Fallout Equestria: Обличье Хаоса
Глава 20: Исход
Утро наступило чересчур быстро, но это не обременяло. Я проснулся не от долбящих в дверь копыт, звуков битвы или кого-то, зовущего меня по имени. Когда я открыл глаза, все, что я услышал, было тихое сопение кобылы, лежащей возле меня под скомканными простынями. Я улыбнулся и вздохнул тому, как ее спящее тело неосознанно прильнуло ко мне еще сильнее в поисках тепла.
Лежа, я начал прогонять в голове последние пару дней. Я пережил Нейвер. Я пережил рабство и пережил осаду Стальных Рейнджеров. Я пережил худшее, что Хэйт и его банда могли бросить мне. Что теперь?
Убить Хэйта.
Теперь, когда я не томился в камере под Нейвером, это не имело такой безотлагательной важности. Здесь, в тепле и безопасности, с Шейд под боком... Был ли у меня иной выбор?
Мысль сбежать вместе с кубами и Шейд поразила меня. Что Хэйт мог сделать с половиной черных кубов? Я понятия не имел, для чего они все ему сдались, но если благодаря им сбудется все, что наобещал мне Пандемониум, их я ему точно не дам заполучить. Я мог бы уйти и жить мирной жизнью с Шейд.
Завести семью.
Бросить перестрелки и сражения и убивать, только чтобы защитить близких.
Больше никакой мести. Больше никакой боли от полученных ран. Обыкновенная размеренная жизнь, какую только можно отыскать в таком аду как Эквестрия.
Надо пойти прогуляться. Ну, в моем состоянии скорее проковыляться. Нога все еще болела — я отдохнул недостаточно, чтобы она перестала ныть, но это все же лучше чем ничего. Я по-идиотски ухмыльнулся и бесшумно отпер дверь. Скользнув в коридор, я также тихо закрыл ее за собой. У Шейд была такая безмятежная улыбка, что мне не хотелось прерывать ее сон.
Обернувшись, я увидел перед собой грифона. Эш сидел у стены напротив своей двери, а рядом с ним лежало Зрячее Око. Он пристально смотрел на меня, сжимая меч Фраи на коленях. Он коротко помахал мне, не удосужившись даже подняться на ноги.
— Утречко, Кик. Повеселился ночью? — Он сказал это без всякого стеба, которого от него постоянно ожидаешь, но все равно было понятно, что он прикалывается.
— Ага. Повеселился, — кивнул я и, дойдя до него по коридору, сел рядом. Тихо садясь, я ждал от него очередного подкола. Дурашливого тычка. Чего угодно. Эш просто пилил взглядом стену, рассеянно проводя когтем по всей длине клинка.
— Как Каттер? Ты говорил с ним? — нарушил я тишину наболевшим.
— Они отрезали ему лапу прошлой ночью. Его так накачали колесами, что сейчас он никуда не сможет уйти. — Эш был сейчас далеко мыслями. Бьюсь об заклад, он рассматривает ситуацию как поражение со своей стороны. Казалось, он берет на себя всю ответственность за рабство младшего брата и его текущее состояние, даже если это и звучало, будто у него не было выбора. — Как удачно мы нашли этот склад... иначе он бы наверняка умер.
— Я просто... я пытался вернуться за ним. Пытался, но не мог сделать этого в одиночку. А сейчас... ты привел его ко мне, а он больше не тот желтоклювый грифон, которого я знал. — Он пораженчески опустил плечи. — Я не ожидал такого... или надеялся.
Он замолк, и было слышно только дождь, барабанящий по металлической раме окна в конце коридора.
— А эта... фотография... — Я замолчал, не совсем уверенный, что спрашивать, но вопросы терзали меня изнутри. Как разрушилась их семья? Кто этот старый грифон? Почему Каттер не испытал к сестре жалости?
— Ее сделали, когда я был практически птенцом. Мы с Каттером были еще слишком молоды для вступления в Когти... — Он ритмично стучал когтями по стали оружия. — А Фрая — нет. Она вступила, и папа дал ей этот меч. Семейная реликвия.
Я развел его на воспоминания, к чему я в принципе и вел. Ему всегда становилось лучше, когда он, высказавшись, сбрасывал накопившийся груз с плеч.
Он поднял меч, чтобы я смог посмотреть получше. Клинок был чист от смешавшейся крови родных друг другу грифонов, пролившейся днем ранее.
— Этот клинок служил войне, чтоб ты знал. И даже до нее он много где побывал. Убивал все сущее под небом. Пони, грифонов, зебр... даже одного дракона, если сказанья не врут.
Он крутанул его в одной лапе, и клинок отразил тот маленький лучик света, какой только мог поймать в темном коридоре.
— Передавался из поколения в поколение самому старшему... Никогда бы не подумал, что смогу подержать его. Кажется, я теперь самый старший, да?
Он искал у меня ответа, наклонив голову в мою сторону. Я кивнул, так до конца и не поняв — это был грустный или веселый разговор. Его брат и сестра разорвали друг друга на клочки, а он не сумел спасти ни ту, ни другого.
— Он не для меня... Я не заслужил его. Я отдам его Каттеру. Он заработал его... Я просто не знаю, как начать с ним разговор. — Он загнал клинок в кожаные ножны и, положив их рядом с собой, обмяк. Грифон был живее всех живых, не ранен и в самом расцвете сил, однако я никогда еще не видел его таким опустошенным. Глаза его налились кровью и впали, и я понял — ночью он не спал.
— Эш, послушай... когда Каттер пошел с нами, он знал, что мы ищем тебя. Не думаю, что он хочет мести... Мне кажется, ему просто нужны ответы. — Я положил здоровое копыто ему на плечо, надеясь, что он воспримет это как ободрение. — Он твой брат, я уверен, он выслушает тебя. Только... не ходи без оружия. Так, авось чего.
Он кивнул, и его клюв очертила легкая ухмылка.
— Ага... ладно, прихвачу.
Ткнув в меня локтем, он расплылся в еще более широкой ухмылке. Он по-прежнему выглядел так, словно его протащили по всему Тартару, но он, по крайней мере, улыбался.
— Так что, вы и Шейд, м-м? Блин, ну и долго вы там, конечно.
Я улыбался вместе с ним и с довольным видом вспоминал эту ночь.
— Есть такое.
— Она любит погромче, как я понял? — Меня бросило в краску, а Эш, невероятно обеспокоенный моей половой жизнью, залился смехом. Я сразу же представил себе каждого Белого Плаща и сбежавшего раба, которые внимательно вслушивались в акт соития и, также безудержно смеясь, делали ставки.
К моему счастью, Эш, дабы не больше не стыдить меня этим маленьким вопросом, задал другой, не менее важный:
— Ты ходил уже к Джентл повидаться? — поинтересовался он, и мои глазы расширились. Когда мы добрались сюда, мое внимание так закрутилось вокруг моих увечий, Каттера и Шейд, что мне было попросту некогда вспоминать о своей сестре. Вероятно неуравновешенном Совершенном. Что провела с бывшими рабами и Белыми Плащами несколько дней. Вооруженной и не в своей тарелке.
Он слегка рассмеялся, когда заметил, как я напрягся.
— Не парься... она ото всех держится за версту. Последние пару дней провела на крыше. Я приносил ей еду и воду, но она все время смотрела в лес из прицела своей винтовки. Она обмолвилась со мной парой слов, но с другими держит рот на замке. Думаю, тебе стоит проведать ее.
Я мельком глянул на дверь, за которой все еще спала Шейд, и Эш перехватил мой взгляд.
— Не волнуйся, я буду ждать здесь, пока она не проснется. Я... мне надо над кое-чем подумать, так что я все равно никуда не собираюсь.
