Fallout Equestria: Обличье Хаоса

Глава 14: Живые неудачи

— Кик, ты же понимаешь, что мы не можем просто так ворваться туда? — Грифон был занят очисткой своего револьвера, в котором скопилось достаточно грязи от всего того дерьма, витающего в воздухе. Обугленные тела, смог, пыль и чад. Все это отвратно реагировало на рецепторы и покрыло почти все в городе толстым слоем пакости.

Мы сидели рядом со входом в лазарет, наблюдая, как прибывают все новые и новые раненые. Блэнковцы понесли большие потери. Белые Плащи распустились с армии до хорошо натренированной группировки. Сам городок можно было считать заброшенным: когда стены больше не оказалось, выживших раскидало по всей пустоши.

После набега братья-архитекторы не были нами обнаружены, что могло значить, что они были или захвачены в плен, или мертвы и медленно разлагались под сожженными останками города. Если они были рядом со стеной, то маловероятно, что от них вообще что-нибудь осталось. Горький опыт по поиску выживших научил нас этому; когда стена взлетела на воздух, а вместе с ней и все семейство одной обезумевшей пони, она принялась собирать тех по кусочкам. Никто не мог достучаться до нее, и она ранила зазубренной лопатой первого пони, который осмелился остановить ее.

Было иронично узнать, что ее звали Спектр^[1]. Это идеально описывало ее в ту секунду, когда она снова прошла мимо нас, держа в зубах промокший от крови мешок. Она кидала куски в яму, которую вырыла на месте, где некогда был ее дом. По моим подсчетам, она насобирала уже с десяток кусков понятины.

Я на всякий случай намеренно не отходил от лазарета, как прозвали это здание, на случай если приведут девочек. Или найдут. Я не хотел упускать шанса встретить их свободными и живыми, пусть и ранеными.

Но даже в такие моменты в глубине души я понимал, что их забрали, но продолжал не терять надежду. Даже смерть, как бы мерзотно не было думать о ней, была милосердней, чем идти в Нейвер, закованным в цепи, а потом быть проданным какому-то работорговцу, чтобы вкалывать на него в какой-нибудь ебучей дыре. Рассеянно проверяя свою карту, я не мог найти на ней Филлидельфию. Рядом с нами ее точно не было.

Коготь уткнулся в мой ПипБак, заставив немного отвлечься. Грифон закончил чистить свой пистолет, и сейчас его крыло перевязывала медицинским бинтом Ксьера, только подошедшая. Я не знал, что он был ранен в крыло.

— Не зацикливайся на этом, Рипл. Поминутно думать о ком-то близком, находящемся в Нейвере... нездоровая хрень. — В его глазах я уловил тоску, которую никогда в нем не видел. Я тупо посмотрел на него. Он назвал меня Риплом. С тех пор как мы встретились, он никогда не звал меня так. Всегда Кик, или, может, Два-Пинка, когда не шибко задумывался об этом. Но Рипл — никогда.

— Эш? — Вопрос был рассекречен, подспудно скрыт под его именем, и когда он посмотрел на меня, то все понял. Он знал, в чем заключалась суть вопроса.

— Я говорил, что прибыл в Хорнсмит из-за отсутствия в нем конкуренции. Это было правдой. Но то, что я оставил позади... — Последовала долгая пауза, когда он вновь взялся за револьвер, внимательно разглядывая раскрытый барабан на наличие грязи или мелкого сора. — Мы вместе оставили все позади, я и мой младший брат.

Я изогнул бровь. Он никогда не заговаривал про свою семью. Все вербальные и нет знаки говорили о том, что он был всегда один. Грифон-одиночка. А ведь он упомянул, что был в Нейвере в прошлом году и даже видел там дерущегося на арене Два-Пинка.

— В течение нескольких лет мы срывали куш за кушем. Всего лишь два грифона на целый регион. Спрос был высочайшим. Мы были Когтями, пока не пришли сюда. Брали в Нейвере заказы, в основном это были охрана караванов или устранение опасных банд. — Он начал не спеша крутить барабан, все еще не отводя от него взгляда. Оружие как новенькое сверкало в его лапах, но он продолжал драить его.

— Крышки, развлекаловки, работа охранниками. То, что жилось красиво, значит ничего не сказать. Купили берлогу в пригороде. Даже заказал себе оружие у самих Совершенных. У Свипс. — Позади него лежала недавно вычищенная винтовка. Он сделал это сразу после того, как убедился, что город был очищен от рейдеров, а спасательных операций более не намечалось. Тогда я вспомнил, как Свипс отреагировала на винтовочный выстрел. Она узнала Эша по звука оружия, которое сама и сотворила.

— Я ведь те не говорил ее имя? Моя девчонка вон там, я много умалчиваю о ней, но у нее есть имя. Она вроде твоего Сломленного, но чуть более стеснительная. — Он хохотнул, и я склонил голову. Без сомнений, и за мной бывали случаи, когда я смотрел на Сломленного как на боевого товарища и друга, но давать инструменту, сеющему смерть, характер? Эш чего-то чудил.

Повисло долгое молчание, когда он опустил взгляд на дуло сверкающего от чистоты револьвера. Наконец, грифон продолжил:

— Существует старый врачебный обычай. У пони-единорогов был такой, у зебр-алхимиков, и даже у некоторых из моей расы тоже. Грифоньи перья помогают узреть. Эта винтовка, она помогла мне увидеть вещи подлинно, беспристрастно. И тогда мне открылся новый мир. Я назвал ее Всевидящее Око.

Я кивнул, целиком завороженный этим. Никогда до этого Эш не ведал о своем прошлом, кроме если историй об удачных заказах и просто веселых временах. Но вот, тем не менее, он изливал мне сейчас свое прошлое.

— Катер. Мой младший брат, он всегда рассказывал всем нашу историю. Грифоны, насколько я знаю, всегда были воинами, и он, кажется, безмерно гордился этим. Когда весь мир снизошел во мрак, настало наше время просиять. Война, бесконечная война, дала народу Эквестрии цель. До этого же... ну, мы делали то, что у нас получалось лучше всего. Нехотя жили в мирке пони, пытаясь найти в нем свое место. — Он громко щелкнул барабаном, чем привлек пару настороженных взглядов от врачей.

— Да. Я отвлекся. Прости. Это все разговоры о прошлом расхлябили меня, Кик. — Это имя было мне знакомо. Пусть оно и уходило корнями в прошлое, но в исполнении Эша оно звучало правильно.

— Мы делали для Хэйта кое-какую работенку. Мы обшаривали старую заставу близ Мэйрмэка. Пони это место было не по зубам, а Клеверы держались от него на достаточном расстоянии, так что для нас это не составило особого труда. Он поручил нас искать что-то, что было неординарным, выделяющимся на фоне всего остального. — Махнув на седельные сумки, недавно мной приобретенные, в то время как все мое остальное обмундирование было на ремонте у Торка, — он пожал плечами. — Теперь я знаю, что, возможно, он искал один из этих Кубов, но тогда я не имел про это ни малейшего понятия. В любом случае, в Нейвер мы вернулись с приличной поклажей, мы так думали, по крайней мере. Электроника, оружие и всякая другая всячина.

Его плечи слегка поникли, когда он уставился на свои покрытые пылью лапы.

— У Хэйта была другая точка зрения на этот счет. Мы, якобы, подвели его, он угрожал застрелить нас обоих. Работа не была оценена по достоинству, и мы ушли. Попытались. Мы были рождены на ветру, пока он навылет не прострелил крыло Катера.

Лицо грифона было каменно-бесстрастным, словно он уже тысячу раз прогонял это событие у себя в голове, пытаясь найти способ, который мог бы обратить все вспять.

— Мы еще не успели набрать высоту. Катер навсегда исчез в бездне Нейвера. Когда все начали палить по мне... я улетел. Так быстро, как только смог. Я не вернулся за братом, или бы меня пришили задолго до того, как я бы нашел его.

