Хозяин леса

Глава IV

Некогда величественное строение, которое в былые времена служило домом для двух сестёр-аликорнов, теперь представляло собой унылое зрелище. Впрочем, доколи неизвестно, каким именно этот замок был прежде, нельзя судить и о том, какие именно он претерпел изменения и насколько сильно его нынешний вид отличался от того, что было несколько веков назад. Однако давайте попробуем это предположить.

Для начала рассмотрим окрестности замка, а в частности огромный ров, разделяющий лес и постройки. Скорее всего, он появился уже после того, как принцессы оставили этот замок; возможно, свою лепту внесла и битва Селестии с Найтмэр Мун; но уж точно появление рва случилось не в те времена, когда жизнь в Эквестрии текла своим спокойным чередом. Быть может, когда-то давно эта пропасть – пучина, поглощённая густым туманом – была красивым, небольшим рвом с водой, служившим не столько для тела, сколько для души!

Теперь же давайте обратим внимание и на сам замок.

Во-первых, не ясно, был ли он всегда настолько мрачным, каким можно видеть его сейчас или же когда-то давно его стены радовали глаз своими приятными, тёплыми красками? Возможно, прежняя палитра замка и была выполнена в таких вот цветах, но, безусловно, время сделало своё гнусное дело, и общая гамма строений значительно потускнела.

Во-вторых, благодаря прочности камня, мы можем хотя бы приблизительно восстановить внешние контуры замка. Тут стоит отметить, что замок, по-видимому, насчитывал не один десяток различных башен: низких и высоких, тонких и толстых, важных и не очень; тому свидетельствуют десятки уцелевших оснований, являющихся прежде опорой прекрасных башен. До нынешних дней, к сожалению, дошло не так уж и много из этого «пёстрого букета». В основном то были либо весьма важные – и, следовательно, прочные – экземпляры, либо же, наоборот, небольшие, соединённые с другими частями замка башни.

Стоит также отметить, что некоторые помещения сохранились очень хорошо (немного реставрации и в них можно будет снова спокойно жить!), когда же другие части замка дошли до наших дней в столь ужасном состоянии, что любой специалист, не зная истории этого места, с лёгкостью ошибся бы, накинув замку несколько лишних веков от роду.

Теперь же давайте на время вернёмся к событиям нынешним, оставив эти описания и предположения.

Перед группой предстал мрачный, однако и величественный замок Двух Сестёр. Небо было закрыто одной большой, клубящейся серой тучей, однако ни дождя, ни сильного ветра она с собой не несла.

Единственным способом перебраться на ту сторону пропасти был хлипкий подвесной мостик. Старые верёвки уже не казались такими надёжными, как раньше, а кое-где отвалившиеся доски дополняли общую картину ветхости.

— Мы ведь не собираемся идти вот так, все вместе? — уточнил посол, явно обеспокоенный ветхим состоянием переправы.

Бёрн подошёл к мосту и бегло оценил его нынешнее состояние. В принципе, оно было не таким уж и ужасным, каким могло показаться на первый взгляд. «Должен выдержать! — рассуждал Бёрн про себя. — Но рисковать не стоит, я ведь не знаю, что там, с той стороны!..»

— Полагаю, нам стоит разбиться на две группы, — наконец сказал Бёрн, еле сдерживаясь, чтобы в голосе не выдать своё презрение к трусости посла.

— Лучше на три! — мигом выпалил Лавр, который, подобно Бёрну, старался не выдавать своих истинных эмоций.

Бёрн уже хотел было возразить, но вмешавшийся в разговор Волер, которому мост показался не менее хлипким, чем Лавру, спутал офицеру все карты:

— Верно!

Бёрн, озадаченный и в то же время возмущённый тем, что с его позицией не согласен даже один из гвардейцев, решил отступить и не стал настаивать.

Пони разбились на три группы: в первую входило два гвардейца, вторая – включала ещё двух и посла, а третья – остальных.

К счастью, мост, видимо, строился на века: никаких трагических инцидентов не произошло, и пони благополучно перебрались на ту сторону пропасти. Они оказались у ворот и, открыв их, вошли в замок.

А теперь давайте-ка вернёмся к тем рассуждениям, которые мы начали ещё с первых строк, и теперь попробуем представить, насколько сильно изменился внутренний облик замка.

