Из чего состоит радуга

Из чего состоит радуга

У легенды о радуге иной окрас,

Чем у сказок из пряных и сладостных фраз,

Но при помощи магии машин пегасов

Осознание радуги заполнит вас.

Последние недели предэкзаменационной лихорадки захлестнули Лётную Академию Клаудсдейла. Студенты в это время становились особенно нервными, но никто не подавал виду. Все старались показать друг другу, что они во всеоружии и что сдача самого главного экзамена в их жизни – не более чем лёгкая прогулка по радуге. Особенно старалась Скуталу, не гнушаясь каждый раз при встрече насмехаться над своими соперниками. Обычно это заканчивалось очередным обменом презрительных взглядов, так что драки были редки. Даже самые глупые из студентов предпочитали тратить последние силы на тренировки, а не на потасовки. Острая на язык, Скуталу уверенно лидировала среди насмешников, и мало кто отваживался заводить с ней ссоры. Даже её закадычный друг Орион и тот предпочитал оставаться в стороне, когда юная пегаска входила в раж.

Но в это утро всё было по-другому. Обычно пышущая самоуверенностью Скуталу, ходила как в воду опущенная. Под глазами у неё залегли небольшие, но хорошо заметные тени. На дежурные подколки она отвечала нехотя и кисло. Это замечали все, что делало её ещё более сердитой. Орион, всё утро наблюдавший за состоянием подруги, к полудню не выдержал и прямо спросил:

 — Что сегодня с тобой, Скуталу? Ты как будто сама не своя. Может, случилось что-то?

 — Да нет, всё великолепно, — фыркнула пони и выпятила грудь. Орион только покачал головой.

 — Великолепно? Мы же давно уже договорились не врать друг другу. Скут, я вижу тебя насквозь – с тобой что-то не так. Тебя как будто сбили.

Скуталу вздохнула. Что тут говорить: они с Орионом были закадычными друзьями с самого поступления в Академию, хотя характерами разительно отличались. Скуталу – гремучая смесь из бесшабашности и самомнения, и Орион – тихий рассудительный пегас, само терпение и понимание. О них даже одно время ходили слухи как о влюблённой парочке, но оранжевой пони удалось остудить горячие головы парой крепких ударов копытами. После той грандиозной потасовки только самые недалёкие осмеливались заводить дразнилку «тили-тили тесто» при их появлении. В лучшем случае шутника ждали несколько дней отгула на больничной койке.

 — Ладно, если ты настаиваешь, я расскажу тебе, что случилось, — кисло произнесла Скуталу, — Только давай не здесь, а где-нибудь в тихом месте, где нас никто не услышит.

Найти такое место в Академии было не самой простой задачей, но Скуталу знала пару неплохих закутков, где редко кто появлялся, и то скорее по рассеяности, чем намеренно. Одним из таких являлась одна из боковых лестниц, ведущих к верхним этажам Академии. Этой неприметной лесенкой почти никто не пользовался, и под ней вполне можно было скрыться от посторонних глаз. Оказавшись там вместе с Орионом, Скуталу начала без лишних предисловий:

 — Мне сегодня ночью приснился кошмар. Это был дикий бред, но настолько реальный, что… в общем, я никак не могу отойти от него.

 — А про что он был? – поинтересовался Орион.

 — Ай, да я даже говорить не хочу об этом, — щёки Скуталу подделись краской, — Стыдно вспоминать, да и ты наверняка будешь смеяться, — смущённо произнесла она.

 — Ну так давай посмеёмся вместе, — улыбнулся пегас, — Я знаю, что если приснился кошмар, то лучше его рассказать кому-нибудь, и тогда станет ясно, насколько он неправдоподобен.

Скуталу набрала в лёгкие побольше воздуха и выдохнула. Отдышавшись, она стала пересказывать другу свой сон, сначала сбиваясь и краснея, но потом всё увереннее:

 — Мне снился экзамен. Снилось, что судьи были очень требовательными и жёсткими, не прощали ни малейшей ошибки, да и вообще весь экзамен был каким-то неправильным. Помню, первой выступала пони по имени Аврора Дон. И она сломала себе крылья, выполняя заданные манёвры.

 — Вот уж глупость! – воскликнул Орион и расплылся в извиняющейся улыбке, увидев насупленную мордочку Скуталу, — То есть, ты ведь знаешь, если не будет полной уверенности в состоянии здоровья пегаса, его просто не допустят к экзамену. Медики запретят ему и на сто метров подходить к аппарели. Да и потом, откуда у тебя взялась эта самая Аврора Дон, в Академии такая не учится? Ладно-ладно, больше я перебивать не буду, — сказал Орион и до конца сдержал обещание, спросив только, — Кстати, а я там был?

 — Был. Ты пожалел её и подошёл, чтобы помочь ей подняться, хотя такой поступок приравнивался к провалу экзамена. Да и я тоже затем самым бездарным образом провалила экзамен, засмотревшись на тебя и эту Аврору. Ты не представляешь, какой это был для меня позор… — Скуталу тяжело вздохнула и продолжила, — В общем, как оказалось, таких пегасов приравнивали к отбросам общества и отвозили на Фабрику Радуги. А там… там творилось нечто невообразимое. Пегасов перемалывала какая-то жуткая машина и выжимала из них спектру.

Орион невольно глянул туда, где виднелся краешек громадного строения, известного как Фабрика Погоды Клаудсдейла. Самые верхние его части были возведены из чёрных грозовых туч, массивным шаром нависавшие где-то на далёкой высоте, за белёсой дымкой облачков. Скуталу тем временем продолжала:

 — Но это ещё не самое худшее, что мне приснилось. Всем, что происходило на фабрике, заправляла Рейнбоу Дэш. Она гналась за мной с обезумевшим взглядом. Она самолично привязала меня к цепям перерабатывающего механизма. Она сказала, что я уничтожила её, предала её доверие. Она ненавидела меня, назвала ублюдочной пародией на жеребёнка.