Он убрал револьвер в кобуру на груди.

— Это был последний раз, когда я видел его. Я не знаю, выжил ли он; нихуя я не знаю. Он может томиться за решеткой, или вообще мертв и целый год кормит собой земляных червей!

Повернувшись ко мне, я не увидел ничего, кроме ярости, запальчиво искрящейся в его глазах. Я уже видел его безумным. Я видел его разочарованным, подавленным и съехавшем с катушек. В ярости я видел его впервые.

— Вот! Вот о чем я хочу погутарить с Хэйтом. Ну и при возможности свернуть ему шею заодно. — Он вцепился когтями в угол ящика, на котором сидел, пока тот не стал крошиться на щепки. Дерево издало резкий и жалобный хруст, пробудивший его. Его лицо просияло, а сам он откинулся назад, перетирая когтями деревянные щепки и волокна. Ксьера закончила перевязку, на что он благодарно кивнул зебре, которая, несмотря на всю рассказанную им историю, продолжила накладывать бинты на раненого хищника.

Я не знал, что и сказать. Мы оба многое потеряли в Нейвере, да и мотивы Эша до этого момента были мне неясны. Сейчас же стало понятно, почему он больше всех на пустошах знал о Совершенных.

Пренебрежительно указав на меня своим когтем, он прорычал:

— Поэтому я заключил с тобой контракт. Ты поможешь мне попасть туда. Позволишь мне разобраться с ним, найти утерянное, а потом делай с ним, что хочешь. Все в выигрыше. — Закончив свое задушевное повествование, он отвернулся и, подобрав Всевидящее Око, закинул ее на спину. Встав на задние лапы, он бегло оглядел ряды искалеченных и страждущих пони. — Я буду снаружи, если что.

Грифон ушел, его поврежденное крыло плотно прилегало к туловищу при ходьбе. У него всегда портилось настроение, когда он терял возможность летать, но сейчас я сомневался, что именно в этом была главная причина. Он погрузился далеко в темные глубины своей памяти и ему точно не понравилось, что он там увидел. После подобного паршиво было бы всем. Я же решил не мешать ему и позволить проветриться, или что он вообще делает в такие моменты. Единственное питейное заведение сгорело дотла, и город остро нуждался в алкоголе. Я надеялся, что он понимал это, направляясь в его сторону.

Сидя у порога, я ждал.

Никто из девочек не явился раненой. Никаких следов или зацепок, что они были мертвы.

Следующая моя точка назначения — Нейвер.

---

С приходом вечера тьма опустила на страдающий город серо-угрюмых тонов саван. Городское электричество отрубилось, но Торк где-то откопал генератор и направил его мощности на лазарет. Как я и предполагал, магазин Трафик действительно щедро отхватил от ракетницы. В то же время Торк был внутри, когда разрывной снаряд превратил большую часть интерьера в воспоминания.

Понадобилось всего десять минут на поиски, сводящиеся к простому прочесыванию окрестностей, и он был найден под искореженной грудой металлолома в своей мастерской. Он был вне себя, когда узнал, что Трафик исчезла, но также быстро взял себя в копыта. Взялся достаточно, чтобы смочь починить хоть что-нибудь, способное хоть чуть-чуть облегчить жизнь выжившим.

Лампы неустанно моргали, угрожая навсегда погаснуть, внутри лазарета, в котором я нес свое неутомимое дежурство. Правда, ходить мне еще не представлялось возможным. После моих прений с Уиллоу и спасения Джеклэг, я ужасно вымотался. Ноги ныли, а остальное тело ощущалось так, будто им не пользовались столетием. Я помогал Ксьере, где мог, но она все равно держала меня подальше от всей работы. Док Кейр то и дело кивал, когда она ставила правильный диагноз, со своей койки, на которой он лежал без половины ноги.

Но если посудить, что дело коснулось его задней ноги, то я сомневаюсь, что это представляло для него хоть какое-то неудобство. Я редко видал пегасов, который касались земли, предпочитая ей проводить весь день в воздухе. Будто он уже практиковал лишение своей ноги.

Так что мне пришлось играть роль охранника и следить, чтобы с ранеными ничего не случилось. Плащи-разведчики подтвердили, что рейдеры ушли и не дожидаются ночи на каком-нибудь холме, дабы потом добить и без того несчастный город. Айронсайт заходил ненадолго проведать и поговорить с ранеными, которые еще могли разговаривать, а после вернулся обратно на улицу заниматься своими делами. Он был шерифом... или охранником, или еще кем-то. Я, на самом деле, не интересовался у него насчет этого, да и преданность возложенной на него миссии, кажется, только закалила его после разрушения города.

Каждый раз когда Ксьера была слишком занята, я поднимался и рысцой трусил вокруг здания или ходил по переулкам. Я чувствовал, что если не сделаю этого, мои ноги больше никогда не смогут двигаться. Им нужна была нагрузка, и мне действительно становилось чуточку лучше, когда я давал им желанное. С наступлением ночи я был уже в хорошей форме. Я не был до конца уверен, что было в той маске, но оно увеличило мою выносливость, и я даже могу заявить, что вылечивался в разы быстрее обычного.

Это значило, что для ноющей, рвущей сознание боли наступили самые худшие времена. Я едва ли мог что-либо почувствовать, даже когда ударил самого себя куском железа, который подобрал с земли. Что я только ни пробовал и в конечном итоге осознал, что, чтобы порезаться, нужно приложить немало усилий для этого. Ксьера наорала на меня, когда заметила, как я пытаюсь порезать себе ногу.

После этого небольшого эксперимента и после того, как я почистил и осмотрел все свое снаряжение, у меня закончились идеи, чем себя развлекать каждый раз, когда был вынужден садиться на задницу. Каждая короткая прогулка заканчивалась тем, что Ксьера, или один из ее помощников, которые увеличивались с каждой секундой, кричала мне прекратить бессмысленное фланирование. Когда я сел, уставившись в грязь и пыль, терзаемые вечерним бризом, я делал все возможное, чтобы не думать.

Девочки были либо захвачены, либо мертвы, либо пропали без вести. Трафик была с ними в одной лодке. Блэнк умирал. Белые Плащи, на которых я возлагал большие надежды, тоже испарились.

Почему... почему я должен чувствовать себя прекрасно? Хотелось бы мне, чтобы тело ощутило то, что ощущает разум. Ощутило вкус поражения. Я подвел троих кобыл, которых поклялся защищать.

«Всех подвел».

— Нет. Отъебись. Не до тебя сейчас.

Проходящая мимо кобыла в униформе медсестры, одарила меня недоверчивым испуганным взглядом и поспешила ретироваться. Я поднял копыто ей навстречу, хотел сказать, что это я не с ней говорил, но она исчезла также внезапно, как и появилась.

«Тебе просто не везет с кобылами. У тебя даже не стоит на них. Бледненькая с нормальным таким крупом, еще твоя маленькая подруга, все они по крайней мере один раз да наскочат на тебя. Я бы трахался до потери пульса, но ты просто забьешь на все и будешь самобичеваться. Даже та, со шрамами... простой знай, она и потерпеть может».

Я с остервенением зажмурил глаза и сжал голову копытами, в надежде с силой выпереть его из своих мыслей. Его голос был слабее, чем обычно, но громкость была такая, будто он в самое ухо мне талдычил. Мне надо от него избавиться. Самый верный способ, который я обнаружил для его заглушения, это Шейд... которой не было рядом.

«Плохо. Неплохие формы. Красивый ротик. Надеюсь, она все еще жива. Она идеальна для веселья».

— Застрелю тебя первым. Ты уже умер однажды.

«Ты поймал меня. Я не умер. Я выберусь, это всего лишь вопрос времени. И когда я сделаю это... твою мать, вся чертова пустошь будет трепыхаться в агонии ебаные десятилетия».

Утробно зарычав, я спохватился за дробовик. Только оружие Два-Пинка сможет навсегда упокоить голос в моей голове.

