Напарник

Глава 3 Завтрак туриста.

В лагерь, я пришел уже, когда совсем стемнело.

Мужики из караула кратко объяснили мне местные правила:

— Не размахивай пушкой, не устраивай драк, не воруй, не убивай.

Короче вполне нормальные правила, для этих мест.

Сил на то чтобы идти к Сидоровичу уже не было, поэтому дойдя до подвала, в котором по разъяснению, мужиков с поста, было нечто вроде бесплатной гостиницы, я свалился на первую же попавшуюся кровать.

Самая обыкновенная деревянная тахта, покрытая старым, слежавшимся матрасом, приняла меня в свои жесткие объятия.

Спартанские условия – это ничего, хорошо даже, потому как если сильно устанешь, то даже подвал заброшенной деревушки, со старой тахтой, покажется тебе самым дорогим номером Дубайского семизвёздочного отеля.

Убранство, комнаты и в правду было весьма скромным, у стен стояли три кровати, на одной из которых громко храпел какой – то бородач, у входа был шкаф, в котором кроме сломанных полок были еще приёмник и керосиновая лампа, а под сводчатым потолком, мерцала от перепадов напряжения «лампочка Ильича».

Я откинулся на свой рюкзак, закрыл глаза, и начал вспоминать минувший день.

Так, утром я проник в Зону, миновав патрули, турели, и трёхметровый забор, запятнал себя грехом мародёрства, который в этих краях вовсе не грех, попал в аномалию, остался жив, и встретил…

Я зло стукнул себя кулаком по колену, — Встретил «напарника не из мира зоны».

И тут меня как будто ударило молнией.

 — Можно задать вопрос? Я с неохотой повернул голову в сторону соседней кровати, на которой под камуфляжным одеялом устроилась маленькая, драчливая гадинка, которую я так и не смог пристрелить сегодня днём.

 — Нет. Холодно ответил я.

Не было никакого настроенья вести беседы.

Но она не унималась. – Почему ты в меня не выстрелил?

— Рука дрогнула. Менять тон я не собирался.

 — По-моему — не в этом дело.

— А в чем же?

— Не знаю. Эта зараза продолжала испытывать мои нервы!

— То есть, ты мне поможешь? – Мы теперь напарники?

— Слушай, напарник – это тот человек, которого ты знаешь почти всю свою жизнь, с которым, прошел через такое, что потом вспомнить страшно, которому ты доверяешь как самому себе, который готов прийти на помощь в трудную минуту и прикрыть спину в перестрелке, того же он ждет и от тебя.

Пояснил я неразумной пони. – Ты не подходишь не по одному из критериев, я тебя почти не знаю – это раз, я скорей кровососу поверю, чем тебе – это два, и мы даже не друзья, а скорей враги – это три.

— Я не считаю тебя своим врагом, мы ведь в расчете, не так ли?

Это начинало меня бесить.

 — Ну, вот скажи, какая мне в Зоне польза от крылатой, полуметровой пони с гривой цвета флага гомосеков!?

 — Это радуга! Зло нахмурилась пегаска.

 — Ну да, точно радуга, а ЭТИ радугу то себе в символы и выбрали! Ехидно парировал я.

 — Ты от того что я тебе тогда всыпала, злой или ты по жизни такой?

На улице полным ходом шло народное гуляние, с песнями, шутками и обязательно водкой.

— Такой уж у меня характер! Честно говоря, мне совсем не хотелось видеть у себя в напарниках это недоразумение, слишком непривычной и непонятной она мне казалась.

— Хреновый, же у тебя характер... Безразлично пробормотала она.

— Это у меня – то? — Ты на себя глянь, спутника с таким характером врагу не пожелаешь!

— Я бы просмотрела, как бы ты запел, будь с тобой Рарити или Флатершай…

Но я бесцеремонно прервал её рассуждения.

 — Так, живой символ гей парада, спи, давай, завтра поговорим.

Зарывшись в одеяло и что – то недовольно ворча, пегаска вскоре мирно засопела, я, честно говоря, ей немного завидовал, она ведь спит под тёплым одеялом, а я просто в куртке, но сон бесцеремонно поглотил моё сознание, невзирая на все неудобства.

Утро ненавязчиво вернуло меня из царства грёз (которых, в общем – то и не было) прохладой, сыростью и гоготом народа с улицы.

