Одиночка Фолли или Такие разные взгляды на жизнь
Глава 14: Моя вера в одиночество
Больше...никакого...срача... в комментах! (ну, если вы не против...)
Напишите лучше девиз команды R, я хоть улыбнусь.
Мне тут недавно написали, что я забыла про письмо (если кто забыл, я про то письмо, которое ГГ принёс Сторм Бризу в 1 главе), но я не забыла! Не-не-не! Я всё помню. У меня в голове есть конкретная картинка всех действий в этом рассказе (такая бредовая, с размытыми краями...) В этой то главе я про письмо и написала.
А ещё глав становится слишком много. Это даже пугает, сколько я всякой чепухи могу понаписать... Но проблема не в количестве глав, а в другом. Вообще, я рассчитывала написать 5 глав и на этом закончить рассказик, но меня почему-то понесло и теперь я не знаю как закончить действия происходящего."И жили они долго и счастливо" меня не устраивает. Может они там все в конце поумерают?.. Или я буду писать, пока они там все не состарятся?.. я даже не знаю.
О! я на DevianArt накалякала один фрагмент из рассказа. По сути это спойлер(!), но мне он таким не кажется. Кому больше не нужны глаза, тот может зайти сюда и потерять их.
https://radio72.deviantart.com/
Ранний день в Понивиле.
Народу на улице, кажется, стало ещё больше.
Я был в своей любимой одинокой беседке, и наслаждался стаканчиком только что купленного кофе.
Я всё сидел и наблюдал за редкими потоками поней, спешивших куда-то. С холма было всё очень хорошо видно, но в то же время эта беседка была моим оплотом одиночества, на которую редко кто обращал внимание.
На улице было очень тепло. Если бы я сегодня не видел календарь, то подумал бы, что наступила весна, а снег лежит на земле только потому, что его поленились убрать.
Убрать… хах. Я слышал, что в Понивиле снег убирают копытами, а не магией. Самая глупая традиция из всех. Особенно если она включает в себя лишний труд.
Только я отхлебнул кофеёк, как увидел до боли знакомую единорожку. Она выходила из какого-то швейного магазина с маленькой сумкой на боку. На её носу красовались маленькие очки, а грива была аккуратно заплетена с помощью безвкусной, но дорогой заколки.
Меня она не видела, что очень даже хорошо, ведь у меня не было никакого желания общаться с ней. При каждом удобном случае она пыталась либо оскорбить меня, либо высмеять. Чем-то я ей не угодил.
Неожиданно она свернула с прямой дорожки в сторону моей беседки. В сердце кольнуло, а в голове прозвучало чёткое слово «чёрт!».
Что она здесь забыла? Меня увидела? Тогда точно не пошла бы сюда…
Пока я так думал, она уже успела перемахнуть через дорожку и оказаться почти у самой беседки. Единорожка всё оглядывалась по сторонам, но на меня она даже не посмотрела.
Игнорирует… и к чему это? Она сюда идёт показать своё отвращение ко мне? Как это надменно. Минус тебе, Блинк Стар, ты упала в моих глазах.
Она осторожно вторглась в мою «цитадель одиночества» и села на соседнюю скамейку, продолжая не обращать на меня внимания. Она сидела и сидела, всматриваясь в те же редкие потоки поней, за которыми недавно наблюдал и я. Вдруг она расстегнула свою сумку и начала что-то доставать.
Меня это совсем не интересовало. Был ли это нож, чтобы замочить меня, или книга, чтобы подарить, мне всё равно.
В этот момент я с мерзким звуком отхлебнул свой кофе, от чего кобылка тут же резко повернула голову в мою сторону и взвизгнула, подпрыгнув на месте. Из её сумки что-то вылетело под деревянный столик.
— Ф-фолли?! Что ты здесь делаешь?! Какого сена ты так подкрадываешься ко мне! Следишь за мной?! Маньяк! Извращенец! Урод! – заорала Блинк, размахав своими копытами.
Урод? А вот это что-то новенькое. К маньяку я уже привык, но «урод» уже слишком.
И… что это такое было?.. Она меня не видела?.. Как она вообще не смогла меня увидеть, ведь я же чёртов зелёный пегас!..
В голове всплыла одна очень ненавистная мною фраза из далёкого прошлого и эхом разнеслась по моей черепной коробке:
« — Я к тому, что Фолл Дэй самый непопулярный пегас в Эквестрии! Его никто не запоминает, не замечает, да и вообще он…(!)»
Неужели всё так и есть?..
Хоть я и не хотел никак контактировать с Блинк Стар-грубиянкой, но, тем не менее, я всё же решил оправдаться. Оправдаться? Как будто я в чём-то виноват. Пора бы уже перестать извинятся за то, к чему я не причастен.
