели, так Трикси хочет поиграть в великого мага, хотя даже не представляет с чем столкнётся, если получит столь желаемую ей власть.

— Я не жеребёнок… — нахмурился восемнадцатилетний Квистен и от того ещё больше напомнил жеребят, которые хотят выглядеть взрослее.

— Серьёзно? – с улыбкой прищурилась Селестия, — Вспомни, позавчера….

— Ладно, всё, я согласен! – поспешил перебить он принцессу, опасливо косясь на любопытную Фастлайт. – Я ещё жеребёнок.

— Ну, а кто же по-Вашему тогда взрослый пони? – удивилась фрейлина.

— Тот, кто может довольствоваться тем, что подарил ему сегодняшний день, а не огрызаться, мол «что так мало?!», тот, кто стал мастером в каком-нибудь деле, тот, кто может брать ответственность не только за себя, но и за других, тот, кому для того чтобы чувствовать себя полноценным не нужно обижать других и тот, кто видит в своём существовании смысл помогать рядом идущим пони, — ответила как будто готовая к этому вопросу Селестия, несмотря на то, как сильно она устала. Кажется, вот прямо сейчас свалится здесь на ковёр и проспит до завтрашнего вечера. Но у неё осталось ещё два незаконченных дела. И пока она не выполнит их – спать не ляжет, это она точно знала.

— Под Ваше описание подходят отнюдь не все достигшие совершеннолетия, — заметил Квистен.

— Так и есть, — подтвердила принцесса. – Многие доживают свои жизни до конца, так никогда и не выйдя из жеребяческого состояния.

— Фастлайт, а Чайка не у тебя дома? — вдруг переменила тему разговора Селестия.

— Нет, принцесса, он ушёл до того, как я проснулась. Но мы все отлично знаем, где он. Очевидно, он настолько испугался, что может потерять возможность найти свою сестру, что решил точно исполнить договорённость с Вами и теперь ждёт Вас на том самом мосту, где Вы сегодня его встретили.

— Отлично, — произнесла принцесса. — Квистен, ты купил ванильный лимонад и тирамису?

— Конечно, купил, но я не понимаю, зачем. Ведь вы любите кофе и банановый чизкейк.

— А это не для меня, — улыбнулась Селестия и посмотрела на свёрток, — Думаю, ей пора просыпаться. У меня есть идея.

— Отправить бы этот подарочек прямо по адресу. Зря я, что ли, бантик завязывала? Я бы хотела посмотреть на выражение лица главы дворцовой охраны, когда принцесса принесёт ему в мешке лазутчика, которого он пропустил мимо, — произнесла с улыбкой Селестия так громко, чтобы спящая Трикси это точно услышала.

Свёрток ощутимо зашевелился и замычал.

— Ладно, ладно, я пошутила, — принцесса принялась развязывать ленту, — я же обещала, что отпущу тебя вечером, значит отпущу.

Когда Трикси освободилась от своих пут, первое что она увидела, улыбающиеся принцесса и её друзья. Никто не хотел её побить, осудить или хотя бы даже поиздеваться над поверженной. У неё были заплаканные глаза. Видно было, что досадное положение, в котором она пробыла по своей вине несколько часов, ей вовсе не было приятно.

— Ты не будешь больше пытаться меня свергнуть? — как-то даже по-матерински и совсем несерьёзно произнесла принцесса, развязывая шёлковый платок.

Трикси помотала головой. Селестия аккуратно сняла нейтрализующее кольцо с её рога, а Квистен зажмурился от страха. Но ничего не произошло.

— Хорошо, я верю тебе. Ты хочешь пить? — ласково спросила Селестия и налила ей в свою кружку немного лимонада.

— Да, спасибо, — произнесла тихо и подавленно Великая и Могучая.

Фастлайт и Квистен не смели проронить ни слова, они смотрели, что будет дальше. Она отпила из кружки. Надо сказать, ей сразу полегчало. Ибо пить ей после своего заточения действительно хотелось. Кроме того, (интересное совпадение) ванильный лимонад она любила больше всего на свете.

— Откуда Вы узнали, что мой любимый лимонад именно ванильный? — грустно усмехнулась Трикси.

— Я просто угадала.

Но Квистен запомнил это, так как подобное случалось не в первый раз.

Селестия присела рядом с ней на пол, обняла крылом, легко и просто спросила:

— Зачем ты хотела получить мою власть? – по-матерински тепло спросила принцесса.

У Трикси сдали нервы и она расплакалась. Больше всего на свете она ненавидела две вещи: быть беспомощной и чтобы с ней обращались, как с ребёнком. Сейчас она испытывала обе из них. Трикси Могучая, Трикси Непобедимая, Трикси Великолепная и Трикси Злая! Но Трикси не смогла победить Селестию. Стало быть Трикси — ничтожество.