Если снаружи у замка, помимо времени, был ещё один враг – погодные катаклизмы, – то внутри ему приходилось бороться лишь только со временем. Однако картины, ковры, гобелены и различная мебель были куда более слабыми оппонентами, нежели крепкие, каменные стены. Время и сырость – очень неприятные противники – сделали своё подлое дело. Многое из того, что имело в своей основе древесину, прогнило и пришло в негодность, да и ткань пострадала немногим меньше; правда, тут пугало не столь состояние самой ткани, сколько те причудливые паутины, которые облепили гобелены, словно муравьи ложку с мёдом. Пауки и насекомые стали полноправными хозяевами замка. Они украсили его в своей манере, в своём изысканном вкусе, понятном лишь им самим.

Как уже было сказано ранее, часть помещений разрушилась. В некоторых частях замка некогда прекрасные, как можно предположить, залы превратились в ужасные развалины, без крыш, стен и витражей и теперь полноправно являлись членами тайного ложа «дворцовых развалин»!

Ну что же, давайте подытожим ту информацию, что удалось нам узнать во время этого небольшого рассуждения. Время не пощадило это место – замок претерпел массу изменений. И хотя часть помещений сохранилась относительно неплохо, нужно провести просто колоссальный объём работ, чтобы это место вновь стало достойным величия принцесс-аликорнов.

На это мы поставим жирную точку и вернёмся к событиям сегодняшнего дня.

Вид замка изнутри вызывал у пони не меньше смятения, чем его внешний облик. Смешав в себе такие чувства как: угнетение и величие, унылость и восхищении, страх, но и интерес – старый замок приобрёл тот специфический, свойственный, пожалуй, всем некогда великолепным постройкам, утратившим со временем своё величие, шарм!

— Мы на месте. Что дальше? — обратился Бёрну к послу.

Тот внимательно осматривал огромный холл замка, изрядно потрёпанный временем – и не только! – и, немного подумав, ответил:

— Думаю, нам следует проследовать в тронный зал.

— Вы знаете, где он?

— Замок очень похож на Кантерлотский. Их строили по схожим чертежам, так что я прекрасно здесь ориентируюсь!

— Тогда прошу, ведите нас!

Два жеребца встретились недружелюбными взглядами, но, благо, разошлись с миром.

– Следуйте за мной! – надменно произнёс Лавр, и группа двинулась за новоиспечённым лидером.

Несмотря на то что посол выглядел весьма уверенно – даже чересчур! – и, казалось, относился к безопасности слишком легкомысленно, гвардейцы шли осторожно, держа ушки на макушке. Вся та непринуждённость, которой были наполнены их разговоры в лесу, исчезла без следа, и впервые за всё время путешествия некоторые гвардейцы шли с обнажёнными мечами!

Ещё с первых минут, проведённых в замке, пони подметили две весьма странные и тесно связанные друг с другом вещи. В некоторых частях замка было необычно много разной растительности. И если вначале это казалось вполне нормальным и объяснимым, то дальше, по мере приближения группы к тронному залу, растений стало настолько много, что уже никаким разумным предположением данное явление объяснить не удавалось! Причём здесь был ещё один, как уже было упомянуто ранее, тесно связанный аспект: чем больше растительности, тем в более лучшем состоянии находились картины, ковры, стёкла и мебель в помещениях!

Миновав очередной зал, группа оказалась на распутье дорог: шли два одинаковых, зеркальных коридора; вернее, они, наверное, были такими, ибо сейчас один из них опутала столь громадная «паутина» из лиан и других, похожих растений, что от коридора «не осталось и следа»! Среди пони поползли встревоженные переговоры:

— Что-то здесь не так… — сказал кто-то из гвардейцев.

— Никогда прежде такого не видел! — поддержал его Волер.

— Не ты один! ¬— добавил Тайп.

— Уж не большой ли паук здесь поработал? — случайно озвучил свои мысли первый гвардеец.

¬ — А больше и некому! — согласился Волер.

Даже прежде спокойный Лавр, казалось, заволновался. Вот только природа его волнений была не такой, как у других пони: она складывалась не на почве страха или удивления, а опиралась на важный разговор, что, судя по местной флоре, предстоял послу уже совсем скоро. «А ведь именно про эти коридоры я и не знал!» — сказал Лавр про себя, а вслух произнёс:

— Идём дальше!