Я кивнул, медленно поднимаясь на ноги. Тело чертовски болело, так же как и плечо. Но я все же чувствовал себя намного лучше за все время странствий. Я благодарственно улыбнулся темному грифону.
— Спасибо, Эш... ты хороший кореш.
— Технически — хороший работник. Но спасибо, — засмеялся он и снова сел на свое прежнее место у стены. Я развернулся и зашагал дальше по коридору к лестнице. Полагаю, оттуда я смогу выйти на крышу.
Коридоры были очищены от мусора, и поэтому по ним было легко передвигаться. Правда, они были не очень хорошо освещены, однако попадавшего из окон или случайных дыр в стене света было достаточно, чтобы я не расхерачил себе ногу о какой-нибудь булыжник. По обе стороны находились такие же помещения, похожие на то, в котором я провел ночь, но много из них были настежь открыты. У некоторых я хорошо видел следы вскрытия, а также несколько шкафов внутри. Повторяющийся знак бабочки говорил о том, что за большинством из них находились медикаменты, и только по свежим следам, оставленным на многолетнем слое пыли, можно понять, что их зачистили всего пару дней назад.
Там, где металлическая конструкция окончательно проржавела, на лестнице отсутствовало несколько ступенек. Я ступал осторожно, чтобы не повредить еще больше и без того больную ногу, и вскоре оказался перед огромной стальной дверью. В ней была дыра примерно с мою голову, и, несмотря на запущенность, она легко поддалась.
Оказавшись на крыше, я попал под такой же хлещущий стеной ливень, какой был вчера. Надо было убедиться, ошивается ли еще здесь моя сестра или же зашла внутрь. И тогда мне на глаза попался навес. Это была грубая постройка из гнилых деревяшек и брезент, который она где-то надыбала. Из одного конца торчало длинное дуло ее винтовки, и только бледное свечение ее ПипБака освещало шалаш изнутри.
— Джентл? — мягко, но достаточно громко, чтобы перекричать шум дождя, позвал я.
— Рипл. — Она больше не была в истерике, как в тот раз, когда я оставил ее с кучкой незнакомцев и вытолкнул в жестокий мир. Голос ее отдавал грустью.
Я завернул за угол и увидел, как небольших размеров кобыла подвинулась, чтобы я пролез. Монструозная винтовка лежала рядом с ее боевым седлом, и я вновь удивился, как я вообще смог пережить тот выстрел. Я втиснул свою промокшую до нитки тушу в ее маленькое убежище и присел рядом с ней. Она положила голову мне на шею, несмотря на то, что на мне не осталось сухого места.
— Мы сильно ошибались, да? Хэйт врал нам. Эти пони не плохие... они не монстры. — Я сказал ей это там, под Нейвером, но на самом деле не надеялся, что она поверит мне на слово. Теперь же, побыв с Шейд и другими какое-то время, она узрела истинный смысл моих слов.
— Мы столько всего наворотили... убитые горем семьи, убитые нами жеребята, продажа пони в рабство ужасному красноглазому монстру... — Она испустила глубокий и грустный вздох. — Мне кажется, я всегда знала это. Прицел винтовки просто... он просто отдалял меня от истины. Я не хотела приближаться, чтобы знать всю правду. Мне было страшно.
— Ага... Хэйт нагадил многим пони. Что насчет меня... — Я крепко задумался. Воспоминание, как Два-Пинка овладевает моим телом, внезапно всплыло в голове. Его голос все еще был на уровне невнятного шепота, чему я был несказанно рад.
— Ты был одним из нас. К счастью или к сожалению, мы были семьей.
— Хэйт знал нас. Он знал тебя. В том караване многие из нас потеряли свои семьи, и в частности он... — Рассеянно скребя по крыше, она привлекла мое внимание к сделанной ей ямке. Это движение совершалось быстро на протяжении нескольких дней, и к этому моменту она наскребла добротную такую выемку.
— Язык он подвесил что надо, — продолжила она, либо не замечая моего беспокойства, либо намереваясь избавиться от своего прошлого здесь и сейчас. — Он прекрасно знал наши таланты и как их использовать. Сперва он начал с тебя. Я и Свипи... я пошла за тобой, потому что ты единственный, кто остался из семьи. Свипс пошла, потому что хотела быть ближе к тебе.
Я поник еще сильнее. Смерть Свипс еще давила на мои плечи. И не отпускала с тех пор, как я похоронил ее за Блэнком.
— Она мертва, не так ли. — Это был не вопрос.
Я медленно кивнул. Она так и не отняла головы от моей шеи.
— Это был ты?
— Да... — Я вздохнул скорбным мотивом. Вот так говорить моей сестре, что я убил ее лучшую подругу, причиняло нестерпимую боль. Избежать упоминания Свипс было невозможно.
Подняв голову, она повернулась, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее взгляд был полон тоски и понимания. Я ожидал криков, гневных воплей, но ничего из этого не было.
— Ей было больно?
Два-Пинка был садистским уебком. Она, должно быть, думала, что это я учинил, потому что слишком хорошо знала прежнего меня. Я вспомнил последние слова Свипс, как она думала, что будет больнее. В тот момент она выглядела умиротворенной.
— Нет, вовсе нет. Я убил ее, защищая город, после чего похоронил. — Сейчас лучше опустить факт, что я обрушил на нее огромный знак, и она, вероятно, вообще не смогла ничего почувствовать от шока, вызванного такими травмами.
Она снова прижалась к моей шее, явно довольная тем, как ушла из жизни ее подруга.
— Ты защищал пони? Это хорошо... Я рада, что ты изменился. Я боялась тебя, особенно после смерти Дяди.
— Дядя Дил? Он не умер. Он теперь с Белыми Плащами. Натренировал большинство пони, что сейчас внизу. — Важные детали всегда ускользали от меня. После того как опасность миновала, я совсем забыл о моем дяде. По возможности я старался не думать о делах, в которых был замешан Два-Пинка. Наверное, последний раз, когда Джентл видела его, его изгнали, подожгли и выстрелили в спину.
Ее голос смягчился, когда она впервые услышала хорошие новости.
— Правда? Ну... рада слышать...
Она замолчала, и мы оба просто смотрели какое-то время на поливающий без конца дождь.
— Рипл... Я рада, что ты жив... но я не могу быть рядом. Не могу вообще быть рядом с пони... Я ухожу. — Теперь настала моя очередь отпрянуть от нее. Я, совсем не ожидая такого исхода, в удивление уставился на нее. Она, кажется, не лукавила, когда говорила, что рада видеть меня живым, но мне бы очень хотелось, чтобы моя сестра была всегда подле меня.
— Что? Почему?
Она вздохнула, глядя мне в глаза.
— Я уже говорила. Вещи, что я наделала... мы наделали... я знаю, что ты пытаешься все исправить, но не я. Мне нужно уйти. Куда-нибудь... подальше... только не здесь.
— Нет... ты можешь помогать пони. Это не сложно. — Лучше умолчать, как моя помощь в большинстве случаев делала пустошь еще более ужасным местом. Десятки, если не сотни смертей я разменял.
— Как?! — крикнула она мне в лицо, и из глаз ее брызнули слезы. — Стреляя в пони, с которыми я прожила всю жизнь? Пони, которых вы с Хэйтом превратили в рейдеров, рабов, и монстров?!
Ее рог загорелся, и револьвер, который она носила с собой, всплыл между нами. Джентл отсутствующим взглядом уперлась в мушку и прицелилась в бьющий стеной дождь.
— Знаешь, я ненавижу себя за то, что я хороший стрелок. Меня заебала мысль, что я прирожденная убийца! Я была слишком напугана, чтобы быть сама по себе, там, в большом мире.
