Ярость
"Глава одиннадцатая, в которой блудный сын возвращается, чтобы проведать своих одноклассников..."
"И вот оно наступило, так обещаемое господами приезжими завтра... Ну что же? Ничегошеньки не добились, и теперь пытаются накрыть своим полем буквально каждое здание! Не нравится мне это, ох как не нравится..."
Так думала Черили, в то время как с натянутой улыбкой говорила учениками, что урок окончен и они могут быть свободны. Нет, всё-таки надо взять отпуск. Коротенький, но надо. А то мозги буквально кипят...
Как только все ученики вышли из класса на школьный двор, доброе и весёлое выражение окончательно сползло с лица понивиллькой учительницы. Как же её всё достало! Конечно, возможно это была всего лишь кратковременная депрессия, но сейчас ей просто хотелось лечь на диван и глупо смотреть в потолок. Когда же закончиться ненавистный рабочий день?
Ещё большее уныние на Черили нагоняла сложившаяся в городе ситуация. Хорошо хоть школу пока не накрыли этим полем (хотя, буквально через полчаса наверняка накроют... Вон мельтешат уже их белые халаты), а то теперь куда не захочешь пойти — на входе "сканируют", на выходе "сканируют"... Бррр... Ощущение не из приятных...
Но отдохнуть земнопони не смогла даже в эти отведённые для перемены десять минут, потому что почти сразу после своего ухода в класс вновь вбежала маленькая жёлтая кобылка с красным бантом и затараторила:
— Мисс Черили, мисс Черили, пойдёмте скорее, там такое... Он... Ну... В смысле... Пойдёмте, сами увидите...
Не очень понимая, что происходит, и всё повторяя "хорошо, хорошо, пойдём..." Черили встала с учительского кресла и отправилась вслед за ученицей.
Зрелище, которое учительница увидела на улице и вправду вызвало шок у всего класса. Пропавший три недели назад, и ныне разыскиваемый экранниками Клэй Маунтайн держал в зубах мелок и рисовал прямо на стене какие-то параллельные и пересекающиеся линии...
Увидев "прогульщика" Черили бросилась обратно в класс, а потом на улицу, где два единорога в халатах устанавливали очередное поле...
Фигура получалась идеальной... По-крайней мере, тому, кто внутри, она очень нравилась. Веки напряглись, заставляя глаза зажмуриться...
А потом тело пронзила острая боль, кожу как будто опалило огнём, и снова, сквозь шум в ушах пробился знакомый, похожий на скрежет металла, голос:
— Долго... Слишком долго... Сколько можно ждать?! Ты забываешь про уговор... Помнишь, кто твой благодетель? Помнишь, кому ты обязан своим освобождением? То-то... Хватит гоняться за этими жалкими копытными — они не смогут причинить тебе вреда в виду своей чрезвычайной ущербности... Даю тебе последний срок: если ты не объявишься в замке до полуночи, за последствия я не ручаюсь... Я слышал об экранах, расставленных в деревушке... Но, я думаю, это для тебя не проблема... Я вижу твой с каждой секундой растущий потенциал... Не прощаюсь...
Наконец, отпустило... Что-то сегодня дольше, чем обычно... Видимо, злится...
Теперь можно было и открыть глаза...
Один из солдат-экранников направлял на корчащегося жеребёнка дуло автомата с транквилизаторами, другой потихоньку подкрадывался к нему со спины. Ещё секунда и вся понивилльская операция была бы закончена, но тут Маунтайн раскрыл свои светящиеся глазёнки. В тот же момент взгляды учительницы и учеников будто бы остекленели...
"Гипноз", — пронеслось в голове одного из солдат, и он улыбнулся — эти фокусы с ним не пройдут, не зря всем сотрудникам выдали головные обручи, защищающие от воздействия на сознание. Но радовался он недолго, так как спустя мгновение жеребёнок проговорил:
— Сожрите их...
Все те, кто были в школьном дворе, обернулись и посмотрели на экранников. А потом выполнили приказ...
За пятнадцать минут до этого...
— Мда... Стоит мне хотя бы на минуту отлучиться, как ты тут же вляпываешься в историю, — наигранно строгим голосом резюмировал Спайк, после того как выслушал рассказ юной принцессы. — Это всё твой альтруизм. Сколько раз можно было отказаться, отвернуться, пройти мимо, но ты... Хотя, именно за это я тебя люблю и уважаю.
