Радужный Рыцарь
Глава 02. Легенда оживает.
Иллюстрацию нарисовал Wolfy (maxsa)
...Спектра Блоссом купалась в озере.
В Кристальной Империи существовала целая культура терм и ухода за телом, и оставаться грязной и дальше было бы еще хуже, чем продолжить злоключения на перевале.
И хотя Спектра привыкла к хрустальным бассейнам и душевым, вода озера была теплой и чистой, и кобылица не устояла.
Кроме того, во время подобных процессов ей прекрасно думалось, а подумать было о чем.
Кристальные горы, стеной возвышающиеся на севере Эквестрии, защищали цветущий край от ледяных ветров, в коем многие усматривали дыхание Вендиго.
Со стороны Эквестрии же границу никто не охранял. Спектра помнила рассказы торговцев и путешественников о северных провинциях соседа. Процветающих, густозаселенных районах, что жили торговлей с Империей
Но одинокая кристальная пони, сошедшая с предгорий, не встретила на границе Эквестрии никого.
Йети, тролли и каменные волки несколько раз нападали на одинокую пони, бредущую через горы. Горные тропы обледенели так, что если бы не шипастые подковы, Спектра раз десять сорвалась бы в пропасть. Почти без еды (не считать же таковой обледенелый ягель), не спав две ночи (потому что заснуть означало замерзнуть), Спектра все же нашла путь через перевал, спустилась по предгорьям на Северный тракт и тащилась по медленно густеющему лесу, пока не набрела на это озеро.
После того, как кобылица без сил рухнула на берегу, она некоторое время не двигалась. И только потом, приподнявшись, начала жадно жевать береговую осоку и цветы прямо с земли, чуть ли не давясь. До того ей доводилось есть только пожухлые листья кустов предгорий, а деревья по пути попадались как назло сплошь хвойные. И это озерцо стало настоящим оазисом.
С трудом оторвавшись от еды, Спектра Блоссом вдоволь напилась из озера. Затем, подремав прямо на земле, вновь поела, но в этот раз – не торопясь.
Сейчас, когда острые нужды отступили, кристальная пони нашла в себе силы обдумать произошедшее получше.
Благо, торопиться было некуда: солнце перевалило за полуденную черту, усталость еще не совсем прошла.
Заодно можно было привести себя в порядок.
Спектра еще не припоминала, когда она выглядела настолько жалко. Когда-то яркая зеленая шкурка потускнела от грязи и пота, семицветная грива была спутана, а одежда под доспехами — совершенно истрепана.
Но сейчас корень мыльника и чистая вода позволяли это быстро исправить. Спектра даже начала мурлыкать какую-то песенку, с удовольствием смывая с себя грязь и пот.
— Классная шерстка, — сказали вдруг с берега.
Спектра несолидно пискнула и присела, погрузившись по шею.
На бревне, где кристальная пони оставила доспехи и плащ, лежал земнопони бурой масти с соломенно-желтыми гривой и хвостом. Одетый в зеленую куртку и треугольную шляпу с красным пером и вооруженный луком, что висел сбоку в налуче.
И пришел этот молодой жеребчик явно не только что.
— Отвернись, — ледяным голосом сказала воительница.
— Зачем? — удивился жеребец. — Ты такая красивая...
— У нас считается неприличным наблюдать за тем, как кто-то моется, за исключением общественных терм, — пояснила Спектра, но земнопони не слушал:
— Никогда не видел такой блестящей, шелковистой шерстки, — говорил он. — Как будто нежный зеленый плюш... — он опустил мечтательный взгляд. — Ты что-то сказала?
— Я сказала, что если ты не отвернешься, я вылезу и засуну твой сладкоречивый язык тебе...
— Понял, понял, — перебил жеребец и спешно сел спиной к озеру. — Я всего лишь выражал свое восхищение.
Спектра, не ответив, вышла из озера и отряхнулась. Вытершись плащом, она натянула одежду и доспех. Пони все так же сидел, не смотря в ее сторону, и Спектра сочла, что он не представляет опасности. Иначе не повернулся бы спиной к вооруженной незнакомке.
— Итак, — сказала она. — С кем имею честь?
