Последний чейнджлинг
Глава 8
Вновь в маленькой комнате собрались сестры-аликорны. Каждая из них была сосредоточена. На общем столе лежала шахматная доска, содержащая великолепные фигуры. Одни украшала символика луны, другие — солнца. Все было выполнено из камня. Тончайшая обработка каждой детали. Неповторимая работа давно ушедших мастеров.
Селестия никогда не любила соревноваться. В ней не было азарта. Победы не приносили радость, а ее превосходство и так было заложено с самого рождения. Ни один смертный не смог бы никогда одержать победу над принцессой. Лишь только тренировка ума и оправдывала эту игру. Ведь держать ясной голову непременная обязанность правителя. Сестра ее напротив обожала разнообразные состязания, ввязывая в них политику. Ее партии решали судьбы на переговорах. На шахматной доске выигрывались войны, подавлялись восстания и присоединялись народы. Проигравший соперник больше не чувствовал в себе уверенности. Ему словно открывалось печальное будущее, где ожидался крах. И страх заставлял подчиняться.
Сегодня Селестия не имела ни малейшего желания играть. Ее занимала другая партия, где на кону стояли жизни. Луна в ней тоже участвовала. Но статус ее был не однозначен. Там, где расходятся интересы, начинается соперничество. Кризалис схвачена и скоро будет к ним доставлена. Одна сестра ее помилует, другая потребует казни. Кто-то проиграет, кто-то победит. Селестия непременно должна выиграть, но Луна не сможет смирится с поражением. Такой исход лишь повысит ставки в следующий раз.
Пока что фигуры солнца расположились в обороне, защищая короля. Черные наступали. Срубались пешки. Под шахом терялись важные фигуры. Селестия с трудом спасла ферзя, подставив ладью под удар. Луна уже почти контролировала все поле. Тончайшая улыбка пробивалась сквозь лед на ее лице, выдавая предвкушение.
Победить солнечная принцесса уже не надеялась. Она много потеряла за короткое время. Одна лишь пешка, еще служившая ей, и та стояла под ударом темного слона. Но Луна ее не трогала, увлекшись целью загнать короля в ловушку. Ей не терпелось быстрее поставить мат.
И вот Селестию загнали в угол. Всего один ход отделял ее от поражения. Но отчего-то при этом не было тревоги. Напротив, в какой-то момент она словно отыскала спасительное решение. Вперед шагнула ее пешка, дерзко посягнув поставить шах темному королю. Луна еле слышно усмехнулась. Все выглядело как полнейшее отчаяние со стороны ее сестры. Неужели она не понимает, как бессмысленно оттягивает время? Короли не боятся пешек. Они их уничтожают.
Совершив ход, Луна заметила, как оживилось лицо у Селестии. Та перевела взгляд с доски на соперника и спокойно произнесла:
— Ну что ж, это пат.
Принцесса ночи не сразу поняла, что произошло. Пешка, посягнувшая на ее короля, отрыла поле для слона, который, в свою очередь, забрал последний свободный ход у белых. Король не мог ходить, подставляясь под сруб.
— Ничья, — печально произнесла она. — Какая досада. Мы столько потратили времени, но не получили совершенно никакого результата.
— Пожалуй, нам стоит возвратиться к обязанностям, — заключила Селестия.
Луна, слегка сжимая уголки рта, поспешила вернуться в свои апартаменты. А вот другой аликорн еще некоторое время задумчиво глядел на игральное поле, вспоминая свои давние умозаключения. «Правитель никогда не должен проигрывать. Пусть так. Но может и не всегда быть победителем. Ничья — это начало пути к нахождению компромисса. Взаимоуважению и пониманию равнозначности». Вот что стоило принцессе ночи сегодня усвоить.
Наступали сумерки. В лагере дневных стражей уже разжигали костры. Вилинг хоть и хотел лишний раз показать превосходство своих ребят, хорошо видевших в темноте, но из-за холода решил взять пример со светлячков.
Один из костров развели недалеко от пленницы. Она даже ровно попадала в круг, образованный другими пони. Те были молчаливы. Им скоро предстояло вернуться домой. Глядя в огонь, каждый в нем видел образы своих близких и родных. Чуть поодаль сидел Армор, куда более прочих погруженный в свои мысли. Кризалис также поддалась общему трансу глядя в пламя и улыбалась о чем-то своем.
Как всегда, выделялся Хот Хувс. Его куда менее беспокоила огненная стихия, чем миска с теплой фасолью в своих копытах. Однако он чутко осознавал значимость царившего безмолвия и стремился приглушить свое чавканье. Но все же ложка продолжала свои молниеносные движения. Вскоре посуда наполовину опустела. Тогда Хот задумчиво посмотрел на королеву и вдруг понял, что у той за все их совместное времяпрепровождение и крошки во рту не было. Озвучив свою мысль другим, пони поспешил предложить разделить Кризалис свой ужин. Она, как и все остальные, незамедлительно пришла в чувства. Вновь засверкал ее опасный огонек.
