Fallout Equestria: Обличье Хаоса
Глава 23: Ненависть
Ступени.
После моего не-такого-уж-триумфального возвращения в Нейвер я бы хотел сдохнуть, не видя до самой смерти ни одной лестницы. Но вот он я, снова тащусь по ней куда-то вверх. Я раздраженно вздохнул.
— Кик, ты же знаешь, что лифтом не воспользоваться. Шахта, скорее всего завалена, даже если двери не закрыты, — бросил мне Эш с нескольких ступенек выше.
Я кивнул, и кивок отдался болью. Болело все. И ноги, и грудь. Лечебные зелья и без того проделали немалую работу после того, как я подвергся экстремальному избиению на прошлой неделе. До меня дошло это, пока мы взбирались по лестнице, на вершине которой нас ожидала новая порция боли.
Сродни мне, Эш тоже не чувствовал себя отлично, хотя и старался показать нам, что это не так. Он не отставал и делал бравадное лицо, но я знал, что ему тоже больно. Что бы не произошло с ним снаружи, он все это пережил. Он прихрамывал на давно поврежденное плечо, а его обычно яркие глаза теперь потускнели. Его перья были измазаны в крови, и я заметил множество новых ран, которые он в спешке неумело перевязал.
Фластер плелась сзади, ее обнаженные крылья каждый раз, когда я смотрел на них, повергали в шок. Каждый шаг давался кобыле с нескрываемой трудностью, пусть на ней и не было никаких видимых ран. Зелья вылечили ее, но она по-прежнему была покрыта кровью множества пони: подземника, семьи и подруги. Зелья не смогут излечить ее эмоциональную травму, и я сомневаюсь, что она когда-нибудь станет прежней. Время от времени она тихо и горько смеялась.
Пора признать, что я ожидал пройти этот путь в одиночку. С тех пор, как я очнулся в той луже, я думал, что я единственный, кто по-настоящему замешан во всем этом. Я бы никогда не подумал, что, когда я найду Хэйта, со мной бок о бок будет еще кто-то, кто будет жаждать мести.
Планы изменились. Изменилась мотивация, и я встретил существ, чье желание увидеть смерть Хэйта было столь же сильное, как и мое. Несмотря на все это, моя конечная цель не изменилась. Когда я прикончу Хэйта и водружу его голову на ебучую палку, вся та боль, жертвы и разрушения, посеянные мной, в конце концов окупятся.
«Ток надо, чтоб он живой был. Это будет просто охуенно».
Да. Будет.
Откуда-то снизу послышался громкий треск. Глухой удар разнесся по лестнице, и я понял, что это Рейнджеры проломили дверь, которую мы за собой закрыли. Я надеялся, что к этому времени Бессмертный уже поднялся и либо размажет их по стенке, либо они его. Дверь не смогла бы сдерживать их вечно, но запечатывающий механизм выиграл нам немного времени.
В любом случае это значило, что они идут за нами. Мы остановились, чтобы оглянуться, но через секунду все, как один, снова двинулись дальше. Мы были быстрее тяжеловооруженных Рейнджеров, даже учитывая наши разнообразные психо-физиологические травмы. Пока мы продолжаем идти, они нас не догонят.
— Итак, Кик... у нас есть план? — спросил Эш через плечо чисто, чтобы убить время. Он и без меня прекрасно знал ответ.
— А он нам нужен? — вздохнул я сам себе. Зачем нас должны парить эти планы? Призрачно обозначенные цели просто работают лучше. — Дойти до верха. Найти Хэйта. Убить Хэйта.
— Вот это я и хотел услышать.
«Я самый, блять, везучий сукин сын на Пустошах, что ты нас еще не убил».
Ага. Я такой.
Вскоре после этого, когда до конца лестницы оставалось всего ничего, грифон внезапно остановился. Он повернулся ко мне, и на его лице засияла широчайшая улыбка, а глаза озарились жаждой убивать.
— Погоди, у меня есть план. — Он открыл сумку и начал рыться в ней.
— Ну так расскажи, пока идем. Они у нас на хвосте. — Я продолжил восхождение, проходя мимо занятого грифона. Он не последовал за мной, и Фластер, не желая протискиваться между ним, остановилась, дойдя до него.
— Я там не только драпал, сечешь. — Он выждал паузу, бормоча подсчет количества того, что было в сумке. Потянувшись, он вытащил парочку упитанных дисков. Я знал, что это. Одно из тех оружий, которое мне посчастливилось не испытать на себе. Мины.
— Я забрал их у Рейнджера. Подумал, пригодится. — Когда он достал всю взрывчатку, он перегнулся через перила и посмотрел вниз. Прорехи на всем пути вниз были заполнены несуществующими лозами, и я тоже остановился, чтобы взглянуть. Было темно, но в этой темноте можно было различить движение. Рейнджеры определенно поднимались, но они все равно были далеко позади.
— Ты знаешь, как устанавливать мины? — Фластер проскользнула мимо него и съежилась на следующей лестничной клетке. Признаюсь, этот вопрос и меня немного напряг. Колупаться со взрывчаткой, когда не знаешь, как ей пользоваться, звучит охренеть как плохо.
— Ага... научился будучи птенцом. Проблема в том, что нет земли, куда ее закопать... Рейнджеры просекут ее и обезвредят до того, как подорвутся. — На лапах у него было приличное количество. Красные огоньки, зеленые огоньки, голубые огоньки, я насчитал по крайней мере четыре вариации. Но был один здоровяк, насчет которого я был не уверен, — черный блин, в два раза превосходивший в размерах все остальные.
— Значит, будем импровизировать. Приготовьтесь, — сказал он и кинул их все через край. Я коротко вскрикнул, когда чувствительная к нажиму взрывчатка исчезла в темноте внизу, и поспешил за Фластер. Площадки были самой крепкой частью лестницы и уж точно уберегут нас от взрыва, не то что относительно хрупкие ступени.
Прошло всего пара секунд прежде, чем первая мина приземлилась. Они падали связками, и за небольшим взрывом незамедлительно последовал охренительно громкий ба-бах, когда остальные начали взрываться по цепочке. Взрывы сложились в один разрывающий перепонки рокот, заполнивший весь наш мир на короткое мгновение.
Я буквально мог видеть взрывную волну, которая прошла сквозь нас, сорвала с ног и бесцеремонно повалила на пол. Это разбередило старые раны, особенно мои ребра, когда надруганные кости получили резкое напоминание о своей хрупкости. К счастью, боль скорее беспокоила, чем реально досаждала, так что уже через секунду я, шатаясь, встал на копыта. Если бы оказались ближе, нам бы кишки наизнанку вывернуло.