Встав с тахты и собрав рюкзак, я морально приготовился к обещанному мной еще вчера разговору, но крылатой обузы и след простыл. Да мне казалось, что в Зоне она будет именно обузой, стрелять – то она не умеет.

Закинув под тахту рюкзак со своими нехитрыми пожитками, я направился, как и планировал вчера к Сидоровичу.

Отсутствие пегаски меня ничуть не смутило, даже если кто – то прирезал её во сне, меня это не касалось, во первых – она не человек, и предъявить свои претензии к кому либо я не смогу, во вторых — мне не хотелось никому эти самые претензии предъявлять.

Прихватив из рюкзака баночку «завтрака туриста» я пошел к костру, чтобы позавтракать, а заодно и узнать что да как в Зоне.

У костра сидели пятеро мужиков, один из них тот самый бородач, оживлённо о чем – то рассказывал, я прислушался.

 — Прибился было к нам тут дурик один… Чешем, значит, скинемся на пять минут отдохнуть, а он сразу на пятую точку — и расслабляется. А как идти — так он последним задницу от земли отрывает. Ну и дорасслаблялся… отстал, а там его контроллер — за мозги цап! — и готово. Кто новичок, в нашем деле, запоминай. Шорох там или ветерок какой подозрительный… Пусть хоть зайчик пробежит… хотя зайчики тут — не дай Боже… Одним словом, готовым каждую секунду надо быть. Чтоб магазины и гранаты под рукой и автомат на непрерывном. Если уж увидел что, высаживай сразу полрожка; если за кустами что-то — тоже лупи, а уж потом спрашивай. Тут курс молодого бойца такой: не нарядов навешают, а с потрохами сожрут, пукнуть не успеешь! Да, по поводу контроллеров — отдельная история. Допустим, отстрелял ты по шороху — и падай сразу же, в ту же секунду! Хоть на спину, хоть как. Контроллер цепляет, если видит тебя — сосредоточиться ему нужно, что ли. Пока загораешь в тенёчке, слушай в оба уха — шуршит ли, идёт ли какая дрянь к тебе. Можно тихонько магазин перещёлкнуть, да и гранаты тоже нелишне приготовить… В общем, если тихо всё, считаешь до трёх и… И валишь! Валишь куда подальше! Ну что, всосали? Эх, салажата… Себя каждую секунду берегите — только так тут и уцелеть можно…

Когда старший закончил повествование, молодежь начала одобрительно кивать и поддакивать.

Я тоже «всосал» такие вещи и вправду забывать не стоит, от них твоя жизнь зависит если не в первую очередь, то во вторую точно.

Я подсел к костру. – Здорово мужики!

— И тебе тоже не хворать. Ответил за всех бородач.

— Митяй. Молодой, тощий сталкер с джазовой бородкой протянул мне руку.

Через десять минут, я был уже своим в этом коллективе, бородатого — звали Хома как он пояснил, от имени Пахом.

Митяй достал гитару, и начал напевать старые песни про Аффган в котором он как я понял, ни разу не был.

Пахом рассказал, что после выброса, который был неделю назад зверьё снова спятило и попрело на периметр, а остатки нечисти, которые не полегли на очередном марше смерти, разбрелись по Зоне в таких количествах, что мама не горюй! Только и успевай теперь что уварачиваться, да магазины менять.

Посидев так полчаса, я в отличном настроении спустился в подвал, и вновь офигел: на тахте возле моего распотрошенного рюкзака сидела мелкая, радужная сволочь и жрала мои галеты.

Не то что бы мне было жалко галет, но вот разбросанное снаряжение я простить никак не мог.

Прибывая в добром расположении духа, я бодрым маршем подошел к наглой заразе, и бесцеремонно отвесил ей тяжелый подзатыльник, та чуть не подавившись галетой, повалилась на пол. Я хотел было дополнить педагогический эффект ботинком, но передумал, потому что разорительница чужих рюкзаков и без того крепко приложилась головой об деревянный пол землянки.

 — Ты чего?! Она всем своим видом выражала готовность, кинуться на меня. – Совсем обалдел?

Но я, сложил пальцы пистолетиком и приложил их к голубому лбу.