Копыто опустилось на оружие, не давая ему выйти из кожаной кобуры.

— Рипл, ты заставляешь моих пациентов нервничать. — Подняв глаза, я уперся в глаза зебры, тревожно смотрящие на меня. Обеспокоенные за меня и всех тех в помещении.

— Я... прости. Наверное, приложился головой сильнее, чем думал. Я... думаю, надо остудить голову на свежем воздухе?

Весь день она гундосила мне угомониться, и теперь я наблюдал, как она обдумывает мою идею. Ее глаза то и дело скакали между мной и помещением с пациентами, некоторые из которых отодвинулись от нас подальше. Мое тетя не спеша повернулась ко мне и галантно кивнула.

— Звучит неплохо, но иди медленно. Я не знаю, есть ли у тебя внутренние раны, и не хочу, чтобы ты порвал себе что-нибудь.

Я с горем пополам встал на ноги и, кивнув ей, не желая говорить что-либо в такой гомон, ввалился в дверной проем.

«Знаешь че... Дядёк Сквэр нашел себе неплохой такой лакомый полосатый кусочек. Когда я вернусь, обязательно опробую ее. После того, как порешу Сквэра, конечно. Только хороший Дил — мертвый Дил. Это у них семейное, наверное».

Когда я скрылся из виду Ксьеры, я поспешил в темный переулок. Это было не сложно, особенно с тех пор, как почти во всем городе было черным-черно. Я приложился головой об стену так сильно, как только смог. Я едва почувствовал это, даже когда из брови потекла струйка крови. Стена крошилась, измазанная моей кровью, но мне было все равно. Это предназначалось не для меня.

«Что, хочешь меня насмерть забить? Ты ведь знаешь, что если потеряешь меня... от тебя самого ничего не останется. Умру я, умрешь и ты. Кто тогда будет в главных ролях? Та тварь в твоем кармане? Хотя, в принципе, ладно. Я буду скучать по сцене... но даже если он вызывает у меня благоговейную панику, значит он чего-то да стоит».

— Заткнись нахуй!

«Рипл, чего такой злой? Мы пойдем домой. Убьем всех, кто встанет на нашем пути, возьмем по бутылочке, кобылку, все такое».

— Ты вообще думаешь о чем-нибудь, кроме этого? — Я снова заехал головой об стену в попытке заткнуть его. Каждый раз, когда я смотрю на кобыл, меня тошнит от одного его голоса в моей голове. Он был всегда там, но я научился его игнорировать. Хотя сейчас...

Шейд... мне нужна помощь.

«Тщетно, я сильнее».

Я лягнул стену позади себя, посылая два картечных выстрела рвать конструкцию на куски. Я ощутил, как щепки и несколько кусочков шрапнели задели меня, но попали они не по мне.

— Только тронь ее, и я клянусь, прикончу нас обоих. Нас троих. Любого, КТО БЫЛ, БЛЯТЬ, В ЭТОЙ САМОЙ ГОЛОВЕ!

В бок я получил удар от белого пятна. Я уже видел такое пятно, и я давал ему сдачи, пока моя морда и остальное тело не были крепко прижаты к земле и мусору переулка. Вокруг шеи обвилась нога. Я не мог ни двигаться, ни атаковать, ни даже вынести все это.

— Рипл, тебе нужно успокоиться. — Дядя Роу Дил.

«Сквэр Дил. Мой любимый дядька».

— Он не хочет затыкаться! — крикнул я в грязь, набирая полный рот этой гадости при вдохе. — Он не оставит меня в покое... — Может, мое место здесь, в океане грязи и жалости. По крайней мере, здесь я никому не причиню вреда и не сделаю чего-нибудь дурного. Не проебу, например, жизнь кого бы то ни было.

— Пожалуйста... прогони его.

— Хорошо. — Услышал я голос моего дяди, пробившийся через атмосферу пыльного и жалкого мирка.

Легкое движение копыта, и темнота снова рада приветствовать меня в своих владениях. Единственное место, где я один. Тьма.

Тьма и тишина.

---

Первое, что я почувствовал, придя в себя, это ремни. Я был привязан к кровати, только вот не знаю, зачем. Прошлой ночью...

Было утро. Слабый свет пробивался сквозь прорехи в заколоченном окне. Я был один. Я не мог вспомнить прошлую ночь, но по какой-то причине я ощущал, что заслужил быть привязанным к кровати. Я что-то натворил?

— Доброе утро, Рипл. — Голос, который почему-то ассоциировался у меня с ощущением удушья.

— Здорово, Дил. — Я не был уверен, как мне звать его. Пара имен, настоящих и нет. Дил все-таки было единственной составным элементом всего этого пазла.

Было тяжело думать. Все чувствовать... перемешанным. Больше, чем обычно. Словно высосали мозг, пизданули по нему пару-тройку раз и засунули обратно.

«Ага. У тебя крыша едет, Рипл».

— Ой, да заткнись!

— На кого ты орешь все время? — Теперь я увидел его: он сидел рядом со мной. На стуле сидел, и причем в довольно эксцентричной форме. Винтовка была та же самая, которую он направил при нашей первой... встрече. Он встретил Два-Пинка. И он знал Два-Пинка до боли хорошо, чтобы сразу направить на меня ствол. Я мог теперь только догадываться, почему он делает то, что делает. Сидит в одной со мной комнате.

— Я не думаю, что тебе понравится ответ. — Мой глаз был покрыт спекшейся кровью, и мне пришлось постараться, чтобы открыть его. Я порезал себе голову? На морде у себя я заметил пятна крови. Рано или поздно я бы все равно поранил ее.

Дил подался вперед.

— Полагаю, что нет.

— Я сказал тебе, что я не Два-Пинка. И это было правдой. Но он все еще здесь... он разговаривает со мной. — Никогда и никому я не говорил этого. Никому, кроме Шейд. Шейд знала... но теперь ее нет.

Ствол винтовки уперся в мой висок, холодный металл отшелушивал засохшую кровь.

— Вот как значит. Поэтому ты повредил здание и орал в пустоту. — Это должен был быть вопрос, но я понял, что он утверждал это. Он сказал мне, что я натворил, будто хотел, чтобы я осознал, насколько со мной все не в порядке.

— Да? Это... не очень хорошо. — Повредил здание? А никто не пострадал?

Пожилой жеребец вздохнул, опуская оружие от моей головы.

— Нет. Нет, не хорошо. Ты напугал пони, мне пришлось все уладить.

Я кивнул ему, стараясь нацепить на лицо некое подобие улыбки.

— Спасибо, Дил. Я... никто не пострадал?

Дил положил винтовку на стол рядом с собой и потянулся ко мне, положив копыто на плечо.

— Я не доверяю тебе, Рипл. И, наверное. никогда не смогу. Не после того, что ты наделал.

Я посмотрел в его лицо, стараясь отыскать в нем хоть малейший намек, к чему он клонит. У меня создавалось ощущение, что если бы он и вправду хотел, то с легкостью мог бы свернуть мне шею. Избавить пустошь от еще одного чудовища одним-единственным движением.

— Даже если ты не Два-Пинка, ты все тот же пони. Тот же голос, те же движения, то же лицо... не считая шрама. Каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вижу убийцу, с которым я так сильно напортачил.

Закусив губу, он зарычал куда-то вскользь меня. На стол, на стену, на пустошь — это не имело значения, покуда рычание относилось не ко мне.

— Я дал слово твоему отцу. Обещал ему присматривать за тобой в тот день, когда он ушел по торговому пути.

Я молчал. Это был мой шанс. Дил знал мое прошлое. Он знал больше, чем кто-либо еще.

— Единственная вернувшаяся пони была Акколада... мать Хэйта. Изнасилованная, избитая, сожженная... она упала замертво сразу же как добрела до Анкора. Это был горизонт событий. Хэйт взял себе новое имя, подобрал самых лучших из нас... вас и превратил в тварей. Его цепных псов.