Через звон в ушах я услышал звук ломающейся лестницы. Когда я обернулся через перила, я немного просчитался со временем, и мне в лицо прилетела волна пыли и мусора. Я закашлялся и отошел назад, протирая свой незабинтованный глаз ногой. Сквозь слезы на глазу я увидел, как Фластер в защитной стойке прикрыла обеими крыльями себе лицо, и понял, зачем она связала их, будучи пегаской под прикрытием. Она рефлекторно использовала их как щит, и Эш делал то же самое. Я несколько секунд проклинал крылатых существ, пока пытался вычистить пыль из глаза и носа.
Опустив крыло, грифон легонько кашлянул, как бы насмехаясь надо мной. Его улыбка, несмотря на творящуюся разруху, была искренней. Он рассмеялся мне, преодолев пару ступеней наверх.
— Сработало даже лучше, чем планировал.
Когда я наконец очистил легкие от мусора, я уставился на него. Мой голос отдался хрипотцой, стоило мне прикрикнуть на него со звоном в ушах:
— В следующий раз не хочешь предупредить?! — Надеюсь, подобного следующего раза больше не будет. Ненавижу взрывные волны.
Когда мы достигли вершины, я ожидал увидеть какую-нибудь свинцовую защитную стену. Там была всего лишь дверь. Эш потянулся к ней, но я остановил его:
— Эш... помнишь заминированный лифт? Надо проверить и эту дверь.
Он недолго посмотрел на меня, кивнул и припал к двери плечом и ухом. Он разыграл целое шоу, слушая что бы то ни было по ту сторону. Он стукнул по ней один раз и, прежде чем я успел что-либо сделать, открыл ее. Отсутствие взрывчатки или любой другой смертельной ловушки вызвали у нас с Фластер облегченный вздох.
Ничего подобного из грифоньего клюва не вырвалось, когда разразилась стрельба. Пуля пробила ему бок, посылая в воздух пучок крови и перьев, когда она проделала себе путь через плоть. Он вскрикнул от боли и в присяди забрался за стену, чтобы не хватануть еще больше. Шальная пуля просвистела через проем и попала в один из мешочков Фластер, тот взорвался облаком, и из него посыпались наши лекарства. Стрелки находились за дверью, и по рыку стрельбы можно было судить, что их там много. По крайней мере пять, может больше.
«Конечно больше. Их всегда дохуя».
Град пуль чуть сбавил обороты, и я услышал кобылу, говорившую поверх долбящего с новой силой звона в моих несчастных ушах.
— Эй, Рипл, эт ты?
Я не узнал голоса, но то, что она не назвала меня Два-Пинка, уже о чем-то говорило. Значит, говорившая кобыла знала меня, и от этого у меня разыгралось любопытство. Выглянув из-за угла, я увидел, что хотел, и снова юркнул за безопасную стену.
— Ну же, выходи, дай нам тебя пристрелить, и дело с концом.
До сих пор я бился, по большей части, с рейдерами и работорговцами, которые всю свою жизнь провели на пустошах. Подобный образ жизни, видимо, начисто выбивает из пони инстинкт самосохранения. Подавляющее большинство убитых мной рейдеров всегда просто с бешеными криками бежали на меня, даже если это наверняка было самоубийственной идеей. Укрытие всегда было чем-то, за чем я прятался, а не откуда меня пытались застрелить пони.
Пони в коридоре забаррикадировались за перевернутыми столами, откуда на нас целились стационарные орудия и ждали нашего хода. Самое хреновое, что я, похоже, заметил у всех них ПипБаки. Это стойловские пони. Пони, с которыми я вырос, пони, которые знали меня и имели такие же здоровое тело, знания и инстинкт самосохранения, как и я.
Они знали меня. Знали, на что я способен. Использую это, блять, против них же самих.
Учитывая, что позади Рейнджеры и лестница в плачевном состоянии, у нас не то чтобы был выбор. Нам придется прорываться.
Затем задумавшись о раскинувшейся передо мной картине, я осознал, что видел этот коридор прежде. Это не было какое-то размытое полувоспоминание, какими меня постоянно снабжал Два-Пинка. Оно было моим. Я видел его в шаре памяти. Мы были так близки к концу, что ни один пони не встанет у меня на пути.
— Ты все мины выкинул? — шикнул я Эшу, крепко сжимающего кровоточащую рану на груди. Он посмотрел на меня и сокрушительно покивал. Я нахмурился и повернулся к Фластер. — У тебя осталась взрывчатка?
Она подумала несколько секунд, после чего немного опустила голову.
— Нет... прости.
Я поник плечами и кивнул. Придется пробиваться.
— Лады... пойдем тяжелым путем. — Грифон просто крякнул в одобрении, прийдя к тому же заключению.
— Рипл, ну. Выйди, и мы убьем тебя. Ради нашего прошлого. — Я не знал имени говорившей кобылы, да и мне было плевать. Она была очередной язвой, выплюнутой из моего Стойла на пустоши. Она должна умереть. Они все должны сдохнуть, чтобы Эквестрия когда-нибудь стала лучшим местом.
«Дэйзи Ди. Тупа как пробка, ноги передо мной так и не раздвинула. Но в сладенькую дырочку пропускала только так. Прикольная кобыла, припизднутая правда».
Заткнись, Два-Пинка. Мне не надо знать, кто она.
Я вытащил Сломленного, проверив, что тот был полностью заряженным. Эш сделал то же самое, проверив свой револьвер. Он вернул его назад в кобуру прежде, чем вытащить магазин Ока. Скорчившись от количества оставшихся патронов, он вставил его обратно и кивнул.
— Окей, план такой. Вы бежите на них, а я пробиваю голову каждому, кто высунется.
Я коротко задумался над количеством пуль, которые так и остались во мне. В меня стреляли столько, что мне уже все равно, но если несколько пулевых отверстий будут ценой, которую надо заплатить, я приму их с радостью. Эш был хорошим стрелком, так что есть весомый шанс, что я выйду без царапинки.
Эш вынул револьвер и шепнул в мою сторону:
— Когда начну стрелять, беги. У меня шесть патронов, потом переключусь на винтовку. Понял?
Я кивнул, ментально настраиваясь на предстоящую самоубийственную пробежку. Каждая моя мышца горела от перенапряжения, утомления и бесчисленных ранений. Все агонизировало, но я был готов как никогда.