Оранжевая пони шмыгнула носом и закрыла глаза. Орион мог поклясться, что она вот-вот заплачет, но этого не произошло, хотя от волнения она мелко задрожала. Пегас тихо вздохнул, подошёл к ней и коснулся крылом.

 — А теперь послушай, что я скажу. Сон этот, конечно, дрянной, но разве можно воспринимать его всерьёз? Смешно даже представить, чтобы такое происходило на самом деле. Хотя я понимаю, почему тебе приснилась именно Рейнбоу Дэш. Вчера, когда объявили, что она будет присутствовать в составе экзаменационной комиссии, ты едва в обморок не хлопнулась. А потом весь день повторяла «о боже мой, о боже мой».

 — Я это помню. А что, если так и случится! – внезапно воскликнула Скуталу, — «Очистить. Лететь. Падать. Завершить.» Я помню всю программу наизусть, она мне уже постоянно сниться, даже там, на фабрике, я только и делала, что исполняла эти движения. Но что, если я оплошаю! Что если провалюсь! Что если… что если…

Орион приложил копыто к её губам и пегаска замолкла.

 — Никаких «если». Ты меня поняла, Скуталу? – строго отчеканил пегас. Та вздрогнула и, внимательно посмотрев на друга, кивнула.

 — Да… всё верно… о чём я думала? – Скуталу глубоко вздохнула и выгнула грудь колесом. Орион увидел в её глазах привычный самоуверенный блеск.

 — Так-то лучше, — улыбнулся он.

 — Что-то я расклеилась. Подумаешь, сон.

 — Вот и я о том же. Ладно, давай пойдём уже, а то совсем опоздаем.

 — Э, Орион, — остановила его пегаска и слегка улыбнулась, — Спасибо, дружище. Мне и вправду стало лучше.

 — Всегда пожалуйста, — улыбнулся тот и направился в сторону Академии.

Скуталу задержалась на мгновение, чтобы взглянуть на тёмное пятно, маячащее над Фабрикой Погоды. Оно казалось теперь далёким и вовсе не страшным, но всё ещё загадочным. «Самое забавное, что Дэш и вправду работает на Фабрике Радуги. Вот только она никогда мне не рассказывала, чем она там занимается. Надо будет спросить у неё при встрече, — Скуталу вздохнула, — Которая, видимо, будет довольно скоро.»

Нырнём поглубже в философию радуги,

Дальше за долину облаков мифологии,

Ошибочен взгляд на парящий город

Как оплот красоты в социальной утопии.

День последнего и самого главного испытания для всех пегасов Лётной Академии неумолимо приближался. Среди учеников вновь появилась отвратительная традиция делать ставки на то, кто сдаст экзамен, а кто нет. Это было вроде дополнительной насмешки над соперниками и новым стимулом выложиться на все сто. Скуталу, однако, здесь ничего не грозило. Хоть было много поставивших против неё, нашлись и те, кто болел за оранжевую пегаску. Оказалось, что кроме соперников у неё также много поклонников, чего она никогда раньше не замечала. Видя, как её приветствуют, Скуталу становилась всё более самоуверенной, отчего Орион стал всерьёз за неё беспокоиться. Впрочем, до критической точки ситуация не успела дойти, так как день экзамена всё-таки настал.

Специально для этого события сделали идеальные погодные условия – солнце было скрыто белыми облаками, чтобы не слепить во время полёта, ветра не было совершенно, но температура держалась на нужном уровне благодаря прошедшему с утра дождю, вымывшему стадион Академии, на котором и должен был пройти экзамен. Перед собравшимися в зале ожидания студентами вышел полный пегас тёмно-жёлтой окраски и кашлянул, привлекая общее внимание.

 — Итак, сегодня самый важный день в вашей жизни, — громко сказал он, — поэтому прошу отнестись ко всему серьёзно. Я знаю, что среди вас есть некоторые, кто не прочь бы подставить других, — пегас внимательно обвёл присутствующих взглядом, выдержав паузу, — но уверяю вас, ещё ни разу подобные номера не проходили на экзамене Лётной Академии Клаудсдейла. Но ближе к делу. Задание вам и так должно быть ясным, но для забывчивых я повторю. Экзамен состоит из трех частей. Погодная уборка, Ловкость, и Равновесие. Очистите облака, пролетите через обручи, затем направляйтесь на отмеченную высоту. Сложите крылья минимум на три секунды и остановите падение до того, как коснетесь поверхности облака. Судьи будут наблюдать за вами с верхней площадки, так что из виду вы не потеряетесь, но помните, что падать слишком низко нежелательно – за это вычитается наибольший штраф. Оценка будет происходить по всем трём пунктам в отдельности и в общем. Результаты будут известны вам уже к вечеру. Так, я ничего не забыл? Кажется, нет… — задумчиво пробормотал инструктор самому себе, глядя на планшет, лежащий перед ним, — В общем, приготовьтесь, экзамен начнётся через десять минут. Я буду вызывать вас поимённо. Всем всё понятно? Вопросы есть?

Никто не сказал ни слова.

 — Отлично, будьте готовы, — инструктор вышел, и в зале повисла напряжённая тишина.

Скуталу чувствовала себя превосходно. Это был день её триумфа, она ощущала это всей шкурой. Недавний кошмар забылся без следа, последняя тренировка прошла идеально, она была здоровой, полной сил и уверенной в себе. Что может пойти не так?

 — Кажется, я слегка волнуюсь, — тихо проговорил Орион, наклонившись поближе к ней, — Мне нехорошо. Живот крутит.

 — Может, ты плохо поел? Говорила же: съешь двойную порцию картошки с морковью.

 — Не, от этого мне бы стало только хуже. Что делать?

 — Успокойся, Орион. Вдохни и выдохни пару раз. Это просто волнение. Смотри, Эдвайс Тикет вообще весь дрожит, как осиновый лист.

Сиреневый пегас, на которого указала Скуталу, и впрямь заметно дрожал, покусывая нижнюю губу.

