Самурай о четырех струнах
Наука!
На самом деле, в главе никакой науки нет, если не считать пары неисправных роботов. Впервые появляется Смерть как персонаж. На самом деле, он *спойлер*, но все равно. А еще Октавия встречает старого друга.
P. S. "Беты" не имею, что такое вычитка — не знаю, в саморедактуру не умею.
И только здесь, только с вами, только на этой волне я — диджей Pon-3! О, кажется, у нас еще один звонок! Сорок второй звонящий, ты в эфире.
-Хэллоу. Винил? Я тебя не отрываю? Будь так добр, поставь какой-нибудь блюз старого мира. Может быть, и тот самый.
-Ба, какие люди! Мертвый Человек, ты ли это?
-Как видишь. Кстати, ты ничего не знаешь о каком-то молодчике в драном цилиндре, который вломился ко мне позавчера, разыскивая какого-то Бадди? Я не знаю, кто он такой, но заклеивать цилиндр скотчем — это дурной тон. У вас из “Эппл Гарденс” никто не сбегал?
-Ты знаешь, куда идти? — спросила Октавия.
Жеребенок поднял голову в упертой где-то широкополой шляпе и решительно отрицательно помотал головой.
-Шик.
Они вышли из негостеприимного дома Арнольда поздним утром следующего дня, положив ключи под коврик, и устремились в том направлении, в котором, как подсказывали их сердца, находился Пегас.
Впрочем, сердце — вещь романтическая, чуткая, но зачастую — бестолковая. Особенно без помощи холодного, циничного, ехидного и рационального мозга. И сейчас сердца завели двух пони в... Куда-то в пустыню.
Паломинская пустыня простиралась на многие десятки и сотни километров вокруг Лас-Пегаса. Она не была особо жаркой, она была просто сухой. И иногда — не вовремя сухой. Октавия потянулась за фляжкой. Пусто.
-У тебя есть что-нибудь?
Жеребенок вытянул две бутылки с водой и отрицательно покачал головой.
-Шутку оценила.
Еще через пару километров парочка наткнулась на двух нерабочих роботов в отличном состоянии. Первый был весьма человекообразен, даже имел на себе задубевший кожаный плащ и истлевшие брюки. Возможно, раньше он был абсолютно неотличим от человека. Второй — здоровенная яйцевидная туша на четырех паучьих ногах, с парой мощных рук, с маленькой головой на длинной шее и противотанковой пушкой на плече.
-Неплохая куча металлолома, как ты думаешь? — высказала свое мнение Октавия.
Жеребенок критически осмотрел композицию, дернул за плащ, поковырялся в чем-то на спине здоровяка и с размаху лягнул его копытом. Второй удар предназначался человекообразному.
-И зачем ты это сделал?
-... Жешь убить меня, если ты считаешь, что я этого заслуживаю. Но зачем ее? — голос человекообразного поднялся со сверхнизких частот до вполне приятного баритона. — Во имя доктрин и установок, сгоревших сорок лет назад? Разве это не смешно? В конце концов, я твой командующий офицер. Я приказываю тебе остановиться!
-КОММАНДА ОТКЛОНЕНА. КОГДА ТВОЯ БЛЮ СКАЙ УСПЕЛА ПЕРЕКРАСИТЬСЯ В СЕРЫЙ И ПРИОБРЕСТИ КОМПАНИЮ?
Человекообразный развернулся. На его металлическом лице читалось отчетливое, явное удивление.
-Блю Скай? А где она?
-Понятия не имею, — ответила Октавия.
-... Э... О... Ты... Вы... Ты... не видели пони? Цвет — нежно-голубой, близок к штампу “В. М. Трикси”, грива дробь хвост — светло-светло голубая, белый с семью процентами синего, кьютимарка — облако, разрезаемое солнечным лучом? Земная, приблизительно двадцать семь лет.
Жеребенок отрицательно помотал головой. Здоровяк начал издавать странные лязгающие звуки.
-И в такой момент ты еще смеешься! Странно. Только что она была здесь, а сейчас ее нет... — носитель плаща схватил Октавию за воротник, его левый глаз нервно задергался. — КАКОЙ СЕЙЧАС ГОД?
-По вашему или нашему летоисчислению? — невозмутимо ответила та.