— Ладно, сделаем это.
«Блять, как я ненавижу тебя. Мы оба сдохнем, и я не могу даже совладать с этой ненавистью к тебе».
Грифон посмотрел мне в глаз.
— Пинай, пока не отвалится.
Затем он взвел курок револьвера, и блюзом запели первые пули. Я оказался за дверью и рванул как не в себя. Стойловские пони прятались за баррикадами, выполненными из перевернутых столов. Выстрелы садились рядом с ними, отскакивая от стен и железного укрытия. На это я и надеялся. К тому времени, как истекли шесть выстрелов, они начали поднимать оружия, чтобы дать нам ответный огонь.
Я уже был в воздухе над баррикадой. Их лица переполняли удивление и ярость, когда они увидели меня в своем пространстве. Замедление времени Л.У.Ма позволило мне увидеть каждую деталь, пока я парил над укрытием. По стенам плелись лозы, дула медленно подтягивались в мою сторону, в коридоре запахло смертью. Одному из них разнесло голову винтовкой Эша, и этот момент идеально запечатлел Л.У.М. Я уже неоднократно расшибал пони мозги, но я никогда до этого не видел, как череп разрывается в таких четких деталях.
Среди них была только одна кобыла, Дэйзи Ди, и именно она подначивала меня. Убил ее первой. Сломленный выстрелил, его дуло оказалось в каком-то сантиметре от ее перекошенного от ярости лица. Дробь прошила насквозь ее нижнюю челюсть и шею, разрывая ей трахею и позвоночник фонтаном крови и мяса. Она умерла на месте.
«Ау-у-у-уч... Пока, Дэйзи. Классно покувыркались».
Я приземлился и сразу же лягнулся обоими копытами. Я попал одному в бок, ломая ребра и разрывая органы, когда мои баллистические копыта превратили его внутренности в мясное желе. Второй удар пришелся в задние ноги, проделывая неудачливому жеребцу еще одну дырку.
Осталось двое. Один из них двигался с невероятной скоростью, и я понял, как затупил. Я скорчился, когда ПипБак мигнул на его ноге. У них были те же преимущества, что и у меня, не исключая Л.У.М.а.
Выстрел ушел мне в бок. Большую его часть поглотил пегасий жилет, но несколько дробинок прошили материал или пролетели через отверстие для крыла. Боль озарила мой бок, когда я схлопатал выстрел дробовика в упор и повалился на пол в кровавых сполохах.
Он магией перезарядил обрез, чтобы убить меня, направив мне в голову два дула. Другой ухмылялся мне, держа пистолет во рту. Наш план с грохотом провалился.
— Хэйт нормально так отвалит за этого. — Единорог воспользовался секундой, чтобы поглумиться надо мной, и очень зря. Крупнокалиберный патрон Зрячего Ока вошел ему в одно ухо и вышел через другое. Половина его головы взорвалась изнутри, и удивленный взгляд смотрел на меня на остатках его лица, когда ему прочистили черепную коробку.
У пони с пистолетом отвисла челюсть, ствол с лязгом упал на пол. Собрав всю волю в копыто, я выстрелил ему в морду.
Затем я сделал то, что у меня получалось лучше всего. Лежал, истекая кровью, на полу и пытался вздохнуть.
«Я в ахуе. Я ваще не думал, что нам так фартанет пережить эту срань. Но теперь мы снова течем кровью, как сучки. Как же я тебя, блять, ненавижу».
Эш перепрыгнул через баррикаду, Фластер сразу же за ним, и опустился передо мной на колени.
— Бля... Кик...
Я закашлял, чувствуя на языке кровь, и улыбнулся ему.
— Что... было хуже... помоги подняться, а?
Фластер один раз глянула на меня и пошла рыться в сумках, которые оставили после себя стойловские пони. Я знал, что она искала медикаменты, но, по-чесноку, мне было фиолетово. Меня пытались убить более худшими способами.
Я на очень трясущихся ногах встал вертикально, и Эш, похоже, не спешил мне помогать. Поэтому я вмазался за помощью в стену, утопая в лозах и посылая красные сигналы по эфемерной листве. Где я лежал, собралась внушительная лужа крови. Эш тоже присоединился к охоте за припасами, и я решил наконец посмотреть, из-за чего собрался весь этот кипиш.
Повернув голову, я увидел, что от жилета практически ничего не осталось. В некоторых местах выглядывали ребра, и моя некогда белая шерсть начисто слезла с бока. Кровь обильно текла из порожденного дробью кратера из плоти. Моя кровь. Она мне нужна.
Вскрытая склянка с зельем влетела мне в рот так быстро, что я даже не успел раскрыть его, так что я был уверен в несколько выбитых зубов.
— Пей! — Фластер держала зелье ртом, и было почти похоже, что она пытается меня поцеловать.
«Хорошо тебя патроном трахнуло, эта пизденка по кобылам. Очнись, ебанный, и не дай нам сдохнуть, тупой хуй».
Я сглотнул зелье и сразу же почувствовал себя лучше. Относительно, конечно, потому что, чую, у меня в легком дробь. Я силился вздохнуть. После того, как она отняла бутыль, я набрал воздуха, и одно из легких разгорелось огнем. Она всунула мне очередную бутылку, и я за секунду осушил ее.
— Бля... сука... походу, все, что было... Фластер, как он там? — Эш рылся в пропитанной кровью сумке и выбрасывал из нее патроны с едой, ища что-нибудь, что могло бы мне помочь. С собой у меня тоже было пару препаратов, и я достал Мед-Икс. Он разжижал кровь, но я чувствовал, что он мне позарез как нужен.
Уколовшись, я увидел, как большинство пулевых ранений на моем боку уже затянулись благодаря двум скорым зельям. Мои внутренности ощущались по-прежнему неправильно. Каждый вздох был на вкус как жестяные опилки. Мне досталось по самое не улыбайся.
Мне надо быстро добраться до Хэйта. Я выбросил иглу и с потугами оперся о стену. Я прошел несколько шагов, но Эш остановил меня.
— Кик, тебе нужно пару минут.
Я покачал ему головой. У меня не было пары минут.
— Нам нужно остановить их... нет времени на раны. — Я зашелся в страшном приступе кашля и сделал еще несколько шагов. Зелья подействовали, стало чуть легче дышать, но болело — ой как, сука-а-а.