Теперь уже никто не сомневался в том, что всё это дело чьих-то копыт!

Когда же пони наконец добрались до тронного зала, перед ними предстала довольно необычная и оттого пугающая картина. Большую часть стен покрывали заросли ядовитого вьюна (как осведомил всех Бёрн, шипы этого растения выделяют нейротоксический яд, схожий по своему составу с тем, что используют пауки), внешне похожего на какие-то лианы. Однако пони насторожило не само присутствие растений – к этому они уже успели немного привыкнуть за время, проведённое в стенах замка, – а как раз то, что все ветви вьюна тянулись к дверям, ведущим в тронный зал. Возле этих дверей, кстати, на полу лежало довольно-таки большое количество разного рода веток и листьев.

— Какого Дискорда мы тут делаем? — спросил кто-то из гвардейцев, но ответа так и не последовало.

— Дальше я пойду один. Ждите меня здесь! — осведомил всех Лавр; его голос еле заметно дрожал, а на лбу выступили капельки пота.

Лавр подошёл к дверям. Медленно подняв взгляд вверх и посмотрев на шевелящиеся растения, пони проглотил ком в горле и уже хотел было открыть двери, как его вдруг остановил голос Бёрна:

— Если что-то понадобится – зовите! — сказал он на полном серьёзе.

— Непременно! — ответил посол и слегка по-глупому улыбнулся, видимо, также позабыв о сегодняшней ссоре.

Наконец Лавр открыл двери. Его сразу же обдало холодным потоком ветра. Пони невольно дрогнул, но, быстро успокоив сердцебиение, всё-таки вошёл. Лавр никогда не был суеверным, поэтому отнесся к такой «холодной встрече» скептически, напоминая себе: «Я не должен подвести принцесс, они рассчитывают на меня!»

Чтобы раньше не представлял из себя этот зал, сейчас тут была настоящая оранжерея с десятками прекрасных и опасных цветов, с множеством карликовых деревьев и кустарников, и с зелёным ковром, словно на лугу. Нечто подобное однажды приходилось видеть послу на одном приёме в Кантерлотском замке, но то была действительно оранжерея, специально созданная для того, чтобы радовать своей красотой окружающих. А вот здесь ни о какой радости речь идти не могло. В какой-то мере даже создавалось ощущение некой дикости, присущей густой и тёмной чаще леса.

Лавр двинулся вперёд, и на его пути стали расступаться цветы, убирали свои ветви деревья и прижималась к полу (или земле) трава. Вначале пони отнёсся к этому с должным подозрением и страхом, но затем, внушив себе, что это всего лишь необычный способ показать почтение к его персоне, зашагал быстрее.

И вот наконец перед ним расступилась последняя живая преграда, и он увидел два трона, вернее смог только предположить, что перед ним именно они; всё это место оккупировало огромное скопление ядовитого вьюна, который, словно клубок змей, шипел и резво ползал друг на друге.

Посол застыл на месте: ничего подобного он прежде не видел. И хотя принцессы (в частности Селестия) предупреждали его о чём-то подобном, к такому пони оказался не готов.

Тем временем «сфера» пришла в бурное движение – всего за полминуты появились очертания какого-то существа, обладающего двумя парами лап; затем появилось и лицо, в роли которого выступил кусок коры, чем-то похожий на маску: имелись два глаза, прорезь для рта и отросток, видимо – пародия на нос.

Даже отцу Лавра не доводилось общаться с подобного рода созданием, внушающем одновременно как страх и смятение, так уважение и восхищение.

Лавр стоял примерно в десяти метрах от необычного создания и собирался с мыслями; он попытался откинуть предрассудки и забыть про эмоции, подготавливая себя, тем самым, к одному из самых важных разговоров в своей жизни. Наконец посол произнёс, стараясь высказать не только почтение к этому созданию как к важной персоне, но и как к великой личности.

— Моё почтение, — склонился посол в поклоне. — Позвольте мне поприветствовать Вас от лица всей Эквестрии, Хозяин Леса.

— Можете подняться, — ответило создание громким, словно усиленным с помощью магии, но всё же с нотками доброты голосом.

Лавр поблагодарил Хозяина Леса, вновь держа свою прекрасную осанку:

— Благодарю Вас, Ваше Величество, что согласились уделить мне Ваше драгоценное время.

— Мы надеемся, что во время пути вам и вашей свите ничего не помешало?