 — Спасибо, ты меня очень утешила видом нервничающего пони, — саркастично фыркнул Орион.

 — Тогда смотри только на меня. Я уверена в себе как никогда прежде. Я сдам этот экзамен, никаких сомнений.

Откуда-то послышался смешок. Скуталу бросила в толпу злобный взгляд, но мгновение спустя гнев сменился злорадством, и пегаска отвернулась. Пусть смеются. Она будет смеяться последней.

В зал ожидания тем временем вернулся инструктор.

 — Итак, начнём, — он посмотрел в список на планшете и громко выкрикнул имя, — Эдвайс Тикет! На старт!

Сиреневый пегас вздрогнул, но потом собрался и уверенно прошёл к стартовой аппарели. Он приподнял голову. Из зала судей не было видно, но Скуталу знала, где они находятся, и в её воображении живо предстала вся пятёрка экзаменаторов. Прямо посередине сидела сама Рэйнбоу Дэш, зорким взглядом она следила за ходом экзамена, подмечая малейшую деталь полёта, любое, даже самое крошечное изменение угла атаки крыльев. Ничто не могло укрыться от взгляда её алых глаз. Скуталу почувствовала, как у неё засосало под ложечкой.

«Соберись, — стала она успокаивать саму себя, — Вдохни глубже. Когда тебя позовут, просто сделай то, что умеешь лучше всего. Просто лети. Да, так она всегда и говорила: просто лети. Остальное второстепенно.»

 — Бэрроу Эрроу! Ваша очередь! — выкликнул инструктор, и Скуталу мотнула головой. Его возглас заставил её внутренне вздрогнуть – настолько она успела уйти в себя. С этого момента следовало прекратить думать о чём-либо, чтобы не нервировать саму себя. Просто ждать своей очереди.

Потянулись утомительные минуты ожидания. Примерно через равные промежутки времени инструктор выкрикивал новое имя. На выступление, как подсчитала Скуталу, у пони уходило примерно пять-шесть минут, редко кто заканчивал за меньшее время. Это значило, что испытание должно было быть определённо сложным – на тренировочную полосу препятствий обычно уходило чуть больше трёх минут.

«Тем лучше, — подумала пегаска, стукнув копытом по полу, — Значит, там будет нечто действительно крутое.»

 — Орион Солстайс! — громко сказал инструктор, — Твой черёд!

Скуталу бросила взгляд на друга – тот был до неприличия спокойным. Повернувшись к ней, он подмигнул и, встав, направился к выходу на стадион.

«Удачи», — мысленно подбодрила его пони, провожая взглядом. Орион дошёл до края аппарели и взглянул наверх. Глаза его слегка сузились, но он, ни секунды не сомневаясь, расправил крылья и слегка пригнулся, готовый сорваться с места. Дождавшись какого-то знака, он оттолкнулся от аппарели и исчез из виду. Скуталу вздохнула. Препятствия были выстроены на стадионе таким образом, что из зала ожидания невозможно было увидеть даже часть их, поэтому оставалось только догадываться, какими они были.

Прошло ещё некоторое время и несколько имён, и вот, наконец, инструктор, в очередной раз вернувшись в зал, выкрикнул:

 — Скуталу Эквили! Твой выход!

Пегаска вздрогнула и выругалась про себя. «Я уже и вправду ненавижу его голос.» Она встала и взмахнула крыльями. Почувствовав движение каждого мускула, Скуталу улыбнулась и чуть ли не бегом направилась к аппарели через небольшой коридор, отделяющий стартовую площадку от зала. Выбежав на воздух, она резко вскинула голову… и улыбка на её мордочке расползлась как никогда широко.

Задание действительно было сложным, строго рассчитанным на три основные лётные дисциплины. Самое интересное, что Скуталу успела заметить, это то, что полосу можно было пройти несколькими способами, используя разные фигуры пилотажа – как простого, так и сложного, так что дело не ограничивалось только скоростью махания крыльев. Естественно, от студентов никто не ожидал высшего пилотажа, но всё же… Скуталу облизнулась и оценила свои возможности. Нет, высший пилотаж ей пока недоступен. Но она постарается пролететь хотя бы на сложном уровне. Несколько фигур у неё точно получится.

Затем её взгляд переместился на балкон далеко наверху. Пятеро экзаменаторов сидели в ряд. Голубая пони с радужной гривой сидела второй с левого края и что-то выслушивала от другого экзаменатора с выражением явного раздражения. Потом она взглянула вниз, прямо на Скуталу. Несколько мгновений спустя Рейнбоу Дэш не выдержала и улыбнулась ей, но затем, спохватившись, отвернулась. Оранжевая пегаска расценила это как сдержанную радость. Ведь экзаменаторам нельзя иметь фаворитов, хотя ни для кого не секрет, что любимчики есть у всех. Эта мысль придала ей уверенности.

Теперь все экзаменаторы смотрели на неё. Скуталу сгруппировалась, натянувшись, как пружина, ожидая сигнала. Пятеро пони подняли копыта вверх.

«Всё. Теперь. Просто. Лети.» — пронеслась в голове последняя мысль перед тем, как копыта разом опустились, звонко стукнув о металлические поручни. Мышцы Скуталу отреагировали ещё до того, как она поняла, что её экзамен начался. Пегаска моментально оказалась у первого из пяти тёмных облачков, полных влаги. Но вместо того, чтобы начать его очищать, Скуталу погнала его впереди себя, увеличивая скорость. Как только оно столкнулось со вторым облачком, пони перепрыгнула его и, не сбавляя скорость, понесла их к третьему. В результате сложных переворотов она быстро собрала одно крупное облако и уже привычным приёмом высушила его. Когда последняя капля покинула побелевшее облако, Скуталу уже выверила в голове траекторию полёта через кольца. Сейчас она находилась немного левее одного из верхних колец. Коснувшись облака, пегаска перекатилась по нему до нужной точки и моментально оттолкнулась в нужную сторону. Дальнейшее было делом техники и почти инстинктивного выбора лучшего манёвра. Всего колец было десять, хотя Скуталу не считала их. Здесь ей приходилось напрягать все силы, входя в крутые виражи и петли, выжимая из своих крыльев всё до последней капли. Иногда ей даже чудилось, что кости начинают скрипеть под давлением воздуха. Но вот все кольца пройдены, осталось только последнее, самое концентрированное испытание. Она остановилась точно над финишным облаком, сложила крылья, закрыла глаза, досчитала до трёх, подавляя дикое желание раскрыть их раньше времени. Один. Два. Три. Взмах. Падение резко замедлилось, копыта коснулись поверхности облака.