— Я здесь первый сидел. Не делай вид, что меня не видела.
Единорожка вздрогнула и опустила голову.
— Я и не видела, — буркнула она, напомнив мне кого-то.
Я терпеливо начал выжидать её извинения, но они всё не появлялись. Кобылка всё тряслась и теребила шарф, не сводя глаз со столика, а точнее с того, что было под ним. Так продолжалось несколько минут, после чего она как-то неоднозначно на меня посмотрела.
В её глазах сочеталась злость, печаль, страх... Довольно странно всё это.
— Ну и что расселся здесь? Тебе больше заняться нечем?
После этого она опять посмотрела на стол.
О-о-о-очень странно…
— Я здесь завтракаю. А заняться мне действительно нечем.
Ну, вообще-то время завтрака я пропустил, а время обеда ещё не пришло, так что я… межзартакиобедую, наверное.
Кобылка резко выдохнула и, покраснев, закричала:
— Ну-ну-ну, т-так, иди домой! Тут холодно, ты простудишься!
— Какая-то агрессивная забота. И почему я должен уходить? Это же самое тихое место в этом городишке. А ты, кажется, что-то уронила.
— Я ничего не роняла! – вскрикнула Блинк.
— Из сумки…
— Ничего не падало!
— Да вон там же… — Я вздохнул и потянулся за тем, что было под столом, но тут мне дорогу преградила Блинк, выпятив копыта.
— Нет!
— А?.. почему?
— Просто иди отсюда! – зашипела Блинк, снова бросив взгляд под столик.
И тут до меня что-то допёрло.
Я снова вздохнул и, отвернувшись в сторону дорожки с понями, кратко ответил:
— Доставай что хотела. Я не буду смотреть.
— М-м?.. Ладно…
Я не такой уж и тупой, чтобы не понять, что она хочет что-то достать в тайне от меня. Ну, если она не хочет, чтобы я это видел, то и мне не стоит её спрашивать об этом. Вежливость и всё такое… хотя эта пони её не достойна! Приходить, обзывать, выгонять… она принцесса или кто? Ей бы манерам поучится. Даже не верится что она дочь принцессы Дружбы.
Я захотел снова отпить кофейка, но в копытах я его не обнаружил. Он остался на столе. Я обернулся, чтобы забрать его.
— Эй, Стар, я свой кофе оставил, погоди пока доставать свою х… А?
В голове помутилось. Наверное, я выбрал не тот момент, когда надо было поворачиваться за кофе.
— …
В копытах единорожки я увидел ту самую вещь, которую она так тщательно хотела скрыть от меня. И оно понятно почему. Та вещь оказалось… мною. То есть маленьким мною… э-э-э… плюшевой игрушкой меня. Боже… маленький зелёный пегас с красноватой гривой, большими глазами и очень маленькими зрачками. Кажется, понял, почему в детстве меня сравнивали с козодоем.
Моя кукла зависла в облачке магии, не долетев совсем чуть-чуть до уже открытой сумки.
Блинк Стар пошатнулась. Её зрачки впились в меня и начали стремительно сужаться, рот искривился, а веки задёргались.
Чувствую, будет…
— Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-ЯЙ!
…пронзительный крик, разрывающий барабанные перепонки и бьющий стёкла.
Но таким он был только для меня, ведь я единственный, кто смог полностью «насладится» этим звучанием.
Kобылка вмиг вскочила со своего места и, вереща, стала наносить удары по моим конечностям, которая пыталась прикрыть голову.
— ТЫ ПОДЛЫЙ, ПОДЛЫЙ, ПОДЛЫЙ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!
— Эй, успокойся! Я ничего не видел!
— Всё ты видел!
— Нет! То есть да! Ну… так получилось! Прости! Ай!
Кобылка в порыве ярости подняла магией стол. Я зажмурился и закрыл голову копытами, съежившись в клубок.
Послышался грохот, но боли я не почувствовал. Я уже умер?
Я медленно открыл глаза, надеясь увидеть прекрасные дали, но увидел только перевёрнутый стол и кобылку на скамейке рядом, закрывшую лицо копытами.
— Прости, — выдавила она, отвернувшись к лесу. Видимо ей было слишком стыдно посмотреть мне в глаза. Как я её понимаю. В такие ситуации мне всегда хотелось, чтобы все забыли о моём позоре и немедленно сгинули в тартар. Пожалуй, так и поступлю (но в тартар не полезу!).
— За что? – максимально удивлённо спросил я, намекая на то, что я ничего не понимаю и готов обо всё забыть.
Она подняла магией куклу в воздух.
Очевидно, она не поняла…
Кобылка тяжело вздохнула.