Я поковылял по коридору, и двоица последовала за мной хвостом из жалоб. Они хотели, чтобы я остановился, отдохнул, посидел пару минут. Я продолжал качать головой, бормоча "нет". Этого не случиться. Я знал, что со мной все плохо, но мне нужен Хэйт. Потеря крови за мой короткий промежуток бытия Видимым Пони не имела значения. Кровь и дробь, скачущие у меня в легких, не имели значения. Я встал, чтобы откашляться, и выхаркал дробинку. Лозы обняли свинцовый осколок в лужице крови, и это тоже не имело значения.
Я завернул за угол, и меня встретил коридор, по которому я шел, будучи Хоупфул Лиф в том шаре памяти. Голос Коппера эхом отозвался в голове, давно забытое воспоминание.
—...Слишком много систем защиты, чтобы ничего плохого не случилось. — Ничего плохого, кроме меня.
В конце коридора стояла выцветшая желтая дверь с розовыми бабочками. За этой дверью был Пандемониум.
Я сделал все возможное, чтобы забыть о горящих ранах в боку и груди, и припустил.
— Кик... поговори с нами. — Эш встал передо мной, загораживая проход. Он ткнул в мою грудь когтем, останавливая меня. — Кик, тебе надо остановиться.
Тычок снова вызвал у меня приступ дикого кашля, капли крови от которого попали на него. Мне хреново. Мне нужна операция, или маска, или мне просто надо успеть все сделать прежде, чем я истеку от внутреннего кровотечения, а я знал, что оно было.
Я услышал щелчок дальше по коридору, но не придал ему большого значения.
— Кик, если ты так и дальше продолжишь, то умрешь до того, как все случится. Я видел, как в тебя стреляли, и это не хорошо. Позволь нам помочь тебе... прислушайся ко мне. — Я понимал его правоту. У нас получится, если будем держаться вместе.
Я кивнул ему, кровь с моих губ капала на пол.
— Да... лады. — Я слегка понурил голову из-за того, как я немного неразумно себя повел. Эти двое были моими самыми близкими друзьями, и они пойдут со мной хоть на край сраной пустоши.
«Я так-то тоже здесь, уебище. Скоро заберу свое тело».
— Наш путь кончается здесь, мы доставим тебя назад к Шейд. Может, Мисс Найф и Док Кейр подштопают тебя, и тогда мы пойдем с чистой совестью. Ты только представь: когда убьем этих пони, жизнь в округе будет просто сказкой. — Он из кожи вон лез, чтобы подбодрить меня, и это, как ни странно, работало. Возможно, будет не так сложно, как я ожидал.
Эш одарил меня победоносной улыбкой сквозь кровь и грязь, растопырив когти в ободряющем жесте. Затем, развернувшись, он сделал шаг в смертельную зону двух турелей, несущих свой вечный двухсотлетний дозор за дверью. Щелчок, который я услышал ранее, отвечал за раскрытие люков, когда они засекли движение и только ждали, пока кто-нибудь из нас не переступит черту к выцветшей желтой двери.
— Эш! — Когда я вспомнил про оружия и окликнул его, они в эту же секунду открыли огонь. Пули попали в грифона, одна в его плечо, другая оторвала ему ногу ниже колена. Его откинуло назад в всполохе крови и перьев, и, упав на пол, он разразился криком боли и ярости. Стволы продолжали шмалять, найдя себе цель, и попали еще несколько раз, пока мы с Фластер оттаскивали его за угол.
— Бля-я-ять! — вопил Эш, прижимая здоровой рукой оторванную ногу. Он получил только пару выстрелов в плечо, но и то кровоточило просто жутко. Я не знал, сколько лекарств у нас осталось, но знал, что мы сейчас потратим все до последнего. А еще я знал, что без ноги он не сможет дальше последовать за мной. Или его придется оставить.
— Эш! Ты как? — задал я тупой вопрос. Он продолжал тяжело истекать кровью, даже когда я насило сунул ему в клюв последнее зелье. Как и у меня, у него внутри были пули, но ему не попали в грудь. Просто нужно, чтобы его нога перестала разливать под нами быстро расходящуюся лужу крови. — Эш, держись!
Он заглянул мне в глаза и прищурился.
— Не делай ничего тупого... — шепнул он, пока Фластер накладывала ему шину из ремня на оторванную ногу. Мне оставалось только кивнуть, понимая, что он знает, что я собираюсь оставить его и Фластер здесь.
«Чё?»
— Да... я не смогу убить Хэйта и тащить тебя одновременно, — улыбнулся я, пытаясь убедить его, что со мной все будет в порядке. Нет. Я понимал, что для выживания мне нужны мои друзья, но этого было недостаточно, чтобы покончить с тем, что собирается сделать Хэйт. Я пойду вперед, даже если это сулило мне смерть. — Увидимся.
«ТЫ ПИЗДАНУТЫЙ ИДИО-О-ОТ!»
Я посмотрел на остановившую реку крови Фластер, затем на Эша. Он отключился или от шока, или от потери крови. Надеюсь, он не услышал, что я сказал, на случай, если не смогу сдержать обещания.
— Ты уходишь? — Фластер посмотрела на меня, и ее глаз, невероятно яркий в тот момент, заглянул в мой. Она выглядела раненой, но у меня было чувство, что она все еще не отошла от потери подруги. Видя, насколько сильно досталось Эшу и мне, она была сокрушена. Если мы умрем, она снова останется одна. Мне надо убедиться, что Эш выживет, чтобы Фластер больше никого не теряла.
«Похуй на эту пизду, я в шаге от потери СЕБЯ! Нам пиздец, ебанина. Пора сваливать отсюда!»
Я еще немного посмотрел на нее и кивнул. Движения отдавались болью, мои внутренности продолжало жечь огнем.
— Да, ухожу. Позаботься о нем... не дай ему умереть. Просто... найди безопасное место. — Ее глаз округлился, когда я сказал ей возвращаться. То, что она уже не пойдет дальше после всего произошедшего. То, что я не могу больше рисковать своими друзьями, чтобы решить проблему, которая полностью лежит на мне.
— Когда он очнется... бегите. Убирайтесь отсюда. Вернитесь к Шейд, Виоле и остальным. Берегите себя. — Я отвел взгляд на бессознательно лежащего грифона.
— Я догоню, как только смогу, — солгал я.
Я порысил назад к баррикаде. Все было орошено кровью, но я потянулся и схватил ртом пистолет. Вкус крови кружил голову, но мне было плевать. Магией я проверил, сколько осталось патронов, и вручил его пегаске. Я бросил его ей под ноги.