Лавра предупреждали о странной манере этого господина изъясняться во множественном числе, так что посол даже не обратил на этот, казалось бы, странный момент особого внимания.

— Нет, конечно же, нет! И всё это лишь благодаря Вам!

— Мы смеем вас заверить, что на обратном пути вы будете находиться в такой же безопасности, что и прежде.

— Благодарю! — стало, пожалуй, самым часто повторяемым словом в речи посла.

— Мы полагаем, что вы проделали такой путь и попросили у нас аудиенции не потому, что хотели бы обсудить с нами условия договора, заключённого между нами и вашей правительницей, принцессой Селестией?

— Нет. Хотя мне весьма лестно, что Вы о нём вспомнили! Ведь этот договор…

— Довольно! — вдруг повысил голос Хозяин Леса, да так, что затряслись стены и кое-где стал осыпаться потолок.

Лавр испуганно посмотрел вначале на виновника шума, затем на дверь, что скрывали миниатюрные джунгли. Он боялся не столько грозного голоса, сколько того, что гвардейцы своими «враждебными действиями» могли сорвать столь важные и достигнутые таким трудом переговоры.

— Мы просим прощения, — начал Хозяин Леса прежним тоном, однако, когда то было действительно нужно, он снова его повышал. – Но если у ваших принцесс и есть свободное время, то у нас его нет. Излагайтесь по существу.

— Да-да, моя оплошность, прошу меня извинить! — засуетился Лавр и уже через пару секунд достал из сумки запечатанный свиток и левитировал его Хозяину Леса. — Здесь, Ваше Величество, послание от моих принцесс.

Хозяин Леса взял свиток, но сделал это не новоиспечённой лапой, а с помощью какого-то «щупальца», неожиданно появившегося из его туловища и столь же таинственно исчезнувшего там же. Свиток Хозяин Леса так и не развернул, однако, судя по томительной паузе и тишине, сейчас он занимался его изучением. Лавр тем временем молча стоял, ожидая, покуда будет принято решение. Стук собственного сердца, словно удары колокола, раздавался в его ушах; капли пота уже успели промочить воротник камзола; а в горле пересохло, точно в пустыне.

Наконец тишина нарушилась.

— У нас есть к вам один вопрос, господин посол, — сказал Хозяин Леса это таким тоном, что у пони внутри всё сжалось, а затем несколько раз передёрнулось, — что это: просьба или приказ?

Это был тот единственный вопрос, на который Лавр был не в состоянии ответить и потому боялся его столь же сильно, сколько страшился увидеть лик смерти. Дай он «неверный» ответ, и жизнь его может закончиться прямо здесь и сейчас; и если не жизнь, то уже карьера точно! Последнего он боялся не меньше, чем первого, местами даже больше. Просто умри, Лавр остался бы в истории храбрым пони, до конца исполняющим свой долг перед страной; но провали он поручение принцесс и вернись домой с жалкими оправданиями, как вся оставшаяся жизнь может стать лишь никчёмным, наполненным презрением и сожалением о потерянном шансе существование. Так считал Лавр, и убедить его в обратном мог лишь он сам.

— Просят друзья, — продолжил изъясняться Хозяин Леса, видя беспомощность посла, словно маленького жеребёнка. — И хотя Эквестрия и пони нам не враги, назвать вас друзьями мы тоже до конца не можем. А если это приказ, — повысил тон говорящий, — то извольте впредь запомнить, что Мы – не слуги, никогда ими не были и никогда ими не станем!

И вновь содрогнулись стены и посыпались куски потолка. И на этот раз посол испугался куда больше, чем в первый раз: душа его, что называется, ушла в копыта; сердце забилось с такой скоростью, что вырви его в сей момент, и оно будет ещё долго сокращаться, как резвый конь, остановленный на скаку, пытаться бежать; лицо посла побледнело и стало тускло-мраморным, как у мертвеца. И всё-таки, как бы сейчас Лавру это не казалось трудным, ему срочно нужно было собраться с мыслями и взять ситуацию в свои копыта. В противном случае исход разговора мог иметь печальный конец.

— Возможно, — начал Лавр дрожащим, наполненным как страхом, так и сомнением голосом, — Вы захотите поговорить с принцессами лично?

— Продолжай, — потребовал Хозяин Леса, тем самым высказав свою заинтересованность.