— Как же стыдно…
Хех… странно видеть её такой. Последний раз она выбивалась из своего образа «не подходи, убью», когда я к ней прибежал, чтобы узнать куда ушла Доун.
— А что это вообще такое? – спросил я, намекая на куклу.
— Ты как будто не знаешь, — тихо и злобно ответила она.
А что я вообще могу знать? Она пришла в место, где никого нет с тем, что я не должен увидеть. Это вещь очень уж личная. Да и намекает на многое…
Вдруг я почувствовал, как лицо начинает приобретать пунцовый цвет, а сердцебиение учащается. И это было отнюдь не из-за кофе.
— Ну… — сдавленно, словно забыв как дышать, начал я. — Догадываюсь… а зачем тебе это?
Кобылка сняла свои очки и подняла голову к небу.
— Тебе не понять. Пожалуйста, никому не рассказывай об этом.
Личное. Связанное со мной. Намёк предельно ясен. Ч-чёрт, Блинк…
— Кажется, я понял, — подойдя к кобылке, сказал я. — Ладно, не скажу. Это же как ни как личное. Честно говоря, я удивлён, что ты, оказывается, влюблена в меня, но…
Не договорив те слова, что обычно говорят девушки, когда им признаётся в любви их «лучший, МАТЬ ЕГО, друг», кобылка внезапно прервала меня.
— ЧЕГО?! ВЛЮБЛЕНА?! ТЫ СЕБЕ ЛЬСТИШЬ, ПАРЕНЬ! Думаешь, ты единственный, кого я сшила?!
Сшила-отшила. Тьфу.
На Блинк полыхала дьявольская улыбка. Такая же улыбка у вас появляется, когда в карточной игре из четырёх оставшихся карт у вас оказались джокеры… или это не так работает? Никогда не умел играть в карты, если честно.
…
— Че-о?
Единорожка снова злобно усмехнулась, но затем, почему-то смутилась и отошла подальше.
— Хм… ладно. Раз уж такое дело, то тебе можно сказать. Всё равно опозориться ещё больше нельзя…
До меня что-то не дошло… я, выходит, никому сердце не разбил?.. Даже не успел! Блин. Так хотелось попробовать.
— Что ты имеешь в виду? – безразлично спросил я, пнув стаканчик с пролитым кофе. Вот же дрянь.
Кобылка засмеялась, чем очень меня обеспокоила. Не ржи так! Я тут без завтрака остался… или как там я это называл…
— Это моё хобби. Я люблю шить куклы. У меня дома есть все мои друзья в плюшевом варианте. Никто об этом не знает, – она несколько секунд помолчала, протирая очки. — Это глупо, да?
— Шить куклы своих друзей? – переспросил я, с долей усмешки. – Ничего особенного. Я видел вещи и похуже.
— Хуже? Что может быть хуже… — обречённо ответила она, опустив голову.
Хм. Не то чтобы, я хотел избавить её от позора, но когда мне готовы душу изливать, у меня начинает голова болеть. Лучше поскорее вернуть её на прежнюю позицию, а то она сначала расскажет мне обо всех её позорах, а затем бросит в темницу, чтобы я никому не разболтал.
Избавиться от позора можно двумя способами. Заменить его ещё большим позором, либо стать с оппонентом на равных.
В данной ситуации подходит вариант номер два.
Ладно, мне уже всё равно что обо мне подумают, так что почему бы мне не рассказать ей о своих позорах, чтобы она не чувствовала себя такой дурой.
Собравшись с мыслями, я медленно выдохнул и спросил у кобылки: — Скажи мне, тебе когда-нибудь признавались в любви, только из-за того, что проиграли спор?
— Что? Ну… нет… а тебе? – трепетно произнесла она, повернувшись в мою сторону.
А стоит ли мне ворошить старое?.. определённо да.
— Когда я учился в школе…
х х х
« — Эм… прости, тебя же Фолл Дэй зовут, я права?»
« — А? Эм, да...»
« — Я просто долго наблюдала за тобой и…»
« — Наблюдала?»
« — Да… долго наблюдала за тобой… и ты мне понравился!»
« — П-понравился?»
« — Да! Я хотела бы спросить… будешь со мной встречаться?»
« — …»
« — Как мне нравится твой взгляд. Аха-ха! Ну, так что решил?»
« — Эм… давай…»
« — Ха-ха-ха! Девочки, он согласился! Ха-ха-ха! Какой-же ты отвратительный, Фолл Дэй! Знай, даже если бы ты был последним пегасом в Эквестрии, с тобой бы всё равно никто не встречался! Ха-ха-ха! »
х х х
Вот так я и возненавидел милых кобылок… Только она начнёт с тобой говорить, как ты уже гадаешь, как назвать ваших с ней детей. Но, как бы это не было грустно, всё кончается одинаково.