Скуталу открыла глаза. Экзаменаторы сидели прямо перед ней, кивали и что-то записывали в свои планшеты. Радужногривая пони старательно пыталась не смотреть на неё, но всё же на мгновение подняла взгляд. Скуталу прочла в них целую бурю трудносдерживаемых эмоций – глаза Рейнбоу сверкали. Пегаска поняла, что она была на высоте, но тут на неё навалилась дикая усталость. Она почувствовала, как ноют мышцы после перенапряжения и едва устояла на ногах, чтобы не свалиться прямо на облако.

 — Отлично, можете идти. На сегодня вы свободны, — сказал один из экзаменаторов, указывая на проём справа. Скуталу заставила себя взлететь и перебраться в другой зал, где её уже ожидал Орион.

 — Ты… ты… ты… — повторял пегас, не находя в себе слов.

 — Я выдохлась, — ответила Скуталу и рухнула на пол.

За великим делом велика ответственность,

Клаудсдейл в погоде воцарил размеренность,

Коли спросишь как им задача пустяк,

Ответ на вопрос – простая действительность.

Час спустя она вышла из душевой, заметно посвежевшая и отдохнувшая. «Ну и чем бы заняться до вечера? Прогуляться с Орионом?» Скуталу рассеянно осматривала коридор, в котором никого не было в этот час. Остальные ушли из душевой гораздо раньше, она же ещё долгое время подставляла под тёплые струи ноющее тело.

 — Эм, Скуталу? – совсем рядом раздался чей-то голосок. Пегаска обернулась, и увидела младшекурсника, сидящего у стены.

 — Да, я. А чего тебе?

Юный пегас поднялся и подошёл к ней.

 — Вот, просили передать записку, — сказал он, и протянул Скуталу бумажку, — От одного из экзаменаторов. Кстати, ты так классно сегодня выступила, — юный пегас слегка смутился, — Я никогда не видел, чтобы кто-то так летал. Ты лучшая, Скуталу! Я… я только на первом курсе, но обязательно научусь летать, как ты!

 — Хех, удачи тебе, — сказала пони, забирая записку, — Главное, не теряй свой идеал, то есть меня, из виду, и тогда у тебя всё получится, — подмигнула она, — Как только я попаду в команду Вондерболтов, прилетай на шоу, и первым получишь автограф.

 — Честно? Спасибо большое! – воскликнул пегас и весело ускакал прочь.

 — Боже, говорю её же словами, — пробормотала ему вслед Скуталу, и развернула бумажку. «В три пополудни. Запад Клаудсдейла. Третье облако над торговым пассажем. РД» — прочла она, и радостно улыбнулась, — Так, думаю, время у меня ещё есть. Ииии-йех! Наконец-то я снова увижусь с Рейнбоу! – воскликнула Скуталу и умчалась.

Хорошую погоду было решено продлить ещё на два дня. В конце концов, далеко не всегда Фабрика Погоды радовала город настолько тёплым днём. Рейнбоу Дэш помнила, что в последний раз подобное было на праздник Летнего Солнцестояния. Действительно хорошую погоду трудно поддерживать, поэтому такие дни были редкостью. Но сейчас Рейнбоу не думала об этом. Её отпустили на день с работы для того, чтобы она присутствовала на экзамене как специальный гость. Оно того, безусловно, стоило. Да и вообще, разве она смогла бы пропустить выступление Скуталу, своей фанатки номер один? Да ни за что на свете. И потом, она так давно её не видела.

Кто-то мягко приземлился на облако рядом с ней.

 — Рейнбоу! – запыхавшимся голосом воскликнула Скуталу.

Радужногривая приоткрыла один глаз и потянулась.

 — Долго же ты. Привет, Скут, — Рейнбоу Дэш села и цокнула копыто своей подруге, — Садись, отдохнём. Рассказывай, как там всё у тебя? В норме.

 — О, да, всё в ажуре, — улыбнулась Скуталу и прилегла рядом с Рейнбоу, — Я и вправду была великолепна? Твои глаза не врали. Я была великолепна.

 — Да-да, вроде того. Хотя, конечно, не обошлось без огрехов.

 — Да ну?! По-моему, я всё сделала правильно. Что же не так?

 — Ты перенапряглась. Это было видно по тебе. Думаю, экзаменаторы вычтут тебе за это некоторые очки, — Рейнбоу взглянула на загрустившую Скуталу и добавила, — Но я уверена, что ты точно будешь в первой тройке. Медаль тебе обеспечена.

 — Круто!

Скуталу посмотрела куда-то вдаль. Она редко удосуживалась полюбоваться видами, всегда было не до этого. Но отсюда, с вершины, она знала это всегда, мир был прекрасен, как нигде более. На земле невозможно узреть тех красот, которые открываются сверху, разве что взобравшись на высокую гору. Взгляд Скуталу упал на тёмное пятно посреди неба. Фабрика Радуги. Снизу, из города, она была почти не видна, но с этого места открывалась во всей полноте.

«Рассказать ли Рейнбоу о моём сне? — подумала оранжевая пони, — Наверное, ей будет смешно от таких глупостей. Оно и правда – такой сон мог присниться исключительно глупой кобыле, вроде меня.»

 — Что за унылый вид, Скут? В чём дело?