— Спасибо, Спайк... — всхлипнув, ответила Твайлайт. Уже столько месяцев ни плакала, а тут как прорвало... В общем, на силу успокоилась, — ты всегда был моим не только помощником, но и другом номер один...
— Ладно, хватит рыдать. Надо подумать, что предпринять в такой ситуации... — принял деловой вид дракончик, и вдруг странно посмотрел на Спаркл, — ты чего это?
До острого аликорньего слуха принцессы донеслись странные... чавкающие звуки. Она подняла голову к верху и вновь прислушалась...
Тем временем, прямо по экрану, окружающему библиотеку, "чавкая" зачарованными копытами, служившими ему присосками, полз Кондратий. Дело это было не хитрое, да и годы тренировок прошли не просто так. В общем, вскоре он оказался прямо над головами дежуривших у входа солдат. Ну, а далее, как говорится, дело техники... Молниеносный бросок, лёгкий, но действенный удар, и двое в отключке.
Отлично, свидетелей нет. Куда это все подевались?
Единорог достал из сумки одного из экранников уже отчасти знакомое ему устройство — пульт управления локальным униполем. Конечно, за пять лет он изменился, но принцип работы остался тот же... Механизм запущен, поле исчезает.
Как только золотистая пелена растворилась, Кондратий вошёл внутрь дерева. Принцесса бросилась ему навстречу.
— Не сейчас, — осёк её шпион, — время дорого, а мне ещё Грина спасать. Уходите отсюда, чую, скоро такое начнётся... Место встречи — ферма. Там безопасно, более или менее...
И вновь вышел. Теперь курс был взят на ратушу. С ней, конечно, сложнее, но, как говорится, и не такое видали. Основная проблема заключалась в том, что экранники должны были пропустить его внутрь сами. Здесь уже охрана стоит не только снаружи. Значит, придётся похимичить с образом, жалко краски остались в библиотеке. Но ничего, самое действенная вещь против сложности — простота. Хватит легчайшего затмения, а потом, будем надеяться на удачу....
Итак, час икс. Единорог совершил заклинание и по его телу прокатилась лёгкая дрожь. Наверное, побочный эффект. Или, всё же, волнение? Нет, этого допустить нельзя...
Как можно стремительнее подбежав к ратуше, Кондратий громко постучал копытом по экрану, со словами:
— Откройте, скорее! У меня важное сообщение для господина Крановского! Я знаю, где находится жеребёнок!
Фух, пронесло. Несколько секунд спустя униполе исчезло. Ну, фортуна, не подведи...
Несколько быстрых шагов по ступенькам и тяжёлая дверь приоткрывается, пропуская шпиона в ратушу. Резкий выпад копытом и правый охранник падает без чувств. Магия подхватывает оружие, заряженное шприцами с сильнейшим снотворным, и слышится три коротких "чпокающих" выстрела. Под действием лекарства падают ещё три пони — тот, что остался слева, и двое у лестницы. Кондратий вновь изъял у солдат пульт и включил поле обратно. Оказалось, во время...
С улицы послышался топот нескольких сотен пар копыт. А потом показались и сами "безумцы"... Жители Понивилля с бессмысленным выражением на лицах принялись яростно молотить копытами по экрану, и шум этот изнутри напоминал падение множества крупных градин. Но, и такой поворот был предусмотрен планом Кондратия. Сейчас первым пунктом шло освобождение Пьера...
Шпион прошёл в переговорную комнату, что была слева, и сразу же обнаружил сыщика. Тот спал под золотистым "куполом", свернувшись калачиком.
— Пьер? Пьер, просыпайся! — единорог постучал по экрану, — сейчас я выключу поле и тебе надо будет тотчас же бежать на крышу, понял?..
Крановский был в бешенстве:
— Олухи! Идиоты! Говорил же, как увидите, сразу стреляйте! Аргх... Ладно, теперь мы хотя бы точно знаем, что он под общим экраном, а не вне его. У нас ещё есть солдаты?
Гриф кивнул.
— Пусть берут всё оружие и зачищают площадь! Да, ты тоже идёшь с ними! И что это там за шум внизу?
