Моя соседка — вампир!

Глава XVII "Приручение Зверя"

Оказавшись в совершенно неизвестном месте, Октавия не совсем понимает, что происходит. Вскоре она узнает, что ей придется сражаться. Выхода нет. Судьбоносная встреча с тем, кто терзал её долгое время. С той, кто разрушал её изнутри. С самой собой.

Я уставилась, безнадежно запутавшись. Я что, серьезно буквально разговариваю сама с собой?

Она заговорила, на этот раз в более утонченной манере: "Я шучу." Её дикие глаза игриво блеснули.

"Где я? Кто ты такая?"

"Ну, в твоей голове! И я это ты, разумеется!"

У меня в горле моментально пересохло.

"Ну, по крайней мере, более собачья сторона те—БЕЛКА!" — её взгляд вдруг уставился в пространство.

…

"Опять шучу! — она выдавила смешок. Её смех был хриплым. — Ох, эта шутка никогда не постареет."

"Правда, — сказала я медленно, не зная о истинных намерениях ликанки. — Итак, эмм, что же привело тебя в мою голову?"

"Это я должна тебя об этом спросить. Тебе нравится, что я сделала с этим местом?" — она закружилась вокруг себя на своих когтистых копытах, напевая знакомую мелодию, прежде чем упасть вниз на спину.

"Оно весьма... чистое."

Она не казалась особо враждебной. Ничего похожего на тот голос, что постоянно шептал мне о доминировании и менталитете стаи. Она была необычной, но дружелюбной.

Она вновь засмеялась."Тебе не нужно лгать. Ты это я, помнишь? — она встала, пошатываясь и подошла ко мне рысцой, практически танцуя и тыкнула меня по носу. — Я знаю все твои секреты."

Внезапно она перестала казаться такой уж дружелюбной.

"Я слышу все твои мысли, — она щелкнула языком, злобно сверкая глазами. — Ох да. Те мелочные сомнения в задней части твоей головы, твоя неуверенность..." Она по-волчьи улыбнулась, повернулась и потрясла хвостом перед моим лицом.

Вообще не дружелюбной.

"Я это лишь ты, но лучше."

Я резко взглянула на нее, моргнув.

Враждебной.

"Аха, вот и он. — указала она. — Этот взгляд. Я так ждала, чтобы наконец его увидеть."

"Чего ты хочешь?"

"Тебя, конечно! Мне так скучно тут. Я только и жду того, чтобы выбраться наружу и поиграть, — сказала она ласково, будто это самая очевидная вещь. — Ты не представляешь каково это, сидеть в клетке, в ловушке. Или, может быть, представляешь."

"А это что ещё значит?"

"Всю твою жалкую, никчемную жизнь ты была в клетке, словно собака в этом твоем особняке. Совсем как золотая клетка."

Я потрясла головой: "Ты не имеешь ни малейшего представления о том, о чем говоришь."

"Не имею ли я? Я ведь, в конце концов, ты. Я подозреваю, — она обнажила зубастую улыбку, — что я знаю тебя лучше, чем кто-либо." Она прохаживалась по кругу. "Твои родители..."

Я уставилась: "Даже не смей..."

Ликан повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза уничтожающим взглядом, чища прядь своей редкой гривы. "Они никогда тебя не любили."

"Ты врешь."

"А сейчас ты переехала в другую клетку. Только в этот раз твоя клетка чуть более грязная, и теперь у тебя есть... соседка, не так ли? — она засмеялась. — Держит тебя на коротком поводке, да?"

"Я не знаю, о чем ты вообще говоришь."

"Хватит играть дурочку! — прорычала она. — Ты и я обе знаем о том, что она обернула тебя вокруг её копыта, будто какое-то домашнее животное."

"Ты не права."

"Может быть, если я буду выражаться музыкальным языком, мои слова достигнут твоей тугой башки! — она говорила громким тоном, кружа вокруг меня. — Ты всегда будешь басом. Аккомпанементом к основной мелодии. Играть на вторых планах. Ты никогда не станешь первым виолончелистом, потому что ты слаба. И лишь одна из нас может быть альфой."

"Ты думаешь мне не пофиг на этот бред?" — дернулась я.

"Может и пофиг. Но я не хочу, чтобы такая слабачка, одаренная моей силой, сидела просто так, сложа копыта."

Я возмутилась.

"Посмотри на себя,такую хныкающую. Сострадание твой враг, — пролаяла она. — Милосердие наше поражение!"

Я стиснула челюсти и напряглась всем телом. Я могла чувствовать изменения внутри меня. Но в этот раз, вместо слепящего гнева я чувствовала что-то иное. Спокойствие. Разумную ярость. Я чувствовала, как когти выпустились из моих копыт, мои клыки заполнили рот, украшая мою челюсть с острыми, словно бритвы, зубами. Мои чувства обострились. Все стало ясно, даже если там было нечего особо и нюхать, видеть или слышать. Единственное существо, на которой мне нужно было сконцентрировать свою злобу, было прямо передо мной.

"Я оставлю свое тело при себе."