— Принцессы приглашают Вас посетить их замок в Кантерлоте, — отвечал посол, и голос его крепчал на глазах. — Там вы сможете обсудить насущные вопросы и прийти к решению, устраивающему обе стороны.

Лавр замолчал и с надеждой и страхом стал дожидаться ответа. Однако его пришлось ждать около десяти минут. За это время Лавр испытал целую палитру различных чувств, среди которых были страх и сомнение, отчаяние и надежда. Чего, в свою очередь, нельзя было сказать про задумавшегося Хозяина Леса. Хотя его лицо и прежде не выражало особых эмоций, теперь оно казалось настоящей скалой, что уже сотни лет безмолвно стоит на своём незыблемом месте.

Наконец Хозяин Леса произнёс:

— Мы принимаем ваше предложение. Наш посол прибудет в течение последующих двух недель.

— Хорошо, — сказал посол неуверенным голосом, словно он и сам не мог поверить в благополучный исход переговоров. — А когда именно нам ждать ответного визита?

— В течение двух недель.

— Но… — сбился пони с мысли, однако сумел быстро вернуться в нужное русло. — Всё-таки, с Вашего позволения, позвольте узнать точную дату?

— Для вас это настолько важно?

— Весьма.

— Хорошо. Вы сильно дорожите своей свитой? — прозвучал весьма неожиданный вопрос, так что Лавр рискнул ответить лишь после раздумий.

— Что именно Вы подразумеваете под этим вопросом?

— Пусть в Понивилле останутся два пони. Скажем, вон те, что стоят у гобелена. Охрана вам не понадобится, мы уже об этом говорили. А они не только сообщат вам о дате визита, но и смогут сопроводить нашего посла. Если вас это устраивает, то пусть послезавтра они вновь прибудут сюда – возможно, уже тогда мы сможем сообщить им точную дату.

Именно в этот самый момент к Лавру и пришло осознание того, что переговоры завершены и он вышел из них победителем. Нахлынувший в сей же час букет эмоций напрочь отбил у посла желание что-либо говорить или спорить.

— Замечательная идея! — восторженно произнёс Лавр. — Я очень рад, что мы смогли найти компромисс!

— Мы тоже рады, — ответил Хозяин Леса, однако голос его был не таким уж и довольным. — Теперь мы просим вас покинуть наши владения.

Посол не стал возражать и, поклонившись, на радостях вышел из тронного зала.

Увидев посла в добром здравии, большинство гвардейцев вздохнуло с облегчением, а Бёрн подошёл к нему и обеспокоенным голосом спросил:

— С вами всё в порядке?

— Да, всё хорошо, — ответил Лавр, ещё будучи во власти эмоций, отчего его голос показался офицеру чересчур весёлым и взбудораженным.

— Переговоры прошли успешно? — уточнил Бёрн, слегка не понимая настроение посла.

— Более чем! — ответил посол и взглядом заприметил для себя двух пони, что стояли у гобелена.

— Отлично! Теперь мы можем уходить?

— Да-да, конечно! — согласился посол с предложением офицера и, вновь взяв на себя роль командира, отдал приказ группе: — Возвращаемся!

Приказ был воспринят на ура, и пони поспешно покинули замок.

Путь назад оказался куда быстрее, чем сюда. «Подниматься всегда сложнее, чем спускаться!» – гласила народная мудрость, которая, хотя и не в прямом смысле, но всё-таки имела определённое отношение к данной ситуации; и если не в физическом плане, то в духовном уж точно! Первое время гвардейцы не теряли осторожности, хотя посол и пытался всячески их убедить, что никакой опасности нет! И, в конце концов, ему это удалось. Прежние разговоры разгорелись с новой силой, прежде всего благодаря тому, что Бёрн стал относиться к этому совершенно спокойно. И даже посол, который раньше лишь изредка отвечал на кое-какие вопросы, теперь, казалось, стал предпочитать беседу тишине. В ходе одной из бесед он сумел узнать у Бёрна имена двух гвардейцев, которых Хозяин Леса, о котором Лавр не сказал ни слова, выбрал в качестве сопровождающих. Этих двух гвардейцев (как уже можно было догадаться) звали Тайпом и Волером. Бёрн, конечно же, попытался узнать у посла, откуда у него такой интерес к этим двум пони, но Лавр сказал лишь то, что этим двоим придётся на некоторое время задержаться в Понивилле. Бёрн отнёсся к такому заявлению с подозрением и потребовал от посла развёрнутый ответ. Немного подумав, Лавр частично посвятил Бёрна в суть дела. И офицеру услышанное не понравилось, однако что-либо противопоставить он так и не смог, хотя свой вотум недоверия всё-таки высказал. Лавр спокойно и терпеливо выслушал все предложения и возмущения офицера, а затем сказал свою любимую фразу: «Это не ваше дело!» – на этом разговор и закончился.