— На всякий случай.
Она вперилась взглядом в меня, потом в пистолет. Я знал, что она знает, как им пользоваться. Любой пони, который родился на пустошах, должен знать. Она снова посмотрела на меня и кивнула.
Затем без единого слова я развернулся и направился к коридору с турелями и дверью. Я почувствовал усилие и обернулся. Фластер зубами схватила кончик моего облезлого хвоста.
— Рипл... будь осторожен, хорошо?
Я улыбнулся такой улыбкой, несмотря на мое искореженное лицо, которую, я знал, она поймет.
— Постараюсь.
«Постараешься убить нас, проклятый ублюдок».
Кивнув, она отвернулась от меня и начала взгромаждывать тело Эша себе на спину. Я бы помог, но мне нужно кое-куда. Если здесь еще остались пони, они могут напасть на них, так что я должен убедиться, что Фластер и Эш доберутся до безопасного места, пока я заканчиваю свои дела. Где-то в районе затылка Два-Пинка задыхался от переполнявших его ярости и ужаса.
Я вернулся к углу и аккуратно выглянул из-за него. Две турели по-прежнему крутились туда-сюда, выискивая жертву, вошедшую в их владения. Я потратил по крайней мере минуту, чтобы понять, как их отключить, пока мой взгляд не зацепился за Зрячее Око, которое лежало посреди коридора там, где пули поразили Эша. Оно было слишком далеко, чтобы идти туда и рисковать, так что я сосредоточился на использовании своего телекинеза.
И опять, как всегда, расстояние было главной проблемой. Моя магия хорошо работала только на расстоянии половины моего собственного тела, но что было за пределами приходилось надеяться на чудо. Винтовка лежала примерно на расстоянии трех моих длин. Если я хоть попытаюсь, будет супер отстойно.
Я зачехлил Сломленного и сконцентрировался. Пучки бледно-голубой магии обхватили конец дула, часть, которая была ближе всего ко мне. Осмелевший от хорошего начала, я начал тянуть. Оружие проскользило по полу несколько сантиметров, и я ухмыльнулся. Понадобилась еще минута, чтобы заполучить винтовку, и я облегченно выдохнул, когда она наконец оказалась в радиусе действия моей сильной хватки.
С меня сошло семь потов, я был полностью истощен. И это, вероятно, не только от того, что я протащил ствол. Во мне засело приличное количество дроби, из-за которой я мог делать только половину вдоха, чтобы не выкашлять себе легкие. Теперь, однако, в моем владении было оружие, которое я мог использовать для устранения турелей. Дальше к двери.
Око точно не предназначалось для пони. Свипс сделала его исключительно для Эша, и это было заметно. Каждая деталь оружия была сконструирована для удержания лапами. Будь я земным пони, я бы наверняка пропал.
Я выглянул из-за угла, прижимая оружие к боку магией. Я попытался имитировать боевое седло, так что трудно быть не должно. Не то чтобы когда-либо я пользовался боевым седлом, но в голове все было проще некуда.
Просто наводишься, задерживаешь дыхание и...
Стреляешь.
Винтовку от выстрела начисто снесло из моего захвата, и без особого результата. Пуля угодила куда-то в стену рядом с левой турелью и только пугала ее, как один из моих кашлей. Око покатилось по полу, когда отдача оказалась куда сильнее, чем я ожидал.
Я подобрал его и попробовал снова. Я передернул затвор, загоняя новый патрон. В этот раз я целился дольше. По-другому взялся за пушку. Пытался изо всех сил дышать размеренно.
Мой следующий выстрел вошел прямиком в левую турель. Она взорвалась искрами и заполнила коридор дымом, после чего ее дула упали на пол. Смерть всем машинам.
Третий выстрел тоже не подвел, когда я наконец почувствовал оружие. Теперь, когда обе турели были не у дел, я шагнул в коридор, вынимая пустой магазин из винтовки. Когда я передернул затвор, оружие издало совершенно другой звук, чем раньше. Я бесчисленное число раз слышал, как его перезаряжали, и это был первый раз, когда оно звучало пустым. Проверив, я обнаружил, что у меня изначально было три выстрела. Если бы промазал, это был бы величайший проеб всех времен.
«Тогда ты б мог притягивать своим телом пули. Ведь это единственная вещь, в которой ты брамина съел. Бесполезный кусок дерьма».
Я перекинул Око за спину, для сохранности. Даже если у меня не было патронов, наличие оружия Эша странно успокаивало. Небольшая частичка моего друга будет со мной.
«Да ты меня вообще ни во что не ставишь. Иди-ка ты нахуй, а, я тоже так-то здесь».
Я ковыляя шел по коридору. Я был так близок. Мне нужно поднажать еще немного, и тогда игра будет стоить свеч.
Я подошел к наглухо запертой двери. В памяти она была распахнута, и я понял, что не знаю, как открыть ее. Пока я стоял, неуверенный, что мне делать дальше, ПипБак начал трещать, после чего издал короткий "бип".
— Личность подтверждена. Добро пожаловать, Свипс, — сказал механизированный голос из динамиков.
Дверь раскрылась с нежным хрустом несмазанных механизмов. Лозы, раздвигаясь, бежали к камере, таящейся внутри.
Проковыляв через порог, я подтянул Сломленного и приготовился. Комната изменилась за две сотни лет. В прошлом она ломилась от всевозможного оборудования, но теперь все обстояло иначе. Ржавые и толстые провода тянулись по всей комнате, но было логично, что электроника была проведена сюда совсем недавно. Потолок в некоторых местах провалился, и с него в комнату из сервисных тоннелей свисали кабели с проводкой.
Большая часть комнаты по-прежнему была заполнена резервуаром удержания Пандемониума, но я не смог не заметить, что верхняя часть сосуда треснула там, где на нее обвалился потолок. Время не пощадило даже заточенное внутри существо, и некогда кислотно-оранжевая заполняющая жидкость приобрела болезненно черный цвет. Фигуру внутри не было видно, и я подумал на секунду, не разложился ли он за столько лет. Движение у основания трубы привлекло мое внимание — проблеск белого между двух больших консолей.
Эпифани.
Я перешел на бег. Я не знал, где находится Хэйт, но я знал, что либо здесь, либо где-то поблизости. Если у меня получится остановить Эпифани и убить Хэйта, все будет кончено. Я предложу сделку и все исправлю.