Обгоревший жеребец откинулся и, сморщившись, обратил взгляд на потолок. Я поглощал каждое его слово без остатка. Я слышал, как Два-Пинка мечется от стены к стене и смеется над моим дядей, рассказывающем, как зарождался убийца внутри меня.

— Вы были сотканы из его желаний... желаний смести с лица Пустошей всех тех, кто причинил боль вашим близким. Рейдеры, работорговцы... по сравнению с вами они все были просто дилетантами.

Потерев обожженную половину своего лица свободным копытом, он продолжил:

— Я пытался остановить Крэкерджека... пытался все объяснить ему... — Помотав головой, он взмахом копыта указал на свое лицо. — Ну, можешь видеть, чем это закончилось. Ты, кстати, тоже принимал в этом участие.

Наклонившись и нависнув надо мной, положив другое копыто на меня, он посмотрел прямо мне в глаза.

— Ты знаешь, что только один Совершенный не может справиться со мной? Когда ты вытащил меня из моего дома... ты и Мэсси... — Он с презрением покачал головой. — Прости. Массакер. Я все еще стараюсь думать о вас, как о хорошеньких жеребятах, которых я знал еще в Стойле. Месси Эйкрс давно умер. Я понял это, когда увидел, что он сделал с тобой.

Я кивнул и понадеялся, что он продолжит. Это было несоизмеримо многое, на что я мог уповать. Два-Пинка продолжал заливаться смехом, словно он всегда знал все это. Возможно, так и было, и он все время делал мне подножки, мутя воду. Играя со мной. Гондон.

— Один из голосов принадлежал твоей сестре. Джентл Вэйв. Она умоляла Хэйта прекратить... она одна.

Дверь открылась, и Ксьера, сопровождаемая Эшем, зашла внутрь. Глаза зебры расширились, когда она увидела, как Дил нависает надо мной и держит копыта на моей шее, пока я просто был привязан к кровати. Эш незамедлительно потянулся к револьверу, все еще связанный со мной контрактом. Дил сделал шаг назад и, опустившись на все четыре копыта, отвернулся от меня.

— Я не хочу убивать свою семью... но если ты навредишь кому-нибудь, кто это не заслужил, даже по случайности, я прикончу тебя. Прикончу как животное, коим ты был когда-то. — Он решительно прошел мимо приближающейся пары, Ксьера попыталась успокоить его, но тот лишь огрызнулся, проходя мимо. В скором времени он покинул помещение, оставив меня прикованным ремнями к койке.

— Ты в порядке, Рипл? — Зебра оглядела мою шею, там, где были его копыта, но у меня был лишь один вопрос. Я хотел задать его Дилу, но он ушел, да и преследовать его раненым было тоже не гениальной мыслью. Жеребец был на пределе, и я не знал, на что он стал способен с момента нашей первой встречи. Он отбился от Массакера и каким-то образом сумел спасти меня, пока неумолимо разрушался изнутри.

Я отвернул голову от двери и посмотрел в добрые глаза зебры.

— У меня есть сестра?

---

— Дил не любит разговаривать о тебе или твоей семье. Болезненные воспоминания, с которыми он не поделится даже со мной. Я слышала, как он вскользь упомянул Джентл Вэйв, но только имя мне и известно. — Осмотр шеи закончился, но она все равно косилась на нее пару раз, пока проверяла все остальное.

— Все нормально. Даже имени достаточно.

Джентл Вэйв, что-то знакомое... это она была той кобылой, с которой говорила Свипс на записи. Она сплетничала с моей сестрой о своих планах на меня и наше будущее. То, что Свипс были с моей сестрой так близки, еще больше заставило меня жалеть о случившемся. О том, как я убил лучшую подругу своей сестры.

— Итак... как ты познакомилась с моим дядей? — Я хотел сменить тему, отвести мысли подальше от моей сестры, которая может быть как жива, так и нет. — В округе не так много зебр.

— В Эквестрии нас не много, это сущая правда. Я разделилась со своим племенем много лет назад, когда странствовала по пустошам. А потом наткнулась на подстреленного и сожженного пони посреди пустыни. Твой дядя протянул достаточно долго в его-то состоянии. Он был почти при смерти, и я сделала все, чтобы помочь ему. — Пока она говорила, она продавливала мои ребра. Сейчас с ними все было в порядке, но до того, как я надел маску, она знала, что они были сломаны, и сейчас просто проверяла на остаточные повреждения.

Она мечтательно улыбнулась, заговорив о прошлом, чувство приятной ностальгии подкралось в нотки ее добродушного голоса.

— Когда он набрался сил, чтобы встать, он в благодарность решил служить мне моим телохранителем. Он был без крова над головой, пария, как и я.

Тихо посмеиваясь, она надавила мне на живот, ища внутренние повреждения.

— Одно из другого вытекает... и вскоре мы стали неразлучными. Любовь — редкость в подобном месте, но нам повезло. Судьба была к нам благосклонна.

Кивнув самой себе, ничего не нащупав, она перешла к ногам. Мышцы все еще чувствовались вялыми, словно атрофировались, и это было странным ощущением. Обычно, мои ноги были моим козырем, и будучи привязанным и беспомощным угнетающе действовало на психику.

— Мы направились на юг, помогая всем по возможности. Твой дядя был... беспощадным в сражениях, и я лечила его каждый раз, когда представлялся случай. Потом я начала обучать его боевым искусствам своего народа. Я могла бы взять с него обет ненасилия... но ненасилие не то же самое, что ненатренированность. — Затем она прибавила с усмешкой: — В те нелегкие времена, это оберегало нас.

Будучи полностью беспомощным, я мог пошевелить только единственной вещью. Ртом.

— Значит, вы встретили Белых Плащей и присоединились к ним?

Она покачала головой.

— Не совсем так. Сперва мы встретили Уиллоу. Сломленную. Пусть ее история будет известна лишь немногим авгурам. Ее амбиции говорили сами за себя, и мы последовали за ней. Вскоре присоединялись и другие — так начали образовываться Белые Плащи. Так много выживших, помеченных Пустошью, собрались под единым флагом справедливости... это была амброзия для души.

Когда она замолчала, ее глаза погрустнели. Она уже давно закончила осмотр, смотря в мои глаза и проверяя зрачки на реакцию. Белые Плащи были для нее семьей, а теперь большая их часть мертва. Я осознал, что только она, единственная зебра во всей округе, справляется с этим лучше остальных. Все, о ком она заботилась и лечила все те годы, умерли почти на ее глазах.

Пока она продолжала впиваться в меня глазами, мне на ум пришла согревающая мысль. Как было бы здорово иметь любящую семью. Эта зебра хотела, чтобы я поступал лучше, как и Шейд. Как и тот плакат с красивой розовогривой кобылой побуждал нас только к хорошему. Кто умеет вдохновлять, тот поведет за собой мир.

По приказу Ксьеры Эш начал развязывать ремни. Медленно. Будто бы они ожидали, что я кинусь на одного из них. Я заметил, как когти Эша подрагивали над револьвером каждый раз, когда я вертел головой или дергал ногой.

Когда последний ремешок ослаб, я полежал какое-то время. Эш и Ксьера было потянулись ко мне, но я отмахнулся и сам встал на ноги. Грифон помог мне не упасть, когда я пошатнулся. Ноги ощущались уже лучше, но все равно немного вяло.

— Ты как, Кик?

Я кивнул ему, и он тут же подал мне зеркало.

— Прежде чем ты ответишь, ты должен это увидеть.

Шатаясь из стороны в сторону, я взял зеркало магией. Взглянув на себя в зеркало, я едва не потерял равновесие и чуть не уронил его. В целом, я выглядел слегка моложе, чем до маски, но это было не самое ошеломляющее.