— Вот как? – тихо произнесла кобылка, дослушав мою историю. Я не видел выражение её лица, но по голосу я точно знал, что она в каком-то расстройстве. Конечно, ей сто пудов не приходилось ничего такого выслушивать. Завидуй моему опыту!
— На следующий день все пони, что были в школе, смеялись надо мной и тыкали копытами. И так продолжалось до конца года, но я не переживаю из-за этого. Больше нет. Я научился искусству игнорирования и забил на всё, что может только быть. Теперь ты знаешь, что такое позор. А то, что ты шьёшь куклы и называешь это позором – это позор самого слова «позор». Если ты занимаешься чем-то любимым, то ты не должна этого стыдиться.
Нравится шить куклы, то шей их. У всех хобби разные. Кто-то пишет дурацкие истории, кто-то представляет себя тем, кем он не является, другие шьют куклы друзей. Думаю, если твои друзья будут смеяться над этим, то они вовсе и не друзья тебе. Возьми их куклы и поиграй немного в вуду.
Кобылка тихо засмеялась и присела рядом со мной.
Слишком близко! Я немного отсел, но она всё равно пододвигалась ближе. Я бы отсел ещё, но скамейка закончилась.
— Хмх, а ты, оказывается, можешь что-то приятное сказать. Спасибо, — улыбнулась Блинк, не поднимая глаз. В её голосе я почувствовал какое-то странное тепло. Может она не такая уж злая, как я думал.
…
Эм… а почему она сшила мою куклу?
Действительно, почему? Я думал, что я ей противен. Или… это она для вуду?! Будет втыкать в меня иголки…
— Ну… я… — неуверенно начала кобылка, снова начав теребить свой шарф. – Это… я не против, если бы мы стали…
Но договорить она не смогла. В момент, когда она произнесла последние слова, из заснеженных кустов, позади нас, выглянула синяя морда и громко заорала:
— Йоу, Фолли! О, и Блинк здесь! Чего делаете?
Может он и не заорал, но я настолько не привык к шуму, что любой звук, заглушающий мой поток мыслей, я считал чем-то необычайно громким. Я не привык к шуму, но в последние дни его как-то много…
Кобылка взвизгнула и отпрыгнула на другой конец скамейки.
— Сторм Бриз! Зачем ты так подкрадываешься?! У вас что, сговор какой-то?!
Пегас усмехнулся и ловко перелез через перила к нам в беседку, грохнувшись рядом. Он что-то хотел мне сказать, но тут ему на глаза попалась кукла, и он вмиг потерял интерес к моей персоне. Сторм схватил Фолла-младшего (пожалуй, я его так назову) и начал рассматривать со всех сторон.
— Гы! Фолли, это же ты! Откуда он взялся такой? Кто сшил?
Кобылка стояла как вкопанная, даже не думая что-либо ответить на вопросы Сторма. Я закатил глаза и ответил, покосившись в сторону единорожки:
— Это Блинк…
— Фолл принёс это мне! – Тут же прервала меня она.
— Чо?
Пегас расплылся в широкой улыбке.
— Да? – произнёс он, смотря то на меня, то на Блинк-брехло.
— Да! И нет, Фолл Дэй, я не приму этот подарок!
— Мой подарок? Какого…
У меня пропал дар речи. Никогда не думал, что попаду в такую ситуацию. Она там цену себе набивает?
— Ну и зря, Блинк! Игрушка то получилась прямо точь-в-точь как Фолли, — задумчиво произнёс пегас.
— И… и что?! Я не хочу принимать от Фолла такие подарки! Он даже мне не друг.
Я выхватил у Сторма «себя» и тоже стал рассматривать, проверяя на схожесть и различия.
— Как хочешь. Подарю его Айскрим.
— А?..
Сторм хлопнул меня по плечу и засмеялся.
— Не знал, что ты шьёшь Фолли! Занятие, конечно девчачье, но как же круто получилось! Гляди, Блинк, он даже про шрам свой на колене не забыл!
— Шрам?
Действительно, маленький шов проходил точно там же, где и мой шрам на правой задней ноге. Неужели она настолько тщательно рассматривала меня?
Кобылка всё краснела и краснела.
— Не знаю как ты Блинк, но Айскрим точно обрадуется такому, – закончил Сторм и снова забрал у меня Младшего, чтобы ещё раз посмотреть на сея творение.
— Я… я… — заикнулась кобылка, не зная то сказать. Затем она успокоилась и медленно выдохнула, насторожив меня.
Она молча подошла к Сторму и рывком выхватила куклу.
— Не надо никому дарить… я принимаю его, Фолли.
— Ну как хочешь.