«Ты конченный еблан. Ты все еще думаешь, что сможешь договориться с этой тварью? Просто убей всех нахуй и сожги это место в пепел. Покончи уже с этим».
Я забежал за угол, держа Сломленного наизготове. Эпифани поднял на меня взгляд с легкой улыбкой, и я спустил крючок. Что-то ударило мой дробовик, что-то невероятно быстрое для моего взгляда.
— Что?! — рефлекторно выкрикнул я и повел глазом в сторону, куда улетел мой ствол. Он висел на железном штыре, который крепло засел в бетонной стене. Я уже видел такое и понимал, в какой пизде оказался.
Мой взгляд дернулся в сторону, и я увидел красного пони, который через полсекунды запустил еще один стержень. Он попал в плечо моей правой ноги, глубоко. Металл разорвал мышцы и раздробил кость. Внезапно я осознал, каково это, терять конечность, когда моя нога дернулась на обрывках сухожилия и я упал в потоке крови.
— Блять! Хэйт! — закричал я сквозь усиливающуюся боль, прошедшую через ранее онемевшие части груди. Я потянулся за Сломленным, но моя магия заискрилась и потухла в последний раз.
Все мое поле зрения заняло копыто, и я поднял взгляд через пелену боли и слез. Хэйт стоял надо мной, смотря на меня сверху вниз с триумфальной ухмылкой.
— Рипл, брат мой, я должен был догадаться, что это ты стреляешь в мою дверь. Рейнджеры бы не были такими любезными, а ты просто взял и зашел. Любопытно, как тебе это вообще удалось, но это не важно. — Он схватил мою челюсть магией и поднял меня на уровень его глаз, пока моя сломанная нога болезненно болталась. Я начинал отрубаться, знал, что потерял слишком много крови. Я истеку кровью, и все будет кончено.
— Ты чувствуешь себя опустошенным. Ты проделал немалый путь, против тебя сколько только не стояло, а теперь ты умираешь у меня на копытах во второй раз. Трагично. Воистину. — Он отвел взгляд к Эпифани. Туда, где белое угрожало поглотить все живое. Где росли лозы. Я уже не мог бороться, чтобы оставаться в сознании.
Оставаться живым.
Он ударил меня копытом по голове, возвращая в настоящее.
— И теперь, мой друг, я не позволю тебе уснуть на мне. Я хочу, чтобы ты увидел это, момент, ради которого я так долго работал. Все те жертвы, все то зло, они окупятся уже через несколько минут.
— Эпифани, как там проект? — Эпифани что-то делал рядом со столом, и я мог почувствовать, что на нем находилось. Стазис был не таким эффективным, как те, в которых я находил Кубы, потому что я определенно мог чувствовать их влияние, однако Пандемониум не рвался в мою голову, как прежде он любил это делать.
«И хорошо. Этому ёбаному монстру не место здесь».
Эпифани повернулся, освобождая обзор. Все четыре Куба лежали на столе, соединенные друг с другом в толстую ленту, идущую к черной сломанной трубе. Удерживающее поле представляло собой дикую мешанину из металла и мерцающих огоньков. Грубовато, по сравнению с обычными работами Эпифани. Должно быть, он сильно торопился.
— Да, да, почти готово. — Он встретился со мной глазами, как будто впервые увидел меня здесь. — О, так ты выжил. Странно, немногим удается пережить объятия моего маленького друга. Поздравляю.
— Ты знал, что он был здесь? И не сказал мне? — Хэйт звучал менее раздраженно, чем мог бы. Я надеялся на небольшую драку между этими двумя. — Не важно, это в прошлом. Прошу, начни процесс слияния.
— О, почту за честь. — Эпифани ухмыльнулся безразмерно широкой улыбкой, словно его сейчас будут короновать. Он развернулся и дернул встроенный в генератор переключатель рядом с собой.
Электрическое жужжание заполнило комнату, и половина электроники, разбросанной вокруг нас, воскресла к жизни. Несколько машин зашипели и сдохли, отхаркиваясь искрами и дымом. Это не волновало Хэйта, лицо которого расплылось в торжествующей маске.
— Вот и все, — сказал он тихо сам себе, ступая к кубам.
Вспышка, и белое поглотило все живое.
Я стоял посреди великого и необъятного ничего. Насколько хватало глаз, повсюду был лишь белоснежно белый.
— А, наконец-то все сходится, — прошипел голос мне в ухо, и Пандемониум обвился змеей вокруг меня. Я осознал, что смотрел на него левым глазом, а обвивался он вокруг четырех моих здоровых ног.
— Я, как ты, мой ненаглядный пони. Это не твоя реальность, поэтому тебе нет нужды находится на пороге смерти. Покуда ты здесь, разумеется. Со мной. И нашим общим другом, куда без него. — Размашистым жестом он указал в сторону Хэйта. Он стоял неподалеку и пристально наблюдал за нами.
— Пандемониум, кончай с театральщиной. Я сделал, что ты просил, теперь исполни мое желание. — Хэйт стукнул копытом, объятый своей мечтой. Он странно посмотрел на меня, будто никак не ожидал увидеть меня здесь.
Пандемониум возник возле Хэйта и пробежался когтистой лапой по гриве красного пони.
— Терпение. Вы оба пожертвовали стольким, чтобы добраться сюда, так почему бы нам не передохнуть немного.
Он отлетел от Хэйта, почесывая подбородок.
— На самом деле, я нахожусь в крайне затруднительном положении. Разные части меня заключили с вами сделки по сборке меня обратно, и вы оба сдержали слово. Все честно. Так что мне осталось только выбрать...
Вот тут-то он меня и предал. Вся проделанная работа, и только от него зависит, получу ли я награду в конце. Мне стоило предвидеть это. Два-Пинка говорил, не доверять ему. Говорил при каждом случае бежать и бросить все дела с Пандемониумом. Мне надо было прислушаться, но я не хотел его слушать. Он единственный, кто втянул нас во все это дерьмо. Исходя из слов Фраи, он пытался выкрасть Пандемониума для себя. Он заслужил выстрел в спину и оставлен подыхать, а мне пришлось разгребать весь этот бардак.
Если бы я забрал кубы и ушел, появись у меня на то шанс, я бы был уже на полпути к Кантерлоту. Подальше от всего этого, поближе к новой жизни.
Но тогда я бы бросил всех пони в этом проклятом городе. Блэнк был разрушен из-за меня, его жители или убиты, или ныне бездомны. Андерхуф не сможет скрываться вечно. Если бы я ушел, то обрек бы всех их на смерть.