 — А? Нууу… — Скуталу помялась некоторое время, — Знаешь… я очень сильно волновалась, когда готовилась к экзамену. Настолько сильно, что мне даже начали сниться кошмары.

 — Кошмары? – удивилась Рейнбоу.

 — Да. Точнее, всего один. Но он был по-настоящему ужасен.

 — Хочешь рассказать? – подумав немного, спросила голубая пони.

 — Ну, хорошо… только ты не сильно смейся…

На этот раз Скуталу было легче рассказывать о своём сне. К тому же, Рейнбоу не перебивала её, слушала внимательно и ни разу даже не улыбнулась. Когда пегаска закончила, она задумчиво покивала головой.

 — Так, значит, я в твоём сне была безумным монстром? – медовым голосом спросила Дэш, и Скуталу сразу же почувствовала себя виноватой, — И перерабатывала проштрафившихся пегасов на сырьё для радуги, так? – Скуталу кивнула, — И возненавидела тебя лютой ненавистью за то, что ты провалила экзамен?

 — И попала на фабрику. Да, всё так, — тихо сказала Скуталу.

Рейнбоу Дэш вздохнула.

 — Во имя Селестии, да я скорее себе крылья отгрызу, чем сделаю тебе больно! – воскликнула она и щёлкнула пегаску по носу, — Выше хвост, мой фан. Я не стала бы ненавидеть тебя, даже если бы ты по каким-то невозможным причинам провалила экзамен. Но я была уверена в тебе на все сто процентов.

 — Правда? – улыбнулась Скуталу.

 — Конечно! Ведь тебя тренировала сама Рейнбоу Дэш, единственный неподражаемый и непревзойдённый ас Эквестрии. У тебя просто не было шансов провалиться!

Оранжевая пони рассмеялась.

 — Конечно. Спасибо тебе. За всё.

 — А, пустяки! Но знаешь, твой сон подал мне интересную идею, — Рейнбоу задумалась.

 — Какую? – Скуталу заинтересованно подняла брови.

Голубая пони немного подумала, прежде чем ответить.

 — В общем, ты ведь в курсе, что я работаю на Фабрике главным специалистом по радуге. На самом верхнем уровне никогда не проводятся экскурсии, поскольку именно там производится секретный ингредиент для радуги. У Клаудсдейлской Погодной Фабрики есть конкуренты в других городах пегасов, и мы не хотим потерять своё преимущество, ведь наша погода всегда… ммм… офигенна. Но для тебя, — Рейнбоу ткнула копытом в Скуталу, — я бы могла организовать частную экскурсию по верхним этажам завода. Что скажешь?

 — Правда? Ты не шутишь? – распахнула глаза пегаска.

 — Ни разу, — ухмыльнулась Рейнбоу, — Так ты согласна?

 — Я? Да! Да, да, да! – Скуталу подпрыгнула от радости и сделала двойное сальто в воздухе, — А когда? Когда? – спросила она, снова опустившись на облако.

 — Не так быстро. Даже я не могу просто так взять и привести постороннюю пони на Фабрику. Но… — голубая пегаска задумалась на минуту, — Давай через три дня. Через три дня я скажу тебе, когда ты сможешь прийти.

 — Круто! – улыбнулась Скуталу и блаженно растянулась на облаке.

Подумать только – Рейнбоу Дэш поведёт её осматривать самый засекреченный объект в Клаудсдейле. Она доверяет ей, как самой себе. Осознавать это было куда приятнее, чем победа на любом соревновании. Скуталу чувствовала себя счастливейшей на свете пони. Она внезапно услышала, как Рейнбоу рассмеялась.

 — Что? – спросила оранжевая пегаска.

 — Да так, вспомнился мой давнишний сон. В нём Пинки Пай привязала меня к столу и стала резать на куски, подключать к току, рубить крылья и всякое такое. Под конец она разрезала мне живот и выковыряла все внутренности.

 — И что же тут смешного? – сглотнула Скуталу. Ей моментально стало плохо.

 — А то, что когда я проснулась, оказалось, что меня всю колотит и вот-вот вырвет. Всё из-за «специальных супер-пупер-дупер кексиков по наиновейшему рецепту» от Пинки. Кулинар, блин. Я потом неделю животом маялась.

Скуталу усмехнулась, представив себе позеленевшую Рейнбоу Дэш, еле плетущуюся от слабости.

 — Знаешь, мне иногда интересно, почему нам снятся кошмары, — немного погодя сказала оранжевая пегаска, — Тебе о Пинки, решившей тебя препарировать. Мне о фабрике, где перерабатывают пегасов на радугу. Отчего это так?

 — Ну, — лениво сказала Дэш, — Если бы я не знала, что принцесса Луна вернулась в свой прежний облик, я бы сказала, что это всё дело копыт Найтмер Мун. Хотя кто знает, может это как раз принцесса так развлекается.

 — Странное у неё чувство юмора, — зевнула Скуталу.

 — Может, и странное, — согласилась Рейнбоу, — Не всё же объяснишь испорченными кексами, съеденными на ночь. Но, кто бы ни выдумывал кошмары, этот пони явно не в своём уме.

 — Точно, — кивнула Скуталу.

Положив копыта под голову, она поудобнее разлеглась на облаке, слушая как её кумир что-то довольно мурлыкает себе под нос.

Кошмары – такая страшная глупость!

В производстве радуги воплотились страшные сны,

В производстве радуги души бедные сожжены.

Когда Скуталу вернулась в Академию, был довольно поздний час, но Орион, тем не менее, дожидался её на лавочке у входа. Оказалось, что результаты экзамена давно уже висят в вестибюле, и пегасу не терпелось поделиться новостями с подругой. Как и предсказывала Рейнбоу, первого места Скуталу не заняла. Зато взяла серебро и была отмечена, как самая быстрая и манёвренная среди студентов. Сам Орион, к своему стыду, получил довольно низкий балл. Его ждал либо второй год обучения, либо какая-нибудь безнадёжная работка в снежном отделе. Хоть он внешне казался не расстроенным, Скуталу отлично понимала его чувства, и потому постаралась приободрить, как могла.