Жеребец встал и повернулся обратно. Спектра заметила, что тот еще довольно молод. На кьютимарке красовались лук с наложенной стрелой, а спутанная грива явно нуждалась в уходе.
— Разрешите представиться, — неуклюже поклонился земнопони. — Хозяин Шорвудского леса, Робин Хуф.
Спектра удивленно приподняла бровь.
— Я читала, что Робин Хуф жил сотни лет назад, — сказала она. — Вы не можете быть им.
— Тем не менее, это так, — заулыбался земнопони, явно довольный произведенным впечатлением.
«Что ж, пусть зовется как хочет», — подумала кристальная пони и представилась:
— Спектра Блоссом, гвардеец Кристальной Империи.
Теперь наступила очередь Робина Хуфа удивляться.
— Кристальной Империи? – спросил он. — Но оттуда нет никаких вестей уже несколько лет!
— Этого не может быть, — возразила Спектра. — Не больше недели тому назад я была дома, и все было в порядке.
— Можно спросить любого в Троттингеме, — хмыкнул пони. — Говорят, раньше город процветал благодаря торговле с Империей, но потом что-то случилось.
— Что? – нетерпеливо спросила Спектра. — Что случилось?
Робин задумался.
— Я не знаю, — наконец, пожал он плечами, — я тогда... жил не тут. Надо будет спросить кого-нибудь, если Вы направляетесь в город, леди-рыцарь.
— Хм... пожалуй, что туда. А что говорят, сэр Робин?
Земнопони сделал неопределенный жест копытом.
— Говорят, Империя попросту исчезла. Но никто ничего не знает толком. Я уж было понадеялся, что Вы мне скажете.
— Увы, я сама ничего не понимаю. Я ушла из Империи по делам, а когда вернулась, ничего не нашла. То есть вообще. А когда сунулась на границу, там все выглядело так, будто заброшено много лет. Я решительно не понимаю, как это возможно.
Пони двинулись по дороге. Лес вокруг быстро загустел, практически скрыв солнце.
Назвавшийся Робином Хуфом пони без умолку болтал о том, что находится вокруг, и Спектра жадно ловила каждое слово.
Выяснилось, что Троттингем, местный город, раньше и впрямь вырос на Северном торговом пути. Но после того как торговля увяла, пони пришлось выживать более традиционными методами. Были расчищены и распаханы поля, в горах открылись рудники, а сам Троттингем стал форпостом на границе Диких Земель.
О себе Робин почти ничего не рассказал, но Спектра и не настаивала. Только кивала и иногда подталкивала рассказчика в нужном направлении вовремя заданным вопросом. Однако тот не повелся ни разу: то ли раскусил замысел кристальной пони, то ли и впрямь сам многого не знал.
— Не соизволит ли благородная рыцарь отобедать с нами? – спросил вдруг Робин Хуф. — Мы как раз пришли к моей скромной обители.
— Отчего же, — кивнула Спектра, тщетно озираясь в поисках жилья. — Не ела ничего кроме веток и травы уже неделю, блуждая по горам и Вашим владениям, сэр.
— Тогда прошу!
Робин указал на неприметную тропку, уходящую в сторону с основного тракта.
Спектра бросила вдоль большой дороги взгляд, и земнопони пояснил:
— Дальше – путь на Троттингем. Мои владения оканчиваются на опушке.
Кристальная пони заметила, что путь к обиталищу Робина Хуфа скрыт от случайных взоров не просто так. Где-то ветки были старательно наклонены вниз, а наверху, наоборот, переплетены между собой. С воздуха, например, заметить узкую тропку вообще не представлялось возможным.
Они долго петляли по лесу, и Спектра вынуждена была признать, что без проводника здесь было проще простого заблудиться. Правда, общее направление соблюдалось, и имперский гвардеец, опираясь на опыт блуждания в пургу, сориентировалась довольно быстро.
Робин привел ее к подножию оврага с протекающей неподалеку речкой. Густые заросли и здесь скрывали практически все.
Спектра ожидала увидеть скромный зáмок мелкого феодала или даже одинокую башню. Наконец, лесную усадьбу. Но все оказалось гораздо проще.
В довольно большой пещере горел очаг, вокруг которого сидели трое пони.