Засунув револьвер обратно в кобуру, она, превозмогая неподъемный вес винтовки на боку, тяжело поднялась на ноги.
— Мне надо уйти... подальше от всех этих убийств. Я больше не вытерплю. Только не пытайся отговорить меня... пожалуйста. Ты убедил меня быть монстром... убедил оставить мой единственный дом позади, а теперь ты хочешь, чтобы я осталась с пони, чьи жизни загубила.
Слезы каскадом катились по ее щекам, но взгляд, которым она меня одарила, ясно говорил, что она железобетонно намерена уйти. Отсоединив винтовку, она сломала ее на отдельные части с профессиональной непринужденностью. Она начала укладывать их в переносной кейс, пока я пытался подобрать слова, которые могли бы уговорить мою сестру остаться.
—...возьми хотя бы припасов в дорогу. — Я хотел, чтобы она выжила, а не умерла в пустошах от нехватки лекарств или еды. Такой участи я никому не пожелаю, тем более сестре. Если она собиралась уйти, то я должен убедиться, что с ней как можно дольше все будет в порядке.
Не смотря на меня, она захлопнула кейс и взяла сумку, что была все это время рядом с ней.
— У меня есть припасы. Я собрала их пару дней назад, когда все пони спали.
Когда она ступила под дождь, то мгновенно промокла до нитки. Слезы смыло с ее лица, но дождь не мог смыть переполнявшую ее печаль.
— Прости меня, Рипл... У тебя все будет хорошо. У тебя новые друзья, которые любят тебя и дорожат тобой... Я больше так не могу. Прости.
После прощальных слов она отвернулась от меня и не спеша порысила к лестнице. Я стоял на крыше, наблюдая, как моя сестра уходит навсегда. В мир, полный опасности.
Нет, это не правильно.
Я последовал за ней, быстро нагнав на лестничном пролете. Когда дверь с грохотом захлопнулась за мной, я в последний раз попробовал воззвать к ней:
— Джентл...
Она резко развернулась ко мне, и в глазах ее застыла злоба.
— Нет, Рип! С тех пор как мы ушли из Стойла, все пошло по бороде. Пони, которые раньше никогда не убивали, сделали убийства своей привычкой. Мы только этим и занимались, когда вышли в мир. Ты привел меня в него, сделал меня такой, а потом СБЕЖАЛ! Ты удрал от Хэйта и встал на свой путь искупления. Теперь мой черед сбежать от ТЕБЯ и встать на свой!
Ее взгляд смягчился и окончательно загнал меня в ловушку.
— Прошу... отпусти меня, Рипл, и… прощай, братец. Я люблю тебя.
Она развернулась и оставила меня в коридоре одного. Я еще долго смотрел ей вслед, хотя она уже давно ушла. Я тяжело уселся на подножие лестницы, ошарашенный тем, как все резко перевернулось с ног на голову.
Я был подавлен. Я только что потерял сестру, пытался помочь ей. Селестия, дай мне понять этих ебаных кобыл.
— Херово дело, друг.
Я обернулся и увидел Эша, опирающегося на дверной косяк. Он остался в том же коридоре, в котором я оставил его, но грифон, по-видимому, все-таки поднялся и чуток передвинулся.
Я не знал, что должен был чувствовать в тот момент. Проведя лучшую ночь на свете, на утро я теряю сестру, жизнь которой обратил в настоящий ад.
Тем не менее Эш всем своим видом подавал, что знает, как отвести мои мысли от нее. Грифон положил мне на плечо когтистую лапу, — что было похоже на мой жест до этого, — и слегка улыбнулся.
— С ней все будет норм. В конце концов она — Совершенная. Вся ваша семейка не когтем деланная.
Мой взгляд скользнул мимо него в коридор, к закрытой двери, за которой находилась моя спящая кобыла. Он усмехнулся.
— Не парься, она в порядке. Тебя, кстати, пони обыскались.
Когда грифон получил от меня настороженный взгляд, он рассмеялся, взмахнув лапой.
— Мисс Трафик искала. У них сейчас собрание внизу, сказали, чтоб ты заскочил.
Давненько я уже не слышал вежливого Эша; маску, которую он надевает, когда имеет дело с уважаемыми пони. Трафик находилась на самом верху этого списка, и это до сих пор приводило меня в замешательство. Я больше привык видеть его грубым и бестактным.
Я только кивнул ему и ответил:
— Ага... лады. Спасиб, Эш.
Слегка подтолкнув меня к лестнице, он немного отошел. Эш в шуточной манере отсалютовал мне, развернулся и зашагал к двери Шейд. Он занял удобную охранную позицию у стены напротив и снова махнул мне на лестницу. Я хохотнул и поковылял в указанном направлении.
Пойди сыщи еще такого друга.
Внизу царило такое же потухшее настроение, как и вчера. Несколько Белых Плащей, которые еще были на что-то способны, несли дозор, пока оттуда, где восстанавливалось большинство раненых пони, доносились вымученные стоны. Утро оказалось даже чересчур ранним.
Знакомый голос шел из-за слегка приоткрытой двери. Открыв ее, я увидел стол, окруженный тремя пони. Трафик, выглядящая ненамного лучше чем тогда в Блэнке, стояла ко мне ближе всех. Виола была напротив; на ее спине крепился гранатомет, которого я не видел у нее в тоннелях. Третьим оказался незнакомый мне жеребец, но я понял, что он один из спасенных нами Плащей.
Виола первой заметила меня, и ее приглушенный голос наполнил небольшую комнатенку.
— Рипл! Хорошо, что ты проснулся. Не составишь нам компанию? Мы составляем план по захвату пустошей.
Трафик заржала.
— Мы считаем беженцев.
— Мертвых и раненых, если угодно. Хэйт и его лизоблюды нанесли огромный урон такому же огромному числу пони... Мой отряд уничтожен подчистую, — сказал Белый Плащ низким раскатистым голосом, заполнившим все помещение. Мне он сразу не понравился. С Уиллоу все было сложно, Роу Дил угрожал мне расправой, а Рэпсоди был просто говнюком. В плане команды с Белыми Плащами мне по-прежнему не везло.
Обойдя стол, я занял свободное место. Странно, правда, что они пригласили меня на такое важное собрание, но раз позвали, вот он я. Я был ответственен за весь бардак, так что логично будет мне брать все тумаки на себя.
— Итак, коротко о чем мы тут: я объясняла Трафик и Виджилу, что мы можем приютить приличное число пони под тоннелями Андерхуфа. Только вот... надо убедить в этом Рэйл Спайкса и самим убедиться, что с гнашерами проблем не будет. — Виола улыбнулась глазами, явно довольная моим присутствием на этой сходке. Она мельком глянула на Виджила, потом снова на меня. Я не знал, что это означает, но мне не нравилось в этом жеребце хотя бы то, как он далее представился.
Когда меня ввели в курс дела, Виджил посмотрел в мою сторону. Мы встретились взглядами, и он кивнул мне.
— Формально мы не знакомы, Два-Пинка. Меня зовут...
— Рипл. Не Два-Пинка. Меня зовут Рипл. — Мой глаз дернулся, когда я резко и грубо перебил его.
Он слегка отшатнулся, удивленный моим тоном.
— Приношу свои извинения. Не хотел оскорбить. Значит… Рипл. — Он продолжил с того момента, где я его прервал. — Меня зовут Кэндллайт Виджил, и в отсутствие высокопоставленных Белых Плащей я командую тем небольшим количеством выживших, что обосновалось здесь.