 — Рейнбоу Дэш пригласила меня на экскурсию по Фабрике Радуги, — заговорщицки тихим голосом рассказала она ему, — И, возможно, я буду там работать. Иначе с чего бы ей меня приглашать?

 — Неплохо, — присвистнул Орион, — Хотя с такими хорошими рекомендациями у тебя, несомненно, есть шанс туда устроиться. А я, как всегда, буду смотреть на тебя снизу вверх и гордиться тем, что у меня есть такой знаменитый друг.

 — Ну нет. Уж кому-кому, а тебе я запрещаю смотреть на меня снизу вверх. Пусть остальные делают это. Ты мой лучший друг, и я хочу быть с тобой на равных.

 — Спасибо, Скуталу, — улыбнулся пегас, — А когда там эта экскурсия?

 — Дня через три, наверное, — задумчиво ответила пони, — Чем мне заняться в эти три дня? По сути, моя учёба закончилась, так что у меня больше нет дел в Академии. Эй, Орион, может, отпразднуем завтра диплом?

С того дня прошла неделя, и Скуталу начала серьёзно волноваться, уж не забыла ли Рейнбоу о своём обещании. Они с Орионом дважды бывали на Погодной Фабрике, но не застали Рейнбоу. Орион же внезапно получил возможность работать в радужном отделе, поскольку умел точно рассчитывать количество смешиваемой спектры. Не долго думая, пегас устроился туда и, хитро подмигивая, сказал Скуталу:

 — Ну вот, как я и говорил – я буду смотреть на тебя снизу вверх. Если тебя, конечно, возьмут на Фабрику Радуги.

На следующий день, разбирая утреннюю почту, Скуталу нашла телеграмму от Рейнбоу Дэш. В ней говорилось, что ей, Скуталу Эквили, как одной из лучших выпускниц Лётной Академии, разрешается посетить Фабрику Радуги, чтобы ознакомится с основными фазами создания ингредиентов для радуги, и, возможно, самой поучаствовать в процессе. Последнее предложение немного озадачило Скуталу, но она всё же была несказанно рада предстоящей экскурсии.

Как и было оговорено в телеграмме, Скуталу встретилась с Рейнбоу Дэш на следующий день на Погодной Фабрике. Голубая пегаска вручила ей утеплённую спецовку. Скуталу удивилась было, зачем нужна тёплая одежда в летний день.

 — На верхнем уровне немного… специфические условия. Так что оденься, иначе промёрзнешь до костей, — объяснила пегаска, надевая точно такую же.

Утеплившись, они взмахнули крыльями и полетели к огромной туче, стоящей над Погодной Фабрикой. Скуталу никогда бы не подумала, что Фабрика Радуги может быть такой большой и где-то даже жутковатой. Когда видишь такую массу, нависающую прямо над головой, поневоле начинаешь бояться, как бы она не упала на голову. Скуталу заметила, что от фабрики отходят полупрозрачные трубки, по которым вниз стекает чистая свежая спектра. Уже там, внизу, она смешивалась между собой в нужных пропорциях и хранилась до использования.

 — Ну, расскажи-ка мне, из чего, как правило, создаётся спектра? – спросила Рейнбоу Дэш, заметив, куда смотрит её спутница.

Это было лёгким вопросом, который изучали ещё на первом курсе в Академии. Хотя Скуталу и не была особо прилежной в теории, азы помнила наизусть.

 — Из света, — почти не задумываясь, ответила она.

 — Именно. Самый простой способ получить спектру – расщепить луч света, а затем собрать получившиеся оттенки специальным загустителем. Но такой способ несовершенен, и в промышленных масштабах неэффективен. Поэтому пегасы всегда искали другие способы производства недорогой и качественной спектры.

Они подлетели к посадочной площадке на боку шара, и приземлились около двери, ведущей внутрь строения из туч.

 — Эй, Шедоу Клауд, я вернулась, — пропела Рейнбоу.

Из окошка рядом с дверью высунулась мрачная морда серого пони. Шедоу Клауд оглядел их сердитым взглядом и поморщился.

 — Ты всё-таки привела её. А ведь тебя предупреждали…

 — Да ладно тебе хныкать, Шэди. Я всё объяснила начальству, оно меня поняло. Всё улажено, — улыбалась Дэш прямо в глаза пегасу-брюзге.

 — Я-то вас пропущу, раз приказано, но всё-таки советовал бы передумать. А то опять будет, как в прошлый раз…

 — Открывай уже! – резко воскликнула Рейнбоу, топнув копытом, и пегас молча отворил им.

Из открытых дверей повеяло холодом, Скуталу даже поёжилась, хотя на ней была тёплая одежда. Внутри, как ей показалось, было очень темно, и пегаска отступила на пару шагов.

 — Ты чего? – спросила Рейнбоу, глядя на неё, — Пошли, или ты передумала?

Скуталу мотнула головой и проследовала внутрь здания. Когда за ними закрылись двери, оранжевая пегаска поняла, что внутри совсем не темно. Просто, в отличие от яркого солнечного света снаружи, здесь горело белое люминесцентное освещение. Лампы были вставлены прямо в грозовые облака, так что в электричестве недостатка не было.

 — Ты не обращай внимания на его трёп, — сказала Рейнбоу Дэш, подойдя к Скуталу, — Шедоу Клауд всегда такой мрачный, даже на свой день рождения. И да, кхм… Добро пожаловать на Фабрику Радуги!