Белый единорог быстро зацокал вниз по ступенькам. Приблизившись к двери, за которой должен был находиться Грин, он резко раскрыл её и увидел следующую картину: зеленобокий при помощи неизвестно откуда взявшегося шпиона выбрался из под поля и теперь лезет по лестнице на крышу, пытаясь утащить за собой злосчастный чемодан. Нет, это уже совсем беспредел:
— Что это вы тут устроили? — язвительно спросил Крановский, приподнимая своей усиленной магией Кондратия прямо под потолок. Затем, он хотел выбить из под сыщика лестницу, но было поздно — тот уже забрался на чердак. Тогда, переключившись всю свою злобу на выпускника ненавистной ему Академии, единорог швырнул шпиона, заставляя удариться затылком о деревянный пол. Но тот, проявляя свою неимоверную живучесть, встал, опомнился и приготовился к атаке. Но кто же даст ему атаковать?
Крановский вновь схватил его и заставил прокатиться вверх по ступенькам. Потом, вышибив Кондратием дверь (ничего, новую поставят), заставил его влететь в кабинет мэра. Шпион исхитрился вывернуться из телекинетического захвата, и, вновь встав на четыре конечности, опалил Крановскому шерсть магическим лучом...
Ну теперь ему точно не жить... ("Что-то я сегодня слишком жесток, — подумал единорог, — может, хвалёные обручи совсем не такие эффективные, какими кажутся?").
Вновь прижав Кондратия к стене, экранник выхватил из кобуры револьвер и приставил ко лбу шпиона...
— Что скажешь на прощание, последнее отродье Шестой Академии? — проговорил он хриплым, грубым и явно не своим голосом.
Внезапно, Крановский обмяк и свалился на пол. Из его шеи торчал тонкий шприц с транквилизатором...
В дверях, леветируя автомат перед лицом стоял...
Вновь оказавшись на площади, Твайлайт увидела страшную картину: несколько сотен пони отчаянно ломились в ратушу, окружённую магическим экраном, а четверо охранников в белых халатах расстреливали толпу из автоматов. Хотя, нет, теперь трое — один из смиреннейших жителей Понивилля выпрыгыгнул из общей массы и вцепился одному из солдат прямо в горло. Тот захрипел, забрыкался, да и рухнул в толпу, куда тотчас же слетелась кучка самых активных "безумцев"... Принцесса пригляделась, и, наконец, увидела, что стреляют охранники не пулями, всего лишь шприцами со снотворным... Что ж, гуманно...
Только после нескольких секунд этакого наблюдения, Твайлайт догадалась задать себе вопрос — что здесь, к Дискордовой бабушке, происходит? Но, времени на раздумья совершенно не оказалось, так как "бронированный очкарик" (так про себя прозвала Грифа принцесса) перезаряжал свой дробовик.
— Не смей стрелять! — с таким криком Твайлайт взмыла в воздух и бросилась в сторону вояки.
Но он, кажется, не расслышал этого крика среди воя толпы, и поэтому секунду спустя по площади прокатился раскат выстрела... Это стало для коронованной особы последней каплей, и она начала творить некое сокрушительное заклинание...
Очкарику оказалось хоть бы хны... Тот лишь, заметил новую мишень и перевёл прицел. Но принцесса оказалась быстрее...
Схватив его и подбросив в воздух, Твайлайт перенесла его подальше от толпы. Когда же она положила его на землю и склонилась в ожидании, то в глазах Грифа стал читаться самый настоящий животный страх. В голове его явно что-то происходило... А потом...
Он исчез... Просто взял и растворился в воздухе...
Что произошло в голове Грифа за две секунды до его исчезновения...
"Снова Он!? — пронеслось в мозгу у единорога, — но ведь прошло уже пятнадцать лет...
Голос в его голове провозгласил:
— Что ж, я вновь доволен вами, мистер... Гриф, вас ведь так теперь называют... Вы выполнили свою миссию... И заслужили свой отдых...
А потом в глазах жеребца вдруг потемнело и всё исчезло в небытие...
Разум уже перестал отличать внутреннюю сущность от внешней. Он мог уже даже слышать мысли своего второго Я. А теперь, когда после продуктивного рисования силы значительно возрасли, он мог управлять мозгами всех тех, кто находился под куполом. Кроме, конечно, экранников с их обручами, помеченных и принцесски. Для этих пока силёнок не хватало. Стоп, кажется, в городе есть ещё кто-то, не подчиняющийся мозголомке...