— Итак, Рип, как тебе наш план? — Трафик была какой-то сердитой на меня. Было ли этого из-за того, что она оказалась заложницей, или потому, что я не заметил ее в рядах бежавших? Она всегда играла важную роль поддержки в моих планах и приключениях, а теперь она зла на меня.
В моей голове к стене вины добавился еще один кирпичик. Я отогнал эти мысли и сосредоточился на обсуждении.
— План привести всех под землю? — Я остановился и призадумался. Андерхуф был самым безопасным местом на пустоши. Единственной проблемой были гнашеры, но их можно без труда перебить.
Я пожал плечами.
— Звучит неплохо. — Я никогда не задумывался о плане побега. Еще меньше я смыслил в том, как помочь сбежать огромной толпе пони. А вот убивать гнашеров... это как раз по мне.
После ссоры с сестрой я витал далеко в облаках. Я собирался взобраться на гору и скормить Хэйту его собственные сраные кишки. Я понимал, что мог просто уйти, начать жизнь с чистого листа... но если оставлю его в живых, в будущем мне это точно аукнется. Я нутром чуял это.
— Однако до сих пор стоит проблема нейверских выживших. Если то, что мы слышали, правда, Нейвер сравняли с землей. Выходит, что туева хуча наших вертопрахов сейчас на морозе. Сейчас идти небезопасно. — У Виджила была странная манера речи, но с тем, что он сказал, нельзя было спорить. Остальные за столом выглядели озадаченно, поэтому я решил перевести.
— Большинство рейдеров мертвы, но многим удалось сбежать в пустошь. Они все еще где-то там, и зуб даю, группку раненых беженцев они с радостью и с легкостью переломят через колено. — Виджил кивнул, а вот Трафик лишь покачала головой.
— И что дальше, мы здесь вечность будем сидеть? А как же Блэнк?! — Трафик сделала шаг вперед и обрушила на стол передние копыта. — Как же мои пони, Рип?
Я пожал плечами и вежливо показал ей сесть обратно.
— Большая часть друзей Виджила сейчас в Блэнке. Или в том, что от него осталось. Насколько я знаю, они должны вернуться со дня на день. — Я посмотрел на представителя Белых Плащей. — Что насчет вас? Ваши пони смогут доставить беженцев в безопасное место?
Он медленно кивнул, не выглядя особо уверенным.
— У нас есть необходимые навыки, но кроме камней и палок нам нечем обороняться. У рейдеров же с этим никаких проблем нет.
— Да, ваша правда. Советую подождать еще пару дней, надо позволить им разойтись как можно дальше, а потом мы выступим, — сказал я, пожимая плечами. Я не понимал, что забыл на этом собрании.
Трафик и Виджил тут же начали перебивать друг друга, так что я не мог разобрать ни слова. Глянув на Виолу, сидящую на противоположном конце стола, я получил от нее извиняющуюся улыбку. Она понимала, что подобные встречи мне не нравятся, однако была рада, что я смог разбавить аргументы Плаща и торговки.
Стук в дверь спас меня из неловкого положения. Мы вчетвером посмотрели на вторженца и увидели просунутую в дверной проем голову Айвори.
— Извините, что помешала. — Она улыбнулась и через секунду сделалась серьезнее. — Рип, Каттер очнулся.
Я двинулся к двери, еще не осознав всей проблемы. Проходя мимо Трафик, я кивнул ей, извиняясь:
— Прости, надо идти. Удачи с планом.
Затем я оказался в коридоре вместе с бледно-белого окраса кобылой и ее игривой ухмылкой на лице.
— Господин стратег, а как вы стали собой?
Это вызвало у меня улыбку, и я обступил ее.
— Ха. Спасибо, что вытащила меня оттуда. Если б я только знал, на что иду.
Мы в быстром темпе рысили к комнате, где я в последний раз видел Каттера и где ему удалили руку после повреждений, который он понес от Фраи. Впереди я уже слышал рычание, что уже неплохо по сравнению с угрозами расправы прошлой ночью. Я набрал скорости. Глянув на Айвори, я прошептал ей в надежде, что острый грифоний слух не услышит нас:
— Дай назад. Прикроешь.
Бледная кобыла кивнула и покорно отошла на пару шагов. Я не знал, на что мы идем, знал только, что ее огромная пушка поможет мне не потерять голову в первые несколько секунд и насладиться беседой.
Мы вошли в комнату и увидели Каттера, сидящего на окровавленных нарах. Он обнимал туго перебинтованную культю, издавая при этом утробное рычание. Он глянул на нас, когда мы вошли, после чего вернулся к созерцанию своей отпиленной конечности.
— Слишком медленный. Надо было увернуться.
Создавалось ощущение, что он говорил больше сам с собой, чем с нами, так что мы из осторожности отошли чуть назад. Пока было непонятно, уравновешен он или нет, но первее всех напяливший мед халат Белый Плащ, который рылся в сумке на расстоянии вытянутой лапы грифона, немного успокаивал. Он хотя бы от понятины отказался. Одна только мысль об этом вырвала глубоко погребенное воспоминание, как он жрет рейдера.
— Каттер. Как самочувствие? — Я тут же пожалел о вопросе, как только увидел, какой взгляд в меня впечатал грифон. Ярость и голод. Не такую комбинацию я хотел бы увидеть от хищника.
— Как самочувствие? Я лапу потерял. Меня так нафаршировали медикаментами, что я едва могу тебя видеть. Я охуенно себя чувствую. — Сарказм так и сочился из него. Он оглядел комнату и многих раненых, все еще спавших в столь раннее утро. Некоторые все же проснулись и, не спуская глаз, смотрели на подбитого хищника, затесавшегося в их ряды.
— В придачу ко всему меня опять приковали к стене. — Он потянул за толстую цепь, обернутую вокруг его запястья. Она крепилась к толстой металлической трубе, идущей вдоль стены. Их можно понять, после-то хаоса, который устроил Каттер, пока его успокаивали. Врач Белых Плащей собрался на выход, демонстрируя на своем боку кобуру с обрезом.
Мой образ этого грифона неотрывно строился на его реакции на Эша. Сейчас я не знаю, как к нему относиться. Приковывать его к стене не правильно. Но от меня здесь мало что зависело — сейчас он под покровительством Белый Плащей. Если они заковывают его в цепи в целях безопасности, значит так и надо. Мое положение здесь все еще было неопределенным, и что-то мне подсказывает, что сами Плащи долбятся головой о стену, чтобы понять, кто я им. "Обычные" же рабы старались держаться от меня подальше.
Эш, с другой стороны, провел последние пару дней, защищая их. Плащи просто так не простят Каттеру нападение на Эша.
— Каттер, они заковали тебя, потому что ты угрожал Эшу. — Всего лишь догадка, но чертовски логичная. Он угрожал Эшу... Только сейчас я понял, что безоружен, смотря на него сверху вниз. Я был рад, что его все-таки сдерживают цепи. Нельзя дать страху выход.
Грифон нахмурился.
— Они могли бы изгнать меня... Приковав меня к стене, они стали не лучше работорговцев.
— Нет, Каттер, они отличаются. Эти пони удерживают тебя, потому что ты навредил одному из них. Потому что ты пытался оборвать жизнь одного из них, когда они хотели помочь.
— Эшред — мой бра...!
— Эш — ценный боец этой группы, и если они всего лишь приковывают тебя к стене за то, что ты пытался задушить его, считай тебе крупно повезло!
Он прошипел:
— Кто ты такой, чтобы так говорить?
Я сделал шаг вперед к покалеченному грифону.
— Я тот, кто вытащил твою ебучую жопу из катакомб под Нейвером, Каттер. Я мог спокойно пройти мимо, и к этому моменту ты бы уже сдох в той клетке.