Первым и самым бросающимся в глаза был огромный жеребец из ночного народа фестралов. Одно из кожистых крыльев пересекал застарелый шрам, а бледно-зеленая грива была в полнейшем беспорядке. Золотистые глаза хищно блестели в отсветах костра. Кьютимарка жеребца изображала силуэт крылатого пони со злыми, красными глазами. Спектра отметила, что тот даже не носит темные очки в светлое время суток. Привык?
Второй была розовая единорожка, облаченная в когда-то белую, а теперь серо-желтую от грязи латанную-перелатанную мантию. Грива была убрана под высокий клобук с изображением солнца, но по торчащим прядям можно было заметить красивое сочетание белого и ярко-красного. В копыте она держала глиняную бутыль, к которой то и дело прикладывалась. Рядом валялось еще несколько пустых посудин. Судя по мутному взгляду бирюзовых глаз, пони была сильно пьяна.
Третьим же был угольно-черный пустобокий пегасенок с жестким гребнем короткой фиолетовой гривы, облаченный в какие-то обноски с наклепанными полосками металла, что, видимо, должны были изображать доспех. Впрочем, небольшой меч, воткнутый в землю («Заржавеет же!») рядом с костром, казался настоящим.
— Кого ты привел, Робин? – первым подскочил с места жеребенок. — Новая добыча?
— Наша гостья, — быстро объявил жеребец, делая приглашающий жест. — Благородная леди-рыцарь Кристальной Империи, Спектра Блоссом.
— Гвардеец, — машинально поправила Спектра, краем глаза отметив, что все пони встали и подошли поближе.
Робин же, как ни в чем не бывало, представил своих друзей:
— Вот этот крепыш – Крошка Шейд, маленький храбрец – Дарк Дестроер, и, наконец, духовник и хозяйка в нашей... большой и дружной семье, Свити Грейп.
«Ну и имечко, Дарк Дестроер, — подумалось Спектре. — Что за родители так назовут жеребенка?..»
— Ик! – отозвалась розовая пони, снова сделав глоток из бутылки.
— Ничего себе крошка, — усмехнулась имперский гвардеец, но ответил ей фестрал:
— Я Крошка Шейд! Верное крыло в ночи!
Сказано это было голосом, не допускающим возражений. Спектра вопросительно посмотрела на Робина, и тот пояснил:
— Не бери в голову. У Крошки малость не все дома. Он только с виду здоровый, а на самом деле как жеребенок. Имя свое, и то с трудом вспомнил.
Голоса при этом он не понизил, но фестрал не обиделся и вообще не обратил внимания.
Над костром аппетитно булькала похлебка из даров леса. Ягоды, грибы, какие-то травы и корешки вперемешку варились в большом котелке.
От одного запаха горячей пищи у Спектры отчетливо забурчало в животе. Дарк Дестроер хихикнул, остальные же сделали вид, что не заметили.
Спектра Блоссом успела составить первое впечатление о компании, в которой оказалась, но запах и вид горячей пищи удержал от скоропалительных выводов и высказываний.
Кристальная пони не отказала себе в том, чтобы отдать должное обеду, за обе щеки уплетая вкуснейшую похлебку.
Когда же миска опустела в третий раз, Спектра Блоссом, сыто икнув, откинулась назад и прислонилась к стволу одного из деревьев, окружающих поляну.
Рядом уселся Робин Хуф и с довольно улыбкой спросил:
— Как ужин?
— Восхитительно, — отозвалась кристальная пони, довольно погладив живот, — не стыдно было бы подать в ином дворце.
Робин кивнул с довольной улыбкой и спросил:
— Теперь же, как и подобает благородной госпоже, леди-рыцарь, очевидно, захочет отблагодарить гостеприимных хозяев кошельком, туго набитым битами бедных крестьян?
Спектра не удивилась. По пути вспомнив все, что читала в детстве в книжке с эквестрийскими сказками, успела расставить роли по местам.
Она улыбнулась и ответила:
— Это был лучший обед за долгое время, сэр разбойник, но боюсь, мне нечем порадовать Вас. В моем кошеле давно не водится не то что золота, но даже завалящего медяка. И все что у меня есть — это доспехи и копье, расстаться с которыми при жизни не позволит моя честь гвардейца.