— Какая же ты всё-таки милая, Трикси! — ласково произнесла Селестия. — Я нисколько не сержусь на тебя. Просто скажи, чего ты хочешь на самом деле, и, может быть я смогу помочь?

— Я… — заикаясь, произнесла Трикси, — я только хотела быть выше всех. Я хотела, чтобы меня все любили и уважали, вот как Вас.

— Это всё? — удивилась Селестия. — А работать от рассвета до рассвета, строить города, утешать несчастных, учить молодых единорогов, поднимать Солнце… Этого всего ты не хотела?

— Н-нет, — всхлипнула та

— Тогда зачем тебе власть? — продолжала Селестия разыгрывать, как по нотам, сотню раз отработанную партию. — Тебе нужна семья и тебе нужны друзья, а не власть. У тебя есть кто-нибудь, кто заботился о тебе и, кому ты можешь помочь?

Трикси молча посмотрела в пол. Селестия тихо прижала её к себе крылом и прошептала на ухо:

— Если их нет, то их можно найти. Поверь мне, я-то уж знаю.

Её лучистый взгляд встретился с проблеском надежды в глазах единорожки. Но тут же эта искра сменилась туманом уныния.

— Трикси всё равно никто не полюбит, — возразила она, сдерживая плач, — Если кто-то меня знает, то он сразу начинает плеваться от одного упоминания моего имени. А те, кто ещё не знают, скоро узнают великую и могучую Трикси. Лучше мне уйти, — она высвободилась из объятий принцессы и уныло побрела к двери.

В дверях она развернулась и остановилась.

— Простите меня, Ваше Высочество. Я обещаю, что этого больше никогда не повторится.

— Ты не можешь этого обещать, — сухо (как и было задумано по плану) отозвалась Селестия, — Тебе больно от твоего одиночества, а значит, ты будешь продолжать вымещать эту боль на других. Но ты, конечно, можешь идти, я тебя не держу. Больше не попадайся.

Фастлайт и Квистен стоявшие в стороне за время беседы изменились в лице, да и не только. Лёгкое смешливое презрение к свергательнице-неудачнице, сменилось у них сначала любопытством, а затем сочувствием и даже жалостью.

— Вы же не можете её просто так отпустить, — чуть ни умоляя, посмотрела на принцессу фрейлина, — я Вас знаю, Вы должны помочь ей!

— И самое главное, мы знаем, что Вы можете это сделать, — присоединился к ней Квистен.

— Если она хочет уйти, пусть уходит, никто её не держит — театрально холодно и отрешённо произнесла Селестия. Какая же всё-таки была Трикси в сущности маленькая кобылка! Принцесса не ошиблась, хоть блеф и не сработал так быстро, как принцесса могла надеяться.

И Трикси медленно-медленно пошла к выходу, роняя тёплые слёзы на седельно-аравийский ковёр.

— Квистен, разрежь торт, — с хитрой улыбкой попросила принцесса.

— Для кого? Вы дали ей уйти! — возразил её помощник.

— Просто доверься мне. Если я окажусь неправа — съедим сами. Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь… — принцесса Селестия с наслаждением, закрыв глаза, нараспев, начала обратный отсчёт, а Фастлайт начала хихикать. Один Квистен не понимал, что происходит.

…шестнадцать, пятнадцать… — продолжала она отсчитывать секунды до известного ей одной события. Квистен тем не менее решил всё-таки порезать торт. Всё-таки принцесса просила.

— Три, два, один… — открыла Селестия глаза.

Трикси, вернувшаяся в комнату, кинулась к ней и со слезами на глазах, обняла её.

— Вы сможете мне помочь? Правда, сможете? — плача спрашивала она.

— Каково Дискорда?! Как Вы это сделали?! Это невозможно! — в шоке воскликнул Квистен.

— Послужи у принцессы с моё, ещё и не такое увидишь! — участливо похлопала его по плечу Фастлайт.

— Конечно, — тепло ответила принцесса вернувшейся и обняла её в ответ. — Я помогу тебе. Ты начнёшь жизнь с чистого листа. Я обещаю, что у тебя будет семья и друзья. Но ты должна в свою очередь пообещать, что отнесёшься с большой осторожностью, аккуратность и даже нежностью к подарку, который я собираюсь тебе сделать, потому что даже у меня такая возможность появляется не часто. Ты обещаешь стараться любить и быть терпеливой к тем, кто захочет быть рядом с тобой?

— Обещаю! — рыдала та.

— Не надо плакать, девочка моя, не надо, сегодня у тебя начнётся новая жизнь — улыбалась Селестия и аккуратно гладила её по гриве копытом, — слушай, как мы поступим…