Грифон прищурился.
— Если ты думаешь, что я должен тебе... Я спас тебя дважды. Это ты должен мне.
Я помотал головой и процедил ему:
— Нет, не должен. Я вытащил тебя и притащил твою блядскую кровоточащую шкуру сюда. Мы квиты.
Находясь лицом к лицу с убийцей, я пытался говорить низко и угрожающе. Я надеюсь, он не убьет меня. Чтобы этого не произошло, придется продолжать напор.
— Я-то думал, ты цивилизованно себя поведешь! Эти пони, ебать тебя в клюв, пытаются помочь тебе, а твой брат хочет извиниться!
Я ткнул ему в шею кончиком копыта.
— Эш мой друг. Эти пони дохера пережили, и им вообще не обосралось, что бы ты тут зубы показывал. Поэтому говорю тебе сразу — хоть волосок упадет с головы Эша или здешних пони, я нахуй порешу тебя.
То, как он поступил со своей сестрой, вывело меня из себя. Я уже задолбался терять на него время, так что все это я вполне серьезно. Пусть попробует угрожать моим друзьям, и я прикончу его.
«Сделай это!»
Мой глаз дернулся от громогласного выпада Два-Пинка. Я не слышал даже писка от него с тех пор, как задушил его обезболиками, но вы только поглядите — и десятикратно не такой тихий и покорный как раньше. Единственная мысль крутилась у меня сейчас в голове — его привели сюда мои эмоции к раненому грифону. Я повернул голову и увидел в дверях Айвори, направляющую ствол на грифона. Она сильно хмурилась, и такая гримаса не красила ее обычно красивое лицо. Ее прекрасное личико. Ее очертания...
Да ёбана.
Хватит с Каттера. Он практически ничего не сказал, но даже этого вполне достаточно. Надо поскорее закончить с ним и вернуться к Шейд.
— Айвори, не присмотришь за Каттером немного?
Она долго пронзала грифона холодным взглядом. Пока она думала, Жемчужина возникла рядом с ней в дверном проеме. Я не знал, где она была все это время, но стоило ожидать, что она будет крутиться вокруг раненых пони.
— Что за... Рипл, что происходит? — Жемчужина встревоженно смерила взглядом тяжеловооруженную кобылу. Не дожидаясь ответа, она протиснулась через Айвори и зашла внутрь. Даже не задержавшись, она прошла мимо меня проверить раны Каттера.
Когда я ответил, она вздрогнула. Я заметил это. Реакция, от которой будет сложно избавиться.
— Обсуждал с ним его поведение.
Она посмотрела на меня своими грустными глазами, и часть меня тут же захотела сделать с ней вещи, о которых вслух обычно не говорят. Я зажмурился и слегка содрогнулся от этого. Я чувствовал, как на границе сознания скребся Два-Пинка.
Каттер, к моему удивлению, позволил Жемчужине проверить его бинты. Должно быть, признал в ней сиделку, с которой можно вытворять что угодно, и всем будет насрать.
«Все, что ты только пожелаешь. Часами».
Вот срань, надо поскорее убраться из этой комнаты.
— Я пошел. — Протолкнувшись через Айвори, которая стрельнула в меня вопросительным взглядом, я быстро дошел до лестницы. Я не слышал ее и поэтому не стал останавливаться. Два-Пинка бормотал без остановки. Угрозы мне, угрозы моим друзьям, обещания расправы над всеми, кто вокруг меня. У подножия лестницы у меня отказали ноги.
Я долбанулся мордой о нижнюю ступеньку, и струя крови из моего все еще незажившего носа хлынула на ржавый металл.
«Мы не пойдем наверх. Мы даже близко к ней не приблизимся. Мне не понравилось, как ты обошелся со мной в последний раз, так что я намерен закончить это дерьмо раз, блять, и навсегда. Ты вернешь мне тело, и ты уйдешь из моей головы. Усек меня, сука?!»
Я силой попытался вернуть контроль моим ногам, усиленно думая о Шейд. О ее глазах, ее улыбке, ее смехе, ее запахе, ее тепле. Все, что было с ней связано. Я выдворю его нахер, как и до этого.
Не помогало.
Я ощутил только передние ноги, а вот задние взбрыкнулись, и я снова повалился на пол. Я попытался снова, но Два-Пинка вновь опрокинул меня. Я виском ударился о землю в надежде оглушить его.
Звезды заплясали у меня перед глазами, во рту — привкус крови. Я ударил достаточно сильно, чтобы нанести серьезный урон Два-Пинка, который чувствовал сейчас то же самое, что и я. Я просто надеюсь, что мое сопротивление окажется сильнее его. Я забью его насмерть, если придется. Навряд ли я только переживу это.
Он не собирался сдаваться.
Я попытался позвать на помощь, но из глотки вырвались только удушающий клокот и еще больше крови. Я сильно прикусил язык, пытаясь оглушить Два-Пинка.
«Ты убить нас вздумал? Охуевшая мразь! Я здесь первый оказался, это мое, блять, тело ты используешь!»
— Оно... мое! — прорычал я сквозь кровь. Я, оставляя за собой кровавый след, заставил задние ноги протолкнуть нас дальше по полу.
«Я наблюдал. За тобой и твоей кобылкой. Я знал, что она любит покричать. Но чтоб так... Теперь я дам ей реальный повод закричать».
Его голос звучал обиженно. Я знал, что он делает это, чтобы побесить меня, и это работало. Мы побежали в стену, когда ноги в очередной раз ожили без моего ведома. Я не знал, то ли это от того, что я теряю контроль, то ли от того, что наша борьба стимулировала мышечную активность, но наши ноги размазали нас по стенке.
— Хватит! — только и сумел я выкрикнуть, когда наше тело съехало на пол.
«Зачем? Ты же сам знаешь, что не хватит. Я заберу у тебя, блядской твари, что мое по праву».
Я услышал обеспокоенный голос кобылы, зовущей меня по имени, и насилу открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. Это позволило мне найти способ одолеть Два-Пинка.
Голубой и фиолетовый. Шейд. Моя кобыла.
Два-Пинка стушевался мгновенно, стоило ей посмотреть на нас. Успокаивающий эффект, который она оказывала на мой разум, подействовал так же быстро, как и влияние Два-Пинка после моей встречи с Каттером. На ее лице возник беспокойный взгляд, когда она увидел мои раны. Во рту до сих пор отдавало кровью, а еще я был уверен, что разбил себе голову.
Эш подоспел как раз вовремя и помог мне подняться на ноги. Поднявшись, я осознал, сколько крови потерял в короткой битве с собственной головой. На стене и рядом с ней разлилась огромная кровавая лужа, которая тянулась аж до самой лестницы.
— Я... э... упал. — Нихера не соображаю. Возможно от того удара по нам обоим.
Я взглянул на Шейд, которая искала ответ в моих глазах. Я подавился кровью, и ответом на ее вопрос было гортанное клокотание. Я-то уже позабыл, что она все знает.
— Это Два-Пинка?
Я сглотнул огромный сгусток крови, и меня всего передернуло, но я смог слабо кивнуть. Теперь я точно знал, что прокусил себе язык, но сейчас это не самое главное. Главное то, что я почти утратил связь с телом, отойдя от Шейд всего на чуть-чуть. Два-Пинка становится все опаснее.
По растерянному взгляду Эша можно было понять, что он еще не в курсе. Про Два-Пинка в моей голове я сказал только Шейд. Пока Эш придерживал меня, вопросов мне не избежать.
— Он... борется со мной. Голова трещит... — Я потер переднее копыто о лицо и поставил его на пол уже смоченное кровью. Мои слова были сбивчивы, и я не знал, из-за языка ли это или от сотрясения мозга, которое я заработал.