Путешествие заняло фактически весь день – отправившись в лес рано утром, пони покинули его только ближе к вечеру, часам к семи-восьми (никто точно не знал). Но теперь они могли наконец вернуться в Кантерлот и разойтись каждый по своим делам. Кое-кто уже построил планы на вечер или время более позднее: кто-то намеревался лечь спать пораньше и хорошенько отдохнуть, а кто-то, наоборот, не собирался спать всю ночь (последних было значительно меньше)! У каждого были своим мысли на этот счёт. Вот только планам двух гвардейцев – какими бы грандиозными те себе их не представляли! – сбыться было не суждено.

Лавр обратился к Бёрну, что-то шепнул ему на ухо, и они отошли в сторонку. Некоторое время эти два пони, обладающие определённой, но разной по своей натуре властью, о чём-то разговаривали, точно спорили. Затем Бёрн подозвал к себе Тайпа и Волера. Те, конечно же, даже не подозревали, чего от них могут хотеть эти два пони. И, услышав от посла: «Вы останетесь в Понивилле!..» – даже не смогли толком ничего возразить, несмотря на всё желание.

— Почему именно мы? — недоумевал Тайп. — Почему не Гектор или вон, скажем, Грэй? Почему вечно мы с Волером должны за всех отдуваться?

— Действительно, почему мы? — поддержал Волер, говоря, однако, не столь возмущённо, насколько излагался его друг.

— Так, отставить разговоры! — сказал Бёрн грубо. — Приказ есть приказ, и вы обязаны его выполнять!

— Для вас это замечательный способ послужить своей стране! – добавил Лавр с величием.

Гвардейцы задумались. Волер прокручивал в голове слова Бёрна, а Тайп фразу Лавра и то, с какой интонацией он её произнёс. Затем оба единорога ещё некоторое время поспорили, однако, быстро осознав бессмысленность своих слов, вскоре согласились.

— Вот и отлично! — сказал Бёрн, довольный тем, что ему не пришлось вступать в перепалки со своими подчинёнными. — А вообще, — добавил он иным, спокойным голосом, — отнеситесь к этому с другой стороны, ведь Понивилль – хоть и не курорт, но всё же местечко тихое и, говорят, живописное. Отдохнёте от столицы, да и Родине заодно послужите! — «утешил» Бёрн. — Так, всё, теперь все вопросы к господину послу, а нам пора возвращаться.

— Постойте! — вмешался Лавр. — Пока вас не забрали, пусть они сдадут вам свою форму, значки и оружие. Оно им всё равно не понадобится и лишь вызовет больше вопросов.

Бёрн посмотрел на посла, не скрывая своё недоверие, однако прежде чем успел возразить, услышал: «Это не ваше дело!» «Как раз таки моё!» — так и хотелось ответить Бёрну, но он предпочёл промолчать.

— Выполняйте, — сквозь зубы приказал он.

Тайп и Волер переглянулись. Дело приобретало всё более новые и непонятные аспекты.

— Выполняйте! — сорвался Бёрн на крик, желая уже поскорее покончить с этим неприятным разговором и с миссией в целом.

Пони поспешили выполнить приказ.

— Оставьте только сумки, они вам ещё пригодятся! — добавил Лавр.

Ни Тайп, ни Волер ничего не сказали; они вообще решили больше ничего не отвечать и просто посмотреть, что будет дальше. Другие единороги с удивлением и нескрываемым непониманием наблюдали за тем, как их сослуживцы перевоплощаются из гвардейцев в гражданских пони. Закончив, Тайп и Волер передали вещи Бёрну, а тот, в свою очередь, отдал их другим гвардейцам.

— Идёмте, — сказал посол, — нам надо ещё найти вам какую-нибудь гостиницу.

Небольшая группа, состоящая из трёх пони, отделилась от основной и направилась по дороге в Понивилль.