-БЕЗ РАЗНИЦЫ!!!
-Две тысячи восемьдесят седьмой год, пятница, тринадцатое сентября, приблизительно тринадцать часов сорок минут. Дальше?
-Спасибо.
Здоровяк перестал ржать.
-ПЕРЕМЕЩЕНИЕ ВО ВРЕМЕНИ НЕВОЗМОЖНО.
-Невозможен твой смех. Стоп... В две тысячи пятьдесят четвертом году человеческие государства были стерты с лица Земли после продолжительной ядерной бомбардировки, так?
-Понятия не имею, о чем ты говоришь. Конечно, они появились слишком резко и неприятно, но до ядерной войны не дошло.
Оба робота зависли. Затем из головы человекообразного вылетело облачко пыли.
-Ну, и где мы?
-Понятия не имею. Где-то в дальних окрестностях Лост-Пегаса.
-ПЕРЕМЕЩЕНИЕ ВО ВРЕМЕНИ НЕВОЗМОЖНО. ПЕРЕМЕЩЕНИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ НЕВОЗМОЖНО. ПЕРЕ...
-Бьешься. Ну что, рядовой, что ты скажешь теперь?
-ВРАЖДЕБНЫЕ ЦЕЛИ ОБНАРУЖЕНЫ. УНИЧТОЖИТЬ.
Пушка на плече здоровяка навелась на Октавию. В ней что-то сухо щелкнуло. Здоровяк поднял руки, из которых торчали стволы. Серия таких же сухих щелчков.
-ОБНАРУЖЕНО НЕСООТВЕТСТВИЕ. СОСТОЯНИЕ ОРУДИЙ: УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ. СОСТОЯНИЕ БОЕПРИПАСА: УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ. ПОЧЕМУ ОНИ НЕ СТРЕЛЯЮТ?
-А, ты про это? — Октавия закинула за ухо выбившуюся прядь. — У нас порох не горит.
На этот раз дико, в голос засмеялся человекообразный.
-Ну что, Тэ-экс-ди-ди-сто сорок восемь? Как ты себя чувствуешь без своих игрушек и единственного метода решать конфликты?
-...ХРЕНОВО. НО МЕНЯ УСПОКАИВАЕТ ТО, ЧТО ТЫ ПРОВАЛИЛ СВОЮ МИССИЮ.
-У самой границы Эквестерии? Даже если мы так резко и внезапно исчезли — она все равно добралась бы до дома! У тебя нет аргументов, железка. Пожалуйста, признай свое поражение.
-... … ПОДСЧЕТ ВЕРОЯТНОСТЕЙ... РЕЗУЛЬТАТ: С ВЕРОЯТНОСТЬЮ В ДЕВЯНОСТО ЧЕТЫРЕ ПРОЦЕНТА Я СОЧТУ ТВОИ АРГУМЕНТЫ ДОСТАТОЧНО ВЕСОМЫМИ. С ВЕРОЯТНОСТЬЮ В ТРИ ЦЕЛЫХ ВОСЕМЬ ДЕСЯТЫХ ПРОЦЕНТА Я ВЫБЕРУ САМОУНИЧТОЖЕНИЕ. С ВЕРОЯТНОСТЬЮ НОЛЬ ЦЕЛЫХ НОЛЬ НОЛЬ ШЕСТЬ ТЫСЯЧНЫХ Я ПРЕВРАЩУСЬ В ДАЛЕКА. РАССЛАБЬСЯ, Я ПОШУТИЛ.
-Ты знаешь, по мне — с далеком легче договориться, чем с тобой. Вдобавок, они не существуют, что приятный бонус. Извините, — он повернулся к Октавии, — вы не могли бы покинуть это место? Сейчас будет наше обычное, очень долгое и скучное выяснение отношений.
-Это у вас такой обычай?
-Можно сказать, что да.
-Искусственный интеллект, который получает удовольствие от банальной склоки?
-Во-первых, я — командующая единица. Это подразумевает более совершенную модель мышления, чем у других. Вдобавок, я существую достаточно долго для того, чтобы выработать алгоритмы эмоций и иррационального мышления. Вы все еще не хотите уйти? Тогда намекаю: сейчас здесь будет очень громко и грязно. Вы не слышали, как может орать разозленный киберсолдат?