— Кик... ты как?
— Мне нужно зелье... — Шейд побежала еще до того, как слова вылетели из моего рта. Эш аккуратно помог мне сесть. Ненавижу, когда зарабатываю сотрясение... но в этом можно винить только меня одного. Не помню уже, когда точно начал выбивать Два-Пинка из головы, однако, это никогда не помогало. Это были лишь плюгавые попытки, слегка подкрепленные моей ненавистью к нему. Надо кончать с этим.
— Кик... так он еще здесь? Два-Пинка? — Грифон с опаской смотрел на меня, словно готовый к ответному выпаду, сделай я одно резкое движение. Защитная реакция, не более. Внезапно он вытаращил глаза, и взгляд его сделался извиняющимся. — Черт, ты же не против, что я тебя Кик зову? Может, Рипл будет лучше?
Я заржал, качая головой, и от этого мне на грудь брызнуло немного крови.
— Кик сойдет. — Он всегда звал меня Киком за исключением того раза в Блэнке. Было бы странно, если бы было по-другому.
— Не хочешь мне еще что-нибудь рассказать?
Я пожал плечами.
— Обезбол успокаивает его. Шейд тоже.
Он задумчиво кивнул. Наверняка вспоминал, что и как я делал, начиная с Блэнка и до сих. Я знал, что он в курсе про Мед-Икс. Да и как от него скрыть? У него самое острое зрение из всех, кого я знаю.
— Ага, это многое объясняет. Если по-чесноку, я думал, ты сторчаешься.
— Нет... Я просто делал то, что должно. Что насчет Шейд... ну, приятный бонус. — Во время разговора язык постоянно заплетался, так что я решил поделиться этим с Эшем: — Все настолько плохо?
Он слегка скривил лицо, прикрываясь от этого зрелища лапой.
— Да-а. Шейд лучше поторопиться.
Я поник.
— Покой нам только снится...
Быстро глянув туда, куда только что убежала Шейд, — некое подобие лазарета, — я решил, что сейчас самое время. Нельзя больше молчать.
— Эш, ты должен поговорить с Каттером.
Он было открыл клюв, чтобы запричитать, но я перебил его:
— Я уже немного сбил с него гонор. Так что больших проблем с ним не будет. Скажи, что хочешь сказать. Отдай ему меч, и все.
Мало толку было бы от моих слов, если бы я не харкал кровью и не запинался каждую секунду из-за искусанного в мясо языка, но сейчас самое оно. Эш невозмутимо посмотрел на меня, ища в моем решение какой-то опрометчивости или бессмысленности. Не найдя таковых, он в итоге кивнул.
— Лады, Кик. Самому охота с этим покончить.
— Иди. Я сам справлюсь. — Я уже заметил, как ко мне бежала сломя голову голубая кобыла с зажатым в зубах пузырьком с лечащей жидкостью. Я буду в норме. Эшу нужно поговорить с братом и нужно сделать это сейчас.
Эш встал на ноги. Достав меч из ножен на спине, он кивнул мне.
— Пожелай мне удачи. — Развернувшись, она направился в лазарет. В дверном проеме он даже не взглянул на Шейд и вскоре исчез за углом.
Шейд приблизилась, откупорила пробку на бутылке и протянула мне. Взяв его магией, я осушил зелье. Прополоскав им рот перед проглатыванием, я чувствовал, как мой язык зарастает обратно. Я не ощущал вкуса зелья, только кровь, но знал, что оно вскоре подействует.
Обеспокоенный взгляд исчез с ее лица, когда я прикончил пузырек. Я прикрыл глаза на пару секунд, чтобы насладиться приятным ощущением, которое оставило зелье у меня во рту, — одном из немногих мест моего тела, которое я еще мог чувствовать, — и снова открыл их, смотря на голубую кобылу. Голова тоже прояснилась, что заставило меня задуматься, что это было все-таки не сотрясение.
Я открыл рот и высунул язык, полностью уверенный, что он не вывалится кровавый шматом плоти и не брызнет на нее кровью.
— Видишь. Лучше.
Она улыбнулась и рискнула поцеловать меня в щеку, избегая измазанной по всему моему лицу крови. Она протянула мне сырую тряпку, которую до этого перекинула через шею.
— Тебе, наверное, стоит смыть все это. А то перепугаешь тут всех.
Поблагодарив ее, я обменял пустую бутылку на тряпку и начал вытирать лицо. Когда тряпка перекрыла мне обзор, я ощутил тепло Шейд на моем боку, ее излюбленном месте. Два-Пинка был тише воды, так пусть и будет впредь.
— Куда пошел Эш? — Голос Шейд был бархатным и тихим, как если бы она не хотела, чтобы острый слух грифона уловил его, хоть тот и находился в другой части здания.
Я пожал плечами.
— Поговорить с братом.
Шейд ощутимо содрогнулась, посылая эту дрожь по моему боку.
— Не хотела бы я быть на его месте. Я видела, как сражается Каттер... — Она посмотрела на меня, вероятно, заметив, что на мне совершенно не было ни брони, ни оружия. — С ним все будет хорошо?
Я кивнул. Эш наверняка и сам справится с одурманенным медикаментами одноруким грифоном, который в придачу еще и к стене прикован. Я более чем уверен, что мои угрозы ему станут подспорьем в убеждении угрюмого костолома.
— А с тобой все будет хорошо? — Она вжалась в мой бок, боясь ответа.
— Да, все будет хорошо, — соврал я. С Два-Пинка все сложнее и сложнее совладать, и каждый раз, когда он возвращается, может оказаться последним. Мысль потерять себя тяжким грузом осела во мне, как и то, что Шейд имеет на него негативное воздействие. Я не смогу навечно приковать себя к ней. Если я не разберусь с Два-Пинка раз и навсегда, это только вопрос времени, когда я выйду из игры.
— Приятно слышать... Я не хочу потерять тебя.
Я поцеловал ее в кончик носа.
— Я всегда буду с тобой.
В том или ином случае, всегда. Даже если мысленно.
Позади себя я услышал едва слышимый шелест, а после такое же тихое покашливание. Я знал, кто за мной стоит прежде, чем увидел Фластер. С тех пор, как мы попали сюда, я ни разу не видел ее здесь, даже рядом с Айвори, но вот она нашла меня сама. Значит, ей что-то нужно.
— Извините, что мешаю, но... вы не видели Айвори? — Фластер помялась немного на месте, после чего между ее передними ногами показалась голова Ферна. Все это время он ходил прямо под ней и решил разузнать, почему они вдруг остановились. Он посмотрел на меня снизу вверх и тихонько зарычал.
Фластер тут же опустила голову и шепнула древесному волчонку:
— Ш-ш-ш... все хорошо. Это просто Рипл. — Мое имя ему ничего не сказало, и он продолжил рычать на меня. Я на секунду задумался, понимал ли волчонок, что творится у меня в голове.
А, Фластер же спросила меня что-то. Оторвав взгляд от волка, я разглядел под капюшоном глаз Фластер.
— Да... да, Айвори охраняет вход к раненым. Я сказала ей присмотреть за Каттером... Эш сейчас с ним разговаривает.
Фластер кивнула.
— Надеюсь, с Эшем все нормально. Каттер он... Каттер не очень хороший грифон.
Я кивнул. Фластер улыбнулась и поблагодарила меня. Проходя мимо нас, она шепнула мне на ухо:
— Рада за вас двоих.
Когда она ушла искать подругу, Шейд и я снова оказались одни. Она немного отошла от меня, озираясь вокруг. Моя кровь все еще была размазана по полу, а пропитанная ей тряпка до сих пор валялась там, где я бросил ее. Она, качая головой, нахмурилась и посмотрела на меня.