Жеребёнок оглянулся. На лавочке сидели два пони с огненно-рыжими гривами и о чём-то оживлённо дискутировали. Маунтайн подошёл поближе — это были до безумия похожие друг на друга пони, правда, одна кобыла, другой — жеребец. Оба единороги. Одеты они были в странные костюмчики с галстуками (в таких разве что клоуны ходят). Видимо, близнецы... Надо разобраться ,что с ними не так...
Маунтайн прислушался к диалогу:
— ... Как думаешь, у него получится?
— Получится, но не то, что он задумал.
— Но и задумал это далеко не он.
— Да, его задумки по сравнению с другими задумками — задумочки...
— Но ты так и не ответила на вопрос...
— Задуманное им — нет, задуманное другим?... Это уже другой разговор...
— Да. Как думаешь, очкарик ушёл?
— Думаю, да.
— И на что это может указывать?..
Сумасшедшие они, что ли? Надо позвать остальных, чтобы с ними разобрались...
Маунтайн на секунду отвернулся и окликнул пони на площади... А когда вновь посмотрел на лавочку, там уже никого не было...
Внезапно, в голове жеребёнка будто бы что-то резко "закоротило", и он, сменив направление, поскакал в совершенно противоположную сторону от площади...
Грин стоял на крыше и держал в зубах пульт, отключающий поле над ратушей. Колебался он уже третью минуту. С одной стороны, надо было торопиться и, следуя инструкциям шпиона, двигаться к яблочной ферме, а с другой — отключить экран, означало впустить обезумевшую толпу внутрь ратуши...
Грин оглядел толпу — сейчас она представляла собой месиво из ярко красных, бардовых и алых красок, из чего следовало, что все эти пони были во власти одного и того же Духа... Жаль, различать их Пьер пока совершенно не умел. Тут ему на глаза попала чёрная точка, стремительно удалявшаяся за пределы города... Уж не Маунтайн ли это?
Решение было принято за долю секунды: внештатный следователь осторожно обошёл покатую крышу по кругу и выбрал то место, где пони было меньше всего. Наверное, нажатие кнопки отключения и фееричный прыжок произошли одновременно. Почему-то Грин не боялся, что разобьётся после падения с высоты третьего этажа... Возможно, здесь свою роль сыграло полное переключение зрения в режим "цветных пятен"...
В любом случае, приземлился он на что-то мягкое. Несколько мгновенных выстрелов из игломёта, и, путь расчищен. Резко ускорившись, сыщик взял курс на стремительно удалявшуюся тёмную точку...
План, придуманный Кондратием, состоял из двух, что забавно, в некоторой степени взаимоисключающих пунктов: первый — найти Маунтайна, так как он в любом случае где-то в городе (иначе, экранники не стали бы накрывать Понивилль куполом) и не исключено, что вся кутерьма как-то связана с ним (в принятии этого вывода свою роль сыграла не раз предугадывающая ситуацию интуиция шпиона и внезапно развившееся у Пьера "второе зрение"); второй пункт выполнялся, если не удастся первый, или ситуация совсем выйдет из под контроля — бежать в Кантерлот и звать на помощь, потому что солдат экранников, забаррикадировавшихся в городе, осталось совсем немного. В этом случае без отключения самого большого экрана не обойтись.
Здесь, конечно, проблема оказалась более существенной, чем все предыдущие... Кондратий объяснил, что в Академии он изучал некоторые прототипы излучателей щитов, и поэтому он знает кое-какие принципы работы основных подвидов генераторов. Так вот, он рассказал, что поле можно отключить либо быстрым и варварским способом, но всего лишь на несколько секунд, либо долгим и цивилизованным, правда, требующий нескольких часов кропотливой работы. Конечно, для выполнения операции лучше всего подходил первый, единственная трудность состояла лишь в том, что после каждого сильного и быстрого воздействия на излучатель, должно пройти некоторое время — перегрузка может вызвать детонацию, подобную той, что произошла в Академии...
Договорились так: ровно через пятнадцать минут после побега Пьера из ратуши, шпион стукнет по генератору, находящемуся на чердаке, чем-нибудь тяжёлым. Это отключил главное униполе на пять-шесть секунд — как раз, чтобы оказаться на другой стороне. Главной задачей Грина было успеть к назначенному времени... Ближайшая граница поля проходила через яблочные сады Эпплов — остальные уходили либо далеко в Вечнодикий лес, либо были совершенно не по пути. Ежели жеребец не успеет — ему придётся ждать ещё пятнадцать минут, когда Кондратий снова ударит по излучателю.