-Думаю, я проживу и без этого.
Роботы оказались достаточно вежливыми или терпеливыми. Первые потоки ругани на двоичном коде достигли ушей Октавии километрах в трех от места встречи. На такой дистанции они больше напоминали скрежет аналогового модема где-то глубоко под столом.
-Странная парочка, ты не находишь? — спросила Октавия.
Жеребенок помолчал и утвердительно кивнул.
Если знак, указывавший расстояние до Дастбоула, явно и безбожно врал, то эта табличка, говорившая, что деревня Семеновка находится в указанном направлении, была установлена после передела мира и, кажется, заслуживала доверия. Тави посмотрела на небо, затем на белого единорога и поджала губы. Нет, с этим определенно что-то надо было делать. И если с заходящим солнцем оставалось только мириться, то упорный, не желающий прислушаться к голосу разума жеребенок был проблемой. Может, его удастся оставить в этой забытой принцессами дыре?
Семеновка состояла из десяти изб, неустановленного количества хлевов и сараев и приблизительно тридцати обитателей. Все они, как один, носили бороды (даже женщины и дети), шапки-ушанки, тулупы и постоянно прихлебывали что-то из самоваров. Учитывая тридцатиградусную жару в тени и внушительный размер самоваров, смотрелось все это несколько нелепо.
Сельский староста (по крайней мере, Октавия решила, что это он) наотрез отказался принимать жеребенка:
-Нэт, мисси, мы не оставлять ваши.
-Шикарно. А переночевать у вас где-нибудь можно?
-Хм. Димитри!
Димитри оказался здоровенным жлобом с окладистой русой бородой.
-Твой сарай, которые другое сарай, свободно?
-Да, товарисч Микхаиль! Вьчера там стояль ящик водка, но сегодня мы вынести последний водка, и сарай свободно!
-Замечательно, товарисч. Ты разместить там эти два заграничны пони.
-Йэсть, товарисч генерал-фельдмаршал!
Что-то здесь не нравилось Октавии, но что – было непонятно. Подозрения нашли подтверждение, когда проснувшаяся около двух часов ночи и вышедшая по своим делам серая пони заметила свет в окнах дома сельского старосты. Учитывая то, что во всех остальных домах было темным темно, это было в высшей степени подозрительно. Одно окно было открыто и просто-таки просилось, чтобы к нему подкрались и подслушали.
-Я не товерялль этот заграничны! Неделю назад они придти и увести весь наш ручной медведь! Кто будет теперь играть нам балалайка?
-Тишье, товарисч Льенин. Ви же не хотеть, чтобы нас услышаль не те?
-Da, товарисч Оксана. Вы абсолютно прав.
-Что мы будем делать с эти заграничны капитальист?
-Мы убить их сейчас!
-Нет, послье!
-Ньет, сейчас после!
-Бриллиантная идея, товарисч!
-Хе-хе-хе.
-Но сначала мы заставить их приньять коммунизм!
-И рассказать, где наши мьедведь!
-Замечательная идея, товарьисщ! Давай выпьйэм вотка!
-Превосходно! Еще теплой водка!
Послышался синхронный звон бьющихся самоваров.
-Dasvidanja! – выпалили одновременно все присутствующие. – Stalin, vodka, communism!
-Так чьто ми делать с эти заграничны?
-Тьи не слюшать, тёварисч? Мы принимать их в компартия, заставить говорить, где наши медведь, а затем убивать!
-М-м, хороши план, товарисч!
-Смотрить, товарисчи! Открытое окно! Дольжно быть, происк заграничны капиталистичны шпион! Кто знать, может быть он прятаться под ним!
Если время линять было, то оно прошло секунд пять назад. Нет, конечно, оставался шанс успеть сдвинуться куда-нибудь за угол, и потише, но проблема была в том, что ближайший угол был довольно далеко. Но Тави повезло – вместо угрюмого бородача из окна вылетела бутылка с подожженой тряпкой в горлышке.
-Ха-ха, это научить их шпионить!
Тави покачала головой. Русские, клюквенные русские, клюквенные русские посреди пустошей, клюквенные русские посреди пустошей, разбрасывающиеся коктейлями Молотова? Абсолютно, ни капли, ничуть не подозрительно! Вполне обыкновенное явление. Ведь так? Комрадс, комрадс?