"Ого. Собираешься ударить меня?" — ликан наклонилась ко мне, указывая на челюсть. — Вот. Я легко тебе дамся."

В мгновение ока я дико размахнулась копытом и ударила её по нижней челюсти, с тошнотворным хрустом. Удар наотмашь сбил её с копыт и повалил на спину.

"Неплохо! Но это по-прежнему не меняет того факта, что твоя мать тебя не любит!"

"Заткнись!" — очередной удар справа, прямо по ее морде. Кровь текла ручьем из её сломанного носа. Если бы я не хотела её так сильно избить, я бы побрезговала пачкать свою шкуру кровью.

"Она тебя когда-нибудь обнимала? Целовала на ночь? — издевалась она. — Ты никогда не была достаточно хороша для неё, Окти."

Мой гнев вспыхнул еще больше, когда она использовала мое любимое прозвище.

"Заткнись!" — я с силой ударила её, мои когти рвали её шкуру.

"Всегда средне, всегда делаешь ошибки. Ты никогда её не удовлетворяла. Она всегда хотела единорога."

"ЗАТКНИСЬ!" — я набросилась на неё, крича, с пеной у рта.

"Ни одного друга!"

"ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!"

Не осталось ничего кроме звука, с которым я медленно давила её горло своими копытами. Она задыхалась с мокрым бульканием, и я ужесточила свою хватку, чувствуя, что она всё ещё борется, глотая воздух.

"Я рада, что мы разрешили с тобой все, — прохрипела она. — Хотя технически, ты душишь сейчас саму себя."

Я отпустила свою мертвую хватку вокруг ее шеи, пыхтя и отдуваясь. Она перевернулась на бок, вся в ранах и следах побоев. "Ух ты, а ничего себе у тебя хук справа. Послушай, что я говорила о Винил..."

Я рванулась вперед и ударила её прямо в живот, раздался хруст ломаного ребра. Она взревела.

"Ау! Это больно, знаешь ли!"

"Замолчи," — ощетинилась я.

"Нет, послушай, послушай только! В этом-то твоя проблема, ты никогда не слушаешь!" — она вздохнула. "Почему ты не можешь быть более напористой в этом деле? То, что между тобой и Винил просто прекрасно."

"На самом деле? И тогда почему же я тут, с тобой?" — горько прошипела я, глядя на мои когти, царапающие землю.

"Может, потому что ты любишь её."

Я подняла взгляд, нахмурившись.

Она пожала плечами: "Ну уж я то точно не знаю, если ты не знаешь."

"Ну, да, просто я начинаю не доверять ей. Она ничего, кроме как проблема." — сказала я, неосознанно. Она подпрыгнула ко мне, когда я почувствовала её копыта вокруг моей шеи, нежно обнимая меня.

"Может быть да, а может и нет. Но именно сейчас она тебе не враг. Серебряные Подковы, помнишь? Или забыла уже?"

Винил была ответом. Куда бы я не шла, уголками глаз я улавливала ее присутствие везде. И нравится вам это или нет, мне она была необходима прямо сейчас.

Я пробормотала: "Белка."
_________________________________________________________________________________________

"Окти! Окти! Просыпайся!"

Я брыкалась, пытаясь бороться с невидимым врагом. Я распахнула глаза, тяжело дыша: "Винил!"

Она держала меня, пытаясь угомонить своим присутствием. "Шш, шшш. Я рядом. Все в порядке. С тобой все хорошо?" — Винил сжимала меня крепче и крепче.

Я увидела порез на её ноге: "Винил! Ты поранилась!"

Она оттолкнула меня. "Брось. Приснился плохой сон?"

Когда ты только просыпаешься мир слегка размыт. То, что было ясно во сне, совершенно не имеет смысла в реальной жизни.

"Можно и так сказать."

Эти моменты, ослепительные, словно снег, они меняют вас. Ты умираешь и воскресаешь вновь, переделанный. Перерожденный заново, способный совладать с тьмой, что кроется внутри. Обуздать тень. Говорят, есть разные стадии скорби. Я до сих пор скорбела, но не о потери любимого пони, а о самой себе. Я думала, что навсегда потеряла себя в ту ночь. Это, кажется, было так давно. Сперва был отказ. Я пыталась делать вид, что ничего не изменилось. Я лгала себе, в надежде обмануть свой разум, думая, что я все та же кобыла, которой была всю жизнь. Я отказалась принимать реальность. Затем гнев. И я была зла. Но вместо того, чтобы выпустить гнев конструктивным, полезным способом, я позволяла ему меня сжигать. Я заливала его алкоголем как могла, пока не получила хорошую встряску, готовая взорваться.

"Ты в порядке?"

Я бросила взгляд на мои когти, затем на неё, улыбаясь своим мыслям. Я грубо лизнула Винил в щеку.

"Ффу, мерзко! Э-эй, слезь с меня!"

Я зализала её рану, хихикая на её попытку отпихнуть меня. Было почти утро. И все было в порядке. Я достигла финальной стадии:

Принятие.