— Бабах! Прозрачный намёк был понят с первого раза, процедив явно что – то обидное пегаска побрела в сторону выхода, я только краем глаза заметил, как в проходе мелькнул её разноцветный хвост.

Снова сложив рюкзак, поминая добрым словом мелкую заразу, я, наконец, отправился за работой к Сидоровичу. У костра Митяй о чем – то толковал с синей гадинкой, вот так запросто! Как будто видит таких, каждый день.

— Эй, мужики! Крикнул я, проходя мимо костра. – Я мясо обеспечил. Кивнул на пегаску, приютившуюся у костра. – Щас к Сидору сгоняю, работёнку возьму, а вы уж будьте так любезны как шашлык сделаете, мне хоть один шампур оставьте!

Трое бродяг дружно заржали, Пахом нахмурился, а «мясо» одарило меня таким взглядом, что кровосос от зависти бы все присоски проглотил.

Вход в конуру Сидоровича преграждала тяжелая стальная дверь, сейчас она была открыта, и на пороге стоял сам хозяин лавочки, стоял и мирно курил самокрутку.

— Значит Турист? Хмуро спросил Сидорович.

 — Нет, это у меня кликуха такая.

 — Это ничего, вот на прошлой неделе был Канихалос.

Торгаш настраивал мой новый ПДА, который он же мне и подарил.

— А чего этот Канихалос?

— Да ничего, сгинул вчера, собаки съели… Безразлично ответил Сидорович.

Когда мой ПДА был готов, Сидор приступил к делу.

— Значит, слушай сюда, твоё первое задание – вернуть мой хабар, мне его нёс чудик по кличке Борман, но он пропал где – то в районе заброшенной деревни, координаты, я тебе уже скинул на ПДА, найдёшь Бормана, забери у него кейс с хабаром, у живого или мёртвого, мне всё равно! – А когда найдёшь, сразу тащи мне, понял?

— Будет сделано!

Я вышел из конуры торгаша, в просто отличном настроении.

«Мясо» снова куда – то смылось, наверное, пошло спать или, попросту, решило, что я для неё не подходящий напарник. Ну и ладненько!

Путь мой лежал, через поле к железнодорожному мосту, а от туда, в заброшенную деревню, что была помечена на карте как «собачья деревня». Перспектива встретить местных «тузиков» радовала меньше всего, ведь они не тузики теперь вовсе, а самые натуральные волкодавы.

Когда – то после первой Чернобыльской аварии существовали группы по отстрелу собак оставленных беженцами, но видимо работали они спустя рукава. После второй аварии эти самые собаки беженцев подверглись патогенному воздействию Зоны и вместо того чтобы мирно сдохнуть от выбросов, приспособились и стали самыми наглыми и распространёнными хищниками в Зоне.

Встреча с большой стаей таких гадов, для новичка вроде меня – верная смерть.

Я лежал на краю железнодорожной насыпи и разглядывал в бинокль небольшой посёлок на восемь с половиной домов, с половиной, потому что не все домики уцелели, некоторые из них уже давно обрушились, похоронив под собой всё брошенное беженцами добро которое не растащили мародёры.

Мост пришлось обойти десятой дорогой, судя по синеватому свечению и то и дело мелькающим искрам, он был плотно обсижен какими – то аномалиями, может «Электрами» а может еще, чем похуже.

Нормальному обзору села сильно мешал высокий кустарник, которым поросла почти вся низина, от чего проход в «собачью деревню» по прямой сделался невозможным.

Мысленно попросив Диму Шухова, чтоб тот уберёг меня от беды, я спустился с холма и трусцой побежал к заросшей густой травой, но всё еще распознаваемой грунтовке, которая вела к точке моего назначения. Бежать по Зоне – это для камикадзе, так можно и какую – нибудь гадость проглядеть, и в неё вляпаться, а потом кишки несчастного бегуна, будут хорошим ориентиром для ветеранов.

На ржавом железном щите на обочине дороги, можно было различить лишь несколько букв «к**х*з Све**ы* п***». Разгадывать ребус не было ни времени, ни желания, я просто прошагал мимо, с опаской поглядывая по сторонам, аномалии выискивал то есть. И выискал уже штук пять, пару трамплинов, карусель, электру, и какую – то вмятую тушу в траве, скорее всего это был так называемый гравиконцентрат

И тут вдалеке раздались выстрелы, сначала короткие и сухие пистолетные хлопки, а затем, забухало нечто по серьёзнее. – Этого мне еще не хватало, ввязаться в перестрелку с совсем смешным арсеналом? Лучше не испытывать удачу.