Тут только Скуталу огляделась окончательно. От дверей шёл длинный коридор, терявшийся где-то впереди за поворотом. По коридору сновали рабочие, одетые в точно такие же тёплые спецовки. Они то и дело появлялись и исчезали из какого-нибудь прохода, неся в зубах то планшеты с записями, то какие-то пробирки, и вообще выглядели очень занятыми. Куда более занятыми, чем их коллеги внизу. Но когда пегаски проходили мимо, они останавливались и приветствовали Рейнбоу. Было видно, что её здесь уважали. Однако как только они видели Скуталу, реакция их менялась. Одни сразу же отворачивались и спешили дальше, другие пристально её разглядывали, а третьи вообще улыбались себе под носы, здороваясь с ней. Такое поведение почти сразу начало злить Скуталу.

 — И почему тут так холодно? – спросила она сердито.

 — Я же сказала, здесь созданы специальные условия для конденсации и обработки спектры. Её довольно сложно собрать. Давай я покажу тебе конденсатор.

Рейнбоу повела Скуталу в одно из помещений. Там находилось несколько больших вибрирующих установок, присоединённых проводами к огромной стеклянной полусфере. Скуталу подошла поближе к ней, и увидела, как на её стенках образуются капли фиолетовой спектры, которые потом стекали вниз.

 — Здесь спектра конденсируется и собирается в специальные консервирующие машины, после чего она перетекает вниз, — справочным тоном прокомментировала агрегат Рейнбоу, — Таких установок всего семь – по одной на каждый цвет. Видишь ли, если во время всего процесса образования спектры температура повысится хоть на несколько градусов выше минус пяти, её можно будет считать бракованной, так как она потускнеет. Именно поэтому во всём здании поддерживается постоянная минусовая температура. Тут, можно сказать, вечная зима, — усмехнулась Рейнбоу, — Но пойдём дальше…

Они посетили несколько лабораторий, в которых проверялось качество спектры. Здесь Скуталу тоже ощутила на себе странные взгляды персонала.

 — Рейнбоу Дэш, ты привела свою… знакомую? – спросил один из лаборантов, на вид молодой и довольно нахальный пегас.

Рейнбоу подмигнула на Скуталу и улыбнулась ему.

 — Да, это она.

 — О, значит сегодня состоится запуск, — пегас тут же зашуршал листками с такой быстротой, словно включилась пожарная тревога, — Новый вид спектры, ты сказала, я правильно понял? Из чего она там? Из…

Болтливый пегас не успел закончить фразу, как в его рту оказалось копыто Дэш.

 — Закрой варежку, Виндбэг! Я, кажется, говорила всем, что ещё пока рано праздновать. Вот, когда дело выгорит, поставим на поток… — Рейнбоу замялась. Кажется, она уже пожалела за свою вспышку, — В общем, будь готов, ты меня понял?

Виндбэг кивнул, и голубая пегаска отдёрнула копыто. Они пошли дальше.

 — Что-то ты с ним жёстко, — тихо сказала Скуталу. Ей стало немного не по себе, она никогда не видела, чтобы Рейнбоу так обращалась с другими пони.

 — Прости, я просто нервничаю. Надо будет перед ним потом извиниться. Он хороший, умный парень, но слишком много болтает… лишнего. А, профессор Стратосфер! – воскликнула радужногривая, завидев важного зелёного пегаса в очках и с бледно-синей гривой. Тот обернулся на оклик и улыбнулся.

 — А, наш знаменитый эксперт по радуге. Ну как успехи? Как твои… эксперименты? – спросил он, взглянув на Скуталу, — Твоя подруга, мисс Эквили, я полагаю. Рад знакомству.

 — И я рада, — улыбнулась пегаска из вежливости. «Хоть он не смотрит на меня… так странно, — подумала она, — И что за эксперименты он имел ввиду?»

 — Всё идёт по плану, — тем временем хвасталась Рейнбоу Дэш, — Правда, я ещё не уверена насчёт… эээм… реакции, — как то скомкано сказала она, — Но, надеюсь, всё будет в порядке на этот раз.

 — Полагаю, ты хочешь провести эксперимент прямо сейчас? – спросил пегас.

 — Да, я бы хотела. Камера, надеюсь, готова?

 — Как ты и просила, — кивнул Стратосфер, — Что насчёт реагентов?

 — Всё при мне, — Рейнбоу повернулась к Скуталу, и оранжевая пегаска заметила странный блеск в её глазах, — Ну что, Скут, хочешь поучаствовать в эксперименте? Если он удастся, то мы откроем новую страницу в истории создания радуги!

 — Это то, о чём ты писала? – спросила она, чувствуя себя неловко под этим нетерпеливым, беспокойным взглядом.

 — Именно оно, — кивнула Рейнбоу, — Идём, тут недалеко рабочая камера.

Они пошли дальше по коридору, теперь уже молча. По бокам больше не было дверей, коридор был чист, не считая нескольких работников, повстречавшихся им на пути. Наконец они подошли к матовой стеклянной двери. Войдя в неё, они оказались в раздевалке.

 — Тёплую одежду оставьте здесь, — сказал Стратосфер, стягивая свою спецовку, — Дальше будет жарко.

Скуталу молча стянула с себя одежду и повесила её на крючок. Пройдя через такую же стеклянную дверь напротив, они оказались в другом коридоре. Освещение здесь было очень тусклым, приглушённым и в помещении царил неприятный полумрак. Коридор показался Скуталу до ужаса знакомым, словно она уже была здесь. Шагая за Рейнбоу и Стратосфером, оранжевая пегаска невольно подумала, что именно так должна была выглядеть Фабрика Радуги в её кошмаре. «Ну нет, быть того не может», — фыркнула про себя Скуталу, но вдоль спины, помимо её воли, всё же пробежал ледяной холодок. Скуталу взглянула на идущую впереди Рейнбоу.

 — Что с тобой? — спросила Рейнбоу, обернувшись, — На тебе прям морды нет. Взбодрись, сейчас ты увидишь сердце Фабрики Радуги. Такую честь оказывают немногим посторонним. Но ты особенная, — Дэш подмигнула ей.

Скуталу улыбнулась, но внутри у неё разом всё перевернулось. Коридор вдруг стал очень узким и душным. Пегаску прошиб холодный пот, хотя это можно было списать на жару, царившую здесь.