В принципе, все эти приготовления нужны были для выполнения второй части плана, то есть, "марафонской" пробежки до Кантерлота (не так уже и далеко, кстати... Часа за три можно добраться...). Но в голове сыщика успела созреть новая кампания, совмещающая в себе и поиск Маунтайна, и просьбу о помощи (а может и удастся найти "корень всех зол" в этой истории, то бишь, таинственного отправителя, что гораздо больше прельщало Пьера). Выглядело это примерно так: чёрная точка, если это в самом деле искомый всеми и вся жеребёнок, направлялась как раз к яблочной ферме. Оттуда недалеко и до разрушенного железнодорожного моста, соединяющего Понивилль со столицей и остальной Эквестрией. Ежели Маунтайн, по каким-то одному ему известным причинам (в голове внештатного следователя давно зрел вопрос — что происходит у него в мозгу?) направляется в Кантерлот, то им по пути... Тем более, где-то глубоко в подсознании Грина почему-то витала мысль о том, что одному ему с жеребёнком не справиться...
Пьер сверился с часами — в запасе было ещё минут семь. Интересно, как там дела у Твайлайт? Кондратий сказал, что освободил её из под домашнего ареста, а в последний раз он видел её с крыши, пикирующей над площадью. Как бы чего не случилось... Но, все "авантюристы" знают, что перед сложным заданием ни в коем случае нельзя себя накручивать. А у Грина задание выходило таким, что любой секретный агент обзавидуется... Поэтому, он решил переключить внимание на окружающий пейзаж, тем более что расстояние между ним и предполагаемой целью заметно сократилось — на тёмном фоне заметно читалась фигура небольшого пони. Вон, справа виднелся новый красный амбар Эпплов. Спереди — кажущиеся бесконечными сады, в котором, казалось, яблоки росли круглый год. А слева...
Слева прямо на сыщика неслось большущее красное пятно. Грин не успел отскочить, и, объект, при ближайшем рассмотрении оказавшийся пони, да не каким-нибудь, а, собственно, родным братом Эпплджек — хозяйки фермы, грубо протаранил следователя, заставив пролететь его добрых несколько метров в бок. Сквозь мутную красноватую дымку были видны глаза жеребца, не выражавшие ничего, кроме бескрайней ненависти ко всему живому. Казалось, он готов был втоптать Пьера своими громоздкими копытами, в плодородную Понивилльскую землю.
Только теперь Грин опомнился, и стал высаживать в жеребца один за другим снаряды игломёта. Первый, второй, третий, четвёртый, пятый... Да когда же его прошибёт?
После девятой мысленной команды, вместо знакомого "плевательного" звука послышался лишь жалобный щелчок. Видимо, патроны закончились... Сыщик взглянул на винтовку, прикрепленную к телу. Нет, стрелять из неё было нельзя... Ведь, где-то там, за мутным взглядом оппонента всё ещё живёт его индивидуальность... Эх, ну её, эту философию!
Тем временем, силач снова бросился в атаку. Пьеру же оставалось лишь стремительно увернуться и бежать со всех копыт. До того, как поле отключился оставалось минут две-три. Главное, успеть...
Неимоверных образом лавируя между яблонями, Грин с каждым прыжком всё ближе приближался к полю. Ещё несколько шагов, и...
Оставалось ещё секунд тридцать... Ну же, Кондратий, скорее! Вряд ли, он, конечно слышит, но...
Сыщик пригляделся, и у видел в какой-то сотне метров маленькую фигуру... Так вот вы где, господин Маунтайн?
По полю пробежала еле заметная рябь, а потом оно будто бы замигало, "зашевелилось", и... исчезло! Грин как можно скорее перешагнул пока что невидимый барьер и оказался по ту сторону. Ровно через две секунды экран вновь появился в том месте, где был до этого. В тот же момент послышался страшный грохот — это Макинтош решил проверить щит на прочность.
Итак, Пьер покинул город. Он с минуту постоял, осмотрелся, а потом двинулся вслед за Маунтайном. Нет, по правде говоря, он не спешил догнать жеребёнка. Ему жутко хотелось узнать — куда же он направляется? Может, именно он приведёт сыщика к "отправителю"?