С этими мыслями я уже не шел, а осторожно крался по заросшим улицам безымянного посёлка, но вокруг было всё пустынно и мёртво, лишь ветер лениво покачивал космы ржавых волос на столбах.

Вот примерно в такое село меня и ссылали каждое лето, только я не ходил по нему с обрезом, и натянутыми как струна нервами.

И тут впереди из большого сарая как гром среди ясного неба раздался крик. – Эй! Парень! Скорей сюда!

В крике были слышны нотки испуга, я, было, хотел спрятаться за колодцем, как вдруг из дома напротив, с истошным воплем « КккрАААши!» вывалился человек, его движения были механическими он едва переставлял ноги, обёрнутое в старую рваную армейскую форму тело пёрло прямо на меня. Облезлый череп мертвяка взирал на мир пустыми глазницами, оскалив пасть, он вытянул вперёд руку и простонал «мАААчиии!».

Выстрел из моего обреза опрокинул мертвяка на землю, и тот начал ворочаться на спине пытаясь встать.

Шум выстрела вызвал цепную реакцию, и из соседнего дома послышалась возня и мычание, потом из другого, потом еще из одного, еще и еще…

На улицу выползла целая толпа зомби, еще свежие, похожие на людей, и почти истлевшие скелеты, гниющие, смердящие, они шли по улице с одной целью, утолить свой вечный голод. И утолить его мной!

Из сарая снова раздался крик. – Скорее сюда!

И я побежал, предварительно жахнув в толпу последним патроном. Особого эффекта это конечно не принесло, но душу мою успокоило.

Так с обрезом наперевес, я и вбежал в сарай, где меня радушно встретил ствол винчестера. – Стоять! Сталкер придирчиво осмотрел меня и опустил ствол.

— Борман. Коротко представился он.

Я хотел было объяснить ему, зачем я здесь, но сталкер, протянул мне автомат.

АКСУ неплохая машинка, да еще и с глушителем! В общем, то, но в такой ситуации как бой с реальными, пусть и медлительными врагами, он был настоящей находкой, по сравнению с обрезом, калаш хоть не придётся перезаряжать после двух выстрелов.

Приняв автомат, я передернул затвор, из и патронника выскочил патрон , блеснув на прощание латунным блеском упал на пол. Автомат заряжен.

— Турист. Представился я. – Я от Сидоровича…

Борман закрыл двери в сарай, и припёр их деревянным стелажем.

— Да понял я, понял. Мы готовились к атаке. Выбив прикладом доску из двери, Борман несколько раз выстрелил в поредевшую толпу – Куда делась половина зомбей? Не исчезла же!

Дав через щель короткую очередь в голову зомбока, я обернулся к Борману.

— Мне нужен контейнер.

 — Да щас! – Только вот от этих милых джентльменов отделаемся, и забирай! Сталкер снова прильнул к импровизированной амбразуре, и еще двое зомбарей обрели вечный покой.

Высунув в щель ствол автомата, я щедро полил, неумолимо приближающийся легион смерти свинцом, от чего тот сильно поредел, и стал похож скорее на толпу пьяных гасторбайтеров.

В дверь ударили, потом еще и еще, костлявые руки, полезли в щели, в слепой надежде зацепить стрелков, Борман отпрянул от своей позиции и принялся методично отстреливать руки просящим подаяния.

– Сегодня паперть закрыта! Нервно выкрикнул он.

Прицелившись туда, где в теории у зомби за дверью была голова, я вдавил курок. Автомат выдал только два приглушенных хлопка, и садистски щелкнул.

— Патроны! Закричал я Борману, тот кивнул на сидящий у стенки труп.

— У него, в разгрузке! Я незамедлительно кинулся к мертвецу, однако снова мародёрствую, но меня это волновало меньше всего, выхватив спарку магазинов, я быстро перезарядил автомат, и, не экономя патроны от души полил свинцом дверь.

И тут в дальней части сарая раздался оглушительный треск, меняя магазин, я лицом к лицу встретился с мертвяком, буквально в метре от меня стоял живой труп, его лицо покрывали кровавые бинты, а одежда обгорела, он поднял руку и что – то замычал. Я был растерян.