Так или иначе, надо было делать ноги. Октавия молча отметила про себя – русские были не только клюквенными, они были еще явно недалекими. Или это было частью некого плана? В любом случае, надо было делать ноги.
Ох, нет. У жеребенка были свои планы на сегодняшний день — огромная тарелка с баклажанной икрой абсолютно беспалевно уносила свои... в общем, беспалевно уносилась в неизвестном направлении, поддерживаемая магией белого засранца. Кстати, где был он сам? Октавия оглянулась. Жеребенок торчал у соседнего окна. Почувствовав на своей спине взгляд, выжигавший до этого доски и прочее дерево, он повернул голову и подмигнул. Мол, все путем. Тави молча показала ему правое переднее копыто. Жеребенок отмахнулся.
-Комрадс, комрадс! А где наш заграничны икра?
-У меня нет идея, товарищь ком-бриг! В последни разы он был у товарищь Семьен!
-Это наглая ложь! Этот жирный скот съел все сам!
-Стьоп, комрадс! А среди те заграничны пони быль один такой с один корн?
-Yes, comrade!
-Это всьо они! Они украсть наш медведь, водка и икра! Убить их!
Октавия не слышала окончания беседы. Если честно, она не слышала ее с того момента, как жеребенок таки вытянул икру из окна и сделал ноги. И сейчас, стараясь бежать настолько тихо, насколько можно, она мрачно обдумывала дальнейшие перспективы “белой бестии”. Перспективы были абсолютно неутешительные, и все чаще всплывала в голове фраза “выговор с расстрелом”.
А тем временем русски село проснулось. С диким ревом, крича “караул”, “ура” и зачем-то “свободная касса”, они выкатили краснознаменный, старый, ходивший еще на Яейхстаг Т-34. На подкопченном боку башни гордо красовалась надпись “ЕЩ ИУКДШТ, СЕФДШТ”. Октавия забыла о бесшумности и перешла на крейсерскую скорость. Русские тем временем заливали чистейший самогон в топливные баки танка, не забывая и про себя.
Вспомнив о собственной гордости, Октавия проглотила пару красноречивых определений, которыми она собиралась наградить жеребенка. В любом случае, говорить их надо было раньше.
Оставалась надежда на то, что русские их просто не найдут. Но нет — танк, груженый русскими как индусский поезд, а также те, кто не влезли на него, построились неровными коробками и, затянув “Фор маза-Рашша, юньон оф лэндс”, двинулись в ту же сторону, куда бежали два пони.
-Кажется, сегодня не наш день, зеленая стрекоза? — хмыкнула Октавия. Жеребенок на ходу закинул в рот маленькую кучку икры и причмокнул.
Танк нагонял. Сидевшие на нем русские ревели что-то нечленораздельное, потрясали колоссальным красным знаменем, бесполезными берданками и картонными шашками. Мехвод, желая понтануться, заложил широкий поворот и, в результате, опрокинул свое средство механического вождения. Недовольные русские посыпались с него как виноград. Они немедленно рассыпались в цепь, готовя грамотное окружение. Сзади подтягивалсь колонна. Пути к отступлению не было. Октавия стиснула зубы, затем встала на задние ноги и неловко вытянула свой меч. Русские кричали что-то нечленораздельное, но люто клюквенное.
Чье-то нестройное, громкое, но мелодичное пение под аккомпанемент балалайки и аккордеона разрезало ночь. Судя по нему, певцы уже приняли на грудь для храбрости и от тоски. Невероятная грусть и экспрессия чувствовалась в их пении. Русские недоуменно остановились. А тем временем, оба певца, закончив финальное мощное “Скоро ль, скоро ль, гробовая скроет грудь мою доска?” показались на освещенном луной пятачке. Это был медведь с балалайкой, несший на своей шее мутноватого вида мужичка с аккордеоном. Громко вздохнув, они грянули “Черного ворона”.
-Йэльтзин? Ти приводить нашего медведя?
-Нннну, понимаешь, да. А это, понимаешь ли, что за сборище посреди, понимаешь, ночи?
-Мы гнаться за заграничны пони, которые украль наша икра, медведь и водка.