Если честно, мне пофиг на эту куклу. Она её сшила, так что может делать с неё всё что захочет. Ну, в моральных рамках, конечно же.
Блинк взяла сумку и, покраснев как помидор, поспешно ушла из беседки по направлению к кристальному замку.
Даже не попрощалась… как и не поприветствовала.
— Какая-то она странная сегодня, – хмыкнул Сторм, глядя ей в след.
— Только ли сегодня.
Вообще, она ведёт себя всегда странно. Как и все в этом городке. Как и во всей Эквестрии. У каждого есть свои странности и заморочки. Некоторые скажут, что как раз из-за таких странностей в понях и существует понятие индивидуальности, но по мне так все эти странные пони – это одна большая странная масса, в которой всё сливается в одно. Иными словами – если все уникальны, то никто не уникален. Кроме меня. Так… это было не скромно. Ладно, индивидуальны все… кьютимарки же у всех разные.
Задумавшись над бытиём, я краем глаза увидел, как пегас, сидевший рядом, щёлкнул себя по носу.
— О, — неожиданно вскрикнул он. — Я что тебя икал, Фолл, моя мама вернулась из Клаудсдейла.
— Круто, — безразлично ответил я и собрался уходить, но Сторм потянул меня за шарф.
— Да ты не понял. Она прочла твоё письмо.
На секунду я задумался: «Какое письмо?». Но потом я понял, что как раз из-за него я сейчас и общаюсь с этим пегасом. И сижу здесь в беседке. Да и вообще живу в Понивиле.
Я повернулся к собеседнику и с интересом спросил:
— И что-о-о?..
— Хочет, чтобы ты с ней поговорил с глазу на глаз.
Вот так — так. Неожиданно. Что же ей понадобилось?.. Хочет что-то рассказать? Спросить, что за письмо я принёс? Или же… хотя какая разница, сейчас я всё равно ничего не пойму. Единственный способ узнать чего она хочет от меня – это спросить у неё самой.
Конечно, мне было немного страшно, зная, что меня пригласила к себе сама Рэйнбоу Дэш – глава Вондерболтов… с глазу на глаз…
...как будто хотят отчитать за что-то. Был бы я курсантом, то точно бы все копыта искусал.
— Ладно, пошли, — встав со скамейки, устало сказал я и пошёл в сторону города.
— О? Так быстро?
— А чего ждать? Мне заняться всё равно нечем.
— Как и всегда, — немножко оскалился пегас, скопировав мою улыбку.
Как же ты меня бесишь. Будешь так мерзко подражать мне, то я буду подражать тебе.
Нести чушь, пить сидр и подкатывать к той фермерше мне вообще не составит труда.
— …Показывай дорогу.
х х х
Во время полёта, я как никто другой, радовался хорошей погоде. Просто благодать. Когда я только в первый раз я летел в Понивиль была… впрочем, вы знаете.
Пролетев над заснеженным городом, мы оказались на окраине, около замёрзшего озера. У самого берега, располагался облачный дом.
Он состоял из трёх этажей, хотя по размерам тянул на все пять. Над домом сияла широкая радуга, а по облакам вниз тянулись маленькие замёрзшие радужные ручейки, которые яркими сосульками свисали с облаков.
Ну и домик…
Вдруг я почувствовал жгучую зависть. Сторм жил в этом домище всю жизнь, а я томился в своей комнатке… почему в какой-то деревне пони живут то в огромных кристальных замках, или в не менее больших облачных особняках, а я, родившийся в огромном мегаполисе, жил в обычном деревянном доме из двух этажей?
Хотя, чего я жалуюсь? Даже живя в таких же замках, я бы просто нашёл какой-нибудь чердак или маленькую кладовку и сидел бы там.
Дверь отворилась, и я со Стормом оказался внутри. Голубые стены, голубой потолок, лестница на второй этаж, колонны, фотографии на стенах… Всё буквально кричало о престиже и богатстве.
— Чувствуй себя как дома, — невзначай сказал он, заперев дверь.
Какая же это странная фраза… сначала говорят её, а потом тебе же и не разрешают прыгать на диване. Да и как тут дома себя почувствуешь? Во-первых, я здесь не вижу своего любимого торшера. Без него дом — не дом! Надо бы забрать его из Лас-Пегасуса.
Пройдясь чуть дальше по коридору, мы оказались в гостиной. Всё помещение было каким-то очень просторным. Диван, пара кресел по бокам, радио на столике около стены и пара картин. Ничего лишнего. Мне это не нравится… я бы всё здесь заставил… не суть чем, но главное, чтобы не было столько открытого пространства! Такие дизайнерские решения меня убивают. Всё это указывает на то, что здесь ничего хорошего не произойдёт…
Я не сразу заметил, но около окна, выходящего на озеро, стояла голубая кобылка с разноцветной гривой.