— Пойдем туда, где более романтично... и меньше крови.
Я кивнул ей, но как только мы повернулись к лестнице, по коридору раздался полный ярости птичий вскрик, за которым последовал громкий стук. Ничего хорошего это не предвещало.
Я быстро глянул на Шейд.
— Давай за Сломленным.
Она быстро кивнула и, развернувшись, поспешила вверх по лестнице. Я опрометью побежал, куда ушла Фластер. Я был безоружен, по большей части помят и все еще слегка не в ладах с головой. Я сделаю, что смогу, но при мне и вправду остались одни копыта да рог. Против грифона, как бы он не был нашпигован лекарствами, я вряд ли выстою, но засунуть двух хищников в одну комнату так или иначе было необходимо.
В комнату с ранеными пони. Да уж...
На бегу я завернул за угол, и моя нога чуть было не отказала. Чтобы вернуться на прежний курс, пришлось врезаться в стену и отскочить от нее.
Айвори первая попала в мое поле зрения — она пыталась найти лучшую позицию для стрельбы за пределами больницы. Учитывая, что там находились раненые и Эш, я надеялся, что она не откроет огонь из минигана Свипс, иначе это адское орудие превратит лазарет в кладбище.
Не будь я таким дебилом…
— Рип! Сделай что-нибудь! — Глаза Айвори пестрели страхом, а голос истерично надорвался. Я оттолкнул ее в сторону и вошел внутрь.
Все раненые отстранились подальше от двух грифонов. Каттер упер Эша в стену и поднял его за горло. Будучи под действием лекарств, он вообще не должен был встать, но даже в таком состоянии успел достичь немалого. Цепь все еще была обернута вокруг его запястья, и кровь сочилась там, где она впивалась ему в кожу. На конце болтающейся цепи были металлическое кольцо и кусок стены, из которой он ее вырвал.
— Каттер! — заорал я и пошел ему навстречу. Он быстро сфокусировал на мне взгляд, и в нем я заметил ту серьезность намерений, какую не увидел в прошлый с ним разговор.
— Не лезь не в свое дело. Это касается только нас двоих. — Один его голос активировал во мне инстинкт самосохранения. Он всегда срабатывал только с грифонами, с другими тварями или машинами на пустошах такого не было.
Эш силился вздохнуть, вяло отбиваясь от своего более крупного брата. Он вцепился когтями в огромную лапу Каттера, и не нужно быть предсказателем, чтобы понять, что Эш очень скоро откинется. При нем его оружия не оказалось, оно было разбросано по всей комнате.
Несмотря на наполненное абсолютной хищнической аурой предупреждение Каттера, я уже во весь опор летел к ним. Обрушившись на грифона всем своим весом, мы втроем влетели в стол, уставленный медицинским оборудованием.
Каттер выпустил Эша, только когда мы ударились о край стола, сломав его напополам и отправляя острые приборы в полет. Скальпель пролетел в дюйме от моего глаза, полоснув бровь. Я перекатился, дабы уже ничего острого в меня не попало, и вскочил на копыта, приготовившись к удару грифона.
Каттер удивительно быстро для своего состояния, — я бы уже давно валялся в отключке, — поднялся на ноги. Рука прижата к боку, готовая к атаке. Он зарычал на меня так, что я едва поборол животный страх, в то время как Эш хватал клювом воздух, валяясь в обломках стола.
— Я сказал тебе не лезть. — Он сузил глаза и напряг все мышцы в ожидании моего следующего шага.
— А я сказал тебе, что хоть волосок упадет с моих друзей, я тебя нахуй порешу. — Я магией взял скальпель, с которого на чистый пол капала моя кровь. Во второй раз в моей жизни за столь короткий промежуток времени кровь опять течет у меня по лицу, но я затолкал эти мысли подальше на задворки сознания.
Туда, где должен был обитать Два-Пинка. Его голос в моей голове был спокойным, без прежней жестокости, но тем не менее наполненный двойной ненавистью.
«Тебе никуда от меня не деться».
Бля. Да ладно тебе. У меня есть дела поважнее. Если ты встрянешь, я нахер ноги протяну.
«Ладно, ебаный ты осел, но только, сука, попробуй покоцать мне тело. Оно мне скоро пригодится. Я наблюдаю за тобой».
Каттер сверкнул на меня взглядом, и я сделал то же самое. Я не показывал никаких признаков ведущейся во мне внутренней борьбы, зная, что это только спровоцирует грифона. Без страха.
Без. Страха.
Я сделал шаг вперед. Каттер дернулся и обмяк, искра в его глазах потухла, когда лекарства продрались сквозь завесу адреналина. Если начну скакать от счастья, это снова выведет его из себя, так что я продолжил стоять с каменным лицом. Грифон вздохнул и вышел из атакующей позы.
— Хорошо. Я просто заберу свой меч и уйду. Теперь я знаю, что мне здесь не рады. — Он повернулся и, не спуская с меня глаз, зашагал через все помещение к своей койке. Только сейчас я заметил, что Белые Плащи были готовы к драке — каждый из них вооружился первым, что попалось под копыто. Если бы они и впрямь влезли, лазарет бы превратился в кровавую баню. Каттер поднял меч Фраи, аккуратно лежавший рядом с его нарой. Вероятно, он там оказался еще до того, как братья вновь затеяли разборку.
Виджил вошел в комнату с заточенной с одного конца длинной арматурой. Он заблокировал проход Каттеру, но тот лишь подошел к нему и прорычал:
— Уйди с дороги, Плащ.
Виджил пару секунд глядел на Каттера и в конечном итоге сдался, пропуская его. Каттер, не говоря ни слова, угрожающе пошел к выходу и в дверном проеме протиснулся мимо Айвори. Виджил посмотрел на двух ошеломленных Белый Плащей.
— Тикет, Парфе, пожалуйста, сопроводите господина Каттера. Удостоверьтесь, что никто не доставит ему проблем, пока он покидает нас.
Я проковылял к Эшу и на ходу обнаружил, что из моей задницы торчит несколько огромных древесных щепок. Когда я вытащил их, Эш уже поднимался на шатающихся ногах. Он прокашлялся, потирая горло.
— Могло... быть и хуже.
— Что случилось? — задал я закономерный вопрос. Я полагал, что все пройдет как нельзя лучше, во всяком случае я не думал, что дойдет до ухода одного из них и удушением другого.
— Я извинился... отдал ему меч... потом начал о Фрае. — Он потер шею, убирая запятнанные кровью когти. — И что-то пошло не так.
Жемчужина протолкнулась через образовавшуюся толпу и присоединилась к одному из Белых Плащей, который осматривал лечащихся здесь пони. Она подошла к нам и тут же принялась за очистку моих ран.
— Жемчужина, подлатай сначала Эша. Я пока справлюсь. — Она быстро кивнула, вероятно, из-за того, что я сказал "подлатай", и начала работать над больной шеей Эша. Мысли мои блуждали где-то далеко. Шейд до сих пор не было... не должна же она так долго искать Сломленного, учитывая всю спешку.
«Поди, сдохла. Поди, больше нет надежды. Твоей надежды, твоей любви, твоего будущего. Все это раскрошилось, как ее миленькая маленькая головка».
Закрой ебальник.
Я попытался протолкнуться мимо Виджила, который уже начал раздавать команды и приказы по устранению последствий грифоньей драки, но Белый Плащ преградил мне путь своей ногой.
— Не скажешь на милость, куда ты направляешься так скоро?