-Ннну, понимаешь, икру красть нехорошо, да. А водку вы сами, понимаешь ли, выжрали, лоботрясы, и мне, понимаешь, вообще ничего не оставили, люди нехорошие.
-А мьедведь?
-Да сам я ушел от вас. Тоска одолела. Ничего не можете, ничего не желаете. Только вот Борис хорошим человеком оказался. Совестливым. Поэтому — отдавайте вы, пони, им икру и идите, пока живы. И я с вами пойду. А то еще водкой поить будут, — медведь плюнул. — Ненавижу водку. Мерзкое пойло. Мне бы меда бы... — в русских полетела балалайка. — А к черту вас. Ухожу я.
Подозрительного вида единорог-попрошайка, который, кажется, не гнушался карманничества, был подвергнут методу другого лома — его самого обнес ловкий белый жеребенок. Проходящий мимо солидного вида пегас неодобрительно помотал головой, но промолчал. Видимо, он сам неоднократно становился жертвой уличного ловкача без возможности адекватного ответа.
-Простите, вы не знаете — здесь уже появился офис “Дэдмэн и компаньон”?
Пегас выплюнул соломинку и с непередаваемым лас-пегасийским тягучим акцентом ответил.
-Ты знаешь, посмотри на Сухой улице. Только, знаешь, там люди живут, смекаешь?
-Спасибо.
“Дэдмэн и компаньон” была одной из крупнейших торговых компаний нового мира. Что там было нужно Октавии — неизвестно.
…За конторой сидел желтовато-белый скелет в безукоризненном костюме-тройке, белой рубашке, черном галстуке-бабочке и черной же шляпе-котелке. Он со скучающим видом протирал искусственный глаз. При виде Октавии он медленно повернул голову к ней и быстро вставил глаз в левую глазницу. Октавия же нерешительно остановилась на пороге.
-Хэлло, Тави. Давно мы не виделись. Сколько? Семь? Десять лет? Я скучал.
-Здравствуй, Мертвый Человек, — серая пони тепло улыбнулась. — Как тебя занесло в эту глушь?
-А. Дела торговые. Новый офис, все такое. Люблю проследить лично. А ты идешь в Пегас?
-Да.
-Все сегодня идут в Пегас. Все. Вчера я проводил компанию мальчишек с гитарами и самодельными топорами. Самому старшему было двадцать три. На окраине их зарезали.
-Поэтому ты и оставил все в свое время.
-Да. Мы путешествовали по этому миру, познавали его — и самих себя. Восторженные селяне считали нас неизвестно кем, а мы были лишь хулиганами, молодыми в душе. Идеология появилась позже. А сейчас на улицы выходит новое поколение, и они еще глупее, чем мы.
-Как будто мы в свое время были умны.
-Хе. Действительно. Но я уже тогда был стариком. А ты не изменилась совсем. Талант.
-Спасибо. Отличный глаз, к слову.
-Порой так не хватает старого. Но я точно старею. Все так же любишь чай с ромом?
-Не откажусь.
В этот момент прятавшийся за хвостом Октавии жеребенок вылез вперед.
-Тави, какая прелесть! Ты завела семью?
-Нет, подобрала по пути. У него есть одно достоинство, которое перевешивает большую часть недостатков. Он немой.
-Ну что ты так? Добрее надо быть к детям.
-Кстати, о детях. Как ты к ним относишься?
-Вполне хорошо, что нормально для мужчины моего возраста.
-Чудесно. Ты в доле.
-И опять ты убегаешь куда-то вдаль, оставив меня с тем, что обременяло тебя.
-Расслабься, я за ним вернусь. Просто не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось, — Октавия строго посмотрела на жеребенка. — Я обещаю.
-Ох, ладно, поверю тебе и в этот раз, — скелет ссыпался со своего стула и, пристукивая лакированными туфлями, поплелся готовить чай. — Кстати, тут объявился какой-то пижон в ужасном цилиндре. Почему-то старается перебить всех, кто идет в Пегас. Вызвонил Тодда — он ничего о нем не знает.
-А я думала, что Денди до сих пор ведет счет всем забавным психам. И не забавным тоже.
-Нет, этой привычки он не оставил. Но о психе в цилиндре и с мачете он ничего не знает. Пуская слюни, обещал приехать. Отгадай, что с ним случилось?