— Удачи! — искренне пожелал Бёрн напоследок, однако либо уходящие его не услышали, либо ответили очень тихо, но, так или иначе, в ответ не прозвучало ровным счётом ничего.

Дело близилось к вечеру, но говорить о сумерках было пока что рано. Раскалённый воздух успел немного остыть, и на улице стало заметно прохладней. Солнце и само более не пекло, лишь нежно грело шёрстку, а учитывая ещё и то, что к вечеру обычно освобождаешься от большинства дел, нетрудно предположить, что лучшего времени для прогулки просто не найти. Вот на улицах Понивилля и было весьма много пони. Это, кстати, было только на копыто группе, которая не нуждалась в излишнем внимании. Впрочем, одеяние посла всё-таки выделялось на общем фоне, но, безусловно, не так сильно как бы это делали два гвардейских мундира!

Сам по себе Понивилль представлял большое количество двухэтажных домов с соломенными крышами, резными ставнями, низкими заборами, служившими больше в качестве декора, нежели для защиты, и небольшими клумбами, в которых пестрили яркой палитрой красивые цветы. И действительно, как и говорил Бёрн, создавалось ощущение некого спокойствия и безмятежности. Правда, стоит отметить, что ни Тайп, ни Волер, ни даже Лавр ничего из вышеперечисленного не испытывали. Они вообще, за исключением посла, мало смотрели по сторонам, шли угрюмо, опустив головы, каждый думая о своём. И этим самым они заметно выделились из общей массы пони.

Поинтересовавшись у прохожих, Лавр узнал, что в городе есть одна гостиница «Гарцующий пони»; она была расположена фактически в самом центре города, так что пони ещё пришлось немного пройтись на своих четырёх. Лавр решил использовать это время с пользой и продолжил рассказывать гвардейцам о том, что ожидает их в ближайшее время. Вот только слово «вкратце» слишком мягко характеризует этот диалог, потому как даже опаздывающий на поезд пони на вопрос: «Как дойти до n-ой улицы?» – ответил бы куда исчерпывающе!

Пропустим же этот познавательный рассказ и сразу подведём итог, «убив, тем самым, двух зайцев одним выстрелом»: передав смысл диалога и показав реакцию слушателей.

Во-первых, Тайпу и Волеру предстояло пробыть в Понивилле около двух недель; однако при каких обстоятельствах они могли вернуться раньше, посол так толком и не ответил (либо ответил так, что ни Волер, ни Тайп ничего не поняли). Во-вторых, гвардейцы не должны были никому рассказывать, кто они на самом деле и что делают в Понивилле. Для друзей это прозвучало более чем странно, ибо они и сами толком не понимали, что здесь забыли! В-третьих, это оказалось самым таинственным, пони узнали, что должны будут сопроводить некую персону до Кантерлота; но кто эта личность и зачем её нужно сопровождать, Лавр не сказал, лишь обмолвился, что послезавтра, когда они вернуться в замок Двух Сестёр, им представится возможность узнать больше. Вот только никакого облегчения эта новость не принесла, лишь заставила пони больше заволноваться! Ну, и, наконец, последнее, самое понятное и приятное – завтра им должны были прийти деньги по почте, сюда входило проживание, еда и затраты на прочие нужды. Вот, собственно, и всё. Гвардейцы, конечно, пытались разузнать больше и местами высказывали своё негодование, но никаких особых успехов достичь не смогли.

Тем временем пони добрались до гостиницы. В её роли выступило относительно большое, но всё же двухэтажное здание.

Войдя, пони – в частности посол – узнали, есть ли свободные номера. Оказалось, что таких предостаточно. Это выглядело странно на фоне того, что на первом этаже, где располагался трактир, стоял настоящий галдеж. И Тайп, и Волер подметили для себя это место, хотя и с разными мыслями. Так, аристократ увидел в нём нечто простенькое и сельское, когда же другой отметил его как хорошенькое и весёленькое местечко; и всё же оба друга поняли, что здесь можно будет неплохо провести время!

Поговорив с управляющим гостиницы, Лавр устроил Волера и Тайпа в двух одноместных номерах и, сделав определённый намек на свой статус, добился того, чтобы они оплатили своё проживание завтра. Сам Лавр, узнав о том, что вечерний рейс до Кантерлота уже отбыл, решил также остановиться в гостинице, но лишь на одну ночь.