Над ухом оглушительно бабахнул дробовик Бормана, он развернул меня, держа за плечо, и что – то сказал. Я видел, как двигаются его губы, но не слышал слов.

Затем сталкер достал гранату, и кинул прямо за угол, я рефлекторно упал и накрыл голову руками, тряхнуло.

 — Ну что, Турист, мы таки круты! Передо мной сидел с ликующим видом Борман.

— Где чемодан? Мрачно спросил я. – Мы же отбились?

Борман, утвердительно кивнул.

— Значит так парниша. Сталкер достал из рюкзака контейнер, и протянул его мне. – Что бы донёс до Сидора в целости и сохранности, и по пути гробануться не вздумай!

Я принял контейнер, повертел его в руках, и не найдя способа открыть, принялся паковать, ценный груз в рюкзак.

Борман не замолкал. – Ты слышь, здорово мы их, а? Теперь собачью деревню в зомбячью переименовывать надо!

— Да блин, отбились,… Я потёр ушибленный затылок. – Кстати, спасибо за автомат, держи.

— Не, не братан! – Автомат не мой, он вон того доходяги! Сталкер кивнул на труп, с которого я снял патроны.

— Ну, че, удачи тебе брат! Борман встал отряхиваясь. – Смотри не гробанись по дороге! Напомнил он.

С этими словами, Борман поднял дробовик, и вышел из сарая. – Сидоровичу, привет передай!

Я с любопытством посмотрел на рюкзак убитого…

Да не удержался, да обшмонал несчастного как последний мародёр, но это не мародёрство! Все эти вещи трупу не к чему, а мне пригодятся.

Кроме патронов АК там был еще и новёхонький бронежилет, к сожалению пустой, контейнер для артефактов, и самое главное, детектор аномалий.

Взвалив себе на плечи заметно потяжелевший рюкзак, я отправился в лагерь, к Сидоровичу.

Но по пути, Зона решила немного меня побаловать.

На железнодорожной насыпи, искрила электра, а в пяти метрах по склону, в траве мерцал синий шарик, размером с мяч для тенниса.

По всем правилам, обкидав арт мусором (болтов то, у меня не было) я осторожно, палкой подтащил добычу к себе на расстояние вытянутой руки. Что это, я не знал, поэтому максимально осторожно поместил артефакт в контейнер, и плотно закрыл герметичную крышку.

Убитый мутант – есть. Добытый артефакт – тоже есть. Ну вот, теперь я сталкер.

По пути в лагерь, я так и не нажил приключений ни на одну точку своего тела, и, слава богу!

Только у костра в лагере, напряжение навеянное Зоной отпустило меня.

Весело трещал костёр, звенела гитара, лились байки и шутки. Сам того не заметив, я проходил пол дня, погода успела порядком испортиться, и по небу медленно плыли свинцовые тучи, обещая разразиться проливным дождём.

Когда к костру подсел Пахом, я ненавязчиво поинтересовался, что за артефакты попадаются в этих краях.

 — Ну там, грави, медузы, мелочь в основном всякая… Перечислял ветеран

— А такое, у вас попадается? С этими словами, я достал контейнер и протянул его Пахому.

 — Э нет, так дела не делаются! Сталкер встал, протягивая контейнер мне. – Надо так, чтоб без лишних глаз. Пояснил он.

Мы зашли в землянку, и я открыл контейнер, явив на свет свой трофей. Стеклянистая сфера размером с теннисный мяч, испускала в полутьме ровное голубое сияние. Пахом смотрел на шарик с открытым ртом.

 — Ты точно до Агропрома не сгонял? С недоверием спросил он.

— Нет. Ответил я. – Возле железки, на насыпи нашел. Я не знал, что это было, но судя по изумлению бывалого сталкера, сулило мне, либо пулю в лоб, либо солидный барыш за его продажу. Всё зависело от порядочности Пахома.

— Ты хоть приблизительно, догадываешься что это? Пахом как ювелир взял шарик в руку, повертел, оглядывая со всех сторон, посмотрел сквозь него на лампочку.

— Понятия не имею.

— Значит, слушай сюда, попробуешь загнать Сидоровичу – обманет, заплатит тебе за него штуки три, и вали, мол, на все четыре.