— Ох, Хувс, твое благородство меня просто ошеломляет. Если бы у тебя еще чуть-чуть мозги имелись, то ты бы был бесценен. Я не ем ни бобы, ни стручки, ни прочие ваши огородные изыскания. Да, Шайнинг? Просвети, пожалуйста, своих товарищей.
Армор знал, что рано или поздно услышит обращение в свой адрес. Но сейчас он был совершенно не против этого. Поднявшись во весь рост, единорог задумчиво погляделся на луну.
— Любовь, главное лакомство чейнджлингов. Они питаются вашей энергетикой. Вампиризм, в некотором роде. Принимают облик любимых пони, чтобы незаслуженно присваивать себе все доброе и светлое.
Кризалис одобрительно кивнула и подняла голову к небу, пародируя Шайнинга.
— Вот такие мы, чейнджлинги. Бессовестные паразиты. Крадем вашу любовь, высасываем счастье. Кстати, Армор, я действительно весьма голодна. Может, подаришь поцелуй, по старой дружбе?
Она подмигнула принцу и все на него вопросительно посмотрели, ожидая услышать ответ. Тот, впрочем, не был растерян. Он вполне был готов совершить этот поступок, не столь страшный в сравнении с тем, какой собирался воплотить этой ночью. Шайнинг не спеша, но уверено зашагал к королеве, чем вызвать удивление у многих, включая саму пленницу.
Однако на его пути появился соперник. Высокий пегас быстро оказался у клетки и тихо что-то нашептал Кризалис. Ему удалось вызвать заинтересованность. Но заметив на себе любопытные взгляды, королева решила как можно сильнее смутить стражника и перевела их беседу в громкий диапазон.
— Что?! Тебе нравиться кто-то из шестерки элементов?! Кто же это?!
Лицо пегаса запылало. Он планировал действовать более напористо, застав всех окружающих врасплох. Но Кризалис почти сразу перевела инициативу на себя. И теперь он был в центре внимания, но совершенно растерянный. С его губ слетели тихие слова, которые вполне были слышны королеве. Но та решила полностью разрушить волю этого пони.
— Не слышу! Громче говори, кто тебе там нравится?
— Элемент смеха, Пинки Пай…
— Оу! Самая чудная пони из всех, кого я видела. И что ты хочешь? Мне надо в нее перевоплотиться за твой поцелуй?
Одни стражники одобрительно засвистели, другие высмеивали предпочтения пегаса. Возник даже небольшой спор на тему «лучшая из элементов». В результате, с большим перевесом победила Флаттершай. Но и Пинки заняла не последнее место.
— Хорошо, — заговорила Кризалис, чтобы успокоить шумных пони. — Я принимаю твои условия. Пусть будет Пинки.
Мгновение спустя форма тела королевы изменилась, а оттенок стал слепяще-розовым. Она хоть и много раз меня свою внешность, но так далеко зайти ей удалось впервые. В итоги среди сурового отряда появилась совершенно неуместная голубоглазая кобылка. Немного прочистив горло, ей удалось воспроизвести пискляво-звонкий голосок Пинки Пай:
— Привет всем!
Стражники одобрительно загалдели. Им очень понравилась такая успешная демонстрация таланта чейнджлинга. Влюбленный пегас удивленно рассматривал результат, ища все соответствия с оригиналом. Его стали поторапливать товарищи, требуя незамедлительных действий.
— Ну что же ты стоишь, кексик ждешь? — заговорила Пинки. — Подходи, дурачок, целуй свою любимую пони.
Армор, наблюдавший за этой картиной, вдруг почувствовал настоящий укол ревности. Волна негодования была готова выплеснуться в любой момент. Как бы не меняла внешний вид Кризалис, но эти губы оставались ее. Дерзкий пегас! Ведь он целует саму королеву. Как смеет заставлять ее менять свою внешность? Изображать какаю-то сумасбродную пони. Жалкий идиот, не боящийся демонстрировать свое безвкусие. Неумение понимать истинную природу женственности.
После нескольких секунд поцелуя глаза Кризалис раскрылись, ища кого-то в толпе. Ее облик изменился, что привело в изумление пегаса, неожиданно ощутившего во рту клыки Пинки. Растерянная, она словно только что пробудилась от глубокого сна. Непонимающе посмотрела на каждого и остановила взгляд на Шайнинге. Затем икнув, рухнула на пол. Все застыли в ошеломлении. Медики незамедлительно подскочили к внезапно ослабшему чейнджлингу. В полнейшей тишине они проверяли признаки жизни и проводили диагностику. В итоге был дан утешительный прогноз, хоть и причина обморока осталась неизвестна. Клауди выдвинул свою гипотезу:
— Ну что сказать, солдат перестарался немного.
Веселый смех прогремел над пегасом. Его одобрительно хлопали по спине и всячески пытались похвалить. Армор к тому времени уже успел покинуть границы лагеря и устроиться под навесом огромных зарослей. Его голова стала холодной и ясной. Где-то подсознательно он даже понял, что именно произошло. Но значение это имело мало. Главное было то, чтобы Кризалис смогла прийти в себя этой ночью. Он должен хотя бы попытаться ей помочь. В случае успеха, ему предстоит навсегда покинуть Эквестрию и стать отшельником. Это хоть и означало конец всего, но жить с чистой совестью было более важно. Осталось лишь придумать, как все осуществить.