В каждом из шести точек укола маски, вокруг моей челюсти и шеи, сквозь белую шкуру легко можно было разглядеть, как каждая вена в этой области почернела. Показателем хорошего здоровья это явно не было... я выглядел больным.

— Что за?... — Я надавил копытом и не сильно потер, на случай если это была грязь. Оно не уходило, а двигалось вместе с моей кожей, будто было под ней. — Я думал, что мне стало лучше. Это не выглядит так, что мне стало лучше.

Ксьера подошла и только пожала плечами.

— Я осмотрела... следы, думаю, так их можно назвать. Я без понятия, почему они появились... выглядит как сепсис, но никаких симптомов не выявляется. Мои припарки тоже не оказали должного эффекта.

Отодвинув зеркало в сторону, она протянула копыто и снова начала продавливать мою шею. Она не болела, но я понял, что и не чувствовалась. Вся шея была просто... не на своем месте. Я вообще ничего не ощущал.

— Полагаю, говорить, что она онемела, уже не стоит. — Я попытался улыбнуться ей, но ее встревоженный взгляд, который я видел на ее лицо так часто, вновь вернулся.

— По моему мнению... как доктора и как твоей тети... тебе следует остаться в Блэнке еще пару дней, просто чтобы убедиться, что никакого пароксизма не последует.

Качая головой, я аккуратно опустил зеркало. Такие вещи сущая редкость на пустошах. Я глянул на грифона, взгляд которого пытался увещевать меня. Я приподнял бровь и повернулся к Ксьере.

— Прошу меня простить, но я не могу. Я должен идти за девочками... за всеми, кого они схватили. Я не оставлю никого под клеймом рабов Нейвера.

Зебра улыбнулась мне, но улыбкой опечаленной.

— Ты прямо как твой дядя. — Сказав это, она развернулась и ушла. В комнате остались только я и грифон.

— С тобой все будет в поряде, Кик? Я все слышал до того, как Дил вырубил тебя... Ты выглядел как чокнутый сукин сын. Орал на несуществующих пони и рушил здание. Ты справишься с этим, по крайней мере, до того, как мы доберемся до Хэйта?

«Ну что, Рипл? По зубам тебе такое, а? Хах».

Я вздохнул на внутреннее издевательство и кивнул.

— Да... ага, справлюсь.

Он указал на кучу в углу, которую я до этого не замечал. Я приметил кобуру Сломленного и понял, что все это было моим.

— В таком случае ты, наверное, захочешь свои вещи назад. Мы выдвигаемся.

Когда он закончил, я уже поднимал свою броню. Одобряюще кивнув, он повернулся и вышел, оставляя меня наедине с моими мыслями. Мои мысли тем временем продолжали драконить меня.

— Захлопнись, Два-Пинка.

---

Единственная перемена, случившаяся с городом за последний день, так это то, что на улицах стало гораздо меньше пони. Блэнк выглядел практически заброшенным, и если бы не стоны, рекой льющиеся из лазарета, я бы так и подумал в первую очередь.

Эш возник рядом со мной как раз в тот момент, когда я начал его искать. Он был во все оружие и выглядел так, словно ему пришлось неплохо повозиться с чем-то в последнее время. На нем было несколько дополнительных сумок, которые, без сомнения, были вдоволь нагружены припасами и патронам. Странным было то, что на нем была броня.

До этого я никогда не видел грифоньей брони, или, во всяком случае, я не могу этого припомнить. Броня защищала его грудь и имела высокий воротник вокруг шеи, но удивляло то, что он заставлял выглядеть это, как настоящую броню. Она почти вся состояла из остатков брони мертвых рейдеров: дырявых кожаных заплаток, металла и шкур. Один наплечник сто процентов был шкурой пони; кьютимарка ножа, срезающего цветок, заметно вырисовывалась на фоне металла.

Должно быть, у меня отпала челюсть, потому что он глянул сначала на меня, потом на свое плечо.

— Прости, взыскательности не нашлось места в моем расписании. Надо было быстро состряпать броню, вот и брал все, что под лапу попадется.

Небрежно сделав когтем в мою сторону, он имел в виду мои седельные сумки.

— Я и тебя снарядил. Лекарства, патроны, все, что может понадобиться. Нам лучше поспешить.

— Ага, — кивнул я. Сумки действительно ощущались тяжелее обычного, но я подумал, что это, скорее всего, ноги еще не отошли. Я бы воспользовался таким шансом, чтобы копнуть глубже и узнать о многом подробнее, но Эш, кажется, желал безотлагательного похода. Будем откладывать и дальше — потеряем кучу времени.

И девочек.

— Пошли.

Я не позволю им пострадать.

Начался дождь. Наверное, это Пустошь так желает нам удачи.

Или смерти.

---

Мы были уже в нескольких минутах ходьбы от Блэнка, когда услышали позади нас нагоняющий цокот бегущих копыт. Мы не остановились — курс был проложен. Когда звук догнал нас, я посмотрел в сторону.

Уиллоу шла между нами, сбавляя темп с галопа на умеренную рысь, чтобы не отставать от нас. Ее куртка была снова вся белая, хотя тут и там можно было увидеть засохшие пятна крови и грязи, дополняющие разрывы и пулевые отверстия. Она была под завязку нагружена седельными сумками с таким количеством снаряжения, которое я ставил под сомнение — под силу ли такое Белому Плащу.

— Я иду с вами. Эти хуесосы убили мою семью. Я должна быть там.

Я мельком глянул на нее. То, что она делала с Джэклэг, все еще было свежо в моей памяти, отношение Белых Плащей к заключенным выбило меня из колеи. В ее взгляде можно было отчетливо прочитать печаль и ярость. Я не собирался отговаривать ее... тем более, иметь еще две пары копыт, на которые можно положиться в битве, не было лишним.

Вне ее поля зрения Эш глянул на меня и незаметно кивнул. У него было то самое настроение... настроение, в котором он вцепился мне в глотку в Орчарде. Несмотря на это, мы согласились взять Уиллоу с собой. Переместив взгляд на мстительную кобылу между нами, я кивнул сквозь хлещущую стену дождя. Она злобно оскалилась и больше не спускала глаз с нашей намеченной цели. Вдалеке, через дождь и туман, виднелся Хорнсмит. Гора была хорошим ориентиром, у ее основания как раз располагался Нейвер. Это будет долгая прогулка, но когда мы доберемся дотуда, сама Пустошь задрожит от нашего первородного гнева.

— Милости просим на нашу самоубийственную миссию. — Эш был всегда любезным, когда дело доходило до приветствий.

---

Во время нашего путешествия мы беспрестанно натыкались на следы, оставленные рейдерами. Граффити, разрушения — самые что ни на есть частые вешки, встречаемые по всей пустоши. Много тел, избитых и лишенных всего, усеивали наш путь.

Пугающее большинство были жителями Блэнка, раненые еще в сражении и павшие в насильном марше до Нейвера. По их кровоподтекам на спинах и конечностях можно было предположить, что их захватчики били их каждый раз, когда те падали, убивали или оставляли умирать, когда они уже не могли идти. По тихому звуку, который издала Уиллоу, узнав одного, можно было догадаться, что это был Плащ.

Некоторые были настоящими рейдерами, брошенными своими же товарищами. На их продырявленных трупах не было ни оружия, ни брони.

Я все искал глазами девочек. Трафик. Всех, кого знал.

Я молил Селестию, чтобы их здесь не было. Никто не заслуживает такой участи. Селестия уже являлась мне раньше... Я просто надеялся, что она соблаговолит услышать меня и в этот раз.

Во время дождя было практически невозможно определить, как давно проходили здесь рейдеры. Мы не нашли никаких следов лагерей; только мертвецы лежали там, где пали.

С каждым встреченным Белым Плащом лицо Уиллоу становилось все мрачнее и мрачнее. Она уже начала выплескивать накопившийся гнев на рейдерах, изо всех сил пиная их. Ни я, ни Эш не препятствовали ей. Каждый пони решает сам, что ему делать с гневом.