Это она… не догадался бы только идиот.
Пегаска медленно повернула голову в нашу сторону и прищурила глаза, ожидая чего-то.
Сделав пару шагов к своей матери, Сторм Бриз выпрямился и отдал честь.
— Сторм Бриз явился с Фолл Дэем по вашему распоряжению… э… мэм!
— Хорошо, курсант Бриз, — кивнула кобылка. – Можешь быть свободен.
Ну и правила у них… как будто и не родственники совсем… они всегда так? Похоже, долгая служба повлияла на мозг Рэй…
— Отлично, ма! Я буду в своей комнате! – Вдруг, сменив манеру общения, улыбнулся пегас. Так же сделала и его мать.
— Только уберись там. И на кухне тоже. И в спальне. О, Селестия, тебя даже нельзя на две недели одного дома оставить…
— Угх… ладно.
Э-э-э… что с вами?..
Пегас, хлопнув меня напоследок по плечу, мигом улетел наверх по лестнице. Мне бы быть таким же быстрым… убегал бы от ненужных разговоров…
Тем ни менее мы остались одни. Только я и Рэйнбоу Дэш. Как она и хотела.
Надо же… Половина пегасов всей Эквестрии отдали бы все, что у них есть, за такую ситуацию, какая сейчас у меня, ведь Рэйнбоу Дэш – самый быстрый пегас в Эквестрии и каждый на неё ровняется. Она и в мои годы была быстрее многих, но сейчас она и вовсе живая легенда.
Только почему меня совсем это не волнует? По мне так обычная пони… не знаю, почему она меня не восхищает.
Кобылка, немного улыбнувшись, показала мне копытом присесть на диван, что я и сделал. Сама же она села напротив и уставилась на меня. Вот теперь мне действительно неловко. Чего она хочет? Я что, на выставке? Если она будет осматривать мою гриву и проверять целостность зубов, я закричу.
— Значит ты, Фолл Дэй, — начала она, упорно всматриваясь в черты моего лица своими полузакрытыми сиреневыми глазами. Сначала мне её взгляд показался каким-то высокомерным, но потом он резко изменился на тёплый и даже какой-то материнский. – Я Рэйнбоу Дэш. Ты наверняка обо мне слышал. Ну и как тут в Понивиле? Сторм Бриз мне многое о тебе рассказывал.
Что же он обо мне мог рассказать? Не так уж достаточно мы и общались с ним, чтобы вырисовалось слово «много». Где-то уже такое было…
— Ну, эм… рад познакомится, – удивив самого себя, ответил я спокойным голосом. Как это получилось?.. В школе я около доски всегда боялся при ответе слюной брызнуть, а тут я проявляю чудеса общения. – Как тут в Понивиле? Я бы сказал… странно.
Странно – слишком мягко сказано. Конечно, тут не летает сыр по небу, но и обыденностью тоже не пахнет.
На пегаске появилась широкая улыбка. Она тут же засмеялась, похлопав меня по плечу.
— Охо-хо, конечно странно! Ты бы знал, что здесь происходило, в дни моей юности! Нападение Дискорда, купол, чёрные ветви из Вечнодикого леса… Сколько же всего было… сейчас такого уже нет.
Она вздохнула и засмотрелась куда-то вдаль.
О! Я знаю этот взгляд. Ностальгия. Фу. Никогда такой фигнёй не страдал. Когда я оканчивал школу, многие мои одноклассники громко ревели, постоянно мямля: «Я так много здесь пережил!», «Я не смогу без вас!», «А помните, как…», а я сиял улыбкой, проговаривая: «Наконец-то».
— …
Пегаска вздрогнула, поняв, что уже достаточное время сидит в одной позе, замечтавшись.
— Но что-то я отвлеклась. Давай по делу. Ты знаешь, зачем я тебя пригласила? – тут же спросила она, встряхнув головой.
Пригласила? В отчёте Сторма меня чуть в пленники не записали…
— Из-за письма?
— Верно. Оно было запечатано, значит, ты не читал его.
Запечатано? Выходит, Сторм тоже не вскрывал его. Хоть он и раздолбай, но слова держит. Что за диссонанс такой? Только он начинает меня бесить, как тут же проявляет чудеса благородства! Он, пожалуй, единственный, о ком у меня не сложилось чёткое представление (не считая Блинк Стар).
— Нет, мэм, — кратко ответил я, чуть ли не отдав честь. Что это со мной?
Однако, Дэш это понравилось (видимо положение на работе её очень устраивает, хе-хе…), но только на секунду. После она немного нахмурилась и продолжила:
— По правде говоря, я не ожидала получить такое письмо от неё. Или вообще его получить. Даже как-то не верится.