— Вот ключи от ваших номеров, — сказал Лавр и левитировал гвардейцам два ключа. — Помните о том, что я вам сказал. Если возникнут вопросы, свяжитесь со столицей.

Посол полез в свою сумку и вскоре достал оттуда стопку перевязанных конвертов.

— Знаете, что это? — спросил Лавр, уже готовясь дать краткое объяснение.

— Экспресс почта! — сразу же ответил Тайп. — Я умею ей пользоваться.

— Замечательно, — сказал посол, будучи немного удивлённым. — Но старайтесь сильно их не расточительствовать, и весточки родным лучше отправлять с помощью обычной почты.

— А как быть с родными? Они ведь будут интересоваться, куда мы исчезли! — уточнил Волер весьма важный момент.

— Это уже наша забота. Вам об этом не стоит волноваться, — ответил Лавр уверенно и добавил: — Благо, опыт какой-никакой, а есть. Завтра утром я вернусь в Кантерлот. А сейчас собираюсь отправиться в свой номер, что и вам советую.

— А почему завтра? — спросил Волер как бы невзначай.

Лавр одарил Волера недобрым взглядом, однако, решив не портить себе конец такого прекрасного и богатого на события дня, с выдержкой ответил:

— На вечерний рейс я не успел, а ближайший будет лишь завтра.

Тут Волер и сам не понял, зачем он это спросил, и, скорчив какую-то глупую мину, решил просто промолчать.

Лавр направился к себе наверх.

Некоторые время гвардейцы стояли на первом этаже, решая, что делать дальше, а затем, сказав: «Я пойду спать!» — Тайп направился к лестнице. Волер, зевнув, сделал то же самое. Поднявшись, пони оказались в небольшом коридоре, по обе стороны которого располагались несколько дверей.

— Ты уже на боковую? — уточнил Волер, словно позабыв о словах друга внизу.

Тот что-то пробурчал себе под нос, а затем, повысив голос, ответил:

— Да. Пока этот… — Тайп запнулся и, скрипя зубами, грубо продолжил, — посол тут, в трактире я сидеть не собираюсь, да и тебе не советую: увидит – пожалеешь! Я таких прекрасно знаю, не первый год уже общаюсь. А ты… — вздохнул жеребец, — если не знаешь, что сказать, лучше просто держи язык за зубами!

— А что я… — зачем-то попытался оправдаться Волер.

— Дурак ты, если не в состоянии понять, когда нужно помолчать и не задавать идиотских вопросов! У этого пони… Да кому я объясняю!.. — рявкнул Тайп и, махнув копытом, с грозным видом скрылся в своей комнате.

Комнаты (а иначе их и не назвать!), в которых поселили гвардейцев, имели примерно одинаковый, стандартный набор мебели, куда входили такие необходимые вещи как: кровать и тумбочка, шкаф и обеденный столик, зеркало, окно и ещё многие другие более мелкие и маловажные предметы, описание которых можно ограничить одной фразой: «Всё, что может понадобиться приезжему пони!»

Стоит также отметить, что обе комнаты были выполнены в одинаковой, светло-зелёной и тускло-жёлтой гамме, не режущей глаз и оказывающей успокаивающее воздействие. В целом две комнаты были, что говорят, «зеркальными», с тем самым единственным, значительным отличием, что в одной окно выходило на оживлённую площадь, а в другой – на тихую улочку. Однако, несмотря на всю ухоженность, комнаты вызвали у двух пони совершенно разные чувства. Так, например, Тайп отзывался о комнатке как о какой-то простенькой, деревенской дыре, когда же Волер нашёл комнату как нечто уютное, но без особых изысков.

Но как бы мнения двух жеребцов не отличались друг от друга, пони признали, что именно здесь им придётся провести ближайшие две недели. И так как ничего другого им, по сути, не оставалось, оба друга почти сразу завалились спать. Впрочем, сон пришёл далеко не сразу. Огромный объём новой информации, богатый на события день, резкая смена обстановки и незавидное будущие – всё это оказалось тем самым критическим напряжением, при котором у автомата выбивает пробки и вся система накрывается медным тазом. Так что, подождав, пока остынет голова, и заодно перекусив перед сном, оба гвардейца твёрдо решили ни о чём не думать до утра. «А там уж посмотрим!» – говорил каждый из них сам себе.