 — И что ты предлагаешь? Я, честно говоря, не доверял сталкеру, но быть обманутым я не хотел.

— Это штука… Пояснил Пахом. – Редкий и дорогой артефакт «вспышка» и стоит он как минимум двадцать тысяч. – Сидорович, тебя точно кинет, но я предлагаю тебе сделку.

— Слушаю.

— Тебе Сидор, даст от силы тыщ пять, а вот меня он знает, я у него постоянный клиент. Пока сталкер к делу подходил осторожно. – Я загоню его за двадцать тысяч, пятнадцать отдам тебе, а пять возьму за услуги посредника.

Прикинув все «за» и «против» я протянул сталкеру руку. – Идёт.

— Ну, вот и славно! Пахом убрал светящийся шарик обратно в контейнер и махнул мне рукой. – Пойдём, покажу тебе как старого пня к честности призвать можно.

Я стоял за дверью и слушал, как внутри пылал спор между Пахомом и Сидоровичем. Первый кричал о редкости и цене арта, второй настаивал на снижении цены до десяти тысяч, но бородатый сталкер был непреклонен. Такой спор длился около часа, когда всё затихло, из конуры вышел торжествующий Пахом.

— Держи! Он протянул мне три пятитысячные купюры. – Ох, и скряга же этот торгаш!

Я был по — настоящему счастлив, у меня были деньги, автомат, и я был жив.

Свернув деньги трубочкой, я убрал их в карман.

Постучался в стальную дверь, в ответ – тишина. Снова постучался, из динамика возле двери раздался голос Сидоровича. – Кто, там б*я.

— Это Турист, посылка у меня. Дверь со скрипом открылась, и я зашел в тесный бункер, за прилавком сидел хозяин. – Вернулся? – Молодец!

Я выложил контейнер на стол, торгаш с довольным видом сгрёб его, и сунул куда – то под прилавок, потом достал из сейфа пачку банкнот, и начал отсчитывать мой гонорар.

Вышло негусто, семь тысяч рубликов, но учитывая мою находку, я мог и прибарахлиться.

Купил в общем самое нужное, патронов к калашу и ТТ, батареек к детектору, крупы и сухофруктов.

 — А это что у тебя в ящике? Я показал на деревянный ящик с надписью «скоропорт».

— А, там яблоки. Спокойно ответил Сидорович. – Ток их никто не берёт.

— Дай ка мне штук, эдак пять.

— Сто рублей за штуку. Торгаш хитро прищурился.

— Ничего, я сегодня щедрый.

Собрав всё своё богатство в рюкзак, я было хотел уходить, но Сидорович остановил меня.

— Ты куда это собрался? – Я с тобой ещё не закончил.

— Чего, ещё работа?

— Да, слушай внимательно. Взгляд торгаша стал серьёзным и сосредоточенным. – Недавно вояки, нарыли что – то в районе Агропрома, данные какие – то черт их знает. – Так вот эти данные нужны нам всем, всем торговцам. – Их надо заполучить, во что бы то ни стало!

— Выдвигаешься завтра, а пока иди, отдохни, и не забудь утром заглянуть ко мне, всё вали!

Выйдя от торгаша, я отправился на заслуженный отдых, в землянку.

Так и просидел до вечера, сверяя карту аномальных полей с намеченным маршрутом на Агропром. Еще разобрал и прочистил калаш, снарядил запасные магазины к нему, и изучил возможности своего ПДА. Короче к вечеру, я снова отправился к костру, слушать байки и искать себе напарника. Идти в одиночку на Агропром – стремно.

Блики костра в ночи, играли на лицах собравшихся у огня сталкеров создавая причудливые узоры, наверное, так же тысячи лет назад, наши предки сидели у огня в пещерах и слушали рассказы старейшин и охотников, окруженные со всех сторон враждебным миром, который им только предстояло покорить.

 — Турист, ты конечно славный малый, но мы тебя все знаем от силы день. Ответил Митяй на моё предложение смотаться до Агропрома. – Вдруг ты уголовник, какой, мы вот с тобой выйдем из лагеря, а ты мне пулю в голову, и поминай, как звали!

— Митя дело говорит, тебе надо было часа два назад с Демоном договариваться, он как раз на Янтарь группу повёл, а сейчас тобой никто не пойдёт.