— Наверх. — Я оттолкнул его в сторону, жаждая вернуть Шейд. Либо я возвращаю ее, либо колю себе конскую дозу боликов на глазах у всех в этом здании. Я прошел мимо Айвори, которая напряженно смотрела в сторону, куда ушел Каттер, и направился к лестнице.
День представлял собой череду сплошных разочарований. Я предположил, что это Пустошь не хочет, чтобы я был счастлив с Шейд, и всячески пытается поднасрать. Было еще утро, но день уже безвозвратно испорчен.
Затем я услышал приглушенный крик.
Я побежал. Так быстро, как только мог. Насколько я знал, кроме Шейд наверху больше никого не было.
Дверь была открыта, и я выкрикнул на бегу ее имя:
— Шейд!
Когда я подошел к открытой двери, мне в лицо прилетела пара копыт. Кровь хлынула из моего лица, когда в кожу впились заточенные бритвы и шипы, надетые на эти самые копыта. Удар был такой силы, что меня отшвырнуло в стену напротив. На полу я лежал кровоточащим мешком с мясом.
Я с трудом поднялся на копыта, приготовившись к драке. Дальше по коридору я увидел улыбающийся мне силуэт. Сперва мне показалось, что это Фластер. Но на ней не было ни мантии, ни шрамов, да и глазная повязка была на другом глазу. И чересчур много лезвий.
Фларри.
В перекинутой через ее шею сумке лежало два Куба, которые я планировал оставить на безопасное хранение Белым Плащам, а затем в свободное время отправиться на гору и убить Хэйта.
— Спасибо, что пригрел их у себя, Два-Пинка. Хэйт сказал, что ты захочешь спрятать их где-нибудь, и, видать, мне крупно повезло. — Она улыбнулась, явно довольная тем, что я привел ее прямо к кубам.
Я сиганул в дверной проем, ища Сломленного. Я не мог позволить себе застыть изваянием, когда увидел лежащую на полу тяжелораненую Шейд. Надо было как можно скорее схватить Сломленного, который лежал рядом с ней заляпанный кровью. Я выпрыгнул обратно в коридор, захлебываясь от переполнявшей меня ярости.
Выстрелив туда, где всего секунду назад была Фларри, я зарычал от досады, когда дробь вгрызлась в пол. Она игриво рассмеялась, паря под потолком.
— Красивая у тебя кобыла, но сейчас я сделала из нее просто конфетку. Я вчера получила уйму удовольствия... как и ты. Эти стены, знаешь ли, очень тонкие.
Я снова выстрелил, но она не задетой ушла по спирали в бок, заливаясь смехом.
— Что-то я Фластер не могу найти, надеюсь, ты защитил ее? Молись, чтобы это было так... И раз свою сестру я так и не нашла, то решила вот поразвлечься с твоей подружкой.
Я заорал на нее:
— Сука! Ебаная тварь, я выпущу тебе кишки! — Я нажал на спусковую скобу, надеясь, что она сдохнет. Что ее разорвет на части и она будет страдать. Я хотел, чтобы она пережила первый выстрел, дабы пройтись по ее черепу и превратить его в рагу. Дабы отрывать от нее кусок за куском, пока она не помрет.
«Дабы я смог заставить ее кричать, и кричать, и кричать».
Она проделала шутливый пируэт в бок, приставив к груди облицованное лезвиями копыто.
— Ох, блин, ты почти достал меня. Кстати, спасибо, было весело, но Хэйт ждет. А он не любит ждать.
Она перевернулась на спину и оттолкнулась от потолка, едва избежав четвертый выстрел дробью в лицо. Она рванулась от меня бочкой в конец коридора, к высокому сломанному окну. Я снова выстрелил, своим последним патроном, больше от отчаяния, чем от уверенности попасть.
Я побежал, игнорируя боль в ноге и то количество крови, текущее по моему лицу. За короткий промежуток времени я потерял много литров крови и начинал чувствовать это, но не мог сдаться. Я должен был догнать Фларри. Должен вернуть кубы.
Хэйт их не получит.
Она остановилась неподалеку от окна и, развернувшись, хотела помахать мне на прощание. Ее глаза расширились, когда она увидела меня на расстоянии вытянутого копыта. После проделанного мной прыжка я уверен, в ноге наберется парочка разорванных мышц.
Я врезался в нее, и мы оба вылетели через окно.
Она с силой принялась хлопать крыльями, но мой вес тянул ее к земле. Я вцепился зубами в ремень сумки, зная, что это единственно верный способ удержаться и по возможности вернуть кубы. Она испустила удушливый крик, когда ручка впилась ей в шею под тяжестью моего веса.
Она с неописуемой силой засадила мне в лицо и протащила ножи по моим губам, моим зажатым зубам и дальше по челюсти. Все, что было под шрамом, превратилось в крошево. От боли я чуть не ослеп, но продолжал держаться. Я развернул находящегося в моей магии Сломленного к ней прикладом.
Лихо замахнувшись, я всадил оружие ей в висок, выудив из нее болезненный вскрик. Она же, в свою очередь, одарила меня очередным ударом, в этот раз сразу в зубы.
Удар выбил несколько, и я почувствовал, как соскальзываю. Я укусил ремень сильнее прежнего, но отсутствующие зубы сделали свое дело.
Я упал на дерево и в полете обломал ему пару веток. Ветви высокого мертвого дерева были хрупкими, поэтому больно не было, однако я ощутил, как несколько щепок впились мне в шкуру.
Я приземлился на толстую ветку и отскочил от нее во вспышке боли. По приземлении мрак стал моей реальностью.
— Кик! Кик, очнись! — Я распахнул глаза, и мир снова обрел форму. Надо мной, склонившись, стоял грифон и смотрел на меня, если я не ошибаюсь, в ужасе. До сих пор шел страшный ливень, и только его голова защищала мое лицо от крупных капель.
— Шейд... — Я едва мог говорить, но надо было что-то предпринять. — Пмоги Шейд...
Он кивнул и присел рядом со мной на корточки.
— Знаю, Жемчужина сейчас помогает ей. Всего лишь порезы.
— Эт хрошо... — Голос стал постепенно возвращаться и звучал странно. Настолько странно, словно половина моего лица просто отключилась.
— Возможно, тебе лучше не говорить, пока мы не вольем в тебя зелья. — Он вздохнул и посмотрел наверх. Я знал, что он смотрел на гору. На Мэйрмэк. Он понимал, куда мы направимся дальше.
— Мйрмэк... — невнятно пробубнил я.
Он кивнул.
— Да. Да, но не сейчас. Надо занести тебя внутрь...
Он взял и разом поднял мое тело. Было больно, но это можно было сказать о любой части моей несчастной туши в данный момент. Я едва чувствовал, как его когти впиваются в мою ничем не защищенную шкуру.
Я был ранен. Ужасно ранен... сигать через окно, наверное, было не самой лучшей идеей. Бывало и похуже, но этот момент войдет в топ четыре по самым болезненным за последний месяц.
— Флар-ри... купы... надо торопица... — Он кивнул мне, когда я попытался говорить своим изрешеченным ртом. Мы миновали пару деревьев на обратном пути к зданию.
Мы оказались в коридоре и направились в лазарет. Снова. За сегодня я побывал в нем достаточно много, но на этот раз уже меня в него заносят. До моих ушей донесся испуганный вскрик, и в поле моего зрения оказалось закутанное в капюшон лицо Фластер.
— Рипл... что случилось? Кто это сделал? — Они до дрожи были похожи друг на друга, но не думаю, что Фларри способна на такие эмоции. Беспокойство, страх, грусть, и все вперемешку. Забота.
— Прсти... Я пчти достал ее...
Затем все затянуло черным.
В который раз.