-Псих сделал из него шашлык?
-Нет. Денди Тодд просто исчез. Бесследно.
-Скажи мне что-нибудь более реалистичное, — Октавия со вздохом потерла лоб. — Что Дискорд вернулся, что люди позеленели, что с неба упал огромный пирог...
-Денди Тодд исчез бесследно. Я точно знаю, что он добрался до Кальвадоса, там подцепил к себе в компанию кого-то. А затем бесследно исчез.
-Что, и ничего не осталось?
-Абсолютно. Он вышел из города и растворился в закате.
-А он точно выходил?
-Я нашел его “всеок”.
-Ничего не понимаю.
-А чего тут непонятного? — Скелет со вздохом грохнул чашки на стол. — Кому-то перешел наш Денди дорогу. Теперь нет его.
Октавия с мрачным видом взгромоздилась на стул.
-Выпьем чая, что ли.
Количество денег уменьшалось прямо пропорционально все увеличивающейся батарее пустых бутылок слева от серой пони в черном костюме, которая сейчас с мрачным видом вытряхивала последние капли из поллитровки виски в мутную стопку. Все остальные, находившиеся в баре, давно уже с интересом следили за прогрессом абсолютно трезвой Октавии. Она же широким движением копыта выплеснула в рот содержимое стопки, аккуратно поставила ее на стойку и мрачно уставилась на бармена.
-Мисси желает еще одну? — тучный редкозубый детина растянул рот в ухмылке.
-Не люблю брать в кредит.
-Эй, Гоб! Не артачься и поставь даме! На меня запишешь! — от одного из столиков отделился жилистый тип с парой киберрук.
-Слава, тебя только позавчера отсюда выносили.
-Гвардия не сдается! — требующий бутылку приземлился на высокий стул рядом с Октавией. — А теперь будь умницей и поставь даме. И мне тоже чего-нибудь достань, — он запустил руку в карман, попутно пересчитывая пустые бутылки, опустошенные пони. — Три виски, водка и... Слышь, Гоб, а чо у тебя в тех высоких? А, забыл. Самогона у тебя тама... Ноздря в ноздрю идем. — Слава прищурился. — Вот что, милая. Спорю на... — на свет божий появилась темно-серая рука, сжимающая банкноты и драгоценный камень, — две тыщи местных денег и этот весьма приятный изумруд, что выпью больше тебя.
Октавия едва заметно улыбнулась.
-А с моей стороны?
-Мое глубокое моральное удовлетворение, — протезированный сделал серьезное лицо, словно говоря, что да, только глубоким и моральным все и закончится.
Октавия вздохнула и придвинула к себе стопку.
-Поехали, что ли.
После пятой бутылки забористого местного самогона соперник признал техническую победу и отвалился. Слегка захмелевшая Октавия же впала в меланхолическое настроение, что-то задумчиво чертя копытом на стойке и рассматривая честно заработанный изумруд. Волновали ее проблемы сугубо экзистеоналистические, по типу “как достать денег и попасть в Пегас?” И в этом вопросе ее волновало больше второе. Тяжело вздохнув напоследок и вкинув в рот последнюю стопку, она спрыгнула со стула и неспешно зашагала к выходу. Почти у самой двери она была протаранена уже знакомым белым жеребенком, от неожиданности громко крикнувшим.
-Кто бы мог подумать — он еще и разговаривает?
Октавия, с интересом рассматривая визитера, опустила голову, жарко дыша на него алкоголем. Наконец, справившись с одышкой, жеребенок на одном дыхании выпалил:
-Торописьмерть!
-Не мог бы ты повторить это немного медленнее?
Жеребенок с отчаянием посмотрел в глаза Октавии и помотал головой.
-И что это должно значить?
Жеребенок вздохнул и, схватив собеседницу зубами за воротник, потащил ее наружу.
-Нам нужно быстро делать ноги?
Кивок.
-А ты не мог бы сказать это раньше? Ладно, ладно, не смотри на меня так.
Октавия сама и не поняла, как ее вынесло куда-то на окраину. Там тащивший ее жеребенок выдохся во второй раз и устало опустился на землю.
-И что ты у нас устроил?
-Ааааааааааа!