— Комар говорил к НИИ лучше не соваться, там вояки чего – то нарыли, и у них там теперь вроде как лагерь, а всех случайных прохожих они, как кроликов отстреливают. Добавил мужичок лет сорока, всё это время мирно куривший.

Было уже поздно, надо было идти отсыпаться перед завтрашним походом, поэтому откланявшись, я отправился в землянку спать.

Свернув и положив под голову плед, я попытался уснуть.

Но, сон зараза не шел, перспектива завтра в одиночку приодалеть, без малого восемь километров по Зоне одному, душу ну никак не согревала.

К тому же сам неожиданно для себя, я заскучал по маленькой заразе, что набивалась мне в напарники.

Забавная она, если привыкнуть к её внешнему облику, с эдакой, изюминкой в характере…

Я закрыл глаза и начал вспоминать вчерашнее «лётное шоу», а ведь умение летать в Зоне очень полезно, это огромное тактическое преимущество, можно например, спокойно улететь от некоторых мутантов, или взлететь и обозревать местность с высоты. Главное остерегаться аномалий и всё будет хорошо.

Вчера, когда пегаска «по плохому» повесила мой рюкзак на дерево, я вспылил и чуть не пристрелил её. Но в последний момент, я отвел пистолет в сторону. Выстрелил, я скорее для эмоциональной разрядки. У меня просто не хватило сил прикончить её, маленькую, беззащитную и испуганную, сейчас мне было как – то одиноко без постоянного докапывания до предела моего терпения, зря я всё же так с малявкой, надо дать ей второй шанс.

Тихо скрипнули половицы, но я не предал этому значения, кто – то совсем близко подошел к моей тахте, я хотел открыть глаза, но тонкий голосок, опередил меня.

— Плед верни. На душе сразу потеплело, волнение и тоска ушли сами собой. Вытащив из-под головы свёрток, я бросил его на соседнюю кровать.

Пегаска забралась на свою тахту, и начала закапываться в старый камуфляж, и тут я вспомнил про яблоки.

— Есть хочешь? Спросил я, ожидая услышать в свой адрес нечто пакостное, но ошибся.

— Да, очень. Уставшим голосом сказала маленькая пони.

Я достал из кармана рюкзака, яблоко, обтёр его, и бросил пегаске на тахту. Она покатала его передней ножкой, потом с недоверием понюхала.

— Не отравленное?

— Конечно отравленное! Шутливым тоном ответил я. – Если ты его съешь, то на веки уснёшь, и к жизни тебя сможет вернуть только принц своим поцелуем!

Она скривилась, так, будто я сказал, что ей зомби придётся целовать. – Я лучше не буду, а то у нас принцы такие, что лучше сразу на тот свет…

— Ешь давай, ничего оно не отравлено, это просто шутка такая. Успокоил я.

— Да я уж поняла. Пегаска виновато улыбнулась, и принялась грызть «Антоновку» за милую душу, когда с яблоком было покончено, она облизнулась и вежливо спросила:

— А еще есть?

— Конечно, есть! Второе яблоко, я не бросил, а аккуратно положил перед утихшей бестией.

Спустя три яблока крылатая пони стала разговорчивей, и кажется, наконец, вспомнила про вежливость.

— Спасибо, я уж думала, совсем ноги протяну. Она лежала, завернувшись в плед, так что наружу торчала одна голова, блики от неровного огня керосиновой лампы, играли в больших черных глазах. Забавно, но только сейчас, я разглядел малиновый ободок вокруг огромных черных зрачков.

— Ладно, спи, давай. Сказал я как можно жестче.

-Не хочу я спать! Было видно, что она врала. Видок у пегаски и в правду был фиговый, грива растрёпана, и в ней застряли мелкие листочки, несколько мелких ссадин дополняли картину бурного дня. Мне было жаль малышку, её место не здесь, не среди аномалий и мутировавшего зверья, где угодно, но не здесь. И всё же перед ней стоит благородная цель – спасти своих друзей, которым угрожает неведомая опасность. И в достижении этой цели мне предстоит ей помочь.

— А надо! – Завтра нас ждёт очень тяжелый день, поэтому тебе лучше как следует выспаться.