Мне стоит попытаться. Я поклялся всем этим пони, пострадавшим из-за открытия Стойла.
— Твое предложение... убить всех моих врагов и дать мне жить свободно... осталось только двое. — Я знал, что он хочет убраться из Эквестрии. Он провел здесь слишком долго, и я понял, что он ищет самый быстрый способ. — Хэйт хочет от тебя намного большего. Ты останешься здесь навсегда, застрянешь с нами, пони.
Пандемониум проявил интерес к сказанному мной, но Хэйт даже не дал ему приложить лапу к подбородку.
— Подумай о хаосе. Я знаю, для чего ты живешь, Пандемониум. Смерть, страдания, хаос. Если ты поможешь достичь моей цели, ты получишь все это, когда мы будем выжигать рейдерское отребье с этих земель. Очищающее пламя, которое освободит место для всех, на кого они охотились.
Пандемониум обвился, как змей, вокруг меня, возникнув по щелчку пальцев.
— Слишком много лет я был заперт в четырех маленьких комнатах. Я мог видеть, слышать, но сделать ничего не мог. Затем я увидел мир. — Он рассмеялся. — О, что вы пони сотворили с вашим мирком. Смерть, резня, все мои любимые вещи.
Он распростер ладонь, и над ней начали возникать изображения пони. Я сразу же узнал их. Каждый пони, которого я убил, после того, как очнулся на том поле, вместе с ними пони, которые умерли рядом со мной или из-за меня. Аутфилд и его небольшая банда. Холпанч и Мэссекер. Свипс. Уиллоу. Боун Блэк. Айвори. Некоторые из них улыбались, но я понимал, что это всего лишь картинки, чтобы одурачить мои чувства. Я не куплюсь на это.
Мы встали с ним лицом к лицу, на его — ненавистная мне злобная ухмылка. Я бы убил и его, если бы мог. Я знал, что он собирается предать меня, по одному виду его глаз.
— Видя все это... будучи сопровождаемым вами, пока вы убивали, умирали и страдали. Это заставило меня передумать о моем решении оставить все это. Может, небольшое возмездие за то, как отнесся ко мне ваш род... убить тысячи и тысячи пони звучит как хорошее времяпрепровождение.
Беззвучно он обвился вокруг Хэйта, на лице которого застыла победоносная улыбка. Уебок знал, что так и будет. Он дал мне войти, затащил в это место, просто чтобы понаблюдать, как я терплю поражение.
Снова. Возможно, как в тот первый раз, когда между нами встал Пандемониум. Когда меня застрелили и оставили умирать.
— Нет! — я шагнул в их сторону, изо всех сил желая, чтобы у меня появилось оружие. Я ничего не мог поделать в этом белом измерении Пандемониума, но я хотя бы мог попытаться разубедить существо.
— Нет? Как непокорно. Мне нравится это в тебе, мой ненаглядный пони. Поэтому я награжу тебя даром. Когда ты вернешься в свое тело, ты не будешь истекать кровью. Такой конец не под стать пони, который помог мне в такой степени, как ты. — Он посмотрел на Хэйта, широко улыбаясь. — Как тебе, партнер? Достаточно справедливо?
Хэйт кивнул и, улыбаясь, сверкнул на меня взглядом. Он выиграет, и он знал это.
— Звучит неплохо. Я дарую ему быструю смерть. На этот раз я не промажу.
— О, ну уж постарайся. Я все равно остановил все его раны с того момента, как он зашел сюда. Ты всегда стремился к своим желаниям, я просто не хочу выглядеть неблагодарным.
Его ухмылка, и белое сменилось черным.
Я быстро заморгал, осознавая, что лежу на полу. Хэйт все еще стоял там же, где и до иллюзии, и я понял, что прошло не больше секунды с тех пор, как все началось. Не важно, сколько времени прошло там, главное, что оно не пересекается с реальной жизнью.
«Чё произошло? Ты куда съебался? Я на несколько секунд получил свое тело, а затем ты снова суешь свою блядскую жопу в седло».
Я попытался встать, но моя левая нога по-прежнему держалась на драных лоскутах. Пандемониум, как он и сказал, хорошо постарался, и розоватая новая кожа покрывала всю рану. Гротескно здоровый цвет сильно контрастировал с кровавым мясом, свисающим снизу. Я чувствовал невероятную слабость, что значило, что он не снабдил меня моей потерянной кровью.
«Нашей кровью. Она вся, блять, размазана по полу, ты бесполезный мешок с говном».
Я огляделся, ожидая увидеть извилистую фигуру Пандемонимуа где-то в комнате, но в ней находились только мы трое. Эпифани подошел к Хэйту, на ходу задавая плеяду вопросов.
— Сработало? Где Драконэквус? Почему он не выбрался из резервуара? Что произошло?
Хэйт прикрыл глаза и расплылся в удовлетворенной улыбке. Он дернул шеей, породив череду шейных хрустов. Довольно выдохнув, он повернулся ко мне и открыл глаза.
Где раньше были серебряно-холодные в белом поле, теперь находились желтые с вертикальными зрачками. У Пандемониума такие глаза. Он заговорил, но это был не его голос. Голос Хэйта, но с наложенным на него голосом Пандемониума.
— А, так здорово вернуться в тело, даже если это слабое понячье тело.
— Хэйт? — озадаченно спросил Эпифани. Я тоже был озадачен, и ко мне подкралось подозрение, что я не единственный, кого сегодня предали.
Хэйт, или Пандемониум, прищурился. Два разума в одном теле, к такому я уже должен был привыкнуть, но одна только мысль об этом ударяла в ступор. Мои враги посмотрели из одного тела на Эпифани, и следующие их слова были произнесены тихим шипением.
— Ты. Знаешь, что я ненавижу больше всего на свете? Быть использованным! — Его голос повысился до оглушающего крика, который взорвал несколько схем во всполохе искр. Я почувствовал сильное давление на спину, прижимающее меня к полу, но, к счастью, я не разделил судьбу механизмов.
Эпифани сделал несколько неуверенных шагов назад, пока его не сорвали с копыт, поднимая в воздух. Глянув на Хэйта, я не увидел на его роге магического свечения. Это была не магия единорогов. Это было нечто другое.