— Вы о маме? Да, я тоже был немного в шоке, что она с вами знакома. Вы были с ней подругами?
Да уж, странно осознавать, что моя мама каким-то боком связанна с элементами гармонии, или чем-то с таким. Насколько я знал, она была самой простой кобылкой.
Голубая пегаска как-то грустно улыбнулась и отвернулась к стене. Кажется, её не очень хотелось об этом говорить.
— Скажу честно, нет. Но мы могли бы подружиться. Просто… — Рэйнбоу закрыла глаза, подбирая слова. – Возникли… некие обстоятельства, при которых… мы разошлись во взглядах. Это было так давно…
Ей было трудно говорить. Особенно это было заметно после того, как она так бодро начала беседу. Теперь она была какой-то поникшей. Я решил немного оживить разговор.
— Но она всё же написала вам письмо. Именно вам. Больше никому.
— Да, написала… по правде говоря, я просто даже не знаю, что и сказать… Узнав, что ты здесь, я немедленно решила с тобой поговорить…
В сердце кольнуло. Эти паузы ни к чему хорошему уж точно не ведут. Сколько уже я это проходил.
Кобылка наклонилась ко мне и осторожно спросила:
— Расскажи мне, какая она была?
Рассказать..? Какая была мама..?
— …
Знаете, то чувство, когда вы дорожите какой-либо вещью, а затем эту вещь вырывают из вашей жизни? Вспомните это чувство и умножьте в миллион раз. Вот примерно так я чувствую себя. Ничего не принесет большей боли, чем потеря близкого. Особенно, когда этот «близкий» — мама.
Я собрался с мыслями и тяжело вздохнул. Не знал с чего начать. Всё было так сложно… как вообще можно начать об этом говорить? Но я всё же попробовал.
— Как и любая любящая мать для своего ребёнка. Не в меру добрая…
После каждого сказанного мною слова, в голову непроизвольно лезли воспоминания, от которых становилось всё тяжелее и тяжелее говорить.
После каждого сказанного мною слова, в голове, появлялись звуки и образы.
« — Ладно-ладно, победили… Дорогой, собирайся, мы отправляемся на горы Эпплвуд, смотреть на снег вместе с детьми!»
— …справедливая…
«- Дети, не деритесь! Либо вы делитесь друг с другом, либо все конфеты съедим мы с папой!»
— …и очень заботливая.
«- Надень шарф, Фолл, или, клянусь Селестией, ты больше не выйдешь на улицу! *Хотя ты, наверное, только обрадуешься…*»
— …Какой и должна быть мама… Она всегда любила нашу семью.
« — Вы бы знали, сколько хлопот вы приносите… но я вас так люблю!»
— Правда, ругала иногда нас с сестрой за проделки…
« — Как ты мог купить Вейви ролики?! Она даже кататься не умеет! А ты, Вейви, как ты могла попросить брата купить их?! Он даже не умеет тебе отказать!»
— …но в той ругани не было ненависти или злобы, там было только ещё больше любви и заботы.
« — Но я очень рада, что у Вейви появилась кьютимарка. Так рада, что даже не буду вас наказывать. Просто будь осторожнее, дочка. И ты, Фолли, тоже.
Моя мама была самым дорогим для меня. И всегда будет. Никогда не забуду…
Она больше меня не обнимет, не успокоит, я не посмеюсь вместе с ней и не поругаюсь… Нет того, кого бы я любил так сильно, несмотря ни на что…
От мысли что я её больше не увижу, не услышу её голос, сердце стало разрывать по кускам. В носу сильно защипало.
Вдруг я почувствовал, как по щеке медленно бежит слеза. Я вмиг начал её вытирать, но тут же почувствовал как бежит вторая. Первые слёзы, за такое долгое время…
— Мне её так не хватает… – скрепя зубами, тихо произнёс я.
Сил сдерживаться больше не хватило. Послышался тихий всхлип. Первый спустя очень долгое время. Я никогда не плакал, но тут я просто не смог сдержаться… может от того, что слишком долго это делал…
Как всё это могло произойти?.. почему со мной?.. почему все эти несчастья происходят именно со мной?!
В голове была каша. Месиво из воспоминаний о тех прекрасных днях, которые больше никогда не вернутся. Единственные светлые моменты моей жизни оборвались такой ужасной трагедией. Почему? Чем я так не угодил миру?
Я закрыл лицо копытами и не шевелился, а кобылка напротив, понимающе молчала. В какой-то момент, все раздумья канули в бездну, и в голове не осталось ничего, кроме боли. Я просто сидел, закрыв глаза, и ни о чём не думал.