Прищуренные от усталости глаза пегаски в мгновение ока округлились. – Нас? – Ты сказал, «НАС»!?

— Ты же не хотел меня брать с собой! Она снова прищурилась.

— Людям свойственно менять свои решения…

— То есть, мы теперь напарники, да?

Я обреченно вздохнул. – Выходит что так.

Закрыв глаза, я начал погружаться в мирный и безмятежный сон, завтра Зона еще покажет мне зубы, а сегодня пусть обломится и не выступает.

Из погружения в сон, меня вытащил всё тот же тонкий голос.

— Расскажи какую – нибудь историю. Синяя, большеглазая голова, по-прежнему торчала из под пледа.

— Я тебе не добрый папочка, чтоб сказки на ночь рассказывать. С просони грубо ответил я.

— Знаю, ты злой, чужой дядя. Пегаска смущенно улыбнулась. – Но всё равно, расскажи, а, то что – то не спится.

— Эх, ладно, слушай! Я начал свой рассказ. — Говорят, один ученый, пламенный пацифист, пришел к Монолиту со страстным желанием осчастливить всякую живую тварь. Теперь он Звериный Доктор на Болоте. Болотный Доктор разгуливает по Болоту, словно по собственному огороду. Впрочем, что ему сделается, он же призрак Зоны. Также поставил на ноги многих сталкеров, подцепивших в Зоне какую нибудь заразу, которых считали безнадежными. Однако делает он это не из человеколюбия, а исключительно в своих интересах — в познавательных целях, во имя чистой науки. Звериный Доктор — самый общительный призрак Зоны. Он охотно лечит попавших в беду сталкеров, причем не берет за это ни копейки денег. Зато и отказывать ему в просьбах не принято. За тяжелейшую шестичасовую операцию он может попросить у пациента принести ему новую зубную щетку, а за зашитый порез на руке — какой нибудь сложный медицинский агрегат стоимостью в несколько тысяч зеленых. Может вообще ничего не попросить, отпустив пациента с миром, а через несколько дней сообщить, что ему, что то нужно, случайным сталкерам, оказавшимся на краю Болота. По-моему, у него вообще в голове нет такой логической связки «медицинская помощь — плата». Он помогает приходящим к нему существам совершенно бескорыстно, поэтому ему кажется вполне естественным, что ему тоже, чем нибудь помогают, когда он оказывается в затруднительном положении: оборудованием для операционной и лаборатории, свежими продуктами, каких в Зоне хрен достанешь, бытовой техникой, медикаментами, инструментом, книгами. Доктор живет у себя на Болоте. Один. Редко куда выбирается. Но примерно раз в месяц приходит в Бар, чтобы затариться всем необходимым. Бармен его не только продовольствием, но и медикаментами снабжает. Тут правило такое, — ежели Доктору чего нужно, он только на бумажке название пишет, а бармен к следующему его визиту, в лепешку расшибется, но достанет. Все сталкеры, что заходят в Бар оставляют бармену деньги для Доктора. Кто сколько может. И честные бродяги всегда стараются выполнить его просьбу: Доктор — это общее достояние, обидеть Доктора — это хуже, чем запустить лапу в общак клана. Темные, по-моему, вообще постоянно ему что то носят, вне зависимости от просьб и распоряжений — артефакты, еду, местные растения, радиоактивные металлы. Впрочем, на то они и слуги Хозяев Зоны. А Доктор у Хозяев явно на привилегированном положении. Наверно, если бы рассеянный Доктор был предоставлен сам себе, он месяцами питался бы галетами и тушенкой из банок, даже не вспоминая о деликатесах. Некоторые сталкеры говорят, что видели на болоте его дом. Скромный такой домишко, похожий на загородную дачу небогатого университетского декана. Только малость побольше — у него там и операционная, и лаборатория, и больничные боксы. Но никаких украшательств, никаких излишеств: все очень строго и функционально. Никакого забора, утоптанная площадка перед домом вместо двора. Большой бак с водой, работающий дизельный электрогенератор под деревянным навесом, рядом какое то странное сооружение из переплетенных медных трубок и проводов, напоминающее антенну.

Когда история была закончена, я понял, маленькая пегасочка меня не слушает, и уже давно. Из- под камуфляжного пледа, раздавалось размеренное сопение, моя новая спутница крепко спала.