Эш уже какое-то время шел впереди, Всевидящее Око то и дело покачивалась на своем ремне с каждым движением его плеча. На рукоятке своего револьвера он отбивал незамысловатый ритм. Думаю, свою злобу он направлял через оружие.

Я же собираюсь голыми копытами оторвать голову Хэйту.

«Вот это настрой».

Я даже больше не срывался на голос. Он исчезнет сразу же, как вернется Шейд. А покуда, он служил мотиватором. Он символизировал собой все, что я должен уничтожить в этом мире, и его гундосый и язвительно-притворный голос только толкал меня вперед.

Мы шли так, пока не дошли до границы Хорнсмита. Гневное сопение, клацанье когтей по металлической обшивке, неутихающий ливень.

Мы начали замечать, что тел становилось все меньше и меньше, что могло означать, что все слабые и раненые к этому моменту полностью отсеялись. Мы все изрядно удивились, как один из трупов, который Уиллоу пнула в бок, закашлял и застонал.

Я быстро среагировал и приставил дуло Сломленного под таким углом, что он едва успел отразить удар смертоносного клинка, устремившегося было в шею рейдера.

— Мертвецы не разговаривают, Уиллоу, — сказал я, подняв на нее взгляд. Она лукаво и многозначительно фыркнула и одним быстрым движением спрятала меч в ножны.

«Прошей его ебучую голову насквозь. Он украл твою девку. Никакой пощады... ну же!»  

Я стиснул зубы, пытаясь игнорировать его. Два-Пинка был прав... он правильно все понял. Глянув на грифона, проверяющего крыши на наличие ловушек, я зачехлил Сломленного.

— Эш. Не задашь ему пару вопросов?

Переведя взгляд с меня на умирающего рейдера, он пожал плечами. Он перекинул винтовку через плечо, после чего потянулся и схватил земнопони за гриву. Покрутив его то так, то сяк, он все же заставил пони раскрыть глаза с тихим стоном. От такого он должен был по крайней мере закричать, но я предположил, что он был слишком близок к смерти, чтобы хоть что-то чувствовать.

Глаза пони были расфокусированы, но Эш смотрел прямо в них. Маленький испуганный пони, сидящий внутри рейдера, вышел наружу под пронизывающим взором хищника. Он закашлял, отчего по его подбородку, который Эш схватил и приподнял, потекла кровь. 

— Ну привет. Ты скажешь мне все, что знаешь, и я, может быть, не разорву в клочья твою глотку.

Глаза рейдера расширились, и он тихо промямлил:

— Я... я... э... лады. — Очередной приступ кашля прервал его, окропляя грифоний клюв кровью. Когда он слизнул ее, пони воспринял свое положение чуть более серьезней. Я слегка поморщился от этого... его кровожадность начинает быть буквальной.

— Ладно! Ладно... только, блять, перестань! — Его голос был грубым, но звучал испуганно. Эш осклабился и, когда опустил раненого рейдера снова на землю, сделал шаг назад. В ожидании скрестив лапы на груди, он кивнул.

— Мы... мы шли обратно в Нейвер... оставили меня, когда я упал. Хуилы забрали всю снарягу... — Снова закашляв, он спохватился за живот, и теперь стало понятно, от чего он умирает. Пуль прошла навылет. Небольшие ошметки болтались снаружи, скорее всего, остатки от органов, без которых он точно долго не протянет. Было удивительно, что он еще не истек кровью насмерть, но более впечатляющее было то, что он все еще боялся умереть от чего бы то ни было еще. Он был мертв, когда мы дошли досюда. Он был уже давно мертв, еще когда пуля достала его.

— Броня удерживала мои кишки внутри... они забрали ее. Пидорасы взяли рабов, которые могли идти... с собой забрали. Кинули всех, кто больше не мог... — Он начинал бредить. Он не мог предложить нам ничего полезного. Глаза Эша встретились с моими, и я коротко взглянул на пони. Эш нацелил револьвер и сжал коготь.

— Бледная пизда... убила меня.

Мои глаза расширились.

— Эш, погоди! — Он слегка ослабил давление на гашетку.

Шагнув вперед, я опустился перед ним на колени.

— Бледная? С такой пушкой большой, да? Она жива?

Кашель снова сразил его, глаза начали тускнеть.

— Да... она. Атаковала со спины... шла за нервным гандошей... дала нам просраться; метнулась за ним, когда тот слинял. Массакер сдержал нас, сказал, он того не стоит.

Я кивнул и встал, отстраняясь от него. Свинец вгрызся в мозг рейдеру, окончив его многострадальную жизнь. Эш, убрав в кобуру свой пистолет, перешагнул через тело и продолжил путь.

Значит, одну можно вычеркивать... Я просто надеялся, что мы найдем ее прежде, чем Кроссд Вайрс загонит ее в Нейвер. Она была не копытом деланная, но там у нее просто не будет шансов.

Мы увеличили темп, двигаясь к Хорнсмиту еще быстрее.

---

Стоя у двери, у меня вырвался облегченный вздох. Непримечательная дверь вела, насколько я был убежден, в последний свободный город в Хорнсмите. Андерхуф до сих пор не обнаружили вероятно потому, что лишь несколько живущих на поверхности пони знали о нем. А те, кто и знал, никогда бы не проболтались ни рейдеру, ни работорговцу, где он находится.

Эш стоял рядом со мной, также смеряя дверь недовольным взглядом.

— А надо оно нам?

Я пожал плечами. Нам нужны были припасы и помощь, но самое главное — нам был нужен путь в Нейвер. Пони Андерхуфа прекрасно знали сеть туннелей под Хорнсмитом. Некоторые из них даже жили в Хорнсмите до падения бомб, а некоторые даже строили эти самые туннели. Они прожили там две сотни лет... и если и был вход в Нейвер не через парадную дверь, они должны о нем знать.

Уиллоу все еще находилась на улице, мечась из стороны в сторону под проливным дождем. Она ничего не знала об Андерхуфе... Я мог только догадываться, о чем она думает, видя, как мы просто пялимся на дверь. Проведем ее туда — втянем еще одного пони в паутину тайн и интриг.

— Ничего не остается, — только и вырвалось у меня. Открыв дверь магией, я позволил Эшу войти первым. Оглянувшись на Уиллоу, я махнул ей копытом на дверь. — Ты идешь?

Глядя вдоль дороги, она вытянула копыто.

— Нейвер в той стороне. У нас нет времени на достопримечательности, — произнесла она с явной угрозой, которой я прежде не слышал в ее тоне. Это было предостережение, не подоплека.

— Слушай, Уиллоу. У нас там друзья внизу, они помогут. — Я знаю, что называть Рэйл Спайкса, Кримсон Найф, Грисла и других друзьями не очень правильно. С Виолой все иначе, но остальные работали с нами лишь в своих корыстных целях. Я позволю Эшу разобраться с мелким дельцом, пока сам буду разыскивать Виолу. Пока надо держать Уиллоу на коротком поводке.

С раздраженным вздохом она сдалась и прорысила мимо меня в открытый дверной проем. Я последовал за ней, захлопнув за собой замызганную временем дверь. Она спустилась вниз по лестнице, вслед Эшреду, который в быстром темпе шел вниз. Его свободные от бинтов крылья были плотно прижаты к туловищу.

Когда я наконец-то догнал их, он барабанил по защитной двери.

— Рэйл Спайкс! Виола! Откройте дверь!

Последовала долгая пауза. Уиллоу издала невнятный звук, явно взбешенная тем, что мы так долго тут возимся. Ее чаша терпения могла в любой момент перелиться через край.

С щелчком и громким жужжанием укрепленная дверь откатилась в потолок. Перед нами стояли два гуля с винтовками наготове. Одна из них наклонила голову вбок, ее глаза улыбались. Виола.

— Рипл! Как поживает мой любимый наземный пони?