 — А тут-то почему жарко? – тихо спросила Скуталу. Её громкий самоуверенный голос внезапно стал чужим и пугливым.

 — Из-за работы реактора, — пояснила Рейнбоу, — В этом отделе спектру сгущают до состояния пара и перегоняют в холодный отдел. Мы используем несколько основных запатентованных способов получения спектры, но также постоянно экспериментируем над новыми. Одна из идей принадлежит мне, — не без гордости сказала Дэш, — Она основана на… о, а вот мы пришли!

Они оказались в круглом зале, потолок которого терялся в темноте. Посреди зала находилась металлическая полусфера, от которой вверх тянулись трубы и кабели. В сфере был проём, за которым начиналась кромешная темнота. Скуталу показалось, что она стоит перед пропастью, что за этим входом ничего нет. Где-то в груди ёкнуло.

 — Так, тут я вас оставлю, — быстро проговорил Стратосфер, удаляясь.

Они остались вдвоём. Оранжевая пегаска взглянула на Рейнбоу Дэш. Та уловила взгляд и кивнула:

 — Нам туда. Пошли со мной.

 — Постой! – воскликнула Скуталу и, взмахнув крыльями, взлетела. Происходящее окончательно перестало нравиться ей, и теперь она лихорадочно пыталась не верить в то, что её сон начинает обретать реальные черты, — Объясни мне, что здесь происходит? Что ещё за эксперименты такие? И при чём тут я?!

Рейнбоу сперва опешила. Она удивлённо моргнула глазами, а затем нахмурилась. Но в следующую секунду её лицо прояснилось, и лёгкая улыбка осветила её мордочку.

 — А, теперь я понимаю, что случилось. Всё сон, верно?

 — Именно! Я… я не понимаю… — дрожащим голосом проговорила пегаска.

 — Скут… — радужногривая внимательно посмотрела на неё и, помолчав мгновение, сказала, — Это не то, о чём ты подумала, поверь мне.

Глаза Рейнбоу блестели в ржавом полумраке зала. Скуталу тряхнула головой. «В самом деле, о чём я только думаю? Это же Рейнбоу Дэш. Святая Селестия, это же Рейнбоу Дэш!» Пегаска спустилась на пол. Подошедшая Рейнбоу опустила крыло ей на плечи и мягко, но настойчиво ввела юную пони внутрь тёмного прохода. Дверь за ними сразу же захлопнулась. Вокруг Скуталу сомкнулись абсолютные темнота и тишина.

 — Мы находимся в камере-обскура, — голос Рейнбоу Дэш раздался совсем рядом. Она уже опустила крыло, и Скуталу села, с замиранием сердца слушая её, — Это самое тёмное место на фабрике. По этой причине любой, даже самый слабый источник света, можно уловить здесь и разбить на спектры. Но свет излучает не только солнце или свеча. Есть разные виды света. Я поняла это, когда увидела, как работают Элементы Гармонии. Когда они активируются, они испускают чистый магический свет в виде радуги. К сожалению, принцесса Селестия не разрешила нам изучить их. Видимо, во имя здоровой конкуренции. Но суть не в этом. Когда Элементы срабатывали, я чувствовала нечто потрясающее. Это было невероятное чувство, но описать его словами невозможно. Разве что только одним словом – Верностью. Это чувство переполняло меня, оно словно горело изнутри. Хотя Твайлайт и мы использовали Элементы всего трижды, я очень хорошо запомнила это чувство. И тогда я поняла, что ещё может излучать свет – душа. Испытывая сильные эмоции, душа способна излучать достаточно света, чтобы камера-обскура смогла уловить его. Но все мои предыдущие эксперименты по вызову сильных эмоций у пони в камере провалились. Осталось только одно чувство, всего одна эмоция, не проверенное мной.

В сплошном мраке Скуталу увидела, как очертания Рейнбоу Дэш начали приобретать ясность, словно от них исходило сияние. Это выглядело пугающе и красиво одновременно.

 — И что это за чувство? — спросила оранжевая пегаска, хотя в глубине души начала понимать, о чём говорит Рейнбоу. Она не заметила, как очертания её тела тоже начали испускать тёплый мерцающий свет. Скуталу заглянула в алые глаза Рейнбоу, и поняла всё то, что она не смогла сказать. Голубая пегаска подошла к ней и крепко обняла. Сияние вспыхнуло стократ, смешиваясь, и образуя радугу, которая ореолом заискрилась вокруг них переливчатыми, яркими цветами.

 — Скуталу... — тихо сказала Рейнбоу, — Ты самое лучшее, что есть в моей жизни. Я так рада, что повстречала тебя, мой фан номер один.

Скуталу почувствовала, как тепло становится у неё внутри от этих простых слов, которые она слышала уже не раз, — но теперь они звучали по-другому.

 — Знаешь, а я тебе кое-что недорассказала о своём сне, — сказала она.

 — Да? И что же? — спросила Рейнбоу, с улыбкой посмотрев на Скуталу.

 — Мои слова, которые я сказала тебе, перед тем, как проснулась, — оранжевая пони вернула улыбку. Теперь уже лживый кошмар развеялся окончательно, не оставив после себя ничего, кроме этих истинных слов:

 — У тебя очень красивые глаза, — тихо, но чётко проворковала она.

Профессор Стратосфер сидел в комнате управления и приходил в себя после шока. Того количества спектры, которое Фабрика собрала всего за пять минут, хватило бы на несколько месяцев. Причём спектра эта была самого высокого качества, даже лабораторных анализов не требовалось, чтобы увидеть это. Сверкающая, чистейшего насыщенного цвета.

Пегас откинулся в кресле и усмехнулся.

 — Ну, Рейнбоу Дэш, ты сегодня поразила всех и действительно открыла новую страницу в истории создания радуги, — пробормотал он себе под нос, — Ты оказалась права. Любовь и вправду ярчайшее чувство.