Спектра не препятствовала, когда Робин Хуф кинул ее сумку Дарк Дестроеру. Жеребенок с жадностью вытряхнул на землю все содержимое, но кроме теплого плаща, нескольких потускневших кристаллов и огнива, там не оказалось ничего.
Действительно, уходя из дома, Спектра почти не взяла с собой вещей. По плану она должна была вернуться в тот же день. А пара имперских монет, что выпали из сумки, вряд ли представляют интерес для разбойников: кристальные деньги не в ходу в Эквестрии.
Золотой же медальон был застегнут в потайном кармашке, и при таком дилетантском обыске найден быть не мог.
— Где же награбленное? – спросил Дарк Дестроер и одарил Спектру взглядом, полным подозрения.
Спектре вдруг сделалось смешно.
— Послушайте, возвращались бы вы по домам, — сказала она, хихикнув. — Я понимаю, поиграть в Робина Хуфа и его отряд – это весело, но однажды вы можете нарваться на кого-то действительно серьезного. Например, на гвардию принцессы.
По вспыхнувшему на большинстве мордочек румянцу Спектра поняла, что попала в цель.
— Эй, мы уже дрались с гвардией! – первым опомнился Робин Хуф.
— Тогда мы берем тебя в плен! – выкрикнул Дарк Дестроер, зависнув в воздухе прямо перед Спектрой. — И заставим платить за тебя выкуп!
Тут имперский гвардеец уже не выдержала и невесело расхохоталась.
— Кого? – сквозь смех спросила она, — Я чужеземка, моя страна исчезла неизвестно куда! Ну вы как жеребята просто!
— Спектра Блоссом, ты наш пленник! – объявил тем временем Робин Хуф, указывая на кристальную пони копытом. — Сдавайся!
Та поднялась, и все еще похихикивая, стукнула копытом о землю.
— Попробуй, возьми, — сказала она с улыбкой.
Дарк Дестроер атаковал первым. С ним Спектра драться не стала, просто вытянув переднюю ногу, куда и уперся лбом жеребенок, грозно рычащий сквозь сжимаемый зубами меч.
Робин Хуф, попытавшийся схватить Спектру сбоку, напоролся на меткий удар копытом в лоб, после которого собрал глаза к переносице и выбыл из драки. Такой удар в свое время мог вывести из строя и здоровенного Адаманта Хаммера, что уж говорить о молодом жеребчике.
— Хотите поиграть? – спросила кристальная пони, видя, как остальная шайка подходит ближе.
Улучив момент, Спектра ловко подбросила ногой маленького пегасика, и тот, несильно приложившись спиной о дерево, повис на нем, зацепившись воротом курточки за сучок и утеряв в полете меч.
Повиснув таким образом, жеребенок стал беззащитен: ноги беспомощно молотили воздух, а крылья оказались прижаты к стволу собственным весом пегасика.
— Так нечестно! – пискнул Дарк Дестроер, когда смог восстановить дыхание.
Но его никто не слушал.
Крошка Шейд, взвиваясь на дыбы, проревел:
— Я ужас в ночи! Жуткий фестрал, пожиратель плоти!..
Последовавший за этим удар задними копытами с разворота отправил «жуткого фестрала» в глубокий нокаут.
Спектра, отбрасывая радужную прядь от мордочки, сказала:
— У меня есть знакомая фестралка, чтобы не бояться суеверий.
Единорожка же, судя по всему, готовила какое-то заклинание, но раз за разом сбивалась.
«Она бы еще больше набралась», — усмехнулась про себя Спектра.
Она дождалась, пока розовый рог снова окутается сиянием, и не стала даже бить. Легкий тычок в магическое средоточие – и кобылица, растеряв последние крохи концентрации, рухнула рядом с костром.
Оглядев поле боя, Спектра покачала головой и сказала, стараясь придать голосу строгие нотки:
— В этот раз я не буду больше никого бить. Вы все вернетесь по домам, а этого горе-Робина я отведу в Троттингем, где, надеюсь, ему хорошенько всыплют за хулиганство на дорогах. Но попадетесь мне еще раз – скручу и сдам властям.
Возражать было некому: Дарк Дестроер был слишком напуган и подавлен разгромом маленького отряда от копыт одной-единственной кобылицы, а остальные пребывали без сознания.