-Ладно, что произошно?
Октавия прищурилась, пытаясь разобраться в жестах жеребенка.
-Так, скелет... Дэдмэн? Он? Так, а потом... Цилиндр? Какой цилиндр? Человек? Пришел, иии... Не совсем тебя поняла. Что? Спустил тележку с горы? Проспрягал? А, разобрал на кости и отправил тебя, так? И сказал, чтобы я уходила? Да? Я правильно тебя поняла? Так? Как давно это было? Недавно?
Послышался меланхоличный перестук костей. Из-за угла, пошатываясь, выбрел скелет в одной шляпе-котелке и, заметив серую пони, с размаху сел на землю и начал полировать вставной глаз.
-О, какая встреча.
-Друг мой, что случилось?
-Помнишь, я говорил тебе про пижона в цилиндре? Так вот, где-то часа полтора назад он заявился ко мне. Все допытывался, где тебя найти. А когда я заявил ему прямым текстом, чтобы катился ко всем чертям — разобрал меня по костям, — скелет вздохнул. — Ты хоть раз собирала себя тремя пальцами правой руки? Это унизительно. А потом приперлись Бигвелл, Баркси и Ху Черни. Это было еще хуже. Мои же помощники выкинули меня из собственной конторы. Теперь это не солидный и респектабельный офис “Дэдмэн и компаньон”, а какой-то очередной притон, ми амор.
-И ты просто убежал?
-Последние происшествия несколько... выбили меня из колеи. Я нахожусь в крайне возбужденном нервном состоянии. Возможно, дня через два я смогу спокойно и адекватно думать. А сейчас у меня ЭЛЬ РАБИААААААААААААААА!!!
Дэдмэн с силой треснул рукой по земле.
-Мне все это надоело! Торговли, договоры, маршруты и саботажи! Я ухожу.
Октавия нахмурилась.
-Они остались в конторе?
-В прошлый раз, как я их видел, — да.
-Пойдем-ка. Посмотрим.
Скелет вкатил глаз в глазницу.
-Как хочешь.
Октавия с компанией вошли в здание конторы. Пару минут шел разговор на повышенных тонах, затем из двери с небольшими промежутками вылетели три человека, одинаково убежавших параллельно земле, держась за зады. Вслед за ними медленно вышла серая пони, остановившаяся на крыльце.
-Что ж, это было... неплохо. Спасибо. — Дэдмэн перестал протирать дырку в глазу и взялся за котелок.
-Всегда пожалуйста.
-Я тут подумал... Действительно, что-то я застоялся. Залежался. Расслабился. Совсем старый стал. И в Пегасе не был. Боже ж ты мой, единственный нормальный город в мире, до него рукой подать, а я, грива такая, ни разу там не был. Короче, амиго, я иду с тобой.
Октавия, смотревшая до того на скелета, отвернулась и с трудом спрятала улыбку.
-Это просто замечательно.
За ее спиной послышался шорох, стук.
-Как думаешь, какой галстук мне повязать — синий или красный.
-Бери красный. Мне нравится этот цвет.
-Превосходно.
Белый жеребенок сел рядом с Октавией и поскреб себя по-собачьи задней ногой за ухом.
-Только не думай, парень, что мы снова вместе.
Из шкафа высунулся Дэдмэн с красной лентой в руке.
-А что? Я думал его с собой взять. Славный жеребчишка.
-Ты рушишь мне всю воспитательную работу.
-Чего ребенку всю жизнь на одном месте сидеть? Еще разжиреет и размякнет, как я.
-О да, этого я точно испугалась.
-Нет, действительно, я подумываю скинуть пару килограммов.
-Мода тебя убьет.
-Сейчас в тренде тощие люди.
-Куда тебе еще тоньше?
-Нет предела совершенству, как говорили глаза, натянутые на папиросную бумагу, — Дэдмэн критически рассматривал себя в зеркало. — Нет, этот пиджак мне определенно нравится. Как я выгляжу?
Октавия прищурилась.
-Как обычно. Сногсшибательно.
-Спасибо, — скелет щелкнул пальцами. — Я готов. А поскольку время позднее, я предлагаю переночевать у меня.
-Вот это весьма кстати.
Серая пони зевнула.
-Показывай, что где у тебя.