---

Я объяснил наше положение Виоле и Рэйл Спайксу, который присоединился к нам спустя минуту после нашего прибытия. Эш отправился закупаться припасами у Грисла, оставив меня и Плаща общаться с гулями-охранниками. Все как и было задумано. Небольшая, но все же победа.

Улыбка испарилась с лица Виолы. Рэйл Спайкс же... ну, выражение его лица не шибко-то менялось. Мы сидели за столом Охранного Поста Андерхуфа. Уиллоу заметно нервничала под влиянием гулей, но я стрельнул в нее укоризненным взглядом, когда она, впервые завидев их, потянулась к мечам. Наверное, мне стоило предупредить ее заранее, но как говорят в простонародии, задним умом все крепки^[2].

— Короче, я приму любую помощь, чтобы попасть в Нейвер. Анкор. Стойло 87. Что угодно в той области.

Рэйл Спайкс откинулся на спинку стула, демонстративно скрестив передние ноги.

— Я только не понимаю, каким боком мы здесь оказались. Рейдеры никогда не найдут нас, они даже не знают, что такое место существует. Если мы не будем открывать ту дверь, сомневаюсь, что они еще как-нибудь сюда проберутся. Мы можем забаррикадировать туннель их же трупами прежде, чем они подойдут к нам достаточно близко.

Виола смотрела на Рэйл Спайкса и поддакивала ему. В своей маске она выглядела огорченной, и когда она глянула на меня, я уже был готов искать кого-нибудь еще, кто мог бы помочь нам. Здесь должен быть гуль, который точно знает, как туда пробраться. Я встал и уже было начал уходить.

— Я помогу.

Что?

Мой взгляд приковался к Виоле, которая все еще, не переставая, смотрела на меня.

— Чего?

Она кинула взгляд на Рэйл Спайкса, неодобрительно зыркающего на нее.

— Я помогу. Может, я и была юна во время войны, но мой дядя был бригадиром техобслуживания и работал на Эгиду Хорнсмитской Подземки. Я много времени проводила в системе туннелей близ горы. Я могу протащить вас внутрь.

Рэйл Спайкс тут же вскочил и со всей силы ударил копытом о стол.

— Нет! Я не позволю охране рисковать из-за какой-то пиздецки тупой и гарантированно провальной миссии! — Винтовка всплыла из-под его бока, направленная в мое лицо. Я не сказал бы наверняка, на кого он конкретно орал, на меня или Виолу, но эта пушка была направлена только на меня.

На одних рефлексах я достал Сломленного и нацелил дробовик на строптивого гуля. Он пытался остановить ту, что могла помочь нам. Виола была единственным шансом прокрасться в Нейвер незамеченными. И если мне придется убить его, мой прицел не дрогнет.

«Замечательно».

Уиллоу и Виола действовали в унисон. Тепло-розовое свечение исходило из рога Виолы, стволы ее двух пушек то и дело медленно покачивались в такт качающейся под потолком лампочке. Легкий тычок дал мне знать, что Уиллоу достала свои мечи, уперев один в мое горло, а второй в горло Рэйл Спайкса.

Они говорили одновременно; приглушенный и скрипучий тон гуля накладывался на слегка монотонный голос Белого Плаща.

— Всем остыть.

Виола выхватила наше оружие, левитируя пушки к себе, подальше от нас.

— Вот так. А теперь можно поговорить. Я иду туда, как десница, защищающая Андерхуф. Сколько, по твоему мнению, пройдет времени, прежде чем они найдут это место? Ты, как и я, прекрасно знаешь, что мы находимся практически под стеной, и допусти мы одну малейшую оплошность, они превратят это место в еще один город-призрак.

Послышалось пара едва слышимых щелчков, когда Уиллоу загнала клинки обратно в ножны. Я даже не почувствовал, как она убрала один от моего горла. Виола затем снова вооружила нас. Левитировав пушки обратно, она небрежно швырнула их нам. Я ловко поймал свою, но престарелый гуль словил свое оружие только тогда, когда оно было практически готово заехать ему в лицо. Повернувшись к нему, она обратилась конкретно к гулю:

— Это лучше, чем ничего. Я иду.

Развернувшись обратно ко мне, я заметил, как уголки ее глаз разъехались: она улыбалась.

— Пойду соберу свои вещи. — Выйдя из-за стола, кобыла оставила нас троих. Рэйл Спайкс прожигал меня взглядом, и когда я ответил ему тем же, то задумался, как это может повлиять на наш дальнейший проход в Андерхуф. Убрав Сломленного, я глянул на Уиллоу и мотнул головой в сторону двери. Она вздохнула и вышла сразу же за мной. Я мог физически ощущать, как в моем затылке от взгляда Рэйл Спайкса прожигалась дыра.

«Похуй на него, пусть сидит и тухнет здесь».

Я ненавидел, когда он был прав.

---

Очутившись снова на улице, я ожидал встретить здесь Эша, но грифона нигде не было видно. Через пару секунд слева от меня раздался хлопок. Уиллоу, всегда готовая ко всему, лихо развернулась, обнажая мечи. Я знал, отчего идет этот звук, и в этот же момент рядом со мной возникла красная кобыла, которая, опустив на момент свой рог, схлопнула все мироздание.

Мы оказались в клинике Кримсон Найф, где Эш, сгорбившись, сидел за столом со своим вытянутым раненым крылом. Кримсон, встав передо мной, неодобрительно посмотрела на мою шею, вдоль которой тянулись черные вены. Когда она заговорила, я быстро огляделся, ожидая, что Уиллоу нападет на Кримсон, но камелопардовой кобылы не было с нами в комнате.

Я развернулся и порысил к двери, высунув голову и игнорируя возражения Кримсон Найф, которая, видимо, не привыкла видеть пони, так дерзко убегающих от осмотра. Уиллоу как бы в лихорадке прочесывала улицу, держа свои оба меча наготове, и подпрыгнула, когда я крикнул ее.

— Уиллоу! Сюда, мечи только убери.

Вернувшись к Кримсон, я лишь пожал плечами и скромно извинился. Она, даже не поздоровавшись, нахально приступила к вынесению диагноза.

— Обесцвечивание в циркуляционной системе, идущей из нижнечелюстной области вниз по шее. Возможно, реакция на неизвестный элемент или токсин, найденный на поверхности. Кожа под шкурой, как и остальное тело, выглядят недавно вылеченными... — Она смолкла, глядя на меня со смесью тревоги и жеребячьего любопытства.

— Рипл... что случилось?

Я все рассказал Кримсон. Я дал ей сокращенную и сжатую версию, так как от Уиллоу я начал получать нетерпеливые взгляды. Она ходячая проблема, но я прекрасно осознавал, что если дело дойдет до драки — ей не будет равных.

Кримсон то и дело по мере моего повествования облагораживала меня довольно эпатажными способами, но она, по крайней мере, не скребла меня жесткой щеткой. И на секунду я был даже рад, что Шейд не было рядом. Затем поймал себя на этом и выругался про себя.

После того, как Кримсон закончила общий осмотр, она исчезла и снова появилась, но уже со скальпелем. Она остановилась, когда, потянувшись ко мне, я слегка отстранился. Может я и мог вытерпеть многое, но быть разрезанным было даже для меня чересчур.

— Рипл, если ты не возражаешь, можно я кое-что опробую? Вероятно, будет больно.

От этого мне стало даже самому интересно. Не было похоже, что она хочет специально изуродовать меня, так что я в согласие кивнул и подался вперед. Она надавила лезвием на мое плечо, нарочно подальше от чего-нибудь жизненно важного, и аккуратно провела.

Слегка закололо, но звук, который она издала, привлек мое внимание больше, чем это. Было бы неплохо заиметь медицинскую поддержку, продолжающую мой недавний эксперимент. Я почувствовал себя обманутым, когда все, что сделала кобыла, это издала негромкий, полный искреннего любопытства “Ах”.

— Что?

Она, улыбаясь, посмотрела на меня.