Минимум четыре пони охраняют каждую ночь королеву. За раз можно усыпить лишь двоих. Если ему повезет, то кто-нибудь и без его помощи уже успеет задремать. Иначе придется устроить серьезный бой. Не беря в расчет единорогов, он без труда отправит в дальний полет всех стражников, используя свой магический щит. Потом останутся не многие, но все же тренированные воины. Они его не смогут одолеть, но важно будет обойтись без жертв. Так же что-то могут услышать и дневные стражи. Драться с ними Шайнингу хотелось в последнюю очередь. Ведь это были его братья по службе. Но к счастью они расположились довольно далеко и не должны были стать участниками.
Сложно сказать, сколько часов еще так просидел Шайнинг. И он бы мог просидеть еще долго, если бы его не настигла всеобъятная тишина. Что-то резко поглотило все звуки вокруг. Затихли не только голоса, но и весь лес: вода, животные, деревья. Кругом царил полнейший вакуум.
Жеребец начал сомневаться в реальности происходящего. Выйдя к костру он обнаружил, что каждый пони крепко спит. Кто-то даже стоя. Одна лишь Кризалис зевала в своей клетке, рассматривая перед собой какой-то холст. У нее был уставший вид, а глаза то и дело слипались.
— О, Армор! Приииивет. Я тебя ждала!
Шайнинг отчаянно пытался понять, что происходит. В голове возникло лишь одно предположение.
— На лагерь напали, верно?
— Разве? — кобылка удивленно огляделась. — Все просто почему-то сильно захотели спать. Бедолаги.
— Это очень странно. А как ты себя чувствуешь?
— Как будто… Иик… выпила бочку сидра. Посмотри, какой рисунок вышел у Хувса.
Она пододвинула холст, на котором весьма неплохо был нарисован ее портрет. Пропорции соблюдались и весь вид говорил о вдохновенности автора.
— Мне… мне нравится. Но разве Хувс не планировал оставить его себе?
— Да мало ли что он планировал. Возьми лучше ты, на память.
— Послушай, я не знаю, что сейчас происходит, но это все очень удачно. Я хочу помочь тебе уйти.
Произошла пауза, в которой королева вначале удивленно подняла ушки, а затем широко улыбнулась.
— Да? Интересно, чего это вдруг?
— Я думаю, ты уже знаешь, — прошептал жеребец.
— Может и знаю, но хочу услышать.
Шайнинг сжал челюсть. Его сердце стало стучать сильнее. После тяжелого вздоха он произнес.
— Я в тебя влюблен. Довольна? Теперь будешь смеяться?
Королева еще больше засияла.
— Ни в коем случае. Это, конечно, довольно все странно. Неловко даже как-то. Но что поделать. Главное, что мне это выгодно, да? Однако, хочу узнать, ты понимаешь вероятность своего разоблачения? Принцессы не дадут тебе покоя.
— Я не останусь в Кантерлоте.
— Даже так! Готов все бросить? С ума сойти. Но только одна деталь. Подумай, что, возможно, предположение Луны является верным. Вдруг есть целая армия чейнджлингов, ждущая приказа. Отпустив меня, ты, может быть, обрекаешь весь свой народ на порабощение.
— Зачем ты меня морочишь? — зло проговорил единорог, — Я просто желаю помочь. Ищу правильное решение. Тебя точно казнят, если останешься, понимаешь? Неужели даже в такой ситуации тебе необходимо издеваться?
— Прости, я не издеваюсь. Лишь только хочу помочь в правильном выборе. У тебя очень незавидное положение.
— Ага, знаю. Ты, конечно, не скажешь мне правду?
— Я могу сказать что угодно. Сказать то, что в моих интересах. Разве это тебя утешит?
— И что делать?
— К счастью, от тебя уже ничего не зависит. Подумай хорошо. С самого начала меня питала твоя любовь. Она накапливала силы. В принципе, я бы ушла еще вчера, но не смогла полностью снять блок на магию.
Кризалис поднялась на ноги. Кандалы на ее ногах расплавились. Прутья решетки разлетелись, давая проход. Шайнинг парализовано смотрел на ее рог, источающий зеленное пламя.
— Но сегодня я получала достаточно сил. Твоя ревность, Армор. Она накрыла меня своей волной, ударила в голову. Когда я пришла в себя, то почувствовала полное насыщение. Затем решила с тобой встретиться, без посторонних. И ты пришел.
— Значит, все так просто. Ты можешь спокойно уйти и никто тебя не остановит. Моя помощь и не требовалась.
— Ошибаешься. Все лишь благодаря тебе.
После этих слов Кризалис приблизилась к Шайнингу. Они долго смотрели в глаза друг друга. Легкий ветерок обдувал двоих. Что-то мягкое коснулось единорога. Приятный вкус. И тут же сознание закружилось в зеленном вихре магии. Но сопротивляться не хотелось. Пусть она вновь лезет к нему в голову. Пусть делает что хочет. Сейчас было все равно.