— Любишь экспериментировать? Играться с жизнями пони? Я тоже от этого в восторге. Посмотрим, как тебе понравится быть разорванным на кусочки против твоей воли. — Существо, которое было моими врагами, зарычало. Пандемониум никогда не проявлял такого уровня враждебности, когда мы с ним разговаривали, и я внезапно осознал, что со мной играли. Он притворялся. Это существо было тварью, мощь которой нам не под силу осознать.
Эпифани начал кричать, когда его ноги начали тянуться в разные стороны. Его мышцы корчились и извивались под шкурой, когда их тянули и рвали. Кровь начала просачиваться через порванную кожу, и его крик захлебнулся, когда он порвал голосовые связки. Тем не менее он продолжил кричать, влажным булькающим криком.
«Беги».
В кровавом взрыве его разорвало на четыре куска. Четыре его части продолжали плавать в воздухе, его голова свободно свисала с одной из них с шокированным выражением лица, пока все куски не были грубо сброшены в сырую мясную кучу.
«Беги!»
Мне не нравилась мысль о подобного рода предстоящей смерти. Думаю, я бы предпочел истечь кровью.
«БЕГИ!»
Хэйт-Пандемониум повернулся ко мне с довольной ухмылкой. Затем он остановился, и его взгляд стал озадаченным. Кровь начала сочиться из его глаз и носа, и он сделал шаг назад.
— Что? — Он ногой вытер кровь с лица и посмотрел на нее. — О. Глупое, жалкое понячье тело... не выдержало напряжения. Весь ваш род бездарен.
Он посмотрел своими взмокшими от крови глазами на резервуар, где хранилось его тело.
— Время. Я никогда не мог изменить время... или у меня уже бы было мое тело. Слишком поврежденное, слишком разложившееся... — Он как будто разговаривал сам с собой, словно забыл про мое существование.
«БЕГИ, ЕБАННЫЙ УБЛЮДОК!!!»
У меня было только три ноги. Четыре, если считать бесполезную мясную культю, болтающуюся на моем плече. Даже если бы я захотел, я бы не смог убежать. Я едва мог держать глаза открытыми.
Его нужно остановить.
Я кое-как, шатаясь, поднялся на копыта и сделал неловкий шаг вперед. Идти тремя ногами было трудно, но реализуемо. Напрягшись, я начал двигаться быстрее, пока он удалялся от меня, все еще разговаривая сам с собой.
— Феноменальная сила косма... и я не могу использовать ее. Мне нужно другое тело. Может быть, Дискорда... где бы он ни был. Гидры? — Он задрал голову в потолок, пока вслух обдумывал свой план. Он победно пристукнул копытом и прикрикнул. — Большая медведица. Вот это придумка будет!
— Телепорт не должен будет так сильно навредить. — Он закрыл глаза, концентрируясь, и я почти закричал от счастья от предоставленного мне шанса. Предоставленного им шанса.
Сломленный все еще был пригвожден к стене, но я был еще в распоряжении своего самого мощного оружия. Оружия, за которые меня и прозвали. Благодаря которым я стал известен.
«Мои оружия. Мое имя. Мое тело! Делай, блять, как я тебе говорю, и беги! Съебываем отсюда!»
Я перешел на скачущую рысь и двигался с доступной мне скоростью. Расстояние ничтожное, но я двигался медленно. Надо добраться до него, пока он не телепортировался. Нельзя позволить ему уйти. Иначе никогда не найду его.
Пришлось немного сбросить вес. Я отвязал ремень со Зрячим Оком от шеи, и винтовка с лязгом ударилась о пол.
Он открыл глаза как раз тогда, когда я перекинул остатки сил в изодранное сухожилие. Смертельный удар, прощайте мои мышцы. Сухожилие окончательно порвалось, но чистейшая ярость не дала мне упасть и мои задние копыта ударили в последний раз. Два дробовика выстрелили одновременно, когда Пандемониум закричал:
— НЕТ!
Был взрыв, ослепляющая вспышка белого света, и затем ничего.
Эш заполз в разрушенную комнату. Поднималось солнце и несмело согревало руины через тонкие облака. Не было больше ни стен, ни потолка, ни даже куска вершины, который сорвало взрывом, сотрясшим всю гору несколько часов тому назад.
Грифон опирался на спину Фластер, используя ее как импровизированный костыль. Двое из них оглядели разрушенную комнату, ища любые признаки их друга. Кровь разливалось повсюду, и жар взрыва запек ее в застывшее желе.
— Кик! Кик, где ты? — звал Эш хриплым и слабым голосом, разносившемся в тонком горном воздухе. Если кто-нибудь и мог выжить, то это его друг. Его лучший друг. Они через столько прошли вместе, и маленький взрыв уж точно не мог задеть его.
— Эш... смотри. — Голос Фластер был тихим и испуганным, когда она указала на изрешеченные остатки стены. Эш боялся того, что мог там увидеть, но все равно посмотрел.
Там, на почерневшем от копоти контуре стены, свисал с железного шипа Сломленный. Дробовик Рипла, оружие, которое всегда было при нем. Нетронутое. Неприкасаемое. Единственная вещь, которая пережила взрыв всего помещения.
Эш поковылял вперед, отталкивая пегаску и некрепко прыгая к оружию. Он упал прямо перед ним и слегка дотронулся до стены. Он осторожно потянулся к оружию, словно бы не веря в его существование. Дотянувшись, он сорвал его со стены и неверяще уставился на него. Он снова упал, но скатился спиной по стене.
— Нет. Он сказал, что вернется... — Слезы бежали из глаз Фластер, пока она стояла и наблюдала, как грифон убаюкивает дробовик словно раненое дитя.
Через несколько секунд грифон поднялся, держа в одной лапе Сломленного.
— Бля, Кик... твою мать.
Следуя к источнику взрыва, грифон заметил под небольшим куском стены свою винтовку. Вытащив ее, он сунул ее под лапу, используя оружие как костыль на замену пегаске, которая следовала за ним и приговаривала себе под нос "нет...".
Дойдя до эпицентра взрыва, он увидел пространство на полу, которое было полностью очищено от копоти. Пол полукругом ушел вниз в форме небольшой чаши. Заметив что-то под сломанной консолью, он потянулся и схватил предмет.
В когтях у него оказался ПипБак, с обгоревшей и оторванной ногой пони внутри. Увидев это, Фластер не сдержала слез, начав в истерике бить копытами по полу. Эш, как мог, успокаивал ее, смотря на кусочек пони в лапе. Этого было недостаточно, по крайней мере, для грифона. Ему нужно было больше.
— Где же ты, Кик?