Несмотря на несомненный успех в продвижении задания, в душе у Грина было тревожно. Какая-то его часть призывала остановиться и не начинать того, что, возможно, будет иметь необратимые последствия. Другая же добавляла чувства гордости, бунтарства — то-то будет фурор, когда сыщик и вернёт жеребёнка родителям, и найдёт посылателя писем! Ладно, до этого ещё далеко... А пока, можно было просто идти сквозь сады и наслаждаться пейзажем, периодически следя за мельтешащей перед глазами чёрной точкой...
— ... Капитан Рейл?
— Сам ты Рейл, Кондратий... Чего совсем одурел? Родного начальника не узнаешь?
Рог вошедшего засветился и образ Рейла сменился одновременно и почти точь-в-точь похожим, но и совершенно другим образом сэра Фаргуса.
— Да, мне же нужно было прикрытие... Да и за тобой я хотел понаблюдать в более реальных условиях. Боевых, так сказать... Что ж, ты прошёл испытание! — заключил директор, и, чего раньше никогда не случалось, обнял Кондратия.
Последнего же переполняло чувство искренней радости. Пони, заменявший ему и мать и отца все последние пятнадцать лет — жив... Он остался в живых там, где не выжил никто. Разве, это не счастье?
Конечно же, в слух шпион ничего такого не сказал, зато поведал неожиданно появившемуся Фаргусу об их с Грином плане. В целом, директор одобрил "диспозицию" и даже предложил свою помощь в поступенном отключении генератора, однако ситуация в городе его откровенно пугала. Что это, тотальное помутнение рассудка, спрашивал он? Кондратий же отвечал, что имеет некоторые предположения насчёт юного Маунтайна, но, пока что, весьма призрачные... Тем разговор и окончился. Шпион посмотрел на часы и как можно скорее побежал на чердак, к генератору. Послышался звук сильного удара...
Прошло уже четыре часа после того, как Грин спрыгнул с крыши ратуши...
Всё это время, Твайлайт этаким фениксом парила над полем битвы, перешедшей на улицы города. Действия толпы стали более рассеянными, но от этого не менее жестокими. Принцесса то взмывала под самые облака, то пикировала, почти касаясь земли. Ежесекундно воздух прорезали могущественные заклинания, но помогало это мало — что-то надёжно защищало понивилльцев от магического воздействия, и волшебство, которое могло утихомирить десятки, если не сотни пони, заставляло терять сознание всего одного, или двух.
Экранников, забаррикадировавшихся в домах, было штук десять, не больше. У них оставалось всё меньше шансов, так как защитные униполя, установленные внутри провинции, одно за другим исчезали. Видимо, Кондратий старается у себя в ратуше, заключила Спаркл.
В какой-то момент, принцесса заметила, что в рабочем состоянии остались всего два экрана — общий и тот, что защищал главное здание городка. Постепенно, глобальное поле тоже исчезло. Твайлайт приземлилась на крышу Сахарного Уголка и на секунду задумалась... Долг принцессы призывал её оставаться в городе до самого конца, неважно, победного или трагичного. Другое чувство, какое-то внутреннее, абстрагированное от всех остальных, призывало кинуться на поиски Пьера, так как она, ни с того ни с сего, вдруг поняла, что страшно за него волнуется. Тем более, если он таки отправился в Кантерлот, то можно будет попросить помощи у принцесс...
В общем, поколебавшись ещё несколько секунд, Спаркл взмыла в воздух и полетела в сторону столицы...
Промокнув и продрогнув до самых костей (в дороге его застал ливень), Грин цокал по улицам вечернего Кантерлота. Солнце уже почти зашло за горизонт, и вокруг стремительно темнело. От воспоминаний о минувшем пешем путешествии бросало в дрожь... Чего стоило только карабканье по обрушенным балкам железнодорожного моста, цепляясь за арматуру, и в любую секунду имея возможность грохнуться с полукилометровой высоты. Да и винтовка, обычно, верная помощница следователя, лишь мешалась под копытами. А потом ещё!... Ладно, неважно...
Всё ещё держась на приличном расстоянии от жеребёнка, Пьер добрался до замка. Все предположения и догадки оправдались — Маунтайн шёл к "отправителю". Зачем? Вот сейчас и выясним...
Грин толкнул копытом массивную дверь... Его встретила прохладная, неуютная чернота...