Поэтому Спектре никто не помешал связать бесчувственного Робина Хуфа, уложить его на нашедшуюся в пещере импровизированную волокушу и утащить в сторону дороги...
Спустя некоторое время Дарк Дестроер подал голос с дерева, на котором висел:
— А знаете, почему нас всех не скрутили?
— Почему? – простонала Свити Грейп, пытаясь собрать в кучу глаза.
— Потому что мы — ватага! – авторитетно заявил жеребенок и дернулся на сучке. — Кто-нибудь мне поможет?
Спектра Блоссом пребывала в прескверном расположении духа.
Во-первых, ее мысли были заняты судьбой Кристальной Империи. Эти горе-разбойники, первые встреченные в землях Эквестрии пони, практически ничего не знали. Из их разговоров во время еды Спектра могла только выяснить, что между принцессами Эквестрии произошла крупная ссора, которая привела чуть ли не к гражданской войне. Что могли настолько не поделить божественные сестры за такой короткий срок, Спектре оставалось только гадать.
Во-вторых, так и не удалось как следует отдохнуть. Да, обед был вкусным... Но после него клонило в сон, а эта нелепая попытка ограбления испортила Спектре настроение и заставила вновь идти без отдыха.
И, наконец, в-третьих, Робин Хуф, связанный и лежащий на волокуше, добавлял масла в огонь, без умолку болтая.
— ...Что? — вскинулась вырванная из раздумий кристальная пони.
— Я говорю, шериф — настоящий тиран, обложивший налогами всех честных пони и окруживший себя прихлебателями, — сказал Робин. — И если ты меня сдашь, народ потеряет последнюю надежду!
— Надежду на тебя? Я окажу народу услугу...
— Я серьезно! Робин Хуф – неуловим!
— Ну конечно, — фыркнула Спектра и продолжила тащить волокушу.
— Ты разрушаешь народную легенду! – почти крикнул Робин, и когда Спектра остановилась, решил предпринять еще одну попытку: — Ты можешь лишить простых пони последней наде... хмфм-хм-м!!!
Спектра, заткнув рот жеребца подобранной кедровой шишкой, улыбнулась решению хотя бы одной проблемы.
— Так гораздо лучше, — сказала она. — По крайней мере, стало тихо.
Вскоре земли стали проявлять признаки цивилизации: по обе стороны дороги лес поредел и появились одинокие фермы весьма запущенного, хотя и не заброшенного вида. Верстовые столбы и покрытые грязью раскисшие поля, на которых мотыгами махали разноцветные земнопони.
— Ага, — сказала Спектра, увидев на одном из столбов мятую бумажку, — кто это у нас тут?
На бумаге казенного вида был весьма грубо отпечатан портрет плененного разбойника. Правда, пони на портрете был совершенно не похож на оригинал: огромный нос, один глаз больше другого и шляпа, больше похожая на шутовской колпак. Создавалось впечатление, что в качестве портрета преступника вывесили рисунок жеребенка. Еще прилагался корявый рисунок кьютимарки и надпись: «Разыскиваеца расбойнег Робин Хуф. Нограда за паимку — 500 бит. За саобщнеков — по 100 бит».
— Не сильно много, — хмыкнула Спектра Блоссом, покосившись на волокушу, — но видимо, ты уже и официальные власти успел достать.
С удивлением она заметила, что разбойник уже практически схрупал кляп и сумел ответить:
— Неправда, я не такой урод! И никогда такой дурацкой шляпы не носил!
— А дурацкий колпак тебе бы пошел, — сказала Спектра с улыбкой.
— Шерифу несдобровать, так и знай!
Спектра не удержалась и прыснула. Этот разбойник просто с детской непосредственностью грозился свергнуть местную власть. Осененную самой Селестией, бессмертной правительницей Эквестрии.
— Шут ты гороховый, — сказала кристальная пони.
— Я Робин Хуф! Гроза нечестных на копыто чиновников, зарвавшихся от власти баронов и защитник простых крестьян, а не какой-то там клоун!..
Спектра дождалась, пока Робин выплюнет остатки шишки и заткнула открывшийся было для новой речи рот подобранной репкой.
— Нас ждет Троттингем, — проговорила имперский гвардеец, вновь впрягаясь в волокушу.