— Ой, прости. Так, просто очень интересно. Твоя кожа чутка огрубела, и я даже не совсем уверена, по какой причине. Рана уже почти затянулась.

Я посмотрел на нее, дабы убедиться, что вместо небольшого разреза теперь находился розовый рубец с парой капелек крови по краям. Эш коротко хохотнул, явно впечатленный.

— Если кому-нибудь это и пригодится, Кик... то только тебе.

Я слегка улыбнулся. Что бы ни было в той маске, ее остатки, по ходу, все еще текут в моих жилах... Это не было критично, но это было точно мне на копыто. Это и двигало Массакером. Если так и будет дальше, это даст мне явное преимущество в будущих стычках.

— Ага... от такой способности я точно не откажусь.

«Даже если она может нас шеи лишить?»  

Да.

---

Когда Кримсон Найф наконец-то отпустила меня, мы встретились с Виолой в центре города. Гуль в противогазе обзавелась седельными сумками и дорожным плащом. Эш успел накупить все нужные нам припасы до того, как был украден телепатирующейся кобылой-медиком, а Уиллоу с самого прихода в город угрюмо ждала той самой, только ей известной, минуты.

Виола закрыла за нами дверь. Рэйл Спайкса, все еще взбешенного от нашей сумасбродной затеи, не было на горизонте. Как только мы вчетвером пошли по туннелю, я заметил, как Виола слегка дрожала.

— Как давно ты была последний раз здесь? — Она шла впереди меня и, когда я заговорил, она подпрыгнула от испуга. Она, по всей видимости, еще более нервозная, чем я думал.

— Эм... когда там мегазаклинания упали? Незадолго до них. — сказала она, подумав перед этим пару секунд, задумчиво смотря в потолок.

Она уже как двести лет не ступала на поверхность. Я даже осмелился задуматься, как она не превратилась от этого в гнашера... наверное, у гулей Андерхуфа есть свои примочки, как оставаться самим собой. Если я когда-нибудь гулифицируюсь, надо будет спросить у них, как они умудряются сохранять ясный рассудок.

Когда мы дошли до подножия лестницы, Эш уже был наверху, открывал дверь, выходя наружу. Я стал подниматься по ступеням за Уиллоу. Виола несколько секунд помедлила, пристально смотря, как мы восходили к ярко сияющему порталу, ведущему в неизвестный ей доселе мир. Для подземного гуля, наверное, был тот еще видок.

Дожидаясь наверху, когда она соизволит подняться, я приметил, что дождина лил куда более беспощадней, чем до этого. Дальность видимости резко снизилась, но это могло сыграть в нашу пользу. Не хотелось бы быть замеченными отрядами рейдеров, пока мы будем пересекать город. Если нас обнаружат, они смоются и предупредят об этом Нейвер, элемент неожиданности будет навсегда утерян. И нам будет пиздец.

— Ух ты... насколько мне помнится, оно было немного меньше, — послышался скрипучий голос Виолы сквозь вездесущий дождь. Повернувшись, я увидел, что Виола внимательно смотрит на небо. Дождь насквозь промочил ее плащ и сбегал с защитных стекол противогаза. Когда я задумался, увидит ли она вообще хоть что-нибудь таким образом, она накинула на себя капюшон, прикрывая линзы, дабы не быть ослепленной дождевыми каплями.

Она посмотрела в обе стороны уходящей вдаль дороги. Мрачно вздохнув, она уперлась взглядом в землю.

— Все такое другое... серое. — Подняв глаза на меня, она помотала головой и подбежала ко мне. Дернув головой вбок, на невидимую гору, наш пункт назначения, она громко проговорила, чтобы все ее услышали: — Нам туда...

— Или, по крайней мере, я так думаю... — Услышал я ее бубнеж.

И мы пошли, снедаемые бесконечным ливнем.

---

Память Виолы-таки не подвела. Перед нами возвышалось огромное здание, почти целиком состоящее из тяжело проржавевшего металла и тусклых, замусоленных стекол. Мягко говоря, оно торчало зазубренным темно-красным куском посреди всего серого города.

— Это станция. У остального Хорнсмита была прогрессивная железнодорожная система, но это место служило устьем, впадающем в Эквестрию. Через нее мы отправляли грузы и припасы на фронт... — Виола, кажется, была довольна собой. Без всяких препон она провела нас прямо до станции. Никто нас не видел, мы не наткнулись на местную дикую фауну... все шло просто идеально. Значит, самое время, чтобы все пошло под откос. Просто обязано.

Входные двери была слегка приоткрыты, их придерживала кучка костей. По всей округе были разбросаны остатки рванья и багажа...

— Это те, кто не добрался до Стойл или уповал на подземку; они брали поезда, идущие подальше отсюда. — На нашем пути развернулся огромных размеров кратер, который нам пришлось огибать по крутой дуге. И все в один день, но все же время, которые мы потратили на пути сюда, определенно стоило того. Потрескивание счетчика радиации моего ПипБака говорило само за себя.

— Итак... мы заходим внутрь, спускаемся по туннелю, и он-то и выведет нас к Нейверу? — Все это выглядело спорно. До сих пор все шло без сучка, без задоринки.

Она кивнула и, подбежав к входным дверям, беспечно смела скелеты в сторону. Используя свою магию, она немного напряглась, прежде чем сделать шаг назад.

— Застряло... не поможете леди в беде?

Эш и я подошли к огромной двери, в то время как Уиллоу тихо ржала про себя где-то позади нас. Грифон уперся плечом, тогда как я встал к ней боком, мы начали тянуть. Сперва дверь не поддалась, но затем, со скрипом и хлопьями ржавчины, она начала сдавать позиции. Она скрипела так душераздирающе, что у меня заложило уши и я остановился. Эш глянул на меня, затем на дверь, и кивнул.

Я проскользнул в открывшийся проход, достаточно широкий для меня и моего снаряжения. Каждый мог с легкостью протиснуться в него. Я ступил внутрь, обходя несколько заграждений, которые некогда и могли показаться устрашающими. Сотни лет непогоды и коррозии сделали из когда-то грозной обороны металлолом и гниющее дерево, грубо наваленные вплотную к двери.

Внутри находились многочисленные курганы багажа и разнообразного лома. Перешагнув через скелета, у которого отсутствовала половина черепа, я обратил взгляд на массивный поезд перед собой. Когда-то он был непревзойденным апогеем мастерства пони, как вида. Теперь же это была бренная оболочка былого величия, навсегда утратившая свое благородство.

— Ого... — Уиллоу зашла за мной первой и позволила просочиться небольшому удивлению за стены ее баррикад, которые она возводила целый день. Виола была следующей, а за ней хвост замыкал Эш, который, все то время находясь снаружи, смаковывал каждую секунду на относительно свежем воздухе. Когда мы все оказались внутри, я включил подсветку на своем ПипБаке. С последнего моего раза, когда я включал ее, прошло так много времени, что я совершенно забыл, как мало света она дает. На улице было все еще светло, но внутри словно наступила ночь.

Туннель, на который мы все глядели, был самой настоящей черной точкой.

— Ну что... вперед и с песней? — риторически спросила Виола, так и алкая вернуться поскорее под землю. Она обернулась на меня и на грифона, потирающего свою лапу когтями. Я кивнул, и мы вчетвером начали спускаться с перрона, распинывая мусор и кости в стороны. Здесь было не так уж и много мертвецов, и я невольно размышлял, могла ли всего лишь пара пони закрыть их всех в этом месте.

Спрыгнув на пути, я вглядывался в темноту, надеясь, что вскоре мои глаза привыкнут к ней. Без ПипБака хоть глаз выколи в такой тьме. С ним же я мог видеть всего лишь в пару шагов перед собой.

При входе в туннель я заметил на земле следы копыт. Здесь кто-то был... причем много кого-то. Совсем недавно.

В глубине туннеля раздался крик. Все затаили дыхание.