Вдруг я почувствовал, как чьё-то крыло легло мне на плечи. Дэш. Больше не кому. Обычно так поступала и мама, когда мне было грустно… неожиданно, даже для самого себя я успокоился. Слёз больше не было. Только мокрая шерсть около копыт давала знать об этом.
Кобылка наклонилась и тихо произнесла:
— Твоя мама была хорошей пони. Мне очень жаль, что это случилось. И ещё мне жаль, что я с ней так и не подружилась. *Нужно было поставить её на добрый путь в тот день, но похоже она нашла его и без меня*.
Она приобняла меня за плечо и немного улыбнулась.
— Постарайся не думать о том, как плохо, что её не стало. Думай о том, как хорошо, что она была. Так я справилась со своей потерей.
Потерей?.. Выходят, она понимает меня…
Я взглянул на кобылку и увидел в уголках её глаз влагу. Она тут же её смахнула её копытом.
— Мне тоже жаль, мисс Дэш.
Кобылка кивнула и потрепала меня по голове.
Я задумался над сказанными словами. Думай о том, как хорошо, что она была…
Эта фраза… да… мама бы расстроилась, если бы я из-за неё так страдал… уж я-то её знаю. Она всегда никогда ни на что не жаловалась и всегда запрещала жалеть её.
От этой фразы мне стало немного легче.
— Спасибо, мисс Дэш. – тихо ответил я ей, шмыгнув носом. Ещё никто не мог больше взбодрить меня и вывести из грустных мыслей, как Рэйнбоу. Не знаю, как сказать… но она очень напоминает мне маму… она меня понимает.
— Знаете, хоть она и была счастлива, но у меня было ощущение, что ей что-то не давало покоя. Она каждый месяц запиралась у себя в спальне и что-то писала, а что не говорила. Думаю, это было это письмо. Она отдала мне его, за несколько часов до своей кончины… не скажете что там?
Дэш вздрогнула и опустила уши. Может не стоило её об этом спрашивать… но я должен знать, что там было.
— Ничего особенного. Просто извинялась за ошибки прошлого. Они её видимо и беспокоили. Спасибо, что доставил его.
Я кивнул.
Наверное, я зря так беспокоился. Она просто хотела извиниться, пока ещё не поздно…
— Знаешь, Фолл Дэй, ты ещё не решил, оставаться тебе в Понивиле или нет, но я так скажу, да, оставайся. Я думаю, ты будешь здесь счастлив.
— Я подумаю, мисс Дэш. Спасибо ещё раз, но сейчас я хотел бы побыть один. Я пожалуй пойду. Спасибо и до свидания.
Счастлив?.. Нет, вряд ли. Пусть счастливчики будут счастливы, а я к ним не отношусь. Пусть всё так и остаётся.
Я протёр лицо и двинулся к выходу. Только я дотронулся до ручки двери, как вдруг меня что-то потянуло за шарф.
— Фолл Дэй, — раздался тихий голос голубой кобылки позади. – Одиночество – это не выход.
Я двинулся вперёд и так же тихо, как и она ответил ей: — Может быть.
Дверь захлопнулась, и я оказался снаружи. Лёгкий ветерок вмиг освежил поток мыслей.
Я почувствовал необычную лёгкость и со спокойной душой полетел куда глаза глядят. Мне было над чем подумать. Впрочем как и всегда. Я вновь усомнился в своём выборе жизненного пути. Что со мной делает эта семья? Ведь Сторм тоже заставил меня в больнице задуматься об этом.
— Одиночество не выход?..
х х х
Дорогая Рэйнбоу Дэш.
Здравствуй, надеюсь, ты ещё помнишь меня. Наверное, ты сейчас удивлена моему столь внезапному письму, столько ветров прошло. Но, пока есть время, я хочу попросить прощения.
Прости меня, за тот поступок. Он преследует меня изо дня в день уже в течение многих лет. Тогда я была гордой и эгоистичной пегаской, которая хотела только победу, и не думала больше ни о чем. Я ценила только свои победы.
Теперь же, спустя столько лет, я поняла тебя. Поняла, что друзья — это гораздо больше одной маленькой победы эгоистичной пегаски.
Наверное, ты не удивишься, узнав, что я всегда мечтала стать Вондерболтом. Но жизнь посудила иначе, теперь я замужняя кобыла с двумя детьми. И я ничуть не жалею о утерянной мечте, нынешняя жизнь для меня важнее каких-то побед.
Надеюсь, у тебя в жизни тоже всё хорошо. И да, поздравляю с должностью.
Ты просто не представляешь, сколько раз хотела я написать тебе это письмо, но я до сих пор стыжусь прежней себя. Просто не верю, что я была такой. Но, пока есть время, я прошу у тебя прощения.
Прости ещё раз, Дэш. Прости и прощай.
С наилучшими пожеланиями, Лайтнинг Даст.